Главная › Документы на ребенка › Василий шукшин - до третьих петухов. До третьих петухов

Василий шукшин - до третьих петухов. До третьих петухов

Как-то в одной библиотеке вечером заговорили-заспорили персонажи русской литературы об Иване-дураке.

Мне стыдно, - сказала Бедная Лиза, - что он находится вместе с нами.
Мне тоже неловко рядом с ним стоять, - сказал Обломов. - От него портянками воняет.
Пускай справку достанет, что он умный, - предложила Бедная Лиза.
Где же он достанет? - возразил Илья Муромец.
У Мудреца. И пусть успеет это сделать до третьих петухов.

Долго спорили, и наконец Илья Муромец сказал: «Иди, Ванька. Надо. Вишь, какие они все... учёные. Иди и помни, в огне тебе не гореть, в воде не тонуть... За остальное не ручаюсь». Иван поклонился всем поясным поклоном: «Не поминайте лихом, если пропаду». И пошёл. Шёл-шёл, видит - огонёк светится. Стоит избушка на курьих ножках, а вокруг кирпич навален, шифер, пиломатериалы всякие. Вышла на крыльцо Баба Яга:

Кто такой?
Иван-дурак. Иду за справкой к Мудрецу.
А ты правда дурак или только простодушный?
К чему ты, Баба Яга, клонишь?
Да я как тебя увидела, сразу подумала: ох и талантливый парень! Ты строить умеешь?
С отцом терема рубил. А тебе зачем?
Коттеджик построить хочу. Возьмёшься?
Некогда мне. За справкой иду.
А-а, - зловеще протянула Баба Яга, - теперь я поняла, с кем имею дело. Симулянт! Проходимец! Последний раз спрашиваю: будешь строить?
В печь его! - закричала Баба Яга.

Четыре стражника сгребли Ивана и в печь затолкали. А тут на дворе зазвенели бубенцы. «Дочка едет, - обрадовалась Баба Яга. - С женихом, Змеем Горынычем». Вошла в избушку дочь, тоже страшная и тоже с усами. «Фу-фу-фу, - сказала она. - Русским духом пахнет». - «А это я Ивана жарю». Дочка заглянула в печь, а оттуда - то ли плач, то ли смех.

Ой, не могу, - стонет Иван.
Не от огня помру - от смеха.
Чего это ты?
Да над усами твоими смеюсь. Как же с мужем жить будешь? Он в темноте и не сообразит, с кем это он - с бабой или мужиком. Разлюбит. А может, осерчав, и голову откусить. Я этих Горынычей знаю.
А можешь усы вывести?
Вылезай.

И тут как раз в окна просунулись три головы Горыныча и на Ивана уставились. «Это племянник мой, - объяснила Баба Яга. - Гостит». Горыныч так внимательно и так долго рассматривал Ивана, что тот не выдержал, занервничал: «Ну что? Племянник я, племянник. Тебе же сказали. Или что - гостей жрать будешь? А?!» Головы Горыныча удивились. «По-моему, он хамит», - сказала одна. Вторая, подумав, добавила: «Дурак, а нервный». Третья высказалась вовсе кратко: «Лангет».

Я счас тебе такой лангет покажу! - взорвался Иван со страха.
Я счас такое устрою! Головы надоело носить?!
Нет, ну он же вовсю хамит, - чуть не плача сказала первая голова.
Хватит тянуть, - сказала вторая голова.
Да, хватит тянуть, - дурашливо поддакнул Иван и запел:

Эх брил я тебя
На завалинке
Подарила ты мене
Чулки-валенки...

Тихо стало. «А романсы умеешь? - спросил Горыныч. - Ну-ка спой. А то руку откушу. И вы пойте», - приказал он Бабе Яге с дочкой.

И запел Иван про «Хасбулата удалого», а потом, хоть и упирался, пришлось ещё и станцевать перед Змеем. «Ну вот теперь ты поумнел», - сказал Горыныч и выбросил Ивана из избы в тёмный лес. Идёт Иван, а навстречу ему - медведь.

Ухожу, - пожаловался он Ивану, - от стыда и срама. Монастырь, возле которого я всегда жил, черти обложили. Музыку заводят, пьют, безобразничают, монахов донимают. Убегать отсюда надо, а то и пить научат, или в цирк запрошусь. Тебе, Иван, не надо туда. Эти пострашнее Змея Горыныча.
А про Мудреца они знают? - спросил Иван.
Они про все знают.
Тогда придётся, - вздохнул Иван и пошёл к монастырю.

А там вокруг стен монастырских черти гуляют - кто чечётку копытцем выбивает, кто журнал с картинками листает, кто коньяк распивает. А возле неуступчивого монастырского стражника у ворот три музыканта и девица «Очи чёрные» исполняют. Иван чертей сразу же на горло стал брать: «Я князь такой, что от вас клочья полетят. По кочкам разнесу!» Черти изумились. Один полез было на Ивана, но свои оттащили его в сторону. И возник перед Иваном некто изящный в очках: «В чем дело, дружок? Что надо?» - «Справку надо», - ответил Иван. «Поможем, но и ты нам помоги».

Отвели Ивана в сторону и стали с ним совещаться, как выкурить из монастыря монахов. Иван и дал совет - запеть родную для стражника песню. Грянули черти хором «По диким степям Забайкалья». Грозный стражник загрустил, подошёл к чертям, рядом сел, чарку предложенную выпил, а в пустые ворота монастыря двинули черти. Тут черт приказал Ивану:

Пляши камаринскую!
Пошёл к дьяволу, - обозлился Иван. - Ведь договаривались же: я помогу вам, вы - мне.
А ну пляши, или к Мудрецу не поведём.

Пришлось Ивану пойти в пляс, и тут же очутился он вместе с чёртом у маленького, беленького старичка - Мудреца. Но и тот просто так справку не даёт: «Рассмешишь Несмеяну - дам справку». Пошёл Иван с Мудрецом к Несмеяне. А та от скуки звереет. Друзья её лежат среди фикусов под кварцевыми лампами для загара и тоже скучают. «Пой для них», - приказал Мудрец. Запел Иван частушку.

О-о... - застонали молодые. - Не надо, Ваня. Ну, пожалуйста...
Ваня, пляши! - распорядился снова Мудрец.
Пошёл к черту! - рассердился Иван.
А справка? - зловеще спросил старичок. - Вот ответь мне на несколько вопросов, докажи, что умный. Тогда и выдам справку.
А можно, я спрошу? - сказал Иван.
Пусть, пусть Иван спросит, - закапризничала Несмеяна.
Почему у тебя лишнее ребро? - спросил Иван у Мудреца.
Это любопытно, - заинтересовались молодые люди, окружили старика. - Ну-ка, покажи ребро, - и с гоготом начали раздевать и щупать Мудреца.

А Иван вытащил из кармана Мудреца печать и отправился домой. Проходил мимо монастыря - там с песнями и плясками хозяйничали черти. Встретил медведя, а тот уже условиями работы в цирке интересуется и выпить вместе предлагает. А когда мимо избы Бабы Яги проходил, то голос услышал.

Василий Макарович Шукшин

До третьих петухов

Василий Шукшин

До третьих петухов

"Советская Россия"

До третьих петухов: Сказка про Ивана-дурака, как он ходил за тридевять земель набираться ума-разума/Худож. Н. Юдин - М.: Сов. Россия, 1980.- 96 с., ил.

«До третьих петухов» - сатирическая повесть-сказка, одно из последних произведений известного советского писателя Василия Макаровича Шукшина.

Редактор Э. С. Смирнова.

Художественный редактор Г. В. Шотина.

Технический редактор Г. С. Маринина.

Корректор Э. 3. Сергеева.

Как-то в одной библиотеке, вечером, часов этак в шесть, заспорили персонажи русской классической литературы. Еще когда библиотекарша была на месте, они с интересом посматривали на нее со своих полок - ждали. Библиотекарша напоследок поговорила с кем-то по телефону… Говорила она странно, персонажи слушали и не понимали. Удивлялись.

Да нет, - говорила библиотекарша, - я думаю, это пшено. Он же козел… Пойдем лучше потопчемся. А? Нет, ну он же козел. Мы потопчемся, так? Потом пойдем к Владику… Я знаю, что он баран, но у него «Грюндик»- посидим… Тюлень тоже придет, потом этот будет… филин-то… Да я знаю, что они все козлы, но надо же как-то расстрелять время! Ну, ну… слушаю…

Ничего не понимаю, - тихо сказал некто в цилиндре - не то Онегин, не то Чацкий - своему соседу, тяжелому помещику, похоже, Обломову. Обломов улыбнулся:

В зоопарк собираются.

Почему все козлы-то?

Ну… видно, ирония. Хорошенькая. А?

Господин в цилиндре поморщился:

Вульгаритэ.

Вам все француженок подавай, - с неодобрением сказал Обломов. - А мне глянется. С ножками - это они неплохо придумали. А?

Очень уж… того… - встрял в разговор господин пришибленного вида, явно чеховский персонаж. - Очень уж коротко. Зачем так?

Обломов тихо засмеялся:

А чего ты смотришь туда? Ты возьми да не смотри.

Да мне что, в сущности? - смутился чеховский персонаж. - Пожалуйста. Почему только с ног начали?

Что? - не понял Обломов.

Возрождаться-то.

А откуда же возрождаются? - спросил довольный Обломов. - С ног, братец, и начинают.

Вы не меняетесь, - со скрытым презрением заметил Пришибленный.

Обломов опять тихо засмеялся,

Том! Том! Слушай сюда! - кричала в трубку библиотекарша. - Слушай сюда! Он же козел! У кого маши- ка? У него? Нет, серьезно? - Библиотекарша надолго умолкла - слушала, - А каких наук? - спросила она тихо. - Да? Тогда я сама козел…

Библиотекарша очень расстроилась… Положила трубку, посидела просто так, потом встала и ушла. И закрыла библиотеку на замок.

Тут персонажи соскочили со своих полок, задвигали стульями…

В темпе, в темпе! - покрикивал некто канцелярского облика, лысый. - Продолжим. Кто еще хочет сказать об Иване-дураке? Просьба: не повторяться. И - короче. Сегодня мы должны принять решение. Кто?

Позвольте? - это спрашивала Бедная Лиза.

Давай, Лиза, - сказал Лысый.

Я сама тоже из крестьян, - начала Бедная Лиза, - вы все знаете, какая я бедная…

Знаем, знаем! - зашумели все. - Давай короче!

Мне стыдно, - горячо продолжала Бедная Лиза, - что Иван-дурак находится вместе с нами. Сколько можно?! До каких пор он будет позорить наши ряды?

Выгнать! - крикнули с места.

Тихо! - строго сказал Лысый конторский. - Что ты предлагаешь, Лиза?

Пускай достанет справку, что он умный, - сказала Лиза.

Тут все одобрительно зашумели.

Правильно!

Пускай достанет! Или пускай убирается!..

Какие вы, однако, прыткие, - сказал огромный Илья Муромец. Он сидел на своей полке - не мог встать. - Разорались. Где он ее достанет? Легко сказать…

У Мудреца. - Лысый, который вел собрание, сердито стукнул ладонью по столу. - Илья, я тебе слова не давал!

А я тебя не спрашивал. И спрашивать не собираюсь. Закрой хлебало, а то враз заставлю чернила пить. И промокашкой закусывать. Крыса конторская.

Ну, начинается!.. - недовольно сказал Обломов. - Илья, тебе бы только лаяться. А чем плохое предложение: пускай достанет справку. Мне тоже неловко рядом с дураком сидеть. От него портянками пахнет… Да и никому, я думаю, не…

Цыть! - громыхнул Илья. - Неловко ему. А палицей по башке хошь? Достану!

Тут какой-то, явно лишний, заметил:

Междоусобица.

А? - не понял Конторский.

Междоусобица, - сказал Лишний. - Пропадем.

Кто пропадет? - Илья тоже не видел опасности, о какой говорил Лишний. - Сиди тут, гусарчик! А то достану тоже разок…

Требую удовлетворения! - вскочил Лишний.

Да сядь! - сказал Конторский. - Какое удовлетворение?

Требую удовлетворения: этот сидень карачаровский меня оскорбил.

Сядь, - сказал и Обломов. - Чего с Иваном-то делать?

Все задумались.

Иван-дурак сидел в углу, делал что-то такое из полы своего армяка, вроде ухо.

Думайте, думайте, - сказал он. - Умники нашлись… Доктора.

Не груби, Иван, - сказал Конторский. - О нем же думают, понимаешь, и он же еще сидит грубит. Как ты насчет справки? Может, сходишь возьмешь?

У Мудреца… Надо же что-то делать. Я тоже склоняюсь…

А я не склоняюсь! - бухнул опять Илья. - Склоняется он. Ну и склоняйся сколько влезет. Не ходи, Ванька. Чушь какую-то выдумали - справку… Кто это со справкой выскочил? Лизка? Ты чего, девка?!

А ничего! - воскликнула Бедная Лиза. - Если ты сидишь, то и все должны сидеть? Не пройдет у вас, дядя Илья, эта сидячая агитация! Я присоединяюсь к требованию ведущего: надо что-то делать. - И она еще раз сказала звонко и убедительно: - Надо что-то делать!

Все задумались.

А Илья нахмурился.

Какая-то «сидячая агитация», - проворчал он. - Выдумывает чего ни попадя. Какая агитация?

Да такая самая! - вскинулся на него Обломов. - Сидячая, тебе сказали. «Ка-ка-ая». Помолчи, пожалуйста. Надо, конечно, что-то делать, друзья. Надо только понять: что делать-то?

И все же я требую удовлетворения! - вспомнил свою обиду Лишний. - Я вызываю этого горлопана (к Илье) на дуэль.

Василий Макарович Шукшин

До третьих петухов

Василий Шукшин

До третьих петухов

"Советская Россия"

Редактор Э. С. Смирнова.

Художественный редактор Г. В. Шотина.

Технический редактор Г. С. Маринина.

Корректор Э. 3. Сергеева.

В зоопарк собираются.

Почему все козлы-то?

Ну… видно, ирония. Хорошенькая. А?

Господин в цилиндре поморщился:

Вульгаритэ.

Обломов тихо засмеялся:

А чего ты смотришь туда? Ты возьми да не смотри.

Да мне что, в сущности? - смутился чеховский персонаж. - Пожалуйста. Почему только с ног начали?

Что? - не понял Обломов.

Возрождаться-то.

А откуда же возрождаются? - спросил довольный Обломов. - С ног, братец, и начинают.

Вы не меняетесь, - со скрытым презрением заметил Пришибленный.

Обломов опять тихо засмеялся,

Тут персонажи соскочили со своих полок, задвигали стульями…

Позвольте? - это спрашивала Бедная Лиза.

Давай, Лиза, - сказал Лысый.

Я сама тоже из крестьян, - начала Бедная Лиза, - вы все знаете, какая я бедная…

Знаем, знаем! - зашумели все. - Давай короче!

Выгнать! - крикнули с места.

Тихо! - строго сказал Лысый конторский. - Что ты предлагаешь, Лиза?

Пускай достанет справку, что он умный, - сказала Лиза.

Тут все одобрительно зашумели.

Правильно!

Пускай достанет! Или пускай убирается!..

У Мудреца. - Лысый, который вел собрание, сердито стукнул ладонью по столу. - Илья, я тебе слова не давал!

Цыть! - громыхнул Илья. - Неловко ему. А палицей по башке хошь? Достану!

Тут какой-то, явно лишний, заметил:

Междоусобица.

А? - не понял Конторский.

Междоусобица, - сказал Лишний. - Пропадем.

Требую удовлетворения! - вскочил Лишний.

Да сядь! - сказал Конторский. - Какое удовлетворение?

Требую удовлетворения: этот сидень карачаровский меня оскорбил.

Сядь, - сказал и Обломов. - Чего с Иваном-то делать?

Все задумались.

Иван-дурак сидел в углу, делал что-то такое из полы своего армяка, вроде ухо.

Думайте, думайте, - сказал он. - Умники нашлись… Доктора.

У Мудреца… Надо же что-то делать. Я тоже склоняюсь…

Все задумались.

А Илья нахмурился.

Какая-то «сидячая агитация», - проворчал он. - Выдумывает чего ни попадя. Какая агитация?

И все же я требую удовлетворения! - вспомнил свою обиду Лишний. - Я вызываю этого горлопана (к Илье) на дуэль.

Сядь! - крикнул Конторский на Лишнего. - Дело делать или дуэлями заниматься? Хватит дурака валять. И так уж ухлопали сколько… Дело надо делать, а не бегать по лесам с пистолетами.

Тут все взволновались, зашумели одобрительно.

Я бы вообще запретил эти дуэли! - крикнул бледный Ленский.

Трус, - сказал ему Онегин.

Кто трус?

Ты трус.

А ты - лодырь. Шулер. Развратник. Циник.

А пошли на Волгу! - крикнул вдруг какой-то гулевой атаман. - Сарынь на кичку!

Сядь! - обозлился Конторский. - А то я те покажу «сарынь». Задвину за шкаф вон - поорёшь там. Еще раз спрашиваю: что будем делать?

Иди ко мне, Атаман, - позвал Илья казака. - Чего-то скажу.

Предупреждаю, - сказал Конторский, - если затеете какую-нибудь свару… вам головы не сносить. Тоже мне, понимаешь, самородки.

Сказать ничего нельзя! - горько возмутился Илья. - Чего зы?! Собаки какие-то., истинный бог: как ни скажешь - все не так.

Только не делайте, пожалуйста, вид, - с презрением молвил Онегин, обращаясь к Илье и к казаку, - что только вы одни из народа. Мы тоже - народ.

Счас они будут. рубахи на груди рвать, - молвил некий мелкий персонаж вроде гоголевского Акакия Акакиевича. - Рукава будут жевать…

Да зачем же мне рукава жевать? - искренне спросил казачий атаман. - Я тебя на одну ладошку посажу, а другой прихлопну.

Все - междоусобица, - грустно сказал Лишний, - Ничего теперь вообще не сделаем. Вдобавок еще и пропадем.

Айда на Волгу! - кликнул опять Атаман. - Хоть погуляем.

Сиди, - сердито сказал Обломов. - Гуляка… Все бы гулять, все бы им гулять! Дело надо делать а не гулять.

А-а-а, - вдруг зловеще тихо протянул Атаман, - вот кохо я искал-то всю жизню Вот кохо мне надоть- то… - И потащил из ножен саблю. - Вот кому я счас кровя-то пущу…

Все повскакали с мест…

Акакий Акакиевич птицей взлетел на свою полку, Бедная Лиза присела в ужасе и закрылась сарафаном… Онегин судорожно заряжал со ствола дуэльный пистолет, а Илья Муромец смеялся и говорил:

О о, забегали?! Забегали, черти драповые?! Забегали!

Сказка про Ивана-дурака, как он ходил за тридевять земель набираться ума-разума

Как-то в одной библиотеке, вечером, часов этак в шесть, заспорили персонажи русской классической литературы. Еще когда библиотекарша была на месте, они с интересом посматривали на нее со своих полок – ждали. Библиотекарша напоследок поговорила с кем-то по телефону... Говорила она странно, персонажи слушали и не понимали. Удивлялись.

– Да нет,– говорила библиотекарша,– я думаю, это пшено. Он же козел... Пойдем лучше потопчемся. А? Нет, ну он же козел. Мы потопчемся, так? Потом пойдем к Владику... Я знаю, что он баран, но у него "Грюндик" – посидим... Тюлень тоже придет, потом этот будет... филин-то... Да я знаю, что они все козлы, но надо же как-то расстрелять время! Ну, ну... слушаю...

– Ничего не понимаю,– тихо сказал некто в цилиндре-не то Онегин, не то Чацкий – своему соседу, тяжелому помещику, похоже, Обломову. Обломов улыбнулся:

– В зоопарк собираются.

– Почему все козлы-то?

– Ну... видно, ирония. Хорошенькая. А?

Господин в цилиндре поморщился:

– Вульгаритэ.

– Вам все француженок подавай,– с неодобрением сказал Обломов.– А мне глянется. С ножками – это они неплохо придумали. А?

– Очень уж... того...– встрял в разговор господин пришибленного вида, явно чеховский персонаж. – Очень уж коротко. Зачем так?

Обломов тихо засмеялся:

– А чего ты смотришь туда? Ты возьми да не смотри.

– Да мне что, в сущности? – смутился чеховский персонаж. – Пожалуйста. Почему только с ног начали?

– Что? – не понял Обломов.

– Возрождаться то.

– А откуда же возрождаются? – спросил довольный Обломов. – С ног, братец, и начинают.

– Вы не меняетесь,– со скрытым презрением заметил Пришибленный.

Обломов опять тихо засмеялся.

– Том! Том! Слушай сюда! – кричала в трубку библиотекарша.– Слушай сюда! Он же козел! У кого машина? У него? Нет, серьезно? – Библиотекарша надолго умолкла – слушала.– А каких наук? – спросила она тихо.– Да? Тогда я сама козел...

Библиотекарша очень расстроилась... Положила трубку, посидела просто так, потом встала и ушла. И закрыла библиотеку на замок.

Тут персонажи соскочили со своих полок, задвигали стульями...

– В темпе, в темпе! – покрикивал некто канцелярского облика, лысый.– Продолжим. Кто еще хочет сказать об Иване-дураке? Просьба: не повторяться. И – короче. Сегодня мы должны принять решение. Кто?

– Позвольте? – это спрашивала Бедная Лиза.

– Давай, Лиза,– сказал Лысый.

– Я сама тоже из крестьян,– начала Бедная Лиза,– вы все знаете, какая я бедная...

– Знаем, знаем! – зашумели все.– Давай короче!

– Мне стыдно,– горячо продолжала Бедная Лиза, – что Иван-дурак находится вместе с нами. Сколько можно?! До каких пор он будет позорить наши ряды?

– Выгнать! – крикнули с места.

– Тихо! – строго сказал Лысый конторский.– Что ты предлагаешь, Лиза?

– Пускай достанет справку, что он умный,– сказала Лиза.

Тут все одобрительно зашумели.

– Правильно!

– Пускай достанет! Или пускай убирается!..

– Какие вы, однако, прыткие, – сказал огромный Илья Муромец. Он сидел на своей полке – не мог встать. – Разорались. Где он ее достанет? Легко сказать...

– У Мудреца.– Лысый, который вел собрание, сердито стукнул ладонью по столу. – Илья, я тебе слова не давал!

– А я тебя не спрашивал. И спрашивать не собираюсь. Закрой хлебало, а то враз заставлю чернила пить. И промокашкой закусывать. Крыса конторская.

– Ну, начинается!..– недовольно сказал Обломов,– Илья, тебе бы только лаяться. А чем плохое предложение: пускай достанет справку. Мне тоже неловко рядом с дураком сидеть. От него портянками пахнет... Да и никому, я думаю, не...

– Цыть! – громыхнул Илья.– Неловко ему. А палицей по башке хошь? Достану! Тут какой-то, явно лишний, заметил: – Междоусобица.

– А? – не понял Конторский.

– Междоусобица,– сказал Лишний.– Пропадем.

– Кто пропадет? – Илья тоже не видел опасности, о какой говорил Лишний. – Сиди тут, гусарчик! А то достану тоже разок...

– Требую удовлетворения! – вскочил Лишний.

– Да сядь! – сказал Конторский.– Какое удовлетворение?

– Требую удовлетворения: этот сидень карачаровский меня оскорбил.

– Сядь,– сказал и Обломов.– Чего с Иваном-то делать?

Все задумались. Иван-дурак сидел в углу, делал что-то такое из полы своего армяка, вроде ухо.