Симптомы «тургеневской девушки. Тургеневские девушки - центральная городская библиотека кисловодска

Героиня романов Тургенева, Вы надменны, нежны и чисты, В вас так много безбурно-осеннего От аллеи, где кружат листы. Н.С. Гумилев
Почему именно Тургенев смог создать такой яркий образ, который не тускнеет уже почти два века? Изучение психологии русского человека, его внутреннего мира, русского национального характера очень увлекало писателя Ивана Сергеевича Тургенева. "Красота разлита всюду... Но нигде она не сияет с такой силою, как в человеческой индивидуальности", - писал он в свое время Полине Виардо. Именно Тургенев создал серию по-настоящему русских женских образов, которые вобрали в себя тонкую женственность, романтичность и мечтательность наряду с необычайной силой характера и само-пожертвованием. В своих произведениях Тургенев запечатлел образ русской женщины в момент ее духовного пробуждения, в ту пору, когда она начала осознавать себя как личность: "... что такое русская женщина? Какая ее судьба, ее положение в свете - словом, что такое ее жизнь?" Тургеневская героиня не удовлетворяется обыкновенными домашними заботами, она "многого требует от жизни, она читает, мечтает... о любви... но для нее это слово много значит". Она ждет героя, в котором для нее воплощено все: Не будь его, мы долго бы не знали Страданий женской любящей души, Ее заветных дум, немой печали; Лишь с ним для нас впервые прозвучали Те песни, что таилися в тиши. Он возмутил стоячих вод молчанье, Запросам тайным громкий дал ответ, Из тьмы он вывел женщину на свет, В широкий мир стремлений и сознанья, На путь живых восторгов, битв и бед. (К. Бальмонт)
Тургеневская героиня выросла среди лесов и полей, она много думает и читает, у нее богатый внутренний мир, в который она не спешит пускать посторонних. Она не очень привлекательна внешне, а молодому человеку, привыкшему к светскому блеску, может показаться и вовсе некрасивой. Несмотря на то, что круг ее знакомств ограничен, она неплохо разбирается в людях и может отличить истинное от показного. Среди окружающих ее молодых людей она безошибочно выберет того, кто готов служить благородной идее, при этом она готова идти за ним хоть на край света. Внешне она кажется слабой и нежной, но в случае необходимости проявляет очень сильный характер, решительность, целеустремленность. Герой-мужчина обычно оказывается слабее нее. Ещё Пушкин подчеркивал в женщине нравственные преимущества силы, цельные и чистые характеры, ставившие её выше "лишних людей" дворянской интеллигенции. Тургенев углубляет и развивает это противоречие, противопоставление. "Сколько ты ни стучись природе в дверь, не отзовется она понятным словом, потому что она немая… Живая душа - та отзовется, и по преимуществу женская душа". Эти слова Шубина из первой главы "Накануне" оправдываются всеми тургеневскими романами. Именно Наталья "отзывается" на призыв Рудина; именно Лизу больше всего взволновала жизненная драма Лаврецкого, и она ответила на его любовь; именно Елена, оставив близких и родину, пошла вместе с Инсаровым на борьбу. Почти везде у Тургенева в любви инициатива принадлежит женщине; её боль сильнее и кровь горячее, её чувства искреннее, преданнее, нежели у образованных молодых людей. Русская женщина всегда ищет героев, она повелительно требует подчинения силе страсти. Сама она чувствует себя готовой к жертве и требует её от другого; когда её иллюзия насчет героя исчезает, ей не остается ничего иного, как быть героиней, страдать, действовать. Романист наделяет своих героинь чертами пленительной женственности, сказывающейся не только в милой внешности, но и в душевной мягкости и грации. Деликатность здесь не означает бесхарактерности. Отличительная особенность женских образов Тургенева в том именно и состоит, что при своей внешней мягкости они сохраняют полную непримиримость в отношении воспитавшей их консервативной среды. Во всех них "огонь" горит вопреки их родным, их семьям, только и думающим о том, как бы этот огонь затушить. Все они независимы и живут "собственной своею жизнию". Образ "тургеневской барышни" за полтора столетия очень сильно трансформировался. Подобные персонажи появлялись и в книгах других русских писателей – например, у Чехова или Булгакова. С тургеневскими героинями они имели довольно много общего. Со временем это выражение стало бытовым. Смысл его значительно изменился. Сейчас так называют романтичных, излишне чувствительных барышень, про которых можно сказать, что они не от мира сего. В современном языке произошло частичное смешение образа с характеристиками "кисейной барышни" - нервной, неприспособленной к реальной жизни. Скорее всего по этой причине, выражение "тургеневская девушка" у современных писателей имеет иной смысл нежели у автора. "Герои Тургенева схематичны, а знаменитые тургеневские женщины вызывают любые чувства, кроме желания с ними познакомиться," - писал ироничный Сергей Довлатов. Для подавляющего большинства обывателей образ тургеневской девушки ассоциируется с неким инфантильным созданием, обязательно в скромном платье с длинной девичьей косой, дожидающейся Прекрасного Принца на своем крылечке. Но этот образ мало похож на образ Аси – той самой девушки, которую описал Тургенев в одноименной повести, давшей название определению "тургеневской девушки". Современная тургеневская девушка, скорее, похожа именно на Асю. Она самолюбива. Мечтает об активной жизни, деятельной и возвышенной. Ее избранник, по ее замыслу, должен во всем помогать ей, так же, как она готова отдать ему всю себя, поклоняясь и преклоняясь. Это нравственная и чистая натура способна к сильным страстям, она мечтает о подвиге, чтобы жизнь не прошла незамеченной и бесследной. У нее достаточно высокая самооценка, но такие же высокие требования она предъявляет и к своему избраннику. И уж тут-то она не готова размениваться на мелочи – готова ждать его столько, пока хватит сил, не задумываясь о том, что девичий прекрасный век не так уж долог.
Мир не стоит на месте, и современные представления о тургеневской девушке также претерпевают изменения. И вот тут-то кроется заблуждение многих, для кого тургеневская девушка – бессловесная тихоня, случайно забредшая в настоящее из дворянского девятнадцатого века. Да, эта девушка отличается от остальных и своим характером, и желанием найти единственного, по-настоящему любить и быть любимой. Но в современном мире эти девушки живут вполне комфортно, они часто бывают вполне успешны на работе, помимо наглухо застегнутых пуританских платьев, они могут позволить себе и брюки, и джинсы, и кроссовки. Такие девушки широко представлены в книгах жанра романтической прозы как отечественных, так и зарубежных авторов. И у знаменитой Скарлетт О"Хара можно найти, если пристально вглядеться, многие черты героинь Тургенева. У популярнейшей ныне в России английской писательницы Джоджо Мойес образы возвышенных и целеустремленных девушек можно встретить практически в каждой книге. В 8-ом номере журнала "Дружба народов" за 2018 год под заголовком "Тургеневские девушки в информационном шторме" были опубликованы мнения белгородских старшеклассников. Да, многие юноши и девушки сомневаются в том, что "сейчас встречаются тургеневские девушки". Однако более половины высказавшихся уверены, что такие девушки, "немного странные, непристойные и великие романтики" есть, более того, в каждой девушке живет особая, тургеневская. Овчарова Мария, 9в: "Во все времена люди одинаковы по своей природе. Злые и добрые. Скупые и щедрые, грустные и веселые. Конечно, что-то меняется в характере, поведении, понимании мира. Но суть остается та же. Мы живем в век информации, технологий и распущенности. Многие люди даже не пытаются совершенствоваться, ставить цели. Копаясь в это бесконечном информационном потоке информации, мы становимся безвольными овощами. Но я встречала многих девушек, у которых есть принципы, ценности и высокие цели. Они много читают, всесторонне развиваются. Мечтают и идут к мечте. Существуя в нашем веке, когда навязываются пошлость и вульгарность, девушка, пытающаяся достичь своих идеалов, совершает подвиг".
Она не так красива, как Ростова – Графиня с русским духом у Толстого. В ней нет очарованья Лариной Татьяны, Чью добродетель Пушкин защищает рьяно. Тургеневская девушка. Откуда В литературе русской это чудо? "Всё существо её стремилось к правде". Характер, внешность, поведенье, нрав ли Тургенев отразил правдиво, И удивительно приятна эта дива. Её душа ждала, "рвалась, томилась, Как птица одиноко в клетке билась". Тоска её взволнованной души Звала на волю из пустой глуши. В ней, переполненной делами жаждой, Найти мог соучастья каждый. Лицо её прелестно, не уныло, "И всё в нём тонко, умно, мило". С возвышенною чистою душою Она не ищет для себя покоя. В любви она скорей авантюристка, К ней устремляется она на грани риска. Тургеневская девушка. Едва ли Такой вы девы в жизни не встречали… (

Благодаря творчеству И. С. Тургенева в русском языке появилось устойчивое выражение «тургеневская девушка» или «тургеневская барышня». Обобщенный образ тургеневских героинь так органично вписался в жизни русских интеллигентов XIX века, что это выражение используется и сегодня. Но в последнее время под этим подразумевают инфантильную сентиментальную барышню, которая ждет принца на белом коне и совершенно не способна к самостоятельной жизни. Это вовсе не соответствует первоначальному пониманию. Какая «тургеневская девушка» на самом деле?

Любимые героини Тургенева растут вдали от светского общества с его развращающим влиянием. Их воспитание проходит не в Москве и Петербурге, а в уединенном дворянском поместье. Из-за этого тургеневские девушки близки к природе и народу и чутко воспринимают красоту окружающего мира. Они очень образованны и начитанны.

Как выглядит тургеневская девушка?

Девушки из романов Тургенева не отличаются той яркой внешностью, которая поражает всех мужчин на их пути. Героиня может быть изображена дурнушкой («Новь»). Однако она обладает той скрытой красотой, которую может заметить только настоящий ценитель прекрасного.

Какой характер у тургеневской барышни?

• Она замкнута и мечтательна, тяжело сходится с людьми, но обладает богатым внутренним миром.
• Способна на героический поступок и самопожертвование.
• Верна своему сердцу.
• Очень сильна, несмотря на внешнюю слабость.

Кто возлюбленный «тургеневской девушки»?

Из всех претендентов на ее руку героиня Тургенева выбирает не самую удачную партию («Рудин»). Против таких браков выступают и родители, и все светское общество, но девушка непоколебима в своем выборе и следует за любимым даже на войну («Накануне»).

Можно провести такую параллель: «тургеневская девушка» – это Россия, а ее мужчина – это самый яркий российский тип на тот момент. В романе «Рудин» выведен тип русского философа и интеллигента, который не способен к плодотворной деятельности. Именно этот тип был характерен для 1840-х, когда происходит действие романа.

К сожалению, ни в одном из романов Тургенева мы не находим благополучной развязки любовной линии. Даже если герои устроили личное счастье, оно оказывается разрушенным стихийными силами («Накануне»). Теперь вы знаете, кто такая настоящая «тургеневская девушка»!

В этой статье мы рассмотрим образ "тургеневских девушек". Это словосочетание можно услышать довольно часто, но вот что оно обозначает? Для ответа на этот вопрос придется вспомнить Но сначала заметим, что современницы очень любили автора. У него было больше почитательниц, чем у любого другого русского писателя. Попробуем разобраться, чем же Иван Сергеевич заслужил такую любовь?

Личная трагедия и отношение к любви

Образ "тургеневских девушек" сложился благодаря своеобразному мировоззрению писателя. Во многом он обязан своему появлению отношению Тургенева к любви. Писатель всю свою жизнь питал безответную страсть к Полине Виардо, известной французской певице. Это чувство помешало Ивану Сергеевичу жениться, он даже пошел на дипломатическую службу, чтобы быть ближе к предмету воздыхания. Но все было напрасно - Виардо была замужем и любила супруга.

Эта любовная неудача отразилась на мировоззрении Тургенева. Он перестал верить в то, что чувство может сделать человека счастливым. Для писателя любовь стала непреодолимой силой, которая легко ломает даже самую стойкую личность. В этом можно убедиться на примере судьбы Базарова. Тургенев был уверен в том, что, столкнувшись с чувством, человек не сможет остаться прежним - любовь перемелет его. В ней автор видит обреченность, неотвратимый фатум.

Героини

Образ тургеневской девушки является неким воплощением рока, который призван разрушать жизни - познав любовь, герой обречен на гибель духовную и физическую. Его персонаж либо умирает, как Базаров, либо угасает, как Павел Петрович Кирсанов, который безответно был влюблен в княгиню Р. После того как она умерла, он теряет внутреннюю силу, существует по инерции.

Исходя из сказанного, можно было бы предположить, что женщина, обрекающая мужчину на смерть, должна иметь нечто демоническое. Но Тургенев не позволяет себе взвалить всю ответственность на героиню. Наоборот, он создал практически идеальный образ женщины, какой не удавалось создать ни одному русскому писателю. Имена этих совершенных барышень:

• Елена Стахова («Накануне»);
• Зинаида («Первая любовь»);
• Наталья Ласунская («Рудин»);
• Лиза («Дневник лишнего человека»);
• Ася из одноименного произведения;
• Лиза Калитина («Дворянское гнездо»);
• Вера («Фауст»).

Что касается романа «Отцы и дети», то не подходит на роль "тургеневской барышни". Скорее к ним можно причислить Фенечку и Катю.

Образ "тургеневских девушек": характеристика

Героини писателя разные, но у них есть и общие черты.

Все "тургеневские девушки" очень женственны. Они могут быть и не красивы на первый взгляд, но в них есть что-то особенное. Его героини «не от мира сего» - очень романтичны, много читают, впечатлительны, живут в своем мире. Показательно в этом отношении описание Натальи («Рудин»): «оставалась неподвижной… задумывалась… опускала руки… на ее лице отражалась работа мыслей… она чувствовала сильно и глубоко, но тайно».

Тургеневская девушка очень нравственна и безукоризненно добродетельна. Самое важное для нее - быть честной перед собой и не пойти против совести. Только тогда она может быть счастлива. Со стороны может показаться, что такие героини беспомощны и слабы, но это совершенно не так. В них заключена большая сила, которую дает им чувство нравственного долга. Сломить такую героиню невозможно, если она приняла решение, то уже не изменит его.

"Тургеневские барышни" могут легко принести себя в жертву, но только ради любимого человека. В этом снова проявляется их внутренняя сила. Часто духовной потенциал таких героинь намного выше, чем у любого героя-мужчины. Из-за их необычного характера судьба "тургеневских девушек" складывается очень необычно. Например, Елена из «Накануне» отправляется на войну, Марианна из «Нови» оказывается в самом центре революционных событий, Лиза Калитина («Дворянское гнездо») находит успокоение только в монастыре.

Героиня Тургенева обязательно чему-то служит. Это может быть любимый мужчина, высшая идея, а подчас и то, и другое. При этом в ней уживаются совершенно противоречивые черты характера, например, трезвость ума и упрямство, порывистость.

Итак, мы разобрали основные характеры персонажей. Ниже можно будет увидеть план. Образ "тургеневской девушки" по нему будет гораздо легче проанализировать. Мы же для примера возьмем Асю.

Внутренняя сила

Писатель создает новый женский образ. В его героинях ничего не остается от прекрасных дам Средневековья, которые считались идеалом. Такие женщины были покладисты, смиренны и ждали действий от мужчин. Образ "тургеневской девушки" в повести или романе совершенно не такой. От нее можно ожидать, что она сама займет место рыцаря и спасет своего возлюбленного от всех бед. Поэтому назвать такую барышню безвольной и слабой - непоправимая ошибка. Просто разглядеть ее потенциал сразу не удается. При этом героини Тургенева остаются верны себе, они всегда внутренне цельны, их не раздирают противоречия и сомнения. Вот, для примера, описание Лизы Калитиной: «проникнута чувством долга… с сердцем кротким и добрым… она любила одного Бога нежно, восторженно, робко».

Лиза Калитина

Рассмотрим образ "тургеневских девушек" на примере героини романа «Дворянское гнездо». Лиза Калитина предстает обычной провинциальной барышней, которая во всем подчиняется матери и целыми днями музицирует. В будущем ей предрекали хорошую партию, то есть завидного жениха. Приняв эту судьбу, она могла бы прожить такую же жизнь, как и многие ее ровесницы. Однако обыкновенна Лиза только на первый взгляд. Особенность героини подчеркивает сам автор. Он знакомит читателя с каждым героем, расписывая его прошлое, но Лизу нужно понять, разгадывая характеристики, которые дают ей другие. И при этом надо учесть, что окружающим не сразу удается понять девушку. Так, Лаврецкий составляет о ней совершенно после первого знакомства неверное суждение. Лишь со временем ему удается разгадать Лизу и выяснить, что у них много общего. Единственное, что их отдаляет, - это вера в Бога: Лиза убежденная христианка, а Лаврецкий атеист. Девушка очень пылко рассуждает о свое вере, забывая обо всем на свете.

Любовь Лизы

Образ "тургеневской девушки" очень невинен. Это неопытное создание, мало знакомое с реальной жизнью. Именно поэтому Лиза не сразу понимает, что полюбила Лаврецкого. О своей привязанности она узнала, только осознав, насколько много общего у нее с возлюбленным.

Примечательна сцена объяснения между молодыми людьми. На протяжении всего разговора Лиза молчит. Но писатель передает ее чувства через движения, мимику и жесты. Герои счастливы. И только после этой сцены Тургенев рассказывает нам о прошлом Лизы, что дает ключ к пониманию ее характера.

Приняв свое чувство, героиня уже ни в чем не сомневается. Но появление жены Лаврецкого, которая оказывается жива, разрушает ее счастье. Она считает это наказанием и видит один для себя выход - уход в монастырь. Но и в этом решении девушка верна себе. Совершить этот поступок велит вера в Бога.

Образ "тургеневской девушки" в повести «Ася»: план

Чтобы облегчить себе процесс анализа персонажей, можно составить общую схему рассуждений. Выглядеть она будет следующим образом:

1. Краткая характеристика произведения: название, тематика и проблематика.
2. Общая характеристика главной героини.
3. Подробное рассмотрение ее черт и поступков.
4. Ответить на вопрос, повлияло ли детство и воспитание на становление личности.
5. Отношения героини с возлюбленным.
6. Сюжетная развязка и подведение итогов.

Повесть «Ася»

Теперь попробуем, пользуясь нашим планом, разобрать образ "тургеневской девушки". «Ася» была написана в 1857 году. Эта повесть рассказывает о девушке, рожденной от связи барина и крестьянки. Писатель не раз видел судьбы таких детей, поэтому тема была ему близка и понятна.

Теперь перейдем к описанию Аси. Она предстает типичной "тургеневской барышней". Девушка не особенно красива, зато миловидна, грациозна, в ней много личностного обаяния и неповторимости. Вот какой описывает ее сам автор: «было нечто особенное в ее смугловатом крупном лице… с маленьким тонким носиком, светлыми глазками, детскими щечками». В ее облике много светлого и даже детского. На героя она произвела при первой встрече странное впечатление - слишком много резкого и стремительного было в ее жестах и поступках.

Как обычно, "тургеневская девушка" открывается не сразу. Вскоре становится ясно, что ее поведение можно объяснить прошлой жизнью. Несмотря на свой возраст, она понимает двойственность своего положения, и эта двойственность передалась ее характеру.

Чувства Аси

Образ тургеневской девушки в повести «Ася» очень ярок. Особенно это проявляется в тот момент, когда героиня осознает, что на нее обратил внимание рассказчик. Начинаются встречи, они разговаривают, и мужчина понимает, насколько духовно богата Ася. Девушка раскрывается все больше, становится ясно, что она свято уверена в том, что человек способен совершить все, что угодно, было бы желание. При этом Ася романтична и деятельна, ей нужно занятие, она не может спокойно сидеть на месте. Любовь придает ей новые силы, делает ее счастливой, окрыляет.

Но счастью не суждено было сбыться - главный герой не распознал любви, побоялся мнения света и отказался от героини. Именно поэтому оставляет его до конца дней несчастным и не дает другой семьи и любви Тургенев. Ася (образ "тургеневской девушки" безупречен) предстает идеалом, который был предан самым близким человеком.

Сергей Зимовец

Тургеневская девушка: генеалогия аффекта
(опыт инвективного психоанализа)

Казалось, злые старики сошлись и замышляют что-то недоброе.
И.С. Тургенев. Рудин.

Небольшую повесть “Ася” Иван Сергеевич Тургенев написал в 1858 году, после нашумевшего романа “Рудин” и в разгар работы над “Дворянским гнездом”. Это было особое время в творчестве писателя: именно в этот период Тургенев постепенно занимает одно из ведущих мест в русской литературе. Его публикаций с нетерпением ждал русский читатель, критики, собратья по перу. Его произведений ждали женщины - от столичной аристократии до разночинной интеллигенции и мелкопоместного дворянства. К началу 60-х годов Тургенев входит в моду; он, в полном соответствии с формулой русского писателя, - и выразитель поколения, и властитель дум.

Повесть “Ася” произвела на современников чрезвычайное впечатление и породила массу откликов, писем и статей, наиболее существенной и обстоятельной из которых была безусловно статья Н.Г. Чернышевского “Русский человек на rendez-vous”. В этой повести Тургенев во многом следует пушкинскому каноническому образу русской женщины с её естественными, открытыми и яркими чувствами, которые, как правило, не находят должного ответа в мужской среде.

Итак, в генеалогии тургеневской девушки Ася расположена в следующем ряду: Лиза из повести “Дневник лишнего человека”, Наташа Ласунская из романа “Рудин”, Вера из повести “Фауст”, собственно Ася, далее - Лиза Калитина из романа “Дворянское гнездо”, Елена Стахова из повести “Накануне” и наконец персонажи романа “Отцы и дети”.

Приведем краткое содержание повести. Для этой цели я хочу предложить вашему вниманию ее в пересказе Чернышевского и тем самым убить двух зайцев: вы освежите в памяти тургеневский сюжет и одновременно почувствуете критическую интенцию самого Чернышевского. Необходимо предуведомить, что Чернышевский взялся за прочтение повести с мыслью обнаружить там роман à la Ромео и Джульетта, с надеждой провозгласить появление русского Шекспира.

Итак, действие повести разворачивается за границей, в провинциальной Германии, где случайно встречаются русские туристы: молодой благородный господин Н.Н. и девушка Ася со своим братом.

“Вот человек (господин Н. Н. - С. З .), сердце которого открыто всем высоким чувствам, честность которого непоколебима, мысль которого приняла на себя все, за что наш век называется веком благородных стремлений. И что же делает этот человек? Он делает сцену, которой устыдился бы последний взяточник. Он чувствует самую чистую и сильную симпатию к девушке, которая любит его; он часа не может прожить, не видя этой девушки; его мысль весь день, всю ночь рисует ему ее прекрасный образ, настало для него, думаете вы, то время любви, когда сердце утопает в блаженстве. Мы видим Ромео, мы видим Джульетту, счастью которых ничто не мешает, и приближается минута, когда навеки решится их судьба, - для этого Ромео должен только сказать: “Я люблю тебя, любишь ли ты меня?” и Джульетта прошепчет: “Да…” И что же делает наш Ромео (так мы будем называть героя повести, фамилия которого не сообщена нам автором рассказа), явившись на свидание с Джульеттой? С трепетом любви ожидает Джульетта своего Ромео; она должна узнать от него, что он любит ее, - это слово не было произнесено между ними, оно теперь будет произнесено им, навеки соединятся они; блаженство ждет их, такое высокое и чистое блаженство, энтузиазм которого делает едва выносимой для земного организма торжественную минуту решения. От меньшей радости умирали люди. Она сидит, как испуганная птичка, закрыв лицо от сияния являющегося перед ней солнца любви; быстро дышит она, вся дрожит; она еще трепетнее потупляет глаза, когда входит он, называет ее имя; она хочет взглянуть на него, и не может; он берет ее руку, - эта рука холодна, лежит как мертвая в его руке; она хочет улыбнуться; но бледные губы ее не могут улыбнуться. Она хочет заговорить с ним, и голос ее прерывается. Долго молчат они оба, - и в нем, как сам он говорит, растаяло сердце, - и вот Ромео говорит своей Джульетте… И что же он говорит ей? “Вы предо мною виноваты, говорит он ей: - вы меня запутали в неприятности, я вами недоволен, вы компрометируете меня, и я должен прекратить мои отношения к вам; для меня очень неприятно с вами расставаться, но вы извольте отправляться отсюда подальше”. Что это такое? Чем она виновата? Разве тем, что считала его порядочным человеком? компрометировала его репутацию тем, что пришла на свидание с ним! Это изумительно! Каждая черта в ее бледном лице говорит, что она ждет решения своей судьбы от его слова, что она всю свою душу безвозвратно отдала ему и ожидает теперь только того, чтоб он сказал, что принимает ее душу, ее жизнь, - и он ей делает выговоры за то, что она его компрометирует! Что это за нелепая жестокость? что это за низкая грубость? И этот человек, поступающий так подло, выставлялся благородным до сих пор! Он обманул нас, обманул автора. Да, поэт сделал слишком грубую ошибку, вообразив, что рассказывает нам о человеке порядочном. Этот человек дряннее отъявленного негодяя.”
[Цит. по: Н.Г. Чернышевский. Избранные философские сочинения. В трех томах. М., Госполитиздат, 1950, - Т.2. “Русский человек на rendez-vous”. Стр. 216-217]

В меньшей степени мы будем анализировать поведение господина Н.Н., нас прежде всего интересует тургеневская девушка Ася. И здесь есть о чем подумать. Первое, что привлекает наше внимание, это неопределенность, даже некая таинственность взаимоотношений между Асей и её братом. Только на семнадцатый день их девятнадцатидневного знакомства Н.Н. наконец узнает историю Аси и то, что Гагин действительно её брат, а не любовник, как то доселе полагал наш герой. В этот же день он узнает о чувствах Аси. Далее в течение двух дней происходят катастрофические и быстротечные события со свиданием, размолвкой и отъездом.

Тургенев показывает, что Ася находится под абсолютным влиянием любовного аффекта, зов которого заставляет её постоянно пребывать в крайних состояниях режимов чувственности: сверхскоростная смена предельных величин психических состояний и их знаков отображена в особой динамике и даже какой-то кинематографической перемене авторских микронарративов.

Необходимо отметить, что чувство Аси немотивировано и внезапно. Оно овладевает ею стремительно и катастрофически, как инфекция. И это медицинское сравнение здесь не случайно, поскольку клиническая природа аффекта тургеневской девушки является “открытым” дискурсом автора. Ещё в “Дневнике лишнего человека” была предъявлена формула любви, которую Тургенев пытался воплотить почти во всех своих произведениях: “…разве любовь - естественное чувство?.. Любовь - болезнь; а для болезни закон не писан” (с. 21).

Дискурсивная структура поведения Аси построена как своеобразный анамнез, описание болезни: через сумму симптомов к обобщенному синдрому. Ася живет в клиническом пространстве любовного аффекта. Причем это пространство не дополнительное и не смежное, а характерообразующее, фундаментальное, ретроактивно конституирующее социальный мир.

Таким образом, экстатическое чувство, охватившее тургеневскую девушку, протекает в двух фундаментальных измерениях:

1. любовный аффект переживается как болезнь, а точнее, хворь , клинические признаки которой попеременно совпадают с симптоматикой то белой горячки, то чахотки, то невротического расстройства (Чернышевский называет это состояние “нервной горячкой”);

2. невропатия реализуется как способ жизни, и потому она удерживается и переживается а-медицински, в качестве экзистенциальной хвори-к-смерти, распределяя и проецируя свою семиотику интенсивностей на социальное пространство.

Это двойственное социоклиническое измерение в русской классической литературе становится обязательным признаком положительного или благородного героя, нового человека, революционера, которому так же, как в случае с любовью, “закон не писан” (в революционной формуле разночинца-демократа всегда присутствует “народное заступничество, чахотка и Сибирь”).

Гагин открывает господину Н.Н. тайну происхождения своей сестры. Эта психоаналитически значимая “история-биография” Аси повествует о двойственном истоке нашей барышни-крестьянки, в жизни которой от рождения до девяти лет доминировало крестьянское женское при полном дефиците барского мужского, а с девяти лет в латентной фазе развития, после смерти матери, происходит полная инверсия: она четыре года живет в доме нелюдимого, “почти разучившегося говорить” барина. В тринадцать лет на генитальной стадии она переходит под покровительство своего сводного брата. Таким образом, нелинейное психосексуальное становление Аси с длительным дефицитом фаллического, с нетриангулированной структурой семьи, с отвергаемой и в то же время травматически неотчуждаемой идентичностью, порождает в ней фундаментальный дисбаланс.

Именно эта изначальная нехватка в объекте, неполнота мужского задает тургеневской девушке впоследствии специфическую фетишистскую установку, вокруг которой артикулируются ее генитальное желание, фрустрация и аффект. И поскольку наша девственница напрочь лишена должного опыта чувств, в любовном романе ею движет только “нулевая степень аффекта”, если будет позволено перефразировать Барта; она находится в напряженном предвосхищении и, в то же время, в состоянии фундаментальной недостижимости, поскольку пределом её аффекта является сам аффект; в запросе и поисках мужского латентно содержатся парадоксальная невозможность овладения им.

Так это и происходит в любовной истории Аси - аффект (в нулевой степени) перерастает свои рамки без изменения карты тела, не подтверждаясь последовательно чувственным опытом перехода к женскому как таковому.

Тем самым ТуДе неизбежно содержит в своей символической позиции дыру реального, вследствие чего квази-вагинальный зов ТуДе оказывается основанием неизбежной кастрации мужского. В режимах чувственности тургеневской девушки нулевая степень аффекта обретает форму surplus-аффекта или дискурса преследующей (не гонимой, а гонящей) речи, что является решающим превентивным условием кастрации мужского. Здесь мы всегда оказываемся перед альтернативой: или исчезает желание, или исчезает объект. Тургеневская девушка выбирает второе - исчезновение объекта, т.е. она преследует саму себя ценой девальвации мужского. Или, говоря психоаналитически, редуцирует объект к пустому месту в своем бессознательном. К тому (туда), где должен находиться фаллос, но есть лишь пробел.

Именно в этом пункте тургеневская девушка всегда может благополучно и без остатка конвертироваться в русского революционера, заносящего свой карающий меч на Отца, Господина, Деспота, Авторитет, не щадя живота своего. Во всяком случае, в бессознательных мотивах поведения и революционер-разночинец, и тургеневская девушка обладают инфраструктурным тождеством “героической натуры”.

Итак, когда избыточная сила женского и слабость, нехватка мужского совпадают в индивидуальном пространстве сексуальности, тогда в качестве эксцесса этого единства-дисгармонии мы обнаруживаем тургеневскую девушку. Если принять во внимание психоаналитическую точку зрения, то мы должны бы сказать, что данный режим чувственности протекает и реализуется в перверсивном регистре. И все же литературный опыт такого характера показывает, что этот регистр всегда готов к оборачиванию, перемене знака на противоположный. Он не просто структурирует воображаемое ТуДе, в этом surplus-аффекте присутствует возможность полной открытости желания и отдачи его в безраздельное господство другому. Именно это обстоятельство приводит в ужас и замешательство любого, кому назначена такая зияющая открытость, этот оскопляющий ветер между ног. Вот в чем, как нам кажется, основной парадокс русской женщины (=девственницы, =революционера), по Тургеневу.

И все же наши рассуждения будут неполными, если мы не введем еще одну значимую, но неартикулированную фигуру из окружения ТуДе - крестьянина-скотника, с семьей которого изначально, до девяти лет, жила Ася и её мать. Об этом у Тургенева сказано не более двух-трех слов, но мир скотного двора и непременно матерящегося мужика был, конечно, основным идентификационным контр-ориентиром Аси. И именно это она впоследствии старалась забыть изо всех сил. Более того, “она хотела… заставить целый мир забыть её происхождение…” (с. 242). Происхождение, ретроактивно осознанное как абсолютная негативность, работающая в качестве обостренного комплекса неполноценности, - откуда появляется у Аси это травмирующее осознание? Конечно, из ее субъективации дворянским каноном. Не определив оральной и анальной стадий, он инвестирует себя в прегенитальную и генитальную, которые, как мы знаем, ответственны за реализацию того, что называют genital love . Но это вторжение гетерогенного в ткань психосексуальной эволюции радикально изменяет ее формулу. Реальность мужского как объекта желания оказывается вне его реальности как субъекта. Ибо в порядках становления русского коммунального тела в его крестьянском каноне напрочь отсутствует пространство личностного суверенитета, не говоря уже об эдипальной триангуляции и психосексуальном imago, конституированным бинарной генитальной топологией и ее символическими репрезентациями. Таким образом, возникающий запрос genital love с необходимостью будет редуцирован к primary love , детерминированной объектными отношениями, отношениями без интерсубъективности.

В поле объектных отношений крестьянской девочки мужской генитальный атрибут ретроактивно маркирован как плохой объект, ибо он репрезентирован негативным (инвективным) знаком. Стыд Аси за свое происхождение - это, конечно, инвестиции дворянских нравственных норм. Ася стыдится не простого, крестьянского происхождения, а низкого, контр-культурного, грубо-животного аспекта этого происхождения. В контексте морального нормирования она постоянно ощущает себя как свидетельство перверсивного альянса двух принципиально несводимых социальных страт. И один из них должен быть отвергнутым, запрещенным, вытесненным.

Но именно эта неартикулированная и репрессированная инстанция в повествовании и есть тот искомый “Х”, который определял психосексуальную конституцию ТуДе.

Конечно, могила Бога в бессознательном Аси не была пустой, но там, где должен быть возвышенный европейский фаллос в качестве универсального означающего, непреложно был русский инвективный “х...” в качестве второго термина бинарного идентификационного пространства.

Итак, постоянные противоречия, вспышки, потрясения, быстрая смена настроения, драматические комплексы - наиболее характерные признаки конститутивного дисбаланса в аффекте Аси. И чем глубже её метания и переживания, тем скорее она воспроизведет в своем запросе фаллического его фиаско, танатальное ниспровержение. Ибо становление тургеневской девушкой теперь уже не может осуществиться без отвержения. Приведем характеристику ряда психологических состояний Аси, её краткую нарративную психограмму:

“Она едва держалась на ногах и дрожала всем телом.” (с. 241)
“Уже накануне заметил я в ней что-то напряженное, не совсем естественное…” (с. 230)
“Странная усмешка слегка подергивала ее брови, ноздри и губы; полудерзко, полувесело щурились темные глаза.” (с. 231)
“Несколько мгновений спустя оно [лицо - С. З. ] уже все побледнело и приняло сосредоточенное, почти печальное выражение…” (с. 231)
“На обратном пути она пуще хохотала и шалила.” (с. 231)
“За столом она держалась очень чинно, почти чопорно, едва отведывая кушанья, и пила воду из рюмки.” (с. 232)
“… вдруг меня поразил голос Аси, с жаром и сквозь слезы произносившей следующие слова:
- Нет, я никого не хочу любить, кроме тебя, нет, нет, одного тебя я хочу любить - и навсегда…
- Тебя, тебя одного, - повторила она, бросилась ему на шею и с судорожными рыданиями начала целовать его и прижиматься к его груди.” (с. 237)
“… какие-то тени побежали у нее по лицу, уже успевшему побледнеть.”(с. 246)
“Ася потупилась и засмеялась тихим и легким смехом; я не знал за ней такого смеха.” (с. 247)
“Нет, нет, - возразила Ася и стиснула руки, - сегодня ни за что!.. Ни за что, - повторила она, бледнея.” (с. 252)
“Она дышала быстро и вся дрожала.” (с. 257)
“Послушайте, - сказала она, - если б я умерла, вам было бы жаль меня?” (с. 251)

[Цит. по: И.С. Тургенев. Повести. М., Худ. лит. 1976]

Очевидно, что становление тургеневской девушкой предполагает наличие особых дискоммуникативных стратегий, позволяющих ей пребывать в режиме отказа и в то же время создавать ситуации отверженности, в том числе и само-отверженности , чтобы не стать “перверсивной” женщиной, женщиной-без-гимена. Поэтому та семиотика интенсивностей, в которой осуществляет себя тургеневская девушка, не может быть адекватно прочитанной ни в терминах социально-критического анализа, ни с точки зрения политической агробиологии, которые последовательно развивал в свое время Н.Г. Чернышевский.

Сексуальность тургеневской девушки освящена танатальным эротизмом и всегда “другому отдана”, как в символдраме - склоняясь к синему и голубому (одухотворенному, идейному, холодному, т.е. фаллическому), все же отдаются красному (революционному, агрессивному, чувственному, горячему, т.е. в нашем случае “х...ическому”). Может быть, ТуДе мечтает о красном коне-фаллосе, мчащемся в голубом небе. Но её гелиоцентрический мир в результате всегда оказывается х...ецентрическим.

Утратой объекта желания ТуДе возвращает-реактивирует себе девственность. Этот ритурнель-задержка является внутренней необходимостью. Ибо в случае ТуДе только повторение позволяет осуществить переход от инвективной сексуальности к танатально нормированной. В этой ситуации мужское просто не поспевает за сверхскоростным ритурном ТуДе; и дело здесь не в неизбежной слабости мужского, необходимость этой слабости и нехватки конституируется характерологической самоотверженностью ТуДе. Открывая большую охоту на мужчину, девственница, барышня-крестьянка жаждет “фаллоса”, отвергает “пенис” и остается с ненавистным “х...м”. В полном соответствии с великой артикуляцией символического, воображаемого и реального.

Таковы психосоциальные истоки онтологической женской (“героической”) хвори в русской классической литературе. И впоследствии Тургенев невольно подсказывает нам в “Отцах и детях”, что для того, чтобы понять эту хворь, надобно начинать с лягушек, а затем протиснуться между Кукшиной и Анной Сергеевной, в конце концов заболеть гноекровием, заразившись от трупа. Затейливый сюжет! Базаров, ставший селадоном, - это и есть искомая интенция ТуДе, неизбежно завершающая себя в танатальном эросе, труположестве. Медицинская катастрофа Базарова - это полное принятие им на себя нулевой степени аффекта ТуДе, и неважно, что персонаж здесь мужского пола.

Существует устойчивое представление, что женщины-воительницы есть производное от культур исключительно ираноязычных кочевников, прежде всего сарматов. Удивительно, но массовое присутствие амазонок у других кочевых народов - тюрок, монголов почти всегда игнорируется.

Также как игнорируется преемственность культур более поздних тюркских и монгольских кочевников от древних ираноязычных. Ранее я как-то писал о погребальных обрядах монголов , имеющих много общего с иранским зороастризмом.

В этот пост я собрал несколько отрывков из текстов исторических хроник и эпических сказаний, которые повествуют о массовом присутствии воюющих женщин у тюрок и монголов. Как известно, почти во всех кочевых культурах женщина имела более высокий социальный статус, чем у народов земледельческих. Связано это было с устройством быта кочевников который способствовал определенному равноправию между мужчинами и женщинами.

Плано Карпини, "История монгалов"
«Девушки и женщины ездят верхом и ловко скачут на конях, как мужчины. Мы также видели, как они носили колчаны и луки. И как мужчины, так и женщины могут ездить верхом долго и упорно».

Анналы Бертонского монастыря (Annales Burtonenses) о монгольской армии:
«Женщины, наподобие мужчин, скачут верхом, сражаются и стреляют из луков. Доспехи у них сделаны из многослойной кожи, и они почти непробиваемые».

Сейфи Челеби (XVI век) "Таварих" (Хроника)
«После боя, когда обирают павших в сражении калмыков и снимают с них латы и доспехи, обнаруживают, что это девушки. Этот народ обладает такой отвагой, что даже девушки идут на войну, облачившись в военные доспехи» .

Татарские женщины, как и все воины средних веков были невероятно жестоки, о том, как они издевались над пленными писал Фома Сплитский (1200 - 1268 гг.).

Фома Сплитский "Истории архиепископов Салоны и Сплита"
«Татарские женщины, вооружённые на мужской манер, как мужчины, отважно бросались в бой, причём с особой жестокостью они издевались над пленными женщинами. Если они замечали женщин с более привлекательными лицами, которые хоть в какой-то мере могли вызвать у них чувство ревности, они немедленно умерщвляли их ударом меча, если же они видели пригодных к рабскому труду, то отрезали им носы и с обезображенными лицами отдавали исполнять обязанности рабынь».

Иоганн Шильтбергер, "Путешествие по Европе, Азии и Африке с 1394 года по 1427 год".
«В бытность мою у Чакры перед ним и Едигеем предстала одна татарская дама по имени Садур-мелик, со свитой, состоящей из 4 тысяч девиц. Эта знатная дама, желая отомстить одному татарскому королю за то, что он убил ее мужа, просила Едигея, чтобы он помог ей изгнать того короля. Необходимо знать, что эта дама, равно как и провожавшие ее женщины, ездила верхом и управлялась в стрельбе из лука не хуже мужчины и что она, готовясь к битве, привязала к каждой стороне (лошади или седла) по мечу и луку.

Когда двоюродный брат короля, убившего ее мужа, будучи взят в плен в сражении с Чакрой, был отведен к ней, она приказала ему стать на колени, обнажила меч и одним ударом отсекла ему голову, говоря: "Теперь я отомстила!". Это случилось в моем присутствии, и я говорю здесь об этом как очевидец».

Множество воинствующих женских персонажей присутствуют в главном огузском эпосе "Книга моего деда Коркута", это жены, матери, невесты ханов и богатырей. Этот эпос восходит к XI веку - времени завоевания тюрками всей Передней Азии.

Рассказы о Бурла-хатун жене Казан-Бека:
«Сорок стройных дев на коней посадила, вороного жеребца привести велела, сама верхом села, мечом опоясалась и [на поиски сына] отправилась…
«Высокорослая Бурла-хатун разрубила мечом черное знамя гяуров, сбросила (его) на землю»

Кадры из турецкого сериала "Эртогрул".

Интересно, что в 17 веке участник немецкого посольства в Персию Адам Олеарий оставил описание могил Казан-бека и его жены Бурла-хатун в Азербайджане, он даже отметил необычную длину ее гробницы, ведь не даром Бурла-хатун имела постоянный эпитет "высокорослая")

Адам Олеарий "Описание путешествия Голштинского посольства в Московию и Персию"
«Царь Кассан, умерший позже своею смертью, похоронен у Тавриза при реке Аджи. Там и теперь можно видеть эту гробницу. Место погребения его супруги, царицы Бурлэ, показывают у крепости Урмия. Говорят, что могила в 40 футов длиной. Жители утверждают, что эта прежняя нация отличалась людьми гораздо более высокими и сильными, чем нынешние»

Хивинский историк 17 века Абу-ль-Гази отмечает, что жена Казан-бека из племени салор (Салор-Казан-алп) имела высокий рост и была одной их семерых женщин захвативших власть в тюркском государстве (иль), видимо речь опять идет о Бурла-хатун.

Абу-ль-Гази (1603-1664) «Родословная туркмен»
«Знатные люди и бахши из туркмен, сведущие в истории, рассказывают: семь девушек, подчинив себе весь огузский иль, много лет были беками. Первая из них - Алтун-Гозеки, дочь Сундун-бая и жена Салор-Казан-алпа, она была высокого роста»

"Выстрел", художник Булат Гильванов.

"Книга моего деда Коркута" (Китаб-и деде Коркуд)
Повествование о невесте тюркского героя Кан-Туралы Сельджан-Хатун:

«Кан-Туралы глаза приоткрыл, поднял ресницы, видит невеста его на коне, и конь и сама в броне, с копьем в руке, не царевна, а царь-девица!»

О боевых действиях Сельджан-хатун:
«Как увидела это Сельджан-хатун, внутри ее зажегся огонь; как сокол влетает в стаю гусей, она пустила коня на гяуров; с одного конца сокрушив гяуров, она вышла на другой конец».

«Тут Сельджан-хатун пустила коня, нанесла поражение (врагам); бежавших она не преследовала, просивших пощады не убивала. Она подумала, что враг разбит; с лезвием меча в крови она пришла в шатер».

Более чем вероятно, что основа женского головного убора у туркменских племен - гупба, имеющее форму верхушки боевого шлема, действительно, является его декоративной копией, призванной оставить память о том, что когда-то тюркские женщины носили защитное вооружение.
Это татарское женское украшение стало основой для российской Шапки Мономаха, я делал об этом специальный пост.

Отрывки из каракалпакского поэтического сказания «Сорок девушек» («Кырк Кыз») Поэма рассказывает о борьбе богатырши Гулаим и ее женской дружины с джунгарами и персидским Надир-шахом в 18 веке. Само представление о женщинах-воинах несомненно более древнее и восходит к 9-10 вв. - времени сложения тюркских этносов в Средней Азии. Один из вариантов эпоса «Кырк Кыз» можно

****
Повела за собой подруг

На широкий зеленый луг,

Завязала потешный бой.

Кони быстрые горячи,

А в девичьих руках - мечи.

На своих подруг дорогих

Гулаим глядит, весела,

Ободряет и учит их

Выбивать врага из седла,

В боевом наряде мужском

По-мужски сражаться с врагом,

Тонкий стан стянув кушаком,

Без ошибки владеть клинком;

Учит их искусству, каким

Настоящий храбрец-батыр

В грозный час удивляет мир.

Картины Булата Гильванова из цикла "Алтынчеч и сорок девушек"

****
«Кырк Кыз»

Наши силы, как луки, напряжены,

Кони наши откормлены и сильны,

Древки доблестных копий у нас в руках

Позолоченной сталью оснащены.

Ты за дело взялась, как прямой батыр.

Ты готовишься к битвам, хоть любишь мир.

Чтоб клинки не заржавели, ты в ножны

Терпеливо втираешь смолу и жир.

Ты подругам вручила мечи, уча

По-мужски нападать и рубить сплеча,

Чтобы дорого враг нашу кровь купил,

Не ушел от девического меча.