Почему меня перестали пугать фильмы ужасов. Экранные ужасы в новом веке перестали пугать? «Основано на реальных событиях» уже никого не напугает

Относительно недавно прошел Хеллоуин. Как это принято в киноиндустрии, к нему был приурочен выход огромного количества подобающих фильмов и телесериалов. Все посмотреть, конечно, невозможно, но те новинки, которые мы увидели, заставили задуматься.

На показе третьей части «Джиперс Криперс» зал хохотал без умолку. Не потому, что смех - лучшая форма подавления истерии или страха. А потому, что в XXI веке невозможно серьезно относиться к фильму, в котором - антропоморфное существо со сложным гримом и крыльями, разъезжающее по деревенским дорогам на неубиваемом грузовике и уничтожающее людей с помощью палки-копья-гарпуна на тросе. И еще оно ест своих жертв. «Но это не точно», потому что в триквеле эту функцию проговаривают простые смертные, но мы этого не видим. При этом говорят об этом настолько часто и плохо, как будто за окном конец 70-х - начало 80-х и мы не знаем ни одного классического хоррора.

С самого изобретения кинематографа Хичкок, Фридкин, Полански, Крэйвен, Карпентер и другие классики только экспериментировали с формами и подачей материала. Что уж говорить о Джеймсе Уэйле или Фридрихе Мурнау, из-за фильмов которых чуть ли не целый век бытует точка зрения, что кино придумали только для того, чтобы пугать людей. Ведь есть же свидетельства паники среди зрителей, которые выбегали из зала во время «Прибытия поезда ». Мы там не были, свечку не держали и предпочитаем думать об этом, как о старом несмешном анекдоте.

В 80-х фильмы ужасов забронзовели как жанр. Все стали разбираться, чем хоррор отличается от , слэшер от триллера, Джейсон Вурхиз от Майкла Майерса. Целевая аудитория начала стремительно молодеть, а Майкл Джексон и вовсе стал тем человеком, из-за которого на MTV в жесткой ротации начали показывать черных музыкантов, пытающихся напугать телезрителя.

Когда жанр, форма или явление начинают доминировать (или, проще говоря, надоедать), они становятся поводом для шуток. Причем первыми это поняли сами создатели «монстра»: Хичкок со своей черной комедией «Неприятности с Гарри», Роман Полански с «Балом вампиров», а Уэс Крейвен в 1996 году снял постмодернистский шедевр «Крик», который настолько удачно балансировал на грани смешного и страшного, что претерпел еще три продолжения, одно смешнее другого.

К началу нулевых «фильмы ужасов» стали исключительно подростковыми, превратились в date-movie. Идеальный случай, чтобы пойти с подружкой в кино, посмеяться над ней во время «бу-эффекта», незаметно дотронуться до плеча в самый напряженный момент, чтобы та подскочила с диким криком, рассыпав по всему залу попкорн и разлив колу. Тем более что все правила выучены: не беги наверх по лестнице, когда за тобой гонится маньяк, не подходи к зеркалу, потому что там будет отражение убийцы, не садись в машину, не проверив заднее сидение, не открывай покрытые пылью и паутиной книги, первым умрет самый пижонистый красавчик или самая глупая блондинка и так далее.

Но все чувствовали потенциал материала, несмотря ни на что. Даже Фрэнсис Форд Коппола в конце 80-х - начале 90-х вставил свои пять копеек в развитие жанра, вспомнив о классике. Он снял «Дракулу Брэма Стокера» и спродюсировал «Франкенштейна Мэри Шелли», «Сонную лощину» и первый «Джиперс Криперс».

Нужно было с этим что-то делать: чем пугать тех, кого ничем не испугаешь? Решение нашлось само собой: надо пугать неизвестностью. В 1999 году появляется мокьюментари «Ведьма из Блэр» - и понеслось. «Потерянная и найденная пленка» завоевала кинотеатры на следующие два десятилетия (хотелось бы надеяться на этот промежуток времени, потому что смотреть все эти «Паранормальные явления» уже нет никаких сил).

Наконец, в нулевые появились как минимум две оригинальные франшизы, которые нестыдно смотреть и на которых не хочется ни смеяться, ни кричать от страха. В первую очередь, это интересный эксперимент «Пункт назначения». Кто-то смотрит его исключительно из любопытства, кому-то он кажется на самом деле жутковатым, кому-то весьма ироничным и остроумным (в четвертой части создатели умудрились подмигнуть любителям 3D-кинотеатров). В итоге к пятой части создатели «Пункта назначения» настолько элегантно закольцевали киносериал, что искренне хочется пожелать всему Голливуду даже не думать о ремейке, ребуте или продолжении золотой франшизы, собравшей более $650 млн по всему миру.

Вторым пришествием середины 2000-х стала, конечно, «Пила». Тут, правда, не все так красиво, как в «Пункте назначения», потому что авторы не смогли остановиться 7 лет назад и в этом году сняли восьмую серию, в которой сюжет кажется, мягко говоря, притянутым за уши. Но несмотря на то, что Джигсоу всякими мифическими образами восстает из могилы, «Пила» заполучила армию поклонников из-за того, что в этом сериале чудесным образом переплетаются и слэшер, и детектив, и отчетливо доставленная мораль.

Достаточно проявить немного фантазии - и ваш триллер, в случае действительно оригинальной идеи, станет известен и за границей. Но в России сюжеты « » или « », которых можно с натяжкой назвать «хитами», бродят вокруг одного и того же поджанра «городских легенд». Будущий «Конверт», который выйдет в конце ноября, из-за путаницы с режиссерами выглядит как студенческое упражнение, а его продюсер Константин Буслов не стесняется утверждать, что это сугубо продюсерский проект. Почему так? Все просто: в наших киношколах учат, как создавать страшное звуковое сопровождение или страшный монтаж, но никак не оригинальный сюжет.

Около пяти лет назад у Алексадра Роднянского спросили: почему у нас никак не получается снять фильм ужасов? Продюсер ответил, что хорроры и триллеры - это чаще всего домашнее смотрение на физических носителях, а так как у нас слабо развита культура смотрения лицензионных фильмов дома, то в России снимать такое кино просто невыгодно.

Однако фильмы ужасов снимаются, и никто никогда не станет отменять этот процесс, так как это самый дешевый в производстве и самый прибыльный жанр. В них никогда не будут играть звезды первой величины, это недорого, а отбиться такие фильмы в прокате могут даже за один уикенд. Из недавних примеров можно вспомнить «Счастливого дня смерти», который в одном только североамериканском прокате собрал за первую неделю около $26 млн при производственном бюджете в $5 млн. Что уж тут говорить об « », который стоил создателям фильма $35 млн, а за 10 недель его мировые сборы составили около $700 млн, и прокат продолжается.

Но «Счастливого дня смерти» и «Оно» не страшные, а интересные. В первом случае играет любопытная идея «страшного дня сурка», во втором - ностальгия по 80-м и литературный источник. У «Обители теней», вышедшей на этой неделе, - классный хай-концепт, напоминающий одновременно «маму!» , «Другие» с Николь Кидман и картины М. Найта Шьямалана (простите, если кому-то в этом предложении увиделся спойлер). Какой-никакой ужас есть у «Коматозников», релиз которого назначен на ближайшее время, но когда вы его смотрите, то возникают два главных вопроса: «Зачем нужен ремейк и без того необязательного фильма 1990 года?» и «Неужели они убьют Эллен Пейдж?».

Так куда уехал страх? Можем сделать предположение, что жуткое кино, как и многое другое, ушло в сериалы. Чтобы сопереживать героям, надо с ними познакомиться, и не за стандартные полтора-два часа, а уже за время экспозиции. У нас нет времени, чтобы привыкать к героям, и начинать волноваться за них только ближе к концу. А нагнетание обстановки за счет «бу-эффектов» - вчерашний день.

Типичный пример, когда схема создания напряжения не работает - это будущий детектив «Снеговик», сценаристы которого сжали около 600 страниц бестселлера Ю Несбё до одного полнометражного триллера, в котором, в итоге, ничего не понятно. Впрочем, о «Снеговике» мы поговорим позже.

Другое дело - сериалы. Сценарий «Американской истории ужасов» работает, потому что в киноальманахе используются известные архетипы, будь то фрикшоу, ведьмы или сумасшедший дом (кстати, в «Оно» тоже действуют привычные детские фобии, вроде боязни клоунов, поэтому нам легко включиться в происходящее). Отличный пример - «Очень странные дела». В этом сериале действует все, что мы перечислили: и детство, и напускная таинственность, и хронометраж. Ко второй серии мы уже искренне переживаем и за Одиннадцатую, и за пропавшего мальчика, и за героиню Вайноны Райдер.

Иногда герои былых ужастиков возвращаются в сериалах, но с другим подтекстом и посылом. Вы же не станете утверждать, что «Ходячие мертвецы» - это про зомби, а не про людей? Или вот: в «Эше против зловещих мертвецов» с оригинальным Брюсом Кэмпбеллом в главной роли столько юмора, неприличных моментов и откровенного трэша, что «Эша...» по праву относят больше к комедиям. Пошляки братья Уэйанс, наверное, обзавидовались, ведь сериал выходит на третий круг, и это явно будет не последним сезоном.

Завершая свою мысль, которая копится в нас всю первую половину ноября 2017 года. Это не фильмы ужасов перестали быть страшными, это мы стали более насмотренными и выросли из возраста, когда внезапное появление девочки/клоуна/трупа/бабушки может кого-то напугать. Мы тертые калачи, мы знаем пароли и явки триллеров. Или нет?

Обложка: кадр из фильма «Невеста» / «ДЕСЯТЬ НОЛЬ ДЕВЯТЬ»

Парень в маске с главной картинки вот-вот заплачет, а мы вот-вот расскажем о восьми простых правилах страшности.

1. Главные герои должны быть приятными

Это настолько очевидно, что мы решили об этом высказаться сразу. Кого не достали нескончаемые кучки подростков или чуть-более-старших подростков, которые собираются заниматься сексом, курить травку и быть невыносимыми? Главная проблема в том, что мы должны, по идее, сопереживать героям, от этого нам будет страшнее. Но, в итоге, получается все совсем наоборот: мы готовы кричать, что Джейсон/Фредди/Майкл опоздал минут на 40 и начинаем сразу же за него болеть, потому что еще одну плоскую шутку никто не выдержит.

Хороший пример: Спуск

«Спуск» рассчитывал на вашу клаустрофобию, постепенно нагнетая обстановку. Да, у фильма полно минусов — монстры абсолютно нестрашные, концовка полубессмысленная и так далее. Но вот чему стоит позавидовать остальным ужастикам, так это тому, что главные герои правда интересны. Ни один зритель, по-моему, не был бы против, если бы голлумы не появились и линия с нарастающим недоверием друг к другу бы продолжилась.

Плохой пример: любой слэшер на свете

Самый-самый пример из последнего — те парни из V/H/S, которым настолько хотелось потрахаться, что они были готовы присунуть одновременно умирающей от передоза дурочке и, чуть позже, ГАРПИИ.

2. Не опускайтесь до дешевых пугалок

Диккенс написал об этом лучше всех: «Однако будучи готов почти ко всему, он менее всего был готов к полному отсутствию чего бы то ни было». Каждый считает, что если зритель вздрогнул, то значит он напуган и его дома замучают кошмары. На самом деле, это не так, потому что внезапным громким звуком «напугать» может что угодно, начиная от упавшей книги, заканчивая собственной глухой бабушкой. И как же это затасканно! Эффект неожиданности давно потерялся, осталось ожидание громкого БУУУУ и такого же громкого звука от звукорежиссера.

Хороший пример : Проклятье (Noroi)

Этот фильм абсолютно лишен стандартных пугалок, потому что сделали его японцы, а японцы умеют делать ужасы. Вы увидите монстра всего лишь раз, но это будет такой один раз, что запомнится еще надолго. Да что я про это, вот вам совсем простой пример: представьте себе голливудский ритуал экзорцизма (с поворачивающимися на 360 головами, блевотой, левитацией, демоническим голосом и прочей чушью), где прочитают отрывок из библии НА ЛАТЫНИ. В «Проклятии» ритуал очищения реалистично простой, но, одновременно, величавый и возвышенный. Ура Японии!

Хороший плохой пример : Малхолланд Драйв

Обычно у Дэвида Линча после нагнетения обстановки не происходит ничего или ничего понятного, но однажды и он решил сделать БУУУ. Почему у него сработало, а у других нет? Посмотрите как это подается.

Плохой пример: любой ужастик на свете, потому что….

ББББББББББББББББББББББББББББББББББУГД

3. Никакого PG-13

Пугает нас, естественно, не кровь. Утритесь, гемофобы!

Нас не пугает ее отсутствие и очевидные попытки режиссера сделать фильм подходящим и для детей. Самое время подчеркнуть, что мы тут советуем как снять хороший ужастик, а не кассовый ужастик. Помните «Выпускной»? Отличный был фильм!

4. Необъяснимость

Ну тоже элементарно, страх неизвестного — это первобытный страх. Нельзя полностью объяснять мотивацию монстра, рассказывать что он такое, как его убить и каким законам он подчиняется.

При этом даже необязательно, чтобы фильм был фильмом ужасов. В MGS2, ближе к концу, Полковник начинает выдавать дикие и абсурдные фразы, вроде «Мне нужны ножницы! 61!». Теперь угадайте какой момент больше всего поразил прошедших.

Этот, возможно?

Хороший пример: Дом листьев

Примеров может быть много, но я выбрал даже не ужастик. Кто такая эта Мириам? Откуда такая беспомощность?

8. «Основано на реальных событиях» уже никого не напугает

Эй, сценарист, как ты думаешь, сколько народу поверит, что твоя история, где демоны и призраки существуют, оказывается РЕАЛЬНА?

_______________________________________________________________________________________________

Вы согласны со всеми пунктами и все вокруг вас согласны с ними. Такое единадушие пугает, но почему же тогда их игнорирует в 99% новых фильмах ужасов? Почему нас не хотят пугать? Что стоит за попыткой убрать ужас из нашей жизни

Когда в 1968 году на экраны вышла «Ночь живых мертвецов», общественность требовала запрета фильма за его невыносимую жестокость. Сегодня образы, созданные Джорджем Ромеро, используют в комедиях вроде «Зомби Шон». Живые мертвецы развлекают детей в «Пиратах Карибского моря». Мы перестали бояться былых страшилок, но упорно продолжаем придумывать новые. Последние сорок лет — лишь малый отрезок на долгом пути человеческой культуры, постоянно создающей страшные образы, а затем развенчивающей их. Вопрос лишь в том, для чего на самом деле нам это нужно?

Ответ психологов прост и короток: человеку нравится бояться. Удовольствие примерно то же, что и от экстремального спорта. И такое объяснение можно было бы принять, вот только… Если дело лишь в этом, то человечество уподобляется классическому персонажу хоррора, убеждающему себя, что странный шорох за спиной — просто порыв случайного ветра, и рядом никого больше нет.
Но есть и куда более серьезная причина, по которой человечество тянет к страшному. Опыт страха и его переживания является для нас попыткой дотянуться до явления, которое далеко не все выделяют и замечают. До ужаса в чистом виде.
Страх и ужас кажутся синонимами, но если вдуматься, то разница между этими понятиями очевидна: первое из них — это чувство, вызванное столкновением с чем-то вполне вещественным: бандитом в подворотне, угрозой войны или, скажем, газетными статьями про маньяков. А вот ужас — совсем иное, он рождается от столкновения с тем, что невозможно описать словами, потому что это нечто находится за пределами наших представлений о мире. От бандита можно убежать или вызвать милицию, врага на войне — победить, газету отбросить в сторону — и страх пройдет. Но ужас вызывает у нас то, что человек в принципе не может контролировать и даже не способен понять.

Крестьянский фольклор из тургеневского «Бежина луга», полотна Босха… На протяжении всей истории человечество разными путями через опыт банального страха пыталось разобраться именно с ужасом, но получалось это отнюдь не всегда. Кто-то стремился избежать прямой встречи с ним, придумать, чем от него заслониться. Кто-то, наоборот, сознательно искал встречи с ужасом, потому что разумно предполагал: если это чувство является частью иного, будущего мира, нам все равно предстоит соприкоснуться с ним, если не сейчас, так после смерти. А значит, стоит хоть немного понять его природу и подготовиться.

В конце концов, почему мы так сильно боимся небытия? Почему ничто пугает нас сильнее всех реальных угроз нашей жизни? Может быть, потому что мы ощущаем себя его частью?

Страх и ужас

Немецкий философ Хайдеггер назвал страх простой, «неонтологичной»* эмоцией: причина страха всегда внутри нашего мира. Ужас, напротив, — это встреча с чем-то запредельным. Конкретный предмет, вызывающий его, отсутствует. Причина ужаса — «ничто и нигде». В то же время ужас имеет вездесущий характер. В нем или в него оседает и проваливается целый мир.
А главный «предмет» ужаса — это смерть. Смерть абсолютно неизбежна и в то же время совершенно непонятна, поскольку ее по определению невозможно представить, пока жив.
Скорее всего, большинство из читающих эти строки переживали нечто подобное. К примеру, в детстве, пытаясь осознать бесконечность Вселенной или конечность собственной жизни. И этого ужаса перед неотвратимостью собственной смерти не миновать никому. Как от него ни прячься, он все равно рано или поздно даст о себе знать.

Евангелие говорит нам, что даже Христос в Гефсиманском саду тосковал и ужасался (Мк 14:33). Архиепископ Иоанн Шаховской в своей книге «Апокалипсис мелкого греха» так объяснял этот евангельский эпизод, говоря о Христе: «Его ужас был ужасом нашего отпадения от Небесного Отца и ужасом принятия на Себя нашей оторванности от Отца... Вся мука оторванности от Бога — осознанная и неосознанная людьми в мире — вошла в Его безгрешное естество, совершенно во всем соединенное с Отцом. Ужас Гефсиманский и Крестный был не только Его, Иисусовым ужасом, но и ужасом... гибели всех людей, народов и веков...».

Жизнь, которую в конце поджидает неизбежная смерть, несет ее уже с самого начала в самой себе. А значит, несет с собой и ужас, который подспудно образует некий неустранимый фон жизни. Ведь с библейской точки зрения человек, как часть сотворенного мира, вызван из небытия творческим словом Божьим: Посмотри на небо и землю и, видя все, что на них, познай, что все сотворил Бог из ничего* (2 Мак 7:28). Как говорил святитель Филарет, митрополит Московский, «творческое слово есть как адамантовый мост, на котором поставлены и стоят твари, под бездной Божией бесконечности и над бездной собственного ничтожества». И чем сильнее человек отвергает Бога своей жизнью, мыслями и поступками, тем обостреннее он чувствует в себе (пускай и неосознанно) это самое ничто, из которого он сотворен. Святитель Феофан Затворник уподоблял жизнь отпавшего от Бога человека — стружке, закручивающейся вокруг собственного небытия.

Владимир ГУРБОЛИКОВ

Онтология или психология?

Ужас связан с ощущением нереальности или призрачности мира, с осознанием того, что он на самом деле не таков, каким его привыкли видеть. Всё, что ты видишь вокруг, в любой момент может рассыпаться вместе с тобой и твоим сознанием. Собственно, и фильмы ужасов часто эксплуатируют это внутреннее понимание человека, что мир в основе своей не таков, каким он обычно предстает перед нами. Для кинематографа в жанре «хоррор» часто характерна размытая грань между сном и явью, как, например, в «Кошмаре на улице Вязов», когда непонятно, где действуют герои, — здесь или во сне.

Как преодолеть ужас? Тут возникает развилка. Что делать: либо преодолевать его на онтологическом уровне — путем возвращения к Богу (путь «обожения»), либо на уровне иллюзорном — с помощью психологических приемов, которые лечат симптомы, но не вызывающую их причину. Первый путь — религиозный, однако современная цивилизация и массовая культура идут преимущественно вторым путем.

Ужас перед собственным небытием предлагается анестезировать, отключить или заглушить целым набором рецептов, иногда вполне эффективных. Например, у психологов есть простой, но действенный метод помощи в преодолении детских страхов, когда ребенку предлагается нарисовать то, чего он боится. Когда ты объективируешь свой страх и выносишь его вовне, его легче преодолеть. А главное — это уже не ничто, способное вызвать ужас, а нечто вполне посюстороннее. Всего лишь страшное. Недаром наиболее сильные с творческой точки зрения фильмы о «Чужих» — это первые, где самих монстров практически не видно. Впрочем, потом монстров стало полным-полно.

История культуры — история бесконечных попыток заменить ужас страхом, населив пустоту разными клыкастыми, хвостатыми и рогатыми, но, главное, осязаемыми сущностями. Ведь чем страшны бесы? Бес — существо, которое отказалось от Бога и лишило себя онтологического наполнения. В нем пугает захватывающая тебя агрессивная пустота, то самое ничто. А чёрт с рогами и сковородкой или посланцы иных миров — все это совсем не так страшно, ведь можно потрогать руками. Кстати, интересны замечания специалистов о том, что примерно с 80-х годов рогатые черти в бреду алкоголиков почти полностью сменились пришельцами. В любом случае и над тем, и над другим можно посмеяться, спросив верующего друга: «неужели ты действительно веришь в чертей?», держа при этом в уме комический образ из «Чертенка номер тринадцать» или, в более культурном варианте, совсем земного в своих поступках булгаковского Воланда.

Высмеять — это, кстати, второй, не менее мощный способ преодоления «симптома ужаса», такой же эффективный, как и прорисовка. Именно он во многом породил сегодняшнее изобилие фильмов в стиле черного юмора.

С психологической точки зрения и «прорисовывание», и высмеивание вполне действенны. Однако человек попадает в зависимость от этих суррогатных средств и начинает постоянно нуждаться во все новых и новых порциях «кинострашилок». На онтологическом уровне проблема таким образом не решается. Это напоминает ситуацию с больным зубом. Если спасаться одними лишь обезболивающими препаратами, зуб сгниет и развалится. Бегая от ужаса, прикрываясь банальным страхом, мы тоже рискуем, что, подобно зубу, может погибнуть наша душа.

Александр ТКАЧЕНКО

Искусство ужаса

В то время как масскульт предлагает зрителю «психологическую анестезию», другие направления искусства продолжают искать выход из ситуации. И здесь весьма интересен тот факт, что сегодня, в эпоху постмодернизма, утверждающего отсутствие объективной истины, всё чаще именно искусство начинает указывать нам на религию как на способ справиться с ужасным.
Религия не решает проблем науки, наука не решает проблем искусства, и точно так же искусство может служить лишь проводником к решению религиозных вопросов, но не способно ответить на них окончательно. Ведь даже самые гениальные иконописцы не были способны передать свой духовный опыт в образе, неизбежно упрощая собственные чувства. Апостол Павел не рискнул описывать рай в своих посланиях, утверждая, что это все равно не выразить никакими словами.

Потому как ни велики были многие произведения искусства, вдохновленные религиозным опытом своих создателей, отчасти и они сыграли свою роль в упрощении потустороннего, его обмирщении. И в то же время действительно серьезное искусство осознает эту проблему, стремясь не выразить все до конца, а стать лишь проводником человека в мир подлинного духовного опыта.

Достаточно обратить внимание на то, сколь много места занимает эта тема в современной литературе и кинематографе. Такие кинохиты, как «Страсти Христовы» Мэла Гибсона или «Остров» Лунгина, прямо говорят о реальности религиозной жизни, призывая прибегнуть к ней как к единственному средству выйти за пределы окружающего нас предметного мира.
Таким образом, искусство все же подводит человека к мысли, что предельное и подлинно трезвое сознание возможности исчезновения себя и состояние ужаса на самом деле благотворны... Тот же Феофан Затворник говорил, что христианину «надо зажечь беду вокруг себя». Чтобы захотеть по-настоящему спастись, сначала нужно по-настоящему испугаться. Только чувство огромной и близкой опасности может встряхнуть человека и вернуть его к настоящей реальности, обратить к Богу. Это чувство, говорил епископ Феофан, «было у всех святых и никогда их не оставляло. Противное ему есть чувство довольства своим положением, которое успокаивает человека и погашает в нем всякую заботу о спасении: „Сыт — и что еще?“».

«Покаяние есть корабль, а страх его кормчий», — писал Исаак Сирин. Но этот страх отличается от обычных житейских страхов тем, что в основе его лежит любовь к Богу как к совершенному бытию и страх за себя как за существо, падающее в ничто.

Избавиться ни от страха, ни от ужаса невозможно, как невозможно отставить в сторону вопрос о смерти. Темные, непросветленные страхи эксплуатируются в фильмах ужасов. Они словно «переводят стрелку», заставляя бояться всяких раскрашенных чудовищ, и вообще пугают внешними угрозами, а не тем, чего единственно стоит бояться и что на самом деле находится внутри человека. Как говорит архиепископ Сан-Францисский Иоанн (Шаховской), можно достичь очищения и освящения страха. И тогда все житейские страхи отступают. Тогда выходит, что вопрос об ужасе — это на самом деле вопрос о спасении, в то время как современная массовая культурная индустрия ужасного — это лишь эксплуатация внутреннего порыва человека к настоящему, изживание этого порыва, перевод в сферу иллюзии.

* Онтология — раздел философии, учение о бытии и основных началах всего существующего. — Ред.
** В греч. тексте букв. «из не-сущих».

Юрий ПУЩАЕВ

Толстой и Достоевский: потрясенные ужасом

Чувство подлинного ужаса не раз пытались фиксировать в литературе. Характерно, что опыт подобного поистине посюстороннего переживания в равной степени был знаком и Льву Толстому, и Федору Достоевскому. Наиболее известен опыт первого из них, так как именно столкновение с ужасом сыграло, быть может, определяющую роль во всей жизни Льва Николаевича.

Доподлинно известно, что случилось это 1 сентября 1869 года, когда Толстой, в то время уже весьма преуспевающий автор, направляясь в Пензенскую губернию с целью приобретения земли, остановился заночевать в городе Арзамасе. Что на самом деле случилось с ним той ночью в гостинице, известно лишь по его короткому письму жене. Но и по свидетельству его близких, и по истории всего его творческого пути очевидно, что это серьезно изменило классика, заставив его обратиться к теме глубокого религиозного поиска. Толстой писал жене: «Было 2 ночи, я устал страшно, хотелось спать, и ничего не болело. Но вдруг на меня нашла тоска, страх, ужас, такие, каких я никогда не испытывал. Подробности этого чувства я тебе расскажу впоследствии; но подобного мучительного чувства я никогда не испытывал и никому не дай Бог испытывать».

Рассказал ли он подробности или нет — опять же неизвестно. Однако позже, в «Записках сумасшедшего», которые он то начинал, то бросал писать вплоть до самой смерти, Толстой попытался в художественной форме реконструировать те события. В тексте есть совершенно автобиографический отрывок на этот счет.

«Как, я помню, мучительно мне было, что комнатка эта была именно квадратная. Окно было одно, с гардинкой, — красной. Стол карельской березы и диван с изогнутыми сторонами. Мы вошли. Сергей устроил самовар, залил чай. А я взял подушку и лег на диван. Я не спал, но слушал, как Сергей пил чай и меня звал. Мне страшно было встать, разгулять сон и сидеть в этой комнате страшно. Я не встал и стал задремывать. Верно, и задремал, потому что когда я очнулся, никого в комнате не было и было темно... Заснуть, я чувствовал, не было никакой возможности. Зачем я сюда заехал. Куда я везу себя. От чего, куда я убегаю? — Я убегаю от чего-то страшного и не могу убежать. Я всегда с собою, и я-то и мучителен себе. Я, вот он, я весь тут. Ни пензенское, ни какое именье ничего не прибавит и не убавит мне. А я-то, я-то надоел себе, несносен, мучителен себе. Я хочу заснуть, забыться и не могу. Не могу уйти от себя. Я вышел в коридор. Сергей спал на узенькой скамье, скинув руку, но спал сладко, и сторож с пятном спал. Я вышел в коридор, думая уйти от того, что мучило меня. Но оно вышло за мной и омрачало все. Мне так же, еще больше страшно было. “Да что это за глупость,— сказал я себе, — Чего я тоскую, чего боюсь”. — “Меня,— неслышно отвечал голос смерти. — Я тут”...».

Интересно провести параллель между этим событием и тем, что чуть ранее Федор Михайлович Достоевский описывал в книге «Униженные и оскорбленные».

«...Надо сознаться во всем откровенно: от расстройства ли нерв, от новых ли впечатлений в новой квартире, от недавней ли хандры, но я мало-помалу и постепенно, с самого наступления сумерек, стал впадать в то состояние души, которое так часто приходит ко мне теперь, в моей болезни, по ночам, и которое я называю мистическим ужасом. Это — самая тяжелая, мучительная боязнь чего-то, чего я сам определить не могу, чего-то непостигаемого и несуществующего в порядке вещей, но что непременно, может быть, сию же минуту, осуществится, как бы в насмешку всем доводам разума придет ко мне и станет передо мною как неотразимый факт, ужасный, безобразный и неумолимый. Боязнь эта возрастает обыкновенно все сильнее и сильнее, несмотря ни на какие доводы рассудка, так что наконец ум, несмотря на то, что приобретает в эти минуты, может быть, еще большую ясность, тем не менее лишается всякой возможности противодействовать ощущениям. Его не слушаются, он становится бесполезен, и это раздвоение еще больше усиливает пугливую тоску ожидания. Мне кажется, такова отчасти тоска людей, боящихся мертвецов. Но в моей тоске неопределенность опасности еще более усиливает мучения…»

Алексей СОКОЛОВ

Кинематограф страха

Фильмы ужасов начинают свое развитие одновременно с развитием самого кинематографа, при этом жанр «хоррор» (в переводе с английского — «ужас», «страх», «кошмар») изначально опирался на богатую литературную традицию минувших веков. Особое влияние на кинематограф того времени оказал «готический» роман с присущей ему атмосферой и романтическое направление литературы XIX века (Гофман, Эдгар По). Первые фильмы были связаны с желанием заглянуть в таинственный мир нечистой силы («Замок дьявола» (1896) Жоржа Мельеса), со сказкой («В царстве фей» (1903), того же режиссера). Одной из дат рождения кинематографа ужаса называют 22 августа 1913 года — дату премьерного показа в Берлине фильма Стеллана Рийе по сценарию Ганса Эверса «Пражский студент». Фильм повествует о бедном студенте, который, мечтая разбогатеть, продает сатане свое отражение в зеркале. Отражение магически оживает и начинает существовать отдельно от юноши, повсюду сея зло.

Пики популярности жанра приходятся на послевоенные годы. Так, с окончанием Первой мировой войны и поражением Германии миру явился немецкий киноэкспрессионизм, с его мистикой и «угловатостью». Его темой стали сюжеты о тирании власти, о монстрах, созданных в лабораторных условиях с целью захватить и подчинить себе мир («Кабинет доктора Калигари» Роберта Вине, «Гомункулус» Отто Риперта, «Кабинет восковых фигур» Пауля Лени, «Метрополис» Фрица Ланга). К тому времени Гитлер еще не появился на политической арене, но кинематограф по-своему предсказал будущее.

— Рост интереса к ужасному отражает состояние мира, который пребывает в постоянной войне, и «подвешенное» состояние человека, который ищет опоры и не может найти, — считает кандидат искусствоведения, киновед Нина Дымшиц.

Второй всплеск логично связан с окончанием Второй мировой и с боязнью за будущее перед лицом нестабильности и угрозы атомного конфликта. Все чаще кинематограф прибегает к специальным техническим приемам, заставляющим дольше держать зрителя в напряжении («suspence» — излюбленный прием Альфреда Хичкока и его последователей). Подсознательные страхи и мании, положенные в основу многих фильмов, лишний раз выявляли тяжесть «послевоенной травмы». В таких картинах камера следила за человеком, и зритель понимал, что за героем что-то двигалось: ужас рождался именно от незнания.

Начиная с 1950-х, жанр претерпел изменения: наряду с демонической тематикой, появились новые «направления»: фильмы о пришельцах, вампирах и зомби. («Нечто из иного мира» Кристиана Ниби, «Ночь живых мертвецов» Джорджа Ромеро и др.).

В последние десятилетия фильмы с «мифологической канвой» потеснил новый сюжет — техногенная или природная катастрофа («Столкновение с бездной», «2012»). На первый план вышла тема хрупкости человеческой жизни и всей циввилизации.

Достигнув пика, любой жанр рождает пародию. В последние годы применительно к жанру «хоррор» эта тенденция усилилась.

— И если задачей первых фильмов ужасов была возможность пусть не «очиститься», но изжить ужас реальной войны путем персонификации зла, то задачи нынешних фильмов, как правило, размыты или отсутствуют вовсе. Точнее, сводятся к тому, чтобы напугать любой ценой, с опорой на психофизиологию человека. Современные фильмы ужасов — типичный продукт массовой культуры, развлечение, абсолютно продюсерский кинематограф, рассчитанный на определенную аудиторию с определенной целью, — говорит доктор искусствоведения, профессор, зав. кафедрой истории театра и кино РГГУ Галина Макарова.

Есть, конечно, и авторский кинематограф, но это, пожалуй, отдельный разговор. Дело в том, что масс-культ традиционно служит более удобным индикатором жизни всего общества.
— Авторский фильм в гораздо большей степени отражает сознание его создателя. А масскульт опирается, в первую очередь, на коллективное бессознательное. Жажда ужаса, желание страха и есть существенная часть этого коллективного бессознательного. Известна некая терапевтическая функция искусства, которое это бессознательное хочет вытащить из подкорки, вывести на уровень сознания. То есть направить человеческую агрессивность на вторичную реальность, на экран, постараться не пустить ее в жизнь, — полагает Нина Дымшиц.

Анна ДМИТРОВСКАЯ

Вы никогда не задумывались о том, почему существует многомиллионная армия поклонников фильмов в жанре «хоррор»? Люди начинают увлекаться просмотром ужастиков еще с подросткового возраста, тайком от родителей. Самые первые просмотры оставляют неизгладимое впечатление и сильно пугают, однако подросток не отказывается впредь смотреть фильмы ужасов. Ему хочется еще и еще, со временем это становится похожим на своеобразный наркотик.

И если вам нравятся «ужастики», вы пересмотрели все мировые шедевры прошлых лет, неустанно следите за новинками, и вас уже почти не будоражит вид крови или зловещие крики, не волнуйтесь, с вами все в порядке. И вашему психическому здоровью ничего не угрожает. Мало того, наука доказала, что просмотр лент в жанре «хоррор» может быть полезен для общего физического и психического состояния. Ну а если вы относитесь к разряду скептиков или ярых противников, ознакомьтесь с красноречивыми фактами.

«Ужастики» способны повысить иммунитет

Исследование с целью выяснить, как просмотр страшных фильмов влияет на организм человека, проводилось на 32 мужчинах и женщинах. И вот что обнаружили ученые. Оказывается, в этот период стимулируется образование белых кровяных клеток, которые отвечают за поддержание иммунитета, противостояние болезням и омоложению организма.

Это может быть отличным упражнением по сжиганию калорий

Другое исследование отмечало, что фильмы ужасов могут стать для фанатов жанра отличным способом сжигания калорий. Все зависит от хода развития событий на экране, однако в среднем один полноценный «ужастик» способен избавить вас от 200 калорий.

Люди любят испытывать страх

Исследователей всегда волновал вопрос о том, испытывают ли фанаты жанра негативные эмоции после просмотра картины. Оказывается, все страхи, отвращение и переживания люди чувствуют только непосредственно во время просмотра. Несмотря на то, что им нравится испытывать негативные эмоции, эти эмоции краткосрочные и заканчиваются вместе с финальными титрами. В то время, когда люди боятся, в тело выбрасываются секретирующие химические вещества.

Почему же мы не любим испытывать подобные переживания в реальности? Все очень просто. В реальной жизни мы ощущаем настоящую угрозу собственной жизни и переживаем за собственную безопасность. В то время как происходящее на экране не имеет связи с реальностью, и люди отчетливо это понимают. Нам нравится осознавать, что это все происходит не по-настоящему, и таким образом мы получаем желаемый выброс гормонов.

Неплохая тренировка психики

Химические вещества, вырабатываемые в организме, имеют огромное влияние на психологическое состояние человека. А если у людей имеются определенные фобии, просмотр «ужастиков» поможет закалить психику и противодействовать дальнейшему развитию фобий. Во время просмотра подобных картин мозг все время удерживается в состоянии напряжения.

Чувствуя опасность, даже если она не является реальной, мозг начинает производить дополнительную энергию, направленную на активацию нейротрансмиттеров: серотонина, допамина, глутамата. Таким образом, тело удерживает полную боевую готовность в течение всей длительности действия. И, как мы уже отмечали, с финальными титрами напряжение отпускает киномана, и тот чувствует расслабленность и удовлетворение.

Откуда исходит потенциальный сигнал угрозы

А вот еще один примечательный момент. Оказывается, сигнал о потенциальной угрозе проходит через небольшую часть промежуточного отдела мозга - гипоталамус. Именно этот отдел имеет связь с железистой системой и инициирует выброс адреналина, который, в свою очередь, высвобождает опиаты, создающие обезболивающий эффект. Теперь становится понятной легкая зависимость фанатов от фильмов в жанре ужасы. К тому же все описанные выше химические процессы тренируют мозг и снимают фобии. Ведь если человек в реальной жизни столкнется с подобной ситуацией, он будет уверен в том, что сможет противостоять ей.

Заключение ученых

Разумеется, есть и побочные эффекты от просмотра страшного кино. Однако ученые пришли к выводу, что незначительный уровень стресса, который вызывает действо, разворачивающееся на экране, абсолютно безвредно. В некотором смысле просмотр подобных картин можно считать полигоном для тела и психики.

Как это работает

Информация, которую фанаты черпают из своих любимых страшных картин, накапливается в памяти, в глубине души и даже в ДНК. Пугающие моменты выступают в качестве тренажера для психики, они воссоздают определенный уровень доверия к критической ситуации, также у человека в подсознании оседает информация о том, что его разум и эмоции справятся с проблемами и в других областях жизни.

Существует ли опасность снижения чувствительности к насилию?

Ученые говорят, что человеческий мозг различает информацию об экранном и реальном насилии. Люди после просмотра фильмов ужасов не хватаются за оружие и не идут расстреливать соседей, не превращаются в злобных и коварных маньяков. Реальной угрозой для здоровья может стать чрезмерная впечатлительность и сбои в ритмах сна. Именно поэтому просмотр подобных лент должен быть дозированным.

Фильмы ужасов иногда настолько пугают, что человек не может уснуть после их просмотра. Если вы боитесь или нервничаете после просмотра фильма ужасов, нужно встретиться со своими страхами лицом к лицу, признать их и поговорить о том, что вас пугает. Можно подумать о своих страхах логически и поработать над тем, чтобы избавиться от них. Еще одна вещь, которую стоит попробовать – отвлечься от переживаний, посмотреть или почитать что-нибудь смешное и забавное, позаниматься чем-нибудь, что требует внимания, или просто расслабиться. К тому же, можно попробовать сделать обстановку в спальне более комфортной – это поможет быстрее уснуть.

Шаги

Столкнитесь со своими страхами лицом к лицу

Признайтесь, чего вы боитесь. Возможно, после просмотра фильма ужасов вас пугают зомби, призраки, маньяки и другие страшные вещи. Подумайте о том, что вас пугает. Признайте свои страхи. Признание того, что вас пугает, поможет логически справиться с этим страхом.

• Например, возможно, вы боитесь человека, который может забраться к вам в дом, или призрака.

1. Расскажите о своих страхах. Возможно, вам будет полезно рассказать кому-то еще о том, как вы себя чувствуете. Поговорите с братом или родителями, позвоните или напишите другу. Обратитесь к человеку, который вас поддерживает, который выслушает вас, когда вы расскажете о своих переживаниях.

   • Например, можно подойти к брату или сестре и сказать: «Слушай, я только что посмотрел фильм «Пила 4» и теперь мне очень страшно, я боюсь, что надо мной тоже будут так издеваться». Родные успокоят вас и помогут понять, что, на самом деле, вам ничего не угрожает.

2. Попробуйте подумать логически о том, что вас пугает. Напомните себе, что вы в безопасности, как и перед просмотром этого фильма. Скажите себе, что это просто фильм, а не реальность. Поймите, что фильм для того и сделан таким впечатляющим, чтобы напугать вас. Для этой цели работали сотни людей, на это были потрачены миллионы долларов: на создание костюмов, наложение макияжа, добавление спецэффектов. Подумайте о том, насколько ничтожно мала вероятность того, что ваш страх станет реальностью. Чтобы справиться со страхом, включите рациональное мышление.

   • Какие-то сцены могут показаться очень страшными и правдоподобными в фильме, но, на самом деле, зомби не нападают на ваших соседей, и у вас дома не живет никакой бугимен – это факт.

3. Попробуйте преодолеть свой страх. Лучший способ преодолеть свой страх – противостоять ему. Если у вас есть такая возможность, столкнитесь со своим страхом лицом к лицу. Или представьте себе, что вы столкнулись со своим страхом. Теперь сделайте глубокий вдох и скажите себе, что у вас все в порядке, даже если вы еще напуганы.

   • Например, если вы боитесь темноты после просмотра фильма ужасов, выключите свет в своей комнате. Попробуйте несколько минут посидеть в темноте, а затем включите свет и поймите, что в темноте нет ничего такого, что может вас напугать или обидеть.
   • Например, после просмотра фильма ужасов о пауках, скорее всего, вы начнете их бояться. Тогда посмотрите на фотографии пауков в интернете. Напомните себе, что пауки могут жутко выглядеть, но они точно не раздуются до огромных размеров и не захватят ваш город.

4. Посмотрите видеоролик с киноляпами из этого фильма. Посмотрите на обстановку за кадром – такое видео поможет укрепить мысль о том, что все это просто вымысел. Найдите фотографии актеров и понаблюдайте за их повседневной жизнью вне образа – это поможет уменьшить ваши страхи. Если вы посмотрите видео о том, как пугающая сцена фильма вдруг срывается из-за ошибки актеров, смеха или каких-то других проблем, вам будет гораздо проще понять, что бояться нечего.

   • Можно посмотреть разные дополнения к фильму, например, интервью с актерами, короткие клипы о создании фильма, о подготовке костюмов, наложении пугающего грима, из-за которого сцены фильма получились невероятно жуткими.
   • Если у вас нет DVD с таким материалом, попробуйте найти его на YouTube или на другом сайте.

Поработайте над окружающей обстановкой

1. Попросите кого-нибудь поспать с вами в одной комнате. Если вы очень боитесь, возможно, вам будет более комфортно и спокойно, если с вами в комнате будет еще кто-то спать. Можно пригласить друга или попросить брата/сестру, кого-то из родителей поспать в вашей комнате этой ночью. Если с вами в одной комнате будет ваш близкий человек, вы почувствуете себя в безопасности – это поможет избавиться от страха.

   Откройте или закройте двери. Некоторые люди чувствуют себя более уверенно, когда все двери в квартире закрыты. Другие предпочитают их открывать. Подумайте, что поможет вам почувствовать себя лучше, а затем откройте (или закройте) двери. Но обязательно закройте входную дверь и окна (если вы живете в частном доме).

   Оставьте включенным свет. Если вы боитесь темноты или все время думаете о разных страшных существах, которые могут прятаться в темноте, включите свет – это поможет вам успокоиться. Например, можно оставить свет в ванной комнате или коридоре, а можно включить ночник или настольную лампу. Можно оставить включенным телевизор, чтобы он тихо звучал на фоне.