Выпускники императорской придворной певческой капеллы. История капеллы
Статья Петра Трубинова с дополнениями Виталия Филиппова
Участок, на котором располагается комплекс зданий и дворы Капеллы, был приобретен по инициативе Д.С. Бортнянского. Здесь жили и работали такие именитые мастера, как А.Е. Варламов, А.Ф. Львов, М.И. Глинка, Г.Я. Ломакин. Перестройка зданий Капеллы, проведенная Л.Н. Бенуа, вдохнула в эти камни новую жизнь. Архитектурное убранство фасадов, интерьеры, планировка помещений, их техническое оснащение, концертный зал с великолепной акустикой — все это стало полностью соответствовать творческим, художественным и бытовым потребностям хора с многовековым прошлым.
Комплекс зданий Капеллы занимает участок клинообразной формы, начинающийся от реки Мойки и сужающийся к Большой Конюшенной улице. На набережную Мойки выходят два жилых корпуса, проезд между которыми ведет в парадный двор. В глубине двора находится концертный зал Капеллы и пристроенный к нему Царский павильон, которые видны из Зимнего дворца с Дворцовой площади.
Такую форму участок сохранил с самого своего появления, которое можно отнести ко времени между 1714 годом, когда началось освоение левого берега Мойки и 1738, когда участок был зафиксирован на плане Петербурга.
В настоящее время вся территория Капеллы разбита поперечными корпусами на четыре проходных двора. Кроме того, имеются еще два боковых двора внутри выходящих на Мойку жилых флигелей и два световых. Благодаря такому обилию дворов в планировке участка, здания Капеллы удивительным образом вписались в пространственную структуру Петербурга, сложившуюся к концу XIX века. Эти дворы со дня своего появления стали необходимым звеном, соединившим Дворцовую площадь и Большую Конюшенную улицу.
Капелла поселилась в зданиях на Мойке не сразу, а лишь спустя сто с лишним лет после того, как в 1703 году, переехав из Москвы, участвовала в торжественном богослужении на закладке Петербурга. По инициативе директора Капеллы Д.С. Бортнянского 15 октября 1808 года строения на этом участке были выкуплены казной и после необходимого ремонта, выполненного архитектором Л.И. Руска, 1 ноября 1810 года заняты певчими.
Прежде для Придворного хора снималось жилье на Адмиралтейском канале, а спевки проводились в Зимнем дворце. Длительные постоянные переходы по улице, перемежавшиеся с пением, пагубно сказывались на состоянии здоровья певчих, особенно детей. Получив собственное здание, Капелла избавлялась от необходимости проводить репетиции в другом месте. Вскоре после смерти Бортнянского появился широкий проезд с Дворцовой площади к набережной Мойки. В 1834 был построен деревянный, а в 1840 каменный Певческий мост перед зданием Капеллы через Мойку. Таким образом, «Певческие корпуса» оказались включены в ансамбль Дворцовой площади, и установилась кратчайшая прямая дорога к Зимнему дворцу.
Здания, в которые въехала Капелла, построил для себя один из предыдущих владельцев участка, архитектор Ю. М.Фельтен, в 1773-1777 годах. Фельтеновские флигели, выходившие на Мойку, были двухэтажными, в каждом из флигелей имелся арочный проезд во внутренние дворы, а между корпусами — проезд в главный двор. Внутренняя планировка корпусов сохранилась без значительных изменений до сих пор и легла в основу работы Бенуа по перестройке всего комплекса. Центральный дом с крупным выступом, стоявший в глубине участка, был трехэтажным. За центральным домом простирался сад, ограниченный со стороны Большой Конюшенной улицы трехэтажной постройкой.
Здание, в котором оказалась Капелла, изначально имело другое функциональное назначение. Построенное, как усадьба, теперь оно использовалось для проживания и работы большого концертно-учебного заведения. На плане Петербурга 1828 года постройки на участке обозначены, как Певческие корпуса. Однако новый директор Капеллы Ф.П. Львов в своей записке в Министерство Императорского двора засвидетельствовал, что «там даже не было подходящего места для пения». Жилых и подсобных площадей не хватало.
В 1828 году архитектору Шарлеманю были заказаны два проекта перестройки зданий Капеллы, один из которых был высочайше утвержден. Проект Шарлеманя подразумевал полное изменение застройки усадьбы, хотя и оставлял флигели по набережной Мойки. К этим флигелям планировалось пристроить длинные корпуса вдоль межевых границ участка. В результате образовался бы сквозной проезд с набережной Мойки на Конюшенную улицу. Концертный зал проектом не предусматривался. Однако перестройку отменили.
В 1830 году директор Ф.П. Львов представил новое прошение о пристройке зала для пения. Это прошение было удовлетворено, и в феврале того же года Шарлемань добавил трехэтажную пристройку к главному корпусу, во втором и третьем этажах которой разместил зал. Именно в этом зале занимались с певчими Глинка и Ломакин, и именно здесь проходили первые репетиции Н.А. Римского-Корсакова с его детищем — оркестром инструментальных классов Капеллы. Стены этого зала сохранились до сих пор, и часть его объема ныне занимает рекреационный зал, в котором собираются артисты перед выходом на сцену.
Певчим все так же не хватало квартир, и в 1834 году Львову удалось исхлопотать надстройку жилых корпусов на набережной Мойки. Ее осуществил архитектор П.Л. Виллерс. Одновременно он закрыл арочные проезды, которые вели с улицы во внутренние боковые дворы этих корпусов, и устроил вместо них две новые квартиры. В боковые дворы отныне можно было попасть только через проезды из главного двора. В том же году Виллерс переделал парадные ворота Капеллы, выполнив новый рисунок решетки, сохранившийся до сих пор. Во время перестройки 1886-1888 гг. Бенуа переделал ограду со стороны Мойки, заново изготовив решетку ворот с сохранением старого рисунка.
В течение XIX века надстройки совершались еще трижды, в результате почти все здания комплекса стали трехэтажными. Несмотря на все перестройки, к концу XIX века помещений катастрофически не хватало. К этому времени Певческая капелла осуществляла не только свою основную функцию — службы при Императорском дворе, но и вела собственную концертную деятельность. В зале, построенном Шарлеманем, была устроена ложа для императрицы. А из зала пробили дополнительные дверные проемы в соседние помещения, чтобы слушатели могли располагаться и там.
Был налажен регулярный образовательный процесс в инструментальных и регентских классах. При Капелле также имелся нотный склад, так как ее директор к тому времени играл единовластную роль цензора на все духовно-музыкальные сочинения, допущенные к исполнению в церкви. Вся эта деятельность велась в обветшавших, маленьких, сырых, неудобно расположенных помещениях.
В 1883 году во главе Капеллы были назначены: начальником — граф С.Д. Шереметев, управляющим — М.А. Балакирев, его помощником по музыкальной части — Н.А. Римский-Корсаков. Им удалось убедить Министерство Императорского двора в необходимости капитальной перестройки здания Капеллы. Разработку проекта поручили гражданскому инженеру Н.В. Султанову. Его проект предполагал надстройку части корпусов до четырех этажей. В результате дворы Капеллы совершенно лишились бы солнечного света. Кроме того, не удовлетворяла предполагаемая наружная отделка фасадов. В конечном счете проект отменили, и в июле 1886 года Александр III одобрил проект Л.Н. Бенуа.
При создании нового ансамбля Капеллы Бенуа использовал наиболее прочные из имевшихся построек: жилые корпуса, выходящие на Мойку, лицевую стену жилого корпуса на Большой Конюшенной улице (надстроив два этажа и возведя здесь дворовую часть здания на новом фундаменте) и часть главного здания, разобрав фельтеновские стены до уровня сводов первого этажа, а трехэтажную пристройку Шарлеманя оставив целиком. Полностью, на новых фундаментах, по проекту Бенуа были выполнены Школьные флигеля, Регентские классы, Царский павильон, Машинное здание и два жилых дворовых флигеля со стороны Конюшенной улицы.
Учебные корпуса Бенуа спроектировал по образцу здания Санкт-Петербургского университета. Проходя через здание, коридор второго этажа оказывается в помещении бывшего концертного зала, построенного Шарлеманем. В этом месте Бенуа оставил рекреационное помещение для отдыха и сбора артистов перед выходом на сцену.
Все здания комплекса композиционно связаны единым рисунком фасада, перетекающим с набережной Мойки в парадный двор.
Бенуа сумел виртуозно замаскировать неправильные формы участка. Таким образом, не видя плана, можно вообразить, будто все дворы имеют симметричную прямоугольную форму. Между тем, во всем комплексе зданий Капеллы нет практически ни одного строго прямоугольного пространства. Даже концертный зал имеет форму раструба, расширяясь от сцены к хорам примерно на метр. Мастерски выполненные круглое и полукруглое фойе концертного зала делают совершенно невидимым искривление границ участка.
Концертный зал Капеллы считается по акустике одним из лучших в Европе. Его пол и потолок сделаны наподобие скрипичной деки. Потолок зала не плоский, а кессончатый, подвешенный к металлической конструкции крыши. В центре сцены Бенуа предполагал устройство органа, но управляющий Капеллой Балакирев, будучи приверженцем православной традиции, воспрепятствовал его установке. Однако Бенуа все предусмотрел для того, чтобы впоследствии орган можно было легко установить. Спустя сорок лет, в 1928 году, это и было сделано: в Капеллу перенесли орган из Голландской церкви.
Другое изменение, внесенное в проект по инициативе Балакирева, касалось квартиры управляющего, занимавшей весь второй этаж в южном корпусе, выходившем на Мойку. Балакирев попросил устроить балкон в угловом окне этой квартиры, что и было сделано там и в такой же квартире напротив. От балкона управляющего протягивалась воображаемая нить к балкону над центральным въездом Зимнего дворца и, таким образом, налаживался визуальный контакт главы Капеллы и императора. С балкона управляющего можно было следить не только за главными воротами Капеллы, но и за жизнью, происходившей на Дворцовой площади. События Кровавого воскресенья разворачивались в 1905 году в непосредственной близости от этого балкона: кавалеристы, стоя с противоположной стороны Певческого моста, перекрыли дорогу к Дворцовой площади шествию рабочих, собравшихся у корпусов Капеллы.
Бенуа проектировал не только здания Капеллы и их внешнюю отделку, но и выполнил эскизы интерьеров и мебели. Помимо упомянутых уже фойе, особой достопримечательностью являются вестибюль со школьной лестницей, комнаты нотной библиотеки и «сборной», гардеробные, расположенные этажом выше. Все они были обнесены деревянными панелями, а под потолком по периметру комнат устроен второй ярус с перилами и узкой лесенкой, ведущей к нему.
3 октября 1894 года, вскоре после завершения работ по перестройке зданий, в концертном зале Капеллы случился пожар. Сгорел только потолок концертного зала, а стены, хоры и вся отделка зала были залиты водой. Боковые жилые флигели нисколько не пострадали. Причина пожара заключалась в неисправности дымохода, проходившего в стене зала. Капелла была вынуждена ликвидировать очаги и печи, находившиеся в квартирах под залом, и заменить в них печное отопление центральным. Через год после пожара, 9 ноября 1895 года состоялось повторное освящение зала, восстановленного в его первоначальном виде.
Печальная судьба постигла построенный Бенуа Царский павильон. В сентябре 1941 года во время фашистской бомбардировки одна из неразорвавшихся бомб расколола павильон надвое. Несколько лет павильон простоял с трещиной, а затем был разрушен. Фотография, датированная 1943-1944 годами, демонстрирует на месте павильона гору битого кирпича с одиноко стоящей входной дверью.
Примерно в то же время, когда расчистили руины Царского павильона и на его месте разбили газон, рельеф фасада концертного зала был сглажен еще одной переделкой. Левый арочный проезд, откуда осуществлялся прежде вход слушателей в фойе и на лестницу к партеру концертного зала, закрыли с двух сторон и устроили в образовавшемся помещении гардероб, а окна служебных помещений по бокам от бывшего павильона заложили наглухо.
Почти 60 лет Капелла простояла без Царского павильона. В 2000 году в рамках проекта благоустройства пешеходной зоны «Дворы Капеллы» на основе дошедших до нас чертежей, фотографий и данных археологии павильон был воссоздан по проекту архитектора В.Н. Вороновой. После восстановления Царского павильона окна и арочный проезд не открыли, таким образом облик парадного двора восстановлен лишь частично. Часть расхождений связаны и с лестницей Царского павильона.
На протяжении XX века в зданиях Капеллы проходила постоянная перепланировка: спальни превращались в классы, классы в квартиры, квартиры в спальни, и так далее. Но помимо многократных перепланировок зданий в советское время с Капеллой происходили и некоторые более существенные изменения.
После революции Придворная капелла стала Государственной. На ее сцену стал выходить не только хор Капеллы, но и другие коллективы. Чтобы эти выступления не мешали занятиям в школе, требовался дополнительный вход в репетиционные помещения и на сцену. Так появился служебный вход, переделанный из окна в бывшую спальню, и дополнительная лестница на второй этаж.
В 1970-е годы к тыльной стороне концертного зала на уровне второго этажа пристроили галерею, позволяющую артистам и администрации попадать в зрительный зал и фойе не через сцену. Галерея также используется для выставок картин и фотографий, как место для отдыха слушателей в антрактах. Одновременно галерея дала два дополнительных помещения для отдыха артистов за кулисами.
Декретом от 11 ноября 1917 года был запрещен детский труд. Это означало, что хор Капеллы больше не может так же интенсивно, как раньше, использовать в своих выступлениях голоса мальчиков. Поэтому в 1920 году детский хор стал существовать отдельно, а во взрослый хор Капеллы вместо мальчиков были набраны женские голоса. Такое резкое увеличение штата потребовало дополнительных квартир, а, кроме того, разграничение учебных и творческих задач снова потребовало перепланировки помещений. Отдельный артистический вход оказался в этом смысле как нельзя более кстати. Под квартиры переделали бывший регентский корпус. Для того, чтобы обособить жилые помещения от концертных, вместо светового двора в этом корпусе была устроена отдельная лестничная клетка.
В 1955 году Хоровое училище официально отделилось от Капеллы, став самостоятельной организацией, хотя и продолжало размещаться в одном с ней здании и участвовать в совместных концертах. Вместо одной из бывших спален на третьем этаже устроили спевочный зал для Хорового училища, так что мальчики уже не должны был делить репетиционные помещения со взрослой Капеллой. В начале 1970-х годов обособление достигло своего пика и «академический» коридор второго этажа был перегорожен стеной, разделившей «малых» и «больших» певчих.
В 1986 году Хоровое училище и вовсе переехало в другое здание. Поводом для переезда послужили начавшие осыпаться в классах потолки. Капитальный ремонт школьных корпусов не проводился, но эти корпуса успешно используются и до сих пор. После переезда Хорового училища его помещения были немедленно заняты посторонними организациям.
После реставрации в октябре 2005 года открылся концертный зал Капеллы. Хотя реставраторы предприняли попытки вернуть его первоначальный облик (например, восстановив позолоту и колёр штукатурки), тем не менее, сравнение с архивными материалами выявляет ряд неточностей. В частности, фотографии до 1956 года показывают живописные панно в центральной части торцовой стены над сценой. Панно были выполнены на холсте художником-декоратором императорских театров А. Лево и изображали балюстрады и вазы с цветами на фоне окрашенной под мрамор штукатурки. За счет зрительного зала увеличена глубина сцены. Не восстановленным остался изящный дирижерский подиум.
Бюсты Д.С. Бортнянского и А.Ф. Львова работы А.Л. Обера, стоявшие на специальных постаментах, в первые годы советской власти были заменены на бюсты Маркса и Ленина, а в 1970-е гг. их место заняли дополнительные настенные светильники, постаменты же с того времени пустовали. По инициативе художественного руководителя Капеллы В.А. Чернушенко и на его личные средства бюсты были заново воссозданы скульптором Б.А. Петровым и 3 февраля 2012 г. заняли свое место на сцене.
Помимо восстановительных работ начало XXI века ознаменовалось для Капеллы еще и строительством на соседнем с южной стороны участке новой гостиницы. Высокое здание, построенное из тяжелых бетонных конструкций, дало осадку в грунте, в результате чего на стенах Капеллы появились трещины. К счастью, при помощи металлических связей треснувшие стены удалось стянуть.
Многие бывшие площади Императорской Капеллы ныне используются посторонними людьми и организациями. Теперь там расположено элитное жилье, рестораны, галереи и пр. Несколько флигелей и занимаемые ими земельные участки были переданы частному инвестору. Остается лишь надеяться, что Капелле удастся в будущем собрать по крупицам наследие, которое оставил для потомков Леонтий Николаевич Бенуа.
Петр Трубинов
Среди музыкальных коллективов России самым древним является Певческая капелла Санкт-Петербурга. С начала XIX-го столетия она располагается на участке между набережной Мойки и Большой Конюшенной улицами.
Свою историю этот коллектив ведет с 1479-го года, когда по указу великого князя Ивана III был создан хор Государевых певчих дьяков. В 1701-м году хор был переименован в Придворный, а в 1763-м году - в Императорскую певческую капеллу.
Придворный хор участвовал во всех музыкальных мероприятиях, проводившихся в столице. Придворные певчие были непременными участниками торжественных празднеств, ассамблей и маскарадов, а с 30-х годов XVIII века хор стали привлекать к постановкам спектаклей Придворного театра. Многие солисты русской оперы XVIII-го века начинали именно в хоре Капеллы.
Хор Капеллы. Конец XIX-го столетия:
Первоначально в хоре пели только мужчины, но с середины XVII века в его составе появились мальчики. В 1738 году для нужд Придворного хора была открыта первая специальная школа в городе Глухове, а в 1740 году было введено обучение малолетних певчих игре на оркестровых инструментах.
В 1882 году появился и Придворный музыкантский хор - симфонический оркестр в составе капеллы. Кроме хора и оркестра в составе капеллы были музыкальная школа, инструментальные классы, регентские классы (для подготовки руководителей церковных хоров) и школа театральных искусств.
Преподаватели и учащиеся регентских классов. 1908 год:
Среди руководителей Капеллы были такие выдающиеся музыканты, как Д. С. Бортнянский,
А. Ф. Львов (автор гимна Российской империи "Боже царя храни"),
М. И. Глинка, М. А. Балакирев, Н. А. Римский-Корсаков.
После революции регентские классы и театральная школа были закрыты, симфонический оркестр и музыкальная школа выведены из структуры капеллы. Хор капеллы продолжил активную деятельность. В 1920 году в состав хора впервые включили группу из 20 женских голосов.
Еще в начале XIX-го столетия для размещения Капеллы была приобретена усадьба, расположенная на берегу Мойки. Первоначально здесь находился деревянный дом штаб-лекаря Х. Паульсена. В 1770-х годах усадьбой владел архитектор Ю. М. Фельтен, построивший вместо деревянного каменный трехэтажный дом.
Усадебные постройки со временем обветшали (к тому же и с самого начала они не слишком подходили для размещения такого специфического учреждения как Капелла), и в начале 1880-х годов встал вопрос о их перестройке. Первоначально директор Капеллы граф С. Д. Шереметев обратился к известному архитектору Н. В. Султанову (который активно сотрудничал с графом). Однако проект вызвал замечания экспертов и не был утвержден. В результате, было решено провести закрытый конкурс: разработать эскизные проекты перестройки было поручено архитекторам Л. Н. Бенуа и В. А. Шретеру.
Победителем в этом мини-конкурсе стал Л. Н. Бенуа и именно ему поручили вести строительство.
Ядром комплекса стал концертный зал.
Его корпус, более высокий, чем примыкающие к нему флигеля, разместился в глубине курдонера (на месте разобранного старого усадебного дома). По центру, подчеркивая ось симметрии двора, разместился тамбур входа в царскую ложу.
Такое решение позволяло удачно вписать ансамбль в окружение. Выходящие на Мойку флигеля выглядели более скромно и играли фоновую роль, а главный акцент композиции, концертный зал, находился внутри двора и не конкурировал со сложившейся застройкой.
Парадный двор сделан раширяющимся в глубине, что добавило ему выразительности.
Здесь в боковых флигелях разместились учебные классы. В правом, более широком корпусе, классы на каждом этаже соединяются коридорами, освещенными через большие окна. Левый, более узкий корпус получился с несколько усложненным планом из-за недостатка пространства. Но и в него успешно вписались учебные комнаты, а также парадные кулуары - вестибюль с гардеробом, лестница и два фойе второго этажа.
Изначальный вариант декора фойе был решен в стиле рококо, но в итоге Бенуа склонился к более скромному и простому варианту.
Особые усилия Бенуа приложил к созданию акустики концертного зала. Помимо выбора пропорций, он использовал и конструкцию пола и потолка. В пояснительной записке Бенуа писал: "Для достижения хорошего резонанса в концертном зале пол будет устроен выше свода на 1 аршин и более с утверждением оного на вертикальные бруски и, кроме того, предполагается устроить деревянный висячий потолок, прикрепленный к железной конструкции крыши так, что между черным потолком и чистым будет промежуток в 8 вершков". Тем самым конструкция зала уподоблялась скрипичной деке.
Во двор за корпусом Концертного зала выходили флигеля, предназначавшиеся как для учебных классов, так и для помещений хозяйственного назначения (в том числе бани с бассейном).
Со стороны Большой Конюшенной улицы комплекс зданий замкнул жилой дом с квартирами, часть которых предназначалась для сдачи в наем.
Дворовые фасады этого дома не имеют декора. Но под окнами устроены деревянные ящики-холодильники, а под некоторыми окнами, где холодильников нет, помещены деревянные "юбки", играющие роль декора.
О том, как проходило строительство зданий, мы можем судить по воспоминаниям самого Бенуа:
"Принялись полным ходом за составление чертежей, проверяя старое на натуре. Наладили мастерскую и весь штат подрядчиков и поставщиков. Грунты оказались местами ужасные. На втором большом дворе напали на засыпанный пруд или русло, откуда извлекли кусок окаменелого дерева. Глубина рвов достигала семи аршин. Несмотря на все трудности при возведении новых флигелей (приходилось массу старого ломать и пробивать), благодаря бдительности и энергии мы справились и к зиме подвели школьные флигеля под крышу... Когда школьную часть наладили, я принялся за переработку остальных частей этого обширного здания - главным образом концертного зала, царских комнат, вестибюля и фойе для публики.
Старая лицевая сторона Певческой капеллы, выходящая к Певческому мосту, находилась в центре всего здания и имела разрыв, ведущий в главный двор - курдонер. Ось разрыва шла не перпендикулярно к главному двору, а под углом, что было очень некрасиво. Поэтому я предложил ее перенести, что вызвало необходимость от одной части, правой от моста, как бы отколоть, а к левой пристроить... Представленные чертежи получили Высочайшее одобрение. Теперь со стороны моста корпуса получились неравными, зато ось лежит посередине. Так как лицевые фасады не имеют особых членений, то сложившаяся асимметрия менее заметна, чем та кривая ось, которая была.
26 сентября 1887 года Капелла въехала на место и на первое время успокоилась, а я мог уже не спеша приняться за дальнейшую разработку проекта.
Еще осенью 1866 года мне пришлось расстаться с А. А. Щербачевым, но в это время я получил письмо от Г. Я. Леви о том, что он окончил работы в Киевской губернии у барона Врангеля и генерала Краснокутского. Я тогда же ему написал, чтобы он ехал ко мне на должность старшего помощника по Капелле. Всю постройку закончили к началу 1889 года и ждали приезда государя...
Г. Я. Леви и Л. Н. Бенуа. 1896 г.:
В понедельник 27 февраля сидим мы с Леви, пьем чай, вдруг сообщают, что в 3 часа пожалует Государь Император. Тут пошла суматоха, я кинулся переодеваться, послали за обойщиками снимать чехлы, бросились убирать двор: мести, где мыть, где тереть, чистить снег. Наконец пожаловали".
В свои мемуары Бенуа включил следующий газетный отчет о царском визите: "В понедельник 27 февраля, в половине четвертого часа дня, Их Величество Государь Император и Государыня Императрица, сопровождаемые министром Императорского Двора Графом И. И. Воронцовым-Дашковым и в должности гофмейстера полковником князем В. С. Оболенским, посетили Придворную певческую капеллу, новое здание, которое было выстроено в прошлом году.
Их Величества были встречены у Царского подъезда начальником капеллы С. Д. Шереметевым, управляющим Капеллою М. А. Балакиревым и строителем нового здания архитектором Л. Н. Бенуа. В сопровождении поименованных лиц Их Величества прямо поднялись в бельэтаж и вошли в Царскую ложу заново устроенной концертной залы, где были собраны певчие и ученики. При входе Их Величеств певчие и ученики инструментальных классов Капеллы исполнили гимн "Боже, Царя храни". Хоры помещались на эстраде возле Царской ложи.
Дирижировал помощник управляющего Капеллою Н. А. Римский-Корсаков. Желая испробовать акустику зала, Их Величества прошли в партер и сели в дальних рядах кресел, откуда слушали исполнение оркестром учеников увертюры из оперы "Руслан и Людмила"... Государь Император и Государыня Императрица нашли резонанс хорошим, а исполнителей удостоили похвалы... Выйдя затем из концертного зала, Их Величества осмотрели все помещения Капеллы, начав осмотр с инструментальных классов для малолетних певчих. Ученики в классах занимались музыкой на разных инструментах, в одном из спевочных залов - уроком танцев. Их Величества заходили в каждый класс и милостиво беседовали с преподавателями и учениками. Затем Их Величества осмотрели спальни, лазарет (больных не было), бани с бассейном для купания, столовые и кухни, прошли вновь в концертное зало и отбыли в 4 ч. 35 мин." Сам Бенуа добавил к этому отчету: "Перед выходом Государь подал мне руку и благодарил за прекрасное устройство. Граф И. И. Воронцов-Дашков поздравил меня с успехом. Когда я доложил о том Н. С. Петрову, он сказал, что очень рад за меня. Тем дело и кончилось..."
Сам Бенуа оценивал свою работу так: "Дворовые фасады боковых флигелей, по-момему, вышли хорошо, фасад же концертного зала - несколько куцый. Парапеты получились какими-то программно академическими. Царский павильон недурен, но сложен. Внутри, особенно вестибюль и лестница - удались. Я считаю, что они, а также круглое фойе - из удачных моих отделок".
P.S. В субботу, 14 октября состоится состоится вторая экскурсия из цикла по Московскому проспекту (От метро "Московские ворота" до метро "Парк Победы" ).
В средневековье капеллой называлась часовня при храме (по-итальянски capella – часовня), в которой размещался хор. Позже капеллой стали называть группу музыкантов, служивших придворной знати. В современном понимании капелла –это хоровой коллектив с большим количеством участников. В 1479 году при царском дворе в Москве была образована первая русская капелла – «хор государственных певчих дьяков». В середине XVIII века в его состав, кроме мужских, были включены голоса мальчиков.
В 1703 году «хор государевых певчих» переехал в Санкт-Петербург. Он с успехом выступал на всех дворцовых вечерах, балах, маскарадах, участвовал в богослужениях. В конце XVIII века хор стал именоваться Придворной певческой капеллой. В 1808 году Капелла разместилась в бывшем особняке архитектора Ю.М. Фельтена на набережной реки Мойки.
В тридцатые годы XIX века ее капельмейстером и учителем пения был М.И. Глинка. В 1839 году при Капелле были открыты первые в России инструментальные классы, которые готовили музыкантов. В 1885 году на основе учеников Капеллы Н.А. Римский-Корсаков организовал симфонический оркестр.
После Октябрьской революции Капелла была преобразована в Народную хоровую академию. В 1920 году в ее состав вошли также женские голоса. А спустя два года академия получила название Государственная академическая капелла. В 1954 году капелле было присвоено имя М.И. Глинки.
Также при ней в 1958 году создали хоровое училище. Сегодня петербургская Капелла – это один из лучших в России исполнителей хоровых произведений русских и западноевропейских композиторов XV – XX веков. В разное время ей руководили известные музыкальные деятели: Д.С. Бортнянский, Н.А. Львов, М.А. Балакирев, А.С. Аренский и другие. В 1937 – 1941 годах Капеллу возглавлял А.С. Свешников, ныне В.А. Чернушенко – ректор Государственной консерватории. В состав Капеллы входят смешанный хор и хор мальчиков – учащихся хорового училища.
Здание Капеллы на набережной реки Мойки в конце XIX века было перестроено архитектором Л.Н. Бенуа в формах неоклассицизма. По проекту зодчего на фризе здания золотыми буквами были выложены фамилии деятелей русской музыкальной культуры, такие как Разумовский, Бортнянский, Львов, Глинка и др. В 1927 году из голландской церкви на Невском проспекте, 20 в концертный зал Капеллы был перенесен уникальный орган. В шестидесятые годы XX века инструмент был реконструирован: он получил электрическое управление, а число его труб увеличилось вдвое.
Капелла придворная певческая , хор для пения в дворцовых церквах царского дома, унаследовал свой современный строй от государевых певчих дьяков. – История капеллы чрезвычайно скудна фактами вследствие отсутствия специальных исследований. Известно, что в 1713 г. хор государевых певчих дьяков был переведен из Москвы в Петербург и в царствование Петра вел. был пополняем посредством вызова певчих синодального и др. архиерейских хоров, доходя обыкновенно до 40 человек. По смерти Петра вел. певчие его были распущены, и в придворном хоре, как он стал теперь называться, осталось всего лишь 15 человек. В царствование имп. Анны Иоанновны хор стал увеличиваться и ко второй половине столетия, по свидетельству Штелина, капелла состояла из 15 дискантов, 13 альтов, 13 теноров и 12 басов, не считая „младших воспитанников». С этого времени начинается известность капеллы, как образцового певческого учреждения, и на это именно время падает служба в уставщиках капеллы (– должность уставщика была равносильна позднейшей директорской должности –) М. Ф. Полторацкого, который, будучи еще придворным певчим, обратил на себя внимание отличным голосом и искусным пением и для усовершенствования был посылаем заграницу.
В 1742 г. во время торжеств по случаю коронования императрицы Елизаветы Петровны в Москве была поставлена опера Метастазио „Милосердие Тита», и для исполнения хоров в ней по приказанию императрицы были приглашены певчие придворного хора, для которых итальянские слова оперного либретто были переписаны в партии русскими буквами. С этого времени придворная капелла должна была участвовать во всех придворных оперных спектаклях, где нужен был юр. Есть, впрочем, известия, что еще в 1737 г. придворный хор участвовал в исполнении оперы Арайя „Аlbia а о“. Развитие театральных зрелищ при дворе и в столице, а равно и подчинение придворного певческого хора итальянцам – капельмейстерам и композиторам, не могли не отозваться на капелле с одной стороны весьма благоприятно – усовершенствованием ее вокально-певческого искусства, с другой – имевшим печальные последствия привнесением в богослужебное церковное пение характера итальянской оперной музыки. И сами композиторы – итальянцы, служившие при русском дворе, стали писать музыку на слова священных песней, и таким образом светский стиль быстро распространялся по церковным хорам всей России. Цоппис, Галуппи и Сарти в царствование имп. Екатерины II были главными представителями такого направления. Талантливые малолетние певчие придворной капеллы Березовский и Бортнянский были учениками этих композиторов (первый – Цопписа, второй – Галуппи) и по мысли своих учителей для завершения своего музыкального образования путешествовали в Италию – тогдашнюю законодательницу в области вокальной музыкн. Бортнянскому суждено было по возвращении в капеллу занять место капельмейстера придворного хора, а с 1796 г. сначала директора вокальной музыки, потом управляющего придворною певческою капеллой (до конца жизни, 1825 г.), и довести как вокальную часть, так и официальное положение капеллы до блестящего состояния. В 1817 г. Бортнянским были введены новые штаты капеллы и улучшено материальное положение певчих. В то же время Бортнянский выхлопотал разрешение прекратить участие придворной капеллы в театральных представлениях, а своими сочинениями содействовал отвлечению внимания от эффектных, но мало отвечавших цели, церковных сочинений Сарти, Галуппи и т. п. Бортнянскому, как директору капеллы, тогда единственного компетентного музыкального учреждения, было предоставлено Высочайшею властию право одобрять к печати и, с согласия Св. Синода, к употреблению при богослужении вновь составляемые духовно-музыкальные сочинения. При следующем директоре, Ф. И. Львове, капелла, в остальном жившая еще отблеском славы Бортнянского, приступает к изданию различных нотных сочинений, и главным образом т. наз. „обихода придворного пения“, вышедшего тогда еще под названием „Круга простого церковного пения, при Высочайшем дворе употребляемого“, и только для двух голосов – тенора и баса, а затем сочинений Бортнянского, прот. Турчанинова, Березовского, Галуппи и др. Это издательство положило начало существования нотного склада при капелле.
При следующем директоре А. Ф. Львове (1837–1861 г.) капелла, в замен далеко неполного и только для двух голосов изложенного „круга», издает под редакцией Львова полный обиход нотного церковного пения, при Высочайшем дворе употребляемого, на 4 голоса, в составлении которого принимали участие главным образом учителя пения И. М. Воротников и Г. Я. Ломакин. Вновь изданный обиход упрочил всеобщую известность и употребительность придворного напева, а вместе с тем поднял и авторитет капеллы, ставшей при Львове, благодаря обиходу и цензурным правам капеллы, вершительницею судеб церковного пения во всей России. Кроме обихода, являются в таком же переложении: – октоих знаменного роспева, сокращенный ирмологий знаменного роспева, а также греческого роспева: воскресные и праздничные ирмосы, ирмосы четыредесятницы и страстной седмицы, воскресные утренние антифоны и утреня. – Пение капеллы при Львове вновь было доведено до значительного совершенства; слава ее проникла и за пределы России: бывший в Спб. в 50-х годах Берлиоз ставит пение капеллы на недосягаемую высоту. Ежегодные концерты капеллы всегда привлекали большое количество посетителей, чему отчасти способствовала известность самого Львова, как композитора.
С 1837 г. начинается деятельность капеллы по обучению церковному пению и регентскому делу сначала певчих различных полков, а потом и других лиц, приведшая в 1848 г. к первому положению о регентском классе, получившем определенный характер постоянного музыкально-учебного заведения только с 1884 г.
В 1839 г. при капелле учреждается инструментальный класс, для спавших с голоса певчих, неофициально существовавший еще со времен Бортнянского, с перерывом между 1845 и 1856 гг. Класс этот существует и до настоящего времени.
С 1861 по 1883 г., в директорство Н. И. Бахметева, капелла продолжала существовать на тех же основаниях и шла в том же направлении, как при Львове. За весь этот период наиболее крупными фактами в истории капеллы являются: 1) Изменение в способе пополнения хора малолетними певчими. До сих пор набор певчих производился посредством реквизиции лучших голосов из архиерейских и др. хоров южной России, при чем капелла обыкновенно получала певцов более или менее уже опытных в церковном пении. Теперь же капелла стала набирать мальчиков вне архиерейских и др. хоров, приняв обязанность первоначального обучения пению на себя. 2) Под руководством Бахметева был вновь переиздан обиход придворного напева с значительными изменениями сравнительно с обиходом Львова, внесшими более правильности и звучности гармонии; однако некоторые гласовые мелодии в обиходе Бахметева потеряли свою характерность и, приближаясь иногда к речитативу, удаляли гласовое пение от его подлинника. Тем не менее бахметевский обиход пользуется распространенностью и остается образцовым до настоящего времени. 3) Цензурные полномочия капеллы, переходившие со времен Бортнянского от одного директора к другому, ко времени Бахметева представлялись неограниченными: только на этом основании последний начал дело по поводу литургии, составленной Чайковским, не бывшей на рассмотрении директора капеллы и напечатанной без его разрешения. Однако по разъяснению Правит. Сената права директора капеллы простираются лишь на то, чтобы одобрять или не одобрять к исполнению дух.-музыкальные сочинения в церквах, и не касаются тех, которые к тому не предназначаются. Результаты процесса не могли не отразиться неблагоприятно на положении капеллы.
Собственные духовные сочинения Бахметева, не смотря на свою эффектность и хоровую звучность, не могли содействовать упрочению авторитета капеллы, так как иногда чрезмерно усиливали ту слащавость и „пряность“, начало которых было положено еще сочинениями Львова. С 1883 по 1895 г. капелла жила иной жизнию. Во главе ее был поставлен начальник, которому подчинялись управляющий и его помощник. Граф С. Д. Шереметев, назначенный на должность начальника, пригласил известных деятелей национального направления в русской музыке: М. А. Балакирева на пост управляющего и Н. А. Римского – Корсакова – помощником управляющего. Музыкально-художественное значение капеллы постепенно развивалось и именно в направлении, характерном для приведенных имен. В это время капеллою была сделана попытка издать первую простую, но вместе с тем художественную гармонизацию древних церковных напевов; к сожалению, попытка остановилась после выпуска в свет „Пения при всенощном бдении древних распевов“. Тогда же были изданы капеллою сочинения и переложения Римского-Корсакова.
После 1895 г. должность управляющего занимали – до 1901 г. А. С. Аренский, а с 1901 до 1903 г. – С. В. Смоленский, по уходе которого капелла управляется начальником – гр. А. Д. Шереметевым и помощником Н. С. Кленовским.
А. Преображенский
На месте здания Государственной академической капеллы имени М.И. Глинки в 1730 году стоял небольшой деревянный двухэтажный дом, владельцем которого был лекарь Христиан Паульсен родом из Голландии. Строение находилось в удалении от Мойки. За домом в сторону нынешней улицы Большой Конюшенной тянулись аллеи сада и грядки огородов. 15 мая 1773 года Фельтен приобрел у вдовы и сына Паульсена «с деревянным строением двор... мерою земли с лица по Мьи реке 31 сажень с аршином». И на этом участке архитектор Ю. Фельтен к 1777 году построил трехэтажный каменный дом с двумя флигелями.
Пройдя обучение в Петербурге и Германии, молодой архитектор в 1754 году поступил «для упражнения в практической архитектуре» к строившему Зимний дворец прославленному Растрелли. Успехи ученика на избранном поприще были столь велики, что уже в сорок лет он стал «назначенным» Академией художеств за «архитектурный прожект для статуи конной Петра Великого».
Из нового дома Фельтену нетрудно было следить за выполнением своих проектов, ибо совсем близко строился Старый Эрмитаж с легким переходом над Зимней канавкой, а на Марсовом поле переделывался Ломбард, позднее перестроенный Стасовым под Павловские казармы.
С 1776 года Фельтен сосредоточил свое внимание на постройке здания Академии художеств, в которой он занимал пост директора. И, решив переехать на казенную квартиру, он в 1784 году продал свой особняк на набережной Мойки и переселился на Васильевский остров.
От новых владельцев бывший фельтеновский дом в 1808 был откуплен казной, и в нем разместили придворных певчих, хор которых с 1763 года именовался Императорской придворной певческой капеллой.
История Капеллы восходит к началу XVIII века. В торжествах по случаю взятия Ниеншанца (шведская крепость, стоявшая при впадении в Неву реки Охты) в 1703 году участвовал и хор певчих дьяков, сопровождавший царя Петра в походе. Пел хор и при начале работ по сооружению Петропавловской крепости. В 1713 году «Хор государевых певчих дьяков» был окончательно переведен из Москвы в Санкт-Петербург, ставший к этому времени столицей России. Хор тогда состоял из 60 человек. Петр сам исполнял партии баса. В числе певцов был Алексей Разумовский, с которым позже тайно обвенчалась дочь Петра Елизавета.
Хор состоял исключительно из мужчин, лишь в 1920 году он пополнился женскими голосами.
Внешний вид здания сложился далеко не сразу. В 1830-е годы к бывшему фельтоновскому дому пристроили концертный зал. В 1887-1889 годах академик архитектуры Л. Н. Бенуа капитально перестроил здание Капеллы, и оно приобрело сохранившийся до наших дней вид. По существу, был создан комплекс связанных между собой построек, соединяющих набережную Мойки с Большой Конюшенной улицей. В главном корпусе разместился превосходный по акустике концертный зал, его фланкируют корпуса училища хорового искусства, сзади, вплоть до Большой Конюшенной улицы, 11, расположены жилые корпуса для служащих. Это один из первых образцов рациональной организации внутриквартального пространства.
Минуя ограду с красивой решеткой, мы попадаем в парадный двор, и перед нами раскрывается фасад концертного зала. Оформление его – замковые камни изысканного рисунка, барельефы с изображениями музицирующих младенцев, кованые фонари да семь картушей с фамилиями: Разумовский, Ломакин, Львов, Бортнянский, Глинка, Турчанинов, Потулов.
Михаил Иванович Глинка, имя которого было присвоено Капелле в 1954 году, и Дмитрий Степанович Бортнянский широко известны как композиторы, педагоги, теоретики и пропагандисты русской музыкальной культуры. Они оба работали в Капелле, первый - капельмейстером, второй - директором. Имена же остальных сегодня известны разве что специалистам по истории музыки.
Гавриил Якимович Ломакин (1812 - 1885), выдающийся дирижер и знаток хорового пения, автор популярных романсов, преподавал в Капелле, где своими теоретическими работами внес значительный вклад в систему подготовки хоров.
Петр Иванович Турчанинов (1779 - 1856) и Николай Михайлович Потулов (1810 - 1873) также были поборниками отечественной музыки. Все свое преподавательское, композиторское и теоретическое творчество они посвятили борьбе за возрождение старинного вокального искусства.
Дмитрий Васильевич Разумовский (1818 - 1880) был профессором хорового пения Московской консерватории, воспитал плеяду известных русских музыкантов, например С. И. Танеева, автора крупнейшего в дореволюционное время исследования по истории древнерусского хорового искусства. Большое значение имела и работа Разумовского по расшифровке музыкальных русских рукописей допетровских эпох.
Алексей Федорович Львов (1798 - 1870), заступив после смерти отца, Ф. П. Львова, на пост директора Капеллы, значительно реформировал как систему преподавания, введя инструментальный класс, так и состав хора, в результате чего хор Петербургской певческой капеллы стал одним из лучших в Европе и получил высочайшую оценку Г. Берлиоза. Но не только как реформатор практики хорового пения известен А. Ф. Львов. Он был основателем Петербургского симфонического общества, плодовитым композитором, написавшим ряд опер и оперетт, сочинений для хора и скрипичных концертов и даже русского гимна.
К сожалению, на фасаде Капеллы нет фамилий М. Ф. Полторацкого, А. С. Аренского, Н. И. Бахметьева, А. К. Лядова, Н. А. Римского-Корсакова, чья жизнь также была связана с Капеллой.
М. Д. Балакирев и Н. А. Римский-Корсаков, возглавлявшие это учреждение в 1883 - 1894 годах, добились реконструкции устаревшего к тому времени здания Капеллы, ставшего крупным явлением в архитектуре Петербурга последней четверти XIX века.
