Разница между правыми и левыми партиями. История, правые партии

ПРАВЫЕ/ЛЕВЫЕ (DROIT/GAUCHE). В детстве я как-то спросил отца, что значит для политика быть правым или левым. «Быть правым, - ответил он, - значит мечтать о величии Франции. Быть левым - мечтать о счастье для французов». Не знаю, сам ли он придумал эту формулировку. Он не питал особенной любви к французам, как, впрочем, и к остальному человечеству, и часто повторял, что мы живем на этой земле вовсе не ради того, чтобы быть счастливыми. Поэтому в его устах определение явно звучало как кредо правых сил - тем-то оно ему и нравилось. Однако сторонник левых точно так же мог бы взять его на вооружение, сделав акцент не на первой, а на второй его части, - и этим определение нравится лично мне. «Франция, величие! Все это опасные абстракции, - сказал бы наш левый политик. - Другое дело счастье французов - вот это действительно достойная цель». И все-таки приведенное выше определение не может считаться полным. Мало того - это вообще не определение, поскольку ни величие, ни счастье не могут быть чьей-то принадлежностью.

Прошло немало времени, и вот уже мои собственные дети начали, в свою очередь, задавать мне тот же вопрос. Я как мог пытался ответить им, стараясь подчеркнуть основополагающие, на мой взгляд, различия. Мне кажется, что нарочитое деление на «белое и черное» в данном случае помогает яснее распознать суть явления, хотя подобная «двоичная» логика, навязываемая нам самим мажоритарным принципом, разумеется, не соответствует ни сложности понятия, ни реальным колебаниям политической позиции существующих сил. Может быть, что одна и та же идея пользуется поддержкой в каждом из противоборствующих лагерей (например, идея федеральной Европы, разделяемая как сегодняшними правыми, так и левыми), а то и перекочевывает из одного лагеря в другой (например, национальная идея, в XIX веке провозглашаемая левыми, в XX столетии заметно «поправела»). Но значит ли это, что нам пора отказаться от принципа деления на правых и левых, глубоко укоренившегося в демократической традиции начиная с 1789 года (всем известно, что в его основу лег чисто пространственный фактор: депутаты Учредительной ассамблеи, представлявшие противоборствующие партии, рассаживались справа или слева от председателя собрания) и до сих пор накладывающего столь яркий отпечаток на все политические дебаты демократического общества? Может, этот принцип действительно устарел и его пора заменить чем-нибудь другим? Такие попытки уже предпринимались. В 1948 году Шарль де Голль заявлял, что оппозиция существует не между правыми и левыми, а между теми, кто стоит наверху и имеет возможность обзора, и теми, кто «болтается внизу, барахтаясь в болоте». По-моему, это типично правый подход, как, впрочем, и любой другой, отражающий ту же попытку выхолостить содержательный смысл противопоставления правых и левых, противопоставления, бесспорно, схематичного, но полезного в качестве эффективного инструмента структуризации и прояснения понятия. Найдется ли сегодня хоть один политолог, хоть один политик, способный без него обойтись? Впрочем, Ален еще в 1930 году дал ответ на этот вопрос: «Когда меня спрашивают, имеет ли в наши дни смысл деление партий и отдельных политиков на правых и левых, первая мысль, которая приходит мне в голову, заключается в следующем: человек, задающий этот вопрос, наверняка не принадлежит к левым» (Речь от декабря 1930 года). Лично я на подобные вопросы реагирую точно так же, и это заставляет меня заниматься поиском различий между правыми и левыми, какими бы расплывчатыми и относительными они ни представлялись.

Первое различие лежит в области социологии. Левые представляют те слои населения, которые в социологии принято называть народными, иначе говоря, наиболее бедных (или наименее богатых) людей, не имеющих никакой (или почти никакой) собственности; тех, кого Маркс именовал пролетариями, а мы сегодня предпочитаем именовать наемными работниками, т. е. людьми, живущими на заработную плату. Правым, которые по необходимости черпают некоторые ресурсы из указанных слоев (что неудивительно, ведь последние представляют собой подавляющее большинство населения) гораздо легче найти общий язык с независимыми индивидуумами, неважно, проживающими в городе или в деревне, но владеющими землей или средствами производства (собственным магазином, мастерской, предприятием и т. д.), с теми, кто заставляет других работать на себя или работает сам, но не на хозяина, а на самого себя. Это дает нам первую линию водораздела, проходящую как бы между двумя народами, или два полюса, на одном из которых сосредоточены неимущие крестьяне и наемные работники, а на другом - буржуа, земельные собственники, руководящие кадры, представители свободных профессий, владельцы промышленных и торговых предприятий, в том числе мелких. Между этими двумя мирами существует бесчисленное множество промежуточных состояний (пресловутые «средние классы») и имеет место беспрестанное перетекание из лагеря в лагерь (перебежчики и сомневающиеся). Граница между ними отнюдь не непроницаема, и чем дальше, тем становится все более подвижной, однако полностью не исчезает. Ни один из обоих лагерей не обладает монополией на выражение интересов конкретного класса, что очевидно (все мы хорошо помним, что Национальный фронт во времена своего зловещего расцвета был на пути к тому, чтобы стать крупнейшей рабочей партией Франции), но тем не менее игнорировать социологический аспект проблемы совершенно невозможно. Даже притом, что правые регулярно перетягивают на свою сторону некоторое количество голосов беднейших слоев населения, им никогда не удавалось, во всяком случае во Франции, по-настоящему глубоко проникнуть в рабочее профсоюзное движение. С другой стороны, за левых голосует не больше 20% земельных собственников и владельцев предприятий. Как в первом, так и во втором случае мне довольно трудно видеть в этом простое совпадение.

Второе различие носит скорее исторический характер. Начиная со времен Французской революции левые постоянно выступают за наиболее радикальные перемены и предлагают самые далекоидущие планы. Настоящее никогда их полностью не удовлетворяет, не говоря уже о прошлом, они всегда - за революцию или реформы (разумеется, в революции левизны больше, чем в реформах). Таким образом левые выражают свою приверженность прогрессу. Что касается правых, то, никогда не выступая против прогресса (кто же против прогресса?), они скорее демонстрируют склонность к защите того, что есть, и даже, как свидетельствует история, к реставрации того, что было. Итак, с одной стороны, партия движения, с другой - партия порядка, консерватизма и реакции. Опять-таки, не будем забывать об оттенках и нюансах между той и другой, что особенно характерно для последнего периода (стремление левых к защите достигнутых достижений нередко берет у них верх над реформаторством, так же как стремление правых к либеральным реформам порой превалирует над их консерватизмом). Вместе с тем никакие оттенки и переходы не в силах размыть направление основного вектора. Левые ратуют главным образом за прогресс. Настоящее наводит на них скуку, прошлое их тяготит, они, как поется в «Интернационале», готовы разрушить весь мир «до основания». Правые более консервативны. Прошлое представляется им в первую очередь наследием, которое надлежит сохранить, но никак не тяжким бременем. Настоящее, на их взгляд, вполне приемлемо, и если будущее будет на него походить, то это скорее хорошо, чем плохо. В политике левые видят в первую очередь средство возможных перемен, правые - способ сохранения необходимой преемственности. Различие между левыми и правыми пролегает в их отношении ко времени, что выдает принципиально разное отношение к реальной и воображаемой действительности. Левые демонстрируют явную, порой опасную, склонность к утопии. Правые - склонность к реализму. В левых больше идеализма, в правых - озабоченности практической пользой. Это не мешает стороннику левых сил проявлять здравомыслие, а представителю правых иметь возвышенные идеалы. Но и тому и другому будет очень и очень нелегко убедить в своей правоте соратников по лагерю.

Третье различие имеет непосредственное отношение к политике. Левые провозглашают себя выразителями народных интересов и представителями народных институтов (партий, профсоюзов, ассоциаций), главным из которых является парламент. Правые, не высказывая открыто презрения к народу, все же более привержены понятию Нации с большой буквы, Отчизне, культу родной земли или главы государства. Левых можно считать выразителями идеи республики, правых - выразителями национальной идеи. Левые легко впадают в демагогию, правые - в национализм, ксенофобию или авторитаризм. Ни тем ни другим это не мешает на практике выступать с отчетливо демократических позиций, а порой - склоняться к тоталитаризму. Однако у каждого из движений свои мечты, и каждое из них преследуют свои бесы.

Четвертое различие лежит в сфере экономики. Левые отрицают капитализм и мирятся с ним лишь потому, что вынуждены делать это. Они больше доверяют государству, нежели рынку. Национализацию они встречают с восторгом, приватизацию - с сожалением. С правыми дело обстоит прямо противоположным образом (во всяком случае, в наши дни): они делают ставку не на государство, а на рынок и именно по этой причине приветствуют капитализм. Они соглашаются на национализацию лишь под сильным давлением и при первой возможности стремятся к приватизации. Опять-таки, это не мешает человеку левых взглядов быть либералом, даже в вопросах экономики (например, таким был Ален), а человеку правых убеждений - быть государственником и ратовать за усиление государственного сектора в экономике (таким был де Голль). Но в общем и целом это различие, затрагивающее основополагающие принципы, остается незыблемым. Сильное государство располагается слева, рынок - справа. Планирование экономики - слева, конкуренция и свободное соревнование - справа.

Нетрудно заметить, что на протяжении последнего времени в области экономики правые одержали убедительную победу над левыми, во всяком случае теоретически. Правительство Жоспена приватизировало больше предприятий, чем правительства Жюппе и Балладюра (при этом, надо отдать ему должное, оно гораздо меньше бахвалилось своими успехами), и сегодня лишь ультралевые еще осмеливаются выступить с предложением национализации какого бы то ни было предприятия. В этих обстоятельствах приходится только удивляться, что в сфере политики левым удается вполне успешно противостоять правым, а по многим вопросам даже брать верх. Здесь надо сказать, что на руку левым играет сама социология (среди населения все больше становится тех, кто живет на зарплату, и все меньше тех, кто имеет независимые источники существования). Завоевания левых обеспечили им солидный «капитал симпатий» со стороны широких масс населения. Свобода ассоциаций, налог на прибыль, оплачиваемые отпуска - все это «изобретения» левых, оспаривать которые сегодня уже никому не приходит в голову. Еще одно новшество - налог на состояние - также появилось благодаря усилиям левых; правые, со своей стороны, предприняли попытку его отменить, а когда она провалилась, им не оставалось ничего другого, кроме как кусать с досады пальцы. Сегодня уже не найдется ни одного предпринимателя, который осмелился бы покуситься на 35-часовую рабочую неделю. Левые и в самом деле многого добились, и их поражение в теории (нуждающееся в осмыслении: левые убеждения, как справедливо отметил Колюш (201) , не освобождают от необходимости быть умным) компенсируется своего рода моральной или духовной победой над правыми. Мне хотелось бы написать, что все наши сегодняшние ценности имеют левую природу, поскольку зиждутся на независимости от богатства, рынка, национальных интересов и презирают границы и традиции, склоняясь перед человечностью и прогрессом. Но это, конечно, было бы преувеличением. Тем не менее многие люди, особенно среди интеллектуалов, остаются левыми и делают это прежде всего из нравственных побуждений. Принадлежность к правым объясняется скорее корыстью или экономическими интересами. «С чего вы взяли, что обладаете монополией на человеческие чувства!» - воскликнул во время одного из нашумевших дебатов некий политик правого толка, обращаясь к оппоненту-социалисту. Сам факт того, что он заговорил о чувствах, свидетельствует о многом. Ни один деятель левого движения никогда не стал бы апеллировать к этому аргументу, настолько «левый» характер человеческих чувств, в том числе проявляемых в политике, всем без исключения представляется очевидным, само собою разумеющимся. Отсюда странная асимметрия, наблюдаемая в политической полемике, во всяком случае во Франции. Вы ни за что не найдете, как ни трудитесь, ни одного левого политика, который будет отрицать свою левизну или ставить под сомнение справедливость деления на левых и правых. И наоборот, несть числа правым, с пеной у рта убеждающим нас, что это деление давно утратило смысл, а Франция, как недавно заявил один из них, нуждается в центристском руководстве. Все дело в том, что принадлежность к левым воспринимается как добродетель: левые обычно пользуются репутацией благородной, сострадательной к людям, бескорыстной партии. Принадлежность к правым, не дотягивая до порока, тем не менее расценивается как что-то низменное: правые по умолчанию эгоистичны, бессердечны к слабым, обуяны жаждой наживы и т. д. С политической точки зрения это, конечно, звучит наивно, однако нельзя отрицать, что подобная асимметрия существует. О своей левизне человек заявляет с гордостью. В «правизне» он признается.

Все вышесказанное подводит нас к последним из различий, на которых я хотел бы остановиться. Они носят скорее философский, психологический или культурный характер, сталкивая не столько социальные силы, сколько менталитеты, и проявляясь не столько в программах, сколько в поведении, не столько в планах действий, сколько в ценностях. В арсенале левых такие идеалы, как равенство, свобода нравов, светский характер общества, защита слабых, даже если они в чем- то провинились, интернационализм, право на свободное время и отдых (оплачиваемые отпуска, минимальный пенсионный возраст в 60 лет, 35-часовая рабочая неделя), сострадание к ближнему и солидарность. Козыри правых - личный успех, свобода предпринимательства, религиозность, иерархия, безопасность, любовь к Родине и семье, трудолюбие, настойчивость, соревновательность и чувство ответственности. А как со справедливостью? Борцами за справедливость объявляют себя и те и другие, однако концепция справедливости у тех и других диаметрально противоположна. С точки зрения левых, справедливость это прежде всего равенство; они мечтают, чтобы люди были равны не только юридически, но и фактически. Поэтому левые так легко склоняются к уравниловке. Их кредо - каждому по потребностям. Если человеку повезло родиться умнее других, получить лучшее образование, иметь более интересную или более престижную работу, с какой стати, спрашивается, он должен претендовать еще и на большее материальное благополучие? Впрочем, практически во всех странах этой позиции сегодня придерживаются только крайне левые. Остальные мирятся с существующим положением вещей, хотя это дается им с трудом. Любое неравенство в глазах левого деятеля предстает подозрительным или предосудительным, он терпит его в силу невозможности вмешаться, будь его воля - от неравенства не осталось бы и следа. По мнению правых, справедливость базируется на наказании и награде. Равенство прав необходимо, но оно не в состоянии ликвидировать неравенство талантов или личных достижений. Почему бы наиболее способным или наиболее трудолюбивым и не быть богаче остальных? Почему бы им не сколотить состояние? И почему их дети не должны иметь права воспользоваться тем, что накопили родители? С точки зрения правых, справедливость заключается не столько в равенстве, сколько в пропорции. Поэтому правые так горячо поддерживают элитарность и принцип отбора. Их кредо - каждому по заслугам. Следует ли защищать слабых? Пожалуй, но не в такой степени, чтобы поощрять слабость и, напротив, лишать стимула самых предприимчивых, самых талантливых и самых богатых.

Все это - лишь тенденции, которые могут уживаться не только в одном и том же человеке, но и в одном и том же течении мысли (например, евангельская притча о богатом юноше отражает левое мировоззрение, а притча о талантах - правое мировоззрение). Вместе с тем эти тенденции представляются мне достаточно четкими, чтобы каждый мог в них определиться. К подобной поляризации подталкивает сама потребность демократии у большинства, и вместо того, чтобы делать вид, будто ее не существует, гораздо разумнее принять ее как данность. Это, разумеется, не означает, что та или иная партия, тот или иной политический деятель, причисляющий себя к левым или правым, обязан разделять все без исключения взгляды, характерные для одного из движений. Каждый из нас выбирает собственный путь между этими двумя полюсами, занимает собственную позицию, принимает те или иные компромиссы, устанавливает свой баланс сил. Можно исповедовать левые убеждения, оставаясь сторонником крепкой семьи, безопасности и трудолюбия. Можно придерживаться правых взглядов, отнюдь не отвергая необходимости реформ и защищая светский характер общества. Правые и левые, повторим, являют собой два полюса, но жизнь протекает не только на полюсах. Они существуют в виде двух тенденций, но следование одной вовсе не исключает влияния другой. Что лучше - с одинаковой ловкостью владеть обеими руками или быть одноруким инвалидом? Ответ очевиден.

И наконец, последнее. Защищая левые или правые взгляды, необходимо делать это с умом. И это-то и есть самое трудное. Но и самое важное. Ум не является принадлежностью какого-то одного из двух лагерей. Вот почему нам нужны оба - со всеми разделяющими их различиями.

Примечания

201 . Колюш (1944-1986) - настоящее имя Мишель Колючи; французский комедийный актер. С 1973 г. вел телешоу «Прощай, мюзик-холл».

Конт-Спонвиль Андре. Философский словарь / Пер. с фр. Е.В. Головиной. – М., 2012, с. 422-428.

Вынесенный в заголовок статьи вопрос приходится нынче слышать довольно часто, от людей разного социального статуса и уровня материального достатка. Говорит это о росте у граждан интереса к такому традиционно элитарному в наших краях занятию, как политика

Что, конечно, не может не радовать. Ведь не только дураки с дорогами числятся в списке извечных «бед русского народа», но и то, что по-умному стоило бы назвать недостатком политической пассионарности. Выражаясь проще, наш человек привык во всех делах, которые сколько-нибудь выходят за пределы родного двора, полагаться на начальников и прочих «профессиональных управленцев». Мол, им этим заниматься предписано, так вот пускай и занимаются. С подобным отношением к власти мы жили при Союзе (там, впрочем, иначе как-то и не получалось), и с подобным же отношением мы вступили в эпоху рыночной демократии. Как результат имеем то, что имеем, если дословно перевести с украинского популярную поговорку. Поэтому сейчас, когда все больше недовольных status quo приходят к пониманию необходимости непосредственного участия в политическом действии (быстрый рост численности молодежных радикальных организаций это хорошо иллюстрирует), важно разъяснить, в чем все-таки заключаются основные различия между правыми и левыми социально-политическими идеями.

Универсального политологического ответа в силу сложности и неоднозначности проблемы пока никто не дал, хотя пытались многие. Мы же просто постараемся выделить определенный минимум характерных идеологических установок, позволяющий идентифицировать то или иное политическое движение как левое или, соответственно, правое. Но для начала - историческая справка; без нее, увы, не обойтись.

Возникновение деления на левую и правую стороны политического спектра связано с событиями Великой Французской революции. В зале Национального собрания - главного законодательного учреждения Франции того времени - справа сидели роялисты, консервативные сторонники монархии Бурбонов, а слева - якобинцы, отстаивавшие идеалы республики и демократии.

С тех пор, как говорится, и повелось. Сложность здесь состоит в том, что в разное время и в разных странах одни и те же политические идеи оказывались то левыми, то правыми. Так, либерализм после своего появления долгое время считался левым течением; позже ему придавали статус политического «центра» (в смысле компромиссной альтернативы тогдашним левым и правым). Сегодняшний вариант либерализма - т. н. неолиберализм - не оставляет сомнений в своей «правизне» и консервативности. Некоторые публицисты склонны даже определять неолиберализм как разновидность фашизма. (Надо сказать, данная точка зрения вполне имеет право на существование. Достаточно вспомнить хотя бы чилийского дедушку Пиночета, главным аргументом которого в пользу введения неолиберальной экономической модели стали концентрационные лагеря.)

Другой яркий пример противоречивости разбираемой нами классификации - коммунизм. Большинство коммунистических партий, как известно, вышли на политическую арену после организационного размежевания с породившей их социал-демократией. Последняя в начале XX в. была левым движением, требовавшим расширения политических свобод населения, улучшения социально-экономического положения рабочих и пр. Способом достижения всего этого социал-демократы считали реформы, мирные и постепенные преобразования. Коммунисты же, обвинив эсдеков в трусости и «предательстве пролетариата», взяли курс на скорейшее насильственное свержение ancien régime. В России коммунистическая революция победила. Материальное положение рабочих действительно улучшилось, что нельзя объективно оспорить. Однако тот режим, который в итоге установился на «одной шестой части суши», не только не расширил политические права и демократические свободы народа, но уничтожил их окончательно. Старых русских революционеров царизм, как правило, отправлял во временную сибирскую ссылку (да и то, если уж больно насолили). Что при Сталине зачастую случалось с теми, кто не одобрял политику партии, всем нам хорошо известно. Вот и возникает проблема: как, не выходя за рамки политологической дихотомии «левые и правые», классифицировать тот же большевизм?..

Однако давайте, наконец, перейдем к определению базовых расхождений в позициях современных левых и правых. Думаю, для этого правильнее всего будет сравнить их традиционные взгляды в экономике, политике и морально-этической сфере.

В экономике правые предлагают сохранить текущие отношения собственности (капитализм) и модель распределения доходов (прибыль получает меньшинство за счет эксплуатации труда большинства). Левые же призывают к построению более справедливой системы социально-экономических отношений (социализм), где доход, получаемый трудом большинства, должен распределяться в интересах этого большинства.

В политике правые утверждают примат общегосударственных целей над свободами и привилегиями гражданина, в то время как левые говорят о необходимости расширения прав граждан и гражданских объединений в противовес государственной власти.

Крайняя форма «правизны» подразумевает возведение жестко централизованного, тоталитарного государства (каким был, например, гитлеровский Третий рейх); в свою очередь, ультралевые, или анархисты, требуют единовременного уничтожения всякой государственности. Также для правых всегда важен национализм (он, впрочем, варьируется: от умеренного национализма «оранжевых» до неприкрытого расизма Тягнибока), а для левых - интернационализм, т. е. признание равноправия всех национальностей.

Этические установки правых провозглашают безусловное доминирование общего идеала (государства, нации, бога) над личностью; в центре мировоззрения левых находится человек, и в этом отношении они выступают продолжателями традиций гуманизма. Здесь же лежат корни атеистического мировоззрения, присущего большинству последовательных левых, и религиозности, присущей большинству последовательных правых..

Эти особенности - наиболее устойчивые «приметы», позволяющие разоблачить сущность всякой политической идеи. Хотя, безусловно, их конкретные выражения и формы очень зависят от носителя - партии, организации, рядового активиста.

Максим Воеводин

Я, как человек, который относит себя к умеренно-правым, абсолютно не согласен в ответами, приведенными выше.

Для начала следует сразу сказать, что деление на "правых" и "левых" весьма условно. Некоторые не признают его и вовсе. Поэтому провести четкую черту между идеологиями - невозможно. А теперь перейду к сравнению:

Основные идеологии левых:
-Социализм
-Коммунизм
-Социал-демократы
Также к левым относятся "зеленые", феминисты, анархисты

Основные идеологии правых:
-Либералы
-Консерваторы
-Монархисты
-Националисты

Экономика левых:
-Негативное отношение к капитализму и рыночной экономике (в основном)
-Многие идеологии не признают частную собственность или допускают её ограничения

Экономика правых:
-Капитализм, рыночная экономика
-Принятие частной собственности как одной из основ свободного общества

Основные взгляды левых:
-Коллективизм
-Равенство
-Интернационализм
-Прогрессивизм (часто утопический. пример - коммунизм или анархия)
-Приемлемое отношение к вмешательству в личную жизнь, имущество
-Защита меньшинств

Основные взгляды правых:
-Индивидуализм
-Свобода
-Ориентация на свою культуру и народ
-Осторожное отношение к резким переменам
-Неприемлемость вмешательства в личную жизнь
-Невмешательство в политику меньшинств

В конце ещё раз повторю, что это деление не является однозначным. Различные политологи выделяют разные критерии. При этом человек, которые относит себя к одной из сторон, не обязательно должен принимать все постулаты.

P.S. А отдельно хотел бы обратить внимание на фразу, приведенную выше. "Левых взглядов придерживаются, в основном, обеспеченные и образованные люди, а правых - наоборот". Это полностью однобокое, примитивное и даже глупое утверждение. Абсолютно недопустимо судить человека по его симпатии к правым или левых силам. Одна эта фраза оскорбляет миллионы людей, в том числе таких известных деятелей своего времени как Томас Гоббс, Джон Локк (внесли огромный вклад в понимание государства и права), Уинстон Черчилль, Маргарет Тетчер, Шарль де Голль, Отто фон Бисмарк и сотни других великих людей. При этом история показывает, что те же коммунисты или анархисты в основной своей массе были выходцами из бедных, малообразованных слоев населения, что никак не сходится с приведенной фразой.

P.P.S. Проблема заключается в том, что многие некорректно воспринимают деление на правых и левых. Не понимают, какая идеология относится к той или иной стороне. Поэтому "правых" часто ошибочно сводят сугубо к нацистам или агрессивным националистам, что является в корне неправильным. По отношению к ультра-правым и ультра-левым можно сказать одно: "что то гов*о, что это гов*о" (с) Эскобар.



В последние десятилетия, после того, как в каждом доме засветился «голубой экран», международные новости не обходятся без упоминания левого крыла Бундестага или правых во французском парламенте. Кто из них какую проводит политику?

В советские времена все было ясно: левые - это приверженцы социализма, а правые, наоборот, стоят за капиталистов, и крайнее их проявление – фашисты, они же национал-социалисты, партия мелких лавочников и буржуев. Сегодня все изменилось, и то и другое появилось почти во всех странах, возникших в результате распада СССР. И левые, и правые партии занимают места в одном сессионном зале парламента, иногда конфликтуют, а порой и голосуют вполне солидарно, а еще и центристы есть.

Почему «правые» и «левые»?

Более двух веков назад прогремела Французская революция, свергшая монархию и установившая республиканскую форму правления. В «Марсельезе», ставшей государственным гимном, есть слова «аристократов на фонарь» - в смысле с петлей на шее. Но демократия есть демократия, и парламентарии с враждебными позициями расселись в одном просторном зале Народного собрания, а чтобы не возникало между ними перепалок, то сгруппировались.

Так уж вышло, что якобинцы выбрали себе места слева (Gauche), а их оппоненты - жирондисты - наоборот (Droit). С тех пор и повелось, что политические силы, выступающие за коренные преобразования общественной жизни, стали левыми. Ясное дело, что коммунисты причисли себя к ним, достаточно вспомнить «Левый марш» В. Маяковского. Правые политические партии занимают позиции противоположные, они как бы консерваторы.

Немного современной истории, или как левые становятся правыми.

Под лозунгами улучшения положения тружеников к власти много раз приходили лидеры, приносившие своим народам множество бед. Достаточно вспомнить канцлера Германии Адольфа Гитлера, провозгласившего национал-социализм. В период борьбы за пост главы государства он обещал избирателям многие блага, в том числе высокий достаток и справедливость, аннулирование позорного для немцев Версальского договора, работу для каждого, социальные гарантии. Добившись своего, Гитлер первым делом расправился со своими политическими оппонентами – левыми социал-демократами и коммунистами, которых частично уничтожил физически, других же «перековал» в концлагерях. Так он стал правым, вслед за изгнанным Альбертом Эйнштейном доказав, что все на свете относительно.

Другой пример. Л. Д. Троцкий был «слишком левым» даже для В. И. Ленина. Это вовсе не значит, что вождь мирового пролетариата был правым. Просто идея по поводу трудармий на тот момент показались слишком бесчеловечной, хотя и вполне марксистской. Зарвавшегося Льва Давидовича слегка пожурили, поправили, дали дружеский совет. Но это все история, и теперь уже давняя. А что происходит с левыми и правыми партиями сегодня?

Неразбериха в современной Европе.

Если до 1991 года все было ясно, по крайней мере, для нас, то в последние два десятилетия с определением «правости» в политике стало туговато. Социал-демократы, традиционно считающиеся леваческими, в европейских парламента запросто проводят решения, которые совсем недавно были бы вполне естественными для их противников, и наоборот. Огромную роль в определении политического курса сегодня играет популизм (в период выборов особенно), в ущерб традиционным платформам.

Левые политические партии, а именно либералы, проголосовали за оказание финансовой помощи Греции, что совсем не согласуется с декларируемой позицией на улучшение социальной политики собственного народа. Есть, впрочем, и преемственность в отношении антифашизма. Левая партия Германии неоднократно устами своих депутатов выступала против политики Меркель по поддержке украинских националистических сил, аргументируя свою позицию многочисленными антисемитскими и русофобскими цитатами из речей лидеров «Правого сектора» и объединения «Свобода».

Финансовый кризис значительно усложнил ситуацию. В настоящее время европейские левые и правые партии во многом поменялись ролями, сохраняя при этом видимое единство во всем, что касается обещаний по повышению жизненного уровня граждан своих стран.

"Правые" позиции в бывшем СССР.

На постсоветском пространстве толкование политической ориентации по «сторонам света» в целом осталось тем же, что и в советские времена. Правые партии России и других стран-бывших «республик свободных» указывают в своих программных документах цели, к которым, по мнению их лидеров, должен стремиться социум, а именно:

Построение истинно капиталистического общества;

Полная свобода предпринимательства;

Снижение налоговой нагрузки;

Полностью профессиональные вооруженные силы;

Отсутствие цензуры;

Личные свободы, включающие снятие целого спектра ограничений, которыми «опутал» страну «недемократический режим». Наиболее смелые представители правого крыла декларируют «европейские ценности» на грани пропаганды вседозволенности.

Многообразие форм «правизны».

Тем не менее и правящая в РФ партия «Единая Россия» также относится к этому парламентскому крылу, так как выступает за развитие рыночных отношений. Помимо нее, в правом блоке не обойтись без «Единства и Отечества», «Союза правых сил», «Яблока», «Партии экономической свободы», «Выбора России» и многих других общественных объединений, стоящих на позициях либерализации всех форм отношений.

Таким образом, в лагере политических партий одной направленности также могут быть свои противоречия, иногда очень серьезные.

За что выступают левые.

Традиционно партии левого крыла выступают за возрождение достижений социализма. К таковым они относят:

Государственное финансирование медицины и образования, которые должны для народа быть бесплатными;

Запрет продажи земли иностранным гражданам;

Государственное планирование и контроль над всеми жизненно важными программами;

Расширение госсектора экономики, в идеале – полный запрет частного предпринимательства

Равенство, братство и пр.

Левые партии России представлены авангардом - КПРФ (вообще-то партии две, Зюганова и Анпилова), а также примкнувшими «Патриотами России», «Аграрниками», «Национал-державниками» и еще несколькими организациями. Помимо ностальгических проектов ушедшего социализма они порой выдвигают вполне полезные и здравые инициативы.

Украинские правые.

Если в Европе по поводу ориентации разобраться трудно, то на (или в) Украине это сделать практически невозможно. О капитализме, социализме, либерализме или собственности на основные средства производства здесь речь уже не идет. Главным определяющим критерием в определении политических, а заодно и экономических целей служит отношение к России, которую правые партии Украины считают крайне враждебной страной.

Европейский выбор - это то, ради чего им не жалко практически ничего: ни остатков промышленно-кооперированных производств, ни собственного населения. Апофеозом развития этого направления во внутренней политике стал пресловутый «Майдан», вполне возможно, не последний. Так называемый «Правый сектор», наравне с другими ультранационалистическими структурами, превратился в военизированную организацию, готовую выполнять задачи по этнической чистке.

Левые на Украине.

Украинские левые и правые партии постоянно противостоят друг другу. За все время существования независимого государства у власти находились исключительно сторонники рыночных преобразований, что, впрочем, трактовалось весьма своеобразно.

Тем не менее, «Левый блок», состоящий из социалистов, их же, но прогрессивных, Всеукраинской партии трудящихся, и, конечно же, коммунистов, постоянно находился в оппозиции. Такое положение, с одной стороны, удобно, по причине отсутствия ответственности за происходящее в стране, с другой же свидетельствует о том, что идеалы марксизма большой популярностью в народе не пользуются. Собственно, в России у коммунистов положение сходное. Разница одна, но существенная. В сегодняшнем украинском парламенте левые – единственное оппозиционное объединение, противостоящее агрессивно настроенной националистической власти.

Итак, понимание «левизны» и «правизны» в западном мире и постсоветских странах существенно различается. В настоящее время украинские «правосеки» имеют возможность наказывать сограждан, посмевших в День Победы повязать на рукав Георгиевскую ленточку, объявив таковых «сепаратистами» и «колорадами», и если дело обойдется словесной обструкцией, то это еще не худший вариант.

Соответственно, каждый из таковых автоматически причисляется к левым, независимо от его отношения к идеям всеобщей социальной справедливости. В то же время европейские левые и правые партии различаются лишь цветами партийных флагов, некоторыми пунктами программ и названиями.

Правая идеология - это система воззрений, основанная на определенных представлениях о человеческой природе, о месте человека в обществе, его правах и обязанностях по отношению к обществу, равно как и о правах и обязанностях общества по отношению к своим членам.

Правая идеология не является выражением чьих бы то ни было "интересов", какими бы они ни были - "прогрессивными", "реакционными", "классовыми", "национальными" или какими-либо другими. Она основана на морали, понимаемой и разделяемой всеми людьми везде и всегда, и является, по сути дела, приложением нравственных норм к реалиям экономической и политической жизни. В этом смысле можно сказать, что развитие правых идей состоит в приложении нравственных максим к настоящей действительности, в рассмотрении современности с точки зрения вечных основ человеческого существования.

Правые исходят из существования неизменных нравственных принципов, которые не могут быть отвергнуты во имя чего бы то ни было, кроме них же самих. Правые исходят из того, что никакие соображения выгоды, удобства, идеологической моды, экономической целесообразности, политического успеха не являются достаточным поводом для отторжения этих нравственных принципов, поскольку они являются неотъемлемой частью человеческой сущности.

Правые являются приверженцами традиционной этики, в основе которой лежит понятие ответственности человека за себя и свои поступки. Правые считают всех людей свободными, вменяемыми и дееспособными существами, поэтому несущими полную ответственность за любые действия, ими совершаемые.

С точки зрения правых, не существует никаких внешних обстоятельств, которые оправдывали бы аморальные поступки людей по отношению друг к другу или к обществу в целом. В частности, никто не имеет права покушаться или наносить ущерб чужой жизни, свободе или благосостоянию. Никто не имеет права безнаказанно лгать или вводить в заблуждение других людей. Человек должен отвечать за свои обязательства, обязан выполнять свои обещания или нести ответственность за их невыполнение. Никто не имеет права требовать, чтобы его содержали за чужой счет, каково бы ни было его материальное положение и т. д.

Напротив, любая левая идеология всегда так или иначе сводится к утверждению человеческой безответственности и недееспособности, его зависимости от среды и обстоятельств.

Те же самые критерии правые прилагают как к отдельному человеку, так и к обществу в целом. Правая идеология рассматривает любые общественные порядки не с точки зрения их экономического, политического или иного успеха, но только с точки зрения того, позволяют они реализовывать нравственные ценности или нет. Допустимы, морально одобряемы и достойны существования только те общественные институты, те законы, та идеология или религия, которые признают, утверждают и поддерживают эти ценности. По мнению правых, общество, систематически игнорирующее эти принципы или прямо их отрицающее, либо потерпит крах (рано или поздно), либо перестанет быть человеческим обществом.

Правые отвергают любое общественное устройство, в котором не существует правил и критериев, позволяющих выносить нравственные суждения о всех сферах жизни человека или общественных институтах, эти критерии реализующих. Поэтому, в частности, правые отвергают все попытки построения "социального государства", присваивающего себе право перераспределять общественный доход, даже если это делается с самыми лучшими намерениями. Ибо подобная практика размывает границы между честным заработком и иждивенчеством, дает возможность ленивым и неспособным людям получать незаработанные доходы, а также ставит граждан в ложное положение иждивенцев, существующих за счет и по милости государства, хотя на самом деле это не так.

К числу общественных институтов, реализующих нравственные принципы, правые относят государство, частную собственность, свободный рынок. Эти общественные институты являются взаимозависимыми и обусловливают существование друг друга. Правые считают, что вне государства нельзя говорить о законной частной собственности, а без частной собственности не существует и свободного рынка. С другой стороны, защита частной собственности является неотменимой обязанностью государства, а свободный рынок нужен только как законное средство ее перераспределения. Поэтому все попытки отрицать пользу или целесообразность существования любого из этих институтов являются, с точки зрения правых, подрывом их всех. Не являются, например, "правыми" социалисты-государственники, настаивающие на праве государства произвольно вмешиваться в имущественные отношения и присваивать собственность граждан.

Государство для правых - это прежде всего нравственное единство его граждан, форма практической реализации их нравственных принципов, воплощенных в государственных институтах. Сущностью государства является право, основанное на морали, а само государство - это совокупность институтов, утверждающих и осуществляющих право, не более и не менее того. Правые могут иметь разные мнения о наилучшей системе правления, но во всех случаях они понимают государство как Res Publica, общественное дело.

Правые признают и утверждают на практике гражданские добродетели, восходящие к началу становления европейский цивилизации - к Древнему Риму. Это патриотизм, верность своему народу и правительству, лояльность к законной власти, посильное участие в гражданских делах и т. д.

В частности, правые считают, что законы государства подлежат исполнению в такой же мере, в которой они сами являются законными, то есть выражают и формулируют нравственные принципы. Если левые склонны к пониманию законов как набора произвольных правил игры, принятых в интересах части общества, и считают, что установление и изменение законов является прерогативой специалистов (а в конечном счете левые всегда склонялись к такому взгляду на вещи), то правые всегда утверждали, что вопросы устройства общества являются общегражданским делом. Безнравственный, аморальный или преступный закон не может и не должен исполняться, а утвердившая его власть не заслуживает уважения граждан. Более того, именно правые учат, что граждане обязаны судить свое государство, если оно прямо попирает основные моральные нормы.

Правые настаивают на том, что частная собственность является священным правом, а лишение частной собственности какого бы то ни было лица каким бы то ни было лицом есть кража.

Это не значит, что правые не признают никаких ограничений на осуществление этого права. Правые признают также и то, что некоторые блага могут и должны находиться в общественной собственности. Однако они настаивают на том, что любое нарушение права частной собственности должно быть морально обосновано, причем соображения чьего-то частного (или даже общественного) удобства, выгоды или пользы не могут приниматься во внимание. Так, правые никогда не согласятся с тем, что общество граждан может лишить своего согражданина законно приобретенного им имущества, даже если все граждане захотят этого. Также граждане не имеют права принимать законы, отрицающие частную собственность, даже если все они согласятся с этим. Именно поэтому правые настаивают на ограниченности демократии, а левые, напротив, часто отстаивают неограниченную власть большинства и поклоняются демократическим процедурам, какие бы решения ни были приняты в результате их применения.

Правые считают единственным законным институтом перераспределения собственности между гражданами свободный рынок, который они рассматривают как неотъемлемую черту гражданского общества. Свободный рынок - это институт, позволяющий гражданам передавать друг другу права собственности путем установления добровольных соглашений между собой в присутствии государственных инстанций, которые гарантируют добровольность этих соглашений, их законность, а также их выполнение. Правые считают, что рынок, сделки на котором совершаются недобровольно, с нарушением закона или без гарантии заключаемых обязательств, не является свободным, что незаконные и аморальные виды собственности или разновидности сделок (например, торговля людьми, государственными секретами, некачественными или опасными товарами) не могут быть допущены, а рынок, допускающий подобное, неизбежно становится средством обмана и орудием насилия.

Правые позитивно относятся к материальному благосостоянию и считают его рост благом. Это связано не с их "низменным материализмом", а прежде всего с тем, что они усматривают в материальном достатке необходимое условие нравственного здоровья общества. По их мнению, бедность является причиной преступности, дикости, несвободы и насилия, во-первых, потому что голод и нищета обычно рассматриваются людьми как достаточный повод для уклонения от нравственных обязанностей, а во-вторых, потому что бедные (поскольку бедность есть слабость) являются естественными жертвами разного рода негодяев, а нищета является рассадником порока в любом обществе.

Как известно, правые не являются поборниками имущественного равенства и считают различие в доходах людей нравственно допустимым явлением. Однако отнюдь не из-за того, что они поклоняются неравенству как таковому (или силе как таковой), а только потому, что не видят никаких нравственно допустимых средств уравнять имущественное положение людей.

Правые уверены, что все известные способы прямого перераспределения материальных ценностей в пользу бедных, помимо добровольной благотворительности, начиная от экспроприации собственности и кончая запретами на занятия высокодоходным бизнесом, аморальны и разрушительны для общества в целом.

Правые утверждают, что невозможно добиться справедливости (в том числе и "социальной"), используя для этого несправедливые средства, и что государство, начинающее с того, что отнимает состояние у миллионера на нужды нищих, рано или поздно кончит тем, что отнимет последний грош у нищего на нужды государства.

Тем не менее, правая идеология предполагает поиск путей к социальному партнерству, являющемуся основой классового мира. По мнению правых, преуспевающие люди должны осознавать, что имеют особые обязанности и ответственность перед обществом в целом и перед своими менее успешными согражданами в частности.

Социальный идеал правых - это общество, в котором не существует вопиющей нищеты, поскольку работоспособные люди трудятся и получают за это вознаграждение, а неработоспособные могут рассчитывать на частную благотворительность. В то же время это - общество, в котором есть богатые люди, причем их богатство уважается, поскольку оно досталось им законно (т. е. заработано или унаследовано).

Правые считают основной причиной социальных конфликтов нарушение этого последнего условия: ситуация, когда класс богатых состоит из людей, достигших благосостояния неприемлемыми для общества способами, побуждает низы к неуважению права собственности вообще, то есть их развращает. Еще одной причиной этих конфликтов является распространение ложных учений, утверждающих, что все способы достижения благосостояния аморальны, и подстрекающих массы к "грабежу награбленного". Однако подобное подстрекательство может быть успешным только в том случае, если для него имеются какие-то основания.

М.Ю. Алексеев, К.А. Крылов “ОСОБЕННОСТИ НАЦИОНАЛЬНОГО ПОВЕДЕНИЯ”