Главная › Документы на ребенка › Вольная русская типография. Указ о "вольных типографиях" и его роль в развитии книжного дела

Вольная русская типография. Указ о "вольных типографиях" и его роль в развитии книжного дела

5. Книга в России во второй половине ХVIII века

Во второй половине ХVIII века наряду с государственным развивается частное книгоиздание. Законодательно вольное книгопечатание было закреплено указом 1783 года. Важным событием в Москве было открытие в 1756 году университета и типографии при нем. Созданная для нужд обучающейся молодежи и профессуры университета, типография постепенно становится центром научного книгоиздания. Здесь выпускались учебники, популярные книги, методические программы. В течение двадцатитрехлетней деятельности типография выпустила 960 изданий. Печатались переводы с французского, немецкого, итальянского языков, музыкальный и сельскохозяйственный журналы, газета «Московские ведомости».

В 1779 году типографию Московского университета арендовал сроком на десять лет Н.И. Новиков. Его предприятие существовало независимо от государства и развивалось за счет получаемого дохода. За два первых десятилетия число изданий университетской типографии удвоилось, значительно расширился ассортимент книг. Обновились и «Московские ведомости», а число подписчиков возросло с 600 до 4000.

Ежегодно Новиков выпускал 70-80 названий книг. Среди них учебники, труды по медицине, истории, физике, химии, произведения российских писателей и классиков мировой литературы. С 1779 года он наладил выпуск журналов, начав с «Модного ежемесячного издания, или Библиотеки для дамского туалета». Затем появился научно-популярный журнал «Детское чтение для сердца и разума». В 1784 году возникла «Типографическая компания». К этому времени Н.И. Новиков контролирует деятельность пяти московских типографий и выпускает треть печатной продукции России. Он сумел наладить комиссионерскую сеть по многим городам, где распространялись его книги.

Примеру Н.И. Новикова последовали многие его современники, основав свои частные типографии. Мотивы и характер деятельности этих издателей - от мецената П.П. Бекетова и «бунтовщика» А.Н. Радищева до богатого помещика Н.Е. Струйского - были пестрыми и многообразными. В целом в конце ХVIII века наблюдается подъем в области книгоиздания и книжной торговли. Однако политическое банкротство просвещенной монархини Екатерины II повлекло за собой появление указа 1796 года об ограничении свободы книгопечатания и запрещении частных типографий. Начавшийся было расцвет книжного дела, плодами которого восхищались даже европейцы, завершился ужесточением режима и временным упадком.

<...> Московскому Университету учредить типографию и книжную лавку, в которых происходимыя Университетских писателей сочинения и переводы печататься и продаваться в пользу общую могут.

Полное собрание законов Российской империи. Т. 14 (1754-1757). № 10515. СПб., 1830. С. 519.

М.В. Ломоносов. Мнение об академической Книжной лавке в Москве

Для вящей пользы от академического книжного торгу рассуждаю

Что несравненно будет обществу, полезно и Академической типографии прибыточнее, когда московская Книжная лавка уничтожится, а книжная продажа производиться будет купцами по всем городам, кои имеют скупать книги из здешней Книжной лавки знатным числом экземпляров.

Ибо что до общей пользы касается, то будут книги по государству расходиться удобнее, затем что всякий купец, сняв несколько сот экземпляров по указной цене, всячески будет стараться товар свой с рук сбыть скорее, довольствуясь умеренною прибылью, станет рассылать и развозить по городам, где у него есть торг или корресподенты, и таким образом не токмо по губерниям, но по провинциальным и по уездным городам разойдутся и распространятся книги, а с ними учение и общенародное просвещение. Напротив того, казенная Книжная лавка в Москве отнюдь сего произвести не может, ибо:

1) мало охотников из городов в Москву для покупки потребных себе книг поедут или кому покупать заочно прикажут;

2) ежели же кто и приедет за другими нуждами, однако не так свободно купить может, как приватно, затем что и здесь, в Санкт-Петербурге, в глазах у Академии книгопродавец не всегда в Книжной лавке и после обеда редко бывает, то что должно думать о заочной продаже?

3) когда же и сидит он в Лавке, однако для купца не всегда станет приискивать книги из лености или из лакомства, чтобы с него взять дороже;

4) не будет он ходить по домам и разносить по известным до книг охотникам, как вольный купец, который для своей собственной прибыли ничего не пропустит и заставит иногда старанием своим купить книгу того, кто бы и не думал;

5) книги продаваться будут дешевле, затем что купец возьмет здесь из Книжной лавки по настоящей цене и ради скорейшего расходу барыша большего не наложит, да и обмануть ему легко нельзя будет, для того что казенная цена объявлена будет троекратно в «Ведомостях»; и сверх того можно в каждой книге на конце припечатать казенную цену, а в Москве покупая книги, купец должен уже дать барыш за провоз отсюда, за содержание Книжной лавки, за жалованье людям и на харчи и сверх того и сам о своей прибыли стараться, от чего, как вышеписанного всего, происходит несказанная остановка в распространении книг и просвещения в государстве.

Что ж до прибыли Академической типографии надлежит, то будет она много нынешнего превосходнее и прочнее,

1) что от купцов за книги, знатным числом проданные, знатным же количеством станут приходить в казну деньги;

2) барыши не тем одним бывают велики, что берут много, но (и тем, что) не многою накладкою, да многим числом накладок. Например, продавши в год, пятьсот книг и взяв барыша по две гривны, получим прибыли сто рублев, но взяв барыша то по гривне, а продав в год тысячу книг, равным будем пользоваться прибытком, ибо что дешевле, то покупают больше. И таким образом Академическая типография не претерпит никакого убытка, купцы будут иметь прибыль, и государство великую пользу;

3) сверх того не будет излишних расходов на провоз на дом и Лавку, на комиссара и других служителей в Москве;

4) не будет опасности в капитале как то пожарных случаев, так и от книгопродавческих непорядков, кои Академическая канцелярия довольно чувствует;

5) сколько же переписки, пересылки и прочия заботы с московскою Книжною лавкою отнимают времени, которое бы на истинное попечение о науках употребить должно было, о том можно справиться по делам канцелярским. Что же надлежит до надобностей академических в Москве для переводов по ассигнациям денег и других пересылок, то весьма легко обойтись можно и без академического комиссара, как и прежде московской Книжной лавки. И сверх того есть там ныне Московский университет, который для взаимного в надобностях соответствования Академии наук способствовать может.

Итак по моему мнению, надлежит:

1) Академическую московскую лавку совсем уничтожить, продав все книги за настоящую казенную цену, за что хотя всех денег вдруг получить может быть и нельзя будет, то поверить на несколько лет за надежными поруками;

2) сочинить каталог здесь находящимся российским книгам с настоящими ценами и, напечатав несколько сот экземпляров, разослать здесь в городе по знатным купцам, также в Москву и в другие города безденежно при ведомостном и том прибавлении, и продать охотникам столько, чтобы и для академической Книжной лавки осталось, а с купцов взять обязательство, чтобы они здесь, в Санкт-Петербурге, оных книг не продавали;

3) впредь, какая только книга выйдет, поставить в «Ведомости» с ценою и с кратким содержанием и оглавлением всей книги и по тому продавать до половины или больше охотникам оптом. Все сие несравненно лучше, нежели держать для Московской Книжной лавки комиссаров или связываться контрактами с людьми. Академии не подлежащими, от чего еще больше могут воспоследовать непорядки и хлопоты.

Ломоносов М.В. Полное собрание сочинений. Т. 10. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1957. С. 261-263.

<...> Правительствующий Сенат, рассматривая представленные от просителя Гартунга пункты, на каком основании он все то завести желание имеет и находя заведение здесь вольной Типографии и словолитного художества делом нужным, и для общества полезным. Приказали: ему Гартунгу по прошению его завести здесь в Санкт-Петербурге для печатания на иностранных языках книг и прочих сочинений Типографию и при ней словолитную дозволить, и для сего дать ему из Сената отверстой указ следующего содержания <...>

1. В оной Типографии печатать ему на собственном своем, или на чужом иждивении книги и прочия сочинения на всех иностранных языках, кроме Российского; однакож такия, кои непредосудительны ни Христианским законам, ни Правительству, ниже добронравию. Чего ради ему Гартунгу все то, что только в его Типографии к печати от кого принесено, или самим им из чужих краев выписано будет, наперед, не приступая к работе, объявлять для свидетельства в Академию Наук, и что дозволено будет, то и печатать, означивая на каждом экземпляре так: печатано в Вольной Гартунговой типографии.

2. Дозволяется ему такожде печатать в своей Типографии и объявления всякия, но оныя однако же не инако, как с дозволения Полиции. Напротиву же того.

3. На Российском языке никаких книг, ни сочинений не печатать, дабы прочим казенным Типографиям в доходах их подрыву не было, также и на иностранных языках без свидетельства Академии Наук и без ведома Полиции отнюдь ничего не печатать, под опасением конфискации и лишения сего дозволения.

4. В словолитной при его Типографии всякие литеры, как Российские, так и иностранные лить и в России продавать свободно во все казенные Типографии, а не кроме сих мест, да и то в одни Только те, кои требовать оных по своей надобности и по лучшей доброте литер будут и в цене добровольно согласятся; в противном же случае не возбранятся всякой Типографии литеры для себя выписывать и из иностранных мест.

5. Сие данное ему позволение <...> и для собственных его наследников служит; токмо не может препятствовать другим в заведении во всякое время таковых же приватных Типографий, а оставляется каждому воля равномерно приобретать право.

Полное собрание законов Российской империи. Т. 19 (1770-1774). № 13572.

Указ о дозволении книгопродавцам... завести собственную Типографию

Указ о дозволении книгопродавцам Вейтбрехту и Шнору завести собственную Типографию и о даче им и их наследникам общей привиллегии 22 августа 1776 года

Правительствующий Сенат, сообразуясь с прежними о заведении вольных Типографий производствами, приказали: дать им Вейтбрехту и Шнору общую привиллегию, следующаго содержания: Ея Императорское Величество, данным Сенату марта 5 числа сего года за собственноручным Ея Величества подписанием указом, Всемилостивейше позволить соизволила, книгопродавцам Вейтбрехту и Шнору, по желанию их, завести здесь собственную типографию с тем, что они могут в ней печатать на Российском и чужестранных языках книги для себя и для других, також литеры лить для своей и по договору для других Типографий, на что повелеть соизволила Сенату дать им и их наследникам общую привиллегию; и во исполнение онаго Высочайшего Ея Величества повеления, Правительствующий Сенат чрез сие объявляет, что свободно им Вейтбрехту и Шнору завести в С.-Петербурге типографию и словолитную, на основании таком:

1. Во оной типографии печатать им на собственном своем или на чужом иждивении книги и прочия сочинения на Российском и чужестранных языках, однакож такия, кои непредосудительны Православной Грековосточной церкви, ни правительству, ниже добронравию; чего ради им Вейтбрехту и Шнору все то, что токмо в их Типографию к печатанию от кого принесено, или самыми ими из чужих краев выписано будет, означать в их каталоге продающихся книг, а сверх того, что у них напечатано будет, то означать, что печатано в вольной их Типографии.

2. Дозволяется им также печатать в своей типографии и объявления всякия, однакож не инако, как с дозволения Полиции.

3. В словолитной при их Типографии всякия литеры, как Российская, так и иностранные лить и в России продавать свободно во все казенныя, также и партикулярная привиллегированныя Типографии, кои требовать оных по своей надобности и по лучшей доброте литеры будут и в цене добровольно согласятся; но Российских литер, выливаемых в их Типографии, какого б оныя ни были сорта, ни под каким видом на продажу партикулярным людям не отпускать и литер, кроме словолитной при Типографии находящейся, в особых или партикулярных домах не отливать и не делать.

4. Запрещается им перепечатывать Российския и иностранная книги, печатанная в России в других типографиях, разве по условию с теми, где оныя прежде печатаны были; равным образом и напечатанных в их Типографии в первый раз книг другим Типографиям перепечатывать, без согласия их Вейтбрехта и Шнора, запрещается.

5. Сие данное им позволение <...> для их наследников служит, токмо не может препятствовать другим в заведении во всякое время таковых же приватных Типографий, а оставляется каждому по воле равное приобретать право, какое им Вейтбрехту и Шнору дано <...> Предписав Главной Полицмейстерской Канцелярии, дабы она с своей стороны имела наблюдение, чтоб без ведома ея никаких объявлений в помянутой Типографии в печать издаваемо не было, а дабы и в печатаемых книгах ничего по вышеписанному первому пункту привиллегии предосудительного вкрасться не могло, оное поручить в особое надзирание, в разсуждении духовных книг, определенному от Святейшего Синода, а светских, Академии Наук.

Полное собрание законов Российской империи. Т. 20 (1775-1780). № 4495. СПб., 1830. С. 405-406.

Всемилостивейше повелеваем типографии для печатания книг не различать от прочих фабрик и рукоделий, и вследствие того позволяем, как в обеих столицах наших, так и во всех городах Империи нашей, каждому по своей собственной воле заводить оныя Типографии, не требуя ни от кого дозволения, а только давать знать о заведении таковом Управе Благочиния того города, где он ту Типографию иметь хочет. В сих Типографиях печатать книги на Российском и иностранных языках, не исключая и восточных, с наблюдением, однако ж, чтоб ничего в них противного законам Божиим и гражданским, или же к явным соблазном клонящагося издаваемо не было; чего ради от Управы Благочиния отдаваемые в печать книги свидетельствовать, и ежели писанию явится, запрещать и в случае самовольного напечатывания таковых соблазнительных книг, не только книги конфисковать, но и о виновных в подобном самовольном издании недозволенных книг сообщать, куда надлежит дабы оные за преступление законно наказаны были.

Полное собрание законов Российской империи. Т. 21 (1781-1783). № 15634. СПб., 1830.

О порядке открытия, содержания и передаче заведений другим лицам

Делающие завести типографию, литографию, металлографию или другое подобное заведение для тиснения букв и изображений должны получить на то дозволение: в г. С.-Петербурге - от местнаго градоначальника, в г. Москве - от местнаго генерал-губернатора, а в прочих городах - от губернаторов при чем обязаны:

1) представить в определенных уставом о пошлинах случаях установленное оным свидетельство;

2) показать число и размер скоропечатных машин и станков, какие они предполагают иметь в своем заведении.

Разрешение, данное на открытие типографии или другаго заведения указанным в предшедшей статье порядком сохраняет силу в продолжении двух лет; если же заведение к истечению сего срока не приведется в действие, то на открытие его требуется новое разрешение.

Передача типографий, литографий и металлографии от одного лица другому допускается не иначе, как с разрешения того же начальства, которому предоставлено давать дозволение на их открытие <...>

Всякий желающий иметь для собственнаго употребления ручной станок небольшаго размера, обязан испросить на то разрешение <...>

Каждая типография, литография и металлография должна иметь шнуровую книгу.

Свод главнейших узаконений и распоряжений о книгопечатании и книжной торговле. Вильна, 1883. С. 25.

О порядке заведения книжных магазинов

Заводить книжные магазины, лавки и кабинеты для чтения предоставляться частным лицам, равно как и акционерным компаниям или товариществам, тем же порядком, который определен для открытия типографий, литографий <...>

Продажа всех дозволенных книг и разнаго рода повременных изданий отдельными нумерами не в лавках, а на улицах и площадях, ровно как и в разность дозволяется всякому без различия, с тем только,. чтобы желающие производить уличную и разносную продажу имели, сверх установленнаго для такой торговли существующими правилами свидетельства дозволение местнаго полицейскаго начальства на производство сего промысла <...>

Книжные магазины, лавки и кабинеты для чтения имеют право держать у себя и продавать или давать в чтение все не запрещенные издания, напечатанный в России на русском или иностранном языках а из числа книг, напечатанных за границею на русском и иностранных языках, все те, кои не значатся в общем каталоге запрещенных книг <...>

Торгующие книгами российскими и в России издающимися мелкие продавцы и коммисионеры книжной продажи при казенных местах обязаны представлять в комитеты внутренней цензуры каталоги имеющихся у них книг...

Книгопродавцы, содержатели библиотек для чтения и магазинов для продажи разных произведений словесности, наук и искусств, не должны отнюдь продавать или же выпускать в обращение иным каким либо образом книг, эстампов, нот с присовокуплением слов и т.п., не расмотренных и неодобренных комитетом цензуры иностранной.

Свод главнейших узаконений и распоряжений о книгопечатании и книжной торговле. Вилъна, 1883. С. 40.

Об условиях продажи книг

1. Если кому будет угодно продажу сих книг учредить и в других городах Российской империи: таковые могут адресоваться письменно или самолично в Книжную лавку, где всевозможное к тому вспомоществование оказано будет, ибо в оной принято намерение доставлять почтенным любителям российской литературы всевозможную способность в сообщении и всевозможные выгоды в ценах книг и переплетов, как из прибавления к сей росписи усмотреть могут. В оной все петербургские книги поставлены по тем же ценам без всякой накладки; да и по другим российским городам, если требовано будет большим числом, доставляемы будут оные без всяких накладок за провоз и комиссию. Что же касается до переплетов, то оные будут держаны отныне самые лучшие и прочные, на французский манер, за умеренную цену.

2. Если кто по сему реестру разных книг возьмет в переплете на 100 руб., тому на 10 руб. сверх того дается даром; а если кто возьмет на 500 рублей, тому дается сверх того на 100 рублей даром.

3. Если же из сих книг потребно будет для употребления в училищах и семинариях, а не для продажи, и требовано будет большим числом, то есть не менее 100 экземпляров каждой книги, таковым сделается уступка и гораздо больше сего. Ибо принято намерение учебные книги училищам доставлять за самую выгодную цен.

4. Желающие отдавать книги свои для продажи в университетскую книжную лавку могут о том дать знать в помянутой лавке, где оные и будут принимаемы со взятьем в продажу 10 к. с рубля; равномерно могут присылаемы быть книги и из других городов, о чем можно объяснить прежде письменно в помянутую лавку.

Новиков Н.И. Избранные сочинения. М.; Л.: ГИХЛ, 1951. С. 575-576.

Акт уничтожения Типографической компании

1791 года ноября <...> дня. Мы, нижеподписавшиеся, члены Типографической компании, в тысяча семьсот восемьдесят четвертом году учрежденной нами в Москве, по причине настоящих наших экономических обстоятельств рассудили за благо оную компанию разрушить и все обязательства наши по делам ее унижтожить и, сделав между собою надлежащие расчеты и взаимные удовлетворения, по общему согласию нашему сим разрушаем сделанный между вами и в маклерной книге записанный договор учреждения оной компании и все дела ее уничтожаем на следующих основаниях:

I. Имение компании, которое состовляют: 1) дом Николая Ивановича Новикова, что у Никольских ворот; 2) книги, напечатанные в типографиях господ Новикова, Лопухина и в компанейской; 3) самая сия типография компании Типографической со всеми принадлежащими к ней, материалами и инструментами; 4) аптека, называемая Спасскою, со всем к ней принадлежащим, - сдали мы бесповоротно помянутому Николаю Ивановичу Новикову, получа от него за все оное по условию нашему платеж з удовлетворение. Вследствие чего:

II. Отныне же никаких между нами по делам оной бывшей компании обязательств, друг на друга претензий, равно и долгов кому-либо, за которые вое составлявшие компанию члены должны были ответствовать, более не существует; и всякое в делах оной разрушенной компании с нашей стороны участие сим уничтожается навсегда...

Новиков Н.И. Избранные сочинения. М.; Л.: ГИХЛ, 1951. С. 588-589.

Указ об ограничении свободы книгопечатания и об упразднении частных типографий. 16 сентября 1796 г.

В прекращение разных неудобств, которые встречаются от свободного и неограниченного печатания книг, признали мы за нужное следующие распоряжения:

1. В обоих престольных городах наших Санкт-Петербурге и Москве под ведением Сената, в губернском же и приморском городе Риге и намеотничеств Вознесенского в приморском городе Одессе. и Подольского при таможне Радзивилловской, к которым единственно привоз иностранных книг по изданному вновь тарифу дозволен, под наблюдением губернских начальств учредить ценсуру, из одной духовной и двух светских особ составляемую.

2. Частными людьми заведенные типографии, в рассуждении злоупотреблений, от того происходящих, исключая не только кои по особому дозволению нашему, вследствие учиненных с главнейшими в государстве нашем местами соглашений или договоров устроены, упразднить, тем более, что для печатания полезных и нужных книг имеется достаточное количество таковых типографий, при разных училищах устроенных.

3. Никакие книги, сочиняемые или переводимые в государстве нашем, не могут быть издаваемы в какой бы то ни было типографии, без осмотра от одной из ценсур, учреждаемых в столицах наших, и одобрения, что в таковых сочинениях при переводах ничего закону божию, правилам государственным и благонарвию противного не находится.

4. Учрежденные, как выше сказано, в обеих столицах, також в Риге, Одессе и при таможне Радзивилловской ценсуры должны наблюдать те же самые правила и в рассуждении привозимых книг из чужих краев, так что никакая книга не может быть ввезена без подобного осмотра, подвергая сожжению те из них, кои найдутся противными закону божию, верховной власти или же развращающие нравы <...>

Издала указ «О вольных типографиях», разрешавший частным лицам заниматься издательской деятельностью.

Согласно указу частные типографии могли открываться не только в двух столицах - Петербурге и в Москве, а также во всех городах Российской империи. По закону типография приравнивалась к фабрикам, что позволяло частным лицам заводить книгопечатни. Основным положением указа было разрешение каждому по своей воле заводить типографии.

Дозволялось «в сих типографиях печатать книги на российском и иностранных языках, не исключая и восточных…». Одновременно законом усиливалась роль полиции: Управа Благочиния теперь контролировала содержание печатной продукции, запрещала её, если обнаруживала в ней нарушения («чтобы ничего в них противного законам Божиим и гражданским или же к явным соблазнам клонящегося издаваемо не было»), конфисковывала вышедшую без её разрешения печатную продукцию.

Уже через несколько лет в Санкт-Петербурге насчитывалось около 20 частных типографий; крупнейшей среди них была типография И. К. Шнора, выпустившая свыше 230 изданий на русском языке. Владельцами частных типографий чаще всего становились профессиональные книгоиздатели, книгопродавцы, литераторы (К. В. Миллер, И. П. и М. П. Глазуновы, П. И. Богданович, И. А. Крылов, И. Г. Рахманинов, А. Н. Радищев и др.). Наиболее известна издательская деятельность Н. И. Новикова , который руководил несколькими типографиями в Москве: Университетской, которую он арендовал; собственной вольной типографией; типографией, организованной Типографической компанией; вольной типографией, принадлежавшей Лопухину; типографией тайной масонской ложи.

Разрешение открывать вольные типографии послужило благоприятным толчком к развитию просвещения в России, однако, в государстве по-прежнему сохранялась довольно громоздкая и нецентрализованная структура цензурного аппарата.

Указ 1783 г. функционировал тринадцать лет, в сентябре 1796 г. Екатерина II , столкнувшись с активным развитием в государстве книгоиздательства, бурным ростом количества «вольных типографий» и «происходящими от того злоупотреблениями», подписала «Указ об ограничении свободы книгопечатания и ввоза иностранных книг, об учреждении на сей конец ценсур... и об упразднении частных типографий».

Лит.: Блюм А. В. Издательская деятельность русской провинции конца XVIII - начала XIX в. (Основные тематические направления и цензурно-правовое положение) // Книга. Исследования и материалы. М., 1966. Сб. 12. С. 136-159; Самарин А. Ю. Под каким присмотром и цензурою печатание книг происходит: типографское дело и цензура в России эпохи Просвещения // Новое литературное обозрение. 2008. N 4. С. 356-375.

1. Главные книги мировых религий. Библия, ее состав, переводы, списки, важнейшие издания 2.Указ “О вольных типографиях” и его роль в развитии книжного дела. Деятельность частных издателей конца 18 века
1. На протяжении тысячелетий была и остается книгой книг Библия (по гречески la biblia, то есть «книги», во множественном числе). Это собрание священных книг, различным образом ниспосланных людям, по преданию, самим Богом. Библию почитают иудейская (иудаистская, еврейская) религия, все христианские церкви, вероучения и секты, хотя каждая по-своему и в своем составе. Заимствуют некоторые положения из Библии, ссылаясь на нее, также и другие религии. За несколько тысяч лет Библия сделалась самой читаемой книгой. При передаче священных текстов требовались подлинность и точность. Отсюда и та роль, которую сыграла Библия в выработке практики редактирования, перевода, комментирования, текстологии, книгоиздания в целом. Библия как произведение разделяется на отличающиеся друг от друга части: Ветхий Завет (в славянском переводе слово «ветхий» может означать «старый», «прежний», «древний»), сочиненный первоначально на семитских языках, и Новый Завет. В Библии собраны мифы о Сотворении мира, исторические повествования, различные предания, легенды, элементы фольклора. В III-II веках до н.э. по желанию царя Птолемея Филадельфа в знаменитой Александрийской библиотеке комиссия из более чем семидесяти ученых и переводчиков, пересмотрев имевшиеся там еврейские и арамейские рукописи, перевела их на греческий язык. Этот текст получил наименование септуагинта, то есть перевод семидесяти толковников. Именно он принят как канон всей христианской церкви. Он послужил также основанием для переводов на славянский и русский язык. В течение всего Средневековья в различных странах еврейские толкователи - «масореты», то есть «знатоки предания», книжники, обрабатывали дошедшие до них еврейские и арамейские тексты Ветхого Завета, а некоторые даже переводили обратно с греческого языка. Так формировался современный Новый Завет, включающий в себя священную историю до наступления нашей эры. В его состав входят четыре Евангелия (в переводе на русский язык - «благая весть»), которые называются по именам предполагаемых авторов или составителей: от Матфея, от Марка, от Луки, от Иоанна. Затем следуют Деяния и Послания, апостольские и соборные (Апостол), Апокалипсис, или Откровение апостола Иоанна Богослова. Эти книги сложились в I веке н.э. на том же греческом диалекте койнэ и записаны, очевидно, в земле Ханаан. Из-за отсутствия взаимных связей и малограмотности верующих, догматических расхождений все они очень разнились между собой. Этот вопрос был поставлен на Никейском Вселенском соборе в 325 г. Были решены важнейшие вопросы церковного единства. Специальные комиссии из числа верующих и знатоков, пересмотрев множество вариантов обращавшихся христианских книг, выделили канон - единственный общий и правильный текст, в котором каждая буква считалась священной, и изменять их было нельзя. В канон вошли Ветхий Завет («Септуагинта») и книги Нового Завета в таком составе, как они приняты сейчас. Никейский собор отверг свыше ста вариантов Евангелий - они называются апокрифы, то есть отвергнутые. Большинство из них известны современной науке. Последняя археологическая находка апокрифических книг произошла в Египте в 1945 г. Это Евангелие от Фомы и Евангелие Истины, тексты которых весьма отличаются от канонических. Однако при всем разнообразии жизнь и деяния Христа нёс апокрифические книги рисуют в целом одинаково.

Коран - Для арабоязычных и мусульманских народов такую же роль сыграл Коран - главная книга ислама. Он создан на Ближнем Востоке (Медина, Мекка, Дамаск, Багдад) и переведен с тех пор на большинство языков мира, но каноническим является только арабский текст («Ку-ран», то есть учение). По-видимости, его суры (главы), их всего 114, и айяты (стихи) были записаны сподвижниками пророка Мохаммеда, но только в 655 г. по указу халифа Османа бывший секретарь пророка Зейд и ученые богословы соединили все фрагменты в общий текст («Османова редакция»), хотя в нем оставалось множество разночтений, порожденных историческими, этническими, лингвистическими особенностями развития мусульманской культуры. Только в 1923 г. исламские страны договорились о единой редакции Корана.

2. В 1783 г. был издан указ «О вольном книгопечатании», дававший право на открытие частных типографий. Свобода печати позволила многим людям основать собственное дело. Владельцы и арендаторы стремились в первую очередь извлечь прибыль, применяя наемный труд и работая на рынок. Частные типографии Брейткопфа, Вильковского, Мейера и других были оснащены на уровне европейских предприятий и печатали высококачественные в полиграфическом отношении книги.

Е.К. Вильковский вместе со своим родственником Ф.А. Галченковым открыл вольную типографию в собственном доме Галченкова на Васильевском острове. Это предприятие отличалось крайней неразборчивостью в подборе издательского репертуара. Здесь можно было встретить книги от «Толкования псалмов» до сочинений Вольтера. Книги печатались на средства авторов, переводчиков, государственных учреждений, отдельных издателей. На протяжении восьми лет типография работала по контракту с комиссией об учреждении народных училищ и напечатала множество учебных книг тиражом 322 тысячи экземпляров. Однако предприятие, действовавшее на кабальных условиях, бедствовало. Положение осложнялось долгами за навязанные упомянутой комиссией церковнославянские шрифты. В результате было принято решение продать типографию на выгодных для казны условиях. В 1797 г. типография прекратила свое существование, а взявший ее в аренду Ф. Брунков разорился.

В собственном доме была устроена и типография И.Г. Рахманинова. В 1788 г. он приобрел станок, литеры и начал выпускать журнал И.А. Крылова «Почта духов».В 1791 г. Рахманинов перевел типографию в родовое имение Казинка Тамбовской губернии, где задумал осуществить издание собрания сочинений Вольтера в 20 томах. К 1794 г. было напечатано четыре тома, которые были привезены в Петербург для продажи в лавке М. Глазунова. Томик Вольтера попал в руки императрицы Екатерины Второй, и в результате последовал указ о закрытии типографии Рахманинова.

Для издания бесцензурных книг открыл свою типографию А.Н. Радищев. В 1789 г. он приобрел у одного из крупных владельцев типографии И.К. Шнора шрифты и в собственном доме на ул. Грязной в Петербурге открыл «вольную» типографию. Наборщиком стал таможенный служащий Богомолов, печатниками были крепостные Радищева. Зимой 1789-1790 гг. была напечатана брошюра в 14 страниц размером в лист под заглавием «Письмо другу, жительствующему в Тобольске». Это было своего рода пробное издание перед началом печатания «Путешествия из Петербурга в Москву» . А.Н. Радищев получил разрешение цензуры на издание этой книги. Произошло это по недосмотру цензоров. Книга была напечатана тиражом 650 экз., которые находились у Радищева дома, и только первые пятьдесят экземпляров поступили в книжную лавку Зотова для продажи. Молва о вольнолюбивом сочинении распространилась по всему Петербургу. Вскоре сведения достигли императорского дворца, и Екатерина Вторая назвала анонима (имя автора не было указано на титульном листе) «бунтовщиком хуже Пугачева».30 июня 1790 г. А.Н. Радищев был схвачен и заключен в Петропавловскую крепость. Книга была конфискована у всех, кто успел ее купить или получить в подарок от автора. Основную часть тиража Радищев уничтожил сам. Случайно уцелевшие пятнадцать экземпляров стали величайшей библиографической редкостью. Частные типографии открывали и те, кто по своей барской прихоти стремился проявить себя на издательском поприще. Таков Н.Е. Струйский - дворянин из старинного рода князей Шуйских. В родовом имении Рузаевка Пензенской губернии в роскошном особняке была устроена типография, в которой выпускались изящные издания, прославившиеся на всю Европу. Типография Струйского была оснащена по последнему слову техники, а работали в ней его талантливые крепостные. Они печатали исключительно поэтические сочинения своего хозяина. Струйский строго следил за работой мастеров и самовольно чинил над ними суд и расправу за малейшие оплошности. Благодаря деятельному участию самого автора сочинений качество изданий было отменное. Екатерина Вторая не раз хвалилась перед иностранцами неповторимыми образцами рузаевской типографии. За годы существования типографии (1792-1796) было выпущено 24 названия книг по 8-13 страниц каждая. Все они имели небольшой формат и были заключены в кожаные тисненые папки. Струйский никогда не продавал свои книги, а только дарил, но при непременном условии хранить и изучать его подарки. Дворянские типографии не оказали существенного воздействия на общую картину развития книги в этот период. Их владельцы решали конкретные задачи, подчиненные своим личным интересам. Политическая реакция 90-х годов XVIII века привела к преследованию печатного слова. Кризис крепостничества наряду с ростом вольнолюбивых настроений в обществе повлек указ 1796 г., запрещавший «вольные» типографии. Мотивировалось это тем, что от них происходит слишком много злоупотреблений.

Обозрение русской литературы 50-80-х годов XVIII в. приводит к следующим итогам:

1. Историко-литературный процесс не представлял собою единого потока, в нем четко обозначалось классовое расслоение. Господствующее положение дворянства нашло отражение в преимущественно дворянском характере литературы этого периода. Обусловленная экономическими и социально-политическими особенностями исторического развития России, литература второй половины XVIII в. все же не была исключительно дворянской: в ней отчетливо видны буржуазная и крестьянская струя.

2. Классовая обусловленность идейного содержания литературы и стиля писателей XVIII в. с особой очевидностью проявляется в их отношении к главнейшей проблеме русской жизни того времени - крепостному праву и крестьянскому восстанию. «Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя»,- указывает В. И. Ленин. Убеждение в незыблемости крепостнического строя у Сумарокова, Державина и Карамзина радикально отличается от требований смягчить его - у Попова, Николева, Фонвизина и противостоит резкому осуждению экономической, политической и этической несостоятельности крепостного права в народной литературе, а также у просветителя Н. И. Новикова и писателя-революционера А. Н. Радищева. Только крепостной автор «Плача холопов» и А. Н. Радищев в «Путешествии» говорят о правомерности и неизбежности крестьянского восстания. Для всех же дворянских писателей, от Сумарокова до Веревкина, Пугачев является «извергом естества».

3. Развиваясь в условиях формирования капиталистического уклада внутри господствовавшего феодально-крепостнического строя, русский литературный процесс XVIII в. закономерно отличался большой быстротой и сложностью. Интенсивное в течение полустолетия развитие и дифференциация русского литературного языка бросаются в глаза при сопоставлении прозы Тредиаковского и Карамзина. Реформа стихосложения в соответствии с национальными особенностями фонетики создала благоприятные условия для развития лирических жанров. Различные литературные направления (классицизм, сентиментализм, ранний романтизм, реализм) не сменяли друг друга последовательно. Черты их смешивались и противоборствовали друг другу, в чем проявлялась борьба старого и нового внутри творчества и наиболее крупных писателей (Сумароков, Державин, Крылов, Радищев, Карамзин).

4. Важным итогом развития русской литературы второй половины XVIII в. было также создание предпосылок для развития литературных направлений XIX в.- романтизма и критического реализма. Реалистические тенденции ясно проступают в бытовой и сатирической комедии (Фонвизин, Капнист), в очерках на страницах журналов (Новиков, Фонвизин, Крылов), в бытовых элементах и картинах природы в лирике (Державин), наконец, в правдивом изображении действительности «зрителем без очков», революционером Радищевым. С другой стороны, элементы раннего романтизма отчетливо выявляются в лирике Державина, в попытках Муравьева создать раннюю романтическую повесть и балладу.

Русская журналистика зародилась и развивалась в России в условиях феодально-крепостнической формации . Царское правительство, опиравшееся на господствующий дворянско-помещичий класс, неоднократно пыталось использовать периодическую печать в своих интересах, в целях укрепления феодально-крепостнического строя. Особенно показательно в этом отношении личное участие Екатерины II как автора и негласного редактора в журналах «Всякая всячина» и «Собеседник любителей российского слова». Но даже в официальных изданиях появлялись порой произведения совсем иного - прогрессивного - направления, как, например, «Опыт российского сословника» и «Вопросы» Д. И. Фонвизина в «Собеседнике» и др. На страницах многих периодических изданий XVIII в. передовые русские публицисты и писатели вели борьбу против крепостного права, обличали пороки дворянства, клеймили продажность суда, защищали самобытность и величие русской культуры.

Развитие русской журналистики во второй половине XVIII в. было обусловлено в конечном счете двумя причинами: сдвигами, происходившими внутри формации (появление черт капиталистического уклада в уело- БИЯХ разлагавшегося феодально-крепостнического строя), и развитием классовой борьбы закрепощенного крестьянства против дворянско-поме- щичьего класса. Не случайно бурный рост количества журналов и усиление их публицистичности приходятся на пятилетие, связанное с событиями Крестьянской войны, и на десятилетие, предшествовавшее политическим процессам Радищева, Новикова и Кречетова.

В 50-80-х годах XVIII в. развитие русской журналистики проходит через несколько этапов:

1) 1750-1768 - возникновение первых журналов;

2) 1769-1774 - пятилетие, примыкавшее к Крестьянской войне, отмеченное ростом количества периодических изданий, созданием особого типа сатирического журнала с острой социальной тематикой и демократизацией круга читателей;

3) 1775-1782 - годы правительственной реакции после подавления крестьянского восстания, когда резко сокращается количество журналов и почти исчезают сатирические издания;

4) 1783-1790 - новый период оживления в русской журналистике. Указ о вольных типографиях (1783) содействует возникновению первых провинциальных журналов и способствует росту количества периодических изданий вообще. Усиленная работа общественной мысли, вызванная разнообразными социально-экономическими причинами как внутри России (обострение классовых противоречий между дворянством и крепостным крестьянством, накопление элементов капиталистических отношений, процесс формирования русской нации), так и вне ее (американская война за независимость, французская буржуазная революция) возвращает журналы к социальной и обличительной тематике, углубляет ее, делает их интересными для демократического читателя. Развитие просвещения и успехи в различных областях знания приводят к дифференциации журналов по различным отраслям знания.

Еще во второй четверти XVIII в. появились первые предшественники русских журналов: «Примечания» к газете «Санкт-петербургские ведомости» (1728-1742) и первые научные издания Академии наук - «Краткое описание Комментариев Петербургской Академии Наук» (1726-1847), «Содержание ученых рассуждений императорской Академии Наук» (1748-1755) и др. Особенно большое значение для широкого читателя имели «Примечания». Задуманные первоначально как толковый словарь иностранных слов и научных терминов, «Примечания» стали с 1729 г. первым научно-популярным и литературным журналом в России. Разнообразие материала объясняет успех этого издания, которое расходилось полностью и не залеживалось в академической конторе. Хорошо зная силу печатного слова, М. В. Ломоносов настаивал на необходимости издавать ежемесячный журнал по образцу не ведомственных изданий Академии наук, а именно «Примечаний». В письме Шувалову (3 января 1754) Ломоносов писал: «Весьма бы полезно и славно было нашему отечеству, когда бы в Академии начались подобные сим («Примечаниям».- В. К.) периодические сочинения...»

Свое предложение об издании русского журнала Ломоносов характеризовал как «намерение и желание любителей наук». Ломоносов-ученый не раз страдал от невозможности ответить в русской печати на нападки своих зарубежных противников, пытавшихся унизить и исказить его научные открытия. При посредстве Л. Эйлера Ломоносов поместил статью - «О должности журналистов» - в амстердамском журнале «Nouvelle Bibliotheque germanique» (1755). Ломоносов подчеркивал большую ответственность журналистов при рецензировании работ ученых, так как дело «не в том, чтобы передавать вещи известные и истины общие, но чтобы уметь схватить новое и существенное в сочинениях, принадлежащих иногда людям самым гениальным». По мнению Ломоносова, журналист должен иметь в виду точное и основательное исследование истины. Ломоносов требовал справедливой оценки, без предвзятого мнения, а также точного изложения и цитирования. Особенно резко клеймил Ломоносов плагиат. Эта статья М. В. Ломоносова является замечательным образцом публицистики 1750-х годов, а высокие требования Ломоносова к журналистам не утратили значения и до сих пор.

Пожелание Ломоносова об издании научно-популярного и литературного журнала вскоре осуществилось: 6 января 1755 г. при Академии наук начал выходить журнал под названием «Ежемесячные сочинения, к пользе и увеселению служащие». В течение десятилетия существования «Ежемесячные сочинения» сохраняли как внешний облик, так и содержание, определившееся с самого начала, хотя трижды менялось их заглавие. Значительное место в журнале отводилось популяризации точных наук. Печатались также очерки и статьи, обращенные к хозяину-помещику. Помещались в нем произведения русских поэтов и переводная проза. Публицистические статьи в «Ежемесячных сочинениях» немногочисленны и, как правило, анонимны. М. В. Ломоносов участвовал в издании «Ежемесячных сочинений» не только как один из инициаторов этого журнала, но и как цензор. «Ежемесячные сочинения», как периодический орган Академии наук, подлежали прежде всего надзору академической канцелярии. Ломоносов- цензор боролся против антирусских тенденций в исторических и этнографических работах Г. Миллера и привлеченных им сотрудников. Так, например, Ломоносов резко выступил против попытки Миллера извратить историю русского народа и по поводу одной из его статей гневно писал в 1761 г.: «Он больше всего высматривает пятна на одежде Российского тела, проходя многие истинные ее украшения» .

С 1759 г. одновременно с «Ежемесячными сочинениями», выходившими при Академии наук, стали возникать первые частные журналы, чаще всего печатавшиеся при каком-нибудь учебном заведении. В Петербурге при Шляхетном корпусе в 1759-1760 гг. группа лиц (А. П. Сумароков, С. А. Порошин, П. Пастухов и др.) стала издавать на свои средства журнал «Праздное время, в пользу употребленное». В том же 1759 г. А. П. Сумароков начал издавать собственный ежемесячный журнал «Трудолюбивая пчела». Почти одновременно началось издание журналов и в Москве при университете (1756). Ближайший ученик А. П. Сумарокова М. М. Херасков принимал участие в издании двух университетских журналов: «Полезное увеселение» (1760-1762) и «Свободные часы, в пользу употребленные» (1763). Двое из младших писателей сумароковской школы также начали издание журналов: И. Ф. Богданович - журнала «Невинное упражнение» (1763), В. Д. Санковский - «Доброе намерение» (1764). В отличие от «Ежемесячных сочинений», как в столичных, так и в московских дворянских журналах литературно-художественный отдел занимал первое место. При малом количестве научных статей тем резче звучали публицистические ноты, и ярко обнаруживался сословно-дворян- ский характер этих изданий. Нападая на пороки, свойственные дворянам, Сумароков в первый книжке «Трудолюбивой пчелы» осмеивал засорение русского языка иностранными словами. Тема о самобытности русской культуры, лишь затронутая Сумароковым, получила более полное развитие в сатирических журналах 1769-1774 годов. Сословно-дворянское направление особенно ярко выражено в журнале «Полезное увеселение». Истинное просвещение, литература, книга объявлялись привилегией дворянства. На страницах «Полезного увеселения» нередки сентиментально- идиллические картины крепостного строя (Ржевский-«Стансы», Херасков - ода «Сельская жизнь» и др.)-

60-е годы XVIII столетия отмечены более напряженной, чем ранее, работой социально-экономической мысли. Еще в «Ежемесячных сочинениях» печатал статьи П. И. Рычков. В 1765 г. возник первый экономический журнал-«Труды Вольного экономического общества» (1765-1775). В редакционном «предуведомлении» к журналу издатели объявляли XVIII столетие «экономическим веком».

В этом издании первое место занимали вопросы сельского хозяйства, волновавшие господствующий дворянский класс. Перечисленные журналы 1750-1768 гг., рассчитанные на читателя-дворянина, характеризовались отчетливо выраженной дворянской идеологией.

Жестокое закабаление крестьянства и рост гневного возмущения народных масс наложили отпечаток на характер и направление русской журналистики 1769-1774 гг. Резко увеличивается количество изданий. Если с 1728 по 1768 г. выходило всего девять различных изданий, то в одном 1769 г. появилось сразу восемь новых журналов. Публицистика начинает теснить другие жанры. В очерках и политических статьях, связанных с социальной проблематикой, сквозь традиции классицизма и сентиментальные излияния пробиваются попытки правдивого отображения действительности. Вырабатывается новый тип обличительного сатирического журнала. В этот период появляется журналист-профессионал, для которого издательская, редакторская и писательская деятельность является источником существования. Такими были малочиновный дворянин Н. И. Новиков и его современники-разночинцы: М. Д. Чулков, Ф. А. Эмин и В. Г. Рубан. Наконец, некоторые журналы (в первую очередь журналы Н. И. Новикова) ориентируются не на дворянского читателя, а на читателей других сословий. Характерно, что именно такие журналы находят спрос и выходят повторными изданиями. Среди журналистов этого периода Н. И. Новиков, бесспорно, занимает первое место. Официозный еженедельник «Всякая всячина» (начал выходить с января 1769 г.), негласным редактором которого была Екатерина II, излагал правительственную точку зрения на желательность сатиры «в улыбательном духе». Екатерина вовсе не была намерена «дать литературе неограниченное право рассуждать о политических предметах... Она очень не любила, когда под видом гласности в литературу прокрадывались какие-нибудь «предерзкие речи»» .

Началом журнальной деятельности Новикова была полемика со «Всякой всячиной» о задачах и характере журнальной сатиры. Антикрепостническое направление журнала «Трутень», помимо заглавия, подчеркивалось эпиграфом (взятым из басни Сумарокова): «Они работают, а вы их труд ядите». С первых же номеров журнала Новиков начал «целить на особы»: он обличал судейских чиновников, взяточничество, мошенничество и плутовство среди тех, которые «ходят в золоте и титлами надуты»; богатого дворянина Новиков характеризовал в одной из статей «Трутня» как человека «без разума, без добродетелей, без воспитания». А. М. Горький подчеркивал социально-политическую направленность первого журнала Новикова: ««Трутень» вооружался против крепостного права, бичевал взяточничество» . В журнале «Всякая всячина» Екатерина II под псевдонимом «Афиноген Перочинов» резко выступила против Новикова. Новиков не только не последовал ее советам, но под выразительным псевдонимом «Правдулюбова» ответил острой отповедью на страницах «Трутня», осыпая насмешками самое императрицу под видом «г-жи Всякой всячины» - «прабабки» русских журналов. В полемике со «Всякой всячиной» Новиков сумел объединить вокруг себя другие журналы. Союзниками его выступили «Адская почта» (Ф. Эмин), «Смесь», присоединился к ним и М. Чулков в журнале «И то и сио». Екатерина прибегла к репрессиям: к 1770 г. все сатирические журналы, кроме «Трутня», перестали выходить. Но и последний в 1770 году был вынужден изменить своему резко обличительному направлению. Тем не менее 27 апреля 1770 г. Новиков простился с читателями «против желания». Тотчас после закрытия «Трутня» Новиков попытался издавать второй сатирический журнал «Пустомеля». После двух номеров журнал был закрыт. Лишь с апреля 1772 г. Новиков начал выпускать новый еженедельник, «Живописец».

Последний сатирический журнал Новикова - «Кошелек» - печатался в 1774 г. Касаться крепостничества в годы крестьянского восстания было немыслимо. Тематика журнала вследствие этого несколько сужена по сравнению с предыдущими. Новиков высмеивал в нем главным образом «французоманию» и «неосмысленное обезьянство» дворянского сословия не только в быту, но и в языке. При всей ограниченности тематики «Кошелек» интересен ярким проявлением национального самосознания.

Говоря о значении новиковских журналов, Добролюбов указывал, что даже много лет спустя «недостатки прошлого положения дел не представлены в столь резких и живых картинах, как в сатире Новикова» . В отличие от предшественников (Сумарокова, Хераскова и др.) Новиков обращался главным образом к недворянскому читателю. Он «говорил о мещанах, как лучших читателях своего журнала»,- отмечал А. М. Горький, имея в виду слова из предисловия к третьему изданию «Живописца»: «Сие сочинение попало на вкус мещан наших». В полном соответствии с этим Новиков рисовал новый образ положительного героя, который «от добродетельных и честных родился мещан», а носителями человечности делал обнищавших крепостных крестьян в противовес барину «с каменным сердцем». Но одновременно, как раз в подходе к образу положительного героя, выявляется историческая и классовая ограниченность Новикова. Ему кажутся возможными в условиях самодержавно-крепостнической России и благоразумный помещик Мирен, который «совсем отменно с подвластными себе обходртся», и дворянин, «человек порядочный», в роли чиновника.

Сближались с позицией Новикова издатели «Адской почты» (Ф. Эмин) и «Смеси». Журнал «Смесь», подобно «Трутню», «целил на особы», нападал на чиновников, говорил о тяжелой доле «простого народа» и поддерживал издателя «Трутня» в полемике с Екатериной («Письма к издателю «Трутня»» в л. 20 «Смеси»). Иную позицию занимал М. Д. Чулков в журнале «И то и сио», стремясь «увеселять» читателей и «шутить, сколько силы мои позволят». Сатира Чулкова почти всегда беспредметна. Обличительные мотивы (см. «Эпитафию» в № 12) встречаются редко. Зато широко привлечен материал устной народной поэзии (пословицы, обрядовые песни). Совершенно особый отпечаток придает журналу Чулкова тема власти денег. Чулков убежден в чудодейственной силе денег,- они помогают получить образование, приобрести друзей и положение: «Прибыток имеет силу и все перевершит». Та же тема другими журналистами затрагивалась в более абстрактной форме Совершенно бесцветными и во всем покорными правительству были журналы В. Рубана «Ни то, ни сио в прозе и стихах», «Трудолюбивый муравей» (несмотря на отдельные грубоватые выходки против «Всякой всячины»).

Усиление дворянской диктатуры после разгрома крестьянского восстания 1773-1775 гг. определяет изменение как содержания, так и типа журналов в конце 70-х и начале 80-х годов. Место сатирических еженедельных листов занимают теперь специализированные научные издания, литературно-художественные журналы консервативного направления, наконец,- масонская философская периодика. Н. И. Новиков пробует издавать еженедельный критико-библиографический журнал «Санктпетербург- ские ученые ведомости на 1777 год» (вышло 22 номера). Параллельно с «Трудами Вольного экономического общества» возникают и другие экономические журналы: «Санктпетербургское еженедельное сочинение, касающееся до размножения домостроительства и распространения общеполезных знаний» (1778) и «Сельский житель» А. Т. Болотова (Москва, 1778- 1779) -по определению издателя «экономическое, в пользу деревенских жителей служащее издание».

Типичным образцом столичного литературно-художественного журнала этой поры является «Санктпетербургский вестник » (1778-1781). Он издавался «Обществом любителей наук» на средства книгопродавца Вейт- брехта. В журнале было впервые введено деление материала на два отдела - «ученый» и «политический». В первом - «ученом» - отделе помещалась поэзия, беллетристика, библиография русских книг, отечественные известия, как современные, так и исторические. Во втором - «политическом» - печатались царские и сенатские указы, придворная хроника, иностранные политические новости. Выпуск журнала был прекращен в связи с цензурными преследованиями, возникшими, повидимому, после иапе- чатания обличительной оды Г. Р. Державина «Властителям и судиям».

Реакция после подавления крестьянского восстания отражается на новых журналах Н. И. Новикова: «Утренний свет» (1777-1780), «Московское ежемесячное издание» (1781), «Вечерняя заря» (1782). Социально-заостренная сатира на злободневные темы сменяется в них обличением общечеловеческих пороков, настойчиво звучит призыв к нравственному самосовершенствованию, идеалистические философские статьи вытесняют публицистику. В годы правительственной реакции Новиков смягчает остроту антикрепостнических обличений, призывая читателей к милосердию и человечности к рабам, слугам и беднякам. Это - несомненный шаг назад по сравнению с обличительной, «когтистой» сатирой «Трутня» и «Живописца».

Указ о вольных типографиях (15 января 1783) повелевал «типографии для печатания книг не различать от прочих фабрик и рукоделий». Позволялось «каждому по своей собственной воле заводить оные типографии, не требуя ни от кого дозволения, а только давать знать о заведении таковом Управе Благочиния того города, где он ту типографию иметь хочет» . Этот указ, несмотря на угрозу конфискации книг, «к явным соблазнам клонящихся», и требование свидетельствовать все напечатанное в Управе благочиния, открывал некоторый простор частной инициативе и способствовал повсеместному развитию печати. После этого типографии в провинции возникают одна за другой, создается основа для возникновения первых провинциальных журналов и газет.

Типичным образцом столичного официального журнала в этот период был ежемесячный «Собеседник любителей российского слова» (1783 - 1784). Официальным редактором его считалась кн. Е. Р. Дашкова, а негласно редактировала журнал Екатерина II. Отличительной чертой издания было полное отсутствие переводов. Направление журнала определялось статьями императрицы. Она напечатала там «Записки касательно российской истории» и серию юмористических очерков «Были и небылицы». Характеризуя этот журнал, Н. А. Добролюбов отмечал в «Записках» идеализацию исторического прошлого и последовательное проведение мысли, что «всякое добро нисходит от престола» . «Были и небылицы» продолжали «улыбательную» сатиру «Всякой всячины». Екатерина II подчеркивала, что, высмеивая человеческие слабости (ложь, мотовство, щегольство, самолюбие и т. п.), она не думает о необходимости изменять действительность: «Я из тех людей, для которых свет поди, как может, а жить в оном как определено» (курсив подлинника.- В. К.). Несмотря на участие видных писателей - Державина, Капниста, Княжнина, Богдановича и др., журнал успеха не имел. Охранительные тенденции Екатерины II особенно ярко проявились в отношении к Д. И. Фонвизину. Он напечатал в «Собеседнике» несколько статей: «Опыт российского сослов- ника», «Вопросы» и др. В первой статье, написанной в форме остроумной пародии на словарь синонимов, Фонвизин резко нападал на продажных чиновников и придворную аристократию. После напечатания ее осмелевший писатель направил в «Собеседник» «Вопросы», язвительно и прямо затронувшие острые проблемы современности. Екатерина ответила резкой отповедью с явными угрозами. Фонвизин вынужден был написать покаянное письмо «К. г. Сочинителю „Былей и небылиц"», в котором клялся, будто ненавидит дерзкое «свободоязычие», но для последующих частей журнала он прислал «Всеобщую придворную грамматику», насыщенную резким обличением двора, которая, однако, не была пропущена в печать.

Специализированная периодика развивается по разнообразным отраслям знания. В течение десяти лет (1780-1789) А. Болотов выпускает «Экономический магазин». На значительный успех этого журнала указывает повторное издание его первых восьми частей в 1786-1788 гг. В то время как процесс накопления капиталистических элементов заставлял напряженнее работать экономическую мысль, развивавшийся процесс формирования русской нации способствовал возникновению острого интереса к национальной старине. Начали печататься разнообразные сборники по отечественной истории: «Древняя Российская Вивлиофика» (1773-1775) а продолжение ее - «Повествователь древностей российских» (1776) Н. И. Новикова, «Собрание русских записок и сочинений, служащих к составлению полного сведения о жизни и деяниях государя императора Петра Великого» (1787-1788) Ф. В. Туманского Ч Одновременно появляются первые музыкальные и театральные издания, пока еще как сборники произведений: «Музыкальные увеселения» (М., 1774), «Собрание некоторых театральных сочинений, с успехом представленных на Московском публичном театре» в 3 частях (М., 1790), «Российской феатр» в 43 частях (СПб., 1786-1794).

Многие московские журналы 1783-1790 гг. издавались Н. И. Новиковым. В эти годы он выпускал газету «Московские ведомости» и в виде приложения к ней - серию журналов: «Экономический магазин», «Прибавления» (1783-1784), «Детское чтение для сердца и разума» (1784- 1789), «Магазин натуральной истории, химии и физики» (1788-1790). «Прибавления» примечательны своим разнообразием: в них чередуются статьи по педагогике, литературе, искусству, истории, географии, экономике, естествознанию. Особенно выделяются статьи, посвященные вопросам воспитания и откликам на события борьбы североамериканских колоний за независимость. Журнал «Детское чтение» явился логическим завершением педагогических статей в «Прибавлениях» к «Московским ведомостям». Главной задачей журнала Н. И. Новиков считал воспитание чувства национальной гордости в подрастающем поколении. Кроме того, Новиков стремился сочетать популяризацию знаний, сообщаемых в доступной и увлекательной форме (диалог, повесть, басня, загадка и т. п.)г с этическим и общественным воспитанием детей. В составлении номеров «Детского чтения» деятельное участие принимали Н. М. Карамзин и его друг А. А. Петров. Журнал имел большой успех. Все его 15 частей переиздавались как в Москве (1811 - 1819), так и в провинции - Владимире (1797-1803), Орле (1819). Наиболее значительным из журналов Новикова в 80-е годы был, бесспорно, «Покоящийся трудолюбец» (1784-1785), посвященный «любезнейшему Отечеству и всем верным сынам его». Новиков ставил задачей журнала воспламенить в читателях любовь к родияе и «о благе общем ревнование». Как и в предшествующих журналах, Новиков ратовал в нем за широкое распространение наук, защищал свободу печати и научных исследований. Но в «Покоящемся трудолюбце», в отличие от журналов начала 80-х годов, Новиков вернулся к обличениям современных ему зол, воскрешая до некоторой степени сатиру «Трутня». «Покоящийся трудолюбец» осмеивает галломанию, обличает продажных приказных, бичует алчных монахов, у которых «чрево пространнее всей природы», и особенно резко нападает на жестоких помещиков, противопоставляя им поселян, проливающих «кровавый пот»

Привлечение студенческой и вообще учащейся молодежи к журналистике 2, дифференцирование изданий по отраслям знания или составу читателей не были единственными характерными признаками в развитии журналистики 80-х годов XVIII столетия. Как прямое следствие указа о вольных типографиях возникают первые провинциальные журналы в Ярославле (1786-1787) и Тобольске (1789-1794). В 1786 г. в Ярославле начинает ежемесячно выходить «Уединенный пошехонец», продолжавшийся в 1787 г. под измененным заглавием: «Ежемесячное сочинение, издаваемое в Ярославле на 1787 год» (редактором его был, повиди- мому, В. Д. Санковский). Это был вполне благонамеренный дворянский журнал. Он восхвалял «мудрые распоряжения» Екатерины, описывал ее «благодеяния, чинимые в здешней стороне». Жестокое крепостничество рисовалось как безмятежная идиллия. Интересны в этом журпале краеведческие материалы о Ярославле, Ростове, Романове-Борисоглебске, Рыбинске и др. Первые сибирские журналы характеризовались большим разнообразием и значительностью содержания, а также длительностью существования. С сентября 1789 по декабрь 1791 г. в Тобольске, при Главном народном училище, в типографии купца Василия Корнильева печатался ежемесячный журнал «Иртыш, превращающийся в Иппокрену» \ Параллельно в 1790 г. там же выходил переводный «Журнал исторический, выбранный из разных книг» (анонимные переводы из франкфуртского «Политического вестника» о событиях французской революции). Наиболее интересным из тобольских журналов этих лет был «Иртыш»; он уделял внимание социально-политической тематике и не был чужд обличительной сатире. Главную роль в журнале играли ссыльный дворянин П. П. Сумароков, учителя народного училища и дворянская интеллигенция - И. И. Бахтин и Н. И. Ахвердов. С обличениями крепостного права выступал на страницах «Иртыша» Бахтин (стихотворная сатира «На жестокость некоторых дворян к их подданным», январь 1790). В мартовском номере «Иртыша» за тот же год помещена стихотворная сатира Ахвердова «Волк- судья, или Наказанные злость и невежество», где зло и метко высмеяна Колыванская палата уголовного суда.

Возрождение и углубление интереса к социально-политической проблематике на рубеже 80-х и 90-х годов XVIII в. особенно сильно отразились в столичных журналах 1789 г.- «Беседующий гражданин» и «Почта духов». «Беседующий гражданин» издавался «Обществом друзей словесных наук», не однородным в политическом отношении. Членами его были М. И. Антоновский, в юности сотрудничавший в московских журналах Н. И. Новикова, С. А. Тучков, К. А. Лубянович, И. Г. Рахманинов, А. Н. Радищев. Состав общества отразился на направлении журнала. Первое место в этом издании занимает принадлежащая перу А. Н. Радищева «Беседа о том, что есть сын отечества», отличающаяся такою «вольностью духа», что члены Общества не рассчитывали увидеть ее в печати. В «Беседе» Радищев касался прежде всего вопроса о крепостном праве, так как, по его мнению, «под игом рабства находящиеся» не могут быть названы сынами отечества. Радищев развивал мысли о признаках, присущих истинному сыну отечества, не видя последних среди дворян. К. А. Лубянович опубликовал в этом журнале «Завещание уездного дворянина своим детям», в котором призывал человечно обращаться с крепостными. Резко выраженным антидворянским характером проникнут напечатанный в «Беседующем гражданине» «Список с дневной записки городской думы града святого Петра» - документ, выразительно рисующий классовые противоречия в столице. В том же 1789 г. в Петербурге, в частной типографии Рахманинова, печатался журнал «Почта духов» , издателем которого был двадцатилетний тогда юноша И. А. Крылов. Молодой Крылов бичевал взяточничество чиновников, пороки и невежество дворян, алчность купцов, негодовал на ограбление и угнетение трудового народа, резко противопоставляя в своих очерках «мещанина добродетельного» и «честного крестьянина» знатному бездельнику (письмо XXXVII). Журнал был закрыт в августе 1789 г.

Отзвуки французской буржуазной революции в русских журналах XVIII в. немногочисленны, но, тем не менее, заслуживают внимания. Особенно интересен «Политический журнал», который издавался с 1790 г. профессором Московского университета П. А. Сохацким. На его страницах читатели получали в первые два года довольно полную и нередко сочувственную информацию о французских «делах». Так, например, события 1789 г. оценивались как «начало новой эпохи человеческого рода», а взятие Бастилии как «возвращение вольности Франции». Лишь под давлением правительственной реакции после 1793 г. «Политический журнал» был вынужден стать на позиции, враждебные революции.

Представление о прогрессивном направлении в русской журналистике 80-х годов XVIII в. будет неполно, если не остановиться на журналах, не допущенных к печати. Не увидели свет журналы вольнодумца Ф. В. Кре- четова «Не все и не ничего» (1786), «О всех и за вся и о всем ко всем, или Российский патриот и патриотизм» (1788). Они остались в рукописи, и сведения о них ограничены объявлениями о подготовке этих изданий. В том же 1788 г. столичная полиция запретила издание задуманного Д. И. Фонвизиным журнала «Друг честных людей, или Стародум». В первую часть своего журнала Фонвизин включил запрещенную ранее «Всеобщую придворную грамматику» и вновь созданные замечательные по сарказму сатиры на крепостничество («Письмо Тараса Скотинина...», «Письмо надворного советника Взяткина» и др.) - Материалы запрещенного к печати журнала Д. И. Фонвизина разошлись в списках и были так широко известны, что А. Н. Радищев ссылался на «Всеобщую придворную грамматику» в «Путешествии из Петербурга в Москву» (глава «Завидово»).

Развитие русской журналистики в 50-80-е годы тесно связано с развитием русской общественной мысли и во многом определяется деятельностью русских просветителей XVIII в.- М. В. Ломоносова, Н. И. Новикова, Д. И. Фонвизина, А. Н. Радищева, И. А. Крылова. В первые десятилетия своего существования русская журналистика развивалась быстро и плодотворно. Показательно, что рост количества периодических изданий совпадает с обострением социальной борьбы (1769-1774 и 1783- 1790). Тематика русской журналистики 50-80-х годов тесно связана с насущными вопросами действительности. Обострение классовых противоречий в последней трети века сделало обличения крепостничества основной темой журналистики с 1769 г. От Новикова до Радищева и

Крылова передовые русские писатели восставали против ограбления закрепощенного народа и резко бичевали пороки вельмож, помещиков, чиновников и купцов. Начиная с изданий еще первой половины XVIII в. («Примечания» и др.)> передовые журналисты отражали в своих статьях развитие русской национальной культуры (Ломоносов, Новиков, Фонвизин). Периодические издания 80-90-х годов помещали также на своих страницах отклики на революционные события за рубежом (борьба североамериканских колоний за независимость, французская буржуазная революция). Тесная связь с действительностью обусловливает развитие реалистических тенденций в журнальной прозе 60-80-х годов, которые находят затем яркое выражение в «Путешествии» Радищева. Журналистика XVIII в. имела значение не только для современных ей читателей. Поколения дворянских революционеров первой половины XIX века, от декабристов до А. И. Герцена с Н. П. Огаревым, считали русских просветителей XVIII в. своими ближайшими предшественниками. В 1861 г. в предисловии к сборнику «Русская потаенная литература» Огарев писал: «Обе струи - струя Радищева и струя Новикова - оживали с удвоенной силой и сливались в одну потребность положить начало гражданской свободы в России... Вдумываешься во всю деятельность Новикова и отыскиваешь нить, проходящую от него до 14 декабря» .

Указ «О вольных типографиях»

15 (26) января 1783 года императрица Екатерина II издала указ «О вольных типографиях», разрешавший частным лицам заниматься издательской деятельностью. Согласно указу частные типографии могли открываться не только в двух столицах — Петербурге и в Москве, а также во всех городах Российской империи. По закону типография приравнивалась к фабрикам, что позволяло частным лицам заводить книгопечатни. Основным положением указа было разрешение каждому по своей воле заводить типографии.

Уже через несколько лет в Санкт-Петербурге насчитывалось около 20 частных типографий; крупнейшей среди них была типография И. К. Шнора, выпустившая свыше 230 изданий на русском языке. Владельцами частных типографий чаще всего становились профессиональные книгоиздатели, книгопродавцы, литераторы (К. В. Миллер, И. П. и М. П. Глазуновы, П. И. Богданович, И. А. Крылов, И. Г. Рахманинов, А. Н. Радищев и др.). Наиболее известна издательская деятельность Н.И. Новикова, который руководил несколькими типографиями в Москве: Университетской, которую он арендовал; собственной вольной типографией; типографией, организованной Типографической компанией; вольной типографией, принадлежавшей Лопухину; типографией тайной масонской ложи.

Основной продукцией частных типографий были сказки, авантюрные романы, сонники, книги по домоводству, гадальные книжки, учебная литература. Тиражи колебались от 100 до 20 тыс. экземпляров. Оборудование закупалось за границей, шрифты частично отливались в Санкт-Петербурге. Разрешение открывать вольные типографии послужило благоприятным толчком к развитию просвещения в России, однако, в государстве по-прежнему сохранялась довольно громоздкая и нецентрализованная структура цензурного аппарата. Указ 1783 г. функционировал тринадцать лет, в сентябре 1796 г. Екатерина II, столкнувшись с активным развитием в государстве книгоиздательства, бурным ростом количества «вольных типографий» и «происходящими от того злоупотреблениями», подписала «Указ об ограничении свободы книгопечатания и ввоза иностранных книг, об учреждении на сей конец ценсур... и об упразднении частных типографий».

Указ «О вольных типографиях» 1783 года

Генваря 15. Именный, данный Сенату. - О позволении во всех городах и столицах заводить типографии и печатать книги на российском и иностранных языках, с освидетельствованием оных от Управы благочиния.

Всемилостивейше повелеваем типографии печатных книг не различать от прочих фабрик и рукоделий, и вследствие того позволяем, как в обеих столицах наших, так и во всех городах империи нашей, каждому по своей собственной воле заводить оные типографии, не требуя ни от кого дозволения, а только давать знать о заведении таковом Управе благочиния того города, где он ту типографию иметь хочет. В сих типографиях печатать книги на российском и иностранных языках, не исключая и восточных, с наблюдением однакож, чтобы ничего в них противного законам божиим и гражданским, или же явным соблазнам клонящегося издаваемо не было; чего ради от Управы благочиния отдаваемые в печать книги свидетельствовать, и ежели что в них противное сему нашему предписанию явится, запрещать; а в случае самовольного напечатания таковых соблазнительных книг, не только книги конфисковывать, но и виновных в подобном самовольно издании недозволенных книг сообщать, куда надлежит, дабы оные за преступление законно наказаны были.

Указ «О печати» 1796 года Сентября

16. Именный, данный Сенату. - Об ограничении свободы книгопечатания и ввоза иностранных книг; об учреждении на сей конец ценсур в городах: Санкт-Петербург, Москве, Риге, Одессе и при Радзивилловской таможне, и об упразднении частных типографий. <...>

2. Частными людьми заведенные типографии, в рассуждении злоупотреблений, от того происходящих, исключая те только, кои по особому дозволению нашему, вследствие учиненных с главнейшими в государстве нашем местами соглашений или договоров устроены, упразднить, тем более, что для печатания полезных и нужных книг имеется достаточное количество таковых типографий, при разных училищах устроенных.

3. Никакие книги, сочиняемые или переводимые в государстве нашем, не могут быть издаваемы в какой бы то ни было типографии, без осмотра от одной из ценсур, учреждаемых в столицах наших, и одобрения, что в таковых сочинениях или переводах ничего закону божию, правилам государственным и благонравию противного не находится.

4. Учрежденные, как выше сказано, в обеих столицах, також в Риге, Одессе и при таможне Радзивилловской, ценсуры должны наблюдать те же самые правила и в рассуждении привозимых книг из чужих краев, так что никакая книга не может быть вывезена без подобного осмотра, подвергая сожжению те из них, кои найдутся противными закону божию, верховной власти или же развращающие нравы...

Указ Александра I Сенату о разрешении частных типографий 9 февраля 1802 года

<...> повелеваем: 1) Пропуск книг иностранных постановить, как было еще до 1796 г., на точном основании тарифа 1782 года. 2) Типографии и внутренний порядок издания книг в империи учредить по правилам, в указе 1783 года генваря 15 дня изображенных, силою коих повелено: типографий не различать от прочих фабрик и рукоделий, а по тому и дозволяется каждому по воле заводить оные во всех городах Российской империи, давая только знать о таковом заведении Управе благочиния того города, где кто типографию иметь хочет. В оных печатать книги на всех языках, наблюдая только, чтоб не было ничего в них противного законам божиим и гражданским, или к явным соблазнам клонящегося. На каковой конец печатаемые книги и свидетельствовать от Управы благочиния. Противные сему предписанию запрещать, а за самовольное напечатание соблазнительных, не только книги конфисковать, но и виновных за преслушание закона наказывать. Сие распоряжение мы считаем нужным дополнить тем, чтоб отныне рассматривание книг, внутри империи тиснению предаваемых в вольных типографиях, возложено было не на Управы благочиния, но на самих гражданских губурнаторов, которые имеют к сему употреблять директоров народных училищ, и чтоб без одобрения их и без дозволения губернаторов ни одна книга не была издаваема, под страхом наказания, в вышеприведенном указе 1783 года положенного; в типографиях же, при ученых обществах, как-то: при академиях, университетах, корпусах и прочих казенных местах существующих, цензура издаваемых книг возлагается на попечение и отчет тех самых мест и их начальников. 3) Что принадлежит до книг церковных и вообще к вере относящихся, в издании их поступать на точном основании указа 27 июля 1787 года, коим запрещается в частных типографиях печатать церковные или к священному писанию, вере, либо толкованию закона и святости относящиеся книги. Таковые должны быть печатаны в Синодской или иных типографиях, под ведомством Синода состоящих, или же от Комиссии народных училищ с высочайшего дозволения изданы и впредь издаваемы будут; за тем: 4) Цензуры всякого рода в городах и при портах учрежденных, яко уже не нужные, упразднить <...>

Декрет о печати. 27 октября 1917 года В тяжкий решительный час переворота и дней, непосредственно за ним следующих, Временный революционный комитет вынужден был предпринять целый ряд мер против контрреволюционной печати разных оттенков. Немедленно со всех сторон поднялись крики о том, что новая социалистическая власть нарушила, таким образом, основной принцип своей программы, посягнув на свободу печати.

Рабочее и Крестьянское правительство обращает внимание населения на то, что в нашем обществе за этой либеральной ширмой фактически скрывается свобода для имущих классов, захватив в свои руки львиную долю всей прессы, невозбранно отравлять умы и вносить смуту в сознание масс.

Всякий знает, что буржуазная пресса есть одно из могущественнейших оружий буржуазии. Особенно в критический момент, когда новая власть, власть рабочих и крестьян, только упрочивается, невозможно было целиком оставить это оружие в руках врага в то время, как оно не менее опасно в такие минуты, чем бомбы и пулеметы. Вот почему и были приняты временные и экстренные меры для пресечения потока грязи и клеветы, в которых охотно потопила бы молодую победу народа желтая и зеленая пресса. Как только новый порядок упрочится, — всякие административные воздействия на печать будут прекращены, для нее будет установлена полная свобода в пределах ответственности перед судом, согласно самому широкому и прогрессивному в этом отношении закону. Считаясь, однако, с тем, что стеснение печати, даже в критические моменты, допустимо только в пределах абсолютно необходимых, Совет Народных Комиссаров постановляет:

Общее положение о печати

1) Закрытию подлежат лишь органы прессы:

1) призывающие к открытому сопротивлению или неповиновению Рабочему и Крестьянскому правительству;
2) сеющие смуту путем явно клеветнического извращения фактов;
3) призывающие к деяниям явно преступного, т. е. уголовно наказуемого характера.

2) Запрещения органов прессы, временные или постоянные, проводятся лишь по постановлению Совета Народных Комиссаров.

3) Настоящее положение имеет временный характер и будет отменено особым указом по наступлении нормальных условий общественной жизни.

Председатель Совета Народных Комиссаров Владимир Ульянов (Ленин). Петроград, 27 октября 1917 г.

ДЕКРЕТ О ПОРЯДКЕ РЕКВИЗИЦИИ БИБЛИОТЕК, КНИЖНЫХ СКЛАДОВ И КНИГ ВООБЩЕ
26 ноября 1918 года

1. Реквизиции библиотек, книжных магазинов, книжных складов и вообще книг производятся лишь с ведома и согласия Народного комиссариата просвещения.

2. В тех случаях, когда при конфискации по каким-либо причинам имущества в составе его окажутся книги, последние должны быть немедленно передаваемы в распоряжение Народного комиссариата по просвещению в лице его Библиотечного отделения или в распоряжение местных органов по народному образованию, сообщающих о них Народному комиссариату по просвещению.

3 Народному комиссариату по просвещению поручается издать инструкцию в развитие настоящего декрета.

Председатель Совета Народных Комиссаров Вл. Ульянов (Ленин).
Управляющий делами Совета Народных Комиссаров Влад. Бонч-Бруевич.
Секретарь Л. Фотиева.

На заседании Комиссии при СНК 14 ноября был принят проект декрета о порядке реквизиции книжных собраний, на заседании СНК 26 ноября с измененным названием он был утвержден.

О НАЦИОНАЛИЗАЦИИ ЗАПАСОВ КНИГ И ИНЫХ ПЕЧАТНЫХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ

1. Все запасы книг и иных печатных произведений (за исключением библиотек), принадлежащие как частным лицам, так равно кооперативным и всяким другим организациям и учреждениям, а равно и муниципализированные Советами, объявляются собственностью государства (национализируются).

2. Проведение в жизнь настоящего декрета возлагается в центре на Народный Комиссариат Просвещения, а на местах — на президиумы Исполкомов, которые обязуются образовать на местах комиссии в составе 3-х лиц, по одному представителю от Отдела Народного Образования, Раб.-Кр. Инспекции и Отд. Упр.

3. Владельцы и кооперативные организации, виновные в сокрытии запасов книг и иных печатных произведений, предаются суду. Той же ответственности подлежат домовые комитеты и представители комитетов служащих и рабочих.

Подписали: Председатель Совета Народных Комиссаров В. Ульянов (Ленин).
Управляющий делами Влад. Бонч-Бруевич.
Секретарь Л. Фотиева.

Декрет Совета Народных Комиссаров № 685 "О частных издательствах"
12 декабря 1921 года

Совет Народных Комиссаров постановил:

1. Частные издательства действуют на основании нижеследующих правил.

2. Для возникновения издательства требуется разрешение Государственного Издательства или соответствующего местного органа, которое немедленно сообщается Главному Управлению Государственного Издательства на утверждение.

3. Издательства могут иметь собственные типографии, конторы, редакторские и проч. кабинеты, склады, магазины и т. д., а также арендовать таковые у правительства и частных владельцев с соблюдением установленных на этот предмет правил. Приобретение или аренда типографий может осуществиться лишь с разрешения Президиума Высшего Совета Народного Хозяйства и согласия Государственного Издательства и Центрального Комитета Печатников (постановление Совета Труда и Обороны от 28 сентября 1921 г.).

4. Издательствам предоставляется заготовлять за границей книги, картины и другие произведения печати и ввозить их в Россию с соблюдением действующих узаконений и правил о ввозе товаров из заграницы и с разрешения в каждом случае Государственного Издательства.

5. Издательствам принадлежит право свободно сбывать по вольной цене произведения печати, изданные на собственные их средства без субсидий со стороны государства. Государственное Издательство и его органы на местах имеют право преимущественной покупки всего издания или части его по ценам, установленным по соглашению, но не свыше оптовой цены.

6. Кооперативные издательства образуются в форме кооперативных товариществ авторов или в смешанном составе писателей, ученых, художников с тружениками печатного и книжного дела.

7. Все существующие частные издательства подлежат перерегистрации согласно ст. 2-й сего постановления.

8. Выдача разрешений на возникновение издательств и на печатания рукописей (ст. 9) возлагается на Государственное Издательство и его Отделения на местах, а где их нет - на Губернские Политико-Просветительные Комитеты, согласно особой инструкции Народного Комиссариата Просвещения.

9. Каждая отдельная рукопись до сдачи её в набор должна быть разрешена к печати органом, указанным в ст. 8-й, о чем должно быть отмечено на каждой напечатанной книге. Решения местных органов могут быть обжалованы в редакционную коллегию Государственного Издательства.

10. Книги, изданные без надлежащего разрешения, конфискуются и поступают в распоряжение Государственного Издательства, а издатели их привлекаются к судебной ответственности.

11. При представлении рукописи в органы, указанные в ст. 8, последними взимается сбор в размере одного довоенного рубля с печатного листа (40. 000 знаков).

12. По отпечатании издания 1%, но не менее 10 экземпляров, представляется бесплатно в орган, выдавший разрешение. Половина этого количества немедленно пересылается местным органом в Государственное Издательство.

Примечание . Упомянутые в ст. 12 экземпляры представляются независимо от экземпляров, посылаемых в Книжные Палаты для библиографических целей, согласно постановления Совета Народных Комиссаров о передаче библиографического дела в РСФСР Государственному Издательству (Собр. Узак. 1920 г. № 65, ст. 289) и инструкции Народного Комиссариата Просвещения по применению означенного постановления. 13. Издание учебной литературы регулируется постановлением Совета Народных Комиссаров от 16 августа 1921 г. (Собр. Узак. 1921 г. № 61, ст. 430).

Подписали: За Председателя Совета Народных Комиссаров А. Цюрупа.
Управляющий Делами Совета Народных Комиссаров Н. Горбунов.
Секретарь Л. Фотиева. 12 декабря 1921 г.

ПОЛОЖЕНИЕ О ГОСУДАРСТВЕННОМ ИЗДАТЕЛЬСТВЕ, ПРИНЯТОЕ НА ЗАСЕДАНИИ ВСЕРОССИЙСКОГО ЦЕНТРАЛЬНОГО ИСПОЛНИТЕЛЬНОГО КОМИТЕТА от 20 мая 1919 г.

1. В целях создания в Российской Социалистической Федеративной Советской Республике единого государственного аппарата печатного слова издательства Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета, “Коммунист”, издательства Народного комиссариата просвещения, Петроградского и Московского Советов, а равно всех кооперативных организаций, объединяются в единое Государственное издательство.

2 Вся издательская деятельность всех народных комиссариатов, отделов Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета и прочих советских учреждений, поскольку она касается общеполитических или культурных вопросов, подчиняется Государственному издательству, каковому предоставляется право осуществлять эту издательскую деятельность непосредственно или оставить ее за указанными учреждениями под своим контролем.

3. Издательская деятельность всех ученых и литературных обществ, а равно всех прочих издательств, подлежит урегулированию и контролю Государственного издательства.

4 Государственное издательство Республики состоит при Народном комиссариате просвещения.

5. Во главе Государственного издательства стоит редакционная коллегия, председатель и члены которой назначаются Советом Народных Комиссаров по представлению Народного комиссариата просвещения и утверждаются Всероссийским Центральным Исполнительным Комитетом. Председатель редакционной коллегии является по должности членом коллегии Народного комиссариата просвещения и имеет право непосредственного доклада как в Совет Народных Комиссаров, так и в Президиум Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета.

6. Центральная редакционная коллегия разрабатывает и утверждает все издательские планы и сметы и осуществляет их через посредство своего издательского аппарата.

7. Центральная редакционная коллегия организует под своей ответственностью редакционные отделы.

8. Центральная редакционная коллегия организует под своей ответственностью центральный издательский отдел, являющийся ее техническим аппаратом.

9. Центральная редакционная коллегия организует под своей ответственностью центральный отдел по распространению литературы.

10. Центральная редакционная коллегия созывает не менее двух раз в год сессию Государственного издательства из представителей всех отделов: редакционных, издательского и отдела распространения, а также представителей народных комиссариатов и отдела Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета и других заинтересованных в издательстве общественных организаций, как профессиональных, ученых, кооперативных обществ и т. д., для объединения всех издательских предположений в единый государственный план.

11. Центральный издательский отдел выполняет по заданиям центральной редакционной коллегии всю техническую издательскую работу, разверстывая ее между всеми техническими аппаратами Республики.

12. Центральный издательский отдел передает Главбуму к исполнению план заготовки и выработки потребных для издательского дела Республики размеров и сортов бумаги, наблюдает за надлежащим и своевременным его выполнением и участвует в распределении всех бумажных запасов.

13. Центральный издательский отдел передает полиграфическому отделу утвержденный план типографских работ, наблюдает за надлежащим и своевременным его выполнением, участвуя в распределении работ между отдельными типографиями.

14. Центральный отдел распространения организует по указаниям и под контролем редакционной коллегии планомерное распределение литературных и художественных изданий.

15. Центральной редакционной коллегии поручается выработка инструкций в развитие настоящего положения.

Председатель
Всероссийского Центрального
Исполнительного Комитета
М. Калинин. Секретарь Л. Серебряков.

18 февраля Издательский отдел ВЦИК направил проект положения о Государственном издательстве, выработанный комиссией, “учрежденной для объединения всего издательского дела”, в Президиум ВЦИК, который 15 марта постановил: “Положение размножить и разослать для ознакомления членам Президиума ВЦИК”. 17 мая СНК обсудил проект. 20 мая проект положения по докладу В. В. Воровского был утвержден на заседании ВЦИК.

Основная цель создания Госиздата понималась предельно чётко и конкретно: организовать единую издательскую систему в общегосударственном масштабе. «Задачи Госиздата, как они определяются декретом от 19 мая 1919 года, таковы, что для литературного производства он должен был сделаться тем, чем В.С.Н.Х. <правительство Советской России> является для промышленного производства». Ни больше ни меньше: именно так оценивалась значимость только что созданного Госиздата И.И.Скворцовым-Степановым в декабре 1920 года. Советская власть не скрывала своих намерений…

«Обязательное постановление

В целях налаживания печатного дела в Р.С.Ф.С.Р. и в целях укрепления того единого аппарата печатного слова, каковым является, на основании положения В.Ц.И.К. от 19 мая 1919 года, Государственное издательство, настоящим объявляет к сведению и руководству Полиграфического отдела В.С.Н.Х. и всей Р.С.Ф.С.Р.

1. Ни одна работа, исключая только типографские бланки, канцелярские формы и другие подобного рода технического характера работы, не может быть сдана в набор без разрешения на то центрального управления Гос. изд-ва в Москве и его отделений в провинции.

2. Вся печатная бумага, находящаяся в типографиях, находится на учете в Государственном издательстве и его отделениях. Бумага эта может расходоваться только по разрешениям Гос. изд-ва и его отделений.

3. Государственному изд-ву и его отделениям предоставляется право надзора за ходом работы Государственного издательства и его отделений в типографиях, литографиях, цинкографиях и др. графических мастерских В.С.Н.Х. и установления очередей и их спешности, однако без вмешательства во внутренний распорядок этих заведений.

Настоящее постановление должно быть доведено до всеобщего сведения всех графических заведений республики.

Нарушение сего обязательного постановления повлечет за собою помимо предания суду революционного трибунала и арест в административном порядке.

Чрезвычайно-уполномоченный Совнаркома по делам бумажной промышленности и печати К.Шедчиков.

Председ. полиграфотдела В.С.Н.Х. Н.Дербышев.

Заместитель заведующего Гос. издат. Д.Вейс».

СОЮЗ СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК ЗАКОН О ПЕЧАТИ И ДРУГИХ СРЕДСТВАХ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ (в сокращении) 12 июня 1990 года

Глава I ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ.

Статья 1. Свобода печати Печать и другие средства массовой информации свободны. Свобода слова и свобода печати, гарантированные гражданам Конституцией СССР, означают право высказывания мнений и убеждений, поиска, выбора, получения и распространения информации и идей в любых формах, включая печать и другие средства массовой информации. Цензура массовой информации не допускается.

Статья 2. Средства массовой информации. В настоящем Законе под массовой информацией понимаются публично распространяемые печатные, аудио- и аудиовизуальные сообщения и материалы. Под средствами массовой информации понимаются газеты, журналы, теле- и радиопрограммы, кинодокументалистика, иные периодические формы публичного распространения массовой информации. Средства массовой информации представляются редакциями периодической печати, теле- и радиовещания (информационными агентствами, иными учреждениями, осуществляющими выпуск массовой информации).

Статья 3. Язык средств массовой информации. Средства массовой информации осуществляют свою деятельность, пользуясь языками народов, которые они обслуживают или чьи интересы представляют. Средства массовой информации вправе распространять массовую информацию на иных языках. Государство обеспечивает право граждан СССР на использование родного языка и других языков народов СССР при получении и распространении массовой информации в соответствии с законодательством о языках народов СССР.

Статья 4. Производственно-хозяйственная деятельность. Редакция средства массовой информации является юридическим лицом, действующим на основании своего устава. Редакция вправе осуществлять производственно-хозяйственную деятельность на условиях экономической самостоятельности и хозяйственного расчета. Порядок предоставления средствам массовой информации государственных дотаций определяется законодательством Союза ССР, союзных и автономных республик.

Статья 5. Недопустимость злоупотребления свободой слова. Не допускается использование средств массовой информации для разглашения сведений, составляющих государственную или иную специально охраняемую законом тайну, призыва к насильственным свержению или изменению существующего государственного и общественного строя, пропаганды войны, насилия и жестокости, расовой, национальной, религиозной исключительности или нетерпимости, распространения порнографии, в целях совершения иных уголовно наказуемых деяний. Запрещается и преследуется в соответствии с законом использование средств массовой информации для вмешательства в личную жизнь граждан, посягательства на их честь и достоинство.

Статья 6. Законодательство Союза ССР, союзных и автономных республик о печати и других средствах массовой информации. Законодательство о печати и других средствах массовой информации состоит из настоящего Закона и издаваемых в соответствии с ним других актов законодательства СССР, а также законов, иных актов законодательства о печати и других средствах массовой информации союзных и автономных республик.

Глава II ОРГАНИЗАЦИЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ СРЕДСТВ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ

Статья 7. Право на учреждение средства массовой информации. Право на учреждение средства массовой информации принадлежит Советам народных депутатов и другим государственным органам, политическим партиям, общественным организациям, массовым движениям, творческим союзам, кооперативным, религиозным, иным объединениям граждан, созданным в соответствии с законом, трудовым коллективам, а также гражданам СССР, достигшим восемнадцатилетнего возраста. Не допускается монополизация какого-либо вида средств массовой информации (печати, радио, телевидения и других).

Статья 8. Регистрация средства массовой информации. Редакция средства массовой информации осуществляет свою деятельность после регистрации соответствующего средства массовой информации. Заявления о регистрации средств массовой информации, рассчитанных на общесоюзную аудиторию, подаются учредителями в органы государственного управления, определяемые Советом Министров СССР, а заявления о регистрации средств массовой информации, рассчитанных на республиканскую или местную аудиторию, - в соответствующие исполнительные и распорядительные органы. Заявление о регистрации подлежит рассмотрению в месячный срок со дня поступления. Законодательными актами союзных и автономных республик регистрация средств массовой информации, рассчитанных на республиканскую или местную аудиторию, может быть возложена на иные государственные органы. Средства массовой информации, рассчитанные на зарубежную аудиторию, регистрируются в Совете Министров СССР или Совете Министров союзной республики. Право приступить к выпуску массовой информации сохраняется в течение одного года со дня получения свидетельства. В случае пропуска этого срока свидетельство о регистрации считается утратившим силу.

Статья 9. Заявление о регистрации средства массовой информации. В заявлении о регистрации средства массовой информации должны быть указаны:
1) учредитель;
2) название, язык (языки), местонахождение средства массовой информации;
3) предполагаемая аудитория;
4) программные цели и задачи;
5) предполагаемые периодичность выпуска, максимальный объем средства массовой информации и источники финансирования. Предъявление иных требований при регистрации средства массовой информации запрещается.

Статья 10. Случаи распространения информации без регистрации. Право на публичное распространение информации без регистрации имеют органы государственной власти и управления, иные государственные органы для издания официальных нормативных и иных актов, бюллетеней судебной и арбитражной практики. Предприятия, организации, учебные и научные учреждения вправе создавать и распространять необходимые в их деятельности информационные материалы и документацию без регистрации. Не требует регистрации деятельность по изготовлению с помощью технических средств печатной, аудио- и аудиовизуальной продукции, не предназначенной для публичного распространения или размножаемой на правах рукописи. Не требуется регистрация средств массовой информации при выпуске печатной продукции тиражом менее тысячи экземпляров.