Стиль классицизм краткое описание. Роскошь и строгость классицизма

если вам нужны КРАТКИЕ сведения по этой теме, прочтите главу Древняя Греция в гомеровский период из Учебника древней истории выдающегося русского учёного Н. И. Кареева

Роль поэм Гомера для изучения греческой истории

Хронологически близкий к предполагаемому времени жизни Гомера период древней эллинской истории (XI–IX века до Р. Х.) принято именовать «гомеровским», а Элладу этой эпохи – «гомеровской Грецией». Общественная, экономическая и культурная жизнь тогдашней греческой нации изображена в поэмах Гомера «Илиада» и «Одиссея» .

Поэмы Гомера – самый древний и самый чистый источник наших сведений о жизни греческого народа в XI–IX столетиях до нашей эры. Они знакомят нас со всеми сторонами быта тех веков. Потому они важны для нас не только своим поэтическим достоинством, мы имеем в них верное изображение действительной жизни гомеровской Греции, материальной обстановки её, общественных учреждений, понятий и чувств. Мы должны считать картинами реального политического и частного быта, фактическими верными очерками религиозных и нравственных понятий те поэтические описания, существенные черты которых будут приведены нами ниже. Фантазия греческих поэтов должна была тогда заимствовать свои материалы исключительно из греческой деятельности: с другими народами греки были еще мало знакомы, и сведения их о культуре восточных народов были очень отрывочны и слабы. Гомеровские описания так объективны, что в них нет вымысла. Но изображаемый ими быт уже находится в переходном состоянии. «Песни Гомера проникнуты чувством печали, – говорит выдающийся исследователь Греции Курциус, – в них слышится скорбь о том, что человеческая жизнь стала хуже прежнего, что нынешние люди далеко ниже своих предков по качествам характера, не имеют той энергии, тех доблестей. Черты настоящего, непреднамеренно перенесенные в картины прошлого, показывают, что нравы и учреждения героического века уже не существовали в те времена, когда сложены были песни Гомера. По некоторым данным заметно, что когда были слагаемы эти песни, у греков уже пробуждались демократические стремления.

Цари в гомеровской Греции

Взглянем прежде всего на государственные учреждения гомеровской Греции. По описаниям Гомера в каждой греческой общине мы видим царя. Он храбрейший и искуснейший войн; он водит своих сотоварищей в бой. По своему божественному происхождению, он наследственный знаток вечного закона, данного и хранимого богами; потому он судья, защитник справедливости; он представитель общины перед богами, приносит им жертвы и молитвы за нее. Итак, военачальник и судья, «богорожденный», «боговоспитанный» царь был и посредником между народом и богами. Царская власть считалась в гомеровской Греции божественным учреждением. Данная богами предку нынешнего царя, имевшему божественное происхождение, она переходила по наследству от поколения к поколению, обыкновенно от отца к старшему сыну. Но получающий ее должен был иметь качества, делающие достойным скипетра. Греческий царь должен быть храбр в битве, мудр в совете, красноречив в народном собрании. Он должен превосходить всех физическою силою и боевым искусством. Слабых, состарившихся или невоинственных царей мало слушались. Описывая красноречивого царя, искусного судью, Гесиод выражает общие понятия гомеровской Греции об этих качествах монархов:

«На кого из богоблаженных владык при рождении благосклонно взглянули дочери Крониона (Музы), у того на языке сладкая роса и речь его течет как мед. Все взирают на него, произносящего решение по закону; он говорит убедительно и искусно умеет быстро примирять ссоры. Правителям дается разум, чтоб они всенародно доставляли полное удовлетворение обиженным, убеждая кроткими словами. Когда царь идет по городу, все чтут его с благоговенною любовью, как бога, и в народном собрании он превосходит всех разумом». (Теогония , 81 и след.).

В гомеровский период греческой истории царь владел обширными землями, многочисленными стадами, имел средства угощать своих сподвижников в богато украшенном дворце, обширный двор которого был обведен каменною стеною. Кроме земель, составлявших его собственность, в пользовании царя находилась государственная земля; были установлены законом натуральные повинности в его пользу. Царь получал добровольные дары; получал, по своему сану судьи, штрафы с виновных; в случае войны, получал пособия на содержание войска. На религиозных праздниках ему предоставлялись лучшие куски освященных жертвоприношением животных. Как явствует из замечаний Гомера, при дележе добычи, греческому царю отдавалось самое лучшее из неё; в особенности, отдавались ему самые красивые пленницы, драгоценные вещи, хорошее оружие. Энергические цари правили с неограниченною властью; были без сопротивления выносимы и произвольные, суровые, несправедливые поступки их. От слишком больших злоупотреблений властью удерживались они боязнью гнева богов и общественным мнением. Чтоб узнавать общественное мнение и поступать сообразно ему, греческий царь гомеровской эпохи собирал совет вельмож и старшин, обыкновенно во дворец, на обед; созывал народное собрание; оно совещалось на площади; герольды поддерживали порядок. Но ни совет вельмож, ни народное собрание не имели правительственной власти; царь не был обязан подчиняться их решениям.

Царь излагал народному собранию свои мысли. Вельможи, сидевшие подле него на камнях, высказывали свои мнения; каждый, начиная речь, брал в руку ораторский жезл, подаваемый герольдом. Народ стоял кругом; он выражал сочувствие криком одобрения; в случае несочувствия молчал; тем и ограничивалась его роль; одобрял ли, или не одобрял дело, он должен был повиноваться. Одиссей говорит у Гомера: «Многовластие вредно; должен быть один властитель, царь, которому Зевс дал скипетр власти» (Илиада 2, 204); – эти знаменитые слова выражают всеобщее убеждение того времени. Когда Терсит отважился порицать Агамемнона , Одиссей побил его до слез. Но в гомеровскую эпоху греческие «пастыри народов» находили полезным не поступать самовольно, а убеждать вельмож и народ в справедливости и разумности своих распоряжений, чтобы повиновение было усердное. Агамемнон говорит Менелаю, что царь не должен быть высокомерным, должен оказывать почет каждому, говорить любезным тоном (Илиада 10, 68). Одиссей говорит: «Когда храбрыми мужами правит хороший царь, чтящий богов и охраняющий справедливость, то земля дает обильный урожай пшеницы, ячменя и других плодов, стада размножаются и море дает много рыбы», (Илиада 19, 108). «Идеал правителя героических времен – храбрый царь, изобретательный на войне, превосходящий всех окружающих умом, так что вельможи соглашаются с ним, а народ ему предан» (Грот). Царь владыка людей, как Зевс владыка богов.

Обязанность кровомщения в гомеровской Греции

Но власть судьи-царя в эпоху гомеровской Греции не имела такого могущества, чтоб удерживать сильных от беззаконий, грабежа, убийства. Законный порядок, охраняющий слабых, был еще шатким. При недостаточности его, обиженный часто был принужден биться с нарушителем. Поединки между греческими героями на войне были не только состязаниями в храбрости, но и способом решить, на чьей стороне справедливость; это был суд Божий. Оба войска стояли и смотрели на поединок; герольды надзирали за соблюдением правил боя. Вообще в гомеровской Греции человек был лишь настолько защищен от насилия, насколько мог сам защищаться от него. Женщины и дети не могли жить иначе, как под охраною сильного мужчины. Мужчина всегда ходил вооруженным; его меч постоянно был при нем. В песнях Гомера много примеров грубого насилия, высокомерных беззаконий; их совершали и прославляемые герои. При таком состоянии общества неизбежно должен был иметь большую силу обычай кровомщения. Боязнь подвергнуться кровомщению несколько сдерживала в гомеровской Греции склонность к насилию. Право кровомстителя было священно, все были на стороне мстителя за кровь. Ближайшие родные убитого были обязаны мстить убийце; чтоб они могли исполнить свой долг, общество лишало убийцу прав гражданства, предавало его преследованию кровомстителей. Если ему не удавалось примириться с ними, дав им выкуп за кровь, он обыкновенно видел себя в необходимости бежать из родной округи и скитался, отыскивая себе приют, где укрыли бы его.

У Гомера много примеров и примирения и бегства. В рассказах его встречается множество убийц, бежавших из родной страны, нашедших себе приют у царей других государств. Они искупили свое преступление тем, что подверглись бедствию изгнанничества и находятся под охраною Зевса. На щите Ахиллеса была изображена, между прочим, сцена спора о выкупе за кровь: на площади народных собраний (агоре) стояли спорящие; старшины (геронты) сидели на выглаженных камнях; они были судьи; кругом стоял народ, и выражал громким криком свое одобрение речи того или другого из споривших; герольды поддерживали порядок. Посредине круга судей лежало золото; его должен был получить или тот из судей, который найдет правильное решение дела, или, как объясняет слова Гомера Шёман, тот из спорящих, который выиграет дело. Илиада 18, 497:

Много народа толпится на торжище: шумный
Спор там поднялся; спорили два человека о пене,
Мзде за убийство; и клялся один, объявляя народу,
Будто он все заплатил, а другой отрекался в приеме;
Оба решились, представив свидетелей, тяжбу их кончить.
Граждане вкруг их кричат, своему доброхотствуя каждый;
Вестники шумный их крик укрощают; а старцы градские,
Молча, на тесаных камнях сидят средь священного круга;
Скипетры в руки приемлют от вестников звонкоголосых;
С ними встают и один за другим свой суд произносят.
В круге пред ними лежать два таланта чистого злата,
Мзда для того, кто из них справедливее право докажет.

Родственники убитых Одиссеем женихов Пенелопы говорят (Одиссея 24, 433), что кровомщение – долг чести:

Мы о себе и потомству оставим поносную память,
Если за ближних своих, за родных сыновей их убийцам
Здесь не отмстим.

Аякс говорит Ахиллесу (Илиада 9, 631):

Смертный с душою бесчувственный! Брать за убитого брата,
Даже за сына убитого пеню отец принимает;
Самый убийца в народе живет, отплатившись богатством;
Пеню же взявший и мстительный дух свой и гордое сердце
Все наконец укрощает.

Если родственники убитого соглашались взять выкуп, убийца, уплатив его, становился, по греческим обычаям гомеровского времени, свободен от их преследования и сохранял свое прежнее положение в обществе. Собственность была еще менее, чем жизнь, ограждена законом. Делать набеги, чтобы грабить жилища, угонять стада, захватывать беззащитных в плен, в рабство – это были славные геройские подвиги. Морской разбой считался в гомеровской Греции отважным ремеслом храбрых людей, нимало не предосудительным.

Но в этой неурядице военного и охотничьего быта проглядывают и черты благородных, гуманных чувств. В гомеровский период греческой истории уже хорошо заметны зародыши цивилизации. Боязнь гнева богов обуздывала страсти. Человек, совершивший убийство, не имеет душевного покоя, пока не очистится от греха. Был обычай гостеприимства, обязывавшей дружески принимать странника, давать ему приют; должно было принять и успокоить его, даже не спрашивая у него, кто он. Только уж когда он подкрепится пищею, освежится купаньем или ванною, натрется маслом, спрашивали у гостя, как зовут его, откуда он, по какому делу он здесь. Кто садился у очага и просил защиты, того нельзя было ни оскорблять, ни оставить бесприютным. Нищий находился под покровительством Зевса. В гомеровской Греции существовал союз гостеприимства. Люди, соединенные им, принимали друг друга с почестями, на проводах давали гостю подарки. Этот союз был у греков наследственным. Полученные подарки заботливо хранились из рода в род. Герольды, послы считались неприкосновенными, даже и неприятельские; – это зародыш международного права. Договоры были освящаемы жертвоприношением, призыванием всевидящего солнца, рек и земли в свидетели, призыванием гнева подземных богов на голову того, кто изменит обещанию.

Греческая семья в гомеровский период

Уже в гомеровской Греции имела благородный характер семейная жизнь. Почтительность и любовь к родителям – священная обязанность. Дурного сына преследуют богини мщения, Эриннии. Проклятие отца отнимает счастье и спокойствие у непокорного сына и тяготеет над его потомками до третьего и до четвертого поколения. Мысли о детях и о жене дают самое энергическое возбуждение мужеству в битве. Жена в гомеровскую эпоху греческой истории занимает уважаемое положение в доме, хоть она, но обычаю общему всем древним народам, приобретена дарами, данными её отцу, то есть, как будто куплена. Невесту приводили в новый дом её торжественною процессиею, с пением, музыкою, с факелами; в доме жениха ждали ее гости и веселый пир. Многоженства уже тогда не было у греков. Греческая жена – единственная законная сожительница мужа. Она уважаемая всеми госпожа в доме. Она строго хранит верность мужу. Женские характеры в Илиаде и Одиссее – Пенелопа , Андромаха , Елена , Гекуба, Навсикая и прочие, принадлежат к прекраснейшим созданиям в поэзии всех веков. Мы видим из рассказов Гомера, что женщины пользовались в домашней жизни свободою. Госпожа дома не только заведует домашним хозяйством, не только занимается пряденьем, тканьем, шитьем всей одежды, мытьем, но и выходит к гостям, принимает участие в разговорах с ними; участвует в совещаниях и делах, и голос её не редко решает дело. Многоженства, как мы говорили, у греков не было. Случалось, что муж имел связь с другими женщинами, особенно, когда бывал далеко от дома; но госпожа в доме одна, законная жена. Комнаты, в который, живет она, комнаты служанок, спальная мужа, комната, где хранятся оружие и сокровища, расположены за большим залом с колоннами, и пол их несколько выше, так что из зала ход в них образует лестницу. Большой зал – главная часть греческого дома; тут и очаг. В зал ведет со двора крытая галерея.

Брак у Гомера постоянно изображается счастливым союзом; муж и жена искренно любят друг друга. Одиссей говорит (Одиссея 6, 128):

Несказанное там водворяется счастье,
Где однодушно живут, сохраняя домашний порядок,
Муж и жена, благомысленным людям на радость, недобрым
Людям на зависть и горе, себе на великую славу.

История Древней Греции является одной из составных частей истории древнего мира, изучающей состояние классовых обществ и государств, которые возникли и развивались в странах Древнего Востока и Средиземноморья.

История Древней Греции изучает возникновение, расцвет и падение общественных и государственных структур, которые образовались на территории Балканского полуострова и в Эгейском регионе, в Южной Италии, на о. Сицилия и в Причерноморье. Она начинается с рубежа III-II тысячелетий до н. э. - с возникновения первых государственных образований на острове Крит, а заканчивается во II-I вв. до н. э., когда греческие и эллинистические государства Восточного Средиземноморья были захвачены Римом и включены в состав Римской средиземноморской державы.
За двухтысячелетний период истории древние греки создали рациональную экономическую систему, основанную на экономном использовании трудовых и природных ресурсов, гражданскую общественную структуру, полисную организацию с республиканским устройством, высокую культуру, оказавшую огромное воздействие на развитие римской и мировой культуры. Эти достижения древнегреческой цивилизации обогатили мировой исторический процесс, послужили фундаментом для последующего развития народов Средиземноморья в эпоху римского господства.
Историю Древней Греции можно разделить на три больших этапа:
1. Раннеклассовые общества и первые государственные образования II тысячелетия до н. э. (история Крита и Ахейской Греции).
2. Формирование и расцвет полисов как независимых городов-государств, создание высокой культуры (в XI-IV вв. до н. э.).
3. Завоевание греками Персидской державы, образование эллинистических обществ и государств.
В данном исследовании уделяется особое внимание изучению так называемого гомеровского периода развития Древней Греции, рассматриваются предпосылки возникновения полисной организации общества и анализируются поэмы Гомера.
Античная традиция считала Гомера не только величайшим поэтом, но и философом, историком, географом. К данным «Илиады» и «Одиссеи» с доверием относились даже столь осторожные в интерпретации фактов историки, какими были Геродот и Фукидид.
Страбон вполне справедливо отмечал: «Прежде всего я скажу, что мы и наши предшественники (один из которых был Гиппарх) были правы, считая Гомера основоположником науки географии. Ведь Гомер превзошел всех людей древнего и нового времени не только высоким достоинством своей поэзии, но, как я думаю, и знанием условий общественной жизни. В силу этого он не только заботился об изображении событий, но, чтобы узнать как можно больше фактов и рассказать о них потомкам, стремился познакомить с географией как отдельных стран, так и всего обитаемого мира как земли, так и моря. В противном случае он не мог бы достичь крайних пределов обитаемого мира, обойдя его целиком в своем описании» (I.1.2).
Следовательно, в античных источниках Гомер цитируется как самый надежный информатор древнейшей истории греческих племен.
Можно сказать, что цивилизация началась у азиатских греков с созданием гомеровских поэм, около 850 года до н. э., а у европейских греков приблизительно на столетие позже, с создания поэм Гесиода. Этим эпохам предшествовало несколько тысячелетий, в течение которых эллинские племена проходили позднейший период варварства и подготовлялись к вступлению в цивилизацию. Их древнейшие предания находят их уже поселившимися на греческом полуострове, на восточном побережье Средиземного моря и на промежуточных и соседних островах. Более древняя ветвь того же ствола, главнейшими представителями которой были пелазги, владела до эллинов большей частью этой области и была ими с течением времени либо эллинизирована, либо вытеснена. О более раннем состоянии эллинских племен и их предшественников мы можем судить по тем производствам и изобретениям, которые они принесли с собой из предшествующего периода, по степени развития их языка, по их преданиям и по общественным учреждениям, в различной степени сохранившимся до периода цивилизации.
Существование греческого племени предполагает всегда наличие родов, поскольку узы родства и общего диалекта составляли основу, на которой роды соединялись в племя; но племя не предполагает существования фратрии, которая, как промежуточная организация, могла и отсутствовать, хотя встречалась почти у всех этих племен. В Спарте существовали подразделения племен, называвшиеся обами и соответствовавшие фратриям, по десять в каждом племени. Вопрос о функциях этих организаций находится в неопределенном состоянии.

1. ПОЭМЫ ГОМЕРА

Период греческой истории XI – IX веков до н.э. принято называть гомеровским, потому что главным письменным источником для его изучения служат поэмы Гомера «Илиада» и «Одиссея».
Экономическая и социальная история гомеровской Греции представляет собой переходную ступень от родового строя к рабовладельческому. Основой греческого общества была еще родовая организация, в которой уже зарождалась частная собственность, росло имущественное неравенство.
Греция была разделена на небольшие самостоятельные области. Политической формой этого переходного строя была военная демократия, постепенно перерождающаяся во власть родовой аристократии.
Гомеровская эпоха (или «Темные века», как предпочитают называть это время те, кто не придает особого значения данным Гомера) (Андреев, 2003, с.5-12) характеризовалась затянувшимися этнополитическими пертурбациями, видимым регрессом и стагнацией во всех сферах общественной жизни, но вместе с тем и сложным, таившим в себе новые возможности, взаимодействием различных культур – умирающих дворцовых центров, освободившихся от их гнета сельских общин, утверждавшихся на новых местах племен завоевателей. К концу этой эпохи заново накапливавшаяся потенция к развитию реализовалась в возникновении первичных организмов раннеклассового общества – протогородских и протогосударственных центров, протополисов. Следующая, архаическая эпоха была уже отмечена радикальными техническими, социально-экономическими и культурными сдвигами, результатом которых было окончательное формирование полиса.
Уже со времени философа А. Вольфа было построено много остроумных гипотез о происхождении гомеровской поэзии. Имя Гомера мы употребляем символически для обозначения двух больших эпических поэм, которые возникли среди эолян и ионян азиатского берега между Х и VIII веками до н.э. Об этих поэтических произведениях сложились известные неправильные представления, от которых удалось освободиться только с трудом. Илиада и Одиссея являются перед нами в виде цельных законченных поэм и, кроме того, в качестве древнейшего литературного памятника греческого народа.
Гомер открывает взору некоторый древний период, но не первоначальное состояние: рядом с некото¬рыми варварскими отношениями у него есть многое, что указывает на уже прогрес¬сировавшую культуру. Этому соответствует и характер всей его поэзии. Напрасно постоянно говорилось о наивности Гомера. Его совершенная художественная форма, его умные размышления, тонкие черты его характеристик, его иногда серьезные за¬мечания - отнюдь не наивны (Андреев, 2003, с.5-12).
«Илиада» – эпическая поэма Гомера посвящена, главным образом, войне ахейцев с троянцами. В своей поэме Гомер описал два народа, два племени; ахейцев (так он называл греков) и троянцев. Именно благодаря тому, что в поэме идет речь о войне, очень легко можно представить себе организацию военного строя Древней Греции. Здесь мы найдем характерные особенности зарождавшегося военного искусства данного периода. Город Троя был расположен в нескольких километрах от берега Геллеспонта (Дарданельский пролив). Через Трою проходили торговые пути, которыми пользовались греческие племена. Видимо, троянцы мешали торговле греков, это заставило греческие племена объединиться и начать войну с Троей. Но троянцев поддерживали многочисленные союзники (Ликия, Мисия и др.), вследствие чего война приняла затяжной характер и продолжалась более девяти лет (Андреев, 2003, с.5-12).
Судьба Трои предоставила нам как археологические, так и эпические памятники, по которым мы пытаемся сложить общий исторический сюжет.
Троянцы – явные пришельцы в Малую Азию из степных районов. В «Илиаде» троянцев называют «hippodamoi» - «укротители лошадей». Легендарный троянский царь Дардан имел табун лошадей, рожденный от северного ветра Борея. Троя VI, в которой археологические данные впервые фиксируют наличие лошадей, основана в начале II тыс. до н. э. и просуществовала до сильного землетрясения в XII веке. Троя VII, восстановленная прежним населением, имеет признаки военного положения – вкопанные в полы домов амфоры для воды, стесненная застройка, указывающая на уплотнение населения. Пожар, погубивший Трою в этот период, связан с антитроянской экспедицией ахейцев. Вслед за пожаром Троя была захвачена фригийцами, на что указывает примитивизация использованной посуды, созданной без гончарного круга. Раскопанная Шлиманом Троя имела множество слоев, из которых Троя I-V относится к III – началу II тыс. до н. э., а найденный «клад Приама» к Приаму не имеет никакого отношения. Троя VI-VII – совершенно новое население. Два периода при идентичной культуре разделяет сильнейшее землетрясение, вслед за которым рухнувшие стены и постройки были восстановлены, но через несколько десятков лет (или даже через несколько лет) город выгорел и вновь бы восстановлен уже без прежней мощи и постепенно пришел в упадок (Андреев, 2003, с.5-12).
Контакты троянцев с ахейцами бесспорны. Но бесспорна также и яростная вражда, которая вряд ли могла быть между близкородственными племенами. Ахейцам пришлось воевать с троянцами, вероятно, несколько десятилетий. Ярость схваток привела к разгрому Трои, в которой было уничтожено все мужское население крепости. Гомеровский эпос «Илиада» включил несколько эпизодов этой войны, в которой троянцы были континентальной державой, а ахейцы составляли морскую коалицию (Блаватская, 1976, с.60).
Троянцы гомеровских времен – достаточно однородны по стилю жизни (костные останки, увы, крайне малочисленны и не исследованы), но близки к «морской» микенской культуре, образованной иной племенной группой. Вместе с тем, исторический казус: троянцы опирались на поддержку континентальных союзников (вероятно, балканских), а ахейцы – на «народы моря». Некоторые исследователи, правда, считают самих троянцев одним из племен «народов моря». Возможно, так оно и было, а объяснить неуспех приморских народов южной ветви арийских миграций вполне можно переменчивостью судьбы мореходов (Дельбрук, 1936, с.176).
Город Троя (теперь на его месте находится турецкое местечко Гиссарлык) был обнесен высокой каменной стеной с зубцами. Ахейцы не решались штурмовать город и не блокировали его. Боевые действия происходили на ровном поле между городом и лагерем ахейцев, который располагался на берегу Геллеспонта. Троянцы иногда врывались в лагерь противника, пытаясь зажечь греческие корабли, вытащенные на берег.
Гомер подробно перечислил корабли ахейцев и насчитал 1186 судов, на которых было перевезено стотысячное войско.
Главным оружием греческих воинов было копье для метания с медным наконечником, поэтому ахейцев Гомер называет “копьеборными”. Из описаний Гомера мы можем представить обстановку, в которой проходило единоборство. Противники располагались недалеко друг от друга (Блаватская, 1976, с.65).
Троя не была крупным городом и не могла поместить многотысячный гарнизон, о котором писал Гомер. Общая площадь Трои внутри стен составляет около 16 тыс. кв. м. Более поздние раскопки обнаружили периметр стен бронзового века, обносивших площадь впятеро большую. Но за такими стенами не могло скрыться большое войско (около 50 тыс., согласно Гомеру). Численность флота ахейской коалиции в «Каталоге кораблей», вероятно, определялась в целом. Далеко не все из 1186 кораблей участвовали в походе. Вероятно, эта численность соответствует общему числу построенных за время войны судов. Из 12 кораблей Одиссея в походе на Трою упоминается только один. Финальный захват разрушенной землетрясением Трои, вероятно, состоялся силами экипажей полусотни кораблей. Именно такова вместимость «Камнистой Авлиды», где собиралась ахейская экспедиция. Очевидна нестыковка между «Каталогом кораблей» и составом участников похода на Трою. В этом походе не упоминаются многие вожди и большинство героев, составлявших ядро ахейской коалиции. То же происходит и с Троянским каталогом. Гомер писал «Илиаду» через три века после падения Трои и пользовался разнообразными (и порой противоречивыми) устными преданиями. В нем совмещаются реальности микенского и дорийского периодов.
Жизнь в Трое, действительно, была крайне скупой – ни письменности, ни фресок, ни скульптуры, ни некрополей. Лишь кости животных, и черепки мрачной керамики устилают глиняные полы. Но и более поздние слои не дают примера роскоши, расцвета культуры и мастерства ремесленников. Троя, открывшаяся археологам, разительно отличается от Трои Гомера. Объяснений этому пока нет. Либо Гомер приукрасил историю, либо гомеровская Троя еще не найдена, либо наследники троянского величия экспортировали его в свои новые дворцы на Пелопоннесе.
Греков-ахейцев и «народы моря», объединила, вероятно, надежда легкой поживы, и они предприняли совместную экспедицию в полуразрушенный город. Сильный флот смог блокировать морские силы Трои и не допустить их к осажденной столице, а троянские союзники в Малой Азии и на Балканах были измотаны затянувшейся войной (по Гомеру она длилась десять лет) или же сами присоединились к грабительской экспедиции (Блаватская, 1976, с.67).
Гомеровский эпос «Одиссея» содержит явные указания на общинно-родовую организацию общества. Однако тот социально-исторический период, который изображен в гомеровских поэмах, далек от наивного и примитивного общинно-родового коллективизма, он отличается всеми признаками весьма развитой частной собственности и частной инициативы в рамках родовых организаций.
Мы читаем, например: «Один человек получает удовлетворение в одних делах, а другой - в других» (Од., XIV, 228). В эпосе есть сведения о существовании умелых мастеров, о гадателях, врачах, плотниках и певцах (Од., XVII, 382-385). По этим текстам уже можно судить о значительном разделении труда.
Сословия. Гомеровское общество разделено на сословия, поскольку сословие есть не что иное, как общность людей, объединенных по тому или иному общественному, профессиональному признаку на основе либо юридических узаконении, либо обычного права. Энгельс так и пишет: «Греция уже в героический период вступает в историю расчлененной на сословия...».
У Гомера мы находим постоянную генеалогию героев, происходя¬щих от Зевса, и взывание к родовой чести (например, обращение Одиссея к Телемаху в Од., XXIV, 504-526). Вождь окружается у Гомера обычно своей дружиной, которая относится к нему с благоговением. Власть вождя связана с крупным землевладением (например, рассказ Одиссея под видом странника о его богатствах на Крите, Од., XIV, 208 и след.). Частые войны и всякого рода предпринимательства тоже вели к обогащению наиболее имущей части родовой общины. У Гомера мы находим описание великолепных вещей и дворцов. Его герои умеют прекрасно говорить. Они похваляются богатством, железом и медью, золотом и серебром, любят обильные пиршества.
Таким образом, в родовой общине выдвигались отдельные бо¬гатые собственники и вожди, которые мало-помалу уже освобожда¬лись от традиций родовых отношений и даже противопоставляли себя им.

Организация власти.
Басилевс. Гомеровские цари “басилевсы” не имеют ничего общего с неограниченной царской властью. Напоминание Одиссея об абсолютном единовластии (Ил., II, 203-206) редчайший пережиток былого владычества. Власть царя наследст¬венна, но при условии выдающихся качеств претендента. Случаи вы¬борности - редки, как это следует из речи Телемаха (Од., I, 394-396). Царь является только родовым старейшиной, жрецом и судьей, но весьма несамостоятельным. Власть его осуществляется главным образом на войне. Власть царя заметно демократизируется, на что указывает сильнейшая критика царских привилегий. Таков эпизод с приказом Агамемнона отправляться войскам на родину.
Буле. Совету старейшин (буле) принадлежат административно-судебные функции. Он осуществляет тесную связь с басилевсами, часто подкрепляемую трапезой (Од., VIII, 95-99, Ил., IX, 67-76) что придает этим отношениям наивно-примитивный оттенок. Царское буле то полностью лишено самостоятельности, когда, например, Ахилл собирает агору без совета (Ил., I, 54), то действует активно и может быть враждебно настроено и резко разделиться на партии (Од., III 137-150). Поведение Телемаха (Од., II, 11-14) свидетельствует о зарождении оппозиции совету.
Агора. В период расцвета родовой общины народное собрание (агора) было основной властью и силой во всей общине. В поэмах Гомера можно отметить его ослабление, его пассивность и неоргани¬зованный характер (II, 94-101). Главное значение агоры - тоже на войне. Народное собрание у Гомера собирается редко и только в экстренных случаях. Например, оно, как и буле, не собиралось на Итаке 20 лет (Од., II, 25-34). С народным собранием, по старому обычаю, считаются, но об ораторах в нем не слышно, и никакого голосования оно не производит. Свое одобрение или неодобрение агора высказывает только общим шумом.
Верховная власть в изображении Гомера как бы соединяет басилевса, буле и агору. Здесь очевидно падение царской власти, зарождение аристократической республики и черт, которые станут характерными для будущего рабовладельческого государства.
Результаты изучения гомеровского эпоса вполне подтверждают вывод, сделанный археологами, об экономической изоляции Греции и всего Эгейского бассейна в XI-IX вв. до н. э. Микенские государства с их высокоразвитой экономикой не могли существовать без постоянных хорошо налаженных торговых контактов с внешним миром, прежде всего со странами Ближнего Востока. В противовес этому типичная гомеровская община (демос) ведет совершенно обособленное существование, почти не вступая в соприкосновение даже с ближайшими к ней другими такими же общинами. Хозяйство общины носит по преимуществу натуральный характер. Торговля и ремесло играют в нем лишь самую ничтожную роль. Каждая семья сама производит почти все необходимое для ее жизни: продукты земледелия и скотоводства, одежду, простейшую утварь, орудия труда, возможно, даже оружие. Специалисты-ремесленники, живущие своим трудом, в поэмах встречаются крайне редко. Гомер называет их демиургами, т. е. «работающими на народ». Многие из них, по-видимому, не имели даже своей мастерской и постоянного места жительства и вынуждены были бродить по деревням, переходя из дома в дом в поисках заработка и пропитания. К их услугам обращались только в тех случаях, когда нужно было изготовить какой-нибудь редкостный вид вооружения, например бронзовый панцирь или щит из бычьих шкур или же драгоценное украшение. В такой работе трудно было обойтись без помощи квалифицированного мастера-кузнеца, кожевенника или ювелира. Греки гомеровской эпохи почти совершенно не занимались торговлей. Нужные им чужеземные вещи они предпочитали добывать силой и для этого снаряжали грабительские экспедиции в чужие края. Моря, омывающие Грецию, кишели пиратами. Морской разбой, так же как и грабеж на суше, не считался в те времена предосудительным занятием. Напротив, в предприятиях такого рода видели проявление особой удали и молодечества, достойных настоящего героя и аристократа. Ахилл открыто похваляется тем, что он, сражаясь на море и на суше, разорил 21 город в троянских землях. Телемах гордится теми богатствами, которые «награбил» для него его отец Одиссей. Но даже и лихие пираты- добытчики не отваживались в те времена выходить далеко за пределы родного Эгейского моря. Поход в Египет уже казался грекам той поры фантастическим предприятием, требовавшим исключительной смелости. Весь мир, лежавший за пределами их маленького мирка, даже такие сравнительно близкие к ним страны, как Причерноморье или Италия и Сицилия, казался им далеким и страшным. В своем воображении они населяли эти края ужасными чудовищами вроде сирен или великанов-циклопов, о которых повествует Одиссей своим изумленным слушателям. Единственные настоящие купцы, о которых упоминает Гомер, - это «хитрые гости морей» финикийцы. Как и в других странах, финикийцы занимались в Греции в основном посреднической торговлей, сбывая втридорога диковинные заморские изделия из золота, янтаря, слоновой кости, флакончики с благовониями, стеклянные бусы. Поэт относится к ним с явной антипатией, видя в них коварных обманщиков, всегда готовых провести простодушного грека.
Несмотря на появление в гомеровском обществе достаточно ясно выраженных признаков имущественного неравенства, жизнь даже самых высших его слоев поражает своей простотой и патриархальностью. Гомеровские герои, а они все как один цари и аристократы, живут в грубо сколоченных деревянных домах с двором, окруженным частоколом. Типично в этом смысле жилище Одиссея, главного героя второй гомеровской поэмы. У входа во «дворец» этого царя красуется большая навозная куча, на которой Одиссей, вернувшийся домой в обличье старого нищего, находит своего верного пса Аргуса. В дом запросто заходят с улицы нищие и бродяги и садятся у дверей в ожидании подачки в той же палате, где пирует со своими гостями хозяин. Полом в доме служит плотно утоптанная земля. Внутри жилища очень грязно. Стены и потолок покрыты сажей, так как дома отапливались без труб и дымохода, «по-курному». Гомер явно не представляет себе, как выглядели дворцы и цитадели «героического века». В своих поэмах он ни разу не упоминает о грандиозных стенах микенских твердынь, об украшавших их дворцы фресках, о ванных и туалетных комнатах.
Да и весь жизненный уклад героев поэм очень далек от пышного и комфортабельного быта микенской дворцовой элиты. Он намного проще и грубее. Богатства гомеровских басилеев невозможно сравнить с состояниями их предшественников - ахейских владык. Этим последним нужен был целый штат писцов, чтобы вести учет и контроль их имущества. Типичный гомеровский басилей сам отлично знает, что и в каком количестве хранится в его кладовой, сколько у него земли, скота, рабов и пр. Главное его богатство состоит в запасах металла: бронзовых котлах и треножниках, слитках железа, которые он заботливо хранит в укромном уголке своего дома. В его характере далеко не последнее место занимают такие черты, как скопидомство, расчетливость, умение из всего извлекать выгоду. В этом отношении психология гомеровского аристократа мало чем отличается от психологии зажиточного крестьянина той эпохи. Гомер нигде не упоминает о многочисленной придворной челяди, окружавшей ванактов Микен или Пилоса. Централизованное дворцовое хозяйство с его рабочими отрядами, с надсмотрщиками, писцами и ревизорами ему совершенно чуждо. Правда, численность рабочей силы в хозяйствах некоторых басилеев (Одиссея, царя феаков Алкиноя) определяется довольно значительной цифрой в 50 рабынь, но даже если это не поэтическая гипербола, такому хозяйству еще очень далеко до хозяйства пилосского или кносского дворца, в которых, судя по данным табличек, были заняты сотни или даже тысячи рабов. Нам трудно представить себе микенского ванакта, разделяющего трапезу со своими рабами, а его супругу сидящей за ткацким станком в окружении своих рабынь. Для Гомера как то, так и другое - типичная картина жизни его героев. Гомеровские цари не чураются самой грубой физической работы. Одиссей, например, ничуть не меньше гордится своим умением косить и пахать, чем своим воинским искусством. Царскую дочь Навзикаю мы встречаем впервые в тот момент, когда она со своими служанками выходит на взморье стирать одежду своего отца Алкиноя. Факты такого рода говорят о том, что рабство в гомеровской Греции еще не получило сколько-нибудь широкого распространения, и даже в хозяйствах самых богатых и знатных людей рабов было не так уж много. При неразвитости торговли основными источниками рабства оставались война и пиратство. Сами способы приобретения рабов были, таким образом, сопряжены с большим риском. Поэтому цены на них были довольно высокими. Красивая и искусная в работе невольница приравнивалась к стаду быков из двадцати голов. Крестьяне среднего достатка не только трудились бок о бок со своими рабами, но и жили с ними под одной кровлей. Так живет в своей сельской усадьбе старец Лаэрт, отец Одиссея. В холодное время он спит вместе с рабами прямо на полу в золе у очага. И по одежде, и по всему облику его трудно отличить от простого невольника.
Чтобы правильно представить социально-историческую основу гомеровских поэм, надо отказаться от абстрактных юридических норм, а исходить из жизненной гущи исторического процесса, который далек от твердых законодательных норм и основан больше на необязатель¬ном и расплывчатом обычном праве.

Период с конца I тысячелетия до нашей эры по VIII век до нашей эры сегодня называют "гомеровским периодом" , так как основным источником информации об этих временах являются сочинения Гомера, в частности, "Илиада" и "Одиссей".

Посмотрите интересный фильм о Трое!
http://rutube.ru/tracks/4450697.html?v=

Гомеровская Греция - это своего рода "темные века" в истории цивилизации, который длился около 400 лет и закончился с возникновением греческих полисов периода архаики. Данных об этом периоде чрезвычайно мало. Известно, что произошел полный упадок культуры и искусств, была утрачена даже письменность. Остатки микенской цивилизации были окончательно уничтожены.

Гомеровский период характеризовался развитием существующих социумов от первобытно-общинного строя к классовому рабовладельческому обществу. Складывалась тенденция, при которой вожди племен и их ближайшее окружение постепенно присваивали себе лучшие земли и обращали в рабство наиболее бедных соотечественников. Умение обрабатывать железо привело к бурному развитию ремесел с конца VIII века до нашей эры.

От этого времени почти не осталось памятников зодчества, так как материалом служили в основном дерево и необожженный, но лишь высушенный на солнце кирпич-сырец. Представление об архитектуре у ее истоков могут дать лишь плохо сохранившиеся остатки фундаментов, рисунки на вазах, терракотовые погребальные урны, уподобленные домам и храмам, и некоторые строки гомеровских поэм:

"Друг, мы, конечно, пришли к Одиссееву славному дому,
Может легко он быть узнан меж всеми другими домами:
Длинный ряд горниц просторных, широкий и чисто мощеный
Двор, обведенный зубчатой стеною, двойные ворота
С крепким замком, - в них ворваться насильно никто не помыслит".

Создавались в ту эпоху и редкие памятники скульптуры, простые по формам и небольшие по размерам. Особенно же широкое распространение получило украшение сосудов, к которым древнейшие греки относились не только как к необходимым в быту предметам. В разнообразных, порой причудливых керамических формах, в простых, но выразительных.

В формах и рисунках ваз, возникших до IX века до н. э., выступала несложность выражения чувств создавших их людей.

Сосуды обычно покрывались орнаментами в виде простейших фигур: кругов, треугольников, квадратов, ромбов. С течением времени узоры на сосудах усложнялись, разнообразными становились их формы.В конце IX - начале VIII века до н. э. появились вазы со сплошным заполнением поверхности орнаментами.

Тулово амфоры из мюнхенского музея прикладного искусства разделено на тонкие пояса - фризы, расписанные геометрическими фигурами, как кружево лежащими на сосуде.

Древний художник решился показать на поверхности этой амфоры помимо узоров - животных и птиц, для которых он выделял особые фризы, расположенные один в верхней части горла, другой в самом начале тулова и третий-около днища. Принцип повтора, свойственный ранним ступеням развития искусства разных народов, выступает и у греков в керамических росписях.

К VIII веку относится дипилонская амфора, служившая надгробным памятником на кладбище Афин. Выразительны ее монументальные формы; широко массивное тулово, гордо поднимается высокое горло. Она кажется не менее величественной, чем стройная колонна храма или статуя мощного атлета. Вся поверхность ее разделена на фризы, в каждом из которых свой узор, с часто повторяющимся меандром различного типа. Изображение животных на фризах подчинено здесь тому же принципу, что и на мюнхенской амфоре. На самом широком месте представлена сцена прощания с умершим. Справа и слева от покойного- плакальщики с заломленными над головой руками. Скорбность рисунков на вазах, служивших надгробиями, предельно сдержанна. Суровыми кажутся представленные здесь чувства, близкие тем, что испытывал Одиссей, слушавший волнующий рассказ плачущей и еще не узнавшей его Пенелопы:

"Но как рога иль железо, глаза неподвижно стояли
В веках. И воли слезам, осторожность храня, не давал он!"

В лаконизме росписей Х-VIII веков формировались качества, развившиеся позднее в пластически сочных формах греческого искусства. Эта эпоха была школой для греческих художников: строгой четкости рисунков геометрического стиля обязаны сдержанной гармоничностью образов архаика и классика.

В геометрическом стиле проявлялись эстетические чувства народа, начинавшего путь к вершине цивилизации, создавшего впоследствии памятники, затмившие славу египетских пирамид и дворцов Вавилона. Решительность и внутренняя собранность эллинов в тот период находили отзвук в предельном лаконизме росписей с неумолимым ритмом, четкостью и резкостью линий. Условный характер изображений, упрощенность форм - результат не изощрения, но стремления выразить графическим знаком общее понятие какого-либо вполне определенного предмета реального мира. Ограниченность такого принципа изображения - в отсутствии конкретных, индивидуальных черт образа. Ценность его в том, что человек на ранней ступени развития начинает вносить в мир, кажущийся еще непонятным и хаотическим, элемент системы, упорядоченности.

Схематические образы геометрики будут насыщаться в дальнейшем все большей конкретностью, но греческие художники не утратят достигнутого в этом искусстве принципа обобщения. В этом отношении росписи гомеровского периода - первые шаги в развитии античного художественного мышления.

Задание:

Посмотрите презентацию "Греческая вазопись" , дайте характеристику особенностей каждого периода развития греческой вазописи, отметив отличие сюжетов, стилей. Свой ответ разместите в комментариях.

Книга доктора исторических наук, профессора Алексея Борисовича Егорова представляет собой первую часть учебника, излагающего основные события античной истории, и посвящена древней Греции. В книге последовательно рассматривается политическая история Греции от крито-микенской эпохи (III тыс. до Р.Х. – XII в. до Р.Х.) до периода эллинистических государств и конца греческой цивилизации (III–1 вв. до Р.Х.). Помимо социально-политических и экономических проблем истории Греции автор рассматривает религию и науку, искусство и культуру греческого мира, прежде всего – «золотого пятидесятилетия» Афин. Рекомендуется студентам богословских и гуманитарных вузов, а также читателям, интересующимся историей античной Греции.

III. Греция в гомеровский период (XI–IX вв. до Р.Х.)

III.1. Гомер и «гомеровский вопрос»

Три последующих века (XI–IX вв. до Р.Х.) обычно именуются «гомеровским периодом» или «темными веками». Последнее название дали ему археологи как по причине резкого упадка материальной культуры, так и по причине крайней скудости информации. Название «гомеровский период» связано с тем, что это время обычно связывают с именем Гомера и его великими поэмами, а сами «Илиада» и «Одиссея» являются фактически единственным источником по истории данного периода.

Вопросы о времени создания поэм, их авторстве, содержании и композиции и, наконец, вопрос о том, какое общество продемонстрировал нам великий поэт, составили огромный комплекс проблем, именуемый «гомеровским вопросом», и теперь нам снова предстоит вернуться к знаменитым поэмам. Вопрос возник в современной науке, хотя его предпосылки появились еще в античном мире. Греки, в целом, верили в существование великого слепого (греч. ό μη όρων) эпического поэта и считали, что содержание поэм -это подлинная история. Практически любой греческий город претендовал на право быть родиной Гомера, а некоторые поклонники приписывали ему создание всех произведений греческого эпоса, что было опровергнуто Аристотелем. Пожалуй, только александрийские ученые, также ставившие Гомера первым в своем литературном «каноне», стали замечать исторические и логические противоречия внутри самих поэм. Возникли сомнения, что «Илиаду» и «Одиссею» сочинил один человек, однако господствующим мнением стала точка зрения Аристарха Самофракийского, что «Илиаду» Гомер написал в юности, а «Одиссею» – в старости.

Впрочем, пиетет к Гомеру перевешивал все подобные сомнения. Согласно преданию, Ликург ввел закон об исполнении поэм Гомера в Спарте, а Солон – в Афинах. Поэмы стали основой школьного образования, некоторые ученики знали большие куски поэм, были и люди, знавшие их целиком (Ксенофонт. Мир. 3, 5). Платон писал, что «Гомер воспитал всю Грецию», а в эллинистическое время вокруг него создается религиозный культ.

Тем не менее, основные трудности создавали именно сторонники и поклонники поэта. Время и место рождения Гомера были предметом спора.

Самым ранним временем считалось время дорийского вторжения (ок. 1200 г. до Р.Х.), самым поздним – примерно середина VIII в. Видимо, наиболее распространенным стало мнение Геродота, считавшего, что Гомер жил примерно за 400 лет до него, т. е. около 850 г. до Р. Х. Спорен и вопрос о родине Гомера, о чем свидетельствует одна из эпиграмм:

Спорило семь городов о рождении мудром Гомера:

Смирна, Хиос, Колофон, Мелос, Аргос, Итака, Афины.

Список этим не исчерпывался, единственную тенденцию, которую можно обнаружить – это указание на Малую Азию и острова, и вероятнее всего, что поэмы появились именно там.

Именно Новое время стало отрицать существование единого Гомера. Сомнения в существовании знаменитого поэта стали высказывать уже в XVIII в. (Р. Бентли, Ф. д" Обиньяк и др.), однако всерьез этот вопрос был поставлен Ф. А. Вольфом. В 1795 г. Вольф написал предисловие к подготовленному им изданию Гомера, где утверждал, что вплоть до времени Писистрата (560-527) поэмы существовали только в устном варианте, а каждая из них представляла собой соединение небольших песен, сочиненных в разное время разными поэтами. Другой ученый, К. Лахман, создал «теорию малых песен», согласно которой каждая поэма делилась на большое число мелких поэм, написанных разными авторами. Несколько позже появилась так называемая «теория ядра», согласно которой первоначально были созданы две небольшие поэмы, «Пра-Илиада» и «Пра-Одиссея», которые потом расширялись за счет различных дополнений. Сложности начались тогда, когда встал вопрос о конкретном содержании этого ядра. Для «Илиады» это обычно была часть, напрямую связанная с Ахиллом, для «Одиссеи» – история странствий главного героя.

Вместе с тем, значительная часть ученых осталась на позиции теории «единого Гомера» или «унитарной теории». Показательно, что первые протесты пришли из литературы. Сторонниками «единого Гомера» были Ф. Шиллер, М. В. Гете, первый переводчик Гомера на русский язык Н. И. Гнедич, В. А. Жуковский, A.C. Пушкин. В науке основателем «унитарной теории» обычно считается К. В. Нич, по мнению которого, письменность возникла гораздо раньше, чем VII–VI вв. до Р. Х. Впрочем, для создания большого эпического произведения письменность не обязательна, а наличие противоречий встречается даже тогда, когда индивидуальное авторство бесспорно, а автор известен со стопроцентной вероятностью. Наконец, Нич высказал, быть может, главный аргумент «унитариев» – любые аргументы против единства поэм не опровергают главного – глубокого художественного и смыслового единства гомеровских поэм.

Будущее развитие науки подтвердило ряд положений Нича. Вскоре выяснилось, что греческие надписи появились не в VII, а в VIII веке до Р.Х., а на Кипре было найдено слоговое письмо, относящееся к X–IX вв. Более того, раскопки Г. Шлимана и А. Эванса показали наличие микенской письменности, а в период между Троянской войной и временем Писистрата письменная традиция (даже несмотря на забвение линейного В) практически не прерывалась. Исследование фольклора подтвердило другое положение Нича – эпические произведения могли создаваться людьми, письменностью не владевшими или вообще принадлежащими к народу, не имевшему собственной письменной культуры. Напротив, противники унитаризма запутывались во внутренних противоречиях как при нахождении «главной» части поэм, так и при определении границ между их составными компонентами.

На стороне каждой из теорий можно обнаружить имена выдающихся филологов, историков и литераторов. Говоря об отечественной историографии, можно сказать, что хотя немалое число авторитетных ученых (П. М. Леонтьев, Ф. Г. Мищенко, Ф. Ф. Зелинский и др.) были сторонниками теорий «ядра» или «малых песен», вероятно, большинство (М. С. Куторга, Ф. Ф. Соколов, СИ. Радциг, Э. Д. Фролов и др.) относятся к числу унитариев. Современный унитаризм существенно отличается от более раннего – в его варианте великий поэт широко использовал идейное и формальное наследие предшественников и играл роль не только оригинального творца, но и «редактора», объединившего стоявшую за ним эпическую традицию.

Нельзя не отметить справедливости главного аргумента унитариев, как прежних, так и современных, а именно – тезиса о глубоком художественном единстве поэм. Как пишет СИ. Радциг: «Если мы попытаемся дать себе отчет, в чем заключается ошибка этих «разделительных» теорий, то увидим, что все они исходят из совершенно идеализированных представлений о каком-то идеальном поэте и, не зная о нем ничего, на основании своего чисто субъективного мнения признают за ним одни части и отнимают другие; далее они произвольно дробят цельное произведение на части, не считаясь с внутренней связью, соединяющей их; кроме того, критики открывают напластования разных эпох, не учитывая требований эпической традиции и намеренной архаизации эпического поэта. Увлекаясь своим предвзятым мнением, «разделители» забывают самое простое естественное условие, что в огромном произведении великий поэт может обнаружить не только сильные, но и слабые стороны своего таланта и, следовательно, качественные различия между отдельными частями никак не могут служить доказательством участия разных поэтов». К этим аргументам можно добавить высказывание другого выдающегося сторонника унитаризма, Ф. Ф. Соколова: «Единство «Илиады» и «Одиссеи» есть также, строго говоря, гипотеза: но она стоит на общем предании древности, на единстве дошедшего до нас текста, на художественной ценности поэм. Доказать свое мнение должен тот, кто восстает против единства, так как он говорит и против предания, и против существующего факта… Мы можем быть вполне уверены, что они падут под тяжестью этой задачи».

Единство поэм не исключает их многослойности. Можно считать признанным наличие предварительного этапа формирования поэм, которые постепенно подвергаются циклизации, детализации, относящейся примерно к VIII веку до Р.Х., завершением которой стала их запись при Писистрате. Таким образом, поэмы Гомера постепенно создавались на протяжении примерно 500-600 лет. Самые ранние их элементы относятся ко времени близкому к собственно осаде Трои или падению Хеттского царства (ок. 1200 г. до Р.Х.), после чего традиция очень долго передавалась в устной форме, вплоть до ее циклизации. Именно на этом этапе должен был появиться Гомер (или два «Гомера»), который и стал «редактором» поэм. Данные указывают на их связь с ионийской колонизацией, и основа эпоса создается именно там, где оказались главные культурные наследники микенского мира. Запись поэм при Писистрате (возможно, не первая) окончательно утвердила основной текст и внесла в них ряд дополнений. Последние появлялись и после, а сопоставление имеющегося у нас текста «Илиады» и «Одиссеи» и многочисленных цитат у разных авторов показывает, что отдельные изменения вносились и в позднее время.

Эта многослойность отражается и в изображении общества, изображенного Гомером. Поэт, несомненно, осведомлен о микенском времени. Главным сюжетом «Илиады» является осада Трои, отражающая реалии ХШ-ХП вв. до Р.Х., борьбу ахейцев с хеттами и их союзниками, а исторической основой «Одиссеи» были плавания микенцев в Средиземном море, особенно в Италии. Античные географы локализовывали места, где путешествовал Одиссей (остров циклопов, грот Каллипсо, остров Эола, Сциллу и Харибду и т. п.), прежде всего, Италией и Сицилией, а микенские путешествия в эти страны подтверждаются многочисленными находками микенской керамики и данными подводной археологии. Показателем этой ощущаемой всеми связи является то, что поэмы были особенно востребованы именно в VIII–VII веке до Р.Х., в период новой волны греческой колонизации.

Важны не только события. Действие поэм происходит не только под Троей и в Италии, но и в Микенах, Пилосе, Спарте и других микенских дворцах. Позже они либо перестали существовать, либо полностью утратили свое значение. Герои Гомера сражаются на колесницах, вышедших из употребления в конце II тыс. до Р.Х. и используют бронзовое и медное оружие, которое в VIII веке уже сменилось железным. Наконец, они живут в роскоши, немыслимой для IX–VIII вв. до Р.Х. «Узнаваемыми» оказались имена и предметы. Некоторые гомеровские имена встречаются и в микенских табличках, а описанные Гомером предметы имеют подчас поразительное сходство с находками Шлимана и других археологов (Кубок Нестора, шлем с кабаньими клыками и др.). Многое, что есть у Гомера, совершенно определенно отсутствовало в так называемый «гомеровский период».

Есть и другое – подробно сообщая о некоторых реалиях микенского времени, поэт совершенно не знает о других. Он не знает о микенской бюрократии и отрядах рабов, в поэмах ни разу не упоминаются хетты. Конкретные картины иногда весьма эклектичны. Так, его Крит – это поразительное смешение разных эпох – процветающий остров с 90 (!) городами, где живут не только древние критяне, но и ахейцы и… дорийцы. Некоторых реалий в микенском мире еще не было: примером являются финикийцы, которые появились в Средиземноморье только в XI в. до Р.Х.

Как бы ни считали греки, Гомер, конечно, не был историком. Это – великий поэт, для сочинения которого характерны и литературный вымысел, и эпическая гиперболизация, и элементы фантастики. Впрочем, даже если учесть литературную сторону вопроса, можно сказать, что описанное Гомером общество искусственно и соединяет в себе два или три разных времени. В некоторых старых частях есть описания, характерные для погибшего общества II тыс. до Р.Х., а в некоторых поздних вставках – реалии новой, архаической эпохи. Тем не менее, главным временным пластом было общество современное поэту.

III.2. Общество эпохи «темных веков»

Археология показывает, что после вторжения северных «варваров» общество оказалось отброшенным на много веков назад. Микенские дворцы лежали в развалинах, и даже те немногие, которые смогли уцелеть, были покинуты их обитателями. Исчезли каменные дома, почти все постройки были деревянными. Простые люди жили в примитивных хижинах с очагом в центре, земляным полом и тростниковой или соломенной крышей. Непрочность этих строений объясняет и то, что современные археологи почти не обнаруживают останков жилищ того времени. В погребениях находят глиняные горшки, наконечники копий, дешевые украшения. Практически исчезает характерный для микенского времени восточный импорт. Происходит резкий упадок ремесла и торговли, массовое бегство квалифицированных ремесленников в чужие края и фактический разрыв связей с остальным Средиземноморьем. В вазописи, наверное, единственном оставшемся виде искусства, полностью исчезают характерные для микенского времени росписи и рисунки. Они сменяются так называемым «геометрическим» стилем, орнаментом из треугольников, концентрических кругов, квадратов и ромбов.

Даже богатая часть населения была таковой только по сравнению со своими современниками. Дворец Одиссея на Итаке очень беден, если сопоставить его с микенскими. В нем нет кухни, водопровода и канализации, полом служит утоптанная земля, укрепления полностью отсутствуют, нет украшающих стены фресок. В новых дворцах нет штата писцов, рабов очень немного (в основном это рабыни), а господа и рабы часто делают одну и ту же работу. Мужчины совместно обрабатывают землю и пасут скот, Пенелопа ткет вместе с рабынями, а царевна Навсикая стирает белье. Впрочем, идеализировать это «патриархальное» рабство нет никаких оснований – господин является полным хозяином над рабами, а в финальных сценах Одиссеи он жестоко расправляется над предавшей его челядью.

Гомеровская община крайне обособлена, контакты с другими общинами минимальны и часто враждебны, а чужеземец воспринимается как враг. Каждая семья сама производит предметы первой необходимости – продукты земледелия и скотоводства, орудия труда и простейшую утварь. Основные занятия – земледелие и скотоводство. Кроме того, Гомер знает садоводство, огородничество и часто упоминает фрукты (яблоки, груши, гранаты, смоква).

Ремесло снова становится неотделенным от сельского хозяйства. Профессиональных ремесленников (демиургов) очень мало, часто они ходят из общины в общину, пытаясь прокормиться. Впрочем, профессионализация ремесла уже начинается: раньше всего отделяется кузнечное дело, тесно связанное с производством оружия, кроме того, Гомер упоминает плотников, горшечников, ткачей и даже золотых дел мастеров, что, правда, можно отнести к микенским реалиям. Демиургами («работающими на народ») также называли певцов, лекарей, глашатаев, прорицателей.

Происходит практически полный разрыв торговых отношений. Внешняя торговля почти исчезает, в плачевном состоянии находится и торговля внутри Греции. Сухопутные дороги кишели разбойниками, моря – пиратами, а образ Одиссея показывает, что общество не делало особого различия между воином, мореплавателем, торговцем и пиратом. Видимо, единственными настоящими торговцами можно считать финикийцев, однако греки их не любили: финикийцы часто обманывают, занимаются разбоем и похищают людей.

Наконец, гомеровская эпоха практически утратила культурные достижения микенского мира. Исчезла письменность, роспись по вазам, фрески, скульптура, прикладное искусство. Часто можно встретить мнение, что дорийцы принесли в Грецию железо, однако к технике его обработки подошло и микенское общество. В XI–IX вв. до Р.Х. железо лишь проникает в производство, тогда как настоящее вступление Греции в «железный век» связано уже с эпохой архаики.

Не весь период был временем регресса. Археологи полагают, что основные процессы распада общественных структур и депопуляции приходятся на так называемый Субмикенский (1150-1050 гг. до Р.Х.) период. В следующий, Протогеометрический период (1050-900 гг. до Р.Х.) общество, по крайней мере, останавливается в своем регрессе. Растет число изделий из керамики, бронзы и железа, меняется характер захоронений (обряд кремации). Следующий, Геометрический период (900-700 гг. до Р.Х.) и даже его начальные стадии, отмечены возрождением греческого общества, а второе столетие приходится на эпоху архаики.

Наверное, главной переменой была эволюция общественного устройства. Система микенской государственности с ее царской властью, развитой бюрократией и военной знатью потерпела полный крах. Исчезла противоположность города и деревни, и уже тогда создается единство трех, в принципе, разных элементов: города, государства и гражданской общины. Греческое государство воссоздается как небольшое объединение, сконцентрированное вокруг города и представляющее собой общину граждан. Гомеровский «город» еще нельзя назвать таковым, однако он является прообразом греческого полиса архаического, классического и эллинистического времени. Гомеровский полис имеет компактную застройку и укрепления (стены, ров, земляной вал). В центре города стоят дома знати, однако большинство жителей города – крестьяне, имевшие клеры за городской чертой. Город становится центром управления, центром обороны, а отчасти и центром торговли. Чаще всего границы общины имели географическую «привязку» и распространялись на отдельную долину или остров, а границей становились река или горный кряж. Греция была раздробленной страной, а междоусобицы возникли уже очень рано.

Основой греческого общества был род, роды объединялись во фратрии (группы родов), а фратрии – в филы (племена). Во главе филы стоял филобасилевс, бывший одновременно вождем и жрецом. Филы и фратрии были основой военной и политической организации, и даже общинные органы старались не вмешиваться в их внутренние дела. Процветала кровная месть, которая начинала сменяться выкупом.

Формально высшая власть в общине принадлежала народу (демосу), собиравшемуся на агоре. Агора была городской рыночной площадью, этот же термин обозначал любое собрание народа, независимо от места, где оно собирается. Народное собрание было собранием всех мужчин племени, способных носить оружие, а потому в обиход вошло понятие «военной демократии». Впрочем, «народное правление» не имело ни законодательной инициативы, ни четкой правовой компетенции. Народ собирается по инициативе царя и рассматривает вопросы, которые перед ним ставят, а основными ораторами были не рядовые общинники, а аристократы, тогда как демос скорее играет роль зрителей, поддерживая или порицая ту или иную сторону.

Последний период «темных веков», Геометрический, был временем начинающегося подъема. Само название говорит о распространении нового явления, геометрического орнамента на вазах. Начался выход некоторых регионов из изоляции, появились признаки роста населения.

Наряду с этими позитивными переменами, развивались и опасные тенденции, которые отчетливо показывает Гомер. Родовой строй начинает разлагаться. Теоретически каждый общинник имел право на получение земельного надела (клера), однако у Гомера есть люди, имевшие «много клеров» и те, у кого их нет (аклерой). Происходит расслоение, знать богатеет, а бедняки превращаются в безземельных бедняков, фетов. Последние становятся поденщиками, бродягами и нищими. Реальная власть находилась в руках буле (совета старейшин), ставшего советом аристократов. Этот термин, означающий «лучших людей», вероятно, вошел в обиход именно тогда. Свои претензии на особое положение аристократы обосновывали ссылкой на божественное происхождение, нравственным превосходством, богатством и политическим могуществом. Как правило, гомеровский аристократ был богат и имел большие поля, огромные стада скота и запасы металла. Имея множество приверженцев и клиентов, такой «сильный человек» имел возможность создать сильный отряд, который он мог использовать на войне или в междоусобной распре.

Экономическое господство знати обеспечивало ей политическое руководство. Только знатный человек мог приобрести тяжелое вооружение (паноплию), в которую входили шлем, панцирь, поножи, щит, меч и другое оружие. Только очень состоятельный человек мог иметь коня, а получить боевую подготовку мог только человек, имевший досуг и средства. Во время сражения воины из знати стояли в первых рядах и решали исход боя.

Элиту знати составляли басилеи, образ которых прошел через несколько эпох. Первая из них – микенская, представленная образами правителей микенского времени, имена которых даже подтверждаются табличками линейного В, другая – племенной вождь гомеровского времени, который не является монархом в собственном смысле слова, но обладает единоличной властью. Наконец, временами грань между знатным и богатым аристократом и обладателем царской власти настолько зыбка, что ее становится трудно обнаружить. Эти сложные отношения показывает «Илиада». «Царь царей» Агамемнон временами пытается показать свою абсолютную власть, однако, как правило, решение принимает возглавляемый им совет, в который входят практически все главные гомеровские герои, также именуемые баси леями (Менелай, Нестор, Диомед, Одиссей, два Аякса и др., равно как и сами Ахилл и Патрокл), а Агамемнон оказывается как бы представителем этого совета. Царская власть начинает растворяться в среде знати.

В конце периода перемены уже наметились. Гомеровское время стало периодом сильнейшего упадка, однако, в конце концов он прекратился. Достигнув низшей точки падения, общество остановилось на ней, а затем началось накопление сил перед новым скачком. При всей видимости застоя и регресса, в обществе шла подготовка к невиданному ранее технологическому, экономическому и культурному скачку и грандиозному социальному и политическому перевороту.