Перевод сказок пуськи людмилы петрушевской. «Пуськи бятые» - цикл «лингвистических сказок» Л.С

В контексте курсовой работы следует выделить цикл «лингвистических сказок» Л.С. Петрушевской «Пуськи бятые», написанных в разные годы её творчества. Первая из них, с таким же названием, была написана в 1984 году и впервые опубликована тогда же в «Литературной газете».

Автор вовлекает читателя в игру, доверяя ему. Понимание текста затруднено, но есть ключ - знание русского языка. Людмила Петрушевская не первый писатель, сочинивший текст из придуманных слов. Один из подобных примеров - первое четверостишие стихотворения Л. Кэрролла «Бармаглот», включенного в «Алису в Зазеркалье». В русском переводе Д.Г. Орловской оно звучит так: «Вкралось. Хливкие шорьки/ Пырялись по наве,/

И хрюкотали зелюки,/ Как мюмзики в мове » [Кэрролл 1979: 22].

Еще больше похожа на рассказы Петрушевской фраза известного языковеда Л.В. Щербы, придуманная для того, чтобы ярче показать значение аффиксов в русском языке. Фраза эта упоминается в рассказе «Про глокую куздру и бокренка»:

«А Калуша волит:

Инда побирим про Щербу.

Йоу Щерба? - бирят калушата.

А Щерба, - бирит Калуша, - огдысь-егдысь нацирикал: «Глокая куздра [штеко] кудланула [у Щербы - «будланула»] бокра и курдячит бокренка…»

И курдячит бокренка! - бирит Калуша. - Ну и бирьте, кузяво ли, егды Канна, Манна и Гуранна курдячат Кукусю? А? Кудланули и курдячат? А?» [Петрушевская 2003: 67]. Как видно из цитаты, калуши, бутявки и пъсы говорят на том же языке, на котором написано предложение про куздру. Слова кудлануть и курдячить легко соседствуют в одной фразе со словами, придуманными Л.С. Петрушевской, а значит - не менее выразительны. Предложение Л.В. Щербы в «Пуськах Бятых» - искусная подсказка для компетентных читателей. Оно помогает понять одну из целей написания книги: показать выразительность аффиксов русского языка.

Сборник «Пуськи Бятые» состоит из 16 историй, случившихся с главными героями книги - Калушей, Ляпупой, Бутявкой и другими. Рассказы не объединены общим сюжетом.

Первое, что обращает на себя внимание в характере повествования, - отсутствие описания места действия и героев, нет никаких предметов. Все это похоже на театр - внешность артистов не очень важна, двух-трех декораций из-за их многофункциональности хватает, чтобы наметить место действия. Таким образом, напушка - это сцена, с которой сходят и на которую поднимаются, а бурдысья - ширма, за которой можно спрятаться. Читатель - зритель, а эта книга - «Лингвистическая комедия».

Так же мало известно и о героях. С одной стороны, и руки, и ноги у них - сяпалки (то есть лапы), причем у бутявки 12 лап, 38 ушей, 8 глаз. Но от букашек - сороконожек - их отличают человеческие характеры, проблемы, отношения. А такое явление, как съедобность Бутявки, можно понять и как метафору. Калушам и бутявкам (как и героям «Диких животных сказок» и «Морских помойных рассказов») известны электронная почта, смайлики; слова занудной бутявки «Фыва пролдж» - не что иное, как прочитанные по порядку буквы с символьных клавиш компьютера, - словом, живут они совсем как люди. В заботливой матери Калуше, сплетнице Ляпуше, Бутявке, которую все угнетают, требующей при этом, чтобы ее называли полным именем, в ссорящихся детях читатель легко узнает своих двуглазых, двуруких, двуногих знакомых.

Сразу видно, что лексика и синтаксис в «Пуськах Бятых» не такие, как в обычном языке, но они не просто придуманы. Язык Петрушевской в большей или меньшей степени понятен любому носителю русского языка, несмотря на то что большинство слов незнакомо.

Слова служебных частей речи заимствованы Петрушевской из русского языка. Использует она также устаревшие, диалектные, церковно-славянские союзы и предлоги: ибо, инда, како, яко, по-над, ако (от аки), егды (от егда) и т.д.

Слова остальных частей речи образованы по нескольким принципам. Обычно слова создаются по законам словообразования, но с выдуманными корнями, поэтому большую часть смысла передают аффиксы. Благодаря этой особенности языка Петрушевской можно сделать морфологический разбор любого слова, синтаксический разбор предложения: Калушаточки, к ляпупам не подсяпывайте ни на кыс!

1. (К) ляпупам - сущ., т.к. обозначает предмет. Начальная форма - ляпупа. Пост. признак - нариц., одуш., ж. р., 1-е скл. Непост. признак - в форме мн. ч., в д.п. В предложении является дополнением. 2. Побудительное, восклицательное, простое, односоставное, полное, распространенное, осложнено обращением.

Иногда, взяв слово из языка Петрушевской, можно найти соответствующее ему (то есть с такими же аффиксами и со сходным значением) в русском языке, например, натрямкаться - наесться, облампеть - обалдеть, но такой способ образования мало распространен. Гораздо чаще со словом из «Пусек Бятых» можно сопоставить два-три слова. В одном из них совпадает приставка, в другом - переходность, в третьем - значение будет очень близким. Вообще трудно говорить о какой-либо классификации, систематизации слов этого странного языка по способам их образования, так как границы этих способов размыты.

Придумывая слова, Л. Петрушевская использует другой, очень распространенный прием, который любили В. Хлебников и Л. Кэрролл. У футуристов он называется корнесловием, Кэрролл именовал изобретенные им слова бумажниками или чемоданами. Таким способом образуют слова и дети, и взрослые. К. Чуковский пишет об этом в книге «От двух до пяти»: «Когда два схожих слова вклиниваются одно в другое так, что в результате получается новое, состоящее из двух приблизительно равных частей, это слово называется гибридным. Примером такого гибрида может служить слово драмедия (драма + комедия…). Его [Чарли Чаплина] комедия балансирует на грани трагедии… Для этого подходящее название - драмедия» [Чуковский 1990: 54]. Следует привести несколько примеров такого употребления слов: отбябякать = отряхнуть + бяка, индякие = иные + всякие (Петрушевская).

Третий прием Л.С. Петрушевской таков: в слове из русского языка заменяются 1-2 буквы. Облик слова сохранен, поэтому смысл угадывается:

нацирикать < - начирикать (написать), бтысь < - здесь. Этот способ наименее сложен, поэтому часто используется.

В «Пуськах Бятых» широко используются звукоподражание и звукопись. Пример звукоподражания - слово пробамболить, которое, как и слова балаболка, варвар, имеют отношение к разговору. Пример звукописи - слово тырыпыриться (трепыхаться, метаться из стороны в сторону).

Язык «Пусек Бятых» отличается от русского не только лексикой, но и, например, построением фразы. Рассказы Петрушевской разбиты на много маленьких абзацев (не более 3 предложений, обычно одно), большая часть которых начинается с сочинительных союзов а, и, но и других, причем союз а встречается 96 раз, а и - 38. В «Пуськах Бятых» немного сложных предложений, встречаются сложноподчиненные с причинными союзами (А куздра некузявая, ибо куздра будланула бокра), но такие предложения скорее исключение, чем правило.

В тексте «Пусек Бятых» находим большое количество междометий, многие из которых синонимичны, поэтому вызывают затруднения при переводе - междометия русского языка не способны передать все оттенки смысла. В небольшом сборнике более 20 междометий - многие из них употребляются вместе с однокоренным глаголом (А Помик в бурдысьях как забурлыкает: бурлы-бурлы-бурлы), когда они, казалось бы, не нужны.

Еще в «Пуськах Бятых» обращает на себя внимание отсутствие местоимений. Сложнее всего обойтись без личных местоимений, но автор, не изобретая сложных метафор для обозначения каждого персонажа, просто называет героев своими именами, и это не кажется тавтологией, как в русском языке.

Вспомнив историю появления «Пусек Бятых» (сказка для годовалой дочки, рассказанная на ее же языке), обратимся к книге «От двух до пяти». «Речевое развитие детей, конечно, невозможно сводить к одному лишь обогащению их словаря, - пишет Чуковский. - Развитие это выражается также и в том, что речь их с течением времени становится все более и более связной. Вначале ребенок выражает свои мысли и чувства отдельными восклицаниями, междометиями…, которые понятны лишь тем, кто находится в повседневном и непрерывном общении с ребенком… Проходит всего год, и мы на каждом шагу убеждаемся, что ребенок уже овладел основными законами синтаксиса» [Чуковский 1990: 62].

Рассказывая сказку на языке Слона Наташи, Петрушевская не забывает о том, что язык - это не только лексика, то есть сами слова с их знакомыми и незнакомыми корнями. Детская речь устроена проще, чем взрослая. Дети не говорят сложными (во всех смыслах) предложениями. Детям трудно даются местоимения (вспомните рассказ Л. Пантелеева «Буква ты»). Им непонятно, почему все называют их по имени, а они должны говорить о себе «я», так же как и любой другой человек. А вот междометия очень просты, поэтому дети их часто используют.

Людмила Петрушевская поставила перед собой задачу написать достаточно большое произведение так, чтобы большинство слов, употребленных в нем, читатели видели в первый раз и тем не менее поняли все или почти все. Читатели в процессе чтения книг учат новый язык, постепенно начиная кое-что понимать в нем. Несколько лет требуется ребенку, чтобы овладеть родным языком, - это очень трудно. Поэтому язык «Пусек Бятых» был создан простым, в нем главное - смысл, который передается разными способами.

Сначала, когда еще непонятны все смыслы произведения, читатель умиляется, видя в героях смешных миленьких зверушек, которые разговаривают, как дети. Но скоро открывается истинное лицо этих «миленьких забавных существ», которые становятся не миленькими, а мелкими и мелочными. В каждом рассказе они ссорятся, причем их ругань занимает полрассказа. Смысл жизни калуш, бутявок, ляпуп состоит в сплетнях и сварах. В их лексиконе немало грубых слов и выражений: бятый, галивнюк, галивнючка, кадойлы, перебирюшка, нетюйный, тресь, некузявый, мырдявый, сяпай в геесу, хахт, от… и слышу, дуда натрямкаться и др. Даже название сборника «Пуськи Бятые» - ругательство. Название это и характеризует жизнь героев произведения, и показывает отношение автора к ним.

У Пусек Бятых много лап, ушей и глаз, да и говорят они не так, как мы, и это не случайно. Людмила Петрушевская намеренно делает своих героев непохожими на людей, чтобы ярче показать внутреннее сходство. Она схематично изображает наш мир, намечает характеры людей и этим дает возможность посмотреть на себя со стороны и ужаснуться. За словами, берущими начало в детском лепете, прячется трагедия. В мирке, являющемся моделью, уменьшенной копией большого мира, кроме бесконечной ругани, можно найти и недобросовестных милиционеров, воровство, измены, наркотики… Незаметно детские обиды сменяются большими проблемами, к концу ссор становится все больше и больше, и возникает вопрос: как жить в таком мире? Только примирение Пъса и Психи в финале приносит надежду на счастье и спокойствие.

Язык Л.С. Петрушевской отражает не только основные черты современного русского языка, но и характер, образ мыслей и способ существования его носителей.

В юбилей замечательного писателя Людмилы Петрушевской эксперт "РГ" размышляет о том, годятся ли своеобразные тексты "живого классика" для обучения иностранцев русскому языку.

Наталья Кулибина, доктор педагогических наук, автор онлайн-курса "Уроки чтения - праздник, который всегда с тобой", профессор Государственного института русского языка имени Пушкина:

В методике преподавания русского языка как иностранного, обучения русскому языку как второму родному и даже для носителей языка всегда существует необходимость выбора аутентичных текстов небольшого объема. К сожалению, в нашей литературе поиск небольшого текста - это большая проблема. Наши писатели тяготеют к романам, повестям, эпопеям.

Довольно долго в своей практике я выходила из положения, используя поэтические тексты. По счастью, у нас есть и тютчевские четыре строчки, и восемь строк, которые для русской поэзии - особая форма. Как у Пастернака, "Я написал бы восемь строк о свойствах страсти…" Но, конечно, надо учить читать не только на поэтических текстах, но и на прозе. Рассказ должен быть очень небольшой, особенно если речь идет об обучении иностранцев.

В 1990-е годы я даже писала некоторым современным писателям, в том числе Борису Акунину, Александре Марининой. Предлагала стать "русским Сименоном" и "русской Агатой Кристи". Они клевали на эту удочку и спрашивали: что для этого нужно сделать? Я отвечала: пишите короткие рассказы - тогда на ваших текстах будут учить русский язык по всему миру. Мне отвечали, что это интересная идея, но есть обязательства перед издательствами, как только они будут выполнены - сразу и напишем. Но коротких текстов я так и не дождалась.

Совсем недавно в профессиональной группе преподавателей русского языка как иностранного в фейсбуке была дискуссия: модератор предложила использовать переводную литературу для обучения чтению детей. Я не могла стерпеть и написала, что это очень странно. Ради чего? При изучении переводного текста будут упущены обучение речевому этикету, образцам русской речи, лингвострановедческие объекты.

Поэтому интерес к сказкам Людмилы Стефановны Петрушевской у меня объяснимый: с одной стороны, нужны короткие тексты, а у нее очень коротенькие лингвистические сказочки. А с другой, они замечательно иллюстрируют мой тезис о том, что человек может понять текст, в котором он не знает ни одного слова, если он знает русскую грамматику и может узнать эту ситуацию.

Впервые я услышала выступление Людмилы Стефановны Петрушевской лет 20 назад, по телевизору, когда она читала первую свою лингвистическую сказочку "Пуськи бятые": "Сяпала Калуша с Калушатами по напушке. И увазила Бутявку, и волит: - Калушата! Калушаточки! Бутявка! Калушата присяпали и Бутявку стрямкали. И подудонились…"

И я поняла, что это то яичко, которое к Христову дню.

В то время я писала свое первое методическое пособие для преподавателей русского как иностранного "Зачем, что и как читать на уроке". И там я объясняла, что человек может понять текст, в котором он не знает ни слова, при условии, что он знает грамматику. И сказки Людмилы Стефановны были мне очень нужны, чтобы продемонстрировать это. Мы не знаем ни одного слова из этих сказок, но в них очень корректные грамматические формы, идеальные и правильные синтаксические конструкции. Все вместе в сочетании с сюжетом, которой представляет собой описание легко узнаваемой ситуации, дает потрясающий эффект.

Читая сказки Петрушевской, мы не можем посмотреть в словари, и это большое счастье. Часто словарь может дать неправильное значение. Я считаю, что словарь убивает работу с текстом, когда смотрите каждое второе слово.

Мы иногда занижаем возможности учащихся, нам кажется, что если они не знают всех слов языка, то не поймут текст. Очень даже поймут, и лучше поймут! А когда мы по отдельности начинаем разбирать незнакомые слова, мы служим плохую службу нашим учащимся, потому что картинка в голове у них рассыпается.

Помню, как-то в Институте Пушкина меня попросили провести занятие для иностранных слушателей. Когда я вошла в актовый зал, можно было изучать географию: 350 студентов из Азии, Африки, Европы. Я им раздала листочки, и мы начали читать. Это было очень смешно. "Сяпала Калуша с Калушатами по напушке". Кто такая Калуша? Она сяпала по напушке, то есть идея движения, значит это одушевленное существо, причем женского рода. Сяпала - глагол движения, брела или шла. И мы даже знаем, где это происходило - по напушке, то есть по какому-то пространству. И увазила Бутявку. "Бутявка" - тоже с большой буквы, возникает еще один персонаж. "Увазила" - переходный глагол, то есть увидела. И после этого она "волит", дальше стоит двоеточие. И потом идет прямая речь, то есть "волит" - глагол речи. А калушата-калушаточки, это - дети Калуши.

Каждый филолог знает классическую фразу, приписываемую профессору Льву Николаевичу Щербе. Он ее придумал, когда демонстрировал силу и богатство русской грамматики: "Глокая куздра штеко будланула бокра и кудрячит бокрёнка". Грамматика ни одного языка не обладает такой объясняющей силой. Психолингвисты на протяжении второго столетия нещадно эксплуатируют эту фразу. Ее дают детям, которые даже еще не умеют читать, и предлагают нарисовать картинку. И - вот удивление: дети не видят семантической неполноты этой фразы. Они замечательно начинают рисовать, и куздра у них получается действительно не белая и пушистая, а страшная и зубастая. Большой бокр и маленький бокрёнок. Понятное дело, что сделала куздра - будланула бокра, однократное движение. Как мне сказал один студент, "отправила его в нокаут". Совершенно верно. А вот почему она его отправила в нокаут и что делает с бокрёнком - тут есть момент, допускающий разночтение. Существует два варианта: одни говорят, что она бокра отправила в нокаут, и "кудрячит бокрёнка", то есть ему тоже не поздоровилось. Более гуманные говорят: что бокра не умеет с ребенком обращаться, и она его "кудрячит" - нянчит, ласкает.

Дети-носители языка легко иллюстрируют эту глокую куздру, потому что они усваивают грамматику в общем массиве. А если это инофон, который уже знаком со всеми грамматическими категориями, кроме причастия и деепричастия.

Сначала я сделала урок по сказочке Петрушевской "Абвука". Он был разработан для учебного комплекса школ в Латвии. Почему я выбрала именно ее? В этой истории мама пытается научить детей грамоте, а дети норовят "в бурдысья", то есть им не хочется ничего делать. Она пытается их уговорить, приводит разные аргументы. Грамота - кузявая, "без абвуки на напушке некузяво", и вообще "калушата не высыпают в калуши". Все очень понятно, эта ситуация детям более чем знакомая. Абвука - это школьный сюжет. Любой школьник, пусть даже в первом классе, он посочувствует калушатам, они сразу угадывают, что это такое.

Затем на сайте "Уроки чтения - праздник, который всегда с тобой" был создан онлайн-урок. Я написала Людмиле Стефановне с просьбой дать разрешение на использование "Абвуки". В результате получила не только разрешение, но и просьбу сделать еще один урок по сказке "И-пызява", которую включили в учебник по русскому языку в Казахстане. Там был мощный протест: люди не прочитали текст, решили, что это какая-то абракадабра. Людмила Стефановна попросила меня сделать урок и собиралась отправить его в Астану. Не знаю, отправила или нет, хотя урок мы сделали.

История начинается так, что "У Калуши - калушата: Канна, Манна, Гуранна и Кукуся. У Бутявки - бутявчонок: Гага Прюшка. И огды-егды бутявчонок Гага напызявил и-пызяву и оттырснул Кукусе: Кукуся@пуськи.ru". Это электронная переписка. "И пызява" - это емейл, "напызявил" - значит написал. И письмо совершенно прозрачное любовного содержания. Гага Прюшка выразил свои чмоки, а Кукуся ему отвечает сдержанно. А дальше вступают мамы. Сначала Калуша прочитала эту переписку и говорит Гага Прюшке: не пиши. А потом Бутявка тоже отвечает. История Ромео и Джульетты.

Если что-то не понятно, то я руководствуюсь тезисом Бориса Михайловича Гаспарова, который говорил, что носители языка о многих словах родного языка имеют очень приблизительное представление. Поэтому ничего страшного, если что-то непонятно. А это переписка, история - очень прозрачная и понятная.