Сказка про иванушку который стал козленочком. Или особенности национальной заботы о здоровье
Русская народная сказка
Жили-были в одной деревне сестрица Аленушка и братец Иванушка. Жили они совсем одни, потому что родители у них умерли. Аленушка одна братца растила и воспитывала.
Вот однажды утром пошла Аленушка в поле на работу, и братца Иванушку с собой взяла. Идут они по полю, а солнце над лесом все выше поднимается. Захотел пить Иванушка, и просит у сестры:
Аленушка, я пить хочу!
Потерпи братец, дойдем до колодца – напьешься.
Вздохнул братец Иванушка, но делать нечего, терпит. Идут они дальше. Солнце все выше поднимается, а идти далеко еще. Жара Иванушку донимает, пот выступает. Смотрит Иванушка – на дороге коровье копытце полно водицы.
Не пей Иванушка, теленочком станешь!
Аленушка, можно я попью из копытца?
Не пей Иванушка, жеребеночком станешь!
Вздохнул Иванушка, но опять сестру послушался, пошел дальше.
Долго идут, солнце совсем высоко поднялось, совсем жара Иванушку донимает, пот выступает. Очень тяжело Иванушке. Смотрит Иванушка – на дороге козье копытце полно водицы.
Аленушка, можно я попью из копытца?
Не пей Иванушка, козленочком станешь!
Но не смог Иванушка больше терпеть. Не послушался он сестрицу Аленушку, напился водицы из козьего копытца. И превратился в козленочка.
Аленушка оглянулась, а вместо братца Иванушки стоит на дороге беленький козленочек и блеет: —Бееее.
Заплакала Аленушка горькими слезами, села на пригорочек. А козленочек вокруг нее скачет, успокаивает. Ехал в это время по дороге молодой купец. Увидел Аленушку плачущую, спрашивает:
О чем плачешь, девица красная?
Рассказала ему сестрица Аленушка про несчастье свое, пожалел ее купец и говорит:
— Девушка ты красивая, выходи за меня замуж. Будешь у меня жить, ни о чем не тужить, и козленочек с нами жить будет.
Подумала, подумала Аленушка и согласилась. Вернулись они в деревню и сыграли свадьбу. Несколько дней вся деревня на свадьбе гуляла, и козленочек больше всех радовался. Вот стали они втроем жить-поживать, козленочек с ними вместе за одним столом ест, в одном доме спит. И все бы хорошо, вот только ведьма одна очень на Аленушку осерчала, сама она хотела за купца замуж выйти. И решила ведьма сестрицу Аленушку со свету сжить.
Уехал однажды утром купец на базар, а ведьма обернулась молодой девушкой, пришла к Аленушке и позвала ее на речку купаться. Не пускает ее козленочек, скачет рядом, но только ни о чем не догадалась Аленушка, пошла на речку. А там ведьма накинулась на нее, привязала Аленушке на шею тяжелый камень и кинула в воду в глубокий омут. А сама превратилась в Аленушку, оделась в ее платье, да и пришла домой. Вечером купец домой вернулся, подмены не заметил.
И только козленочек грустит, не ест, ни пьет. Утром и вечером ходит на бережок, плачет и Аленушку зовет:
Аленушка, сестрица моя!
Выплынь, выплынь на бережок….
Ведьма увидела, как козленочек на берег бегает, и стала купца просить – зарежь козленка! Купец сначала не соглашался, привык он к козленочку, да ведьма так упрашивала, так приставала, что в конце концов купец сказал:
Ладно, давай зарежем…
Обрадовалась ведьма, велела слугам точить ножи булатные, разложить костры высокие, греть котлы чугунные. Услышал козленочек, что его зарезать хотят, заплакал, пришел к купцу и просит:
Перед смертью разреши мне на речку сходить, водички попить, кишочки прополоскать.
Отпустил его купец. Прибежал козленочек на речку, вышел на бережок и жалобно заблеял:
Аленушка, сестрица моя!
Выплынь, выплынь на бережок.
Горят костры высокие.
Кипят котлы чугунные.
Точат ножи булатные.
Хотят меня зарезать!
А ему из воды Аленушка отвечает:
Не могу Иванушка,
Речной песок на грудь давит.
А ведьма козленочка найти не может. Послала она всех слуг козленочка найти. Разбежались слуги по разным углам козленочка искать. Один из них прибежал на берег, смотрит: бегает по бережку козленочек и зовет:
Аленушка, сестрица моя!
Выплынь, выплынь на бережок.
Горят костры высокие.
Кипят котлы чугунные.
Точат ножи булатные.
Хотят меня зарезать!
Не могу Иванушка,
Тяжелый камень на дно меня тянет,
Трава шелковая мне ноги спутала,
Речной песок на грудь давит.
Прибежал слуга домой, рассказал купцу о том, что на берегу видел. Подхватился купец, прибежал на берег, увидел козленочка, да так в одежде в воду и нырнул. Нашел в глубоком омуте Аленушку, вытянул ее на берег. Снял он камень с ее шеи, и ожила Аленушка, стала красивее прежнего. А козленочек на радостях три раза через голову перекинулся, и опять в братца Иванушку превратился.
Вернулись они домой и стали жить долго и счастливо. А ведьму на костре сожгли.
Эх, говорила мама: "Не пей - козленочком станешь…" - не верил, пил…и вот…
Иван проснулся от ужасной головной боли, попытался совершить открытие века, но открытие не состоялось. Во рту было сухо, как в пустыне, и так гадко, будто там всю ночь паслись верблюды. Вторая попытка разлепить веки оказалась такой же безрезультатной. Кровать казалась донельзя жесткой, покрывало колючим. Мысли роились в голове, но как-то вяло и без особого энтузиазма. Попытка сесть, очень резко перешла в желание снова лечь. Приняв исходную позицию, Иван попытался собраться с мыслями, но собрание не состоялось…
И тут, вдруг, до него дошло, почему все так плохо - какой-то гад спер его подушку!!! Такое неуважение к собственной персоне придало Ивану сил, и он смог перевернуться на пузо и встать на четвереньки. В таком положении он даже смог сделать пару движений в сторону, где предположительно находиться край кровати и, замерев в тягостных раздумьях, а собственно, зачем он это делает, ощутил медленно, но верно явный дискомфорт в районе правой руки. Тут раздался щелчок и Иван, каким-то шестым чувством определил, что кто-то включил свет. От неожиданности он даже смог разлепить один глаз и его взору предстали цветастые тапочки, а в них ноги. Иван попытался поднять взгляд повыше, но на уровне коленок голова закружилась, и он поспешил закрыть глаз…
Немая сцена затягивалась, но тут тишину разорвал до боли знакомый голос:
Мам, эта скотина опять нажралась!!! - конечно так верещать могла только его сестрица Аленушка. - Убери руку из собачьей миски, придурок.
"Это она мне???" - мысленно возмутился Иванушка, но здоровое чувство самосохранения посоветовало внемлить совету и достать руку.
Послышались легкие шаги, и Иван мог поклясться, что это мама вышла из своей комнаты…сейчас она близоруко сощуриться и всплеснет руками. Он не ошибся, грустный мамин голос произнес:
Ну, говорила же тебе, Иванушка, не пей.
А то что??? - прошамкал ссохшимися губами Иван, - козленочком стану???
Это тебе не грозит, - резко ответила Лена, - ты и так самый настоящий козел!!!
"Имидж - ничто, жажда - все!" - оправдывался
братец Иванушка, нервно цокая копытцем.
Итак, Ивана бросили в гордом одиночестве. До своей комнаты пришлось добираться самому. Сделав этот марш-ползок, он даже загордился собой, но совсем чуть-чуть, а потом вскарабкался на кровать и сразу отключился.
Утро не принесло молодому человеку ничего нового…практически ничего, если не считать странного ощущения что судьба приготовила ему какое-то западло и он в него вляпался по самые к-г-м…ну дамам по пояс будет. То, что дома с Иваном никто не разговаривает, новеньким для него не было. Так изначально повелось: каждое утро после попойки Ивана встречало угрюмое молчание, его милые дамы, мама и сестра, думали таким образом пробудить во нём совесть, и действительно, совесть просыпалась с немым укором заглядывала в дебри его души, осуждающе качала головой, а затем с чувством выполненного долга переворачивалась на другой бок.
Но на этот раз было как- то…неудобно, что ли, хотя ему и хотелось завалить к сестре в комнату, и грозно сверкая глазами прореветь: "А за козла ответишь!!!". Но что-то Ивану подсказывало, что лучше не надо.
Иван поплелся на кухню для пробного завтрака, так сказать проверить желудок на вшивость: сильно он на него обиделся или терпеть можно. Как назло, на кухне допивала свой утренний кофей его ненаглядная сеструха. Он сделал вид, что все отлично и полез в шкафчик за любимой кружкой, зазвонил телефон, Иван резко развернулся и жутко треснулся головой о дверку. Алена со всей строгостью уставилась на брата, видимо, собираясь провести лекцию на тему: "Алкоголизм сегодня, завтра, послезавтра" (она это дело у него любила), но её лицо внезапно вытянулось, а глаза стали о-о-очень большими и выразительными, будто ее посадили на раскаленную сковородку. Наконец она выдавила:
Ты что на меня обиделся?
Тут настала очередь Ивана офигеть:
Ну, за то, что я ночью тебя обозвала, я же просто очень разозлилась, а ты…
Дразнишься, вона как побрился, да еще и причеху такую забабахал… - грустно изрекла Елена.
Да о чем ты? - изумился парень, - в моем состоянии бриться это же смерти подобно, а на голове у меня художественный беспорядок в стиле: "Я у мамы дурачок".
Угу…и к зеркалу ты не подходил.
Тогда сходи - есть на что посмотреть.
Иван решил, что Лена прикалывается, но все-таки пошел в прихожку к зеркалу…вот уж действительно - чем меньше знаешь, крепче спишь…Увиденное, так поразило парня, что даже похмельный синдром ушел на второе место.
Отражение издевательски пялилось на него, выставив напоказ аккуратную козлиную бородку, да и волосы на голове действительно приняли какую- то странную форму.
В похмельной голове шустро заворочались мыслишки: "КТО!!!? КТО ЭТО СДЕЛАЛ???!!! УБЬЮ!!!"
Он побежал в ванную и стал пытаться оторвать куцую бороденку, но, как, ни старался ничего у него не получилось. Обхватив свою многострадальную голову, он как ошпаренный выскочил из ванной и понесся к себе в комнату, где зарылся разгоряченным лицом в подушку. Голова немилосердно болела, но не похмельной болью, а тут еще и стопы начала подкручивать легкая судорога.
А ты как думаешь?
А нечего набираться до поросячьего визга.
У тебя забыл спросить, что мне делать…
Вот именно!
Лен, ну я ж серьезно…худо мне… - промямлил Иван уткнувшись в подушку
Похмелье дружок, похмелье…
Ну что ты как маленькая! Похмелье, похмелье! Говорю тебе это не то.
В знак примирения Лена положила руку брату на голову и тут же с визгом отскочила.
Иван подорвался с лежбища и встревожено уставился на сестру, которая скакала по комнате и трясла рукой.
Что случилось? - спросил он.
Я укололась!!!
В смысле??? Лен если ты про наркотики, то думаю, что маме это не понравится…
Придурок, я об тебя укололась!
А я всегда думал, что я мягкий и пушистый, по крайней мере, местами…
Идиот!!! Говорю тебе: я уко…поранилась об твою голову, у тебя там что-то торчит!
Лен, ну что у меня может торчать? Нет вообще-то кое-что может, но эта деталь находится далеко не на голове, и пораниться об нее невозможно!!
Не пошли!
А ты не неси всякий бред!
Какой бред! Потрогай свой котелок сам!
Иван рукой провел по своей многострадальной голове и в ужасе отдернул: там действительно что-то было, и голова болела больше всего именно в тех местах. Аленушка, воодушевленная выражением лица братца, подошла ближе и осторожно зарылась в Иванову шевелюру. Затем на шаг отступила и изучающие уставилась на Ивана, тот не выдержал и спросил:
Ну, что там? Ну, че молчишь? Ну?
Батенька, да у вас рога растут!
После этих слов Иван отключился от этого суетного мира.
Да… как говориться, беда не приходит одна…
Иван приоткрыл один глаз в надежде, что все произошедшее накануне было просто пьяным бредом, но как это обычно бывает: мечты, мечты - жестокая реальность. В комнате он был один, Елена куда-то удалилась. Голова и стопы нудно гудели, но кроме всего прочего появился некоторый дискомфорт в области нижнего полушария головного мозга. Переборов, охватившие его смутные сомнения Иван все - таки дотронулся до своего собственного, так иногда дорогого зада, и в страхе отдернул руку. Там что-то было. В голове промелькнула мысль: кажется, я сошел с ума - какая досада, но от этой все объясняющей идеи его оторвал тихий смех. Иван подхватился и уставился в темный угол, откуда исходил звук. Там кто-то был…
Жили-были старик да старуха, у них была дочка Алёнушка да сынок Иванушка.
Старик со старухой умерли. Остались Алёнушка да Иванушка одни-одинешеньки.
Пошла Алёнушка на работу и братца с собой взяла. Идут они по дальнему пути, по широкому полю, и захотелось Иванушке пить.
Сестрица Алёнушка, я пить хочу!
- Подожди, братец, дойдем до колодца.
Шли-шли, - солнце высоко, колодец далеко, жар донимает, пот выступает. Стоит коровье копытце полно водицы.
- Сестрица Алёнушка, хлебну я из копытца!
- Не пей, братец, телёночком станешь!
Братец послушался, пошли дальше. Солнце высоко, колодец далеко, жар донимает, пот выступает. Стоит лошадиное копытце полно водицы.
- Сестрица Алёнушка, напьюсь я из копытца!
- Не пей, братец, жеребёночком станешь!
Вздохнул Иванушка, опять пошли дальше. Идут, идут, - солнце высоко, колодец далеко, жар донимает, пот выступает. Стоит козье копытце полно водицы.
Иванушка говорит:
- Сестрица Алёнушка, мочи нет: напьюсь я из копытца!
- Не пей, братец, козлёночком станешь!
Не послушался Иванушка и напился из козьего копытца. Напился и стал козлёночком...
Зовет Алёнушка братца, а вместо Иванушки бежит за ней беленький козлёночек.
Залилась Алёнушка слезами, села на стожок - плачет, а козлёночек возле неё скачет.
В ту пору ехал мимо купец:
- О чём, красная девица, плачешь?
Рассказала ему Алёнушка про свою беду. Купец ей и говорит:
- Поди за меня замуж. Я тебя наряжу в златосеребро, и козлёночек будет жить с нами.
Алёнушка подумала, подумала и пошла за купца замуж.
Стали они жить-поживать, и козлёночек с ними живет, ест-пьет с Алёнушкой из одной чашки.
Один раз купца не было дома. Откуда не возьмись приходит ведьма: стала под Алёнушкино окошко и такто ласково начала звать её купаться на реку.
Привела ведьма Алёнушку на реку. Кинулась на неё, привязала Алёнушке на шею камень и бросила её в воду.
А сама оборотилась Алёнушкой, нарядилась в её платье и пришла в её хоромы. Никто ведьму не распознал. Купец вернулся - и тот не распознал.
Одному козлёночку все было ведомо. Повесил он голову, не пьет, не ест. Утром и вечером ходит по бережку около воды и зовёт:
- Алёнушка, сестрица моя!
Выплынь, выплынь на бережок...
Узнала об этом ведьма и стала просить мужа зарежь да зарежь козлёнка.
Купцу жалко было козлёночка, привык он к нему А ведьма так пристает, так упрашивает, - делать нечего, купец согласился:
- Ну, зарежь его...
Велела ведьма разложить костры высокие, греть котлы чугунные, точить ножи булатные.
Козлёночек проведал, что ему недолго жить, и говорит названому отцу:
- Перед смертью пусти меня на речку сходить, водицы испить, кишочки прополоскать.
- Ну, сходи.
Побежал козлёночек на речку, стал на берегу и жалобнёхонько закричал:
- Алёнушка, сестрица моя!
Выплынь, выплынь на бережок.
Костры горят высокие,
Котлы кипят чугунные,
Ножи точат булатные,
Хотят меня зарезати!
Алёнушка из реки ему отвечает:
- Ах, братец мой Иванушка!
Тяжёл камень на дно тянет,
Шелкова трава ноги спутала,
Желты пески на груди легли.
А ведьма ищет козлёночка, не может найти и посылает слугу:
- Пойди найди козлёнка, приведи его ко мне.
Пошёл слуга на реку и видит: по берегу бегает козлёночек и жалобнёшенько зовет:
- Алёнушка, сестрица моя!
Выплынь, выплынь на бережок.
Костры горят высокие,
осказках.ру - сайт
Котлы кипят чугунные,
Ножи точат булатные,
Хотят меня зарезати!
А из реки ему отвечают:
- Ах, братец мой Иванушка!
Тяжел камень на дно тянет,
Шелкова трава ноги спутала,
Желты пески на груди легли.
Слуга побежал домой и рассказал купцу про то, что слышал на речке. Собрали народ, пошли на реку, закинули сети шелковые и вытащили Алёнушку на берег. Сняли камень с шеи, окунули её в ключевую воду, одели ее в нарядное платье. Алёнушка ожила и стала краше, чем была.
А козлёночек от радости три раза перекинулся через голову и обернулся мальчиком Иванушкой.
Ведьму привязали к лошадиному хвосту, и пустили в чистое поле.
Добавить сказку в Facebook, Вконтакте, Одноклассники, Мой Мир, Твиттер или в Закладки
Дудко Инна
Не пей - козленочком станешь!
Эх, говорила мама: "Не пей - козленочком станешь…" - не верил, пил…и вот…
Иван проснулся от ужасной головной боли, попытался совершить открытие века, но открытие не состоялось. Во рту было сухо, как в пустыне, и так гадко, будто там всю ночь паслись верблюды. Вторая попытка разлепить веки оказалась такой же безрезультатной. Кровать казалась донельзя жесткой, покрывало колючим. Мысли роились в голове, но как-то вяло и без особого энтузиазма. Попытка сесть, очень резко перешла в желание снова лечь. Приняв исходную позицию, Иван попытался собраться с мыслями, но собрание не состоялось…
И тут, вдруг, до него дошло, почему все так плохо - какой-то гад спер его подушку!!! Такое неуважение к собственной персоне придало Ивану сил, и он смог перевернуться на пузо и встать на четвереньки. В таком положении он даже смог сделать пару движений в сторону, где предположительно находиться край кровати и, замерев в тягостных раздумьях, а собственно, зачем он это делает, ощутил медленно, но верно явный дискомфорт в районе правой руки. Тут раздался щелчок и Иван, каким-то шестым чувством определил, что кто-то включил свет. От неожиданности он даже смог разлепить один глаз и его взору предстали цветастые тапочки, а в них ноги. Иван попытался поднять взгляд повыше, но на уровне коленок голова закружилась, и он поспешил закрыть глаз…
Немая сцена затягивалась, но тут тишину разорвал до боли знакомый голос:
Мам, эта скотина опять нажралась!!! - конечно так верещать могла только его сестрица Аленушка. - Убери руку из собачьей миски, придурок.
"Это она мне???" - мысленно возмутился Иванушка, но здоровое чувство самосохранения посоветовало внемлить совету и достать руку.
Послышались легкие шаги, и Иван мог поклясться, что это мама вышла из своей комнаты…сейчас она близоруко сощуриться и всплеснет руками. Он не ошибся, грустный мамин голос произнес:
Ну, говорила же тебе, Иванушка, не пей.
А то что??? - прошамкал ссохшимися губами Иван, - козленочком стану???
Это тебе не грозит, - резко ответила Лена, - ты и так самый настоящий козел!!!
"Имидж - ничто, жажда - все!" - оправдывался
братец Иванушка, нервно цокая копытцем.
Итак, Ивана бросили в гордом одиночестве. До своей комнаты пришлось добираться самому. Сделав этот марш-ползок, он даже загордился собой, но совсем чуть-чуть, а потом вскарабкался на кровать и сразу отключился.
Утро не принесло молодому человеку ничего нового…практически ничего, если не считать странного ощущения что судьба приготовила ему какое-то западло и он в него вляпался по самые к-г-м…ну дамам по пояс будет. То, что дома с Иваном никто не разговаривает, новеньким для него не было. Так изначально повелось: каждое утро после попойки Ивана встречало угрюмое молчание, его милые дамы, мама и сестра, думали таким образом пробудить во нём совесть, и действительно, совесть просыпалась с немым укором заглядывала в дебри его души, осуждающе качала головой, а затем с чувством выполненного долга переворачивалась на другой бок.
Но на этот раз было как- то…неудобно, что ли, хотя ему и хотелось завалить к сестре в комнату, и грозно сверкая глазами прореветь: "А за козла ответишь!!!". Но что-то Ивану подсказывало, что лучше не надо.
Иван поплелся на кухню для пробного завтрака, так сказать проверить желудок на вшивость: сильно он на него обиделся или терпеть можно. Как назло, на кухне допивала свой утренний кофей его ненаглядная сеструха. Он сделал вид, что все отлично и полез в шкафчик за любимой кружкой, зазвонил телефон, Иван резко развернулся и жутко треснулся головой о дверку. Алена со всей строгостью уставилась на брата, видимо, собираясь провести лекцию на тему: "Алкоголизм сегодня, завтра, послезавтра" (она это дело у него любила), но её лицо внезапно вытянулось, а глаза стали о-о-очень большими и выразительными, будто ее посадили на раскаленную сковородку. Наконец она выдавила:
Ты что на меня обиделся?
Тут настала очередь Ивана офигеть:
Ну, за то, что я ночью тебя обозвала, я же просто очень разозлилась, а ты…
Дразнишься, вона как побрился, да еще и причеху такую забабахал… - грустно изрекла Елена.
Да о чем ты? - изумился парень, - в моем состоянии бриться это же смерти подобно, а на голове у меня художественный беспорядок в стиле: "Я у мамы дурачок".
Угу…и к зеркалу ты не подходил.
Тогда сходи - есть на что посмотреть.
Иван решил, что Лена прикалывается, но все-таки пошел в прихожку к зеркалу…вот уж действительно - чем меньше знаешь, крепче спишь…Увиденное, так поразило парня, что даже похмельный синдром ушел на второе место.
Отражение издевательски пялилось на него, выставив напоказ аккуратную козлиную бородку, да и волосы на голове действительно приняли какую- то странную форму.
В похмельной голове шустро заворочались мыслишки: "КТО!!!? КТО ЭТО СДЕЛАЛ???!!! УБЬЮ!!!"
Он побежал в ванную и стал пытаться оторвать куцую бороденку, но, как, ни старался ничего у него не получилось. Обхватив свою многострадальную голову, он как ошпаренный выскочил из ванной и понесся к себе в комнату, где зарылся разгоряченным лицом в подушку. Голова немилосердно болела, но не похмельной болью, а тут еще и стопы начала подкручивать легкая судорога.
А ты как думаешь?
А нечего набираться до поросячьего визга.
У тебя забыл спросить, что мне делать…
Вот именно!
Лен, ну я ж серьезно…худо мне… - промямлил Иван уткнувшись в подушку
Похмелье дружок, похмелье…
Ну что ты как маленькая! Похмелье, похмелье! Говорю тебе это не то.
В знак примирения Лена положила руку брату на голову и тут же с визгом отскочила.
Иван подорвался с лежбища и встревожено уставился на сестру, которая скакала по комнате и трясла рукой.
Что случилось? - спросил он.
Я укололась!!!
В смысле??? Лен если ты про наркотики, то думаю, что маме это не понравится…
Придурок, я об тебя укололась!
А я всегда думал, что я мягкий и пушистый, по крайней мере, местами…
Идиот!!! Говорю тебе: я уко…поранилась об твою голову, у тебя там что-то торчит!
Лен, ну что у меня может торчать? Нет вообще-то кое-что может, но эта деталь находится далеко не на голове, и пораниться об нее невозможно!!
Жили-были старик да старуха, у них была дочка Алёнушка да сынок Иванушка.
Старик со старухой умерли. Остались Алёнушка да Иванушка одни-одинешеньки.
Пошла Алёнушка на работу и братца с собой взяла. Идут они по дальнему пути, по широкому полю, и захотелось Иванушке пить.
— Сестрица Алёнушка, я пить хочу!
— Подожди, братец, дойдем до колодца.
Шли-шли, — солнце высоко, колодец далеко, жар донимает, пот выступает. Стоит коровье копытце полно водицы.
— Сестрица Алёнушка, хлебну я из копытца!
— Не пей, братец, телёночком станешь!
— Сестрица Алёнушка, напьюсь я из копытца!
— Не пей, братец, жеребёночком станешь!
Иванушка говорит:
— Сестрица Алёнушка, мочи нет: напьюсь я из копытца!
— Не пей, братец, козлёночком станешь!
Не послушался Иванушка и напился из козьего копытца. Напился и стал козлёночком…
Зовет Алёнушка братца, а вместо Иванушки бежит за ней беленький козлёночек.
Залилась Алёнушка слезами, села на стожок — плачет, а козлёночек возле неё скачет.
В ту пору ехал мимо купец:
— О чём, красная девица, плачешь?
Рассказала ему Алёнушка про свою беду. Купец ей и говорит:
— Поди за меня замуж. Я тебя наряжу в златосеребро, и козлёночек будет жить с нами.
Алёнушка подумала, подумала и пошла за купца замуж.
Стали они жить-поживать, и козлёночек с ними живет, ест-пьет с Алёнушкой из одной чашки.
Один раз купца не было дома. Откуда не возьмись приходит ведьма: стала под Алёнушкино окошко и такто ласково начала звать её купаться на реку.
Привела ведьма Алёнушку на реку. Кинулась на неё, привязала Алёнушке на шею камень и бросила её в воду.
А сама оборотилась Алёнушкой, нарядилась в её платье и пришла в её хоромы. Никто ведьму не распознал. Купец вернулся — и тот не распознал.
Одному козлёночку все было ведомо. Повесил он голову, не пьет, не ест. Утром и вечером ходит по бережку около воды и зовёт:
— Алёнушка, сестрица моя!
Выплынь, выплынь на бережок…
Узнала об этом ведьма и стала просить мужа зарежь да зарежь козлёнка.
Купцу жалко было козлёночка, привык он к нему А ведьма так пристает, так упрашивает, — делать нечего, купец согласился:
— Ну, зарежь его…
Велела ведьма разложить костры высокие, греть котлы чугунные, точить ножи булатные.
Козлёночек проведал, что ему недолго жить, и говорит названому отцу:
— Перед смертью пусти меня на речку сходить, водицы испить, кишочки прополоскать.
— Ну, сходи.
Побежал козлёночек на речку, стал на берегу и жалобнёхонько закричал:
— Алёнушка, сестрица моя!
Выплынь, выплынь на бережок.
Костры горят высокие,
Котлы кипят чугунные,
Ножи точат булатные,
Хотят меня зарезати!
Алёнушка из реки ему отвечает:
— Ах, братец мой Иванушка!
Тяжёл камень на дно тянет,
Шелкова трава ноги спутала,
Желты пески на груди легли.
А ведьма ищет козлёночка, не может найти и посылает слугу:
— Пойди найди козлёнка, приведи его ко мне.
Пошёл слуга на реку и видит: по берегу бегает козлёночек и жалобнёшенько зовет:
— Алёнушка, сестрица моя!
Выплынь, выплынь на бережок.
Костры горят высокие,
Котлы кипят чугунные,
Ножи точат булатные,
Хотят меня зарезати!
А из реки ему отвечают:
— Ах, братец мой Иванушка!
Тяжел камень на дно тянет,
Шелкова трава ноги спутала,
Желты пески на груди легли.
Слуга побежал домой и рассказал купцу про то, что слышал на речке. Собрали народ, пошли на реку, закинули сети шелковые и вытащили Алёнушку на берег. Сняли камень с шеи, окунули её в ключевую воду, одели ее в нарядное платье. Алёнушка ожила и стала краше, чем была.
А козлёночек от радости три раза перекинулся через голову и обернулся мальчиком Иванушкой.
Ведьму привязали к лошадиному хвосту, и пустили в чистое поле.
Добавить комментарий
