Юрий кувалдин "спой свою песню" о творчестве писателя анатолия кима эссе. Награды писателя анатолий ким писатель
ОСНОВЫ МОЛЕКУЛЯРНОЙ ФИЗИКИ И ТЕРМОДИНАМИКИ
Статистический и т/д методы исследования .
Молекулярная физика и термодинамика - разделы физики, в которых изучаются макроскопические процессы в телах, связанные с огромным числом содержащихся в телах атомов и молекул.
Молекулярная физика представляет собой раздел физики, изучающий строение и свойства веществ, исходя из так называемых молекулярно-кинетических представлений. Согласно этим представлениям:
1. Любое тело - твердое, жидкое или газообразное состоит из большого количества весьма малых обособленных частиц-молекул.
2. Молекулы всякого вещества находятся в бесконечном хаотическом движении (например, броуновское движение).
3. Используется идеализированная модель идеального газа, согласно которой:
а). Собственный объем молекул газа пренебрежимо мал по сравнению с объемом сосуда (разреженность).
б). Между молекулами отсутствуют силы взаимодействия.
в). Столкновение молекул газа между собой и со стенками сосуда абсолютно упругие.
4. Макроскопические свойства тел (давление, температура и др.) описываются с помощью статистических методов, основным понятием которых является статистический ансамбль, т.е. описывается поведения большого числа частиц через введение средних характеристик (средняя скорость, энергия) всего ансамбля, а не отдельной частицы.
Термодинамика в отличие от молекулярно-кинетической теории изучает макроскопические свойства тел, не интересуясь их макроскопической картиной.
Термодинамика - раздел физики, изучающий общие свойства макроскопических систем, находящихся в состоянии термодинамического равновесия, и процессы перехода между этими состояниями.
В основе термодинамики лежат 3 фундаментальных закона, называемых началами термодинамики, установленных на основании обобщения большой совокупности опытных фактов.
Молекулярно-кинетическая теория и термодинамика взаимно дополняют друг друга, образуя единое целое, но отличаясь различными методами исследования.
Термодинамическая система - совокупность макроскопических тел, которые взаимодействуют и обмениваются энергией как между собой, так и с другими телами. Состояние системы задается термодинамическими параметрами - совокупность физических величин, характеризующих свойства термодинамической системы, обычно в качестве параметров состояния выбирающих температуру, давление и удельный объем.
Температура - физическая величина, характеризующая состояние термодинамического равновесия макроскопической системы.
[ T ] = K - термодинамическая шкала, [ t ] = ° C - международная практическая шкала. Связь термодинамической и м/н практической температуры: Т = t + 273, например, при t = 20 ° C T = 293 K .
Удельный обьем - это обьем единицы массы. Когда тело однородно т. е. ρ = const , то макроскопические свойства однородного тела могут характеризовать обьем тела V .
Молекулярно-кинетическая теория (м. к. т) идеальных газов.
§1 Закон идеальных газов .
В молекулярно - кинетической теории используется идеализированная модель идеального газа.
Идеальным газом называется газ, молекулы которого не взаимодействуют друг с другом на расстоянии и имеют ничтожно малые собственные размеры.
У реальных газов молекулы испытывают действия силы межмолекулярного взаимодействия. Однако H 2, He , O 2, N 2 при н. у. (Т=273К, Р=1,01 ·10 5 Па) можно приблизительно считать идеальным газом.
Процесс, при котором один из параметров (p , V , T , S ) остаются постоянными, называются изопроцессами.
- Изотермический процесс Т= const , m = const , описываются законом Бойля-Мариотта :
pV = const
- Изобарический процес p = const описывается законом Гей-Люссака
V = V 0 (1+ α t );
V = V 0 α T
Терметический коэффициент обьемного расширения град -1
- Изохорический процесс V = const
Описывается законом Шарля
p = p 0 (1+ α t );
p = p 0 α T
Характеризует зависимость объёма от температуры. α равен относительному изменению объёма газа при нагревании его на 1 К. Как показывает опыт, одинаков для всех газов и равен .
4. Моль вещества. Число Авогадро. Закон Авогадро.
Атомной массой () химического элемента называется отношение массы атома этого элемента к 1/12 массы атома изотопа углерода С 12
1.Что изучает молекулярная физика? Что такое МКТ? 1)Молекулярная физика – раздел физики, изучающий физические свойства веществ в различных агрегатных состояниях на основе рассмотрения их молекулярного (микроскопического) строения. Задачи молекулярной физики решаются методами статистической механики, термодинамики и физической кинетики, они связаны с изучением движения и взаимодействия частиц (атомов, молекул, ионов), составляющих физические тела. 2) Молекулярно-кинетической теорией называют учение о строении и свойствах вещества на основе представления о существовании атомов и молекул как наименьших частиц химических веществ. МКТ объясняет строение и св-ва макроскопических тел, как результат взаимодействия большого числа атомов, молекул или ионов, из которых они состоят.
2.Сформулируйте основные положения МКТ вещества? В основе молекулярно-кинетической теории лежат три основных положения:
1)Все вещества – жидкие, твердые и газообразные – образованы из мельчайших частиц – молекул, которые сами состоят из атомов («элементарных молекул»). все тела состоят из частиц, размером которых можно пренебречь: атомов, молекул и ионов; Молекулы химического вещества могут быть простыми и сложными, т.е. состоять из одного или нескольких атомов. Молекулы и атомы представляют собой электрически нейтральные частицы. При определенных условиях молекулы и атомы могут приобретать дополнительный электрический заряд и превращаться в положительные или отрицательные ионы.
2)Атомы и молекулы находятся в непрерывном хаотическом движении.
3)Частицы взаимодействуют друг с другом путём абсолютно упругих столкновений.
3.Какие опыты подтверждают основные положения МКТ? 4.Что такое броуновское движение? Причина? Броуновское движение - беспорядочное движение микроскопических видимых, взвешенных в жидкости или газе частиц твердого вещества, вызываемое тепловым движением частиц жидкости или газа. Броуновское движение происходит из-за того, что все жидкости и газы состоят из атомов или молекул - мельчайших частиц, которые находятся в постоянном хаотическом тепловом движении, и потому непрерывно толкают броуновскую частицу с разных сторон. Было установлено, что крупные частицы с размерами более 5 мкм в броуновском движении практически не участвуют (они неподвижны или седиментируют), более мелкие частицы (менее 3 мкм) двигаются поступательно по весьма сложным траекториям или вращаются.
5.Что такое диффузия? Примеры использования? Диффузия - процесс переноса материи или энергии из области с высокой концентрацией в область с низкой концентрацией. Примером диффузии может служить перемешивание газов (например, распространение запахов) или жидкостей (если в воду капнуть чернил, то жидкость через некоторое время станет равномерно окрашенной). Другой пример связан с твёрдым телом: атомы соприкасающихся металлов перемешиваются на границе соприкосновения.
6.Что такое моль вещества? Моль - единица измерения количества вещества в Международной системе единиц (СИ), одна из семи основных единиц СИ. Моль принят в качестве основной единицы СИ XIV Генеральной конференцией по мерам и весам в 1971 году.
Моль вещества - это такое его количество, которое в граммах весит столько же, сколько весит молекула вещества в относительных атомных единицах, которое содержит 6,02*10^23 структурных единиц.
(р. 1939), русский прозаик, драматург. Родился 15 июня 1939 в с.Сергиевка Тюлькубасского р-на Чимкентской обл. (Казахстан) в семье преподавателей-корейцев, чьи предки поселились в России в середине 19 в. Учился в Московском художественном училище «Памяти 1905 года», выступает и как художник и оформитель собственных книг. В 1971 заочно окончил Литературный институт им. А.М.Горького. Начал с публикации рассказов и повестей, тематически связанных с Дальним Востоком и Сахалином и несущих на себе печать национального корейского миросозерцания, быта, фольклора и художественной образности, напоминающей порой четкую и виртуозную графику южноазиатских мастеров (рассказы Шиповник Мёко , Акварель , оба 1973; повесть Поклон одуванчику , 1975; сборники Голубой остров , 1976, Четыре исповеди , 1978, Соловьиное эхо , 1976, опубл. 1980, Нефритовый пояс , 1981, Собиратели трав , 1980, опубл. 1983, с посвящением «моей дорогой матери»). Тяготение к лирико-философской медитативности, сюжетной размытости, медленному, детально-вдумчивому развертыванию повествования проявились в повести Кима Луковое поле (1976, опубл. 1978), где героем выведен один из характерных для отечественной словесности 1970-х1990-х годов, с ее апологией аутсайдерства, типов опустившийся бродяга, наделенный, при всей беспорядочности внешнего бытия, психологической тонкостью и душевной чистотой, а «идейную» нагрузку принимают на себя сквозные образы-символы, знаменующие всеединство человечества и природы. Сплав риторики, смысловой многозначительности («ложной», по мнению некоторых критиков) и поэтичности, подкрепленной ритмической организацией словесной ткани и внешней алогичностью повествования, меняющего углы зрения, временную и пространственную локализацию, отдаляет прозу Кима от иллюзии достоверности, приближая к символической универсальности даже в тех случаях, когда в основу сюжета положена жизнеподобная ситуация (повесть Лотос , 1980, где рассказывается о прощании художника с умирающей матерью, и Смерть, в традициях, близких к буддизму и суфизму, выступает как процесс преображения души, а Творчество в духе известного латинского афоризма о «вечности» искусства как способ дать бессмертие земному бытию). Реальность и миф, психологизм и дискурс, зооморфизм и сквозной для Кима тезис о взаимосвязанности и взаимопереходности всего сущего, воплощенный в идее переселения душ, отличают и одно из наиболее заметных произведений Кима роман-сказку Белка (1985). Судьба четырех друзей-художников, «заговор зверей», проблема зла и «скотского» (т.е. мефистофельского, дьявольского начала) в человеческой природе, продолжая одну из продуктивных линий развития западноевропейского философского романа 20 в. (Люди или животные ? Веркора), у Кима разрешается соотношением конечного и грешного человеческого бытия с вечной правдой искусства, дающего возможность человеку через акт творчества (соравного Божественному акту творения) в далекой перспективе обрести свою высшую, анти-звериную суть и бессмертие, даруемые как награда тому, кто «сотворит свою жизнь по-человечески», созидая, а не убивая (ибо нельзя стать бессмертным, отняв жизнь у другого). Интерпретация «художника», «человека творящего» как лучшего представителя рода, противостоящего сытой приземленности, «животности» филистера (мещанина, бюргера, обывателя), имеет своим первым литературным прецедентом концепцию немецких романтиков (Э.Т.А.Гофман, братья А.В. и Ф.Шлегели), с которыми (особенно с первым) Кима роднит и эклектичность «мозаичного» повествования, загадочность и фантасмагорийность многопланового текста (тайна одно из ключевых понятий поэтики Кима), словесная избыточность, пристальное внимание к явлениям метемпсихоза. Последнее, соединенное со взглядом на цивилизацию с космической точки зрения и апокалиптическими прогнозами относительно будущего человечества, проявилось в самом известном романе-притче Кима Отец-Лес (1989). «Полифония» образов трех поколений дворянской семьи Тураевых, судьбами и мыслями тесно связанных с мощной и таинственной жизнью большого мещерского леса, помогающего им перейти от суеты, мелочности и злобы в светлое ощущение радостного слияния с миром, купца Ферапонтова, сержанта Обрезова и других, сплетающихся с образами Змея-Горыныча и дерева, символизирует столь близкую Киму идею всеединства планеты, в которое человек вносит дисгармонию, бездумно разрушая Лес, естественную природу не только вторжением в нее (многозначный образ богини плодородия Деметры-Земли, «разведенной» с крестьянином и «механически» насилуемой химикатами и т.п.), но и отступлением от «закона» дерева, воплощающего высшую свободу: интенсивной внутренней работы (Ким разделяет буддийскую теорию духовности всех форм жизни на земле) при отсутствии какого-либо насилия, попрания свободы другого. Здесь становится особенно отчетливой христианская тенденция, вызревающая в горниле многоразличных религиозно-философских напластований прозы Кима (в т.ч. итог романа Белка : «...надо стойко и неустанно работать для накопления всеобщей энергии добра»). Христос сам является Звездным (и огорченным) Гостем в конце романа, оставляя его герою сгустку человеческих страстей и боли одну надежду: «В новом мире я сначала умру от ненависти, которая исходит от моего одиночества, а затем воскресну от любви, которая не сможет умереть вместе со мной. И на земле вырастет новый Лес, благоухающий, без гнева и зла...»«Ноосферное», по определению некоторых критиков, художественное мышление Кима модифицируется в фантастически-мифологическую философскую притчу в повести
Поселок кентавров (1992), где в традициях, заставляющих вспомнить Дж.Свифта, писатель рассказывает о конфликте двух миров: видимого, суетного и грешного, в котором живут и противоборствуют люди, кентавры, лошади и амазонки, и высшего, незримого всемогущих существ, вершащих нравственный суд над «животным» миром, над человечеством, в конце концов уничтожающего себя тяготением к животности, своей грубой корыстной чувственностью. Онлирия (1995) философско-провиденциальная символика развернута писателем на основе библейских текстов и манихейских представлений об истории человечества как Мировой Игре между Богом и созданным им же Князем зла. Однако здесь Ким полагает возможным и спасение человечества, его Воскресение в царстве бессмертия Онлирии. Проза Кима представляется одним из вариантов продолжения линии, намеченной в современной отечественной литературе фантастом-ученым И.А.Ефремовым (роман Туманность Андромеды и др.), с стремлением к космизму и интеллектуальному анализу с учетом, однако, большей лиричности, сложной метафоричности, сюжетной размытости (особенно в ранних вещах), введением религиозно-мифологической символики и обостренной «экологичности» проблематики у Кима и принципиально иным знаком отношения к растущей технократической мощи человека, оцениваемой Кимом как амбициозно-дьявольский путь к саморазрушению. ЛИТЕРАТУРА Трифонов Ю. Спой свои песни . Юность, 1979, № 5Бочаров А. История духа история жизни . В кн.: Бочаров А. Бесконечность поиска . М., 1982
Новиков Вл. Под соусом вечности. В кн.: Новиков Вл. Диалог. М., 1986
Ким А. Невеста моря . М., 1987
Ким А. Избранное . М., 1988
Ким А. Мысли о человеческом: Путешествие души . Диалог, 1990, № 3
Ким А., Шкловский Е. В поисках гармонии: Диалог . Литературное обозрение, 1990, № 6
Ким А. Будем кроткими как дети . М., 1991
Ким А. Сбор грибов под музыку Баха. М., 1998
Юрий Кувалдин
СПОЙ СВОЮ ПЕСНЮ
О творчестве писателя Анатолия Кима
Ким Анатолий Андреевич родился в селе Сергиевка Чимкентской области в 1939 году. Отец и мать - учителя. В 1947-м с семьей перебрался на Сахалин. Служил в армии. Учился в Московском художественном училище Памяти 1905 года. В 1971 году окончил Литературный институт. Первый сборник прозы «Голубой остров» (1976). Сильное развитие в прозе Кима получили традиции русских философов и учения космистов Запада. Широкая известность пришла к писателю после выхода романа-притчи «Белка» (1984). Судьбы трех поколений русской семьи в XX веке легли в основу эпического романа «Отец-лес» (1989), проникнутого идеями Апокалипсиса. Событиями литературной жизни стали романы «Онлирия» и «Сбор грибов под музыку Баха». В 1991 году на пять лет уезжал в Южную Корею. В 2003 году Ким перевел на русский язык корейский народный эпос «Сказание о Чхунян». Лауреат ряда литературных премий.
Пять лет - от первой публикации в “Авроре”... И вот две книги: “Голубой Остров”, 1976 г., и “Четыре исповеди”, 1978 г. Обе вышли в Москве, в издательстве “Советский писатель”. В прозе А. Кима много экзотики: Дальний Восток, Камчатка, Сахалин, Тихий океан. Но суть отнюдь не в этом...
“Соловьиное эхо”... Герой повести немецкий коммерсант и философ Отто Мейснер, думающий о родстве всех живых, о непрекращающемся потоке жизни, идет на берег Амура, чтобы... поговорить со своими златовласыми, не родившимися еще внуками. Он излечивает умирающую кореянку, которая становится его женой. Среди убогой, беспросветной жизни корейской деревушки начала века, накануне первой мировой войны, юному рыжеволосому Мейснеру видятся иные, счастливые времена. Но он трагически погибает... Писатель прерывает нить повествования и знакомит нас с внуком Мейснера, художником, который пытается разобраться в далекой жизни своего деда. Словно опасаясь, что читатель начнет “читать сюжет”, А. Ким тут же досказывает, чем все кончится, что будет дальше.
Анатолий Ким “сюжет” не пишет. Его интересует нечто другое (хотя и у него сюжеты имеются).
Какая тайная сила дает толчок Васе Чекину из повести “Поклон одуванчику”, чтобы он вдруг понял, что каждый человек в душе - поэт, только раскрыться может не всегда? И вот Чекин придумывает путь, как каждому прийти к поэзии. Ему кажется, что источник поэзии рядом я неиссякаем, он - в стучащем сердце. Огрызком карандаша Чекин записывает:
Есть песня,
которую дано тебе спеть,
как право цветенья дано
деревьям и травам весной.
Спой эту песню!
И пусть Чекин разочаровывается в своих стихах, пусть сжигает в кочегарке вороха листов и тетрадей, исписанных стихами, пусть убеждается, что рукописи все-таки горят, остается в нем главное - вера в человеческую доброту. В глубине души он по-прежнему верит, что настанет время, когда все будут причастны к поэзии и сосед будет приходить к соседу только затем, чтобы почитать свои стихи.
Главное для А. Кима - жизнь человеческой души, ее боли и радости. Рассказ “Шиповник Мёко”... Умирает молодая и красивая Мёко от нелепой случайности, так и не дождавшись возвращения любимого Ри Гичена. Но, словно памятуя о доброй и верной душе, дает звонкие, огненные ягоды шиповник, досаженный на ее могиле. В рассказе “Месть” Сунгу размышляет о том, что торжество всей доброты человека видно только тогда, когда он закончит жизнь. Месть зародилась в начале века в заброшенной корейской деревушке. Сунгу, живущий в наше время, по обычаю, должен исполнить ее. Он, мечтавший стать поэтом, уже не может думать о творчестве, ибо месть опустошила его душу. Так писатель подводит черту под давно известным, но всегда актуальным - гений и злодейство несовместны.
Большое искусство всегда радостно, говорил Максимилиан Волошин. Пусть жизненный материал, воплощенный в произведении, будет трагичен, но сама художественная ткань его, сама позиция автора содержат жизнеутверждающую концепцию. В прозе А. Кима дыхание радости и добра чувствуется в самых трагических ситуациях. Мы входим в мир, на который А. Ким смотрит глазами поэта. Не потому ли он сталкивает поэзию и прозу: начав рисовать эпическую картину, забывает о ней, давая право выговориться в длинном монологе герою, а затем перехватывает этот монолог и уже от автора договаривает то, что хотел сказать герой, но с последним авторским словом наплывает новая картина, звучат иные голоса, и каждый голос стремится опередить другой, будто пламя бежит по веткам. Мир людей представляется писателю роем самодвижущихся факелов. И из этого композиционного, звукового и цветового разнообразия неотвратимо рождается иная логичность, присущая настоящему художнику, идущему неповторимым путем, когда внутренняя свобода позволяет петь свою песню. Конечно, А. Кима могут упрекнуть в некой декларативности его монологов, в композиционной усложненности. Но этот упрек не должен заслонять главного - страстного желания писателя найти свой способ выражения современного мироощущения.
Повести “Соловьиное эхо”, “Собиратели трав” и особенно “Луковое поле” - о сложных нравственных и духовных исканиях людей, об их неудовлетворенности и стремлении к добру и согласию. Ибо, когда есть самоуспокоенность, стремиться некуда. Пусть внешняя сторона жизни, по словам Мейснера из “Соловьиного эха”, всего лишь строчка в общей книге человечества, но жизнь души каждого отдельного человека больше, чем книга, об этом щедром богатстве А. Ким никогда не забывает, открывая в своих героях родство “самодвижущихся душ”.
Порою по первым строкам книги можно судить, стоит ли читать ее. Действует внутренний импульс, передающийся через знаки от писателя к читателю. Достаточно прочитать первую строчку повести “Луковое поле”: “Человек, назвавший себя Павлом, стал сторожить луковое поле”, - чтобы не отрываясь идти через многие страницы, через размышления и молчания героев, перипетии событий... Неужели нужно было пройти самые тяжкие испытания, какие-то неведомые миру личные трагедии, чтобы потянуться к музыке и поэзии? Эти вопросы мучат А. Кима, и он по-своему дает на них ответ в этой повести. Исследуя степень падения человека - спивающегося, безвольного, но не глупого Павла, А. Ким спрашивает, почему он стал таким. Ведь он мог жить счастливой жизнью, ведь и у него есть душа, правда, затерявшаяся, как зверек в храме, ведь он еще молод, он может обрести в себе жизненные силы.
Но Павел плывет по морю жизни без цели... Однако цель появилась, когда рядом с ним встал человек, когда Павел понял, что за жизнь нужно бороться, верить в себя и в доброту людей... И по прочтении “Лукового поля” - повести мажорной и полифоничной - мы вместе с А. Кимом верим в нравственный “запас” человека, в стремление писателя во что бы то ни стало преобразить его заблудшую душу.
У каждого есть своя мечта, свой голубой остров, к которому он плывет, как плывут к нему герои А. Кима. Повесть “Собиратели трав” полна жизненности, широты и фантазии. Врачевать нужно не только тело, но и душу.
Герои этой повести, заброшенные судьбою на песчаную косу, вдающуюся в океан, по воле писателя обретают первоначальную сущность - я есть. Быть может, об этом продумал всю жизнь простак, безграмотный, но счастливый старик До Хок-ро? И уже не странной покажется нам беседа безвестного русского врача с ним, когда, обращаясь к спящему старику, он скажет, что над землей скопилось огромное количество энергии, и, когда умирает хороший человек, энергия эта увеличивается, и она никогда не иссякнет...
Судьбы людей, как сюжеты книг, повторимы. Ритм души, ее боли и радости загадочны и неповторимы. Можно исчерпать сюжеты, но неисчерпаемы души людей. Поэтому, казалось бы, после “все сказавшего” писателя появляется новый и говорит свое, а за ним еще и еще. В прозе А. Кима, где исповедуются герои, открывая нам сокровенное своих помыслов, отсутствует чопорная стыдливость чувств, страх оказаться непонятыми. В его творчестве, конечно, можно обнаружить параллели с творчеством таких, к примеру, разных писателей, как Платонов и Акутагава. Но “известное” у А. Кима преломляется сквозь призму личного жизненного и художественного опыта. В этом смысле его творчество зиждется на классических литературных традициях - пристальном внимании к человеческой личности, к духовному развитию человечества.
Анатолий Ким убеждает силой правдивого искусства. Произведения А. Кима всею плотью связаны с современностью - перед читателем проходит обширная галерея лиц: рабочие, студенты, колхозники, рыбаки, солдаты...- люди сегодняшнего дня нашей страны. Писатель через будни выходит на широкий простор общечеловеческого, что всегда волновало, волнует и будет волновать людей.
“Юность”, № 6-1979
ПОСЛЕСЛОВИЕ
***
С Толей Кимом как-то ездили к нему в Немятово, в Мещёре. Круглое, как солнце, лицо с узкими щелочками глаз, черные, как уголь, жесткие волосы, невысокий, с походкой Дерсу Узала. Ким. С прелестной первой книгой «Собиратели трав». Набрали четыре ведра белых грибов. Пьянствовали на Дне учителя в бревенчатой школе. Учителя трогали нас, убеждаясь, что мы настоящие писатели. Утром похмелялись прохладным октябрьским терном на задах избы Кима. Теперь, с годами, понимаю, что Анатолий Ким стал самым русским писателем, изо всех тех, кто таковыми себя считали. Анатолий Ким, прежде всего, художник, мастер паузы, эпитета, самого воздуха, которым неведомо как наполняется истинная проза. В Москве мы были соседями, часто гуляли в березовой роще у Москвы-реки. И если есть более яркий пример условности национальности, то это, конечно, Анатолий Ким, чья внешность сразу говорит о Востоке, а душа пропитана русским духом и Словом. Русскими не рождаются, русскими становятся.
***
Сегодня одна импозантная дама советского руководящего калибра с лаковой приподнятой прической, работница библиотеки, сказала мне, что современных хороших писателей нет. И стала приводить в пример «хороших» писателей типа Бориса Лавренева. Я убедился, что библиотеки живут какой-то своей, параллельной жизнью. А если точнее, то они остались в СССР. И названия это подтверждают: имени К.Симонова, им. Б.Лавренева, и даже имени М.Шолохова – этого афериста неграмотного, не написавшего в жизни ни строчки, именем которого, как клеймом, обозначили произведения исковерканного Петром Громославским Федора Крюкова. А мы говорим о демократии! Мы много упустили и не реформировали в 90-е годы. Главное – имя, Слово. Должны быть библиотеки имени Осипа Мандельштама, имени Федора Крюкова, имени Юрия Домбровского, имени Николая Гумилева, имени Андрея Платонова… Хотя такая – имени Андрея Платонова - есть, прекрасная библиотека на «Аэропорте», которой заведует Тамара Николаевна Журова. На вопрос о современных писателях я выпалил список:
ХОРОШИЕ СОВРЕМЕННЫЕ ПИСАТЕЛИ ПО МНЕНИЮ ЮРИЯ КУВАЛДИНА
АЙДАР Сахиб
ВЕТЛУГИНА Анна
ВИКОРУК Александр
ГОРЛОВА Надежда
ДОБРЫНИНА Татьяна
ЗОЛОТУХИН Валерий
ИВИН Алексей
КЕВОРКОВ Ваграм
КИМ Анатолий
КРАСНОВА Нина
КУВАЛДИН Юрий
ЛЕСИН Евгений
ЛИТОВ Михаил
ЛОГИНОВ Александр
МАЛЕЦКИЙ Юрий
МАРКОВИЧ Дан
МАТЮШОВ Геннадий
МИХАЙЛИН-ПЛАВСКИЙ Сергей
МОНАХОВ Владимир
НЕВСКИЙ Юрий
НЕКРАСОВ Алексей
ПОЛИЩУК Рада
СЕРГЕЕВ Леонид
СКРЕБИЦКИЙ Владимир
СТЕПНОВА Марина
ТОЛСТИКОВ Николай
УДАРЦЕВА Анжела
ХАФИЗОВ Олег
ХОРТ Александр
ШЕВЕЛЕВ Игорь
ШИРОКОВ Виктор
ШТОКМАН Игорь
ЭБАНОИДЗЕ Александр
ЯНЕВ Никита
ЯХОНТОВ Андрей
Пока я выдавал эти имена, дама моргала глазами, видно было, что для нее это терра инкогнита.
***
Геннадий Калашников (поэт): «Лет тридцать назад я получил от писателя Анатолия Кима записку. Принес ее мне молодой и очень такой экстравагантный человек в красной такой рубашке, яркий, энергичный. А в записке, которую он мне передал, Анатолий Ким писал: Гена, это Юра Трифонов, человек, который умеет видеть, как плывут облака, и умеет слышать, как поют птицы...
Я вот сейчас, к сожалению, не нашел у себя дома этой записки. Где-то она у меня есть... Это все было в 70-е годы... Я тогда вот вместе с присутствующим здесь Андреем Яхонтовым работал в “Литгазете”. А в той записке речь шла о публикации Юрия Кувалдина, который тогда был Трифоновым (это потом он стал Кувалдиным, взял себе фамилию своей мамы, чтобы не быть в литературе вторым Юрием Трифоновым. - ред.). Все мы тогда хотели публикаций. Публикацию я ему тогда сделать не смог. Но с тех пор стал дружить с Юрой Кувалдиным, за что я очень благодарен Анатолию Киму. Мы общались с Юрой и, как тогда водилось, бражничали, спорили, читали стихи. Но потом так получилось, что какие-то жизненные обстоятельства... я уже не помню, какие... развели нас. И я довольно долго не видел Юрия Трифонова. Потом началась перестройка, начались перемены, и я услышал в одном месте об издательстве “Книжный сад” и совершенно не подозревал, что издатель и владелец этого издатедльства и есть Юрий Трифонов, который тогда уже стал Кувалдиным. Я тогда даже и представить себе не мог, что Юра стал издателем. Потому что Юра всегда напоминал мне человека, который стоит на палубе корабля, а корабль плывет по штормящему морю, и Юра весь в этой стихии и в свисте ветра. И вдруг я обнаружил, что Юрий Кувалдин это и есть тот самый Юрий Трифонов, и что это человек, который уже знает, как и куда текут денежные потоки, и умеет ими управлять. И причем умеет управлять ими так, чтобы это шло на пользу литературе. Он больше всего на свете любит литературу. Для него литература - главнее, чем жизнь.
И вот я стоял, смотрел на него и думал: а куда же делся тот Юра в красной рубашке? Передо мной стоял такой солидный человек, солидный такой. Я спрашиваю его: “А где оно вообще - твое издательство? Где твой офис?” - А он приподнял свой портфель и сказал: “Да вот оно мое издательство!” - Он показывает мне свой портфель и говорит: “Вот оно...” Все издательство было у него в портфеле. Для меня это было совершенно непостижимо. И все, что делал Юра, тоже было непостижимо. Потому что этот человек занимался и бумагой, и типографиями, и распространением продукции, да всем на свете! Юрий Кувалдин - это универсальный человек, Леонардо да Винчи такой нашего времени.
И Юра в то тяжелое для меня время протянул мне руку помощи, издал мою книгу. И это было для меня тогда спасательным кругом. Потому что тогда прошло уже десять лет с момента выхода моей первой книги. И та книга, которую Юра мне издал, была для меня как нельзя более кстати. Об этом мы говорили и с Женей Блажеевским, который тоже был в такой же ситуации, как и я». Геннадий Калашников (поэт)
