Живерни как добраться из парижа. «Сад — это его мастерская, его палитра»: Усадьба Живерни, откуда черпал вдохновение Клод Моне

Из Руана дорога нас вела в Живерни, в гости к Клоду Моне.

«Кроме живописи и садоводства я ни на что не гожусь». Клод Моне.

Однажды Моне, проезжая в поезде мимо деревушки Живерни, что в 80 километрах от Парижа, обратил внимание на ее живописность, на мирную картину деревенской жизни, цветущие сады, покой и умиротворение, разлитые в воздухе.
В 1883 году он сначала снимает, а через 7 лет покупает большой кирпичный дом с садом и огородом на 1 гектаре земли. Так он выглядит на картине Моне (все репродукции, использованные тут, с картин Клода Моне):

Я его увидела таким:

Через 3 года покупает участок через железную дорогу (сегодня там шоссе и подземный переход). Сюда он отводит канал от притока реки Эпт для создания пруда и водного сада.

В этой усадьбе он счастливо проживет вторую половину своей жизни, 43 года, с сыновьями Жаном и Мишелем, с любимой второй женой Алисой и ее шестью детьми (первая жена, Камилла, умерла в возрасте 32 лет от туберкулеза).

Он уже известный художник, хорошо зарабатывающий, уважаем и любим друзьями, у него в усадьбе и в отеле Живерни часто бывают художники-импрессионисты, среди них много иностранцев, особенно американцев, которые хотят учиться у метра импрессионизма.

(Клод Моне в Живерни. На фото - крайний справа)
Я много видела домов-музеев и мемориальных усадеб в России, не очень их люблю из-за их «неживого» и «нежилого» вида, шнурочков, огораживающих вход в комнаты, смотрительниц, бдительно следящих за посетителями… В Живерни все «дышит» присутствием Моне, по розовому дому с зелеными ставнями можно свободно ходить,

разглядывать картины на стенах (к сожалению, копии)

заглянуть в студию, из которой он как будто только что вышел, выглянуть в окно, из которого он любовался своим садом, вставая каждое утро в 5 часов и отправляясь писать этюды.

Можете увидеть спальню, с копиями его работ и картин друзей,

Посмотреть, как выглядели столовая с японскими гравюрами – его увлечение, и кухня

Перед домом разбит регулярный сад, в котором Моне так спланировал посадки цветов, кустов и деревьев, чтобы они постоянно цвели, сменяя друг друга с ранней весны до поздней осени.

Моне создавал свой сад как художественное произведение, как большую картину, учитывая перспективу, формы, цвет, свет, и тени.

Но самым его любимым местом был японский водный сад. Он говорил: «…Ко мне пришло откровение моего сказочного, чудесного пруда. Я взял палитру, и с того самого времени у меня уже почти не было никогда другой модели».

Его всегда увлекала идея передачи на картине отражений в воде, водных бликов и, конечно же, водяных лилий, белых и разноцветных, которых раньше не было во Франции. За четыре года до того, как Моне начал обустраивать свой водный сад, в 1889 году на Всемирной выставке в Париже он увидел разноцветные кувшинки, выведенные одним французским селекционером.

Клод Моне написал более 270 картин, на которых изображен его водный сад, увитый глицинией мостик (всего их в саду 6),

знаменитые кувшинки, отражение неба и плакучих ив в воде, вибрирующий цвет, нежные тени.

В 1912 году Моне перенес две операции по поводу катаракты и стал видеть белый цвет как голубой или лиловый в ультрафиолетовом диапазоне, поэтому мы часто можем видеть на его картинах тех лет много синего цвета.

В 1911 году умерла его жена Алиса, а вскоре и старший сын Жан, Моне впал в депрессию. Его падчерица Бланш Гошеде (или Ошеде), бывшая замужем за Жаном, после смерти мужа переехала в 1913 году в Живерни, помогала Моне, будучи сама неплохой художницей, поддерживала его до конца жизни. Одна из улиц в Живерни сегодня носит ее имя.

В 1926 году Клод Моне скончался от рака легких в возрасте 86 лет и был похоронен на местном кладбище. Дом и сад перешли младшему сыну Мишелю, но он жил в Париже, за садом ухаживали Бланш и старший садовник, пытаясь сохранить все в прежнем виде. Усадьба и сад пострадали во время войны, Мишель в 50-х годах распродал коллекцию картин отца в частные музеи, многие картины Моне и его друзей попали в США. После гибели Мишеля в автомобильной катастрофе дом и сад Моне перешли по завещанию (у Мишеля не было детей) Французской Академии изящных искусств. Оставшиеся картины перешли к парижскому музею Мармоттан-Моне, в котором находится сегодня самая большая коллекция работ Клода Моне.
В 70-х годах были проведены большие работы по реставрации дома, сада, и окружающих их пейзажей, они имеют сегодня почти такой же вид, как и при жизни Моне.

Если бы не большое количество туристов, заполняющих комнаты дома и бродящих по дорожкам сада, то у вас создалось бы полное впечатление о том, как тут жил великий художник. И может быть, вам бы даже показалось, что он сидит туманным утром у пруда и рисует свои обожаемые кувшинки или отдыхает на скамейке в своем саду.…

Рядом с поместьем, если вы устали и проголодались, можно перекусить в уютном кафе, где подают блюда из знаменитых нормандских уток,

или понаблюдать за белыми нормандскми коровами, говорят, и во времена Моне они также паслись на лугах рядом с усадьбой.

Все фотографии усадьбы и дома сделаны мною в Живерни в августе 2015 года.

Мы любовались воспетыми им видами. С благоговением смотрели на Руанский собор. Мы не могли не заехать в Живерни, где мэтр прожил 43 года – ровно половину жизни. Вторую половину – он родился в 1840 году, умер в 1926 году, поселившись в Живерни в 1883.
Вся природа в этот день ликовала вместе с нами – после серых, пасмурных дней в Нормандии солнце щедро заливало всю округу, словно вспоминая, какие шутки оно проделывало с художником, оставляя ему не более 40 минут для работы над одной из серии картин. Законы обращения Земли вокруг светила меняли освещение через столь короткий промежуток времени, что Моне приходилось переходить от одного полотна к другому, каждый раз меняя краски.

Чтобы дойти до дома маэстро, нужно пройти через деревню Живерни. Первым делом поклонник таланта Моне попадает в обширный сад. Его разбили спустя много лет после смерти мастера, когда в Живерни открыли музей. Когда-то здесь просто был луг, от него сохранился небольшой участок. С теми самыми, ставшими знаменитыми, стогами. Это первое, что мы увидели в Живерни.

Клод Моне “Стог сена в Живерни”

Сад в Живерни разделён на небольшие участки, они отделяются одна от другой боскетами или живыми изгородями.

Растения в каждом из отделений тематически подобраны – они гармонируют друг с другом либо ароматом, либо цветом. Есть отделения с розами, в других собраны только белые цветы.

Или только голубые, или только красные. Все растения скомпонованы по сезонам. Их меняют в зависимости от сроков цветения, поэтому с ранней весны до поздней осени сад цветёт и благоухает.

Живерни в прямом смысле утопает в зелени. Пока идёшь к дому-музею Моне, поневоле настраиваешься на на волну единения с природой, которое со всей силой своего таланта выразил великий импрессионист.

Внушительная очередь в кассу исчезла за считанные минуты – для организованных групп открыт свой вход, а “диких”, как мы, было не очень много.

Подойдя к дому, в первую очередь видишь полихромное море цветов на зелёном фоне. В нём хочется плавать и купаться, вдыхать, впитывать, вбирать, втягивать благодать Земли. Замираешь от восхищения, что всё разнообразие флоры помещено и рассажено строго определённым образом. Он подчинён художественной логике самого Клода Моне – да, именно так и никак иначе должен выглядеть его сад, это правильно и это очень красиво!

Сам дом мастера сначала воспринимаешь как неотъемлемую часть сада, который живёт природными циклами.

Мне ужасно хочется досыта, “до посинения накупаться” в саду Моне, но надо идти в дом-музей – утро воскресенья, до Парижа меньше 100 км и вскорости здесь может быть настоящая “демонстрация”. У нас есть несколько минут, чтобы рассмотреть дом, где столько лет провёл художник со своей второй женой Алисой и детьми – его и Камиллы сыновьями, и детьми Алисы Ошеде от первого брака, совместных детей у них не было, но случился родственный союз их детей – старший сын художника, Жан Моне женился на дочери Алисы Бланш Ошеде.

Дом-музей Клода Моне

Любопытно, что этот дом стал вторым розовым зданием с зелёными жалюзи, в котором жил Моне, первый был в Аржантёй (Argenteuil). Он стал ещё одним жильём мастера, где сад от дома отделяла железная дорога, то же было и в Ветёй (Vetheuil). Премьер-министр Франции Жорж Клемансо однажды заметил: “В его саду даже есть железная дорога!”

Сначала семья просто снимала этот единственный подходящий дом в Живерни. Когда Клод (так хочется поставить отчество 🙂) Моне приобрёл его, дом выглядел по-другому. Усадьба называлась довольно интересно – “дом яблочного пресса”. Машина для прессования яблок стояла неподалёку. Сообразовываясь со своим вкусом, мастер расширил дом в обе стороны, приспособил под потребности большой семьи и под свои профессиональные нужды. Небольшой сарай, стоящий поблизости, соединили с домом и он стал первой студией художника. И хотя Моне, в основном, работал на пленэре, в студии он завершал полотна, да и хранил их. Над этой студией располагалась его комната. Мастер целиком занял всю левую половину дома – здесь он мог работать, отдыхать, принимать гостей.

Вдоль всего фасада тянется узкая терраса. Сейчас в дом можно попасть через центральный вход, также, как и во времена Моне. Им пользовались все домочадцы, друзья и гости.

Есть ещё две боковых двери, они тоже выходят в сад. Если хотел сразу попасть в свою мастерскую, он входил в дом через дверь слева. Правая дверь предназначалась для прислуги, она сразу ведёт на кухню.

Фасад дома Клода Моне очень прост, но вид обманчив! Как часто случается, что за элегантным фасадом скрывается весьма посредственная обстановка с заброшенной библиотекой, жалкими покрывалами и картинами, которые не трогают душу. К дому Моне это никак не относится! Здесь наоборот, за скромным видом дома обнаруживается удивительная атмосфера, едва ли можно себе представить что-нибудь более очаровательное. Мы поднимаемся по ступенькам и я чувствую, как дыхание перехватывает от возможности прикоснуться к другому миру – миру цвета и располагающей атмосфере простого уюта. Столовая, голубая гостиная переносят тебя то в Англию, то ты вдруг ощущаешь чисто французские черты, и ещё вокруг тебя царит настоящая Япония! Таким может быть только дом художника! Классические нотки в обстановку привнесла Алиса, но цвета – заслуга Клода Моне, его слово всегда было последним и решающим. Временами, когда мастер уезжал в поисках новых видов, Алиса писала ему, что изменила кое-что в своей спальне и очень довольна результатом. Ответ мужа всегда был довольно холоден: “Подожди, когда я вернусь, нужно посмотреть, что получилось”.

Осмотр дома начинается с голубой гостиной . В былые времена её называли Лиловой (Mauve) гостиной или Голубым салоном. Голубой цвет комнаты выбрал сам мэтр. В классические голубые цвета импрессионист добавил свой собственный состав, из-за этого она несёт особое очарование. Мастер выбирал цвет не только в гостиной Алисы, но и во всех комнатах дома.

Интерьер комнаты выдержан во французском стиле XVIII века. По размеру гостиная невелика и предназначалась для хозяйки дома, Алисы. Обычно она проводила здесь время за вышиванием, любила сидеть с детьми. Но иногда бывало, что многочисленные гости толпились именно в голубом салоне. Так случалось, когда Моне работал в своей мастерской или размышлял в спальне или же ловил последние лучи заходящего солнца, работая на пленере. Здесь приглашённые ждали хозяина, болтали, пили чай. В промозглые осенние дни воду для чая согревали в большом самоваре.

Алиса часто отдыхала здесь, прикрыв глаза. Когда Клод Моне уезжал на этюды, в письмах к жене он часто упоминал, что ждёт-не дождётся когда же наконец сможет распаковать свои новые полотна и рассмотреть их вместе с супругой. Яркая, насыщенная голубизна стен и мебели удивительно сочетается с японскими гравюрами. Большинство гравюр значительной коллекции мастера висели именно здесь.

Японские гравюры в доме Моне.

Традиционная японская гравюра – это отпечатки, сделанные с деревянных дощечек. Их клише сначала вырезали на срезах вишнёвого или грушевого дерева. Они стали чрезвычайно популярны в Японии из-за сравнительно невысокой цены и массового производства. В XIX веке японской гравюрой увлеклись и в Европе.

Hiroshige Asakusa Rice Fiels during the Festival of the Cock

Моне страстно собирал их на протяжении 50 лет и накопил 231 гравюру. Общепризнанно, что первую гравюру мастер купил в начале 1870-х годов в Голландии. Но также известно, что Моне и прежде встречал такие рисунки. Он сам признавался, что однажды, ещё в Гавре, когда он прогуливал школьные уроки, то увидел японские гравюры, привезённые с Востока торговыми судами, следующими в Германию, Голландию, Англию и Америку. Именно тогда будущий основоположник импрессионизма столкнулся с первыми низкопробными картинками, они продавались в прибрежном магазине Гавра, родного города Моне. Какая из гравюр появилось первой в его коллекции, теперь уже никто не скажет.

Hokusai “Хорошая погода с южным ветром” – один из 36 видов горы Фудзи из коллекции Клода Мона

Маэстро не только бережно собирал свою коллекцию, он с удовольствием раздаривал картинки. Моне постоянно покупал их сотнями и также легко расставался со многими. “Вам нравятся японские гравюры? Выберите какую-нибудь себе!”- то и дело слышалось в доме Моне. Щедро дарили японские гравюры дети и пасынки мастера.

Темы рисунков которые он собирал, отвечали разнообразным интересам художника – природы, театра, музыки, сельской жизни, ботаники, энтомологии, бытовые сцены. Он обожал видеть их вокруг себя и сам признавался, что эти рисунки его очень вдохновляют.

Гравюры украшают стены всех помещений дома Моне, есть они и в проходной комнате, которая служила кладовой.

Из голубой гостиной переходим в кладовую . Иногда трудно понять логику организации пространства. Почему, например, в кладовую попадают из гостиной, а не из кухни? Просто в доме нет коридора, соединяющего все комнаты, любая из них могла быть проходной. Для удобства именно кладовая стала связью между другими помещениями.

Даже несмотря на такую роль, кладовая стала важной частью интерьера. Об этом говорят несколько гравюр на стене. На них изображены купеческие корабли с развивающимися на ветру флагами, они везут товары из Йокогамы к восточным берегам и обратно. На другой гравюре мы увидим женщин в кимоно и кринолинах у прилавков иноземных торговцев в Йокогаме. Гравюры в голубых тонах хорошо уживаются здесь со шкафом – основным предметом интерьера.

Шкаф запирался на ключ, который всегда хранился у хозяйки дома. И только ей одной открывались богатства экзотических стран – бурбонская ваниль, мускатный орех и гвоздика из Кайенны, корица с Цейлона и перец, доставленный из Голландской Восточной Индии. Специи были весьма редки и очень дороги в то время. Из шкафа, выполненного в бамбуковом стиле, доносились ароматы яванского кофе и цейлонского чая. Китайский чай в конце XIX века ещё не пили, он появился в Европе лишь в начале ХХ-го. Всё это богатство лежало в железных банках, коробках, шкатулках от лучших парижских мастеров. Хранили здесь и английский чай, и оливковое масло из Экса, и фуа-гра из . В шкафу есть выдвижные ящики и в каждый из них тоже встроены замки.

Кладовая – холодное помещение, её специально не отапливали, чтобы можно было хранить продукты, в основном, яйца и чай. Во времена Моне яиц ели значительно больше, чем теперь. На стене закреплены две коробки для их хранения, они могут вместить 116 штук. Яйца семья Моне не покупала, у них был собственный курятник во дворе. Хотя ни Алиса, ни, тем более, Клод Моне никогда не воспринимали жизнь в Живерни, как провинциальную. От сельских жителей их отделял обширный сад и высокий забор. Но постепенно они познакомились с несколькими местными семьями. Однако прошло немало времени, до тех пор, пока их куры стали нестись, корова начала давать достаточно молока и появились ягоды на кустах смородины.

Переходим в первую мастерскую, а позже – гостиную Моне . Сквозь южное окно свет рекой вливается в гостиную мастера, хорошему освещению помогает и эркер, выходящий на восток. Но такое освещение совсем не годится, в мастерской художника окна должны выходить на север! Из-за первого этажа устроить окна на север в этой комнате было невозможно и с самого начала Моне знал, что его студия останется здесь совсем недолго, он подберёт помещение получше.

Так и вышло, позже его первая мастерская стала гостиной. Хотя она оставалась комнатой для работы, которая чередовалась с семейными и дружескими беседами, здесь Моне с Алисой принимали многочисленных посетителей, друзей, гостей, торговцев картинами, критиков, коллекционеров. Здесь же стояли два письменных стола – его и Алисы. Оба они вели активную переписку, оба писали много и каждый день. Под большим окном находится кубинский секретер из красного дерева. Стулья, журнальный столик, музыкальный стол, шкаф в стиле Ренессанс до отказа заполненный книгами, софа, две китайские вазы – всё сохранилось здесь со времен Моне. Большие вазы обычно заполнялись цветами одного сорта, их расставляли по всей гостиной. Нотку элегантности комнате придавали персидские коврики.

Репродукции картин Моне на стенах возвращают посетителей во времена художника, ведь мастер обожал хранить полотна, напоминавшие о каждом шаге его карьеры. Правда, оригиналы, ранее украшавшие стены гостиной, сейчас выставляются в Париже, в музее Моне Мармоттан. Ранее здесь висели работы, с которыми Моне не мог расстаться. Порой, уже проданные полотна он выкупал обратно, затем опять продавал и вновь обменивали или покупал.

Он едва сводил концы с концами, когда за 50 франков предложил купить полотно “Ветёй в тумане”, написанное в 1879 году, Жану-Батисту Фору. Тому показалось, что картина слишком белая, краски слишком скудные и вообще, невозможно определить, что же всё-таки изображено на полотне. Однажды, много лет спустя, Фор приехал в Живерни и увидел эту картину на стене в этой самой первой мастерской мастера и проявил к ней неподдельный интерес. Моне ответил гостю, что эта картина больше не продаётся ни за какую цену и напомнил Фору обстоятельства, при которых тот уже видел “Ветёй в тумане”. Смущённый Фор нашёл несколько серьёзных причин, чтобы поскорей уехать из Живерни.

Здесь, как и везде в доме, сохранилась подлинная обстановка и это создаёт ощущение присутствия мастера. Он и вправду незримо здесь. Хотя вместо живого мэтра в первой студии установлен его бюст работы Поля Полена. Бюст напоминает о том, что Моне стал легендой уже при жизни. Правда, ему пришлось подождать признания, оно пришло к художнику лишь в 50 лет.

Клод Моне в своей первой мастерской-гостиной

Как мастер и предполагал, вскоре построили вторую, более удобную мастерскую, она располагалась отдельно в западной части сада. Для этого пришлось сломать стоящие там постройки и как только Моне купил розовый дом, он не задумываясь снёс всё лишнее и наконец-то стал обладателем настоящей мастерской, где всё было устроено для работы, было достаточно места и огромное окно выходило на север! Вторая мастерская стала святилищем мастера, где никто не тревожил его во время работы.

Не могу утверждать, сохранилась ли эта мастерская, в книге об этом ничего не говорится и туристам её не показывают.

Спальня К.Моне расположена непосредственно над его первой мастерской-гостиной. Чтобы попасть в спальню художника, нужно вновь вернуться в кладовую. Оттуда вверх ведёт очень крутая лестница это единственный путь в комнату отдыха мастера. В дни отчаяния, сомнений, дурного настроения и болезни мэтр избегал любого общества, даже самых близких людей. Иногда он днями не выходил из своей спальни, шагая по ней взад и вперёд, не спускался к обеду и еду ему приносили сюда. В такие дни дом окутывала тишина. Даже в столовой не раздавались голоса, если в ней не было хозяина.

В спальне мы найдём довольно простую кровать, где спал художник и где почил в бозе 5 декабря 1926 года. Стены в его комнате белые, во времена Моне здесь ещё стоял секретер времени Людовика XIV и два комода. Мебель насчитывала добрую сотню лет уже при жизни мастера, её сделали ещё в конце XVIII веке.

Из каждого из трёх окон спальни открываются великолепные виды в сад. Два из них сориентированы на юг и одно – на запад.

Но главное сокровище спальни Моне составляли картины. Коллекция занимала также стены в ванной комнате, и продолжалась в спальне Алисы. Здесь были три полотна , 12 работ , девять полотен , пять – Берта Моризо, несколько – , три картины Камиля Писсаро, был и Альфред Сислей, , морской пейзаж Альбера Марке. Собрания дополняли пастели Моризо, Эдуарда Мане, Поля Синьяка и даже пара скульптур Огюста Родена.

Спальня Алисы находится по соседству с комнатой Моне. Как в то время было принято в домах знати, муж и жена спали в разных спальнях. Соединяются они через дверь в ванной комнате.

Совсем простая комната второй жены художника украшена японским гравюрами с изображениями женщин. Это одно из немногих помещений дома, с окнами, выходящими на улицу, то есть на север. В её комнате можно представить, как на самом деле узок дом. Из окна своей спальни мадам Моне могла следить за детьми, играющими на другом конце усадьбы.

На самом верху главной лестницы есть небольшое помещения для хранения белья. И по ней же мы попадаем в столовую . Пожалуй, это самая волнующая комната в доме Моне. Скольких же знаменитостей повидала она на своём веку!

Во времена Моне приглашение на обед означало, что гости неукоснительно и безоговорочно соглашаются со всеми неизменными традициями дома. Это значит, что если гость и не гурман, то, по крайней мере, знаток высокой кухни. Ему должно нравится всё японское. Гости обязаны знать строгий распорядок дома, где всё жило в соответствии с рабочим ритмом хозяина и с достоинством подчиниться правилам и дисциплине, которая была близка к бенедиктинской. Ежедневная рутина была строгой и незыблемой. Даже проходить по дому и саду следовало по тщательно выработанному маршруту.

Моне значительно расширил столовую за счёт бывшей кухни, она стала большой и светлой, её французские окна выходят на веранду. В ту Викторианскую эпоху в ходу были тёмные и мрачные тона интерьеров. Мастер мало обращал внимание на моду и решил придать столовой два оттенка жёлтого цвета. Вибрирующие оттенки охры подчёркивали голубизну фаянсовой посуды из Руана и Делфта, стоящей в буфете. Пол покрыт плиткой в шахмат – рисунок создают белые и тёмно-красные панели, такое сочетание очень любили в то время. Потолок, стены и мебель выкрашены двумя оттенками жёлтого цвета. За большим столом свободно усаживались 12 человек, но иногда его накрывали и на 16 персон.

В столовой, которая сама по себе выглядела как художественная галерея, собиралась вся семья, их друзья и почётные гости, включая гостей из Японии – например господина Куроки Хайяси (Kurokis Hayashi). На столе всегда была разложена жёлтая льняная скатерть, обычно ставили фаянсовый японский сервиз, который назывался “вишнёвое дерево” или белый фарфоровый сервиз с широкими жёлтыми каёмками с голубой отделкой. Шторы из органзы, также выкрашенной в жёлтый цвет раздвигали для лучшего освещения. Друг напротив друга стояли два зеркала. Одно украшала голубая фаянсовая подставка для цветов из Руана, на другом цветочная подставка была серой и голубой японской, в виде раскрытого веера, внизу стояла большая ваза.

Стены столовой заполнены японскими гравюрами, которые Моне подбирал, сообразуясь со своим чувством цвета. В его коллекции были работы лучших японских мастеров – Хокусаи, Хиросигэ, Утамаро.

Для удобства, рядом со столовой находится кухня – последняя комната, которую можно посмотреть в доме. Моне решил её в голубом цвете. Этот цвет хорошо гармонировал с жёлтым тоном столовой. Если в соседнее помещение открывали дверь, то гости видели хорошо подходящий жёлтому голубой цвет.

Вид в кухню из жёлтой столовой

Это было ещё одним нарушением общепризнанных правил рубежа веков, когда на кухне царствовал лишь повар и его помощники и приходили обедать слуги. Интересно, что хозяин никогда не заходил на кухню, посетив её лишь единожды, когда продумывал убранство этого помещения. Он решил, что бледный королевский голубой хорошо оттеняется насыщенно-голубым, который мастер повсеместно применял в интерьере комнат. Такая цветовая гамма ещё больше добавляла света помещению с двумя окнами, выходящими на веранду и французским окном, которое, как и большинство окон в доме смотрело в сад.

Стены кухни отделаны голубой руанской плиткой. За неё заплатили немалые деньги, потому что для придания цвета в неё добавляли кобальт и процесс производства был очень дорог. Не только стены, но и пол, и потолок кухни, а также стол, стулья, короб для льда, солонки, шкафы выкрашены в один цвет. В то время считалось, что голубой цвет способствует поддержанию гигиены, а также отпугивает насекомых, особенно мух. Голубая обстановка стен и шкафов кухни подчёркивает сияние медной посуды, большая коллекция коей располагается на стенах.

Неудивительно, что в семье из 10 человек еда играла немаловажную роль, а кухня представлялась святилищем. Ведь ежедневно нужно было накормить завтраком, обедом и ужином не только домочадцев, но и гостей и слуг. Здесь всё подчинялось назначению помещения. Каждый день – в жару и в холод, на кухне углём или дровами топили громадную печь. В неё встроен огромный котёл с медной крышкой и в доме всегда была горячая вода.

В маленькое окошко, выходящее на улицу каждый день стучался крестьянин и объявлял, что доставил полученный накануне заказ на овощи и фрукты. Ступеньки рядом с окошком вели в обширный погреб, где хранили скоропортящиеся продукты, а лёд доставляли из соседнего Вернона.

Кухня едва оставляла поварам свободное время. Постоянно нужно было резать, крошить, мешать, шинковать. А потом – мыть, чистить, полировать многочисленные медные соусники, кастрюли, чайники до следующего раза, который никогда не задерживался.

Как и везде, в доме Моне служили несколько поваров, иногда целые династии. Например, Каролина и Мелани дали свои имена изобретённым им рецептам. А самой знаменитой поварихой Живерни была Маргарет. Она начала работать в доме ещё девочкой. Затем познакомила Моне со своим женихом, Полем. И чтобы Маргарет не ушла из дома, Моне взяли Поля на работу. На своём посту Маргарет оставалась и после смерти маэстро, до 1939 года. В редкие минуты отдыха Маргарет любила присесть в невысокое кресло без ручек и листать книгу рецептов, откуда она черпала вдохновение, как её хозяин из японских гравюр. Иногда она просто смотрела в сад, где две сакуры цвели белым и нежно-розовым цветом. Когда она ушла из Живерни и вернулась в родной Берри, она вспоминала: “работа в Живерни была очень тяжёлой, но когда я трудилась, передо мной всегда были два японских дерева”.

Осмотр дома на этом заканчивается. Мы переходим в сад Нормандия или Кло-Норман (Clos Normand), а затем в Водный сад.

Снимать в музее запрещено. Но заметив, что в первой мастерской-студии художника все посетители фотографируют, я тоже сделала несколько кадров.
Остальные снимки взяты с сайта дома-музея Клода Моне .
По материалам книги Cdaire Joyes “Claude Monet at Giverny. A Tour and History of the House and Garden”, Stipa, Montreuil (Seine-Saint-Denis), 2010

Алла Макарова / 21. 05.2017 Рубрика:

Доброго дня, дорогие мои друзья!

Думаю, среди нас найдется немало тех, кто даже будучи достаточно близко знаком с миром искусства и, в частности, с живописью, испытывал определенные трудности с отличием двух художников, которые не только жили в одно и то же время, вращались в одних и тех же кругах, но и были друзьями. Конечно же вы догадались, что речь идет об Эдуарде Мане и Клоде Моне – известных французских художниках, признанных основателями такого направления в живописи, как импрессионизм.

Возможно, когда-нибудь мы сделаем сравнительный обзор творений этих мастеров кисти, но сегодня мне хотелось бы рассказать вам о прекрасном уголке, в котором провел больше 40 лет своей жизни Оскар Клод Моне – небольшой деревушке в Верхней Нормандии под названием Живерни, Франция.

Именно здесь художник создал одно из самых великолепных своих творений – он превратил серую и унылую усадьбу в живой и многогранный цветочный сад, которой и по сей день привлекает сотни тысяч почитателей творчества Клода Моне, а также простых туристов, путешествующих по романтичной Франции.

Усадьба Клода Моне в Живерни: как все начиналось

Деревушка Живерни находится примерно в часе езды от Парижа. Ее Моне рассмотрел из окна поезда, но, увидев однажды, уже не смог позабыть. После недолгих раздумий в 1883 году художник арендовал здесь дом с приусадебным участком площадью примерно в 1 гектар, куда и переехал жить с детьми (его первая жена уже скончалась, однако дама по имени Алиса Ошаде, в последующем ставшая его второй супругой, помогала ему воспитывать двоих сыновей).

Любовь Клода Моне к прекрасному не знала границ, поэтому в очень короткие сроки мрачные владения превратились в яркий и манящий Сад Тысячи Цветов. Художник не на шутку увлекся «ландшафтным дизайном» и цветоводством, с головой окунувшись в работу садовода:

• Безжизненная аллея из елей и кипарисов была без раздумий вырезана, и о том, что на этом месте когда-то росли мрачные деревья, напоминали лишь высокие пни, которые послужили замечательной опорой для новых местных поселенцев – кустистых роз. Со временем вьющиеся по обрубкам стволов цветы образовали сомкнутый в верхней части длинный живой коридор, ведущий от входа в усадьбу и до самого дома.
• Перед самым домом была собрана настоящая коллекция цветов – внешне эта композиция до боли напоминала полноценную палитру, в которой находятся коробочки с самыми разными красками. Герань, , ирисы, георгины, розы, акации, фиалки –
• Все, что Моне делал в своем саду, было не спонтанными действиями обывателя – художник очень серьезно относился к процветанию своего цветочного рая, поэтому плотно общался с профессионалами этого дела, скупал горы литературы на эту тему, сотрудничал с питомниками, закупал новые виды цветов, обменивался семенами или саженцами с соседями.

К 1890 году живописец буквально прирос душой к этому месту, поэтому выкупил арендованные земли, став их полноправным владельцем. К этому времени его картины пользовались популярностью и оценивались достаточно дорого. Финансовое благополучие и любовь к нежной природе этих мест заставляют Моне купить соседний участок, отделенный от его усадьбы линией железнодорожного полотна.

Водный сад Клода Моне

Разводя многолетние цветы для сада, Моне не забывает и о своем творчестве. С того момента, как он поселился в этом чудном райском уголке, практически все его работы были посвящены усадьбе в Живерни.

После того, как к списку владений живописца добавился участок за железной дорогой, Моне прилагал массу усилий для того, чтобы этот болотистый кусочек Франции превратился в уютное и милое местечко. Благодаря поддержке местной власти живописец превратил протекающий здесь ручек в прекрасный пруд.

Красота этого кусочка земли была умело подчеркнута чудными растительными и цветочными композициями, созданными как в самом пруду, так и вокруг него:

• В пруду поселились прекрасные белые лилии;
• Берега были усажены плакучими ивами, бамбуком, ирисами. Нашлось здесь место и розам.
• Для дополнения композиции в нескольких местах на пруду были построены мостики. И, конечно же, эти мосты были также щедро украшены цветами, дикими и декоративными растениями.

Милый уголок для отдыха и творчества

Как я уже говорила, внутренняя сила и красота местной природы полностью овладели сердцем и душой мастера. Самые красивые цветы для сада Моне заказывал в разных уголках мира – в Европе и Азии, некоторые экземпляры были доставлены ему из далекой Японии.

Уход за цветами и увековечение этих прекрасных творений природы на своих картинах – вот основные цели и приоритеты художника. Даже в глубокой старости, практически лишившись возможности видеть окружающее, Моне продолжал заботиться о своем Саде и рисовать его самые незабываемые уголки.

Что тут еще можно добавить? Если вам посчастливится прогуляться по парижскому пригороду, не упустите возможность посетить Музей Клода Моне, открытый в его доме, окунуться в волшебный мир цветов в прекрасном саду, а также заглянуть на тенистый пруд, который так любил художник.

А я с вами прощаюсь, но с нетерпением буду ждать новой встречи. Подписывайтесь на наши обновления, чтобы не пропустить новые интересные заметки о цветах!

До скорого!

Художник-импрессионист Клод Моне жил в Живерни 43 года, начиная с 1883 года. Впервые он увидел это место из окна поезда и буквально влюбился в эти края. Несмотря на то, что мир знает Моне как потрясающего мастера импрессионизма, сам художник полагал своим подлинным шедевром чудесно спланированные сады, спускающиеся к реке Эпте.

Сам дом - длинный, низкий, с зелеными ставнями и ступенями, покрашен розовой краской. Внутри все осталось точь-в-точь, как было при Моне - он жил здесь со своей возлюбленной, на которой впоследствии женился, и своими восемью детьми. В доме-музее нет оригинальных полотен художника, а на стенах до сих пор висят чудесные японские гравюры.

Посыпанные гравием дорожки ведут из одной части сада в другую. На каждом повороте открывается новый вид, свет тоже меняется, не только благодаря перемещению солнца, но и в зависимости от посаженных здесь плакучих ив и рододендронов. Именно эта перемена освещения очаровала Моне, и он писал свой сад снова и снова.

В мае - июне расцветает вистерия над японским мостиком, однако, когда бы вы ни приехали, сад будет великолепен. Пруд с лилиями очарователен в конце июля и начале августа, однако здесь более 100 000 растений-многолетников, и каждый год высаживают почти столько же однолетников, так что парк - подлинное изобилие цветов, ароматов и бабочек.

Музей работает с апрель по октябрь, во все дни, кроме воскресенья. С 9.30-18.00; вход до 17.30, нет предварительной продажи билетов; дом и сады - 5,50 €, только сады - 4 €.

Как добраться

Поездом из парижского вокзала Сен-Лазар идет до Вернона, затем пересесть на автобус, который поможет преодолеть оставшиеся 6 км до сада Моне. Также взять напрокат велосипед за 12 евро в Café du Chemin de Fer, что напротив вокзала, либо пройти пешком. От вокзала нужно пересечь реку, а затем повернуть направо на дорогу D5. Будьте внимательны: когда доберетесь до Живерни на развилке сверните налево, иначе вам придется обходить сад.

На автомобиле дорога из Парижа займет около часа. Двигаться по автостраде А13 в сторону Вернон/Живерни до поворота 14.