Сказка про аленушку и братца козленка. Детские сказки онлайн
Жили-были старик да старуха, у них была дочка Алёнушка да сынок Иванушка.
Старик со старухой умерли. Остались Алёнушка да Иванушка одни-одинешеньки.
Пошла Алёнушка на работу и братца с собой взяла. Идут они по дальнему пути, по широкому полю, и захотелось Иванушке пить.
— Сестрица Алёнушка, я пить хочу!
— Подожди, братец, дойдем до колодца.
Шли-шли, — солнце высоко, колодец далеко, жар донимает, пот выступает. Стоит коровье копытце полно водицы.
— Сестрица Алёнушка, хлебну я из копытца!
— Не пей, братец, телёночком станешь!
— Сестрица Алёнушка, напьюсь я из копытца!
— Не пей, братец, жеребёночком станешь!
Иванушка говорит:
— Сестрица Алёнушка, мочи нет: напьюсь я из копытца!
— Не пей, братец, козлёночком станешь!
Не послушался Иванушка и напился из козьего копытца. Напился и стал козлёночком…
Зовет Алёнушка братца, а вместо Иванушки бежит за ней беленький козлёночек.
Залилась Алёнушка слезами, села на стожок — плачет, а козлёночек возле неё скачет.
В ту пору ехал мимо купец:
— О чём, красная девица, плачешь?
Рассказала ему Алёнушка про свою беду. Купец ей и говорит:
— Поди за меня замуж. Я тебя наряжу в златосеребро, и козлёночек будет жить с нами.
Алёнушка подумала, подумала и пошла за купца замуж.
Стали они жить-поживать, и козлёночек с ними живет, ест-пьет с Алёнушкой из одной чашки.
Один раз купца не было дома. Откуда не возьмись приходит ведьма: стала под Алёнушкино окошко и такто ласково начала звать её купаться на реку.
Привела ведьма Алёнушку на реку. Кинулась на неё, привязала Алёнушке на шею камень и бросила её в воду.
А сама оборотилась Алёнушкой, нарядилась в её платье и пришла в её хоромы. Никто ведьму не распознал. Купец вернулся — и тот не распознал.
Одному козлёночку все было ведомо. Повесил он голову, не пьет, не ест. Утром и вечером ходит по бережку около воды и зовёт:
— Алёнушка, сестрица моя!
Выплынь, выплынь на бережок…
Узнала об этом ведьма и стала просить мужа зарежь да зарежь козлёнка.
Купцу жалко было козлёночка, привык он к нему А ведьма так пристает, так упрашивает, — делать нечего, купец согласился:
— Ну, зарежь его…
Велела ведьма разложить костры высокие, греть котлы чугунные, точить ножи булатные.
Козлёночек проведал, что ему недолго жить, и говорит названому отцу:
— Перед смертью пусти меня на речку сходить, водицы испить, кишочки прополоскать.
— Ну, сходи.
Побежал козлёночек на речку, стал на берегу и жалобнёхонько закричал:
— Алёнушка, сестрица моя!
Выплынь, выплынь на бережок.
Костры горят высокие,
Котлы кипят чугунные,
Ножи точат булатные,
Хотят меня зарезати!
Алёнушка из реки ему отвечает:
— Ах, братец мой Иванушка!
Тяжёл камень на дно тянет,
Шелкова трава ноги спутала,
Желты пески на груди легли.
А ведьма ищет козлёночка, не может найти и посылает слугу:
— Пойди найди козлёнка, приведи его ко мне.
Пошёл слуга на реку и видит: по берегу бегает козлёночек и жалобнёшенько зовет:
— Алёнушка, сестрица моя!
Выплынь, выплынь на бережок.
Костры горят высокие,
Котлы кипят чугунные,
Ножи точат булатные,
Хотят меня зарезати!
А из реки ему отвечают:
— Ах, братец мой Иванушка!
Тяжел камень на дно тянет,
Шелкова трава ноги спутала,
Желты пески на груди легли.
Слуга побежал домой и рассказал купцу про то, что слышал на речке. Собрали народ, пошли на реку, закинули сети шелковые и вытащили Алёнушку на берег. Сняли камень с шеи, окунули её в ключевую воду, одели ее в нарядное платье. Алёнушка ожила и стала краше, чем была.
А козлёночек от радости три раза перекинулся через голову и обернулся мальчиком Иванушкой.
Ведьму привязали к лошадиному хвосту, и пустили в чистое поле.
Добавить комментарий
Жили-были старик да старуха, у них была дочка Алёнушка да сынок Иванушка. Старик со старухой умерли. Остались Алёнушка да Иванушка одни-одинешеньки. Пошла Алёнушка на работу и братца с собой взяла. Идут они по дальнему пути, по широкому полю, и захотелось Иванушке пить.
– Сестрица Алёнушка, я пить хочу!
– Подожди, братец, дойдем до колодца.
Шли-шли, – солнце высоко, колодец далеко, жар донимает, пот выступает. Стоит коровье копытце полно водицы.
– Сестрица Алёнушка, хлебну я из копытца!
– Не пей, братец, телёночком станешь!
– Сестрица Алёнушка, напьюсь я из копытца!
– Не пей, братец, жеребёночком станешь!
Иванушка говорит:
– Сестрица Алёнушка, мочи нет: напьюсь я из копытца!
– Не пей, братец, козлёночком станешь!
Не послушался Иванушка и напился из козьего копытца. Напился и стал козлёночком... Зовет Алёнушка братца, а вместо Иванушки бежит за ней беленький козлёночек. Залилась Алёнушка слезами, села на стожок – плачет, а козлёночек возле неё скачет.
В ту пору ехал мимо купец:
– О чём, красная девица, плачешь?
Рассказала ему Алёнушка про свою беду. Купец ей и говорит:
– Поди за меня замуж. Я тебя наряжу в златосеребро, и козлёночек будет жить с нами.
Алёнушка подумала, подумала и пошла за купца замуж. Стали они жить-поживать, и козлёночек с ними живет, ест-пьет с Алёнушкой из одной чашки.
Один раз купца не было дома. Откуда не возьмись приходит ведьма: стала под Алёнушкино окошко и такто ласково начала звать её купаться на реку. Привела ведьма Алёнушку на реку. Кинулась на неё, привязала Алёнушке на шею камень и бросила её в воду. А сама оборотилась Алёнушкой, нарядилась в её платье и пришла в её хоромы. Никто ведьму не распознал. Купец вернулся – и тот не распознал. Одному козлёночку все было ведомо. Повесил он голову, не пьет, не ест. Утром и вечером ходит по бережку около воды и зовёт:
– Алёнушка, сестрица моя!
Выплынь, выплынь на бережок...
Узнала об этом ведьма и стала просить мужа зарежь да зарежь козлёнка. Купцу жалко было козлёночка, привык он к нему.
А ведьма так пристает, так упрашивает:
– Ну, зарежь его! – делать нечего, купец согласился.
Велела ведьма разложить костры высокие, греть котлы чугунные, точить ножи булатные. Козлёночек проведал, что ему недолго жить, и говорит названому отцу:
– Перед смертью пусти меня на речку сходить, водицы испить, кишочки прополоскать.
– Ну, сходи.
Побежал козлёночек на речку, стал на берегу и жалобнёхонько закричал:
– Алёнушка, сестрица моя!
Выплынь, выплынь на бережок.
Костры горят высокие,
Котлы кипят чугунные,
Ножи точат булатные,
Хотят меня зарезати!
Алёнушка из реки ему отвечает:
– Ах, братец мой Иванушка!
Тяжёл камень на дно тянет,
Шелкова трава ноги спутала,
Желты пески на груди легли.
А ведьма ищет козлёночка, не может найти и посылает слугу:
– Пойди найди козлёнка, приведи его ко мне.
Пошёл слуга на реку и видит: по берегу бегает козлёночек и жалобнёшенько зовет:
– Алёнушка, сестрица моя!
Выплынь, выплынь на бережок.
Костры горят высокие,
Котлы кипят чугунные,
Ножи точат булатные,
Хотят меня зарезати!
А из реки ему отвечают:
– Ах, братец мой Иванушка!
Тяжел камень на дно тянет,
Шелкова трава ноги спутала,
Желты пески на груди легли.
Слуга побежал домой и рассказал купцу про то, что слышал на речке. Собрали народ, пошли на реку, закинули сети шелковые и вытащили Алёнушку на берег. Сняли камень с шеи, окунули её в ключевую воду, одели ее в нарядное платье. Алёнушка ожила и стала краше, чем была. А козлёночек от радости три раза перекинулся через голову и обернулся мальчиком Иванушкой.
Ведьму привязали к лошадиному хвосту, и пустили в чистое поле.
Хотите читать , рассказы и другие новинки сразу же, после их появления? Для этого вовсе не обязательно на них подписываться! Просто перейдите по ссылке и нажмите "Да". Теперь все новинки будут отображаться в вашем браузере на странице поиска Yandex.
Эх, говорила мама: "Не пей - козленочком станешь…" - не верил, пил…и вот…
Иван проснулся от ужасной головной боли, попытался совершить открытие века, но открытие не состоялось. Во рту было сухо, как в пустыне, и так гадко, будто там всю ночь паслись верблюды. Вторая попытка разлепить веки оказалась такой же безрезультатной. Кровать казалась донельзя жесткой, покрывало колючим. Мысли роились в голове, но как-то вяло и без особого энтузиазма. Попытка сесть, очень резко перешла в желание снова лечь. Приняв исходную позицию, Иван попытался собраться с мыслями, но собрание не состоялось…
И тут, вдруг, до него дошло, почему все так плохо - какой-то гад спер его подушку!!! Такое неуважение к собственной персоне придало Ивану сил, и он смог перевернуться на пузо и встать на четвереньки. В таком положении он даже смог сделать пару движений в сторону, где предположительно находиться край кровати и, замерев в тягостных раздумьях, а собственно, зачем он это делает, ощутил медленно, но верно явный дискомфорт в районе правой руки. Тут раздался щелчок и Иван, каким-то шестым чувством определил, что кто-то включил свет. От неожиданности он даже смог разлепить один глаз и его взору предстали цветастые тапочки, а в них ноги. Иван попытался поднять взгляд повыше, но на уровне коленок голова закружилась, и он поспешил закрыть глаз…
Немая сцена затягивалась, но тут тишину разорвал до боли знакомый голос:
Мам, эта скотина опять нажралась!!! - конечно так верещать могла только его сестрица Аленушка. - Убери руку из собачьей миски, придурок.
"Это она мне???" - мысленно возмутился Иванушка, но здоровое чувство самосохранения посоветовало внемлить совету и достать руку.
Послышались легкие шаги, и Иван мог поклясться, что это мама вышла из своей комнаты…сейчас она близоруко сощуриться и всплеснет руками. Он не ошибся, грустный мамин голос произнес:
Ну, говорила же тебе, Иванушка, не пей.
А то что??? - прошамкал ссохшимися губами Иван, - козленочком стану???
Это тебе не грозит, - резко ответила Лена, - ты и так самый настоящий козел!!!
"Имидж - ничто, жажда - все!" - оправдывался
братец Иванушка, нервно цокая копытцем.
Итак, Ивана бросили в гордом одиночестве. До своей комнаты пришлось добираться самому. Сделав этот марш-ползок, он даже загордился собой, но совсем чуть-чуть, а потом вскарабкался на кровать и сразу отключился.
Утро не принесло молодому человеку ничего нового…практически ничего, если не считать странного ощущения что судьба приготовила ему какое-то западло и он в него вляпался по самые к-г-м…ну дамам по пояс будет. То, что дома с Иваном никто не разговаривает, новеньким для него не было. Так изначально повелось: каждое утро после попойки Ивана встречало угрюмое молчание, его милые дамы, мама и сестра, думали таким образом пробудить во нём совесть, и действительно, совесть просыпалась с немым укором заглядывала в дебри его души, осуждающе качала головой, а затем с чувством выполненного долга переворачивалась на другой бок.
Но на этот раз было как- то…неудобно, что ли, хотя ему и хотелось завалить к сестре в комнату, и грозно сверкая глазами прореветь: "А за козла ответишь!!!". Но что-то Ивану подсказывало, что лучше не надо.
Иван поплелся на кухню для пробного завтрака, так сказать проверить желудок на вшивость: сильно он на него обиделся или терпеть можно. Как назло, на кухне допивала свой утренний кофей его ненаглядная сеструха. Он сделал вид, что все отлично и полез в шкафчик за любимой кружкой, зазвонил телефон, Иван резко развернулся и жутко треснулся головой о дверку. Алена со всей строгостью уставилась на брата, видимо, собираясь провести лекцию на тему: "Алкоголизм сегодня, завтра, послезавтра" (она это дело у него любила), но её лицо внезапно вытянулось, а глаза стали о-о-очень большими и выразительными, будто ее посадили на раскаленную сковородку. Наконец она выдавила:
Ты что на меня обиделся?
Тут настала очередь Ивана офигеть:
Ну, за то, что я ночью тебя обозвала, я же просто очень разозлилась, а ты…
Дразнишься, вона как побрился, да еще и причеху такую забабахал… - грустно изрекла Елена.
Да о чем ты? - изумился парень, - в моем состоянии бриться это же смерти подобно, а на голове у меня художественный беспорядок в стиле: "Я у мамы дурачок".
Угу…и к зеркалу ты не подходил.
Тогда сходи - есть на что посмотреть.
Иван решил, что Лена прикалывается, но все-таки пошел в прихожку к зеркалу…вот уж действительно - чем меньше знаешь, крепче спишь…Увиденное, так поразило парня, что даже похмельный синдром ушел на второе место.
Отражение издевательски пялилось на него, выставив напоказ аккуратную козлиную бородку, да и волосы на голове действительно приняли какую- то странную форму.
В похмельной голове шустро заворочались мыслишки: "КТО!!!? КТО ЭТО СДЕЛАЛ???!!! УБЬЮ!!!"
Он побежал в ванную и стал пытаться оторвать куцую бороденку, но, как, ни старался ничего у него не получилось. Обхватив свою многострадальную голову, он как ошпаренный выскочил из ванной и понесся к себе в комнату, где зарылся разгоряченным лицом в подушку. Голова немилосердно болела, но не похмельной болью, а тут еще и стопы начала подкручивать легкая судорога.
А ты как думаешь?
А нечего набираться до поросячьего визга.
У тебя забыл спросить, что мне делать…
Вот именно!
Лен, ну я ж серьезно…худо мне… - промямлил Иван уткнувшись в подушку
Похмелье дружок, похмелье…
Ну что ты как маленькая! Похмелье, похмелье! Говорю тебе это не то.
В знак примирения Лена положила руку брату на голову и тут же с визгом отскочила.
Иван подорвался с лежбища и встревожено уставился на сестру, которая скакала по комнате и трясла рукой.
Что случилось? - спросил он.
Я укололась!!!
В смысле??? Лен если ты про наркотики, то думаю, что маме это не понравится…
Придурок, я об тебя укололась!
А я всегда думал, что я мягкий и пушистый, по крайней мере, местами…
Идиот!!! Говорю тебе: я уко…поранилась об твою голову, у тебя там что-то торчит!
Лен, ну что у меня может торчать? Нет вообще-то кое-что может, но эта деталь находится далеко не на голове, и пораниться об нее невозможно!!
Не пошли!
А ты не неси всякий бред!
Какой бред! Потрогай свой котелок сам!
Иван рукой провел по своей многострадальной голове и в ужасе отдернул: там действительно что-то было, и голова болела больше всего именно в тех местах. Аленушка, воодушевленная выражением лица братца, подошла ближе и осторожно зарылась в Иванову шевелюру. Затем на шаг отступила и изучающие уставилась на Ивана, тот не выдержал и спросил:
Ну, что там? Ну, че молчишь? Ну?
Батенька, да у вас рога растут!
После этих слов Иван отключился от этого суетного мира.
Да… как говориться, беда не приходит одна…
Иван приоткрыл один глаз в надежде, что все произошедшее накануне было просто пьяным бредом, но как это обычно бывает: мечты, мечты - жестокая реальность. В комнате он был один, Елена куда-то удалилась. Голова и стопы нудно гудели, но кроме всего прочего появился некоторый дискомфорт в области нижнего полушария головного мозга. Переборов, охватившие его смутные сомнения Иван все - таки дотронулся до своего собственного, так иногда дорогого зада, и в страхе отдернул руку. Там что-то было. В голове промелькнула мысль: кажется, я сошел с ума - какая досада, но от этой все объясняющей идеи его оторвал тихий смех. Иван подхватился и уставился в темный угол, откуда исходил звук. Там кто-то был…
