Сокуров вконтакте. Александр Сокуров: "Культура есть цель существования Российского государства"
Правообладатель иллюстрации Olga Sherwood
Желание поговорить с Александром Сокуровым - не только выдающимся кинорежиссером, одним из самых ярких художников современной России, но и человеком, со страстью и болью реагирующим на все происходящие в обществе процессы, - появилось у нас сразу после его прогремевшего на всю страну выступления на церемонии вручения премии "Ника".
Однако уже на следующий день мой звонок застал его на съемках в горах Кабардино-Балкарии, где нестабильная связь не позволяла рассчитывать на полноценный разговор.
Пришлось ждать возвращения Александра Николаевича в Санкт-Петербург.
Александр Кан: Поводом к вашему выступлению были массовые демонстрации 26 марта. Сиюминутная актуальность события вроде бы ушла, но проблемы-то остались, не так ли?
Правообладатель иллюстрации Vyacheslav Prokofief/ TASS Image caption Выступление Сокурова на церемонии присуждения премии "Ника" 28 марта вызвало огромный общественный резонансА . С . : Вы знаете, я не отношусь к этому как к какой-то кризисной, страшной, конфликтной ситуации.
Я и на том выступлении сказал, что мы долго ждали, когда же это поколение ребят, выросших уже сейчас, при одном президенте, не знающих смены власти, когда же они придут.
Вот они и пришли со своими вопросами к государству и обществу. Не с требованием открыть новые ночные клубы или разрешить наркотики.
Они пришли с вопросом к государству: что-то, мол, в вашем государстве не все нормально. И я считаю это очень здоровым явлением, я был рад тому, что было много школьников, студентов.
Не было мародерства, не было агрессии, требования были на грани гуманитарных и политических.
Так что молодежь есть, она все знает, все видит и в нужном месте появляется. И появляется даже без всякого лидерства - я уверен, что они вышли бы и без Навального.
Навальный был арестован через пять минут, а в других городах его и подавно не было. Люди вышли потому, что у них есть вопросы, причем вопросы большой государственной важности.
Власть при этом повела себя совершенно неправильно, пытаясь силой убрать людей с площадей. Мне кажется, это было неуместно и бессмысленно. Но это урок и для молодых людей - государство может быть немудрым, неумным и даже грубым.
Говорить открыто и прямо
А.К: В своем выступлении вы рассказывали, как, обращаясь к властям, - вы назвали бывшего губернатора Санкт-Петербурга, а теперь главу Совета Федерации Валентину Матвиенко , - пытались убедить их вести разговор с молодежью. Что вы понимаете под таким разговором, как вы его видите?
А . С . : В первую очередь, нужно научиться слушать. Задавать вопросы и слушать. И за иногда резкой и нарочито вызывающей формой слышать суть.
Это ведь не умудренные опытом политики, которые будут скрывать, лавировать и юлить. Что они думают, то вам и скажут.
В том числе, такой разговор нужно вести и с мусульманской молодежью, с крайне агрессивно настроенными молодыми мусульманами. Разговаривать с ними власть не склонна, а вести такой разговор необходимо.
Я вообще считаю, что современная политическая жизнь, основанная на партийности, глубоко себя изжила. Александр Сокуров, кинорежиссер
Говорить, при этом, открыто и прямо. И разговор такой в первую очередь должны вести единоверцы. А общественность наша мусульманская занимает крайне вялую, выжидательную позицию, и каких бы то ни было серьезных усилий с ее стороны по налаживанию контакта с радикальной молодежью я не вижу.
Я предлагал и Валентине Ивановне [Матвиенко], и нынешнему губернатору [Григорию Полтавченко]: вот стадионов настроили, давайте, приглашайте десятки тысяч молодых людей, выходите прямо на поле и говорите с ними о политике, религии, философии.
Говорите на равных, отвечайте честно, не юлите, не обманывайте. Будьте достойны своих сограждан. В ответ мне кивают головой, но дальше разговоров так ничего и не продвинулось.
А.К.: А почему, как вы думаете? Боятся?
А . С . : Конечно, боятся! Но, с другой стороны, в стране отсутствует партийная культура. Я вообще считаю, что современная политическая жизнь, основанная на партийности, глубоко себя изжила.
Это уже даже не XIX век. Политическая практика, политический инструмент давно уже устарели, причем и в Европе, во всех странах.
В России дело обстоит еще хуже, потому что у нас нет политического профессионализма. Вот выходят молодые люди на улицу. Кто там должен быть? Там должны быть "хлопцы" из правящей партии.
Почему вместо себя на этот разговор они бросают полицию и Национальную гвардию? На каком основании? Александр Сокуров, кинорежиссер
У них там, в "Единой России", миллионы, наверное, рекрутов молодых. Раз вы убежденные люди, идите, разговаривайте с молодежью.
Почему вместо себя на этот разговор они бросают полицию и Национальную гвардию? На каком основании?
Процесс-то политический, не уголовный. У людей вопросы не к МВД, а к государству. А никого из представителей многочисленных политических институтов на этих митингах не было.
Они все от испуга попрятались по своим партийным квартирам. Они просто не знают, как разговаривать с людьми.
Отбросить политкорректность и обсуждать все
А.К.: Вы говорите о необходимости вести разговор, в том числе и с радикальной мусульманской молодежью. После недавнего теракта в Петербурге вы выступили с предложением христианскому миру дистанцироваться от мусульманского. Высказывание достаточно неожиданное. Могли ли бы вы пояснить свою мысль?
А . С . : Всякая жизнь, связанная с религиозным контекстом, крайне чувствительна и даже немного неврастенична. Она за пределами логики, поэтому обидеть религиозное чувство друг друга ничего не стоит.
Поэтому для начала, для того чтобы понять, кто мы, что мы, и понять, что по отношению друг к другу мы можем быть некорректны, нужно сделать шаг в сторону.
Огромный телевизионный поток, который обрушивается на мусульманские страны, в том числе и в первую очередь на молодежь, воспринимается как ортодоксальными, так и неортодоксальными мусульманами как агрессия.
С их точки зрения, это некорректно и грубо. Я уже не говорю об инструменте силового воздействия, который использует по отношению к ним христианский мир.
Решили американцы, что нужно перекроить арабский мир, - началась война в Ираке. Без всякой деликатности, уважения, знания и понимания контекста двух живущих в одно время и в одном пространстве, но совершенно разных цивилизаций.
Конечно, всех интересует, как это сделать. Был бы я политиком, я бы эту схему вам точно выстроил.
Это пошаговая работа. Нужно собрать всемирную международную конференцию, но уж, во всяком случае, не в рамках ООН, с определением способа и мер достижения деликатного сосуществования.
Надо внимательно обсуждать работу всех медиа, всякого рода политических структур, с участием религиозных деятелей. Нужно отбросить политкорректность и обсуждать все.
Нужно четко понять, как вести себя с теми, кого мы называем беженцами. Что делает Европа с точки зрения стратегической перспективы, принимая у себя сотни тысяч молодых людей? Кто будет восстанавливать мир на арабском Востоке, если все эти парни бежали в Европу?
Понятно, что нельзя допускать [возникновения массового потока] беженцев, нужно останавливать эти войны и создавать серьезную экономическую основу - пусть это будет ООН, пусть это будет НАТО, мне все равно, - для того, чтобы чуть ли не города новые строить там, где живут эти люди, делать все, чтобы они ни в коем случае не покидали бы территорию своих стран..
Приезжайте на любой кинофестиваль и посмотрите, сколько там фильмов с насилием. Кто-нибудь задумывается над тем, что надо поставить преграду этой волне насилия? Александр Сокуров, кинорежиссер
Не бог весть какая проблема для мирового сообщества. Просто они не хотят этого делать. Политики никогда не мотивировали свои действия гуманитарными целями. Давно это уже очевидно.
Приезжайте на любой кинофестиваль и посмотрите, сколько там фильмов с насилием. Кто-нибудь задумывается над тем, что надо поставить преграду этой волне насилия?
Ведь Старый Свет - родина гуманитарности. Не пора ли нам об этом вспомнить? Это целая система мер, если только политиками движут гуманитарные интересы, а не партийная политическая грызня.
Правообладатель иллюстрации Yuri Belinsky/ ITAR-TASS Image caption Уникальный фильм Сокурова "Русский ковчег", снятый в реальном времени за один дубль в залах Зимнего дворца, получил высокую оценку во всем миреКого из деятелей культуры власть слушает
А.К : Я хотел бы поговорить о роли, которую играют в формировании политического климата в России высказывания видных деятелей культуры, подобные тому, с которым вы выступили на церемонии "Ники" в конце марта.
Это далеко не единичный эпизод. Осенью много шума наделало выступление Константина Райкина, хоть и на другую тему. Они привлекают огромное общественное внимание.
Но как реагируют на них власти? Времена, по счастью, теперь другие, репрессий нет, но и действенности тоже нет. Такое положение вещей, судя по всему, устраивает власть. Что еще могут сделать деятели культуры, чтобы эту ситуацию переломить?
Когда я делаю замечания президенту или министру культуры, я вторгаюсь в область, в которой у меня есть предел компетентности. Александр Сокуров, кинорежиссер
А . С . : Трудный вопрос. Государственное управление - серьезная профессиональная деятельность.
Когда я делаю замечания президенту или министру культуры, я вторгаюсь в область, в которой у меня есть предел компетентности.
Но тут надо задуматься над тем, кому стоит высказываться, а кому нет. Мне, например, лучше, наверное, молчать. Что бы я ни говорил, - никакой реакции со стороны власти на мои слова нет.
Реакция была на слова Райкина, но потому, как мне кажется, что Райкин, в отличие от меня, был доверенным лицом президента на выборах. А я - нет. Поэтому сказанное мною - безрезультатно.
Вот, например, закрыли для показа в России мой фильм "Русский ковчег". Три раза я говорил об этом в присутствии власти. Никакой реакции.
То же относится и к моим высказываниям по поводу судьбы этого бедного, несчастного [осужденного российским судом на 20 лет тюремного заключения по обвинению в терроризме украинского кинорежиссера] Олега Сенцова.
Надо, чтобы говорил кто-то, кто ближе к власти. Пусть Михалков говорит, тот же Костя Райкин. Меня не слушают. Я для них никто и ничто.
Даже когда я начинаю обсуждать структурную, экономическую ситуацию внутри российского кинематографа, даже к этому нет ни малейшего внимания даже со стороны министерства культуры.
Надо возражать, надо быть в постоянном диалоге с государством. Мы обязаны, как граждане России, контролировать деятельность государства. Это не только наше конституционное право, но и обязанность.
Потребность в этом, безусловно, есть. Но тем, у кого есть отрицательное политическое реноме, давить и уговаривать власть бесполезно. Люди, близкие к власти или президенту, могли бы, наверное, оказать какое-то воздействие. Но они почему-то молчат.
Репутация должна приносить результаты
А.К: Нет ощущения, однако, что у вас, как вы выразились, "отрицательное политическое реноме". Могу согласиться с вами в том, что ваши фильмы остаются, к сожалению, на обочине, а то, как в случае с "Русским ковчегом", - и за обочиной российского кинематографического процесса.
Но реноме, тем не менее, у вас есть. Вы - лауреат премий, вас хорошо знают, репутация у вас в стране есть , и репутация очень серьезная.
Правообладатель иллюстрации Getty Images Image caption Высочайшая репутация в мировом кино (на снимке - с "Золотым Львом", высшей наградой Венецианского фестиваля за фильм "Фауст" в 2011 г.) не придает, по мнению режиссера, авторитетности и действенности его словам внутри РоссииА . С . : Репутация действенна тогда, когда человек пользуется ею в интересах общества, и от этого есть какие-то результаты. Какая же это репутация, если она ничего не стоит в практической области?
Я благодарен всем тем, кто выказывает мне поддержку и уважение, но что стоит это уважение, если я бессилен и ничего не могу сделать? Репутация в моем понимании - это обязанность одерживать победы. А я все время в проигрыше…
Меня не устраивают просто интеллигентские разговоры о каких-то там славных делах: красиво сказал, смело сказал… Меня тошнит уже от этого. В оппозиции люди говорят гораздо жестче, гораздо смелее.
Мне недавно итальянская журналистка сказала: "Вы нас разочаровали. Вы могли так сказать, так накричать, так наорать, получив прямой федеральный эфир. А вы по-русски, по-интеллигентски, округлыми фразами пытались их в чем-то убедить". Да, я на самом деле принадлежу к этому маленькому сословию интеллигенции в России. Вот такая ситуация…
Моя родина - мой русский язык
Правообладатель иллюстрации Sergei Moshkov Image caption "Я люблю японский и японцев, я вообще люблю человеческую породу, люблю разных людей, люблю, просто обожаю национальное в человеке". На съемках фильма "Солнце" (2005) о японском императоре ХирохитоА.К.: Вы уже много лет работаете практически за пределами России. Ваши фильмы продюсируются германскими, французскими компаниями.
Более того, они, как в этом трагическом, как мне кажется, случае с "Русским ковчегом" и в прокат российский не всегда попадают. Тем не менее, вы остаетесь в России. Что вас держит?
А . С . : Тяжелый вопрос для меня… Ну во-первых потому, что это моя родина. Моя родина - мой русский язык. Это тот самый код, из которого я могу что бы то ни было выстроить в своей жизни.
Я люблю английский язык очень, мне нравится итальянский, я люблю японский и японцев, я вообще люблю человеческую породу, люблю разных людей, люблю, просто обожаю национальное в человеке.
Немцев люблю с их колючей сложностью. Удивительные люди нас окружают. Но это все же мой народ. Я внутри очень русский, хотя с удовольствием работаю и с французами, и с немцами, и с итальянцами.
У меня с ними никогда нет никаких проблем. Но по результату, по внутреннему настрою, по цели своей я, конечно, традиционный человек. Я плод русско-европейской культуры XIX века, я перенасыщен ею и не могу ей изменить.
А.К.: Задам "провокационный" вопрос. При такой любви к России и к русской культуре вы не можете сделать над собой усилие, чтобы сделать фильмы свои ближе этому самому русскому народу?
Я художественный автор и не могу себе представить иного существования. Я иначе просто не умею. Александр Сокуров, кинорежиссер
А . С . : Я делаю то, что я могу. Видимо, иначе я просто не умею. Я могу работать только в условиях свободы, свободного формирования замысла и его воплощения.
Даже в советские годы, в условиях жесточайшей цензуры было бесполезно меня ломать и меня уговаривать. Они понимали, что я ничего другого не сделаю. Я не официант, я не умею работать по заказу.
Может быть, это плохо, ведь кино - это область, в которой люди время от времени или всегда идут на компромиссную форму существования - то ли по заказу государства, то ли по заказу продюсера, то ли по заказу народных масс.
Я художественный автор и не могу себе представить иного существования. Я иначе просто не умею. Не потому, что я такой хороший, я просто не умею работать под диктовку и по заказу, - несмотря на то, что я вырос и формировался в условиях жесточайшей советской реальности и, казалось бы, мог бы выучиться стоять на корточках или на коленях. Видимо не успел или не смог научиться…
А.К.: Ну и слава б огу, наверное. Последний вопрос. Расскажите все же о своей новой работе - это ведь, насколько я понимаю, будет ваш первый фильм после "Франкофонии", так ведь?
А . С . : Да, это следующий после "Франкофонии" фильм. В нем участвуют коллеги из Англии, Италии и наш фонд "Пример интонации", который мы создали для реализации дебютных или сложных индивидуальных замыслов.
Правообладатель иллюстрации Jaap Vrenegoor Image caption "Франкофония" (2015) - фильм о событиях Второй мировой войны во Франции - последняя на сегодняшний день работа режиссераО фильме я могу сказать пока очень немного. Я бы очень хотел более скрытно вести себя с этим замыслом.
Действие происходит между 1940 и 1945 годами, и история отражает личные отношения людей, которые задумали, проводили и завершили Вторую мировую войну.
Картина немного фантастическая, немного абсурдная, но очень индивидуальная, очень субъективная по точке зрения замысла. С использованием, конечно, и хроники, и игрового элемента.
О визите кинорежиссера Александра Сокурова в Архангельск.
О Кирилле Серебренникове : "Кирилл — выдающийся режиссёр, один из лучших в России и Европе, — сказал Сокуров. — Я никогда не слышал от него каких-то политических выступлений. По крайней мере, то, что я иногда говорил, он не говорит никогда. Удивительно энергичный человек. То, что он делает, никогда не является проходным, это всегда уникальное произведение. Если бы я был на месте министра культуры, я бы немедленно созвал совещание с представителями министерства финансов, минэкономразвития, вице-премьером, чтобы обсудить эту проблему — как вообще могут возникнуть претензии к художественному коллективу".
О желании решать вопросы силой : "Мне почему-то кажется, что логика жизни будет приводить к тому, что Россия будет меняться — к сожалению, медленнее, чем нам бы того хотелось. Россия сама по себе никаких темпов не вырабатывает, у неё есть какая-то гигантская внутренняя инерция. Мне приходилось говорить с людьми, которые хотят занять пост президента страны. И я их спрашивал: «Когда у вас будет власть, где вы найдёте новую полицию, армию, судей? Где та методология, с помощью которой вы разучите миллионы людей грешить перед государством, где вы найдёте эти силы?». Я понимаю, что большая часть этих людей предполагает, что будет действовать силой. Однажды президент на мои вопросы, почему не делается это, это и это, сказал: «Стоит только начать. Ведь не остановить потом будет…». Понимаете? Желающих решать общественные вопросы с помощью галимой силы, — миллионы. Желающих военной экспансии России — миллионы. Людей, которые не соблюдают конституционные нормы — миллионы. Остановить их, переубедить их очень-очень трудно. Сейчас очень часто Путину народ говорит: «Какая демократия? Нам не нужна твоя демократия…». Шаг за шагом я вижу это давление общества на правящий класс: давайте воевать, давайте новые победы… Вот это, на самом деле, самая печальная страница нашего русского современного романа".
О культуре : "Было бы идеально, если бы департамент культуры в администрации Архангельска возглавлял человек, который мог бы главе города представить целую программу развития региональной культуры. Никто не обращает внимания на то, что культура есть цель существования Российского государства. Задача России — умножение культуры. А задача культуры — помочь населению страны остаться в рамках гуманитарных принципов. <...> Москва и Петербург ничего не сделают для России, они будут делать только для себя. Развитие театральной, выставочной и профессиональной кинематографической деятельности должно быть заботой регионального правительства".
Родился 14 июня 1951 года в деревне Подорвиха Иркутской области (в 1956 году затоплена при пуске Иркутской ГЭС) в семье военнослужащего, участника Великой Отечественной войны. В связи с тем, что отец Сокурова часто командировался к различным местам службы, семья вынуждена была переезжать вместе с ним. А. Сокуров начал учиться в школе в Польской Народной Республике, а закончил в Туркмении. В 1968 году поступил на исторический факультет Горьковского государственного университета. Во время учёбы работал в редакции художественного вещания Горьковского телевидения, где уже в возрасте 19 лет выпустил свои первые телевизионные программы: несколько телевизионных фильмов, телевизионных программ прямого эфира, в том числе и спортивные передачи. В 1974 году Сокуров защитил диплом историка и завершил обучение в университете.
В 1975 году поступил на режиссёрский факультет Всероссийского государственного института кинематографии (мастерская режиссуры научно-популярного фильма под руководством А. М. Згуриди). За отличную учёбу получал именную стипендию С. Эйзенштейна. В период обучения Сокуров знакомится с Юрием Арабовым, сценаристом, главным его союзником и соратником в творчестве. В 1979 году, сдав экзамены экстерном, режиссёр на год раньше срока был вынужден закончить обучение из-за нарастающего конфликта с администрацией института и руководителями Госкино: его обвинили в формализме и в антисоветских настроениях, из-за чего его студенческие работы категорически отвергались. В итоге первая художественная картина «Одинокий голос человека» по произведениям Андрея Платонова (позже получившая несколько престижных фестивальных наград) не была засчитана руководством института в качестве дипломной работы. Картина подлежала уничтожению, но спасло её банальное воровство - Сокуров и Арабов взломали архив, выкрали бобину, подложив на её место другую - менее значимую.[источник не указан 1339 дней]. Именно это время для Сокурова ознаменовано моральной и профессиональной поддержкой режиссёра Андрея Тарковского, высоко оценившего первый фильм молодого режиссёра:
“Посмотри картину, которая называется „Одинокий голос человека“… Играют у него в этом фильме не актёры и даже не любители, а просто люди с улицы. При этом там есть какой-то странный стиль, срез - какие-то странные аспекты, там есть куски, которым я просто, не скрывая, завидую, потому что мне так никогда не снять… Я могу сказать, что в каких-то других сценах я мог бы подняться и выше, но такого я никогда не делал… Там есть кусок черно-белый, снятый рапидом и… немой. Это даже не один кадр. Там четыре гениальных кадра. …ты знаешь, что только за одну эту картину… Ты помнишь Виго?.. Он сделал две картины, и он уже гений, он остался в веках… Уровень! Ты помнишь „Ноль за поведение“? У Сокурова есть странные вещи, необъяснимые, даже глупые, непонятные вроде, несвязные… Но… гений! Рука гения…”
Сокуров хотел работать на «Мосфильме», однако условия работы там его не устраивали. По рекомендации А. Тарковского в 1980 году Сокуров был зачислен на киностудию «Ленфильм», где снял свои первые игровые картины. Одновременно сотрудничал с Ленинградской студией документальных фильмов, где в разное время выпустил все свои документальные работы.
Первые фильмы, снятые режиссёром в Ленинграде, вызвали негативную реакцию как Госкино, так и партийных органов. Сокуров многократно заявлял, что ему предназначено место в лагере под Сыктывкаром. В течение долгого времени, вплоть до конца 1980-х годов, ни один из его фильмов не был допущен к прокату. В тяжёлые времена, когда Сокурову угрожала физическая гибель, Тарковский дважды организовывал ему выезд за рубеж, однако режиссёра, по его словам, удержали русский язык и духовные сокровища Эрмитажа, с которым ему более всего не хотелось расставаться.
В конце 1980-х годов снятые Сокуровым ранее фильмы не только вышли в прокат, но и с большим успехом представляли русское кино на международных кинофестивалях. В 1980-1990 годы режиссёр интенсивно работает, снимая часто по несколько картин в год. Одновременно он принимает участие в работе благотворительных программ для молодежи на радио, занимается с группой молодых начинающих режиссёров при киностудии «Ленфильм». В 1998-1999 годах ведёт на Петербургском телевидении цикл передач «Остров Сокурова», в которых обсуждаются вопросы места кинематографа в современной культуре. С середины 1990-х годов Сокуров со своими коллегами начал освоение технологии видео, которое продолжается до сих пор. Группой Сокурова снято несколько документальных видеофильмов, в том числе по заказу японских телевизионных каналов, благодаря энтузиазму и участию японских друзей.
Режиссёр становился участником и лауреатом многих международных фестивалей, в разных странах мира почти ежегодно проходят ретроспективы его фильмов. Он неоднократно получал награды международных кинофестивалей, премии ФИПРЕССИ, премии имени Тарковского, является лауреатом Государственной Премии России (1997) и лауреатом Премии Ватикана - «Премия Третье тысячелетие» (1998). Сокуров 43 раза номинировался на призы самых престижных киноконкурсов, из которых 26 раз одерживал победу.
В 1995 году по решению Европейской Киноакадемии имя Александра Сокурова включено в число ста лучших режиссёров мирового кино.
В 2010 году открыта мастерская Сокурова в КБГУ (Кабардино-Балкарский государственный университет имени Х. М. Бербекова), в г. Нальчик. Набрано 15 студентов. Режиссёр живёт в Санкт-Петербурге, где, кроме реализации творческих начинаний, возглавляет общественную группу активистов-градозащитников - так называемую «Группу Сокурова», ведущую диалог с городской властью на тему защиты от разрушения старого Петербурга.
10 сентября 2011 года на церемонии закрытия 68-го Венецианского кинофестиваля Александр Сокуров получил «Золотого льва» и премию Экуменического жюри за картину «Фауст», завершающую цикл, названный им тетралогией о власти. На вручении главного приза председатель жюри Даррен Аронофски отметил, что «решение было единодушным: это тот фильм, который меняет жизнь каждого, кто его увидит».
В декабре 2011 года генеральный консул Японии в Санкт-Петербурге от имени японской императорской семьи вручил Сокурову почётный орден Восходящего солнца с золотыми лучами. На церемонии режиссёр признался в особом отношении к Японии и высказался за возврат Россией «земель, принадлежавших японскому народу».
Вам удалось пообщаться с Александром Николаевичем?!
- Ну да, мы почти весь день провели вместе, разъезжая с интервью…
- Какая вы счастливая! Мы вам завидуем, - две московские гости фестиваля,режиссер и актриса, вздыхают на пару. – Редко кому так везет…
Фото Наиля ФАТТАХОВА
Честно признаться, ни о каком счастье и везении не думалось – надо было успеть уложиться в график: записи в студии, экскурсия, пресс-конференция, открытие фестиваля…И желательно с наименьшим нервным и физическим напряжением для гостя.
Свидание с вечностью
- Алло, - голос в трубке прозвучал светло. От сердца отлегло: значит, не придется вытягивать человека из-под одеяла и портить ему настроение. А ведь питерский гость прилетел поздно ночью, и по столичным меркам сейчас глубокое утро. Его имя значится в списке 100 лучших режиссеров мира. Но после Ватикана, Венеции, Канн, Берлина и прочих заморских достопримечательностей Александр Сокуров прилетел в наш скромный городок, чтобы представить ретроспективу своих фильмов.
- Здравствуйте, - улыбка мэтра была мягкой и доброй неожиданно, если вспомнить его фильмы и гражданскую позицию.
- Денек предстоит не из легких....
- Я готов, - стартуем по ступенькам к машине. Александр Николаевич поддерживает под руку: – Скользко, осторожно.
Старая закваска из светлого советского прошлого, в котором женщина была еще слабым полом, который нужно оберегать, а воздействие культуры не пытались посчитать, как сделанные за смену кирпичи.
- Кто и что убедило вас снова приехать к нам? – Сокуров уже второй раз в Челябинске. Впервые он был здесь лет десять назад - представлял фильм «Солнце» в рамках другого кинофестиваля – «Золотой витязь».
- Шмыров пригласил (Вячеслав Шмыров, бывший челябинец, московский кинокритик, худрук фестиваля «Артхаус».- Авт.). Там, где Слава, – там наверняка будет интересно. Для меня важно, чтобы мероприятие было хорошо организовано и проходило осмысленно, учитывало интересы в первую очередь зрителей. Я всегда с теми, кто помогает отечественному кино.
Народ и население
Четвертый по счету «Артхаус» открывался сокуровской «Франкофонией». Челябинцам повезло – они стали первыми россиянами, кто увидел эту картину, поскольку в широкий прокат она выйдет только 17 марта. Впрочем, будет ли у такого кино этот самый широкий прокат, сомневается сам автор.
- «Франкофония» - не футбольный матч, поэтому нельзя сказать, что люди пойдут на это кино.
- Но самый большой зал «Мегаполиса» продан…
- Это фестивальный показ, разогретая аудитория, подготовленное информационное пространство. Думаю, на обычном сеансе будет человек 15 - 20, а к концу фильма останется десять. Чтобы быть благодарным зрителем такого рода фильмов, надо интересоваться жизнью, интересоваться историей, интересоваться своим собственным развитием. Говорить об интересе широкого зрителя, который ходит на спортивные соревнования, на футбол и смотрит наше телевидение, не приходится: для него этот фильм будет трудным. Массовый зритель дезориентирован, диковат. В советский период таких зрителей было меньше, сейчас диких, абсолютно одичавших людей, к сожалению, становится подавляющее большинство. В этом смысле мы страна, где существует две неравные части нашего общества: просвещенные, образованные люди и люди, у которых нет никаких интересов в области просвещения и образования. Как говорил Евтушенко: «Народ – это те, кто думает, остальные – население».
Затонувший ковчег
Забегая вперед: несмотря на суровый авторский настрой, вся сокуровская ретроспектива на фестивале пользовалась особым пристрастием зрителей - залы на просмотрах были полны.
-Из залов ушло студенчество и научно-техническая интеллигенция, - сетует режиссер.
- Почему?
- В советское время было ощущение стабильности будущего. Теперь его нет, люди пересели из большого, надежного ковчега в маленькие лодочки и пытаются спастись по одиночке. Тогда, при всех издержках государства, были обязательства, которые оно выполняло. Это касается медицины, образования и культуры. Сохранялся принцип однозначности качества: парнишка из самого маленького, далекого городка мог поступить в столичный университет, потому что уровень образования по всей стране был одинаковый. Сейчас мы живем с ощущением тревоги, в преддверии новой войны.
- Сейчас ваши фильмы больше востребованы за границей – вот и премьера «Франкофонии» состоялась в Венеции. С чем это связано?
- В Европе и Латинской Америке эти фильмы идут в прокате, у нас они в прокате практически не идут. За границей их демонстрируют по ТВ, например, итальянское телевидение несколько раз показывало полную мою ретроспективу, причем даже те фильмы, о существовании которых я уже забыл. То же самое касается Франции, Германии, многих стран. И это определенная политика государства в области кино. У нас я такого не наблюдаю. А ведь это именно задача государства на основании хотя бы конституционных норм: серьезная культура должна быть доступна людям. С другой стороны, это, наверное, отражает востребованность у публики. Кинематографическая культура зарубежных стран гораздо выше, чем в России. У нас идет затухание интереса, а в Европе еще существует интерес к разнообразному кино. В одном только Париже кинотеатров больше, чем во всей России.
«Высота» оказалась на высоте
Мчимся на ЧТПЗ: гость попросил устроить ему экскурсию на один из челябинских заводов, коих у нас предостаточно. Сокуров в своих многочисленных поездках всегда стремится попасть на производство.
- По линии мамы мой дед был заводским, у семьи было много друзей-заводчан, я люблю эту среду. Бывал на многих предприятиях: и в России, и за границей. Оборудование, технологии одинаковые, а люди, рабочие везде разные. В разных городах, на разных предприятиях. Я даже могу определить, на каком заводе они работают: на тракторном или сталелитейном.
Беру на заметку: надо будет после экскурсии ввернуть вопросик на засыпку.
- Кстати, а почему выбрали трубопрокатный? – пытает гость.
- Потому что там был Путин, и теперь его показывают всем, - хихикаю, проверяя чувство юмора.
- Понятно, теперь даже мне можно, - парирует режиссер.
На проходной нас встречает сопровождение: по территории завода колесим еще минут десять, чтобы добраться до «Высоты 239». Сокуров явно впечатлен. Лифт поднимает на второй этаж, нас с комментариями проводят по цеху, заводят в аппаратную, где мы с удивлением встречаем ту самую, научно-техническую интеллигенцию, о дефиците которой сетовал мэтр.
- Дмитрий, - молодой человек улыбается, он только что получил автограф большого режиссера. - Да, я смотрел фильмы Сокурова, например «Молох», где рассказывается про Гитлера и Еву Браун. Мне было интересно, как они общаются, о чем разговаривают, как простые люди. Нет никакой попсовости, дешевых голливудских трюков.
- Ну что, сотрудники трубопрокатного завода отличаются от сталелитейщиков? – ехидно пытаю почетного экскурсанта.
- Отличаются, - упрямо настаивает на своем Александр Николаевич.
- Поделитесь впечатлениями, что отметили для себя?
- Я отметил бы чистый воздух, во-первых, что вообще нехарактерно для металлургии. То, что в цехе тепло, обычно на производстве холодно, люди болеют, плохо одеты, работают в фуфайках, и все равно холодно. Здесь абсолютно другой уровень эволюции. И в-третьих, высокий уровень культуры речевой.
Взгляд историка
Прощаясь, Сокуров пригласил молодых ребят на премьеру «Франкофонии». «Эх, - корю себя втихомолку, – надо было пригласительных билетов взять. Диме бы точно понравился новый фильм».
«Франкофония» создана на стыке документального и игрового кино. Для несведущих: действие происходит в Париже 1940-го. По приказу нацистского правительства коллекция Лувра должна быть доставлена в Берлин. Директор музея, француз Жожар и немецкий генерал Вольф-Меттерних вопреки приказу Риббентропа оставляют достояние Французской Республики на родине. Искусство, по Сокурову, выше и важнее идеологий и политических амбиций, которыми тешатся «великие» мира сего.
- Почему немцы стремились сохранить Лувр, а Эрмитаж бомбили?
- Европейцы по большому счету родственники, потому что живут на одном общем пространстве. Париж французские политики сразу объявили открытым городом, они понимали, что будет с городом в случае войны, какая участь его ждет. Что важнее: человеческая жизнь или политические категории? Для европейцев ответ понятен. Кстати, когда немцы планировали вторжение в Москву, никаких бомбежек не предполагалось, – Сокуров по первому образованию историк, чуть не единственный среди режиссерской братии. - Они составляли планы, где и кого можно будет разместить, на какой улице. Им не нужны были руины. Бомбить стали, когда Красная армия начала сопротивляться. Немцы никак не могли понять, зачем губить столько солдат, если это бессмысленно? Ну а когда поняли, что жизни солдат и гражданского населения для государства не имеют никакого значения, а с армией нельзя договориться ни на каких условиях…
- Как можно договариваться с тем, кто нарушает договор?
- Вокруг каждый войны существуют ужасающие провокации и большая ложь, - качает головой бывший историк. - Германия объявила о своем намерении напасть на СССР публично, по этому поводу даже пресс-конференция состоялась. В документе, который был озвучен, значилось сразу же несколько пунктов, которые объясняли такое решение.
- Интересно какие?
- А вы знаете, какие огромные деньги были направлены на подрыв существующего устоя западных стран, той же Германии? Велась огромная работа, которой все труднее было противостоять, – это одна из причин.
Они и мы
- Вы со мной пообедаете? – телевидение телевидением, а обед по расписанию. – Ведь нам работать еще до вечера, нет, без обеда никак нельзя, - такое внимание к обслуживающему персоналу (в роли которого на тот момент пришлось пребывать) все еще непривычно, для Александра Сокурова уважительное отношение к людям - в порядке вещей. Никакого нимба, царской короны, все просто, на равных.
- Сразу же видно, что вы из Питера, - в очередной студии его ждал радушный прием.
- Это для меня лучший комплимент, а то все время пытаются меня прописать в Москве, - расцвел Александр Николаевич. Длился четвертый час перманентного интервью.
- Вы работали в России и за рубежом, где лучше, проще, эффективнее?
- Работать с русской съемочной группой лучше: люди теплее, чаще проявляют инициативу и идут навстречу, оперативнее реагируют, просто быстрее работают и более творчески. В этом отношении работать со сборной группой за рубежом сложнее. Везде есть какие-то тонкости. В Японии, например, членам группы не позволено напрямую обращаться к режиссеру. А я привык, что ко мне всегда все идут с любыми вопросами: у нас в России так принято. Но когда возникает какая-то сложная технологичная ситуация, как случилось в «Фаусте», у наших начинаются проблемы, хотя у нас в стране сейчас уже есть такое же оборудование, но при этом будут очень долго объяснять, что это не получится, почему, и что лучше придумать что-то другое. И все-таки я хочу жить и работать в России.
- Но вам же не удается здесь нормально работать, и последние фильмы вы снимали за границей…
- Если не будет возможности работать здесь, буду снимать там, где меня понимают. Каждый режиссер должен иметь возможность взять билет и работать там, где он может реализовать свои замыслы.
Свобода слова
В пути-дороге Сокуров то и дело поглядывает на пролетающие мимо не слишком привлекательные городские пейзажи.
- Не самое удачное время для нашего города, - извиняюсь за серость и неухоженность городских улиц, предвкушая, что гость ответит на любимый вопрос челябинских журналистов «как вам наш город?» К тому же всем известно, что у него особый интерес к архитектуре, а мы парочку заброшенных старинных особнячков миновали, хорошо что по улице Труда не проехали: развалины дома??? живописнее некуда. Любимый вопрос всея журналистской братии Челябинска действительно прозвучал на пресс-конференции.
- Я сегодня немного поездил по Челябинску и мне обидно, что город в таком состоянии. У него нет ни лица, ни планировки. Я видел несколько домов- ну просто сокровища - стоят с заколоченными окнами. Не сегодня-завтра будет поджог и они сгорят. Сколько в городе деревьев? Можно подсчитать. Вы не собьетесь со счета. Одна из самых удручающих картин, что в ландшафте нет никакого вмешательства зеленого пространства. Безобразные фасады 60 – 70-х годов. Во что превратили город? Был ли он когда-нибудь иным? Простите, если оскорбил кого-то и унизил, но я призываю вас быть самокритичными.
Резко, но честно. В своих суждениях, как удалось заметить за день, мэтр часто бывает категоричен. По нынешним временам качество достаточно редкое: в якобы свободном государстве почти не встретишь свободных в своих высказываниях и поступках людей.
Смерть в окопах и у калитки
Оскорбленные сокуровской отповедью были, впрочем, даже они понимали, что гость, по сути, прав, но какой-то ложный патриотизм мешал это признать и толкал грудью вперед на псевдобаррикады. Почему-то считается, что патриот непременно должен целовать всех подряд и петь дифирамбы. Сокуров же предпочитает действовать, чтобы изменить мир к лучшему.
- В свое время, когда Матвиенко была мэром???, мы показали ей карту снесенных зданий. Их оказалось больше, чем зданий, погибших за все время блокады. Встреча продолжалась два часа. У нее было шоковое состояние. Мы говорили с ней, как неравнодушные граждане своего города. Она дала распоряжение приостановить снос зданий. А наутро мы узнали, что ночью два здания снесли! Тогда мы выбрали другую политику - суды. Мы, общественники, подавали в суд на строителей, девелоперов, инвесторов строек. Таким образом мы остановили строительство этого небоскреба-«кукурузины» в историческом центре.
- А вам не угрожали? Ведь в этом замешаны бешеные деньги.
- Трижды в моей жизни.
- Было страшно?
- Страшно в окопах в окружении врагов. А здесь было ощущение мерзости смерти, когда у калитки собственного дома могут убить просто так.
Для галочки
Так уж случилось, что четвертый «Артхаус» пришелся аккурат на Год кино, который объявил сам президент, а господин Мединский пообещал увеличить долю российских фильмов - страшно сказать - до 20 процентов!
- Вы верите, что ситуация изменится?
- Конечно, нет. Страна большая, кинопоказ – это целая система. Многие десятилетия государство прилагало большие усилия на то, чтобы сформировать целую киносистему, построило киносеть сложную, большую, затратило огромные средства на строительство кинотеатров. А сейчас киносеть разрушена, существуют только небольшие прокатные организации, которые удовлетворяют интересы и зарубежного, и американского прокатов. А системы показа национального кино не существует. Только благодаря таким небольшим фестивалям, как ваш, российское кино может посмотреть публика. Если мы объявляем Год кино, то мы должны к этому Году кино быть готовы. И в этот Год кино должен быть открыт последний кинотеатр из сети восстановленных кинотеатров по всей стране. К сожалению, ни одного нового не построили, в некоторых городах России нет вообще ни одного кинотеатра, ни одного Дома культуры даже. Плюс к этому надо решить проблему дебютов. В год должно быть 80 - 100 кинодебютов, чтобы мы могли выделить из них три-четыре молодых фигуры. Понятно, что из них 70 процентов будут такими, что смотреть невозможно. Это системная проблема! Ее должно решить Министерство культуры РФ. Маститые режиссеры должны отказаться от своих грантов в пользу молодых ребят. К тому же все гранты распределяются в пределах Садового кольца. Но кинематограф должен быть разнообразнее! Иначе у нас никогда не будет самородков вроде Василия Шукшина. Мы нуждаемся в новых сюжетах и социально открытых окнах. Нет сейчас больших, масштабных исторических картин. Нет серьезных классических экранизаций. Я хочу убедить президента РФ и премьер-министра заняться делом!
Правду говорить легко?
Дело руководство государства придумало вот какое: 20 процентов проката отдать под отечественное кино.
- Это ничего не решает, это мера экономического примитива, - уверяет Сокуров, поясняя свою точку зрения. – На зарубежных фильмах заполняемость составляет 40 процентов, а на российских – семь-восемь. Значит, остальное нужно доплатить. Откуда? Так что мера абсурдная.
- Но мы же знаем, что достаточно одного слова одного человека, и те же коммерсанты пойдут навстречу.
- С чего вы взяли? Слово того человека, о котором идет речь, до такой степени незначимо, что вряд ли изменит ситуацию. Примеров тому масса: сколько издается всевозможных приказов и распоряжений, которые просто не исполняются. О чем мы говорим? «Ленфильм» находится в критическом состоянии, закрывается студия в Екатеринбурге, закрыты студии документального кино, у отечественных фильмов нет проката – это факты. Прошедший год был объявлен Годом литературы. И что? У нас стало больше читателей? Нет, конечно. Идет постоянная борьба между культурой и серостью. К сожалению, культура не всегда побеждает. И виновато в этом государство, которое выставляет ограничительные меры по культуре.
Не помню кто, но кто-то очень умный сказал: правду говорить легко и просто.
- Вы всегда говорите правду как есть? Даже на уровне слов – не стараетесь подбирать слова? – это уже в машине, по дороге в гостиницу.
- Нет, конечно, я не буду изъясняться матом при женщине. А правду… Правду никогда не скажу маме, потому что это бесполезно.
Последний штрих к портрету
На второй день мне постоянно названивал молодой человек из Екатеринбурга, очень хотел встретиться с Сокуровым. Назвал свое имя, Александр Николаевич его вспомнил, но… не судьба. График был настолько плотный, что свободного времени не нашлось.
Уже вечером паренек позвонил снова:
- Пожалуйста, не могли бы вы дать мне телефон Александра Николаевича, он мне называл свой номер, но я потерял.
С Сокуровым мы уже расстались, он отправился на очередную встречу, но уже без меня. Понравится ли мэтру такая вольность, ведь желающих позвонить, встретиться, попросить хоть отбавляй?
«Впрочем, я же не в актрисы в нему набиваюсь, только спрошу, и то не для себя», - отправляю СМС, потому что на звонок надо отвечать, а просьбу по СМС, если уж так не нравится, можно оставить без внимания. По крайней мере, попыталась помочь молодому дарованию, в наше время так трудно пробиться через многочисленный заслон нужных, «своих» людей. Сокуров тут же ответил «да». Отсылаю заветные цифры в Екатеринбург и желаю удачи обоим.
Трудный путь перед нами
путь удач и забот.
Но корабль наш плывет.
Вперед, вперед,
корабль идет... »Федерико Феллини, Тонино Гуэрра
Дамы и господа!
Привычно и суетливо деля мир по горизонтали (политические, религиозные, эстетические предпочтения), мы забываем, что главное-то разделение происходит по вертикали, вне зависимости от наших потуг.
От воинствующего ничтожества, "понижающего общий уровень" (Станислав Ежи Лец), до гения.
Цепочку предыдущих встреч цикла "Открытая лекция" ( , и ) продолжил
Александр Сокуров, кинорежиссёр, чьё имя по решению Европейской Киноакадемии внесено в список 100 лучших режиссеров мира. Состоялся разговор на тему «Цели государства и цели искусства совпадают редко…» и показ нового фильма «Франкофония».
Когда на сцену выходит такой человек, как Александр Сокуров, один из твоих кинематографических камертонов, то неизбежно ждёшь откровений.
Вот как представил гостя один из основателей проекта журналист Николай Солодников:
- Иногда готовишь проект, чтобы в нём поучаствовал один человек, которым гордишься не только ты. Гордость и достояние России.
От себя добавлю, не только России, но и всего цивилизованного мира.
Первое слово в обращении к нам "Сограждане".
Позже, в самой лекции и ответах на вопросы, начинаешь понимать, что это не оговорка и не фигура речи. Именно так Александр Николаевич относится к своим единомышленникам, вне зависимости от места их обитания.
- Судьба написана на лице. ( Ф. Феллини)
Если на сцену выйдет человек и бархатным красивым голосом убедительно произнесёт "дважды два четыре", то это никому не будет нужно.
Дело не в правоте Сакурова. Высокое искусство - это умение ставить вопросы. И чем сложнее и безответнее они будут, тем интересней. Мир художника параллелен нашему и не во всём с ним совпадает. Не понимая этого можно невзначай споткнуться о невидимый камень.
Слова, впечатления, кадры, молчание. Лекция и фильм смешались в единый смысловой поток.
В голову пришла невероятная ассоциация. Федерико Феллини.
Трудно среди гениев кинематографа найти кого-нибудь менее похожего на Сокурова. По киноязыку, стилистике. темпераменту, чувству юмора, отношению к жизни и искусству. Но в этом "порту"
они пересеклись.
"И корабль плывёт..."
Отправимся в путь вместе. Слова Сокурова обозначу курсивом.
- Всякое искусство автобиографично; жемчужина — это автобиография устрицы. ( Ф. Феллини)
"Чем станем мы без этих лиц, этих взглядов прошлого?", задаёт вопрос Сокуров.
- Мы существуем меж двух границ. Глубоко запрятанной внутренней и внешней. Они находятся в противоречии, и нет между ними мирного сосуществования.
- Нет мужского. Есть только женское. Существование мужского архетипа есть некое снисхождение природы, компромисс. И это выражается во всём, везде и всегда. Прежде всего в природе мужчины, несущего в себе женские признаки. Попытки преодолеть это безуспешны.
- Человек сопряжён с целым миром, с окружением, небом и землёй. Он сам и есть место в мире. Отвоевав пространство, он очень боится его потерять.
- Любое человеческое существование отдельно. Мы рождаемся и уходим из жизни в одиночку. Попытка вырваться из этой внутренней обособленности порождает много противоречий и трагедий. Выходя за пределы обозначенного природой круга, человек часто не знает, что там делать.
- Мы пытаемся понять, что есть наше время. Нового искусства не может быть, потому что оно уже создано. Новым может быть только человек с разнообразием своей психики и характера. А надо всем довлеет классическое искусство, и в этом наше спасение.
- Я верю, что есть особенно чувствительные люди, которым Доступны измерения, находящиеся за пределами восприятия большинства. ( Ф. Феллини)
- Профессионализация в рамках культуры не всегда приводит к смягчению нравов. Немецкая армия в годы Второй Мировой - пример невероятного жестокосердия. За абсолютно живодёрскими действиями японской армии в те же годы стоял тихий нрав народа, приверженного искусству. Эти противоречия ещё предстоит разрешить.
- Мы знаем по сталинским временам, чтобы в тюрьмах сидели миллионы людей, должны быть миллионы, готовых их там содержать.Ни те, ни другие, глядя в глаза друг другу, не знали, что это когда-нибудь закончится. Когда ситуация меняется, кажется, что-то должно произойти. Но ничего не происходит.
Совместное проживание замученных и мучителей продолжается.
- Для талантливого человека очень важно несовпадение со своим временем и обязательное обращение взора в прошедшее. Вглядывание в прошлую жизнь - реальный признак наличия духовного в человеке, признак стойкости и нерушимости позиции.
На плане временном, но не менее крупном,
два героя французской истории. Наполеон, кичащийся сокровищами Лувра. "Это я!"
- кричит он, указывая на награбленные и свезённые в Лувр шедевры. И не поспоришь. Это он!!!
А рядом с ним вышагивает символ Франции в берете набекрень. Марианна немногословна. "L
ibert
é,
fraternit
é, é
galit
é", - истерически вопит она повсеместно. Но перед шедеврами даже её крик-символ "Свобода, равенство, братство" угасает до театрального шёпота. Крикливое свободолюбие несовместимо с высоким искусством.
- Инфицирование народа искусством и культурой вызывает у него жёсткое и последовательное сопротивление.
- Общества, государства, народы всегда боролись с искусством , не принимали его и не раскрывали ему объятия. Исключение - тоталитарные государства. При помощи семян, разбрасываемых высоким искусством, тоталитарная система вычисляла чувствительных людей. Другими способами врагов не поймать. Так было в советский период. Рука Сталина не касалась судьб кинорежиссёров. Он не позволил уничтожить Эйзенштейна. Даже спрашивал: "А какое впечатление я произвожу на него?"
- Тоталитаризм лучше относится к талантам, чем иные известные формы власти. Демократические режимы безразличны к высокому искусству и воспроизводят усреднённое качество как в жизни людей, так и в культуре.
- У меня были друзья, и все же я был одинок, потому что внутренняя жизнь была для меня всегда более важной, гораздо более важной, чем внешняя. ( Ф. Феллини)
- Женщина создаёт то, что уже было, а мужчина то, чего никогда ещё не было.
- Такого насыщенного культурного пространства, как в 19-ом веке, никогда и нигде не было более. Россия представила грандиозную россыпь гениев. Чехов, Толстой, Достоевский, традиция симфонической музыки, развивается печать, появляются молодые писатели. Физическое расстояние между этими людьми было небольшим. Они жили в одной стране, иногда в одном городе. Но расстояние содержательное было грандиозным.
- Культура 19-го века в Европе начала осторожно анатомировать государство. А культуре русской до этого не было дела. Отношение к государству было брезгливым. Русская литература, упустив момент, совершила большую ошибку. Через некоторое время народ, не имеющий никаких навыков противостояния государству, оказался перед ним совершенно неподготовленным. И начал проигрывать.
И третья пара героев, вне пространства и времени. Но они, возможно, главные герои "Франкофонии".
"Капитан фильма" Сокуров встревоженно переговаривается с капитаном корабля Дирком. Непреодолимый шторм. Не видно ни суши, ни моря. Бурлящая взвесь изнуряющей гибельной влаги вокруг. А на борту терпящего бедствие кораблика драгоценнейший баласт. Ни много, ни мало, сокровища человеческой культуры.
Вот он, главный выбор, дьявольский неразрешимый вопрос-искушение. Спастись можно только сбросив за борт бесценное достояние человечества...
- Лувр. А может быть этот музей стоит всей Франции?
Кому нужна Франция без Лувра или Россия без Эрмитажа?
- Год мы работали над фильмом. Смотрели архивную хронику в Голландии, Германии, Франции, читали поразительные бумажные документы. Я, историк по образованию, понял, что мы почти ничего не знаем о Второй Мировой войне. Только по верхам.
- Я снимаю для своих. Вы часть моей жизни, такие же, как там. Количество зрителей не так важно. Меня ранит раздражённое хлопанье стульями, когда зрители встают и уходят с моих фильмов. Но мне больно и за этих людей. Ведь всё, что делается в авторском кинематографе, идёт от чистого сердца.
- Каждый человек должен быть справедлив, говоря о себе. ( Ф. Феллини)
Если бы я был на месте капитана, то потопил бы Джоконду, а спасал человека.
Господи, прости меня за это. Я всего лишь человек.
- Музейная лихорадка - лучшая страсть Старого Света.
- Человеческая жизнь для нас остаётся грешной, но сокровенной. Ни одного убиенного мы не можем простить. А в России это огромная и страшная проблема. Так много безымянных погибших.
- У Французов эта картина вызвала глубокое чувство обиды. Их до сих пор терзает проблема Петена. Герой Франции, побеждавший немцев в Первой Мировой войне, вдруг соглашается возглавить коллаборационистское правительство. Об этом трудно даже думать, а ещё труднее формулировать. При сопротивлении Париж, Лувр, страна были бы разрушены. Немцы играли в «терпеливые» игры до определённого предела. А так всё прошло относительно спокойно. Политик, человек принял решение. Спас города, национальную культуру, огромное количество человеческих жизней. Но пострадала честь. И сильно!
Что важнее - честь и достоинство или человеческая жизнь? Жизнь чужого, незнакомого тебе человека? Пустого, никчемного? Не Эйнштейна, а варвара? Вопрос неразрешимый.
Но следует с грустью отметить, что в истории остаются лишь герои, выбравшие честь. Несть числа примерам. А те, кто чести предпочёл спасённые человеческие жизни, в лучшем случае предаются забвению.
А в худшем остаются в истории "предателями высоких идеалов".
- Мы-то понимаем, кто платил за политический альянс. Англия, СССР, позже американцы. С 40-го по 44-й годы кто-то бился, оттягивая на себя силы, платил реальными жизнями, пока Франция жила спокойно. Большой стыд.
- Когда немцы вошли в Париж, у комендатур выстроились длинные очереди французов со списками соседей евреев. До приказов и рекомендаций! Еврейское имущество было разграблено. Ещё один момент национального позора.
- Политики всех стран не гуманитарии. Они не готовы обсуждать вопросы, что такое национальная честь, что выше и значимее человеческой жизни. Исключено!
Современное размагничивание чувства стыда довело до того, что 90% наших соотечественников превратились в варваров, готовых всё уничтожить на своём пути.
Пришло, назрело время заставить людей, в руках у которых власть, совершенно по другому посмотреть на качественный процесс жизни. Но как их заставить?
Они такие фильмы не смотрят…
- Художник должен самовыражаться, делая то, что он любит, в собственном, одному ему присущем стиле, и не идти на компромиссы. Те же, кто только и пытается угодить публике, никогда не станут подлинными творцами. Маленькая уступка здесь, маленькая уступка там — вот личность и утрачена. Раз — и нету. ( Ф. Феллини)
- Этот город сегодня всё ещё Ленинград, а не Санкт-Петербург.
- Что было бы, если бы немцы вошли в Ленинград? Мы обязаны с помощью ретроспективы думать о перспективе, помнить, что с нами может произойти, не распускать нюни, не расслабляться. Тогда можно будет чего-то избежать. В Израиле это хорошо понимают.
- Всё время думаю о том, что спасало людей в ту войну. Печи, колодцы, деревянная мебель, оконные рамы. Сейчас ничего этого нет.
В случае чего, не дай бог, будет мор.
- Мы близки опять к очередному этапу, при котором думать уже поздно.
У Феллини корабль "мировой культуры" в конце фильма идёт ко дну.
У Сокурова капитан Дирк продолжает сражаться с волнами.
Так мне почудилось сквозь агонию завершающего гимна...
И корабль плывёт, дамы и господа.
