35. Елизавета и Филипп – Эдит, ты уже знаешь?– Отстань, Марго, мне некогда. Через три минуты выходить на сцену.– Так ты не в курсе? В зале наследница английского престола – принцесса Елизавета. И ее супруг Филипп.– Да ты что?!– Вот тебе и что. Увидишь их сразу. Вон за тем

Родилась в Петербурге в семье, любившей и понимавшей искусство. Отец будущей художницы служил офицером.
В 1890-1895 в качестве вольнослушателя Кругликова обучалась в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. В 1895 г. уехала в Париж, надолго обосновавшись там и периодически посещая Россию, где публиковала в русской печати отчеты о французской жизни. Парижская мастерская художницы сделалась своеобразным русским культурным центром, который посещало огромное количество людей, причем не только художников. С 1909 по 1914 Е. С. Кругликова преподавала офорт в академии «La Pallette» в Париже. Среди ее учеников был М. Волошин. Начало Первой мировой войны, заставшее Кругликову в Петербурге, навсегда оторвало ее от Парижа. В 1916 г. Кругликова выпустила книгу «Париж накануне войны» со своими репродукциями.
Специфика художественной манеры Кругликовой, использовавшей редкие техники (мягкий лак, акватинта и др.), ее экспериментаторство, позволила ей добиться особенно весомых достижений в двух областях. Первой из них, ранней по времени (с 1909 г.) была монотипия, соединявшая живопись с печатью. Второй областью (с 1914 г.) стал силуэт. Наибольшей известностью пользуется ее огромная серия (более 1000 работ) портретных работ современников, в основном, деятелей культуры, создаваемая художницей в 20-30-е г.г. Среди них силуэты Анны Ахматовой, В. Маяковского, А. Блока, М. Волошина, М. Цветаевой и др.
В 1919 г. стала одним из инициаторов создания Государственного театра марионеток, в котором работала по 1921 г. По ее эскизам были оформлены спектакли «По щучьему велению» и «Вий» по повести Н. Гоголя.
В 1922-29 г.г. была профессором полиграфического факультета Вхутеина в Ленинграде, где преподавала технику офорта.

Эрих Голлербах

Искусство силуэта

Сухое и строгое, на первый взгляд однообразное и безжизненное, искусство пленяет нас своей интимностью, загадочной недоговоренностью и тонкой грацией. Чем ближе приглядываешься к нему, тем больше разубеждаешься в его «бедности» и «наивности». Овладеть искусством силуэта совсем не так легко, как кажется. Твердость рисунка, соблюдение перспективы и пропорциональности необходимы здесь не менее, чем во всякой картине. Несмотря на то, что силуэт лежит в двух измерениях, а не в трех, - к нему, как ни странно, применимы законы трех измерений: талантливый силуэтист умеет передавать в монотонных черных пятнах и движение, и рельеф, и даже экспрессию лица. Плоскость и линия, ее замыкающая, приобретают в искусстве силуэта исключительное значение. Абрис, контур, очерк предмета порабощают внимание силуэтиста, ограничивают его в средствах, но вместе с тем принуждают к особой изобретательности. Есть силуэты, в которых положительно чувствуется «скульптура», тончайшая «моделировка», даже «красочность». Математический лаконизм, благородная абстрактность силуэта приучают к изощрению наблюдательности и зоркости. Силуэт - как бы формула и - одновременно - намек на незримое , еле уловимый рассказ о чем-то, фраза начатая и неоконченная. Но даже вне законченности своей эта фраза иной раз становится откровением, афоризмом, символом.

Вот почему силуэтное искусство полно своеобразной прелести и неисчислимых возможностей. Об этом красноречиво говорят работы современных художников, уделяющих внимание силуэту.

Прежде чем перейти к их произведениям, коснусь вкратце истории силуэта. Родиной силуэтного искусства является Китай, где с давних пор существовали однотонные черные изображения, так называемые китайские тени. Оттуда они проникли в Западную Европу, прежде всего во Францию, где в середине XVIII века широко распространилась мода на силуэтные портреты. Самый же термин «силуэт» происходит от фамилии Этьена Силуэтта (1709-1767), бывшего в 1759 г. государственным министром. Силуэтт был известен своей бережливостью и узостью взглядов, которые делали его мишенью для острот парижского общества. Его именем стали называть все дешевое и пустячное, в том числе и портреты черной краской или из черной бумаги, «portraits a la Silhouette». По сравнению с настоящими живописными портретами, силуэты казались многим скучными и мизерными. Однако, это искусство нашло своих мастеров и почитателей и притом не только во Франции, но и в других странах. В Германии, например, в начале XIX века славились своими силуэтами Дуттенгофер (изобразивший ряд немецких писателей и художников), К. Шмидт, Мюльбах и др. У нас в России интерес к силуэту возник в эпоху Екатерины II, когда в Петербурге появился парижский силуэтист Сидо, работы которого доныне сохранились в некоторых домах. Сидо портретировал Екатерину II, членов ее фамилии и многих представителей петербургской знати. Свои силуэты он рисовал тушью, иногда гравировал на меди, но чаще всего вырезал из черной бумаги и вклеивал в гравированные рамки. Целая коллекция этих силуэтов, состоящая из 183 листов, принадлежала герцогу Мекленбург-Стрелицкому и была в 1899 году издана в фототипических снимках («Двор императрицы Екатерины II, ее сотрудники и приближенные»). Отразилось увлечение силуэтом и в прикладном искусстве, - появились фарфоровые табакерки с силуэтами, чашки, вышивки, инкрустации и т.п. Приблизительно одновременно с Сидо в Петербурге работал немецкий рисовальщик Антинг (1753-1803), выпустивший в 1791 г. альбом «Collection de cent silhouettes». В середине XIX века интерес к силуэтному искусству почти исчез и вырезывание силуэтов обратилось в профессию странствующих артистов, добывавших себе, этим занятием скудный кусок хлеба на публичных гуляньях и ярмарках. Люди светского круга охладели к этому искусству.

Постепенно забытое рисование силуэтов было в конце прошлого столетия возрождено талантливым немецким художником А. Коневкою, который рисовал в виде силуэтов не только профильные портреты, но и фигуры в разных позах, жанровые сцены и пр. Успех Коневки вызвал подражание. У нас в России искусством силуэта занималась рисовальщица сцен детской и народной жизни Елизавета Бем. Но большое мастерство обнаруживают многочисленные силуэты Е.С. Кругликовой, вырезывающей их из бумаги. Художница обычно набрасывает контур силуэта на белой стороне черного листа бумаги и затем действует ножницами, достигая изумительной виртуозности в сложных композициях, требующих внимательного учета перспективных сокращений. Кругликова создала целую галерею силуэтов писателей, художников, артистов и музыкантов.
Замечательны среди работ Е.С. Кругликовой силуэты Александра Н. Бенуа, В.Э. Мейерхольда, Эмиля Купера за дирижерским пюпитром, Гречанинова за роялем, и ряд «домашних сцен» (концерт и пр.). В той же манере что и силуэты, т.е. из черной бумаги, исполняет художница портреты еn fасе (по образцу рисунков и гравюр Валлотона), а также пейзажи, архитектурные мотивы, иногда запечатлевая разнообразные моменты городской жизни, с ее уличной сутолокой.

В 1917 г. с успехом выступила в качестве силуэтистки московская художница Н.Я. Симонович-Ефимова, работавшая перед тем (подобно Кругликовой) в области гравюры. Есть у Симонович и большие портретные холсты, в которых замечательна острая, сильная характеристика фигур. Это уменье метко фиксировать позы, манеры, движения сказалось в силуэтах Симонович, отличающихся классической простотой и технической выдержанностью.

Кругликова и Симонович - это, так сказать, профессиональные силуэтисты. Но и в работах наших графиков силуэт играет не последнюю роль. , положивший начало обновлению русской графики, возродил, между прочим, искусство силуэта. Несравненные «реставраторы» старины - , и - воскресили прежний дух силуэта. Часто встречаем мы силуэты и в работах Г. Нарбута. Семейный силуэт художника, автосилуэт, силуэты В. Замирайло, Шарлемана, Чемберса, Д. Митрохина и ряд мелких силуэтов в различных декоративных композициях свидетельствуют о большом пристрастии Нарбута к этого рода искусству. Изящество силуэтного портрета пленило и С. Чехонина, лучшего портретного миниатюриста наших дней. Им исполнено несколько чрезвычайно удачных силуэтов (в их числе профили В. Ленина и Г. Зиновьева), для издательства Коминтерна.

Пожалуй, нет ни одного крупного графика, который не отдал бы дань этому интимному, грациозному искусству: силуэты есть у В.Н. Левитского, Д.И. Митрохина, В.Д. Замирайло. Мы не даем здесь подробной характеристики этих работ, потому что в творчестве перечисленных художников силуэт играет подчиненную, служебную роль, является одним из побочных элементов графической композиции, не имеющим превалирующего значения. Но воспроизведенные здесь силуэты убедительно говорят о том, как много экспрессии можно вложить в «скупые» черные пятна.

Октябрь 1922 г.

История графики

Кругликова Елизавета Сергеевна (1865 - 1941)

Родилась в Петербурге в семье, любившей и понимавшей искусство. Отец будущей художницы служил офицером.

В 1890-1895 в качестве вольнослушателя Кругликова обучалась в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. В 1895-1914 жила в Париже. С 1902 начала работать в технике офорта. С 1904 - член «Общества оригинальной гравюры в красках». С 1909 по 1914 Е. С. Кругликова преподавала офорт в академии «La Pallette» в Париже. Там же, в Париже, ею было организовано русское ателье, которое вместе с ее мастерской сделалась своеобразным русским культурным центром. В 1914, с началом Первой Мировой войны, переехала в Россию. Издание «Париж накануне войны в монотипиях Е. С. Кругликовой» (1918) - итог первого большого периода ее творчества.

Специфика художественной манеры Кругликовой, использовавшей редкие техники (мягкий лак, акватинта и др.), ее экспериментаторство, позволила ей добиться особенно весомых достижений в двух областях. Первой из них, ранней по времени (с 1909 г.) была монотипия, соединявшая живопись с печатью. Второй областью (с 1914 г.) стал силуэт.

В 1920-30-е годы Е. С. Кругликова создала серию силуэтных портретов русских поэтов 18-20 веков, большую серию портретов русских художников и серию портретов русских актеров. В 1925 году работала над серией силуэтов «Вожди революции». В 1930-е годы - над «Бакинской серией» («Сураханы» 1931, «Азнефть» 1934 и др.). В 1920-30-е годы Е. С. Кругликова работала над плакатами - многие из них выполнены в технике линогравюры.

В 1919 году стала одним из инициаторов создания Государственного театра марионеток, в котором работала по 1921 год. По ее эскизам были оформлены спектакли «По щучьему велению» и «Вий» по повести Н. В. Гоголя.
В 1922-29 годах была профессором полиграфического факультета Академии Художеств в Петрограде-Ленинграде, где руководила обучением технике офорта.

Слайд 2

Родилась в Петербурге в семье, любившей и понимавшей искусство. Отец будущей художницы служил офицером.

Слайд 3

В 1890-1895 в качестве вольнослушателя Кругликова обучалась в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. В 1895-1914 жила в Париже. С 1902 начала работать в технике офорта. С 1904 - член «Общества оригинальной гравюры в красках». С 1909 по 1914 Е. С. Кругликова преподавала офорт в академии «La Pallette» в Париже. Там же, в Париже, ею было организовано русское ателье, которое вместе с ее мастерской сделалась своеобразным русским культурным центром.

Слайд 4

Ателье художницы в Париже.

Слайд 18

Плакат

«Один из лучших плакатов Кругликовой – «Женщина! Учись грамоте!» (силуэт, 1923, ГРМ) – посвящён злободневной теме ликвидации неграмотности. За столом девочка с букварём, перед ней женщина, поза которой говорит о растерянности и беспомощности. Девочка обращается к ней: «Эх, маманя! Была бы ты грамотной, помогла бы мне».

Учёба: Работы на Викискладе

Елизаве́та Серге́евна Кру́гликова (фр. Elizabeth de Krouglicoff ; -) - русская советская художница , график, мастер эстампа и силуэта .

Биография

Елизавета Кругликова родилась 31 января 1865 года в Санкт-Петербурге . Родители - Сергей Николаевич Кругликов (1832-1910) и Ольга Юльевна Нейман (1836-1922). Дед Елизаветы Сергеевны, Николай Александрович Кругликов (1788-1868), был известным рисовальщиком, силуэтистом-любителем. Брат, Николай Сергеевич Кругликов (16.11.1861-28.10.1920), инженер путей сообщения, помощник начальника работ по постройке уссурийской железной дороги, а также один из основателей «Художественного общества Интимного театра» (1909).

Творчество

Работы художницы находятся в собраниях:

• Дом-музей Максимилиана Волошина , Коктебель .
• Калужский областной художественный музей, Калуга .
• Ростовский областной музей изобразительных искусств , Ростов-на-Дону .

Публикации

• Париж накануне войны в монотипиях Е. С. Кругликовой. 1916
• Силуэты современников. 1922
• Призвание поэта. 1925
• Сураханы. 1931
• Азнефть. 1934

Память

Источники

• Елизавета Сергеевна Кругликова. Жизнь и творчество. - Л.: Художник РСФСР, 1969. - 132 с.
• Каталог «Е. С. Кругликова и её ученики», Л. 1985
• Альбом «Е. С. Кругликова», Л. 1989
• Исаев В. Ю. Сокровища Дома Волошина. Альбом. - Симферополь: СОНАТ, 2004. - 400 с. - ISBN 966-8111-40-0 .

Напишите отзыв о статье "Кругликова, Елизавета Сергеевна"

Примечания

Ссылки

Отрывок, характеризующий Кругликова, Елизавета Сергеевна

– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.