). Жизненный путь

Звонок раздался, когда Андрей Петрович потерял уже всякую надежду.

– Здравствуйте, я по объявлению. Вы даете уроки литературы?

Андрей Петрович вгляделся в экран видеофона. Мужчина под тридцать. Строго одет – костюм, галстук. Улыбается, но глаза серьезные. У Андрея Петровича екнуло под сердцем, объявление он вывешивал в Сеть лишь по привычке. За десять лет было шесть звонков. Трое ошиблись номером, еще двое оказались работающими по старинке страховыми агентами, а один попутал литературу с лигатурой.

– Д-даю уроки, – запинаясь от волнения, сказал Андрей Петрович. – Н-на дому. Вас интересует литература?

– Интересует, – кивнул собеседник. – Меня зовут Максим. Позвольте узнать, каковы условия.

«Задаром!» – едва не вырвалось у Андрея Петровича.

– Оплата почасовая, – заставил себя выговорить он. – По договоренности. Когда бы вы хотели начать?

– Я, собственно… – Собеседник замялся.

– Давайте завтра, – решительно сказал Максим. – В десять утра вас устроит? К девяти я отвожу детей в школу, а потом свободен до двух.

– Устроит, – обрадовался Андрей Петрович. – Записывайте адрес.

– Говорите, я запомню.

В эту ночь Андрей Петрович не спал, ходил по крошечной комнате, почти келье, не зная, куда девать трясущиеся от переживаний руки. Вот уже двенадцать лет он жил на нищенское пособие. С того самого дня, как его уволили.

– Вы слишком узкий специалист, – сказал тогда, пряча глаза, директор лицея для детей с гуманитарными наклонностями. – Мы ценим вас как опытного преподавателя, но вот ваш предмет, увы. Скажите, вы не хотите переучиться? Стоимость обучения лицей мог бы частично оплатить. Виртуальная этика, основы виртуального права, история робототехники – вы вполне бы могли преподавать это. Даже кинематограф все еще достаточно популярен. Ему, конечно, недолго осталось, но на ваш век… Как вы полагаете?

Андрей Петрович отказался, о чем немало потом сожалел. Новую работу найти не удалось, литература осталась в считаных учебных заведениях, последние библиотеки закрывались, филологи один за другим переквалифицировались кто во что горазд.

Пару лет он обивал пороги гимназий, лицеев и спецшкол. Потом прекратил. Промаялся полгода на курсах переквалификации. Когда ушла жена, бросил и их.

Сбережения быстро закончились, и Андрею Петровичу пришлось затянуть ремень. Потом продать аэромобиль, старый, но надежный. Антикварный сервиз, оставшийся от мамы, за ним вещи. А затем… Андрея Петровича мутило каждый раз, когда он вспоминал об этом, – затем настала очередь книг. Древних, толстых, бумажных, тоже от мамы. За раритеты коллекционеры давали хорошие деньги, так что граф Толстой кормил целый месяц. Достоевский – две недели. Бунин – полторы.

В результате у Андрея Петровича осталось полсотни книг – самых любимых, перечитанных по десятку раз, тех, с которыми расстаться не мог. Ремарк, Хемингуэй, Маркес, Булгаков, Бродский, Пастернак… Книги стояли на этажерке, занимая четыре полки, Андрей Петрович ежедневно стирал с корешков пыль.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

2. «Свеча горела».

3. 11 класс.

4. Рассказ.

5. Рассказ был написан в 2011 году.

6. Действие произведения происходит в далеком будущем, примерно в 23 веке, когда книги утратили свою значимость для людей, наряду с человеком работали и жили роботы, а искусство практически исчезло.

Главные герои

Андрей Петрович – пожилого возраста мужчина, бывший учитель литературы общеобразовательных учреждений для детей с гуманитарными наклонностями, которого, в связи с научно-техническим прогрессом, уволили с рабочего места. Андрей Петрович придерживается традиционных взглядов на отношение к литературе, он бережет до последнего классические книги, чтобы передать хоть частичку прошлого и своих знаний будущим поколениям. Он очень расстроен и разочарован тем, что чем дальше идет прогресс, тем больше люди перестают задумываться о таких вещах, как литература и искусство, которые имеют силу вызывать различные эмоции и чувства внутри каждого человека.

Максим – мужчина лет под тридцать, который позже оказался роботом-гувернером.

Имеет двух детей – Павлика и Анечку. Максим стал учеником Андрея Петровича. На протяжении всех занятий, Максим все больше вникал в содержание литературы, понимал ее предназначение и причины ее появления, стал понимать и воспринимать человеческие чувства, начал рассуждать с окружающими о детской бездуховности и решил с ней бороться, начал обучать детей вне школьной программы, вследствие чего его хозяева заподозрили неладное и по итогу утилизировали.

Краткий сюжет

В мире царят новейшие технологии, а книги, музыка, живопись утратили свою популярность и, как говорят, «даже кинематографу недолго осталось». В это самое время к бывшему учителю литературы (Андрей Петрович), сводящему концы с концами, на занятия записывается ученик (Максим), спасший учителя от голодной смерти. На протяжении занятий учитель раскрывается, словно цветок, у него вновь зарождается надежда на светлое будущее последующих поколений, на то, что люди все так же продолжают проявлять интерес к литературе. Через некоторое время, Максим прекращает посещать Андрея Петровича, ни о чем не предупредив, и учитель начинает беспокоиться и волноваться. Он не знает, что ему делать, не понимает, куда ему податься – в морги ли звонить? А с каким вопросом? Ведь он практически ничего не знает о своем ученике… Андрей Петрович решает выйти наружу, где встречает своего соседа, который сообщает недобрую весть: в новостях сообщили, что тот Максим – не человек, а домашний робот, которого хозяева решили утилизировать, узнав про его тайную деятельность. Для учителя это был удар в сердце, промелькнула мысль «все коту под хвост!». Чуть он собрался покончить с жизнью, в дверь позвонили. Это оказались дети Максима, которым он передавал все то, о чем ему рассказывал его учитель. Павлик и Анечка попросились учиться у Андрея Петровича и он их впустил к себе.

Отзыв (мое мнение)

На мой взгляд, рассказ отлично передает ситуацию, которая может произойти в будущем, ведь уже сегодня большинство людей перестают видеть что-либо вокруг помимо своих гаджетов, уже сегодня технологии заменяют нам чтение, посещение музеев, просмотр произведений искусства, прогулки с друзьями, отдых с семьей. Я читаю рассказ хорошим и познавательным, мысль автора действительно заставляет задуматься о том, что происходит уже сейчас и что будет происходить дальше.

Сложно было мне, так любящей Пастернака, не прочитать данного рассказа. По названию, конечно. А ещё можно взять за практику читать постоянно рецензии своих друзей, чтобы неожиданно натыкаться на такие прекрасные отзывы, на такие интересные книги и рассказы. Лена, спасибище тебе!
Это тот неловкий случай, когда рецензия пишется в два? три? четыре? раза дольше, чем читается весь рассказ. Рассказ на 10 минут неторопливого чтения.
А вы помните, какую вы последнюю книгу прочитали? А любите ли вы читать? А любят ли читать ваши дети? А как часто? Все эти вопросы, заданные не читателям ЛЛ, в большинстве своём найдут лишь простое пожимание плечами.
Грустный рассказ, действительно о современных реалиях. Хотя я верю в то, что всегда будут люди, которые будут читать, а потом возвращаюсь в реальность, смотрю на своих нечитающих друзей, ужасаюсь и начинаю грустить. А как много детей у читающих родителей не любят читать и не читают вовсе? Или читают под гнётом родителей.
Боже! Как можно ненавидеть книги? Как можно ненавидеть читать? Я не берусь судить, откуда это берётся. Ведь даже век научного прогресса едва ли бы настолько мог вытеснить самую читающую нацию на непрезентабельные места. Может, вина тому именно гнёт родителей да школы, может быть банальное «не нашёл своего жанра», может быть «да я просто не вижу смысла», и вот это реально грустно. Да ведь по человеку сразу видно, чего он стоит, пообщавшись с ним хотя бы 10 минут. И тому, кто не любит читать, ни Интернет, ни ящик не смогут дать те знания и опыт, который дают книги.
Ну и что, что эскапизм? Уходить в другой мир - не преступление, да и не самое плохое занятие. Некий взгляд с другой стороны на чувства и взаимоотношения, законы и принципы, почему бы и нет? В наше время сказать, что ты любишь читать – значит спровоцировать людей на косые взгляды. Ставят на тебе клеймо - интроверт, мол, что с него взять. Интроверт, ну и что? Книги – это последняя надежда на спасения в периоды полного разочарования в реальности, в окружающих и даже самом себе. И дайте мне возможность бегать в этот мир столько, сколько я хочу, и с той интенсивностью, которая мне подвластна! Пожалуйста, это же самое важное и самое ценное!
Книги - это святое! Книги - это всё! Там и история, и архитектура, и живопись, и открытия, и всё, что было и есть доступно человеку! Вы хотите пренебречь этим, тем самым запереться в глухом склепе и не узнать почти ничего о великолепном мире? Извольте, но это не удел для нас! Читай и знай, ибо в книгах есть истина! Чтение - есть один из последних оплотов науки, прогресса и общества разумного.

И как, КАК МОЖНО ПРЕДСТАВИТЬ СЕБЕ МИР, где НЕТ МЕСТА КНИГАМ? Что же тогда будет? Наверное, человек привыкает ко всему, и мы совсем не удивляемся тому, что уже можно давно и билеты заказать через интернет, и заявление в ЗАГС отправить, и даже заказать еду.. Давайте попробуем представить себе, когда суматошный ритм жизни и прогресс приведет к тому, что литература перестанет быть нужной, отомрет и останется только в сердцах преданных анахроничных людей?
Но мир катится в сторону хамства, безобразия и некоторой моральной деградации. В научном прогрессе – да цены нет, всё движется большими шагами! А в моральном аспекте – и говорить не всегда хочется. Даже мои ровесники ничего не хотят читать, ведь куда проще, лучше и может быть для них важнее понажимать на лайки вконтакте, вместо того, чтобы сказать пару-тройку приятных слов, порой, так нужных и важных. Даже во времена бурной подростковой деятельности я находила время не только на посиделки в подъезде и распитие алкоголя, но и на прочтение лишней страницы в сутки. Знаете, это бесценный опыт. И я думаю, что вы понимаете, о чем я.
Грустно видеть, как некоторые считают, что читать - это скучно и не нужно. Это даже не грустно, это очень и очень страшно, когда люди относятся к книгам равнодушно. О чём можно говорить с таким человеком? А ведь человек без фундамента знаний и опыта поколений - ничто, частичка пыли в ноздре нашей многострадальной планеты.
Обидно, что у меня мало друзей, с которыми можно обсудить книги, но, к счастью, они у меня есть. Правда я всё же искренне надеюсь, что в будущем молодёжь вернётся к чтению книг.
Правильно говорил Л.Н. Толстой: "Когда человек перестает читать, он перестает думать".

Друзья! Книголюбы! И, наверное, лучшее, что мы можем сделать после чтения рассказа «Свеча горела» пообещать себе, что мы сделаем всё возможное, чтобы наши дети и внуки читали, любили и уважали этот бесценный памятник культуры под названием «книги».

Свеча горела Майк Гелприн

(Пока оценок нет)

Название: Свеча горела

О книге «Свеча горела» Майк Гелприн

Майк Гелприн родился в 1961 году, но литературную деятельность начал лишь в 2006. Сначала он писал рассказы, посвященные некоторым азартным играм, поскольку сам долгое время был профессиональным игроком. Но уже спустя год начинающий писатель переключился на жанр «фантастики». Впоследствии были опубликованы несколько сборников его рассказов и романов. Читать произведения автора стоит, прежде всего, тем читателям, которые уже знакомы с его творчеством.

Сам Майк Гелприн признает, что самым интересным его произведением является рассказ «Свеча горела». У автора своеобразное отношение к себе и своей работе. Он просит не называть его писателем, так как считает, что для этого ему не хватает профессиональных навыков. Он убежден, что его творчество – это скорее недуг, чем дар.

Рассказ «Свеча горела» – это история о противостоянии между творческим началом и цивилизационным прогрессом, который может привести к трагическим последствиям. Литературе было очень сложно ужиться с новыми изобретениями, и она утратила свою актуальность. Это привело к тому, что многие люди утратили связь с духовным миром.

Майк Гелприн пытается найти ответы на сложные вопросы, связанные с дальнейшим развитием общественных институтов и современных технологий. Принесет ли технический прогресс счастье обычному человеку или станет его проклятьем? Смогут ли люди сохранить свой уникальный внутренний мир? В рассказе «Свеча горела» поднимается очень много сложных и актуальных вопросов, с которыми человечество может столкнуться уже в ближайшем будущем.

Главный герой – Андрей Петрович, который очень болезненно переживает все случившиеся в мире изменения. Он оказывается на обочине социального устройства и углубляется в воспоминания о мире, который остался в далеком прошлом. Он не может приспособиться к переменам, поэтому уединяется в своей квартире.

Майк Гелприн делает главный акцент на разрыве связей между реальностью и вымышленным миром. А основным связующим звеном является книга. Главный герой имеет очень большую библиотеку, которая досталась ему от мамы и таким образом ему удается сохранять некую связь между поколениями.

Книги, безусловно, — очень важная часть жизни любого образованного человека, потому что они позволяют людям несмотря ни на что сохранять духовную связь между собой. Читать рассказ «Свеча горела» стоит всем тем, кто хочет испытать сильные эмоции и пережить незабываемые мгновения.

На нашем сайте о книгах lifeinbooks.net вы можете скачать бесплатно без регистрации или читать онлайн книгу «Свеча горела» Майк Гелприн в форматах epub, fb2, txt, rtf, pdf для iPad, iPhone, Android и Kindle. Книга подарит вам массу приятных моментов и истинное удовольствие от чтения. Купить полную версию вы можете у нашего партнера. Также, у нас вы найдете последние новости из литературного мира, узнаете биографию любимых авторов. Для начинающих писателей имеется отдельный раздел с полезными советами и рекомендациями, интересными статьями, благодаря которым вы сами сможете попробовать свои силы в литературном мастерстве.

Проблемы:
-роль литературы в жизни человека;
-роль учителя в жизни человека;
-в чем проявляется сущность человека и его гуманность;
-что такое альтруизм;
-что наполняет человеческую жизнь смыслом, в чем смысл жизни(на примере учителя).
-технический прогресс (может ли техника заменить все? есть ли место культуре и искусству в мире науки и техники?)
-негативные последствия НТР

СВЕЧА ГОРЕЛА

Время чтения рассказа - 14 минут.

Свеча горела. Майк Гелприн

Звонок раздался, когда Андрей Петрович потерял уже всякую надежду.
- Здравствуйте, я по объявлению. Вы даёте уроки литературы?
Андрей Петрович вгляделся в экран видеофона. Мужчина под тридцать. Строго одет - костюм, галстук. Улыбается, но глаза серьёзные. У Андрея Петровича ёкнуло сердце, объявление он вывешивал в сеть лишь по привычке. За десять лет было шесть звонков. Трое ошиблись номером, ещё двое оказались работающими по старинке страховыми агентами, а один попутал литературу с лигатурой.
- Д-даю уроки, - запинаясь от волнения, сказал Андрей Петрович. - Н-на дому. Вас интересует литература?

Интересует, - кивнул собеседник. - Меня зовут Максим. Позвольте узнать, каковы условия.
«Задаром!» - едва не вырвалось у Андрея Петровича.
- Оплата почасовая, - заставил себя выговорить он. - По договорённости. Когда бы вы хотели начать?
- Я, собственно… - собеседник замялся.
- Первое занятие бесплатно, - поспешно добавил Андрей Петрович. - Если вам не понравится, то…
- Давайте завтра, - решительно сказал Максим. - В десять утра вас устроит? К девяти я отвожу детей в школу, а потом свободен до двух.
- Устроит, - обрадовался Андрей Петрович. - Записывайте адрес.
- Говорите, я запомню.
В эту ночь Андрей Петрович не спал, ходил по крошечной комнате, почти келье, не зная, куда девать трясущиеся от переживаний руки. Вот уже двенадцать лет он жил на нищенское пособие. С того самого дня, как его уволили.
- Вы слишком узкий специалист, - сказал тогда, пряча глаза, директор лицея для детей с гуманитарными наклонностями. - Мы ценим вас как опытного преподавателя, но вот ваш предмет, увы. Скажите, вы не хотите переучиться? Стоимость обучения лицей мог бы частично оплатить. Виртуальная этика, основы виртуального права, история робототехники - вы вполне бы могли преподавать это. Даже кинематограф всё ещё достаточно популярен. Ему, конечно, недолго осталось, но на ваш век… Как вы полагаете?
Андрей Петрович отказался, о чём немало потом сожалел. Новую работу найти не удалось, литература осталась в считанных учебных заведениях, последние библиотеки закрывались, филологи один за другим переквалифицировались кто во что горазд. Пару лет он обивал пороги гимназий, лицеев и спецшкол. Потом прекратил. Промаялся полгода на курсах переквалификации. Когда ушла жена, бросил и их.
Сбережения быстро закончились, и Андрею Петровичу пришлось затянуть ремень. Потом продать аэромобиль, старый, но надёжный. Антикварный сервиз, оставшийся от мамы, за ним вещи. А затем… Андрея Петровича мутило каждый раз, когда он вспоминал об этом - затем настала очередь книг. Древних, толстых, бумажных, тоже от мамы. За раритеты коллекционеры давали хорошие деньги, так что граф Толстой кормил целый месяц. Достоевский - две недели. Бунин - полторы.
В результате у Андрея Петровича осталось полсотни книг - самых любимых, перечитанных по десятку раз, тех, с которыми расстаться не мог. Ремарк, Хемингуэй, Маркес, Булгаков, Бродский, Пастернак… Книги стояли на этажерке, занимая четыре полки, Андрей Петрович ежедневно стирал с корешков пыль.
«Если этот парень, Максим, - беспорядочно думал Андрей Петрович, нервно расхаживая от стены к стене, - если он… Тогда, возможно, удастся откупить назад Бальмонта. Или Мураками. Или Амаду».
Пустяки, понял Андрей Петрович внезапно. Неважно, удастся ли откупить. Он может передать, вот оно, вот что единственно важное. Передать! Передать другим то, что знает, то, что у него есть.
Максим позвонил в дверь ровно в десять, минута в минуту.
- Проходите, - засуетился Андрей Петрович. - Присаживайтесь. Вот, собственно… С чего бы вы хотели начать?
Максим помялся, осторожно уселся на край стула.
- С чего вы посчитаете нужным. Понимаете, я профан. Полный. Меня ничему не учили.
- Да-да, естественно, - закивал Андрей Петрович. - Как и всех прочих. В общеобразовательных школах литературу не преподают почти сотню лет. А сейчас уже не преподают и в специальных.
- Нигде? - спросил Максим тихо.
- Боюсь, что уже нигде. Понимаете, в конце двадцатого века начался кризис. Читать стало некогда. Сначала детям, затем дети повзрослели, и читать стало некогда их детям. Ещё более некогда, чем родителям. Появились другие удовольствия - в основном, виртуальные. Игры. Всякие тесты, квесты… - Андрей Петрович махнул рукой. - Ну, и конечно, техника. Технические дисциплины стали вытеснять гуманитарные. Кибернетика, квантовые механика и электродинамика, физика высоких энергий. А литература, история, география отошли на задний план. Особенно литература. Вы следите, Максим?
- Да, продолжайте, пожалуйста.
- В двадцать первом веке перестали печатать книги, бумагу сменила электроника. Но и в электронном варианте спрос на литературу падал - стремительно, в несколько раз в каждом новом поколении по сравнению с предыдущим. Как следствие, уменьшилось количество литераторов, потом их не стало совсем - люди перестали писать. Филологи продержались на сотню лет дольше - за счёт написанного за двадцать предыдущих веков.
Андрей Петрович замолчал, утёр рукой вспотевший вдруг лоб.
- Мне нелегко об этом говорить, - сказал он наконец. - Я осознаю, что процесс закономерный. Литература умерла потому, что не ужилась с прогрессом. Но вот дети, вы понимаете… Дети! Литература была тем, что формировало умы. Особенно поэзия. Тем, что определяло внутренний мир человека, его духовность. Дети растут бездуховными, вот что страшно, вот что ужасно, Максим!
- Я сам пришёл к такому выводу, Андрей Петрович. И именно поэтому обратился к вам.
- У вас есть дети?
- Да, - Максим замялся. - Двое. Павлик и Анечка, погодки. Андрей Петрович, мне нужны лишь азы. Я найду литературу в сети, буду читать. Мне лишь надо знать что. И на что делать упор. Вы научите меня?
- Да, - сказал Андрей Петрович твёрдо. - Научу.
Он поднялся, скрестил на груди руки, сосредоточился.
- Пастернак, - сказал он торжественно. - Мело, мело по всей земле, во все пределы. Свеча горела на столе, свеча горела…
- Вы придёте завтра, Максим? - стараясь унять дрожь в голосе, спросил Андрей Петрович.
- Непременно. Только вот… Знаете, я работаю управляющим у состоятельной семейной пары. Веду хозяйство, дела, подбиваю счета. У меня невысокая зарплата. Но я, - Максим обвёл глазами помещение, - могу приносить продукты. Кое-какие вещи, возможно, бытовую технику. В счёт оплаты. Вас устроит?
Андрей Петрович невольно покраснел. Его бы устроило и задаром.
- Конечно, Максим, - сказал он. - Спасибо. Жду вас завтра.
- Литература - это не только о чём написано, - говорил Андрей Петрович, расхаживая по комнате. - Это ещё и как написано. Язык, Максим, тот самый инструмент, которым пользовались великие писатели и поэты. Вот послушайте.
Максим сосредоточенно слушал. Казалось, он старается запомнить, заучить речь преподавателя наизусть.
- Пушкин, - говорил Андрей Петрович и начинал декламировать.
«Таврида», «Анчар», «Евгений ».
Лермонтов « ».

Баратынский, Есенин, Маяковский, Блок, Бальмонт, Ахматова, Гумилёв, Мандельштам, Высоцкий…
Максим слушал.
- Не устали? - спрашивал Андрей Петрович.
- Нет-нет, что вы. Продолжайте, пожалуйста.
День сменялся новым. Андрей Петрович воспрянул, пробудился к жизни, в которой неожиданно появился смысл. Поэзию сменила проза, на неё времени уходило гораздо больше, но Максим оказался благодарным учеником. Схватывал он на лету. Андрей Петрович не переставал удивляться, как Максим, поначалу глухой к слову, не воспринимающий, не чувствующий вложенную в язык гармонию, с каждым днём постигал её и познавал лучше, глубже, чем в предыдущий.
Бальзак, Гюго, Мопассан, Достоевский, Тургенев, Бунин, Куприн.
Булгаков, Хемингуэй, Бабель, Ремарк, Маркес, Набоков.
Восемнадцатый век, девятнадцатый, двадцатый.
Классика, беллетристика, фантастика, детектив.
Стивенсон, Твен, Конан Дойль, Шекли, Стругацкие, Вайнеры, Жапризо.
Однажды, в среду, Максим не пришёл. Андрей Петрович всё утро промаялся в ожидании, уговаривая себя, что тот мог заболеть. Не мог, шептал внутренний голос, настырный и вздорный. Скрупулёзный педантичный Максим не мог. Он ни разу за полтора года ни на минуту не опоздал. А тут даже не позвонил. К вечеру Андрей Петрович уже не находил себе места, а ночью так и не сомкнул глаз. К десяти утра он окончательно извёлся, и когда стало ясно, что Максим не придёт опять, побрёл к видеофону.
- Номер отключён от обслуживания, - поведал механический голос.
Следующие несколько дней прошли как один скверный сон. Даже любимые книги не спасали от острой тоски и вновь появившегося чувства собственной никчемности, о котором Андрей Петрович полтора года не вспоминал. Обзвонить больницы, морги, навязчиво гудело в виске. И что спросить? Или о ком? Не поступал ли некий Максим, лет под тридцать, извините, фамилию не знаю?
Андрей Петрович выбрался из дома наружу, когда находиться в четырёх стенах стало больше невмоготу.
- А, Петрович! - приветствовал старик Нефёдов, сосед снизу. - Давно не виделись. А чего не выходишь, стыдишься, что ли? Так ты же вроде ни при чём.
- В каком смысле стыжусь? - оторопел Андрей Петрович.
- Ну, что этого, твоего, - Нефёдов провёл ребром ладони по горлу. - Который к тебе ходил. Я всё думал, чего Петрович на старости лет с этой публикой связался.
- Вы о чём? - у Андрея Петровича похолодело внутри. - С какой публикой?
- Известно с какой. Я этих голубчиков сразу вижу. Тридцать лет, считай, с ними отработал.
- С кем с ними-то? - взмолился Андрей Петрович. - О чём вы вообще говорите?
- Ты что ж, в самом деле не знаешь? - всполошился Нефёдов. - Новости посмотри, об этом повсюду трубят.
Андрей Петрович не помнил, как добрался до лифта. Поднялся на четырнадцатый, трясущимися руками нашарил в кармане ключ. С пятой попытки отворил, просеменил к компьютеру, подключился к сети, пролистал ленту новостей. Сердце внезапно зашлось от боли. С фотографии смотрел Максим, строчки курсива под снимком расплывались перед глазами.
«Уличён хозяевами, - с трудом сфокусировав зрение, считывал с экрана Андрей Петрович, - в хищении продуктов питания, предметов одежды и бытовой техники. Домашний робот-гувернёр, серия ДРГ-439К. Дефект управляющей программы. Заявил, что самостоятельно пришёл к выводу о детской бездуховности, с которой решил бороться. Самовольно обучал детей предметам вне школьной программы. От хозяев свою деятельность скрывал. Изъят из обращения… По факту утилизирован…. Общественность обеспокоена проявлением… Выпускающая фирма готова понести… Специально созданный комитет постановил…».
Андрей Петрович поднялся. На негнущихся ногах прошагал на кухню. Открыл буфет, на нижней полке стояла принесённая Максимом в счёт оплаты за обучение початая бутылка коньяка. Андрей Петрович сорвал пробку, заозирался в поисках стакана. Не нашёл и рванул из горла. Закашлялся, выронив бутылку, отшатнулся к стене. Колени подломились, Андрей Петрович тяжело опустился на пол.
Коту под хвост, пришла итоговая мысль. Всё коту под хвост. Всё это время он обучал робота.
Бездушную, дефективную железяку. Вложил в неё всё, что есть. Всё, ради чего только стоит жить. Всё, ради чего он жил.
Андрей Петрович, превозмогая ухватившую за сердце боль, поднялся. Протащился к окну, наглухо завернул фрамугу. Теперь газовая плита. Открыть конфорки и полчаса подождать. И всё.
Звонок в дверь застал его на полпути к плите. Андрей Петрович, стиснув зубы, двинулся открывать. На пороге стояли двое детей. Мальчик лет десяти. И девочка на год-другой младше.
- Вы даёте уроки литературы? - глядя из-под падающей на глаза чёлки, спросила девочка.
- Что? - Андрей Петрович опешил. - Вы кто?
- Я Павлик, - сделал шаг вперёд мальчик. - Это Анечка, моя сестра. Мы от Макса.
- От… От кого?!
- От Макса, - упрямо повторил мальчик. - Он велел передать. Перед тем, как он… как его…
- Мело, мело по всей земле во все пределы! - звонко выкрикнула вдруг девочка.
Андрей Петрович схватился за сердце, судорожно глотая, запихал, затолкал его обратно в грудную клетку.
- Ты шутишь? - тихо, едва слышно выговорил он.
- Свеча горела на столе, свеча горела, - твёрдо произнёс мальчик. - Это он велел передать, Макс. Вы будете нас учить?
Андрей Петрович, цепляясь за дверной косяк, шагнул назад.
- Боже мой, - сказал он. - Входите. Входите, дети.