Главная › Пособия и документы › Сергей зенкин. Сергей Николаевич Зенкин: биография

Сергей зенкин. Сергей Николаевич Зенкин: биография

Сергей Зенкин родился в Москве, окончил филологический факультет МГУ (1978), кандидатскую диссертацию защитил там же в 1986, докторскую - в РГГУ в 2001 г.

Редактор издательств «Художественная литература» и «Советский писатель» (1978-1991), научный сотрудник Института мировой литературы Академии наук (1990-1993), редактор отдела теории журнала «Новое литературное обозрение» (1993-1996). В 1997-2000 г. - докторант ИВГИ, а с 2000 года - его сотрудник. Читает курсы теории литературы и семиотики в РГГУ и МГУ.

С 2004 г. - председатель Комиссии по литературе и интеллектуальной культуре Франции при Российской академии наук. Член редакционного совета журнала «Иностранная литература» и гильдии «Мастера литературного перевода».

Награды и премии

Трижды лауреат премии Леруа-Болье (1996, 1997, 2000; премия присуждается посольством Франции в Москве и журналом «Иностранная литература» за лучшее произведение, посвященное Франции). Кавалер французского ордена Академической пальмовой ветви (2002).

Переводы

Перевёл на русский язык книги Жана Бодрийяра «Система вещей» (М.: Рудомино, 1995) и «Символический обмен и смерть» (М.: Добросвет, 2000), обе с рядом переизданий, Антуана Компаньона «Демон теории» (М.: изд-во им. Сабашниковых, 2001), Ролана Барта «Ролан Барт о Ролане Барте» (М.: Ad marginem, 2002) и «Система Моды. Статьи по семиотике культуры» (М.: изд-во им. Сабашниковых, 2003), Роже Кайюа «Миф и человек. Человек и сакральное» (М.: ОГИ, 2003), Жиля Делёза и Феликса Гваттари «Что такое философия?» (М.: Институт экспериментальной социологии; СПб., Алетейя, 1998), Ханса Ульриха Гумбрехта «Производство присутствия: Чего не может передать значение» (М.: Новое литературное обозрение, 2006), второго тома книги Астольфа де Кюстина «Россия в 1839 году», а также отдельных произведений Жан-Поля Сартра, Фернана Броделя, Жерара Женетта, Пьера Бурдье, Жана Старобинского, Мориса Бланшо и др.

Труды

«Madame Bovary» et l’oppression realiste. - Clermond-Ferrand: Association des publications de la Faculte des Lettres et Sciences humaines, 1996.
Работы по французской литературе. - Екатеринбург: Издательство Уральского университета, 1999.
Введение в литературоведение: Теория литературы: Учебное пособие. - М.: Российский государственный гуманитарный университет, 2000.
Французский романтизм и идея культуры (Аспекты проблемы). - М.: РГГУ, 2001.
Французский романтизм и идея культуры. - М.: РГГУ, 2002.

» (1978-1991), научный сотрудник Академии наук (1990-1993), редактор отдела теории журнала «Новое литературное обозрение » (1993-1996). В 1997-2000 г. - докторант ИВГИ, а с 2000 года - его сотрудник. Читает курсы теории литературы и семиотики в РГГУ и МГУ.

С 2004 г. - председатель Комиссии по литературе и интеллектуальной культуре Франции при Российской академии наук . Член редакционного совета журнала «Иностранная литература » и гильдии «Мастера литературного перевода».

Награды и премии

Переводы

Перевёл на русский язык книги Жана Бодрийяра «Система вещей» (М.: Рудомино, 1995) и «Символический обмен и смерть » (М.: Добросвет, 2000), обе с рядом переизданий, Антуана Компаньона «Демон теории» (М.: изд-во им. Сабашниковых, 2001), Ролана Барта «Ролан Барт о Ролане Барте» (М.: Ad marginem, 2002) и «Система Моды. Статьи по семиотике культуры» (М.: изд-во им. Сабашниковых, 2003), Роже Кайюа «Миф и человек. Человек и сакральное» (М.: ОГИ, 2003), Жиля Делёза и Феликса Гваттари «Что такое философия?» (М.: Институт экспериментальной социологии; СПб., Алетейя, 1998), Ханса Ульриха Гумбрехта «Производство присутствия: Чего не может передать значение» (М.: Новое литературное обозрение, 2006), второго тома книги Астольфа де Кюстина «Россия в 1839 году», а также отдельных произведений Жан-Поля Сартра , Фернана Броделя , Жерара Женетта , Пьера Бурдье , Жана Старобинского , Мориса Бланшо и др.

Труды

«Madame Bovary» et l’oppression réaliste. - Clermond-Ferrand: Association des publications de la Faculté des Lettres et Sciences humaines, 1996.
Работы по французской литературе. - Екатеринбург: Издательство Уральского университета, 1999.
Введение в литературоведение: Теория литературы: Учебное пособие. - М.: Российский государственный гуманитарный университет, 2000.
Французский романтизм и идея культуры (Аспекты проблемы). - М.: РГГУ, 2001.
Французский романтизм и идея культуры. - М.: РГГУ, 2002.
Небожественное сакральное: Теория и художественная практика. – М.: РГГУ, 2012.
Работы о теории. М.: Новое литературное обозрение , 2012

Ссылки

Категории:

Литературоведы России
Филологи России
Родившиеся в 1954 году
Персоналии по алфавиту
Переводчики России
Переводчики на русский язык
Выпускники МГУ
Кавалеры ордена Академических пальм
Выпускники филологического факультета МГУ
Выпускники 2-й школы

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Зенкин, Сергей Николаевич" в других словарях:

- (род. 1954) российский литературовед, переводчик с французского. Сергей Зенкин родился в Москве, окончил филологический факультет МГУ (1978), кандидатскую диссертацию защитил там же в 1986, докторскую в РГГУ в 2001 г. Редактор издательств… … Википедия

Сергей Николаевич Зенкин (род. 1954) российский литературовед, переводчик с французского. Сергей Зенкин родился в Москве, окончил филологический факультет МГУ (1978), кандидатскую диссертацию защитил там же в 1986, докторскую в РГГУ в 2001 г.… … Википедия

Зенкин фамилия. Известные носители: Зенкин, Пётр Григорьевич (1912 1985) советский футболист, тренер. Зенкин, Сергей Николаевич (род. 1954) российский литературовед, переводчик с французского. Зенкин, Сергей Анатольевич (род.… … Википедия

В самостоятельном виде существует с 1941. До 1920 х годов существовал единый историко филологический факультет Московского императорского университета (затем Первого МГУ), а впоследствии в рамках т. н. политики втузирования гуманитарные… … Википедия

Филологический факультет МГУ в самостоятельном виде существует с 1941. До 1920 х годов существовал единый историко филологический факультет Московского императорского университета (затем Первого МГУ), а впоследствии в рамках т. н. политики… … Википедия

У этого термина существуют и другие значения, см. Орёл. Орёл … Википедия

Выборы депутатов от одномандатных округов проходили в ГД РФ I IV созывов (1993, 1995, 1999, 2003). Территория государства была поделена на 225 избирательных округов (по количеству половины мест в ГД РФ, предоставленных депутатам одномандатникам) … Википедия

Книги

Небожественное сакральное. Теория и художественная практика , Зенкин Сергей Николаевич , Сакральное (священное) - одна из самых общих, многозначительных и глубоких категорий человеческой культуры. Образуя основу религиозных переживаний, обрядов и институций, сакральное… Издатель: РГГУ , Производитель: РГГУ ,
Теория литературы. Проблемы и результаты , Зенкин Сергей Николаевич , Книга представляет собой учебное пособие высшего уровня, предназначенное магистрантам и аспирантам - людям, которые уже имеют базовые знания в теории литературы; автор ставит себе задачу не… Серия:

Сергей Николаевич Зенкин

Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Дата рождения:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Место рождения:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Дата смерти:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Место смерти:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Страна:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Научная сфера:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Место работы:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Учёная степень:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Учёное звание:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Альма-матер :	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Научный руководитель:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Известные ученики:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Известен как:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Известна как:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Награды и премии:
Сайт:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Подпись:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
[[Ошибка Lua в Модуль:Wikidata/Interproject на строке 17: attempt to index field "wikibase" (a nil value). \|Произведения]] в Викитеке
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Ошибка Lua в Модуль:CategoryForProfession на строке 52: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Серге́й Никола́евич Зе́нкин (род. ) - российский литературовед , переводчик с французского.

Биография

Труды

«Madame Bovary» et l’oppression réaliste. - Clermond-Ferrand: Association des publications de la Faculté des Lettres et Sciences humaines, 1996.
Работы по французской литературе. - Екатеринбург: Издательство Уральского университета, 1999.
Введение в литературоведение: Теория литературы: Учебное пособие. - М.: Российский государственный гуманитарный университет, 2000.
Французский романтизм и идея культуры (Аспекты проблемы). - М.: РГГУ, 2001.
Французский романтизм и идея культуры. - М.: РГГУ, 2002.
Небожественное сакральное: Теория и художественная практика. – М.: РГГУ, 2012.
Работы о теории. М.: Новое литературное обозрение , 2012

Напишите отзыв о статье "Зенкин, Сергей Николаевич"

Ссылки

на сайте РГГУ
на сайте Института высших гуманитарных исследований

Отрывок, характеризующий Зенкин, Сергей Николаевич

– Мне очень жаль, милая... – прошептал человек. – А ты знаешь, здесь очень много таких, как я. Их здесь целые тысячи... Тебе, наверное, было бы интересно с ними поговорить. Есть даже и настоящие герои, не то, что я. Их много здесь...
Мне вдруг дико захотелось помочь этому печальному, одинокому человеку. Правда, я совершенно не представляла, что я могла бы для него сделать.
– А хочешь, мы создадим тебе другой мир, пока ты здесь?.. – вдруг неожиданно спросила Стелла.
Это была великолепная мысль, и мне стало чуточку стыдно, что она мне первой не пришла в голову. Стелла была чудным человечком, и каким-то образом, всегда находила что-то приятное, что могло принести радость другим.
– Какой-такой «другой мир»?.. – удивился человек.
– А вот, смотри... – и в его тёмной, хмурой пещере вдруг засиял яркий, радостный свет!.. – Как тебе нравится такой дом?
У нашего «печального» знакомого счастливо засветились глаза. Он растерянно озирался вокруг, не понимая, что же такое тут произошло... А в его жуткой, тёмной пещере сейчас весело и ярко сияло солнце, благоухала буйная зелень, звенело пенье птиц, и пахло изумительными запахами распускающихся цветов... А в самом дальнем её углу весело журчал ручеек, расплёскивая капельки чистейшей, свежей, хрустальной воды...
– Ну, вот! Как тебе нравится? – весело спросила Стелла.
Человек, совершенно ошалевши от увиденного, не произносил ни слова, только смотрел на всю эту красоту расширившимися от удивления глазами, в которых чистыми бриллиантами блестели дрожащие капли «счастливых» слёз...
– Господи, как же давно я не видел солнца!.. – тихо прошептал он. – Кто ты, девочка?
– О, я просто человек. Такой же, как и ты – мёртвый. А вот она, ты уже знаешь – живая. Мы гуляем здесь вместе иногда. И помогаем, если можем, конечно.
Было видно, что малышка рада произведённым эффектом и буквально ёрзает от желания его продлить...
– Тебе правда нравится? А хочешь, чтобы так и осталось?
Человек только кивнул, не в состоянии произнести ни слова.
Я даже не пыталась представить, какое счастье он должен был испытать, после того чёрного ужаса, в котором он ежедневно, и уже так долго, находился!..
– Спасибо тебе, милая... – тихо прошептал мужчина. – Только скажи, как же это может остаться?..
– О, это просто! Твой мир будет только здесь, в этой пещере, и, кроме тебя, его никто не увидит. И если ты не будешь отсюда уходить – он навсегда останется с тобой. Ну, а я буду к тебе приходить, чтобы проверить... Меня зовут Стелла.
– Я не знаю, что и сказать за такое... Не заслужил я. Наверно неправильно это... Меня Светилом зовут. Да не очень-то много «света» пока принёс, как видите...
– Ой, ничего, принесёшь ещё! – было видно, что малышка очень горда содеянным и прямо лопается от удовольствия.
– Спасибо вам, милые... – Светило сидел, опустив свою гордую голову, и вдруг совершенно по-детски заплакал...
– Ну, а как же другие, такие же?.. – тихо прошептала я Стелле в ушко. – Их ведь наверное очень много? Что же с ними делать? Ведь это не честно – помочь одному. Да и кто дал нам право судить о том, кто из них такой помощи достоин?
Стеллино личико сразу нахмурилось...
– Не знаю... Но я точно знаю, что это правильно. Если бы это было неправильно – у нас бы не получилось. Здесь другие законы...
Вдруг меня осенило:
– Погоди-ка, а как же наш Гарольд?!.. Ведь он был рыцарем, значит, он тоже убивал? Как же он сумел остаться там, на «верхнем этаже»?..
– Он заплатил за всё, что творил... Я спрашивала его об этом – он очень дорого заплатил... – смешно сморщив лобик, серьёзно ответила Стелла.
– Чем – заплатил? – не поняла я.
– Сущностью... – печально прошептала малышка. – Он отдал часть своей сущности за то, что при жизни творил. Но сущность у него была очень высокой, поэтому, даже отдав её часть, он всё ещё смог остаться «на верху». Но очень мало кто это может, только по-настоящему очень высоко развитые сущности. Обычно люди слишком много теряют, и уходят намного ниже, чем были изначально. Как Светило...

Сергей Зенкин

Работы о теории. Статьи

Научное приложение. Вып. CXII

В оформлении обложки использованы фрагменты миниатюры Жана Фуке «Иерихонские трубы» из Часослова Этьена Шевалье. 1452–1460

ПРЕДИСЛОВИЕ

Моя первая книга в России вышла в 1999 году под названием «Работы по французской литературе». Нынешний сборник озаглавлен и похоже, и иначе: я продолжаю изучать художественную словесность Франции, но здесь о ней нет специальных статей – книга посвящена другому предмету, который за неимением лучшего слова именуется гуманитарной теорией.

Слово «теория» получило свой специфический смысл в американской науке; этому его пониманию в основном следую и я, хотя моя книга не об американских, а о русских и западноевропейских теоретиках, соответственно круг ее проблем несколько иной (он включает, например, семиотику поведения и не включает проблемы идентичности – этнической, гендерной и т. п.).

Современная гуманитарная теория – междисциплинарная рефлексия, так что даже нелегко сказать, «теорией чего» она является. Возникнув первоначально как теория литературы, она в дальнейшем распространила свою деятельность на все пространство гуманитарного знания и начала, словно киплинговская кошка, гулять сама по себе, в качестве критического оппонента общепринятых, обычно идеологически мотивированных представлений о культуре. Конкретной научной «практикой» по отношению к ней могут выступать разве только cultural studies – очень расширительно понимаемая «культурология»; но она вообще не стремится учить кого-либо каким-либо практическим умениям и предлагает самоценное обобщенное знание, подобное философскому, хотя и не априорно-спекулятивное по природе. Ее междисциплинарность сочетается с авторефлексивностью, ее творцы и историки постоянно задаются вопросами о возможности, пределах, условиях скрещения разных систем знания, взаимодействия разнородных идей: как применить социологию Пьера Бурдье к художественной литературе? как распространить теорию литературной фантастики на кино? и т. д. Наконец, развитие современной гуманитарной теории носит кумулятивно-самоописательный характер. В естественных, а отчасти и социальных дисциплинах теоретические концепции сменяют одна другую под напором добываемых учеными эмпирических фактов: старая теория перестает объяснять факты, ее отбрасывают и вместо нее (возможно, с использованием ее элементов) создают новую. В современной гуманитарной мысли теоретические идеи не забываются до конца, не делаются мертвым историческим памятником, у них всегда может быть свой «праздник возрождения» (Бахтин), и в теоретических работах они обсуждаются вновь и вновь, обнаруживая свои новые смысловые потенции, которые были не вполне ясны самим их авторам – просто потому, что их авторы еще не знали нашего нынешнего интеллектуального контекста. Гуманитарная теория оперирует не безответственными «мнениями», а – по крайней мере, в идеале – научно проверяемыми знаниями; однако внимание к собственной традиции сближает ее не столько с наукой, сколько с литературой, и потому ее изучением занимаются не только специалисты по истории наук, но и филологи-литературоведы. Последние прилагают к теоретическим идеям приемы и принципы исследования, сложившиеся в работе с классическими текстами художественной словесности – памятниками прошлого, которые не устаревают и сохраняют продуктивность для современной творческой мысли.

Первый, характерно филологический, принцип – внимание не только к прямым, но и к скрытым, фигуральным смыслам. Исследователь гуманитарной теории принимает в расчет концептуальное содержание идей, но также и суггестивно-эвристическую силу метафор; конкретные примеры, приводимые теоретиками для подтверждения и прояснения своих концепций, оказываются не менее, а то и более показательными для движения их мысли, чем общие формулировки этих концепций. В устройстве абстрактных идей обнаруживаются «мыслительные схемы», которые могут носить не понятийный, а, скажем, нарративный или пространственный характер. Теоретики, которых мы изучаем, могли и не задумываться об этих дологических структурах своего мышления, а наше дело выводить эти структуры на поверхность, демонстрировать их продуктивную силу, их способность формировать концепции, далеко отстоящие друг от друга на карте гуманитарного знания (как, например, литературную теорию русского формализма и социологию Эмиля Дюркгейма). Такое выслеживание пра-идей, интеллектуальных генотипов, «внутренних форм» мысли, которые часто дают о себе знать лишь неброскими симптоматичными чертами, затерянными в концептуальных построениях, можно назвать герменевтикой научного дискурса ; по своей методике она, видимо, сближается с «уликовой» познавательной деятельностью по Карло Гинзбургу или с методом деконструкции у Жака Деррида.

Второй исследовательский принцип, также связанный с филологической практикой, состоит в том, чтобы соотносить слово и мысль теоретиков с поступками . Речь тут идет не о соблазне биографического редукционизма, когда текст пытаются вывести из обстоятельств жизни того, кто его написал. Если уж на то пошло, современная теория побуждает к обратной операции – искать, каким образом абстрактные идеи того или иного автора могли определять собой его жизненное поведение или как минимум его взгляд на собственную жизнь; так это происходило, например, в биографии и автобиографической прозе Виктора Шкловского. Но соотношение слова и дела, мысли и поступка имеет также другой аспект, выходящий за рамки чьей бы то ни было личной судьбы, – это вообще главная линия напряжения между «социальными» и «гуманитарными» науками, на этой оси располагается ряд собственно теоретических проблем, возникающих благодаря открытиям гуманитарной мысли ХХ века: до какой степени можно уподоблять социальное поведение тексту (у Юрия Лотмана или Поля Рикёра)? что происходит с жизненным опытом при его включении в литературное произведение (по Михаилу Бахтину)? какие специфические действия совершаются с текстом при возникновении «литературного культа»? и так далее.

Третий исследовательский принцип требует помнить, что слово и текст, изучаемые в лингвистике или семиотике, соприкасаются еще с одной смежной областью, наряду с областью бытовых или исторических поступков. Это область визуальности, сфера образа и мимесиса , понимаемых не в традициях классической психологии и эстетики, а в новейшем феноменологическом смысле, в связи с опытом телесного (само)познания, освоения мира и отношений с Другим. В эту область заставляют нас углубляться не только сами визуальные объекты (например, фантастическое кино), но и теории, с помощью которых современная наука и философия пытаются уловить феномены мимесиса и образа, – методами философско-эстетическими (Вальтер Беньямин), семиотическими (Юрий Лотман и Ролан Барт), историко-философскими (Михаил Ямпольский). Поступок и образ – два предела, между которых живут, функционируют слово и знак, тяготея то к одному, то к другому из этих пределов. Методологически сознательная наука, в том числе и теория словесности, должна быть особо внимательной к таким границам своей компетенции.

Статьи, составившие настоящую книгу, писались независимо от какого-либо общего проекта и потому неизбежно разнородны. Затрагиваемые в них дисциплины – социология, историография, семиотика, теория кино, а также, разумеется, философия, чьи априорные идеи помогают формировать язык описания научно-теоретических концепций, – не в равной мере знакомы мне, и, вторгаясь на их территорию, следовало соблюдать особую осмотрительность (не могу судить, насколько успешно я сумел ее соблюсти). Почти все они написаны за последние 15 лет, в период моей работы в Институте высших гуманитарных исследований РГГУ, чья междисциплинарная атмосфера и присутствие крупнейших ученых-гуманитариев – М.Л. Гаспарова, Е.М. Мелетинского, В.Н. Топорова и других – очень способствовала размышлениям об общих проблемах и структурах гуманитарной теории. Однако даже в статьях последних лет сохраняется тематическое ядро, отсылающее ко временам еще более ранним, – это несколько крупных научных и интеллектуальных течений, которые интересуют меня еще со студенческих лет, к переосмыслению которых я возвращаюсь вновь и вновь: русский формализм, Тартуская школа, французский структурализм, Бахтин… Вообще, в моих статьях (что обусловлено уже упомянутой выше кумулятивной спецификой современной теории, оглядывающейся на собственную традицию) все время соединяются в разных пропорциях, не всегда отчетливо переходят друг в друга два типа рефлексии: герменевтическое вчитывание в чужие идеи и собственная постановка концептуальных проблем. Анализ сделанного прежде – для меня нечто большее, чем обычная в научном исследовании «история вопроса»: это всякий раз попытка с помощью чужой мысли мобилизовать какие-то продуктивные механизмы собственного мышления и применить их к исследованию предметов, о которых еще не думали предшественники. Рискуя быть превратно понятым, я бы сказал, что ощущаю себя в науке эпигоном – не в современном смысле «подражателя» (мой герменевтический дискурс вовсе не имитирует чужие концептуальные дискурсы), а в исходном древнегреческом значении «родившегося после». Согласно старинной, известной еще по средневековой иконографии метафоре, я стою на плечах гигантов: своими открытиями они обеспечили мне кругозор, которого я бы не смог достичь сам, и важнейшая сторона моей теоретической работы состоит в том, чтобы вникать в сделанное ими – вникать уважительно, но и взыскательно-критически, с творческим, а не музейно-почтительным интересом. Иными словами, для меня герменевтика теории – это не только интеллектуальная история современности, но и аутогерменевтика, работа интеллектуального самопознания.