Сочинение Грибоедов А.С. Сочинение на тему «мильон терзаний» чацкого
"Мильон терзаний" Чацкого
А. С. Грибоедов вошел в русскую литературу как автор одного произведения. Его комедию "Горе от ума" нельзя поставить в один ряд с бессмертным творением А. С. Пушкина "Евгением Онегиным", так как "Евгений Онегин" стал для нас уже историей, энциклопедией жизни русского дворянства начала XIX века, пьеса Грибоедова была, есть и будет современным и животрепещущим произведением до тех пор, пока из нашей жизни не исчезнут карьеризм, чинопочитание, сплетни, пока в нашем обществе будут господствовать жажда наживы, жизнь за счет других, а не за счет собственного труда, пока будут живы охотники угождать и прислуживаться.
Все это вечное несовершенство людей и мира великолепно описано в бессмертной комедии Грибоедова "Горе от ума" Грибоедов создает целую галерею отрицательных образов: Фамусов, Молчалин, Репетилов, Скалозуб и т.д. Они как бы вобрали в себя все отрицательные черты развития современного им общества.
Но всем этим героям в одиночку противостоит главный герой комедии Александр Андреевич Чацкий. Он приехал в Москву, "из дальних странствий возвратясь", только ради Софьи, своей возлюбленной. Но, вернувшись в некогда родной и любимый дом, он обнаруживает очень сильные перемены: Софья холодна, высокомерна, раздражительна, она больше не любит Чацкого.
Пытаясь найти ответ на свое чувство, главный герой взывает к прежней любви, которая до его отъезда была взаимной, но все напрасно. Все его попытки вернуть прежнюю Софью терпят полное фиаско. На все пылкие речи и воспоминания Чацкого Софья отвечает: "Ребячество!". С этого начинается личная драма молодого человека, которая перестает быть узко личной, а перерастает в столкновение влюбленного человека и всего фамусовского общества. Главный герой один выступает против армии старых "воинов", начиная нескончаемую борьбу за новую жизнь и за свою любовь.
Он сталкивается с самим Фамусовым и спорит с ним по поводу образа и пути жизни. Хозяин дома признает правильность жизни своего дядюшки: Максим Петрович: он не то на серебре, На золоте едал, сто человек к услугам.
Совершенно ясно, что и сам он не отказался бы от такой жизни, потому он и не понимает Чацкого, требующего "службы делу, а не лицам". Любовный и социальный конфликты соединяются, становясь единым целым. Для героя личная драма зависит от отношения общества к нему, а общественная осложняется личными отношениями.
Это изматывает Чацкого и, в результате, для него складывается "мильон терзаний" по меткому выражению Гончарова.
Состояние неопределенности в жизни приводит его в неистовство. Если в начале действия он спокоен и уверен в себе: Нет, нынче свет уж не таков... Вольнее всякий дышит И не спешит вписаться в полк шутов, У покровителей зевать на потолок. Явиться помолчать, пошаркать, пообедать, Подставить стул, поднесть платок.
То в монологе на балу в доме Фамусова видна вся неуравновешенность души и ума. Он выставляет себя посмешищем, от которого все шарахаются. Но, одновременно, его образ очень трагичен: весь его монолог следствие несчастной любви и неприятия обществом тех мыслей и чувств, тех убеждений, которые Чацкий отстаивает на протяжении всей комедии.
Под тяжестью "мильона терзаний" он ломается, начинает противоречить здравой логике. Все это влечет за собой совершенно невероятные слухи, которые кажутся необоснованными, но весь свет говорит о них: Сума сошел, ей кажется, вот на! Недаром? Стало быть... С чего б взяла она! Но Чацкий не только не опровергает слухи, но всеми силами, сам того не ведая, подтверждает их, устраивая сцену на балу, потом сцену прощания с Софьей и разоблачения Молчалина: Вы правы, из огня тот выйдет невредим, Кто с вами час пробыть успеет, Подышит воздухом одним, Ив ком рассудок уцелеет... Вон из Москвы! Сюда я больше не ездок, Бегу, не оглянусь, пойду искать по свету Где оскорбленному есть чувству уголок! В порыве страсти наш герой не раз грешит против логики, но во всех его словах есть правда правда его отношения к фамусовскому обществу. Он не боится говорить все всем в глаза и справедливо обвинять представителей фамусовской Москвы во лжи, ханжестве, лицемерии. Он сам яркое доказательство того, что отжившее и больное закрывает дорогу молодому и здоровому.
Образ Чацкого остается незаконченным, рамки пьесы не позволяют до конца раскрыть всю глубину и сложность натуры этого персонажа. Но с уверенностью можно сказать: Чацкий укрепился в своей вере и, в любом случае, найдет свой путь в новой жизни. И чем больше будет вот таких Чацких на пути Фамусовых, Молчалиных и Репетиловых, тем слабее и тише будут звучать их голоса.
Александр Андреевич Чацкий – бывший ухажер Софии, близкий друг семьи.
Умен, бесхитростен, весел, остроумен, приятный собеседник на разносторонние темы (Лиза про Чацкого: «Кто так чувствителен, и весел, и остёр, как Александр Андреич Чацкий!»; София про Чацкого: «Он славно пересмеять умеет всех; болтает, шутит, мне забавно; делить со всяким можно смех», «Остёр, умен, красноречив, в друзьях особенно счастлив…»)
Чацкий высокого мнения о себе, любит путешествовать и отдыхать (София про Чацкого: «Вот о себе задумал он высоко… Охота странствовать напала на него, ах! Если любит кто кого, зачем ума искать и ездить так далёко?». Лиза про Чацкого: «Где носится? В каких краях? Лечился, говорят, на кислых он водах, не от болезни, чай, от скуки, - повольнее».
Несмотря на тягу к путешествиям, в основном за границу, в душе искренний патриот своей страны («Когда ж постранствуешь, воротишься домой, и дым Отечества нам сладок и приятен!»).
Александр Андреевич слишком уверенный в себе свободный молодой человек, кутила, гуляка (Фамусов про Чацкого «… этот франт – приятель; отъявлен мотом, сорванцом…»)
Нигде не работает (не служит), слишком гордый («Служить бы рад, прислуживаться тошно»; Фамусов про Чацкого: «Не служит, то есть в том он пользы не находит, но захоти – так был бы деловой. Жаль, очень жаль, он малый с головой, и славно пишет, переводит. Нельзя не пожалеть, что с эдаким умом…»).
Осуждает «свет», любит спорить («Нет, нынче свет уж не таков»).
Очень ревнив, бывшую возлюбленную Софию ревнует буквально ко всем. Сначала к Скалозубу, затем к Молчалину («Кто этот Скалозуб? Отец им сильно бредит, а может быть, не только что отец…»; После падения Молчалина с лошади и обморока Софии: «Смятенье! Обморок! Поспешность! Гнев! Испуга! Так можно только ощущать, когда лишаешься единственного друга»; «Дождусь ее и вынужу признанье: кто наконец ей мил? Молчалин? Скалозуб?»).
Бывает нагловат, груб, резок, зол (София Чацкому: «Веселость ваше не скромна…»; «Да! Грозный взгляд, и резкий тон, и этих в вас особенностей бездна…»; «примеры мне не новы; заметно, что вы желчь на всех излить готовы…»).
Любитель женского пола (Чацкий Молчалину «Я езжу к женщинам, но только не за этим»).
Репетилов про Чацкого: «Он не глуп, сейчас столкнулись мы, тут всякие турусы, и дельный разговор зашел про водевиль. Да! Водевиль есть вещь, а прочее все гниль. Мы с ним… у нас… дни и те же вкусы».
Обидчив и своенравен («вон из Москвы! Сюда я больше не ездок. Бегу, не оглянусь, пойду искать по свету, где оскорбленному есть чувство уголок! Карету мне, карету!»
«Мильон терзаний» Чацкого состоит в множестве вопросов, которые он ставит перед собой и не может найти ответ:
Почему Софья прямо не сказала, что прошлое забыто, что она полюбила другого?
Чем лучше меня новый возлюбленный Софьи?
Неужели он умнее меня?
Куда, наконец, смотри Софьин отец, почему не подскажет дочери?
Почему несмотря на привнесение во все иностранного, Москва не меняется, продолжает жить по старым укладам?
Почему по – прежнему процветает взятничество, невежество, угодничество низкопоклонство и шутовство?
На эти и многие другие вопросы он никогда не найдет ответ, потому что все московское общество приводит все мнения к одному, общему, допуская разногласия по мелочам. В этой сплоченности - всё могущество Москвы.
Несмотря на то, что Чацкий чрезвычайно умен и крайне искренен в обличении лжи и всего того, что отжило, он скорее побежденный, чем победитель. Это борьба его истомила. Он сломлен толпой, количеством старой силы. Он вынужден от безысходности уехать из Москвы обиженным и оскорбленным.
Размышляя над особенностями комедии “Горе от ума”, И.А. Гончаров отметил, что в группе действующих лиц “отразилась, как луч света в капле воды, вся прежняя Москва, ...тогдашний ее дух, исторический момент и нравы”. Он отметил также, что комедия осталась бы лишь картиной нравов, не будь в ней Чацкого, вдохнувшего живую душу в действие от первого своего слова до последнего. Без фигуры Чацкого, без его страстных монологов пьеса не обрела бы такой популярности, не стала бы одним из самых любимыхПроизведений подлинных патриотов России.
Но если Чацкий - один умный человек на 25 глупцов, почему в последнем действии он является перед нами растерянным, с “мильоном терзаний” в груди? Только ли крушение его любви к Софье тому причина? Нет, он кипит негодованием, окунувшись в мир “нескладных умников, лукавых простаков, старух зловещих, стариков...” Словом, под град его стрел попадает уходящий век и его принципы, тянущие свои щупальцы к новому.
Последнее действие лишь подводит итог столкновениям на этой почве между фамусовским обществом и главным героем.
Чацкий - умный, образованный человек. Как характеризуют его другие персонажи, “он
Малый с головой”, “славно пишет, переводит”. Раньше он служил, занимал высокое положение, но не нашел в этом пользы, потому что приходилось служить лицам, а не делу. А “вписаться в полк шутов” и покровителей Чацкий нехочет: “Служить бы рад, прислуживаться тошно” - его кредо. За свои взгляды, идущиевразрез с общепринятыми, он “объявлен мотом, сорванцом”, потому что имением управлял “оплошно”, т. е. по-своему, три года путешествовал, что в глазах света только добавило странности его поведению. Неудачи и странствия не выветрили его энергии. Он не кажется разочарованным, когда появляется в доме Фамусова, и его разговорчивость, оживление и остроты не только от свидания с Софьей. Ведь дым Отечества ему сладок и приятен, хотя Чацкий и знает, что ничего нового не увидит, везде одно и то же.
Чувствуя в Софье неискренность, какую-то фальшь, Чацкий, как человек честный, пытается понять ее. Его ум и чувства раздражены скрытой ложью, и все, к чему он раньше
Старался быть снисходительным, возмущает его. Так “интрига любви” становится “общей
Битвой” передового человека с мракобесами своей эпохи.
Прежде всего, Чацкий настроен против “века минувшего”, так любимого Фамусовым, против раболепства, покорности и страха, косности мышления, когда
Сужденья черпают из забытых газет
Времен очаковских и покоренья Крыма.
Ему противна круговая порука знати, мотовство и пиры, но более всего негодование в нем
Возбуждает крепостничество, при котором преданных слуг выменивают на борзых собак,
Продают поодиночке “от матерей, отцов отторженных детей”. Чацкий не может
Уважать таких людей даже на безлюдье, не признает за ними права на суд над новым
Веком. И они, в свою очередь, считают таких, как Чацкий, разбойниками, опасными
Мечтателями, проповедующими самое для них страшное - вольность.
Для Чацкого занятия наукой, искусством - это творчество, высокое и прекрасное, а для
Других оно равносильно пожару. Ведь удобнее, “чтоб грамоте никто не знал и не учился”,
Лучше шеренги и муштра.
От монолога к монологу нарастает раздражение Чацкого, и дело тут не только в Софье. “Дома новы, а предрассудки стары” - вот что главное. Поэтому такими едкими становятся его реплики, направленные на носителей этих предрассудков, старых и молодых. Он посеял неприязнь, а пожал “мильон терзаний”.
Слух о сумасшествии Чацкого пал на благодатную почву, иначе фамусовское общество и не смогло бы объяснить его поведение, желчное,придирчивое. Белой вороне не место среди черных, ее надо отторгнуть. Клеветой отгораживая Чацкого, все вздыхают
Свободней, а герой слабеет. Его монолог “Да, мочи нет: мильон терзаний” звучит, как
Жалоба, и болью отзывается в сердце. Не только Чацкий, но и Отечество унижено существующим порядком, засильем иностранщины, когда “пустое, рабское, слепое подражание” заменяет национальную культуру, а “умный, бодрый... народ” даже по языку господ принимает занемцев.
Вот поэтому в последней сцене мы видим Чацкого таким возмущенным. Разочарованный в любви и не нашедший “ни звука русского, ни русского лица”, обманутый и оболганный, Чацкий бежит из Москвы “искать по свету, где оскорбленному есть чувству уголок”, унося, как терновый венец, “мильон терзаний”. Но его принципы не развенчаны. Гончаров верно заметил, что “Чацкий сломлен количеством старой силы, нанеся ей в свою очередь
Смертельный удар качеством силы свежей.
Неужели он, вечный обличитель лжи, о котором говорится в пословице “Один в поле не воин”? Нет, воин, если он Чацкий, и притом победитель, но передовой воин, застрельщик и - всегда жертва”.
А. С. Грибоедов вошел в русскую литературу как автор одного произведения. Его комедию «Горе от ума» трудно переоценить. Пьеса Грибоедова останется современной и животрепещущей до тех пор, пока из нашей жизни не исчезнут карьеризм, чинопочитание, сплетни, пока в нашем обществе будут господствовать жажда наживы, стремление жить за счет других, а не собственным трудом, пока будут процветать охотники угождать и прислуживаться.
Все это вечное несовершенство людей и мира великолепно описано в бессмертной комедии. Грибоедов создает целую галерею отрицательных образов: Фамусов, Молчалин, Репетилов, Скалозуб... В них сосредоточены все негативные стороны человеческой натуры.
И такому «обществу» в одиночку противостоит главный герой комедии - Александр Андреевич Чацкий. Он приехал в Москву, «из дальних странствий возвратясь», только ради Софьи, своей возлюбленной. Но, вернувшись в некогда родной и любимый дом, он обнаруживает очень сильные перемены: Софья холодна, высокомерна, раздражительна, она больше не любит Чацкого.
Пытаясь найти ответ на свое чувство, главный герой взывает к прежней любви, которая до его отъезда была взаимной, но все напрасно. Все его попытки вернуть прежнюю Софью терпят поражение. На все пылкие речи и воспоминания героя Софья отвечает: «Ребячество!».
Итак, налицо любовная драма, но она перестает быть узко личной, перерастая в столкновение влюбленного человека и всего фамусовского общества. Главный герой один выступает против армии старых «воинов», начиная нескончаемую борьбу за новую жизнь и за свою любовь.
Первое столкновение - с самим Фамусовым. Хозяин дома признает правильными идеалы «века минувшего»; и образец для него - дядюшка:
Максим Петрович : он не то на серебре ,
На золоте едал ; сто человек к услугам .
Совершенно ясно, что и сам Фамусов не отказался бы от такой жизни, потому он и не понимает Чацкого, требующего «службы делу, а не лицам».
Любовный и социальный конфликты комедии сливаются в единое целое. Личная драма героя осложнена отношением общества к нему, а общественная - личными отношениями. Это изматывает Чацкого, и в результате его жизнь превращается в «мильон терзаний».
Состояние неопределенности приводит героя в неистовство. В начале действия он спокоен и уверен в себе:
Нет , нынче свет уж не таков ...
Вольнее всякий дышит
И не спешит вписаться в полк шутов ,
У покровителей зевать на потолок .
Явиться помолчать , пошаркать , пообедать ,
Подставить стул , поднесть платок .
Но в монологе на балу в доме Фамусова уже совершенно очевидно, что у Чацкого «ум с сердцем не в ладу». Образ главного героя очень трагичен: весь его монолог - следствие несчастной любви и неприятия обществом тех мыслей и чувств, тех убеждений, которые Чацкий отстаивает с таким пылом.
Чацкий не только не опровергает слухи о своем сумасшествии, но всеми силами, казалось бы, подтверждает их, ведь все его поведение, все поступки противоречат «здравому смыслу», правилам, принятым в обществе:
Вы правы , из огня тот выйдет невредим ,
Кто с вами час побыть успеет ,
Подышит воздухом одним ,
И в ком рассудок уцелеет ...
Вон из Москвы !
Сюда я больше не ездок ,
Бегу , не оглянусь , пойду искать по свету
Где оскорбленному есть чувству уголок !
Герой переживает трагедию непонимания, но ведь все его монологи обращены к «московским бабушкам», заведомо не способным оценить остроту ума обличителя. Он не боится говорить все всем в глаза и справедливо обвиняет представителей фамусовской Москвы во лжи, ханжестве, лицемерии. И пускай Чацкий не понят, пускай расточал свой пыл перед недостойными, но не быть молчалиным в обществе льстецов и лицемеров, вступить в открытое противостояние буквально со всеми - поступок, заслуживающий уважения.
Еще Гончаров в своей статье «Мильон терзаний» правильно отметил, что «Чацкий, как личность, несравненно выше и умнее Онегина и лермонтовского Печорина… Ими заканчивается их время, а Чацкий начинает новый век - ив этом все его значение и весь «ум».
В юные годы у Чацкого, несмотря на ясное осознание многих темных сторон действительности, преобладает оптимистическое представление о характере и направлении современной ему жизни по сравнению с недавним прошлым. Он верит в наступление новой
Эры. Как сравнить да посмотреть Век нынешний и век минувший: Свежо предание, а верится с трудом,- с удовлетворением говорит он Фамусову. Еще совсем недавно «прямой был век покорности и страха». Тот славился, «чья чаще гнулась шея». Нынче же охотники поподличать жестоко осмеиваются. Пробуждается чувство личного достоинства. Не все хотят прислуживаться, не каждый ищет покровителей, «вольнее всякий дышит», возникло общественное мнение. Чацкому кажется, что наступило то время, когда крепостническое общество становится возможным изменить и исправить путем развития передового общественного мнения, воздействия благородных, гуманных идей.
Но романтическое вольнолюбие Чацкого, его вера в людей, в силу разума, в близость свободы сталкиваются с реальной крепостнической действительностью, со страшным миром Фамусовых и молчалиных. С горячим сочувствием раскрывает автор и личную и общественную драму своего героя.
Чацкий возвращается в Москву, полный надежд и мечтаний. В чужих краях он истосковался по родине, «и дым отечества» ему «сладок и приятен». Он оживлен свиданием с Софьей. Его остроты веселы, но не желчны. Чацкий очень удивлен, когда Софья, раздраженная его колкими словами о Молчалине, спрашивает: «Случалось ли, чтоб Вы, смеясь? или в печали? Ошибкою? добро о ком-нибудь сказали. » Сначала он ответил было нежной шуткой, но потом, почувствовав раздражение Софьи, после минутного молчания говорит уже серьезно:
Послушайте, ужли слова мои все колки? И клонятся к чьему-нибудь вреду? Но если так: ум с сердцем не в ладу. Я в чудаках иному чуду Раз посмеюсь, потом забуду; Велите ж мне в огонь: пойду как на обед.
У Чацкого появляется сомнение в любви к нему Софьи и в связи с этим меняется настроение, появляется нервозность, напряжение. Соответственно с личной драмой растет его общественная драма.
В третьем действии драма героя - и сердечная и общественная - достигает предельного напряжения. Измученный сомнениями, но все еще надеющийся, он узнает, наконец, горькую истину. Не называя имени, Софья признается, что «иные» ей милее Чацкого. Он глубоко взволнован приговором, и ему больно от ее улыбки:
И я чего хочу, когда все решено? Мне в петлю лезть, а ей смешно.
«Однако лезет, как все влюбленные, несмотря на свой «ум»…- замечает И. А. Гончаров.- Он бросает никуда не годное против счастливого соперника оружие - прямое нападение на него, и снисходит до притворства… чтоб «разгадать загадку»…»
«Знаете ли вы, как любят такие люди? (…)Мысль о ней (о Софье.- С. П.) сливалась для него с каждым благородным помыслом или делом чести…» - пишет о любви Чацкого А. Григорьев 2. Он слишком любил Софью, чтобы думать только о себе, и здесь начинается еще одно горе Чацкого - горе от высокого понимания им человеческого достоинства. Его страшит, что любимая может стать жертвой корыстолюбивых расчетов отца или сама полюбит пошлое и жалкое ничтожество вроде Молчалина или Скалозуба. Он пытается предостеречь ее, ссылаясь на свои права друга и брата («Но вас он стоит ли?» и пр.).
Не для себя притворяется Чацкий, а для Софьи. Любовь у него неотделима от его морального идеала. Он может любить только человека, соответствующего его высоким понятиям о чести, благородстве, нравственности. В этом отношении Чацкий более близок к людям 60-х гг., чем к Онегину и Печорину. Для последних любовь главным образом «наука страсти нежной», для Чацкого - целый мир, возвышенный и благородный.
А вы! о боже мой! кого себе избрали? Когда подумаю, кого вы предпочли!
Восклицает он. В этих словах звучит не уязвленное самолюбие отвергнутого возлюбленного, а оскорбленная гордость чистой и благородной личности, человека высокой морали и больших требований к себе и к людям. Вот почему он и не мог промолчать, а должен был все высказать Софье.
Еще более тяжелой драмой для Чацкого было крушение его общественных надежд, сознание того, что он оказался отвергнутым в своих лучших стремлениях. «Незначащая встреча» в одной из комнат с «французиком из Бордо» вывела его из себя. Он обращается к присутствующим в надежде вразумить их. Но заветные мысли Чацкого вызвали у них только непонимание и насмешку. Он почувствовал себя одиноким, свои идеалы осмеянными, свои надежды разбитыми. Чацкий обращается к Софье в ожидании, что друг юности поймет его, измученного «мильоном терзаний». Но все, и Софья в том числе, смотрят на него, как на безумного. А когда он хочет излить ей свою душу, она оставляет его. Третье действие пьесы заканчивается поистине трагикомической картиной. Одинокий, отвергнутый, объявленный сумасшедшим, Чацкий продолжает свой рассказ, а вокруг него равнодушные к его горю пары кружатся в вальсе…
Возвращаясь полный надежд в Москву, Чацкий предвидел встречу с представителями фамусовского общества. «Жить с ними надоест»,- говорил он Софье при первом свидании, тут же утешая себя: «и в ком не сыщешь пятен?» Но он был все же уверен, что фамусовщина - это лишь осколок «века минувшего». Спокойно говорил он Фамусову в начале пьесы:
Ваш век бранил я беспощадно, Предоставляю вам во власть: Откиньте часть,
Хоть нашим временам в придачу, Уж так и быть, я не поплачу.
Однако реальная действительность оказалась куда более мрачной. Старые друзья были заражены в той или иной мере фамусов-щиной. Прежний друг Горич, совсем еще недавно полный жизни, теперь отступил все перед той же фамусовщиной.
Встреча с Репетиловым раскрыла Чацкому поверхностность и пустоту либерализма многих, ничтожность собраний «либерали-стов», происходящих в Английском клубе. А тут еще Софья, умная, развитая девушка, любившая его когда-то, предпочла ему не то Молчалина, не то Скалозуба. И грустное чувство овладело им. Чацкий понял, что фамусовские идеалы и принципы, несмотря на их нравственное безобразие, очень живучи в современной емуг действительности, что слишком рано назвал он «преданием» «век минувший», что велика еще сила его традиций. Когда же он узнал, кого Софья избрала, кого предпочла ему, что именно она пустила в ход сплетню о его сумасшествии, фамусовщина, казавшаяся вначале отживающей и смешной, представляется ему зловещей и страшной. И Чацкий восклицает:
Так! отрезвился я сполна, Мечтанья с глаз долой - и спала пелена;
