Все в ней было еще молодо зелено. Литературные викторины
Усадьба, в которой жила Анна Сергеевна, стояла на пологом открытом холме, в недальнем расстоянии от желтой каменной церкви с зеленою крышей, белыми колоннами и живописью al fresco над главным входом, представлявшею «Воскресение Христово» в «итальянском» вкусе. Особенно замечателен своими округленными контурами был распростертый на первом плане смуглый воин в шишаке. За церковью тянулось в два ряда длинное село с кое-где мелькающими трубами над соломенными крышами. Господский дом был построен в одном стиле с церковью, в том стиле, который известен у нас под именем Александровского; дом этот был также выкрашен желтою краской, и крышу имел зеленую, и белые колонны, и фронтон с гербом. Губернский архитектор воздвигнул оба здания с одобрения покойного Одинцова, не терпевшего никаких пустых и самопроизвольных, как он выражался, нововведений. К дому с обеих сторон прилегали темные деревья старинного сада, аллея стриженых елок вела к подъезду. Приятелей наших встретили в передней два рослых лакея в ливрее; один из них тотчас побежал за дворецким. Дворецкий, толстый человек в черном фраке, немедленно явился и направил гостей по устланной коврами лестнице в особую комнату, где уже стояли две кровати со всеми принадлежностями туалета. В доме видимо царствовал порядок: все было чисто, всюду пахло каким-то приличным запахом, точно в министерских приемных. Анна Сергеевна просят вас пожаловать к ним через полчаса, доложил дворецкий. Не будет ли от вас покамест никаких приказаний? Никаких приказаний не будет, почтеннейший, ответил Базаров, разве рюмку водочки соблаговолите поднести. Слушаю-с, промолвил дворецкий не без недоуменья и удалился, скрипя сапогами. Какой гранжанр! заметил Базаров, кажется, это так по-вашему называется? Герцогиня, да и полно. Хороша герцогиня, возразил Аркадий, с первого раза пригласила к себе таких сильных аристократов, каковы мы с тобой. Особенно я, будущий лекарь, и лекарский сын, и дьячковский внук... Ведь ты знаешь, что я внук дьячка?.. Как Сперанский, прибавил Базаров после небольшого молчания и скривив губы. А все-таки избаловала она себя; ох, как избаловала себя эта барыня! Уж не фраки ли нам надеть? Аркадий только плечом пожал... но и он чувствовал небольшое смущение. Полчаса спустя Базаров с Аркадием сошли в гостиную. Это была просторная, высокая комната, убранная довольно роскошно, но без особенного вкуса. Тяжелая, дорогая мебель стояла в обычном чопорном порядке вдоль стен, обитых коричневыми обоями с золотыми разводами; покойный Одинцов выписал ее из Москвы через своего приятеля и комиссионера, винного торговца. Над средним диваном висел портрет обрюзглого белокурого мужчины и, казалось, недружелюбно глядел на гостей. «Должно быть, сам , шепнул Базаров Аркадию и, сморщив нос, прибавил: Аль удрать?» Но в это мгновенье вошла хозяйка. На ней было легкое барежевое платье; гладко зачесанные за уши волосы придавали девическое выражение ее чистому и свежему лицу. Благодарствуйте, что сдержали слово, начала она, погостите у меня: здесь, право, недурно. Я вас познакомлю с моей сестрою, она хорошо играет на фортепьяно. Вам, мсье Базаров, это все равно; но вы, мсье Кирсанов, кажется, любите музыку; кроме сестры, у меня живет старушка тетка, да сосед один иногда наезжает в карты играть: вот и все наше общество. А теперь сядем. Одинцова произнесла весь этот маленький спич с особенною отчетливостью, словно она наизусть его выучила; потом она обратилась к Аркадию. Оказалось, что мать ее знавала Аркадиеву мать и была даже поверенною ее любви к Николаю Петровичу. Аркадий с жаром заговорил о покойнице; а Базаров между тем принялся рассматривать альбомы. «Какой я смирненький стал», думал он про себя. Красивая борзая собака с голубым ошейником вбежала в гостиную, стуча ногтями по полу, а вслед за нею вошла девушка лет восемнадцати, черноволосая и смуглая, с несколько круглым, но приятным лицом, с небольшими темными глазами. Она держала в руках корзину, наполненную цветами. Вот вам и моя Катя, проговорила Одинцова, указав на нее движением головы. Катя слегка присела, поместилась возле сестры и принялась разбирать цветы. Борзая собака, имя которой было Фифи, подошла, махая хвостом, поочередно к обоим гостям и ткнула каждого из них своим холодным носом в руку. Это ты все сама нарвала? спросила Одинцова. Сама, отвечала Катя. А тетушка придет к чаю? Придет. Когда Катя говорила, она очень мило улыбалась, застенчиво и откровенно, и глядела как-то забавно-сурово, снизу вверх. Все в ней было еще молодо-зелено: и голос, и пушок на всем лице, и розовые руки с беловатыми кружками на ладонях, и чуть-чуть сжатые плечи... Она беспрестанно краснела и быстро переводила дух. Одинцова обратилась к Базарову. Вы из приличия рассматриваете картинки, Евгений Васильич, начала она. Вас это не занимает. Подвиньтесь-ка лучше к нам, и давайте поспоримте о чем-нибудь. Базаров приблизился. О чем прикажете-с? промолвил он. О чем хотите. Предупреждаю вас, что я ужасная спорщица. Вы? Я. Вас это как будто удивляет. Почему? Потому что, сколько я могу судить, у вас нрав спокойный и холодный, а для спора нужно увлечение. Как это вы успели меня узнать так скоро? Я, во-первых, нетерпелива и настойчива, спросите лучше Катю; а во-вторых, я очень легко увлекаюсь. Базаров поглядел на Анну Сергеевну. Может быть, вам лучше знать. Итак, вам угодно спорить, извольте. Я рассматривал виды Саксонской Швейцарии в вашем альбоме, а вы мне заметили, что это меня занять не может. Вы это сказали оттого, что не предполагаете во мне художественного смысла, да, во мне действительно его нет; но эти виды могли меня заинтересовать с точки зрения геологической, с точки зрения формации гор, например. Извините; как геолог вы скорее к книге прибегнете, к специальному сочинению, а не к рисунку. Рисунок наглядно представит мне то, что в книге изложено на целых десяти страницах. Анна Сергеевна помолчала. И так-таки у вас ни капельки художественного смысла нет? промолвила она, облокотясь на стол и этим самым движением приблизив свое лицо к Базарову. Как же вы это без него обходитесь? А на что он нужен, позвольте спросить? Да хоть на то, чтоб уметь узнавать и изучать людей. Базаров усмехнулся. Во-первых, на это существует жизненный опыт; а, во-вторых, доложу вам, изучать отдельные личности не стоит труда. Все люди друг на друга похожи как телом, так и душой; у каждого из нас мозг, селезенка, сердце, легкие одинаково устроены; и так называемые нравственные качества одни и те же у всех: небольшие видоизменения ничего не значат. Достаточно одного человеческого экземпляра, чтобы судить обо всех других. Люди, что деревья в лесу; ни один ботаник не станет заниматься каждою отдельною березой. Катя, которая, не спеша, подбирала цветок к цветку, с недоумением подняла глаза на Базарова и, встретив его быстрый и небрежный взгляд, вспыхнула вся до ушей. Анна Сергеевна покачала головой. Деревья в лесу, повторила она. Стало быть, по-вашему, нет разницы между глупым и умным человеком, между добрым и злым? Нет, есть: как между больным и здоровым. Легкие у чахоточного не в том положении, как у нас с вами, хоть устроены одинаково. Мы приблизительно знаем, отчего происходят телесные недуги; а нравственные болезни происходят от дурного воспитания, от всяких пустяков, которыми сызмала набивают людские головы, от безобразного состояния общества, одним словом. Исправьте общество, и болезней не будет. Базаров говорил все это с таким видом, как будто в то же время думал про себя: «Верь мне или не верь, это мне все едино!» Он медленно проводил своими длинными пальцами по бакенбардам, а глаза его бегали по углам. И вы полагаете, промолвила Анна Сергеевна, что, когда общество исправится, уже не будет ни глупых, ни злых людей? По крайней мере, при правильном устройстве общества совершенно будет равно, глуп ли человек или умен, зол или добр. Да, понимаю; у всех будет одна и та же селезенка. Именно так-с, сударыня. Одинцова обратилась к Аркадию. А ваше какое мнение, Аркадий Николаевич? Я согласен с Евгением, отвечал он. Катя поглядела на него исподлобья. Вы меня удивляете, господа, промолвила Одинцова, но мы еще с вами потолкуем. А теперь, я слышу, тетушка идет чай пить; мы должны пощадить ее уши. Тетушка Анны Сергеевны, княжна Х...я, худенькая и маленькая женщина с сжатым в кулачок лицом и неподвижными злыми глазами под седою накладкой, вошла и, едва поклонившись гостям, опустилась в широкое бархатное кресло, на которое никто, кроме ее, не имел права садиться. Катя поставила ей скамейку под ноги; старуха не поблагодарила ее, даже не взглянула на нее, только пошевелила руками под желтою шалью, покрывавшею почти все ее тщедушное тело. Княжна любила желтый цвет: у ней и на чепце были ярко-желтые ленты. Как вы почивали, тетушка? спросила Одинцова, возвысив голос. Опять эта собака здесь, проворчала в ответ старуха и, заметив, что Фифи сделала два нерешительные шага в ее направлении, воскликнула: Брысь, брысь! Катя позвала Фифи и отворила ей дверь. Фифи радостно бросилась вон, в надежде, что ее поведут гулять, но, оставшись одна за дверью, начала скрестись и повизгивать. Княжна нахмурилась, Катя хотела было выйти... Я думаю, чай готов? промолвила Одинцова. Господа, пойдемте; тетушка, пожалуйте чай кушать. Княжна молча встала с кресла и первая вышла из гостиной. Все отправились вслед за ней в столовую. Казачок в ливрее с шумом отодвинул от стола обложенное подушками, также заветное, кресло, в которое опустилась княжна; Катя, разливавшая чай, первой ей подала чашку с раскрашенным гербом. Старуха положила себе мед в чашку (она находила, что пить чай с сахаром и грешно и дорого, хотя сама не тратила копейки ни на что) и вдруг спросила хриплым голосом: А что пишет кнесь Иван? Ей никто не отвечал. Базаров и Аркадий скоро догадались, что на нее не обращали внимания, хотя обходились с нею почтительно. «Для ради важности держат, потому что княжеское отродье», подумал Базаров... После чаю Анна Сергеевна предложила пойти гулять; но стал накрапывать дождик, и все общество, за исключением княжны, вернулось в гостиную. Приехал сосед, любитель карточной игры, по имени Порфирий Платоныч, толстенький седенький человек с коротенькими, точно выточенными ножками, очень вежливый и смешливый. Анна Сергеевна, которая разговаривала все больше с Базаровым, спросила его не хочет ли он сразиться с ними по-старомодному в преферанс. Базаров согласился, говоря, что ему надобно заранее приготовиться к предстоящей ему должности уездного лекаря. Берегитесь, заметила Анна Сергеевна, мы с Порфирием Платонычем вас разобьем. А ты, Катя, прибавила она, сыграй что-нибудь Аркадию Николаевичу; он любит музыку, мы кстати послушаем. Катя неохотно приблизилась к фортепьяно; и Аркадий, хотя точно любил музыку, неохотно пошел за ней: ему казалось, что Одинцова его отсылает, а у него на сердце, как у всякого молодого человека в его годы, уже накипало какое-то смутное и томительное ощущение, похожее на предчувствие любви. Катя подняла крышку фортепьяно и, не глядя на Аркадия, промолвила вполголоса: Что же вам сыграть? Что хотите, равнодушно ответил Аркадий. Вы какую музыку больше любите? повторила Катя, не переменяя положения. Классическую, тем же голосом ответил Аркадий. Моцарта любите? Моцарта люблю. Катя достала це-мольную сонату-фантазию Моцарта. Она играла очень хорошо, хотя немного строго и сухо. Не отводя глаз от нот и крепко стиснув губы, сидела она неподвижно и прямо, и только к концу сонаты лицо ее разгорелось и маленькая прядь развившихся волос упала на темную бровь. Аркадия в особенности поразила последняя часть сонаты, та часть, в которой, посреди пленительной веселости беспечного напева, внезапно возникают порывы такой горестной, почти трагической скорби... Но мысли, возбужденные в нем звуками Моцарта, относились не к Кате. Глядя на нее, он только подумал: «А ведь недурно играет эта барышня, и сама она недурна». Кончив сонату, Катя, не принимая рук с клавишей, спросила: «Довольно?» Аркадий объявил, что не смеет утруждать ее более, и заговорил с ней о Моцарте; спросил ее сама ли она выбрала эту сонату, или кто ей ее отрекомендовал? Но Катя отвечала ему односложно: она спряталась , ушла в себя. Когда это с ней случалось, она нескоро выходила наружу; самое ее лицо принимало тогда выражение упрямое, почти тупое. Она была не то что робка, а недоверчива и немного запугана воспитавшею ее сестрой, чего, разумеется, та и не подозревала. Аркадий кончил тем, что, подозвав возвратившуюся Фифи, стал для контенансу, с благосклонною улыбкой, гладить ее по голове. Катя опять взялась за свои цветы. А Базаров между тем ремизился да ремизился. Анна Сергеевна играла мастерски в карты, Порфирий Платоныч тоже мог постоять за себя. Базаров остался в проигрыше хотя незначительном, но все-таки не совсем для него приятном. За ужином Анна Сергеевна снова завела речь о ботанике. Пойдемте гулять завтра поутру, сказала она ему, я хочу узнать от вас латинские названия полевых растений и их свойства. На что вам латинские названия? спросил Базаров. Во всем нужен порядок, отвечала она. Что за чудесная женщина Анна Сергеевна, воскликнул Аркадий, оставшись наедине с своим другом в отведенной им комнате. Да, отвечал Базаров, баба с мозгом. Ну, и видала же она виды. В каком смысле ты это говоришь, Евгений Васильич? В хорошем смысле, в хорошем, батюшка вы мой, Аркадий Николаич! Я уверен, что она и своим имением отлично распоряжается. Но чудо не она, а ее сестра. Как? эта смугленькая? Да, эта смугленькая. Это вот свежо, и нетронуто, и пугливо, и молчаливо, и все что хочешь. Вот кем можно заняться. Из этой еще что вздумаешь, то и сделаешь; а та тертый калач. Аркадий ничего не отвечал Базарову, и каждый из них лег спать с особенными мыслями в голове. И Анна Сергеевна в тот вечер думала о своих гостях. Базаров ей понравился отсутствием кокетства и самою резкостью суждений. Она видела в нем что-то новое, с чем ей не случалось встретиться, а она была любопытна. Анна Сергеевна была довольно странное существо. Не имея никаких предрассудков, не имея даже никаких сильных верований, она ни перед чем не отступала и никуда не шла. Она многое ясно видела, многое ее занимало, и ничто не удовлетворяло ее вполне; да она едва ли и желала полного удовлетворения. Ее ум был пытлив и равнодушен в одно и то же время: ее сомнения не утихали никогда до забывчивости и никогда не дорастали до тревоги. Не будь она богата и независима, она, быть может, бросилась бы в битву, узнала бы страсть... Но ей жилось легко, хотя она и скучала подчас, и она продолжала провожать день за днем, не спеша и лишь изредка волнуясь. Радужные краски загорались иногда и у ней перед глазами, но она отдыхала, когда они угасали, и не жалела о них. Воображение ее уносилось даже за пределы того, что по законам обыкновенной морали считается дозволенным; но и тогда кровь ее по-прежнему тихо катилась в ее обаятельно стройном и спокойном теле. Бывало, выйдя из благовонной ванны, вся теплая и разнеженная, она замечтается о ничтожности жизни, об ее горе, труде и зле... Душа ее наполнится внезапною смелостию, закипит благородным стремлением; но сквозной ветер подует из полузакрытого окна, и Анна Сергеевна вся сожмется, и жалуется, и почти сердится, и только одно ей нужно в это мгновение: чтобы не дул на нее этот гадкий ветер. Как все женщины, которым не удалось полюбить, она хотела чего-то, сама не зная, чего именно. Собственно, ей ничего не хотелось, хотя ей казалось, что ей хотелось всего. Покойного Одинцова она едва выносила (она вышла за него по расчету, хотя она, вероятно, не согласилась бы сделаться его женой, если б она не считала его за доброго человека) и получила тайное отвращение ко всем мужчинам, которых представляла себе не иначе как неопрятными, тяжелыми и вялыми, бессильно докучливыми существами. Раз она где-то за границей встретила молодого, красивого шведа с рыцарским выражением лица, с честными голубыми глазами под открытым лбом; он произвел на нее сильное впечатление, но это не помешало ей вернуться в Россию. «Странный человек этот лекарь?» думала она, лежа в своей великолепной постеле, на кружевных подушках, под легким шелковым одеялом... Анна Сергеевна наследовала от отца частицу его наклонности к роскоши. Она очень любила своего грешного, но доброго отца, а он обожал ее, дружелюбно шутил с ней, как с ровней, и доверялся ей вполне, советовался с ней. Мать свою она едва помнила. «Странный этот лекарь!» повторила она про себя. Она потянулась, улыбнулась, закинула руки за голову, потом пробежала глазами страницы две глупого французского романа, выронила книжку и заснула, вся чистая и холодная, в чистом и душистом белье. На следующее утро Анна Сергеевна тотчас после завтрака отправилась ботанизировать с Базаровым и возвратилась перед самым обедом; Аркадий никуда не отлучался и провел около часа с Катей. Ему не было скучно с нею, она сама вызвалась повторить ему вчерашнюю сонату; но когда Одинцова возвратилась наконец, когда он увидал ее сердце в нем мгновенно сжалось... Она шла по саду несколько усталою походкой; щеки ее алели и глаза светились ярче обыкновенного под соломенною круглою шляпой. Она вертела в пальцах тонкий стебелек полевого цветка, легкая мантилья спустилась ей на локти, и широкие серые ленты шляпы прильнули к ее груди. Базаров шел сзади ее, самоуверенно и небрежно, как всегда, но выражение его лица, хотя веселое и даже ласковое, не понравилось Аркадию. Пробормотав сквозь зубы: «Здравствуй!» Базаров отправился к себе в комнату, а Одинцова рассеянно пожала Аркадию руку и тоже прошла мимо его. «Здравствуй, подумал Аркадий... Разве мы не виделись сегодня?»Предложения
ЛИТЕРАТУРНЫЕ ВИКТОРИНЫ
1. Названием какой птицы наименован город, в котором родился И. С. Тургенев? (Орёл
)
2. К какому рассказу Тургенев взял эпиграфом слова Тютчева:
- «Край родной долготерпенья -
- Край ты русского народа!»? (К рассказу «Живые мощи»)
3. В каком произведении, название которого составлено из двух одинаковых слогов, Тургенев особенно ярко изобразил свою мать-помещицу
?
(В произведении «Муму»)
4. Каким женским именем называлась первая книжка Тургенева? («Параша», рассказ в стихах
)
5. Что явилось предлогом и истинной причиной ссылки И. С. Тургенева в село Спасское? (Предлогом для ареста и ссылки явилось опубликование некролога на смерть Н.В. Гоголя. Истинной причиной явилось недовольство правительства книгой Тургенева «Записки охотника» в 1847 г.
)
6. Назовите первый печатный рассказ из серии «Записки охотника».
7. Какой барин «вступается за крестьян», но «говоря, он морщится и нюхает одеколон»? (Павел Петрович Кирсанов, роман «Отцы и дети»)
8. Какой лесник пожалел вора, бедного крестьянина, кравшего барский лес, и отпустил его? (Фома, по прозвищу «Бирюк», «Бирюк»)
9. Кто и кому дал такую характеристику: «Для нашей горькой, терпкой, бобыльной жизни ты не создан. В тебе нет ни дерзости, ни злости, а есть молодая смелость да молодой задор. Ваш брат, дворянин, дальше благородного смирения или благородного кипения дойти не может, а это пустяки... Ты славный малый; но ты все-таки мякенький, либеральный барич...»? (Базаров Аркадию Кирсанову, роман «Отцы и дети»)
10. Кто дал такую характеристику Базарову: «...так болтал кое-что, язык почесать захотелось. Известно, барин; разве он что понимает»? (Один из крестьян)
11. У кого на письменном столе находится серебряная пепельница в виде лаптя, - как воспоминание о родине? (У Павла Петровича Кирсанова в последние годы его жизни за границей)
12. Какая невеста «отказала двум хорошим женихам только потому, что у них часов не было», и вышла замуж за того, у кого «не только были часы - у него были лакированные полусапожки»? (Невеста Петра, слуги Кирсанова)
13. Кто послужил Тургеневу прототипом для образа Базарова? (провинциальный врач
)
14. Имя какого героя является названием маленького зверька? (Хорь, рассказ «Хорь и Килиныч»)
15. Кто свою собаку именовал словом, означающим название профессии? (Помещик Полутыкин звал свою собаку Астроном. Рассказ «Хорь и Калиныч»)
16. Какого героя назвали именем насекомого? (Крестьянина Касьяна прозвали Блохой». Рассказ «Касьян с Красивой Мечи»)
17. Какой помещик, узнав, что телега с поваром завалилась и что повару придавило живот, «испугался не на шутку и тотчас велел спросить: целы ли у него руки? Получив же утвердительный ответ, тотчас успокоился»? (Аркадий Павлович Пеночкин
)
ЗНАЕШЬ ЛИ ТЫ ГЕРОЕВ РОМАНА «ОТЦЫ И ДЕТИ»?
ЧЕЙ ЭТО ПОРТРЕТ?
1.
«...боевой генерал 1812 года, полуграмотный, грубый, но не злой русский человек, всю жизнь свою тянул лямку, командовал дивизией и постоянно жил в провинции, где в силу своего чина играл довольно значительную роль». (Отец Николая Петровича Кирсанова)
2. «...барин лет сорока с небольшим, в запыленном пальто и клетчатых панталонах... мы видим его в мае месяце 1859 года, уже совсем седого, пухленького и немного сгорбленного, он ждет сына, получившего, как некогда он сам, звание кандидата». (Николай Петрович Кирсанов
)
3.
«...человек высокого роста в длинном балахоне с кистями... обнаженная красная рука... ленивый, но мужественный голос», лицо «длинное и худое, с широким лбом, кверху плоским, книзу заостренным носом, большими зеленоватыми глазами и висячими бакенбардами песочного цвета, оно оживлялось спокойной улыбкой и выражало самоуверенность и ум... Его темно-белокурые волосы, длинные и густые, не скрывали крупных выпуклостей просторного черепа». (Евгений Васильевич Базаров
)
4. «...человек среднего роста, одетый в темный английский сьют, модный низенький галстук и лаковые полусапожки... На вид ему было лет сорок пять: его коротко остриженные седые волосы отливали темным блеском, как новое серебро; лицо его желчное, но
без морщин, необыкновенно правильное и чистое, словно выведенное тонким и легким резцом, являло следы красоты замечательной; особенно хороши были светлые, черные, продолговатые глаза. Весь облик... изящный и породистый, сохранил юношескую стройность и то стремление вверх, прочь от земли, которое большею частью исчезает после двадцатых годов». (Павел Петрович Кирсанов
)
5. «Это была» молодая женщина лет двадцати трех, вся беленькая и яркая, с темными волосами и глазами, с красными, детски-пухлявыми губками и нежными ручками. На ней было опрятное ситцевое платье; голубая новая косынка легко лежала на ее круглых плечах. Она несла большую чашку какао и, поставив ее... вся застыдилась: горячая кровь разлилась алою волной под тонкою кожицей ее миловидного лица. Она опустила глаза и остановилась у стола, слегка опираясь на самые кончики пальцев. Казалось, ей и совестно было, что она пришла, и в то же время она как будто чувствовала, что она имела право прийти». (Феничка, жена Николая Петровича при втором браке)
6. Он вечно суетился и спешил; с утра надевал тесный вицмундир и чрезвычайно тугой галстук, недоедал и недопивал, все распоряжался». (Губернатор города
)
7. «...человек небольшого роста, в славянофильской венгерке... Тревожное и тупое напряжение сказывалось в маленьких, впрочем, приятных чертах его прилизанного лица; небольшие, словно вдавленные глаза глядели пристально и беспокойно, и смеялся он беспокойно: каким-то коротким, деревянным смехом». (Сын откупщика Ситников)
8. «На кожаном диване полулежала дама, еще молодая, белокурая, несколько растрепанная, в шелковом, не совсем опрятном платье, с крупными браслетами на коротеньких руках, с кружевной косынкой на голове. Она встала с дивана и, небрежно натягивая себе на плечи бархатную шубку на пожелтелом горностаевом меху, лениво промолвила: «Здравствуйте...» (Авдотья Никитишна Кукшина
)
9. «Аркадий оглянулся и увидел женщину высокого роста в черном платье, остановившуюся в дверях залы. Она поразила его достоинством своей осанки. Обнаженные ее руки красиво лежали вдоль стройного стана; красиво падали с блестящих волос на покатые плечи легкие ветки фуксий; спокойно и умно, именно спокойно, а не задумчиво, глядели светлые глаза из - под немного нависшего белого лба, и губы улыбались едва заметной улыбкой. Какой-то ласковой и мягкой силой веяло от ее лица».
(Помещица Анна Сергеевна Одинцова
)
10. «...девушка лет восемнадцати, черноволосая и смуглая, с несколько круглым, но приятным лицом, с небольшими темными глазами. Она держала в руках корзину, наполненную цветами... она очень мило улыбалась, застенчиво и откровенно, и глядела как-то забавно-сурово снизу вверх. Все в ней было еще молодо-зелено: и голос, и пушок на всем лице, и розовые руки с беловатыми кружками на ладонях, и чуть-чуть сжатые плечи... Она беспрестанно краснела и быстро переводила дух». (Катя, сестра Одинцовой
)
11. «...потертый и проворный старичок, с выцветшими желтыми волосами, выветренным, красным лицом и крошечными слезинками в съеженных глазах, неожиданно предстал перед Базаровым в своей коротенькой чуйке из толстого серо-сиреневого сукна, подпоясанный ременным обрывочком, и в дегтярных сапогах». (Тимофеич, приказчик отца Базарова)
12. «...высокий худощавый человек, с взъерошенными волосами и тонким орлиным носом, одетый в старый военный сюртук нараспашку. Он стоял, растопырив ноги, курил длинную трубку и щурился от солнца». (Василий Иванович Базаров
)
13. «...кругленькая, низенькая старушка в белом чепце и короткой пестрой кофточке». (Арина Васильевна, его жена
)
КТО ИЗ ГЕРОЕВ «ЗАПИСОК ОХОТНИКА»...-
1.
... «сватался за всех богатых невест в губернии и, - получив отказ от руки и от дому, с сокрушенным сердцем доверял свое горе всем друзьям и знакомым»? (Помещик Полутыкин. «Хорь и Калиныч»)
2.
...так приготовлял пищу, что «мясо... отзывалось рыбой, рыба -грибами, макароны - порохом; зато ни одна морковка не попадала в суп, не приняв вида ромба или трапеции»? (повар французской кухни помещика Полутыкина)
3. ...принес своему другу пучок земляники, так как ничего иного подарить не мог: был беден? (крестьянин Калиныч своему другу Хорю. «Хорь и Калиныч»)
4. ...рассказывает о том, что около плотины леший водится и что однажды барашек, подобранный на могиле утопленника, вдруг заговорил человеческим голосом? (Мальчик Илюша. «Бежин луг»)
5.
...«без хворостинки в руке, ночью, нимало не колеблясь, поскакал один на волка»? (Мальчик Павлуша. «Бежин луг
»)
6. ...утверждал, что ось у телеги сломалась только потому, что навстречу покойника несли?
(кучер, который вез автора рассказа «Касьян с Красивой Мечи»)
7. ...считался образованным и культурным человеком, но спокойно, не повышая тона, отдавал приказание выпороть того или иного слугу, называя это «неприятностями деревенской жизни»? (Помещик Пеночкин. «Бурмистр»)
8. ...«не одной землей промышляет: и лошадьми промышляет, и скотом, и дегтем, и маслом, и пенькой, и чем-чем... Умен, больно умен, и богат же, бестия. Да вот чем плох - дерется. Зверь - не человек; сказано: собака, пес, как есть, пес»? (Софрон. «Бурмистр»)
9.
...любит играть в карты, «но только с людьми звания низшего... Когда же ему случится играть с губернатором или с каким-нибудь чиновным лицом, - удивительная в нем происходит перемена: и улыбается-то он, и головой кивает, и в глаза-то им глядит... Даже проигрывает и не жалуется»? (Хвалынский. «Два помещика»)
10 ...«человек предобрый», хлебосол, а с крестьянами поступал, по его словам, «по-старому» и, услышав, как наказывают Васю-буфетчика, с удовольствием вторит ударам розги: «Чюк-чюки-чюк! Чюки-чюк!»? (Мардарий Стегунов. «Два помещика»)
11.
...по капризной барской воле перебывал во множестве всяких должностей и, наконец, стал рыболовом на реке, где нет рыбы? (Крепостной крестьянин Сучок. «Льгов».
Использованы рисунки участников Российского фестиваля детского художественного творчества – «И.С.Тургенев великий русский писатель». 190-летию со дня рождения И.С.Тургенева.
Женские образы в романах И.С.Тургенева "Отцы и дети" и
И.А.Гончарова "Обломов"
И.С Тургенев и И.А.Гончаров стремились показать в своих романах разные образы русских женщин своего времени.
В романе "Отцы и дети" Тургенев показал нам три основных женских образа: образ Анны Сергеевны Одинцовой, образ Катерины Сергеевны Локтевой и образ Фенечки. Тургенев описывает Анну Сергеевну и Катерину Сергеевну совсем противоположными. Анна Сергеевна кокетлива, очень опытна в отношениях с мужчинами, разговорчива. А Катерина Сергеевна робка, молчалива, "беспрестанно краснеет и быстро переводит дух". Она больше любит читать, размышлять о жизни, о книгах, о людях, чем танцевать на балах и кокетничать с мужчинами. Даже во внешнем облике автор показывает их противоположность, непохожесть друг на друга.
Анна Сергеевна очень красива, стройна, у нее достойная осанка. "Обнаженные ее руки красиво лежали вдоль стройного стана; красиво падали с блестящих волос на покатые плечи легкие ветки фуксий; спокойно и умно, именно спокойно, а не задумчиво, глядели светлые глаза из-под немного нависшего белого лба, и губы улыбались едва заметною улыбкою. Какою-то ласковой и мягкой силой веяло от ее лица." Нельзя сказать, что Катя была красавицей, но "она очень много улыбалась, застенчиво и откровенно, и глядела как-то забавно-сурово, снизу вверх. Все в ней было еще молодо-зелено: и голос, и пушок на всем лице, и розовые руки с беловатыми кружками на ладонях, и чутьчуть сжатые плечи..." Анна Сергеевна никого не любила. И хотя Базаров нравился ей своей непохожестью на других, она не могла отдаться во власть своему чувству. Она прекрасно знала, что Базаров влюбился в нее вопреки своим убеждениям, видела, как он избегает ее, понимала, что признание в любви неизбежно, и ждала его, довольная собой. А для Базарова, наверное, существовала не любовь, а только страсть и роскошное тело Анны Сергеевны. Хотя Аркадий сначала был влюблен в Анну Сергеевну, скорее, даже не в нее, а в ее красоту, он выбрал Катю. Я думаю, что это случилось потому, что Катерина более близка к природе, естественна, добра, нежна, проста. С ней легко и приятно общаться. А Анна Сергеевна ведет себя гордо, даже высокомерно и заставляет всех, общающихся с ней чувствовать себя не очень уютно.
В своем романе Тургенев также рисует образ Фенечки. Она была "беленькая и мягкая, с темными волосами и глазами, с красными, детски пухленькими губками и нежными ручками". Фенечка могла дать Николаю Петровичу любовь, доброту, заботу, уважение, которых он, несомненно, заслуживал, будучи человеком добрым и порядочным. В свою очередь, Николай Петрович дал Фенечке надежную защиту, уважение, любовь.
В романе И.А.Гончарова "Обломов" показаны только два основных женских образа, тоже противоположных друг другу. Это образ Ольги Ильинской и образ Агафьи Пшеницыной. Их внешность так же противоположна, как и облики Анны Сергеевны и Катерины
Сергеевны в романе И.С.Тургенева "Отцы и дети". Ольга Сергеевна "не была красавицей, то есть не было ни белизны в ней, ни яркого колорита щек и губ, и глаза не горели лучами внутреннего огня... Но если б ее обратить в статую, она была бы статуя грации и гармонии. Несколько высокому росту строго отвечала величина головы, величине головы - овал и размеры лица; все это, в свою очередь, гармонировало с плечами, плечи - с станом". Агафья Пшеницына "была очень бела и полна в лице, так что румянец, кажется, не мог пробиться сквозь щеки. Бровей у нее почти совсем не было, а были на их местах две немного будто припухшие, лоснящиеся полосы, с редкими светлыми волосами. Глаза серовато-простодушные, как и выражение лица; руки белые, но жесткие, с выступившими наружу крупными узлами синих жил. Платье сидело на ней в обтяжку: видно, что она не прибегала ни к какому искусству, даже к лишней юбке, чтоб увеличить объем бедер и уменьшить талию".
Ольга Ильинская пыталась разбудить Обломова, сделать его деятельным, как Штольц. Но душа Обломова не лежала к той жизни, которую ему предлагала Ольга. И Ольга поняла это: "Я узнала недавно только, что я любила в тебе то, что я хотела, чтоб было в тебе, что указал мне Штольц, что мы выдумали с ним. Я любила будущего Обломова! Ты кроток, честен, Илья; ты нежен... как голубь; ты спрячешь голову под крыло - и ничего не хочешь больше; ты готов всю жизнь проворковать под кровлей... да я не такая: мне мало этого, мне нужно чего-то еще, а чего - не знаю!" Поэтому она бросила Обломова и нашла свое счастье в Штольце. Обломов тоже нашел свое тихое, спокойное счастье в Агафье Пшеницыной. Только она способна дать ему спокойствие, любовь, понимание. Агафья Пшеницына уважает в Обломове ленивого, изнеженного барина, от чего в свое время пытались избавиться Ольга и Штольц.
Мне кажется, что у Агафьи Пшеницыной, Фенечки, Катерины
Сергеевны много общего. Они не стремятся к любви, как к сверхцели, не добиваются ее любыми способами, а ждут, когда она придет сама. Когда к ним наконец-то приходит любовь, они выходят замуж и становятся прекрасными женами и матерями. Ольга Ильинская стремится к любви, ищет ее. Сначала она ошибается в своем выборе, но все же находит человека, который подходит ей.
Я считаю, что И.А.Гончаров и И.С.Тургенев очень удачно показывают нам разные женские образы, разные характеры. И хотя у каждой женщины своя жизнь, свои переживания, их объединяет любовь и желание быть счастливыми.
Задачи и тесты по теме "Женские образы в романах И.С.Тургенева Отцы и дети и И.А.Гончарова Обломов"
- Орфоэпия - Важные темы для повторения ЕГЭ по русскому языку
Уроков: 1 Заданий: 7
- Склонение имён прилагательных женского рода - Имя прилагательное как часть речи 4 класс
Красивая борзая собака с голубым ошейником вбежала в гостиную, стуча ногтями по полу, а вслед за нею вошла девушка лет восемнадцати, черноволосая и смуглая, с несколько круглым, но приятным лицом, с небольшими темными глазами. Она держала в руках корзину, наполненную цветами.
– Вот вам и моя Катя, – проговорила Одинцова, указав на нее движением головы.
Катя слегка присела, поместилась возле сестры и принялась разбирать цветы. Борзая собака, имя которой было Фифи, подошла, махая хвостом, поочередно к обоим гостям и ткнула каждого из них своим холодным носом в руку.
– Это ты все сама нарвала? – спросила Одинцова.
– Сама, – отвечала Катя.
– A тетушка придет к чаю?
– Придет.
Когда Катя говорила, она очень мило улыбалась, застенчиво и откровенно, и глядела как-то забавно-сурово, снизу вверх. Все в ней было еще молодо-зелено: и голос, и пушок на всем лице, и розовые руки с беловатыми кружками на ладонях, и чуть-чуть сжатые плечи… Она беспрестанно краснела и быстро переводила дух.
Одинцова обратилась к Базарову.
– Вы из приличия рассматриваете картинки, Евгений Васильич, – начала она. – Вас это не занимает. Подвиньтесь-ка лучше к нам, и давайте поспоримте о чем-нибудь.
Базаров приблизился.
– О чем прикажете-с? – промолвил он.
– О чем хотите. Предупреждаю вас, что я ужасная спорщица.
– Я. Вас это как будто удивляет. Почему?
– Потому что, сколько я могу судить, у вас нрав спокойный и холодный, а для спора нужно увлечение.
– Как это вы успели меня узнать так скоро? Я, во-первых, нетерпелива и настойчива, спросите лучше Катю; а во-вторых, я очень легко увлекаюсь.
Базаров поглядел на Анну Сергеевну.
– Может быть, вам лучше знать. Итак, вам угодно спорить, – извольте. Я рассматривал виды Саксонской Швейцарии в вашем альбоме, а вы мне заметили, что это меня занять не может. Вы это сказали оттого, что не предполагаете во мне художественного смысла, – да, во мне действительно его нет; но эти виды могли меня заинтересовать с точки зрения геологической, с точки зрения формации гор, например.
– Извините; как геолог, вы скорее к книге прибегнете, к специальному сочинению, а не к рисунку.
– Рисунок наглядно представит мне то, что в книге изложено на целых десяти страницах.
Анна Сергеевна помолчала.
– И так-таки у вас ни капельки художественного смысла нет? – промолвила она, облокотясь на стол и этим самым движением приблизив свое лицо к Базарову. – Как же вы это без него обходитесь?
– А на что он нужен, позвольте спросить?
– Да хоть на то, чтоб уметь узнавать и изучать людей.
Базаров усмехнулся.
– Во-первых, на это существует жизненный опыт; а во-вторых, доложу вам, изучать отдельные личности не стоит труда. Все люди друг на друга похожи как телом, так и душой; у каждого из нас мозг, селезенка, сердце, легкие одинаково устроены; и так называемые нравственные качества одни и те же у всех: небольшие видоизменения ничего не значат. Достаточно одного человеческого экземпляра, чтобы судить обо всех других. Люди, что деревья в лесу; ни один ботаник не станет заниматься каждою отдельною березой.
Катя, которая не спеша подбирала цветок к цветку, с недоумением подняла глаза на Базарова – и, встретив его быстрый и небрежный взгляд, вспыхнула вся до ушей. Анна Сергеевна покачала головой.
– Деревья в лесу, – повторила она. – Стало быть, по-вашему, нет разницы между глупым и умным человеком, между добрым и злым?
– Нет, есть: как между больным и здоровым. Легкие у чахоточного не в том положении, как у нас с вами, хоть устроены одинаково. Мы приблизительно знаем, отчего происходят телесные недуги; а нравственные болезни происходят от дурного воспитания, от всяких пустяков, которыми сызмала набивают людские головы, от безобразного состояния общества, одним словом. Исправьте общество, и болезней не будет.
Базаров говорил все это с таким видом, как будто в то же время думал про себя: «Верь мне или не верь, это мне все едино!» Он медленно проводил своими длинными пальцами по бакенбардам, а глаза его бегали по углам.
– И вы полагаете, – промолвила Анна Сергеевна, – что, когда общество исправится, уже не будет ни глупых, ни злых людей?
– По крайней мере, при правильном устройстве общества совершенно будет равно, глуп ли человек или умен, зол или добр.
– Да, понимаю; у всех будет одна и та же селезенка.
– Именно так-с, сударыня.
Одинцова обратилась к Аркадию:
– А ваше какое мнение, Аркадий Николаевич?
– Я согласен с Евгением, – отвечал он.
Катя поглядела на него исподлобья.
– Вы меня удивляете, господа, – промолвила Одинцова, – но мы еще с вами потолкуем. А теперь, я слышу, тетушка идет чай пить; мы должны пощадить ее уши.
Тетушка Анны Сергеевны, княжна Х……я, худенькая и маленькая женщина с сжатым в кулачок лицом и неподвижными злыми глазами под седою накладкой, вошла и, едва поклонившись гостям, опустилась в широкое бархатное кресло, на которое никто, кроме ее, не имел права садиться. Катя поставила ей скамейку под ноги: старуха не поблагодарила ее, даже не взглянула на нее, только пошевелила руками под желтою шалью, покрывавшею почти все ее тщедушное тело. Княжна любила желтый цвет: у ней и на чепце были ярко-желтые ленты.
– Как вы почивали, тетушка? – спросила Одинцова, возвысив голос.
– Опять эта собака здесь, – проворчала в ответ старуха и, заметив, что Фифи сделала два нерешительные шага в ее направлении, воскликнула: – Брысь, брысь!
Катя позвала Фифи и отворила ей дверь.
Фифи радостно бросилась вон, в надежде, что ее поведут гулять, но, оставшись одна за дверью, начала скрестись и повизгивать. Княжна нахмурилась, Катя хотела было выйти…
