Рассказы виктора гюго о легендарном гавроше. Житейские истории о детях Виктор гюго для детей читать

Когда-то, много лет назад, Париж был полон бездомных детей, как лес полон птичек. Птичек зовут воробьями, ребят звали гаменами. Читать...

В те времена на бульваре Тампль можно было часто встретить мальчика лет одиннадцати-двенадцати, настоящего гамена. На нём были длинные мужские штаны и женская кофта. Но штаны были не отцовские, а кофта не материнская. Чужие люди из жалости одели его в эти лохмотья. Читать...

В Париже весной часто выпадают холодные дни, когда можно подумать, что вернулся январь. Читать...

В те времена на площади Бастилии стояло странное сооружение – огромный деревянный слон, оштукатуренный снаружи. На спине у него помещалась башня, напоминающая домик; когда-то она была выкрашена в зелёный цвет, но дожди и непогода перекрасили её в чёрный. Читать...

Весной 1832 года во Франции развернулись важные события. Французский народ – рабочие, ремесленники, весь трудовой люд не мог больше терпеть голод, нужду и притеснения правительства, состоявшего из богачей – корыстных банкиров и фабрикантов. В разных городах страны вспыхивали бунты. Их подавляли, но они немедленно вспыхивали в других местах. Париж тоже готовился к восстанию. Читать...

Отряд вооружённых рабочих и студентов углубился в старинный квартал, где улицы были узки, а дома, разной величины и странной постройки, стояли вкривь и вкось. С улицы Сен-Дени отряд свернул на улицу Шанврери. Улица эта упиралась в тесный переулок, загороженный рядом высоких домов. Казалось, что это тупик, однако по обеим его сторонам имелись проходы. Читать...

Настала ночь, но войска не появлялись. Слышался только смутный гул да временами лёгкая перестрелка, но редкая и отдалённая. Читать...

Наступил рассвет, но окна и двери оставались закрытыми. Природа проснулась, а люди не подавали признаков жизни. Войска, занимавшие конец улицы Шанврери, были сняты; пусты были и окрестные улицы. Особенно страшным казалось это безлюдье при ярком свете дня. Читать...

На баррикаде вдруг заметили, что Гаврош стоит на улице прямо под выстрелами.

Когда-то, много лет назад, Париж был полон бездомных детей, как лес полон птичек. Птичек зовут воробьями, ребят звали гаме€нами.

Это были мальчуганы от семи до одиннадцати лет. Жили они обычно стайками. Их родители, замученные нищетой и тяжким трудом, не могли, а иногда и не хотели заботиться о них. Но гамены не унывали. Обедали они не каждый день, зато каждый день, если им хотелось, пробирались в театр. На теле у них иногда не бывало рубашки, на ногах – башмаков, над головой не было крыши. Они целыми днями бродили по улицам, ночевали где попало. Одеты они были в старые отцовские штаны, которые волочились по земле. Голову им покрывала чья-нибудь старая шляпа, сползавшая на самый нос.

Чтобы попасть в компанию парижских гаменов, надо было иметь немалые заслуги. Один, например, был в большом почете за то, что видел, как человек свалился с колокольни, другой – за то, что на его глазах опрокинулся дилижанс , третий – потому, что был знаком с солдатом, который чуть не выколол глаза какому-то важному господину.

Крепкие кулаки очень ценились у них. Гамен любил прихвастнуть: «Вон какой я силач, посмотри-ка!» Всякий, кому случалось порезаться очень глубоко, «до кости», считался героем. Левше все очень завидовали. Косоглазый пользовался большим уважением.

У гаменов бывали постоянные стычки с полицейскими, которые устраивали по ночам облавы на маленьких бродяг. Потому-то гамен знал всех полицейских в лицо и по имени. Он изучил их привычки, для каждого подобрал прозвище: «Такой-то – предатель, такой-то – злюка, тот – великан, а тот – чудак. Вот этот воображает, что Новый мост принадлежит ему одному, и не дает человеку гулять по выступу за перилами моста, а тот любит драть людей за уши…»

Парижский гамен бывал почтительным, но бывал и дерзким насмешником. У него были скверные, гнилые зубы, потому что он плохо и мало ел, и хорошие, ясные глаза, потому что он много думал.

В те времена на бульваре Тампль можно было часто встретить мальчика лет одиннадцати-двенадцати, настоящего гамена. На нем были длинные мужские штаны и женская кофта. Но штаны были не отцовские, а кофта не материнская. Чужие люди из жалости одели его в эти лохмотья.

А были у него и отец и мать. Но отец о нем не заботился, а мать его не любила, так что его смело можно было назвать сиротой.

Привольно он чувствовал себя только на улице. Это был бледный и болезненный мальчик, но проворный, ловкий, смышленый и большой шутник.

Он постоянно был в движении: бродил, распевая песенки, по улицам, рылся в сточных канавах, воровал понемножку, но легко и весело, как воруют кошки или воробышки, смеялся, когда его называли шалопаем, и сердился, когда его обзывали бродягой.

У него не было ни крова, ни хлеба, некому было пригреть и приласкать его, но он не тужил. Однако, как ни был он заброшен, ему все-таки иногда приходило в голову: «Пойду повидаю мать». Он расставался с привычными местами, с шумными площадями, бульварами, спускался к набережным, переходил мосты и в конце концов добирался до предместья, населенного беднотой.

Там, в убогой лачуге, жила семья веселого мальчугана. Он приходил, видел вокруг горе и нищету, но что всего печальнее – он не видел здесь ни одной приветливой улыбки; холоден был пустой очаг, и холодны были сердца.

Когда он появлялся, его спрашивали: «Откуда ты?» Он отвечал: «С улицы».

Когда он уходил, его спрашивали: «Куда ты?» – «На улицу», – отвечал он.

А мать кричала ему вслед: «И что тебе здесь было нужно?»

Мальчик жил, не видя любви и заботы, точно бесцветная травка, которая растет в погребах. Он не страдал от этого и никого не винил. Он даже не знал точно, какие должны быть отец и мать.

Мы позабыли сказать, что на бульваре Тампль этого гамена прозвали Гаврош.

В Париже весной часто выпадают холодные дни, когда можно подумать, что вернулся январь.

В один такой студеный апрельский вечер Гаврош стоял на многолюдной улице, перед ярко освещенной витриной большой парикмахерской, и зябко поеживался. На шее у него был шерстяной платок, неизвестно где подобранный. Казалось, он с восторженным любопытством смотрит, как восковая женская головка, замысловато причесанная и украшенная цветами, поворачивается во все стороны и улыбается прохожим.

На самом же деле Гаврош наблюдал, что происходит внутри парикмахерской, рассчитывая улучить минуту и стянуть с витрины кусок мыла, а потом продать его за несколько су парикмахеру предместья. Ему часто случалось таким способом зарабатывать себе на обед. Он был ловкач в таких делах и называл это «брить брадобрея».

Любуясь восковой красавицей и нацеливаясь на кусок мыла, он бормотал себе под нос:

– Во вторник… нет, не во вторник! А может, во вторник… Да, верно, во вторник!

Он старался припомнить, когда обедал в последний раз. Оказалось, что было это три дня назад.

В светлом и теплом помещении парикмахер брил очередного посетителя, а сам косился на врага, на замерзшего дерзкого мальчишку, который стоял у окна, засунув руки в карманы, и явно замышлял какой-то подвох.

Но вдруг Гаврош увидел, что в парикмахерскую вошли два мальчика меньше его: один лет семи, другой около пяти, оба неплохо одетые. Трудно было разобрать, чего они хотят – оба говорили разом. Младший не переставая плакал, а у старшего от холода стучали зубы. Парикмахер сердито обернулся, вытолкал ребят на улицу, ничего не слушая, и крикнул им вдогонку:

– Шатаются зря, только холоду напускают!

– О чем плачете, малыши?

– Нам негде ночевать, – ответил старший.

– Пойдемте, сударь, – ответил старший.

Дети, перестав плакать, доверчиво последовали за Гаврошем. Уходя, Гаврош с возмущением оглянулся на парикмахерскую.

– Бессердечная скотина! – ворчал он. – Сущая змея! Послушай, цирюльник, я позову слесаря и велю нацепить тебе на хвост трещотку.

Парикмахер настроил его на боевой лад. Перепрыгивая через лужу, он увидел старуху с метлой в руках и спросил у нее:

– Сударыня, вы решили покататься на своей лошадке?

И тут же обдал грязью лакированные ботинки прохожего.

– Болван! – злобно крикнул прохожий.

Гаврош высунул нос из платка:

– На кого изволите жаловаться, сударь?

– На тебя! – рявкнул прохожий.

– Контора уже закрыта, жалоб больше не принимаю.

Проходя мимо каких-то ворот, он заметил дрожащую от холода нищенку, девочку лет тринадцати-четырнадцати.

– Бедняга, она совсем раздета. На вот, возьми! – И, сняв с себя теплый шерстяной платок, он развернул его и набросил на худенькие плечи нищенки.

Девочка с удивлением посмотрела на него и молча приняла подарок. А Гаврош только еще больше съежился от холода. Как раз в это время дождь снова припустил.

– Что за безобразие, опять дождь! – вскричал Гаврош. – Это мне уже не нравится. Ну, наплевать! – добавил он, увидев, как нищенка кутается в платок. – Зато ей будет тепло, она теперь как в шубе.

Проходя мимо булочной, Гаврош обернулся к ребятам:

– Малыши, вы обедали сегодня?

– Сударь, мы с утра ничего не ели, – ответил старший.

– У вас, видно, нет ни отца, ни матери? – тоном взрослого спросил Гаврош.

– Что вы, сударь! У нас есть и мама и папа, только мы не знаем, где они. Мы все ходили по улице, искали чего-нибудь поесть и ничего не нашли.

Над книгой писатель работал долгие 30 лет. Впервые роман был опубликован в 1862 году. В центре сюжета — бывший каторжник Жан Вальжан, инспектор Жавер, епископ Мириель, приёмная дочь Вальжана Козетта. События происходят с 1815 по 1832 год — время революций и потрясений во Франции.

Грандиозное произведение затрагивает темы милосердия, сострадания, силу закона и беззакония. На примере главного героя Гюго показал, что человек каким бы ни был закостенелым преступником может измениться и даже жертвовать собой во благо других людей.

Повесть опубликована в 1829 году. В произведении писатель воспроизвёл мысли человека, стоящего в шаге от смерти. В предисловии сообщает о некоторых шокирующих фактах, касающихся казни. Далее повествование идёт в виде дневника. В нём смертник рассказывает о своих чувствах .

Из рассказа понятно, что он осуждён за убийство, но подробности не сообщаются. Чем ближе день, в который его должны казнить, тем больше он паникует.

В данном произведении писатель хотел показать нечеловеческие условия, в которых содержатся заключённые и негуманность лишения их жизни. Вы вправе оглашаться или нет с автором, но для этого следует прочитать эту впечатляющую книгу.

Роман опубликован в 1869 году. Из него мы узнаем о страшных вещах. Например, о компрачикосах, шайке преступников, воровавших детей, чтобы сделать из них на потеху публике уродливыми шутами. Такая злая участь постигла Гуинплена.

Он лорд по рождению, но родственники продали его компрачикосам из-за желания лишить наследства . Лицо несчастного изуродовали, сделав особым способом «улыбку до ушей». Внешне он вечно улыбался, но душа страдала. На его жизненном пути повстречался старик Урсус, который усыновил мальчика.

Вместе со слепой девочкой по имени Дея они выступали в бродячем цирке . Со временем открылась правда о принадлежности Гуинплена к высшему сословию. О непростом выборе, который ему предстояло сделать читайте в романе.

Последний роман в творчестве Гюго. Опубликован в 1874 году. На страницах произведения запечатлены последние дни Великой французской революции. Главные герои маркиз де Лантенак и его племянник Говен принадлежат к противоборствующим сторонам роялистам и республиканцам.

Кроме вымышленных персонажей в романе не последнюю роль занимают реальные герои того времени, такие как Марат, Дантон, Робеспьер. Интересный, быстроразвивающийся сюжет и историческая основа — вот в чём секрет успеха этого непревзойдённого романа.

Первый исторический роман на французском языке опубликован в 1831 году. Книга понравится любителям романтики и истории. Гюго превосходно воссоздал атмосферу Средневековья, во времена которого происходили описываемые события.

Читайте произведения, которые по достоинству оценено поколениями. В них всё, что так нравится всем читателям — лёгкий стиль, захватывающие дух сюжеты, исторические факты. Книги никогда не устареют со временем. Читайте их на нашем сайте.

«Моей дочке Варе 4 года.

Экстраверсия видна невооруженным взглядом. До года мы чужих не жаловали, только мама и больше никого не надо. Но после года она как то разошлась. И стала терпимо относится к другим взрослым, а потом уже ближе к 2 годам стала легко входить в контакт со всеми, что с детьми, что со взрослыми. Очень любит своих друзей, она уже после 2 лет с удовольствием рассказывала, кто у нее друзья. У нее их много и все ее возраста плюс/минус 6 мес. Т.е. я туда не отношу всех малолетних детей моих подружек, с которыми мой ребенок общается, потому как мама дружит с их мамами. У нее есть свои друзья, приобретенные на детской площадке к примеру, а я уже стараюсь найти контакт с мамой, чтобы мой ребенок смог с ним дружить. Демократична в общении, со всеми детками доброжелательно ведет себя, даже если ребенок младше, играет как с ровней, принимает в свою игру.

Сенсорик. Уверенно чувствует в окружающем себя пространстве, не лезет к острому/горячему и никогда этого не делала, вообще опасные предметы обходит стороной, осторожна. Знает все свои вещи, где они находятся. Когда рассказывает о предметах, описывает из чего они сделаны, цвет, какие они на ощупь, вообще как то мерит мир материальными понятиями, рассуждает предметами, очень-очень земная.
Не знаю насколько это относится к делу, но пошла она относительно поздно, в год и 1 мес. До этого у нее не было особо попыток ходить самостоятельно. Но в год и 1 она пошла сразу. Как будто всю жизнь ходила. Такое ощущение, что она из осторожности оттягивала это, когда она почувствовала, что может УВЕРЕННО ходить, она сразу пошла.

ЭТИК. Логика отсутствует. Я это чувствую, не знаю как объяснить)) Всякие там логические задачки и прочие развивалки у нее средненько идут, зато там танцевать или рисовать очень хорошо.
Когда ребенок обижается, никакие слова, уговоры не работают, ребенок в эмоции, ничего слушать не хочет, ВСЁ – мир рухнул. Вообще объяснения работают плохо))
Дипломатична, с разными людьми строит разные стратегии поведения, легко находит подход к людям, адекватна, послушна.

Например,
Варе сметану положили на сырник, а не на тарелку. Варя бросает вилку. Уходит. Отворачивается. Надулась. Сырник ей сметаной испортили
Штирлиц девочка 3 года спрашивает: Почему ты обиделась? Что случилось? И недоуменно смотрит на Варю (т.е. ей важно понять логическую связь того, что произошло, потому как все было хорошо, а тут нате вам)
Варя еще больше начинает психовать, уже слезы видно от обиды.
И сразу лучше ее вообще не трогать. Потому как это только усугубит ситуацию, и из мухи вырастет не слон, а ДИНОЗАВР))) Через 5 мин можно подъехать к ней с чистыми сырниками, либо через 10-15 ей надоест дуться и она сможет на что-то переключится уже сама.
И вот у нее много обид таких, сама придумала – сама обиделась.

Рационал.
Самое сложное в определении. Тоже по ощущениям, что она последовательна и не мечется в решениях/действиях. Сильно правильная, если знает как правильно делать, непременно это вставит в разговор. Если не знает, то спрашивает ” .., правильно, мам?”
Бывает упрямой, любит, чтобы все “было по ее”.
Любит учить. “Мама, дождь пошел. Ты почему зонт не взяла? Что, забыла? Совсем кукушка?”
Ну и на Наполеона она никак не тянет, слишком мягкая, ее могут даже дети младше нее задвинуть, если тим посильнее (например, сенсорик+логик уже сильнее воля), плохо отстаивает свои интересы».

У меня получилось определить тип моих племянниц (одну – в возрасте 4, другую – в 8 лет). Причем не пришлось ничего специально делать – просто это бросалось в глаза.

Одна – худенькая, стеснительная 8-летняя девочка Катя. Очень любит создавать хорошее настроение. Когда моя мама и ее бабушка сидят на диване и спокойно разговаривают, Катя говорит мне: “Пойдем их веселить! Давай я буду читать стишок, а ты меня объявляй!” Я выхожу к маме и тете, объявляю: “Выступает лучший в городе чтец стихов Катя!” Затем вплывает Катя и начинает читать стишок, потом другой, потом третий. Потом споет песенку, станцует. И, самое главное, смотрит – развеселились ли зрители?