Разрешение создания вольных типографий. Издан указ «О вольных типографиях
Как известно, книгопечатание в России появилось в середине XVI в., но до середины XVIII в. оно использовалось лишь государством для издания богослужебных и (с середины XVII вв.) официальных изданий. Лишь во II половине XVIII вв. появились частные типографии, выпускавшие художественную и публицистическую литературу. Возникла необходимость в правовом регулировании печати. Первым соответствующим постановлением стал изданный 15.1.1783 г. закон о вольных типографиях. Он объявлял книгопечатание разновидностью предпринимательства и делал его практически свободным. Цензура предусматривалась, но возлагалась на полицию, явно неспособную её осуществлять сколько-нибудь квалифицировано.
После начала Великой французской революции позиция правительства изменилась. Закон 1796 г. запретил (за незначительными исключениями) частные типографии и впервые в российской истории ввёл профессиональную предварительную цензуру всех произведений печати.
Закон о вольных типографиях 1783 г.
Всемилостивейше повелеваем типографии для печатания книг не различать от прочих фабрик и рукоделий, и вследствие того позволяем, как в обеих столицах наших, так и во всех городах империи нашей, каждому по своей собственной воле заводить оные типографии, не требуя ни от кого дозволения, а только давать знать о заведении таковом управе благочиния того города, где он ту типографию иметь хочет. В сих типографиях печатать книги на российском и иностранных языках, не исключая и восточных, с наблюдением, однако ж, чтоб ничего в них противного законам Божиим и гражданским, или же к явным соблазном клонящегося издаваемо не было; чего ради от управы благочиния отдаваемые в печать книги свидетельствовать, и ежели писанию явится, запрещать и в случае самовольного напечатывания таковых соблазнительных книг, не только книги конфисковать, но и о виновных в подобном самовольном издании недозволенных книг сообщать, куда надлежит дабы оные за преступление законно наказаны были.
Полное собрание законов Российской империи. Собрание первое. Т. 21. № 15634. СПб., 1830.
Именной указ от 16 сентября 1796 г., данный Сенату
"Об ограничении свободы книгопечатания и ввоза иностранных книг; об учреждении на сей конец цензур в городах Санкт-Петербурге, Москве, Риге, Одессе и при Радзивиловской таможне, и об упразднении частных типографий"
В прекращение разных неудобств, которые встречаются от свободного и неограниченного печатания книг, признали Мы за нужное следующие распоряжения
1. В обоих престольных городах наших Санкт-Петербурге и Москве под ведением Сената, в губернском же и приморском городе Риге и наместничеств Вознесенского в приморском городе Одессе и Подольского при таможне Радзивиловской, к которым единственно привоз иностранных книг по изданному вновь Тарифу дозволен, под наблюдением губернских начальств учредить цензуру, из одной духовной и двух светских особ составляемую.
2. Частными людьми заведенные типографии, в рассуждении злоупотреблений, от того происходящих, исключая те только, кои по особому дозволению Нашему, вследствие учиненных с главнейшими в государстве Нашем местами соглашений или договоров устроены, упразднить, тем более что для печатания полезных и нужных книг имеется достаточное количество таковых типографий, при разных училищах устроенных.
3. Никакие книги, сочиняемые или переводимые в государстве Нашем, не могут быть издаваемы, в какой бы то ни было типографии, без осмотра от одной из цензур, учреждаемых в столицах Наших, и одобрения, что в таковых сочинениях или переводах ничего закону Божию, правилам государственным и благонравию противного не находится.
4. Учрежденные, как выше сказано, в обеих столицах, тако ж в Риге, Одессе и при таможне Радзивиловской цензуры, должны наблюдать те же самые правила и в рассуждении привозимых книг из чужих краев, так, что никакая книга не может быть вывезена без подобного осмотра, подвергая сожжению те из них, кои найдутся противными закону Божию, верховной власти, или же развращающие нравы.
5. В губернских городах дозволяется при наместнических правлениях завести типографии, кои весьма могут облегчать переписку канцелярскую, но с тем однако же, чтобы относительно печатания книг поступаемо было по третьей статье сего указа.
6. Что же касается до Типографий, имеющихся при Синоде Нашем и при духовных училищах, наблюдение за ними и осмотр книг лежит на попечении и распоряжении помянутого Синода и епархиальных архиереев, в ведомстве коих состоят таковые училища.
7. Подтвердить от Сената Нашего указом главному директору почт, дабы в рассуждении выписываемых через почтамты журналов и других периодических сочинений наблюдаемы были те же правила.
И наконец 8. Генерал-губернаторам и прочим, кому следует, предписать о точном и бдительном надзирании, дабы все сии распоряжения исполняемы были непременно, дабы всякие злоупотребления были отвращаемы и пресекаемы, и дабы виновные, где по сим делам окажутся, законному суду и взысканию подвержены были.
Полное собрание законов Российской империи. Собрание 1. Т. 23. СПб., 1830. № 1758. С. 933-934
Издательская и книготорговая деятельность Московского университета в XVIII веке.
25 апреля 1756 года открылась типография Московского университета (угол Моховой и Б. Никитской). По замыслу в ней должны были печатать книги университетских профессоров.
Изготовили специальные шрифты за границе, книги печатали на древнегрееском, древнееврейском, немецком, французском, итальянском, грузинском и армянском языках.
Репертуар: учебники, популярные книги, речи и доклады профессоров, программы, методички, произведения русской художественной литературы (Фонвизин, Ломоносов), первые нотные издания («Женитьба Фигаро»).
Газета «Московские ведомости», журналы «Полезное увеселение», «Музыкальный журнал», «Сельскохозяйственный журнал».
Указ о "вольных типографиях" и его роль в развитии книжного дела. Частные издания конца XVIII века.
Ослабление государственной монополии на книгоиздание начинается с аренды типографий. В основном зарубежным представителям (Гартунг, Шнор). Разрешалось отливать собственные шрифты, двойной надзор (полиция и Академия наук), книги должны были быть лучше и дешевле.
В 1783 году указ «О вольном книгопечатании», давший право на открытие частных типографий.
Вильковский, Галченков – неразборчивость репертуара, книги на средства авторов, переводчиков, госучреждений, издателей. Контракт с училищами на учебники.
Рахманинов – журнал Крылова «Почта духа». Собирался издать собрание сочинений Вольтера в 20 томах, но издал только 4. Томик попал к Екатерине II, как результат указ о закрытии типографии. Книги конфисковали, типографию сожгли.
Радищев – издание 14-стр-брошюры «Письмо другу, жительствующему в Тобольске» - проба пера на «Путешествие из Петербурга в Москву». Екатерина назвала автора «бунтовщиком хуже Пугачева». Книга была конфискована, Радищев упрятан в Петропавловскую крепость (часть тиража успел уничтожить сам), оставшиеся 15 экземпляров великая редкость.
Струйский – тщеславный дворянин, издавал свои поэтические издания, строго следил за качеством (Екатерина им очень гордилась), только дарил книги с условием того, что их будут внимательно изучать.
Кризис крепостничества повлек указ в 1796 году, запрещавший «вольные» типографии, что вызвало отъезд издателей в провинцию.
Пономарев – Москва-Владимир – книги Просвещения – «Философия химии», «Грамматика философских наук».
Сытин – Питер-Смоленск.
Столичные издатели (Новиков) оказали существенное влияние на провинциальное книгоиздания.
Державин – типография в Тамбове, газета «Тамбовские известия».
В провинцию перебрались также масоны и раскольники.
- 1. Главные книги мировых религий. Библия, ее состав, переводы, списки, важнейшие издания 2.Указ “О вольных типографиях” и его роль в развитии книжного дела. Деятельность частных издателей конца 18 века
- 1. На протяжении тысячелетий была и остается книгой книг Библия (по гречески la biblia, то есть «книги», во множественном числе). Это собрание священных книг, различным образом ниспосланных людям, по преданию, самим Богом. Библию почитают иудейская (иудаистская, еврейская) религия, все христианские церкви, вероучения и секты, хотя каждая по-своему и в своем составе. Заимствуют некоторые положения из Библии, ссылаясь на нее, также и другие религии. За несколько тысяч лет Библия сделалась самой читаемой книгой. При передаче священных текстов требовались подлинность и точность. Отсюда и та роль, которую сыграла Библия в выработке практики редактирования, перевода, комментирования, текстологии, книгоиздания в целом. Библия как произведение разделяется на отличающиеся друг от друга части: Ветхий Завет (в славянском переводе слово «ветхий» может означать «старый», «прежний», «древний»), сочиненный первоначально на семитских языках, и Новый Завет. В Библии собраны мифы о Сотворении мира, исторические повествования, различные предания, легенды, элементы фольклора. В III-II веках до н.э. по желанию царя Птолемея Филадельфа в знаменитой Александрийской библиотеке комиссия из более чем семидесяти ученых и переводчиков, пересмотрев имевшиеся там еврейские и арамейские рукописи, перевела их на греческий язык. Этот текст получил наименование септуагинта, то есть перевод семидесяти толковников. Именно он принят как канон всей христианской церкви. Он послужил также основанием для переводов на славянский и русский язык. В течение всего Средневековья в различных странах еврейские толкователи - «масореты», то есть «знатоки предания», книжники, обрабатывали дошедшие до них еврейские и арамейские тексты Ветхого Завета, а некоторые даже переводили обратно с греческого языка. Так формировался современный Новый Завет, включающий в себя священную историю до наступления нашей эры. В его состав входят четыре Евангелия (в переводе на русский язык - «благая весть»), которые называются по именам предполагаемых авторов или составителей: от Матфея, от Марка, от Луки, от Иоанна. Затем следуют Деяния и Послания, апостольские и соборные (Апостол), Апокалипсис, или Откровение апостола Иоанна Богослова. Эти книги сложились в I веке н.э. на том же греческом диалекте койнэ и записаны, очевидно, в земле Ханаан. Из-за отсутствия взаимных связей и малограмотности верующих, догматических расхождений все они очень разнились между собой. Этот вопрос был поставлен на Никейском Вселенском соборе в 325 г. Были решены важнейшие вопросы церковного единства. Специальные комиссии из числа верующих и знатоков, пересмотрев множество вариантов обращавшихся христианских книг, выделили канон - единственный общий и правильный текст, в котором каждая буква считалась священной, и изменять их было нельзя. В канон вошли Ветхий Завет («Септуагинта») и книги Нового Завета в таком составе, как они приняты сейчас. Никейский собор отверг свыше ста вариантов Евангелий - они называются апокрифы, то есть отвергнутые. Большинство из них известны современной науке. Последняя археологическая находка апокрифических книг произошла в Египте в 1945 г. Это Евангелие от Фомы и Евангелие Истины, тексты которых весьма отличаются от канонических. Однако при всем разнообразии жизнь и деяния Христа нёс апокрифические книги рисуют в целом одинаково.
Коран - Для арабоязычных и мусульманских народов такую же роль сыграл Коран - главная книга ислама. Он создан на Ближнем Востоке (Медина, Мекка, Дамаск, Багдад) и переведен с тех пор на большинство языков мира, но каноническим является только арабский текст («Ку-ран», то есть учение). По-видимости, его суры (главы), их всего 114, и айяты (стихи) были записаны сподвижниками пророка Мохаммеда, но только в 655 г. по указу халифа Османа бывший секретарь пророка Зейд и ученые богословы соединили все фрагменты в общий текст («Османова редакция»), хотя в нем оставалось множество разночтений, порожденных историческими, этническими, лингвистическими особенностями развития мусульманской культуры. Только в 1923 г. исламские страны договорились о единой редакции Корана.
2. В 1783 г. был издан указ «О вольном книгопечатании», дававший право на открытие частных типографий. Свобода печати позволила многим людям основать собственное дело. Владельцы и арендаторы стремились в первую очередь извлечь прибыль, применяя наемный труд и работая на рынок. Частные типографии Брейткопфа, Вильковского, Мейера и других были оснащены на уровне европейских предприятий и печатали высококачественные в полиграфическом отношении книги.
Е.К. Вильковский вместе со своим родственником Ф.А. Галченковым открыл вольную типографию в собственном доме Галченкова на Васильевском острове. Это предприятие отличалось крайней неразборчивостью в подборе издательского репертуара. Здесь можно было встретить книги от «Толкования псалмов» до сочинений Вольтера. Книги печатались на средства авторов, переводчиков, государственных учреждений, отдельных издателей. На протяжении восьми лет типография работала по контракту с комиссией об учреждении народных училищ и напечатала множество учебных книг тиражом 322 тысячи экземпляров. Однако предприятие, действовавшее на кабальных условиях, бедствовало. Положение осложнялось долгами за навязанные упомянутой комиссией церковнославянские шрифты. В результате было принято решение продать типографию на выгодных для казны условиях. В 1797 г. типография прекратила свое существование, а взявший ее в аренду Ф. Брунков разорился.
В собственном доме была устроена и типография И.Г. Рахманинова. В 1788 г. он приобрел станок, литеры и начал выпускать журнал И.А. Крылова «Почта духов».В 1791 г. Рахманинов перевел типографию в родовое имение Казинка Тамбовской губернии, где задумал осуществить издание собрания сочинений Вольтера в 20 томах. К 1794 г. было напечатано четыре тома, которые были привезены в Петербург для продажи в лавке М. Глазунова. Томик Вольтера попал в руки императрицы Екатерины Второй, и в результате последовал указ о закрытии типографии Рахманинова.
Для издания бесцензурных книг открыл свою типографию А.Н. Радищев. В 1789 г. он приобрел у одного из крупных владельцев типографии И.К. Шнора шрифты и в собственном доме на ул. Грязной в Петербурге открыл «вольную» типографию. Наборщиком стал таможенный служащий Богомолов, печатниками были крепостные Радищева. Зимой 1789-1790 гг. была напечатана брошюра в 14 страниц размером в лист под заглавием «Письмо другу, жительствующему в Тобольске». Это было своего рода пробное издание перед началом печатания «Путешествия из Петербурга в Москву» . А.Н. Радищев получил разрешение цензуры на издание этой книги. Произошло это по недосмотру цензоров. Книга была напечатана тиражом 650 экз., которые находились у Радищева дома, и только первые пятьдесят экземпляров поступили в книжную лавку Зотова для продажи. Молва о вольнолюбивом сочинении распространилась по всему Петербургу. Вскоре сведения достигли императорского дворца, и Екатерина Вторая назвала анонима (имя автора не было указано на титульном листе) «бунтовщиком хуже Пугачева».30 июня 1790 г. А.Н. Радищев был схвачен и заключен в Петропавловскую крепость. Книга была конфискована у всех, кто успел ее купить или получить в подарок от автора. Основную часть тиража Радищев уничтожил сам. Случайно уцелевшие пятнадцать экземпляров стали величайшей библиографической редкостью. Частные типографии открывали и те, кто по своей барской прихоти стремился проявить себя на издательском поприще. Таков Н.Е. Струйский - дворянин из старинного рода князей Шуйских. В родовом имении Рузаевка Пензенской губернии в роскошном особняке была устроена типография, в которой выпускались изящные издания, прославившиеся на всю Европу. Типография Струйского была оснащена по последнему слову техники, а работали в ней его талантливые крепостные. Они печатали исключительно поэтические сочинения своего хозяина. Струйский строго следил за работой мастеров и самовольно чинил над ними суд и расправу за малейшие оплошности. Благодаря деятельному участию самого автора сочинений качество изданий было отменное. Екатерина Вторая не раз хвалилась перед иностранцами неповторимыми образцами рузаевской типографии. За годы существования типографии (1792-1796) было выпущено 24 названия книг по 8-13 страниц каждая. Все они имели небольшой формат и были заключены в кожаные тисненые папки. Струйский никогда не продавал свои книги, а только дарил, но при непременном условии хранить и изучать его подарки. Дворянские типографии не оказали существенного воздействия на общую картину развития книги в этот период. Их владельцы решали конкретные задачи, подчиненные своим личным интересам. Политическая реакция 90-х годов XVIII века привела к преследованию печатного слова. Кризис крепостничества наряду с ростом вольнолюбивых настроений в обществе повлек указ 1796 г., запрещавший «вольные» типографии. Мотивировалось это тем, что от них происходит слишком много злоупотреблений.
Обозрение русской литературы 50-80-х годов XVIII в. приводит к следующим итогам:
1. Историко-литературный процесс не представлял собою единого потока, в нем четко обозначалось классовое расслоение. Господствующее положение дворянства нашло отражение в преимущественно дворянском характере литературы этого периода. Обусловленная экономическими и социально-политическими особенностями исторического развития России, литература второй половины XVIII в. все же не была исключительно дворянской: в ней отчетливо видны буржуазная и крестьянская струя.
2. Классовая обусловленность идейного содержания литературы и стиля писателей XVIII в. с особой очевидностью проявляется в их отношении к главнейшей проблеме русской жизни того времени - крепостному праву и крестьянскому восстанию. «Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя»,- указывает В. И. Ленин. Убеждение в незыблемости крепостнического строя у Сумарокова, Державина и Карамзина радикально отличается от требований смягчить его - у Попова, Николева, Фонвизина и противостоит резкому осуждению экономической, политической и этической несостоятельности крепостного права в народной литературе, а также у просветителя Н. И. Новикова и писателя-революционера А. Н. Радищева. Только крепостной автор «Плача холопов» и А. Н. Радищев в «Путешествии» говорят о правомерности и неизбежности крестьянского восстания. Для всех же дворянских писателей, от Сумарокова до Веревкина, Пугачев является «извергом естества».
3. Развиваясь в условиях формирования капиталистического уклада внутри господствовавшего феодально-крепостнического строя, русский литературный процесс XVIII в. закономерно отличался большой быстротой и сложностью. Интенсивное в течение полустолетия развитие и дифференциация русского литературного языка бросаются в глаза при сопоставлении прозы Тредиаковского и Карамзина. Реформа стихосложения в соответствии с национальными особенностями фонетики создала благоприятные условия для развития лирических жанров. Различные литературные направления (классицизм, сентиментализм, ранний романтизм, реализм) не сменяли друг друга последовательно. Черты их смешивались и противоборствовали друг другу, в чем проявлялась борьба старого и нового внутри творчества и наиболее крупных писателей (Сумароков, Державин, Крылов, Радищев, Карамзин).
4. Важным итогом развития русской литературы второй половины XVIII в. было также создание предпосылок для развития литературных направлений XIX в.- романтизма и критического реализма. Реалистические тенденции ясно проступают в бытовой и сатирической комедии (Фонвизин, Капнист), в очерках на страницах журналов (Новиков, Фонвизин, Крылов), в бытовых элементах и картинах природы в лирике (Державин), наконец, в правдивом изображении действительности «зрителем без очков», революционером Радищевым. С другой стороны, элементы раннего романтизма отчетливо выявляются в лирике Державина, в попытках Муравьева создать раннюю романтическую повесть и балладу.
Русская журналистика зародилась и развивалась в России в условиях феодально-крепостнической формации . Царское правительство, опиравшееся на господствующий дворянско-помещичий класс, неоднократно пыталось использовать периодическую печать в своих интересах, в целях укрепления феодально-крепостнического строя. Особенно показательно в этом отношении личное участие Екатерины II как автора и негласного редактора в журналах «Всякая всячина» и «Собеседник любителей российского слова». Но даже в официальных изданиях появлялись порой произведения совсем иного - прогрессивного - направления, как, например, «Опыт российского сословника» и «Вопросы» Д. И. Фонвизина в «Собеседнике» и др. На страницах многих периодических изданий XVIII в. передовые русские публицисты и писатели вели борьбу против крепостного права, обличали пороки дворянства, клеймили продажность суда, защищали самобытность и величие русской культуры.
Развитие русской журналистики во второй половине XVIII в. было обусловлено в конечном счете двумя причинами: сдвигами, происходившими внутри формации (появление черт капиталистического уклада в уело- БИЯХ разлагавшегося феодально-крепостнического строя), и развитием классовой борьбы закрепощенного крестьянства против дворянско-поме- щичьего класса. Не случайно бурный рост количества журналов и усиление их публицистичности приходятся на пятилетие, связанное с событиями Крестьянской войны, и на десятилетие, предшествовавшее политическим процессам Радищева, Новикова и Кречетова.
В 50-80-х годах XVIII в. развитие русской журналистики проходит через несколько этапов:
1) 1750-1768 - возникновение первых журналов;
2) 1769-1774 - пятилетие, примыкавшее к Крестьянской войне, отмеченное ростом количества периодических изданий, созданием особого типа сатирического журнала с острой социальной тематикой и демократизацией круга читателей;
3) 1775-1782 - годы правительственной реакции после подавления крестьянского восстания, когда резко сокращается количество журналов и почти исчезают сатирические издания;
4) 1783-1790 - новый период оживления в русской журналистике. Указ о вольных типографиях (1783) содействует возникновению первых провинциальных журналов и способствует росту количества периодических изданий вообще. Усиленная работа общественной мысли, вызванная разнообразными социально-экономическими причинами как внутри России (обострение классовых противоречий между дворянством и крепостным крестьянством, накопление элементов капиталистических отношений, процесс формирования русской нации), так и вне ее (американская война за независимость, французская буржуазная революция) возвращает журналы к социальной и обличительной тематике, углубляет ее, делает их интересными для демократического читателя. Развитие просвещения и успехи в различных областях знания приводят к дифференциации журналов по различным отраслям знания.
Еще во второй четверти XVIII в. появились первые предшественники русских журналов: «Примечания» к газете «Санкт-петербургские ведомости» (1728-1742) и первые научные издания Академии наук - «Краткое описание Комментариев Петербургской Академии Наук» (1726-1847), «Содержание ученых рассуждений императорской Академии Наук» (1748-1755) и др. Особенно большое значение для широкого читателя имели «Примечания». Задуманные первоначально как толковый словарь иностранных слов и научных терминов, «Примечания» стали с 1729 г. первым научно-популярным и литературным журналом в России. Разнообразие материала объясняет успех этого издания, которое расходилось полностью и не залеживалось в академической конторе. Хорошо зная силу печатного слова, М. В. Ломоносов настаивал на необходимости издавать ежемесячный журнал по образцу не ведомственных изданий Академии наук, а именно «Примечаний». В письме Шувалову (3 января 1754) Ломоносов писал: «Весьма бы полезно и славно было нашему отечеству, когда бы в Академии начались подобные сим («Примечаниям».- В. К.) периодические сочинения...»
Свое предложение об издании русского журнала Ломоносов характеризовал как «намерение и желание любителей наук». Ломоносов-ученый не раз страдал от невозможности ответить в русской печати на нападки своих зарубежных противников, пытавшихся унизить и исказить его научные открытия. При посредстве Л. Эйлера Ломоносов поместил статью - «О должности журналистов» - в амстердамском журнале «Nouvelle Bibliotheque germanique» (1755). Ломоносов подчеркивал большую ответственность журналистов при рецензировании работ ученых, так как дело «не в том, чтобы передавать вещи известные и истины общие, но чтобы уметь схватить новое и существенное в сочинениях, принадлежащих иногда людям самым гениальным». По мнению Ломоносова, журналист должен иметь в виду точное и основательное исследование истины. Ломоносов требовал справедливой оценки, без предвзятого мнения, а также точного изложения и цитирования. Особенно резко клеймил Ломоносов плагиат. Эта статья М. В. Ломоносова является замечательным образцом публицистики 1750-х годов, а высокие требования Ломоносова к журналистам не утратили значения и до сих пор.
Пожелание Ломоносова об издании научно-популярного и литературного журнала вскоре осуществилось: 6 января 1755 г. при Академии наук начал выходить журнал под названием «Ежемесячные сочинения, к пользе и увеселению служащие». В течение десятилетия существования «Ежемесячные сочинения» сохраняли как внешний облик, так и содержание, определившееся с самого начала, хотя трижды менялось их заглавие. Значительное место в журнале отводилось популяризации точных наук. Печатались также очерки и статьи, обращенные к хозяину-помещику. Помещались в нем произведения русских поэтов и переводная проза. Публицистические статьи в «Ежемесячных сочинениях» немногочисленны и, как правило, анонимны. М. В. Ломоносов участвовал в издании «Ежемесячных сочинений» не только как один из инициаторов этого журнала, но и как цензор. «Ежемесячные сочинения», как периодический орган Академии наук, подлежали прежде всего надзору академической канцелярии. Ломоносов- цензор боролся против антирусских тенденций в исторических и этнографических работах Г. Миллера и привлеченных им сотрудников. Так, например, Ломоносов резко выступил против попытки Миллера извратить историю русского народа и по поводу одной из его статей гневно писал в 1761 г.: «Он больше всего высматривает пятна на одежде Российского тела, проходя многие истинные ее украшения» .
С 1759 г. одновременно с «Ежемесячными сочинениями», выходившими при Академии наук, стали возникать первые частные журналы, чаще всего печатавшиеся при каком-нибудь учебном заведении. В Петербурге при Шляхетном корпусе в 1759-1760 гг. группа лиц (А. П. Сумароков, С. А. Порошин, П. Пастухов и др.) стала издавать на свои средства журнал «Праздное время, в пользу употребленное». В том же 1759 г. А. П. Сумароков начал издавать собственный ежемесячный журнал «Трудолюбивая пчела». Почти одновременно началось издание журналов и в Москве при университете (1756). Ближайший ученик А. П. Сумарокова М. М. Херасков принимал участие в издании двух университетских журналов: «Полезное увеселение» (1760-1762) и «Свободные часы, в пользу употребленные» (1763). Двое из младших писателей сумароковской школы также начали издание журналов: И. Ф. Богданович - журнала «Невинное упражнение» (1763), В. Д. Санковский - «Доброе намерение» (1764). В отличие от «Ежемесячных сочинений», как в столичных, так и в московских дворянских журналах литературно-художественный отдел занимал первое место. При малом количестве научных статей тем резче звучали публицистические ноты, и ярко обнаруживался сословно-дворян- ский характер этих изданий. Нападая на пороки, свойственные дворянам, Сумароков в первый книжке «Трудолюбивой пчелы» осмеивал засорение русского языка иностранными словами. Тема о самобытности русской культуры, лишь затронутая Сумароковым, получила более полное развитие в сатирических журналах 1769-1774 годов. Сословно-дворянское направление особенно ярко выражено в журнале «Полезное увеселение». Истинное просвещение, литература, книга объявлялись привилегией дворянства. На страницах «Полезного увеселения» нередки сентиментально- идиллические картины крепостного строя (Ржевский-«Стансы», Херасков - ода «Сельская жизнь» и др.)-
60-е годы XVIII столетия отмечены более напряженной, чем ранее, работой социально-экономической мысли. Еще в «Ежемесячных сочинениях» печатал статьи П. И. Рычков. В 1765 г. возник первый экономический журнал-«Труды Вольного экономического общества» (1765-1775). В редакционном «предуведомлении» к журналу издатели объявляли XVIII столетие «экономическим веком».
В этом издании первое место занимали вопросы сельского хозяйства, волновавшие господствующий дворянский класс. Перечисленные журналы 1750-1768 гг., рассчитанные на читателя-дворянина, характеризовались отчетливо выраженной дворянской идеологией.
Жестокое закабаление крестьянства и рост гневного возмущения народных масс наложили отпечаток на характер и направление русской журналистики 1769-1774 гг. Резко увеличивается количество изданий. Если с 1728 по 1768 г. выходило всего девять различных изданий, то в одном 1769 г. появилось сразу восемь новых журналов. Публицистика начинает теснить другие жанры. В очерках и политических статьях, связанных с социальной проблематикой, сквозь традиции классицизма и сентиментальные излияния пробиваются попытки правдивого отображения действительности. Вырабатывается новый тип обличительного сатирического журнала. В этот период появляется журналист-профессионал, для которого издательская, редакторская и писательская деятельность является источником существования. Такими были малочиновный дворянин Н. И. Новиков и его современники-разночинцы: М. Д. Чулков, Ф. А. Эмин и В. Г. Рубан. Наконец, некоторые журналы (в первую очередь журналы Н. И. Новикова) ориентируются не на дворянского читателя, а на читателей других сословий. Характерно, что именно такие журналы находят спрос и выходят повторными изданиями. Среди журналистов этого периода Н. И. Новиков, бесспорно, занимает первое место. Официозный еженедельник «Всякая всячина» (начал выходить с января 1769 г.), негласным редактором которого была Екатерина II, излагал правительственную точку зрения на желательность сатиры «в улыбательном духе». Екатерина вовсе не была намерена «дать литературе неограниченное право рассуждать о политических предметах... Она очень не любила, когда под видом гласности в литературу прокрадывались какие-нибудь «предерзкие речи»» .
Началом журнальной деятельности Новикова была полемика со «Всякой всячиной» о задачах и характере журнальной сатиры. Антикрепостническое направление журнала «Трутень», помимо заглавия, подчеркивалось эпиграфом (взятым из басни Сумарокова): «Они работают, а вы их труд ядите». С первых же номеров журнала Новиков начал «целить на особы»: он обличал судейских чиновников, взяточничество, мошенничество и плутовство среди тех, которые «ходят в золоте и титлами надуты»; богатого дворянина Новиков характеризовал в одной из статей «Трутня» как человека «без разума, без добродетелей, без воспитания». А. М. Горький подчеркивал социально-политическую направленность первого журнала Новикова: ««Трутень» вооружался против крепостного права, бичевал взяточничество» . В журнале «Всякая всячина» Екатерина II под псевдонимом «Афиноген Перочинов» резко выступила против Новикова. Новиков не только не последовал ее советам, но под выразительным псевдонимом «Правдулюбова» ответил острой отповедью на страницах «Трутня», осыпая насмешками самое императрицу под видом «г-жи Всякой всячины» - «прабабки» русских журналов. В полемике со «Всякой всячиной» Новиков сумел объединить вокруг себя другие журналы. Союзниками его выступили «Адская почта» (Ф. Эмин), «Смесь», присоединился к ним и М. Чулков в журнале «И то и сио». Екатерина прибегла к репрессиям: к 1770 г. все сатирические журналы, кроме «Трутня», перестали выходить. Но и последний в 1770 году был вынужден изменить своему резко обличительному направлению. Тем не менее 27 апреля 1770 г. Новиков простился с читателями «против желания». Тотчас после закрытия «Трутня» Новиков попытался издавать второй сатирический журнал «Пустомеля». После двух номеров журнал был закрыт. Лишь с апреля 1772 г. Новиков начал выпускать новый еженедельник, «Живописец».
Последний сатирический журнал Новикова - «Кошелек» - печатался в 1774 г. Касаться крепостничества в годы крестьянского восстания было немыслимо. Тематика журнала вследствие этого несколько сужена по сравнению с предыдущими. Новиков высмеивал в нем главным образом «французоманию» и «неосмысленное обезьянство» дворянского сословия не только в быту, но и в языке. При всей ограниченности тематики «Кошелек» интересен ярким проявлением национального самосознания.
Говоря о значении новиковских журналов, Добролюбов указывал, что даже много лет спустя «недостатки прошлого положения дел не представлены в столь резких и живых картинах, как в сатире Новикова» . В отличие от предшественников (Сумарокова, Хераскова и др.) Новиков обращался главным образом к недворянскому читателю. Он «говорил о мещанах, как лучших читателях своего журнала»,- отмечал А. М. Горький, имея в виду слова из предисловия к третьему изданию «Живописца»: «Сие сочинение попало на вкус мещан наших». В полном соответствии с этим Новиков рисовал новый образ положительного героя, который «от добродетельных и честных родился мещан», а носителями человечности делал обнищавших крепостных крестьян в противовес барину «с каменным сердцем». Но одновременно, как раз в подходе к образу положительного героя, выявляется историческая и классовая ограниченность Новикова. Ему кажутся возможными в условиях самодержавно-крепостнической России и благоразумный помещик Мирен, который «совсем отменно с подвластными себе обходртся», и дворянин, «человек порядочный», в роли чиновника.
Сближались с позицией Новикова издатели «Адской почты» (Ф. Эмин) и «Смеси». Журнал «Смесь», подобно «Трутню», «целил на особы», нападал на чиновников, говорил о тяжелой доле «простого народа» и поддерживал издателя «Трутня» в полемике с Екатериной («Письма к издателю «Трутня»» в л. 20 «Смеси»). Иную позицию занимал М. Д. Чулков в журнале «И то и сио», стремясь «увеселять» читателей и «шутить, сколько силы мои позволят». Сатира Чулкова почти всегда беспредметна. Обличительные мотивы (см. «Эпитафию» в № 12) встречаются редко. Зато широко привлечен материал устной народной поэзии (пословицы, обрядовые песни). Совершенно особый отпечаток придает журналу Чулкова тема власти денег. Чулков убежден в чудодейственной силе денег,- они помогают получить образование, приобрести друзей и положение: «Прибыток имеет силу и все перевершит». Та же тема другими журналистами затрагивалась в более абстрактной форме Совершенно бесцветными и во всем покорными правительству были журналы В. Рубана «Ни то, ни сио в прозе и стихах», «Трудолюбивый муравей» (несмотря на отдельные грубоватые выходки против «Всякой всячины»).
Усиление дворянской диктатуры после разгрома крестьянского восстания 1773-1775 гг. определяет изменение как содержания, так и типа журналов в конце 70-х и начале 80-х годов. Место сатирических еженедельных листов занимают теперь специализированные научные издания, литературно-художественные журналы консервативного направления, наконец,- масонская философская периодика. Н. И. Новиков пробует издавать еженедельный критико-библиографический журнал «Санктпетербург- ские ученые ведомости на 1777 год» (вышло 22 номера). Параллельно с «Трудами Вольного экономического общества» возникают и другие экономические журналы: «Санктпетербургское еженедельное сочинение, касающееся до размножения домостроительства и распространения общеполезных знаний» (1778) и «Сельский житель» А. Т. Болотова (Москва, 1778- 1779) -по определению издателя «экономическое, в пользу деревенских жителей служащее издание».
Типичным образцом столичного литературно-художественного журнала этой поры является «Санктпетербургский вестник » (1778-1781). Он издавался «Обществом любителей наук» на средства книгопродавца Вейт- брехта. В журнале было впервые введено деление материала на два отдела - «ученый» и «политический». В первом - «ученом» - отделе помещалась поэзия, беллетристика, библиография русских книг, отечественные известия, как современные, так и исторические. Во втором - «политическом» - печатались царские и сенатские указы, придворная хроника, иностранные политические новости. Выпуск журнала был прекращен в связи с цензурными преследованиями, возникшими, повидимому, после иапе- чатания обличительной оды Г. Р. Державина «Властителям и судиям».
Реакция после подавления крестьянского восстания отражается на новых журналах Н. И. Новикова: «Утренний свет» (1777-1780), «Московское ежемесячное издание» (1781), «Вечерняя заря» (1782). Социально-заостренная сатира на злободневные темы сменяется в них обличением общечеловеческих пороков, настойчиво звучит призыв к нравственному самосовершенствованию, идеалистические философские статьи вытесняют публицистику. В годы правительственной реакции Новиков смягчает остроту антикрепостнических обличений, призывая читателей к милосердию и человечности к рабам, слугам и беднякам. Это - несомненный шаг назад по сравнению с обличительной, «когтистой» сатирой «Трутня» и «Живописца».
Указ о вольных типографиях (15 января 1783) повелевал «типографии для печатания книг не различать от прочих фабрик и рукоделий». Позволялось «каждому по своей собственной воле заводить оные типографии, не требуя ни от кого дозволения, а только давать знать о заведении таковом Управе Благочиния того города, где он ту типографию иметь хочет» . Этот указ, несмотря на угрозу конфискации книг, «к явным соблазнам клонящихся», и требование свидетельствовать все напечатанное в Управе благочиния, открывал некоторый простор частной инициативе и способствовал повсеместному развитию печати. После этого типографии в провинции возникают одна за другой, создается основа для возникновения первых провинциальных журналов и газет.
Типичным образцом столичного официального журнала в этот период был ежемесячный «Собеседник любителей российского слова» (1783 - 1784). Официальным редактором его считалась кн. Е. Р. Дашкова, а негласно редактировала журнал Екатерина II. Отличительной чертой издания было полное отсутствие переводов. Направление журнала определялось статьями императрицы. Она напечатала там «Записки касательно российской истории» и серию юмористических очерков «Были и небылицы». Характеризуя этот журнал, Н. А. Добролюбов отмечал в «Записках» идеализацию исторического прошлого и последовательное проведение мысли, что «всякое добро нисходит от престола» . «Были и небылицы» продолжали «улыбательную» сатиру «Всякой всячины». Екатерина II подчеркивала, что, высмеивая человеческие слабости (ложь, мотовство, щегольство, самолюбие и т. п.), она не думает о необходимости изменять действительность: «Я из тех людей, для которых свет поди, как может, а жить в оном как определено» (курсив подлинника.- В. К.). Несмотря на участие видных писателей - Державина, Капниста, Княжнина, Богдановича и др., журнал успеха не имел. Охранительные тенденции Екатерины II особенно ярко проявились в отношении к Д. И. Фонвизину. Он напечатал в «Собеседнике» несколько статей: «Опыт российского сослов- ника», «Вопросы» и др. В первой статье, написанной в форме остроумной пародии на словарь синонимов, Фонвизин резко нападал на продажных чиновников и придворную аристократию. После напечатания ее осмелевший писатель направил в «Собеседник» «Вопросы», язвительно и прямо затронувшие острые проблемы современности. Екатерина ответила резкой отповедью с явными угрозами. Фонвизин вынужден был написать покаянное письмо «К. г. Сочинителю „Былей и небылиц"», в котором клялся, будто ненавидит дерзкое «свободоязычие», но для последующих частей журнала он прислал «Всеобщую придворную грамматику», насыщенную резким обличением двора, которая, однако, не была пропущена в печать.
Специализированная периодика развивается по разнообразным отраслям знания. В течение десяти лет (1780-1789) А. Болотов выпускает «Экономический магазин». На значительный успех этого журнала указывает повторное издание его первых восьми частей в 1786-1788 гг. В то время как процесс накопления капиталистических элементов заставлял напряженнее работать экономическую мысль, развивавшийся процесс формирования русской нации способствовал возникновению острого интереса к национальной старине. Начали печататься разнообразные сборники по отечественной истории: «Древняя Российская Вивлиофика» (1773-1775) а продолжение ее - «Повествователь древностей российских» (1776) Н. И. Новикова, «Собрание русских записок и сочинений, служащих к составлению полного сведения о жизни и деяниях государя императора Петра Великого» (1787-1788) Ф. В. Туманского Ч Одновременно появляются первые музыкальные и театральные издания, пока еще как сборники произведений: «Музыкальные увеселения» (М., 1774), «Собрание некоторых театральных сочинений, с успехом представленных на Московском публичном театре» в 3 частях (М., 1790), «Российской феатр» в 43 частях (СПб., 1786-1794).
Многие московские журналы 1783-1790 гг. издавались Н. И. Новиковым. В эти годы он выпускал газету «Московские ведомости» и в виде приложения к ней - серию журналов: «Экономический магазин», «Прибавления» (1783-1784), «Детское чтение для сердца и разума» (1784- 1789), «Магазин натуральной истории, химии и физики» (1788-1790). «Прибавления» примечательны своим разнообразием: в них чередуются статьи по педагогике, литературе, искусству, истории, географии, экономике, естествознанию. Особенно выделяются статьи, посвященные вопросам воспитания и откликам на события борьбы североамериканских колоний за независимость. Журнал «Детское чтение» явился логическим завершением педагогических статей в «Прибавлениях» к «Московским ведомостям». Главной задачей журнала Н. И. Новиков считал воспитание чувства национальной гордости в подрастающем поколении. Кроме того, Новиков стремился сочетать популяризацию знаний, сообщаемых в доступной и увлекательной форме (диалог, повесть, басня, загадка и т. п.)г с этическим и общественным воспитанием детей. В составлении номеров «Детского чтения» деятельное участие принимали Н. М. Карамзин и его друг А. А. Петров. Журнал имел большой успех. Все его 15 частей переиздавались как в Москве (1811 - 1819), так и в провинции - Владимире (1797-1803), Орле (1819). Наиболее значительным из журналов Новикова в 80-е годы был, бесспорно, «Покоящийся трудолюбец» (1784-1785), посвященный «любезнейшему Отечеству и всем верным сынам его». Новиков ставил задачей журнала воспламенить в читателях любовь к родияе и «о благе общем ревнование». Как и в предшествующих журналах, Новиков ратовал в нем за широкое распространение наук, защищал свободу печати и научных исследований. Но в «Покоящемся трудолюбце», в отличие от журналов начала 80-х годов, Новиков вернулся к обличениям современных ему зол, воскрешая до некоторой степени сатиру «Трутня». «Покоящийся трудолюбец» осмеивает галломанию, обличает продажных приказных, бичует алчных монахов, у которых «чрево пространнее всей природы», и особенно резко нападает на жестоких помещиков, противопоставляя им поселян, проливающих «кровавый пот»
Привлечение студенческой и вообще учащейся молодежи к журналистике 2, дифференцирование изданий по отраслям знания или составу читателей не были единственными характерными признаками в развитии журналистики 80-х годов XVIII столетия. Как прямое следствие указа о вольных типографиях возникают первые провинциальные журналы в Ярославле (1786-1787) и Тобольске (1789-1794). В 1786 г. в Ярославле начинает ежемесячно выходить «Уединенный пошехонец», продолжавшийся в 1787 г. под измененным заглавием: «Ежемесячное сочинение, издаваемое в Ярославле на 1787 год» (редактором его был, повиди- мому, В. Д. Санковский). Это был вполне благонамеренный дворянский журнал. Он восхвалял «мудрые распоряжения» Екатерины, описывал ее «благодеяния, чинимые в здешней стороне». Жестокое крепостничество рисовалось как безмятежная идиллия. Интересны в этом журпале краеведческие материалы о Ярославле, Ростове, Романове-Борисоглебске, Рыбинске и др. Первые сибирские журналы характеризовались большим разнообразием и значительностью содержания, а также длительностью существования. С сентября 1789 по декабрь 1791 г. в Тобольске, при Главном народном училище, в типографии купца Василия Корнильева печатался ежемесячный журнал «Иртыш, превращающийся в Иппокрену» \ Параллельно в 1790 г. там же выходил переводный «Журнал исторический, выбранный из разных книг» (анонимные переводы из франкфуртского «Политического вестника» о событиях французской революции). Наиболее интересным из тобольских журналов этих лет был «Иртыш»; он уделял внимание социально-политической тематике и не был чужд обличительной сатире. Главную роль в журнале играли ссыльный дворянин П. П. Сумароков, учителя народного училища и дворянская интеллигенция - И. И. Бахтин и Н. И. Ахвердов. С обличениями крепостного права выступал на страницах «Иртыша» Бахтин (стихотворная сатира «На жестокость некоторых дворян к их подданным», январь 1790). В мартовском номере «Иртыша» за тот же год помещена стихотворная сатира Ахвердова «Волк- судья, или Наказанные злость и невежество», где зло и метко высмеяна Колыванская палата уголовного суда.
Возрождение и углубление интереса к социально-политической проблематике на рубеже 80-х и 90-х годов XVIII в. особенно сильно отразились в столичных журналах 1789 г.- «Беседующий гражданин» и «Почта духов». «Беседующий гражданин» издавался «Обществом друзей словесных наук», не однородным в политическом отношении. Членами его были М. И. Антоновский, в юности сотрудничавший в московских журналах Н. И. Новикова, С. А. Тучков, К. А. Лубянович, И. Г. Рахманинов, А. Н. Радищев. Состав общества отразился на направлении журнала. Первое место в этом издании занимает принадлежащая перу А. Н. Радищева «Беседа о том, что есть сын отечества», отличающаяся такою «вольностью духа», что члены Общества не рассчитывали увидеть ее в печати. В «Беседе» Радищев касался прежде всего вопроса о крепостном праве, так как, по его мнению, «под игом рабства находящиеся» не могут быть названы сынами отечества. Радищев развивал мысли о признаках, присущих истинному сыну отечества, не видя последних среди дворян. К. А. Лубянович опубликовал в этом журнале «Завещание уездного дворянина своим детям», в котором призывал человечно обращаться с крепостными. Резко выраженным антидворянским характером проникнут напечатанный в «Беседующем гражданине» «Список с дневной записки городской думы града святого Петра» - документ, выразительно рисующий классовые противоречия в столице. В том же 1789 г. в Петербурге, в частной типографии Рахманинова, печатался журнал «Почта духов» , издателем которого был двадцатилетний тогда юноша И. А. Крылов. Молодой Крылов бичевал взяточничество чиновников, пороки и невежество дворян, алчность купцов, негодовал на ограбление и угнетение трудового народа, резко противопоставляя в своих очерках «мещанина добродетельного» и «честного крестьянина» знатному бездельнику (письмо XXXVII). Журнал был закрыт в августе 1789 г.
Отзвуки французской буржуазной революции в русских журналах XVIII в. немногочисленны, но, тем не менее, заслуживают внимания. Особенно интересен «Политический журнал», который издавался с 1790 г. профессором Московского университета П. А. Сохацким. На его страницах читатели получали в первые два года довольно полную и нередко сочувственную информацию о французских «делах». Так, например, события 1789 г. оценивались как «начало новой эпохи человеческого рода», а взятие Бастилии как «возвращение вольности Франции». Лишь под давлением правительственной реакции после 1793 г. «Политический журнал» был вынужден стать на позиции, враждебные революции.
Представление о прогрессивном направлении в русской журналистике 80-х годов XVIII в. будет неполно, если не остановиться на журналах, не допущенных к печати. Не увидели свет журналы вольнодумца Ф. В. Кре- четова «Не все и не ничего» (1786), «О всех и за вся и о всем ко всем, или Российский патриот и патриотизм» (1788). Они остались в рукописи, и сведения о них ограничены объявлениями о подготовке этих изданий. В том же 1788 г. столичная полиция запретила издание задуманного Д. И. Фонвизиным журнала «Друг честных людей, или Стародум». В первую часть своего журнала Фонвизин включил запрещенную ранее «Всеобщую придворную грамматику» и вновь созданные замечательные по сарказму сатиры на крепостничество («Письмо Тараса Скотинина...», «Письмо надворного советника Взяткина» и др.) - Материалы запрещенного к печати журнала Д. И. Фонвизина разошлись в списках и были так широко известны, что А. Н. Радищев ссылался на «Всеобщую придворную грамматику» в «Путешествии из Петербурга в Москву» (глава «Завидово»).
Развитие русской журналистики в 50-80-е годы тесно связано с развитием русской общественной мысли и во многом определяется деятельностью русских просветителей XVIII в.- М. В. Ломоносова, Н. И. Новикова, Д. И. Фонвизина, А. Н. Радищева, И. А. Крылова. В первые десятилетия своего существования русская журналистика развивалась быстро и плодотворно. Показательно, что рост количества периодических изданий совпадает с обострением социальной борьбы (1769-1774 и 1783- 1790). Тематика русской журналистики 50-80-х годов тесно связана с насущными вопросами действительности. Обострение классовых противоречий в последней трети века сделало обличения крепостничества основной темой журналистики с 1769 г. От Новикова до Радищева и
Крылова передовые русские писатели восставали против ограбления закрепощенного народа и резко бичевали пороки вельмож, помещиков, чиновников и купцов. Начиная с изданий еще первой половины XVIII в. («Примечания» и др.)> передовые журналисты отражали в своих статьях развитие русской национальной культуры (Ломоносов, Новиков, Фонвизин). Периодические издания 80-90-х годов помещали также на своих страницах отклики на революционные события за рубежом (борьба североамериканских колоний за независимость, французская буржуазная революция). Тесная связь с действительностью обусловливает развитие реалистических тенденций в журнальной прозе 60-80-х годов, которые находят затем яркое выражение в «Путешествии» Радищева. Журналистика XVIII в. имела значение не только для современных ей читателей. Поколения дворянских революционеров первой половины XIX века, от декабристов до А. И. Герцена с Н. П. Огаревым, считали русских просветителей XVIII в. своими ближайшими предшественниками. В 1861 г. в предисловии к сборнику «Русская потаенная литература» Огарев писал: «Обе струи - струя Радищева и струя Новикова - оживали с удвоенной силой и сливались в одну потребность положить начало гражданской свободы в России... Вдумываешься во всю деятельность Новикова и отыскиваешь нить, проходящую от него до 14 декабря» .
Издала указ «О вольных типографиях», разрешавший частным лицам заниматься издательской деятельностью.
Согласно указу частные типографии могли открываться не только в двух столицах - Петербурге и в Москве, а также во всех городах Российской империи. По закону типография приравнивалась к фабрикам, что позволяло частным лицам заводить книгопечатни. Основным положением указа было разрешение каждому по своей воле заводить типографии.
Дозволялось «в сих типографиях печатать книги на российском и иностранных языках, не исключая и восточных…». Одновременно законом усиливалась роль полиции: Управа Благочиния теперь контролировала содержание печатной продукции, запрещала её, если обнаруживала в ней нарушения («чтобы ничего в них противного законам Божиим и гражданским или же к явным соблазнам клонящегося издаваемо не было»), конфисковывала вышедшую без её разрешения печатную продукцию.
Уже через несколько лет в Санкт-Петербурге насчитывалось около 20 частных типографий; крупнейшей среди них была типография И. К. Шнора, выпустившая свыше 230 изданий на русском языке. Владельцами частных типографий чаще всего становились профессиональные книгоиздатели, книгопродавцы, литераторы (К. В. Миллер, И. П. и М. П. Глазуновы, П. И. Богданович, И. А. Крылов, И. Г. Рахманинов, А. Н. Радищев и др.). Наиболее известна издательская деятельность Н. И. Новикова , который руководил несколькими типографиями в Москве: Университетской, которую он арендовал; собственной вольной типографией; типографией, организованной Типографической компанией; вольной типографией, принадлежавшей Лопухину; типографией тайной масонской ложи.
Основной продукцией частных типографий были сказки, авантюрные романы, сонники, книги по домоводству, гадальные книжки, учебная литература. Тиражи колебались от 100 до 20 тыс. экземпляров. Оборудование закупалось за границей, шрифты частично отливались в Санкт-Петербурге.
Разрешение открывать вольные типографии послужило благоприятным толчком к развитию просвещения в России, однако, в государстве по-прежнему сохранялась довольно громоздкая и нецентрализованная структура цензурного аппарата.
Указ 1783 г. функционировал тринадцать лет, в сентябре 1796 г. Екатерина II , столкнувшись с активным развитием в государстве книгоиздательства, бурным ростом количества «вольных типографий» и «происходящими от того злоупотреблениями», подписала «Указ об ограничении свободы книгопечатания и ввоза иностранных книг, об учреждении на сей конец ценсур... и об упразднении частных типографий».
Лит.: Блюм А. В. Издательская деятельность русской провинции конца XVIII - начала XIX в. (Основные тематические направления и цензурно-правовое положение) // Книга. Исследования и материалы. М., 1966. Сб. 12. С. 136-159; Самарин А. Ю. Под каким присмотром и цензурою печатание книг происходит: типографское дело и цензура в России эпохи Просвещения // Новое литературное обозрение. 2008. N 4. С. 356-375.
