Весна на солнце нельзя было теперь взглянуть. Короткие рассказы про весну

На солнце нельзя было теперь взглянуть, - лохматыми ослепительными потоками оно лилось с вышины. По синему-синему небу плыли облака, словно кучи снега. Весенние ветерки пахнули свежей травой и птичьими гнездами.

Перед домом лопнули большие почки на душистых тополях, на припеке стонали куры. В саду, из разогретой земли, протыкая зелеными кочетками догнивающие листья, лезла трава, весь луг подернулся белыми и желтыми звездочками. С каждым днем прибывало птиц в саду. Забегали между стволами черные дрозды - ловкачи ходить пешком. В липах завелась иволга, большая птица, зеленая, с желтой, как золото, подпушкой на крыльях, - суетясь, свистела медовым голосом.

Как солнцу вставать, на всех крышах и скворечниках просыпались, заливались разными голосами скворцы, хрипели, насвистывали то соловьем, то жаворонком, то какими-то африканскими птицами, которых они наслушались за зиму за морем, - пересмешничали, фальшивили ужасно. Сереньким платочком сквозь прозрачные березы пролетел дятел, садясь на ствол, оборачивался, дыбом поднимал красный хохолок.

И вот в воскресенье, в солнечное утро, в еще не просохших от росы деревьях, у пруда закуковала кукушка: печальным, одиноким, нежным голосом благословила всех, кто жил в саду, начиная от червяков:

Живите, любите, будьте счастливы, ку-ку. А я уж одна проживу ни при чем, ку-ку…

Весь сад слушал молча кукушку. Божьи коровки, птицы, всегда всем удивленные лягушки, сидевшие на животе кто на дорожке, кто на ступеньках балкона, - все загадали судьбу. Кукушка откуковала, и еще веселее засвистал весь сад, зашумел листьями.

Однажды Никита сидел на гребне канавы, у дороги, и, подпершись, глядел, как по берегу верхнего пруда по ровному зеленому выгону ходит табун. Почтенные мерины, опустив шеи, быстро рвали еще короткую траву, обмахивались хвостами; кобылы оборачивали головы, посматривая - здесь ли жеребенок; жеребята на длинных, слабых, толстых в коленках ногах бегали рысью кругом матерей, боялись далеко отходить, то и дело били матери под пах, пили молоко, отставляли хвост; хорошо было напиться молока в этот весенний день.

Кобылы-трехлетки, отбиваясь от табуна, взбрыкивали, взвизгивали, носились по выгону, брыкаясь, мотая мордой, иная начинала валяться, иная, ощерясь, визжа, норовила хватить зубами.

По дороге, миновав плотину, ехал на дрожках Василий Никитьевич в парусиновом пальто. Бороду его отдувало набок, глаза были весело прищурены, на щеке - лепешка грязи. Увидав Никиту, он натянул вожжи и сказал:

Какая из табуна больше всего тебе по душе?

Безо всякого «а что»!

Никита так же, как отец, прищурился и показал пальцем на темно-рыжего меринка Клопика, - он ему уже давно приглянулся, главным образом за то, что конь был вежливый, кроткий, с удивительно доброй мордой.

Вот этот.

Ну и отлично, пускай нравится.

Василий Никитьевич крепко прищурил один глаз, чмокнул, шевельнул вожжами, и сильный жеребец легко понес дрожки по накатанной дороге. Никита глядел вслед отцу: нет, этот разговор неспроста.

Страница 16 из 21

Повесть: Детство Никиты

ТВЕРДОСТЬ ДУХА

После заутрени вернулись домой к накрытому столу, где в пасхах и куличах, даже на стене, приколотые к обоям, краснели бумажные розаны. Попискивала в окне, в клетке, канарейка, потревоженная светом лампы. Петр Петрович, в длиннополом черном сюртуке, посмеиваясь в татарские усики, такая у него была привычка, – налил всем по рюмочке вишневой наливки. Дети колупали яйца, облизывали ложки. Марья Мироновна, не снимая шали, сидела усталая, – не могла даже разговляться, только и ждала, когда, наконец, орава, – так она звала детей, – угомонится.
Едва только Никита улегся под синим огоньком лампы на перине, закрылся бараньим полушубком, в ушах у него запели тонкие, холодноватые голоса: «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ…» И снова увидел белые дощатые стены, по которым текли слезы, свет множества свечей перед сусальными ризами и сквозь синеватые клубы ладана, вверху, под церковным, в золотых звездах, синим куполом, – голубя, простершего крылья. За решетчатыми окнами – ночь, а голоса поют, пахнет овчиной, кумачом, огни свечей отражаются в тысяче глаз, отворяются западные двери, наклоняясь в дверях, идут хоругви. Все, что было сделано за год плохого, – все простилось в эту ночь. С веснушчатым носиком, с двумя голубыми бантами на ушах, Анна тянется к братьям целоваться…
Утро первого дня было серенькое и теплое. Звонил благовест во все колокола. Никита и дети Петра Петровича, даже самые маленькие, пошли к мирскому амбару на сухой выгон. Там было пестро и шумно от народа. Мальчишки играли в чижика, в чушки, ездили верхом друг на дружке. У стены амбара на бревнах сидели девки в разных пестрых полушалках, в ситцевых новых, растопорщенных платьях. У каждой в руке – платочек с семечками, с изюмом, с яйцами. Грызут, лукаво поглядывают и посмеиваются.
С краю, на бревнах, вытянул наборные сапоги, развалился, ни на кого не глядит хахаль Петька – Старостин, перебирает лады гармони, да вдруг как растянет ее: «Эх, что ты, что ты, что ты!»
У другой стены стоит кружок, играют в орлянку, у каждого игрока в ладони столбиком слипшиеся семишники, трешники. Тот, кому очередь метать, бьет пятаком об землю, подошвой притопнет в пятак, шаркнет его, поднимает и мечет высоко: орел или решка?
Здесь же на землю, на прошлогоднюю траву, из-под которой лезет куриная слепота, сели девки, играют в подкучки: прячут в мякинные кучки по два яйца, половина кучек пустая, – угадывай.
Никита подошел к подкучкам и вынул из кармана яйцо, но сейчас же сзади, над самым ухом, Анна, подоспевшая непонятно откуда, шепнула ему:
– Слушайте, вы с ними не играйте, они вас обманут, обыграют.
Анна глядела на Никиту круглыми, без смеха, глазами и шмыгнула веснушчатым носиком. Никита пошел к мальчикам, игравшим в чушки, но Анна опять взялась откуда-то и углом поджатого рта зашептала:
– С этими не играйте, они вас обмануть хотят, я слышала.
Куда бы Никита ни пошел, – Анна летела за ним, как лист, и нашептывала на ухо. Никита не понимал, – зачем она это делает. Ему было неудобно и стыдно, он видел, как мальчики уже начали посмеиваться, поглядывая на него, один крикнул:
– С девчонкой связался!
Никита ушел к пруду, синему и холодному. Под глинистым обрывом еще лежал талый грязный снег. Вдали, над высокими голыми деревьями рощи, кричали грачи…
– Слушайте, знаете что, – опять зашептала за спиной Анна, – я знаю, где суслик живет, хотите, пойдем его посмотрим?
Никита, не оборачиваясь, сердито мотнул головой. Анна опять зашептала:
– Ей-боженьки, лопни глаза, я вас не обманываю. Почему не хотите суслика посмотреть?
– Не пойду.
– Ну, хотите, – куриную слепоту нароем и глаза ею натрем, и ничего не будет видно.
– Не хочу.
– Значит, вы играть со мной не хотите?..
Анна поджала губы, глядела на пруд, на синюю рябившую воду, ветерок отдувал у нее сбоку тугую косицу, острый кончик веснушчатого носика ее покраснел, глаза налились слезами, она мигнула. И сейчас Никита все понял: Анна бегала за ним все утро потому, что у нее было то же самое, что у него с Лилей.
Никита быстро пошел к самому обрыву. Если бы Анна и сейчас увязалась за ним, – он бы прыгнул в пруд, так ему стыдно и неловко. Ни с кем, только с одной Лилей у него могли быть те странные слова, особенные взгляды и улыбки. А с другой девочкой – это уж было предательство и стыдно.
– Это вам на меня мальчишки наговорили, – сказала Анна, – ужо мамыньке на всех нажалуюсь… Одна буду играть… Не очень надо… Я знаю, где одна вещь лежит… И эта вещь очень интересная…
Никита, не оборачиваясь, слушал, как ворчала Анна, но не поддался. Сердце его было непреклонно.

ВЕСНА

На солнце нельзя было теперь взглянуть, – лохматыми ослепительными потоками оно лилось с вышины. По синему-синему небу плыли облака, словно кучи снега. Весенние ветерки пахнули свежей травой и птичьими гнездами.
Перед домом лопнули большие почки на душистых тополях, на припеке стонали куры. В саду, из разогретой земли, протыкая зелеными кочетками догнивающие листья, лезла трава, весь луг подернулся белыми и желтыми звездочками. С каждым днем прибывало птиц в саду. Забегали между стволами черные дрозды – ловкачи ходить пешком. В липах завелась иволга, большая птица, зеленая, с желтой, как золото, подпушкой на крыльях, – суетясь, свистела медовым голосом.
Как солнцу вставать, на всех крышах и скворечниках просыпались, заливались разными голосами скворцы, хрипели, насвистывали то соловьем, то жаворонком, то какими-то африканскими птицами, которых они наслушались за зиму за морем, – пересмешничали, фальшивили ужасно. Сереньким платочком сквозь прозрачные березы пролетел дятел, садясь на ствол, оборачивался, дыбом поднимал красный хохолок.
И вот в воскресенье, в солнечное утро, в еще не просохших от росы деревьях, у пруда закуковала кукушка: печальным, одиноким, нежным голосом благословила всех, кто жил в саду, начиная от червяков:
– Живите, любите, будьте счастливы, ку-ку. А я уж одна проживу ни при чем, ку-ку…
Весь сад слушал молча кукушку. Божьи коровки, птицы, всегда всем удивленные лягушки, сидевшие на животе кто на дорожке, кто на ступеньках балкона, – все загадали судьбу. Кукушка откуковала, и еще веселее засвистал весь сад, зашумел листьями.
Однажды Никита сидел на гребне канавы, у дороги, и, подпершись, глядел, как по берегу верхнего пруда по ровному зеленому выгону ходит табун. Почтенные мерины, опустив шеи, быстро рвали еще короткую траву, обмахивались хвостами; кобылы оборачивали головы, посматривая – здесь ли жеребенок; жеребята на длинных, слабых, толстых в коленках ногах бегали рысью кругом матерей, боялись далеко отходить, то и дело били матери под пах, пили молоко, отставляли хвост; хорошо было напиться молока в этот весенний день.
Кобылы-трехлетки, отбиваясь от табуна, взбрыкивали, взвизгивали, носились по выгону, брыкаясь, мотая мордой, иная начинала валяться, иная, ощерясь, визжа, норовила хватить зубами.
По дороге, миновав плотину, ехал на дрожках Василий Никитьевич в парусиновом пальто. Бороду его отдувало набок, глаза были весело прищурены, на щеке – лепешка грязи. Увидав Никиту, он натянул вожжи и сказал:
– Какая из табуна больше всего тебе по душе?
– А что?
– Безо всякого «а что»!
Никита так же, как отец, прищурился и показал пальцем на темно-рыжего меринка Клопика, – он ему уже давно приглянулся, главным образом за то, что конь был вежливый, кроткий, с удивительно доброй мордой.
– Вот этот.
– Ну и отлично, пускай нравится.
Василий Никитьевич крепко прищурил один глаз, чмокнул, шевельнул вожжами, и сильный жеребец легко понес дрожки по накатанной дороге. Никита глядел вслед отцу: нет, этот разговор неспроста.

Один герой из известной сказки сделал зеркало, в котором все доброе и красивое становилось очень маленьким таким сто нельзя было разглядеть, а все

безобразное становилось ярче и еще хуже. Лица искажались до неузнаваемости. Ученики злого героя говорили о зеркале как о каком то чуде, ведь они считали, что теперь в нем можно увидеть людей и их мир таким каковы они есть на самом деле. Они бегали с зеркалом по всему свету и потешались над всеми пока не разбили его... Кто создал зеркало?

ответь на вопрос автора кто помог семечку? Маленькое Семечко подпрыгивало на ветру и кричало высокому Солнцу: - Послушайте, послушайте! Вы можете на мин

утку опуститься на землю? У меня к вам важное дело, мне нужно с вами посоветоваться! Важное дело есть важное дело, - это и Солнцу понятно. И вот оно опускается на землю, правда, медленно, не так, как хотелось бы нетерпеливому Семечку. - Понимаете, - объясняет Семечко, не дожидаясь, пока Солнце приземлится. - я хочу стать таким, как вы. Только не знаю, что нужно для этого сделать. Способности у меня есть, это и специалисты подтверждают, но все остальное… Солнце уже село на землю и внимательно слушало Семечко. А оно все бежало к нему и все говорило: - Главное, что я не могу оторваться от земли. Если бы не земля, я бы уже давно… Семечко не кончило этой мысли: Солнце вдруг ушло под землю. Что делать Солнцу под землей? Может быть, там Семечко сможет досказать ему свое дело? И Семечко полезло под землю… Трудно сказать, встретилось ли Семечко с Солнцем под землей, но вышло оно из-под земли совсем другим, на себя не похожим. Больше того: оно даже стало похоже на Солнце. Все, кто его видел, это сразу замечали. Кто помог Семечку, кто ему дал совет: Солнце. Земля или Человек, часто навещавший его в поле, - неизвестно. Может быть, Солнце - потому что и сейчас, став маленьким солнышком на длинной ножке, бывшее Семечко тянется за ним, поворачивает голову в его сторону. А может быть, Земля - потому что бывшее Семечко крепко держится за нее, больше не хочет улетать на небо. А может быть, - Человек. Человек вообще все может.

Один герой известной сказки сделал зеркало, в котором все доброе и красивое становилось очень маленьким, таким, что нельзя было и разглядеть, а все

безобразное становилось ярче и еще хуже. Лица искажались до неузнаваемости. Ученики злого героя говорили о зеркале как о каком-то чуде, ведь они считали, что теперь в нём можно увидеть людей и их мир такими, каковы они есть на самом деле. Они бегали с зеркалом по всему свету и потешались над всеми, пока не разбили его.. . Ребята, вспомните сказку и запишите в ответе того, кто создал зеркало. СРОЧНО!!!

На солнце нельзя было теперь взглянуть, – лохматыми ослепительными потоками оно лилось с вышины. По синему-синему небу плыли облака, словно кучи снега. Весенние ветерки пахнули свежей травой и птичьими гнездами.

Перед домом лопнули большие почки на душистых тополях, на припеке стонали куры. В саду, из разогретой земли, протыкая зелеными кочетками догнивающие листья, лезла трава, весь луг подернулся белыми и желтыми звездочками. С каждым днем прибывало птиц в саду. Забегали между стволами черные дрозды – ловкачи ходить пешком. В липах завелась иволга, большая птица, зеленая, с желтой, как золото, подпушкой на крыльях, – суетясь, свистела медовым голосом.

Как солнцу вставать, на всех крышах и скворечниках просыпались, заливались разными голосами скворцы, хрипели, насвистывали то соловьем, то жаворонком, то какими-то африканскими птицами, которых они наслушались за зиму за морем, – пересмешничали, фальшивили ужасно. Сереньким платочком сквозь прозрачные березы пролетел дятел, садясь на ствол, оборачивался, дыбом поднимал красный хохолок.

И вот в воскресенье, в солнечное утро, в еще не просохших от росы деревьях, у пруда закуковала кукушка: печальным, одиноким, нежным голосом благословила всех, кто жил в саду, начиная от червяков:

– Живите, любите, будьте счастливы, ку-ку. А я уж одна проживу ни при чем, ку-ку…

Весь сад слушал молча кукушку. Божьи коровки, птицы, всегда всем удивленные лягушки, сидевшие на животе кто на дорожке, кто на ступеньках балкона, – все загадали судьбу. Кукушка откуковала, и еще веселее засвистал весь сад, зашумел листьями.

Однажды Никита сидел на гребне канавы, у дороги, и, подпершись, глядел, как по берегу верхнего пруда по ровному зеленому выгону ходит табун. Почтенные мерины, опустив шеи, быстро рвали еще короткую траву, обмахивались хвостами; кобылы оборачивали головы, посматривая – здесь ли жеребенок; жеребята на длинных, слабых, толстых в коленках ногах бегали рысью кругом матерей, боялись далеко отходить, то и дело били матери под пах, пили молоко, отставляли хвост; хорошо было напиться молока в этот весенний день.

Кобылы-трехлетки, отбиваясь от табуна, взбрыкивали, взвизгивали, носились по выгону, брыкаясь, мотая мордой, иная начинала валяться, иная, ощерясь, визжа, норовила хватить зубами.

По дороге, миновав плотину, ехал на дрожках Василий Никитьевич в парусиновом пальто. Бороду его отдувало набок, глаза были весело прищурены, на щеке – лепешка грязи. Увидав Никиту, он натянул вожжи и сказал:

– Какая из табуна больше всего тебе по душе?

– Безо всякого «а что»!

Никита так же, как отец, прищурился и показал пальцем на темно-рыжего меринка Клопика, – он ему уже давно приглянулся, главным образом за то, что конь был вежливый, кроткий, с удивительно доброй мордой.

– Вот этот.

– Ну и отлично, пускай нравится.

Василий Никитьевич крепко прищурил один глаз, чмокнул, шевельнул вожжами, и сильный жеребец легко понес дрожки по накатанной дороге. Никита глядел вслед отцу: нет, этот разговор неспроста.

Или впечатления от солнца и Алексея Толстого учеников 6В класса.

«Перед домом лопнули большие почки на душистых тополях. На припеке стонали куры»

«С каждым днем прибывало птиц в саду»

(«Детство Никиты»)

Уважаемые читатели! Перед вами работы учеников 6В класса, навеянные строчками из произведения и весенним(не очень ласковым в этом году) солнышком.

Это, практически, экспромт. Назовем его: «Проба пера»

Желаем всем вам творческих удач.

С уважением Марина Николаевна и ученики 6 В класса.

P. S. Спасибо за помощь в иллюстрировании сочинений

Анне Путинцевой.

На солнце нельзя было теперь взглянуть.
Лето. Опять жара. Но... Где солнце? Что случилось? За мои прожитые сто два года это происходит впервые. Я искала прохожих, но все были дома. Леденцы не растут, и шоколадный водопад перестал изливать смесь нашего счастья. Страна исчезнет? Нет. Она останется. Да...осталась до сих пор. Но...

На солнце нельзя было теперь взглянуть.

Александра Грибовская

Художник Д. Самодранов

На солнце нельзя было теперь взглянуть. Перед домом лопнули большие почки, на припеке стонали куры. С каждым днем прибывало все больше птиц.

Никита вышел на улицу и начал гонять кур с пригорка. Куры громко кудахтали и били крыльями воздух, от их суеты проснулся козел Егор и стал помогать Никите гонять нарушителей тишины.

Никита был доволен. Потом он сел на скамейку и начал обдумывать, как он проведет остаток теплого весеннего денька...

Полина Андреева

Наступила весна. Весело звенит капель. Снег растаял, по земле побежали ручейки. На проталинах уже показалась зеленая травка, и вот - вот распустится первый подснежник. На ветвях набухают почки. Скоро с юга вернутся птички, и лес наполнится веселым пением. Звери начинают потихоньку просыпаться и выходить из своих нор.

Весна – красивое время года. При виде молодых распускающихся листочков радость наполняет душу. С их появлением просыпаются и бабочки, украшая все вокруг.

Люди чаще улыбаются. С этим прекрасным временем года люди связывают новые надежды.

Каждый год я с нетерпением жду весны, чтобы вновь и вновь любоваться пробуждением природы.

Дени Гелаев

Весна в деревне.

На солнце нельзя было теперь взглянуть, оно озарило яркими лучами всю деревеньку. Солнце смотрелось как яркое пятно на голубом небе. Рядом медленно и изящно плыли облака. « Как странно…» - думала корова, которая жевала траву на лугу. « Вроде весна, а облака похожи на хлопья снега»- рассуждала она, жадно жуя траву. ЕЕ мысли прервала лошадь, которая подошла к яблоне. Теперь они вместе наслаждались свежестью весеннего утра. Вдруг, запели птицы… «Эх, хорошо же весной!»- сказала корова и зажевала пучок травы.

С каждым днем прибывало птиц в саду. И корова с лошадью все больше радовались их пению. Они собирались на лугу, ели яблоки и траву, слушали пение птиц и смотрели на облака.

Лиза Индрупская

На солнце нельзя было теперь взглянуть. Оно ярко светило прямо в глаза и обжигало кожу. Его лучи нагревали до невозможности белый песок и чистую гладь моря. Над пляжем кружили чайки. Они разбивали своими мощными крыльями тёплый воздух. У меня на Родине не увидишь пляжей такой дивной красоты. Диковинные растения раскинули свои развесистые листья, создав лёгкую тень. Я безумно счастлив, что остаюсь здесь навсегда!!!

Даша Шипичук

На солнце нельзя было теперь взглянуть. Оно светило так ярко и жгуче, что единственная капелька воды, лежащая на горячем асфальте, превратилась в пар.

Возле проезжей части паслись коровы, которые доедали последние клочки сена. Вокруг была тишина. Кругом только кактусы и песок. На улице было очень жарко, где-то 54 градуса по Цельсию. Мы остановились около старенькой заправки. Внутри работали вентиляторы , из которых сочился ледяной воздух. В холодильниках стоял кактусовый сок. На вкус он был не очень приятный, даже немного противный. Мы заплатили, и в бак нашей машины закапал разбавленный водой бензин.

Путь дальше был не самый комфортный, так как ехали мы по бездорожью . По скалам лазали небольшие ящерки, они бегали очень быстро, потому что камни обжигали их лапки.

Мы поднялись на гору, там было на удивление не жарко, а даже наоборот, прохладно по сравнению с тем, что творилось внизу. Перед нами открылась зеленая поляна, на ней паслись овцы, белоснежные, как плывущие облака под пылающим мексиканским солнцем.

Это только начало наших путешествий….. Так что, продолжение следует...

Влад Анисимов

На солнце нельзя было теперь взглянуть, оно неумолимо приближалось ко мне и поджаривало, как индейку. В испуге я кинулся в дом. Ворвавшись, я испугал жену. " Джими, что случилось?!" - спросила она. "Собирай важные вещи и еду, Мерри, и бегом в подвал!!!" - крикнул я в ответ. Она тут же кинулась на кухню и исчезла. Я бросился наверх. Схватив паспорта и деньги, я увидел, что балки на крыше загорелись. Везде было жарко, как в парилке, ведь солнце падало на планету Земля. Вдруг, обугленные балки упали и придавили кота Ральфа. Бедный Ральф!!! Спустившись вниз, я встретил Мерри с корзиной еды. Мы быстро зашли в подвал и тут... Загоревшийся дом - взорвался!!!

Денис Бабичев

На солнце нельзя было теперь взглянуть. Все вокруг розовело от заката. Ватные облака медленно летели по небу. В мою комнату вливался мягкий свет. Стаи птиц на секунду закрывали своими силуэтами солнце. Все в комнате стало розовым. А сама комната приобрела округлую форму. В колонках играла тяжелая музыка. В животе летали бабочки, а в душе - тоска. Только мой кот помогал мне не свалиться в эту яму безысходности и вечной депрессии. Я лежал на кровати и "плевал" в потолок. Мысли сбивались в кучу и вытесняли мозг из головы. Кот ходил кругами рядом с кроватью и иногда тихо мяукал. Потом ушел куда-то и минут через пять вернулся, сел на окно и стал смотреть вдаль. Вдруг мне вспомнилась песенка, я стал ее тихо напевать:"Какой ужасный день, какой ужасный пень, какой ужасный я-я-я!... И тщетность бытия ..."

Вдруг все вокруг перевернулось, меня окутал бордовый мрак. Глаза стали медленно закрываться, и я провалился в сон. Мне снилось, что я летал над моим городом, ходил по ватным облакам, потом увидел дом, в котором на верхнем этаже была комната. В комнату лился розовый свет заката...

Полина Вергунова

На солнце нельзя было теперь взглянуть. Его прикрыли облака своими маленькими, легкими ватными крыльями. Их края сияли янтарным светом, словно кто-то раскрасил их тёплыми красками небес.
Говорят, что облака – это заблудившиеся ангелы с крыльями. Они порхают, ловя кончиками перьев согретые лучи нежного солнца. Облака медленно пролетают над всем миром, видят с высоты весь белый свет. А когда их путь заканчивается, и они доходят до звёзд, они сворачивают на север. Там их безвозвратно стирает ветер. Облака медленно испаряются, а потом, исчезая, гибнут.

Наверное, заблудившиеся ангелы именно так попадают в Рай. Бог даёт им узреть с высоты весь белый свет, а затем забирает их крылья, озаряемые солнцем. Ангелы пропадают, растворяются и не оставляют после себя ни пылинки, попадают в место, называемое Раем…
Облака, если вы действительно ангелы, то я давно хотела задать вам вопрос: «Есть ли там что-то за звёздами, кроме жестокого ветра?»

Евгения Куршакова

Весна.

На солнце нельзя было взглянуть. Оно пылало, как костер, наполненный сухой травой со всех сторон. Защищали только крохотные птички летающие стаями куда-то вдаль. С нас дождем лился пот, как во время грозы ливень. Мы очень устали. Листья на деревьях засыхали на глазах, точно надежда о дожде, увядающая с каждым днем. Пчелы не могли оторваться от земли. Все цветы увяли. Море кипело, точно в чайнике, и в него нельзя было зайти. Из моря даже выпрыгивала рыба.

Но вдруг пришло счастье: пошел дождь из крохотной, чуть посеревшей тучки, даже не закрывавшей до конца солнце. Через два часа все встало на свои места. От такой обыденности даже скучно стало. Вдруг полил очень сильный ливень. Он длился две недели и мы ни капельки не пожалели, что солнце ушло на такое длинное время.

Елизавета Елистратова

На солнце нельзя было взглянуть, оно сверкало так ярко и потоками лилось с вышины, озаряя наш домик. Небо было синее-синее, и поэтому небу плыли облака, воздушные словно снег. Уже дул весенний ветерок. Пахло зелёной травкой. Перед домом лопнули большие почки на душистых тополях, на припеки стонали куры. Солнце уже тёплое, летнее.

У нас был чудесный сад. В нём росли старые развесистые яблони. Даже птицы прилетали к нам насладиться замечательным запахом яблонь. С каждым днём прибывало птиц в саду. Это означало, что наш сад процветает. Так проходил каждый наш день. Иногда мы ходили в лес по ягоды. Это самое чудесное время года!

Полина Пучковская

Встреча.

На солнце нельзя было теперь взглянуть. Лучи этого монстра губили несчастных людей, которые находились в белом здании. Их положение мешало снять фиолетовые плащи и ходить, скажем, в майках. Весна в этом году пришла очень рано, хотя и был май месяц. Кондиционеры работали на полную, но и это не спасало.
Парень, сидевший в дальнем углу, угрюмо смотрел в окно. «Как всегда, эти людишки суетятся… Скучно», - с этими мыслями он поправил очки и сделал глоток, уже не такого холодного, яблочного сока. Внезапно пошел дождь и стало заметно прохладнее.
Время близилось к ночи, но наш герой еще не собирался уходить со своего рабочего поста. Но вдруг появилась девушка, которая недавно устроилась в их скромное местечко.
-Ты еще здесь?- губы девушки тронула яркая улыбка. Парень улыбнулся ей в ответ.

Представьте, какое это было солнце, что эти двое поняли, как многое они значат друг для друга!