Я иду не по нашей земле. Я тоскую по родине
Георгий Храпак.
Западный фронт. 1943г.
За свою недолгую жизнь Георгию Храпаку пришлось испытать и ужасы войны и тяжесть "сталинских" лагерей. В 1941-ом году, прямо со студенческой скамьи 19-летним юношей он ушел в армию, прямо на фронт. Поразительное дело: оказавшийся надолго вдали от родного дома, молодой человек пишет письмо, неожиданно для себя переходит на стихотворный размер, и вдруг, это его вполне частное послание со временем оказывается широко известным и созвучным настроению сотен, а то и тысяч незнакомых людей самых разных поколений. Появляется песня, способная не только пережить своего автора, но и вербовать в свои ряды все новых поклонников. Именно так случилось со стихотворением Георгия Храпака "Я тоскую по родине", написанным им в последний год войны, в Румынии.
Я иду не по нашей земле,
Просыпается серое утро.
Вспоминаешь ли ты обо мне,
Дорогая моя, златокудрая?
Каким-то образом, вcкоре строки этого стихотворения попали в "эмигрантские" круги и впервые прозвучали в исполнении знаменитого певца Петра Лещенко (на пластинке записана не была), проживавшего в те годы в столице Румынии, Бухаресте. "Тема" тоски по родине, звучавшая в стихотворении Георгия Храпака, была настолько сильно "созвучна" "эмигрантской ностальгии", что долгое время считалось, будто песня эта "эмигрантская", а её автором в ряде справочников и по сей день указывается руководитель джаз-оркестра Петра Лещенко, выдающийся музыкант-пианист Жорж Ипсиланти (предполагаемый создатель песни "Здесь под небом чужим" и многих лирических танго 30-х: "Вернись", "Два сердца" и др.). Предположительно в конце 40-х годов Ипсиланти, немного доработав текст, сочинил превосходную мелодию "танго" на стихотворение "неизвестного" автора, вложив в неё всю боль по покинутой родине (прим.авт.: по сведениям, к окончательному приходу соц. прав-ва к власти в Румынии, Жорж Ипсиланти эмигрировал в США). Довольно долгое время песня оставалась "недоступной" широкой публике. Со временем, в тексте знаменитой песни менялись некоторые слова, но смысл всегда оставался прежним, вот так причудливым образом переплелись грусть и тоска по дому, в душе молодого солдата-художника, с духом подлинно "эмигрантской" ностальгии выходцев из царской России. Позднее в СССР, в конце 60-х годов, её спел и записал на пластинку известный актёр Малого театра, ректор "щепкинского" Театрального училища, исполнитель песен и романсов Михаил Новохижин (один из первых официальных исполнителей популярнейшей песни военных лет - "В Землянке"). Уже в наши дни эту песню поёт "серебрянный голос России", тенор, певец Олег Погудин. Но большинству слушателей, песня "Я тоскую по родине", пожалуй больше всего запомнилась в исполнении "королевы русского романса" эмигрантской певицы Аллы Баяновой (бывшей супруги Жоржа Ипсиланти) и запрещённого ленинградского певца Аркадия Звездина-Северного, замечательно исполнявших её в 60-е - 70-е годы. Так же, не менее ярко и душевно исполняла эту песню в 50 - 60-е замечательная эмигрантская певица Сара Горби (Горбевич).
* * *
"Я ИДУ НЕ ПО НАШЕЙ ЗЕМЛЕ..."
("Я тоскую по родине")
муз. Жорж Ипсиланти - сл. Георгий Храпак
Я иду не по нашей земле.
Просыпается серое утро.
Вспоминаешь ли ты обо мне,
Дорогая моя, златокудрая?
Предо мною чужие поля.
Как у нас в голубом тумане,
Серебрятся вдали тополя
Этим утром холодным, ранним.
ПРИПЕВ:
Я тоскую по родине,
По родной стороне моей.
Я теперь далеко-далеко
В незнакомой стране.
Я тоскую по русским полям.
Мою боль не унять мне без них.
И по серым любимым глазам,-
Как мне грустно без них...
Проезжаю теперь Бухарест.
Всюду слышу я речь неродную.
И от всех незнакомых мне мест
Я по родине больше тоскую.
Там идут проливные дожди.
Их мелодия с детства знакома.
Дорогая, любимая, жди,
Не отдай мое счастье другому.
ПРИПЕВ:
(1945-ый год, Румыния)
Г.Зиновьев
Впервые на пластинке её спела (на тот момент жена Ипсиланти) Мия Побер.
Алла Баянова,на тот момент уже бывшая женщина Ипсиланти, была возмущенна тем,что песню Жорж дал не ей,а как она выразилась, КАКОЙ-то ТЁТКЕ (у меня есть ВИДЕОзапись этого)
А эта тётка, между прочим, спела так, что уже более 60-ти лет лучше никто и не исполнил.
ТОСКА
ПО РОДИНЕ
Музыка Жоржа Ипсиланти
Слова Георгия Храпака
Я иду не по нашей земле,
Просыпается серое утро.
Вспоминаешь ли ты обо мне,
Дорогая моя, златокудрая?
Предо мною чужие поля,
Серебрятся вдали тополя
Этим утром холодным, ранним.
Я тоскую по родине,
По родной стороне моей.
Я в походе далеко теперь
В незнакомой стране.
Я тоскую по русским полям,
Мою боль не унять мне без них.
И по серым любимым глазам –
Как мне грустно без них…
Проезжаю теперь Бухарест,
Я по родине больше тоскую.
Там идут проливные дожди,
Дорогая, любимая, жди,
Из репертуара Вадима Козина (1903-1996)
Очи черные: Старинный русский романс. – М.: Изд-во Эксмо, 2004.
Танго появилось в Бухаресте в конце 1944 года. Фронтовой советский художник Георгий Храпак (1922-1974) написал стихотворное письмо своей любимой. После одного из концертов Петра Лещенко, выступавшего тогда перед советскими частями, Георгий передал ему текст. По воспоминаниям вдовы певца Веры Лещенко, было это в декабре 1944 года. Лещенко текст очень понравился, он свел художника с руководителем своего оркестра Жоржем Ипсиланти, тот помог отредактировать стихи и написал музыку. Песня вошла в репертуар Петра Лещенко, а также жены Жоржа Ипсиланти Мии Побер. Ипсиланти отпечатал ноты и текст песни с ее портретом.
Мия Побер в сопровождении оркестра Жоржа Ипсиланти в 1945 году записала песню на пластинку (Бухарест, фирма "Electrecord", фонограмму можно послушать ). Якобы в 1945-1948 годах на той же фирме в сопровождении гитары и аккоредона песню записал и Петр Лещенко, но матрица была уничтожена в связи с опалой певца.
Известны поддельные записи этой песни "под Лещенко" с голосом москвича Николая Маркова, сделанные в начале 1950-х на "ребрах" ("костях") - самодельных пластинках из использованных рентгеновских снимков. Такие диски гуляли в СССР на барахолках.
Мелодия танго прочно вошла в блатной фольклор. На нее была написана популярнейшая лагерная песня "Не печалься, любимая" и воровская "Ветер в роще листвою шуршит..." (в последней нет припева, а "Не печалься, любимая" сохранила и припев). К ней очень близка мелодия песен "Серая юбка" и "Девушка в синем берете" - возможно влияние ("Серая юбка" по стилю более ранная песня - конца 1920-х).
На танго есть ответ от женского имени - "Ты далеко" (неизв. автор, не позднее 1950 г.)
ВАРИАНТЫ (2)
Я иду не по нашей земле,
Просыпается серое утро.
Вспоминаешь ли ты обо мне,
Дорогая моя, златокудрая?
Предо мною чужие поля,
В голубом предрассветном тумане.
Серебрятся вдали тополя
Этим утром холодным ранним.
Припев:
Я тоскую по Родине,
По родной стороне моей.
Я в далеком походе теперь
В незнакомой стране.
Я тоскую по русским полям,
Эту грусть не унять ни на миг,
И по серым, любимым глазам,
Мне так грустно без них.
Проезжаю теперь Бухарест,
Всюду слышу я речь неродную.
И от всех незнакомых мне мест
Я по Родине больше тоскую.
Здесь идут проливные дожди,
Их мелодия с детства знакома.
Дорогая, любимая, жди,
Не отдай мое счастье другому.
Припев.
Мелодия и текст воспроизведены с записи на грампластинке, исполнение Мии Побер 1945 года.
Если любишь – найди. Популярные мелодии 1930-60-х годов для голоса и фортепиано. Сост. А. П. Павлинов, Т. П. Орлова. СПб.: «Композитор Санкт-Петербург», 2004.
2. Я иду по не нашей земле
Я иду по не нашей земле,
Просыпается зимнее утро.
Вспоминаешь ли ты обо мне,
Дорогая моя, златокудрая?
Предо мною чужие поля,
В голубом, как у нас, тумане,
Серебрятся вдали тополя
В это утро не в меру раннее.
Припев:
Я тоскую по родине,
По родной стороне моей.
Я в далеком походе теперь
В незнакомой стране.
Я тоскую по русским полям,
Мою грусть не унять без них.
И по серым любимым глазам –
Как мне грустно без них…
Проезжаю теперь Бухарест,
Всюду слышу я речь неродную.
И от всех незнакомых мне мест
Я по родине тоже тоскую.
Здесь идут проливные дожди,
Их мелодия с детства знакома.
Дорогая, любимая, жди,
Не отдай мое счастье другому.
Припев.
С фонограммы Киры Смирновой, CD «В нашу гавань заходили корабли: Кира Смирнова», «Восток», 2001. - без указания авторов.
ИСТОРИЯ СОЗДАНИЯ РОМАНСА
"Я ТОСКУЮ ПО РОДИНЕ"
Из воспоминаний ВЕРЫ ЛЕЩЕНКО
ГЕОРГИЙ ХРАПАК
В Бухаресте со своей частью в сентябре 1944 года появился Георгий Храпак, который в твоей жизни сыграл неожиданно значительную роль. Он был среди других военных на нашем концерте и по его окончании подошёл к тебе. Молодой художник, его воинского звания не помню, предложил свои стихи, признался, что раньше писал только картины, а тут вдруг стихами заговорил. Прочитав их, ты был сражён:
Я тоскую по родине,
По родной стороне моей...
Ты ещё удивился, что замечательный художник пишет не менее замечательные стихи. Познакомил Георгия с Жоржем Ипсиланти. Вместе они доработали стихи, Жорж переложил их на музыку. Потом Георгий дописал еще припев. Так родилась прекрасная песня, которой с того дня ты заканчивал все свои концерты:
Я иду не по нашей земле,
Просыпается синее утро.
Вспоминаешь ли ты обо мне,
Дорогая моя, златокудрая?
Предо мною чужие поля,
В голубом предрассветном тумане,
Серебрятся вдали тополя
Этим утром холодным, ранним.
Я тоскую по родине,
По родной стороне моей.
Я в далеком походе теперь
В незнакомой стране.
Я тоскую по русским полям,
Эту грусть не унять ни на миг.
И по серым любимым глазам —
Как мне грустно без них…
Проезжаю теперь Бухарест,
Всюду слышу я речь неродную.
Я по родине милой тоскую.
Дорогая, любимая, жди,
Не отдай моё счастье другому.
Начинал ты петь её один, потом вступала я, и мы пели дуэтом.
У Жоржа тогда был в самом разгаре роман с хористкой ресторана Мией Побер. Жорж тогда и в её репертуар включил эту песню. Он успел выпустить буклет, на лицевой стороне — портрет Мии Побер, а на обороте — ноты и слова романса-танго «Письмо из Румынии».
"ПИСЬМО ИЗ РУМЫНИИ". ПОЕТ МИЯ ПОБЕР
Ты объявлял этот романс под названием «Я тоскую по Родине". В романсе, по договорённости с Георгием, были переставлены некоторые слова, скажем, у автора хмурое утро было, сделали серым. Так пела Мия. В нашем исполнении - синее утро. Талантливый солдат-художник Георгий Храпак обещал ещё зайти к тебе, хотел показать тебе свои зарисовки, которые делал на листочках между боями. Не случилось — больше Георгий не появился. Ты часто вспоминал Георгия, предпринимал попытки разыскать его, отблагодарить, даже мечтал сделать выставку работ Георгия в Бухаресте.
Я об этом помнила, и после лагеря. Как то проходя мимо ЦДРИ (Центральный дом работников искусства. — Ред.), увидела на афише знакомое имя: «Георгий Храпак». Могла ли я не зайти? Ведь я тоже пыталась найти автора нашего с тобой любимого романса «Я тоскую по Родине», но безрезультатно, его адрес и телефон были для меня «под замком». И вот подарок судьбы — выставка работ художника Георгия. Но — как гром средь ясного неба — узнала, что это его посмертная выставка. Георгий месяцем раньше ушёл из жизни.
Западный фронт. 1943 год
Тогда в ЦДРИ я узнала, что Георгий в 1948 году был репрессирован. За что? Я не стала выяснять. Может, и румынская встреча с тобой стала поводом. Освободили его в 1953-м. Сожалею, что нет записи его романса в твоём исполнении. В 1948 году мы на «Электрекорде» под твою гитару и мой аккордеон записали «Я тоскую по Родине». Вышли из студии, и ты сказал:
— Тоскую? Мне эта песня душу разрывает. И всё же не хочу, чтобы она стала моим последним признанием. Ох, не хочу!
Для тебя написанная, тобою названная своей лебединой песней... И вот она-то в твоем исполнении не сохранилась. В те дни руководство фирмы грамзаписи «Электрекорд» обратилось к тебе с просьбой о записи нового диска — как тебе объяснили, спрос был огромный. Тогда уже закрылся бухарестский филиал фирмы «Колумбия», которой ты отдавал предпочтение. Постарались наши соотечественники, новые властители Румынии: было уничтожено оборудование, разбиты новенькие, не успевшие дойти до прилавков тиражи пластинок, и не только твоих. «Колумбия» пыталась получить с обидчиков компенсацию за нанесенный ущерб, но их не удостоили даже ответом.
Об этом я узнала от тебя, ещё ты говорил, что, возможно, матрицы, тиражи пластинок и оборудование вывезли в Ленинград на завод грампластинок. Позже я надеялась найти подтверждение тому в городе на Неве, но никто ничего не знал, ответ был один: «Неизвестно, не знаем, не слышали».
Вера Лещенко. Москва, 2009 год
ГЕОРГИЙ ХРАПАК О РОМАНСЕ "Я ТОСКУЮ ПО РОДИНЕ":
В передаче Виктора Татарского звучит песня "Я тоскую по родине" не в исполнении автора.
Поет друг Георгия Храпака, актёр, певец, режиссёр и театральный педагог
Михаил Новохижин.↓ Послушаем?
Georgo/ 30.12.2009
ЭТА ПЕСНЯ ПЕРЕЖИВЁТ ВЕКА
"Я тоскую по родине!". Эту полную светлой грусти задушевную песню знали и любили миллионы. По словам Веры Лещенко Пётр Константинович называл её "своей лебединой песней". На концертах в Бухаресте исполнял он её соло и в дуэте с Верой Лещенко. Жаль, что их запись песни, произведенная на фирме "Electrecord" в 1948 году, не сохранилась, матрицы всех записей, последних в жизни певца, были уничтожены партийными инквизиторами.
Песня эта вошла в мою жизнь "на заре туманной юности", в начале пятидесятых годов. Слушал я её кустарную запись на рентгеновской плёнке. Глазами памяти вижу этот тонкий чёрный кружок с карандашной надписью: "Тоска по родине", Пётр Лещенко. Была это, как и песня "Журавли", подделка "под Лещенко" московского артиста Николая Маркова, но об этом узнал я полвека спустя.
В провинции распространялись эти плёнки на барахолках из-под полы. Текст песни школьницы переписывали в свои тетради-песенники под разными названиями: "Тоска по родине", "Я тоскую по родине", "Письмо из Румынии" или "Златокудрая", слова изменялись и переделывались не раз.
Поскольку я с юности интересуюсь творчеством Петра Лещенко, долгое время я безуспешно пытался найти ответ на вопрос: когда и каким образом песня "Я тоскую по родине" Георгия Храпака попалa к Петру Лещенко? Ответ дала незабвенная Вера Лещенко в своей книге воспоминаний, где она рассказала, что в Бухаресте со своей воинской частью в декабре 1944 года появился автор песни Георгий Храпак. Он пришёл на концерт Петра и Веры Лещенко и предложил Петру Константиновичу свои стихи. Так родилась прекрасная песня, исполнением которой с этого дня заканчивались все концерты. Обратите внимание: во всех иных источниках указывается, что свою песню Георгий Храпак создал в 1945 году. Мы признательны Алексею Храпаку, у которого сохранилось командировочное удостоверение отца, подтверждающее его пребывание в Бухаресте с сентября по декабрь 1944 года. Это совпадает до мелочей с рассказом Веры Лещенко. Танго "Я тоскую по родине" появилось на свет в сентябре 1944 года.
О том, какой ошеломительный успех имела эта песня на концертах Петра Лещенко, рассказывает участник этих концертов Г. Кипнис-Григорьев:
И вот, проехав чуть ли не всю Румынию с севера на юг, мы находимся в переполненном зале. "…Лещенко объявляет следующий номер:
— Самое дорогое для каждого человека, — говорит он, — это Родина. Где бы ты ни был, куда бы ни заносила тебя судьба. О тоске по Родине и споем мы с моей женой Верой Белоусовой Лещенко.
Я иду не по нашей земле,
Просыпается синее утро…
А когда заканчивается первый куплет, включается Петр Лещенко с гитарой, и припев они поют в два голоса — поют задушевно, с искренним и нескрываемым страданием:
Я тоскую по родине,
По родной стороне моей,
Я в далеком походе теперь,
В незнакомой стране.
Я тоскую по русским полям.
Мою боль не унять мне без них…
Что вам сказать? Обычно пишут — «гром аплодисментов». Нет, это был шквал, громовой шквал! И на глазах у многих — слезы. У каждого, конечно, свои воспоминания, но всех нас объединяет одна боль, тоска по любимым, а у многих — по женам и детям, «мою боль не унять мне без них»… А Петр Лещенко с красавицей Верой поют на «бис» и второй раз. И третий. И уже зал стал другим. Забыты предупреждения о необходимости идейно- политической сдержанности. И Лещенко сияет, почувствовав, как опытный артист, что полностью овладел аудиторией. Он в темпе объявляет следующую песню — знаменитый «Чубчик», но заканчивает новым куплетом:
«Так вейся, развевайся, чубчик мой… в Берлине! Развевайся, чубчик, на ветру!»
Затем пошли вперемежку то «наша» «Темная ночь», то его какая нибудь там «Марфуша», и зал постоянно кричит «бис!».
В книге Веры Георгиевны заинтриговало меня сообщение, что Жорж Ипсиланти, автор музыки этого танго, немного "поработал" над стихами Георгия Храпака. Каков же был первоначальный текст пeсни? Я вспомнил, что несколько лет назад в своей передаче "Встреча с песней" Виктор Витальевич Татарский передал запись танго "Я тоскую по родине" с несколько отличным текстом в исполнении под гитару ("Встреча с песней" Nr 956, 23.04.2005). Мне удалось отыскать запись этой радиопередачи среди старых кассет.Текст из передачи значительно отличается от текста, известного нам по пластинкам Мии Побер или Аллы Баяновой. Кстати, Алла Баянова внесла много путаницы в историю создания песни "Я тоскую по родине". Неправда, что Ипсиланти написал эту песню для нее. Танго было написано после того, как они с Ипсиланти расстались. Не хотела признавать Баянова и авторство Георгия Храпака. Наследники художника и автора песни - люди деликатные и не стали воевать с исполнительницей. Алла Баянова этим пользовалась.
Вот полный текст песни, переписанной с кассеты
:
Я иду не по нашей земле,
Просыпается хмурое утро.
Вспоминаешь ли ты обо мне,
Дорогая моя, златокудрая?
Предо мною чужие поля,
В голубом, как у нас, тумане,
И шумят, и шумят тополя
Этим утром не в меру ранним.
Припев:
Я тоскую по родине,
По родной стороне моей.
Я в далеком походе теперь
Вспоминаю о ней.
Я тоскую по русским полям,
По зелёному шуму листвы
И по серым любимым глазам.
Как мне грустно без них…
Далеко от меня ты теперь,
Разлучили нас грозные годы.
Я пою эту песню тебе
Под осенний оркестр непогоды.
Здесь идут проливные дожди,
Их мелодия с детства знакома.
Дорогая, любимая, жди,
Не отдай наше счастье другому.
Как видим, разница в тексте значительная. Жорж Ипсиланти добавил к ней строки, придающие песне, как он считал, румынский колорит. Видимо, это дало ему право приписать свое имя к Храпаку Георгию. Но автор думал иначе и имя Ипсиланти, как автора стихов, было заклеено:
Я проехал теперь Бухарест,
Всюду слышу я речь неродную,
И от всех незнакомых мне мест
Я по Родине больше тоскую.
А строфа, начинающаяся словами:
"Далеко от меня ты теперь..." в тексте, считающимся классическим отсутствует.
Прозвучала песня и Виктор Витальевич сообщил:
Юрий Храпак пел свою песню "ТОСКА ПО РОДИНЕ". Музыка Георгий Ипсиланти, 1945 год. Первая ошибка, о которой написал Татарскому: имя композитора ГЕОРГИЙ!
Далее, можно предположить, что песня эта родилась не в конце 1944 года, а раньше, и не в Румынии, а в Польше, откуда автор песни с группой воeнных xудожников был переброшен в Бухарест. И что, возможно, Жорж Ипсиланти является не автором музыки, а всего лишь аранжировщиком уже раньше существовавшей мелодии. Стихи у Георгия Храпака настолько музыкальны, что мелодия рождается сама.
Одна из слушательниц "Встречи с песней", участница ВОВ, бывшая медсестра написала Виктору Татарскому, что слушала песню "Тоска по родине" в Польше:
"1944 год. Поместье графини Потоцкой, где разместился личный состав 118-го отдельного корректировочного разведывательного авиaполка Первого Украинского Фронта. Небольшая комната, полумрак. У стены - рояль. За ним один из наших лётчиков, аккомпанируя себе, приятным баритоном поёт:
Я тоскую по Родине,
По родной стороне моей.
Я в далёкой дороге теперь,
В незнакомой стране...
С тех пор я этой песни не слышала. Мы окружавшие его девчонки, не могли сдержать слёз. Боже, какая неизбывная тоска охватила нас. Тоска по мирной жизни, по родным и близким..."
(Встреча с песней N805, 11.12.1999 г.). Уже в сентябре 44 года песня звучала в концертах Петра Лещенко и Мии Побер для советских воинов и были напечатаны ноты со словами, портретами Мии Побер и Жоржа Ипсиланти. Так что вполне возможно, что советский летчик пел эту песню в поместье графини Потоцкой осенью 1944 года.
Когда песня "пошла в народ", появилось несколько народных вариантов песни. Вот как образно переиначивает первые строки песни в книге своих воспоминаний "Неоднозначное прошлое" Тифлов Петр:
"....Особенно модными были тогда песни... эмигранта Петра Лещенко. Вот, например:
Ночь прошла, уж не спит Бухарест,
Занимается серое утро.
Вспоминаешь ли ты обо мне?
Дорогая моя, златокудрая...
Звериная тоска слышится в этой песне. Но не успел он вернуться на родину, ... не дожил".
Georgo. 13.11.2010
ЭТА ПЕСНЯ НЕ ДАЁТ МНЕ ПОКОЯ.
Прошло полтора года с того дня, как появилась статья Зиновьева о песне "Я тоскую по родине". Казалось все точки над "i" расставлены. Благодаря сведениям, полученным от Веры Георгиевны Лещенко история создания этого танго не кроет больше тайн.
Просматривая свой старый комментарий к статье, я понял, что некоторые мои утверждения и предположения нуждаются в пересмотре.
1) Не соответствует действительности моё сообщение:
<<...несколько лет назад в своей передаче "Встреча с песней" Виктор Витальевич Татарский передал танго "Я тоскую по родине" в исполнении автора Георгия Храпака.>>
А правда такова. Песня прозвучала в эфире и Виктор Татарский сообщил: "Юрий Храпак пел свою песню "Тоска по родине", музыка Георгия Ипсиланти, 1945 год." Только совсем недавно удалось мне установить, что в передаче была использована широко известная запись конца 60-х годов в исполнении Михаила Новохижина. И год создания песни не 1945, а 44 год.
2) Говоря о неизвестной записи этого танго, распостранявшейся в стране в 1952-53 годах на кружках из рентгеновской плёнки, как исполнение Петра Лещенко, я сообщал:
<< Была это, как и песня "Журавли", подделка "под Лещенко" московского артиста Николая Маркова, но об этом узнал я полвека спустя.>>
Сейчас я в этом сомневаюсь. Единственное свидетельство о том, что запись танго "Я тоскую по родине" была выполнена артистом Московского Театра Драмы Николаем Марковым, встретилось мне только лишь один раз в комментарии к этой песне, позаимствованным с сайта:
"Известны поддельные записи этой песни "под Лещенко" с голосом москвича Николая Маркова, сделанные в начале 1950-х на "ребрах" ("костях") - самодельных пластинках из использованных рентгеновских снимков. Такие диски гуляли в СССР на барахолках."
Увы, этот факт не находит подтверждения в других независимых источниках. Может, я плохо искал? Ведь существование самой-то записи у исследователей не вызывает сомнений. Возникает вопрос, кто был настоящим исполнителем этой загадочной записи. Странно, что она до сих пор не появилась в сети, в то время, когда пресловутые "лещенковские Журавли" в исполнении Маркова можно без труда прослушать или скачать в Интернете.
Знакомство с сыном Георгия Храпака - Алексеем, ученым-физиком, доктором наук позволило дополнить материал по истории создания песни "Я тоскую по родине". Бережно хранимый семейный архив и воспоминания близких художника подтверждают знакомство с Петром Лещенко. Мы теперь знаем, что на уже известной нам фотографии "Встречи на улицах Бухареста. Сентябрь, 1944 года" справа от Веры Лещенко - Георгий Храпак.
Измаил является малой родиной многих выдающихся личностей. Среди них в истории мировой культуры видное место занимал и Жорж Ипсиланти – известный музыкант и композитор, импресарио русской эмигрантской эстрады ХХ века.
Более тринадцати лет он аккомпанировал Петру Лещенко на его сольных концертах, был дирижёром в оркестре знаменитого певца. Однако Ипсиланти известен не только этим. Он является автором многих лирических танго. Среди них особую популярность имели "Вернись", "Два сердца" и др. Он же, предположительно, являлся и создателем песни "Здесь под небом чужим". В 1944 году Ипсиланти сочинил романс-танго "Письмо из Румынии", который Лещенко всегда исполнял под названием "Я тоскую по Родине".
Жорж Ипсиланти родился в греческой семье в Измаиле в 1906 году. Воспитывали его в строгости. Отец приучал сыновей к спорту, наказывал за провинности. Жорж рос смелым, физически крепким, мог постоять за себя и за брата. В семь лет отец заставлял его переплывать Дунай, а если мальчик не справлялся с заданием и возвращался с середины, то оставался без обеда.
Георгий и его младший брат Михаил не раз слышали от родителей, что Ипсиланти – знатный греческий род. Сыновья ни на минуту не должны были забывать, что они - потомки прославленного князя Александра Ипсиланти, генерал-майора русской армии, участника Отечественной войны 1812 года, лидера восстания против Османского ига в Бессарабии.
С детских лет братья Ипсиланти увлекались музыкой. Отец не возражал и сам благословил Жоржа на поступление в Одесскую консерваторию. Окончив её по классу фортепиано, в 1932 году юноша переехал в Бухарест, где работал аккомпаниатором в «Pavilion Rusa» («Русском павильоне»). Кроме фортепиано, он играл на гитаре, аккордеоне и был первоклассным балалаечником. Его коронным номером был ноктюрн Шопена на балалайке. К тому же Жорж неплохо пел.
Пётр Лещенко, певец и владелец ресторана, чье имя тогда уже было на слуху не только в Румынии, не мог не заметить такого таланта. Ипсиланти получает от Лещенко предложение поработать в его оркестре в ресторане «La Lescenco». Позже в оркестре с ним стал играть на гитаре брат Михаил.
Первой женой Жоржа стала певица Алла Баянова. Свидетелями на их бракосочетании были Петр Лещенко и его супруга, известная танцовщица Зинаида Закит.
Алла Баянова впоследствии долгие десятилетия была живой легендой русского романса, шансона и музыкальной культуры декаданса. Семья Аллы, выброшенная революцией за границу, металась по европейским столицам – Берлин, Париж, Белград, Афины и, наконец, Бухарест. Здесь судьбы Аллы и Жоржа слились в одну. Воспоминания певицы, написанные уже после её возвращения в СССР в 1989 году, легли в основу книги музыкального критика А.Гиммерверта.
…В первый день работы в «Русском павильоне» к Алле подошёл невысокий крепыш и назвался Жоржем Ипсиланти - именем, ей не знакомым. Алла посмотрела на него холодно, свысока – дескать, что ещё за личность такая? Ранняя молодость – время самоуверенности. Алла была избалована вниманием к ней мужчин (как хороша!), женщин (как талантлива!), владельцев ресторанов и кабаре (как талантлива и как хороша!).
У Жоржа было лицо простого парня с городских окраин, и он не собирался говорить ей комплименты. Молодой человек молча сел за рояль и вопросительно посмотрел на Аллу: «С чего начнём?». Она ответила небрежно: «Вы знаете романс «Искорки пожара»? И подумала: откуда ему знать? Но услышала ответ, которым была озадачена: «Вы поете его в соль миноре?». «Да, конечно». «Тогда, пожалуйста. Начнём». Он сел к роялю и взял первые аккорды. Алла была поражена. Она почти автоматически раскрывала рот.
«У нас завязался роман, которому воспротивились мои родители. Они считали, что это мезальянс, что Жорж мне не подходит. Он был из простой семьи, а я - из дворянской, и родители этим очень гордились. Они мечтали выдать меня за лорда или, на худой конец, за пэра... Но мы все равно поженились! Свадьба была для меня «горькой», потому что мои близкие не пришли. Я всё помню, как сейчас: мы расписались, потом пошли домой к Петру Лещенко. С наслаждением ели селедку с картошкой, маслом и луком, пили водку. Я рыдала, слёзы катились ручьем. Жорж меня обнимал, целовал, ласкал, приговаривая: «Что же ты плачешь в такой день? Разве ты не любишь меня? Ты не рада, что я стал твоим мужем?». И мы быстро развеселились, ведь в молодые годы долго не грустят. Наше счастье длилось пять лет. Даже мои родители смирились»,- рассказывала позже Алла Баянова. Они были мужем и женой с 1931 по 1938 год (по другим данным - с 1934 по 1941), но затем расстались.
