Главная › Пособия и документы › Школьный надзор лукьяненко сергей васильевич. Школьный надзор читать онлайн - сергей лукьяненко, аркадий шушпанов

Школьный надзор лукьяненко сергей васильевич. Школьный надзор читать онлайн - сергей лукьяненко, аркадий шушпанов

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Данный текст признан непедагогичным для сил Света.

Ночной Дозор

Данный текст признан непедагогичным для сил Тьмы.

Дневной Дозор

Инквизиция

В тексте использованы персонажи и реалии романов Сергея Лукьяненко и Владимира Васильева из цикла о Дозорах, а также романа Владимира Васильева «Лик Черной Пальмиры»

Часть 1
Иная литература

Пролог

Сначала Федор взял паузу, как хороший тенор берет высокую ноту. А потом заговорил:

– Нарушаем, гражданка Анна Сергеевна. Плохо. Очень плохо.

– А вы… – Гражданка Анна Сергеевна поежилась. – Прокурор?

Если верить «делу», ей через месяц должно было исполниться четырнадцать.

Обстановка комнаты меньше всего напоминала кабинет прокурора. Хотя, если честно, Федор ни разу в прокурорских кабинетах не был, а его «клиентка» – и подавно.

Красочная роспись на стенах выбрасывала гостей на пляж в океанской лагуне. Мягкий ковер на полу не позволял сделать и пары шагов, чтобы при этом не расслабиться. Федора и Анну Сергеевну не разделяло ничего, сидели в креслах друг напротив друга. Кресло Федора располагалось так, чтобы он всегда оказывался справа от посетителей. Предполагалось, так они больше доверяют.

Сквозь прозрачные чехлы спинки и сиденья можно было увидеть, что внутри не поролон и не пружины, а разноцветные, наполовину сдутые воздушные шары. Довольно прочная штука, надо сказать, если специально не прокалывать. В таком кресле любой посетитель быстренько менял свое состояние.

Острые углы в кабинете были только у планшетки, что лежала у Федора на коленях.

– Нет, не прокурор, – правдиво ответил Федор. А потом солгал: – Психолог.

– Я не знала, что мы к психологу… – Девочка выпрямилась. Была она рыжеватой, и в изгибе губ проглядывала хитринка. – Я нормальная.

– Конечно, нормальная! – уведомил Федор. – Иначе не попала бы ко мне. Я же сказал «психолог», а не «психиатр».

Понимаешь разницу? А после нашей беседы уже решу, с кем ты познакомишься еще. Может, и с прокурором.

– Не кричи, – прошептал Федор, слегка наклонившись к ней.

В нем было под два метра, и наклон со стороны чем-то напоминал маневр башенного крана.

Девочка заговорила тише и тоже чуть-чуть наклонилась к собеседнику.

– Я ничего не воровала. Оно само появилось, честно! Только мне никто не верит.

В ее глазах заблестело. Федор понимал, что девочка, какой бы вид на себя ни напускала, испугана и растеряна.

Вот тогда и сказал:

– Я верю.

– Врете вы все! – Анна откинулась на кресле, надувные шарики недовольно заскрипели.

– Я верю, – спокойно повторил Федор, а про себя вспомнил знаменитое «верую, ибо абсурдно». – Все эти вещи ты не брала. Они появились сами по себе.

– Как вы мне можете верить? – донеслось из соседнего кресла. – Вы же не знаете…

– А мне и не надо знать. Я вижу, что ты не обманываешь. Зрачки, дыхание, цвет лица – они все говорят правду.

Девочка завертела головой – скорее всего в поисках зеркала. Убедиться, а заодно проследить, не сболтнут ли зрачки и прочее чего лишнего.

Зеркало было далеко. Вставать Анна Сергеевна постеснялась.

Федор очень не любил врать. Особенно детям. Впрочем, сейчас он не то чтобы обманывал. Всего лишь говорил полуправду. Конечно, отсутствие лжи в словах Анны неплохо выдавала и мелкая моторика, а Федор научился быть очень и очень наблюдательным. Даже без применения магии.

Но еще красноречивее правду демонстрировала аура. Вот только подводить девочку к тому, что такое «аура», следовало очень постепенно. Анна не имела понятия, кто она такая на самом деле, и это было любопытнее всего.

– Вы… скажете, что я ничего не украла?

– Скажу, – ответил Федор. – Если будешь хорошо себя вести.

На наркотики ее проверяли, в группу риска не входила. Нормальный подросток из неполной семьи. Мать – преподаватель музыкального училища. Она же и привела дочь в полицию, когда дома начало регулярно появляться все то, чего на ее зарплату купить было нельзя. Естественно, заверения дочери, что «оно все само», и слушать не подумала.

– Буду. – Анна посмотрела на Федора исподлобья.

– Вот и славно. Как ты это делаешь? Сотовый, например?

– Я рисую. Вообще-то я не умею на самом деле. Лампу гашу, зажигаю свечки и краски размазываю.

– Жалко, что ты ничего не принесла с собой.

– Ну, я же не знала!

– Ладно. – Федор подумал, что нужно будет обязательно изучить ее рисунки.

– Я это зову «малярия».

– Ага. Вы думаете, это бредит «малярия»? – Федор улыбнулся. – Это было, было в Одессе…

– Приду в четыре, сказала Мария. Восемь. Девять. Десять, – отозвалась Анна.

– Знаешь Владим Владимыча? – Федор не удержался и еще раз мельком взглянул в анкетные данные. Все правильно, тринадцать лет.

– Только двухтомник, – не моргнув глазом ответила Анна. – Красный такой…

– Чудеса!

Если совсем честно, то для Федора это были чудеса большие, чем квартира, заваленная добытыми из воздуха предметами, и девочка, сама себя обучившая творить волшебство.

– Ты рисуешь то, что потом появляется?

– Нет. Я же говорю – «малярия». Рисую, что в голову взбредет. Просто цветные пятна. Иногда там какие-то схемы приходят дурацкие… А потом что-то появляется. Я даже не думаю про это, даже и не хочу иногда, а потом смотрю – оно уже есть.

– И все! Ведь уже проверяли: ничего из того, что у меня нашли, нету в розыске. Оно ни у кого не пропало. Я могу даже это все отдать. Я ничего не нарушала!

– Нарушала. – Реплика у Федора вышла не резкой, а округлой. – Закон.

– Ну какой, какой закон? – Анна вытянулась в струнку. Фигурка у нее была худосочная, так что сравнение оказалось самым подходящим.

– Ломоносова, Михаила Васильевича. И Лавуазье, Антуана Лорана. Они его независимо открыли.

– А что, за это судят? – спросила Анна не то с удивлением, не то с вызовом.

В чем заключается закон Ломоносова-Лавуазье, она не знала. Так же, как не знала, что даже на современном уровне человеческая физика отнюдь не считает его стопроцентно верным. А вот… хм, скажем так, физике нечеловеческой ограничения этого закона были известны давным-давно.

– Нет еще, – сказал Федор. – Но, как видишь, уже интересуются.

– Я такого не знаю… – подтвердила Анна умозаключения Федора.

– А незнание, дорогая, не освобождает от ответственности. Это так, для справки, из другого закона. Не физического, а юридического.

– Что мне теперь будет? – Положение воздушных шариков под Анной снова изменилось.

– Вижу два варианта событий. Первый – ты продолжаешь свои малярийные опыты и рано или поздно наживаешь большие-большие неприятности. А второй – ты следуешь моим рекомендациям. А я рекомендую направить тебя в некое учебное заведение для таких вот одаренных детей.

– Это что, институт какой-нибудь закрытый?

– Вполне открытый, только попасть туда нелегко. Потому что не для всех.

– Так платить, наверно, придется…

– На полный пансион. Еще и стипендию получать будешь.

– А вы возьмете с меня подписку, чтобы я больше не нарушала?

Федору опять захотелось проверить, точная ли дата рождения и возраст указаны в личном деле Голубевой Анны Сергеевны.

– Не требуется. Так какой вариант тебе ближе?

– Второй.

Федор поднялся, скользнул по ковру и открыл дверь в приемную:

– Татьяна!

Повернулся к Анне:

– Я напишу заключение. Придешь в четверг вместе с мамой. Бредить «малярией» не советую. Почитай-ка лучше учебник физики. Можешь за все классы вперед.

– Будь-сделано! – Анна вылетела из кресла. Шарики проводили ее прощальным выдохом.

…Когда дверь закрылась, Федор вытащил из кармана некий предмет. Один из тех, которые произвела на свет «малярия» Анны. Этот, так сказать, артефакт ни у кого не пропал. Его ни у кого и не должно было быть. Максимум, где это могло храниться, – в лаборатории какой-нибудь всемирно известной и очень могущественной корпорации. Вроде той, с логотипом в виде надкушенного яблока. В единственном экземпляре, как прототип. Но и там его никогда не было. Хотя, наверное, могли бы дорого заплатить.

Эксперты Дозора поломали голову и сказали Федору, что такого мобильника, видимо, еще не изобрели.

А девочка тринадцати лет от роду смогла его материализовать. Нет, определенно нужно было посмотреть, что она там рисовала.

Федор прошел к себе в кабинет – готовить направление. Можно быть Иными, можно не считать себя людьми, а вот от заполнения кучи бумаг все равно никуда не деться.

Глава 1

– Все свободны, – Дмитрий закрыл журнал. – Сочинения жду в понедельник.

Класс загудел, будто по звонку включились моторы. Захлопывались ноутбуки, как створки раковин, только вместо жемчужин в их недрах прятались кристаллы процессоров.

Напичканный электроникой класс вообще можно было принять за детский филиал какого-нибудь наукограда, причем из будущего. Никто в здравом уме не подумал бы, что именно так будет выглядеть школа магии: без сводчатых коридоров, гусиных перьев и мантий. Обычные с виду пацаны и девчонки. Никакой особой школьной формы, главное, чтобы без перегибов. Рюкзаки, джинсы, мобильники с кучей функций, кое у кого – игровые приставки, беспощадно отбираемые на время уроков.

Даже большинство предметов вполне нормальные. Физика, химия, алгебра, геометрия, английский-французский-немецкий. А дальше все по-другому, особенно в старших классах. Вернее, по-Иному.

«Иная история».

«Иная словесность».

«Иное обществоведение».

Еще очень необычная «Безопасность жизнедеятельности», острые языки тут же прозвали ее «Защитой от Темных и Светлых сил». И своеобразная биология, вернее, особый раздел. Физиология вампиров и оборотней, возрастная консервация Иного, элементы целительства… Даже Темные должны уметь что-то лечить.

Дмитрий по-хозяйски окинул взглядом класс. Так, ноутбуки двое все же не выключили, обормоты. Известно кто, Громова и Щукин.

Следовало бы немедленно послать мысленный сигнал, вернуть обормотов и заставить-таки выключить. А если проигнорируют, надеясь потом сказать, что не распознали сигнал в потоке хаотичных мыслей, дослать еще одно заклинаньице. По-простому – «свербилка». Тогда не будет спокойствия ни днем, ни ночью, пока не явятся исправлять содеянное.

Но вместо этого Дмитрий упруго поднялся и отправился выключать ноутбуки сам. У него было правило – где можно обойтись без магии, надо обойтись. Тем более что сейчас не урок, а «окно». А двое нерадивых отдежурят без очереди.

За настоящим окном, выходившим на школьный стадион, дребезжало от ударов многострадальное баскетбольное кольцо. Слышались выкрики. Самый низкий голос принадлежал физруку Борисычу:

– Карасев, с поля! Вторая левитация! А то я не вижу! Брысь с поля, кому сказал!

Нет, в баскетбол тоже играли вполне обыкновенный. Хотя Дмитрий, когда только начал здесь работать, ожидал увидеть немало экзотики из фильмов о Гарри Поттере. Однако соревнований по регби на метлах никто не устраивал. Хотя метла как летательный аппарат оказалась штукой вполне реальной и употребительной в незапамятные времена. Только крайне редкой, потому что куда больше ценилась простая хлебная лопата: сидеть удобнее, и ведьмы умели подзаряжать ее Силой через тепло очага.

Школа стояла за городом, отделенная лесополосой и еще целым рядом магических сфер: Невнимания, Отрицания и далее по списку. Так что могла бы позволить себе и русский квиддич. Но предпочитала виды спорта из олимпийской программы, ставя задачу научить воспитанников жить в мире, где людей в несколько тысяч раз больше, чем Иных. Тем не менее в играх все понемногу жульничали с помощью волшебства. Темные – для своего удовольствия и тренировки («Авось не заметят!»), Светлые – болея за честь команды. Благо, что и команды, и классы были смешанными. Никакого соперничества Гриффиндора и Слизерина. Это противоречило бы отечественной педагогике, да и вся суть эксперимента иначе потерялась бы.

Самого эксперимента Дмитрий не понимал, если честно. Совершенно бессмысленно с младых ногтей воспитывать толерантность друг к другу у представителей Света и Тьмы. Но с другой стороны, школа давала возможность научиться понимать разницу. Наверное, ради этого он и согласился перейти сюда.

Выключив обе машины, Дмитрий поймал себя на старой, бессмысленной уже привычке – желании стереть с доски. Нет, доска в кабинете на всякий случай висела, но только как рудимент. Дмитрий давно уже пользовался интерактивной электронной, управляя со своего учительского терминала. Однако, повернувшись, он понял, что стирать-таки придется: на зеленом поле доски кто-то между делом успел нарисовать мелом смеющуюся рожицу.

Закрыв на интерактивной доске презентацию урока «Роль Иных в современной литературе», Дмитрий взял мокрую тряпку. Однако стоило поднести руку к рисунку, как тот перетек на другое место. Дмитрий попробовал припечатать рожицу быстрым точным ударом, однако та в последний момент опять вывернулась из-под тряпки.

Шутить изволим, значит.

Дмитрий посмотрел на рисунок через Сумрак. Но расшифровать заклинание все равно не смог. Небось коллективно придумывали. Тем не менее даже на первом слое для обычной реальности двигаешься куда быстрее, и этим стоило воспользоваться. Однако рожица ускользала раз за разом, перебегая по доске и временами даже показывая язык.

Дмитрий вспотел. Плюнуть и бросить глупую охоту мешала гордость (хотя чем гордиться, седьмой уровень…). Да и представить себе, как придет другой класс и будет хихикать весь урок, глядя на доску. Нет, сдаваться было нельзя.

Рожица вдруг сменила гримасу радости на удивление. Потом круги глаз с белыми зрачками расширились, загогулина улыбки превратилась в овал беззвучного крика – и рисунок рассыпался, оставляя облачко меловой пыли.

– Можно к тебе, Дреер? – раздалось за спиной.

Кабинет вновь обрел краски: Дмитрий вышел из Сумрака.

– Присаживайтесь, – сказал он, поворачиваясь.

На учительском месте за терминалом уселся Одноглазое Лихо. Так острые языки прозвали Лихарева – нового руководителя школьного Надзора. Нет, оба глаза у него были на месте. Только левое веко все время полуопущено из-за птоза. Лихарев раньше был ночным дозорным и заработал птоз, когда получил поражение глазного нерва во время захвата колдуна-нарушителя. Он давно мог бы сделать операцию, но не хотел. Говорил, человеческим врачам не верит, а к целителям не обращается, чтобы не давать Темным повода к восстановлению равновесия. Как люди выражаются, лишь бы у соседа корова сдохла.

А когда Лихарев перешел в Инквизицию, то ему, похоже, и вовсе стало все равно. Кроме того, он утверждал, что так выглядит страшнее, а с его несовершеннолетним контингентом это самое главное.

Но если Одноглазое Лихо кого и пугал, то лишь новичков.

– Разговор к тебе есть, Дреер.

Лихарев почему-то обращался к словеснику только по фамилии. То ли она ему так понравилась, то ли, наоборот, вызывала какие-то подозрения. Дмитрий полагал, у Лиха работа должна быть такая – все время подозревать. Инквизитор, одно слово. И ничего против вот этого «ты» и «Дреер» учитель не имел. Лихо ему чем-то нравился.

Даром что, опять же, Инквизитор.

Впрочем, с недавних пор у Лихарева появилась и другая причина обращаться к Дрееру официально. Ведь именно благодаря Дмитрию Лихо стал руководителем Надзора. И одновременно единственным сотрудником, вдобавок еще ведущим Иное обществоведение.

Дмитрий молча сел за стол напротив. Наверное, Лихарев специально занял единственное учительское место. Теперь, где бы ни поместился Дмитрий, он был в положении ученика, вынужденного отвечать урок.

Впрочем, Дреер был младшим в любом случае. И по уровню Силы, и по внутренней иерархии. Лихо был школьной полицейской властью.

– А дверь лучше прикрыть… – Надзиратель сделал это не вставая.

Ученикам школы вообще запрещалось применять магические воздействия как на уроках, так и вне уроков, кроме специальных занятий. Взрослым при детях тоже не рекомендовалось.

Никто не соблюдал. Это было все равно что запретить бегать на переменах или курить в укромных местах. Однако и нарушали исподтишка, как нарушают правила дорожного движения, пока крупно не погорят.

Бывший начальник Лихарева, надзиратель Стригаль, все-таки погорел. А Дреер, можно сказать, поджег.

– Догадываешься, к чему я тут? – прищурил здоровый глаз Лихарев.

Словесник кивнул.

Месяц назад всех педагогов и воспитателей собрали у директора Сорокина. Учительский состав школы был небольшим и разместился легко.

Кабинет походил, видимо, на все начальственные обиталища. Разве что портрет президента не висел над кожаным креслом. Зато флажок с российским триколором на столе был тут как тут. Для какой-нибудь другой школы этот кабинет все же выглядел чересчур солидным, более подходя как минимум ректору финансовой академии. Ценные породы дерева, хорошая обивка, ухоженная зелень, немного причудливых безделушек. Впрочем, безделушками они смотрелись для разных человеческих комиссий, что иногда все-таки заглядывали. Если верить Сорокину, это давно разряженные артефакты, хранимые исключительно, чтобы отвлекать внимание официальных гостей. Для интересующихся, откуда у школы-интерната такие средства, заодно был приготовлен «иконостас» благодарственных бумаг в золоченых рамках от богатых спонсоров. Даже несколько фотографий олигархов, якобы посетивших свою альма-матер.

И бумаги, и фотографии были настоящими. Дмитрия это удивило больше всего, когда он шагнул в кабинет Сорокина первый раз. Никаких личин, никакой магической «косметики» – это учитель словесности мог бы распознать даже со своим седьмым уровнем.

Вместо первого лица государства вдоль стены шел ряд совсем других портретов. Великие наставники и деятели образования прошлого, начиная почему-то с Аристотеля. То ли потому, что философ и автор «Поэтики» основал Ликей, то ли потому, что воспитал Александра Македонского. Другие лица Дмитрий хорошо запомнил еще по университетской кафедре педагогики. Отчего-то у большинства фамилии заканчивались одинаково, несмотря на то, что их владельцы жили в разное время: Коменский, Ушинский, Луначарский, Сухомлинский… Как будто фамилия уже обязывала к выбору дела всей жизни. Выбивались, кроме Аристотеля, только Лев Толстой, Антон Макаренко и Януш Корчак. Могло показаться, что учителей прошлого тоже пригласили на собрание, только рассадили немного подальше и повыше, словно авторитетную комиссию.

А за столом расположились педагоги настоящего, отнюдь не претендующие на звание великих ни сейчас, ни потом. Однако все – Иные. В школе вообще не было ни единого человека ни среди учеников, ни среди персонала.

Дмитрий чувствовал себя не в своей тарелке. По правую руку от директора сидели оба школьных надзирателя – значит, дело серьезное. Но больше всего почему-то беспокоил незнакомый высокий мужчина. Дмитрий аккуратно посмотрел на гостя через Сумрак.

Светлый. Но все равно какой-то…

– Коллеги, у нас сотрудник городского Ночного Дозора Козлов Федор Николаевич. Из отдела по делам несовершеннолетних.

Дозорный встал и кивнул всем.

Вот оно, подумал Дмитрий. Оперативник. Что-то у них такое появляется в ауре. Может быть, потому, что часто сканируют чужие. А может быть, у самого Дмитрия шевельнулся еще давний, едва ли не с детсадовских времен засевший страх перед милицией и вообще людьми из разных там органов. Он, конечно, будучи совсем малышом, даже благоговел перед ними, помня разные фильмы про шпионов и полицейских, но все равно побаивался.

– Для Темных коллег – визит господина Козлова согласован и с Дневным Дозором, – продолжил тем временем директор Сорокин. – Федор Николаевич, прошу!

Дозорный выдержал паузу.

– Господа, – сказал наконец он.

Дмитрий уже привык, что между Иными не приняты некоторые человеческие условности, в том числе в обращении. Директор называл педагогов коллегами – и Светлых, и Темных, и надзирателей от Инквизиции, – и это слух не резало. А вот у Козлова так не получилось. Наверное, тот просто не знал, как выступать перед такой смешанной публикой.

– Как вы знаете, в нашем городе живет чуть более полумиллиона человек…

Честно говоря, от дозорного трудно было ожидать лекции по демографии.

– Это значит, что Иных даже чисто статистически должно быть около полусотни. Если точнее, восемьдесят два, по нашим данным. Из тех, у кого местная прописка.

Дозорный опять сделал паузу. Собравшиеся ждали. Тикали часы на полке в директорском шкафу. Старинные, они должны были стоять, по идее, где-нибудь на камине. Тоже наверняка артефакт, а не простой хронометр.

– Светлых из них только пятеро.

– Мы знаем эту статистику, – ответил завуч Саласар-Диего Варгас. – Константа «один к шестнадцати».

По происхождению Варгас был кубинцем, а по сущности – Темным магом. Он бежал от режима Кастро в уже как бы демократическую Российскую Федерацию лет десять назад. Какое дело было Иному, тем более Темному, до человеческих властей – Дреер не представлял. Но у каждого свои странности. Может, режим Кастро для Темных чем-то некомфортен? Исполняя обязанности завуча, кубинец еще и вел математику.

Цикл в соавторстве: «Дозоры» - Книга №1.
Автор: Сергей Лукьяненко, Аркадий Шушпанов

Скачать и читать прямо сейчас "Школьный Надзор"

Аннотация:
"Начиная в 1997 году книгу "Ночной Дозор", я и не предполагал, к чему это приведет. И речь даже не об экранизациях, компьютерных играх или переводах более чем в тридцати странах мира - в первую очередь речь о масштабе самой книжной серии.
В моем цикле о "Дозорах" на данный момент пять книг: "Ночной Дозор", "Дневной Дозор", "Сумеречный Дозор", "Последний Дозор" и "Новый Дозор". Открою маленькую тайну - скоро будет шестая, заключительная книга, рассказывающая об Антоне Городецком. Для меня это очень длинный цикл - я обычно ограничиваюсь двумя-тремя книгами в одном цикле.
Но закончится ли на этом мир "Дозоров"?
Нет!
История Ночного и Дневного Дозоров началась не в конце двадцатого века, а гораздо раньше. И противоборство Светлых и Темных происходит не только в России. И именно об этом расскажут книги нового цикла "Дозоры", которые написаны (и пишутся) самыми талантливыми из молодых фантастов России. В написании первых трех книг я участвовал и сам. И мне очень приятно, что в этой "игре Дозоров" я был больше в роли "тренера", пусть и "играющего" - идеи книг и большая часть труда принадлежит авторам, чьи имена я советую запомнить всем любителям фантастики. Я признателен Аркадию Шушпанову, Алексу де Клемешье, Ивану Кузнецову за энтузиазм и любовь к миру "Дозоров", глубокое знание этого мира, писательское мастерство и умение играть и на Темной, и на Светлой стороне, которое они показали. (Скажу вам по секрету - у них есть и свои увлекательные миры, с которыми вам еще предстоит познакомиться). "Дозоры" - продолжаются!" (c) Сергей Васильевич Лукьяненко.

Ни одной буквы тут Лукьяненко не написал. У него есть и отличные, и слабые книги, но в любой абсолютно узнаваем стиль и язык автора. Так что поклонникам СЛ можно не беспокоиться походом в магазин. Конкретно про произведение и сказать-то особо нечего. Обычный фанфик. Франшиза «дозоров» тут кажется сильно притянутой за уши. Пустое, скучное, неинтересное с любой стороны чтиво. Не рекомендуется даже к одноразовому прочтению. Не скажу, что какая-то гадость - просто очередной бульк в сером болоте, которым заполнено 90% книжных магазинов. От бессоницы неплохо помогает, впрочем.

Оценка: 3

Литературно книженция, безусловно, слаба. Говорить о каких-то недостатках, или достоинствах в этом плане бессмысленно, ибо, как уже отмечено многими, перед нами не более чем фанфик. Причем фанфик слабый. Единственная, если можно так определить, удача – во всяком случае, на фоне всего остального – образ гг – учителя-словесника. Впрочем, этого, разумеется, ничтожно мало, и педагогическая поэма для Иных не удалась. Ни «педагогическая», ни «антипедагогическая», ни, тем более, «поэма».

Но при собственной литературной беспомощности (таких опусов в сети – пруд пруди), «Надзор…» обладает еще и рядом убийственных свойств по отношению ко всему циклу.

Неожиданно выясняется, что Иными являлись чуть ли не все великие полководцы, писатели, художники… вот разве только с учеными «не повезло». Тем не менее, в истории человечества от Иных просто не протолкнуться! Не менее неожиданно оказывается, что Высшими можно становиться миллионами разных способов. Еще более неожиданно…

В общем, мой прогноз, перед нами – начало конца весьма приличного цикла. Жаль. Радует только, что не будет никакой смерти в долгих мучениях и страшных судорогах. Отдав «Дозоры» на аутсорсинг, Лукьяненко одновременно и вбил в них осиновый кол, и сжег, и развеял пепел в космосе. (Недаром в «Надзоре…» фактически поставлена точка в теории происхождения Иных и четко объяснено, почему они должны делиться на светлых и темных).

P. S. Неприятные эмоции бесконечными реверансами в адрес Лукьяненко и толстенными экивоками на жизнь фэндома доставляет первая часть. Минус балл.

Оценка: 4

Скучный язык, плохо вычитанная книга, сюжет распадается, композиция плохо выстроена, читается с большим трудом. Это классический средненький любительский фанфик, которому место в интернете в свободном доступе, а не в бумаге в книжных магазинах.

Лукьяненко тут разве что только на обложке. Увы. Поступки героев нелогичны, опять же логика мира сомнительна. Соглашусь с заспойлеринными высказываниями Sardonix. Предполагалось, что самое начало написал Лукьяненко (предисловие первой части), ибо неплохо. Но Лукьяненко это отрицает. Вторая и третья части вовсе нечитабельны.

Оценка: 3

Почему Лукьяненко активно читают, несмотря на уже давно ставшие общим местом (и имеющие под собой основания) высказывания типа «Пейсатель исписался»? IMHO в том числе потому что эта фамилия - этакий «знак качества», лейбл. Почему наиболее активно раскупаются «Дозоры», несмотря на «исписался» и «Дозоры уже не те»? IMHO т.к. «Дозоры» - достаточно своеобразный и интересный, неплохо выписанный мир. И, похоже, поэтому нарождающаяся «франшиза Д.О.З.О.Р.Ы.» (по аналогии со «свалкером») может рассчитывать на популярность.

Я прочёл лишь первую историю (ибо R.I.P., Флибуста) и не вижу в ней ни стиля и духа Лукьяненко (вариаций на тему «серый ГГ внезапно открыл в себе принадлежность к Нездешнему, постепенно стал очень крутым, повыступал против системы, поспасал мир и в конце отказался от супер-сил и завёл семью», моральных терзаний, кухонной философии и политики, болтовни про еду и россыпи пасхалок), ни духа собственно Дозора.

Спойлер (раскрытие сюжета)

ну очень слабый маг без боевого опыта одним простеньким заклинанием обездвиживает аж Инквизитора - про всякие «щиты мага» и «сферы отрицания» автор(ы), похоже, вообще забыл(и).

UPD. Дочитал вторую часть и кусок третьей. Как говорил персонаж на моём юзерпике, «this is highly illogical». И весь из себя неимоверно сильный и опытный маг,

Спойлер (раскрытие сюжета) (кликните по нему, чтобы увидеть)

к тому же великий полководец прошлого, не заваливший ГГ одним махом и вот так запросто дающий девочке-джинну подвергать себя непроверенному заклинанию

И ведущий себя как не очень умная наседка ГГ, и принятие его в инквизицию, и безбашенные детишки.

Оценка: 5

«Всё страньше и страньше! Всё чудесатее и чудесатее!»(с) Л.Кэрол

Мне очень нравится вселенная Дозоров, созданная Лукьяненко, все книги серии стоят на полке. О выходе «Школьного надзора» не знал, наткнулся случайно и прочитал за вечер.

Что начало сразу напрягать - так это «заигрывания» с тематикой Гарри Поттера. Особенно в первой части, очень резало глаза, огорчало и раздражало... Хотелось, чтобы книга была написана в духе первых Дозоров, где магия это наука, со своими законами и запретами, которые практически невозможно нарушить. Раньше Лукьяненко описывал невероятную сложность повышения магического уровня, а в книге - несколько новых способов для этого, Зеркала Чапека к примеру. Введен новый тип Иного - девочка-джинн 2 уровня, которая может то, что не могут великие маги, например создать Фуаран или отделяющую магическую сущность сыворотку. Опять же раздражало зашкаливающее количество Высших Иных, среди которых САМ - Александр Македонский:) Практически всем правилам, которые раньше Лукьяненко расставил в мире Дозоров, в этой книге нашлось исключение - так, между прочим, можно вообще потерять интерес к миру. Он же вообще отрывается от реальности. Мотивации героев, которые легко меняют решение, поддаются уговорам, так сомнительны, что под конец становится скучно пытаться найти хоть какую-то твёрдую логику.

Эх, не те стали Дозоры, не те...:)

Оценка: 6

Удивили отрицательные отзывы. Списываю это на то, что люди заранее настроили себя на негативный лад, завысили требования и ожидали непонятно чего. Наверное ожидали Лукьяненко на пике своего творчества. Это не Лукьяненко, это абсолютно другой автор, который использует созданную Сергеем вселенную. Книга мне очень понравилась. Очень легко читается, довольно интересная. Интересный мир и интересные события. Довольно атмосферно и впечатлительно. Не понимаю тех, кто относится негативно к идее таких вот фанфиков. Что в этом плохого. Ведь уже есть созданная очень интересная вселенная, мир дозоров. Сам автор не может постоянно писать книги в этой вселенной, тем более на одном высоком уровне. Так почему бы не отдать ее на откуп другим талантливым авторам. Ведь мир интересен и у нас есть шанс видеть новые истории в этом мире. Авторы не трогают главные героев Лукьяненко и события вокруг них, это право за собой оставляет он сам. А вот другие различные истории на базе этой вселенной - почему бы и нет? Мы можем не ждать годами книг, а наслаждаться любимым миром гораздо чаще. Ведь для любого автора большая сложность придумать что-то свое, интересное. Создать свою вселенную, которая завоевала бы любовь тысяч людей - это очень сложно. А в данном случае проблема решеша Лукьяненко любезно поделился своей вселенной, дав ей шанс радовать нас нвоыми историями. Это же очень круто!. Да, может качество и дух немного уступают, но ведь это не делает роман совсем уж не интересным. Он очень даже интересен, если сразу себя настроить на то, что это все-таки не Лукьяненко, это его идея, воплощенная другим автором, которому он, кстати говоря, доверяет. Делать скидку, что это немного другое, не относиться предосудительно. Не искать связи и недостатки. Читать конкретно эту книгу и наслаждаться конкретно ее сюжетом. Мы можем читать новые и новые истории в мире дозоров и это очень круто. Это такой большой праздничный торт для любителей этой вселенной. А уж Антона Городецкого Сергей Васильевич оставляет себе и романы из под его пера в мире дозоров - это вишенка этого торта, его соль, его изюминка.

Повторюсь, что мне очень понравилось. Живой мир, живые герои (к которым я даже немного привык), живой сюжет.

Твердая 8-ка.

Оценка: 7

Первое, что резко отторгало - это дети. Может, они мне просто как класс не нравятся. А может, потому что всю книгу доставляют всем головную боль, отмахиваясь чем-то вроде: «потом объясню, а сейчас не мешайтесь, пожалуйста». Но когда я читаю книги, где повествование ведётся как раз со стороны героев-подростков, то я всей душой за них болею. А здесь просто нет симпатичных персонажей среди них.

Второе - главный герой. Он безжалостно тупит. Всё время. Серьёзно, самая частое его состояние - что-то вроде: «и тут он понял, что забыл сделать/узнать/сказать/подумать и т.п.». Жить во имя детей это прелестно, пусть его. Но - два момента: 1. - неожиданная влюблённость в инквизиторшу на пару эпизодов, во время боевых событий, и потом про это ни строчки, типа ничего не было; и 2. - когда он решил, что Анна влюблена в Артёма, это прямо так очевидно, как только читатели сами не додумались?! Она же ему поддакнула целый один раз!! Согласен, Тёмный и Светлая - романтика хоть куда, но как же это тупо подано! В остальном Дреер просто милаш.

Третье - трибунал. Это вообще фарс. Мелкие что-то требуют, им запросто уступают, Эдгар просто тряпка (если честно, плохо помню все предыдущие «Дозоры», может, он всегда таким был?), приговор курам на смех. Они бы ещё чаепитие с печеньками устроили после оглашения, я бы не удивился.

И ещё четвёртое - толпа Высших. Просто куда ни плюнь, там Высший. В основном Тёмные малолетки. На Равновесие это не повлияет, не? И уменьшение уровня у кучи инквизиторов тоже норм? Ну ок.

Оценка: 8

Да, есть проблемы у романа. Нестыковочки там разные, ляпы, большинство образов картонные (особенно детские). Всё это так. Минусы романа в отзывах только ленивый не назвал.

А мне, в целом, понравилось. И наберусь-ка я наглости выступить в защиту этого произведения.

Обратите внимание, что это - именно роман чётко по миру Дозоров. А то «у нас» обычно как принято в авторские миры свои произведения впихивать... Пишется среднестатистический боевичок и заменой географических названий и некоторых специфических терминов встраивается в любой из литературных проектов. На примере мира «анклавов» Панова это хорошо видно. Что ни творение - заменой нескольких элементов любой из романов-продолжений не-Пановского авторства легко можно засунуть в любой проект постапокалиптики. А тут, у Шупанова, произведение именно Дозоровское. Целиком и полностью. Может и относительно слабовато, но искренне и с любовью к основному авторскому циклу.

Более того, сохранена структура подачи «дозоровских» романов, общие интонации, настрой, гуманнизм, даже стилизация под авторский стиль Лукьяненко налицо (ну или серьёзная редактура самого Лукьяненко).

В отзывах пишут «фанфик причём слабый» - ну как же так. Почему же тогда этот «фанфик» читается лучше и с бОльшим интересом, чем дозоровский «Лик чёрной пальмиры» профессионального писателя - Васильева...

Ну а ещё - написано нормальным языком, читается роман легко. На ляпы просто обращаешь внимание, а не спотыкаешься об них.

Очень интересная привязка исторических моментов и личностей к миру Иных.

По-моему, тут играет традиция ругать продолжения. Вон, предыдущий «Новый дозор», чисто Лукьянинский, тоже обругали многие, хотя роман был вполне на уровне предыдущих книг. И каждое следущее продолжение ругают всё более отчаянно. А тут вообще не продолжение, а старт проекта «миров» с другими авторами. Вот и собрали, гипербализировали в отзывах всё самое плохое, что нашли в романе, даже не обратив внимание на хорошее.

В общем, для фэнов «дозоров» - хороший бонус, вполне нормальный, читабельный роман.

Оценка: 7

Книга продолжает «дозорную» традицию, когда в каждом новом «Дозоре» раскрывается новый аспект теории Иных и Сумрака, отчасти отрицающий предыдущие. В этом ее сильная сторона и этим она интересна. В остальном же роман не удался. Приключения скучноваты, изобилуют повторами, продвинутые детишки на раз-два сумели лишить магии едва ли не всех Иных Санкт-Петербурга, в том числе и парочку магов-долгожителей. В такое верится с трудом.

Дети - народ сообразительный во все времена и во всех обществах. Для магов с опытом Гесера и Завулона такое не может быть неожиданностью. Мотивы Александра, желающего воссоздать книгу «Фуаран», более чем странные для полководца с тысячелетним опытом жизни. К тому же способ для достижения цели он избрал тоже странный. Можно было использовать способности девочки-джинна с гораздо меньшим риском.

История с Лицеем вообще никуда не годится. Привезли в проблемный город проблемных подростков-магов и сами показали им в музее книги о наличествующих в этом городе артефактах. Ни один воспитатель в здравом уме такому соблазну подростков подвергать не станет, поскольку проблемы на свою голову в такой ситуации гарантированы. Если же детей специально натолкнули на мысль активизировать архитектурный артефакт, то непонятно, зачем это было сделано. Никакой выгоды для Инквизиции от этой операции не усматривается.

Книга представляет собой нагромождение приключений ради приключений. Литературные аллюзии - прием, который мне обычно симпатичен - в данном случае ситуацию не спасает. Получается, что за всю историю человечества только Иные литературные шедевры и создавали. Правда, идея интенсивного наращивания магической силы за счет книжного опыта подана совсем неплохо. Для учителя словесности хороший характеризующий штрих.

В целом среднее проходное произведение, которое вряд ли когда-нибудь захочется перечитать. Нет в нем ни интересных идей (кроме очередного витка теории Сумрака), ни ярких запоминающихся персонажей. Зато раздражающих деталей более, чем достаточно. «Дозоры» - хороший цикл, очень жаль, что у Лукьяненко не хватило сил завершить его вовремя.

Оценка: 6

Я люблю «дозорный» цикл. Крепкая такая городская фэнтези. Хорошо выстроенная, прописанная Вселенная, гармоничные разноуровневые персонажи и периодические происшествия, масштаба от дворовой стычки (читай: пограничного конфликта) до «опять спасать мир, какая скука».

Но с каждой книгой все глобальней: Высшими иными становятся все кто ни попадя, артефакты появляются один круче другого.

Это не роман, не обольщайтесь. Это фанфик, причём фанфик невысокого качества. Каждая такая вот любительская поделка - попытка автора переработать/скопипастить чужую Вселенную под себя, любимого. Иногда получается. Но не в этот раз.

В большинстве случаев Главного Героя фанфика заваливают роялями, порой подгребая его под пыльными раритетами этого музыкального инструмента и раскидав сверху обломки свежих экземпляров, просто чтобы куча блестела свежим лаком.

Именно такую картину мы наблюдаем в Надзоре.

Спойлер (раскрытие сюжета) (кликните по нему, чтобы увидеть)

В этом фанфике вообще адище - школьнеги, задающие жару всем этим пресветлым гесерам, школоло восстанавливает «Фуаран» легким движением фломастера, а также изобретает новые заклинания направо и налево. Школьный учитель 7 левела (по Иной классификации – самый слабак. Только людям голову морочить может) становиться Инквизитором почитай, что ничего не сделав. Зато сразу после обучения на пару с малолеткой разводят Высшего иного с 2000-м опытом как лоха.

Всю книгу у меня перед глазами стоял хеш-тег #онижедети.

Оценка: 3

Тем, кто читает отзывы дабы определиться «брать/не брать», сообщаю: все последние произведения С. Лукьяненко «Недотёпа/Непоседа», «Конкуренты», «Новый Дозор» и даже (о, ужас!) «Застава» вызвали у меня исключительно позитивные эмоции. Если данное обстоятельство не вызывает в Вас немедленного желания забить меня до смерти Вашей любимой книгой, то можете начинать чтение отзыва.

Цикл «Дозоров» не самый любимый, но читал все книги. Естественно, не обошёл вниманием и «Школьный надзор».

Структурно книга чётко повторяет перво

Они – слишком плохи для Дневного Дозора и слишком хороши для Ночного.

Они не чтут Договор, они дерзят Великим, они не верят в пророчества.

Они – Иные.

Но хуже того – они дети!

Темные и Светлые подростки, собранные вместе, в спрятанном от людских глаз интернате… Там, где даже простой учитель литературы вынужден стать Инквизитором.

Это их последний шанс вырасти, войти в мир Иных, исправить чужие ошибки – и наделать своих.

Конечно, если получится.

Сергей Лукьяненко, Аркадий Шушпанов

Школьный Надзор

Данный текст признан непедагогичным для сил Света.

Ночной Дозор

Данный текст признан непедагогичным для сил Тьмы.

Инквизиция

В тексте использованы персонажи и реалии романов Сергея Лукьяненко и Владимира Васильева из цикла о Дозорах, а также романа Владимира Васильева «Лик Черной Пальмиры»

Часть 1

Иная литература

Пролог

Сначала Федор взял паузу, как хороший тенор берет высокую ноту. А потом заговорил:

– Нарушаем, гражданка Анна Сергеевна. Плохо. Очень плохо.

– А вы… – Гражданка Анна Сергеевна поежилась. – Прокурор?

Если верить «делу», ей через месяц должно было исполниться четырнадцать.

Острые углы в кабинете были только у планшетки, что лежала у Федора на коленях.

– Нет, не прокурор, – правдиво ответил Федор. А потом солгал: – Психолог.

– Конечно, нормальная! – уведомил Федор. – Иначе не попала бы ко мне. Я же сказал «психолог», а не «психиатр». Понимаешь разницу? А после нашей беседы уже решу, с кем ты познакомишься еще. Может, и с прокурором.

– Не кричи, – прошептал Федор, слегка наклонившись к ней.

В нем было под два метра, и наклон со стороны чем-то напоминал маневр башенного крана.

Девочка заговорила тише и тоже чуть-чуть наклонилась к собеседнику.

– Я ничего не воровала. Оно само появилось, честно! Только мне никто не верит.

В ее глазах заблестело. Федор понимал, что девочка, какой бы вид на себя ни напускала, испугана и растеряна.

Вот тогда и сказал:

– Я верю.

– Врете вы все! – Анна откинулась на кресле, надувные шарики недовольно заскрипели.

– Как вы мне можете верить? – донеслось из соседнего кресла. – Вы же не знаете…

– А мне и не надо знать. Я вижу, что ты не обманываешь. Зрачки, дыхание, цвет лица – они все говорят правду.

Зеркало было далеко. Вставать Анна Сергеевна постеснялась.

– Вы… скажете, что я ничего не украла?

– Скажу, – ответил Федор. – Если будешь хорошо себя вести.

– Буду. – Анна посмотрела на Федора исподлобья.

– Вот и славно. Как ты это делаешь? Сотовый, например?

Эта книга входит в серию книг:

Сергей Лукьяненко, Аркадий Шушпанов

Школьный Надзор

Данный текст признан непедагогичным для сил Света.

Ночной Дозор

Данный текст признан непедагогичным для сил Тьмы.

Дневной Дозор

В тексте использованы персонажи и реалии романов Сергея Лукьяненко и Владимира Васильева из цикла о Дозорах, а также романа Владимира Васильева «Лик Черной Пальмиры»

Иная литература

Сначала Федор взял паузу, как хороший тенор берет высокую ноту. А потом заговорил:

Нарушаем, гражданка Анна Сергеевна. Плохо. Очень плохо.

А вы… - Гражданка Анна Сергеевна поежилась. - Прокурор?

Если верить «делу», ей через месяц должно было исполниться четырнадцать.

Обстановка комнаты меньше всего напоминала кабинет прокурора. Хотя, если честно, Федор ни разу в прокурорских кабинетах не был, а его «клиентка» - и подавно.

Острые углы в кабинете были только у планшетки, что лежала у Федора на коленях.

Нет, не прокурор, - правдиво ответил Федор. А потом солгал: - Психолог.

Я не знала, что мы к психологу… - Девочка выпрямилась. Была она рыжеватой, и в изгибе губ проглядывала хитринка. - Я нормальная.

Конечно, нормальная! - уведомил Федор. - Иначе не попала бы ко мне. Я же сказал «психолог», а не «психиатр». Понимаешь разницу? А после нашей беседы уже решу, с кем ты познакомишься еще. Может, и с прокурором.

Не кричи, - прошептал Федор, слегка наклонившись к ней.

В нем было под два метра, и наклон со стороны чем-то напоминал маневр башенного крана.

Девочка заговорила тише и тоже чуть-чуть наклонилась к собеседнику.

Я ничего не воровала. Оно само появилось, честно! Только мне никто не верит.

В ее глазах заблестело. Федор понимал, что девочка, какой бы вид на себя ни напускала, испугана и растеряна.

Вот тогда и сказал:

Врете вы все! - Анна откинулась на кресле, надувные шарики недовольно заскрипели.

Я верю, - спокойно повторил Федор, а про себя вспомнил знаменитое «верую, ибо абсурдно». - Все эти вещи ты не брала. Они появились сами по себе.

Как вы мне можете верить? - донеслось из соседнего кресла. - Вы же не знаете…

А мне и не надо знать. Я вижу, что ты не обманываешь. Зрачки, дыхание, цвет лица - они все говорят правду.

Девочка завертела головой - скорее всего в поисках зеркала. Убедиться, а заодно проследить, не сболтнут ли зрачки и прочее чего лишнего.

Зеркало было далеко. Вставать Анна Сергеевна постеснялась.

Вы… скажете, что я ничего не украла?

Скажу, - ответил Федор. - Если будешь хорошо себя вести.

На наркотики ее проверяли, в группу риска не входила. Нормальный подросток из неполной семьи. Мать - преподаватель музыкального училища. Она же и привела дочь в полицию, когда дома начало регулярно появляться все то, чего на ее зарплату купить было нельзя. Естественно, заверения дочери, что «оно все само», и слушать не подумала.

Буду. - Анна посмотрела на Федора исподлобья.

Вот и славно. Как ты это делаешь? Сотовый, например?

Я рисую. Вообще-то я не умею на самом деле. Лампу гашу, зажигаю свечки и краски размазываю.

Жалко, что ты ничего не принесла с собой.

Ну, я же не знала!

Ладно. - Федор подумал, что нужно будет обязательно изучить ее рисунки.

Я это зову «малярия».

Ага. Вы думаете, это бредит «малярия»? - Федор улыбнулся. - Это было, было в Одессе…

Приду в четыре, сказала Мария. Восемь. Девять. Десять, - отозвалась Анна.

Знаешь Владим Владимыча? - Федор не удержался и еще раз мельком взглянул в анкетные данные. Все правильно, тринадцать лет.

Только двухтомник, - не моргнув глазом ответила Анна. - Красный такой…

Ты рисуешь то, что потом появляется?

Нет. Я же говорю - «малярия». Рисую, что в голову взбредет. Просто цветные пятна. Иногда там какие-то схемы приходят дурацкие… А потом что-то появляется. Я даже не думаю про это, даже и не хочу иногда, а потом смотрю - оно уже есть.

И все! Ведь уже проверяли: ничего из того, что у меня нашли, нету в розыске. Оно ни у кого не пропало. Я могу даже это все отдать. Я ничего не нарушала!

Нарушала. - Реплика у Федора вышла не резкой, а округлой. - Закон.

Ну какой, какой закон? - Анна вытянулась в струнку. Фигурка у нее была худосочная, так что сравнение оказалось самым подходящим.

Ломоносова, Михаила Васильевича. И Лавуазье, Антуана Лорана. Они его независимо открыли.

А что, за это судят? - спросила Анна не то с удивлением, не то с вызовом.

Нет еще, - сказал Федор. - Но, как видишь, уже интересуются.

Я такого не знаю… - подтвердила Анна умозаключения Федора.

А незнание, дорогая, не освобождает от ответственности. Это так, для справки, из другого закона. Не физического, а юридического.

Что мне теперь будет? - Положение воздушных шариков под Анной снова изменилось.

Вижу два варианта событий. Первый - ты продолжаешь свои малярийные опыты и рано или поздно наживаешь большие-большие неприятности. А второй - ты следуешь моим рекомендациям. А я рекомендую направить тебя в некое учебное заведение для таких вот одаренных детей.

Это что, институт какой-нибудь закрытый?

Вполне открытый, только попасть туда нелегко. Потому что не для всех.

Так платить, наверно, придется…

На полный пансион. Еще и стипендию получать будешь.

А вы возьмете с меня подписку, чтобы я больше не нарушала?

Не требуется. Так какой вариант тебе ближе?

Федор поднялся, скользнул по ковру и открыл дверь в приемную:

Татьяна!

Повернулся к Анне:

Я напишу заключение. Придешь в четверг вместе с мамой. Бредить «малярией» не советую. Почитай-ка лучше учебник физики. Можешь за все классы вперед.

Будь-сделано! - Анна вылетела из кресла. Шарики проводили ее прощальным выдохом.

…Когда дверь закрылась, Федор вытащил из кармана некий предмет. Один из тех, которые произвела на свет «малярия» Анны. Этот, так сказать, артефакт ни у кого не пропал. Его ни у кого и не должно было быть. Максимум, где это могло храниться, - в лаборатории какой-нибудь всемирно известной и очень могущественной корпорации. Вроде той, с логотипом в виде надкушенного яблока. В единственном экземпляре, как прототип. Но и там его никогда не было. Хотя, наверное, могли бы дорого заплатить.

Эксперты Дозора поломали голову и сказали Федору, что такого мобильника, видимо, еще не изобрели.

Федор прошел к себе в кабинет - готовить направление. Можно быть Иными, можно не считать себя людьми, а вот от заполнения кучи бумаг все равно никуда не деться.

Все свободны, - Дмитрий закрыл журнал. - Сочинения жду в понедельник.

Напичканный электроникой класс вообще можно было принять за детский филиал какого-нибудь наукограда, причем из будущего. Никто в здравом уме не подумал бы, что именно так будет выглядеть школа магии: без сводчатых коридоров, гусиных перьев и мантий. Обычные с виду пацаны и девчонки. Никакой особой школьной формы, главное, чтобы без перегибов. Рюкзаки, джинсы, мобильники с кучей функций, кое у кого - игровые приставки, беспощадно отбираемые на время уроков.

«Иная история».

«Иная словесность».

«Иное обществоведение».

Следовало бы немедленно послать мысленный сигнал, вернуть обормотов и заставить-таки выключить. А если проигнорируют, надеясь потом сказать, что не распознали сигнал в потоке хаотичных мыслей, дослать еще одно заклинаньице. По-простому - «свербилка». Тогда не будет спокойствия ни днем, ни ночью, пока не явятся исправлять содеянное.

Но вместо этого Дмитрий упруго поднялся и отправился выключать ноутбуки сам. У него было правило - где можно обойтись без магии, надо обойтись. Тем более что сейчас не урок, а «окно». А двое нерадивых отдежурят без очереди.

Карасев, с поля! Вторая левитация! А то я не вижу! Брысь с поля, кому сказал!

Школа стояла за городом, отделенная лесополосой и еще целым рядом магических сфер: Невнимания, Отрицания и далее по списку. Так что могла бы позволить себе и русский квиддич. Но предпочитала виды спорта из олимпийской программы, ставя задачу научить воспитанников жить в мире, где людей в несколько тысяч раз больше, чем Иных. Тем не менее в играх все понемногу жульничали с помощью волшебства. Темные - для своего удовольствия и тренировки («Авось не заметят!»), Светлые - болея за честь команды. Благо, что и команды, и классы были смешанными. Никакого соперничества Гриффиндора и Слизерина. Это противоречило бы отечественной педагогике, да и вся суть эксперимента иначе потерялась бы.

Выключив обе машины, Дмитрий поймал себя на старой, бессмысленной уже привычке - желании стереть с доски. Нет, доска в кабинете на всякий случай висела, но только как рудимент. Дмитрий давно уже пользовался интерактивной электронной, управляя со своего учительского терминала. Однако, повернувшись, он понял, что стирать-таки придется: на зеленом поле доски кто-то между делом успел нарисовать мелом смеющуюся рожицу.

Шутить изволим, значит.

Рожица вдруг сменила гримасу радости на удивление. Потом круги глаз с белыми зрачками расширились, загогулина улыбки превратилась в овал беззвучного крика - и рисунок рассыпался, оставляя облачко меловой пыли.

Можно к тебе, Дреер? - раздалось за спиной.

Кабинет вновь обрел краски: Дмитрий вышел из Сумрака.

Присаживайтесь, - сказал он, поворачиваясь.

На учительском месте за терминалом уселся Одноглазое Лихо. Так острые языки прозвали Лихарева - нового руководителя школьного Надзора. Нет, оба глаза у него были на месте. Только левое веко все время полуопущено из-за птоза. Лихарев раньше был ночным дозорным и заработал птоз, когда получил поражение глазного нерва во время захвата колдуна-нарушителя. Он давно мог бы сделать операцию, но не хотел. Говорил, человеческим врачам не верит, а к целителям не обращается, чтобы не давать Темным повода к восстановлению равновесия. Как люди выражаются, лишь бы у соседа корова сдохла.

Но если Одноглазое Лихо кого и пугал, то лишь новичков.

Разговор к тебе есть, Дреер.

Лихарев почему-то обращался к словеснику только по фамилии. То ли она ему так понравилась, то ли, наоборот, вызывала какие-то подозрения. Дмитрий полагал, у Лиха работа должна быть такая - все время подозревать. Инквизитор, одно слово. И ничего против вот этого «ты» и «Дреер» учитель не имел. Лихо ему чем-то нравился.

Даром что, опять же, Инквизитор.

А дверь лучше прикрыть… - Надзиратель сделал это не вставая.

Бывший начальник Лихарева, надзиратель Стригаль, все-таки погорел. А Дреер, можно сказать, поджег.

Догадываешься, к чему я тут? - прищурил здоровый глаз Лихарев.

Словесник кивнул.

И бумаги, и фотографии были настоящими. Дмитрия это удивило больше всего, когда он шагнул в кабинет Сорокина первый раз. Никаких личин, никакой магической «косметики» - это учитель словесности мог бы распознать даже со своим седьмым уровнем.

А за столом расположились педагоги настоящего, отнюдь не претендующие на звание великих ни сейчас, ни потом. Однако все - Иные. В школе вообще не было ни единого человека ни среди учеников, ни среди персонала.

Дмитрий чувствовал себя не в своей тарелке. По правую руку от директора сидели оба школьных надзирателя - значит, дело серьезное. Но больше всего почему-то беспокоил незнакомый высокий мужчина. Дмитрий аккуратно посмотрел на гостя через Сумрак.