Главная › Кормление › Скобелев шипка. Верещагин василий васильевич

Скобелев шипка. Верещагин василий васильевич

Эта картина была написана в 1878 году, отнести ее можно к Балканскому циклу написанных картин. В ней художник нам показывает ценность победы русской армии над врагом в русско-турецкой войне в горах Болгарии.

На картине нарисован парад у поселений Шейново и Шипка 1877 года, этот парад был организован в честь победы русских над турками. Верещагин был очевидцем этого события. На полотне изображена длинная колонна русских солдат, вдоль которых, мчатся всадники. Ведет свиту на белого цвета коне Генерал Скобелев. Его рука поднята вверх, этим жестом он будто поздравляет воинов с победой. В ответ на жест, армия кричит протяжное «ура», и бросает вверх свои солдатские фуражки.

Передний план картины показан нам заснеженным полем, на котором лежат погибшие тела солдат. На мой взгляд, художник специально показывает нам убитых, что бы мы могли прочувствовать весь трагизм атмосферы. Именно через этот контраст счастья от победы, и трупов убитых солдат, мы должны осмыслить ценность человеческой жизни. А может быть, Верещагин хотел показать нам патриотизм убитых солдат, что они сражались за родину и стояли против врага на смерть. Картина очень реалистично передает все событие. Очень жизненно изображение войны.

Хочется отметит, что Верещагин не прославляет воинов оставшихся в живых, а показывает в общем простых солдат, их самоотверженность и героизм, будто напоминает нам, что благодаря им у нас есть все наши просторы и дали. Мне очень понравилась картина этого художника. Она заставила стать гордыми за нашу армию, за простых людей, и с сочувствием и сопереживанием отнестись к тем, кто на этой войне погиб. Ни одна война, не стоит таких жертв и смертей. Каждая потеря для русской армии большая трагедия, потому что каждый воин, каждый солдат ценен, и равен перед остальными.

В. Верещагин. Шипка-Шейново. Скобелев под Шипкой. Масло. 1878-1879.

Верещагин Василий Васильевич

112 лет назад при взрыве броненосца «Петропавловск» у Порт-Артура погиб Верещагин Василий Васильевич (1842-1904) - великий русский художник-баталист. Главная тема многих его произведений - обличение войн и показ мужества и героизма русского народа.

В 1877-1878 годах Верещагин был на русско-турецкой войне и написал цикл картин, посвященный военным событиям. О полотнах балканской серии рассказывает исследователь творчества Верещагина, доктор искусствоведения.
О сочувствием и напряженным вниманием следил русский народ в 1860-1870 годы за ходом освободительной борьбы балканских славян против многовекового османского ига. С восторгом и радостью воспринимал успехи восставших, горько переживал их неудачи. Собирались пожертвования «на братьев болгар». В ряды балканских повстанцев вливались русские добровольцы.
В апреле 1877 года правительству Османской империи была объявлена война. Добровольцами ушли писатели В. Гаршин и В. Гиляровский, революционер С. Степняк-Кравчинский; хирург Н. Пирогов и врач Н. Склифосовский без устали работали в госпиталях прифронтовой полосы. Участниками войны стали художники А. Боголюбов, В. Поленов, Н. Каразин, Е. Макаров… Представители передовой интеллигенции считали своим долгом участвовать в боях за освобождение Болгарии. Добровольцем отправился в действующую армию и художник Василий Васильевич Верещагин.
Верещагин наблюдал войну не как бесстрастный свидетель, а как активный ее участник. По его мнению, подлинную правду о войне он мог передать в картинах, только непосредственно испытав опасности боя.
В июне 1877 года художник получил разрешение участвовать в атаке быстроходного катера «Шутка» на Дунае против турецкого парового фрегата.
Шутка» смело ринулась на врага, но попытка взорвать турецкий корабль не удалась: огнем противника были перебиты проводники мин. Русский катер, получив пробоины, начал наполняться водой, приходилосьее непрерывно откачивать. Только благодаря самоотверженности экипажа судно было спасено. Командир «Шутки», несколько матросов и Верещагин получили ранения.

Преждевременно покинув госпиталь, Верещагин вновь возвратился в армию. Художник ездил по Болгарии, видел «третий» штурм Плевны, ее падение после блокады, был на Шипкинском перевале, на полях сражений под Телишем и Шипкой-Шейново, участвовал в стычках с противником за Балканами, во взятии Адрианополя. Окружающих поражала его храбрость.
Принимая участие в боевых операциях, Верещагин не забывал о творчестве. Он рисовал и писал сцены сражений, бивуаки, переходы войсковых колонн, убитых и раненых. Зарисовки и этюды часто делал под огнем противника.
Верещагин разносторонне изобразил события войны 1877 - 1878 годов. В его серию вошло около тридцати полотен. Многие из них передают сцены и эпизоды, виденные художником. Он показал войну как народную драму, такой, какова она есть на деле, в ее сложной противоречивости, когда победы чередуются с поражениями, а успех достигается тяжелыми жертвами, чудовищным напряжением сил и нервов, страданиями людей, сидением в снежных траншеях, переходами по разбитым дорогам в дождь, по пояс в грязи. Художник старался изобразить «оборотную» сторону войны, ее подлинное лицо. Он не забывал, каких жертв и лишений стоили победы.
Большое полотно «Шипка- Шейново» Верещагина посвящено триумфу русского и болгарского оружия. На картине изображена покрытая снегом долина, ограниченная заснеженными горными вершинами, а справа турецким редутом Шей- ново. Вдоль солдатских шеренг мчится на белом коне сопровождаемый свитой «белый генерал» М. Д. Скобелев. Сняв фуражку и высоко подняв ее над головой, он обращается к войскам с приветствием. Летят вверх солдатские шапки, раздается могучее «ура!». Свита Скобелева, среди которой художник изобразил и себя, едва поспевает за стремительным генералом.
Располагая шеренги войск и движение группы всадников по диагонали, художник достигает впечатления нескончаемости солдатских рядов, большой пространственной глубины картины. Шеренги второго плана подчеркивают громаду гор, таких сурово-неприступных, но пройденных и покоренных русскими и болгарскими солдатами. Центральная группа отнесена на второй план, в то время как передний заполнен телами павших. Композиционной акцентировкой бедствий войны и отдалением сцены триумфа художник подчеркивает тяжесть жертв, ценой которых досталась победа. Гимн мужеству солдата сливается с трагическим звучанием реквиема.

В отечественном батальном искусстве не было принято изображать поражения армии.
В картине «Победители» представлено поле под Телишем, покрытое после неудачного штурма телами павших егерей. По полю бродят турецкие мародеры, которые торжествуют победу, добивают раненых, раздевают убитых. Художник не допустил утрировки или нарочитости. Улыбки и смех «победителей» среди изуродованных тел подчеркивают их звериные повадки. Острый сюжет картины, ее глубокое содержание приобретают особую выразительность. В центре здоровенный детина с ухмыляющимся лицом примеряет мундир русского офицера, веселя соучастников преступления. Его фигура - композиционный центр полотна. Она как бы вбирает в себя настроение «победителей»: бесшабашное веселье, чудовищную
жестокость, жажду стяжательства.
Картина «Побежденные», или «Панихида по убитым», изображает сцену, очевидцем которой был художник. Необозримое поле до горизонта усеяно телами павших русских солдат. Сквозь безлистную поросль кустов, пожелтевшую высохшую траву зритель видит обезображенные турками обнаженные тела, уже обмякшие, потерявшие естественные очертания. Полковой священник отпевает воинов, погибших мученической смертью. Мрачное, покрытое густыми облаками свинцовое небо становится к горизонту зловеще-си- ним. Сухая трава, желтый кустарник - осенняя увядшая природа - оттеняют мертвенность поля битвы и пыток, усиливают настроение гнетущей, безысходной печали. Горизонтальный формат полотна помогает художнику подчеркнуть размеры поля и масштабы трагедии. Неуравновешенная, асимметричная композиция вызывает ощущение беспокойства и этим усиливает трагизм сцены. Цветовое единство картины, отсутствие строгих линий, форм, контуров - результат работы художника-реалиста над совершенствованием живописного языка, размышлений о цветовой взаимосвязи и взаимозависимости явлений мира, понимания оптической роли световоздушной среды, с расстоянием скрадывающей и смягчающей очертания предметов.
В картинах Верещагина показаны истинные герои эпопеи освобождения - солдаты и часть офицерства, проявившие отвагу, верность долгу, Родине.
На неоконченной картине «Атака» изображен эпизод третьего штурма Плевны. По холмистой местности, озаренной отсветами пожаров, под огнем противника пехотное подразделение устремилось к неприятельским укреплениям. То тут, то там лежат погибшие. Судорожно опираясь на ружья, отползают раненые. Картина подкупает правдой, простотой, безыскусственностью. Как непохожи эти припавшие к земле тела на идущих в атаку парадным строем бравых, красивых, статных, лоснящихся от довольства воинов, которых обычно льстиво изображали придворные художники! Драматическая тема страданий солдата выступает на первый план.

Серия картин Верещагина о русско-турецкой войне отличалась крайне важной особенностью. Это были произведения искусства критического реализма. Они содержали оценку событий с демократических позиций, заключали в себе приговор, выносимый художником.
Верещагин болел душой за солдата, приносившего на войне из-за бездарности, произвола правителей и генералитета огромные, часто ненужные жертвы, был смелым обличителем нравов самодержавной верхушки, часто виновной в бессмысленной гибели солдат, в страданиях народа. Конечно, изображение этих сторон войны правительство России находило антипатриотичным. На самом же деле Верещагин выступил как пламенный патриот, как человек, проникнутый страстной заботой о народе.
Художник был участником обороны Шипки. Он видел, как гибли от холода полки солдат, не имевших теплого обмундирования. А в это время генерал Радецкий, который руководил обороной, проводил время в пяти километрах от передовой, с утра до ночи играя в карты. Свои рапорты о положении вверенного ему войска он заканчивал стереотипной фразой: «На Шипке все спокойно!»
В триптихе «На Шипке все спокойно!» художник-демократ изобличил истинное лицо тех генералов, которые, забыв воинский долг, смотрели на солдат как на низшие существа, обрекали их на бессмысленную гибель. Композиция изображает замерзающего часового, до конца верного долгу, но забытого на посту и обреченного на смерть. Триптих с его трагическим содержанием и ироническим названием приобрел в России нарицательный смысл.
Картины Верещагина с их гуманистическим содержанием, получившие высокую оценку передовых кругов общества, вызвали ярость и негодование царского двора. Ни одно из его полотен, посвященных войне 1877-1878 годов, не было приобретено царским правительством. Десяткам различных художников дали заказы на новые полотна об этой кампании. Верещагину не было заказано ни одного: в нем видели бунтаря, нигилиста.
Постепенно балканская серия Верещагина была разрознена. Это стало подлинной трагедией художника - патриота и гуманиста.
Василий Васильевич Верещагин сумел создать монументальные образы русских воинов-освободителей, подняться до широкого обобщения трагедии войны, воспеть подвиг русского народа во имя освобождения болгарских братьев.

"Самой громкой славой среди представителей «реалистического» и «обличительного» направления пользовался художник, стоявший совсем в стороне от всех кружков и партий, никогда не участвовавший на передвижных выставках, отказавшийся от каких-либо связей с художественным миром и шедший вполне самостоятельным путем. То был Василий Верещагин - самое одно время популярное во всем русском искусстве лицо - не только в России, но во всем мире, заставившее волноваться и горячиться до одурения не только Петербург и Москву, но и Берлин, Париж, Лондон и Америку..."

» Михаил Нестеров о Василии Верещагине

"Как-то в самом начале девятисотых годов я проездом из Киева был в Москве, повидал кого нужно, вечером сидел уже в поезде, ехал в Петербург. В купе нас было четверо. Рядом со мной, у двери, сидел молодой квалергард-корнет. Напротив, у окна, - кавалергардский ротмистр. Оба такие породистые, красивые, элегантные в своих белых с красным околышем фуражках. Наискось от меня, у двери сидел штатский с бледным, как бы слоновой кости лицом, огромным, прекрасно сформированным лбом увеличенным большой лысиной, с орлиным носом, с тонкими губами, с большой бородой. Лицо чрезвычайно интересное, умное, энергичное. В петлице хорошо сшитого пиджака - офицерский георгиевский крест. Ого, подумал я, штатский-то, должно быть, был вояка. Лицо его, чем больше я смотрел на него, было такое знакомое, издавна известное. Где я его видел?.. С некоторым вниманием относились к штатскому и кавалергарды к его беленькому крестику на оранжевой с черным ленточке. И вдруг я вспомнил его лицо..."

» Григорий Островский о Василии Верещагине

"Василию Верещагину выпала удивительная и на редкость цельная судьба. Воспитанник кадетского корпуса, офицер, человек большого мужества и хладнокровия, он появлялся повсюду, где было опасно, где свистели пули и ядра, лилась кровь. Верещагин служил в Туркестане, в русско-турецкую войну был на Балканах, в самой гуще сражений под Плевной и Шипкой. Смерть свою встретил, как солдат, на борту броненосца «Петропавловск», подорвавшегося в 1904 году на мине в Японском море..."

Василий Васильевич (14.10.1842, г. Череповец Новгородской губ.- 31.03.1904, близ Порт-Артура (ныне Люйшунь, Китай)), рус. художник, публицист, общественный деятель, путешественник. Автор исторических батальных картин, этнографических серий, пейзажист. Род. в семье помещика, предводителя дворянства. Обучался в Александровском малолетнем кадетском корпусе в С.-Петербурге (1850-1852), затем в Морском кадетском корпусе (1853-1860), вышел в отставку по собственному желанию в чине гардемарина флота. Посещал занятия в Рисовальной школе Об-ва поощрения художеств, с 1860 г. учился в Имп. Академии художеств (АХ) в классе исторической живописи у А. Т. Маркова, затем у А. Е. Бейдемана (не окончил); за эскиз «Избиение женихов Пенелопы возвратившимся Улиссом» получил малую серебряную медаль (1861). В 1874 г. удостоен звания профессора АХ (отказался, поскольку был убежден во вреде «всех чинов и отличий в искусстве»), с 1883 г. почетный член Сербского научного об-ва в Белграде. Награжден офицерским Георгиевским крестом 4-й степени (1868) за оборону Самаркандской крепости; участник военных операций русско-тур. войны (1877-1878) в Плевне, на перевале Шипка, в Адрианополе и др.

Академическая система преподавания разочаровала В., чьи художественные устремления были связаны с утверждением реализма в искусстве, интересом к натурным наблюдениям. Эти поиски сблизили его с Л. М. Жемчужниковым, В. В. Стасовым и П. М. Третьяковым . Оставив учебу в АХ, В. уехал на Кавказ (1863-1864, 1865), где написал первые самостоятельные работы. Натурные впечатления сыграли важную роль в становлении В. как художника: изменились техника исполнения, композиционные решения, появилась психологическая углубленность образов (напр., эскизы для неосуществленной картины «Бурлаки», 1866, ГТГ). Кавказские рисунки получили одобрительную оценку франц. живописца Ж. Л. Жерома и открыли для В. двери Парижской АХ (1864-1866, не окончил).

Результатом двукратного пребывания В. в Ср. Азии (1867-1868, 1868-1870) стала Туркестанская серия картин, принесшая известность художнику. Размышления над катастрофическими последствиями войны отразились в «героической поэме» «Варвары», отражающей события туркестанской кампании. Серия состояла из 7 работ: «Высматривают» (1873), «Нападают врасплох» (1871), «Окружили - преследуют» (1872, уничтожена В.), «Представляют трофеи» (1872), «Торжествуют» (1872), «У гробницы святого - благодарят Всевышнего» (1873, Гос. музей живописи, Анкара), «Апофеоз войны» (1871, все - ГТГ). Картина «Апофеоз войны», посвященная временам Тамерлана, стала художественным приговором войне. Надпись на раме полотна гласит: «Посвящается всем великим завоевателям: прошедшим, настоящим и будущим». Произведения этой серии вызвали неоднозначную оценку в России.

Исследовательский характер путешествий В. раскрылся в результате 2 поездок в Индию (1874-1876, 1882-1883), где он посетил крупные города, храмовые комплексы в Аджанте и Эллоре, Вост. Гималаи, Непал, мн. др. районы гос-ва, совершал восхождение на гору Канченджанга («Мавзолей Тадж-Махал в Агре» (1874-1876), «Ледник по дороге из Кашмира в Ладак» (1875), обе - ГТГ).

Среди серий картин В., ставших известными в Европе, выделяются Балканская (1878-1880), Палестинская (1884-1885), Гималайская (1885-1886), «Трилогия казней» (завершена в 1887). События русско-тур. войны нашли отражение в Балканской серии, где основную группу работ представляют картины, посвященные обороне Шипки, среди них - «Шипка-Шейново» (1878-1879, ГТГ; вариант-повторение - ГРМ), ряд полотен связан со штурмом Плевны - «После атаки» (1881, ГТГ) и сражением под Телишем - «Победители» (1878-1879, КМРИ). В кон. 80-х гг. XIX в. В. работал над серией этюдов, запечатлевших памятники архитектуры Ярославля, Ростова, Костромы, Макарьева, и серией портретов «незамечательных русских людей» (завершена в 1895).

Первая персональная выставка В. была организована в Лондоне в 1873 г., последующие (их свыше 70) - в городах России, Европы и США (1888-1891), каталоги выставок содержали подробные комментарии В. к картинам. В. переселился в Москву в 1891 г. и приступил к работе над серией полотен «1812 год» (1891-1900), писал этюды, путешествуя по Сев. Двине (1894). Посетил Соловецкий мон-рь; совершил поездки на Филиппины (1901), на Кубу и в США (1902), в Японию (1903). В 1904 г. после объявления русско-япон. войны уехал в действующую армию на Дальн. Восток. Погиб в первые дни войны, при взрыве броненосца «Петропавловск».

Многочисленные путешествия В. стали материалом и для его литературно-публицистической деятельности, направленной на утверждение новой миссии изобразительного искусства - «быть призывом к единству человечества, к созданию общества, основанного на демократических принципах равенства». Работы содержат подробные этнографические и географические наблюдения, аналитический материал о политических системах и социальных явлениях различных стран (Духоборцы и молокане в Закавказье. М., 1900; На войне в Азии и Европе: Восп. худож. В. В. Верещагина. М., 1894; На Северной Двине: По деревянным церквам. М., 1896 и др).

В 1901 г. был выдвинут на соискание 1-й Нобелевской премии мира. На родине художника в Череповце в 1998 г. открыт Дом-музей Верещагиных.

Арх.: РГАЛИ. Ф. 718; РНБ ОР. Ф. 137; ГТГ ОР. Ф. 17; РГИА. Ф. 789. Оп. 14. Ед. хр. 29-В [личное дело].

Лит.: Садовень В . В . В. В. Верещагин. М., 1950; Лебедев А . К . В. В. Верещагин. М., 1958 [Библиогр.]; Верещагин В . В . Воспоминания сына художника В. В. Верещагина / Предисл. А. Лебедева. Л., 1982; Завадская Е . В . В. В. Верещагин. М., 1986; Лебедев А . К ., Солодовников А . В . В. В. Верещагин. М., 1988; В. В. Верещагин в Третьяковской галерее: К 150-летию со дня рожд.: [Кат. выст.] / Авт. вступ. ст. Я. В. Брук. М., 1990; Демин Л . М . С мольбертом по земному шару: Мир глазами В. В. Верещагина. М., 1991; Лебедев А . К . Жизнь и наследие В. В. Верещагина в свете новых публ. М., 1992.

Е. А. И.

Верещагин Василий Васильевич (Vasily Vereshchagin, 1842-1904), русский художник, мастер батальной картины. Родился в Череповце 14 (26) октября 1842 в семье помещика. В 1850-1860 учился в петербургском Кадетском корпусе, окончив его в чине гардемарина. Плавал в 1858-1859 на фрегате «Камчатка» и других кораблях в Данию, Францию, Англию. В 1860 поступил в петербургскую Академию художеств, но оставил ее в 1863 году неудовлетворенный системой преподавания. Посещал мастерскую Ж.-Л. Жерома в парижской Школе изящных искусств (1864). Всю жизнь был неутомимым путешественником. Стремясь (по его собственным словам) «учиться на живой летописи истории мира», ездил по России, на Кавказ, в Крым, на Дунай, в Западную Европу, дважды побывал в Туркестане (1867-1868, 1869-1870), участвуя в колониальных походах русских войск, два раза - в Индии (1874-1876, 1882). В 1877-1878 участвовал в русско-турецкой войне на Балканах. Много путешествовал, в 1884 посетил Сирию и Палестину, в 1888-1889 и 1902 США, в 1901 Филиппины, в 1902 Кубу, в 1903 Японию. Впечатления от поездок воплощались в больших циклах этюдов и картин. В его батальных полотнах публицистически - остро, с жестким реализмом раскрывается изнанка войны. Хотя его знаменитая «туркестанская серия» имеет вполне определенную имперски - пропагандистскую направленность, в картинах над победителями и побежденными всюду тяготеет чувство трагической обреченности, подчеркнутое тусклым желтовато - коричневым, воистину «пустынным» колоритом. Знаменитым символом всей серии стала картина "Апофеоз войны" (1870-1871, Третьяковская галерея), изображающая груду черепов в пустыне; на раме надпись: «Посвящается всем великим завоевателям: прошедшим, настоящим и будущим».

Из воспоминаний художника Михаила Нестерова: "Наискось от меня, у двери сидел штатский с бледным, как бы слоновой кости лицом, огромным, прекрасно сформированным лбом увеличенным большой лысиной, с орлиным носом, с тонкими губами, с большой бородой. Лицо чрезвычайно интересное, умное, энергичное. В петлице хорошо сшитого пиджака — офицерский георгиевский крест. Ого, подумал я, штатский-то, должно быть, был вояка. Лицо его, чем больше я смотрел на него, было такое знакомое, издавна известное. Где я его видел?.. С некоторым вниманием относились к штатскому и кавалергарды к его беленькому крестику на оранжевой с черным ленточке. И вдруг я вспомнил его лицо. Да это ведь Василий Васильевич Верещагин, знаменитый наш баталист, герой Ташкента, сподвижник Скобелева! Вот кто с нами был сейчас в купе!"

Василий Верещагин

Верещагин - художник легендарной судьбы и славы. Для современников - и на родине, и в Европе - он не только выдающийся живописец, но и отчаянный революционер, порывающий с общепринятым в жизни и творчестве, выдающийся талант и выдающаяся натура - быть может, как натура он даже значительнее, грандиознее, чем как талант. "Верещагин не просто только художник, а нечто большее", - записал Крамской после первого знакомства с его живописью и спустя несколько лет вновь заметил: "Несмотря на интерес его картинных собраний, сам автор во сто раз интереснее и поучительнее".

Верещагин никогда не писал по заказу, не склонялся на просьбы и увещевания, исходили ли они от властей, от критики или от публики. Человек обостренного до болезненности чувства достоинства, он более всего боялся потери независимости, того, что "последует, когда мне заткнут глотку деньгами", как он однажды выразился. Он не искал поддержки власть имущих, вообще избегал "писания и говорения с важными людьми", поскольку знал за собою особенность быть дерзким и даже грубым против воли. В официальных кругах ему платили тем же: относились недоброжелательно, находили сюжеты его картин тенденциозно-мрачными, а его самого готовы были числить главой нигилизма в русском искусстве. "Я буду всегда делать то и только то, что сам нахожу хорошим, и так, как сам нахожу это нужным", - Верещагин всю жизнь верен этому принципу и в творчестве, и в убеждениях, и в отношениях с окружающими.
В русском искусстве он стоит особняком. У него нет непосредственных учителей и прямых последователей. Он не связывает себя приверженностью ни к какому художественному объединению, стоит вне партий и кружков, не ищет и не принимает ничьих наград. В 1874 году Верещагин публично отказывается от предложенного ему звания профессора Академии художеств, мотивируя это тем, что считает "все чины и отличия в искусстве безусловно вредными". Этот поступок получает широкий резонанс: по существу, Верещагин первый из русских художников, кто решается гласно, открыто, демонстративно поставить себя вне традиционных порядков, - делает то, "что мы все знаем, думаем и даже, может быть, желаем; но у нас не хватает смелости, характера, а иногда и честности поступить так же", - как прокомментировал его поступок Крамской.

Балканская серия - кульминация творчества Верещагина. Показанная вместе с Индийской серией впервые в Лондоне и Париже в 1879 году, а затем демонстрировавшаяся (в менявшемся составе и в окружении новых работ) на протяжении 1881-1891 годов во многих городах Европы и Америки, она вновь вызвала огромный интерес к художнику во всем мире. В России серия экспонировалась дважды: в 1880 году в Петербурге и в 1883 - в Москве и Петербурге (с добавлением трех капитальных "плевненских" картин, законченных в 1881 году).

Балканская серия создавалась в Париже в 1878-1879 годах (отдельные полотна написаны позднее) на основе этюдов и коллекции подлинных предметов, привезенных из Болгарии. В ходе работы Верещагин дважды приезжал на места военных действий, на Шипку и в окрестности Плевны. По возвращении в Париж он сначала думал вновь приняться за "индийские поэмы", но переход от впечатлений войны к воспоминаниям об Индии был слишком крутым и болезненным, и уже в конце 1878 года он полностью переключается на балканские сюжеты. За два года написано несколько десятков холстов. Верещагин работает с еще большей, чем всегда, одержимостью, в состоянии непроходящего нервного напряжения, не давая себе передышки, почти не отлучаясь из мастерской и никого не допуская в нее.

В Балканскую серию входит около тридцати картин. Она состоит из отдельных групп произведений, своего рода подсерий, "коротеньких поэм", как назвал бы их художник, относящихся к основным эпизодам войны.