Пьер безухов на бородинском поле анализ. Пьер Безухов в Бородинском сражении (роман «Война и мир»)

Мельников Павел Иванович (25.10(6.11).1818 года, Нижний Новгород, ныне г. Горький, - 1(13).2.1883 года, там же) - выдающийся беллетрист-этнограф, известный под псевдонимом Андрей Печерский.

Павел Иванович Мельников родился в 1818 году в Нижнем Новгороде. Семейство его было из старинного, но обедневшего дворянского рода. До поступления в нижегородскую гимназию воспитывался матерью, много читал. В 1834 поступил на словесный факультет казанского университета, который успешно окончил. Будучи уже перспективным учёным, попал под подозрение властей и был выслан в Щедринск. После ссылки работал старшим учителем гимназии.

Первое своё произведение Мельников напечатал в журнале «Отечественные записки». Называется оно «Дорожные записки на пути из Тамбовской губернии в Сибирь», написано в беллетристическом духе. В 1840 году появился рассказ писателя «О том, кто такой был Елпидифор Перфильевич и какие приготовления делались в городе Чернограде к его именинам» («Литературная газета») слабое подражание Гоголю. Одно из крупнейших произведений этого периода роман «Торин». В этом романе персонажи, по выражению самого автора, «списаны с натуры». Он утверждает, что в Вятке, Перми, Уфе можно найти таких окуньковых, шабуровых. Действие романа происходит в провинциальном городе. Роман состоит из 5 очерков и рассказов. По общему мнению, «Торин» не удался Мельникову. Он недостаточно углубился в изучение быта и нравов народа. Потом Мельников не принимался за беллетристику 12 лет.

Мельникову была интересна история. Ещё в своём родном городе он был допущен к архивам, изучал старообрядческие предания и легенды. Старообрядческими делами он занимался на службе, будучи чиновником особых поручений. Но через 10 лет Мельников оставил служебную карьеру и начал литературную деятельность. Мельников, чтобы не быть тем самым чиновником Мельниковым, берёт псевдоним Андрея Печерского. В 1841 году Мельников получил звание члена-корреспондента Археологической комиссии. В 1845 1850 был редактором неофициальной части «Нижегородских губернских ведомостей», где публиковал многочисленные исторические и этнографические материалы, собранные им самим.

Мельников-Печерский посылает один из лучших своих рассказов «Красильниковы» на суд Далю. Даль дал положительную оценку. «Красильниковы» - рассказ о характере русского купца. Рассказ наполняет масса деталей из реальной жизни, которые могут быть интересны этнографам и фольклористам. На интересном диалекте говорит девка-чернавка купца Красильникова: «Лыска! Лыска! Цыма-те! Экой пострел, кабан проклятой!» Красильников это новый русский купец середины 19 века. Его апартаменты обставлены роскошно, но он не считает роскошь функциональной в своём быту. Сам живёт в маленькой комнатушке, где спит, ест и работает. Он интересуется политикой, мыслит масштабно. Вся цель его жизни деньги, и это прежде всего пагубно влияет на его сына Дмитрия, талантливого мальчика. Печерский признаёт за такими купцами силу.

С 1850 года работал в Министерстве внутренних дел, преимущественно по делам раскола. К государственной службе Мельников относился необыкновенно ревностно, был «административным Дон Кихотом», чем вызвал недовольство начальства и осуждение общественности. Был известен как жестокий разоритель скитов и даже стал «героем» раскольничьего фольклора (о нём слагались песни и легенды например, будто Мельников заключил союз с дьяволом и стал видеть сквозь стены, или будто в Нижегородской губернии крестьяне видели его верхом на змие). Однако, досконально изучив раскол, Мельников изменил своё отношение к нему. В «Отчёте о современном состоянии раскола» (1854) он возложил ответственность за раскол на низкий нравственный уровень православного духовенства.

В 50-е годы Мельников-Печерский пишет рассказы «Дедушка Поликарп», «Поярков», «Медвежий угол», «Непременный». В этих рассказах писатель обличает нравы и порядки николаевского режима. Герои рассказов губернские и уездные чиновники различных рангов. Они занимаются взяточничеством, вымогательством, грабежом. Мельников, пройдя долгую службу чиновником, досконально изучил тип государственных стяжателей. Именно по причине коррупции в государстве страдает беззащитный народ. В повести «Старые годы» обсуждается крестьянский вопрос. После отмены крепостного права некоторые помещики продолжают видеть за собой родовое право владеть крестьянами, оправдывая это своими заслугами перед отечеством: например, за доблести на войне 1812 года, за становление русской культуры. В конце концов, Пушкин и Лермонтов тоже были дворянами и владели душами.

Повесть «Гриша» (1861) оказалась слабее предшествующих; однако она любопытна разнообразными портретами старообрядцев. Один из них, развязный старец Варлаам, любитель выпить и погулять, близок пушкинскому Варлааму («Борис Годунов»). Это позволило Мусоргскому использовать черты мельниковского Варлаама и приведённую в повести песню «Как во городе то было во Казани».

В 1866 году Мельников вышел в отставку, переселился в Москву и всецело отдался литературной работе. С 1868 года постоянный сотрудник «русского вестника». Встречался с А.Ф.Писемским, А.М.Майковым, К.Н.Бестужевым-Рюминым; Н.А.Некрасова знал, но относился к нему холодно. Один раз видел Чехова и угадал в нём большой талант. В «московский» период Мельников создал ряд исторических трудов («Княжна Тараканова и принцесса Владимирская», 1867 год) и, наконец, начал своё главное произведение романную дилогию «В лесах» и «На горах». Последние главы Мельников диктовал жене, будучи уже тяжело больным. Перед смертью он задумал несколько исторических романов («В пещерах» и д-р). Последние 10 лет прожил в Нижнем Новгороде, уезжая летом в своё имение, где с увлечением занимался садоводством. Дилогия Мельникова повествует о старообрядческом Заволжье середины 19 века, об обычаях местного населения, скитах и тайных сектах, о заготовке леса, о старообрядческих обычаях и верованиях, о хлебной торговле, о монастырских нравах, о поверьях, легендах, о еде. В центре романов жизнь нескольких купеческих семей в переломный исторический момент, когда торговое сословие обрело в русском обществе реальную силу. Судьбы персонажей так или иначе связаны с проникновением в патриархальную среду денежных отношений. Сразу в нескольких сюжетных линиях раскрывается власть алчности и стяжательства: поначалу привлекательный, Алексей Лохматый в погоне за материальной наживой теряет в себе всё человеческое, губит полюбившую его Настю; Гаврила Залётов продаёт единственную дочь богатому старику. Показана в дилогии жестокость религиозного фанатизма, который ломает судьбы Манефы и её дочери Флёнушки.

Автор показывает и поэтические черты русской жизни. В купечестве он находит верность здоровым устоям народной нравственности, предлагает яркую концепцию национального характера. Мельникова привлекает исключительно богатый этнографический и фольклорный материал, он реконструирует мотивы славянской языческой мифологии.

Романом «На горах» завершилась литературная деятельность Мельникова. В 1881 Мельников переехал на постоянное жительство в Нижний Новгород: там он и умер в 1883 году, и был похоронен на Покровском кладбище в фамильном склепе.

К писателям, обратившимся к изучению народной жизни, народного быта, этнографии и фольклора, относится и Павел Иванович Мельников-Печерский.

Павел Иванович Мельников (псевдоним Андрей Печерский) - 25.X (6.XI). 1818, Нижний Новгород - 1 (13).II.1883, Нижний Новгород.

Родился в небогатой дворянской семье, учился в Нижегородской гимназии, а затем на словесном факультете Казанского университета. Преподавал статистику и историю в Пермской гимназии, занимался историей и этнографией края. Первые свои произведения печатал в «Отечественных записках» и «Москвитянине». В 1847-1850 годах работал в Нижнем Новгороде, занимался историей старообрядчества и раскола. В то же время под влиянием В.И. Даля занимается литературной деятельностью, создает ряд рассказов и повестей. Писатель проявляет знание провинциального быта и нравов общества. Переселившись в Москву, он сотрудничает в «Московских ведомостях» (1867), а затем является постоянным сотрудником «Русского вестника», где помещает ряд исторических работ и очерков. Итоговым произведением писателя явилась романная дилогия «В лесах» и «На горах», созданная в последние годы его жизни.

П.И. Мельников-Печерский является прямым учеником и последователем В.И. Даля. Хорошо известен факт (об этом пишет сын Павла Ивановича - А.П. Мельников), что добрым гением и покровителем писателя являлся Даль. «Даль первый указал ему на его истинное призвание - беллетристику. Под влиянием Даля были написаны им его первые беллетристические произведения» 1 . Примечательно, что псевдоним «Андрей Печерский» тоже был придуман Далем. С Далем связывали Мельникова духовные, творческие и дружеские узы. В нижегородский период писатель много общался с ним. В автобиографии, написанной Мельниковым от первого лица, он указывал, что они сблизились еще более и почти все свободное время Мельников проводил в семействе Даля. Этот первостепенный знаток русского быта и уговорил его приняться за литературу. Мельников, по служебным занятиям изучавший быт купцов и мещан, написал «Красильниковых» и прочитал этот рассказ в семейном кружке Даля. Он посвящен Далю как литератору, вызвавшему П.И. Мельникова на новое поприще литературной деятельности.

Мельников вспоминает о своих занятиях с Далем, о собирании и записывании народных говоров в деревнях по заданию этнографа. В письме к известному фольклористу П.В. Шейну он подчеркивает роль трудов Даля в изучении культуры русского народа и своей писательской деятельности. Мельников был первым биографом Даля. Он видел в Дале первостепенного знатока русского быта. В свою очередь, Даля привлекало в Мельникове глубокое знание русского старинного быта, народного языка и устного поэтического творчества народа. В «Автобиографии» Мельников вспоминал о своем знакомстве с русским народом, «знакомстве, на которое впоследствии он употребил много времени… А изучал он народ так, как должно изучать его, - лежа у мужика на полатьях, а не сидя в бархатных креслах в кабинете…» 2 .

Интерес к народной жизни Мельникова вырастал «под тяготейшим над ним влиянием Даля». В «Красильниковых» ощутилось сознательное следование за Далем. Это отметил в свое время и А.П. Мельников: «Влияние Даля в этом рассказе видно в каждой строке: оно выражается в оборотах речи, отчасти напоминающих Казака Луганского, и то и дело в приводимых поговорках, иногда кажущихся как бы придуманными, но в сущности взятых из народного говора живыми и, вероятно, сообщенных Далем» 3 .

Рассказы П.И. Мельникова-Печерского, появившиеся в 50-е годы, были отмечены современной писателю критикой на страницах журналов того времени. Писатель сыскал себе славу радикально настроенного беллетриста обличительного направления, прекрасного знатока быта народа. Эта его позиция выразилась в рассказах 50-60-х годов: «Красильниковы», «Поярков», «Дедушка Поликарп», «Старые годы» и др. С точки зрения занимательного и непритязательного рассказчика Печерский повествует о людях и случаях, с которыми ему пришлось сталкиваться во время разъездов по России. Этот прием подчеркнут самим построением рассказов: обыкновенно писатель только вводит читателя в обстановку действия, а затем заставляет говорить своих героев. Так, автор дорожных заметок (так определяет он жанр повествования в рассказе «Красильниковы») сразу же вводит читателя в обстановку купеческого быта - от внешнего описания дома до внутренних убранств комнат. Автор отмечает: «Не трудно было отыскать дом богатого заводчика, каменный, двухэтажный, лучший во всем городе; стоит он недалеко от древнего собора…» 4 . Мельников отмечает особый тип «купеческой культуры»: окна с цельными зеркальными стеклами, гипсовые изображения Вольтера и Суворова, зеленого попугая с коричневым носом и разноцветную кошку с головой, качающейся при малейшем прикосновении. Тот же «купеческий вкус» присутствует и во внутреннем убранстве комнат: стены отделаны под мрамор, золоченые карнизы, дубовый мелкоштучный паркет, покрытый шелковыми коврами, бархатные занавеси на окнах, литографии на стенах, клетка с перепелом… Автор отмечает, что он все покупал без разбору, платил втридорога и все невпопад. Мельников подчеркивает, что комнаты строены не на житье, а людям на показ. «Душно ему (хозяину. - А.Ф.) в своем доме. Сбылась над ним пословица: “Своя воля страшней неволи”». Все это вычурное величие отягощает старика, этот мир ему чужд. «Осторожно пробираясь меж затейливыми диванами и креслами, ровно изгнанник, бежит Корнила Егорыч из раззолоченных палат в укромный уголок, чужому человеку недоступный» 5 .

Мельников очень точно, социально обусловленно дает описание привычной окружающей героя среды, отражающей его внутренний мир и сословные реалии: теплая изразцовая лежанка, сосновый стол, стул-складень, двуспальная кровать с пуховиком и дюжиной подушек, часы с кукушкой - привычная атмосфера купеческого быта. Обороты речи, поговорки взяты писателем из народных говоров. Без них образ Красильникова был бы недостаточно емким. Это подчеркивает связь героя с народной средой. Речь автора как бы сплетается с внутренним монологом купца. Из народного просторечия приходит у Мельникова слово-определение «добровольный заточник в золотой тюрьме своей». Убедительны и пословицы, подтверждающие, что нельзя жить герою, как хочется: «…как от людей отстать? Попал в стаю - лай, не лай, а хвостом виляй». Пословицы и поговорки в житейской истории Красильникова передают опыт народного восприятия жизни. Чаще всего они связаны с деловой деятельностью, характеризуют ее, подтверждают социальные убеждения героя. «Главная статья - сноровка, - говорит он. - Без сноровки будь каждый день с барышом, а век проходишь нагишом». Красильников рассуждает о национальных чертах русского народа, замечая его сметливость, а вместе с тем социальную пассивность: «Наш брат русак сметкой взял, а немец - терпением. Да в нашей-то сметке горе проявилось, да не одно, целых три… русский человек на трех сваях стоит: авось, небось да как-нибудь» 6 . Интересно отметить, что подобные размышления были высказаны и В.И. Далем в его очерке «Русак».

Пословицы в речи купца ярко характеризуют жизненную ситуацию. Они раскрывают трагический смысл переживаний Красильникова: «Без детей горе, а с ними вдвое», «Учи его (сына. - А.Ф.), покамест поперек лавки лежит; вырастет да во всю вытянется, тогда уж его не унять». Психологические коллизии, отсутствующие в рассказе, передаются при помощи пословиц: «Дума за морями, а горе за плечами», «Людское счастье, что вода в бредне». Пословицы и поговорки в основном произносятся главным героем, раскрывают духовную сферу его жизни. В описании отцовского горя автор обращается к образной народной поэзии: «Глуба моря шапкой не вычерпать, слез кровавых родного отца не высушить! Упился я бедами, охмелился слезами!» - так словами народной фразеологии выразил Мельников психологическое состояние человека, человеческую трагедию героя 7 .

В народно-поэтическом стиле вместе с реальными чертами рисует писатель и портрет Красильникова. «Это был широкоплечий старик среднего роста, волосы совсем почти белые, борода маленькая, клином, глаза подслеповатые, но живые, выразительные. По суровому облику его видно было, что это старик своеобычный, крутой, а россыпью глядевшие глаза обличали в нем человека, что всякого проведет и выведет» 8 . И, изображая «крутого» старика, автор наделяет его какими-то внутренними чертами, используя, как в народно-поэтическом стиле, для передачи душевного состояния героя более значимые эпитеты после самого слова, к которому они относятся: «грусть затаенная», «горе душевное». Автор пишет: «Но в этом хитром, бегающем взгляде крылась какая-то грусть затаенная, туманилось лицо Корнила Егорыча горем душевным, еще не выношенным, не выстраданным. День меркнет ночью, человек печалью, а горе, что годы, борозды по лицу проводит… Оно не молодит, а косицу белит» 9 . Так, при помощи пословиц и поговорок, народной фразеологии создает Мельников-Печерский характеры героев и психологические ситуации.

В рассказах Мельников-Печерский обратился к бытописанию с обстоятельным включением в ткань повествования фольклорно-этнографических элементов. В рассказе «Дедушка Поликарп» дан быт крестьян нечерноземных лесных районов Поволжья. Автор передоверяет роль рассказчика старому крестьянину, который ведет бесхитростную беседу с приезжим про урожаи, крестьянскую нелегкую жизнь. Его обращение к собеседнику - «родименький, родимый, родной» - отличается народной певучестью и выразительностью речи, особым народным складом. «Какая земля в наших местах? Много ее, да пути-то нет. И велико поле, да не родимо. Погляди, какова земля-то: лес да песок, болота, да мочажины» 10 . Мельников разрабатывает вслед за Далем языковую характеристику героев. В рассказах писатель пользуется точными, конкретными этнографическими деталями, помогающими создать «экономическую этнографию» края.

Рассказ «Старые годы» открывается обширным этнографическим описанием большого села Заборье. Автор отмечает: «Стоит оно на Волге, места тут привольные… Местность в Заборье живописна. Крутой, высокий берег Волги тут перемежается, образуя обширную, покатую к реке лощину» 11 . Мельников описывает географические детали, характеризующие не только историческую этнографию, но и социально-экономическую: до десятка златоглавых церквей, сорок либо пятьдесят двухэтажных каменных домов, больше тысячи деревянных городских построек, обширный гостиный двор, несколько фабрик и заводов. По волжскому берегу тянется длинный ряд амбаров для складки хлеба и других товаров, у пристани стоит не одна сотня барок, расшив, ладей, паузков, дымятся пароходы.

В своем творчестве Мельников обращается к различным жанрам народной поэзии (песням, легендам, пословицам, поговоркам, народным обрядам). Она является для писателя эталоном совершенства. Народные начала пронизывают его произведения и выражают приверженность писателя к нравственным и эстетическим идеалам русской национальной культуры. Носителем этой культуры, по мнению автора, является вообще народ в широком понимании, включая и людей привилегированных классов, сохранивших традиции и нравственные устои. Все чистое, высоконравственное, поэтическое идет от народа. Он - носитель высокой национальной культуры. Сам Мельников-Печерский в автобиографии писал: «В сочинениях Мельникова выражается твердая и глубокая вера в прогресс и великое будущее Русской земли, в сочинениях его всегда проявляется задушевная любовь к простому народу… К простому народу автор полон глубокой симпатии». «Народ наш, - говорит он, - сметливый, добрый, умный народ…» 7 .

Писатели натуральной школы были предшественниками демократической беллетристики 1860-х годов. Ее влияние на творчество Н.В. Успенского, В.А. Слепцова, Ф.М. Решетникова, А.И. Левитова было значительно.

Слепцов и Якушкин принимали антикрепостническую гоголевскую сатиру, некоторые особенности в описании быта, критическое восприятие существующих общественных пороков. Левитову и Максимову особенно близки были гоголевские циклы («Вечера на хуторе близ Диканьки», «Миргород»). Творчество Решетникова также связано с традициями гоголевской школы.

К художественным принципам и методам натуральной школы восходят такие особенности демократической беллетристики, как жизненная конкретность, фактографичность, аналитическое видение мира, публицистичность, описательность, фиксация зарисовок и наблюдений, особенности художественной структуры .

Па́вел Ива́нович Ме́льников (псевдоним : Андре́й Пече́рский , также известен как Ме́льников-Пече́рский ; 25 октября [6 ноября ] , Нижний Новгород - 1 февраля , Нижний Новгород) - русский писатель, этнограф -беллетрист .

Биография

Павел Мельников происходил из старинного, обедневшего дворянского рода , отец его был начальником жандармской команды. Детство провёл в городе Семёнове . В 15 лет Мельников окончил нижегородскую гимназию . В 1834 году поступил и в 1837 году окончил словесный факультет Казанского университета . Его оставили при университете для приготовления к кафедре славянских наречий; но на одной товарищеской попойке он так «увлёкся» (что конкретно произошло, биографы умалчивают), что был предназначен к отправке в Шадринск уездным учителем и только в виде милости получил место учителя истории и географии в пермской гимназии . На каникулах Мельников ездил на уральские заводы, сближался с народом и знакомился с народным бытом, «лёжа у мужика на полатях» . В 1839 году переведён в Нижний Новгород .
Первое своё произведение Мельников напечатал в журнале «Отечественные записки » в 1839 году. Называется оно «Дорожные записки на пути из Тамбовской губернии в Сибирь», написано в беллетристическом духе.

В 1841 году получил звание члена-корреспондента Археологической комиссии . С 1 января 1845 и по 14 мая 1850 Мельников состоял редактором неофициальной части «Нижегородских губернских ведомостей» , публиковал исторические и этнографические материалы, собранные им самим.

С 1847 года чиновник особых поручений при нижегородском генерал-губернаторе . С 1850 года чиновник особых поручений Министерства внутренних дел , в 1852-1853 руководил статистической экспедицией по изучению старообрядческого раскола в Нижегородской губернии . С раскольничьим бытом Мельников был хорошо знаком с детства по Семёновскому уезду , где ему после матери досталось маленькое имение.

Он принимал непосредственное участие в преследованиях старообрядцев, в том числе в разорениях старообрядческих скитов и молелен. Стал «героем» раскольничьего фольклора (о нём слагались песни и легенды например, будто Мельников заключил союз с дьяволом и стал видеть сквозь стены, или будто в Нижегородской губернии крестьяне видели его верхом на змие). В его служебном формуляре значатся такие отличия, как обращение в единоверие , путём собеседований, нескольких раскольничьих скитов. Меры, которые он в это время рекомендовал правительству, отличались крайней суровостью; он предлагал, например, в тех местах, где живут православные и раскольники, брать рекрутов только с раскольников, а детей от браков, совершённых беглыми попами, отнимать у родителей и отдавать в кантонисты . Обыски и выемки у раскольников он совершал с ретивостью, даже по тому времени чрезмерной. В «Отчёте о современном состоянии раскола» (1854) он возложил ответственность за раскол на низкий нравственный уровень православного духовенства и предлагал жёсткие меры к искоренению старообрядчества, называя его «язвой государственной». Впоследствии выступал за веротерпимость: «Записка о русском расколе» (1857, для великого князя Константина Николаевича); «Письма о расколе» (1862).

За обращение многих раскольников в православие Мельников получил орден Святой Анны 3-й степени . Вышел в отставку в 1866 году в чине действительного статского советника и переселился в Москву . Спустя три года он был командирован в Вятскую, Нижегородскую, Пермскую, Казанскую и Уфимскую губернии с целью изыскания к северу от Волги наикратчайшего направления для Южной Сибирской дороги .

Писал под псевдонимом Андрей Пече́рский, придуманном в 1850 году В. Далем . Псевдоним Печерский (по названию улицы, на которой он жил) употребил в первый раз в 1850 году под статьёй «Концерт в Нижегородском театре». Многими воспринимается как один из авторитетных авторов в области старообрядчества. По мнению старообрядцев, ввиду его должности многие сделанные им описания старообрядческой среды и нравов носят тенденциозный характер, что отражено в ряде архивных и филологических исследований .

В 1859 году издавал и редактировал газету «Русский дневник », издававшуюся в Санкт-Петербурге . В 1874 году Московское общество любителей русской словесности отпраздновало 35-летний юбилей его литературной деятельности. П. Третьяков заказал И. Крамскому портрет писателя для своей галереи.

Самые известные произведения: дилогия «В лесах» (1871-1874) и «На горах» (1875-1881), в которой детально описан быт и обычаи нижегородских купцов-старообрядцев и Комаровского скита . В романе «В лесах», в частности, излагается утопическое «Сказание о подводном граде Китеже », по которому сейчас и знают древнерусскую легенду о «праведном» городе, сделавшемся невидимым и таким образом спасшемся от нашествия татар. Этот же вариант легенды использован Н. А. Римским-Корсаковым в опере «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронье» .

В 1881 году Мельников переехал на постоянное жительство в Нижний Новгород, уезжая летом в своё имение, сельцо Ляхово , где с увлечением занимался садоводством. По воспоминаниям Б. А. Садовского (склонного, впрочем, к намеренной мистификации), П. И. Мельников «часто ссорился с мужиками, и в архиве волостного правления осталось несколько его жалоб. К концу 1870-х годов Мельников был уже душевно болен. К ляховским крестьянам выходил в парусиновом балахоне с двумя орденскими лентами крест-накрест, в туфлях и треуголке с плюмажем. В руках у него покачивалась огромная бутыль с водкой».

Библиография

Романы (дилогия):

• «В лесах» (2 книги)
• «На горах» (2 книги)

Повести и рассказы:

• «Бабушкины россказни»
• «В Чудове»
• «Гриша»
• «Дедушка Поликарп»
• «Именинный пирог»
• «Красильниковы»
• «Медвежий угол»
• «На станции»
• «Непременный»
• «Поярков»
• «Семейство Богачевых»
• «Старые годы»

• «Княжна Тараканова и принцесса Владимирская»
• «Счисление раскольников»

Критика и публицистика:

• «Гроза»
• «Заметка о покойном Н. А. Добролюбове »

Наиболее полная библиография представлена в библиографическом указателе: П. И. Мельников-Печерский. Жизнь и творчество. : биобиблиогр. указ. ⁄ НГОУНБ, СБО; сост. Л. Е. Кудрина, Л. П. Селезнёва. - Н.Новгород: РИО НГОУНБ, 2013. - 224 с.

• Автобиография

• Полное собрание сочинений П. И. Мельникова (Андрея Печерскаго) в 7 т. СПб , Издание Т-ва А. Ф. Маркс, 1909.

Экранизации

• В 2010 году по книгам «В лесах» и «На горах» снят 24-серийный телесериал под названием «В лесах и на горах» режиссёра Александра Холмского совместного производства России и Украины .

Отражение в культуре

В память о писателе-этнографе в Библиотечном краеведческом центре Сормовского района города Нижнего Новгорода в 2014 году была открыта музейная экспозиция «Картинки нижегородского быта XIX века», состоящая из более чем 200 экспонатов . Особое место в музейной экспозиции занимают несколько первых посмертных изданий произведений П. И. Мельникова-Печерского.

Память

Напишите отзыв о статье "Мельников-Печерский, Павел Иванович"

Примечания

Ссылки

• в библиотеке Максима Мошкова
• - биография писателя и собрание сочинений

Литература

• Боченков В. В. «П. И. Мельников (Андрей Печерский): Мировоззрение, творчество, старообрядчество». Ржев, 2008. ISBN 978-5-87049-625-2
• Селезнёв Ф. А. Особые поручения чиновника Мельникова: писатель Андрей Печерский на государственной службе // Родина. - 2014. - № 2. - С.37-40.
• П. И. Мельников-Печерский. Жизнь и творчество. : биобиблиогр. указ. ⁄ НГОУНБ, СБО; сост. Л. Е. Кудрина, Л. П. Селезнёва. - Н.Новгород: РИО НГОУНБ, 2013. - 224 с.- URL: www.nounb.sci-nnov.ru/fulltext/nnregion/pdf/melnikov.pdf
• Соколова В. Ф. П. И. Мельников (А. Печерский). Очерк жизни и творчества. - 1981.

Отрывок, характеризующий Мельников-Печерский, Павел Иванович

– Покажите мне… Ооооо! о! ооооо! – слышался его прерываемый рыданиями, испуганный и покорившийся страданию стон. Слушая эти стоны, князь Андрей хотел плакать. Оттого ли, что он без славы умирал, оттого ли, что жалко ему было расставаться с жизнью, от этих ли невозвратимых детских воспоминаний, оттого ли, что он страдал, что другие страдали и так жалостно перед ним стонал этот человек, но ему хотелось плакать детскими, добрыми, почти радостными слезами.
Раненому показали в сапоге с запекшейся кровью отрезанную ногу.
– О! Ооооо! – зарыдал он, как женщина. Доктор, стоявший перед раненым, загораживая его лицо, отошел.
– Боже мой! Что это? Зачем он здесь? – сказал себе князь Андрей.
В несчастном, рыдающем, обессилевшем человеке, которому только что отняли ногу, он узнал Анатоля Курагина. Анатоля держали на руках и предлагали ему воду в стакане, края которого он не мог поймать дрожащими, распухшими губами. Анатоль тяжело всхлипывал. «Да, это он; да, этот человек чем то близко и тяжело связан со мною, – думал князь Андрей, не понимая еще ясно того, что было перед ним. – В чем состоит связь этого человека с моим детством, с моею жизнью? – спрашивал он себя, не находя ответа. И вдруг новое, неожиданное воспоминание из мира детского, чистого и любовного, представилось князю Андрею. Он вспомнил Наташу такою, какою он видел ее в первый раз на бале 1810 года, с тонкой шеей и тонкими рукамис готовым на восторг, испуганным, счастливым лицом, и любовь и нежность к ней, еще живее и сильнее, чем когда либо, проснулись в его душе. Он вспомнил теперь ту связь, которая существовала между им и этим человеком, сквозь слезы, наполнявшие распухшие глаза, мутно смотревшим на него. Князь Андрей вспомнил все, и восторженная жалость и любовь к этому человеку наполнили его счастливое сердце.
Князь Андрей не мог удерживаться более и заплакал нежными, любовными слезами над людьми, над собой и над их и своими заблуждениями.
«Сострадание, любовь к братьям, к любящим, любовь к ненавидящим нас, любовь к врагам – да, та любовь, которую проповедовал бог на земле, которой меня учила княжна Марья и которой я не понимал; вот отчего мне жалко было жизни, вот оно то, что еще оставалось мне, ежели бы я был жив. Но теперь уже поздно. Я знаю это!»

Страшный вид поля сражения, покрытого трупами и ранеными, в соединении с тяжестью головы и с известиями об убитых и раненых двадцати знакомых генералах и с сознанием бессильности своей прежде сильной руки произвели неожиданное впечатление на Наполеона, который обыкновенно любил рассматривать убитых и раненых, испытывая тем свою душевную силу (как он думал). В этот день ужасный вид поля сражения победил ту душевную силу, в которой он полагал свою заслугу и величие. Он поспешно уехал с поля сражения и возвратился к Шевардинскому кургану. Желтый, опухлый, тяжелый, с мутными глазами, красным носом и охриплым голосом, он сидел на складном стуле, невольно прислушиваясь к звукам пальбы и не поднимая глаз. Он с болезненной тоской ожидал конца того дела, которого он считал себя причиной, но которого он не мог остановить. Личное человеческое чувство на короткое мгновение взяло верх над тем искусственным призраком жизни, которому он служил так долго. Он на себя переносил те страдания и ту смерть, которые он видел на поле сражения. Тяжесть головы и груди напоминала ему о возможности и для себя страданий и смерти. Он в эту минуту не хотел для себя ни Москвы, ни победы, ни славы. (Какой нужно было ему еще славы?) Одно, чего он желал теперь, – отдыха, спокойствия и свободы. Но когда он был на Семеновской высоте, начальник артиллерии предложил ему выставить несколько батарей на эти высоты, для того чтобы усилить огонь по столпившимся перед Князьковым русским войскам. Наполеон согласился и приказал привезти ему известие о том, какое действие произведут эти батареи.
Адъютант приехал сказать, что по приказанию императора двести орудий направлены на русских, но что русские все так же стоят.
– Наш огонь рядами вырывает их, а они стоят, – сказал адъютант.
– Ils en veulent encore!.. [Им еще хочется!..] – сказал Наполеон охриплым голосом.
– Sire? [Государь?] – повторил не расслушавший адъютант.
– Ils en veulent encore, – нахмурившись, прохрипел Наполеон осиплым голосом, – donnez leur en. [Еще хочется, ну и задайте им.]
И без его приказания делалось то, чего он хотел, и он распорядился только потому, что думал, что от него ждали приказания. И он опять перенесся в свой прежний искусственный мир призраков какого то величия, и опять (как та лошадь, ходящая на покатом колесе привода, воображает себе, что она что то делает для себя) он покорно стал исполнять ту жестокую, печальную и тяжелую, нечеловеческую роль, которая ему была предназначена.
И не на один только этот час и день были помрачены ум и совесть этого человека, тяжеле всех других участников этого дела носившего на себе всю тяжесть совершавшегося; но и никогда, до конца жизни, не мог понимать он ни добра, ни красоты, ни истины, ни значения своих поступков, которые были слишком противоположны добру и правде, слишком далеки от всего человеческого, для того чтобы он мог понимать их значение. Он не мог отречься от своих поступков, восхваляемых половиной света, и потому должен был отречься от правды и добра и всего человеческого.
Не в один только этот день, объезжая поле сражения, уложенное мертвыми и изувеченными людьми (как он думал, по его воле), он, глядя на этих людей, считал, сколько приходится русских на одного француза, и, обманывая себя, находил причины радоваться, что на одного француза приходилось пять русских. Не в один только этот день он писал в письме в Париж, что le champ de bataille a ete superbe [поле сражения было великолепно], потому что на нем было пятьдесят тысяч трупов; но и на острове Св. Елены, в тиши уединения, где он говорил, что он намерен был посвятить свои досуги изложению великих дел, которые он сделал, он писал:
«La guerre de Russie eut du etre la plus populaire des temps modernes: c"etait celle du bon sens et des vrais interets, celle du repos et de la securite de tous; elle etait purement pacifique et conservatrice.
C"etait pour la grande cause, la fin des hasards elle commencement de la securite. Un nouvel horizon, de nouveaux travaux allaient se derouler, tout plein du bien etre et de la prosperite de tous. Le systeme europeen se trouvait fonde; il n"etait plus question que de l"organiser.
Satisfait sur ces grands points et tranquille partout, j"aurais eu aussi mon congres et ma sainte alliance. Ce sont des idees qu"on m"a volees. Dans cette reunion de grands souverains, nous eussions traites de nos interets en famille et compte de clerc a maitre avec les peuples.
L"Europe n"eut bientot fait de la sorte veritablement qu"un meme peuple, et chacun, en voyageant partout, se fut trouve toujours dans la patrie commune. Il eut demande toutes les rivieres navigables pour tous, la communaute des mers, et que les grandes armees permanentes fussent reduites desormais a la seule garde des souverains.
De retour en France, au sein de la patrie, grande, forte, magnifique, tranquille, glorieuse, j"eusse proclame ses limites immuables; toute guerre future, purement defensive; tout agrandissement nouveau antinational. J"eusse associe mon fils a l"Empire; ma dictature eut fini, et son regne constitutionnel eut commence…
Paris eut ete la capitale du monde, et les Francais l"envie des nations!..
Mes loisirs ensuite et mes vieux jours eussent ete consacres, en compagnie de l"imperatrice et durant l"apprentissage royal de mon fils, a visiter lentement et en vrai couple campagnard, avec nos propres chevaux, tous les recoins de l"Empire, recevant les plaintes, redressant les torts, semant de toutes parts et partout les monuments et les bienfaits.
Русская война должна бы была быть самая популярная в новейшие времена: это была война здравого смысла и настоящих выгод, война спокойствия и безопасности всех; она была чисто миролюбивая и консервативная.
Это было для великой цели, для конца случайностей и для начала спокойствия. Новый горизонт, новые труды открывались бы, полные благосостояния и благоденствия всех. Система европейская была бы основана, вопрос заключался бы уже только в ее учреждении.
Удовлетворенный в этих великих вопросах и везде спокойный, я бы тоже имел свой конгресс и свой священный союз. Это мысли, которые у меня украли. В этом собрании великих государей мы обсуживали бы наши интересы семейно и считались бы с народами, как писец с хозяином.
Европа действительно скоро составила бы таким образом один и тот же народ, и всякий, путешествуя где бы то ни было, находился бы всегда в общей родине.
Я бы выговорил, чтобы все реки были судоходны для всех, чтобы море было общее, чтобы постоянные, большие армии были уменьшены единственно до гвардии государей и т.д.
Возвратясь во Францию, на родину, великую, сильную, великолепную, спокойную, славную, я провозгласил бы границы ее неизменными; всякую будущую войну защитительной; всякое новое распространение – антинациональным; я присоединил бы своего сына к правлению империей; мое диктаторство кончилось бы, в началось бы его конституционное правление…
Париж был бы столицей мира и французы предметом зависти всех наций!..
Потом мои досуги и последние дни были бы посвящены, с помощью императрицы и во время царственного воспитывания моего сына, на то, чтобы мало помалу посещать, как настоящая деревенская чета, на собственных лошадях, все уголки государства, принимая жалобы, устраняя несправедливости, рассевая во все стороны и везде здания и благодеяния.]
Он, предназначенный провидением на печальную, несвободную роль палача народов, уверял себя, что цель его поступков была благо народов и что он мог руководить судьбами миллионов и путем власти делать благодеяния!
«Des 400000 hommes qui passerent la Vistule, – писал он дальше о русской войне, – la moitie etait Autrichiens, Prussiens, Saxons, Polonais, Bavarois, Wurtembergeois, Mecklembourgeois, Espagnols, Italiens, Napolitains. L"armee imperiale, proprement dite, etait pour un tiers composee de Hollandais, Belges, habitants des bords du Rhin, Piemontais, Suisses, Genevois, Toscans, Romains, habitants de la 32 e division militaire, Breme, Hambourg, etc.; elle comptait a peine 140000 hommes parlant francais. L"expedition do Russie couta moins de 50000 hommes a la France actuelle; l"armee russe dans la retraite de Wilna a Moscou, dans les differentes batailles, a perdu quatre fois plus que l"armee francaise; l"incendie de Moscou a coute la vie a 100000 Russes, morts de froid et de misere dans les bois; enfin dans sa marche de Moscou a l"Oder, l"armee russe fut aussi atteinte par, l"intemperie de la saison; elle ne comptait a son arrivee a Wilna que 50000 hommes, et a Kalisch moins de 18000».
[Из 400000 человек, которые перешли Вислу, половина была австрийцы, пруссаки, саксонцы, поляки, баварцы, виртембергцы, мекленбургцы, испанцы, итальянцы и неаполитанцы. Императорская армия, собственно сказать, была на треть составлена из голландцев, бельгийцев, жителей берегов Рейна, пьемонтцев, швейцарцев, женевцев, тосканцев, римлян, жителей 32 й военной дивизии, Бремена, Гамбурга и т.д.; в ней едва ли было 140000 человек, говорящих по французски. Русская экспедиция стоила собственно Франции менее 50000 человек; русская армия в отступлении из Вильны в Москву в различных сражениях потеряла в четыре раза более, чем французская армия; пожар Москвы стоил жизни 100000 русских, умерших от холода и нищеты в лесах; наконец во время своего перехода от Москвы к Одеру русская армия тоже пострадала от суровости времени года; по приходе в Вильну она состояла только из 50000 людей, а в Калише менее 18000.]