Своеобразие языка рассказов М. М

Скажу вам откровенно: я очень люблю людей.

Другие, знаете ли, на собак растрачивают свои симпатии. Купают их и на цепочках водят. А мне как-то человек милее.

Однако, не могу соврать: при всей своей горячей любви не видел бескорыстных людей.

Один, было, парнишка светлой личностью промелькнул в моей жизни. Да и то сейчас насчет него нахожусь в тяжелом раздумье. Не могу решить, чего он тогда думал. Пес его знает – какие у него были мысли, когда он делал свое бескорыстное дело.

А шел я, знаете, из Ялты в Алупку. Пешком. По шоссе. Я в этом году в Крыму был. В доме отдыха.

Так иду я пешком. Любуюсь крымской природой. Налево, конечно, синее море. Корабли плавают. Направо – чертовские горы. Орлы порхают. Красота, можно сказать, неземная.

Одно худо – невозможно жарко. Через эту жару даже красота на ум нейдет. Отворачиваешься от панорамы. И пыль на зубах скрипит.

Семь верст прошел и язык высунул. А до Алупки еще чорт знает сколько. Может, верст десять. Прямо не рад, что и вышел.

Прошел еще версту. Запарился. Присел на дорогу. Сижу. Отдыхаю. И вижу – позади меня человек идет. Шагов, может, за пятьсот.

А кругом, конечно, пустынно. Ни души. Орлы летают.

Худого я тогда ничего не подумал. Но все-таки, при всей своей любви к людям, не люблю с ними встречаться в пустынном месте. Мало ли чего бывает. Соблазну много.

Встал и пошел. Немного прошел, обернулся – идет человек за мной. Тогда я пошел быстрее, – он как будто бы тоже поднажал.

Иду, на крымскую природу не гляжу. Только бы, думаю, живьем до Алупки дойти. Оборачиваюсь. Гляжу – он рукой мне машет. Я ему тоже махнул рукой. Дескать, отстань, сделай милость.

Слышу, кричит чего-то. Вот, думаю, сволочь, привязался! Ходко пошел вперед. Слышу опять кричит. И бежит сзади меня.

Несмотря на усталость, я тоже побежал. Пробежал немного – задыхаюсь.

Слышу кричит:

– Стой! Стой! Товарищ!

Прислонился я к скале. Стою.

Подбегает до меня небогато одетый человек. В сандалиях. И заместо рубашки – сетка.

– Чего вам, говорю, надо?

– Ничего, – говорит, – не надо. А вижу – не туда идете. Вы в Алупку?

– В Алупку.

– Тогда, – говорит, – вам по шаше не надо. По шаше громадный крюк даете. Туристы тут завсегда путаются. А тут по тропке надо итти. Версты четыре выгоды. И тени много.

– Да нет, – говорю, – мерси-спасибо. Я уж по шоссе пойду.

– Ну, – говорит, – как хотите. А я по тропинке.

Повернулся и пошел назад. После говорит:

– Нет ли папироски, товарищ? Курить охота.

Дал я ему папироску. И сразу как-то мы с ним познакомились и подружились. И пошли вместе. По тропинке.

Очень симпатичный человек оказался. Пищевик. Всю дорогу он надо мной смеялся.

– Прямо, – говорит, – тяжело было на вас глядеть. Идет не туда. Дай, думаю, скажу. А вы бежите. Чего-ж вы бежали?

– Да, – говорю, – чего не пробежать.

Незаметно, по тенистой тропинке пришли мы в Алупку и здесь распрощались.

Весь цельный вечер я думал насчет этого пищевика.

Человек бежал, задыхался, сандалии трепал. И для чего? Чтобы сказать куда мнe надо итти. Это было очень благородно с его стороны.

Я теперь, вернувшись в Ленинград, думаю: пес его знает, а может, ему курить сильно захотелось? Может, он хотел папироску у меня стрельнуть. Вот и бежал. Или, может, итти ему было скучно – попутчика искал.

Рассказ Михаила Зощенко - Встреча. Очен нужен. Спасибо! и получил лучший ответ

Ответ от Ежики - это не только колючки:)[гуру]
ВСТРЕЧА
Скажу вам откровенно: я очень люблю людей.
Другие, знаете ли, на собак растрачивают свои симпатии. Купают их и на
цепочках водят. А мне как-то человек милее.
Однако, не могу соврать: при всей своей горячей любви не видел
бескорыстных людей.
Один-было парнишка светлой личностью промелькнул в моей жизни. Да и то
сейчас насчет него нахожусь в тяжелом раздумье. Не могу решить, чего он
тогда думал. Пес его знает -- какие у него были мысли, когда он делал свое
ескорыстное дело.
А шел я, знаете, из Ялты в Алупку. Пешком. По шоссе.
Я в этом году в Крыму был. В доме отдыха.
Так иду я пешком. Любуюсь крымской природой. Налево, конечно, синее
море. Корабли плавают. Направо -- чертовские горы. Орлы порхают. Красота,
можно сказать, неземная.
Одно худо -- невозможно жарко. Через эту жару даже красота на ум
нейдет. Оторачиваешься от панорамы. И пыль на зубах скрипит.
Семь верст прошел и язык высунул.
А до Алупки еще чорт знает сколько. Может, верст десять. Прямо не рад,
что и вышел.
Прошел еще версту. Запарился. Присел на дорогу. Сижу. Отдыхаю. И вижу
-- позади меня человек идет. Шагов, может, за пятьсот.
А кругом, конечно, пустынно. Ни души. Орлы летают.
Худого я тогда ничего не подумал. Но все-таки при всей своей любви к
людям не люблю с ними встречаться в пустынном месте. Мало ли чего бывает.
Соблазну много.
Встал и пошел. Немного прошел, обернулся -- идет человек за мной.
Тогда я пошел быстрее, --он как будто бы тоже поднажал.
Иду, на крымскую природу не гляжу. Только бы, думаю, живьем до Алупки
дойти. Оборачиваюсь. Гляжу -- он рукой мне машет. Я ему тоже махнул рукой.
Дескать, отстань, сделай милость.
Слышу, кричит чего-то.
Вот, думаю, сволочь, привязался!
Ходко пошел вперед. Слышу опять кричит. И бежит сзади меня.
Несмотря на усталось, я тоже побежал.
Пробежал немного -- задыхаюсь.
Слышу кричит:
-- Стой! Стой! Товарищ!
Прислонился я к скале. Стою.
Подбегает до меня небогато одетый человек. В сандалиях. И заместо
рубашки -- сетка.
-- Чего вам, говорю, надо?
Ничего, говорит не надо. А вижу -- не туда идете. Вы в Алупку?
-- В Алупку.
-- Тогда, говорит, вам по шаше не надо. По шаше громадный крюк даете.
Туристы тут завсегда путаются. А тут по тропке надо итти. Версты четыре
выгоды. И тени много.
-- Да нет, говорю, мерси-спасибо. Я уж по шоссе пойду.
-- Ну, говорит, как хотите. А я по тропинке. Повернулся и пошел назад.
После говорит:
-- Нет ли папироски, товарищ? Курить охота.
Дал я ему папироску. И сразу как-то мы с ним познакомились и
подружились. И пошли вместе. По тропинке.
Очень симпатичный человек оказался. Пищевик. Всю дорогу он надо мной
смеялся.
-- Прямо, говорит, тяжело было на вас глядеть. Идет не туда. Дай,
думаю, скажу. А вы бежите. Чего-ж вы бежали?
-- Да, говорю, чего не пробежать.
Незаметно, по тенистой тропинке пришли мы В Алупку и здесь
распрощались.
Весь цельный вечер я думал насчет этого пищевика.
Человек бежал, задыхался, сандалии трепал. И для чего? Чтобы сказать
куда мнe надо итти. Это было очень благородно с его стороны.
Я теперь, вернувшись в Ленинград, думаю: пес его знает, а может, ему
курить сильно захотелось? Может, он хотел папироску у меня стрельнуть. Вот и
бежал. Или, может, итти ему было скучно-- попутчика искал.
Так и не знаю.

Скажу вам откровенно: я очень люблю людей.
Другие, знаете ли, на собак растрачивают свои симпатии. Купают их и на
цепочках водят. А мне как-то человек милее.
Однако, не могу соврать: при всей своей горячей любви не видел
бескорыстных людей.
Один-было парнишка светлой личностью промелькнул в моей жизни. Да и то
сейчас насчет него нахожусь в тяжелом раздумье. Не могу решить, чего он
тогда думал. Пес его знает — какие у него были мысли, когда он делал свое
ескорыстное дело.
А шел я, знаете, из Ялты в Алупку. Пешком. По шоссе.
Я в этом году в Крыму был. В доме отдыха.
Так иду я пешком. Любуюсь крымской природой. Налево, конечно, синее
море. Корабли плавают. Направо — чертовские горы. Орлы порхают. Красота,
можно сказать, неземная.
Одно худо — невозможно жарко. Через эту жару даже красота на ум
нейдет. Оторачиваешься от панорамы. И пыль на зубах скрипит.
Семь верст прошел и язык высунул.
А до Алупки еще чорт знает сколько. Может, верст десять. Прямо не рад,
что и вышел.
Прошел еще версту. Запарился. Присел на дорогу. Сижу. Отдыхаю. И вижу
— позади меня человек идет. Шагов, может, за пятьсот.
А кругом, конечно, пустынно. Ни души. Орлы летают.
Худого я тогда ничего не подумал. Но все-таки при всей своей любви к
людям не люблю с ними встречаться в пустынном месте. Мало ли чего бывает.
Соблазну много.
Встал и пошел. Немного прошел, обернулся — идет человек за мной.
Тогда я пошел быстрее, —он как будто бы тоже поднажал.
Иду, на крымскую природу не гляжу. Только бы, думаю, живьем до Алупки
дойти. Оборачиваюсь. Гляжу — он рукой мне машет. Я ему тоже махнул рукой.
Дескать, отстань, сделай милость.
Слышу, кричит чего-то.
Вот, думаю, сволочь, привязался!
Ходко пошел вперед. Слышу опять кричит. И бежит сзади меня.
Несмотря на усталось, я тоже побежал.
Пробежал немного — задыхаюсь.
Слышу кричит:
— Стой! Стой! Товарищ!
Прислонился я к скале. Стою.
Подбегает до меня небогато одетый человек. В сандалиях. И заместо
рубашки — сетка.
— Чего вам, говорю, надо?
Ничего, говорит не надо. А вижу — не туда идете. Вы в Алупку?
— В Алупку.
— Тогда, говорит, вам по шаше не надо. По шаше громадный крюк даете.
Туристы тут завсегда путаются. А тут по тропке надо итти. Версты четыре
выгоды. И тени много.
— Да нет, говорю, мерси-спасибо. Я уж по шоссе пойду.
— Ну, говорит, как хотите. А я по тропинке. Повернулся и пошел назад.
После говорит:
— Нет ли папироски, товарищ? Курить охота.
Дал я ему папироску. И сразу как-то мы с ним познакомились и
подружились. И пошли вместе. По тропинке.
Очень симпатичный человек оказался. Пищевик. Всю дорогу он надо мной
смеялся.
— Прямо, говорит, тяжело было на вас глядеть. Идет не туда. Дай,
думаю, скажу. А вы бежите. Чего-ж вы бежали?
— Да, говорю, чего не пробежать.
Незаметно, по тенистой тропинке пришли мы В Алупку и здесь
распрощались.
Весь цельный вечер я думал насчет этого пищевика.
Человек бежал, задыхался, сандалии трепал. И для чего? Чтобы сказать
куда мнe надо итти. Это было очень благородно с его стороны.
Я теперь, вернувшись в Ленинград, думаю: пес его знает, а может, ему
курить сильно захотелось? Может, он хотел папироску у меня стрельнуть. Вот и
бежал. Или, может, итти ему было скучно— попутчика искал.
Так и не знаю. .

Зощенко - Встреча 1

Скажу вам откровенно: я очень люблю людей. Другие, знаете ли, на собак растрачивают свои симпатии. Купают их и на цепочках водят. А мне как-то человек милее.

Однако не могу соврать: при всей своей горячей любви не видел бескорыстных людей.

Один было парнишка светлой личностью промелькнул в моей жизни. Да и то сейчас насчет него нахожусь в тяжелом раздумье. Не могу решить, чего он тогда думал. Пес его знает - какие у него были мысли, когда он делал свое бескорыстное дело.

А шел я, знаете, из Ялты в Алупку. Пешком. По шоссе.

Я в этом году в Крыму был. В доме отдыха. Так иду я пешком. Любуюсь крымской природой. Налево, конечно, синее море. Корабли плавают. Направо - чертовские горы. Орлы порхают. Красота, можно сказать, неземная.

Одно худо - невозможно жарко. Через эту жару даже красота на ум нейдет. Отворачиваешься от панорамы.

И пыль на зубах скрипит.

Семь верст прошел и язык высунул.

А до Алупки еще черт знает сколько. Может, верст десять. Прямо не рад, что и вышел.

Прошел еще версту. Запарился. Присел на дорогу. Сижу. Отдыхаю. И вижу - позади меня человек идет. Шагов, может, за пятьсот.

А кругом, конечно, пустынно. Ни души. Орлы летают.

Худого я тогда ничего не подумал. Но все-таки при всей своей любви к людям не люблю с ними встречаться в пустынном месте. Мало ли чего бывает. Соблазну много.

Встал и пошел. Немного прошел, обернулся - идет человек за мной.

Тогда я пошел быстрее, - он как будто бы тоже поднажал.

Иду, на крымскую природу не гляжу. Только бы, думаю, живьем до Алупки дойти.

Оборачиваюсь. Гляжу - он рукой мне машет. Я ему тоже махнул рукой. Дескать, отстань, сделай милость.

Слышу, кричит чего-то.

Вот, думаю, сволочь, привязался!

Ходко пошел вперед. Слышу, опять кричит. И бежит сзади меня.

Несмотря на усталость, я тоже побежал.

Пробежал немного - задыхаюсь.

Слышу, кричит:

Стой! Стой! Товарищ!

Прислонился я к скале. Стою.

Подбегает до меня небогато одетый человек. В сандалиях. И заместо рубашки - сетка.

Чего вам, говорю, надо?

Ничего, говорит, не надо. А вижу - не туда идете. Вы в Алупку?

В Алупку.

Тогда, говорит, вам по шаше не надо. По шаше громадный крюк даете. Туристы тут завсегда путаются. А тут по тропке надо идти. Версты четыре выгоды. И тени много.

Да нет, говорю, мерси-спасибо. Я уж по шоссе пойду.

Ну, говорит, как хотите. А я по тропинке. Повернулся и пошел назад. После говорит:

Нет ли папироски, товарищ? Курить охота.

Дал я ему папироску. И сразу как-то мы с ним познакомились и подружились. И пошли вместе. По тропинке.

Очень симпатичный человек оказался. Пищевик. Всю дорогу он надо мной смеялся.

Прямо, говорит, тяжело было на вас глядеть. Идет не туда. Дай, думаю, скажу. А вы бежите. Чего ж вы бежали?

Да, говорю, чего не пробежать.

Незаметно, по тенистой тропинке пришли мы в Алупку и здесь распрощались.

Весь цельный вечер я думал насчет этого пищевика.

Человек бежал, задыхался, сандалии трепал. И для чего? Чтобы сказать, куда мне надо идти. Это было очень благородно с его стороны.

А теперь, вернувшись в Ленинград, я думаю: пес его знает, а может, ему курить сильно захотелось? Может, он хотел папироску у меня стрельнуть. Вот и бежал. Или, может, идти ему было скучно - попутчика искал. Так и не знаю.

Вы читали рассказ Встреча 1 Михаила Зощенко.