Вольный пересказ обломов. Онлайн чтение книги Обломов I

В Гороховой улице, в одном из больших домов, народонаселения которого стало бы на целый уездный город, лежал утром в постели, на своей квартире, Илья Ильич Обломов.

Это был человек лет тридцати двух-трех от роду, среднего роста, приятной наружности, с темно-серыми глазами, но с отсутствием всякой определенной идеи, всякой сосредоточенности в чертах лица. Мысль гуляла вольной птицей по лицу, порхала в глазах, садилась на полуотворенные губы, пряталась в складках лба, потом совсем пропадала, и тогда во всем лице теплился ровный свет беспечности. С лица беспечность переходила в позы всего тела, даже в складки шлафрока.

Иногда взгляд его помрачался выражением будто усталости или скуки; но ни усталость, ни скука не могли ни на минуту согнать с лица мягкость, которая была господствующим и основным выражением, не лица только, а всей души; а душа так открыто и ясно светилась в глазах, в улыбке, в каждом движении головы, руки. И поверхностно наблюдательный, холодный человек, взглянув мимоходом на Обломова, сказал бы: «Добряк должен быть, простота!» Человек поглубже и посимпатичнее, долго вглядываясь в лицо его, отошел бы в приятном раздумье, с улыбкой.

Цвет лица у Ильи Ильича не был ни румяный, ни смуглый, ни положительно бледный, а безразличный или казался таким, может быть, потому, что Обломов как-то обрюзг не по летам: от недостатка ли движения или воздуха, а может быть, того и другого. Вообще же тело его, судя по матовому, чересчур белому цвету шеи, маленьких пухлых рук, мягких плеч, казалось слишком изнеженным для мужчины.

Движения его, когда он был даже встревожен, сдерживались также мягкостью и не лишенною своего рода грации ленью. Если на лицо набегала из души туча заботы, взгляд туманился, на лбу являлись складки, начиналась игра сомнений, печали, испуга; но редко тревога эта застывала в форме определенной идеи, еще реже превращалась в намерение. Вся тревога разрешалась вздохом и замирала в апатии или в дремоте.

Как шел домашний костюм Обломова к покойным чертам лица его и к изнеженному телу! На нем был халат из персидской материи, настоящий восточный халат, без малейшего намека на Европу, без кистей, без бархата, без талии, весьма поместительный, так что и Обломов мог дважды завернуться в него. Рукава, по неизменной азиатской моде, шли от пальцев к плечу все шире и шире. Хотя халат этот и утратил свою первоначальную свежесть и местами заменил свой первобытный, естественный лоск другим, благоприобретенным, но все еще сохранял яркость восточной краски и прочность ткани.

Халат имел в глазах Обломова тьму неоцененных достоинств: он мягок, гибок; тело не чувствует его на себе; он, как послушный раб, покоряется самомалейшему движению тела.

Обломов всегда ходил дома без галстука и без жилета, потому что любил простор и приволье. Туфли на нем были длинные, мягкие и широкие; когда он, не глядя, опускал ноги с постели на пол, то непременно попадал в них сразу.

Лежанье у Ильи Ильича не было ни необходимостью, как у больного или как у человека, который хочет спать, ни случайностью, как у того, кто устал, ни наслаждением, как у лентяя: это было его нормальным состоянием. Когда он был дома – а он был почти всегда дома, – он все лежал, и все постоянно в одной комнате, где мы его нашли, служившей ему спальней, кабинетом и приемной. У него было еще три комнаты, но он редко туда заглядывал, утром разве, и то не всякий день, когда человек мел кабинет его, чего всякий день не делалось. В трех комнатах мебель закрыта была чехлами, шторы спущены.

Комната, где лежал Илья Ильич, с первого взгляда казалась прекрасно убранною. Там стояло бюро красного дерева, два дивана, обитые шелковою материею, красивые ширмы с вышитыми небывалыми в природе птицами и плодами. Были там шелковые занавесы, ковры, несколько картин, бронза, фарфор и множество красивых мелочей.

Но опытный глаз человека с чистым вкусом одним беглым взглядом на все, что тут было, прочел бы только желание кое-как соблюсти decorum неизбежных приличий, лишь бы отделаться от них. Обломов хлопотал, конечно, только об этом, когда убирал свой кабинет. Утонченный вкус не удовольствовался бы этими тяжелыми, неграциозными стульями красного дерева, шаткими этажерками. Задок у одного дивана оселся вниз, наклеенное дерево местами отстало.

Точно тот же характер носили на себе и картины, и вазы, и мелочи.

Сам хозяин, однако, смотрел на убранство своего кабинета так холодно и рассеянно, как будто спрашивал глазами: «Кто сюда натащил и наставил все это?» От такого холодного воззрения Обломова на свою собственность, а может быть, и еще от более холодного воззрения на тот же предмет слуги его, Захара, вид кабинета, если осмотреть там все повнимательнее, поражал господствующею в нем запущенностью и небрежностью.

По стенам, около картин, лепилась в виде фестонов паутина, напитанная пылью; зеркала, вместо того чтоб отражать предметы, могли бы служить скорее скрижалями, для записывания на них, по пыли, каких-нибудь заметок на память. Ковры были в пятнах. На диване лежало забытое полотенце; на столе редкое утро не стояла не убранная от вчерашнего ужина тарелка с солонкой и с обглоданной косточкой да не валялись хлебные крошки.

Если б не эта тарелка, да не прислоненная к постели только что выкуренная трубка, или не сам хозяин, лежащий на ней, то можно было бы подумать, что тут никто не живет, – так все запылилось, полиняло и вообще лишено было живых следов человеческого присутствия. На этажерках, правда, лежали две-три развернутые книги, валялась газета, на бюро стояла и чернильница с перьями; но страницы, на которых развернуты были книги, покрылись пылью и пожелтели; видно, что их бросили давно; нумер газеты был прошлогодний, а из чернильницы, если обмакнуть в нее перо, вырвалась бы разве только с жужжаньем испуганная муха.

Илья Ильич проснулся, против обыкновения, очень рано, часов в восемь. Он чем-то сильно озабочен. На лице у него попеременно выступал не то страх, не то тоска и досада. Видно было, что его одолевала внутренняя борьба, а ум еще не являлся на помощь.

Дело в том, что Обломов накануне получил из деревни, от своего старосты, письмо неприятного содержания. Известно, о каких неприятностях может писать староста: неурожай, недоимки, уменьшение дохода и т. п. Хотя староста и в прошлом и в третьем году писал к своему барину точно такие же письма, но и это последнее письмо подействовало так же сильно, как всякий неприятный сюрприз.

Легко ли? предстояло думать о средствах к принятию каких-нибудь мер. Впрочем, надо отдать справедливость заботливости Ильи Ильича о своих делах. Он по первому неприятному письму старосты, полученному несколько лет назад, уже стал создавать в уме план разных перемен и улучшений в порядке управления своим имением.

По этому плану предполагалось ввести разные новые экономические, полицейские и другие меры. Но план был еще далеко не весь обдуман, а неприятные письма старосты ежегодно повторялись, побуждали его к деятельности и, следовательно, нарушали покой. Обломов сознавал необходимость до окончания плана предпринять что-нибудь решительное.

Он, как только проснулся, тотчас же вознамерился встать, умыться и, напившись чаю, подумать хорошенько, кое-что сообразить, записать и вообще заняться этим делом как следует.

С полчаса он все лежал, мучась этим намерением, но потом рассудил, что успеет еще сделать это и после чаю, а чай можно пить, по обыкновению, в постели, тем более что ничто не мешает думать и лежа.

Так и сделал. После чаю он уже приподнялся с своего ложа и чуть было не встал; поглядывая на туфли, он даже начал спускать к ним одну ногу с постели, но тотчас же опять подобрал ее.

Пробило половина десятого, Илья Ильич встрепенулся.

– Что ж это я в самом деле? – сказал он вслух с досадой, – надо совесть знать: пора за дело! Дай только волю себе, так и…

«Обломов» Гончаров И.А.

Часть первая

Илья Ильич Обломов живет на Гороховой улице в большом доме. В комнате на первый взгляд чисто, но на картинах — паутина, на зеркале — пыль.

Обломов получил от управляющего письмо о том, что тот сокращает деньги, высылаемые барину, жалуется на засуху. Несколько лет назад Илья Ильич уже получал подобное письмо и даже подумывал об усовершенствовании поместья, но так до сих пор ничего и не сделал. От богатства дома Обломовых остался только один слуга Захар.

На укоры Обломова Захар отвечает, что он не видит смысла в уборке, так как грязь появляется снова. Измеряя свои потребности медью, Захар присваивает себе сдачу с покупок. Несмотря на то что Захар любил выпить и тайком брал на это деньги у барина, слуга был бесконечно предан Обломову. Захар помнит Илью еще ребенком и не может себе представить службу у другого барина.

К Обломову приходит Волков. Рассказывает о приемах, визитах, о том, что влюблен, хвастается обновками. От его приглашения Обломов отнекивается.

Потом приходит Судьбинский. Он собирается жениться, получить большое приданое. Сейчас занимает высокую должность, получает приличное жалованье.

Следующим наносит визит сочинитель Пенкин. Он агитирует Обломова читать реалистическую литературу, представителем которой является. Обломов не хочет читать его рассказы.

Является Алексеев — человек, ничего не значащий в обществе. Его отсутствия или присутствия никто не замечает. Он поступает так, как поступают другие.

На работе ничем не выделяется, никаких особых способностей у него нет, поэтому начальство на него не обращает внимания.

Все гости заняты своими делами и проблемами. До самого Обломова никому нет дела, его просто не слушают.

Тарантьев — писец в канцелярии. Работает там уже двадцать пять лет. Больше говорит, чем делает.

Из всех своих знакомых Обломов выделяет Андрея Ивановича Штольца. Если бы он не был в отъезде, то помог бы решить Обломову его проблемы.

Обругав Обломова за то, что у него нет хороших сигар и мадеры для гостей, Тарантьев берет у него деньги на мадеру, но тут же об этом забывает. Советует Обломову ехать в деревню и выяснить, что там происходит. Тарантьев предлагает Обломову переехать жить к его куме. Подозрительно относится к путешествиям Штольца.

В Петербург Обломов приехал, чтобы пойти на службу. Потом хотел жениться. Но ни того ни другого он не сделал. Труд наводил на него тоску.

Обломов считает, что общение с женщинами приносит одни хлопоты. Поэтому он любуется ими издали. Только Штольцу удавалось вытащить Обломова из дома. После отъезда Штольца Илья Ильич прочно засел дома: ему было лень одеваться, обедать в гостях. В обществе ему было тесно и душно.

По необходимости Обломов отучился пятнадцать лет в пансионе. Книгами его снабжает Штольц. Но философия, а тем более экономика Илье Ильичу скучны. Только поэты смогли хоть как-то затронуть его Душу.

Доктор советует Обломову ехать за границу, так как от постоянного лежания и жирной пищи лежебоку может хватить удар. К двум неприятностям Обломова прибавляется еще одно.

Обломов засыпает, и ему снится сон о его бесцельно прожитой жизни в Обломовке. Все было пронизано беспечностью и ленью. Впрочем, в этой лени есть и какая-то поэзия. Захар будит Обломова и сообщает о приезде Штольца.

Часть вторая

Детство Штольц провел в селе Верхлеве, где его отец, Иван Богданович, был управляющим. Рано начал учиться грамоте. Отец Андрея воспитывал жестко. Мать не разделяла взглядов отца на воспитание сына; она пела ему песни, читала стихи. Андрюша дружил с княжескими детьми Питером и Мишелем.

После окончания университета отец отправил Андрея в Петербург. На совет отца пойти к его богатому другу Рейнгольду Андрей отвечает, что пойдет только тогда, когда у него у самого будет четырехэтажный дом.

В Петербурге Штольц служил и вышел в отставку. Нажил дом и деньги. Он никогда не был рабом любви и не терял головы из-за женщин.

На уговоры Штольца путешествовать с ним Обломов отвечает, что высший свет и общение ему не нужны. Он лучше будет спокойно лежать на диване.

Обломов планирует переустроить свое имение и тогда ехать в деревню. Говорит, что не прочь жениться и беззаботно жить в деревне с женой. Для Штольца труд — цель жизни, а у"Обломова жизненной цели нет.

Штольц знакомит Обломова с певицей Ольгой Ильинской. Штольц берет обещание с Обломова, что тот приедет к нему в Париж. Обломов не выполняет обещания, придумывая разные отговорки. Настоящая причина — любовь Ильи Ильича к Ольге. Под ее влиянием жизнь Обломова совершенно меняется.

Цель Ольги — спасти «безнадежно больного». Штольц «завещал» Ольге Обломова, и она опекает его. Илья Ильич признается Ольге в любви. Ильинская не может разобраться в своих чувствах.

Охваченный сомнениями, Обломов пишет письмо Ольге и сообщает в нем, что они больше не увидятся. Затем он жалеет о своем поступке и бежит искать Ольгу. Просит у нее прощения. Она упрекает его за выдуманные страдания, но прощает. Обломов хочет жениться на Ольге. Заботясь о репутации, он решает реже видеться с Ольгой. Она неохотно соглашается.

Часть третья

Обломов ссорится с Тарантьевым из-за денег, которые Илья Ильич должен за квартиру, где он ни дня не жил. Обломов хочет объявить о своих намерениях жениться на Ольге ее тетке. Но Ольга просит его сначала уладить все дела с квартирой* документами и имением. Обломов и Ольга видятся очень редко. В дом Ильинских ездят гости, отношения Ольги и Обломова становятся предметом обсуждения. Планы Обломова рушатся.

Ольга просит Илью Ильича встретиться с ней в Летнем саду, он идет с неохотой. Ильинская приглашает Обломова в гости. Предчувствуя, что там будет много людей, тетушки, он пытается отказаться.

Обломов сидит в гостях у хозяйки дома — вдовы Агафьи Матвеевны Пшеницыной. Разговаривая с ней, чувствует себя раскованно, свободно. Он пишет письмо Ольге, в котором сообщает ей, что болен и не приедет. Обещает быть в воскресенье. Но в воскресенье он снова у Агафьи Матвеевны. Книги, которые прислала ему Ольга, он так и не прочел. В следующее воскресенье Обломов снова не приезжает к Ольге. Она ждет его, хочет ехать с ним в деревню. В понедельник Ольга сама едет к Обломову, видит непрочитанные книги. Он прикрывается болезнью, отсутствием письма из деревни. Ольга увозит его с собой. Несколько дней Обломов живет наполненной жизнью: читает, общается с Ольгой и ее тетушкой. Вскоре он получает письмо от управляющего о том, что состояние дел в имении ухудшилось, денег нет и хорошо бы ему самому приехать. Из-за этого свадьбу придется отложить. Обломов обращается за советом к брату хозяйки Ивану Матвеевичу, который рекомендует ему нанять на должность управляющего своего приятеля Затертого. После согласия Обломова Тарантьев и Иван Матвеевич планируют прибрать к рукам хозяйство Обломова.

Обломов рассказывает Ольге о причине отсрочки свадьбы. Ольге становится дурно. Она говорит, что больше ничего с ним и для него сделать не сможет; считает, что он погиб. Ольга и Обломов расстаются. Дома с Обломовым случается горячка.

Часть четвертая

Затертый прислал Обломову деньги за хлеб, но оброк собрать не смог. Обломов был рад, что ему не нужно самому ехать в деревню, он остался доволен и этими результатами. После перестройки дома Обломову сообщили, что он может переезжать в деревню. Хозяйство Ильи Ильича и вдовы объединили. Агафья Матвеевна заботится и волнуется об Обломове, она проникается к нему нежными чувствами. Обломов предлагает ей ехать с ним в деревню. Внезапно приехавший Штольц рассказывает Илье Ильичу о том, что Ольга уехала за границу; услышав о делах Обломова, Штольц говорит, что его обманывают, и обещает все устроить.

Беспокоясь о том, что Обломову станет известно об утаенном оброке, Тарантьев и Иван Матвеевич решают шантажировать Обломова его отношениями с Агафьей Матвеевной и таким образом тянуть с него деньги.

Встретив в Париже Ольгу, Штольц отмечает в ней новые интересные ему черты и влюбляется в нее. Ольга относится к нему как к другу. Начинает замечать, что стыдится своего прошлого романа. После признания в любви Ольге и ее отказа Штольц собирается уехать навсегда. Ольга не отпускает его, рассказывает о своей любви к Обломову. Выслушав ее, Штольц успокаивается, уверяет ее, что это не настоящее чувство, а потребность любить.

Обломов полностью попадает в зависимость от Тарантьева и Ивана Матвеевича, все деньги они делят между собой. Зная о состоянии дел Обломова, Агафья Матвеевна продает свои вещи и драгоценности, чтобы прокормить его. Узнав об этом, Обломов отдает ей все деньги, которые получает из деревни. Он все меньше двигается, ходит все в том же засаленном халате.

Приехавший Штольц сообщает Обломову о том, что он женат на Ольге. Уступая настояниям Штольца, Обломов рассказывает ему о сговоре Тарантьева и Ивана Матвеевича и о заемном письме. Штольц берет расписку с Агафьи Матвеевны о том, что Обломов ей ничего не должен.

Узнав обо всем, генерал лишает Ивана Матвеевича должности. На суд дело не выносят, оберегая имя Обломова. Штольц пытается вытащить Обломова из дома и увезти с собой, но ничего не добившись, уезжает.

На следующий день происходит ссора Обломова и Тарантьева. Илья Ильич дает пощечину Тарантьеву и выгоняет его.

Ольга и Штольц счастливо живут в Одессе, радуются своей активной жизни. Весной они планируют навестить Обломова в Петербурге.

Обломов беззаботно живет под крылом Агафьи Матвеевны, много ест и пьет. С ним случается удар, но все заканчивается благополучно.

Приехавшего Штольца Обломов выпроваживает и просит не приезжать больше и не беспокоить его. Он женат на Агафье Матвеевне, у них есть сын. Ольга хочет войти в дом и повидать Обломова. Штольц не разрешает ей. Они уезжают.

Через два года Обломов умер. Его сына Андрюшу взяли на воспитание Ольга и Штольц. Иван Матвеевич снова работает на своей старой должности. Доходы, получаемые от поместья, Агафья оставляет Андрюше.

Со времени болезни Ильи Ильича прошел год. Многое за это время изменилось в мире. И на Выборгской стороне жизнь не останавливалась, но менялась очень медленно. Илья Ильич выздоровел. Поверенный Затертый отправился в деревню, прислал вырученные за хлеб деньги и сообщил, что оброка собрать не смог, потому что мужики разорились и ушли неизвестно куда. Он также писал, что оставил старосте приказ с началом весны валить лес и строить сарай для кирпича, так что весной Обломов может приезжать и начинать строительство нового дома. К тому времени предполагалось собрать оброк, да еще заложить деревню, так что денег на расходы должно хватить. С дорогами и мостами, по мнению Затертого, время терпело: мужики предпочитали переваливаться через гору и через овраг, чем строить новые дороги и мосты.

Обломов после болезни был мрачен, задумчив, иногда не отвечал на вопросы Захара, не замечал, как он ронял на пол чашки и не сметал со стола пыль. Он мог часами смотреть на падающий снег, покрывающий сады, огороды и курятники. Постепенно живое горе сменилось тупым равнодушием, и Илья Ильич стал входить в прежнюю жизнь: бродил по саду, потом стал сажать овощи в огороде, после пришли разные праздники… С начала лета в доме начали готовиться к Иванову дню - именинам братца и Ильину дню - именинам Обломова. Хозяйство в доме Пшеницыной было поставлено на широкую ногу, и в доме много и хорошо готовили.

Обломов, видя, что хозяйка принимает участие в его делах, предложил ей взять на себя все заботы о его питании и избавить его от всяких хлопот. С той поры поле деятельности Агафьи Матвеевны заметно расширилось, закупка продуктов, моченье яблок и варенье приняло громадные размеры. Хозяйка сама носила Обломову чай и кофе, а Захар лишь сметал пыль, да и то когда хотел.

Агафья Матвеевна, проявлявшая неусыпную заботу об Илье Ильиче, тоже изменилась. Если Обломов задержится - поедет в театр или засидится у знакомых - она долго не могла уснуть, ворочалась с боку на бок, крестилась и вздыхала. Когда Обломов заболел, «она никого не впускала к нему в комнату, устлала ее войлоками и коврами, завесила окна», и сердилась на своих детей, когда они шумели. Зимой, когда Обломов был мрачен и не разговаривал с ней, она похудела и стала задумчивой. Но как только Обломов ожил и стал заглядывать к ней, шутить, она опять пополнела, и все ее хозяйство пошло живо и бодро. Одним словом, хозяйка полюбила Илью Ильича.

Агафья Матвеевна мало прежде видела таких людей, как Обломов, а если видала, так издали... Илья Ильич ходит не так, как ходил ее покойный муж, коллежский секретарь Пшеницын - мелкой, деловой прытью, не пишет беспрестанно бумаг, не трясется от страха, что опоздает в должность... Лицо у него не грубое, не красноватое, а белое, нежное; руки не похожи на руки братца - не трясутся, не красные, а белые.. небольшие. Сядет он, положит ногу на ногу, подопрет голову рукой - все это делает так вольно, покойно и красиво… Белье носит тонкое, меняет его каждый день, моется душистым мылом, ногти чистит - весь он так хорош, так чист, может ничего не делать и не делает, ему делают все другие: у него есть Захар и еще триста Захаров...

Он барин, он сияет, блещет! Притом он так добр: как мягко он ходит, делает движения, дотронется до руки - как бархат, а тронет бывало рукой муж, как ударит! И глядит он и говорит так же мягко, с такой добротой...

Сама Агафья Матвеевна не в силах была проявить свои чувства к Обломову, и ее любовь выражалась в безграничной преданности. Обломов же видел в ней идеал покоя жизни, который оставил неизгладимый след в его душе и родительском доме. «Он каждый день все более и более дружился с хозяйкой: о любви и в ум ему не приходило, то есть о той любви, которую он недавно перенес, как какую-нибудь оспу, корь или горячку, и содрогался, когда вспоминал о ней. Он сближался с Агафьей Матвеевной - как будто подвигался к огню, от которого становится все теплее и теплее, но которого любить нельзя». Он любовался ее полной шеей и круглыми локтями, но не скучал, когда целый день не видел ее. Агафья Матвеевна не предъявляла на него никаких требований, и у него не рождалось никаких самолюбивых желаний и стремлений к подвигам, терзаний о том, что уходит время и гибнут силы.

Иванов день прошел торжественно. Иван Матвеевич накануне не ходил в должность, ездил, как угорелый, по городу и всякий раз приезжал домой то с кульком, то с корзиной.

Агафья Матвеевна трои сутки жила одним кофе, и только для Ильи Ильича готовились три блюда, а прочие ели как-нибудь и что-нибудь.

Анисья накануне даже вовсе не ложилась спать. Только один Захар выспался за нее и за себя и на все эти приготовления смотрел небрежно, с полупрезрением.

У нас, в Обломовке, этак каждый праздник готовили, - говорил он двум поварам, которые приглашены были с графской кухни. - Бывало пять пирожных подадут, а соусов что, так и не пересчитаешь! И целый день господа-то кушают, и на другой день. А мы дней пять доедаем остатки. Только доели, смотришь, гости приехали - опять пошло, а здесь раз в год!

Он за обедом подавал первому Обломову и ни за что не соглашался подать какому-то господину с большим крестом на шее.

Наш-то столбовой, - гордо говорил он, - а это что за гости!

К утру гости разъехались и в доме опять все стихло. В этот день у Обломова были сослуживец Иван Матвеевич, безмолвный гость Алексеев и Тарантьев. Когда все обедали в беседке, во двор въехал экипаж, и на дорожке появился Штольц.

После обеда, когда все убрали со стола, Обломов велел оставить в беседке шампанское и сельтерскую воду и остался вдвоем с Штольцем.

Они молчали некоторое время. Штольц пристально и долго глядел на него.

Ну, Илья?! - сказал он наконец, но так строго, так вопросительно, что Обломов смотрел вниз и молчал.

Стало быть, «никогда»?

Что «никогда»? - спросил Обломов, будто не понимая.

Ты уж забыл: «Теперь или никогда!»

Я не такой теперь... что был тогда, Андрей, - сказал он наконец. - Дела мои, слава богу, в порядке: я не лежу праздно, план почти кончен, выписываю два журнала; книги, что ты оставил, почти все прочитал...

Штольц все понял. Ему уже была известна история Ольги и Обломова. Он сообщил Илье Ильичу, что она сейчас в Швейцарии, весела и счастлива, к осени с теткой собирается в деревню. «Зачем же ты забился в эту глушь? - спросил Андрей друга. - Здесь та же Обломовка, только гаже». Штольц стал звать Обломова с собой в деревню.

Послушай, Илья, серьезно скажу тебе, что надо переменить образ жизни, иначе ты наживешь себе водяную или удар. Уж с надеждами на будущность - кончено: если Ольга, этот ангел, не унес тебя на своих крыльях из твоего болота, так я ничего не сделаю. Но избрать себе маленький круг деятельности, устроить деревушку, возиться с мужиками, входить в их дела, строить, садить - все это ты должен и можешь сделать... Я от тебя не отстану. Теперь уж слушаюсь не одного своего желания, а воли Ольги: она хочет - слышишь? - чтоб ты не умирал совсем, не погребался заживо, и я обещал откапывать тебя из могилы...

Обломов стал хвастаться перед Штольцем, как, не сходя с места, он отлично устроил дела, как поверенный собирает справки о беглых мужиках, выгодно продает хлеб и как прислал ему полторы тысячи и, вероятно, соберет и пришлет в этом году оброк.

Штольц руками всплеснул при этом рассказе.

Ты ограблен кругом! - сказал он. - С трехсот душ полторы тысячи рублей! Кто поверенный? Что за человек?..

Штольц почти насильно увез Обломова к себе, написал доверенность на свое имя, заставил Обломова подписать ее и объявил, что берет Обломовку в аренду до тех пор, пока Обломов не приедет в деревню. Штольц пообещал Обломову, что теперь он будет получать втрое больше дохода, но предупредил, что долго заниматься его делами не будет. «Ах, жизнь! Трогает, не дает покоя! Лег бы и заснул… навсегда…» - вздыхал Илья Ильич. Прощаясь, Андрей пообещал солгать Ольге, что Обломов живет памятью о ней.

Вечером на другой день Иван Матвеевич и Тарантьев встретились все в том же заведении, чтобы обсудить положение, которое с приездом Штольца изменилось не в их пользу. Больше всего их тревожило, как бы «немец» не узнал о том, что на самом деле оброк был собран и получен ими. Остается одна надежда: «Затертый не в первый раз запускает лапу в помещичьи деньги, умеет и концы прятать». Во время разговора Ивану Матвеевичу пришла в голову счастливая мысль: Илья Ильич трусоват, никаких порядков не знает, к Агафье Матвеевне повадился ходить, а ведь она вдова, ей замуж выходить надо. Обломова можно этим пошантажировать, сказать, что есть свидетели, которые за ними подглядели, и заставить подписать долговую записку на десять тысяч рублей на имя вдовы Пшеницыной, а она подпишет брату заемное письмо на такую же сумму, «не подозревая, что такое и зачем она подписывает». Так оба заговорщика останутся в стороне и будут получать деньги Обломова.

За несколько месяцев до описываемых событий Штольц шел по парижскому бульвару и случайно встретил Ольгу Ильинскую с теткой. Его поразила перемена, которая произошла в девушке. В ней не было прежней детской наивности и на лице лежало облако печали. Ольга обрадовалась встрече с Андреем. На все вопросы о Обломове она отвечала неохотно, тетка Ольги сказала, что он бывал у них, но потом пропал. Ильинские прожили в Париже полгода. Андрей постоянно бывал у них и наблюдал за Ольгой, которая постепенно оправлялась от пережитого потрясения. То, что происходило у нее в душе, было теперь недоступно Андрею, она редко смеялась. Смотря на нее, Штольц удивлялся, как она быстро созрела, и не мог понять, кто стал причиной этого.

Андрей окружил Ольгу заботой, дарил цветы, засыпал книгами, альбомами и нотами, рассказывал ей о своих делах, и однажды понял, что со дня приезда Ольги начал жить не один, а вдвоем. Весной они все уехали в Швейцарию. Андрей уже понял, что любит Ольгу, но не был уверен в ее чувствах - она была скрытна и осторожна. Он не знал, что она любила Обломова и научилась владеть собой. Ольга не могла не замечать чувств Андрея, ей нравилось его поклонение, но она не могла и подумать, что через семь-восемь месяцев после первой любви может прийти вторая. Ольга не могла разобраться в своих чувствах и решила, что по отношению к Штольцу у нее может быть только дружба.

Однако чем чаще Андрей и Ольга виделись, тем ближе становились. Незаметно он завладел ее разумом и совестью, но один уголок ее души оставался для него неведомым. Иногда ей хотелось все рассказать, но ей было стыдно не только своего романа, но и своего героя. С каждым днем им становилось все труднее скрывать свои чувства, и оба понимали, что «дружба утонула в любви». И когда пришло время объяснения, прошлое «как молния» сверкнуло у нее в памяти.

Они молчали несколько минут. Он, очевидно, собирался с мыслями. Ольга боязливо вглядывалась в его похудевшее лицо, в нахмуренные брови, в сжатые губы с выражением решительности.

Вы, конечно, угадываете, Ольга Сергеевна, о чем я хочу говорить? - сказал он, глядя на нее вопросительно.

Он сидел в простенке, который скрывал его лицо, тогда как свет от окна прямо падал на нее, и он мог читать, что было у ней на уме.

Как я могу знать? - отвечала она тихо.

Не знаете? - сказал он простодушно. - Хорошо, я скажу...

Ах, нет! - вдруг вырвалось у ней.

Она схватила его за руку и глядела на него, как будто моля о пощаде.

Вот видите, я угадал, что вы знаете! - сказал он. - Отчего же «нет»? - прибавил потом с грустью.

Она молчала.

Если вы предвидели, что я когда-нибудь выскажусь, то знали, конечно, что и отвечать мне? - спросил он.

Предвидела и мучилась! - сказала она, откидываясь на спинку кресел...

Мучились! Это страшное слово, - почти шепотом произнес он, - это Дантово: «Оставь надежду навсегда». Мне больше и говорить нечего: тут все! Но благодарю и за то, - прибавил он с глубоким вздохом, - я вышел из хаоса, из тьмы и знаю, по крайней мере, что мне делать. Одно спасенье - бежать скорей!

Он встал.

Нет, ради бога, нет! - бросившись к нему, схватив его опять за руку, с испугом и мольбой заговорила она. - Пожалейте меня: что со мной будет?

Он сел, и она тоже.

Но я вас люблю, Ольга Сергеевна! - сказал он почти сурово. - Вы видели, что в эти полгода делалось со мной! Чего же вам хочется: полного торжества? чтоб я зачах или рехнулся? Покорно благодарю!

Она изменилась в лице...

Как я должен понимать это? Вразумите меня, ради бога! - придвигая кресло к ней, сказал он, озадаченный ее словами и глубоким, непритворным тоном, каким они были сказаны...

Я вам помогу... вы... любили?.. - насилу выговорил Штольц - так стало больно ему от собственного слова.

Она подтвердила молчанием. А на него опять пахнуло ужасом.

Кого же? Это не секрет? - спросил он, стараясь выговаривать твердо, но сам чувствовал, что у него дрожат губы.

А ей было еще мучительнее. Ей хотелось бы сказать другое имя, выдумать другую историю. Она с минуту колебалась, но делать было нечего: как человек, который в минуту крайней опасности кидается с крутого берега или бросается в пламя, она вдруг выговорила: «Обломова!»

Он остолбенел. Минуты две длилось молчание.

Обломова! - повторил он в изумлении. - Это неправда! - прибавил он положительно, понизив голос.

Правда! - покойно сказала она...

«Ваше настоящее люблю не есть настоящая любовь, а будущая. Это только бессознательная потребность любить… Вы ошиблись; перед вами не тот, кого вы ждали, о ком мечтали…» - сказал Штольц, прочитав письмо Обломова к Ольге. Ей стало намного легче. Андрей сделал Ольге предложение, и она попросила его немного подождать. Домой он возвращался в задумчивом состоянии счастья. «Все теперь заслонилось в его глазах счастьем: контора, тележка отца, замшевые перчатки… В его комнате воскресла только благоухающая комната его матери, варьяции Герца.., голубые глаза, каштановые волосы - и все это покрывал какой-то нежный голос Ольги…» Ольга после ухода Штольца долгое время сидела не шевелясь, погруженная в забытье.

Спустя полтора года после последней встречи Обломова и Штольца в доме вдовы Пшеницыной было все «мрачно и скучно». Сам Илья Ильич обрюзг, халат на нем истерся, занавески на окнах полиняли и были похожи на тряпки. Агафья Матвеевна тоже изменилась не в лучшую сторону: похудела, побледнела, ходила в ситцевом платье, на лице отражалось уныние. По хозяйству ей по-прежнему помогала Анисья. Вот уже второй год доходы, присылаемые Штольцем с Обломовки, шли в карман Тарантьева и Ивана Матвеевича. План заговорщиков удался: Обломов подписал фальшивое заемное письмо на целых четыре года, а Агафья Матвеевна подписала такое же письмо на имя братца. Иван Матвеевич решил получить придуманный долг не за четыре, а за два года, и поэтому Илья Ильич крайне нуждался в деньгах. Агафья Матвеевна, привыкшая хозяйничать широко, очень переживала за Обломова, обратилась за помощью к братцу, и он стал давать ей по пятьдесят рублей в месяц - боялся, что дело дойдет до Штольца. Но этих денег было мало, и она заложила полученный в приданое жемчуг, потом фермуар, серебро, салоп… Из неделю в неделю, изо дня в день тянулась она из сил, перебивалась… Вот отчего похудела она, отчего у ней впали глаза…» Но, несмотря ни на что, она любила свою жизнь, и не променяла бы ее на то время, когда в доме не было Обломова.

Неожиданно приехал Штольц. Узнав об этом, Обломов попросил хозяйку сказать, что его нет дома. Андрей удивился, что Обломова нет дома, и сказал, что приедет через два часа обедать. Илья Ильич велел приготовить обед, не подозревая, что у хозяйки нет денег, а в долг уже не дают.

Через два часа пришел Штольц.

Что с тобой? Как ты переменился, обрюзг, бледен! Ты здоров? - спросил Штольц.

Плохо здоровье, Андрей, - говорил Обломов, обнимая его, - левая нога что-то все немеет.

Как у тебя здесь гадко! - сказал, оглядываясь, Штольц. - Что это ты не бросишь этого халата? Смотри, весь в заплатах!

Привычка, Андрей; жаль расстаться.

А одеяло, а занавески... - начал Штольц, - тоже привычка? Жаль переменить эти тряпки? Помилуй, неужели ты можешь спать на этой постели? Да что с тобой?

Штольц пристально посмотрел на Обломова, потом опять на занавески, на постель.

Ничего, - говорил смущенный Обломов, - ты знаешь, я всегда был не очень рачителен о своей комнате... Давай лучше обедать. Эй, Захар! Накрывай скорей на стол... Ну, что ты, надолго ли? Откуда?

Узнай, что я и откуда? - спросил Штольц. - До тебя ведь здесь не доходят вести из живого мира?

Обломов с любопытством смотрел на него и дожидался, что он скажет.

Что Ольга? - спросил он.

А, не забыл! Я думал, что ты забудешь, - сказал Штольц.

Нет, Андрей, разве ее можно забыть? Это значит забыть, что я когда-то жил, был в раю... А теперь вот!.. - Он вздохнул. - Но где же она?

В своей деревне, хозяйничает.

С теткой? - спросил Обломов.

И с мужем.

Она замужем? - вдруг, вытаращив глаза, произнес Обломов.

Чего ж ты испугался? Не воспоминания ли?.. - тихо, почти нежно прибавил Штольц.

Ах, нет, бог с тобой! - оправдывался Обломов, приходя в себя. - Я не испугался, но удивился; не знаю, почему это поразило меня. Давно ли? Счастлива ли? скажи, ради бога. Я чувствую, что ты снял с меня большую тяжесть! Хотя ты уверял меня, что она простила, но, знаешь... я не был покоен! Все грызло меня что-то... Милый Андрей, как я благодарен тебе!

Он радовался так от души, так подпрыгивал на своем диване, так шевелился, что Штольц любовался им и был даже тронут.

Какой ты добрый, Илья! - сказал он. - Сердце твое стоило ее! Я ей все перескажу...

Штольц рассказал другу об Обломовке, где дела шли хорошо, был возведен под крышу дом, построен мост, хозяйничает новый управляющий. Когда сели обедать, Андрей заметил, что вино никуда не годилось, а еда была намного хуже той, которую подавали в его прошлый приезд. Илья Ильич стал расхваливать хозяйку, рассказывал, как она о нем заботится, и случайно проговорился о долговой расписке, которую он дал брату Агафьи Матвеевны. Штольц заставил его все рассказать, потом расспросил обо всем Пшеницыну. Сначала Андрей решил, что именно она отбирает все деньги у Обломова, но после разговора с ней понял, что она сама последним жертвует ради Ильи Ильича. «В закладе жемчуга, серебра он вполовину смутно прочел тайну жертв и только не мог решить, приносились ли они с чистою преданностью или в надежде каких-нибудь будущих благ». После разговора с хозяйкой Андрей уже не знал, радоваться ли ему за Илью или печалиться.

На другой день Агафья Матвеевна дала Штольцу свидетельство, что она никакой денежной претензии на Обломова не имеет. С этим свидетельством Штольц внезапно явился перед братцем.

Это было истинным громовым ударом для Ивана Матвеевича. Он вынул документ и показал трепещущим средним пальцем правой руки, ногтем вниз, на подпись Обломова и на засвидетельствование маклера.

Закон-с, - сказал он, - мое дело сторона; я только соблюдаю интересы сестры, а какие деньги брали Илья Ильич, мне неизвестно.

Этим не кончится ваше дело, - погрозил ему, уезжая, Штольц.

Законное дело-с, а я в стороне! - оправдывался Иван Матвеевич, пряча руки в рукава.

В присутствии, где служил Иван Матвеевич, его вызвал генерал. Вечером Иван Матвеевич рассказал Тарантьеву, что генерал устроил ему допрос, спрашивал, правда ли, что он с каким-то негодяем напоили помещика Обломова и заставили его подписать заемное письмо на имя вдовы Пшеницыной. Иван Матвеевич хотел сказать, что это неправда, но не смог. Генерал было погрозил выслать виновника из города, но Штольц вступился, потому что не хотел «срамить» Обломова, и дело закончилось тем, что Ивану Матвеевичу было приказано подать в отставку.

Андрей пытался увезти Обломова, но тот очень просил оставить его на месяц, чтобы он успел уладить все дела. Он надеялся уговорить Агафью Матвеевну продать дом и переехать с ним в деревню. Штольц уехал в тот же день, а вечером к Обломову явился Тарантьев, чтобы отругать его за кума. Однако он не рассчитывал, что за время общения с Ильинскими Илья Ильич отвык от подобного общения. Если прежде он относился к грубости и наглости снисходительно, то теперь с отвращением. Когда Тарантьев с криками накинулся на Обломова, стал обвинять его в нечестности, Илья Ильич отвесил ему громкую пощечину и выгнал вон. После этого Тарантьев и Обломов больше не виделись.

Несколько лет Штольц не приезжал в Петербург, лишь однажды заглянул в имение Ольги и Обломовку. Он написал еще одно письмо Обломову, в котором уговаривал его ехать в деревню и самому привести в порядок имение. Сам Андрей поселился с Ольгой, которая недавно родила ребенка, в Крыму. Они жили в небольшом, но отделанном с большим вкусом, доме. Из-за границы они привезли с собой старинную мебель, много картин и гравюр.

Штольц смотрел на любовь и на женитьбу, может быть, оригинально, преувеличенно, но, во всяком случае, самостоятельно. И здесь он пошел свободным и, как казалось ему, простым путем; но какую трудную школу наблюдения, терпения, труда выдержал он, пока выучился делать эти «простые шаги»!

От отца своего он перенял смотреть на все в жизни, даже на мелочи, не шутя; может быть, перенял бы от него и педантическую строгость, которою немцы сопровождают взгляд свой, каждый шаг в жизни, в том числе и супружество... Но мать, своими песнями и нежным шепотом, потом княжеский разнохарактерный дом, далее университет, книги и свет - все это отводило Андрея от прямой, начертанной отцом колеи; русская жизнь рисовала свои невидимые узоры и из бесцветной таблицы делала яркую, широкую картину...

Он был бодр телом, потому что был бодр умом. Он был резв, шаловлив в отрочестве, а когда не шалил, то занимался, под надзором отца, делом. Некогда было ему расплываться в мечтах. Не растлелось у него воображение, не испортилось сердце: чистоту и девственность того и другого зорко берегла мать...

Я счастлива! - шептала Ольга, окидывая взглядом благодарности свою прошедшую жизнь... «За что мне это выпало на долю?» - смиренно думала она. Она задумывалась, иногда даже боялась, не оборвалось бы это счастье.

Шли годы, а они не уставали жить. Настала и тишина, улеглись и порывы; кривизны жизни стали понятны, выносились терпеливо и бодро, а жизнь все не умолкала у них.

Ольга довоспиталась уже до строгого понимания жизни; два существования, ее и Андрея, слились в одно русло; разгула диким страстям быть не могло: все было у них гармония и тишина.

Ольга много читала, училась, принимала живое участие в делах мужа, но нередко задавала себе вопрос: «А что же дальше? Куда же идти?» С некоторого времени, после нескольких лет замужества она стала впадать в задумчивость, и это беспокоило Андрея. Ольга стала замечать, что ее смущает «тишина жизни, остановка на минутах счастья». «Она боялась впасть во что-нибудь похожее на обломовскую апатию».

Но нелегко ей было укрыться от зоркого взгляда Штольца: она знала это и внутренне с такою же тревогой готовилась к разговору, когда он настанет, как некогда готовилась к исповеди прошедшего. Разговор настал.

Они однажды вечером гуляли по тополевой аллее. Она почти повисла у него на плече и глубоко молчала. Она мучилась своим неведомым припадком, и, о чем он ни заговаривал, она отвечала коротко...

Что ты, спать хочешь? - спросил он.

У ней стукнуло сердце, и не в первый раз, лишь только начинались вопросы, близкие к делу...

Он вывел ее из аллеи и оборотил лицом к лунному свету.

Погляди на меня! - сказал он и пристально смотрел ей в глаза.

Можно подумать, что ты... несчастлива! Такие странные у тебя глаза сегодня, да и не сегодня только... Что с тобой, Ольга?

Несчастлива! - с упреком повторила она, остановив его в аллее. - Да, несчастлива тем разве... что уж слишком счастлива! - досказала она с такой нежной, мягкой нотой в голосе, что он поцеловал ее...

Иногда я как будто боюсь, - продолжала она, - чтоб это не изменилось, не кончилось... не знаю сама! Или мучусь глупою мыслью: что ж будет еще?.. Что ж это счастье... вся жизнь... - говорила она все тише-тише, стыдясь этих вопросов, - все эти радости, горе... природа - шептала она, - все тянет меня куда-то еще; я делаюсь ничем недовольна... Боже мой! мне даже стыдно этих глупостей... это мечтательность...

Долго спрашивал ее муж, долго передавала она, как больная врачу, симптомы грусти, высказывала все глухие вопросы, рисовала ему смятение души и потом - как исчезал этот мираж - все, все, что могла припомнить, заметить...

А! Это расплата за Прометеев огонь! Мало того, что терпи, еще люби эту грусть и уважай сомнения и вопросы: они - переполненный избыток, роскошь жизни и являются больше на вершинах счастья, когда нет грубых желаний; они не родятся среди жизни обыденной: там не до того, где горе и нужда; толпы идут и не знают этого тумана сомнений, тоски вопросов... Но кто встретился с ними своевременно, для того они не молот, а милые гости.

Но с ними не справишься: они дают тоску и равнодушие... почти ко всему... - нерешительно прибавила она.

А надолго ли? Потом освежают жизнь, - говорил он. - Они приводят к бездне, от которой не допросишься ничего, и с большей любовью заставляют опять глядеть на жизнь... Они вызывают на борьбу с собой уже испытанные силы, как будто затем, чтоб не давать им уснуть...

Что ж делать? Поддаться и тосковать?

Ничего, - сказал он, - вооружаться твердостью и терпеливо, настойчиво идти своим путем...

Штольц был счастлив жизнью с Ольгой. И лишь иногда, когда он вспоминал то время, когда Ольга была на волосок от гибели, в его душе поднимался ужас. Представляя, что она могла соединить свою жизнь с Обломовым, стать деревенской барыней, целиком погрузиться в хозяйство, апатию и сон мужа, он вздрагивал.

Бедный Илья! - сказал однажды Андрей вслух, вспомнив прошлое.

Ольга, при этом имени, вдруг опустила руки с вышиваньем на колени, откинула голову назад и глубоко задумалась. Восклицание вызвало воспоминание.

Что с ним? - спросила она потом. - Ужели нельзя узнать?

Андрей пожал плечами...

Ты бы написал опять к кому-нибудь из своих приятелей: узнали бы, по крайней мере...

Ничего не узнали бы, кроме того, что мы уже знаем: жив, здоров, на той же квартире - это я и без приятелей знаю. А что с ним, как он переносит свою жизнь, умер ли он нравственно или еще тлеет искра жизни - этого посторонний не узнает...

Ах, не говори так, Андрей: мне страшно и больно слушать! Мне и хотелось бы, и боюсь знать...

Ольга и Андрей решили весной, когда они будут в Петербурге, сделать все, чтобы воскресить Обломова. Они верили, что когда он окажется рядом с ними, ему станет стыдно за ту жизнь, которую он ведет.

Уж не любишь ли ты его по-прежнему? - спросил Андрей шутя.

Нет! - не шутя, задумчиво, как бы глядя в прошедшее, говорила Ольга. - Я люблю его не по-прежнему, но есть что-то, что я люблю в нем, чему я, кажется, осталась верна и не изменюсь, как иные...

Кто же иные? Скажи, ядовитая змея, уязви, ужаль: я, что ли? Ошибаешься. А если хочешь знать правду, так я и тебя научил любить его и чуть не довел до добра. Без меня ты бы прошла мимо его, не заметив. Я дал тебе понять, что в нем есть и ума не меньше других, только зарыт, задавлен он всякою дрянью и заснул в праздности. Хочешь, я скажу тебе, отчего он тебе дорог, за что ты еще любишь его?

Она кивнула, в знак согласия, головой.

За то, что в нем дороже всякого ума: честное, верное сердце! Это его природное золото; он невредимо пронес его сквозь жизнь. Он падал от толчков, охлаждался, заснул, наконец, убитый, разочарованный, потеряв силу жить, но не потерял честности и верности. Ни одной фальшивой ноты не издало его сердце, не пристало к нему грязи. Не обольстит его никакая нарядная ложь, и ничто не совлечет на фальшивый путь; пусть волнуется около него целый океан дряни, зла, пусть весь мир отравится ядом и пойдет навыворот - никогда Обломов не поклонится идолу лжи, в душе его всегда будет чисто, светло, честно... Это хрустальная, прозрачная душа; таких людей мало; они редки; это перлы в толпе! Его сердца не подкупишь ничем; на него всюду и везде можно положиться. Вот чему ты осталась верна и почему забота о нем никогда не будет тяжела мне. Многих людей я знал с высокими качествами, но никогда не встречал сердца чище, светлее и проще; многих любил я, но никого так прочно и горячо, как Обломова. Узнав раз, его разлюбить нельзя. Так это? Угадал?..

Ольга засмеялась, проворно оставила свое шитье, подбежала к Андрею, обвила его шею руками...

Ты его не оставишь, не бросишь? - говорила она, не отнимая рук от шеи мужа.

Никогда! Разве бездна какая-нибудь откроется неожиданно между нами, стена встанет...

Она поцеловала мужа...

Помни же, - заключила она, садясь на свое место, - что ты отступишься только тогда, когда «откроется бездна или встанет стена между ним и тобой».

Обломов по-прежнему жил на Выборгской стороне, где царили тишина и покой. В доме Пшеницыной было тихо, «все дышало таким обилием и полнотой хозяйства», какой не было, когда она жила с братцем. Все было в доме в порядке и на своем месте, и лишь в один уголок в целом доме не проникали солнечные лучи и свежий воздух - «это угол или гнездо Захара». Когда хозяйка заходила к Захару, чтобы убраться, он «твердо объявлял, что это не женское дело…» Сам он занимался тем же, чем и прежде: чистил сапоги, потом спал, сидел у ворот, тупо глядя на прохожих.

«Агафья Матвеевна была в зените своей жизни», пополнела, на лице ее отражалось полное, без всяких желаний счастье, а «в глазах светилась кротость и хозяйственная заботливость». Она заботливо ухаживала за Обломовым, «трудилась с любовью и неутомимым прилежанием». Он же целыми днями лежал на диване, любовался ловкими движениями хозяйки. «Илья Ильич жил как будто в золотой рамке жизни, в которой, точно в диораме, только менялись обычные фазисы дня и ночи и времен года; других перемен, особенно крупных случайностей, возмущавших со дна жизни весь осадок, часто горький и мутный, не бывало».

Тарантьев и Иван Матвеевич исчезли из жизни Ильи Ильича, и теперь его окружали простые и добрые люди, «которые все согласились своим существованием подпереть ему жизнь, помогать ему не замечать ее, не чувствовать». Он, наконец, решил, «что ему некуда больше идти, нечего искать, что идеал его жизни осуществился, хотя без поэзии…» С годами «он тихо и постепенно укладывался в простой и широкий гроб остального своего существования, сделанный собственными руками…» Он уже не мечтал об устройстве имения, много ел и мало работал. Управляющий, поставленный Штольцем, регулярно высылал доход, и «дом процветал обилием и весельем». По праздникам вся семья и Илья Ильич ездили на гулянья и в балаганы, иногда ходили в театр, одним словом, жизнь шла своим чередом, без заметных перемен.

Но однажды Илья Ильич хотел встать с дивана и что-то сказать и не смог, лишь махал рукой и звал к себе на помощь - это был апоплексический удар. Доктор сказал, что ему нужно поменять образ жизни - поменьше есть и спать и больше двигаться. Агафья Матвеевна старалась незаметно отвлекать от соблазнов, и только благодаря ей Обломову удалось поправиться.

Однажды Обломов проснулся и увидел перед собой Штольца.

Ты ли это, Андрей? - спросил Обломов едва слышно от волнения...

Я, - тихо сказал Андрей. - Ты жив, здоров?

Обломов обнял его, крепко прижимаясь к нему.

Ах! - произнес он в ответ продолжительно...

Ах, Илья, Илья! Что с тобой? Ведь ты опустился совсем! Что ты делал это время? Шутка ли, пятый год пошел, как мы не видались!

Обломов вздохнул.

Что ж ты не ехал в Обломовку? Отчего не писал?

Что говорить тебе, Андрей? Ты знаешь меня и не спрашивай больше! - печально сказал Обломов.

И все здесь, на этой квартире? - говорил Штольц, оглядывая комнату, - и не съезжал?

Да, все здесь... Теперь уж я и не съеду!

Как, решительно нет?

Да, Андрей... решительно.

Штольц пристально посмотрел на него, задумался и стал ходить по комнате.

А Ольга Сергеевна? Здорова ли? Где она? Помнит ли?..

Он не договорил.

Здорова и помнит тебя, как будто вчера расстались. Я сейчас скажу тебе, где она.

И дети здоровы... Но скажи, Илья: ты шутишь, что останешься здесь? А я приехал за тобой, с тем чтоб увезти туда, к нам, в деревню...

Отчего? Что с тобой? - начал было Штольц. - Ты знаешь меня: я давно задал себе эту задачу и не отступлюсь. До сих пор меня отвлекали разные дела, а теперь я свободен. Ты должен жить с нами, вблизи нас: мы с Ольгой так решили, так и будет. Слава богу, что я застал тебя таким же, а не хуже. Я не надеялся... Едем же!.. Я готов силой увезти тебя! Надо жить иначе, ты понимаешь как...

Ах, как это можно! - перебил Обломов. - Послушай, Андрей! - вдруг прибавил он решительным, небывалым тоном, - не делай напрасных попыток, не уговаривай меня: я останусь здесь.

Штольц с изумлением поглядел на своего друга. Обломов спокойно и решительно глядел на него.

Ты погиб, Илья! - сказал он. - Этот дом, эта женщина... весь этот быт... Не может быть: едем, едем!

Он хватал его за рукав и тащил к двери.

Зачем ты хочешь увезти меня? Куда? - говорил, упираясь, Обломов.

Вон из этой ямы, из болота, на свет, на простор, где есть здоровая, нормальная жизнь! - настаивал Штольц строго, почти повелительно.

Где ты? Что ты стал? Опомнись! Разве ты к этому быту готовил себя, чтоб спать, как крот в норе? Ты вспомни все...

Не напоминай, не тревожь прошлого: не воротишь! - говорил Обломов с мыслью на лице, с полным сознанием рассудка и воли. - Что ты хочешь делать со мной? С тем миром, куда ты влечешь меня, я распался навсегда; ты не спаяешь, не составишь две разорванные половины. Я прирос к этой яме больным местом: попробуй оторвать - будет смерть...

Обломов молчал, опустив голову и не смея взглянуть на Штольца...

Штольц отступил от него на шаг.

Ты ли это, Илья? - упрекал он. - Ты отталкиваешь меня, и для нее, для этой женщины!.. Боже мой! - почти закричал он, как от внезапной боли. - Этот ребенок, что я сейчас видел... Илья, Илья! Беги отсюда, пойдем, пойдем скорее! Как ты пал! Эта женщина... что она тебе...

Жена! - покойно произнес Обломов.

Штольц окаменел.

А этот ребенок - мой сын! Его зовут Андреем, в память о тебе! - досказал Обломов разом и покойно перевел дух, сложив с себя бремя откровенности.

Теперь Штольц изменился в лице и ворочал изумленными, почти бессмысленными глазами вокруг себя. Перед ним вдруг «отверзлась бездна», воздвиглась «каменная стена», и Обломова как будто не стало, как будто он пропал из глаз его, провалился...

Погиб! - машинально, шепотом сказал он. - Что ж я скажу Ольге?

Обломов услыхал последние слова, хотел что-то сказать и не мог. Он протянул к Андрею обе руки, и они обнялись молча, крепко, как обнимаются перед боем, перед смертью. Это объятие задушило их слова, слезы, чувства...

Не забудь моего Андрея! - были последние слова Обломова, сказанные угасшим голосом.

Андрей молча, медленно вышел вон...

Что там? - спросила Ольга с сильным биением сердца...

Обломовщина! - мрачно отвечал Андрей и на дальнейшие расспросы Ольги хранил до самого дома угрюмое молчание.

Прошло пять лет. На Выборгской стороне много изменилось. В доме вдовы Пшеницыной всем заправляла жена Ивана Матвеевича. Захара и Анисьи не было видно, на кухне хозяйничала толстая кухарка, выполняя тихие приказы Агафьи Матвеевны. Илья Ильич Обломов покоился на ближайшем кладбище, над его могилой дремали ветви сирени. Никто не видел его последних минут. Спустя год после последнего удара повторился еще один, после которого Илья Ильич мало ел, редко выходил на улицу, стал более задумчивым. Однажды утром Агафья Матвеевна принесла ему кофе и «застала его также кротко покоящимся на одре смерти, как на ложе сна».

Вот уже как три года Агафья Матвеевна была вдовой. Ее братец совсем разорился, но хитростью смог устроится на место секретаря в канцелярии. Полгода после смерти Агафья Матвеевна, убиваясь по Обломову, жила с Захаром и Анисьей, но однажды к ней нагрянуло все семейство братца, стали утешать и объявили, что лучше жить вместе. Она проплакала еще несколько месяцев, а потом согласилась. Сына Обломова, Андрюшу, забрали Штольц с Ольгой, дети ее от первого брака пристроились: Ванюша окончил учебу и поступил на службу, Машенька вышла замуж. Главное место заняла супруга братца, Агафья Матвеевна смотрела лишь за кухней и столом. Она поняла, «что проиграла и просияла ее жизнь, что бог вложил жизнь в ее душу и вынул опять, что засветилось в ней солнце и померкло навсегда…» Она любила Обломова, но рассказать об этом никому не могла, потому что ее никто бы не понял. С годами она по-новому осмысливала свою жизнь и становилась все задумчивее, замыкалась в себе. Только когда приезжал Штольц, она оживлялась, ласкала Андрюшу и благодарила Андрея Ивановича. Все доходы, которые ей присылал Штольц, Агафья Матвеевна просила приберечь для Андрюши.

Однажды, прогуливаясь по Выборгской стороне с приятелем-литератором, Штольц окликнул нищего старика.

Старик обернулся на зов, снял шапку и подошел к ним.

Милосердые господа! - захрипел он. - Помогите бедному, увечному в тридцати сражениях, престарелому воину...

Захар! - с удивлением сказал Штольц. - Это ты?

Захар вдруг замолчал, потом, прикрыв глаза рукой от солнца, пристально поглядел на Штольца.

Извините, ваше превосходительство, не признаю... ослеп совсем!

Забыл друга своего барина, Штольца, - упрекнул Штольц.

Ах, ах, батюшка, Андрей Иваныч! Господи, слепота одолела! Батюшка, отец родной!

Он суетился, ловил руку Штольца и, не поймав, поцеловал полу его платья.

Привел господь дожить до этакой радости меня, пса окаянного... - завопил он, не то плача, не то смеясь.

Все лицо его как будто прожжено было багровой печатью от лба до подбородка.

Нос был, сверх того, подернут синевой. Голова совсем лысая; бакенбарды были по-прежнему большие, но смятые и перепутанные, как войлок, в каждой точно положено было по комку снега. На нем была ветхая, совсем полинявшая шинель, у которой недоставало одной полы; обут он был в старые, стоптанные калоши на босу ногу; в руках держал меховую, совсем обтертую шапку.

Ах ты, господи милосердный! Какую милость сотворил мне сегодня для праздника...

Что ты это в каком положении? Отчего? Тебе не стыдно? - строго спросил Штольц.

Ах, батюшка, Андрей Иваныч! Что ж делать? - тяжело вздохнув, начал Захар.

Чем питаться? Бывало, когда Анисья была жива, так я не шатался, был кусок и хлеба, а как она померла в холеру - царство ей небесное, - братец барынин не захотели держать меня, звали дармоедом. Михей Андреич Тарантьев все норовил, как пойдешь мимо, сзади ногой ударить: житья не стало! Попреков сколько перенес. Поверите ли, сударь, кусок хлеба в горло не шел. Кабы не барыня, дай бог ей здоровье! - прибавил Захар крестясь, - давно бы сгиб я на морозе. Она одежонку на зиму дает и хлеба сколько хочешь, и на печке угол - все по милости своей давала. Да из-за меня и ее стали попрекать, я и ушел куда глаза глядят! Вот теперь второй год мыкаю горе...

Зачем на место не шел? - спросил Штольц.

Где, батюшка, Андрей Иваныч, нынче место найдешь? Был на двух местах, да не потрафил. Все не то теперь, не по-прежнему: хуже стало. В лакеи грамотных требуют; да и у знатных господ нет уж этого, чтоб в передней битком набито было народу. Все по одному, редко где два лакея. Сапоги сами снимают с себя: какую-то машинку выдумали! - с сокрушением продолжал Захар.

Срам, стыд, пропадает барство!

Он вздохнул.

Вот определился было я к немцу, к купцу, в передней сидеть; все шло хорошо, а он меня послал к буфету служить: мое ли дело? Однажды понес посуду, какую-то богемскую, что ли, полы-то гладкие, скользкие - чтоб им провалиться! Вдруг ноги у меня врозь, вся посуда, как есть с подносом, и грянулась оземь: ну, и прогнали! Вдругорядь одной старой графине видом понравился: «почтенный на взгляд», говорит, и взяла в швейцары. Должность хорошая, старинная: сиди только важнее на стуле, положи ногу на ногу, покачивай, да не отвечай сразу, когда кто придет, а сперва зарычи, а потом уж пропусти или в шею вытолкай, как понадобится; а хорошим гостям, известно: булавой наотмашь, вот так! - Захар сделал рукой наотмашь. - Оно лестно, что говорить! Да барыня попалась такая неугодливая - бог с ней! Раз заглянула ко мне в каморку, увидала клопа, растопалась, раскричалась, словно я выдумал клопов! Когда без клопа хозяйство бывает! В другой раз шла мимо меня, почудилось ей, что вином от меня пахнет... такая, право! И отказала.

А ведь в самом деле пахнет, так и несет! - сказал Штольц.

С горя, батюшка, Андрей Иваныч, ей-богу с горя, - засипел Захар, сморщившись горько. - Пробовал тоже извозчиком ездить. Нанялся к хозяину, да ноги ознобил: сил-то мало, стар стал! Лошадь попалась злющая; однажды под карету бросилась, чуть не изломала меня; в другой раз старуху смял, в часть взяли...

Ну, полно, не бродяжничай и не пьянствуй, приходи ко мне, я тебе угол дам, в деревню поедем - слышишь?

Слышу, батюшка, Андрей Иваныч, да...

Он вздохнул.

Ехать-то неохота отсюда, от могилки-то! Наш-то кормилец-то, Илья Ильич, - завопил он, - опять помянул его сегодня, царство ему небесное!

Этакого барина отнял господь! На радость людям жил, жить бы ему сто лет... - всхлипывал и приговаривал Захар, морщась. - Вот сегодня на могилке у него был; как в эту сторону приду, так и туда, сяду, да и сижу; слезы так и текут... Этак-то иногда задумаюсь, притихнет все, и почудится, как будто кличет: «Захар! Захар!» Инда мурашки по спине побегут! Не нажить такого барина! А вас-то как любил - помяни, господи, его душеньку во царствии своем!

Ну, приходи на Андрюшу взглянуть: я тебя велю накормить, одеть, а там как хочешь! - сказал Штольц и дал ему денег.

Приду; как не прийти взглянуть на Андрея Ильича? Чай, великонек стал! Господи! Радости какой привел дождаться господь! Приду, батюшка, дай бог вам доброго здоровья и несчетные годы... - ворчал Захар вслед уезжавшей коляске.

Ну, ты слышал историю этого нищего? - сказал Штольц своему приятелю.

А что это за Илья Ильич, которого он поминал? - спросил литератор.

Обломов: я тебе много раз про него говорил.

Да, помню имя: это твой товарищ и друг. Что с ним сталось?

Погиб, пропал ни за что.

Штольц вздохнул и задумался.

А был не глупее других, душа чиста и ясна, как стекло; благороден, нежен, и - пропал!

Отчего же? Какая причина?

Причина... какая причина! Обломовщина! - сказал Штольц.

Обломовщина! - с недоумением повторил литератор. - Что это такое?

Сейчас расскажу тебе, дай собраться с мыслями и памятью. А ты запиши: может быть, кому-нибудь пригодится.

И он рассказал ему, что здесь написано.

«Обломов» — самый известный роман, который по праву считается пиком творческой карьеры писателя И.А. Гончарова. Роман входит в состав трилогии вместе с произведениями «Обрыв» и «Обыкновенная история». Внимание автор уделяет главной проблеме современности – «обломовщине».

Писатель рассказывает историю человека, личность которого постепенно угасает. При этом внимание также уделяется быту и душевной организации. Итак, роман «Обломов», краткое содержание по главам.

Изложение сюжета романа Обломов по главам следует начать со знакомства с героями.

Главным персонажем и по совместительству дворянином является Илюша Обломов. Отличается ленью и полным бездействием. Предпочитает проводить дни в мечтаниях.

К второстепенным героям романа «Обломов» относятся:

1. Захар – слуга дворянина с детства, такой же ленивый, как и хозяин.
2. Штольц– ровесник и друг Обломова, находится в постоянном движении и развитии.
3. Ольга – любимая женщина Обломова.
4. Агафья Матвеевна – хозяйка, сдает квартиру главному герою. Барышня безвольная, но хозяйственная.
5. Тарантьев М.А. – знакомый главного героя, который везде хотел получить выгоду.

В романе также присутствуют другие друзья и знакомые, которые влияют на ход событий. Если вы желаете ознакомиться с романом «Обломов» краткое содержание по книге предлагаем далее.

Обломов в кратком содержании поможет восстановить и вспомнить пройденный в школе материал.

Обратите внимание! На сегодняшний день возможность прочтения книги предлагается в режиме онлайн.

Часть 1

Главы 1-4

В первой части внимание уделено внешности главного героя Илюши Обломова и полному отсутствию порядка в его комнате. Илья Ильич получает письмо, в котором староста требует навести порядок в родном поместье, однако ничего конкретного не предпринимает, а лишь мечтает, как это можно сделать.

Обломова посещают друзья, которые хотят позвать с собой главного героя. Алексеев приглашает его в Екатерингоф.

На оба предложения следует отказ. Приходит письмо от старосты, в котором детально описаны убытки родового поместья.

Обломов пытается получить совет по поводу старосты. Собравшиеся гости приходят к мнению, что он мошенник. Планируют написать письмо губернатору с жалобой.

Главы 5-10

Описание биографии Ильи Ильича. Он живет в Петербурге первые двенадцать лет своей жизни. Унаследовал губернию после смерти родителей.

В молодости активно работал и всегда стремился к лучшему. Два года назад, после того, как по причине невнимания не туда отправил документ, решил уволиться самостоятельно. После этого стал ленивым, и только Андрей Штольц иногда выводил его в люди.

Чтение для Ильи являлось сущим наказанием. Все время он планировал и представлял себя великим человеком. Самая длинная поездка для Ильи Ильича была из Москвы в родное поместье.

Описание личности Захара. Это ленивый, вороватый человек, который обожал жить за счет барина и постоянно сплетничал.

Мечты о восстановлении поместья. В нем герой представлял себя с женой и детьми. Далее пишет письмо губернатору, но затем уничтожает. Захар противится переезду и пытается всячески переубедить барина.

Важное место в романе занимает описание сна с картинами райского детства. Обломов погружается в общение с матерью и няней. Вспоминает счастливые моменты отрочества в пансионе Штольца, семейные застолья и особенности интерьера Обломовки. Самым приятным в этом периоде было выполнение слугами любых его прихотей.

Слуга жаловался на барина остальным, но после его пробуждения начал расточать похвалы. Глава 10 заканчивается приездом Андрея Штольца.

Часть 2

Главы 1-5

Вторая часть начинается с описания судьбы Андрея Штольца. Отец и мать уделяли внимание воспитанию сына, привили ему любовь к книгам, музыке, искусству. Андрей был веселым и жизнерадостным ребенком.

После окончания университета отец отправил его в Петербург. Штольц отличается внешней и внутренней привлекательностью. Среди черт его характера следует отметить настойчивость и рациональность.

Обломов вновь оказывается в квартире, жалуется Штольцу на проблемы с поместьем и необходимым переездом. Последний удивляется лени и настаивает на выходе из дома.

Обломова простимулировали слова Штольца. Он покупает вещи для путешествия в Париж. Однако происходит знакомство с Ольгой Сергеевной. Андрей в нее влюбляется и выкупает дачу напротив ее тети. Поддавшись чувствам, он выкрикивает о любви, когда она пела песню. Ситуация смущает всех гостей, поэтому он выбегает из комнаты.

Главы 6-12

Захар решается жениться на Анисье, которая отличается высокой проворностью. Илья Ильич замечает кокетство Ольги со Штольцем, поэтому начинает себя мысленно сравнивать с ним.

Обломов в гостях у Марьи Михайловны скучал и ждал прихода Ольги. Своим пением она разочаровала, поэтому главный герой ушел домой. Его мучило такое изменение.

Ильинская инициирует встречу с Обломовым в парке, на прогулке подает ему руку. Это он считает проявлением любви с ее стороны.

Влюбленные проводят много времени вместе. Девушка старается вывести своего возлюбленного из состояния бездействия и предлагает читать книги, ходить в гости. Он разочаровывается в девушке, поняв, что был влюблен только в ее образ.

Если читать краткое содержание Обломов, то в данной главе можно отметить нежелание главного героя обременять себя чем-либо. Он пишет письмо Ольге, в котором усомнился в ее чувствах и прощается. Девушка расстроилась и оскорбилась. Парень успокаивает ее. При этом он передумал с ней прощаться и говорит о своих чувствах.

Штольц полностью уладил проблемы с поместьем. Ольга больше не хочет встречаться тайком, поэтому решает заявить всем об отношениях.

Часть 3

Подробное описание по частям продолжается следующими событиями:

• 1-2 главы. Неудачная попытка Тарантьева взять денег у Обломова. Ольга выдвигает условие, что рассказать об их отношениях можно будет только после решения вопроса с деревней. Главный герой отказывается от квартиры, которую ему рекомендовал Тарантьев.
• 3 гл. Отношения с девушкой становятся в тягость Илье Ильичу. Он не может погасить задолженность за квартиру, так как истратил много личных средств в течение всего лета.
• 4 гл. Краткое содержание по главам переходит к тому, что парень отправляет письмо старосте. Прислуга Ильинских рассказывает Захару о взаимоотношениях их господ. Он интересуется у своего хозяина о дальнейших планах. Обломов опровергает слухи, ссылаясь на затруднительность процесса.
• 5-6 гл. Ольга решается рассказать все тете. Обломов решает потянуть до получения ответа из деревни, поэтому не приходит на ужин. При этом он сказал девушке, что болен.
• 7 гл. Обломов не выходит из дома. Ольга узнает, что через месяц сможет вернуться в родную деревню. Теперь ей становится неинтересна судьба Обломовки. Девушка навещает Илью Ильича и раскрывает обман. После этого она приглашает посетить опера вместе с ее тетушкой.
• 8, 9, 10 гл. Персонаж получает письмо, в котором хозяин соседнего поместья говорит о печальных делах в Обломовке. Ивану Матвеевич рекомендует Затертого, как человека, способного решить сложившуюся проблему. Первый планирует получить выгоду на таком обмане.
• 11, 12 гл. Ключевой персонаж пишет письмо Ольге, в котором говорит о необходимости отложить свадьбу еще на год. Девушка раздражается из-за нерешительности и решает расстаться. Обмолов гуляет всю ночь по улицам, поэтому утром у него обнаруживают горячку.

Часть 4

Иллюстрация к роману

«Обломов», краткое содержание по главам:

1. Илюша уладил дела в деревне и влюбился в Агафью Матвеевну – хозяйку квартиры, которая пытается постоянно окружать героя необходимым уровнем заботы.
2. Штольц рассказывает другу о судьбе Ольги. Девушка живет с тетей за границей и не может забыть своего возлюбленного. Главный герой не решается на какие-либо действия, но обещает поехать к ним в гости.
3. Иван Матвеевич и Тарантьев пытаются всячески скрыть факт присвоения оброка, решают вопрос путем шантажа.
4. Мы возвращаемся на год назад. Штольц встречает Ольгу в Париже, и между ними зарождается теплое общение, которое помогает девушке пережить неразделенную любовь. Штольц делает девушке предложение, на которое она соглашается.
5. Хозяин поместья становится еще более ленивым, перестает интересоваться делами, поэтому не знает об убытках. Агафья Матвеевна даже пришлось заложить свои драгоценности.

Главы 6-11

Андрей посещает Обломовку и рассказывает об изменениях в своем семейном положении. Главный герой поздравляет и жалуется на финансовое положение.

Андрей утверждает, что регулярно помогал ему материально. Он хотел забрать друга с собой, но тот попросил подождать еще месяц. Штольц заметил его особые отношения с хозяйкой квартиры. Происходит драка и ссора с Тарантьевым.

Штольц устроил хозяйство в Обломовке, поэтому у героя появились средства для существования. Однажды с ним случается удар. Врач рекомендует вести более подвижный образ жизни и правильно питаться. Штольц с Ольгой пытаются вытащить человека из дома, но их попытка не увенчалась успехом.

Главный герой умер от апоплексического удара через 5 лет. Их сына взял себе на воспитание Штольц, поэтому Агафья сильно затосковала. Друг хотел взять себе и Захара, но тот не захотел уезжать далеко от могилы хозяина. Он сказал, что причиной погибели Ильи Ильича стала «Обломовщина».

Обратите внимание! В романе сфокусировано внимание на национальных чертах и характере русского человека — лени.

Полезное видео

Вывод

Душа главного героя была нерасчетливой, что привело к чрезмерному однообразию и пассивности.

Вконтакте

Прошел год с болезни Ильи Ильича. Год принес много изменений в окружающем мире, но в доме вдовы Пшеницыной все «менялось с такою медленною постепенностью, с какою происходят геологические видоизменения нашей планеты». Поверенный Затертый поехал в деревню и прислал вырученные за продажу хлеба деньги, оброк собрать не смог, о чем прислал письмо Обломову. Но Обломов остался доволен и присланной суммой и был рад, что в деревню не надо ехать самому. Дом в деревне перестраивают, и весной Обломов может переехать в имение. Анисья, на которой женился Захар, почувствовала взаимное расположение к хозяйке, и постепенно хозяйство Обломова и вдовы слилось воедино.

Агафья Матвевна испытывает все большее расположение к Обломову, ждет его и волнуется, когда сн подолгу засиживается в гостях или в театре, во время его болезни заставляла всех ходить на цыпочках, устлала комнату коврами. Ока влюбляется в Обломова, потому что «Илья Ильич ходил ке так, как ее покойный муж, коллежский секретарь Пшеницын, мелкой деловой прытью, не пишет беспрестанно бумаг, не трясется от страха, что опоздает в должность, не глядит на всякого так, будто просит оседлать его и поехать, а глядит ка всех и на все так смело и свободно, как будто требует покорности себе». Он для нее барин, у которого в услужении Захар и еще «триста таких Захаров». Обломов сам уделлет внимание вдове и даже предлагает ехать вместе с ним в деревню. Иванов день Обломов празднует Емосте со своими домочадцами, ест, пьет. Внезапно приезжает Штольц. Он приехал на неделю - «по делам, потом в деревню, потом в Киев, потом бог знает куда». Штольц сообщает Обломову, что Ольга после разрыва с Обломовым уехала за границу, а к осени собирается к себе в деревню, говорит, что знает обо всем, что не отстанет от Обломова, хочет его расшевелить, так как Ольга его просила об этом - «чтобы Обломов не умирал совсем, не погребался заживо». Обломов хвастается Штольцу, как устроил свои дела, что отправил в деревню поверенного, рассказывает, сколько теперь получает. Штольц только руками всплеснул и воскликнул: «Ты ограблен кругом! Ты и в самом деле умер, погиб». Штольц говорит, что сам устроит дела Обломова, а Ольге соврет, что Обломов тоскует по ней и помнит ее.

На другой день Тарантьев и Иван Матвеевич собираются в питейном заведении и сетуют на то, что Штольц уничтожил доверенность на ведение дел Затертым, а сам взял обломовское имение в аренду, что, не дай бог, узнает, что оброк на самом деле собран, а деньги Тарантьев, Иван Матвеич и Затертый разделили между собой. Решают шантажировать Обломова его отношениями с Агафьей Матвевной: потребовать у него долговую расписку на десять тысяч, иначе подадут на него в суд «за недостойное поведение». Надеются таким образом вытягивать из него деньги неоднократно.

Еще раньше Штольц встретил случайно Ольгу и ее тетку в Париже, удивлен, что Ольга сильно изменилась - из девочки превратилась в зрелого человека. На протяжении полугода Штольц общается с ними, с удивлением обнаруживая все новые и новые удивительные черты в Ольге. Он по-прежнему дает Ольге книги, замечает, что она начинает «перерастать» его. Штольц влюбляется в Ольгу, мучится - любит она его или нет, но проявления чувства - внезапного румянца, трепещущего огнем взгляда не замечает. Ольга думает о нем как о друге. Она также пытается разобраться в своих чувствах, «стала наблюдать за собой и с ужасом открыла, что ей не только стыдно своего прошлого романа, но и героя». Наконец Штольц приходит к Ольге и признается, что любит ее. Ольга в нерешительности, поначалу отказывает Штольцу, тот собирается уехать навсегда, она удерживает его. Штольц просит рассказать без утайки обо всем. После некоторого колебания Ольга признается, что была влюблена в Обломова, и подробно рассказывает обо всем, что произошло, пока Штольц был за границей. Штольц, узнав, что предмет страсти Ольги - Обломов, успокаивается и говорит, что это наверняка была не настоящая любовь. Ольга показывает Штольцу письмо Обломова, Штольц указывает в письме строки, которые прямо говорят об этом: «Ваше люблю есть не настоящая любовь, а будущая. Это только бессознательная потребность любить, которая за недостатком настоящей пищи выказывается у женщин иногда в ласках ребенку, другой женщине или просто в слезах или истерических припадках. Вы ошиблись. Перед вами не тот, кого вы ждали, о ком мечтали. Подождите - он придет, и тогда вы очнетесь, вам будет досадно и стыдно за свою ошибку». Ольге становится легче, она говорит, что все прошлое «как сон, как будто ничего не было».

Проходит примерно полтора года после приезда Штольца к Обломову. Обломов еще больше обрюзг, халат его еще больше затерся. Дельце, задуманное Тарантьевым и Иваном Матвеевичем, удалось на славу: при первом же намеке на «скандалезные обстоятельства» Обломов дал хозяйке заемное письмо, и теперь все доходы, получаемые им из Обломовки, которой управляет Штольц, попадают в карман Тарантьева и Ивана Матвеевича. Те стараются побыстрее выкачать деньги кз Обломова, чтобы что-нибудь нз успело помешать, и Обломов попадает в весьма стесненные обстоятельства. Агафья Матвеевна жалеет Обломова, начинает продавать «жемчуга, полученные в приданое, салоп», чтобы прокормить его. Обломов узнает об этом и, получив из деревни денег, отдает ей, чтобы она все выкупила.

Приезжает Штольц, видит убогую жизнь Обломова. Сообщает, что сн женат на Ольге. Затем, видя, что у Обломова нет денег, припирает его к стенке, и Обломов вынужден признаться о «заемном письме». Штольц тут же требует с Агафьи Матзезны расписку в том, что Обломов ей ничего не должен, та, не выдержав напора Штольца, подписывает.

Через день в питейном заведении встречаются Тарантьев и Иван Матвеевич и в ужасе обсуждают то, что предпринял Штольц. Ивана Матвеевича вызывали к генералу и спрашивали: «Правда ли то, что вы вместе с каким-то негодяем напоили помещика Обломова и заставили подписать заемное письмо?» До суда, однако, дело не доходит, так как Штольц не хочет марать имя Обломова. Но Иван Матвеевич лишается должности. Штольц пытается увезти Обломова с квартиры, но тот так жалобно упрашивает оставить его «только на месяц», что Штольц соглашается, предостерегая напоследок относительно хозяйки: «Простая баба, грязный быт, удушливая сфера тупоумия, грубость». Уезжает.

На следующий день к Обломову приходит Тарантьев, начинает на него кричать, обливать грязью Штольца. Обломов, отвыыдий от такого обращения за время дружбы с Ильинскими, теряет самообладание, дает Тарантьеву пощечину и выгонлет его из дома вон.

Штольц за последующие годы только несколько раз был в Петербурге, они поселились с Ольгой в Одессе в своем доме, где жили очень счастливо. Ольга даже удивлялась такому счастью, ке понимая, за что оно выпало на ее долю. Штольц также «глубоко счастлив своей наполненной, волнующейся жизнью, в которой цвела неувядаемая весна, и ревниво, деятельно, зорко возделывал, берег и лелеял ее». Они вспоминают об Обломове, Штольц говорит, что весной они едут в Петербург, Ольга просит взять ее к Обломову.

Обломов по-прежнему живет у Агафьи Матвевны, он «кушал аппетитно и много, как в Обломовке, ходил и работал мало, тоже как в Обломовке. Он, несмотря на нарастающие лета, беспечно пил вино, смородиновую водку и все беспечней и подолгу спал после обеда». Однажды с ним случается удар, но на этот раз все оканчивается благополучно.

Однажды к Обломову приезжает Штольц. Он делает последнюю попытку увезти Обломова, но тот отказывается, говоря: «Ты знаешь меня и не спрашивай больше». Штольц говорит, что в карете его ждет Ольга, что Обломов может с ней повидаться. Обломов решительно отказывается, выпроваживает Штольца, просит оставить его навсегда, признается, что хозяйка - его жена, а самый ее младший ребенок - его сын, названный Андреем в честь Штольца. Штольц возвращается к Ольге, та хочет войти в дом, но Штольц ее не пускает, а на вопрос, что там такое, отвечает одним словом: «Обломовщина».

Прошло еще пять лет. В доме вдовы Пшеницыной много изменений. В нем хозяйничают другие люди. Нет Захара, нет Анисьи. Обломов вот уже как три года умер. Брат ее при помощи всевозможных ухищрений поступил на прежнее место, и все вошло в обычную колею, как и до Обломова. Маленького Андрюшу взяли на воспитание Штольц с Ольгой. Доход с имения Обломова Агафья Матвевна отказалась получать, сказав Штольцу, чтобы он эти деньги оставил Андрюше.

Однажды, вместе со своим другом-литератором (Гончаровым) прогуливаясь по улице, Штольц видит в толпе нищих Захара. Захар рассказывает, что несколько раз пытался поступить на службу, но нигде не прижился и закончил нищенством. Литератор спрашивает, кто это такой, и Штольц рассказывает историю Захара и Ильи Ильича Обломова.