Женихи. Театр Наций

Рождение комедии из духа музыки

"Женихи" в Театре наций

Московский Театр наций показал первую в новом сезоне премьеру - музыкальную комедию "Женихи" Исаака Дунаевского поставил тандем режиссера Никиты Гриншпуна и художника Зиновия Марголина. Комментирует ДМИТРИЙ РЕНАНСКИЙ.

Оперетта в советском ее изводе по-прежнему остается пожалуй что самой проблемной репертуарной зоной российского музыкального театра. Предпринимавшиеся в последние годы считанные попытки реанимации слишком тесно связанных с духом времени и потому, как казалось, окончательно и бесповоротно снятых с повестки дня опусов советских классиков лишь однозначно диагностировали клиническую смерть жанра. В подобном контексте обращение зарекомендовавшего себя форпостом актуальной режиссуры Театра наций к числящимся первой советской опереттой "Женихам" Исаака Дунаевского и приглашение в постановщики режиссера "с родословной" (дед Никиты Гриншпуна был одним из основоположников легендарной Одесской музкомедии, в историю музыкальной режиссуры вошел и его отец) выглядело как минимум интригующе. Забегая вперед можно сказать, что выход подопечных Евгения Миронова на новую жанровую территорию обернулся появлением в афише Театра наций спектакля, не имеющего аналогов в современном российском театральном процессе.

Старожилы Мариинского театра любят вспоминать bon mot о том, как после петербургской премьеры балета "Симфония до мажор" одна не в меру впечатлительная зрительница выбежала из зала с восторженным воплем "Я вижу музыку!", имея в виду, вероятно, то мастерство, с которым Джордж Баланчин облекал в хореографическую плоть структуры партитуры Жоржа Бизе. Примерно те же эмоции по аналогичному поводу способна вызвать, как ни парадоксально, и постановка Театра наций: "Женихами" Никита Гриншпун отрекомендовался режиссером, умеющим то, на что в России способны единицы,- использовать музыку как основу и источник театральной ткани. Звук и жест связаны в его спектакле нераздельно, действие зарождается из ритма и энергии музыкальных фраз: обращаясь с партитурой Дунаевского с еретической свободой и воспринимая первоисточник лишь как канву для импровизации, режиссер берет на себя функции одновременно и дирижера, и композитора, словно бы на ходу переинтонируя музыкальные реплики, жонглируя ими и перебрасывая их от одной группы артистов к другой.

Освоившие премудрости игры на музыкальных инструментах и вполне поднаторевшие в вокальном искусстве артисты Театра наций неотличимы в "Женихах" от выведенных на сцену и ставших полноправными участниками действия консерваторских выпускников. В обращении с этим ни на секунду не покидающим подмостки оркестром господин Гриншпун демонстрирует совершенно ювелирное, редкостное для молодой отечественной режиссуры умение работать в пустынном пространстве раздетой донага сцены - а пластической красотой мизансцен "Женихи" местами напоминают, страшно сказать, иные спектакли Джорджо Стрелера. Пестованием изощренной театральной формы режиссер, на первый взгляд, вообще склонен заниматься куда более охотно, чем вчитыванием в партитуру Дунаевского принципиально новых смыслов. Но при ближайшем рассмотрении амбициозность замысла постановщика становится очевидна: истинным сюжетом "Женихов" господин Гриншпун делает вовсе не высмеивающую нравы времен нэпа сатиру, а пускай завуалированное, но чрезвычайно темпераментное признание в любви эпохе Шкловского и Мейерхольда и вообще всему советскому авангарду 1920-х годов.

И прежде всего авангарду театральному. Это становится особенно заметно, когда примерно к середине первого акта с изумлением понимаешь, что выстроенный Зиновием Марголиным ключевой элемент сценографии спектакля - гигантский, во всю ширину и в половину высоты зеркала сцены гроб - не что иное, как конструктивистский "станок для игры", который отважно осваивает отлично сыгравшийся актерский ансамбль во главе с бесстрашной Юлией Пересильд. За восемь лет до того, как Дунаевский принялся сочинять "Женихов", ленинградские формалисты рассказали миру о том, что гоголевская "Шинель" организована не сюжетом о мытарствах маленького человека, а словесной игрой - интонационной, декламационной, ритмической. Вот и в спектакле Никиты Гриншпуна сюжет о массовом сватовстве к вдове зажиточного трактирщика существует лишь как повод увлечь артистов и зрителя виртуозной театральной игрой, наблюдать за которой одно удовольствие и для так называемой широкой публики (в стартовавшем сезоне постановке Никиты Гриншпуна уготована судьба потенциального кассового хита), и для профессионального сообщества (ему авторы адресуют отдельную порцию гэгов). "Женихи" создают неожиданный для российской театральной ситуации прецедент: поставленный на как будто бесконечно далеком от современности материале и говорящий с залом на вполне традиционном языке, этот спектакль оказывается в конечном счете едва ли не самым живым и талантливым зрелищем из числа тех, что можно увидеть на сегодняшней столичной сцене.

Ведомости , 3 ок тября 2012 года

Глеб Ситковский

Не гробом единым

«Женихи» в Театре наций

Вопреки установившейся в Москве моде на бродвейский мюзикл Театр Наций решил напомнить публике о мощной традиции советской оперетты. «Женихи» Дунаевского в постановке Никиты Гриншпуна не обманули ожиданий и оказались вполне самобытным продуктом.

Пять лет назад выпускник гитисовской мастерской Олега Кудряшова Никита Гриншпун отметился блестящим режиссерским дебютом в Театре Наций - спектаклем «Шведская спичка» по Чехову, после чего неожиданно для всех покинул столичную орбиту и уехал главрежем на Сахалин. «Женихи» - его первая работа в Москве после добровольной сахалинской ссылки. И нет сомнений, что он вместе с художником Зиновием Марголиным и актерской командой «кудряшей» вновь добился победы. Гриншпун выпустил веселый и яркий спектакль, внятно отличимый от общего театрального ландшафта и вместе с тем по всем признакам глубоко укорененный в отечественной традиции.

Удивляться, что Гриншпун выбрал для постановки именно оперетку, не приходится, если вспомнить, что его отец и дед были (каждый в свое время) отличными режиссерами, немало сделавшими для Одесского театра музкомедии. Но «Женихи» отсылают нас не только к опереточной, но и к театральной традиции. Как и в «Шведской спичке», где «кудряши» сильно смахивали на выпускников мейерхольдовской Фабрики эксцентрического актера, Гриншпун снова напоминает публике о том, что такое театральная биомеханика и с чем ее едят.

Первые же минуты «Женихов» впрямую отсылают к фильму Григория Александрова «Веселые ребята», снятого в 1934 г., т.е. всего семь лет спустя после премьеры оперетты Дунаевского. Балалаечники теснят струнные, а медные духовые устраивают азартное музыкальное состязание с деревянными, надвигаясь друг на друга. «Веселые ребята», к которым, кстати, приложил руку все тот же Дунаевский, - это, пожалуй, наиболее яркий фильм Александрова, где он показал себя как верный адепт биомеханической школы Мейерхольда.

Гриншпун с Марголиным решили выкатить на сцену огромный гроб, который вскоре будет со всех сторон облеплен сомнительными женихами, добивающимися благосклонности новоиспеченной веселой вдовы (Юлия Пересильд). Гроб, в котором находится какой-то важный партиец, бывший при жизни жуликом и благодаря этому скопивший хороших деньжат, постоянно пребывает в движении, так и норовя задавить то музыкантов, то актеров. Видимо, благодаря этому у «кудряшей» получилось весьма верткое зрелище, не дающее зрителю заскучать ни на секунду. Почти такое же хулиганское, как «Веселые ребята». Актеры отлично владеют всеми инструментами (Пересильд, говорят, специально для «Женихов» обучалась игре на виолончели), а музыканты, наоборот, проявляют чудеса артистизма.

Если что-то и смущает в этом спектакле, то лишь самая малость. Дело в том, что советская оперетта, создававшаяся во времена нэповского угара, всегда реагировала на то, что происходит за окном. Какая же оперетка да без злобы дня? Гриншпун виртуозно осваивает старые формы, но не от хорошей жизни пользуется материалом, который смотрится сегодня во многом устаревшим. Реалии «Женихов» кажутся зрителю чужими, и масса шуток не прочитывается. Впрочем, это камень не совсем в огород режиссера. Просто нет у нас сегодня ни сатиры как таковой, ни сатирических музыкальных комедий. Что поделаешь, жизнь такая.

НГ , 4 ок тября 2012 года

Григорий Заславский

С песнями и танцами

"Женихи" Исаака Дунаевского в Театре Наций

Театр Наций сыграл первую премьеру. «Женихи» – музыкальная комедия для драматических артистов, режиссер – Никита Гриншпун, среди исполнителей – немало тех, кого еще недавно называли «кудряшами», выпускники ГИТИСа, мастерской Олега Кудряшова. Они танцуют и поют – на радость зрителям.

Искусство пресс-службы театра – составить программку и нагрузить журналистов таким количеством разных интересных материалов, чтобы на «свое мнение» места уже не осталось. Но это нужно, конечно, в тех случаях, когда нет никакой уверенности в собственных силах спектакля. «Женихи» – случай прямо противоположный, в успехе этой затеи уже на премьере сомнений нет: тут – почти цирковая слаженность актерской игры, а без этого и не вышло бы ничего: актерам приходится и бегать, и прыгать, скакать туда-сюда, неверное движение и всё… Больно будет. Ну, не дай бог!

Без короткого исторического экскурса, который любезно предложен в программке, тем не менее не обойтись: «Женихи» Дунаевского появились в 27-м, написал композитор эту музыкальную комедию для Театра сатиры, где тогда работал, поставили ее – в московском Театре оперетты, кстати, 27-й считается как раз годом основания этого театра. А «Женихи» в его истории – второй спектакль.

Что еще важно – в 1927-м НЭП официально еще никто не отменил, но считается, что провозглашенные как раз в этом году пятилетние планы де-факто означали конец прекрасной эпохи, в декабре же, когда станцевали-спели и премьеру «Женихов», в Москве прошел XV съезд ВКП (б), взявший курс на коллективизацию сельского хозяйства, там же и тогда же исключили из партии Троцкого, Каменева, Рыкова и др. Стоит ли добавить, что среди сатирически выписанных героев «Женихов» имеется и фигура дьякона (Артем Тульчинский), а как раз в 27-м РПЦ идет, можно сказать, на мировую с советской властью – выходит так называемая Декларация митрополита Сергия, в обращении к пастве он говорит о лояльном отношении к существующей гражданской власти.

«Женихи» – второй спектакль Никиты Гриншпуна в Театре Наций, на этой сцене, когда еще и сцены этой – год назад открывшейся после реставрации и ремонта – еще не было. Пять лет назад в «Шведской спичке» впервые была предъявлена городу и миру эта замечательная компания, в которой многие надеялись увидеть театр. Юлия Пересильд, Евгений Ткачук, Роман Шляпин, Павел Акимкин, Артем Тульчинский… Театра не вышло. Многие сошлись теперь в «Женихах».

Думается, немаловажно, что у этого спектакля имеется «дополнительный аргумент», во всяком случае, он имелся у режиссера. Дополнительный? А может, как раз такие вещи и следует называть сверхзадачей? Дело в том, что Никита Гриншпун этой веселой и «безмятежной» музыкальной комедией отдает дань отцу и деду – отец, Юлий Гриншпун, был среди пионеров русского мюзикла, руководил многими театрами, а в конце короткой жизни создал собственный частный театр «Ришелье», дед, Изакин Гриншпун, был главным в Одесском театре музкомедии, в те годы самом знаменитом в СССР.

«Гроб с оркестром» – так, наверное, можно было б назвать рецензию на эту премьеру, имея в виду, что на сцене – во всю ее длину и почти во всю высоту художник Зиновий Марголин выстраивает гроб на колесиках, ведь завязка комедии – в смерти, а в роли покойника в финале на сцене появляется один из главных басов русского мюзикла Петр Маркин. А вокруг – живой оркестр! Пересильд, за несколько лет ставшая новой театральной и кинозвездой, тут – в лучших традициях «любовьорловой» – танцует и поет, так что и поверить нельзя, что она же может быть иной, совсем не легкомысленной, почти трагической героиней. Вообще на такое дуракаваляние способны лишь настоящие мастера своего актерского дела, поскольку мастерство тут требуется на каждом шагу, одним задором тут не обойдешься, хотя как раз задора – его тоже хватает на полтора часа без антракта.

И вот эта слаженность, какая-то замечательная сплоченность игры требует еще нескольких слов, быть может, не имеющих самого прямого отношения к этой премьере, впрочем, нет, имеющих. Евгений Миронов складывает в своем Театре Наций какую-то новую интересную модель. Ведь это не антреприза – в так часто ругательном сегодняшнем смысле. И не классический репертуарный театр-дом, какими мы привыкли и по-прежнему еще имеем возможность гордиться. Это какая-то новая модель. Иногда говорят – ну, там такие деньги. Наверное, большие, не знаю. Но «Женихи» ведь хороши не потому, что потрачены на постановку деньги, большие или не очень.

Новые известия, 3 ок тября 2012 года

Ольга Егошина

Забытая мелодия для флейты

В Театре наций зазвучал Дунаевский

«Женихи» – вторая постановка Никиты Гриншпуна на сцене Театра наций. Первая работа режиссера-студента «Шведская спичка» была восторженно принята критикой, оценившей одаренность, твердую руку и остроумную изобретательность постановщика. Потом Никита Гриншпун на несколько лет пропал со столичных горизонтов, пустившись в свободное плавание по русской провинции, и вот вернулся уже не дебютантом, а сложившимся мастером, со своим почерком и впечатляющей тщательностью работы.

Любителям порассуждать о том, что режиссура уже и вовсе перестала быть профессией и занимаются ею исключительно дилетанты, достающие из широких штанин изрядно потрепанные концепции, хорошо бы заглянуть на «Женихи». Увидеть, как строится тут режиссерская партитура. Сколько умения вложено в каждый сантиметр сценического пространства. Вот уж ремеслом (как выяснилось из программки, – наследственным) Гриншпун владеет. Каждый жест и поворот головы в «Женихах» простроен с балетной тщательностью и намертво сцеплен с музыкой. А если добавить, что мизансцены «Женихов» к тому же радуют своей неожиданностью, остроумием, изяществом, то можно понять театральных рецензентов, которые обводят фамилию режиссера в программке жирными кругами и снабжают восклицательными знаками. Спектакль многое предъявляет, а обещает еще больше.

Похоже, к подзабытой оперетте Исаака Дунаевского Никиту Гриншпуна привлекло именно это ощущение игры сил в предчувствии радостного будущего. Написанные в 1927 году, «Женихи» получили гордое звание «первой советской оперетты» и прошли с впечатляющим успехом. Страна, очнувшаяся от ужасов Гражданской войны, жадно стремилась к веселью, и даже самым прозорливым казалось, что НЭП пришел всерьез и надолго. Надежда на счастливое «завтра» была всеобщей – только одни надеялись, что вернется прекрасное прошлое, а другие – что настанут времена новые и небывалые. В этом воздухе надежды рождались мелодии «Женихов», они возникали, когда в Камерном театре искрилось «Жирофле-Жирофля» Оффенбаха (Алиса Коонен, сняв котурны Федры, с удовольствием ныряет в цирковую стихию балагана). А Мейерхольд с удовольствием насыщает свои постановки музыкальными дивертисментами, где Мария Бабанова изображает канканирующую Европу. В «Женихах» старый водевильный сюжет о перипетиях сватовства к богатой вдовушке разыгрывается среди персонажей, бывших излюбленными мишенями сатиры Маяковского, Олеши, Эрдмана. Жадные нэпманы, представители старорежимных профессий – гробовщик, извозчик, дьякон, бильярдный маркер толпятся вокруг прекрасной трактирщицы, атакуя ее в самый день похорон супруга.

В наше время разрушения всех и всяческих надежд вернуться хотя бы ненадолго в момент цветения искусства, посоревноваться с его мастерами – задача куда более амбициозная, чем любая «актуализация». Никита Гриншпун и не стремится модернизировать старую оперетту (даже насмешки над жадным дьяконом никаких аналогий с происходящим за окном не имеют – специально уточняю для озлобленных ревнителей). В «Женихах» мелодии и ритмы волнуют его куда больше, чем возможность показать очередную фигу дню сегодняшнему. Перекомпоновав музыкальные номера, режиссер сумел нигде не разрушить атмосферу Дунаевского, сохранить простодушие и веселье сумасшедшего дня, вместившего в себя и похороны, и свадьбу, и пир по случаю воскресения.

Главным элементом декорации (художник – Зиновий Марголин) стал гигантский гроб, на котором, как на цирковой площадке, разыгрываются душераздирающие сцены соблазнения вдовушки. Окошки-люки помогают персонажам мгновенно появляться и исчезать. Ручки гроба служат лестницами, на которых артисты демонстрируют прямо-таки акробатические трюки, строго выдерживая музыкальный ритм и режиссерский рисунок.

Команда в «Женихах» подобралась завидная; все актеры поют, танцуют, играют на музыкальных инструментах, а музыканты демонстрируют настоящий актерский драйв. На диво хороша Вдовушка – Юлия Пересильд, соблазнительно-вульгарная и беззащитная одновременно, и два основных жениха-соперника – гуттаперчевый Гробовщик (Павел Акимкин) и высокомерный трус Маркер (Олег Савцов). Изумителен выход-номер Старухи (Елена Николаева), чья сцена в конторе Гробовщика – одна из лучших в этом насыщенном удачными музыкальными номерами спектакле. Перечислять можно долго, потому что каждая роль тут выстроена-выточена и сделана «на вырост». Легко представить, как разыграются артисты, когда рисунок, что называется, станет тапочками на ноге, а не испанским сапожком.

Актеры меняют инструменты, ухитряются играть в любом положении – обняв хорошенькую девушку или улегшись на спину. Сцены-дуэты сменяются массовыми сценами похорон и свадебного пира. Гриншпун умеет выстроить и дуэль трех балалаек, и музыкальные массовки, и финальный апофеоз.

С «Женихов» начался триумфальный путь композитора Дунаевского. И хочется верить, что постановка в Театре наций станет счастливой стартовой площадкой для режиссера Никиты Гриншпуна. Прекрасная школа Олега Кудряшова, умение работать, азарт и фантазия – все при нем. Осталось пожелать удачи.

Итоги , 29 октября 2012 года

Лейла Гучмазова

Вдова оправдана

«Женихи» в Театре Наций

Жанр музыкальной комедии для драматических артистов отдает духами «Красная Москва» - такой же милый, забытый, бабушкин. Все попытки его поддержать-возродить сегодня требуют пояснений, поскольку первая реакция на такого рода премьеру - с чего вдруг, когда бал давно правят крепко слаженные мюзиклы. «Женихам» в Театре Наций есть чем оправдаться. Это только кажется, что пьеска взята из корзины «справедливо забытое», на самом деле она заслуженная: первая оперетта молоденького руководителя музчасти Московского театра сатиры Исаака Дунаевского, который напишет их потом еще дюжину и прославится как самый талантливый композитор советской поры в полулегком весе. «Женихов» впервые поставила Московская оперетта, и, как гласит легенда, успех спектакля очень способствовал ее превращению в государственный театр.

Сейчас об этом славном прошлом мало кто вспомнит, но порода видна. Сюжет напоминает пресноватый русский водевиль, если бы его написали вместе Эрдман и Зощенко. Вроде бы помер трактирщик, и его вдова (Юлия Пересильд) становится объектом желания большой жениховой команды, проявляющей свои сокрытые прежде качества до воскрешения законного мужа. По этому случаю Зиновий Марголин придумал для спектакля громадный, на всю сцену гроб веселенького желтого цвета, вокруг него все и вертится: женихи возникают из-за крышки, сползают по поручням, вдова в сексапильных чулочках устраивает go-go в духе «я из пушки в небо уйду» Любови Орловой. Спектакль внятно отсылает к советскому голливуду «Веселых ребят», оркестр из ударных, духовых и обалдевших струнных бодро участвует в процессе. Добавьте к тому же, что драматические актеры пристойно поют и хорошо двигаются (хотя женихов-то, по-хорошему, не пятеро, а трое: Гробовщик - Павел Акимкин, Дьякон - Артем Тульчинский и Маркер - Олег Савцов), и получите самую настоящую простодушную муздраму, которая не пользуется спецэффектами и черным по белому пишет в программке: «В роли покойника Петр Маркин».

Сдается мне, что это событие музкомедии нуждается не в оправдании, а в рассматривании. Конечно, первым делом обращает на себя внимание блистательная всеядность «великого Дуни»: из партитуры торчат и Are You Sleeping, Brother John?, и «Во саду ли, в огороде». И в либретто перлов хватает: у аппетитной вдовушки «кожа на роже блестит, как клозет», а нэповское бахвальство образца 1927 года звучит как «наш гроб удобней всех гробов, и наш покойник всех покойней». Самым цельным в спектакле оказалось антре Монашки - Елены Николаевой с «люблю Париж и не люблю социал-демократов», словно подсмотренное в «Вишневом саде» Матса Эка с его бессловесной Шарлоттой.

Но пора наконец назвать и режиссера. Говорят, ставивший спектакль Никита Гриншпун («Шведская спичка» в том же театре) страшно нервничал. Он ведь работает под пристрастными взглядами театралов как наследник уникальной династии: дед был первым главрежем Одесской музкомедии, отец режиссировал первые советские мюзиклы. Собрать известных всей Москве учеников преподавателя РАТИ Олега Кудряшова, умеющих петь и танцевать «кудряшей», было еще полдела. А вот увлечь их простодушной советской опереттой времен НЭПа оказалось, пожалуй, труднее. Но в итоге Гриншпун-третий вытащил из народной комедии трогательный пассеизм без лубка и новодельного хамства «Старых песен о главном». Получилось симпатично. Человечно, что ли.

РГ , 2 но ября 2012 года

Валерий Кичин

Соло для микрофона с оркестром

Театр Наций: "Женихи" в век электроники

"Признание в любви уходящему из нашей жизни жанру оперетты" - так характеризует режиссер Никита Гриншпун свою интерпретацию "Женихов" с музыкой Исаака Дунаевского.

По правде говоря, это не оперетта. Это типичный водевиль с куплетами, даже отдаленно не напоминающими знаменитый стиль автора "Вольного ветра", "Белой акации" и музыки к любимым фильмам. Дунаевский его написал в состоянии паники, которую переживал Московский театр оперетты, тогда еще частный и нещадно критикуемый за пристрастие к "неовенщине" - Кальману и прочим буржуинам. Когда вал критики угомонился, Дунаевский все равно вернулся к традициям Кальмана и Легара - тогда и возникло всё то, что составило славу советской оперетты и осталось в ее истории. А "Женихи", при всей их милоте, - произведение во многом конъюнктурное, созданное для выживания театра и жанра. Не случайно уже в увертюре композитор показательно выметает со сцены чуждых Баядер, сменяя их бесхребетность уверенной поступью рабоче-крестьянских духовых. Газеты ликовали: долой буржуазное искусство, да здравствует искусство новое, пролетарское!

Обязанности нового пролетарского искусства и выполняли водевильные попевки, талантливо сымпровизированные Дунаевским. Сначала они вообще писались для драматической сцены и были спешно приспособлены для нужд большого музыкального театра. Но остались попевками - лукавыми, забавными, симпатичными и... отжившими свой век. Вскоре "Женихи" были забыты, а Дунаевский стал Дунаевским, когда вернулся к музыке "большого стиля".

Теперь время поменяло ориентиры, "большой стиль" заподозрен в совковости, либретто "Вольного ветра" и "Золотой долины" стали неактуальны, зато вернулись некоторые реалии нэпа. "Женихов" иногда ставят как раритетную диковинку и знак того, что призрак снова бродит по европейской части России. Теперь их играют в Театре наций.

Спектакль заставляет думать о соблазнах, переживаемых современной сценой. Формально он хорош, временами талантлив. Талантливо придумано начало с музыкальной дуэлью двух оркестров: салонного с его умирающей Баядерой и пролетарского с его похоронной медью. Хороши, а временами очень хороши актеры. Юлия Пересильд в роли аппетитной вдовушки, которую прямо у гроба усопшего мужа-трактирщика вожделеют пятеро влюбленных, включая гробовщика и попа. Бенефисный выход у Елены Николаевой в роли заводной старушки, все время норовящей свалиться в партер. Великолепны управдомовские полеты во сне и наяву - словно в невесомости (Георгий Иобадзе). Плодотворна идея поместить оркестр на сцену, сделать его активным действующим лицом и включить в него главных персонажей водевиля: все влюбленные владеют не только актерским искусством, но и умением пощипывать домры и прочие балалайки. Мастерство этих исполнителей можно назвать штучным, кастинг - снайперским: оркестранты умеют быть актерами, актеры - оркестрантами.

Даже если придираться, претензий нет - что же мешает полному счастью? Между хорошим спектаклем и залом словно расположилась Большая ватная стена, отчего зрители взирают на сцену как бы в полуобмороке: почти нет энергетического контакта. И связан этот эффект с популярным театральным мороком - микрофонами. С одной стороны, здорово: в зале великолепно слышат каждое дыхание, хотя и гадают, кто именно источает звуки. Но, с другой, актеры расстаются с искусством выразительной сценической речи и приближаются к жанру радиотеатра, где звук - всё, а картинка неважна. Это диктует спектаклю свои условия: в нем живая игра ушла на второй план, существует отдельно от громогласного звука и служит к нему необязательной иллюстрацией. Технологическое новшество, привлекшее массу театров своей простенькой эффективностью, работает против них - воздвигает "четвертую стену", которую всегда старались разрушить, сделать иллюзорной, проницаемой. Звук безраздельно солирует, микрофон делает неотличимым реальное действие от записанного, заставляет и в живом пении предполагать "фанеру", а звуковую среду лишает объема: уже не пространство, а плоскость. Он играет примерно ту же роль, что пресловутый "световой занавес": стенки нет, но ничего не видно. И мы уже не вовлечены в действие, а рассматриваем актеров, как рыб в аквариуме.

В случае с "Женихами" этот мощный эффект "отстранения" усиливается дистанцией времени, из которого прибыла пьеса: ее шутки насчет коммунального быта и нэпманских нравов сегодня кажутся замогильными, поп совершенно напрасно сетует на упадок веры, а богатые вдовушки менее актуальны, чем состоятельные женихи. Когда-то злободневная комедия почти не имеет с нами точек соприкосновения - она из другой, уже не существующей жизни. Не говоря о раннем Дунаевском: пародирование вкусов не рассчитано на бессмертие: умерли объекты пародий - умерли и сами пародии. Не случайно этот опыт стал зародышем советской оперетты, но она пошла по другому пути.

Эту вещь всегда играли в густом антураже мещанского быта, извлекая из деталей массу смешного, точного и даже актуального: мещанство как раз вечно и визуально опознается по предметному изобилию в дичайших композициях. Театр наций от антуража отказался, предпочел современный лаконизм: открыл потроха сцены и ограничился гигантским гробом, умеющим летать и ездить, - некстати воскресшего мужа теперь можно считать тем же призраком, который всегда в летаргии, но который мы никак не похороним. Это портативно, безусловно экономично, но отдает плакатом, окном РОСТа.

В чем совершенно не виноват талантливый сценограф Зиновий Марголин - он хорошо, как всегда, осуществляет замысел, но водевиль лишился последнего шанса воскреснуть.

А может, это меня, субъективно, так доставал радиозвук, что все перекосилось? Я уговаривал себя: мол, в "Школе современной пьесы" принципиально поют без микрофонов - и уже с пятого ряда никого не слышно. Зато Театр оперетты гремит как дискотека. Может, так теперь и надо - радиотеатр с живыми картинками? А всякие Качаловы или даже Яроны с их дикцией и умением работать с большими пространствами - тени прошлого, великого, но канувшего? Может, оглохший от музыкальных децибел зритель вообще уже не способен слышать полутона и нюансы, и эта груша за щекой у Аграфены - знак театра XXI века?

Но вокруг меня расстилался прекрасно отреставрированный зал Театра Корша с непривычно удобными - широченными! - проходами между рядами. И в нем сидели непривычно осоловелые зрители. Некоторые заготовили цветы - но не успели донести их до сцены, потому что аплодисменты, едва вспыхнув, увяли, и актеры ушли разгримировываться. Наверное, солирующий микрофон не одному мне помешал полюбить спектакль так интимно и пылко, как он того заслуживает. Он напоминает, что культура звука - такой же важный художественный компонент спектакля, как живопись декораций или световая палитра. И что этот компонент у нас все еще в состоянии эмбриона.

Появился на свет не так давно, но публика уже успела узнать и полюбить его. Это довольно успешный проект, так как зрители всегда с нетерпением ждут каждую новую его премьеру.

О театре

Создатель театра Дмитрий Рачковский открывает секрет о том, почему же его детище так популярно. По его словам, причина в том, что его труппа не нуждается в театральных премиях, не ставит своей целью побеждать в фестивалях, а также не придаёт значения тому, что думают об их постановках театральные критики. Актеры работают для зрителей и получают соответствующую от них отдачу.

Первым спектаклем, который представил публике Независимый Московский театр 15 ноября 2003 года, стала постановка по роману М. Булгакова «Мастер и Маргарита». Роль Воланда тогда исполнил известный по своим многочисленным фильмам. В роли Маргариты блистала Ольга Кабо. Спектакль до сих пор входит в репертуар театра и был показан в разных странах уже более 700 раз, он пользуется большим успехом у зрителей. Всего в арсенале труппы более двадцати различных постановок. Спектакли Московского Независимого театра отличают великолепные костюмы, замечательная музыка, зажигательные танцы и нестандартная драматургия.

Труппа

Независимый Московский театр можно по праву назвать интернациональным, поскольку в нём служат артисты не только российские, но и из бывших союзных республик, например Народный артист Латвии Иварс Калныньш, популярный артист Эстонии Микаэль Молчанус, Заслуженный артист Украины Владимир Горянский, Народная артистка Украины Ольга Сумская, Руслана Писанка. Все они являются не просто приглашёнными, а входят в состав труппы.

Более сорока артистов, из них пятеро имеют звание и трое - Народного, составляют Московский независимый театр. Актеры, служащие здесь, многие известны широкой аудитории по своим многочисленным работам в фильмах, сериалах и на телевидении: Светлана Пермякова, Анфиса Чехова, Елена Корикова, Александр Семчев, Андрей Федорцов, Наталья Бочкарева, Ольга Кабо, Владимир Стеклов, Наталья Варлей, Александр Пашутин, Любовь Толкалина, Мария Голубкина, Дмитрий Исаев.

Репертуар

Независимый Московский театр предлагает своему зрителю разнообразный репертуар, в который входят и классические пьесы, и современные, а также детские сказки. В него входят:

• «Любовь длинною в ночь».
• «12 стульев».
• «Няня для Императора».
• «Блюз одинокой бабочки».
• «Мастер и Маргарита».
• «Собачье сердце».
• «Когда мужа нет дома».
• «Малыш и Карлсон».
• «Любовь по-французски».
• «Дракула».
• «Нас поменяли телами» и другие спектакли.

«Казанова»

Спектакль «Казанова» Московский Независимый театр показывает с 2006 года с неизменным успехом. Главную роль исполняет Сергей Глушко - легендарный Тарзан. Это комедия о похождениях знаменитого и самого лучшего в мире любовника - Казановы. Он не пропускал ни одной красотки, а женщины мечтали о близости с ним. Но однажды он по-настоящему влюбился в красавицу Франческу, которая была знаменитой в Венеции обольстительницей. Женщина была не в силах устоять перед соблазнителем. Но может ли Казанова отказаться от привычного ему образа жизни ради любви и от толп жаждущих его красоток?

«Женихи»

Спектакль «Женихи» Московский Независимый театр включил в свой репертуар совсем недавно - в январе 2014 года. Это комедия по пьесе Н. В. Гоголя. В центре сюжета Агафья Тихоновна - купеческая дочка на выданье, которая целыми днями сидит дома, скучает и предаётся мечтам о своём будущем супруге. Тётка пытается склонить выбор племянницы к торговцу сукном, но девушка упрямится и находит большое количество аргументов против этой кандидатуры: он всего лишь купец и к тому же бородатый, а ей хотелось бы, чтобы её мужем был дворянин. Сваха Фёкла Ивановна занимается поисками для Агафьи Тихоновны достойного жениха, и благодаря её стараниям к невесте приходят свататься бывалый моряк, надворный советник, пехотный офицер и экзекутор. Один из них ищет в невесте богатое приданое, другому нужно, чтобы она непременно знала французский язык... Все четверо потенциальных женихов собираются в доме Агафьи, чтобы на неё посмотреть и себя показать. Девушка никак не может сделать выбор, какого же из сватающихся предпочесть...

«Вий»

Спектакль «Вий» Московский Независимый театр играет уже 10 лет - с января 2005 года. Сам постановщик определяет жанр этого действа как шокирующую комедию, поскольку так, как здесь, эту пьесу не ставили ещё нигде. Страшная история, которая рассказывает о смерти красивой девушки Панночки, в этой версии превратилась в весёлую комедию, которая наполнена зажигательными танцами, шутками и текстами, авторами которых являются знаменитые юмористы. В постановке Московского Независимого театра никто не умирает, а смешно так, что даже самый лучший КВН меркнет.

Зрители очень любят этот спектакль, и после его просмотра их настроение поднимается на целый год вперёд. Публика начинает смеяться в самом начале постановки и смеётся ещё как минимум дня три после ее окончания. Хотя временами бывает и страшно, ведь это всё-таки «Вий». Это один из лучших спектаклей Независимого театра. Но тем, кто жаждет увидеть классический вариант пьесы и не приемлет никаких новшеств, не рекомендуется данная версия к просмотру. Это не тот «Вий», к которому все привыкли. Это развлекательное зрелищное шоу, которое оставит массу впечатлений на всю жизнь и благодаря которому все смеются до упада.

Dmitry Semenov отзывы: 21 оценок: 30 рейтинг: 90

Вчера я в очередной раз сходил в Театр Наций и поймал себя на мысли, что мне в нем не особо нравится. Это хорошее здание, довольно красивое внешне, с большой сценой и удобным залом, в котором всем всё видно. Но сам зал некрасивый и какой-то перештукатуренный. Да, все очень современное, но вот нет ощущения, что ты в Театре с большой буквы. Элементарно, когда заходишь, тебя встречают не очень приветливые охранники, похожие на людей в черном. Если этот театр сравнить с церковью, то этот храм (искусства) кажется ненамоленным.. В Театре Наций ставится множество сложных для исполнения спектаклей, но настолько разных, что (на мой взгляд) это не идет ему на руку: театр как будто не может найти своего лица. Это разнообразие спектаклей как лоскутное одеяло: всего понемножку. Очень похвально, что дают попробовать себя молодым актерам и режиссерам, а также приглашают множество именитых гостей. Конечно, нельзя отрицать, что в этом есть определенные плюсы, что театр дает возможность реализоваться разным людям, являясь своего рода эксперементальной площадкой. Но вот очень заметно то, что все они гости, в театре нет своего костяка, людей ради которых ты бы пришел именно сюда. Совсем иначе в Ленкоме или Современнике. В последнем бесчисленное множество фотографий на стенах создает ощущение уюта. Само слово «Современник» - это уже знак качества: ты можешь даже не смотреть в программке, кто будет играть в спектакле, потому что уверен, что это будет здорово. Что касается Театра Наций, то ему, вероятно, еще нужно найти свою нишу, своего актера и режиссера и конечно своего зрителя. Посмотрим, что будет через несколько лет.
Что касается нового спектакля «Женихи», поставленном в стиле оперетты, то сказать по правде, он не очень цепляет. Я обратил внимание, что когда я выхожу с любого спектакля, я могу сказать: «Да, нравится» или «Нет, не очень понравилось». В первом случае я обычно не замечаю отдельных шороховатостей; я, завороженный, смотрю спектакль и ни на что не отвлекаюсь, я «весь там». В случае, когда не было этой «сцепки», я пытаюсь понять, что же не так, всматриваюсь в детали, технику исполнения, изучаю, как сменяются декорации и проч. Так вот «Женихи» попали во вторую категорию. Видно, что спектакль отрепетирован, я прекрасно понимаю, что во всех движениях на сцене очень легко запутаться. Но вот актерского (театрального) мастерства в этом было мало. Было всего несколько сцен, которые смотрелись на одном дыхании: в первом акте четверо женихов играли на музыкальных инструментах с таким куражом, что зажгли зал; во втором акте была трогательная сцена с «молодой старушкой», появившейся из-под сцены и туда же ушедшей. Эти сцены были действительно сыграны мастерски. Однако, как мне показалось, спектаклю недостает целостности, он какой-то прерывистый: одна сцена заметно сменяет другую. Гротескность в спектакле бывала излишней, как, например, в монологе-песне священника, он как-то слишком увлекся своей игрой.
Как итог, я конечно отдаю должное вложенному труду, ведь многие актеры никогда не играли на музыкальных инструментах, а кто-то, наверное и не пел вовсе и работа проделана колоссальная. Но, как верно заметил один из моих друзей, ему показалось, что он был не в театре, а на КВНе, смотрел музыкальный конкурс. И, пожалуй, я под этим подпишусь. Я практически уверен, что меня восхитил бы этот спектакль, если бы он был поставлен в каком-нибудь областном театре. В среде обыденности и серости он бы был настоящим символом веры, радости и жизни.

Кара Измаилова отзывы: 10 оценок: 29 рейтинг: 16

Спектакль очень смешной и легкий! Он наполнен музыкой, хорошими шутками и неожиданными поворотами сюжета. Если честно, прочитав содержание, ждали каких-то пошлостей или банальностей, но, к с счастью, ошибались. Все смотрится на одном дыхании, к концу спектакля даже жалеешь, что он такой короткий!!!
Из актеров особенно запомнилась исполнительница главной роли Анна Большова (от кого-то до начала услышала, что у нее была премьера в этой роли), а также два ее жениха - гробовщик (Павел Акимкин) и Старичок (Станислав Беляев). Оба образа получились просто уморительными! А еще очень смешными и забавными были помощники гробовщика, игравшие на духовых инструментах (Андрей Гречев и Дмитрий Соколов).
В общем, спектакль всем рекомендую: отличный вариант для легкого культпохода, оставляет после себя отличное позитивное "послевкусие" и хорошее настроение!

Zhanna Semenova отзывы: 4 оценок: 7 рейтинг: 4

Музыкальный спектакль (оперетта) «Женихи» в театре Наций (на музыку Дунаевского, режиссер Никита Гришпун) смотрится легко. Актеры на сцене поют, пляшут, играют на инструментах. Последнее сегодня кажется фишкой.
Постановка в одно действие показывает нам время НЭПа. Отсюда и «пляшите»: костюмы, прически, музыка, язык, проблемы - именно того времени. Иногда даже можно представить, что мы перенеслись на машине времени в 20-е годы прошлого века.

Грациозная главная героиня вдовушка Ю. Пересильд, вокалу которой надо отдать должное, выбирает то одного, то другого жениха, эротично «скользя» по огромному гробу, в котором лежит тело ее мужа!.. Но это не выглядит низко или пошло, ведь мы, зрители, понимаем, что спектакль – это музыкальная комедия.

Иногда создается впечатление, что режиссер решил воплотить в жизнь ретро-постановку: сделал ее так, как хотели бы поставить именно в те времена (правда, есть сомнение, могли бы тогда соорудить на сцене столь огромный гроб чисто технически и финансово...).

Впечатление от спектакля: милое, легкое ретро.

Lissis отзывы: 23 оценок: 26 рейтинг: 22

Сложно добавить что-то к рецензии Дмитрия, у меня этот спектакль тоже не вызвал ни восторга, ни каких-то положительных эмоций, были моменты, но именно моменты...
Особенно хочу предостеречь тех, кто недавно перенес потерю близкого - вам на этот спектакль идти не стоит, первый акт весь завязан на похоронах и на сцене стоит, поднимается и ездит большой гроб, во втором акте все происходит в похоронном бюро, а в третьем опять гроб. Я была с мамой, хотела чтобы она развеялась, а получилось наоборот, она весь спектакль проплакала, потому что ей все это опять напоминало про нашу утрату.
Может быть всем остальным и понравится, на него немало хороших рецензий, значит людям нравится, но нам не понравилось совершенно. Хотя, справедливости ради, надо сказать что во время спектакля я увидела только 5 человек, которые встали и ушли, трое в начале 2 акта и двое в конце. Может быть это просто не мой спектакль, мне нравится когда посещение театра приносит яркие эмоции, заставляет сопереживать, рефлексировать, "трогает" за душу, "Женихи" - это другое. Сравнивали с КВН, да, действительно очень похоже, но только на современный, не весь смешной, а местами.