Главная › Интеллектуальное › Свастика фашистская. Что такое свастика? Что означает немецкая свастика

Свастика фашистская. Что такое свастика? Что означает немецкая свастика

Кому на Руси жить хорошо

Однажды на столбовой дороге сходятся семь мужиков - недавних крепостных, а ныне временнообязанных «из смежных деревень - Заплатова, Дырявина, Разутова, Знобишина, Горелова, Неелова, Неурожайка тож». Вместо того чтобы идти своей дорогой, мужики затевают спор о том, кому на Руси живётся весело и вольготно. Каждый из них по-своему судит о том, кто главный счастливец на Руси: помещик, чиновник, поп, купец, вельможный боярин, министр государев или царь.

За спором они не замечают, что дали крюк в тридцать вёрст. Увидев, что домой возвращаться поздно, мужики разводят костёр и за водкой продолжают спор - который, разумеется, мало-помалу перерастает в драку. Но и драка не помогает разрешить волнующий мужиков вопрос.

Решение находится неожиданно: один из мужиков, Пахом, ловит птенца пеночки, и ради того, чтобы освободить птенчика, пеночка рассказывает мужикам, где можно найти скатерть самобраную. Теперь мужики обеспечены хлебушком, водкой, огурчиками, кваском, чаем - словом, всем, что необходимо им для дальнего путешествия. Да к тому же скатерть самобраная будет чинить и стирать их одежду! Получив все эти блага, мужики дают зарок дознаться, «кому живётся весело, вольготно на Руси».

Первым возможным «счастливцем», встретившимся им по дороге, оказывается поп. (Не у встречных же солдатиков и нищих было спрашивать о счастье!) Но ответ попа на вопрос о том, сладка ли его жизнь, разочаровывает мужиков. Они соглашаются с попом в том, что счастье - в покое, богатстве и чести. Но ни одним из этих благ поп не обладает. В сенокос, в жнитво, в глухую осеннюю ночь, в лютый мороз он должен идти туда, где есть болящие, умирающие и рождающиеся. И всякий раз душа у него болит при виде надгробных рыданий и сиротской печали - так, что рука не поднимается взять медные пятаки - жалкое воздаяние за требу. Помещики же, которые прежде жили в родовых усадьбах и здесь венчались, крестили детушек, отпевали покойников, - теперь рассеяны не только по Руси, но и по дальней чужеземщине; на их воздаяние надеяться не приходится. Ну а о том, каков попу почёт, мужики знают и сами: им неловко становится, когда поп пеняет за непристойные песни и оскорбления в адрес священников.

Поняв, что русский поп не относится к числу счастливцев, мужики отправляются на праздничную ярмарку в торговое село Кузьминское, чтобы там расспросить народ о счастье. В богатом и грязном селе есть две церкви, наглухо заколоченный дом с надписью «училище», фельдшерская изба, грязная гостиница. Но больше всего в селе питейных заведений, в каждом из которых едва успевают управляться с жаждущими. Старик Вавила не может купить внучке козловые башмачки, потому что пропился до грошика. Хорошо, что Павлуша Веретенников, любитель русских песен, которого все почему-то зовут «барином», покупает для него заветный гостинец.

Мужики-странники смотрят балаганного Петрушку, наблюдают, как офени набирают книжный товар - но отнюдь не Белинского и Гоголя, а портреты никому не ведомых толстых генералов и произведения о «милорде глупом». Видят они и то, как заканчивается бойкий торговый день: повальным пьянством, драками по дороге домой. Впрочем, мужики возмущаются попыткой Павлуши Веретенникова мерить крестьянина на мерочку господскую. По их мнению, трезвому человеку на Руси жить невозможно: он не выдержит ни непосильного труда, ни мужицкой беды; без выпивки из гневной крестьянской души пролился бы кровавый дождь. Эти слова подтверждает Яким Нагой из деревни Босово - один из тех, кто «до смерти работает, до полусмерти пьёт». Яким считает, что только свиньи ходят по земле и век не видят неба. Сам он во время пожара спасал не накопленные за всю жизнь деньги, а бесполезные и любимые картиночки, висевшие в избе; он уверен, что с прекращением пьянства на Русь придёт великая печаль.

Мужики-странники не теряют надежды найти людей, которым на Руси хорошо живётся. Но даже за обещание даром поить счастливцев им не удаётся обнаружить таковых. Ради дармовой выпивки счастливцами готовы себя объявить и надорвавшийся работник, и разбитый параличом бывший дворовый, сорок лет лизавший у барина тарелки с лучшим французским трюфелем, и даже оборванные нищие.

Наконец кто-то рассказывает им историю Ермила Гирина, бурмистра в вотчине князя Юрлова, заслужившего всеобщее уважение своей справедливостью и честностью. Когда Гирину понадобились деньги для того, чтобы выкупить мельницу, мужики одолжили их ему, не потребовав даже расписки. Но и Ермил теперь несчастлив: после крестьянского бунта он сидит в остроге.

О несчастье, постигшем дворян после крестьянской реформы, рассказывает мужикам-странникам румяненький шестидесятилетний помещик Гаврила Оболт-Оболдуев. Он вспоминает, как в прежние времена все веселило барина: деревни, леса, нивы, крепостные актёры, музыканты, охотники, безраздельно ему принадлежавшие. Оболт-Оболдуев с умилением рассказывает о том, как по двунадесятым праздникам приглашал своих крепостных молиться в барский дом - несмотря на то что после этого приходилось со всей вотчины сгонять баб, чтобы отмыть полы.

И хотя мужики по себе знают, что жизнь в крепостные времена далека была от нарисованной Оболдуевым идиллии, они все же понимают: великая цепь крепостного права, порвавшись, ударила одновременно и по барину, который разом лишился привычного образа жизни, и по мужику.

Отчаявшись найти счастливого среди мужиков, странники решают расспросить баб. Окрестные крестьяне вспоминают, что в селе Клину живёт Матрена Тимофеевна Корчагина, которую все считают счастливицей. Но сама Матрена думает иначе. В подтверждение она рассказывает странникам историю своей жизни.

До замужества Матрена жила в непьющей и зажиточной крестьянской семье. Замуж она вышла за печника из чужой деревни Филиппа Корчагина. Но единственно счастливой была для неё та ночь, когда жених уговаривал Матрену выйти за него; потом началась обычная беспросветная жизнь деревенской женщины. Правда, муж любил её и бил всего один раз, но вскоре он отправился на работу в Питер, и Матрена была вынуждена терпеть обиды в семье свёкра. Единственным, кто жалел Матрену, был дедушка Савелий, в семье доживавший свой век после каторги, куда он попал за убийство ненавистного немца-управляющего. Савелий рассказывал Матрене, что такое русское богатырство: мужика невозможно победить, потому что он «и гнётся, да не ломится».

Рождение первенца Демушки скрасило жизнь Матрены. Но вскоре свекровь запретила ей брать ребёнка в поле, а старый дедушка Савелий не уследил за младенцем и скормил его свиньям. На глазах у Матрены приехавшие из города судейские производили вскрытие её ребёнка. Матрена не могла забыть своего первенца, хотя после у неё родилось пять сыновей. Один из них, пастушок Федот, однажды позволил волчице унести овцу. Матрена приняла на себя наказание, назначенное сыну. Потом, будучи беременной сыном Лиодором, она вынуждена была отправиться в город искать справедливости: её мужа в обход законов забрали в солдаты. Матрене помогла тогда губернаторша Елена Александровна, за которую молится теперь вся семья.

По всем крестьянским меркам жизнь Матрены Корчагиной можно считать счастливой. Но о невидимой душевной грозе, которая прошла по этой женщине, рассказать невозможно - так же, как и о неотплаченных смертных обидах, и о крови первенца. Матрена Тимофеевна убеждена, что русская крестьянка вообще не может быть счастлива, потому что ключи от её счастья и вольной волюшки потеряны у самого Бога.

В разгар сенокоса странники приходят на Волгу. Здесь они становятся свидетелями странной сцены. На трёх лодочках к берегу подплывает барское семейство. Косцы, только что присевшие отдохнуть, тут же вскакивают, чтобы показать старому барину своё усердие. Оказывается, крестьяне села Вахлачина помогают наследникам скрывать от выжившего из ума помещика Утятина отмену крепостного права. Родственники Последыша-Утятина за это обещают мужикам пойменные луга. Но после долгожданной смерти Последыша наследники забывают свои обещания, и весь крестьянский спектакль оказывается напрасным.

Здесь, у села Вахлачина, странники слушают крестьянские песни - барщинную, голодную, солдатскую, солёную - и истории о крепостном времени. Одна из таких историй - про холопа примерного Якова верного. Единственной радостью Якова было ублажение своего барина, мелкого помещика Поливанова. Самодур Поливанов в благодарность бил Якова в зубы каблуком, чем вызывал в лакейской душе ещё большую любовь. К старости у Поливанова отнялись ноги, и Яков стал ходить за ним, как за ребёнком. Но когда племянник Якова, Гриша, задумал жениться на крепостной красавице Арише, Поливанов из ревности отдал парня в рекруты. Яков было запил, но вскоре вернулся к барину. И все-таки он сумел отомстить Поливанову - единственно доступным ему, лакейским способом. Завезя барина в лес, Яков повесился прямо над ним на сосне. Поливанов провёл ночь под трупом своего верного холопа, стонами ужаса отгоняя птиц и волков.

Ещё одну историю - о двух великих грешниках - рассказывает мужикам божий странник Иона Ляпушкин. Господь пробудил совесть у атамана разбойников Кудеяра. Разбойник долго замаливал грехи, но все они были ему отпущены только после того, как он в приливе гнева убил жестокого пана Глуховского.

Мужики-странники слушают и историю ещё одного грешника - Глеба-старосты, за деньги скрывшего последнюю волю покойного адмирала-вдовца, который решил освободить своих крестьян.

Но не одни мужики-странники думают о народном счастье. На Вахлачине живёт сын дьячка, семинарист Гриша Добросклонов. В его сердце любовь к покойной матери слилась с любовью ко всей Вахлачине. Уже пятнадцати лет Гриша твёрдо знал, кому готов отдать жизнь, за кого готов умереть. Он думает обо всей загадочной Руси, как об убогой, обильной, могучей и бессильной матушке, и ждёт, что в ней ещё скажется та несокрушимая сила, которую он чувствует в собственной душе. Такие сильные души, как у Гриши Добросклонова, сам ангел милосердия зовёт на честный путь. Судьба готовит Грише «путь славный, имя громкое народного заступника, чахотку и Сибирь».

Если бы мужики-странники знали, что происходит в душе Гриши Добросклонова, - они наверняка поняли бы, что уже могут вернуться под родной кров, потому что цель их путешествия достигнута.

Пролог

В каком году - рассчитывай,

В какой земле - угадывай,

На столбовой дороженьке

Сошлись семь мужиков...

Семь вовсе не прикаянных,

В той области Покинутой,

Района Давноброшена,

Селения Непахано,

Со смежных деревень:

Ликвидово, Бандитово,

Наехано, Проехано,

Кидалово, Бросалово,

Опущенное тож.

Сошлись, как встарь, - заспорили... -

Из поколенья старшего,

Того еще, советского,

Хотя из сельской местности, -

Начитано оно...

Читали и Некрасова

Свет Николай Ляксееча...

И, как сошлись, - заспорили

Святых хоть выноси:

Кому живется весело

Вольготно на Руси?

Роман промолвил: фермеру,

Теперь он за помещика...

Да депутату думскому, -

Сказал Демьян не мешкая,

Лука сказал - попу,

Нет, - менеджеру глупому! -

Сказали братья Губины,

Иван и Митродор.

Ну, а Пахом натужился

В планшет побитый глядючи:

Да олигарху толстому,

Министру лопоухому,

Махмуд сказал: царю!

По делу всяк по своему

Просёлочками шляется:

Тот шел до автосервиса

Достать поршня для трактора,

А тот до трассы шествовал

Чтоб «Ниву» его древнюю

Уж день второй заглохшую

Приняли на буксир.

А третий с мёдом липовым

К цыгану-перекупщику,

А два братана Губины

В Кидалово шабашили,

Пахом - так бомжевал...

Махмуд - он дело ясное:

Отбился от приятелей

Узбеков-земляков,

Нашел женёшку русскую

И быстро обрусачился

И наплодил детей...

Идут они куражатся,

Орут - не угомонятся,

Как будто в телевизоре

В ток-шоу собрались...

За спором не заметили,

Как пала ночка тёмная,

Ещё роса горючая,

Да стукнул колотун...

Но мужики бывалые,

Не пали духом, милые -

Зажгли костёр, сложилися,

За водкой двое сбегали...

Без ентова покедова

Не можно, не проси...

Поели да покушали,

Попили - да заспорили:

Кому живётся весело

Вольготно на Руси!

Роман орёт, что фермеру -

Теперь он за помещика!

Да депутату думскому, -

Кричит Демьян без роздыха,

Лука гудит - попу,

Нет, менеджеру глупому! -

Напёрли братья Губины,

Иван и Митродор.

Ну, а Пахом куражится,

В планшет уже не глядючи:

Да олигарху толстому,

Министру лопоухому,

Махмуд орёт: царю!

А ночка, ночка страшная,

Хоть глаз последний выколи -

Схватились в рукопашную -

Загукал тёмный лес!

И нет, чтоб в теплом офисе

Сидели б при компьютере

И в гугле тихо шарили

И всё спокойно вызнали:

Кому живётся весело,

Вольготно на Руси?

Но с древности проверено,

Дедами установлено, -

Набито шишек множество! -

Что правды-матки начисто

У Интернета нет!

Оно, конечно, можно бы

В он-лайн поймать и фермера

И депутату думскому

В емайле написать,

И к менеджеру жирному

Зайти на сайт с вопросиком,

Попа в контакте вычислить,

И даже в олигарховый,

Имея ловких хакеров,

Устроить министерскую...

Но тут уж шансов нетути,

Что могут отписать!

Царю? В пресс-конференции

Для всей Руси дозволено

Задать свои вопросики...

А про ответ молчим!

Махнув на дело сложное,

На это виртуальное,

Отнюдь не мужиковское,

Решили мужики:

Как в старину водилося

Пройтися, прогулятися,

Где автостопом, поездом,

А где и пешкодральчиком

По матушке Руси!

А скатерть самобраночка...

Как в сказке - нам не надобна!

Какие сказки нонече...

До сказок ли теперь...

Пойдешь с горы на горочку -

Найдёшь и дом, и корочку,

И выпивки-закусочки

И это - Боже ж мой!:

Спиртяжка, растворители,

Различные красители,

Ракетные носители,

А где - одеколон...

И как там, у Некрасова

Красиво всё расписано,

Расписано, раскрашено:

Что, мол, по пуду хлебушка,

Да водочки ведёрушко,

Да утром бы - огурчиков,

Да в полдень бы по жбанчику

Холодного кваску,

А к вечеру по чайнику,

Такому, как у Сухова...

Читаешь - слюньки капают -

Налей и подноси:

Ой, как жилося весело,

Вольготно на Руси!

То жизнь была колхозная,

То жизнь была советская,

Советская «застойная» -

С широкими застольями -

Вот самобранки век!

Вам дырку от бараночки -

Смотали самобраночки,

Украли... землю продали

И отдали в наём!

То воевали с урками,

Потом китайцы с турками

Не рожь посеют с гречею

(А тут уж кушать нечего...)

И не овёс с пшеницею,

А рис с бобом, да с соею,

А мож и коноплю...

А то на землях пахотных

Паханы понаехали -

Коттеджные посёлочки,

Леса, поля, озёрушки

Забором обнесли!

А мужики остальные

Охранниками наняты

И брата бомжеватого

Гоняют от ворот...

Ещё на землях пахотных

Построены заводики,

Железо иностранное

Задаром собирать.

Свои заводы сломаны,

Давно с землёю сровняны,

А от чужих прибыточек

Плывёт за океан!

Зато - места рабочие,

До них весьма охочие

За три всего копеечки

Там пашут мужики...

А что бы для Отечества -

Да что там - право нечего:

Да только дым и шлак! -

Таджик там, как ишак...

Но это к югу... К северу,

Где поле полно клеверу,

Текла река молочная,

Да скисла... и теперь

Не слышно в поле пахаря,

Поля совсем не паханы:

Вся молодёжь разъехалась,

Да спились мужики.

В полях леса стоящие,

Комбайны - словно ящеры

Ржавеют на юру,

Как в древнюю Юру.

Так мы без самобраночки...

Уж мы по перестроечке

Такого натерпелися,

Что Боже упаси!

Починим Ниву старую

И сядем по-стариночке,

И влезем всемером!

Сказали - делом занялись:

Жиклёры в карбюраторе

Продули, масла залили -

В коробку - масла постного,

А дёготь - в сален-блок.

Да клапана отладили,

Глядишь - и заработала,

Захрюкала, зафыркала,

Пустила дыма черного...

Все выдохнули, крякнули

И влезли всей компанией...

Она же вдвое более,

Известно, изнутри...

И влезли... и поехали

И едут по Руси...

Бензин порою кончится -

Добудут сок березовый,

Добавят самогон...

А если и под горушку -

То вовсе без бензинушка -

Дороги беззатратные

В избытке на Руси!

Повсюду Нива старая,

Побитая и ржавая

Проходит - о-ё-ёй!

А если где и случится

Там лужа миргородская,

Которую широкую

И гоголь редкий, право же,

Ещё перелетит...

В которой щуки водятся,

Киты порою родятся,

А то - подлодки вражии

Всплывают по ночам...

Дадут газку - и с ходику...

А если сядут в лужицу,

То мужиков-то семеро -

Впрягутся в бечеву...

Иль просто вынут ручками,

Поставят на дороженьку

И... катятся опять.

Глава 1

Про долюшку крестьянскую

Говорено и пропето,

А боле - пропито...

Чего ж крестьян нам спрашивать:

Горошить, ошарашивать,

Вопросами подкашивать,

Отхаживать, косить...

Ещё и не к рабочему

До баек неохочему,

Хотя в душе отходчеву,

И всё же не к нему...

Без выходных на строечке

За семерых работает

И всемером в вагончике

Строительном живёт...

А там жуют и моются,

Стирают, Богу молятся,

Чтоб им под сокращение

Случайно не попасть,

Поскольку конкуренции

Висит над ними пасть.

У нас в таких вагончиках

Двенадцать миллиончиков

(А сколько по подвальчикам

Таких же нелегальщиков!)

Живут вольготно, весело

На Матушке-Руси.

Давала им квартирушку,

Иль хоть и коммуналочку

Советска наша власть...

Да и до революции

Снимал рабочий комнату

В подвале, но с семьёй!

И населенье множилось...

Как ныне - не кукожилось...

И то ему не можилось -

Пошел с детьми да женками

И разными иконками

И прочими к царю...

А царь тогдашний, батюшка,

Царям немецким зятюшка

Бабахнул из винтовочек, -

За что благодарю! -

Чтоб не ходили детушки

С иконками к царю!

Они просили малого:

Того-сего по мелочи

И день, что бы не более,

Ну, десяти часов...

Теперь же и поболее

Работают. Посмирному

Сидят себе в вагончиках

И чтоб куда - ни-ни!

А чтобы, как в советскую

Эпоху - семь часов...

Об этом позабыто

И цементом залито,

Про это уж молчок

И зубы на крючок...

Кого ж ещё нам спрашивать,

Смекали мужики...

Понятно, не служивого

Солдата не пужливого,

Который служит Родине,

А завтра - поминай!

Политика - убожество:

Горячих точек - множество

И хорошо, коль матери

Груз двести привезут...

И не к шахтеру черному

Иль работяге горному,

Иль просто, братцы, сварщику -

Какое там - молчу!

Они погрязли в косности...

Да, что там, даже в космосе, -

Ни за какие денежки

Я сам не полечу! -

Живётся, разве, весело

Вольготно в небеси?..

Не их, конечно, спрашивать

Про счастье на Руси.

Вот так они и катятся,

Поют, грешат и каются,

А в целом - философствуют,

Как век заведено:

У нас дороги верные,

У нас труды безмерные

И сбиться с дела правого

Никак не суждено...

Да тут и шилом бреешься,

И на авось надеешься,

Да и куда ты денешься

Из этой колеи!

А в гору иль под гору ли -

В одну мы едем сторону

И все кругом свои...

Покуда, этак спорили,

Глядят: машина новая

Завязла в колее...

В машине этой батюшка

Окрестного селения...

На Бога понадеявшись

Уселся в Мерседес...

А тут по нашей местности

УАЗик надо, значится...

УАЗик Бог не выдаст,

УАЗ свинья не съест!

Сидит кручинный батюшка,

А трактора не кажутся...

Куда-то в прошлом канули,

Тем паче - Беларусь....

Тут мужики наехали -

Враз зачепили, дернули

И вытащили батюшку

Всецело из грязи!

И как оно положено,

Некрасовым прописано,

В душе давно намечено,

То задали вопрос:

Кому живется весело,

Вольготно на Руси?

Ведь мы тут передралися,

Святых хоть выноси...

Роман считает: фермеру,

Он, вроде, за помещика...

Демьян, что депутатишке

Лука опять - попу,

Нет, - менеджеру глупому! -

Толкуют братья Губины,

Иван и Митродор.

Ну, а Пахом с планшетиком, -

Он со своим сюжетиком:

Мол, олигарху толстому,

Министру лопоухому,

Махмуд твердит: царю!

Ответствуй нам по милости,

Ответствуй нам по совести

А если что - прости:

Кому живётся весело,

Вольготно на Руси?

В чем счастие по-вашему:

Покой, богатство, честь...

У сельского у батюшки

Всего не перечесть...

Хотя бывает всякое -

Иные и с «покоями»,

Берут, не «зная честь»...

Душа болит? - Так знаемо...

Наслушаешься исповедь...

Такое душепагубство -

Заморский сериал...

А то придут «пожертвуют»

Бандиты окаянные:

Не брать бы, а берешь!

Покуда, храм отстроится -

Чего не нагребешь.

А как отстроишь-выстроишь,

То тут и перевод

В Кидалово, Бросалово,

Где вот такой народ...

Где снова всё отстраивать -

И так - который год!

А с бабкиной копеечки

Не выйдет оборот...

А мужичьё матёрое,

Ну, вроде вас, разбойников,

Обходит Божий храм...

Так как же вам спасатися,

А нам перебиватися,

И между двух метатися

Далёких берегов:

Старушек и воров?..

Спасаться - дело верное, -

Сказали братья Губины, -

Давай махнем неглядючи

Вот Ниву эту древнюю

На новый Мерседес!

Она же горемычная -

Такое зажигание:

Потухнет ли, погаснет ли,

Не сколько мы катаемся,

Как сколько волокём...

А твоём кроссорвере

Всю Русь бы враз объехали, -

Уж тут не тормози, -

И вмиг спознали-вызнали

Кому живётся весело.

Вольготно на Руси...

А как же я, сердешные,

Приход-то мой не маленький,

Туды, сюды мотаюся,

А то - к владыке вызовут,

Так, в город поезжай!

А ты на нашей Нивушке.

Оно душеспасительно

И всюдупроходительно...

А иерей-то правящий

Признает ли меня?

Господь тебя помилует,

Господь признает кроткого...

Господь-то высоко,

А депутаты-спонсоры

Не видят далеко...

На Ниве к ним подкатишься, -

Так полный отворот

От самых от ворот...

Что из окна кроссорвера,

Хоть врубишь две оси,

Не вызнаешь, не высмотришь,

Чего там, на Руси!

Ну, в общем, не случилося

Машину ту, советскую

На новую немецкую

Ребяткам поменять...

А всё же поклонилися

И к ручке приложилися,

И все благословилися

Далече путь держать,

Поскольку иномарочка

По Промыслу подарочком...

Ведь, ни Нисан, ни Лексия,

Ни полная комплекция

Не могут отменять

Святую благодать...

Ярмонка

Ну, как же нам без ярмонки,

Ну, как же без гуляния

В селе великом Прахово

Гуляют мужики...

Тут девицы со смехами,

Кто с мехом, кто - с прорехами,

Да здесь полсвета съехалось:

Гулять, так уж гулять.

Уж, верно тут дознаемся,

Уж верно, допытаемся,

Уж, точно - докопаемся, -

Кого не попроси:

Кому ж живётся весело,

Вольготно на Руси!

Идут они на торжище,

Идут на площадь главную -

Не сколько тут торгуются

Да нечем торговать! -

А сколько тут балуются,

Приценятся да дуются...

Катаются, целуются

И пляшут - не унять...

«Татарга-мататарга -

Удалая ярмарка

С плясунами резвыми,

Большей частью трезвыми...»

Да трезвы лишь до времени -

Избавиться от бремени

Карманных медяков...

Привычка наша русская,

Дорожка сколько-узкая,

Да мы про то описывать

Не будем - помочим...

Там славно всё описано

У нашего Некрасова! -

Всё торжище-позорище,

Всё гульбище-буянище...

Всё разгуляй-лю-ли!

А плясунов с гармонями -

Не мало понаехало,

Аж индо из Америки

Гуляют с гармозой:

Good-bye, my dear girl, good-bye!

I go to Alabama...

And my love story have the end -

До свиданья, дорогая,

Уезжаю в Алабам!

Может быть последний разик

На тебя тарам-там-там.

В Оклахоме я была,

Тару трафаретила.

Оклахомский наскочил -

Я и не заметила...

Я жену себе нашел

На Нью-Флаундленском полуострове...

Это есть и это есть -

Слава тебе Господи!

Мы нью-йоркские девчата,

Мы ная- наяночки!

Мы нигде не пропадём,

Ни на какой гуляночке!

Мы чикагские ребята,

Мы ребята-ёжики!

Если кто чикагских тронет -

Засверкают ножики.

Заиграло наше банджо,

Ставлю цент за двадцать пять:

Выходи в восьмиугольник, -

Наша вынесет опять!

Зазвенело банджо звонко:

Ставлю цент за двадцать пять.

Наша маленькая банда

Заухала опять.

В Вашингтоне жить не плохо,

Не житьё, а просто рай!

Керосинить надоело, -

Уколись и загорай!

Эх, тёща моя,

Дай опохмелиться!

Твоя пластиковая Кэт

Тож не шевелится!

Эх, зять ты, мой зять,

Чтой-то мне не верится:

Под канзасским мужиком

Всякая шевелится!

Мимо тёщиного блога

Я без шуток не хожу:

То в емайле чтой-то сброшу,

То в контакте покажу!

А гармонисты здешние,

А гармонисты русские

Конечно, отзываются -

Попробуй удержать:

Человек ты, человек,

Ржавая машинка...

Думал прыгать целый век -

Лопнула пружинка...

Пролетела перестройка,

Перестрелочка пошла...

Провести бы перекличку -

Не осталось ни шиша!

Ипотека, ипотека,

Что же ты наделала!

Импотентом человека

Моментально сделала!

Повышают, гады, МРОТ,

А народ всё мрёт и мрёт...

Что ж вы повышаете,

А есть не разрешаете!

Гармонист, гармонист,

Рожа фиолетова:

Ой, беда, беда, беда -

Только из-за етова!

Долго звякали частушки

И с картинками и так:

Заработали полушку,

А пропили на пятак.

Так что нищенке-старушке

Бросить нечего уже:

Дружка с дружки сняли стружки -

Полегчало на душе...

Да как там у Некрасова,

У Николай Ляксеича, -

Отбились мы от истины

И потеряли нить...

Писать поэмы, это ведь -

Пахать да боронить:

«Не ветры веют буйные,

Не мать-земля колышется -

Шумит, поёт, ругается,

Качается, валяется,

Дерётся и целуется

У праздника народ!»

Два века миновалося,

А что же изменилося...

Народ заметно в убыли

И за пропавших пьёт...

И долго они кликали:

«Которые счастливые,

Кому живётся весело,

Вольготно на Руси!»

Но все вокруг смеялися:

«Кого, мол, начиталися,

Палёной, что ль набралися...

Кого тут не спроси -

Смешить без меры весело

Вольготно на Руси!..»

Фермер

Стоит КАМАЗик старенький,

Мужик в плечах не маленький

Картохою да свёклою

Удумал торговать...

Его торговля бойкая

Он сам летает тройкою,

Той самою, которою,

Куда летишь, мол, Русь?

Пришли - не запылилися

Пришли и поклонилися

Семь дюжих мужиков.

Он стуканул в коленечках,

Он струханул маленечко

И зачесалось темячко

(Напишем лучше - темячко)

У фермера того...

В переднике, в халатике,

С припрятанной «травматикой»

Да выхватишь едва ль -

Когда таких вот - семеро

Случайно подойдёт.

Десятка он не робкого,

Здоровья он не хрупкого,

Но столько было всякого -

В стихах не описать

И не зарифмовать -

Поскольку только «мать»...

Но мужички склонилися

И шапочки долой,

И тут же поделилися

Историй простой:

Мы сами, - видно читывал, -

Сошлись, - так Бог рассчитывал, -

И вот несём свой крест -

Семь вовсе неприкаянных,

Из области Покинутой,

Района Давноброшена,

Селения Непахано,

Со смежных деревень:

Ликвидово, Бандитово,

Наехано, Проехано,

Кидалово, Бросалово,

Опущенное тож.

Сошлись, как встарь, - заспорили -

Ну, прям, как у Некрасова

Свет Николай Ляксееча...

Сошлися и заспорили

Святых хоть выноси:

Кому живется весело

Вольготно на Руси?

Роман считает: фермеру,

Ты как бы за помещика...

Демьян, что депутатишке

Лука твердит - попу,

Нет, - менеджеру глупому! -

Толкуют братья Губины,

Иван и Митродор.

Ну, а Пахом забывчивый

Немного мямлит сбивчиво:

Мол, олигарху толстому,

Министру лопоухому,

Махмуд своё: царю!

Ответствуй нам по совести... -

Ведь нет печальней повести, -

Чем спрашивать, допытывать:

Чужу судьбу испытывать,

Сколь глазом не коси... -

Кому живётся весело,

Вольготно на Руси?

Пускай я за помещика,

Но ты взгляни на вещи-ка

И сам же рассуди,

Живётся ли мне весело,

Вольготно на Руси!

Начну я с время давнего

И буду вам рассказывать

Про древо родословное -

Какое ни на есть...

Мой прадед в здешней волости

Ходил исправно в старостах...

То было при помещиках,

То было при царях...

У барина приказчиком,

Былинщиком, рассказчиком

А на приходе числился

Псаломщиком, чтецом...

Порода богомольная...

А после царь дал вольную, -

Он дело мукомольное

На восемь поставцов

Завел здесь. Сам Некрасов

Сюда принаезжал...

Я врать не буду - может быть,

С него Ермилу списывал,

А может - не с него.

А дед мой к слову сказывал

(То ль сказочку рассказывал!)

Что был в роду Мазай...

Как реки в море льются и

Дым всходит к небеси...

Мелькнули революции,

Развёрстки, резолюции,

Гражданка - Бог спаси! -

Русь двинулась с оси...

И тут мы чуть не зажили

Вольготно на Руси...

Земля была богата,

Порядка ж нет, как нет...

И потому колхозы

Сменили нам комбед...

Но враг родную хату

Пришел и грабит, жжёт...

«Земля, видать, богата...» -

И «ордунг» страшный ждёт!

По всем степям и трактам

Растёкся - так-разътак!

Отец оставил трактор

И пересел на танк.

За Русь, за Сталина кричали

Под Ленинградом и Москвой

«По полю танки грохотали,

Солдаты шли в последний бой...

В броню ударила болванка,

Прощай родимый экипаж...»

А что останется от танка -

В базарный день гроша не дашь!

А что там будет от танкиста...

Но человек сильней брони...

И так сходились в поле чистом

Они и мы, мы и они...

Отец горел четыре раза,

«Горел, горел да не сгорел!»

И смерть, фашистская зараза,

Не раз хватала на прицел...

Меняли приводы и траки

И пели, глядя на зарю:

«Мол, дескать, в следущей атаке

Я обязательно сгорю...»

Но видно предки отмолили -

И мукомол и хлебороб, -

Перемололи, смолотили

И Гитлера загнали в гроб...

К чему вся эта песенка?

Подумай и спроси...

Домой в вагонах ехали

Безногими калеками,

Но им дышалось весело,

Вольготно на Руси...

Ой, как дышалось весело,

Вольготно на Руси!

Отец призыва первого

Пришел с войны с медалями,

За мужество медалями,

Но только без руки...

Его к нам на полуторке

С почетом подвезли...

Был выбран председателем,

Трудился вместе с матерью -

Она тогда дояркою,

Девчонкою была...

Торчали печи с трубами

И в эти трубы грубые

Ночами ветер пел...

Они ломили-горбили,

Село подняли - городу

Опора то село!

Безногие - вагонами,

Кормились эшелонами,

Кто робил - тот с получки и...

А батя наш без рученьки

Пахал за четверых...

Но что бы горькой пробовать -

Ни-ни, ни-ни, ни-ни!

Хотя ходил в начальниках,

А матушка в молчальницах -

Бидонушки за ручки и

Грузила молочко...

Бидонушки бездонные

По сорок литров... тоннами

Дои, сливай, тащи,

Да только не трещи!

И шестерых нас родила -

Вот так, велела Родина!

А впрочем, - кто ж велел?

Душа просила русская,

Равнина наша грустная,

Где жаворонок пел...

Родился я последышем...

Последыш - не урод...

В тот год с Отцом народов

Прощался весь народ...

А наш колхоз под батею,

Всем прочим был пример, -

К тому он году значился:

Колхоз-миллионер!

Да, было при Союзе и

Сажали кукурузу ли,

Травили пестицид...

Но всё же, всё же, всё же ли

Не плохо всё же прожили

Не худо на Руси,

Господь нас всех спаси!

А счас по пререстроечке

Прошло уж тридцать лет -

Порядок наш на троечке

Умчался... и привет!

Земля, как будто та же,

Порядка ж нет, как нет!

Да, братцы, в девяностые,

Когда братва голодная, -

Ну, прямо, как в Гражданскую, -

Ну, чуть ли не с обрезами,

Ходила по полям...

И то не так нас грабили,

Как этими кредитами

Банкиры нас дерут...

Братва теперь в коллекторах -

Коллектор дюже крут!

С того и вместо Бурушки, -

Давно мы их порезали! -

Конину австралийскую

На Русь теперь везут...

Да вот колбаску левую

Из сои, масла пальмова,

А также - ГМО.

А мяса там не видано

И слыхом там не слыхано,

Зато вот - сто сортов -

На сто голодных ртов!

С чего же так случилося?

С того, что капитал

Незримою отравою

Все души пропитал...

И что в державе деется -

Не то, не то, что надобно

Для русского крестьянина,

А то, что к барышу...

Пусть все от рака сдохли бы -

Буржуи б и не охнули -

Для них Россия-матушка -

Исходное сырьё...

Народонаселение

Идёт под сокращение,

Кругом одна «прагматика»

И к людям нет любви...

На этой на «прагматике»

По рынка «математике»

Деревню просто кинули,

Промышленность снесли!

Опять грядет безграмотность,

Сиротство, безработица,

Прям, как до революции,

Но только вот беда:

Тогда - эпоха древняя! -

Была нужна деревня и

Зерно ведь вывозилося,

А счас - качают газ!

Вот потому с «прагматики»

По рыночной догматике

Мужик, как и рабочий

Не нужен никому...

А для прикрытья дела -

На наш советский строй

Такое льют ушатом,

Такой вот, геморрой...

Мол, пол страны сидело,

А пол, мол, в сторожах...

Хотя, на самом деле

Сидело даже меньше

При тех-то при вождях...

А что вот точно, братцы -

Я вас не удивлю, -

Ругаться, так ругаться -

За то и Русь люблю!

Счас пол страны торгует,

А пол страны ворует

И те же - в сторожах

При нынешних вождях!

Да пусть бы при татарах,

При князе при любом,

Хоть при Иване Грозном,

При строе крепостном...

Что при колхозе... Главное -

Была б работа славная!

А тут вот взяли, кинули,

А общее добро...

Ведь не у всех кулацкое

Имеется нутро.

А землю нашу продали -

Ищи её, свищи!

И вот сидим у Родины,

Как на пупе свищи!

Вся молодёжь уехала

Да спилось старичьё -

Покрылась Русь прорехами

И всё теперь - ничьё!

Нам нужен председатель

И сталинский колхоз...

А Борька... тот - предатель

Всех кинул под откос...

И вот, кругом бедуют,

Воруют, пьют и жгут...

Сожгли мой первый трактор...

Какой уж тут «зер гут»!

...........................

А я с своей колбаскою

На рынок прикатил...

Ну, что ж, потешил сказкою,

Ну что же, услужил!

И тут они раскланялись:

Помилуй и спаси!

Всё это повидали мы

Вольготно на Руси!

Крестьянка

Но хоть оно не числились -

Бабьё! - в начальном списочке,

Но как вы, верно, помните -

Ведь это ж мужики! -

Не всё между мужчинами... -

Роман сказал задумчиво...

Отыскивать счастливого, -

Демьян продолжил ласково,

А завершили Губины:

Пощупаем-ка баб!

Как сдумано, так сказано,

Как сказано, так сделано,

Но вот вопрос - кого?..

И впрямь, - кого же спрашивать...

Не стрелочницу ветхую,

Которая со смотанным

Флажком вот на приступочке

Встречает поезда...

Мы катимся машиною,

Она ж в халупке этакой

Отмаяла свой век.

Шлагбаум опускается -

Шагает приторговывать:

Зарплата не великая,

А детки в городу...

Весной идёт с редискою

И с луком, и с салатиком,

Потом с садовой ягодой,

Потом пойдут грибы:

Лисички, грузди, рыжики,

Маслята, подосиновик,

А то и боровик!

Да мало покупателей...

Где детушки-помощники...

И мужа не видать...

Зимою машет ломиком

Бьёт лёд на переезде и

С метёлкою, с лопатою

В своём уединении

Век бабий проживёт...

Пронёсся поезд бешенный,

А в окнах всё по-блоковски... -

Но эта - спета песенка...

Об этом помолчим...

Шлагбаум поднимается:

Прощай, прощай,

Проехали...

Проехали, проехали -

Вот город областной

Раскинулся по холмикам,

Дугой вдоль речки выгнулся

С потухшими заводами,

Со трубами великими,

В которых ни дымка!

Во времена Батыевы

Он славою прославленный,

В эпоху Иоаннову

И в Смутные века.

Тут предки партизанили

И даже Бонапартия

Не взяли чудом в плен...

И снова партизанили

Во времена недавние

И Вермахту железному

Сломали тут хребет.

Ну а заводы славные,

Построены при Сталине

На всю Россию знаемы -

О чем и говорить...

Ну, в общем, имя города,

Тут можно опустить.

И что с ним, славным, сделалось...

Опять Батый прошествовал

Иль Гитлер с Бонапартием

Устроили парад...

Да нет, какое там -

Их мигом расчехвостили б

И обратили б в дым!

Тут что-то посуровее -

Метеорит тунгусский ли

Иль древняя чума...

Град, в летописях славимый

Чудесным превращением

Оборотился нонече

В сплошную барохолочку -

Народ друг другу пыжется

Последнее продать...

Надуть, украсть, урвать...

А всё же наши странники -

До баб теперь охочие, -

Вопрос задать, естественно, -

Не более того...

Что б распознать да выведать

Что б правду миру выявить:

Кому живётся весело,

Вольготно на Руси!

Глядят - едёт красавица

И станом стойким стройная,

Как в сказке - грудь высокая,

А волосы покрашены... -

Ну, я не знаю чем.

То просто лебедь белая,

Жена милионершина,

Сбежала от охранников,

Решилася пройтись...

И вот они осмелились,

Посмели, раззадорились:

Прости, - кричат, - красавица,

Постой, повремени!

Тебе мы земно кланемся,

И просим: без обидушки

Дилемму нашу трудную,

Проблему нерассудную

Возьми и рассуди! -

Кому живётся весело,

Вольготно на Руси!

Девица оступилася,

На них оборотилася,

Смутилася, смутилася

И взгляд её потух...

И села на приступочек

Присела перед столбиком...

А на столбе наклеено,

А на столбе написано:

«Люба, Надя, Вера,

Коттедж, сауна, любовь,

Двадцать четыре часа,

Наташа, Маша, Даша

И Сонечка Мармеладова...»

На всех столбах помечено,

На всех столбах наверчено,

А, в общем, делать нечего -

Примолкли мужики:

Они народ бывалый,

Но так что б! - не с руки...

Ну, что же я отвечу вам

По чести и по совести,

Что нет печальней повести -

Чтоб вас не развести,-

Кому живётся весело,

Вольготно на Руси...

Ещё я в школу бегала,

Еще беды не ведала,

Гуляла я с мальчишками

На танцах и потом...

Курить я пристрастилася

И пить я приучилася,

А после первой выпивки

Втащили на матрац...

Эх, раз, ещё раз,

Ещё много, много раз...

Лучше сорок раз по разу,

Чем по разу - сорок раз...

Уж как там школу кончила

Не помню. Как у доктора

Я в третий раз почистилась

И слышу: «Никогда!»

А мне любви хотелося,

Хотелося ребеночка,

Без мужа хоть ребеночка -

Да воля не моя...

Тогда я долго плакала,

Сбежать хотела к бабушке

В деревню навсегда.

Да бабушка помершая,

Деревня опустевшая

И никуда не денешься

От слова: «Никогда!»

Моя подружка Любочка -

Такая ж горемышная, -

В Москву давно подалася

Развеять грусть-тоску:

В Москву, в Москву, в Москву...

А там провинциалочкам -

Наталкам и Тамарочкам:

Панель, панель. Панель...

И там ей добрый молодец

Устроил путешествие

И вывез красну девицу

В заоблачный бордель...

Я тут-то хоть при паспорте,

На Родине «работаю»

Плачу хозяйке-своднице

Да местному менту...

А там она попалася,

Рабынею осталася

И третий год от Любочки -

Хотя бы смс!

Жива ль теперь - не ведаю,

В какой стране - не знаю я

А может, нет уж Любочки -

Спаси её Господь!

И мало стало водочки, -

Ведь натрезво попробуй-ка

Ложиться на матрац...

Эх, раз, ещё раз,

Ещё много, много раз...

Лучше сорок раз по разу,

Чем по разу - сорок раз...

...................................

И стала я покуривать,

А деньги есть - покалывать,

А что дадут - понюхивать,

А не дадут - так - так...

А было время прежнее

В зелёном нашем городе,

И были, как в Иваново,

Мы городом невест!

Но наш завод запродали,

Но это всё порушили,

Всю нашу жись порушили -

Чего там говорить...

Смеялись: «комсомолочки»!

В коротенькой футболочке...

Ну, вот, теперь их нет...

Кругом по конституции

Свобода проституции,

Повсюду безработица,

А нищих - просто тьма -

О них о всех заботиться

И зона и тюрьма.

У нас по конституции

Гребут не по инструкции:

Все опции и функции,

Оффшоры, реституции

(всё той же - проституции!)

Наносят нам урон.

У нас по конституции

С буржуйской революции...

И слёзы рёвом льются и...

И деньги - за кордон!

И вот кругом обклеено:

Любовь, любовь, любовь,

Коттедж, любовь и сауна,

И даже - шашлыки!

Но шашлыки и прочее -

Ведь это не про нас:

У нас диета строгая:

Нам допинги дают.

Куда идти - на торжище?

Кассиром в супермаркете?

Последнею уборщицей?

Так там уже всё занято

Таджичкою, узбечкою,

А то и мужичком!

А где такое видано:

Мужик на кассе щелкает...

Прижали мужичка!

А кушать, кушать хочется...

А выход - на панель...

Я стою у ресторана:

Ох, не пой, не пой, не пой!

Замуж поздно, сдохнуть - рано,

До свиданья, дорогой!

А вот была бы фабрика,

Да я бы там работала!

Мотальщицей, вязальщицей,

Да хоть и в ОТКа...

Была бы комсомолочкой, -

Какая счас тоска! -

Да замуж, верно, вышла бы

Мужик мой был не с «крыши» бы

И бил пусть и пил,

Но только был бы, был!

А пионеры-детушки

Играли бы в ракетушки,

Но сказка эта дивная

Воротится едва ль... -

Послушали бедняжечку,

Ну, дайте на затяжечку... -

И мужички пошарили

И мяту беломорину

Ей тянут в десять рук...

Поскольку братья Губины,

Поморского согласия -

Не курят, хоть убей!

Я вот спрошу вас, мальчики,

Куда всё это делося,

Зачем все это сдалося,

По Далессу удалося?..

И как мово Димидушку

Свинье, Мамоне бешеной

Скормил - почто не ведую! -

Придурковатый дед?!

Да знаю, знаю, - грешница,

Гореть мне в пекле, жариться,

Молюсь я Богу истово,

Когда я не пьяна!..

Да знаю - не отмылиться:

«Коттедж, любовь и сауна» -

Мочалок нет таких!

Но кто житуху подлую,

Где не имела выбора...

Где силою, где водочкой

Тащили на матрац...

Эх, раз, еще раз,

Ещё много, много раз...

Лучше сорок раз по разу,

Чем по разу - сорок раз...

.......................

Так кто житуху подлую

Вокруг всю эту выстроил,

«Свободу» окаянную,

Как будто жернов мельничный

На шею привязал?!

А я теперь с диагнозом

Осталась безработная,

И в двадцать восемь годиков

Сижу и жду конца...

Ну что же запечалились,

Ну что носы повесили,

Теперь и сами видите -

Господь вас всех спаси! -

Как мне живётся весело...

И с кем живётся весело

Вольготно на Руси! -

Тут мужички потупились,

Пред нею шапки скинули:

Прости за спрос, голубушка,

Нас глупых не кори! -

Набрали, что есть мелочи -

Она еще не приняла,

Нисколько не взяла...

Ну, вот ещё, затеяли:

Не дело между бабами

Счастливую искать.

Вы помните ль Некрасова,

Программу нашу школьную, -

Что баба им ответила...

Программу надо знать:

«Ногами я не топтана,

Веревками не вязана,

Иголками не колота...

Чего же вам ещё?»

А я уж всяко топтана -

Не перву ночку к барину,

А тысячу одну!

И вязана и распята,

А как уж вены колоты -

Поди-ка посмотри!

........................

Идите вы хоть к фермеру,

(Нехай он за помещика!)

Да к депутату думскому,

Да хоть бы и к попу,

Пусть к менеджеру глупому

Иль к олигарху толстому,

Министру лопоухому,

А может и к царю!

Вот их и надо спрашивать, -

Хоть локоть укуси, -

Кому живётся весело,

Вольготно на Руси!..

Царь

И вот глава последняя,

Последняя, заветная,

Теперь-то мы дознаемся,

До правды мы дойдём...

Дойдём до дна и вызнаем

По батюшке Некрасову,

По Гоголю, по Горькому,

По Фёдору Михайлычу,

Есенину, Платонову,

По Шолохову то ж...

По Шукшину, Вампилову,

Высоцкому, Рубцову ли,

Или - своим умом...

А вызнаем и вычислим

И всё про всё поймём,

Чтоб более не спорили,

Не спорили, ни вздорили,

А каждый человек

Усвоил бы на век:

Кому живётся весело,

Вольготно на Руси!

Хоть с полки в полночь свалишься,

Так тут же и спроси -

То чётко б отчеканили -

За горло не тряси:

Кому живётся весело,

Вольготно на Руси!

Чтоб в переулке с ножиком -

О, Боже упаси! -

И тут бы не замешкались,

«Кому живётся весело,

Вольготно на Руси!»

А я напомню версию,

Покедова одну:

Роман там вякнул: фермеру,

Мол, фермер за помещика...

Да депутату думскому, -

Сказал Демьян не мешкая,

Лука сказал - попу,

Нет, менеджеру глупому! -

Сказали братья Губины,

Иван и Митродор.

Ну, а Пахом натужился

В планшет ручищей тыкая:

Да олигарху толстому,

Министру лопоухому,

Махмуд сказал: царю!

Наш царь родимый, батюшка,

Не знает правды-матушки...

А знал бы он, родименький,

То как бы и спалось...

И мужички направились,

Оставив Ниву старую

В кустах за кольцевой,

Чтоб не попасть к гаишникам,

То бишь - к гибедедешникам, -

Страховки не имеючи...

На лапу так же нечего

Ребятушкам давать...

Пошли они, как водится,

Пешочком, полагается,

Вошли в Первопрестольную

Под майский перезвон...

И тут они и сгинули...

Тут их следы теряются,

Ну, прям, как у Иваныча

Весёлый человек:

«Из дома вышел человек

С верёвкой и мешком...»

А тут их семеро пошло

И даже не пешком.

........................

В Покинуту губернию

Района Давноброшена,

Селения Непахано,

До этих деревень:

Ликвидово, Бандитово,

Наехано, Проехано,

Кидалово, Бросалово,

Опущенное то ж

Никто и не воротится...

Никто и не спохватиться

Спохватится-прохватится

И не подымет шум.

Один Андрей Вадимович

Не сочинил, не выдумал -

Одним глазком поглядывал

И кратко записал...

«Что не видал - не ведаю,

Не слышал - не печатаю...

А что в строку попалося

Того не выноси! -

Вот так и написалося,

Само с пера сорвалося

Кому живётся весело,

Вольготно на Руси!»

А мужиков жалеючи,

Труды их поминаючи, -

Помянем всех добром...

А впрочем, что не видели -

Смолчим, да не соврём...

Авось они не сгинули,

Не запропали грешные...

Такое ль было-небыло,

Чтобы мужик пропал!

Такие ль были рати ли,

Такая ль плутократия

И даже - демократия -

Он всех переикал!

Крепостниками битые,

Петром в канаты витые,

В Гражданку не убитые,

Прошедшие колхоз...

Они фашистов сплавили,

Они Рейхстаг оплавили,

А в космос их отправили:

Поедем, не вопрос!

Чего ж теперь им сдеется

И всяк из нас надеется

Что у клубочка этого

Распутается хвост...

А что пропали-сгинули?..

Так это - маскировочка,

Как те дороги жуткие,

В которых ныне воз...

Там хитрая распутица

Врага извечно ждёт...

А может и у Путина, -

Кто знает наперёд! -

Застряли в кабинетике

И пьют чаёк вприкусочку

И говорят про жись...

Кому ж живётся весело -

Так тот и отвяжись!

Эпилог

Я не сужу без времени

Ушедшего Некрасова,

Живал он, как Раскольников

В последнем этаже...

Любил Россию-матушку,

И боль носил в душе...

«Выдь на Волгу,

Чей стон раздаётся

Над великою Русской рекой?

Этот стон у нас песней зовётся...

То бурлаки бредут бечевой...»

В Россию неумытую

Глядел он, как в тюрьму...

«Кому, кому?» - выпытывал...

Ответил: «Никому!»

Ещё придумал Гришеньку,

Который песню новую

Над Русею слагал...

В финале он счастливенький

Над Волгою шагал...

Его централ Владимирский

С такою песней ждал...

Пускай не жил я иноком,

Не нажил ни кола...

Но не писал бы сызнова

Всё то, что Николай...

А что же изменилося...

Да, в общем - ничего!

Коммуна нам приснилася...

Но вот уж нет её...

Опять торгуют душами

И Чичиков-прохвост...

Опять кругом чинушами

Задушен новый рост...

А что ещё добавите...

Уж принял крест - неси:

С того живётся весело

Вольготно на Руси...

Уж так живётся весело -

Хохочем, ну, до слёз...

А этих... если выпустят -

Отправлю их в Давос:

Вот там они и вызнают

Ответы на вопрос...

Инструкция об оплате (откроется в новом окне) Форма для пожертвования Яндекс.Деньги:

Другие способы помощи

Комментариев 43

Русскую жизнь, по крайней мере русскую жизнь XX века, создали сумасшедшие для сумасшедших. Создали хорошо. Создали крепко. Создали надолго. Уже нет тех сумасшедших, которые ее создали. Нет и тех сумасшедших, для которых ее создали. А безумие остается.

Я, кажется, сделал для России много хорошего; я разгадал код безумия, которым была закодирована русская жизнь. Я не популист. Напрасно морочить измученных безумием русских людей я не буду. Код безумия я не разгадал. Но я нашел точку, откуда безумие лучами расходится во все стороны, атомы, клетки и миллиметры русской жизни.

Эта точка – русская литературная критика.

Все началось с Белинского. Белинский – наше все русского безумия. Почему-то считается, что наше все – это Пушкин. Но это неправда. Эту неправду придумали те, кто хотел скрыть правду о Белинском и о точке безумия.

Белинского случайно выпустили из сумасшедшего дома. Это случилось 14 декабря 1825 года. Охрана ушла на защиту Зимнего дворца от декабристов. Поэтому в тот день сумасшедший дом охраняли случайные люди. Они не знали, кто такой Белинский. Что у него были сумасшедшие родители. Что он – сумасшедший с рождения. Что сумасшедший дом – его Родина. Что он родился и вырос в сумасшедшем доме. Что его ни при каких обстоятельствах из сумасшедшего дома выпускать нельзя. Поэтому они поверили Белинскому, когда он сказал, что выйдет из сумасшедшего дома только на полчаса. Прогуляться по набережной Мойки. А потом сразу назад, в сумасшедший дом.

Назад он уже не вернулся.

Ротозеев, отпустивших Белинского из сумасшедшего дома, били шпицрутенами. Потом их повесили вместе с декабристами. Потом сослали на пожизненную каторгу в Сибирь. А Белинский, пока его ловили, успел написать несколько «Обзоров современного состояния русской словесности» и стать литературным критиком.

Белинского всю жизнь мучили демоны. Они вошли внутрь Белинского при его рождении. Демоны женского рода. Одного демона звали Нравственность. Другого – Духовность. Третьего – Натуральная школа. Четвертого – Необходимость свержения в России монархии. Демоны не давали Белинскому покоя ни днем, ни ночью. Белинский сам был этим демонам не рад и хотел от них избавиться. Но экзорциста не нашлось. У Белинского был только один способ избавиться от своих демонов – передать их кому-нибудь еще. Например, русским писателям.

Белинский договорился с Пушкиным о передаче ему своих демонов. Почти уже передал. Но Пушкин вовремя спохватился, написал стихотворение «Не дай мне Бог сойти с ума» и, чтобы не принимать у Белинского его демонов, погиб на дуэли. Потом Белинский договорился с Лермонтовым. Но Лермонтов тоже успел погибнуть на дуэли и от демонов Белинского уйти. Потом Белинский договорился с Достоевским. Но Достоевский тоже испугался брать у Белинского его демонов. Поэтому Достоевский, чтобы быть как можно дальше от Белинского и его демонов, ушел ссыльнокаторжным в казахские степи. Только Гоголь не испугался взять у Белинского демонов. Гоголь вообще был самый смелый мужчина среди русских писателей. Но потом испугался и Гоголь тоже. Белинский этого Гоголю простить не мог, написал откровенно несправедливое «Письмо к Гоголю» и отдал всего себя на растерзание своим демонам.

У Добролюбова демонов было меньше, чем у Белинского. Их было только двое. И они были мужского рода. Одного демона звали Настоящий День. Другого – Луч Света. Добролюбову его демоны тоже мешали жить. Но Добролюбов не сдавался. Он написал про демонов статьи «Луч света в темном царстве» и «Когда же придет настоящий день», чтобы демоны через статьи вышли из него наружу. Луч Света действительно вышел. Но Настоящий День все равно не вышел. Настоящий День так и оставался у Добролюбова внутри.

Что случилось с Писаревым – не знаю. Не знал этого и сам Писарев. У Писарева демонов не было. Но у Писарева был голос. Судя по всему, Писарева при рождении ударило молнией. Поэтому Писарева всю жизнь преследовал голос, который говорил ему, что сапоги выше Пушкина. В конце концов мама открыла Писареву его тайну. Молния при рождении Писарева была. Но она попала не в Писарева. Она попала в портрет Пушкина. Портрет висел у Писаревых в прихожей как раз над сапогами акушера, который принимал у мамы Писарева роды. После удара молнии портрет Пушкина упал под сапоги. Так сапоги оказались выше Пушкина. Но Писарев маме не поверил. Писареву казалось, что молния попала все-таки в него.

У Чернышевского все было стандартно для русского критика. Никаких там голосов. Только демоны. Два, среднего рода. Нетерпение и Народовластие. Но Чернышевский своих демонов победил. Демоны постоянно мучили Чернышевского вопросом «Что делать? Что делать?», а Чернышевский их передразнивал вопросом «Кто виноват? Кто виноват?». Демон Нетерпение такого передразнивания не выдержал и из Чернышевского вышел. Но демон Народовластие в Чернышевском остался. Тогда Чернышевский имитировал подготовку революции. Чернышевский был осужден на пожизненное поселение в Сибирь. Чернышевский все рассчитал правильно. В Сибири демон Народовластие не выдержал сибирских холодов и там, внутри у Чернышевского, замерз. Дальше уже Чернышевский жил спокойно – без демонов.

До 1917 года демоны в русской критике оставались. Их было то больше, то меньше. Но при советской власти демонов внутри критиков уже не было. У советских критиков были только голоса. Всех демонов из внутреннего мира советских критиков выбила советская власть.

Впрочем, один демон был. Демона звали Промежуток. Демон забрался внутрь к Тынянову. Демон постоянно шептал Тынянову, что вся современная литература – не Вечность. Не настоящее. Не Пушкин. Не то. Все не то. Мандельштам – не то. Хармс – тоже не то. Это только промежуток. А Вечность, настоящее и то были раньше. Когда был Пушкин. А Тынянову хотелось к современной литературе. Но демон Промежуток его туда не пускал.

Демон Тынянова был последним демоном в советской литературной критике. Дальше были только голоса. Они уже были почти ласковые. Они что-то шептали о поколениях. О деревенской прозе. О поисках социального героя. Критики голосов не боялись, охотно их слушали и во всем им доверяли.

Демоны вернулись при Горбачеве. При Ельцине они стали расцветать. Вместе с голосами. При Путине они окончательно расцвели.

Демонов стало много. Они все перемешались. Они теперь одновременно и женского рода, и мужского, и среднего. Основных демонов зовут Гламур, Пастернак, Букер, Детектив, Формат, Тираж, Буржуазность, Советская Империя, Православная Вера, Либеральная Ценность. Есть еще демон Феминизм. И демон Русский Патриот. И демон Стабильность. Есть и много других. Их всех не сосчитать. Они теперь не только сидят внутри. Они теперь, как голоса, звучат снаружи.

После безумия русской критики русская литература уже не могла близко и часто подходить к безумию. Но я боюсь. Боюсь сидящих внутри нее демонов и звучащих вокруг нее голосов.

Но точку, откуда безумие идет во все стороны русской жизни, я показал. Несмотря на страх. Пусть теперь Россия делает со своей безумной точкой все, что хочет. Пусть ее долго лечит. Пусть быстро оперирует без анестезии. Пусть объявляет музеем русского безумия. Пусть расширяет ее границы. Пусть оставляет – как в основном поступает Россия – всё без изменений как есть.
http://www.ng.ru/sty...-30/24_insanity.html

42. Lucia : Ответ на 35., Silvio63:
2018-01-14 в 15:01

А вот эти не гнусные стишата LuciaВ синем кафтане - почтенный лабазник,Толстый, присадистый, красный, как медь,Едет подрядчик по линии в праздник,Едет работы свои посмотреть.Праздный народ расступается чинно...Пот отирает купчина с лицаИ говорит, подбоченясь картинно:„Ладно... нешто... молодца!.. молодца!..С богом, теперь по домам, - проздравляю!(Шапки долой - коли я говорю!)Бочку рабочим вина выставляюИ - недоимку дарю!..“Кто-то „ура“ закричал. ПодхватилиГромче, дружнее, протяжнее... Глядь:С песней десятники бочку катили...Тут и ленивый не мог устоять!Выпряг народ лошадей - и купчинуС криком „ура!“ по дороге помчал...Кажется, трудно отрадней картинуНарисовать, генерал?..»

Их художественная ценность, конечно, очень невелика. Бедняга вообще на гражданственности выезжал. Поэт-то никакой.
Его отчасти извиняет то, что вся эта малоумная публика просто не предвидела. к чему может привести их завывание. Потом-то,после 17-го все эти подобные им умники забегали, как ошпаренные тараканы.

41. Потомок подданных Императора Николая II : Ответ на 27., Lucia:
2018-01-14 в 13:28

Так им не Белоснежка, а Краснушка нужна.

Как несвеже, по-плебейски (но закономерно) получается сыронизировать у литератрессы, подселившейся на с Приюта графоманов.
Полное отсутствие литературного чутья, не говоря уже об элементарном хорошем вкусе.
Ведь сказала бы не "Краснушка", а "Красная шапочка", - было бы и глубоко, и изящно, и, по сути, несравнимо язвительнее, если уж наша "дворянка" остроумие своё нордическое хотела проявить.

И такая берётся ещё судить чужие стихи.

40. Абазинский : Ответ на 39., вода:
2018-01-14 в 07:21

Получили свои тридцать серебрянников?.Вы, Абазинский, точно получили, так как вами и лично Вами прОклятый СССР распался.Да, кстати, кажется господин-«товарищ» Собчак одним из первых прокричал в Москве об, так называемой, оккупации Прибалтики, видать скинули директиву из вашингтонского обкома – пора Прибалтике, как самой «оккупированной советскими оккупантами» и «самой страдающей» в СССР «освобождаться».Помнится когда Союз начал рушиться с Прибалтики, то русские там стояли в одной цепи с местными аборигенами за отделение от СССР..

С местными аборигены-антисоветчиками, которых не добили в местных лесах, стояли такие же дремучие антисоветчики, якобы русские, как и Вы, Абазинский.""

Эк зацепило! Значит в точку попал.
О настроениях латышей и прибалтов знал ещё в начале 1970-х. И то, что они открыто называли нас русских оккупантами, и то, что по телеку каждую пятницу показывали "лесных братьев" и перечисляли их "подвиги". Знал и настроения живущих там русских, "почти Европа!" Так что не извольте беспокоиться. Пока Вы в куклы играли, я три года долг Отечеству отдавал. И не бегал по европам в поисках культурно-хорошей жизни. Как некоторые "советчики".

39. вода :
2018-01-14 в 01:51

Получили свои тридцать серебрянников?

Вы, Абазинский, точно получили, так как вами и лично Вами прОклятый СССР распался.

Да, кстати, кажется господин-«товарищ» Собчак одним из первых прокричал в Москве об, так называемой, оккупации Прибалтики, видать скинули директиву из вашингтонского обкома – пора Прибалтике, как самой «оккупированной советскими оккупантами» и «самой страдающей» в СССР «освобождаться».

Помнится когда Союз начал рушиться с Прибалтики, то русские там стояли в одной цепи с местными аборигенами за отделение от СССР.

С местными аборигены-антисоветчиками, которых не добили в местных лесах, стояли такие же дремучие антисоветчики, якобы русские, как и Вы, Абазинский.

Знаю, по рассказам своих друзей, среди которых есть и латыши, и родных, которых объявили, про-советских латышей предателями, а русских, и не только русских оккупантами.

Я тогда была в Венгрии, в которой торжественно и пафосно перезахоранивали прах убиенного в 1958 году Nagy Imre (Имре Нодь) председателя совета министров ВНР в октябре 1956 года.

1956 года - года «великой» цээрушной революции.

Казнили Имре Нодь, конечно же, «по заказу кровожадного СССР», как это «неожиданно выяснилось» лишь к 1989 году.

А потом приехал в Венгрию Б.Н. Ельцин, пришёл в венгерский парламент и, чуть ли не на коленях просил простить всех... русских за то, что в 1956 году не дали венграм «вздохнуть американского воздуха свободы».

38. Kiram : Ответ на 36., Абазинский:
2018-01-14 в 00:24

Совершенно верно! Ныне русские "неграждане" страдают не спроста. Это расплата за то самое, о чём Вы упомянули. Подавляющее большинство русских пожелало жить отдельно в прибалтийской Европе. А потом им указали на дверь. Та же история с незалежностью Украины. Посмотрите статистику голосования за незалежность по областям Украины. Спустя же 25 лет выстрелило.

37. Абазинский : Ответ на 34., Lucia:
2018-01-13 в 23:52

гнусные стишата. Не знаю, что означает сия публикация...

Только одно, в преддверии выборов мутная волна левого реванша набирает силы. Стишки и вправду... не очень, но такова структура этой мути.

36. Абазинский : Ответ на 32., вода:
2018-01-13 в 23:50

Дунька, которая рвётся в «Европу» - Турцию, изображает из себя «ангела в белых валенках». Изображать из себя «ангела в белых валенках» именет право только Дунька номенклатурная, которая вырвалась в «Европу» - Венгрию.Не зарывайтесь, вода.Лукия-Чернова ошиблась!Таких "номенклатурных", как я, как минимум 1,5 миллионов русских из Прибалтики, которые, из-за вас - власовцев оказались в Европе, а потом в Евросоюзе. В России нас никто не ждал и не ждёт, пока.

Помнится когда Союз начал рушиться с Прибалтики, то русские там стояли в одной цепи с местными аборигенами за отделение от СССР. Получили свои тридцать серебрянников?

35. Silvio63 : Ответ на 34., Lucia:
2018-01-13 в 23:32

гнусные стишата. Не знаю, что означает сия публикация...

А вот эти не гнусные стишата Lucia

В синем кафтане - почтенный лабазник,
Толстый, присадистый, красный, как медь,
Едет подрядчик по линии в праздник,
Едет работы свои посмотреть.
Праздный народ расступается чинно...
Пот отирает купчина с лица
И говорит, подбоченясь картинно:
„Ладно... нешто... молодца!.. молодца!..
С богом, теперь по домам, - проздравляю!
(Шапки долой - коли я говорю!)
Бочку рабочим вина выставляю
И - недоимку дарю!..“
Кто-то „ура“ закричал. Подхватили
Громче, дружнее, протяжнее... Глядь:
С песней десятники бочку катили...
Тут и ленивый не мог устоять!
Выпряг народ лошадей - и купчину
С криком „ура!“ по дороге помчал...
Кажется, трудно отрадней картину
Нарисовать, генерал?..»

34. Lucia :
2018-01-13 в 20:45

гнусные стишата. Не знаю, что означает сия публикация...

Изображать из себя «ангела в белых валенках»
именет право только Дунька номенклатурная, которая вырвалась в «Европу» - Венгрию.

Не зарывайтесь, вода.

30. М.Яблоков : Ответ на 23., Александр Васькин, русский священник, офицер Советской Армии:
2018-01-13 в 16:17

Я не занимаюсь благотворительностью. Тем более, в отошение раскольников и отщепенцев. Ясно?

29. Олег В : ответ 18, Лючия:
2018-01-13 в 15:56

Не обижайтесь, гномик. Кем же Вам еще быть, коли Вы меня сочли Белоснежкой.

О чем, ты, деточка! Это ж не гадание на ромашке - обиделся, не обиделся, любит, не любит,...
Кому на Руси жить хорошо, - глыба, белоснежкам не под силу разрешеная. Даже не дерзай. Только вся изведешься и детей своих, милых гномиков, не приведи Господи, сиротами оставишь.
И останется бедная, горемычная Белоснежка, с неумытой, грязною, просоветскм мужицкою Россией наедине. И тут последовал ответ: "Я тебя послал."

Русофобия, уренгойская Вы «девочка», это в Вашем рассказе про букет невесты.

Русофобия, это когда Дунька, которая рвётся в «Европу» - Турцию, изображает из себя «ангела в белых валенках».

Правильно, не пишите!:

В тяжелое время, в особо тяжелые времена, писать нужно только светлое. Остальное, если можешь не писать - не пиши. Если Не можешь не писать, - пиши, но никому не показывай. Потому что когда придет светлое время, ты будешь грязный

А если пишете, то никому не показывайте, а ещё лучше, как советует всем «аристократкам» ЯбЛуков – сопельки деткам вытирайте, если уж громче всех тут кричите про свою многодетность.

Или это тоже обыкновенная ложь?

"А для прикрытья дела -
На наш советский строй- А ты, гномик, тоже любишь клевету на Царя-мученика? Может и Матильду уважаешь?Эко, как тебя зацепило, деточка! Всё как по-писаному: по твоему нраву. В своём сказочном царстве, ты, "гномиками" своих идеологических соратников величай, а мне с тобой, как ранее нечего было делить, так и поныне остается прежним. Не по царскому достоинству от народа убегать, каким бы бунтарским он не был Как известно -, "смелость города берет". А вот раздавать вспоможения семьям погибшим, которых могло бы и не быть, свойство аристократической слабости. Кто там был, прав виноват - Един Бог ныне знает. Мученичество же, до так называемого бунта 1905 года, и после революций 1917 года, суть разные вещи. Всё могло бы быть иначе в судьбах России от одного правильно принятого решения. История, однако, не знает сослагательного наклонения, а посему мы - российски

Не обижайтесь, гномик. Кем же Вам еще быть, коли Вы меня сочли Белоснежкой.

15. Олег В : ответ 12, РодЕлена:
2018-01-13 в 00:19

Согласна. Это два метра отменного, ...скажем, ... ерничанья. А вообще это самая изящная из всех читанных в последнее время изящных русофобий. Надсмешка - не Божье дело, а наоборот. Дьявол - человеконенавистник. Иногда он хихикает за спинами, а иногда выставляет людей на посмешище. Это хорошо знают пародисты, когда пародируют чьи-то строки или составляют эпиграммы на людей. ГЛАВНАЯ разница в том, что насмешка ЛИЧНОСТНАЯ - это маленькое зло, а БЕЗЛИЧНОСТНАЯ, огульная, - это уже насмешка над народом. Каким бы он не был, а смеяться над людьми грешно. Тем более в такое тяжелое время. Когда пародия безличностная, это желчность. Автору тоже большая беда. В тяжелое время, в особо тяжелые времена, писать нужно только светлое. Остальное, если можешь не писать - не пиши. Если Не можешь не писать, - пиши, но никому не показывай. Потому что когда придет светлое время, ты будешь грязный.

Лена, Вы как в Турцию переехали, так стали вся такая бело-пушистая, что восточный зефир в шоколоде. С Россией ныне Вам явно не по пути, только испачкаете свои светлые одежды об угрюмый юмор русских о самих себе.
Пишите свое витиевато "светлое" о России в духе восточно-мудрых нареканий для последующих поколений янычаров. Глядишь, они Вам поверят, что молчащее серебро, драгоценее говорящего золота.

13. Олег В : ответ 9, Лючия:
2018-01-12 в 23:40

А ты, гномик, тоже любишь клевету на Царя-мученика? Может и Матильду уважаешь?

Эко, как тебя зацепило, деточка! Всё как по-писаному: по твоему нраву.
В своём сказочном царстве, ты, "гномиками" своих идеологических соратников величай, а мне с тобой, как ранее нечего было делить, так и поныне остается прежним.
Не по царскому достоинству от народа убегать, каким бы бунтарским он не был Как известно -, "смелость города берет". А вот раздавать вспоможения семьям погибшим, которых могло бы и не быть, свойство аристократической слабости.
Кто там был, прав виноват - Един Бог ныне знает. Мученичество же, до так называемого бунта 1905 года, и после революций 1917 года, суть разные вещи. Всё могло бы быть иначе в судьбах России от одного правильно принятого решения. История, однако, не знает сослагательного наклонения, а посему мы - российски

12. : Ответ на 7., Lucia:
2018-01-12 в 22:50

Что за мерзость. То клевета на царя-мученика, то на о.Глеба Грозовского.

Согласна. Это два метра отменного, ...скажем, ... ерничанья. А вообще это самая изящная из всех читанных в последнее время изящных русофобий. Надсмешка - не Божье дело, а наоборот. Дьявол - человеконенавистник. Иногда он хихикает за спинами, а иногда выставляет людей на посмешище. Это хорошо знают пародисты, когда пародируют чьи-то строки или составляют эпиграммы на людей. ГЛАВНАЯ разница в том, что насмешка ЛИЧНОСТНАЯ - это маленькое зло, а БЕЗЛИЧНОСТНАЯ, огульная, - это уже насмешка над народом. Каким бы он не был, а смеяться над людьми грешно. Тем более в такое тяжелое время. Когда пародия безличностная, это желчность. Автору тоже большая беда.
В тяжелое время, в особо тяжелые времена, писать нужно только светлое. Остальное, если можешь не писать - не пиши. Если Не можешь не писать, - пиши, но никому не показывай. Потому что когда придет светлое время, ты будешь грязный.

Елена Родченкова

10. Kiram : Ответ на 3., Леонид-К:
2018-01-12 в 21:47

Чего-то я явно не понимаю, Дорогая редакция......Пошел с детьми да женкамиИ разными иконкамиИ прочими к царю...А царь тогдашний, батюшка,Царям немецким зятюшкаБабахнул из винтовочек, -За что благодарю! -Чтоб не ходили детушкиС иконками к царю!((((((((((((((((((((((Да и про сельских батюшек как-то.... немилосердно.Уважаемая Ксения, вы, видимо, молодая и в школе историю России вам давали очень урезанную. Наберите в поиске Интернета (Яндекс, Гугл) строку:

Суть вопроса не в тексте петиции, а в том, что "царь бабахнул из винтовочек, чтоб не ходили детушки с иконками к царю".
Тебе, деточка, всё, что не по нраву, то и мерзость. Отцы Церкви учат: "каков нрав, такова и нравственность". Это для тебя, матери всякой высоконравственности они говорят. Начни с себя, тогда мерзость других, тебе Белоснежке, святостью покажется.

6. Олег В : ответ 4, Леонид-К:
2018-01-12 в 19:03

Живы, не перевелись в России поэты-патриоты, а вместе с ними блистательная поэзия, в духе некрасовской любви к России и его народу. Автору низкий поклон и полный респект..

5. Олег В : ответ 3, Леонид-К:
2018-01-12 в 18:52

Уважаемая Ксения, вы, видимо, молодая и в школе историю России вам давали очень урезанную. Наберите в поиске Интернета (Яндекс, Гугл) строку:
"Петиция рабочих и жителей Санкт-Петербурга 9 января 1905 года"
и поймёте, о чём написал автор в этой поэме.

Да, нет. Это поподья обидилась на редакцию, что у них упразднена цензура на всякого рода "крамолу". По мнению современных матушек, ей бы, редакции, нынешнее либерал-церковное размамайство как-то объединить со строгим советским цензорством, тогда глядишь, всем бы на Руси хорошо и зажилось, и в первую очередь, строителям развитого капитализма.

4. Леонид-К : Прекрасная поэма, вполне достойна памяти Некрсасова
2018-01-12 в 18:08

Такого, что увидели мужики в поисках того, ‘Кому на Руси жить хорошо’, и Некрасову не виделось. Автор очень ярко описал то, кому и как живётся сегодня на Руси. Подивитесь мастерству автора. Канва поэмы некрасовская, а жизнь - нашенская. Жива в России поэзия!

3. Леонид-К : Ответ на 2., Ксения Балакина:
2018-01-12 в 17:47

2. Ксения Балакина : Re: Кому на Руси жить хорошо...
2016-05-15 в 19:17

Чего-то я явно не понимаю, Дорогая редакция...

Пошел с детьми да женками
И разными иконками
И прочими к царю...
А царь тогдашний, батюшка,
Царям немецким зятюшка
Бабахнул из винтовочек, -
За что благодарю! -
Чтоб не ходили детушки
С иконками к царю!

Да и про сельских батюшек как-то.... немилосердно.

Одним из самых известных произведений Николая Некрасова считается поэма «Кому на Руси жить хорошо», отличающаяся не только глубоким философским смыслом и социальной остротой, но и яркими, самобытными персонажами — это семь простых русских мужиков, которые собрались вместе и заспорили о том, кому «вольготно-весело живется на Руси». Впервые поэма была опубликована в 1866 году в журнале «Современник». Публикация поэмы была возобновлена уже через три года, но царская цензура, усмотрев в содержании нападки на режим самодержавия, не допустила её в печать. В полном объеме поэма была опубликована только после революции в 1917 году.

Поэма «Кому на Руси жить хорошо» стала центральным произведением в творчестве великого русского поэта, это его идейная и художественная вершина, итог его раздумий и размышлений о судьбе русского народа и о дорогах, ведущих к его счастью и благополучию. Эти вопросы волновали поэта на протяжении всей его жизни и прошли красной нитью через всю его литературную деятельность. Работа над поэмой продолжалась 14 лет (1863-1877 гг.) и для того, чтобы создать эту «народную эпопею» как называл её сам автор, полезную и понятную для простого народа, Некрасов приложил немало усилий, хотя в итоге она так и не была закончена (задумывалось 8 глав, было написано 4). Тяжелая болезнь, а затем смерть Некрасова нарушили его планы. Сюжетная незавершенность не мешает носить произведению острый социальный характер.

Основная сюжетная линия

Поэма была начата Некрасовым в 1863 году после отмены крепостного права, поэтому её содержание затрагивает многие проблемы, возникшие после проведения Крестьянской реформы 1861 года. В поэме четыре главы, они объединены общим сюжетом о том, как семь простых мужиков заспорили, кому хорошо живется на Руси и кто по-настоящему счастлив. Сюжет поэмы, затрагивающей серьезные философские и социальные проблемы, построен в виде путешествия по российским деревням, их «говорящие» названия как нельзя лучше описывают российскую действительность того времени: Дырявина, Разутова, Горелова, Заплатова, Неурожайкина и т.д. В первой главе под названием «Пролог» мужики встречаются на столбовой дороге и заводят свой спор, чтобы его решить, они отравляются в путешествие по России. По дороге мужики-спорщики встречаются с самыми разными людьми, это и крестьяне, и торговцы, и помещики, и священники, и нищие, и пьяницы, они видят самые разнообразные картины из жизни людей: похороны, свадьбы, ярмарки, выборы и т.д.

Встречая разных людей, мужики задают им один и тот же вопрос: насколько они счастливы, но и поп, и помещик жалуются на ухудшение жизни после отмены крепостного права, только единицы из всех людей, встречаемых ими на ярмарке, признают себя истинно счастливыми.

Во второй главе под названием «Последыш» странники приходят в деревню Большие Вахлаки, жители которой после отмены крепостного права, чтобы не расстраивать старого графа, продолжают изображать из себя крепостных. Некрасов показывает читателям как их потом жестоко обманули и ограбили графские сыновья.

Третья глава под названием «Крестьянка» описывает поиски счастья среди женщин того времени, происходит встреча странников с Матреной Корчагиной в деревне Клин, она рассказывает им о своей многострадальной судьбе и советует не искать им счастливых людей среди русских женщин.

В четвертой главе под названием «Пир на весь мир» странствующие искатели правды попадают на застолье в селе Валахчине, там они понимают, что вопросы, которые они задают людям о счастье, волнуют всех русских людей без исключения. Идейным финалом произведения становится песня «Русь», которая зародилась в голове участника пира, сына приходского дьячка Григория Добросклонова:

«Ты и убогая,

ты и обильная,

ты и всесильная

Матушка-Русь! »

Главные персонажи

Вопрос о том, кто является главным героем поэмы остается открытым, формально это те мужики, которые поспорили о счастье и решили отправиться в путешествие по России, что бы решить кто прав, однако в поэме четко прослеживается утверждение, что главный персонаж поэмы - весь русский народ, воспринимаемый как единое целое. Образы мужиков-странников (Романа, Демьяна, Луки, братьев Ивана и Митродора Губиных, старика Пахома и Прова) практически не раскрыты, их характеры не прорисованы, они действуют и высказываются как единый организм, тогда как образы встречающихся им людей наоборот расписаны очень тщательно, с большим количеством подробностей и нюансов.

Одним из ярких представителей человека из народа можно назвать сына приходского дьяка Григория Добросклонова, который подан Некрасовым как народный заступник, просветитель и спаситель. Он является одним из ключевых персонажей и описанию его образа отдана вся заключительная глава. Гриша как никто из всех близок к народу, понимает его мечты и чаяния, желает помочь ему и складывает для людей замечательные «добрые песни» приносящие окружающим радость и надежду. Его устами автор провозглашает свои взгляды и убеждения, дает ответы на поднятые в поэме острые социальные и нравственные вопросы. Такие персонажи как семинарист Гриша и честный бурмистр Ермил Гирин не ищут счастья для себя, они мечтают осчастливить всех людей сразу и посвящают этому всю свою жизнь. Главная идея поэмы вытекает из понимания Добросклонова самого понятия счастья, это чувство может в полной мере ощутить лишь тот, кто без рассуждений отдаст свою жизнь за правое дело в борьбе за народное счастье.

Главным женским персонажем поэмы является Матрена Корчагина, описанию её трагической судьбы, типичной для всех русских женщин, посвящена вся третья глава. Рисуя её портрет, Некрасов любуется её прямой, гордой осанкой, незамысловатым одеянием и удивительной красотой простой русской женщины (глаза большие, строгие, ресницы богатейшие, сурова и смугла). Вся её жизнь проходит в тяжелой крестьянской работе, ей приходится терпеть побои мужа и наглые посягательства управляющего, ей суждено было пережить трагическую смерть своего первенца, голод и лишения. Она живет только ради своих детей, без колебаний принимает наказание розгами за своего провинившегося сына. Автор восхищен силой её материнской любви, выносливостью и сильным характером, искренне жалеет её и сочувствует все русским женщинам, ибо судьба Матрены - это судьба всех женщин-крестьянок того времени, страдающих от бесправия, нужды, религиозного фанатизма и суеверия, отсутствия квалифицированной медицинской помощи.

Также в поэме описаны образа помещиков, их жен и сыновей (князья, дворяне), изображены помещичья прислуга (лакеи, слуги, дворовые прислужники), попы и другие священнослужители, добрые губернаторши и жестокие немцы-управляющие, артисты, солдаты, странники, огромное количество второстепенных персонажей, которые придают народной лирико-эпической поэме «Кому на Руси жить хорошо» то уникальное многоголосие и эпическую широту, делающие данное произведение настоящим шедевром и вершиной всего литературного творчества Некрасова.

Анализ поэмы

Поднятые в произведении проблемы отличаются многообразием и сложностью, они затрагивают жизнь самых различных слоев общества, это и сложный переход на новый жизненный уклад, проблемы пьянства, бедности, мракобесия, алчности, жестокости, угнетения, желания что-то изменить и т.д.

Однако все-таки ключевая проблема данного произведения — поиски простого человеческого счастья, которое каждый из персонажей понимает по-своему. Например, богатые люди, такие как попы или помещики, думают только о собственном благополучии, это для них и есть счастье, люди победнее, такие как обычные крестьяне рады и самым простым вещам: остаться в живых после нападения медведя, пережить битье на работе и пр.

Главная мысль поэмы — русский народ достоин быть счастливым, он это заслужил своим страданиями, кровью и потом. Некрасов был убежден, что за свое счастье необходимо бороться и не достаточно сделать одного человека счастливым, ведь это не решит всей глобальной проблемы в целом, поэма призывает думать и стремиться о счастье для всех без исключения.

Структурные и композиционные особенности

Композиционная форма произведения отличается своеобразностью, она построена в соответствии с законами классической эпопеи, т.е. каждая глава может существовать автономно, а все вместе они представляют собой единое целое произведение, обладающее большим количеством персонажей и сюжетных линий.

Поэма, по мнению самого автора, относится к жанру народной эпопеи, она написана трехстопным нерифмованным ямбом, в конце каждой строки после ударных слогов идут два безударных (применение дактилической казулы), в некоторых местах для подчеркивания фольклорного стиля произведения присутствует четырехстопный ямб.

Для того чтобы поэма была понятна простому человеку в ней использовано много простонародных слов и выражений: деревнишка, бревешко, ярмонка, пустпопляс и т.д. В поэме присутствует большое количество различных образцов народнопоэтического творчества, это и сказки, и былины, и разнообразные пословицы и поговорки, народные песни различного жанра. Язык произведения стилизован автором в виде народной песни для улучшения простоты восприятия, в то время использование фольклора считалось лучшим способом общения интеллигенции с простым народом.

В поэме автором использовались такие средства художественной выразительности как эпитеты («солнце красное», «тени черные», сердце свободное», «люди бедные»), сравнения («выскочил, как встрепанный», «как убитые заснули мужики»), метафоры («лежит земля», «плачет пеночка», «бурлит село»). Также здесь есть место иронии и сарказму, применяются различные стилистические фигуры, такие как обращения: «Эй, дядя!», «Ой люди, люди русские!», различные восклицания «Чу!», «Эх, Эх!» и т.д.

Поэма «Кому на Руси жить хорошо» является высшим образцом произведения, выполненного в народном стиле всего литературного наследия Некрасова. Использованные поэтом элементы и образы русского народного фольклора придают произведению яркой самобытности, красочности и сочного национального колорита. То, что поиски счастья Некрасов сделал главной темой поэмы совсем не случайно, ведь его искал на протяжении многих тысяч лет весь русский народ, это отражено в его сказках, былинах, легендах, песнях и в других разнообразных фольклорных источниках как поиски клада, счастливой земли, бесценного сокровища. Тема данного произведения выражала самое заветное желание русского народа на протяжении всего его существования — счастливо жить в обществе, где правят справедливость и равноправие.

Свастика фашистская. Что такое свастика? Что означает немецкая свастика

Кому на Руси жить хорошо

Комментарии

Основная сюжетная линия

Главные персонажи

Анализ поэмы

Структурные и композиционные особенности