Главная › Одежда и товары › Ян ларри рассказы. Архив фантастики

Ян ларри рассказы. Архив фантастики

Ян Ларри Небесный гость

Ян Леопольдович Ларри

(1900-1977)

Комитет Государственной безопасности СССР

Управление по Ленинградской области

Ленинград

Ларри Ян Леопольдович, 1900 года рождения, уроженец г. Риги, латыш, гражданин СССР, беспартийный, литератор (работал по трудовому договору), проживал: Ленинград, пр. 25-го Октября, д. 112, кв. 39

жена Ларри Прасковья Ивановна, 1902 года рождения

сын - Ларри Оскар Янович, 1928 года рождения

С 17 декабря 1940 года по настоящее время переслал в указанный адрес 7 глав еще незаконченной своей контрреволюционной повести, в которой с контрреволюционных троцкистских позиций критикует мероприятия ВКП(б) и Советского правительства».

«…Посылаемые Ларри в адрес ЦК ВКП(б) главы этой повести написаны им с антисоветских позиций, где он извращал советскую действительность в СССР, привел ряд антисоветских клеветнических измышлений о положении трудящихся в Советском Союзе.

Кроме того, в этой повести Ларри также пытался дискредитировать комсомольскую организацию, советскую литературу, прессу и другие проводимые мероприятия Советской власти».

Обвинялся по ст. 58–10 УК РСФСР (антисоветская агитация и пропаганда).

5 июля 1941 года Судебная Коллегия по уголовным делам Ленинградского городского суда приговорила Ларри Я. Л. к лишению свободы сроком на 10 лет с последующим поражением в правах сроком на 5 лет.

Постановлением Судебной Коллегии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР от 21 августа 1956 года приговор Ленинградского городского суда от 5 июля 1941 года в отношении Ларри Я. Л. отменен, и дело прекращено за отсутствием в его действиях состава преступления.

Ларри Я.Л. по данному делу реабилитирован.

Из книги «Писатели Ленинграда»

Грустные и смешные истории о маленьких людях. Харьков, 1926; Пять лет. Л., 1929 и др. изд. - В соавторстве с А. Лифшицем; Окно в будущее. Л., 1929; Как это было. Л., 1930; Записки конноармейца. Л., 1931; Страна счастливых. Л., 1931; Необыкновенные приключения Карика и Вали: Научно-фантастическая повесть. М.-Л., 1937 и др. изд.; Записки школьницы: Повесть. Л., 1961; Удивительные приключения Кука и Кукки. Л., 1961; Храбрый Тилли: Записки щенка, написанные хвостом. «Мурзилка», 1970, № 9-12.

КАК ПИСАТЕЛЬ ЯН ЛАРРИ СТАЛИНА ПРОСВЕЩАЛ

Поколение революции, опаленное огнем гражданской войны, зачарованное перспективами строительства нового общества, в большинстве своем свято верило, что счастливое светлое будущее не за горами и что трудности по пути к нему окупятся сторицей. Мне приходилось говорить со многими людьми, чья молодость пришлась на 30-е годы - у них не возникало и малейшего сомнения в правильности политики государства. Лозунги, провозглашаемые партией, призывы, даже порой нелепые, воспринимались исключительно как побуждающие к действию. И репрессии, о которых, несмотря на чудовищный масштаб, не принято было говорить вслух, - тоже, как меры правильные, не подлежащие критике, как справедливое наказание за поступки, если учесть напряженную международную обстановку. Причины и механизм этого массового гипноза, охватившего десятки миллионов людей, еще долго будут предметом исследования историков, социологов и психологов.

Однако не все было светло и гладко в царстве социализма. Люди, которые в силу своего интеллекта, особенностей души, не могли не задумываться о происходящем вокруг, неизбежно замечали нелогичность и нецелесообразность многих правительственных акций, скудость загнанной в казармы жизни. И не сказать об этом были не в силах.

Я не уверена, что герой моего очерка понял до конца вопиющую жестокость строя, который выдавали за исполнение вековой мечты человечества - на это требуется и время и взгляд «извне» на собственную историю. Допускаю, что он не сумел до конца разобраться и в механизме общественных течений, иначе не стал бы делать то, что сделал, - с риском для жизни открывать глаза «глубокоуважаемому Иосифу Виссарионовичу» на то, что происходит в стране. Впрочем, тогда многие верили в непогрешимость вождя и учителя, а все беды, трудности и несправедливости приписывали ошибочным или нечестным действиям его окружения.

В начале 1940 года на имя И. В. Сталина из Ленинграда ушло письмо. Оно содержало литературную рукопись.

«Я буду писать только для Вас, не требуя для себя ни орденов, ни гонорара, ни почестей, ни славы…

…я хотел бы, чтобы Вы знали, что есть в Ленинграде один чудак, который своеобразно проводит часы своего досуга - создает литературное произведение для единственного человека…» - сообщил неизвестный адресат.

К письму приложена фантастическая повесть. Сюжет ее довольно прост. На Землю (в район Ленинградской области) опускается космический корабль с марсианином, существом, довольно близким нам, землянам. В беседах с гостеприимными хозяевами выясняется - как бы несколько со стороны - положение нашего общества, деформированного гнетом партийной администрации.

«Чем вы живете? - спрашивает автор устами марсианина. - Какие проблемы волнуют вас? Судя по вашим газетам, вы только и занимаетесь тем, что выступаете с яркими содержательными речами на собраниях… А разве ваше настоящее так уж отвратительно, что вы ничего не пишете о нем? И почему никто из вас не смотрит в будущее? Неужели оно такое мрачное, что вы боитесь заглянуть в него?

Не принято у нас смотреть в будущее, - отвечали марсианину».

О многом там было написано. О вопиющей российской бедности, причиной которой - так объясняли марсианину - «является… гипертрофическая централизация всего нашего аппарата, связывающая по рукам и ногам инициативу на местах». О том, что «Москва стала единственным городом, где люди живут, а все остальные города превратились в глухую провинцию, где люди существуют только для того, чтобы выполнять распоряжения Москвы». О том, что в нашей стране не знают своих ученых. О ненависти к интеллигенции: и хотя «было вынесено решение: считать интеллигенцию полезной общественной прослойкой», ничего не изменилось. И о том, что во времена Иоанна Первопечатника выходило больше книг, чем сейчас. «Я не говорю о партийной литературе, которую выбрасывают ежедневно в миллионах экземпляров», - писал неизвестный автор.

В Москву было отправлено еще несколько писем с продолжением повести. Через четыре месяца автора «вычислили».

В постановлении на арест от 11 апреля 1941 года было сказано: «…Ларри Ян Леопольдович является автором анонимной повести контрреволюционного содержания под названием - "Небесный гость", которую переслал отдельными главами в адрес ЦК ВКП(б) на имя тов. Сталина».

Писателю Яну Ларри инкриминировали критику мероприятий ЦК ВКП(б) и Советского правительства с троцкистских позиций. В обвинительном заключении ему приписывали «извращение советской действительности, антисоветские клеветнические измышления о положении трудящихся в Советском Союзе, попытки дискредитировать комсомольскую организацию и другие мероприятия Советской власти».

Обычно материалы «творческого характера», изымаемые при аресте, уничтожались. Но волею судеб «Небесный гость» Яна Ларри уцелел и спустя почти полвека рукопись была передана в Союз писателей. И смогла увидеть свет.

Судили Яна Леопольдовича Ларри 3 июля 1941 года. Обвинение по печально известной статье 58–10 означало десять лет лишения свободы с последующим поражением в правах сроком на пять лет.

Спустя пятнадцать лет приговор в отношении Я. Л. Ларри был отменен, и дело прекращено за отсутствием состава преступления.

Автор неизвестного советскому читателю «Небесного гостя» и весьма популярной, одной из лучших фантастических книг для детей «Необыкновенные приключения Карика и Вали» был реабилитирован. К счастью, не посмертно.

Ян Леопольдович Ларри родился в 1900 году в Риге - по официальной версии (под Москвой, как он уточнил это в автобиографии). Детство его прошло под Москвой, где работал отец. Но с первых лет жизнь Яна Ларри была отмечена цепочкой несчастий. Рано умерла мать. В десятилетнем возрасте мальчик лишился отца. Попытки устроить осиротевшего ребенка в детский приют оказались неудачными - Ян сбежал оттуда. В судьбе беспризорника принял участие педагог Доброхотов, подготовивший Яна экстерном за курс гимназии. Некоторое время Ларри жил в семье учителя. Но во время первой мировой войны Доброхотова призвали в армию, и снова Ларри «промышлял», где придется.

После революции он приехал в Петроград, предполагая, что знаний, полученных у Доброхотова, достаточно для поступления в университет. Но надеждам этим не суждено было сбыться.

Снова бродяжничество. Через случайно встреченных друзей покойного отца Ларри вступает в Красную Армию. Тиф надолго укладывает молодого человека в госпиталь. В итоге потеряны следы батальона. Возвратный тиф снова вырывает юношу из активной жизни. После выздоровления - дальнейшие скитания по России.

Писать Ян Ларри начал в 1923 году. Первые публикации в харьковской газете «Молодой ленинец» обратили на себя внимание. Ларри предложили штатную работу. С этого момента Ян Леопольдович мог считать себя журналистом и литератором.

В Харькове Ян Ларри выпустил свои первые книги.

В Ленинград он вновь приехал спустя три года уже профессиональным литератором. Работал секретарем журнала «Рабселькор», затем в газете «Ленинградская правда». Зарекомендовал себя как детский писатель. Трудился как журналист, а с 1928 года перешел на вольные «литературные хлеба».

Эта кажущаяся легкость путешествия по жизненным перекресткам была чисто внешней. В 30-е годы, вспоминал Ян Леопольдович, детскому писателю в СССР было нелегко: «Вокруг детской книги лихо канканировали компрачикосы детских душ - педагоги, "марксические ханжи" и другие разновидности душителей всего живого, когда фантастику и сказки выжигали каленым железом…»

«Мои рукописи, - писал впоследствии Ян...

Ян Леопольдович Ларри

(1900-1977)

Комитет Государственной безопасности СССР
Управление по Ленинградской области
11 марта 1990 года
№ 10/28-517
Ленинград
Ларри Ян Леопольдович, 1900 года рождения, уроженец г. Риги, латыш, гражданин СССР, беспартийный, литератор (работал по трудовому договору), проживал: Ленинград, пр. 25-го Октября, д. 112, кв. 39
жена Ларри Прасковья Ивановна, 1902 года рождения
сын - Ларри Оскар Янович, 1928 года рождения
Арестован 13 апреля 1941 года Управлением НКГБ по Ленинградской области.

Выдержка из постановления на арест (утверждено 11 апреля 1941 года):
«…Ларри Я. Л. является автором анонимной повести контрреволюционного содержания под названием "Небесный гость", которую переслал отдельными главами в адрес ЦК ВКП(б) на имя товарища Сталина.
С 17 декабря 1940 года по настоящее время переслал в указанный адрес 7 глав еще незаконченной своей контрреволюционной повести, в которой с контрреволюционных троцкистских позиций критикует мероприятия ВКП(б) и Советского правительства».

В обвинительном заключении (10 июня 1941 года):
«…Посылаемые Ларри в адрес ЦК ВКП(б) главы этой повести написаны им с антисоветских позиций, где он извращал советскую действительность в СССР, привел ряд антисоветских клеветнических измышлений о положении трудящихся в Советском Союзе.
Кроме того, в этой повести Ларри также пытался дискредитировать комсомольскую организацию, советскую литературу, прессу и другие проводимые мероприятия Советской власти».

Обвинялся по ст. 58–10 УК РСФСР (антисоветская агитация и пропаганда).
5 июля 1941 года Судебная Коллегия по уголовным делам Ленинградского городского суда приговорила Ларри Я. Л. к лишению свободы сроком на 10 лет с последующим поражением в правах сроком на 5 лет.
Постановлением Судебной Коллегии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР от 21 августа 1956 года приговор Ленинградского городского суда от 5 июля 1941 года в отношении Ларри Я. Л. отменен, и дело прекращено за отсутствием в его действиях состава преступления.
Ларри Я.Л. по данному делу реабилитирован.

Из книги «Писатели Ленинграда»

Ларри Ян Леопольдович (15.II.1900, Рига - 18.III. 1977, Ленинград), прозаик, детский писатель. Рано осиротел. До революции был учеником часовщика, сменил много других занятий, бродяжничал. Участник гражданской войны. Работал в газетах и журналах Харькова, Новгорода, Ленинграда. В Ленинград переехал в 1926 году. Окончил Ленинградский университет (1931). Учился в аспирантуре Всесоюзного научно-исследовательского института рыбного хозяйства. Написал сценарий фильма «Человек за бортом» (1931, в соавторстве с П. Стельмахом). Автобиографическую заметку см. в книге «Редактор и книга» (1963, вып. 4).
Грустные и смешные истории о маленьких людях. Харьков, 1926; Пять лет. Л., 1929 и др. изд. - В соавторстве с А. Лифшицем; Окно в будущее. Л., 1929; Как это было. Л., 1930; Записки конноармейца. Л., 1931; Страна счастливых. Л., 1931; Необыкновенные приключения Карика и Вали: Научно-фантастическая повесть. М.-Л., 1937 и др. изд.; Записки школьницы: Повесть. Л., 1961; Удивительные приключения Кука и Кукки. Л., 1961; Храбрый Тилли: Записки щенка, написанные хвостом. «Мурзилка», 1970, № 9-12.

КАК ПИСАТЕЛЬ ЯН ЛАРРИ СТАЛИНА ПРОСВЕЩАЛ

ВЕЩДОК ПО ДЕЛУ ПИСАТЕЛЯ ЯНА ЛАРРИ

В конце 1940 года на имя Сталина была отправлена рукопись с письмом, которое хотелось бы привести полностью.
«Дорогой Иосиф Виссарионович!
Каждый великий человек велик по-своему. После одного остаются великие дела, после другого - веселые исторические анекдоты. Один известен тем, что имел тысячи любовниц, другой - необыкновенных Буцефалов, третий - замечательных шутов. Словом, нет такого великого, который не вставал бы в памяти, не окруженный какими-нибудь историческими спутниками: людьми, животными, вещами.
Ни у одной исторической личности не было еще своего писателя. Такого писателя, который писал бы только для одного великого человека. Впрочем, и в истории литературы не найти таких писателей, у которых был бы один-единственный читатель…
Я беру перо в руки, чтобы восполнить этот пробел.
Я буду писать только для Вас, не требуя для себя ни орденов, ни гонорара, ни почестей, ни славы.
Возможно, что мои литературные способности не встретят Вашего одобрения, но за это, надеюсь, Вы не осудите меня, как не осуждают людей за рыжий цвет волос или за выщербленные зубы. Отсутствие талантливости я постараюсь заменить усердием, добросовестным отношением к принятым на себя обязательствам.
Дабы не утомить Вас и не нанести Вам травматического повреждения обилием скучных страниц, я решил посылать свою первую повесть коротенькими главами, твердо памятуя, что скука, как и яд, в небольших дозах не только не угрожает здоровью, но, как правило, даже закаляет людей.
Вы никогда не узнаете моего настоящего имени. Но я хотел бы, чтобы Вы знали, что есть в Ленинграде один чудак, который своеобразно проводит часы своего досуга - создает литературное произведение для единственного человека, и этот чудак, не придумав ни одного путного псевдонима, решил подписываться Кулиджары. В солнечной Грузии, существование которой оправдано тем, что эта страна дала нам Сталина, слово Кулиджары, пожалуй, можно встретить, и, возможно, Вы знаете значение его».
ЯН ЛАРРИ

НЕБЕСНЫЙ ГОСТЬ

Социально-фантастическая повесть

Глава I

Глава II

На другой день я сказал марсианину:
- Вы хотели знать причины нашей бедности? Прочтите!
И протянул ему газету.
Марсианин прочитал громко:
«На Васильевском острове находится артель "Объединенный химик". Она имеет всего один краскотерочный цех, в котором занято лишь 18 рабочих. (..)
На 18 производственных рабочих с месячным фондом зарплаты в 4,5 тысячи рублей артель имеет: 33 служащих, зарплата которых составляет 20,8 тысячи рублей, 22 человека обслуживающего персонала и 10 человек пожарно-сторожевой охраны. (…)»
- Это, конечно, классика, - сказал я, - но этот пример не единичный, - и что всего обиднее - это то, что кто бы ни писал, как бы ни писал, а толку из этого не выйдет до тех пор, пока не будет дано распоряжение свыше о ликвидации подобного рода безобразий. (…)
Если бы завтра Иосиф Виссарионович Сталин сказал:
- А ну-ка, хлопцы, поищите, прошу вас, получше, - нет ли в нашей стране ненужных учреждений.
Если бы вождь так сказал, то я уверен, что уже через неделю 90 % наших учреждений, отделов, контор и прочего хлама оказались бы совершенно ненужными. (…)
Причиной бедности является также гипертрофическая централизация всего нашего аппарата, связывающая по рукам и ногам инициативу на местах. (…)
Но все это еще полбеды. Хуже всего, что эта чудовищная опека обедняет нашу жизнь. Случилось так, что Москва стала единственным городом, где люди живут, а все остальные города превратились в глухую провинцию, где люди существуют только для того, чтобы выполнять распоряжения Москвы. Немудрено поэтому, что провинция кричит истерически, как чеховские сестры: в Москву, в Москву! Предел мечтаний советского человека - жизнь в Москве. (…)

Глава III

Пришли ко мне в гости на чашку чая художник, инженер, журналист, режиссер и композитор. Я познакомил всех с марсианином. Он сказал:
- Я - человек новый на Земле, а поэтому мои вопросы вам могут показаться странными. Однако я очень просил бы вас, товарищи, помочь мне разобраться в вашей жизни. (…)
- Пожалуйста, - сказал очень вежливо старый профессор, - спрашивайте, а мы ответим вам так откровенно, как говорят теперь в нашей стране люди только наедине с собой, отвечая на вопросы своей совести.
- Вот как? - изумился марсианин, - значит в вашей стране люди лгут друг другу?
- О, нет, - вмешался в разговор инженер, - профессор не совсем точно, пожалуй, изложил свою мысль. Он хотел, очевидно, сказать, что в нашей стране вообще не любят откровенничать.
- Но если не говорят откровенно, значит, лгут?
- Нет, - снисходительно улыбнулся профессор, - не лгут, а просто молчат. (…) А хитрый враг избрал себе сейчас другую тактику. Он говорит. Он изо всех сил лезет, чтобы доказать, что у нас все благополучно и что для беспокойств нет никаких оснований. Враг прибегает сейчас к новой форме пропаганды. И надо признать, что враги советской власти гораздо подвижнее и изобретательнее, чем наши агитаторы. Стоя в очередях, они кричат провоцирующим фальцетом о том, что все мы должны быть благодарны партии за то, что она создала счастливую и радостную жизнь. (…) Я помню одно дождливое утро. Я стоял в очереди. Руки и ноги мои окоченели. И вдруг мимо очереди идут два потрепанных гражданина. Поравнявшись с нами, они запели известную песенку с куплетами «спасибо великому Сталину за нашу счастливую жизнь». Вы представляете, какой это имело «успех» у продрогших людей. Нет, дорогой марсианин, враги сейчас не молчат, а кричат, и кричат громче всех. Враги советской власти прекрасно знают, что говорить о жертвах - это значит успокоить народ, а кричать о необходимости благодарить партию - значит, издеваться над народом, плевать на него самого, оплевывать и ту жертву, которую народ приносит сейчас.
- В вашей стране много врагов? - спросил марсианин.
- Не думаю, - ответил инженер, - я скорее склонен думать, что профессор преувеличивает. По-моему, настоящих врагов совсем нет, но вот недовольных очень много. Это верно. Также верно и то, что количество их увеличивается, растет, как снежный ком, приведенный в движение. Недовольны все, кто получает триста-четыреста рублей в месяц, потому что на эту сумму невозможно прожить. Недовольны и те, кто получает очень много, потому что они не могут приобрести себе то, что им хотелось бы. Но, конечно, я не ошибусь, если скажу, что всякий человек, получающий меньше трехсот рублей, уже не является большим другом советской власти. Спросите человека, сколько он получает, и если он скажет «двести» - можете говорить при нем все что угодно про советскую власть.
- Но, может быть, - сказал марсианин, - труд этих людей и стоит не больше этих денег.
- Не больше? - усмехнулся инженер. - Труд многих людей, получающих даже пятьсот рублей, не стоит двух копеек. Они не только не отрабатывают этих денег, но нужно бы с них самих получать за то, что они сидят в теплых помещениях.
- Но тогда они не могут обижаться ни на кого! - сказал марсианин.
- Вам непонятна психология людей Земли, - сказал инженер. - Дело в том, что каждый из нас, выполняя даже самую незначительную работу, проникается сознанием важности порученного ему дела, а поэтому он и претендует на приличное вознаграждение. (…)
- Вы правы, - сказал профессор, - я получаю 500 рублей, то есть примерно столько же получает трамвайный вагоновожатый. Это, конечно, очень оскорбительная ставка. (…)
Не забудьте, товарищи, что ведь я профессор и что мне надо покупать книги, журналы, выписывать газеты. Ведь не могу же я быть менее культурным, чем мои ученики. И вот мне приходится со всей семьей работать для того, чтобы сохранить профессорский престиж. Я сам неплохой токарь; через подставных лиц я беру на дом заказы от артелей. Моя жена преподает детям иностранные языки и музыку, превратив нашу квартиру в школу. Моя дочь ведет домашнее хозяйство и раскрашивает вазы. Все вместе мы зарабатываем около шести тысяч в месяц. Но никого из нас не радуют эти деньги. (…)
- Почему? - спросил марсианин.
- Просто потому, - сказал профессор, - что большевики ненавидят интеллигенцию. Ненавидят какой-то особенной, звериной ненавистью.
- Ну, - вмешался я, - вот уж это вы напрасно, дорогой профессор. Правда, недавно так оно и было. Но ведь потом была проведена даже целая кампания. Я помню выступления отдельных товарищей, которые разъясняли, что ненавидеть интеллигенцию нехорошо.
- Ну и что же? - усмехнулся профессор. - А что изменилось с тех пор? Было вынесено решение: считать интеллигенцию полезной общественной прослойкой. И на этом все кончилось. (…) Большинство же институтов, университетов и научных учреждений возглавляют люди, не имеющие никакого представления о науке.
- А знаете, - засмеялся инженер, - недоверие и ненависть к интеллигенции сеют именно эти люди. Подумайте-ка, профессор, что будет с ними, когда партия решит, что ей можно обойтись без посредников в ее сношениях с работниками науки. Они кровно заинтересованы в том, чтобы поддерживать ненависть и недоверие к интеллигенции.
- А может быть, вы и правы, - задумчиво сказал профессор, - но я не на это хотел обратить ваше внимание. (…) Хуже другое. Хуже всего то, что наш труд не находит у большевиков одобрения, а так как печатью, общественным мнением распоряжаются они, то в нашей стране случилось так, что никто не знает своих ученых, никому неизвестно, над чем они работают, над чем они собираются работать. И это происходит в стране, которая гордится своей тягой к культуре. (…)
У советской интеллигенции, конечно, есть свои запросы, естественное для всей интеллигенции мира стремление к знаниям, к наблюдениям, к познанию окружающего мира. Что же делает или что сделала партия для удовлетворения этой потребности? А ровным счетом ничего. Мы даже не имеем газет. Ведь нельзя же считать газетой то, что выпускается в Ленинграде. Это скорее всего - листки для первого года обучения политграмоте, это скорее всего перечень мнений отдельных ленинградских товарищей о тех или иных событиях. Сами же события покрыты мраком неизвестности. (…)
Большевики упразднили литературу и искусство, заменив то и другое мемуарами да так называемым «отображением». Ничего более безыдейного нельзя, кажется, встретить на протяжении всего существования искусства и литературы. Ни одной свежей мысли, ни одного нового слова не обнаружите вы ни в театре, ни в литературе. (…) Я думаю, что во времена Иоанна Первопечатника выходило книг больше, чем сейчас. Я не говорю о партийной литературе, которую выбрасывают ежедневно в миллионах экземпляров. Но ведь насильно читать нельзя заставить, поэтому все эти выстрелы оказываются холостыми.
- Видите ли, - сказал я, - книг и журналов в нашей стране выходит мало, потому что нет бумаги.
- Что вы говорите глупости, - рассердился профессор. - Как это нет бумаги? У нас посуду и ведра делают из бумаги. У нас бумагу просто не знают, куда девать. Вон даже додумались до того, что стали печатать плакаты и развешивать всюду, а на плакатах мудрые правила: Когда уходишь - туши свет. Мой руки перед едой! Вытирай нос. Застегивай брюки. Посещай уборную. Черт знает что! (…)
- Дозвольте! - крикнул чей-то голос.
Мы повернулись к окну.
На нас глядел высокий, гладко выбритый человек без фуражки. На плече человека лежала шлея и уздечка.
- Мы из колхоза, - сказал незнакомец. - Прослушав претензии уважаемого товарища ученого неизвестной фамилии, хочу также присоединить и свой голос протеста против разных непорядков. (…)

Глава IV

Я скажу вам так, товарищи, - начал свою речь колхозник, - сверху когда глядишь, так многих мелочей не замечаешь, и оттого все кажется тебе таким прелестным, что душа твоя просто пляшет и радуется. Помню, гляжу я как-то с горы вниз, в долину к нам. Вид у нас сверху удивительно веселый. Речка наша, прозванная Вонючей, извивается, ну как будто на картинке. Колхозная деревня так и просится на полотно художника. И ни грязи-то, ни пыли, ни мусора, ни щебня - ничего этого за дальностью расстоянья никак невозможно заметить невооруженным глазом.
То же и у нас в колхозах. Сверху оно, может, и в самом деле похоже на райскую долину, но внизу и вчера и сегодня пахнет еще адовой гарью. (…) И вот у нас сейчас есть полный разброд мыслей в деревне. Спросить бы у кого. Но как спросить? Арестуют! Сошлют! Скажут, кулак или еще чего-нибудь. Не дай Бог злому татарину повидать того, что мы уже видели. Ну, так и говорю: многое узнать бы хотелось и боязно спросить. Вот мы и обсуждаем в деревнях свои дела между собой потихоньку. (…) А главное, мы хотим, чтобы над нами был закон какой-нибудь. Вот и ответь тут им. Попробуй.
- Однако, - сказал журналист, - законы у нас есть, и этих законов предостаточно.
Колхозник поморщился и тяжело вздохнул:
- Эх, товарищи, - сказал он, - какие это законы, когда ты не успеешь еще его прочитать, а тут, говорят, ему и отмена уже пришла. За что у нас в деревне больше всего не уважают большевиков? А за то, что у них на неделе семь пятниц. (…)
- Что же, - сказал инженер, - пожалуй, и для нас, людей города, нужны устойчивые, крепкие законы. И у нас бывают недоразумения из-за слишком частой смены законов, установлений, постановлений, положений и прочее и прочее. Товарищ прав. Закон должен быть рассчитан на продолжительное действие. Менять законы как перчатки не годится хотя бы потому, что это ведет к подрыву авторитета законодательных учреждений.
- И опять же, - сказал колхозник, - если ты выпустил закон - так будь добр уважай его сам. А то законов (хороших, скажу, законов) у нас много, а какой толк от этого? Уж лучше бы совсем не выпускали хороших законов.
- Прав! Прав он! - вскричал профессор, - Именно то же самое говорят и в нашей среде. Взять хотя бы, к примеру, самый замечательный, самый человеческий свод законов - нашу новую конституцию. Ну зачем, спрашивается, ее обнародовали? Ведь многое сейчас из этой конституции является источником недовольства, многое вызывает муки Тантала. Как это ни печально, а конституция превратилась в тот красный плащ, которым матадор дразнит быка.
- А самое забавное, - сказал молчавший до этого литератор, - это то, что все, даже самые опасные в кавычках статьи новой конституции легко можно превратить в действующие статьи закона. Вот, например, свобода печати. У нас свобода эта осуществляется с помощью предварительной цензуры. То есть никакой по существу свободы нам не дано. (…)
- Однако, - сказал колхозник, - меня, так сказать, разные там свободы печати очень мало интересуют. И поскольку я тороплюсь, я прошу выслушать меня. Я сейчас закруглюсь. Не задержу вашего внимания. Ну, значит, так: про закон я сказал кое-что. Теперь хочу про другое сказать. Про интерес к работе. Я уже говорил, что все у нас недовольны. Не подумайте, однако, что мечтаем мы о возврате к старому, единоличному хозяйству. Нет. Туда нас не тянет. Но вот о чем задумайтесь. Мы-то кто? Хозяева мы! Собиратели добра! На том построено все нутро наше. И сам, бывало, один работаешь, и с большой семьей, а все равно смотришь на хозяйство как на свое. Мы, и артельно работая, хотели бы рассматривать все хозяйство как свое собственное.
- Ну и рассматривайте, - сказал профессор, - кто же вам мешает?
- Эх, товарищ - ученый человек, - махнул рукой колхозник, - как же можно у нас глядеть на свое хозяйство по-хозяйски, когда тебя десять раз в день ставят к порогу, вроде батрака. Пожили бы годик в деревне - так увидели, сколько развелось над нами начальников. Ей-богу, шею не успеваешь поворачивать да подставлять. Один не успеет тюкнуть, а глядишь, и другой уже тянется. Дай-ка, говорит, и я попробую. (…)
Профессор поморщился и сказал:
- Ну, а если снять с вас эту мелочную опеку, а вы перестанете выполнять планы, да и вообще черт знает что натворите?
- Напрасно так думаете, - обиделся колхозник. - Пусть нам хоть на один год руки развяжут. Пусть дадут нам возможность развернуться - и государству была бы от этого польза, и нам бы не пыльно зажилось. (…)

(1900-1977)

Комитет Государственной безопасности СССР

Управление по Ленинградской области

Ленинград

жена Ларри Прасковья Ивановна, 1902 года рождения

сын - Ларри Оскар Янович, 1928 года рождения

Обвинялся по ст. 58–10 УК РСФСР (антисоветская агитация и пропаганда).

Ларри Я.Л. по данному делу реабилитирован.

В одно прекрасное утро, незадолго до восхода солнца, над Парголовом показалась высоко в атмосфере огненная полоса, которая быстро, быстро приближалась к земле. Сотни дачников видели ее и приняли за обыкновенный метеорит.

Многие видели падение метеорита, но никого он особенно не заинтересовал, кроме моего соседа, Пулякина, прославившего себя и свой род изумительными способностями имитатора. Его неподражаемое искусство лаять по-собачьи было в свое время отмечено высокой правительственной наградой - орденом Красной Звезды.

Лишь только солнце появилось над горизонтом, Пулякин отправился разыскивать метеорит, так как был убежден, что место его падения находится где-нибудь около станции Парголово.

Убеждение это вполне оправдалось: метеорит был действительно найден около станции, недалеко от песочных ям. Пробив глубокую воронку в почве, он выбросил целые горы песка и гравия, образовавшие высокий вал вокруг этой воронки, видный километра за два. Кроме того, он зажег вереск на окрестном пустыре, и вереск этот тлел, пуская легкий дымок, тоже издали заметный на фоне ясного неба.

Подойдя поближе к глубокой яме, Пулякин с удивлением заметил, что метеорит имеет вид цилиндра, метров пять в диаметре.

Утро было ясное, теплое, тихое. Слабый ветерок едва колебал верхушки сосен. Птицы еще не проснулись или были уже уничтожены. Во всяком случае ничто не мешало Пулякину внимательно и добросовестно осмотреть сферический экипаж и прийти к заключению, с которым он помчался ко мне, теряя на бегу кульки, кулечки, мешки, сумки и сумочки, самые, так сказать, необходимые предметы вооружения нормального советского гражданина - потребителя сыпучих товаров, отпускаемых магазинами лишь в тару покупателей.

Пулякин ворвался ко мне, как ураган. Опрокидывая стулья, он выпалил единым духом:

У нас валяется на пустыре за станцией какой-то небесный гражданин! Только что упал. Пойдем скорее. Захватите свой револьвер на всякий случай. Может быть, он упал к нам с какими-нибудь агрессивными намерениями. Осторожность, знаете, никогда не помешает.

Через пять минут мы мчались с Пулякиным с быстротой людей, покидающих дома отдыха вследствие сугубой диеты, и вскоре подбежали к месту приземления межпланетного трамвая.

Около ямы уже стояло человек двадцать любопытных. Какой-то воспитанный гражданин уговаривал всех встать в очередь и организованно ожидать дальнейшего разворота событий. Но граждане попались несознательные, а поэтому воспитанный человек махнул рукой и сам принялся вести себя неорганизованно.

Вдруг кто-то крикнул: «Капусту дают!» Любопытных тотчас же как будто ветром сдуло. Толкая друг друга, они помчались, вытаскивая на бегу старые газеты для завертки этого тропического лакомства!

Мы остались с Пулякиным вдвоем. Мой сосед вздохнул и сказал:

Когда я был маленький, в России было столько капусты и свежей и кислой, что никто даже не знал, что с ней делать.

Вы, Пулякин, - сказал я, - не учитываете возросшего спроса на кислую капусту. Мы все теперь живем зажиточной жизнью, и поэтому каждый из нас в состоянии купить для себя кислую капусту, которая раньше была предметом потребления миллионеров. Однако смотрите, что делается с этим снарядом.

Верхняя часть цилиндра начала вращаться. Показались блестящие нарезы винта. Послышался приглушенный шум, как будто не то входил, не то выходил воздух с довольно сильным свистом. Наконец верхний конус цилиндра качнулся и с грохотом упал на землю. За края цилиндра изнутри вцепились человеческие руки, и над цилиндром всплыла, качнувшись, голова человека. Смертельная бледность покрывала его лицо. Он тяжело дышал. Глаза его были закрыты. Мы бросились с Пулякиным к незнакомцу и, наступая друг другу на мозоли, помогли ему выбраться из цилиндра.

Так появился у меня марсианин, о пребывании которого я написал целую книгу.

Оказывается, на Марсе все прекрасно говорят на русском языке, а поэтому мы уже через час весело болтали о разных пустяках.

Прикрывая рот ладонью, марсианин сказал, зевая:

А скучноватая у вас жизнь на Земле. Читал, читал, но так ничего и не мог понять. Чем вы живете? Какие проблемы волнуют вас? Судя по вашим газетам, вы только и занимаетесь тем, что выступаете с яркими, содержательными речами на собраниях да отмечаете разные исторические даты и справляете юбилеи. А разве ваше настоящее так уж отвратительно, что вы ничего не пишете о нем? И почему никто из вас не смотрит в будущее? Неужели оно такое мрачное, что вы боитесь заглянуть в него?

Не принято у нас смотреть в будущее.

А, может быть, у вас ни будущего, ни настоящего?

Что вы? Вы только посмотрите - я завтра сведу вас в кино на фильм «День нового мира» - как интересна и содержательна наша жизнь. Это не жизнь, а поэма.

Не понимаю в таком случае, почему же все это не находит своего отражения в газетах.

Вы не одиноки, - сказал я, - мы тоже ничего не понимаем.

Марсианин собирался задать мне еще кучу неприятных вопросов, но, на мое счастье, в эту минуту в открытое окно влетел грязный лапоть и шлепнулся прямо в тарелку с душистой земляникой.

Что это? - испуганно вскочил марсианин.

Сидите, - сказал я спокойно, - ничего особенного не случилось. Просто наша молодежь решила пошутить с нами. Они у нас вообще весьма оригинально развлекаются.

Простите, - в замешательстве сказал марсианин, - но я совсем не понимаю соли этих развлечений. Кто у вас воспитывает молодежь?

У нас есть лозунг: спасение утопающих - есть дело самих утопающих. По этому же принципу построено и все воспитание подростков. Они сами воспитывают себя.

Вы шутите?

Мы плачем, но что же делать… Так уж все это разумно у нас устроено. Молодежь у нас воспитывают комсомольцы.

Они педагоги, надеюсь?

Напрасно надеетесь. Они не только не имеют никакого представления об этой науке, но некоторые из них вообще не слишком сильны в грамоте. (…)

Но что это за организация?

Это нечто вроде рудиментарного органа советской власти. Память о тех далеких временах, когда у нас были комитеты бедноты, женотделы и совсем не было государственной системы воспитания детей. Ну, а раз сохранилась эта древняя организация - так надо же поручить ей какую-нибудь работу. (…)

А не ведет ли этот комсомол политического воспитания детей?

Вот, вот, - обрадовался я, - именно политического. Они собирают детей 10–12 лет и «прорабатывают» с ними доклады вождей, «знакомят» с Марксом: «затрагивают» вопросы диалектического развития общества. (…)

А не обидятся ли комсомольцы, если упразднят их организацию?

Я даже захохотал.

Вы действительно упали с Марса, - сказал я. - За что же им обижаться? Наоборот, за исключением аппаратчиков, все они будут очень рады этому. (…)

Марсианин вздохнул и сказал:

Н-да. Как видно, у вас многое еще нуждается в исправлении.

Конечно, - согласился я, - ведь мы же строим новое общество, и было бы очень странно, если бы у нас все шло без сучка и задоринки. Как нельзя сделать самую простую рукоятку лопаты без отходов, без стружки, так нельзя сделать ничего нового, чтобы не было никаких производственных издержек.

Но живете ли вы лучше, чем живут в капиталистических странах?

Наша жизнь - настоящая осмысленная жизнь человека-творца. И если бы не бедность - мы жили бы как боги. (…)

На другой день я сказал марсианину:

Вы хотели знать причины нашей бедности? Прочтите!

И протянул ему газету.

Марсианин прочитал громко:

«На Васильевском острове находится артель "Объединенный химик". Она имеет всего один краскотерочный цех, в котором занято лишь 18 рабочих. (..)

На 18 производственных рабочих с месячным фондом зарплаты в 4,5 тысячи рублей артель имеет: 33 служащих, зарплата которых составляет 20,8 тысячи рублей, 22 человека обслуживающего персонала и 10 человек пожарно-сторожевой охраны. (…)»

Это, конечно, классика, - сказал я, - но этот пример не единичный, - и что всего обиднее - это то, что кто бы ни писал, как бы ни писал, а толку из этого не выйдет до тех пор, пока не будет дано распоряжение свыше о ликвидации подобного рода безобразий. (…)

Если бы завтра Иосиф Виссарионович Сталин сказал:

А ну-ка, хлопцы, поищите, прошу вас, получше, - нет ли в нашей стране ненужных учреждений.

Если бы вождь так сказал, то я уверен, что уже через неделю 90 % наших учреждений, отделов, контор и прочего хлама оказались бы совершенно ненужными. (…)

Причиной бедности является также гипертрофическая централизация всего нашего аппарата, связывающая по рукам и ногам инициативу на местах. (…)

Но все это еще полбеды. Хуже всего, что эта чудовищная опека обедняет нашу жизнь. Случилось так, что Москва стала единственным городом, где люди живут, а все остальные города превратились в глухую провинцию, где люди существуют только для того, чтобы выполнять распоряжения Москвы. Немудрено поэтому, что провинция кричит истерически, как чеховские сестры: в Москву, в Москву! Предел мечтаний советского человека - жизнь в Москве. (…)

Пришли ко мне в гости на чашку чая художник, инженер, журналист, режиссер и композитор. Я познакомил всех с марсианином. Он сказал:

Я - человек новый на Земле, а поэтому мои вопросы вам могут показаться странными. Однако я очень просил бы вас, товарищи, помочь мне разобраться в вашей жизни. (…)

Пожалуйста, - сказал очень вежливо старый профессор, - спрашивайте, а мы ответим вам так откровенно, как говорят теперь в нашей стране люди только наедине с собой, отвечая на вопросы своей совести.

Вот как? - изумился марсианин, - значит в вашей стране люди лгут друг другу?

О, нет, - вмешался в разговор инженер, - профессор не совсем точно, пожалуй, изложил свою мысль. Он хотел, очевидно, сказать, что в нашей стране вообще не любят откровенничать.

Но если не говорят откровенно, значит, лгут?

Нет, - снисходительно улыбнулся профессор, - не лгут, а просто молчат. (…) А хитрый враг избрал себе сейчас другую тактику. Он говорит. Он изо всех сил лезет, чтобы доказать, что у нас все благополучно и что для беспокойств нет никаких оснований. Враг прибегает сейчас к новой форме пропаганды. И надо признать, что враги советской власти гораздо подвижнее и изобретательнее, чем наши агитаторы. Стоя в очередях, они кричат провоцирующим фальцетом о том, что все мы должны быть благодарны партии за то, что она создала счастливую и радостную жизнь. (…) Я помню одно дождливое утро. Я стоял в очереди. Руки и ноги мои окоченели. И вдруг мимо очереди идут два потрепанных гражданина. Поравнявшись с нами, они запели известную песенку с куплетами «спасибо великому Сталину за нашу счастливую жизнь». Вы представляете, какой это имело «успех» у продрогших людей. Нет, дорогой марсианин, враги сейчас не молчат, а кричат, и кричат громче всех. Враги советской власти прекрасно знают, что говорить о жертвах - это значит успокоить народ, а кричать о необходимости благодарить партию - значит, издеваться над народом, плевать на него самого, оплевывать и ту жертву, которую народ приносит сейчас.

В вашей стране много врагов? - спросил марсианин.

Не думаю, - ответил инженер, - я скорее склонен думать, что профессор преувеличивает. По-моему, настоящих врагов совсем нет, но вот недовольных очень много. Это верно. Также верно и то, что количество их увеличивается, растет, как снежный ком, приведенный в движение. Недовольны все, кто получает триста-четыреста рублей в месяц, потому что на эту сумму невозможно прожить. Недовольны и те, кто получает очень много, потому что они не могут приобрести себе то, что им хотелось бы. Но, конечно, я не ошибусь, если скажу, что всякий человек, получающий меньше трехсот рублей, уже не является большим другом советской власти. Спросите человека, сколько он получает, и если он скажет «двести» - можете говорить при нем все что угодно про советскую власть.

Но, может быть, - сказал марсианин, - труд этих людей и стоит не больше этих денег.

Не больше? - усмехнулся инженер. - Труд многих людей, получающих даже пятьсот рублей, не стоит двух копеек. Они не только не отрабатывают этих денег, но нужно бы с них самих получать за то, что они сидят в теплых помещениях.

Но тогда они не могут обижаться ни на кого! - сказал марсианин.

Вам непонятна психология людей Земли, - сказал инженер. - Дело в том, что каждый из нас, выполняя даже самую незначительную работу, проникается сознанием важности порученного ему дела, а поэтому он и претендует на приличное вознаграждение. (…)

Вы правы, - сказал профессор, - я получаю 500 рублей, то есть примерно столько же получает трамвайный вагоновожатый. Это, конечно, очень оскорбительная ставка. (…)

Не забудьте, товарищи, что ведь я профессор и что мне надо покупать книги, журналы, выписывать газеты. Ведь не могу же я быть менее культурным, чем мои ученики. И вот мне приходится со всей семьей работать для того, чтобы сохранить профессорский престиж. Я сам неплохой токарь; через подставных лиц я беру на дом заказы от артелей. Моя жена преподает детям иностранные языки и музыку, превратив нашу квартиру в школу. Моя дочь ведет домашнее хозяйство и раскрашивает вазы. Все вместе мы зарабатываем около шести тысяч в месяц. Но никого из нас не радуют эти деньги. (…)

Почему? - спросил марсианин.

Просто потому, - сказал профессор, - что большевики ненавидят интеллигенцию. Ненавидят какой-то особенной, звериной ненавистью.

Ну, - вмешался я, - вот уж это вы напрасно, дорогой профессор. Правда, недавно так оно и было. Но ведь потом была проведена даже целая кампания. Я помню выступления отдельных товарищей, которые разъясняли, что ненавидеть интеллигенцию нехорошо.

Ну и что же? - усмехнулся профессор. - А что изменилось с тех пор? Было вынесено решение: считать интеллигенцию полезной общественной прослойкой. И на этом все кончилось. (…) Большинство же институтов, университетов и научных учреждений возглавляют люди, не имеющие никакого представления о науке.

А знаете, - засмеялся инженер, - недоверие и ненависть к интеллигенции сеют именно эти люди. Подумайте-ка, профессор, что будет с ними, когда партия решит, что ей можно обойтись без посредников в ее сношениях с работниками науки. Они кровно заинтересованы в том, чтобы поддерживать ненависть и недоверие к интеллигенции.

А может быть, вы и правы, - задумчиво сказал профессор, - но я не на это хотел обратить ваше внимание. (…) Хуже другое. Хуже всего то, что наш труд не находит у большевиков одобрения, а так как печатью, общественным мнением распоряжаются они, то в нашей стране случилось так, что никто не знает своих ученых, никому неизвестно, над чем они работают, над чем они собираются работать. И это происходит в стране, которая гордится своей тягой к культуре. (…)

У советской интеллигенции, конечно, есть свои запросы, естественное для всей интеллигенции мира стремление к знаниям, к наблюдениям, к познанию окружающего мира. Что же делает или что сделала партия для удовлетворения этой потребности? А ровным счетом ничего. Мы даже не имеем газет. Ведь нельзя же считать газетой то, что выпускается в Ленинграде. Это скорее всего - листки для первого года обучения политграмоте, это скорее всего перечень мнений отдельных ленинградских товарищей о тех или иных событиях. Сами же события покрыты мраком неизвестности. (…)

Большевики упразднили литературу и искусство, заменив то и другое мемуарами да так называемым «отображением». Ничего более безыдейного нельзя, кажется, встретить на протяжении всего существования искусства и литературы. Ни одной свежей мысли, ни одного нового слова не обнаружите вы ни в театре, ни в литературе. (…) Я думаю, что во времена Иоанна Первопечатника выходило книг больше, чем сейчас. Я не говорю о партийной литературе, которую выбрасывают ежедневно в миллионах экземпляров. Но ведь насильно читать нельзя заставить, поэтому все эти выстрелы оказываются холостыми.

Видите ли, - сказал я, - книг и журналов в нашей стране выходит мало, потому что нет бумаги.

Что вы говорите глупости, - рассердился профессор. - Как это нет бумаги? У нас посуду и ведра делают из бумаги. У нас бумагу просто не знают, куда девать. Вон даже додумались до того, что стали печатать плакаты и развешивать всюду, а на плакатах мудрые правила: Когда уходишь - туши свет. Мой руки перед едой! Вытирай нос. Застегивай брюки. Посещай уборную. Черт знает что! (…)

Мы повернулись к окну.

На нас глядел высокий, гладко выбритый человек без фуражки. На плече человека лежала шлея и уздечка.

Мы из колхоза, - сказал незнакомец. - Прослушав претензии уважаемого товарища ученого неизвестной фамилии, хочу также присоединить и свой голос протеста против разных непорядков. (…)

То же и у нас в колхозах. Сверху оно, может, и в самом деле похоже на райскую долину, но внизу и вчера и сегодня пахнет еще адовой гарью. (…) И вот у нас сейчас есть полный разброд мыслей в деревне. Спросить бы у кого. Но как спросить? Арестуют! Сошлют! Скажут, кулак или еще чего-нибудь. Не дай Бог злому татарину повидать того, что мы уже видели. Ну, так и говорю: многое узнать бы хотелось и боязно спросить. Вот мы и обсуждаем в деревнях свои дела между собой потихоньку. (…) А главное, мы хотим, чтобы над нами был закон какой-нибудь. Вот и ответь тут им. Попробуй.

Однако, - сказал журналист, - законы у нас есть, и этих законов предостаточно.

Колхозник поморщился и тяжело вздохнул:

Эх, товарищи, - сказал он, - какие это законы, когда ты не успеешь еще его прочитать, а тут, говорят, ему и отмена уже пришла. За что у нас в деревне больше всего не уважают большевиков? А за то, что у них на неделе семь пятниц. (…)

Что же, - сказал инженер, - пожалуй, и для нас, людей города, нужны устойчивые, крепкие законы. И у нас бывают недоразумения из-за слишком частой смены законов, установлений, постановлений, положений и прочее и прочее. Товарищ прав. Закон должен быть рассчитан на продолжительное действие. Менять законы как перчатки не годится хотя бы потому, что это ведет к подрыву авторитета законодательных учреждений.

И опять же, - сказал колхозник, - если ты выпустил закон - так будь добр уважай его сам. А то законов (хороших, скажу, законов) у нас много, а какой толк от этого? Уж лучше бы совсем не выпускали хороших законов.

Прав! Прав он! - вскричал профессор, - Именно то же самое говорят и в нашей среде. Взять хотя бы, к примеру, самый замечательный, самый человеческий свод законов - нашу новую конституцию. Ну зачем, спрашивается, ее обнародовали? Ведь многое сейчас из этой конституции является источником недовольства, многое вызывает муки Тантала. Как это ни печально, а конституция превратилась в тот красный плащ, которым матадор дразнит быка.

А самое забавное, - сказал молчавший до этого литератор, - это то, что все, даже самые опасные в кавычках статьи новой конституции легко можно превратить в действующие статьи закона. Вот, например, свобода печати. У нас свобода эта осуществляется с помощью предварительной цензуры. То есть никакой по существу свободы нам не дано. (…)

Однако, - сказал колхозник, - меня, так сказать, разные там свободы печати очень мало интересуют. И поскольку я тороплюсь, я прошу выслушать меня. Я сейчас закруглюсь. Не задержу вашего внимания. Ну, значит, так: про закон я сказал кое-что. Теперь хочу про другое сказать. Про интерес к работе. Я уже говорил, что все у нас недовольны. Не подумайте, однако, что мечтаем мы о возврате к старому, единоличному хозяйству. Нет. Туда нас не тянет. Но вот о чем задумайтесь. Мы-то кто? Хозяева мы! Собиратели добра! На том построено все нутро наше. И сам, бывало, один работаешь, и с большой семьей, а все равно смотришь на хозяйство как на свое. Мы, и артельно работая, хотели бы рассматривать все хозяйство как свое собственное.

Ну и рассматривайте, - сказал профессор, - кто же вам мешает?

Эх, товарищ - ученый человек, - махнул рукой колхозник, - как же можно у нас глядеть на свое хозяйство по-хозяйски, когда тебя десять раз в день ставят к порогу, вроде батрака. Пожили бы годик в деревне - так увидели, сколько развелось над нами начальников. Ей-богу, шею не успеваешь поворачивать да подставлять. Один не успеет тюкнуть, а глядишь, и другой уже тянется. Дай-ка, говорит, и я попробую. (…)

Профессор поморщился и сказал:

Ну, а если снять с вас эту мелочную опеку, а вы перестанете выполнять планы, да и вообще черт знает что натворите?

Напрасно так думаете, - обиделся колхозник. - Пусть нам хоть на один год руки развяжут. Пусть дадут нам возможность развернуться - и государству была бы от этого польза, и нам бы не пыльно зажилось. (…)

Русский советский писатель-фантаст и журналист. Во всех источниках указывается, что он родился в Риге, но в своей автобиографии писатель указывает на Подмосковье, где в то время работал его отец. Опять же официально (по данным КГБ СССР) он числится как уроженец Риги (Лифляндская губерния, Россия). По национальности – латыш.

Детство его прошло под Москвой, но в десять лет он остался круглым сиротой (сначала умерла мать, а через несколько лет и отец) и долгое время занимался бродяжничеством. Его пытались пристроить в детский приют, но он оттуда сбежал. Некоторое время работал мальчиком в трактире, учеником в часовой мастерской, а затем обрел приют в семье у педагога Доброхотова где сдал экстерном экзамены за курс гимназии. До 1917 года он еще немало попутешествовал по разным городам России, а после Октябрьской революции приезжает в Петроград, где после безуспешных попыток поступить в университет, вступает в Красную Армию и принимает участие в Гражданской войне. Его военная карьера, после дважды перенесенного тифа, закончилась довольно быстро. В 1923 году Ян Ларри приезжает в Харьков и начинает заниматься журналистикой, сотрудничая с местной газетой «Молодой ленинец». Первая опубликованная книга – сборник рассказов для детей «Грустные и смешные истории о маленьких людях» (1926). В том же году выходит на украинском языке и вторая его книга для детей – «Похищенная страна», и он решает переехать в Ленинград. Поступил на биологический факультет Ленинградского государственного университета (закончил в 1931 году) и в качестве профессионального литератора работал секретарем журнала «Рабселькор», затем в газете «Ленинградская правда». С 1928 года перешел на «вольные хлеба» и из-под его пера начали выходить книги «Окно в будущее» (1929), «Пять лет» (1929, в соавт. с А. Лившицем), «Как это было» (1930), «Записки конноармейца» (1931).

В 1931 году была издана его публицистическая повесть «Страна счастливых», в которой автор изложил не столько «марксистский», сколько романтический, идеалистический взгляд на коммунистическое будущее СССР. Взгляды писателя оказались в противоречии с существующим мнением партийного руководства страны, и его имя на несколько лет оказалось под запретом. В критической статье 1932 года писателю ставили в укор и его непонимание задач мировой революции и его несогласие с позицией товарища Сталина: «Ларри рисует коммунистическое общество конца XX века. Изолируя СССР от остального мира он, следовательно, практически утверждает, что и через 50-60 лет на пяти шестых мира не произойдет никаких социальных изменений, между тем как т. Сталин на 7-м пленуме ИККИ подчеркивал, что «успехи социалистического строительства в нашей страна, а тем более победа социализма и уничтожение классов, это такие всемирно-исторические факты, которые не могут не вызвать могучего порыва революционных пролетариев капиталистических стран к социализму, которые не могут не вызвать революционным взрывов, в других странах». Ларри игнорирует это положение, он не верит в силы мировой революции ».

Отношение к труду нового мира у Ларри можно увидеть по следующей зарисовке: «Рабочие праздно разгуливали по заводу, поворачивая изредка рычаги на распределительных досках ». Технологии позволили построить гигантские города и стратопланы, в наличии светомузыка и телевидение, роботы-официанты и скоростные реактивные вагоны. Государство отгородилось и противостоит внешним странам, а к тому времени еще и начала заканчиваться нефть, иссякли запасы угля, над страной нависла экологическая катастрофа. Выход из столь опасной ситуации автор видит только в колонизации космоса. И тот два лидера Совета, два старых революционера, Коган и Молибден, выступают против финансирования космической программы. В итоге, прогрессивная общественность во главе с молодым ученым-конструктором Павлом Стельмахом восстает и побеждает. Интересно, что кто-то даже увидел в образе усатого упрямца Молибдена намек на Сталина, так что остается только удивляться, каким чудом книга смогла проскочить сквозь заслон цензоров. Впрочем, довольно скоро «Страна Счастливых» подверглась уничижительной критике, книга была изъята из библиотек, а Ларри попросту перестали печатать. Вспоминая об этой травле, совпавшей с безысходным положением довоенной фантастической литературы, писатель опишет положение детского писателя в советской литературе 30-х годов: «Вокруг детской книги лихо канканировали компрачикосы детских душ – педагоги, «марксистские ханжи» и другие разновидности душителей всего живого, когда фантастику и сказки выжигали каленым железом… Мои рукописи так редактировали, что я и сам не узнавал собственных произведений, ибо, кроме редакторов книги, деятельное участие в исправлении «опусов» принимали все, у кого было свободное время, начиная от редактора издательства и кончая работниками бухгалтерии. Все, что редакторы «улучшали», выглядело настолько убого, что теперь мне стыдно считаться авторам тех книжек ».

Ян Ларри решает навсегда бросить литературу, устроившись по своей специальности на работу в НИИ рыбного хозяйства, где вскоре заканчивает аспирантуру. Тем не менее, все же продолжает периодически писать статьи и фельетоны для ленинградских газет.

Но как бы там ни было, а литература не бросила Яна Ларри, и вскоре он написал самое известное свое произведение – повесть-сказку « », которая в увлекательной форме рассказывает детям о жизни животных и насекомых. Идея создания книги принадлежит Самуилу Яковлевичу Маршаку. Он предложил известному географу и биологу академику Льву Бергу, под началом которого работал Ларри, написать для детей научно-популярную книгу об энтомологии, науке о насекомых. Обсуждая сюжет будущей книги, они пришли к выводу, что познания нужно бы представить в форме увлекательной научно-фантастической истории. Тут и вспомнилось имя Яна Ларри, который должен был справиться с такой работой. «Работая аспирантом во ВНИИРХ (Всесоюзный научно-исследовательский институт рыбного хозяйства), я одновременно печатал статьи и фельетоны в ленинградских газетах и журналах, и потому, вероятно, мой «шеф», академик Лев Семенович Берг, нередко давал мне поручения как литератору: я редактировал отчеты моих товарищей, писал для стенгазеты, принимал участие в редактировании материалов для бюллетеня. И, кажется, считался среди ихтиологов чуть ли не классиком литературы ».

И хотя цензоры после написания повести усмотрели в ней, ни много ни мало, издевательство над величием советского человека («Неправильно принижать человека до маленького насекомого. Так вольно или невольно мы показываем человека не как властелина природы, а как беспомощное существо... Говоря с маленькими школьниками о природе, мы должны внушать им мысль о возможном воздействии на природу в нужном нам направлении »), Ян Ларри категорически отказался переделывать текст и решил поначалу вообще не издавать свою повесть. Но именно влиятельный и известный Маршак активно выступил в защиту произведения, познакомившего советских школьников с основами молодой науки энтомологии. Повесть была опубликована в ленинградском журнале «Костёр», обрела большую популярность и до войны выдержала два книжных издания. А в 1939-м в газете «Пионерская правда» был напечатан фантастический рассказ «Загадка простой воды», в котором автор предлагает использовать воду в качестве горючего, разлагая ее на воду и кислород. В последующие десятилетия книга «Необыкновенные приключения Карика и Вали » выдержала десятки изданий, став классикой детской литературы, а в 1987 года была экранизирована (в фильме, кстати, упоминается и полное имя героя – Оскар, а в книге только Карик).

Видимо в натуре Яна Ларри было что-то бунтарское, не способное смолчать в отношении творимой несправедливости. В таких случаях страх за свою жизнь подсознательно уступает здравому смыслу и стремлении к правде. В декабре 1940 года писатель анонимно отправляет на имя Сталина письмо с главами своей новой фантастической повести. В ней Ян Леопольдович пытался обрисовать картину происходящих в стране событий, искренне считая, что Сталин находился в неведении о творящемся в государстве произволе. Вот строки из этого письма:

«Дорогой Иосиф Виссарионович! Каждый великий человек велик по-своему. После одного остаются великие дела, после другого – веселые исторические анекдоты. Один известен тем, что имел тысячи любовниц, другой – необыкновенных Буцефалов, третий – замечательных шутов. Словом, нет такого великого, который не вставал бы в памяти, не окруженный какими-нибудь историческими спутниками; людьми, животными, вещами.

Ни у одной исторической личности не было еще своего писателя. Такого писателя, который писал бы только для одного великого человека, Впрочем и в истории литературы не найти таких писателей, у которых был бы один-единственный читатель.

Я беру перо в руки, чтобы восполнить этот пробел.

Я буду писать только для Вас, не требуя для себя ни орденов, ни гонорара, ни почестей, ни славы.

Возможно, что мои литературные способности не встретят Вашего одобрения, но за это, надеюсь, Вы не осудите меня, как не осуждают людей за рыжий цвет волос или за выщербленные зубы. Отсутствие талантливости я постараюсь заменить усердием, добросовестным отношением к принятым на себя обязательствам.

Дабы не утомить Вас и не нанести Вам травматического повреждения обилием скучных страниц, я решил посылать свою первую повесть коротенькими главами, твердо памятуя, что скука, как и яд, в небольших дозах не только не угрожает здоровью, но, как правило, даже закаляет людей.

Вы никогда не узнаете моего настоящего имени. Но я хотел бы, чтобы Вы знали, что есть в Ленинграде один чудак, который своеобразно проводит часы своего досуга – создает литературное произведения для единственного человека, и этот чудак, не придумав ни одного путного псевдонима, решил подписываться Кулиджары…»

Ян Ларри по мере написания пересылал Иосифу Сталину главы своей фантастической повести «Небесный гость». В центре сюжета произведения – посещение марсианином Земли, где, как выясняется, государство существует уже 117 лет. Рассказчик знакомит инопланетянина с жизнью в CCCР, с представителями различных социальных слоев – писателем, ученым, инженером, колхозником, рабочим. Посланец Марса узнает об ужасающей бедности страны, о бездарности и бессмысленности большинства законов, о том, как выдумываются «враги народа», о трагическом положении крестьянства, о ненависти большевиков к интеллигенции и о том, что во главе большинства учебных заведений и научных учреждений стоят люди, «не имеющие никакого представления о науке». А познакомившись с подшивкой советских газет, пришелец восклицает: «А скучноватая у вас жизнь на Земле. Читал, читал, но так ничего и не мог понять. Чем вы живете? Какие проблемы волнуют вас? Судя по вашим газетам, вы только и занимаетесь тем, что выступаете с яркими, содержательными речами на собраниях да отмечаете разные исторические даты. и справляете юбилеи ».

Начав 17 декабря 1940 года, Ян Ларри успел написать и переслать в Москву семь глав «анонимной повести контрреволюционного содержания», пока 13 апреля 1941 года не был арестован. Следователи НКВД его довольно быстро вычислили, а в обвинительном заключении, предъявленному писателю, говорилось: «Посылаемые Ларри в адрес ЦК ВКП(б) главы этой повести написаны им с антисоветских позиций, где он извращал советскую действительность в СССР, привел ряд антисоветских клеветнических измышлений о положении трудящихся в Советском Союзе. Кроме того, в этой повести Ларри также пытался дискредитировать комсомольскую организацию, советскую литературу, прессу и другие проводимые мероприятия Советской власти ».

5 июля 1941 года судебная коллегия по уголовным делам Ленинградского городского суда приговорила Яна Леопольдовича Ларри к лишению свободы сроком на 10 лет с последующим поражением в правах на 5 лет (по статье 58-10 УК РСФСР). Однако ему пришлось провести в ГУЛАГе 15 лет. Его реабилитации в 1956 году, писатель возвратился в Ленинград и к литературному творчеству.

Писатель жил по адресу: Ленинград, пр.25-го Октября, д.112, кв.39. Был женат, имел сына. Впоследствии из-под его пера вышло еще несколько детских повестей: повести «Записки школьницы» (1961), «Удивительное путешествие Кука и Кукки» (1961) и сказка «Храбрый Тилли» (1970). Умер Ян Ларри в возрасте 77 лет.

Произведения автора

Сборники

1926 – Грустные и смешные истории о маленьких людях
Повести
1926 – Похищенная страна (Украдена Країна)
1930 – Как это было
1931 – Записки конноармейца
1931 – Страна счастливых
1937 – Необыкновенные приключения Карика и Вали
1940 – Небесный гость (не закончена и не опубликована)
1961 – Удивительное путешествие Кука и Кукки
1961 – Записки школьницы
Рассказы
1926 – Юрка
1926 – Радио-инженер
1926 – Первый арест
1926 – Делегация
1926 – Политконтролер-Миша
1939 – Загадка простой воды
1957 – Весной на рыбалке
1970 – Храбрый Тилли
Очерки
1929 – Сокровищница мин
1929 – Окно в будущее
1929 – Пять лет / В соавт. с Абрамом Арновочием Лившицем
1941 – Саранча
Фильмография и экранизации
1931 – Человек за бортом – автор сценария / В соавт. с Павлом Стельмахом
1987 – Необыкновенные приключения Карика и Вали (СССР)
2005 – Необыкновенные приключения Карика и Вали (Россия) – мультфильм

Библиография на русском языке

Отдельные издания

О маленьких людях: Грустные и смешные истории о маленьких людях: [Рассказы]. – Харьков: Издательство «Юный ленинец», 1926. – 80 с. – (Библиотека «Юного ленинца», №108). 15 000 экз. 27 коп. (о)
Окно в будущее: [Очерк для детей старшего возраста о достижениях пятилетки] – Л.: Издательство «Красная газета»; Типография им. Володарского, 1929. – 92 с. – (Библиотека журнала «Юный пролетарий»). 60 коп. 15 000 экз. (о)
Пять лет: [Очерк для детей старшего возраста о 5-летнем плане развития народного хозяйства] / В соавт. с А. Лившицем; Худ. Г. Фитингоф. – Л.: Издательство «Красная газета»; Типография им. Володарского, 1929. – 120 с. – (Библиотека детской газеты «Ленинские искры»). 40 коп. 10 000 экз. (о)
Пять лет: [Очерк для детей старшего возраста о 5-летнем плане развития народного хозяйства] / В соавт. с А. Лившицем; Худ. Г. Фитингоф. – – Л.: Издательство «Красная газета»; Типография им. Володарского, 1930. – 160 с. – (Библиотека детской газеты «Ленинские искры»). 60 коп. 15 000 экз. (о)
Как это было: [Повесть] / Обложка Г Фитингофа; Рис. С. Соколова. – Л.: Издательство «Красная газета»; Типография им. Володарского, 1930. – 216 с. – (Библиотека детской газеты «Ленинские искры»). 1 руб. 15 000 экз. (о)
Записки конноармейца: [Повесть]. – Л.: Ленинградское областное издательство; Типография им. Володарского, 1931. – 200 с. 1 р. 20 к. 50 000 экз. (о)
Страна счастливых: Публицистическая повесть / Предисл. Н. Н. Глебова-Путиловского. – Л.: Ленинградское областное издательство, 1931. – 192 с. – (Приложение к журналу «Стройка»). 1 р. 20 к. 50 000 экз. (о)
Необыкновенные приключения Карика и Вали : [Повесть] / Фото-илл. С. Петровича. – М.-Л.: Детиздат, 1937. – 252 с. 5 р. 25 к. 25 000 экз. (п) – подписано к печати 10.12.1937 г.
Необыкновенные приключения Карика и Вали : [Повесть] / Рис. Г. Фитингофа. – Второе, исправленное и переработанное издание. – М.-Л.: Детиздат, 1940. – 248 с. 7 руб. 25 000 экз. (п) – подписано к печати 13.08.1940 г.
Необыкновенные приключения Карика и Вали : [Научно-фантастическая повесть] / Худ. А. Кондиайн. – Третье издание – М.: Детгиз, 1957. – 288 с. – (Школьная библиотека). 6 р. 95 к. 100 000 экз. (п) – подписано к печати 30.10.1957 г.
Необыкновенные приключения Карика и Вали : [Научно-фантастическая повесть] / Обложка П. Г. Тукина; Рис. Г. П. Фитингофа. – Куйбышев: Книжное издательство, 1958. – 276 с. 6 р. 70 к. 100 000 экз. (п) – подписано к печати 18.11.1958 г.
Необыкновенные приключения Карика и Вали : [Повесть] / Худ. А. Кондиайн. – Четвертое издание. – Л.: Детгиз, 1960. – 240 с. – (Школьная библиотека). 6 р. 70 к. 200 000 экз. (п) – подписано к печати 11.12.1959 г.
Удивительное путешествие Кука и Кукки: [Повесть] / Рис. Б. Калаушина. – Л.: Детгиз, 1961. – 64 с. 66 коп. 115 000 экз. (о)
Необыкновенные приключения Карика и Вали : [Научно-фантастическая повесть] / Рис. Л. И. Григорьевой. – К.: Дитвидав, 1961. – 304 с. 60 коп. 150 000 экз. (п) – подписано к печати 01.04.1961 г.
Записки школьницы: Повесть / Рис. Н. Носкович; Оформление И. А. Михранянц. – Л.: Детская литература, 1961. – 304 с. 65 коп. 65 000 экз. (п) – подписано к печати 14.09.1961 г.
Необыкновенные приключения Карика и Вали : [Научно-фантастическая повесть] / Худ. В. Чеботарев. – Владивосток: Дальневосточное книжное издательство, 1965. – 252 с. 65 коп. 100 000 экз. (п)
Необыкновенные приключения Карика и Вали : [Научно-фантастическая повесть] / Рис. Т. Соловьевой. – Девятое издание, переработанное и дополненное – Л.: Детская литература, 1972. – 336 с. 75 коп. 100 000 экз. (п) – подписано к печати 15.02.1972 г.
Необыкновенные приключения Карика и Вали : [Повесть] / Рис. М. Кошелевой. – Свердловск: Средне-Уральское книжное издательство, 1986. – 256 с. 1 р. 10 к. 5 000 экз. (п)
Необыкновенные приключения Карика и Вали : [Повесть] / Рис. М. Кошелевой. – Свердловск: Средне-Уральское книжное издательство, 1986. – 256 с. 145 000 экз. (о)
Необыкновенные приключения Карика и Вали : Повесть / Худ. Фаина Васильева. – Л.: Детская литература, 1987. – 288 с. – (Библиотечная серия). 95 коп. 300 000 экз. (п)
Необыкновенные приключения Карика и Вали : Повесть / Худ. А. В. Вохмин. – Красноярск: Красноярское книжное издательство, 1987. – 368 с. 90 коп. 50 000 экз. (п)
Необыкновенные приключения Карика и Вали : [Повесть] / Рис. В. С. Карасева. – Хабаровск: Хабаровское книжное издательство, 1989. – 368 с. 80 коп. 150 000 экз. (п) ISBN 5-7663-044-1
Необыкновенные приключения Карика и Вали : Повесть / Худ. Фаина Васильева. – Л.: Детская литература, 1989. – 288 с. – (Библиотечная серия). 1 р. 20 к. 150 000 экз. (п) ISBN 5-08-000136-4
Необыкновенные приключения Карика и Вали : Повесть / Худ. В. П. Слаук. – Минск: Юнацтва, 1989. – 384 с. – (Библиотека приключений и фантастики). 85 коп. 500 000 экз. (п) ISBN 5-7880-0230-3 – подписано к печати 19.12.1986 г.
Необыкновенные приключения Карика и Вали в Стране Дремучих Трав: Книжка-игрушка: По мотивам сказки Я. Ларри: [Комикс] / Худ. П. Шегерян. – М.: Орбита, 1989. – 64 с. 1 р. 20 к. 800 000 экз. (о)
Необыкновенные приключения Карика и Вали в Стране Дремучих Трав: Книжка-игрушка: По мотивам сказки Я. Ларри: [Комикс] / Худ. П. Шегерян. – М.: Орбита, 1990. – 64 с. 1 р. 20 к. 270 000 экз. (о)
Необыкновенные приключения Карика и Вали : Повесть / Рис. Александра Ивановича Кукушкина; Оформл. Г. А. Раковского. – М.: Правда, 1991. – 336 с. – (Мир приключений). 3 руб. 1 000 000 экз. (о) ISBN 5-253-00316-9 – подписано к печати 10.01.1991 г.
Необыкновенные приключения Карика и Вали : [Повесть-сказка] / Худ. А. В. Вохмин. – Екатеринбург: Сунгирь, 1992. – 368 с. 100 000 экз. (п) ISBN 5-85841-002-2
Необыкновенные приключения Карика и Вали : Повесть / Худ. А. И. Кукушкин. – СПб.: Лениздат, 1992. – 270 с. 50 000 экз. (о) ISBN 5-289-01457-8
Необыкновенные приключения Карика и Вали : Повесть / Худ. А. И. Сидоренко. – Харьков: Издательско-коммерческое предприятие «Паритет» ЛТД, 1993. – 288 с. 200 000 экз. (п) ISBN 86906-024-9 – подписано к печати 10.01.1993 г.
Необыкновенные приключения Карика и Вали : Повесть / Худ. С. В. Тарасенко. – К.: Мистецтво, 1993. – 272 с. [Тираж не указан] (п) ISBN 5-7715-0685-0 – подписано к печати 28.09.1993 г.
Необыкновенные приключения Карика и Вали : Научно-фантастическая повесть / Худ. А. Андреев. – М.: Малыш, 1994. – 272 с. – (Золотая библиотека «Малыша»). 20 000 экз. (п) ISBN 5-213-01561-1
Необыкновенные приключения Карика и Вали : Научно-фантастическая повесть (в сокращении) / Рис. А. Шахгелдян. – М.: Стрекоза, 2000. – 112 с. – (Библиотека школьника). 15 000 экз. + 8 000 (доп. тираж) экз. (п) ISBN 5-89537-097-7
Необыкновенные приключения Карика и Вали : [Повесть] / Худ. Макс Никитенко. – М.: РИПОЛ-КЛАССИК, 2001. – 384 с. – (Библиотека Солнышкина). 10 000 экз. (п) ISBN 5-7905-0846-4
Необыкновенные приключения Карика и Вали : Повесть-сказка / Рис. И. Панкова. – М.: ЭКСМО-Пресс, 2002. – 288 с. – (Библиотека школьника). 7 100 экз. (п) ISBN 5-04-008741-1
Необыкновенные приключения Карика и Вали : Повесть / Обложка А. Гардян; Худ. Элеонора А. Кондиайн. – М.: ОНИКС 21 век, 2002. – 400 с. – (Золотая библиотека). 10 000 экз. (п) ISBN 5-329-00211-7 – подписано к печати 13.06.2002 г.
Необыкновенные приключения Карика и Вали : [Повесть]. – М.: Эксмо, 2004. – 640 с. – (Детская библиотека). 6 100 экз. (п) ISBN 5-699-06379-Х
Необыкновенные приключения Карика и Вали : Повесть / Худ. Э. Кондиайн. – М.: ОНИКС 21 век, 2004. – 400 с. – (Золотая библиотека). 7 000 экз. (п) ISBN 5-329-00211-7
Необыкновенные приключения Карика и Вали : [Повесть]. – М.: Махаон, 2006. – 320 с. – (Веселая компания). 12 000 экз. (п) ISBN 5-18-000941-3
Необыкновенные приключения Карика и Вали : [Повесть]. – М.: АСТ, СПб.: Астрель, М.: Хранитель, 2007. – 416 с. 2 500 экз. (п) ISBN 978-5-17-041506-9, ISBN 978-5-271-15987-6, ISBN 978-5-9762-2241-0
Необыкновенные приключения Карика и Вали : [Повесть] / Рис. А. Кукушкина. – М.: АСТ, Астрель, Хранитель, 2007. – 416 с. – (Любимое чтение). 2 500 экз. (п) ISBN 978-5-17-041505-2, ISBN 978-5-271-15986-8, ISBN 978-5-9762-2240-3
Необыкновенные приключения Карика и Вали : [Повесть]. – М.: АСТ, Астрель, Хранитель, 2007. – 416 с. – (Внеклассное чтение). 5 000 экз. (п) ISBN 978-5-17-041504-5, ISBN 978-5-271-15985-5, ISBN 978-5-9762-2239-7
Необыкновенные приключения Карика и Вали : [Повесть] / Худ. Т. Никитина. – М.: Махаон, 2010. – 320 с. – (Веселая компания). 12 000 экз. (п) ISBN 5-18-000941-8
Необыкновенные приключения Карика и Вали : [Повесть] / Худ. А. Кукушкин. – М.: Астрель, АСТ, Владимир: ВКТ, 2010. – 412 с. – (Детская классика). 4 000 экз. + 4000 (доп. тираж) экз. (п) ISBN 978-5-17-071394-3, ISBN 978-5-271-32999-9, ISBN 978-5-226-03319-3, ISBN 978-5-17-041505-2, ISBN 978-5-271-15987-6, ISBN 978-5-226-04944-6
Необыкновенные приключения Карика и Вали : [Повесть] / Рис. А. Кукушкина. – М.: АСТ, Астрель, АСТ МОСКВА, 2010. – 416 с. – (Любимое чтение). 3 000 экз. (п) ISBN 978-5-17-041505-2, ISBN 978-5-271-15986-8
Необыкновенные приключения Карика и Вали : [Повесть] / Худ. Т. Никитина. – М.: Махаон, 2011. – 320 с. – (Веселая компания). 6 000 экз. (п) ISBN 978-5-389-02067-2
Необыкновенные приключения Карика и Вали : [Повесть] / Худ. А. Кукушкин. – М.: АСТ, Астрель, Полиграфиздат, 2011. – 320 с. – (Планета детства). 5 000 экз. (о) ISBN 978-5-17-072248-8, ISBN 978-5-271-34317-9, ISBN 978-5-4215-2175-4
Необыкновенные приключения Карика и Вали : [Повесть] / Худ. А. Кукушкин. – М.: АСТ, 2011. – 412 с. – (Детская классика). (п) ISBN 978-5-17-071394-3
Необыкновенные приключения Карика и Вали : [Повесть] / Худ. А. Кукушкин. – М.: Астрель, АСТ, Владимир: ВКТ, 2012. – 412 с. – (Детская классика). 2 000 экз. (п) ISBN 978-5-17-071394-3, ISBN 978-5-271-32999-9, ISBN 978-5-226-03319-3, ISBN 978-5-17-041505-2, ISBN 978-5-271-15987-6, ISBN 978-5-226-04944-6
Страна счастливых. Книга первая / Обложка Б. Покровского. – Екатеринбург: Издательский дом «Тардис», 2012. – 136 с. – (Фантастический раритет, вып.123). 1 000 экз. (с.о.)
Страна счастливых. Книга вторая / Обложка Б. Покровского. – Екатеринбург: Издательский дом «Тардис», 2012. – 162 с. – (Фантастический раритет, вып.124). 1 000 экз. (с.о.)
Необыкновенные приключения Карика и Вали : [Повесть]. – М.: Чинар, 2012 (п) – [Книга напечатана шрифтом Брайля]
Необыкновенные приключения Карика и Вали : [Повесть; первая часть; главы 1-10] / Худ. Ирина и Александр Чукавины. – М.: Астрель, 2013. – 208 с. 4 000 экз. (п) ISBN 978-5-271-46273-3
Новые приключения Карика и Вали : [Повесть; вторая часть; главы 11-18] / Худ. Ирина и Александр Чукавины. – М.: АСТ, 2013. – 208 с. 5 000 экз. (п) ISBN 978-5-17-080675-1
Необыкновенные приключения Карика и Вали : [Повесть] / Худ. Ирина и Александр Чукавины. – М.: АСТ, 2014. – 448 с. 4 000 экз. (п) ISBN 978-5-17-085987-0
Необыкновенные приключения Карика и Вали : [Повесть] / Худ. Ирина и Александр Чукавины. – М.: АСТ, 2014. – 384 с. – (Классика в картинках). 4 000 экз. (п) ISBN 978-5-17-086303-7 – подписано к печати 04.06.2014 г.
Необыкновенные приключения Карика и Вали : [Повесть] / Худ. Э. Кондиайн. – М.: НИГМА, 2015. – 304 с. 5 000 экз. (п) ISBN 978-5-4335-0180-5
Храбрый Тилли: Записки щенка, написанные хвостом: [Сказочная повесть] / Худ. Евдокия Ватагина. – М.: НИГМА, 2015. – 44 с. 5 000 экз. (п) ISBN 978-5-4335-0210-9
Необыкновенные приключения Карика и Вали : [Повесть] / Худ. А. Кукушкин. – М.: Издательство АСТ, 2016. – 416 с. – (Классика для школьников). 3 000 экз. (п) ISBN 978-5-17-092189-8 – подписано к печати 28.09.2015 г.
Необыкновенные приключения Карика и Вали : [Повесть] / Худ. А. Кукушкин. – М.: Издательство АСТ, 2016. – 416 с. – (Школьное чтение). 3 000 экз. (п) ISBN 978-5-17-092190-4 – подписано к печати 28.09.2015 г.
Необыкновенные приключения Карика и Вали : [Повесть] / Худ. А. Кукушкин. – М.: РОСМЭН, 2016. – 352 с. – (Внеклассное чтение). 12 000 экз. (п) ISBN 978-5-353-08108-1
Необыкновенные приключения Карика и Вали : [Повесть] / Худ. Т. Никитина. – М.: Махаон, Азбука-Аттикус, 2017. – 320 с. – (Чтение – лучшее учение). 10 000 экз. (п) ISBN 978-5-389-13487-4
Необыкновенные приключения Карика и Вали : [Повесть] / Рис. Георгия Фитингофа. – М.: Эксмо, 2017. – 320 с. – (Золотое наследие). 3 000 (заказ 1324) экз. (п) ISBN 978-5-699-91965-9 – подписано к печати 09.02.2017 г.
Необыкновенные приключения Карика и Вали : Сказочная повесть / Худ. А. Чукавин и И. Чукавина. – М.: АСТ, 2017. – 288 с. – (Дошкольное чтение). ISBN 978-5-17-104743-6
Необыкновенные приключения Карика и Вали : [Повесть] / Худ. А. Чукавин и И. Чукавина. – М.: АСТ, 2017. – 456 с. – (Лучшее детское чтение). (п) ISBN 978-5-17-094673-0
Необыкновенные приключения Карика и Вали : [Повесть] / Худ. А. и И. Чукавины. – М.: Издательство АСТ, 2018. – 416 с. – (Любимые писатели – детям). 3 000 экз. (п) ISBN 978-5-17-108996-2
Необыкновенные приключения Карика и Вали : [Повесть] / Худ. Александр Андреев. – М.: Эксмо, 2018. – 320 с. – (Стихи и сказки для детей). (п) ISBN 978-5-699-71764-4

Публикации в периодике и сборниках

Необыкновенные приключения Карика и Вали : Повесть / Фотоиллюстрации С. Петровича // Костёр (Ленинград), 1937, №2 – с.27-30; №3 – с.89-92; №4 – с.64-75; №5 – с.41-53; №6 – с.69-85; №7 – с.59-70; №8 – с.31-44; №9 – с.34-48; №10 – с.60-69; №11 – с.87-95
Загадка простой воды: Научно-фантастический рассказ / Рис. Г. Балашова // Пионерская правда, 1939, 24 июня (№85) – с.4, 26 июня (№86) – с.4, 28 (№87) – с.4, 30 июня (№88) – с.4, 2 июля (№89) – с.4, 4 июля (№90) – с.4, 8 июля (№92) – с.4, 10 июля (№93) – с.4, 12 июля (№94) – с.4, 14 июля (№95) – с.4, 16 июля (№96) – с.4
Весной на рыбалке: [Рассказ] / Рис. Е. Захарова // Костёр (Ленинград), 1957, №3 – с.31
Удивительные путешествия Кука и Кукки: [Отрывок] // Смена (Ленинград), 1960, 22 сентября (№225) – с.3
- То же: Сказка // Ригас Балсс (Рига), 1960, 18, 23 июня; 2, 9, 23, 30 июля; 6, 13, 20, 27 августа
Храбрый Тилли: Записки щенка, написанные хвостом: [Сказка] / Рис. Виктора Чижикова // Мурзилка, 1970, №№9-12
Воздушный поезд: [Отрывок из романа «Страна счастливых»] // Уральский следопыт (Свердловск), 1976, №4 – с.60
Глазами XXI века: [Отрывок из романа «Страна счастливых»] // Уральский следопыт (Свердловск), 1977, №5 – с.73
Небесный гость, или Рукопись, найденная в архиве КГБ: [Главы из повести «Небесный гость»] / Предисл. В. Бахтина // Известия, 1990, 16 мая – с.3
Небесный гость: Социально-фантастическая повесть: // Распятые / Автор-составитель Захар Дичаров. – СПб.: Север-Запад, 1993 – с.

Публицистика

«Сокровищница мин»: [Очерк] // Красная панорама, 1929, №48 – с.12-13
Скандальная девушка: [Рец. на кинофильм «Песнь о первой девушке»] / В соавт. с Л. Стельмах; Рис. Б. Пророкова // Смена, 1930, №18 – с.17
Спутник юного рыболова. Январь: [Рыболовный очерк] // Костёр (Ленинград), 1938, №1 – с.65-67
Спутник юного рыболова. Февраль: [Рыболовный очерк] / Рис. В. Курдова // Костёр (Ленинград), 1938, №2 – с.59-61
Спутник юного рыболова: [Рыболовный очерк] // Костёр (Ленинград), 1938, №3 – с.65-67
Спутник юного рыболова. Апрель: [Рыболовный очерк] // Костёр (Ленинград), 1938, №4 – с.64-66
Спутник юного рыболова. Май: [Рыболовный очерк] // Костёр (Ленинград), 1938, №4 – с.67-68
Спутник юного рыболова. Июнь: [Рыболовный очерк] // Костёр (Ленинград), 1938, №5 – с.73-76
Спутник юного рыболова. Июль: [Рыболовный очерк] // Костёр (Ленинград), 1938, №6 – с.75-77
Спутник юного рыболова. Август: [Рыболовный очерк] // Костёр (Ленинград), 1938, №7 – с.73-75
Спутник юного рыболова. Сентябрь: [Рыболовный очерк] // Костёр (Ленинград), 1938, №8 – с.67-69
Спутник юного рыболова. Октябрь: [Рыболовный очерк] // Костёр (Ленинград), 1938, №9 – с.67-69
Спутник юного рыболова. Ноябрь: [Рыболовный очерк] // Костёр (Ленинград), 1938, №10 – с.76-77
Спутник юного рыболова. Декабрь: [Рыболовный очерк] // Костёр (Ленинград), 1938, №11 – с.74-76
Самые, большие, самые сильные, самые прожорливые: [Очерк] / Рис. Г. Левина // Костёр (Ленинград), 1939, №6 – с.71
Война с кактусами: [Очерк] // Костёр (Ленинград), 1939, №6 – с.77
Поиски прозрачного слова: [Воспоминания] // Редактор и книга: Сборник статей. Вып.4. – М.: Искусство, 1963 – с.288-292

О жизни и творчестве

[О повести Яна Ларри «Страна счастливых»] // Литературная газета, 1931, 15 августа – с.
[О повести Яна Ларри «Страна счастливых»] // Литературная газета, 1931, 18 декабря – с.
[Критика романа Я. Ларри «Страна счастливых»] // РОСТ, 1932, №1 – с.
Я. Дорфман. О научно-фантастической литературе: Фельетон физика // Звезда, 1932, №5 – с.149-159
Л. Кон. «Необыкновенные приключения Карика и Вали »: [Рец. на одноименную повесть] // Детская литература, 1938, №11 – с.26-28
Л. Зенкевич. Замечания к книге Ларри «Необыкновенные приключения Карика и Вали » // Детская литература, 1938, №11 – с.28-30
В. Девекин. Рец. на повесть «Необыкновенные приключения Карика и Вали » // Комсомольская правда, 1940, 25 декабря – с.
Ларри, Ян Леопольдович // Советские детские писатели. Биобиблиографический словарь (1917-1957). – М.: Детгиз, 1961 – с.
Т. Л. Никольская. Ларри, Ян Леопольдович // Краткая литературная энциклопедия в 9 томах. Т.4. – М.: Советская энциклопедия, 1967 – с.37-38
[Про Яна Ларри] // В. Бритиков. Русский советский научно-фантастический роман. – М.: Наука, 1970 – с.129, 130, 135, 136, 138-145, 157, 173, 176, 183, 191, 262, 305-307, 379, 380
Ларри, Ян Леопольдович // Н. Мацуев. Русские советские писатели: 1917-1967. – М.: Советский писатель, 1981 – с.128
Л. Геллер (Лозанна). Эрос и советская научная фантастика: [Упоминается романа Я. Ларри «Страна счастливых»] // Одна или две русских литературы?: Международный симпозиум, созванный факультетом словесности Женевского университета и Швейцарской академией славистики. Женева, 13-14-15 апреля 1978. – Лозанна: L’Age D’Homme, 1981 – с.180-188
А. Р. Палей. Эстафета сюжетов: [О схожести сюжетов романа «В стране дремучих трав» В. Брагина, повести «Необыкновенные приключения Карика и Вали » Яна Ларри и повести польского писателя Э. Маевского] // Уральский следопыт (Свердловск), 1983, №2 – с.71
В. Иванов . «…Я серьёзно думал над этим…»: [О причине ареста писателя Яна Леопольдовича Ларри, автора повести «Приключения Карика и Вали »] // Уральский следопыт (Свердловск), 1990, №11 – с.56
Виктор Буря . Карик, Валя и... ГУЛАГ: [Об интересном фрагменте текста книги Я. Ларри «Необыкновенные приключения Карика и Вали »] // За знания (Комсомольск-на-Амуре), 1990, 31 мая (№13) – с.4
Ян Леопольдович Ларри (1900-1977): [Материалы КГБ СССР] // Распятые / Автор-составитель Захар Дичаров. – СПб.: Север-Запад, 1993 – с.
Из книги «Писатели Ленинграда»: [Краткая биография] // Распятые / Автор-составитель Захар Дичаров. – СПб.: Север-Запад, 1993 – с.
Аэлита Ассовская. Как писатель Ян Ларри Сталина просвещал // Распятые / Автор-составитель Захар Дичаров. – СПб.: Север-Запад, 1993 – с.
Вещдок по делу писателя Яна Ларри: [Письмо писателя И. Сталину] // Распятые / Автор-составитель Захар Дичаров. – СПб.: Север-Запад, 1993 – с.
А. Любарская. «За гранью прошлых дней»: Заметки о Маршаке и его редакции // Нева, 1995, №2 – с.162-171
Евгений Харитонов. Приключения писателя-фантаста в «Стране счастливых»: Столетие со дня рождения Яна Ларри прошло незамеченным // Книжное обозрение , 2000, 19 июня (№25) – с.21
А. Копейкин. Ларри Ян Леопольдович // Писатели нашего детства. 100 имен : Биографический словарь: В 3 частях. Ч.3. – М.: Либерея; Российская государственная детская библиотека, 2000 – с.246-250
Валентин и Ольга Субботины. Автор одной книги: [О жизни и творчестве Яна Ларри] // Ф-хобби (Бобров), 2002, №2 – с.16-17
Лидия Жаркова. Книги нашего детства: Вступительная статья [к повести Я. Ларри «Необыкновенные приключения Карика и Вали »] // Путеводная звезда. Школьное чтение, 2004, №7(102) – 2-я стр. обл.
Лидия Жаркова. Перевернутый мир: Вступительное слово к повести Я. Ларри «Необыкновенные приключения Карика и Вали » // Путеводная звезда. Школьное чтение, 2004, №8(103) – 2-я стр. обл.
Тезисы к диалогу: Ян Ларри «Необыкновенные приключения Карика и Вали » (Вопросы для обсуждения) // Путеводная звезда. Школьное чтение, 2004, №8(103) – с.63
Борис Невский. Всегда готовы! Советская детская фантастика: [О книгах Я. Ларри, Л. Лагина, В. Губарева, В. Мелентьева, К. Булычева, В. Крапивина, А. Мирера , Стругацких и др.] // Мир фантастики , 2006, №9 – с.48-50
Алексей Гравицкий. Фантаст против политбюро: [О жизни и творчестве Я. Л. Ларри] // Мир фантастики , 2006, №11 – с.146
Г. Прашкевич . Ян Леопольдович Ларри: [Фрагмент из книги «Красный сфинкс»] // Книжное обозрение , 2007, 19-25 марта (№12) – с.19
Ларри Ян Леопольдович (1900-1997) // Галина Наумовна Тубельская. Детские писатели России. Сто тридцать имен : Биобиблиографический справочник. – М.: Русская школьная библиотечная ассоциация, 2007 – с.195-197
Приключения начинаются!: 15 февраля – 110 лет со дня рождения Яна Леопольдовича Ларри // Читайка, 2010, №2 – с.2-3
По следам Карика и Вали: Игра-бродилка / Игру придумала и нарисовала Ольга Павлова // Читайка, 2010, №2 – 2-3-я стр. вкл.
Оля Козлова. Средь высокой, высоко травы: 5 февраля – 115 лет со дня рождения писателя Яна Леопольдовича Ларри (1900-1977) / Рис. А. Шмаковой // Костёр (Санкт-Петербург), 2015, №2 – с.17

Библиография на украинском языке

Отдельные издания

Ян Ларрі. Украдена Країна: [Повість] / Пер. з рос. Ол. Копиленко; Передмова Слісарено. – Х.: Книгоспілка, 1926. – 172 с.
Ян Ларрі. Незвичайні пригоди Каріка и Валі: Повість / Пер. Галини Тихонівни Ткаченко; Худ. Георгій Павлович Філатов, Ростислав Євгенович Безп’ятов. – К.: Веселка, 1985. – 256 с. 70 коп. 65 000 прим. (п) – підписано до друку 05.07.1985 р.
Ян Ларрі. Незвичайні пригоди Каріка и Валі: Повість / Пер. Галини Ткаченко; Худ. Т. Нікітіна. – К.: Махаон-Україна, 2010. – 320 с. – (Весела компанія). 3 000 прим. (п) ISBN 978-966-605-660-6
Ян Ларрі. Незвичайні пригоди Каріка и Валі: Повість / Пер. Галини Ткаченко; Худ. Т. Нікітіна. – К.: Махаон-Україна, 2013. – 320 с. – (Весела компанія). 1 000 прим. (п) ISBN 978-617-526-585-7

Библиография на других языках

Отдельные издания

Jaн Лари. Карик и Вала: Узбудлива пустоловина у свету инсеката (Необыкновенные приключения Карика и Вали) / Пер. М. Силе (M. Šile) и Б. Павич (B. Pavić). – изд. «Просвета» (Београд), 1940. – 320 с. – (Плава птица, 23). (с.о.) – [На сербском языке]
Ян Ларри. Необыкновенные приключения Карика и Вали / Пер. В. Микаеляна. – изд. «HLKEM KK kits" Mankapatanekan Grakanut"yan Bazhin» (Ереван), 1945. – 340 с. – [На армянском языке]
Yan Larry. The Extraordinary Adventures of Karik and Valya (Необыкновенные приключения Карика и Вали) / Пер. Джона Мандевиля (John P. Mandeville); Рис. Грейс Лодж (Grace Lodge). – изд. «Hutchinson"s Books for Young People», 1945. – 302 с. (п) – [На английском языке]
Yaan Larri. Helvin ja Heikin ihmeelliset seikkailut (Необыкновенные приключения Карика и Вали) / Пер. Йоханнес Кокконен (Johannes Kokkonen). – изд. «WSOY» (Хельсинки), 1945. – 236 с. (п) – [На финском языке]
Yan Larry. Les Aventures extraordinaires de Karik et Valia (Необыкновенные приключения Карика и Вали) / Пер. Вителя Соха (Vital Souchard). – изд. «Nagel» (Париж), 1946. – 252 с. (п) – [На французском языке]
Jan Larri. Kariks och Valjas underbara äventyrav (

В детстве мне очень нравилась книжка «Необыкновенные приключения Карика и Вали». Перечитывала её много раз, помню даже обложку с дубовым листом-корабликом. Книга о том, как в один прекрасный летний день брат и сестра, выпив чудесного эликсира в кабинете учёного, вдруг стали такими крошечными, что даже муравьи и мухи превратились для них в гигантских и опасных чудовищ.Взгромоздившись на стрекозу, дети отправляются в фантастическое путешествие по реальному мируживой природы. Много опасностей и трудностей подстерегает их на пути, но и массу интересного и необычного узнают путешественники о жизни растений и насекомых. В о главе с профессором Иваном Гермогеновичем Енотовым они храбро сражаются, плывут на кораблях, летают по воздуху и спускаются в глубокие тёмные норы. Смогут ли они стать большими или навсегда останутся в мире насекомых?

Как хорошо, что в нашем детстве были такие книжки, зачастую опережающие скучные школьные учебники! Из книг Жюля Верна и Майн Рида мы черпали массу сведений по географии, истории, биологии. А Ян Ларри в своей книге в увлекательной приключенческой форме рассказывает много любопытного о растениях и насекомых, которые нас окружают. К насекомым мало кто испытывает симпатию, но книга Ларри открывает нам этих созданий совершенно с другой стороны. Столько полезной информации, столько открытий! И как она преподается в книге! Удивительный мир, удивительный писательский талант Я. Ларри.

Хотелось почитать и другие книжки этого автора. Но в библиотеках их не было. Оказалось, у Ларри вышло не так уж много книг, и это связано с его трудной судьбой. Жизнь никогда не жалела его – ни в детстве, ни потом, когда он добился литературной известности.

Ян Леопольдович Ларри родился 15 февраля 1900 года. Относительно места его рождения до сих пор существует неясность. Согласно некоторым энциклопедиям и справочникам, он родился в Риге, но в своей автобиографии писатель указывает Подмосковье, где в то время работал его отец. Детство его прошло под Москвой, но в десять лет он остался круглым сиротой (сначала умерла мать, а через несколько лет и отец) и долгое время занимался бродяжничеством. Его пытались пристроить в детский приют, но он оттуда сбежал. Некоторое время работал мальчиком в трактире, учеником в часовой мастерской, а затем обрел приют в семье у педагога Доброхотова где сдал экстерном экзамены за курс гимназии. Сразу после революции Ларри впервые приезжает в Петроград и пытается поступить в университет, но безрезультатно.

Спустя несколько лет он все-таки получит высшее образование на биологическом факультете Харьковского университета. А пока Ян Ларри вступает в Красную Армию, участвует в Гражданской войне, пока тиф, перенесенный дважды, не вынуждает будущего писателя покинуть военную службу.

В 1923 году Ян Ларри приезжает в Харьков и начинает заниматься журналистикой, сотрудничая с местной газетой «Молодой ленинец». Первая опубликованная книга – сборник рассказов для детей «Грустные и смешные истории о маленьких людях» (1926). В том же году выходит на украинском языке и вторая его книга для детей – «Похищенная страна», и он решает переехать в Ленинград. Поступил на биологический факультет Ленинградского государственного университета (закончил в 1931 году) и в качестве профессионального литератора работал секретарем журнала «Рабселькор», затем в газете «Ленинградская правда».

С 1928-го Ян Ларри - на "вольных хлебах". Перспективный детский прозаик, тяготеющий к сказочно-фантастической форме, он много печатается. Одна за другой выходят книги "Пять лет" (1929, в соавт. с А.Лифшицем), "Окно в будущее" (1929), "Как это было" (1930), "Записки конноармейца" (1931). Однако за благосклонность издателей пришлось заплатить слишком высокую цену. Много позже в автобиографических заметках Ларри красноречиво опишет положение детского писателя в советской литературе 30-х годов:

"Вокруг детской книги лихо канканировали компрачикосы детских душ педагоги, "марксистские ханжи" и другие разновидности душителей всего живого, когда фантастику и сказки выжигали каленым железом... Мои рукописи так редактировали, что я и сам не узнавал собственных произведений, ибо, кроме редакторов книги, деятельное участие в исправлении "опусов" принимали все, у кого было свободное время, начиная от редактора издательства и кончая работниками бухгалтерии... Все, что редакторы "улучшали", выглядело настолько убого, что теперь мне стыдно считаться автором тех книжек".

После выхода в свет повести-утопии "Страна счастливых" (1931) имя писателя на несколько лет оказалось в "черных списках". Эта книга, написанная в жанре социальной фантастики, стала своеобразным прологом к "Небесному гостю". В "Стране счастливых" автор изложил романтический, идеалистический взгляд на коммунистическое будущее, отвергая тоталитаризм и моделируя возможность глобальной катастрофы, связанной с истощением энергетических запасов. Таким образом, светлый образ завтрашнего дня был "омрачен" предполагаемыми проблемами, порожденными человеческой деятельностью.

В критической статье 1932 года писателю ставили в укор его непонимание задач мировой революции и его несогласие с позицией товарища Сталина: «Ларри рисует коммунистическое общество конца XX века. Изолируя СССР от остального мира он, следовательно, практически утверждает, что и через 50-60 лет на пяти шестых мира не произойдет никаких социальных изменений, между тем как т. Сталин на 7-м пленуме ИККИ подчеркивал, что «успехи социалистического строительства в нашей страна, а тем более победа социализма и уничтожение классов, это такие всемирно-исторические факты, которые не могут не вызвать могучего порыва революционных пролетариев капиталистических стран к социализму, которые не могут не вызвать революционным взрывов, в других странах». Ларри игнорирует это положение, он не верит в силы мировой революции ».

Страной счастливых (автор в книге называет её Республикой) управляет экономический орган – Совет Ста, расположенный в новой Москве (старая превращена в город-музей). В этой будущей, отстоящей от СССР первых пятилеток на полвека, Республике социализм одержал полную победу, человеческий труд переложен на плечи машин-автоматов, что, впрочем, создало проблему незанятости населения, которое выстраивается с длинные очереди на общественные работы по желанию. Отношение к труду нового мира у Ларри можно увидеть по следующей зарисовке: «Рабочие праздно разгуливали по заводу, поворачивая изредка рычаги на распределительных досках ». Технологии позволили построить гигантские города и стратопланы, в наличии светомузыка и телевидение, роботы-официанты и скоростные реактивные вагоны.

Несомненно, это была одна из самых первых попыток нарисовать страну, в которой победил коммунизм. Мир будущего, описанный Яном Ларри, не похож на наш мир. В столовых колхозникам и рабочим подают трюфели и форель, рябчиков и омаров, общественные туалеты выполнены исключительно из золота – «как вызов старому миру», густая ветвистая пшеница раскачивает колосья весом не менее ста граммов, государство полностью покончило с преступностью и алкоголизмом. Короче, сталинский план преобразования природы и человека выполнен.

Государство отгородилось и противостоит внешним странам, а к тому времени еще и начала заканчиваться нефть, иссякли запасы угля, над страной нависла экологическая катастрофа. Выход из столь опасной ситуации автор видит только в колонизации космоса.

Коммунизм в «Стране счастливых» победил так быстро, что многие советские люди попросту не успели перестроиться, памятью своей они еще крепко связаны с прошлым, даже мнительный глава и вождь счастливого государства – Молибден (псевдоним легко прочитываемый, особенно теми, кто знал о существовании молибденовойстали ).

Два лидера Совета, два старых революционера, Коган и Молибден, выступают против финансирования космической программы. Прогрессивная общественность во главе с молодым ученым-конструктором Павлом Стельмахом восстает и побеждает. Но ведь «будет время, – говорит один из героев повести, – когда человечество встанет плечом к плечу и покроет планету сплошной толпой… Земля ограничена возможностями… Выход – в колонизации планет… Десять, двести, триста лет… В конце концов ясно одно: дни великого переселения придут». Довольно скоро «Страна Счастливых» подверглась уничижительной критике, книга была изъята из библиотек, а Ларри попросту перестали печатать. Только в начале 90-х со "Страны счастливых" был снят покров забвения.

Травля повести оказалась "последней каплей" для Ларри, который принял решение уйти из литературы. Устроившись в НИИ рыбного хозяйства и даже закончив при нем аспирантуру, Ян Леопольдович все же продолжал время от времени писать для ленинградских газет. Неизвестно, как сложилась бы его дальнейшая литературная биография, если бы судьба не свела его с Самуилом Маршаком. А случилось это так. Самуил Яковлевич предложил известному географу и биологу академику Льву Бергу, под началом которого служил Ян Ларри, написать для детей научно-популярную книгу, посвященную науке о насекомых - энтомологии. Обсуждая детали будущей книги, они пришли к выводу, что знания следовало бы облечь в форму увлекательной научно-фантастической истории. Вот тогда-то академик и вспомнил о своем подчиненном, которому такая задача будет по силам.

Над "Необыкновенными приключениями Карика и Вали" Ян Ларри работал быстро и увлеченно, вдохновляемый поддержкой мэтра детской литературы. Но не так просто оказалось "пробить" повесть в Детиздате. В веселой истории о том, как чудаковатый профессор-биолог Иван Гермогенович Енотов изобрел препарат, позволяющий уменьшать предметы, а затем в компании с непоседливыми Кариком и Валей совершил познавательное и полное опасностей путешествие в мир растений и насекомых, критики усмотрели надругательство над могуществом советского человека.

Влиятельный, обладавший даром убеждения, Самуил Яковлевич решил судьбу произведения буквально в течение недели. И в февральском номере журнала "Костер" за 1937 год появились первые главы повести. В том же году "Необыкновенные приключения" вышли отдельной книгой. В 1940-м последовало второе, исправленное автором издание с чудесными иллюстрациями Г.Фетингофа. С тех пор книга переиздавалась неоднократно, а в 1987 году появилась ее двухсерийная телеверсия с Василием Ливановым в главной роли. И вот ведь парадокс советской литературной жизни: сколь беспощадно ругали повесть Ларри до издания, столь же воодушевленно хвалили ее по выходе в свет. Книгу восторженно встретили не только читатели, но и официальная критика. Рецензенты отмечали научную грамотность и эрудицию писателя.

Не будет преувеличением сказать, что "Необыкновенные приключения Карика и Вали" стали лучшей советской научно-фантастической книгой второй половины 30-х наряду с книгами А. Беляева. По праву входит она и в золотой фонд отечественной детской литературы. В 1939-м в газете «Пионерская правда» был напечатан фантастический рассказ «Загадка простой воды», в котором автор предлагает использовать воду в качестве горючего, разлагая ее на воду и кислород.

Но тут жизнь писателя круто повернулась. Видимо в натуре Яна Ларри было что-то бунтарское, не способное смолчать в отношении творимой несправедливости. В таких случаях страх за свою жизнь подсознательно уступает здравому смыслу и стремлении к правде. Неисправимый романтик, он решает высылать Сталину главы из своей фантастической повести «Небесный гость». В декабре 1940 года Сталин получил первое письмо:

«…Ни у одной исторической личности не было еще своего писателя. Такого писателя, который писал бы только для одного великого человека. Впрочем, и в истории литературы не найти таких писателей, у которых был бы один-единственный читатель...Я беру перо в руки, чтобы восполнить этот пробел.

Я буду писать только для Вас, не требуя для себя ни орденов, ни гонорара, ни почестей, ни славы.Возможно, что мои литературные способности не встретят Вашего одобрения, но за это, надеюсь, Вы не осудите меня, как не осуждают людей за рыжий цвет волос или за выщербленные зубы. Отсутствие талантливости я постараюсь заменить усердием, добросовестным отношением к принятым на себя обязательствам.

Вы никогда не узнаете моего настоящего имени. Но я хотел бы, чтобы Вы знали, что есть в Ленинграде один чудак, который своеобразно проводит часы своего досуга - создает литературное произведение для единственного человека, и этот чудак, не придумав ни одного путного псевдонима, решил подписываться Кулиджары..."

К письму прилагались первые главы фантастической повести "Небесный гость" (всего автор успел переслать семь глав).

В одно прекрасное утро над Парголовом показалась высоко в атмосфере огненная полоса. Дачники приняли ее за метеорит. Но сосед автора повести – некто Пулякин, чье «неподражаемое искусство лаять по-собачьи было в свое время отмечено высокой правительственной наградой – орденом Красной Звезды», к крайнему своему удивлению нашел в яме, образовавшейся при падении небесного гостя, огромный цилиндр – метров пять в диаметре. «Утро было ясное, теплое, тихое. Слабый ветерок едва колебал верхушки сосен. Птицы еще не проснулись или были уже уничтожены. Во всяком случае ничто не мешало Пулякину внимательно и добросовестно осмотреть сферический экипаж и прийти к заключению, с которым он помчался ко мне, теряя на бегу кульки, кулечки, мешки, сумки и сумочки, самые, так сказать, необходимые предметы вооружения нормального советского гражданина – потребителя сыпучих товаров, отпускаемых магазинами лишь в тару покупателей…» С «…быстротой людей, покидающих дома отдыха вследствие сугубой диеты» любопытные кинулись к месту приземления «межпланетного трамвая». Там собралась огромная толпа. «Какой-то воспитанный гражданин уговаривал всех встать в очередь и организованно ожидать дальнейшего разворота событий. Но граждане попались несознательные, а поэтому воспитанный человек махнул рукой и сам принялся вести себя неорганизованно. Вдруг кто-то крикнул: „Капусту дают!“ Любопытных тотчас же как будто ветром сдуло».

И зря, потому что «…верхняя часть цилиндра начала вращаться. Показались блестящие нарезы винта. Послышался приглушенный шум, как будто не то входил, не то выходил воздух с довольно сильным свистом. Наконец верхний конус цилиндра качнулся и с грохотом упал на землю. За края цилиндра изнутри вцепились человеческие руки, и над цилиндром всплыла, качнувшись, голова человека. Смертельная бледность покрывала его лицо. Он тяжело дышал. Глаза его были закрыты».

Так появился на Земле первый небесный гость – марсианин. Оказывается, на Марсе все прекрасно говорят по-русски, а советское государство на красной планете существует уже 117 лет. Жизнь там успела наладиться, войти в нужный правильный ритм. Жизнь там интересная. Может, поэтому земные газеты марсианину совершенно не понравились. «Читал, читал, но так ничего и не мог понять. Чем вы живете? Какие проблемы волнуют вас? Судя по вашим газетам, вы только и занимаетесь тем, что выступаете с яркими, содержательными речами на собраниях да отмечаете разные исторические даты и справляете юбилеи. А разве ваше настоящее так уж отвратительно, что вы ничего не пишете о нем? И почему никто из вас не смотрит в будущее? Неужели оно такое мрачное, что вы боитесь заглянуть в него?»

Рассказчик, выполняющий функции гида, знакомит инопланетянина с жизнью в СССР. Все последующее повествование представляет собой серию диалогов марсианина с представителями различных социальных слоев - писателем, ученым, инженером, колхозником, рабочим. Но до чего же много сказано в этих нескольких главках!

Дальше - больше. Посланец Марса узнает об ужасающей бедности страны, причиной которой является "гипертрофическая централизация всего нашего аппарата, связывающая по рукам и ногам инициативу на местах", о бездарности и бессмысленности большинства законов, о том, как выдумываются "враги народа", о трагическом положении крестьянства, о ненависти большевиков к интеллигенции и о том, что во главе большинства учебных заведений и научных учреждений стоят люди, "не имеющие никакого представления о науке". «На другой день я сказал марсианину: „Вы хотели знать причины нашей бедности? Прочтите!“ – И протянул ему газету. – Марсианин прочитал громко: „На Васильевском острове находится артель „Объединенный химик“. Она имеет всего один краскотерочный цех, в котором занято лишь 18 рабочих. На 18 производственных рабочих с месячным фондом зарплаты в 4,5 тысячи рублей артель имеет: 33 служащих, зарплата которых составляет 20,8 тысячи рублей, 22 человека обслуживающего персонала и 10 человек пожарно-сторожевой охраны…“

С пронзительной прямотой загадочный автор сообщает о развале культуры: "Большевики упразднили литературу и искусство, заменив то и другое мемуарами да так называемым "отображением". Ничего более безыдейного нельзя, кажется, встретить на протяжении всего существования искусства и литературы. Ни одной свежей мысли, ни одного нового слова не обнаружите вы ни в театрах, ни в литературе".

А еще в повести было сказано о мнимости свободы печати, которая "осуществляется с помощью предварительной цензуры", и о боязни людей говорить правду.

«Пришли ко мне в гости на чашку чая художник, инженер, журналист, режиссер и композитор, – читаем мы дальше. – Я познакомил всех с марсианином. Он сказал: „Я – человек новый на Земле, а поэтому мои вопросы вам могут показаться странными. Однако я очень просил бы вас, товарищи, помочь мне разобраться в вашей жизни“. – „Пожалуйста, – сказал очень вежливо старый профессор, – спрашивайте, а мы ответим вам так откровенно, как говорят теперь в нашей стране люди только наедине с собой, отвечая на вопросы своей совести“. – „Вот как? – изумился марсианин. – Значит, в вашей стране люди лгут друг другу?“ – „О, нет, – вмешался в разговор инженер, – просто профессор не совсем точно, пожалуй, изложил свою мысль. Он хотел, очевидно, сказать, что в нашей стране вообще не любят откровенничать.“ – „Но если не говорят откровенно, значит, лгут?“ – „Да нет, – снисходительно улыбнулся профессор, – не лгут, а просто молчат… Это хитрый враг избрал себе сейчас другую тактику. Он говорит. Он изо всех сил лезет, чтобы доказать, что у нас все благополучно и что для беспокойств нет никаких оснований. Враг прибегает сейчас к новой форме пропаганды. И надо признать, что враги советской власти гораздо подвижнее и изобретательнее, чем наши агитаторы. Стоя в очередях, они кричат провоцирующим фальцетом о том, что все мы должны быть благодарны партии за то, что она создала нам счастливую и радостную жизнь. Нет, дорогой товарищ марсианин, враги сейчас не молчат, а кричат, и кричат громче всех. Враги советской власти прекрасно знают, что говорить о жертвах – это значит успокоить народ, а кричать о необходимости благодарить партию – значит, издеваться над народом, плевать на него самого, оплевывать и ту жертву, которую народ приносит сейчас“. – „В вашей стране много врагов?“ – спросил марсианин. – „Не думаю, – ответил инженер, – я скорее склонен думать, что профессор преувеличивает. По-моему, настоящих врагов совсем нет, но вот недовольных очень много. Это верно. Также верно и то, что количество их увеличивается, растет, как снежный ком, приведенный в движение. Недовольны все, кто получает триста-четыреста рублей в месяц, потому что на эту сумму невозможно прожить. Недовольны и те, кто получает очень много, потому что они не могут приобрести себе то, что им хотелось бы. Но, конечно, я не ошибусь, если скажу, что всякий человек, получающий меньше трехсот рублей, уже не является большим другом советской власти. Спросите человека, сколько он получает, и если он скажет „двести“ – можете говорить при нем все что угодно про советскую власть“. – „Но, может быть, – сказал марсианин, – труд этих людей и стоит не больше этих денег?“ – „Не больше? – усмехнулся инженер. – Труд многих людей, получающих даже пятьсот рублей, не стоит двух копеек. Они не только не отрабатывают этих денег, но нужно бы с них самих получать за то, что они сидят в теплых и чистых помещениях“ – „Но тогда они не могут обижаться ни на кого!“ – сказал марсианин. – „Вам непонятна психология людей Земли, – сказал инженер. – Дело в том, что каждый из нас, выполняя даже самую незначительную работу, проникается сознанием важности порученного ему дела, а поэтому претендует на приличное вознаграждение…“

«Вы правы, – поддержал профессор, – я получаю 500 рублей, то есть примерно столько же получает трамвайный вагоновожатый. Это, конечно, очень оскорбительная ставка. Не забудьте, товарищи, что ведь я профессор и что мне надо покупать книги, журналы, выписывать газеты. Ведь не могу же я быть менее культурным, чем мои ученики. И вот мне приходится со всей семьей работать для того, чтобы сохранить профессорский престиж. Я сам неплохой токарь; через подставных лиц я беру на дом заказы от артелей. Моя жена преподает детям иностранные языки и музыку, превратив нашу квартиру в школу. Моя дочь ведет домашнее хозяйство и раскрашивает вазы. Все вместе мы зарабатываем около шести тысяч в месяц. Но никого из нас не радуют эти деньги». – «Почему?» – спросил марсианин. – «Просто потому, что большевики ненавидят интеллигенцию. Ненавидят какой-то особенной, звериной ненавистью». – «Ну, – вмешался я, – вот уж это вы напрасно, дорогой профессор. Правда, недавно так оно и было. Но ведь потом была проведена даже целая кампания. Я помню выступления отдельных товарищей, которые разъясняли, что ненавидеть интеллигенцию нехорошо». – «Ну и что же? – усмехнулся профессор. – А что изменилось с тех пор? Было вынесено решение: считать интеллигенцию полезной общественной прослойкой. И на этом все кончилось. Большинство же институтов, университетов и научных учреждений возглавляют люди, не имеющие никакого представления о науке…»

«У советской интеллигенции, – продолжил профессор, – конечно, есть свои запросы, естественное для всей интеллигенции мира стремление к знаниям, к наблюдениям, к познанию окружающего мира. Что же делает или что сделала партия для удовлетворения этой потребности? А ровным счетом ничего. Мы даже не имеем газет. Ведь нельзя же считать газетами то, что выпускается в Ленинграде. Это скорее всего – листки для первого года обучения политграмоте, это скорее всего перечень мнений отдельных ленинградских товарищей о тех или иных событиях. Сами же события покрыты мраком неизвестности. Большевики упразднили литературу и искусство, заменив то и другое мемуарами да так называемым „отображением“. Ничего более безыдейного нельзя, кажется, встретить на протяжении всего существования искусства и литературы. Ни одной свежей мысли, ни одного нового слова не обнаружите вы ни в театре, ни в литературе. Я думаю, что во времена Иоанна Первопечатника выходило книг больше, чем сейчас. Я не говорю о партийной литературе, которую выбрасывают ежедневно в миллионах экземпляров. Но ведь насильно читать нельзя заставить, поэтому все эти выстрелы оказываются холостыми». – «Видите ли, – сказал я, – книг и журналов в нашей стране выходит мало, потому что нет бумаги». – «Что вы говорите глупости, – рассердился профессор. – Как это нет бумаги? У нас посуду и ведра делают из бумаги. У нас бумагу просто не знают, куда девать. Вон даже додумались до того, что стали печатать плакаты и развешивать всюду, а на плакатах мудрые правила: „Когда уходишь – туши свет“. „Мой руки перед едой!“ „Вытирай нос. Застегивай брюки. Посещай уборную“. Черт знает что…»

«А я скажу вам так, товарищи, – вмешался колхозник, – сверху когда глядишь, так многих мелочей не замечаешь, и оттого все кажется тебе таким прелестным, что душа твоя просто пляшет и радуется. Помню, гляжу я как-то с горы вниз, в долину к нам. Вид у нас сверху удивительно веселый. Речка наша, прозванная Вонючей, извивается, ну как будто на картинке. Колхозная деревня так и просится на полотно художника. И ни грязи-то, ни пыли, ни мусора, ни щебня – ничего этого за дальностью расстоянья никак невозможно заметить невооруженным глазом. То же и у нас в колхозах. Сверху оно, может, и в самом деле похоже на райскую долину, но внизу и вчера и сегодня пахнет еще адовой гарью. И вот у нас сейчас есть полный разброд мыслей в деревне. Спросить бы у кого. Но как спросить? Арестуют! Сошлют! Скажут, кулак или еще чего-нибудь. Не дай Бог злому татарину повидать того, что мы уже видели. Ну, так и говорю: многое узнать бы хотелось и боязно спросить. Вот мы и обсуждаем в деревнях свои дела между собой потихоньку… А главное, мы хотим, чтобы над нами был закон какой-нибудь… А то какие это законы, когда ты не успеешь еще его прочитать, а тут, говорят, ему и отмена уже пришла. За что у нас в деревне больше всего не уважают большевиков? А за то, что у них на неделе семь пятниц…»

«Что же, – сказал инженер, – пожалуй, и для нас, людей города, нужны устойчивые, крепкие законы. И у нас бывают недоразумения из-за слишком частой смены законов, установлений, постановлений, положений и прочее и прочее. Товарищ прав. Закон должен быть рассчитан на продолжительное действие. Менять законы как перчатки не годится хотя бы потому, что это ведет к подрыву авторитета законодательных учреждений». – «И опять же, – сказал колхозник, – если ты выпустил закон – так будь добр уважай его сам. А то законов (хороших, скажу, законов) у нас много, а какой толк от этого? Уж лучше бы совсем не выпускали хороших законов». – «Прав! Прав он! – вскричал профессор. – Именно то же самое говорят и в нашей среде. Взять хотя бы, к примеру, самый замечательный, самый человеческий свод законов – нашу новую конституцию. Ну зачем, спрашивается, ее обнародовали? Ведь многое сейчас из этой конституции является источником недовольства, многое вызывает муки Тантала. Как это ни печально, а конституция превратилась в тот красный плащ, которым матадор дразнит быка». – «А самое забавное, – сказал молчавший до этого литератор, – это то, что все, даже самые опасные в кавычках статьи новой конституции легко можно превратить в действующие статьи закона. Вот, например, свобода печати. У нас свобода эта осуществляется с помощью предварительной цензуры. То есть никакой по существу свободы нам не дано» – «Однако, – сказал колхозник, – меня, так сказать, разные там свободы печати очень мало интересуют. И поскольку я тороплюсь, я прошу выслушать меня. Я сейчас закруглюсь. Не задержу вашего внимания. Ну, значит, так: про закон я сказал кое-что. Теперь хочу про другое сказать. Про интерес к работе. Я уже говорил, что все у нас недовольны. Не подумайте, однако, что мечтаем мы о возврате к старому, единоличному хозяйству. Нет. Туда нас не тянет. Но вот о чем задумайтесь. Мы-то кто? Хозяева мы! Собиратели добра! На том построено все нутро наше. И сам, бывало, один работаешь, и с большой семьей, а все равно смотришь на хозяйство как на свое. Мы, и артельно работая, хотели бы рассматривать все хозяйство как свое собственное». – «Ну и рассматривайте, – сказал профессор, – кто же вам мешает?» – «Эх, товарищ – ученый человек, – махнул рукой колхозник, – как же можно у нас глядеть на свое хозяйство по-хозяйски, когда тебя десять раз в день ставят к порогу, вроде батрака. Пожили бы годик в деревне – так увидели, сколько развелось над нами начальников. Ей-богу, шею не успеваешь поворачивать да подставлять. Один не успеет тюкнуть, а глядишь, и другой уже тянется. Дай-ка, говорит, и я попробую». – Профессор поморщился и сказал: – «Ну, а если снять с вас эту мелочную опеку, а вы перестанете выполнять планы, да и вообще черт знает что натворите?» – «Напрасно так думаете, – обиделся колхозник. – Пусть нам хоть на один год руки развяжут. Пусть дадут нам возможность развернуться – и государству была бы от этого польза, и нам бы не пыльно зажилось».

Через четыре месяца после получения первого письма всемогущему НКВД все же удалось "вычислить" отправителя. Им оказался известный писатель, автор самой популярной детской фантастической книги конца 30-х "Необыкновенные приключения Карика и Вали" Ян Леопольдович Ларри. Он не был ярым антисоветчиком. Писатель искренне верил в то, что "дорогой Иосиф Виссарионович" пребывает в неведении относительно творящихся в стране безобразий.11 апреля 1941 года Ларри был арестован. В обвинительном заключении говорилось:"Посылаемые Ларри в адрес ЦК ВКП(б) главы этой повести написаны им с антисоветских позиций, где он извращал советскую действительность в СССР, привел ряд антисоветских клеветнических измышлений о положении трудящихся в Советском Союзе. Кроме того, в этой повести Ларри также пытался дискредитировать комсомольскую организацию, советскую литературу, прессу и другие проводимые мероприятия Советской власти".

5 июля того же года судебная коллегия по уголовным делам Ленинградского городского суда приговорила Яна Ларри к лишению свободы сроком на 10 лет с последующим поражением в правах на 5 лет (по статье 58-10 УК РСФСР). Рукописи, изымаемые при аресте, часто уничтожались, пропадали, но «Небесному гостю» повезло: он уцелел и полвека спустя был передан из архива НКВД в Союз писателей, даже увидел свет.

15 лет пребывания в ГУЛАГе не сломили Яна Ларри, и после реабилитации в 1956 году он вернулся к литературному труду, сотрудничая с детскими журналами. В 1961 г. к юным читателям пришли сразу две замечательные книги - "Записки школьницы" и "Удивительные приключения Кука и Кукки". А одной из последних прижизненных публикаций писателя оказалась помещенная в "Мурзилке" в 1970 г. сказка "Храбрый Тилли: Записки щенка, написанные хвостом" (с чудесными иллюстрациями В. Чижикова).

Столетие со дня его рождения прошло незамеченным. А самую известную книгу о приключениях Карика и Вали читают и перечитывают до сих пор всё новые поколения читателей, не задумываясь о том, когда она была написана, и ничего не зная о судьбе её автора… #ГодЛитературы

Ольга