Вот моя деревня кто написал. Анализ стихотворения Сурикова «Детство»

Отрывок из стихотворения Ивана Сурикова знаком каждому со школьных лет. Удивительно, но именно эта известность сыграла с произведением злую шутку: первые строфы стали восприниматься как самостоятельное произведение о смешном случае с деревенским мальчишкой - катился с горки да кувыркнулся в снег на потеху друзьям. А стихотворение Сурикова намного глубже и тоньше. Оно - о чистом и весёлом мире детства. Оно - о почти утраченном сейчас мире русской деревни. Оно - о мире сказки, радостной и свободной детской мечте. Все эти миры с любовью и вдохновением открывает для маленького читателя в своих иллюстрациях замечательный петербургский художник Михаил Бычков.

Издания

• Стихотворения И. З. Сурикова. М., 1877
• Стихотворения. М., 1881;
• Стихотворения. М., 1884;
• Песни. Былины. Лирика. Письма. М., 1927;
• Собр. стихотв. Л., 1951;
• И. 3. Суриков и поэты-суриковцы. М.; Л., 1966.

Библиография

• Яцимирский А. И. Первый кружок писателей «из народа» // Исторический вестник. 1910, кн. 4;
• Брусянин В. Поэты-крестьяне: Суриков и Дрожжин. Пг., 1915;
• Друг народа. 1916. № 1;
• Прямков А. Встречи моего современника. Писатели из народа. Ярославль, 1958;
• Ерзинкян Е. В. Художественное мастерство И. З. Сурикова, «Труды Кутаисского педагогического института», 1957,т. 17;
• Лосев П. Песни поэта. И. З. Суриков, Ярославль, 1966;
• Щуров И. Поэт из народа, «В мире книг», 1966, № 4.

Еду в троллейбусе. Зимний московский вечер. Идёт редкий пушистый снег, и в свете фонарей он похож на падающие петушиные перья.

Пассажиров в троллейбусе немного, и все они сосредоточены в передней части салона. Я сижу спиной к окну и боком к двери, прямо передо мной на встречных сиденьях возятся две девочки-школьницы. Они прыгают с места на место, теребят друг друга, щебечут и от души смеются. Мне девочки не мешают, я смотрю мимо них в окно на красивый зимний пейзаж.

На остановке в заднюю дверь вваливается мужчина в подпитии. Он плюхается на сиденье напротив девочек и мгновенно засыпает. Девочки замолкают и настороженно смотрят на него. Видя, что он пассажир не опасен, они продолжают разговор о своём девичьем.

На следующей остановке от толчка троллейбуса гражданин просыпается. Он некоторое время разглядывает девочек, потом наклоняется к ним и спрашивает: "А кто написал стишок: Вот моя деревня, вот мой дом родной, /Вот качусь я в санках по горе крутой?" Девочки молчат. "А-аааа, не знаете, то-то!", - говорит пассажир. Откидывается на спинку сиденья и снова засыпает. Девочки переглядываются, хихикают и опять начинают шептаться.

А я думаю: "А правда, кто написал?" Перебираю в уме подходящих русских поэтов: "Пушкин?" Нет, не Пушкин, у Пушкина: "Шалун уж заморозил пальчик:/ Ему и больно и смешно/, А мать грозит ему в окно." Кто же ещё писал о деревенских горках? Алексей Толстой, Майков, Иван Никитин, Фет, Бунин, Некрасов? Скорее всего Некрасов, похоже на его стиль...

На следующей остановке в окрытую дверь влетает ветер вместе с охапкой снежинок. Уснувший пассажир вновь пробуждается и спрашивает у девочек, словно и не спал вовсе: "Ну и кто написал? Не знаете? Суриков написал, Су-ри-ков!" И с этими словами пассажир по-пьяному неловко, но скоренько выкатывается из троллейбуса. Девочки смеются ему вслед, а я задумываюсь. Какой такой Суриков? Художник Василий Иванович Суриков? Разве он писал стихи? Не-ее, пьяный гражданин явно что-то напутал.

Дома я сразу бросаюсь к книжному шкафу. Беру последний том Некрасова, провожу пальцем по алфавитному указателю: ничего зимне-весёлого не нахожу, только мужичок-с-ноготок и прочая тоска... Залезаю в словарь по русскому искусству и литературе: Суриков Александр, Суриков Алексей, Суриков Василий...Стоп, Суриков Иван Захарович, русский поэт-самоучка, автор хрестоматийного стихотворения "Детство". Лезу в текст и вот нате:

Вот моя деревня;
Вот мой дом родной;
Вот качусь я в санках
По горе крутой;

Вот свернулись санки
И я на; бок - хлоп!
Кубарем качуся
Под гору, в сугроб.

И друзья-мальчишки,
Стоя надо мной,
Весело хохочут
Над моей бедой.

Всё лицо и руки
Залепил мне снег…
Мне в сугробе горе,
А ребятам смех!

Н-да-ааа... и правда Суриков! А ведь мне ни разу не пришло в голову поинтересоваться автором, чьё стихотворение знаю с детского сада и часто цитирую... Ай-яй-яй, а ещё студентка филфака! Стыдно, девушка!

Русская пословица говорит: "Не стыдно знать, стыдно не учиться". Так я и учусь - о Сурикове Иване Захаровиче я теперь знаю. И то, что он автор знаменитой песни "Степь да степь кругом" тоже знаю!
Спасибо тебе, незнакомый гражданин из троллейбуса!

«Детство» Иван Суриков

Вот моя деревня;
Вот мой дом родной;
Вот качусь я в санках
По горе крутой;

Вот свернулись санки
И я на бок — хлоп!
Кубарем качуся
Под гору, в сугроб.

И друзья-мальчишки,
Стоя надо мной,
Весело хохочут
Над моей бедой.

Всё лицо и руки
Залепил мне снег…
Мне в сугробе горе,
А ребятам смех!

Но меж тем уж село
Солнышко давно;
Поднялася вьюга,
На небе темно.

Весь ты перезябнешь, —
Руки не согнешь, —
И домой тихонько,
Нехотя бредешь.

Ветхую шубенку
Скинешь с плеч долой;
Заберешься на печь
К бабушке седой,

И сидишь, ни слова…
Тихо всё кругом;
Только слышишь: воет
Вьюга за окном.

В уголке согнувшись,
Лапти дед плетет;
Матушка за прялкой
Молча лен прядет.

Избу освещает
Огонек светца;
Зимний вечер длится,
Длится без конца.

И начну у бабки
Сказки я просить;
И начнет мне бабка
Сказку говорить:

Как Иван-царевич
Птицу-жар поймал,
Как ему невесту
Серый волк достал.

Слушаю я сказку —
Сердце так и мрет;
А в трубе сердито
Ветер злой поет.

Я прижмусь к старушке…
Тихо речь журчит,
И глаза мне крепко
Сладкий сон смежит.

И во сне мне снятся
Чудные края.
И Иван-царевич —
Это будто я.

Вот передо мною
Чудный сад цветет;
В том саду большое
Дерево растет.

Золотая клетка
На сучке висит;
В этой клетке птица
Точно жар горит;

Прыгает в той клетке,
Весело поет,
Ярким, чудным светом
Сад весь обдает.

Вот я к ней подкрался
И за клетку — хвать!
И хотел из сада
С птицею бежать.

Но не тут-то было!
Поднялся шум, звон;
Набежала стража
В сад со всех сторон.

Руки мне скрутили
И ведут меня…
И, дрожа от страха,
Просыпаюсь я.

Уж в избу, в окошко,
Солнышко глядит;
Пред иконой бабка
Молится, стоит.

Весело текли вы,
Детские года!
Вас не омрачали
Горе и беда.

Анализ стихотворения Сурикова «Детство»

Иван Захарович Суриков (1841 – 1880) – известный русский поэт XIX века. Основным направлением его творчества была так называемая «крестьянская лирика». Его работы были вдохновлены сюжетами из жизни простых русских людей – хлебопашцев, ямщиков, косарей, доярок, словом, всех тех, кому приходилось добывать свой хлеб тяжёлым трудом.

Поэту удивительно тонко удавалось подметить душевное состояние своих героев, тонко выписывать их характеры в своих стихотворениях. Одно из самых знаменитых произведений Сурикова, «Детство», в настолько живых и ярких красках воссоздаёт картины из жизни крестьянского ребёнка, что поневоле проникаешься его настроением, а его радости и горести воспринимаются как собственные.

Речь в стихотворении идёт от лица главного героя – деревенского мальчишки. По-детски кратко он знакомит читателя с окружающим его миром:
Вот моя деревня;
Вот мой дом родной;
Вот качусь я в санках
По горе крутой…

Правдоподобность повествования достигается благодаря междометиям, звукоподражаниям («хлоп!», «хвать!»), ошибкам в словах, выдающим неграмотность маленького героя («качуся», «на печь»). С наивной непосредственностью мальчик оценивает свои злоключения – падение в сугроб для него настоящее горе, хотя остальные ребята смеются над происшествием.

Звонкость и бодрый ритм этому произведению придаёт трёхстопный хорей. Юному читателю будет нетрудно заучить это произведение, так как четверостишия в нём короткие, строки содержат по два-четыре слова, а выражения, как и полагается речи ребёнка, незамысловатые и эмоциональные.

Поэт использует рефрены, чтобы рассказ героя звучал реалистичнее:
И начну у бабки
Сказки я просить;
И начнёт мне бабка
Сказку говорить:

С помощью ассонансов (повторы гласных «о», «у») оживает не только речь мальчика, но и окружающая природа. Несколько раз упоминается голос стихии («вьюга воет», «трубе», «ветер злой поёт», «за окном»), которая противопоставляется тишине и безопасности в доме. Часто поэт использует слово «тихо», чтобы подчеркнуть спокойствие крестьянского жилища:
И сидишь, ни слова…
Тихо всё кругом…
Я прижмусь к старушке…
Тихо речь журчит…

Противопоставлен этому покою живо переданный сон мальчика. В отличие от крестьянский будней он яркий и динамичный, наполнен сказочными образами.

Лирический герой знакомит читателя не только с собственными приключениями наяву и во сне, но и незаметно раскрывает особенности жизни взрослых людей: прядение льна женщинами, плетение лаптей старшими членами семьи.

К финалу читатель понимает, что на самом деле повествование ведётся от лица взрослого, который вспоминает беззаботную детскую пору, но благодаря поэтическому таланту, использованию литературных приёмов оно приобрело черты живого рассказа ребёнка.

Вот моя деревня;
Вот мой дом родной;
Вот качусь я в санках
По горе крутой;

Вот свернулись санки,
И я на бок - хлоп!
Кубарем качуся
Под гору, в сугроб.

И друзья-мальчишки,
Стоя надо мной,
Весело хохочут
Над моей бедой.

Всё лицо и руки
Залепил мне снег...
Мне в сугробе - горе,
А ребятам - смех!

Поэтому, к одной из встреч нашего литобъединения я подготовила сообщение об этом поэте. И в дненике решила разместить материал - для тех, кто, как и я, захочет заполнить этот пробел.
Ведь то, что И. Сурикову довелось сделать, «выдохнуть случайно довелось», - мы, оказывается, хорошо знаем и помним.
Осталось запомнить имя автора – ИВАН ЗАХАРОВИЧ СУРИКОВ.
В 2011 году исполнилось 170 лет со дня его рождения - шестого апреля 1841 года.
Интересная историко-литературная параллель – в том же году, всего через три месяца, на Кавказе будет убит М.Ю. Лермонтов.

Итак, родился Иван Суриков в деревне Новосёловка Ярославской губернии.
С восьми лет он был окружён любовью матери и бабушки, поэтому всегда с теплом вспоминал деревенское детство. Однако, в 1849 году, в возрасте восьми лет, мальчик оказался в Москве, чтобы помогать отцу, который работал в торговой лавке (отец был крепостным графа Шереметева на оброке).
Желая вырастить себе хорошего помощника, отец отдал Ивана обучаться грамоте двум пожилым сестрам из купеческого сословия. Одна из них читала мальчику из Жития Святых, духовные стихи. Другая - стихи поэтов-песенников: И. Дмитриева, Н. Цыганова, А. Мерзлякова. В чувствительной душе будущего поэта открылись творческие способности, и он начал писать стихи (однако, стихи подросткового периода были уничтожены автором).
Мальчик много читал, когда удавалось выкраивать время. Он очень любил поэзию Пушкина, а также М. Лермонтова, А. Кольцова, И. Никитина, Н. Некрасова, А. Майкова, А. А. Фета.
Отец, однако, выражал крайнее недовольство литературными наклонностями Ивана, он поговаривал так: «Книжки нам не рука, в попы, в писаря тебе не идти, наши дела не такие! Купцу лишняя книжность дохода не даст, а в мотовство того и гляди введет».

ТВОРЧЕСКИЙ ПУТЬ. В возрасте двадцати одного года счастливый случай свёл Ивана Сурикова с А. Н. Плещеевым. Тот отметил в стихах Сурикова «черты самобытности, а главное – задушевность и глубокое чувство». Плещеев старается помогать талантливому молодому автору: так в 1863 году в журнале «Развлечение» появляется первое стихотворение Сурикова.
Однако первый сборник стихов Ивана Сурикова выходит только в 1871 году, когда ему уже тридцать. В журналах также появляются стихи, исторические поэмы.
Важно и приятно отметить, что несомненный талант сочетался в нём с требовательным отношением к своему любимому делу, он много времени посвящает литературному труду.
Большую поддержку в жизни и творчестве он нашёл в лице жены, с которой они обвенчались ещё в девятнадцатилетнем возрасте.

Известность позволила Ивану Сурикову расширить круг литературных знакомств. Желая объединить талантливых народных поэтов из разных концов России, Суриков поддерживает связь с разными авторами и начинает заниматься изданием общего сборника – их сборник «Рассвет» выходит в 1872 году.
В том же году, в Москве, по инициативе Сурикова создаётся объединение - «Суриковский литературно-музыкальный кружок», просуществовавший около 50 лет, - вплоть до Октябрьской революции (по другим данным – даже до 1933 года).

В 1875 году, при поддержке Льва Толстого, Иван Суриков становится членом «Общества любителей российской словесности». Всего у него вышло три сборника стихов – в 1871, 1875 и 1877годах.

РАННЯЯ СМЕРТЬ. Все эти годы Иван Суриков продолжал помогать отцу в лавке, где они торговали углём и железом. Тяжёлая работа, нищенское существование, - всё это негативно сказалось на здоровье. Несмотря на предпринятое лечение шестого мая 1880 года в 39-летнем возрасте Иван Захарович Суриков умирает от туберкулёза.

Сохранилось место захоронения в Москве, на Пятницком кладбище с надписью: «Поэт-крестянин Иван Захарович Суриков». Пятницкое кладбище было выбрано из-за существовавшей в те времена традиции: хоронить выходцев из губерний, скончавшихся в Москве, на кладбищах около дорог в их родную губернию (Пятницкое кладбище располагалось по дороге в Ярославскую губернию).

ЛИТЕРАТУРНОЕ НАСЛЕДИЕ. Важно отметить, что мастерство поэта формировалось в период, когда народное творчество проникало в литературу, несомненно обогащая её. Благодаря Ивану Сурикову в русской поэтике второй половины девятнадцатого века появляется литературная форма «городского романса». Известны также новации Сурикова в ритмике стиха.
Таким образом, талант творческой личности Ивана Сурикова проявился не только в самобытности его поэтических произведений и его вкладе в развитие литературы. Не только в чутком понимании требовательного отношения поэта к писательскому ремеслу. Но он также проявил дальновидность и организаторский талант, создав «Суриковский литературно-музыкальный кружок».

СТИХИ ИВАНА СУРИКОВА. Стихи его, как и русская народная речь, отличаются мелодичностью, они напевны и искренни, как народная русская песня. Недаром Суриков считал своими учителями Кольцова и Никитина.
Основные темы его поэзии - неростая жизнь крестьянской и городской бедноты, тяжёлое положение женщины, а также пейзажная лирика, стихи о детях.
Критики писали: «Муза Сурикова «почти всегда печальна, погружена в тоску». Что ж, Иван Суриков прожил нелёгкую жизнь, он сам был той городской беднотой, о которой писал с бесконечной болью, но с мудростью и человечностью.
Привожу здесь замечательное, трогательное стихотворение «Мёртвое дитя», написанное совсем молодым, 26-летним поэтом, что свидетельствует о его тонкой душевной натуре. Никакого состояния тоски, о которой писали критики, на мой взгляд, нет в стихотворении – лишь светлая печаль... И на память сразу прходят строчки А.С. Пушкина, написанные чуть раньше - в 1829 году - «печаль моя светла»...

МЁРТВОЕ ДИТЯ

Ночь, в углу свеча горит,
Никого нет, - жутко;
Пред иконою лежит
В гробике малютка.

И лежит он, точно спит
В том гробочке, птенчик,
И живых цветов лежит
На головке венчик.

Ручки сложены крестом;
Спит дитя с улыбкой,
Точно в гробике он том
Положён ошибкой.

Няня старая дитя
Будто укачала;
Вместо люльки да шутя
В гробик спать уклала.

Хорошо ему лежать -
В гробике уютно.
Горя он не будет знать,
Гость земли минутный.

Не узнает никогда,
Светлый житель рая,
Как слезами залита
Наша жизнь земная.

<1867> или <1868>

Строки стихотворения, повторюсь, - глубоко печальны, но печалью возвышающей.

Уже говорилось о том, что стихи Ивана Сурикова напевны, как народная русская песня. Так тексты его некоторых стихов «ушли» в народное песенное творчество, получив вторую, длинную жизнь, и спустя 140 лет мы помним песни: «Сиротою я росла...», «Доля бедняка», «Малороссийская песня» («Я ли в поле да не травушка была»), «Рябина» (в современном исполнении - «Что стоишь, качаясь»), и другие.

"Что шумишь, качаясь,
Тонкая рябина,
Низко наклоняясь
Головою к тыну?"

- "С ветром речь веду я
О своей невзгоде,
Что одна расту я
В этом огороде.

Грустно, сиротинка,
Я стою, качаюсь,
Что к земле былинка,
К тыну нагибаюсь.

Там, за тыном, в поле,
Над рекой глубокой,
На просторе, в воле,
Дуб растет высокий.

Как бы я желала
К дубу перебраться;
Я б тогда не стала
Гнуться да качаться.

Близко бы ветвями
Я к нему прижалась
И с его листами
День и ночь шепталась.

Нет, нельзя рябинке
К дубу перебраться!
Знать, мне, сиротинке,
Век одной качаться".
<1864>

Присутствие темы смерти в стихах Сурикова не угнетает безнадёжностью, ведь он пишет о душевно стойких людях. Об этом проникновенно писал И. Тургенев: «русские люди умирают удивительно, ибо в час последнего испытания думают не о себе и жалеют других».
В 28 лет Иван Суриков пишет стихотворение «В степи». Помните, герой повествования - ямщик, простой русский человек, - чувствуя, что умирает, не забывает повиниться перед другом; передать поклон родителям; проявляет истинное благородство по отношению к молодой жене, думая о её будущей вдовьей доле.
Стихотворение известно по песне «Степь да степь кругом». Авторский текст в народном исполнении претерпел существенное изменение:

Кони мчат-несут,
Степь всё вдаль бежит;
Вьюга снежная
На степи гудит.

Снег да снег кругом;
Сердце грусть берет;
Про моздокскую
Степь ямщик поет...

Как простор степной
Широко-велик;
Как в степи глухой
Умирал ямщик;

Как в последний свой
Передсмертный час
Он товарищу
Отдавал приказ:

"Вижу, смерть меня
Здесь, в степи, сразит, -
Не попомни, друг,
Злых моих обид.

Злых моих обид,
Да и глупостей,
Неразумных слов,
Прежней грубости.

Схорони меня
Здесь, в степи глухой;
Вороных коней
Отведи домой.

Отведи домой,
Сдай их батюшке;
Отнеси поклон
Старой матушке.

Молодой жене
Ты скажи, друг мой,
Чтоб меня она
Не ждала домой...

Кстати ей еще
Не забудь сказать:
Тяжело вдовой
Мне ее кидать!

Передай словцо
Ей прощальное
И отдай кольцо
Обручальное.

Пусть о мне она
Не печалится;
С тем, кто по сердцу,
Обвенчается!"

Замолчал ямщик,
Слеза катится...
А в степи глухой
Вьюга плачется.

"Как простор степной
Широко-велик;
Как в степи глухой
Умирал ямщик".

<1869>, <1877>

Важно сказать, что такие известные композиторы, как А. Бородин, П. Чайковский, А. Гречанинов и А. Даргомыжский писали музыку для романсов на слова Ивана Сурикова (например, «В зареве огнистом» - музыка Гречанинова, «Ласточка» («Идет девочка-сиротка…») – музыка Чайковского).
Иван Суриков писал также произведения на исторические темы: былины, сказания («Малороссийская песня», «Два образа», «Садко», «Богатырская жена»), поэмы на сюжеты русской истории («Василько», «Канут Великий», «Казнь Стеньки Разина» и др.).
Николай Андреевич Римский-Корсаков (он, кстати, ровесник И.З. Сурикова - родился в 1844 году) написал оперу на основе былины "Садко".
Наиболее известна историческая поэма, написанная за три года до смерти:

КАЗНЬ СТЕПАНА РАЗИНА

Точно море в час прибоя
Площадь Красная гудит.
Что за говор? Что там против
Места лобного стоит?
Плаха чёрная далеко
От себя бросает тень…
Нет ни облачка на небе…
Блещут главы… Ясен день.
Ярко с неба светит солнце
На кремлёвские зубцы,
И вокруг высокой плахи
В два ряда стоят стрельцы.
Вот толпа заколыхалась, -
Проложил дорогу кнут:
Той дороженькой на площадь
Стеньку Разина ведут.
С головы казацкой сбриты
Кудри, чёрные как смоль;
Но лица не изменили
Казни страх и пытки боль.
Так же мрачно и сурово,
Как и прежде смотрит он, -
Перед ним былое время
Восстает, как яркий сон:
Дона тихого приволье,
Волги-матушки простор,
Где с судов больших и малых
Брал он с вольницей побор;
Как он с силою казацкой
Рыскал вихорем степным
И кичливое боярство
Трепетало перед ним.
Душит злоба удалого,
Жгёт огнём и давит грудь,
Но тяжёлые колодки
С ног не в силах он смахнуть.
С болью тяжкою оставил
В это утро он тюрьму:
Жаль не жизни, а свободы,
Жалко волюшки ему.
Не придется Стеньке кликнуть
Клич казацкой голытьбе
И призвать еёна помощь
С Дона тихого к себе.
Не удастся с этой силой
Силу ратную тряхнуть -
Воевод, бояр московских
В три погибели согнуть.
«Как под городком Симбирском
(Думу думает Степан)
Рать казацкая побита,
Не побит лишь атаман.
Знать, уж долюшка такая,
Что на Дон казак бежал,
На родной своей сторонке
Во поиманье попал.
Не больна мне та обида,
Та истома не горька,
Что московские бояре
Заковали казака,
Что на помосте высоком
Поплачусь я головой
За разгульные потехи
С разудалой голытьбой.
Нет, мне та больна обида,
Мне горька истома та,
Что изменною неправдой
Голова моя взята!
Вот сейчас на смертной плахе
Срубят голову мою,
И казацкой алой кровью
Чёрный помост я полью…
Ой ты, Дон ли мой родимый!
Волга - матушка-река!
Помяните добрым словом
Атамана-казака!..»
Вот и помост перед Стенькой…
Разин бровью не повел.
И наверх он по ступеням
Бодрой поступью взошел.
Поклонился он народу,
Помолился на собор…
И палач в рубахе красной
Высоко взмахнул топор…
«Ты прости, народ крещенный!
Ты прости-прощай, Москва!..»
И скатилась с плеч казацких
Удалая голова.
<1877>

И, напоследок, для самых терпеливых и вдумчивых – два стихотворения в авторском варианте: «Рябина» и «Детство», - со второго началось моё повествование.
Перед тем, как перечитать вместе с вами любимые стихи, я признаюсь в глубоком уважении и благодарности к поэту – Ивану Захаровичу Сурикову...

«ДЕТСТВО»

Вот моя деревня;
Вот мой дом родной;
Вот качусь я в санках
По горе крутой;

Вот свернулись санки,
И я на бок - хлоп!
Кубарем качуся
Под гору, в сугроб.

И друзья-мальчишки,
Стоя надо мной,
Весело хохочут
Над моей бедой.

Всё лицо и руки
Залепил мне снег...
Мне в сугробе горе,
А ребятам смех!

Но меж тем уж село
Солнышко давно;
Поднялася вьюга,
На небе темно.

Весь ты перезябнешь,
Руки не согнёшь
И домой тихонько,
Нехотя бредёшь.

Ветхую шубёнку
Скинешь с плеч долой;
Заберёшься на печь
К бабушке седой.

И сидишь, ни слова...
Тихо всё кругом;
Только слышишь - воет
Вьюга за окном.

В уголке, согнувшись,
Лапти дед плетёт;
Матушка за прялкой
Молча лён прядёт.

Избу освещает
Огонёк светца;
Зимний вечер длится,
Длится без конца...

И начну у бабки
Сказки я просить;
И начнёт мне бабка
Сказки говорить:

Как Иван-царевич
Птицу-жар поймал;
Как ему невесту
Серый волк достал.

Слушаю я сказку,-
Сердце так и мрёт;
А в трубе сердито
Ветер злой поёт.

Я прижмусь к старушке.
Тихо речь журчит,
И глаза мне крепко
Сладкий сон смежит.

А во сне мне снятся
Чудные края.
И Иван-царевич -
Это будто я.

Вот передо мною
Чудный сад цветёт;
В том саду большое
Дерево растёт.

Золотая клетка
На суке висит;
В этой клетке птица
Точно жар горит.

Прыгает в той клетке,
Весело поёт;
Ярким, чудным светом
Сад весь обдаёт.

Вот я к ней подкрался
И за клетку - хвать!
И хотел из сада
С птицею бежать.

Но не тут-то было!
Поднялся шум, звон;
Набежала стража
В сад со всех сторон.

Руки мне скрутили
И ведут меня...
И, дрожа от страха,
Просыпаюсь я.

Уж в избу, в окошко,
Солнышко глядит;
Пред иконой бабка
Молится, стоит.

Весело текли вы,
Детские года!
Вас не омрачали
Горе и беда.
<1866>

Материал подготовлен Корженевской Л.А.