Рассказ баня читать полностью. Открытие

Медленно переступая босыми ногами по мокрому полу, стыдливо прикрывая наготу руками, она приблизилась и стала перед ним, опустив глаза. Ей стало стыдно смотреть на голого барина, стыдно стоять голой перед ним. Она стыдилась того, что ее без тени смущения разглядывают, стоя рядом две девки, которые не смущаются своей наготы.

"Новенькая!" - Воскликнул барин. "Хорошая, ничего не скажешь!". "Как зовут?" - Скороговоркой бросил он, ощупывая ее живот, ноги, зад.

"Фроськой", - тихо ответила она и вдруг вскрикнула от неожиданности и боли: барин крепко защемил пальцами левую грудь. Наслаждаясь ее живой упругостью, он двинул рукой вверх и вниз, перебирая пальцами вздувшуюся между ними поверхность груди, туго обтянутую нежной и гладкой кожей. Фроська дернулась, отскочила назад, потирая занывшую грудь.

Барин громко засмеялся и погрозил ей пальцем. Вторя ему, залились угодливым смехом Малашка и Наташка.

"Ну, ничего, привыкнешь, - хихикая сказала Наташка, - и не то еще будет", - и метнула озорными глазами на барина.

А он, довольно ухмыляясь, запустил себе между ног руку, почесывая все свои мужские пренадлежности, имеющие довольно внушительный вид.

"Ваша, девки, задача, - обратился он к Малашке и Наташке, - научить ее, - кивнул он на Фроську, - всей нашей премудрости". Он плотоядно улыбнулся, помахивая головкой набрякшего члена.

"А пока, - продолжил он, - пусть смотрит да ума набирается. А, ну, Малашка, стойку!" - Вдруг громко крикнул барин и с хрустом потянулся своим грузным телом. Малашка вышла на свободную от лавок середину помещения и согнувшись, уперлась руками в пол.

Он подошел к ней сзади, громко похлопывая по мокрому ее заду, отливавшему белизной упругой мокрой кожи и, заржав по жеребиному, начал совать свой, торчащий как кол, член под крутые ягодицы Малашки, быстро толкая его головку в скользкую мякоть женского полового органа. От охватившего вожделения лицо его налилось кровью, рот перекосился, дыхание стало громким и прерывистым, а полусогнутые колени дрожали. Наконец, упругая головка его члена раздвинула влажный, но тугой зев ее влагалища, и живот барина плотно прижался к округлому заду девки. Он снова заржал, но уже победно и, ожесточенно двигая низом туловища, стал с наслаждением предаваться половому акту. Малашку, видно тоже здорово разобрало. Она сладострастно начала стонать при каждом погружении в ее лоно мужского члена и, помогая при этом барину, двигала своим толстым задом навстречу движениям его тела.

Наташка смотрела на эту картину, целиком захваченная происходящим. Большие глаза ее еще больше расширились, рот раскрылся, а трепетное тело непроизвольно подергивалось в такт движениям барина и Малашки. Она как бы воспринимала барина вместо подружки.

Одним из самых загадочных произведений русской литературы по праву считается эротический рассказ «Баня». Авторство его до сих доподлинно не установлено. Претендентов множество: это и Лев Толстой, и его однофамилец Алексей, и даже Иван Тургенев. А некоторые специалисты уверены в том, что «Баня» является типичным проявлением народного творчества.

Лев или Алексей?

Специалисты в области литературы утверждают, что вероятнее всего рассказ «Баня» принадлежит перу Алексея Толстого. Дело в том, что до этого писатель уже не раз фигурировал в различного рода фальсификациях. Например, считается, что именно он на пару с историком Щеголевым выдумал «Дневник Вырубовой» - фрейлины императрицы Александры Федоровны.

Тем более что Алексей Толстой никогда не являл собой пример целомудрия. Он состоял по меньшей мере в 3-х браках. И это если не считать его легких романов. Да и баню писатель очень уважал. Несмотря на это, такой смелый рассказ как «Баня» в то время наверняка сильно бы ударил, как бы сейчас сказали, по писательскому рейтингу Толстого. Именно поэтому свою причастность к произведению Алексей Николаевич намеренно скрыл.

Другой Толстой - Лев Николаевич - появляется в качестве автора «Бани» гораздо реже. Однако и он оказался замешанным в этой истории. Только вот этот Толстой, скорее всего, впутался сюда совершенно случайно, благодаря такой же фамилии, как и у Алексея Николаевича. Вероятнее всего, это произошло, когда рассказ появился в самиздате, и страждущие острых ощущений переписывали его от руки. Хотя, может статься, дело совсем в другом…

А, может, Тургенев?

Сравнительно недавно современный писатель Игорь Мосунов в своей книге «Тайная история русской литературы» предположил, что автором рассказа является Иван Тургенев. На эту мысль его навели мемуары барон Дистерло, а также дневники братьев Эдмона и Жюля Гонкуров, с которыми Мосунов ознакомился в Национальной Французской библиотеке.

Версия Игоря Мосунова сводится к следующему. Будучи в Париже, Тургенев узнал о том, что вышеозначенный барон Дистерло объявил конкурс на самый скабрезный рассказ и обещал его победителю щедрую награду – 10 тысяч франков. Немного поразмыслив, Иван Тургенев сообщил, что в конкурсе желает поучаствовать сам Лев Толстой. Вскоре у ничего не подозревающего Толстого выходит в свет новый рассказ «После бала». Французы, конечно, разочарованы, так как в произведении не «ничего такого». Иван Сергеевич решает исправить положение и пишет «Баню», которая вскоре выходит в газете «Французский баловник». Подпись под произведением «Лев Толстой». Тургеневу вручают деньги от барона Дистерло и велят ему передать их Льву Николаевичу. Но Тургенев благополучно присваивает награду себе. А имя Толстого навсегда остается запятнанным.

… или народ?

Несмотря на множество версий, немалая часть экспертов все же отдает первенство в авторстве простому народу. Дело в том, что с приходом советской власти интимные темы стали для писателей недоступны. Во главу угла отныне ставился коллектив, а семья являлась лишь его ячейкой. Понятно, что люди, истосковавшиеся по подобным развлечениям, сами стали искать выход накопившейся сексуальной энергии. В пользу этой версии, по мнению экспертов, говорит, например, несколько бедный и однообразный язык повествования, который, несомненно, не был присущ выдающимся писателям.

По этой же теме:

Фёдор Толстой-Американец: самый эпатажный поданный Российской империи Зачем в 1910 году Лев Толстой сбежал из дома Лев Толстой: самые шокирующие факты

Толстой А Н
Баня
А.Н.ТОЛСТОЙ
БАНЯ
Фроська тихо вошла в баню и в нерешительности остановилась.
Барин лежал на лавке на животе, и две девки - Наташка и Малашка тоже голые, стояли с боков, по очереди ожесточенно хлестали вениками по раскаленной багрово-розовой спине, блестевшей от пота. Барин блаженно жмурился, одобрительно крякал при особенно сильном ударе. Наконец, он подал им знак остановиться и, громко отдуваясь, сел, опустив широко раздвинутые ноги на пол.
- "Квасу!" - Хрипло крикнул он.
Быстро метнувшись в угол, Наташка подала ему ковш квасу. Напившись, барин заметил тихо стоявшую у дверей Фроську и поманил ее пальцем.
Медленно переступая босыми ногами по мокрому полу, стыдливо прикрывая наготу руками, она приблизилась и стала перед ним, опустив глаза. Ей стало стыдно смотреть на голого барина, стыдно стоять голой перед ним. Она стыдилась того, что ее без тени смущения разглядывают, стоя рядом две девки, которые не смущаются своей наготы.
"Новенькая!" - Воскликнул барин. "Хорошая, ничего не скажешь!". "Как зовут?" - Скороговоркой бросил он, ощупывая ее живот, ноги, зад.
"Фроськой", - тихо ответила она и вдруг вскрикнула от неожиданности и боли: барин крепко защемил пальцами левую грудь. Наслаждаясь ее живой упругостью, он двинул рукой вверх и вниз, перебирая пальцами вздувшуюся между ними поверхность груди, туго обтянутую нежной и гладкой кожей. Фроська дернулась, отскочила назад, потирая занывшую грудь.
Барин громко засмеялся и погрозил ей пальцем. Вторя ему, залились угодливым смехом Малашка и Наташка.
"Ну, ничего, привыкнешь, - хихикая сказала Наташка, - и не то еще будет", - и метнула озорными глазами на барина.
А он, довольно ухмыляясь, запустил себе между ног руку, почесывая все свои мужские пренадлежности, имеющие довольно внушительный вид.
"Ваша, девки, задача, - обратился он к Малашке и Наташке, - научить ее, - кивнул он на Фроську, - всей нашей премудрости". Он плотоядно улыбнулся, помахивая головкой набрякшего члена.
"А пока, - продолжил он, - пусть смотрит да ума набирается. А, ну, Малашка, стойку!" - Вдруг громко крикнул барин и с хрустом потянулся своим грузным телом. Малашка вышла на свободную от лавок середину помещения и согнувшись, уперлась руками в пол.
Он подошел к ней сзади, громко похлопывая по мокрому ее заду, отливавшему белизной упругой мокрой кожи и, заржав по жеребиному, начал совать свой, торчащий как кол, член под крутые ягодицы Малашки, быстро толкая его головку в скользкую мякоть женского полового органа. От охватившего вожделения лицо его налилось кровью, рот перекосился, дыхание стало громким и прерывистым, а полусогнутые колени дрожали. Наконец, упругая головка его члена раздвинула влажный, но тугой зев ее влагалища, и живот барина плотно прижался к округлому заду девки. Он снова заржал, но уже победно и, ожесточенно двигая низом туловища, стал с наслаждением предаваться половому акту. Малашку, видно тоже здорово разобрало. Она сладострастно начала стонать при каждом погружении в ее лоно мужского члена и, помогая при этом барину, двигала своим толстым задом навстречу движениям его тела.
Наташка смотрела на эту картину, целиком захваченная происходящим. Большие глаза ее еще больше расширились, рот раскрылся, а трепетное тело непроизвольно подергивалось в такт движениям барина и Малашки. Она как бы воспринимала барина вместо подружки.
А Фроська, вначале ошеломленная, постепенно стала реально воспринимать окружающее, хотя ее очень смутило бестыдство голых тел барина и девки. Она знала, что это такое, но так близко и откровенно видела половое сношение мужчины и женщины впервые.
Когда барин прилип к заду Малашки, Фроська от смущения отвернулась, но любопытство пересилило, и она, искоса кинув взгляд и увидев, что на нее никто не смотрит, осмелев, стала смотреть на них во все глаза. Не испытав на себе полноту мужской ласки, она воспринимала все сначала спокойно, но затем стала чувствовать какое-то сладостное томление, и кровь горячими струями разлилась по всему ее телу, сердце забилось, как после бега, дыхание стало прерывистым. Для всех перестало существовать время и окружающее, все, кроме совершающегося полового акта, захватившего внимание и чувства.
Вдруг барин судорожно дернулся, глаза его закатились и он со стоном выпустил из груди воздух. "Все" - вздохнул он тяжело и раслабленной походкой подошел к лавке, затем тяжело опустился на нее.
Малашка выпрямилась, блаженно потянулась и села на другую лавку. "Наташка, водки!"- Приказал барин. Та, юркнув в предбанник, вынесла на подносе бутылку водки и миску с огурцами. Барин налил себе стакан, залпом выпил и захрустел огурцом. Затем он налил его снова и поманил пальцем Малашку. Та подошла и тоже привычно залпом осушила его. За ней ту же порцию приняла Наташка.
"Иди сюда!" - Приказал барин Фроське, наливая ей стакан водки. Она взяла его и, сделав первый глоток, закашлялась, пролив почти всю жидкость.
"Ничего, - проговорил со смехом барин, - научится". И налил себе еще полстакана. Девки угодливо ему подхихиковали, жуя с огурцы.
"Ну-ка, Наташка, оторви барыню, - подал команду барин и хрипло запел, ударяя в ладони. Малашка стала вторить ему, а Наташка, подбоченясь одной рукой, а другую вскинув над головой, медленно пошла по кругу, виляя крепкими бедрами и притоптывая в такт босыми ногами.
Постепенно темп пения стал нарастать, и вместе с тем движения девки стали быстрее. Ее стройное тело с гибкой талией извивалось в непристойных движениях, с которыми она отдается мужчине. Руками она как-будто обнимала воображаемого партнера, а низом живота подмахивала его члену.
"Поддай!- Крикнул барин, - сиськами, сиськами еще порезвей!" - И быстрее повел песню. Наташка стала подпрыгивать на месте, поводя белыми плечами. Ее полные упругие чашки слегка отвисших грудей заколыхались из стороны в сторону, дразняще покачивая тугими горошинами розовых сосков.
"Давай жару! - Барин не выдержал, сам пустился в пляс. Темп пляски стал бешенный. Теперь плясали под один голос Малашки. Хлопая то по низу, то по верху живота, Наташка, взвизгнув, вдруг схватила мужской член у самого основания и прижалась к барину, обхватив его за шею другой рукой. Член барина вдруг оказался между ее ногами, и она стала водить его головкой по влажным губам своего полового органа. Для большего простора движений и удобства, откинув одну ногу в сторону, она обхватила ею ноги барина, а он, облапив девку обеими руками за крепкий зад и прижимая ее к себе, впился страшным поцелуем ей в шею и вдруг схватив ее на руки, понес к скамейке и кинув на спину навалился на нее. Их сношение было бурным и страстным. Наташка отдавалась умело, самозабвенно. Она закинула ноги ему за спину и, ловко помахивая задом, ловила его член влагалищем до основания. В то же время она слегка раскачивала бедрами, создавая дополнительные ощущения живого тела.
Фроська и Милашка снова во все глаза наблюдали картину самого откровенного сношения между мужчиной и женщиной, обычно скрываемого от постороннего взгляда, а тут с такой откровенностью происходившего перед ними. Фроське тоже захотелось потрогать член барина и ощущить его в своем лоне.
А Милашка подошла к ним сбоку и, став на колени около их ног, стала в упор рассматривать, как мужской член ныряет во влагалище. Высоко поднятые и широко расставленные в коленях ноги Наташки, положенные барину на поясницу, давали возможность полностью видеть процесс совокупления, и Милашка пользовалась этим в свое удовольствие.
Охваченная непреодолимым желанием, к ней присоединилась и Фроська. Дрожа от возбуждения, она наблюдала, как смоченный скользкой жидкостью мужской член легко и свободно двигался взад и вперед в кольцах больших половых губ Наташки, которые как ртом словно бы всасывали его в себя и тут же выбрасывали обратно, а малые губы, раздвоенные венчиком, охватив верхнюю часть члена, оттягивались при его погружении и выпячивались вслед его обратному движению.
Мягкая кожица, обтягивающая член, при погружении во влагалище, складывалась гармошкой, мошонка, в которой обрисовывались крупные яйца, раскачивалась от движения мужского тела, мягко ударялась об ягодицы девки.
Фроська, завороженная невиданным зрелищем, не смогла преодолеть желания пощупать член барина. В момент, когда животы совокупляющихся раздвинулись, она взялась пальцами за член мужчины, ощутив его влажность, твердость и упругость. Вместе с тем ее поразила подвижность и мягкость покрова, под которым двигалась тугая мякоть.
В тот момент, когда животы плотно прижались друг к другу, пальцы Фроськи оказались втиснутыми в мокрую и горячую мякоть женского полового органа. Барин сердито зарычал и оттолкнул чрезвычайно любопытную девку, рукой непрошенно вторгшуюся в их действия в тот момент, когда его стало разбирать перед испусканием семени. Движения их стали быстрее, толчки сильнее, по телам обоих прошли судороги и они кончили одновременно.
Барин с трудом оторвался от разгоряченного тела Наташки и, продолжая тяжело дышать, сел на лавку. Наташка села рядом с барином, приникнув к его плечу разгоряченной головой. Малашка успела отскочить в сторону, а Фроська оказалась стоящей на коленях между ног барина. Она со страхом ждала наказания за свою дерзость, а тот не торопился с решением.
Раслабленный двумя только что совершенными актами полового сношения с горячими девками, он испытывал истому и был настроен благодушно.
"Ну-ка, сюда, - велел он, - теплой воды да мыла". Наташка подбежала с ушатом, теплой водой и куском душистого мыла.
"Помой, красавица, моего страдальца. Видишь он совсем взмок, трудясь. " - Тяжело осклабясь в улыбке сказал он Фроське и свободной рукой взявшись за член, шутя ткнул его головкой по носу растерявшейся девки. Все рассмеялись, а Фроська испуганно заморгала глазами. Барин сунул ей мыло в руки, а Малашка из ушата полила на мужской член. Фроська стала осторожно его мыть.
"Смелей, смелей", - подбадривал ее барин, широко раздвинув ноги. Фроська отложила мыло и двумя руками стала смывать мыльную пену под струей воды, поливаемой Милашкой. Член барина скользил и бился как живой, а головка его члена величиной с детский кулак розоватой кожицей ткнулась прямо в губы девки. Фроська отшатнулась, но барин снова притянул к себе голову Фроськи.
Затем он приказал ей: "поцелуй, да покрепче" - и прижал ее губы к упругой головке своего члена. Фроська чмокнулась губами, а барин повторил это движение несколько раз.
"А теперь соси!" - Подал он команду, снова придвинув лицо Фроськи к своему животу.
"Как соси?" - Растерянно и непонимающе залепетала она и с испугом посмотрела в лицо барина.
"Наташка, голову!" - Ткнул плечом барин девку, и та, наклонившись и оттолкнув Фроську, сунула в свой широко открытый рот головку члена барина и, сомкнув по окружности губы, сделала несколько сосательных движений челюстью и языком.
Фроська в нерешительности взялась рукой за член и тоже открытым ртом поглотила его головку и шейку, и стала сосать. Головка была мягкой и упругой, а ниже ее ощущалась языком и губами отвердевшее как кость тело, и чувствовалось, что оно живое и трепетное.
Странное дело, Фроська опять почувствовала возбуждение и быстрее задвигала языком по мужскому члену.
"Довольно" - сказал барин, не желая доводить дело до извержения семени. Он отстранил девку.
"Сейчас сделаем смотрины девке Фроське! - Сказал он и поднялся с лавки - Наташка! Показывай товар!".
Наташка взяла Фроську и поставила перед барином. Он стал лапать ее за груди, живот, бедра. А Наташка говорила: "вот сиськи, вот живот, а под ними писец живет!" - Показывая пальцем на называемые части тела.
Барин провел рукой по животу девки и запустил ей пальцы между ног. "Да писец здесь ничего, поглядеть бы на него", - певуче подхватил он, продолжая перебирать пальцами женский половой орган.
Фроське, только что испытавшей половое возбуждение, прикосновение барина было приятным и щекотливым. Она невольно отдалась его ласкам и раздвинула ноги. Но барин отошел, показывая жестом на лавку. Наташка подвела Фроську к лавке, принудила ее лечь, говоря: "показать себя мы рады, нет у нас для Вас преграды".
Наташка и Милашка стали с одной и с другой стороны и, взяввшись одна за левую, другая за правую ноги, запели: "вот заветный зверь писец, кто поймает, молодец!" - Они разом подняли ее ее ноги и раздвинули их в стороны.Перед взором появилось открытое место, всегда скрываемое от чужих глаз, да еще мужских. Охнув, Фроська одной рукой прикрыла свой срам, а другой - глаза и задергала ногами, стараясь их вырвать, но девки держали крепко и ей пришлось оставить свои попытки. Видимо, все это было предусмотренно ритуалом, так как барин, отведя от низа живота сопротивляющуюся руку девушки, затянул: "ты не прячь свою красу, я ей друга принесу!". Наташка и Милашка потащили туловище Фроськи вдоль лавки, придвинув ее зад к краю у которого стоял барин. Тот опустился на колени и его член оказался на одном уровне с половым органом девушки.
"Эй, дружочек, молодец, сунь красавице конец", - запели девки, а барин неспеша раздвинул половые губы Фроськиного органа и стал водить головкой члена по всем его частям от низа до верха и обратно. А Фроське уже не было стыдно своей наготы, а возникло желание ощутить мужской член в своей утробе. Она задвигала низом своего живота и зада, ловя головку члена влагащем, ставшим от охватившего Фроську нетерпения влажным.
Наконец сам барин не выдержал этой сладострастной пытки и утопил головку своего члена в устье влагалища, а затем с силой вогнал его в туго раздавшуюся девственную глубину. Острая мгновенная боль вдруг пронзила девушку, заставив ее невольно вскрикнуть, а затем необъяснимое блаженство разлилось по телу и она потеряла чувство восприятия времени.

На перемене между уроками, болтая с Ленкой, Наташа увидела у нее в тетрадке листы машинописного текста и спросила:

К сочинению готовишься?

Да, нет… - ответила подружка и почему-то густо покраснела.

А что? - уже с любопытством поинтересовалась она.

Рассказы Толстого Льва Николаевича. К сегодняшнему классному часу надо прочитать - отмахнулась Ленка и постаралась пренебрежительно убрать тетрадь с парты в портфель.

А Толстой!.. - Наташа сморщила носик, но бегающий взгляд Ленки, ее пунцовые щеки не давали ей покоя.

Дай, посмотрю … - снова потянула она руку к тетради.

Сейчас звонок будет! Что ты Толстого не читала?! В библиотеке школьной возьми! - опять отнекалась Ленка и еще больше покраснела.

Тут уж Наташка совсем не захотела мериться со своим любопытством. Отвернулась к окну и демонстративно надула щеки.

Так они просидели минуты две.

Ладно на, посмотри, - на третьей не выдержав, почему-то шепотом проговорила Ленка, толкая ее под партой коленкой.

Как не хотелось Наташке сунуть свой немного вздернутый носик в загадочные листы, полминуты она стойко держала паузу, рассматривая за окном багрянец осени.

Ну, Наташ!.. – уже жалобно проговорила Лена, подсовывая ей под локоть свернутые пополам листы.

Как бы нехотя, Наташа бросила на них взгляд. Бумага была желтой, местами сильно затертой уголки начали уже сворачиваться.

Из школьного архива что ли? - спросила она, несколько опасливо пододвинув листы к себе.

Это вообще не из школы, Наташка, - быстро заговорчески произнесла Ленка. - Я у мамки нашла, спрятаны были в книгах.

Это граф Толстой-то!

Открой и посмотри. Просила же!!!

Наташа развернула. На первой странице с пробитой буквой «о», насквозь через бумагу, было отпечатано: Л.Н. Толстой. Баня.

Она переложила первый лист под низ. Любопытство ее сошло не нет. Толстого изучали в школе и, по мнению Наташки, ничего интересного в листах быть не могло. Но так как она потратила столько времени и энергии на их добычу, целых три минуты претворялась обиженной, Наташка все же прочитала первые строки:

«Фроська тихо вошла в баню и в нерешительности остановилась.
Барин лежал на лавке на животе, и две девки - Наташка и Малашка - тоже голые, стояли с боков, по очереди ожесточенно хлестали вениками по раскаленной багрово-розовой спине, блестевшей от пота. Барин блаженно жмурился, одобрительно крякал при особенно сильном ударе. Наконец, он подал им знак остановиться и, громко отдуваясь, сел, опустив широко раздвинутые ноги на пол. - "Квасу!" - Хрипло крикнул он».

Наблюдая, как, постепенно, у Наташки запылали щеки, Ленка осторожно дернула листы за уголок и проговорила:

Хватит, Наташка! Звонок уже!!!

Наташа слышала, и Ленку, и звонок, причем одновременно, но оторваться уже не могла. Быстрым движением она встала приветствуя вошедшего учителя физики, а когда садилась, подняла новенький дипломат, купленный ей матерью к выпускному году старенькой восьмилетней школы, примостила его себе на остренькие коленки и, разложив на нем листы, углубилась в чтение.

Физика был предмет, который Наташа, не то что бы любила, как математику, но все же, но сегодня она совершенно не слышала, что говорит учитель. Поерзав на стуле и отодвинув его настолько насколько позволяла за спиной следующая в ряду парта, Наташа читала. Время от времени, поднимала глаза, но, делая вид, что пишет, она снова их опускала.

Ее охватило непонятное, неведомое раннее чувство. Оно стало нарастать, где-то там под дипломатом, и одновременно разливаться вниз и вверх, горячей волной поднимаясь до самых кончиков ее ушек, которые загорелись огнем. В горле пересохло, но, облизывая их кончиком языка, Наташа проглатывала рассказ строка за строкой. Окончив, она снова его перечитала, потом снова…

Прозвенел звонок. Ленка смотрела на нее и молчала. Когда класс опустел, подруга торкнула ее и спросила:

Чего сидишь? Наташа?!.. Пошли в другой класс! Сейчас История.

Наташа встала и, почувствовав противную дрожь в ногах, снова села.

Возьми... - ответила она подруге и отдала листы. Понизу живота, под дипломатом невыносимо, и в тоже время приятно тяжелело.

Простыла я - кратко, сухим горлом бросила она, - Домой пойду...

А классный час? Уроки! – удивилась Ленка.

Наташа ничего не ответила. Она встала и вышла из класса, немного согнувшись.

Домой Наташа шла медленно, тяжесть понизу живота мешала ей. Думы: хорошо хоть мамы нет дома, менялись в ее голове сценами из прочитанного рассказа.

Дважды повернув рожковый ключ в замочной скважине, Наташа вошла в квартиру и облегченно забросила дипломат на диван возле письменного стола. Первое что ей хотелось с себя снять, были трусики. Ей казалось, что они впились в нее, и из-за этого так болел живот.

Приподняв школьную форму, она стянула их до колен и выдохнула.

Трусики были совершенно мокрыми, влажной была и внутренность бедер. Одновременно стягивая их ниже и снимая полуботинки, Наташа то на одной ноге, то на другой поскакала в ванну. Там она скинула форму и торопливо включила воду.

Она старалась занять руки, но они сами тянулись туда. Наконец, Наташа не выдержала, прикоснулась к набухшему бугорку подушкой указательного пальца и провела по промежности. Волна неимоверного удовольствия прошла по всему телу, ноги подкосились и она села прямо на пол.

Наташа испугалась. Немного посидев, соображая, что это было, оперлась руками об умывальник, поднялась. Дрожа от волнения и страха, она быстро помылась, сдернув с полотенцесушителя, надела мамину ночнушку.

Выглянув из ванны, она воровато огляделась, но дома по-прежнему никого не было. Добежав босыми ногами до холодильника, Наташа отгрызла угол треугольника с молоком и выпила. Ей стало холодно, стало трясти. Чувство совершенного, - непонятного, но точно неприличного, ознобом прокатилось по ее худенькой спине.

Откинув тяжелое ватное одеяло с кровати, девочка забралась под него и словно мышка затихла.

Согревшись, Наташа немного успокоилась. В ее голове мысли заходили хороводом. Так много произошло в это осеннее утро, и все было необъяснимым, страшным и в тоже время таким незабываемым. Сцены рассказа Толстого «Баня» снова пришли к ней.

Наташа заворочалась. Ноги как-то сами раздвинулись, и рука снова нашла заветное место.

Дальше было все словно во сне. Наташа нежно, потом более настойчиво, стала гладить маленькую грудь прошлась по бедру, внутренней стороне ног и, скользнув по бугорку, окунула пальцы во влагу обильно исходящую из приоткрывшихся лепестков влагалища.

Будто откуда-то со стороны в комнате слышались стоны, перешедшие на крик, снова стоны и снова крик. Только почувствовав боль в промежности, Наташа остановилась и открыла глаза.

Одеяло валялась на полу, мамина комбинация была где-то у нее на шее, а в дверях скребли по замку.

Наташа не сразу поняла, что забыла вынуть ключ и поэтому мама не может войти. Быстро оправив ночнушку и подобрав одеяло, она побежала открывать.

Как всегда с полными авоськами, мама проводила дочь удивленным взглядом. Слишком уж торопливо Наташа убежала обратно в постель, без обычного поцелуя в щеку и поиска в сумках вкусностей.

Хоть в кухню помогла бы отнеси. И что это ты, вдруг, да еще днем, в мою ночнушку обрядилась? – проговорила мама, переодевшись в домашнее и заходя в ее комнату.

Заболела я, мам!- ответила Наташа, пытаясь спрятаться под одеялом.- Горло, и температура.

Ну, тогда спи. А вечером мы с тобой чай с малиной попьем. Я яблок купила. Душистые.

Она хотела подоткнуть дочери одеяло, но, заметив, что оно поперек, улыбнулась и передумала.

Спи,- проговорила она, целуя ее в щеку и засовывая глубже в карман халата трусики дочери, что нашла у дверей ванны.

Мам, а у нас книги Льва Николаевича Толстого дома есть? Спросила Наташа, когда мать собралась выйти из комнаты.

Это только то, что в школе проходят.

Пушкина тоже проходят, но ты его читаешь. Помнишь: «О, сколько нам открытий чудных…».

Мама снова поцеловала Наташу, развернула правильно одеяло и закутала в него дочь, делая вид, что не заметила скрученной в жгут простони.

Счастливая ты Наташка, у тебя сейчас, что не день, то приятное открытие. Ну, спи, спи...

После слов и ласковых поцелуев матери, Наташе стало спокойно и она быстро заснула.

Вечером в ее комнату тихонько постучали, спросонья она даже не успела удивиться, как за дверью услышала мамин веселый голос:

Наташка!.. Вставай, соня! Чай уже вскипел.

«Странно, но раньше, заходя ко мне, мама не стучала»,- подумала Наташа, и это было еще одно открытие, за такое чудное сегодня…

Страницы:

Лев Толстой:Баня Фроська тихо вошла в баню и в нерешительности остановилась. Барин лежал на лавке на животе, и две девки - Наташка и Малашка - тоже голые, стояли с боков, по очереди ожесточенно хлестали вениками по раскаленной багрово-розовой спине, блестевшей от пота. Барин блаженно жмурился, одобрительно крякал при особенно сильном ударе. Наконец, он подал им знак остановиться и, громко отдуваясь, сел, опустив широко раздвинутые ноги на пол. - "Квасу!" - Хрипло крикнул он. Быстро метнувшись в угол, Наташка подала ему ковш квасу. Напившись, барин заметил тихо стоявшую у дверей Фроську и поманил ее пальцем. Медленно переступая босыми ногами по мокрому полу, стыдливо прикрывая наготу руками, она приблизилась и стала перед ним, опустив глаза. Ей стало стыдно смотреть на голого барина, стыдно стоять голой перед ним. Она стыдилась того, что ее без тени смущения разглядывают, стоя рядом две девки, которые не смущаются своей наготы. "Новенькая!" - Воскликнул барин. "Хорошая, ничего не скажешь!". "Как зовут?" - Скороговоркой бросил он, ощупывая ее живот, ноги, зад. "Фроськой", - тихо ответила она и вдруг вскрикнула от неожиданности и боли: барин крепко защемил пальцами левую грудь. Наслаждаясь ее живой упругостью, он двинул рукой вверх и вниз, перебирая пальцами вздувшуюся между ними поверхность груди, туго обтянутую нежной и гладкой кожей. Фроська дернулась, отскочила назад, потирая занывшую грудь. Барин громко засмеялся и погрозил ей пальцем. Вторя ему, залились угодливым смехом Малашка и Наташка. "Ну, ничего, привыкнешь, - хихикая сказала Наташка, - и не то еще будет", - и метнула озорными глазами на барина. А он, довольно ухмыляясь, запустил себе между ног руку, почесывая все свои мужские пренадлежности, имеющие довольно внушительный вид. "Ваша, девки, задача, - обратился он к Малашке и Наташке, - научить ее, - кивнул он на Фроську, - всей нашей премудрости". Он плотоядно улыбнулся, помахивая головкой набрякшего члена. "А пока, - продолжил он, - пусть смотрит да ума набирается. А, ну, Малашка, стойку!" - Вдруг громко крикнул барин и с хрустом потянулся своим грузным телом. Малашка вышла на свободную от лавок середину помещения и согнувшись, уперлась руками в пол. Он подошел к ней сзади, громко похлопывая по мокрому ее заду, отливавшему белизной упругой мокрой кожи и, заржав по жеребиному, начал совать свой, торчащий как кол, член под крутые ягодицы Малашки, быстро толкая его головку в скользкую мякоть женского полового органа. От охватившего вожделения лицо его налилось кровью, рот перекосился, дыхание стало громким и прерывистым, а полусогнутые колени дрожали. Наконец, упругая головка его члена раздвинула влажный, но тугой зев ее влагалища, и живот барина плотно прижался к округлому заду девки. Он снова заржал, но уже победно и, ожесточенно двигая низом туловища, стал с наслаждением предаваться половому акту. Малашку, видно тоже здорово разобрало. Она сладострастно начала стонать при каждом погружении в ее лоно мужского члена и, помогая при этом барину, двигала своим толстым задом навстречу движениям его тела. Наташка смотрела на эту картину, целиком захваченная происходящим. Большие глаза ее еще больше расширились, рот раскрылся, а трепетное тело непроизвольно подергивалось в такт движениям барина и Малашки. Она как бы воспринимала барина вместо подружки. А Фроська, вначале ошеломленная, постепенно стала реально воспринимать окружающее, хотя ее очень смутило бестыдство голых тел барина и девки. Она знала, что это такое, но так близко и откровенно видела половое сношение мужчины и женщины впервые. Когда барин прилип к заду Малашки, Фроська от смущения отвернулась, но любопытство пересилило, и она, искоса кинув взгляд и увидев, что на нее никто не смотрит, осмелев, стала смотреть на них во все глаза. Не испытав на себе полноту мужской ласки, она воспринимала все сначала спокойно, но затем стала чувствовать какое-то сладостное томление, и кровь горячими струями разлилась по всему ее телу, сердце забилось, как после бега, дыхание стало прерывистым. Для всех перестало существовать время и окружающее, все, кроме совершающегося полового акта, захватившего внимание и чувства. Вдруг барин судорожно дернулся, глаза его закатились и он со стоном выпустил из груди воздух. "Все" - вздохнул он тяжело и раслабленной походкой подошел к лавке, затем тяжело опустился на нее. Малашка выпрямилась, блаженно потянулась и села на другую лавку. "Наташка, водки!"- Приказал барин. Та, юркнув в предбанник, вынесла на подносе бутылку водки и миску с огурцами. Барин налил себе стакан, залпом выпил и захрустел огурцом. Затем он налил его снова и поманил пальцем Малашку. Та подошла и тоже привычно залпом осушила его. За ней ту же порцию приняла Наташка. "Иди сюда!" - Приказал барин Фроське, наливая ей стакан водки. Она взяла его и, сделав первый глоток, закашлялась, пролив почти всю жидкость.

Страницы: