Главная › Уход › Знай сих страшных снов. "О, не знай сих страшных снов ты, моя Светлана! "

Знай сих страшных снов. "О, не знай сих страшных снов ты, моя Светлана! "

Раз в крещенский вечерок
Девушки гадали:
За ворота башмачок,
Сняв с ноги, бросали;
Снег пололи; под окном
Слушали; кормили
Счетным курицу зерном;
Ярый воск топили;
В чашу с чистою водой
Клали перстень золотой,
Серьги изумрудны;
Расстилали белый плат
И над чашей пели в лад
Песенки подблюдны.
Тускло светится луна
В сумраке тумана —
Молчалива и грустна
Милая Светлана.
«Что, подруженька, с тобой?
Вымолви словечко;
Слушай песни круговой;
Вынь себе колечко.
Пой, красавица: „Кузнец,
Скуй мне злат и нов венец,
Скуй кольцо златое;
Мне венчаться тем венцом,
Обручаться тем кольцом
При святом налое“».
«Как могу, подружки, петь?
Милый друг далёко;
Мне судьбина умереть
В грусти одинокой.
Год промчался — вести нет;
Он ко мне не пишет;
Ах! а им лишь красен свет,
Им лишь сердце дышит...
Иль не вспомнишь обо мне?
Где, в какой ты стороне?
Где твоя обитель?
Я молюсь и слезы лью!
Утоли печаль мою,
Ангел-утешитель».
Вот в светлице стол накрыт
Белой пеленою;
И на том столе стоит
Зеркало с свечою;
Два прибора на столе.
«Загадай, Светлана;
В чистом зеркала стекле
В полночь, без обмана
Ты узнаешь жребий свой:
Стукнет в двери милый твой
Легкою рукою;
Упадет с дверей запор;
Сядет он за свой прибор
Ужинать с тобою».
Вот красавица одна;
К зеркалу садится;
С тайной робостью она
В зеркало глядится;
Темно в зеркале; кругом
Мертвое молчанье;
Свечка трепетным огнем
Чуть лиет сиянье...
Робость в ней волнует грудь,
Страшно ей назад взглянуть,
Страх туманит очи...
С треском пыхнул огонек,
Крикнул жалобно сверчок,
Вестник полуночи.
Подпершися локотком,
Чуть Светлана дышит...
Вот... легохонько замком
Кто-то стукнул, слышит;
Робко в зеркало глядит:
За ее плечами
Кто-то, чудилось, блестит
Яркими глазами...
Занялся от страха дух...
Вдруг в ее влетает слух
Тихий, легкий шепот:
«Я с тобой, моя краса;
Укротились небеса;
Твой услышан ропот!»
Оглянулась... милый к ней
Простирает руки.
«Радость, свет моих очей,
Нет для нас разлуки.
Едем! Поп уж в церкви ждет
С дьяконом, дьячками;
Хор венчальну песнь поет;
Храм блестит свечами».
Был в ответ умильный взор;
Идут на широкий двор,
В ворота тесовы;
У ворот их санки ждут;
С нетерпенья кони рвут
Повода шелковы.
Сели... кони с места враз;
Пышут дым ноздрями;
От копыт их поднялась
Вьюга над санями.
Скачут... пусто все вокруг,
Степь в очах Светланы:
На луне туманный круг;
Чуть блестят поляны.
Сердце вещее дрожит;
Робко дева говорит:
«Что ты смолкнул, милый?»
Ни полслова ей в ответ:
Он глядит на лунный свет,
Бледен и унылый.
Кони мчатся по буграм;
Топчут снег глубокий...
Вот в сторонке божий храм
Виден одинокий;
Двери вихорь отворил;
Тьма людей во храме;
Яркий свет паникадил
Тускнет в фимиаме;
На средине черный гроб;
И гласит протяжно поп:
«Буди взят могилой!»
Пуще девица дрожит;
Кони мимо; друг молчит,
Бледен и унылый.
Вдруг метелица кругом;
Снег валит клоками;
Черный вран, свистя крылом,
Вьется над санями;
Ворон каркает: печаль!
Кони торопливы
Чутко смотрят в темну даль,
Подымая гривы;
Брезжит в поле огонек;
Виден мирный уголок,
Хижинка под снегом.
Кони борзые быстрей,
Снег взрывая, прямо к ней
Мчатся дружным бегом.
Вот примчалися... и вмиг
Из очей пропали:
Кони, сани и жених
Будто не бывали.
Одинокая, впотьмах,
Брошена от друга,
В страшных девица местах;
Вкруг метель и вьюга.
Возвратиться — следу нет...
Виден ей в избушке свет:
Вот перекрестилась;
В дверь с молитвою стучит...
Дверь шатнулася... скрыпит...
Тихо растворилась.
Что ж?.. В избушке гроб; накрыт
Белою запоной;
Спасов лик в ногах стоит;
Свечка пред иконой...
Ах! Светлана, что с тобой?
В чью зашла обитель?
Страшен хижины пустой
Безответный житель.
Входит с трепетом, в слезах;
Пред иконой пала в прах,
Спасу помолилась;
И с крестом своим в руке,
Под святыми в уголке
Робко притаилась.
Все утихло... вьюги нет...
Слабо свечка тлится,
То прольет дрожащий свет,
То опять затмится...
Все в глубоком, мертвом сне,
Страшное молчанье...
Чу, Светлана!.. в тишине
Легкое журчанье...
Вот глядит: к ней в уголок
Белоснежный голубок
С светлыми глазами,
Тихо вея, прилетел,
К ней на перси тихо сел,
Обнял их крылами.
Смолкло все опять кругом...
Вот Светлане мнится,
Что под белым полотном
Мертвый шевелится...
Сорвался покров; мертвец
(Лик мрачнее ночи)
Виден весь — на лбу венец,
Затворены очи.
Вдруг... в устах сомкнутых стон;
Силится раздвинуть он
Руки охладелы...
Что же девица?.. Дрожит...
Гибель близко... но не спит
Голубочек белый.
Встрепенулся, развернул
Легкие он крилы;
К мертвецу на грудь вспорхнул...
Всей лишенный силы,
Простонав, заскрежетал
Страшно он зубами
И на деву засверкал
Грозными очами...
Снова бледность на устах;
В закатившихся глазах
Смерть изобразилась...
Глядь, Светлана... о творец!
Милый друг ее — мертвец!
Ах!.. и пробудилась.
Где ж?.. У зеркала, одна
Посреди светлицы;
В тонкий занавес окна
Светит луч денницы;
Шумным бьет крылом петух,
День встречая пеньем;
Все блестит... Светланин дух
Смутен сновиденьем.
«Ах! ужасный, грозный сон!
Не добро вещает он —
Горькую судьбину;
Тайный мрак грядущих дней,
Что сулишь душе моей,
Радость иль кручину?»
Села (тяжко ноет грудь)
Под окном Светлана;
Из окна широкий путь
Виден сквозь тумана;
Снег на солнышке блестит,
Пар алеет тонкий...
Чу!.. в дали пустой гремит
Колокольчик звонкий;
На дороге снежный прах;
Мчат, как будто на крылах,
Санки кони рьяны;
Ближе; вот уж у ворот;
Статный гость к крыльцу идет...
Кто?.. Жених Светланы.
Что же твой, Светлана, сон,
Прорицатель муки?
Друг с тобой; все тот же он
В опыте разлуки;
Та ж любовь в его очах,
Те ж приятны взоры;
То ж на сладостных устах
Милы разговоры.
Отворяйся ж, божий храм;
Вы летите к небесам,
Верные обеты;
Соберитесь, стар и млад;
Сдвинув звонки чаши, в лад
Пойте: многи леты!

Не хочу и славы;
Слава — нас учили — дым;
Свет — судья лукавый.
Вот баллады толк моей:
«Лучший друг нам в жизни сей
Вера в провиденье.
Благ зиждителя закон:
Здесь несчастье — лживый сон;
Счастье — пробужденье».
О! не знай сих страшных снов
Ты, моя Светлана...
Будь, создатель, ей покров!
Ни печали рана,
Ни минутной грусти тень
К ней да не коснется;
В ней душа как ясный день;
Ах! да пронесется
Мимо — Бедствия рука;
Как приятный ручейка
Блеск на лоне луга,
Будь вся жизнь ее светла,
Будь веселость, как была,
Дней ее подруга.

ГЛАВА ПЯТАЯ

О, не знай сих страшных снов
Ты, моя Светлана!

Жуковский

В тот год осенняя погода
Стояла долго па дворе,
Зимы ждала, ждала природа.
Снег выпал только в январе
На третье в ночь. Проснувшись рано,
В окно увидела Татьяна
Поутру побелевший двор,
Куртины, кровли и забор,
На стеклах легкие узоры,
Деревья в зимнем серебре,
Сорок веселых на дворе
И мягко устланные горы
Зимы блистательным ковром.
Все ярко, все бело кругом.

Зима!.. Крестьянин, торжествуя,
На дровнях обновляет путь;
Его лошадка, снег почуя,
Плетется рысью как-нибудь;
Бразды пушистые взрывая,
Летит кибитка удалая;
Ямщик сидит па облучке
В тулупе, в красном кушаке.
Вот бегает дворовый мальчик,
В салазки жучку посадив,
Себя в коня преобразив;
Шалун уж заморозил пальчик:
Ему и больно и смешно,
А мать грозит ему в окно…

Но, может быть, такого рода
Картины вас не привлекут:
Все это низкая природа;
Изящного не много тут.
Согретый вдохновенья богом,
Другой поэт роскошным слогом
Живописал нам первый снег
И все оттенки зимних нег;
Он вас пленит, я в том уверен,
Рисуя в пламенных стихах
Прогулки тайные в санях;
Но я бороться не намерен
Ни с ним покамест, ни с тобой,
Певец финляндки молодой!

Татьяна (русская душою,
Сама не зная почему)
С ее холодною красою
Любила русскую зиму,
На солнце иней в день морозный,
И сани, и зарею поздней
Сиянье розовых снегов,
И мглу крещенских вечеров.
По старине торжествовали
В их доме эти вечера:
Служанки со всего двора
Про барышень своих гадали
И им сулили каждый год
Мужьев военных и поход.

Татьяна верила преданьям
Простонародной старины,
И снам, и карточным гаданьям,
И предсказаниям луны.
Ее тревожили приметы;
Таинственно ей все предметы
Провозглашали что-нибудь,
Предчувствия теснили грудь.
Жеманный кот, на печке сидя,
Мурлыча, лапкой рыльце мыл:
То несомненный знак ей был,
Что едут гости. Вдруг увидя
Младой двурогий лик луны
На небе с левой стороны,

Она дрожала и бледнела.
Когда ж падучая звезда
По небу темному летела
И рассыпалася,- тогда
В смятенье Таня торопилась,
Пока звезда еще катилась,
Желанье сердца ей шепнуть.
Когда случалось где-нибудь
Ей встретить черного монаха
Иль быстрый заяц меж полей
Перебегал дорогу ей,
Не зная, что начать со страха,
Предчувствий горестных полна,
Ждала несчастья уж она.

Что ж? Тайну прелесть находила
И в самом ужасе она:
Так нас природа сотворила,
К противуречию склонна.
Настали святки. То-то радость!
Гадает ветреная младость,
Которой ничего не жаль,
Перед которой жизни даль
Лежит светла, необозрима;
Гадает старость сквозь очки
У гробовой своей доски,
Все потеряв невозвратимо;
И все равно: надежда им
Лжет детским лепетом своим.

Татьяна любопытным взором
На воск потопленный глядит:
Он чудно вылитым узором
Ей что-то чудное гласит;
Из блюда, полного водою,
Выходят кольцы чередою;
И вынулось колечко ей
Под песенку старинных дней:
«Там мужички-то всё богаты,
Гребут лопатой серебро,
Кому поем, тому добро
И слава!» Но сулит утраты
Сей песни жалостный напев;
Милей кошурка сердцу дев.

Морозна ночь, все небо ясно;
Светил небесных дивный хор
Течет так тихо, так согласно…
Татьяна на широкий двор
В открытом платьице выходит,
На месяц зеркало наводит;
Но в темном зеркале одна
Дрожит печальная лупа…
Чу… снег хрустит… прохожий; дева
К нему на цыпочках летит,
И голосок ее звучит
Нежней свирельного напева:
Как ваше имя? Смотрит он
И отвечает: Агафон.

Татьяна, по совету няни
Сбираясь ночью ворожить,
Тихонько приказала в бане
На два прибора стол накрыть;
Но стало страшно вдруг Татьяне..
И я - при мысли о Светлане
Мне стало страшно - так и быть,
С Татьяной нам не ворожить.
Татьяна поясок шелковый
Сняла, разделась и в постель
Легла. Над нею вьется Лель,
А под подушкою пуховой
Девичье зеркало лежит.
Утихло все. Татьяна спит.

И спится чудный сон Татьяне.
Ей снится, будто бы она
Идет по снеговой поляне,
Печальной мглой окружена;
В сугробах снежных перед нею
Шумит, клубит волной своею
Кипучий, темный и седой
Поток, не скованный зимой;
Две жердочки, склеены льдиной,
Дрожащий, гибельный мосток,
Положены через поток;
И пред шумящею пучиной,
Недоумения полна,
Остановилася она.

Как на досадную разлуку,
Татьяна ропщет на ручей;
Не видит никого, кто руку
С той стороны подал бы ей;
Но вдруг сугроб зашевелился.
И кто ж из-под него явился?
Большой, взъерошенный медведь;
Татьяна ах! а он реветь,
И лапу с острыми когтями
Ей протянул; она скрепясь
Дрожащей ручкой оперлась
И боязливыми шагами
Перебралась через ручей;
Пошла - и что ж? медведь за ней!

Она, взглянуть назад не смея,
Поспешный ускоряет шаг;
Но от косматого лакея
Не может убежать никак;
Кряхтя, валит медведь несносный;
Пред ними лес; недвижны сосны
В своей нахмуренной красе;
Отягчены их ветви все
Клоками снега; сквозь вершины
Осин, берез и лип нагих
Сияет луч светил ночных;
Дороги нет; кусты, стремнины
Метелью все занесены,
Глубоко в снег погружены.

Татьяна в лес; медведь за нею;
Снег рыхлый по колено ей;
То длинный сук ее за шею
Зацепит вдруг, то из ушей
Златые серьги вырвет силой;
То в хрупком снеге с ножки милой
Увязнет мокрый башмачок;
То выронит она платок;
Поднять ей некогда; боится,
Медведя слышит за собой,
И даже трепетной рукой
Одежды край поднять стыдится;
Она бежит, он все вослед,
И сил уже бежать ей нет.

Упала в снег; медведь проворно
Ее хватает и несет;
Она бесчувственно-покорна,
Не шевельнется, не дохнет;
Он мчит ее лесной дорогой;
Вдруг меж дерев шалаш убогой;
Кругом все глушь; отвсюду он
Пустынным снегом занесен,
И ярко светится окошко,
И в шалаше и крик и шум;
Медведь промолвил: «Здесь мой кум:
Погрейся у него немножко!»
И в сени прямо он идет
И на порог ее кладет.

Опомнилась, глядит Татьяна:
Медведя нет; она в сенях;
За дверью крик и звон стакана,
Как на больших похоронах;
Не видя тут ни капли толку,
Глядит она тихонько в щелку,
И что же видит?.. за столом
Сидят чудовища кругом:
Один в рогах с собачьей мордой,
Другой с петушьей головой,
Здесь ведьма с козьей бородой,
Тут остов чопорный и гордый,
Там карла с хвостиком, а вот
Полужуравль и полукот.

Еще страшней, еще чуднее:
Вот рак верхом на пауке,
Вот череп на гусиной шее
Вертится в красном колпаке,
Вот мельница вприсядку пляшет
И крыльями трещит и машет;
Лай, хохот, пенье, свист и хлоп,
Людская молвь и конский топ!
Но что подумала Татьяна,
Когда узнала меж гостей
Того, кто мил и страшен ей,
Героя нашего романа!
Онегин за столом сидит
И в дверь украдкою глядит.

Он знак подаст - и все хлопочут;
Он пьет - все пьют и все кричат;
Он засмеется - все хохочут;
Нахмурит брови - все молчат;
Он там хозяин, это ясно:
И Тане уж не так ужасно,
И, любопытная, теперь
Немного растворила дверь…
Вдруг ветер дунул, загашая
Огонь светильников ночных;
Смутилась шайка домовых;
Онегин, взорами сверкая,
Из-за стола, гремя, встает;
Все встали; он к дверям идет.

И страшно ей; и торопливо
Татьяна силится бежать:
Нельзя никак; нетерпеливо
Метаясь, хочет закричать:
Не может; дверь толкнул Евгений:
И взорам адских привидений
Явилась дева; ярый смех
Раздался дико; очи всех,
Копыты, хоботы кривые,
Хвосты хохлатые, клыки,
Усы, кровавы языки,
Рога и пальцы костяные,
Всё указует на нее,
И все кричат: мое! мое!

Мое! - сказал Евгений грозно,
И шайка вся сокрылась вдруг;
Осталася во тьме морозной
Младая дева с ним сам-друг;
Онегин тихо увлекает
Татьяну в угол и слагает
Ее па шаткую скамью
И клонит голову свою
К ней на плечо; вдруг Ольга входит,
За нею Ленский; свет блеснул;
Онегин руку замахнул,
И дико он очами бродит,
И незваных гостей бранит;
Татьяна чуть жива лежит.

Спор громче, громче; вдруг Евгений
Хватает длинный нож, и вмиг
Повержен Ленский; страшно тени
Сгустились; нестерпимый крик
Раздался… хижина шатнулась…
И Таня в ужасе проснулась…
Глядит, уж в комнате светло;
В окне сквозь мерзлое стекло
Зари багряный луч играет;
Дверь отворилась. Ольга к ней,
Авроры северной алей
И легче ласточки, влетает;
«Ну, говорит, скажи ж ты мне,
Кого ты видела во сне?»

Но та, сестры не замечая,
В постеле с книгою лежит,
За листом лист перебирая,
И ничего не говорит.
Хоть не являла книга эта
Ни сладких вымыслов поэта,
Ни мудрых истин, ни картин,
Но ни Виргилий, ни Расин,
Ни Скотт, ни Байрон, ни Сепека,
Ни даже Дамских Мод Журнал
Так никого не занимал:
То был, друзья, Мартын Задека,
Глава халдейских мудрецов,
Гадатель, толкователь снов.

Сие глубокое творенье
Завез кочующий купец
Однажды к ним в уединенье
И для Татьяны наконец
Его с разрозненной «Мальвиной»
Он уступил за три с полтиной,
В придачу взяв еще за них
Собранье басен площадных,
Грамматику, две Петриады
Да Мармонтеля третий том.
Мартын Задека стал потом
Любимец Тани… Он отрады
Во всех печалях ей дарит
И безотлучно с нею спит.

Ее тревожит сновиденье.
Не зная, как его понять,
Мечтанья страшного значенье
Татьяна хочет отыскать.
Татьяна в оглавленье кратком
Находит азбучным порядком
Слова: бор, буря, ведьма, ель,
Еж, мрак, мосток, медведь, метель
И прочая. Ее сомнений
Мартын Задека не решит;
Но сон зловещий ей сулит
Печальных много приключений.
Дней несколько она потом
Все беспокоилась о том.

Но вот багряною рукою
Заря от утренних долин
Выводит с солнцем за собою
Веселый праздник именин.
С утра дом Лариных гостями
Весь полон; целыми семьями
Соседи съехались в возках,
В кибитках, в бричках и в санях.
В передней толкотня, тревога;
В гостиной встреча новых лиц,
Лай мосек, чмоканье девиц,
Шум, хохот, давка у порога,
Поклоны, шарканье гостей,
Кормилиц крик и плач детей.

С своей супругою дородной
Приехал толстый Пустяков;
Гвоздин, хозяин превосходный,
Владелец нищих мужиков;
Скотинины, чета седая,
С детьми всех возрастов, считая
От тридцати до двух годов;
Уездный франтик Петушков,
Мой брат двоюродный, Буянов,
В пуху, в картузе с козырьком
(Как вам, конечно, он знаком),
И отставной советник Флянов,
Тяжелый сплетник, старый плут,
Обжора, взяточник и шут.

С семьей Панфила Харликова
Приехал и мосье Трике,
Остряк, недавно из Тамбова,
В очках и в рыжем парике.
Как истинный француз, в кармане
Трике привез куплет Татьяне
На голос, знаемый детьми:
Reveillez-vous, belle endormie.
Меж ветхих песен альманаха
Был напечатан сей куплет;
Трике, догадливый поэт,
Его на свет явил из праха,
И смело вместо belle Nina
Поставил belle Tatiana.

И вот из ближнего посада
Созревших барышень кумир,
Уездных матушек отрада,
Приехал ротный командир;
Вошел… Ах, новость, да какая!
Музыка будет полковая!
Полковник сам ее послал.
Какая радость: будет бал!
Девчонки прыгают заране;
Но кушать подали. Четой
Идут за стол рука с рукой.
Теснятся барышни к Татьяне;
Мужчины против; и, крестясь,
Толпа жужжит, за стол садясь.

На миг умолкли разговоры;
Уста жуют. Со всех сторон
Гремят тарелки и приборы
Да рюмок раздается звон.
Но вскоре гости понемногу
Подъемлют общую тревогу.
Никто не слушает, кричат,
Смеются, спорят и пищат.
Вдруг двери настежь. Ленский входит,
И с ним Онегин. «Ах, творец! -
Кричит хозяйка: - наконец!»
Теснятся гости, всяк отводит
Приборы, стулья поскорей;
Зовут, сажают двух друзей.

Сажают прямо против Тани,
И, утренней луны бледней
И трепетней гонимой лани,
Она темнеющих очей
Не подымает: пышет бурно
В ней страстный жар; ей душно, дурно;
Она приветствий двух друзей
Не слышит, слезы из очей
Хотят уж капать; уж готова
Бедняжка в обморок упасть;
Но воля и рассудка власть
Превозмогли. Она два слова
Сквозь зубы молвила тишком
И усидела за столом,

Траги-нервических явлений,
Девичьих обмороков, слез
Давно терпеть не мог Евгений:
Довольно их он перенес.
Чудак, попав на пир огромный,
Уж был сердит. Но, девы томной
Заметя трепетный порыв,
С досады взоры опустив,
Надулся он и, негодуя,
Поклялся Ленского взбесить
И уж порядком отомстить.
Теперь, заране торжествуя,
Он стал чертить в душе своей
Карикатуры всех гостей.

Конечно, не один Евгений
Смятенье Тани видеть мог;
Но целью взоров и суждений
В то время жирный был пирог
(К несчастию, пересоленный);
Да вот в бутылке засмоленной,
Между жарким и блан-манже,
Цимлянское несут уже;
За ним строй рюмок узких, длинных,
Подобно талии твоей,
Зизи, кристалл души моей,
Предмет стихов моих невинных,
Любви приманчивый фиал,
Ты, от кого я пьян бывал!

Освободясь от пробки влажной,
Бутылка хлопнула; вино
Шипит; и вот с осанкой важной,
Куплетом мучимый давно,
Трике встает; пред ним собранье
Хранит глубокое молчанье.
Татьяна чуть жива; Трике,
К ней обратясь с листком в руке,
Запел, фальшивя. Плески, клики
Его приветствуют. Она
Певцу присесть принуждена;
Поэт же скромный, хоть великий,
Ее здоровье первый пьет
И ей куплет передает.

Пошли приветы, поздравленья;
Татьяна всех благодарит.
Когда же дело до Евгенья
Дошло, то девы томный вид,
Ее смущение, усталость
В его душе родили жалость:
Он молча поклонился ей,
Но как-то взор его очей
Был чудно нежен. Оттого ли,
Что он и вправду тронут был,
Иль он, кокетствуя, шалил,
Невольно ль, иль из доброй воли,
Но взор сей нежность изъявил:
Он сердце Тани оживил.

Гремят отдвинутые стулья;
Толпа в гостиную валит:
Так пчел из лакомого улья
На ниву шумный рой летит.
Довольный праздничным обедом,
Сосед сопит перед соседом;
Подсели дамы к камельку;
Девицы шепчут в уголку;
Столы зеленые раскрыты:
Зовут задорных игроков
Бостон и ломбер стариков,
И вист, доныне знаменитый,
Однообразная семья,
Все жадной скуки сыновья.

Уж восемь робертов сыграли
Герои виста; восемь раз
Они места переменяли;
И чай несут. Люблю я час
Определять обедом, чаем
И ужином. Мы время знаем
Б деревне без больших сует:
Желудок - верный наш брегет;
И кстати я замечу в скобках,
Что речь веду в моих строфах
Я столь же часто о пирах,
О разных кушаньях и пробках,
Как ты, божественный Омир,
Ты, тридцати веков кумир!

XXXVII, XXXVIII, XXXIX

Но чай несут; девицы чинно
Едва за блюдечки взялись,
Вдруг из-за двери в зале длинной
Фагот и флейта раздались.
Обрадован музыки громом,
Оставя чашку чаю с ромом,
Парис окружных городков,
Подходит к Ольге Петушков,
К Татьяне Ленский; Харликову,
Невесту переспелых лет,
Берет тамбовский мой поэт,
Умчал Буянов Пустякову,
И в залу высыпали все.
И бал блестит во всей красе.

В начале моего романа
(Смотрите первую тетрадь)
Хотелось вроде мне Альбана
Бал петербургский описать;
Но, развлечен пустым мечтаньем,
Я занялся воспоминаньем
О ножках мне знакомых дам.
По вашим узеньким следам,
О ножки, полно заблуждаться!
С изменой юности моей
Пора мне сделаться умней,
В делах и в слоге поправляться,
И эту пятую тетрадь,
От отступлений очищать.

Однообразный и безумный,
Как вихорь жизни молодой,
Кружится вальса вихорь шумный;
Чета мелькает за четой.
К минуте мщенья приближаясь,
Онегин, втайне усмехаясь,
Подходит к Ольге. Быстро с ней
Вертится около гостей,
Потом на стул ее сажает,
Заводит речь о том, о сем;
Спустя минуты две потом
Вновь с нею вальс он продолжает;
Все в изумленье. Ленский сам
Не верит собственным глазам.

Мазурка раздалась. Бывало,
Когда гремел мазурки гром,
В огромной зале все дрожало,
Паркет трещал под каблуком.
Тряслися, дребезжали рамы;
Теперь не то: и мы, как дамы,
Скользим по лаковым доскам.
Но в городах, по деревням
Еще мазурка сохранила
Первоначальные красы:
Припрыжки, каблуки, усы
Всё те же: их не изменила
Лихая мода, наш тиран,
Недуг новейших россиян.

Буянов, братец мой задорный,
К герою нашему подвел
Татьяну с Ольгою; проворно
Онегин с Ольгою пошел;
Ведет ее, скользя небрежно,
И, наклонясь, ей шепчет нежно
Какой-то пошлый мадригал,
И руку жмет - и запылал
В ее лице самолюбивом
Румянец ярче. Ленский мой
Все видел: вспыхнул, сам не свой;
В негодовании ревнивом
Поэт конца мазурки ждет
И в котильон ее зовет.

Но ей нельзя. Нельзя? Но что же?
Да Ольга слово уж дала
Онегину. О боже, боже!
Что слышит он? Она могла…
Возможно ль? Чуть лишь из пеленок,
Кокетка, ветреный ребенок!
Уж хитрость ведает она,
Уж изменять научена!
Не в силах Ленский снесть удара;
Проказы женские кляня,
Выходит, требует коня
И скачет. Пистолетов пара,

Эпиграф

О, не знай сих страшных снов

Ты, моя Светлана!

Два стиха из эпилога баллады Жуковского «Светлана» (1812), на которую я ссылаюсь в коммент. к гл. 3, V, 2 и гл. 5, X, 6.

Две заключительные строфы баллады адресованы Александре Протасовой (1797-1829), крестнице и племяннице Жуковского (дочери его сестры). В 1814 г. она вышла замуж за посредственного поэта и критика Александра Воейкова (1778-1839), жестоко обращавшегося с нею. Уж она-то знала эти «страшные сны» и умерла молодой в Италии. В нее был влюблен Александр Тургенев; в письме от 19 октября 1832 г. Жуковский послал ему надпись с ее надгробного камня в Ливорно на церковнославянском языке («Архив братьев Тургеневых», 1921, № 6, с. 461). Родною сестрой ей приходилась Мария Протасова (1793-1823) — единственная любовь Жуковского, вышедшая в 1817 г. замуж за известного хирурга Ивана Мойера (Иоганн Христиан Мойер, 1786-1858).

В беловой рукописи пятой главы (ПБ 14) есть два пробных варианта эпиграфов: первые два слова из стихов Петрарки, служащих эпиграфом к шестой главе, — очевидно, фальстарт, и строфа II, стихи 1-8 из «Светланы», тема которых отсылает нас обратно к V строфе гл. 3:

Тускло светится луна

В сумраке тумана —

Молчалива и грустна

Милая Светлана.

Что, подруженька, с тобой?

Вымолви словечко,

Слушай песни круговой,

Вынь себе колечко.

В тот год осенняя погода

Стояла долго на дворе,

Зимы ждала, ждала природа.

4 Снег выпал только в январе

На третье в ночь. Проснувшись рано,

В окно увидела Татьяна

Поутру побелевший двор,

8 Куртины, кровли и забор,

На стеклах легкие узоры,

Деревья в зимнем серебре,

Сорок веселых на дворе

12 И мягко устланные горы

Зимы блистательным ковром.

Всё ярко, всё бело кругом.

2 на дворе; 1 двор; 11 на дворе. — Двор в стихе 7 — это всего лишь отдельный объект в ряду других объектов (куртин и т. д.). На дворе в стихе 11 может означать «во дворе» или (и такое понимание здесь более вероятно) «на улице», «вне дома». В стихе 2 на дворе передает еще более размытое и общее понятие о чем-то, происходящем на открытом воздухе, на просторе. В самом деле, на дворе в этой идиоматической фразе (осенняя погода стояла на дворе) едва ли значит более, чем наречие в разговорных американских оборотах вроде «the man stood around» («человек стоял себе») или «it"s raining out» («на улице дождь»). Поэтому стихи 1-2:

В тот год осенняя погода

Стояла долго на дворе… —

значат всего-навсего, что подобная погода (осенняя) продолжалась (или длилась) в том году (1820) в течение долгого времени (до января 1821 г.), и за надобностью обстоятельства места русская фраза закругляется под конец этим на дворе.

3, 10, 13 зима (зимний) — повторяется в этой строфе трижды.

Заметим, что в предыдущей, четвертой главе (строфа XL) лето чудесным образом завершается в ноябре, что расходится с постулированной краткостью северного лета (гл. 4, XL, 3), поскольку осенняя погода в тех краях, где было поместье Лариных, устанавливалась не позднее последних чисел августа (по старому стилю, разумеется). Запоздалый приход и осени, и зимы в «1820» г., не очень-то четко означен в четвертой главе, хотя на самом деле конец этой главы (строфы XL-L) покрывает тот же самый временной промежуток (с ноября по начало января), что и строфы I-II гл. 5. Пушкинский «1820-й» отличается от реального 1820 г., который на северо-западе России был отмечен чрезвычайно ранним снегопадом (в Петербургской губернии — 28 сентября, судя по письму Карамзина Дмитриеву).

5 Все четверо английских переводчиков — Сполдинг, Дейч, Эльтон и Радин — ошиблись в дате, поняв на третье как «третьего числа»!

9 …узоры… — Имеются в виду морозные узоры.

12 …мягко… — Фр. moelleusement, смесь «yieldingly» и «thickly» («податливо» и «обильно»).

14 Все ярко, все бело кругом. — Ср. у Томсона, «Зима» («Winter», ed. 1730-1738), стихи 232-234:

Sudden the fields

Put on their winter-robe of purest white.

"Tis brightness all…

(И вдруг поля

Надели зимний свой наряд чистейшей белизны.

Все ярко…)

Вариант

1—4 Отвергнутый черновик (2370, л. 79 об.):

В тот год осенняя погода

Стояла долго Барометр

Замерзнул Бедная природа

…………ветр…

Ветр здесь единственно возможная рифма к барометру. Она уже была использована Жуковским в его шутливой комедии 1811 г., озаглавленной «Коловратно-курьезная сцена между господином Леандром, Пальясом и важным господином доктором».

Зима!.. Крестьянин, торжествуя,

На дровнях обновляет путь;

Его лошадка, снег почуя,

4 Плетется рысью как-нибудь;

Бразды пушистые взрывая,

Летит кибитка удалая;

Ямщик сидит на облучке

8 В тулупе, в красном кушаке.

Вот бегает дворовый мальчик,

В салазки жучку посадив,

Себя в коня преобразив;

12 Шалун уж заморозил пальчик:

Ему и больно и смешно,

А мать грозит ему в окно…

Эта строфа часто попадается в русских хрестоматиях в виде самостоятельного стихотворения под названием «Зима»; а в 1899 г. некто Плосайкевич изготовил из нее «Детский хор для двух голосов», окрестив первое восьмистишие «Русская зима», а оставшиеся шесть стихов — «Мальчик-забавник» {115} .

Сполдинг (1881):

Winter! The peasant blithely goes

To labour in his sledge forgot,

His pony sniffing the fresh snows

Just manages a feeble trot…

(Зима! Крестьянин беспечно едет / На работу в своих забытых санях, / Его пони, нюхая свежие снега, / Еле-еле рысит…)

Коксуэлл (Cockswell, «Russian Poems», London, 1929):

Winter… The Peasant shows his glee

Sleighing along the frozen road;

Whose faithful horse, since it has snowed,

Maintains a trot but cautiously.

(Зима… Крестьянин проявляет радость, / Катя в санях по замерзшей дороге; / Его верный конь из-за снега / Идет рысью, однако осторожно.)

Дейч (1936):

(Вот и зима!.. Крестьянин-триумфатор / В своих санях пробует дорогу; / Его кобыла обоняет снег сквозь чудный / Резкий воздух и бежит рысью без погонялки.)

Эльтон (1937):

Winter! the peasant"s heart now dances;

Again he journeys in his sleigh.

The old mare sniffs the snow, advances

With shambling trot, as best she may.

(Зима! Крестьянское сердце пляшет; / Вновь он путешествует в санях. / Кобыла старая, нюхая снег, идет вперед / Неуклюжей рысью, насколько это в ее силах.)

Радин (1937):

Winter! The peasant in its honor

Marks out the roadway with his sleigh;

His poor horse plowing through the furrows

Goes jogging, stumbling, on its way.

(Зима! Крестьянин в честь ее / Санями отмечает путь; / Его бедная лошадь, пропахивая борозды, / Трусит своей дорогой, спотыкаясь.)

Забытые сани, крестьянин-триумфатор, проявляющий радость на замерзшей дороге, чудный резкий воздух, невообразимая погонялка, пляшущее сердце крестьянина, старая кобыла, честь зимы, пропахивание борозд, бедная спотыкающаяся лошадь — все это груда чудовищной бессмыслицы, конечно ничего общего с ЕО не имеющей.

10 В салазки жучку посадив — Жучка (слово выделено в тексте ЕО курсивом) — любая собачонка темной масти, а в широком смысле — мелкая дворняжка.

Варианты

1 Отвергнутое чтение (2370, л. 70):

Зима!.. Мужик наш не горюя…

12—14 Черновик (2370, л. 70 об.):

Ямщик веселый стоя правит,

И колокольчик удалой

Гремит под новою дугой.

Но, может быть, такого рода

Картины вас не привлекут:

Всё это низкая природа;

4 Изящного не много тут.

Согретый вдохновенья богом,

Другой поэт роскошным слогом

Живописал нам первый снег

8 И все оттенки зимних нег; 27

Он вас пленит, я в том уверен,

Рисуя в пламенных стихах

Прогулки тайные в санях;

12 Но я бороться не намерен

Ни с ним покамест, ни с тобой,

Певец финляндки молодой! 28

3 …низкая природа… — Здесь Бродский со свойственным ему идиотизмом комментирует: «Дворянское общество было оскорблено реалистическими описаниями природы» {116} . На самом деле Пушкин, конечно, имел в виду обычного, настроенного на французский лад читателя, изящный вкус (le bon goût) которого мог быть оскорблен.

6—7 Другой поэт… первый снег… — Рукописное примечание (ПБ 172), подготовленное к изданию 1833 г., гласит: «Первый снег Вяземского красивый выходец и проч. Конец [стихотворения]. Барат<ынский> в Финл<яндии>».

В отрывке из «Первого снега» Вяземского (1819; см. мой коммент. к гл. 1, эпиграф) говорится:

Красивый выходец кипящих табунов,

Ревнуя на бегу с крылатоногой ланью,

Топоча хрупкий снег, нас по полю помчит.

Украшен твой наряд лесов сибирских данью…

…………………………………………………………………

Румяных щек твоих свежей алеют розы,

И лилия свежей белеет на челе.

Это типический образец пышного и витиеватого стиля Вяземского, с его бесчисленными определениями и определениями к этим определениям. Стихотворение кончается так (стихи 104-105):

О первенец зимы, блестящей и угрюмой!

Снег первый, наших нив о девственная ткань!

Пушкин без труда заткнул за пояс и оставил далеко позади и Вяземского, и Баратынского (см. следующий коммент.) в своих стихах «Зима» (1829) и «Зимнее утро» (1829), гармоничных и немногословных, где краски изумительно чисты, а речь проста и свободна.

13—14 Отсылка к «Эде» Баратынского, опубликованной в «Мнемозине» в начале 1825 г., а также в «Полярной звезде» за тот же год. Этот отрывок слегка отличается от текста 1826 г. (стихи 623-631):

Сковал потоки зимний хлад,

И над стремнинами своими

С гранитных гор уже висят

Они горами ледяными.

Из-под сугробов снеговых

Скалы чернеют, снег буграми

Лежит на соснах вековых.

Кругом все пусто. Зашумели,

Завыли зимние метели.

Видимо, наш поэт изменил своим первоначальным намерениям и решил все же посостязаться с Баратынским — благо трудностей здесь не предвиделось. В Татьянином сне Пушкин расковал эти потоки (гл. 5, XI) и украсил сосны (гл. 5, XIII). Баратынский же в издании «Эды» 1826 г. заменил сосны мглою, «волнистой и седой».

Татьяна (русская душою,

Сама не зная почему)

С ее холодною красою

4 Любила русскую зиму,

На солнце иней в день морозный,

И сани, и зарею поздной

Сиянье розовых снегов,

8 И мглу крещенских вечеров.

По старине торжествовали

В их доме эти вечера:

Служанки со всего двора

12 Про барышень своих гадали

И им сулили каждый год

Мужьев военных и поход.

3 <…>

6—7 …зарею поздной / Сиянье розовых снегов. — Ср. у Томаса Мура, «Любовь ангелов» (Thomas Moore, «Loves of the Angels», 1823) стихи 98-99, «История первого ангела»: «…snow / When rosy with a sunset glow» («…снег, / Когда он розовеет в отблесках заката»).

«Поэзия господина Мура, — писали в „Эдинбургском обозрении“ („The Edinburgh Review“) в феврале 1823 г., — это роза без шипов — ее касание как бархат, оттенок ее пунцов… Поэзия же Байрона — колючая куманика, а порою смертоносный анчар» (см. коммент. к гл. 1, XXXIII, 3-4).

Розовые снега — амальгама роз и Морозову «ожидаемой рифмы», подкинутой читателю в гл. 4, XLII.

14 Мужьев… — Сей винительный падеж — вульгаризм, который в устах служанок уместнее правильного мужей (появившегося в издании 1828 г., но затем в том же году исправленного на мужъев в списке опечаток, прилагавшемся к шестой главе. Заметьте, что предсказание сбылось: Ольга вышла замуж за улана, а Татьяна — за важного генерала.

Татьяна верила преданьям

Простонародной старины,

И снам, и карточным гаданьям,

4 И предсказаниям луны.

Ее тревожили приметы;

Таинственно ей все предметы

Провозглашали что-нибудь,

8 Предчувствия теснили грудь.

Жеманный кот, на печке сидя,

Мурлыча, лапкой рыльце мыл:

То несомненный знак ей был,

12 Что едут гости. Вдруг увидя

Младой двурогий лик луны

На небе с левой стороны,

9—12 Та же примета имела хождение в Уэльсе, согласно следующему наблюдению (Р. П. Хэмптон Робертc, «Заметки и вопросы» / R. P. Hampton Roberts, «Notes and Queries», 5th ser., VII, 1877, 17 Feb.):

«Будучи в Англии, я слышал, что такое поведение кошки [умывание] предвещает не дождь [как обычно считают в Англии], а нежданного гостя. Если умывается только мордочка, то время его прихода неизвестно; если же кошка захватывает лапкой и ухо, жди его в тот же день».

9 Жеманный кот… — В издании 1828 г. — жеманный ль кот <…>

На полях черновиков (2370, 80 об. и 81 об.) Пушкин, работая над строфами V-VI и IX-X, спустя недели три после провалившегося мятежа декабристов в Петербурге (14 декабря 1825 г.) набросал профили нескольких заговорщиков, которых знал лично. Среди разных мирабо- и вольтерообразных профилей можно различить декабристов П. Пестеля и К. Рылеева, что свидетельствует о необычайной цепкости зрительной памяти Пушкина, поскольку Пестеля он не видел более четырех лет (с весны 1821 г. в Кишиневе), а Рылеева — пять с половиной (с весны 1820 г. в Петербурге). <…>

Она дрожала и бледнела.

Когда ж падучая звезда

По небу темному летела

4 И рассыпалася, - тогда

В смятенье Таня торопилась,

Пока звезда еще катилась,

Желанье сердца ей шепнуть.

8 Когда случалось где-нибудь

Ей встретить черного монаха

Иль быстрый заяц меж полей

Перебегал дорогу ей,

12 Не зная, что начать со страха,

Предчувствий горестных полна,

Ждала несчастья уж она.

2—7 «Я всегда знал, что Падучая Звезда может нарушить Ночной Покой… Нету на свете такой мелочи, которая не могла бы показаться ужасающей Воображению, полному Предзнаменований и Предубеждений» (Аддисон, «Зритель» / Addison, «The Spectator», 1711, № 7, 8 March), где автор острит относительно суеверных дамочек.

Падучие звезды предвещают недоброе с самого сотворения мира.

Что ж? Тайну прелесть находила

И в самом ужасе она:

Так нас природа сотворила,

4 К противуречию склонна.

Настали святки. То-то радость!

Гадает ветреная младость,

Которой ничего не жаль,

8 Перед которой жизни даль

Лежит светла, необозрима;

Гадает старость сквозь очки

У гробовой своей доски,

12 Всё потеряв невозвратимо;

И всё равно: надежда им

Лжет детским лепетом своим.

1 Что ж? — Эта вопросительная формула здесь значит: «Что бы вы думали?» или «Как ни странно».

11 У гробовой своей доски… — Близнец английской идиомы «At the door of the grave» — «у двери могилы».

Татьяна любопытным взором

На воск потопленный глядит:

Он чудно вылитым узором

4 Ей что-то чудное гласит;

Из блюда, полного водою,

Выходят кольца чередою;

И вынулось колечко ей

8 Под песенку старинных дней:

«Там мужички-то всё богаты,

Гребут лопатой серебро;

Кому поем, тому добро

12 И слава!» Но сулит утраты

Сей песни жалостный напев;

Милей кошурка сердцу дев. 29

2 …воск потопленный… — К пушкинскому эпитету имеют отношение глаголы «растопить» и «топить» (последний как переходный, так и непереходный). Вместо горячего воска иногда расплавляют олово и помещают в воду, где оно принимает пророческие формы. В «Потребнике» (книге обрядов) 1639 г. упоминаются две разновидности гадателей: восколей и оловолей.

5—8 Пение подблюдных песен в канун Рождества и Крещения начинается с песни «Слава Богу в небесах, слава!» Женщины и девушки, желающие погадать, бросают колечки и прочие безделушки в блюдо или таз с водою. Затем блюдо накрывается платком и начинаются песни. Под конец каждой песни достают первую попавшуюся безделушку, и ее владелица, в зависимости от того, какая песня была только что пропета, получает то или иное предзнаменование.

7 …вынулось… — Очевидный перевод «was taken out» не передает элемента случайности выбора, заключенного в использованном здесь русском глаголе.

9 …мужички-то… — Уменьшительный суффикс и деревенское — то невозможно адекватно передать по-английски.

9—12 Это известная святочная песня (прилагательное «святочная» происходит от слова «святки», двенадцать дней после рождения Христа, то есть с 25 декабря, до Богоявления (Крещения, когда Христос был окрещен), 6 января. Эта песня поется так:

У Спаса в Чугасах за Яузою,

Живут мужики все богатые;

Гребут золото все лопатою,

Чисто серебро лукошками,

Яуза — приток Москвы-реки, восточнее Кремля. Кирпичная церковь Христа Спасителя была выстроена в 1483 г. Обычно эта песня предрекала пожилым людям смерть.

14 …кошурка… — Эта песня такова:

Уж как кличет кот кошурку в печурку спать:

Ты приди, моя кошурка, в печурку спать,

У меня, у кота есть скляница вина,

Скляница вина и конец пирога,

У меня, у кота и постелька мягка,

Эта песня «милей сердцу дев», ибо предсказывает свадьбу, как указывает Пушкин в примечании 29.

Вариант

2 В отвергнутых черновиках (2370, л. 81) был воск растопленный и воск и олова.

Морозна ночь, всё небо ясно;

Светил небесных дивный хор

Течет так тихо, так согласно…

4 Татьяна на широкий двор

В открытом платьице выходит,

На месяц зеркало наводит;

Но в темном зеркале одна

8 Дрожит печальная луна…

Чу… снег хрустит… прохожий; дева

12 Нежней свирельного напева:

Как ваше имя? 30 Смотрит он

И отвечает: Агафон.

4 В открытом платьице. — У Сполдинга — «В полураспахнутом халате»; у Эльтона — «В косынке, с непокрытой головой»; у мисс Дейч — «не замечая холода»; и только мисс Радин написала верно.

6 На месяц зеркало наводит… 13 Как ваше имя? — Известные обряды гадания на улице. Не одинока наша офранцуженная голоплечая барышня: русская девка-крестьянка в сапожках и платке тоже вышла бы на сельское перепутье ловить в свое зеркальце луну, упрашивая назначенного ей судьбою мужа показаться в нем. Читателю может припомниться старинное английское заклинание:

Moon, good moon, all hail to thee.

I prithee, moon, reveal to me

Who my husband must be.

(Луна, добрая луна, да здравствует луна

Молю тебя, луна, открой мне,

Кто станет моим супругом.)

Другое старинное чародейство (не упоминаемое Пушкиным, но открывающее «Светлану» Жуковского) заключалось в том, что на дорогу за ворота бросали башмак. Когда он падал на снег, носок его указывал на дом будущего мужа.

Строфа заканчивается ритуалом, который вряд ли могла бы исполнить скромница Татьяна: выйти за ворота и окликнуть первого встречного прохожего.

13 Смотрит он… — Глаголы «смотреть», «глядеть» (гл. 6, XXIV, 13) чаще используются в русском языке, нежели «to look» в английском. Порою они лишь синтаксическая указка, направляющая внимание читателя на надвигающееся действие или событие (как здесь), порою настраивают на определенный лад (на удивление или нерешительность): «Князь на Онегина глядит» (гл. 8, XVII, 11). Часто встречается и глагол совершенного вида — «взглянуть» («to glance» — «кинуть взгляд»): «Взгляну на дом…» (гл. 7, XVI, 3-4). Из этого ряда меньше всего неприятностей доставляют русские эквиваленты английского существительного «look» — «взгляд» (точное значение «glance») и «взор» (точное значение «gaze»). Они легко рифмуются, а если подпереть их эпитетами («томный», «веселый», «печальный», «угрюмый»), превращаются в отштампованные заготовки, предназначенные для передачи душевного настроения через выражение лица.

14 Агафон. — Это имя ошарашивает своей нелепостью. Являясь русским вариантом греческих Агафо или Агафоникус (см. пушкинское примеч. 13 к гл. 2, XXIV, 2, о сладкозвучнейших греческих именах), для русского уха оно мужицкое и грубое. Английское соответствие ему можно отыскать среди имен библейских. Представим себе английскую барышню образца 1820 г., которая выскальзывает за ворота своего замка, чтобы узнать имя у проходящего мимо работяги, и обнаруживает, что звать ее мужа будут не Алланом, а Ноем.

Вариант

14 В черновике этой строфы (2370, л. 81 об., карандаш; опубликовано Эфросом в Лит. насл., 1934, № 16-18, между с. 928 и 929), Пушкин зачеркнул Агафон и сверху надписал Харитон — имя, которое, будучи сохранено в окончательном тексте, чудным образом предвещало бы Харитоньев переулок в приходе церкви св. Харитония (Харитона), куда в матримониальных целях привезут Татьяну годом позже.

В отвергнутом черновике стоит Мирон, а в беловой копии есть вариант Парамон.

Татьяна, по совету няни

Сбираясь ночью ворожить,

Тихонько приказала в бане

4 На два прибора стол накрыть;

Но стало страшно вдруг Татьяне…

И я - при мысли о Светлане

Мне стало страшно - так и быть…

8 С Татьяной нам не ворожить.

Татьяна поясок шелковый

Сняла, разделась и в постель

Легла. Над нею вьется Лель,

12 А под подушкою пуховой

Девичье зеркало лежит.

Утихло всё. Татьяна спит.

1, 5, 8, 9, 14 Татьяна. — Отметим, что имя Татьяна повторяется в этой строфе о гадании с зеркалом целых пять раз, и к тому же в ней есть иные повторы. Любопытно, не эхо ли это магических заклинаний героини; вспоминаются также повторы в первой строфе песни. Татьянино зеркало можно сравнить с пушкинским «магическим кристаллом» в гл. 8, L.

1—3 …няни… в бани… — Окончание предложного падежа в стихе 3 приноравливается к рифме. Правильная форма, несомненно, в бане (или же в старой орфографии, пользуемой на всем протяжении XIX в., в банье),

В Аравии «главное обиталище» джиннов — баня (Томас Патрик Хьюз, «Словарь ислама» / Thomas Patrick Hughes, «A Dictionary of Islam». London, 1885, p. 136).

С Татьяной нам больше не ворожить в ее семейных термах. Зато в седьмой главе мы вслед за ней отправимся в некий пустынный замок, где, зачарованная в «келье модной», она вызовет дух Онегина, рассматривая оставленные им на книжных полях магические знаки. Ее книги также не случайны в этом контексте. На месте зеркальца под подушкой, в котором отражалась дрожащая луна, прежде лежал «Вертер», а потом — «Адольф».

6—8 Ср. с другими примерами, когда автор сопереживает Татьяне.

6 Светлана. — Очередная отсылка к превосходной балладе Жуковского, уже упоминавшейся поэтом в гл. 3, V, 2-4 (см. коммент.) и давшей эпиграф пятой главе. Светлана гадает и ворожит при свечах перед зеркалом за столом, накрытым на двоих. Вдруг появляется дух уж год как без вести пропавшего ее возлюбленного «с яркими глазами» и, как в «Леноре» Бюргера, увлекает ее к его собственной могиле. Однако все это происшествие оборачивается сном; наутро возлюбленный Светланы возвращается домой, целый и невредимый, и они женятся. Баллада кончается двенадцатистрочным эпилогом {117} (или посылкой, envoy, — если использовать термин, относящийся к жанру стихотворного послания некоей важной персоне, также называемому «балладой»):

О! не знай сих страшных снов

Ты, моя Светлана!

А восьмью стихами ниже, под конец стихотворения:

Будь вся жизнь ее светла,

Будь веселость, как была,

Дней ее подруга!

Пейзаж в духе Ленского.

Пушкин не без причины держал в своем призматическом уме строфу V из «Светланы»:

Вот красавица одна;

К зеркалу садится;

С тайной робостью она

В зеркало глядится;

Темно в зеркале, кругом

Мертвое молчанье,

Свечка трепетным огнем

Чуть лиет сиянье.

Робость в ней волнует грудь,

Страшно ей назад взглянуть,

Страх туманит очи…

С треском пыхнул огонек,

Крикнул жалобно сверчок,

Вестник полуночи.

В каждой из двадцати строф рифмовка такая: babaceceddiffi .

Из стиха 13 взято прозвище, под которым Пушкин был известен в 1817-1818 гг. в дурашливом клубе любителей гусятины («Арзамасе»), где каждый из собутыльников был прозван каким-нибудь именем или словом, заимствованным из баллад Жуковского {118} (см. мой коммент. к гл. 8, XIV, 13). Эти арзамасские обеды аукнутся в сне Татьяны (гл. 5, XVII, 3-4) костями гуся и оставшимся от него красным колпаком.

11 …Лель… — По-украински Лело, по-польски Лелум (Снегирев, «Русские простонародные праздники», 1838, т. 1, с. 119, 165, 184) — предположительно языческий бог (любви и садов); имя его происходит, по-видимому, от простого припева — что-то вроде лели-лели-лели или ай-люли-люли в русских песнях. На память также приходит начало одной старинной английской баллады: «Down in the valley, the sun setting clearly. / Lilly о lille, lilly о lee» .

В одной старинной песне, поющейся на Троицу, есть такие слова:

И я выду молода

За новые ворота;

Дидо, ка́лина!

Лелио, ма́лина!

В этой и других русских песнях ка́лина и ма́лина встречаются и рифмуются беспрестанно, но почти лишены смысла (и причудливо акцентованы). Поскольку русско-английские словари безнадежно беспомощны относительно ботанических терминов, нижеследующие сведения могут оказаться полезными.

Калина, «whitten tree», — одно из множества названий Viburnum opulus, Linn. Уильям Тернер в своем «Травнике» (W. Turner, «Herball», 1562) окрестил ее «ople tre», от фр. «opier», теперь («viorne») «obier» или «aubier». Не чосеровское ли это «whipultre»? Ее также называют «cranberry tree», клюквенное дерево (глупое и сбивающее с толку название, ибо ничего общего с клюквой калина не имеет); садовникам она известна как «snowball tree» или «guelder-rose». В Северной Америке она представлена родственными видами (различными боярышниками).

Малина — обычная европейская Rubus idaeus, Linn.

12—13 Ср. у Джона Бранда в «Обзоре популярных древностей Великобритании» (John Brand, «Observations on the Popular Antiquities of Great Britain». London, 1882, vol. 2, p. 165-166): «На севере [Англии] кусочки свадебного пирога трижды… просовывают сквозь обручальное кольцо, которое затем молодые люди кладут себе под подушку, отходя ко сну, чтобы… [вызвать] во сне… образ предназначенного небесами супруга или супруги».

В Англии ворожат (или ворожили) также с помощью «луковицы св. Томаса»: девушки чистили луковицу и ночью клали ее под подушку, молясь святому Томасу, чтобы он показал им во сне возлюбленного.

И снится чудный сон Татьяне.

Сообщить об ошибке в выделенном тексте

О, не знай сих страшных снов 6

Джен - в центре истории действие или сюжет, без упора на романтическую линию

Награды от читателей:

Пока нет

Описание:

Ошибка при подпространственном скачке. Безумно далекая галактика, в которой люди никогда не были и больше никогда, наверное, не побывают. Случайная планета. Никого, кроме бортового компьютера. И какое-то существо плачет снаружи.

Публикация на других ресурсах:
Примечания автора:

Задумано раньше заявки, но хорошо в нее вписывается.

«Эксперимент» - потому что мне, среди прочего, интересно, можно ли сделать так, чтобы сквозь сухой язык фантастики проглядывало что-то по-настоящему захватывающее и жуткое.

Оценка: 6

1. «Это может быть загадочно»

25 мая 2014, 04:43

Света, - позвал в темноте осторожный голос, исходящий как бы отовсюду. - Све-та. Зажегся мягкий синий свет и постепенно, нарастая, принял дневной оттенок. Пока она просыпалась, бортовой компьютер нашел образец звука, наиболее схожий с только что полученным, убедился в его пространственном соответствии движению, которое зарегистрировали наружные инфракрасные камеры, типировал траекторию, интерполировал форму объекта, не смог найти ни одного референтного термического следа, аппроксимировал размер (метки: воздушный; предположительно биологический), дал общую оценку ситуации (фактор явной угрозы: низкий; фактор непредсказуемости: высокий; фактор прочего интереса: выше среднего), и все полученные данные облек, насколько был способен, в ментально эргономичную речь. - Светкин, над нами туда-сюда плачет какая-то тень размером с орла. Это может быть загадочно. Все это было напрасным трудом. И без того смешили и раздражали попытки компьютеров выражаться по-человечески живо и доходчиво, а уж совсем плохо действовали на только что разбуженного. Туда-сюда плачет - конечно же, колыбель с младенцем качается, полуподумала Светлана. Тень, тень, потетение Ганимеда, который тоже тогда со мной, плюясь вишневыми косточками, открыл корпускулярно-волновой дуализм и мог бы вручить яблоко всем богиням сразу. Подавив дотлевающий сон, она обнаружила, что не поняла вообще ничего. Какой орел? «Еще раз... и по-фантастически», - сказала она. «Командир, в непосредственной близости от корабля датчики обнаружили...» - зачеканил компьютер, подражая своим выдуманным предкам из легенд. Светлана любила этот возвышенный старинный слог, напоминавший ряды колонн античных портиков. Какие мраморные слова тогда могли подобрать для совершенно бесплотных понятий: «в непосредственной близости», «с устойчивыми частотными характеристиками», «окончательная оценка риска и исследовательской ценности требует вашего содействия». Казалось, будто время, когда была написана классическая фантастика, и было настоящей эпохой космических странствий, а то, что сейчас - всего лишь запоздалое, после многих темных веков, возрождение. - Да пусть себе лета... ает, - зевнула Светлана. - Ну что он нам сделает, этот твой орел-плакса? - В смысле - чем плакса может напакостить? - спросил компьютер своим обычным голосом. Господи, вот дурень. Запрограммирован улавливать иронию, неуклюже подхватывать живой разговор, и при этом слово «сделать» ему нужно растолковывать. - Да, именно. Чаю бы. - Светлана приподнялась и села на край койки. Компьютер секунду-другую перебирал нештатные сценарии. - Ну, скажем, он может расколошматить кислородник. Нагадить в него (я не шучу, была такая история и чуть не кончилась несмешно). Или наплачет сюда целую чертову стаю таких же. Зачем-то же он летает именно над нами. - Прогнать хочет, понятное дело, - сказала Светлана. Въехала чайная чашка на колесной подставке, которую понарошку катил симпатичный маленький робот с мигающей лампочкой вместо носа. Светлана попыталась его ухватить, пальцы прошли сквозь голограмму, - не проснулась еще: нашарив валявшуюся на кровати тонкую черную перчатку, натянула ее на левую руку, и теперь уже робот взялся, был ощутимо металлическим, угловатым и разогревшимся от усердия, хотя по-прежнему ничего не весил. Он механически-ровно захихикал, болтая ногами в воздухе. Можно было точно определить, что звук исходит у него откуда-то из груди, на которой миниатюрные светодиоды, синие и зеленые, трепетали огоньками со вполне осмысленным видом. Машина, изображающая вымышленную машину, изображающую человеческое веселье. А снаружи, в инопланетной ночи, плачет непонятное животное - нет, только кажется, что плачет, а на самом деле угрожает. Кому, впрочем, кажется? Машине, изображающей человеческую ассоциативность. «Плач» этого «орла» может быть даже и не похож на плач. В конце концов, это просто любопытно. - Не улетел? - спросила Светлана. - Включи мне его послушать. Свет убавился, робот в руке сжался до размеров насекомого и щекотно выскользнул, и под потолком нарисовался экран со спектрограммой, в которой было что-то натужное, медленно пульсирующее: так выглядят внутренности на обследованиях. - Я сказала «послушать». - Сначала допей чай. - Ты с дуба рухнул, нахал девять тысяч? - Командир, - переключился компьютер сам собой, хоть тут нюансы правильно уловив, - мой эмансипативный порог стоит на 98-процентной вероятности авторизации действий постфактум. Серия инцидентов, после которой этот порог у систем моего типа был снижен с первоначальных 99,7%, описана в приложении к директиве за номером, который вы видите на экране, а также в большом отчете по итогам независимого расследования, в семи книгах конспирологического толка и в двух мемориальных объектах культуры, которые вы видите на экране. На спектральной визуализации, которую вы теперь снова видите на экране, выделены участки, которые вкупе с резким изменением характера звука, которое с начала наблюдений происходило четырежды и вновь ожидается примерно через 5–10 секунд, дают мне расчетную вероятность в 99,3%, что вы задним числом авторизуете мою инициативу предо... не дать тебе поперхнуться, смотри, вот оно. Спектрограмма изменилась, стала неровной и дерганой, с какой-то дрожью в области средне-низких частот; и пока Светлана вглядывалась, а подставка с чашкой сама катилась обратно, из области экрана под потолком начал тихо выплывать звук. Это был скрежет - не то собачье ворчание, не то больной хрип, не то злой угар чего-то промышленного; скрежет очень неровный, похожий чуть ли не на осмысленную речь совершенно не по-человечески, да и вовсе не по-земному устроенной гортани; Светлане даже подумалось на мгновение, что, может быть, это и есть первый контакт. Какие-нибудь очередные ненормальные животные крутятся у каждой второй звезды, они всем уже надоели, а вот разумных... и тут все стихло, а затем снова начался плач. - Ты ниоткуда не рухнул, прости, пожалуйста, - тихо сказала Светлана, поежившись. Если бы младенцам ставили голос, учили добиваться в своих криках оперной экспрессии, пугающего трагизма, зияния чистой безысходности, получилось бы что-то похожее на этот ровный, как бы медленно режущий звук. Это был плач маленького ребенка, но даже мысли не могло возникнуть, что плачет маленький ребенок, а не что-то его изображающее, - что-то миллионолетнее, расплывчатое, в холодной колыбели с размахом планетной орбиты. Мы ведь здесь одни, я и это, подумалось Светлане. То есть снаружи, может быть, затаились еще какие-нибудь ночные существа, которым куда более прозаически страшно, что их съедят, - а вот здесь со мной нет никого. Компьютера не существует. Его разумные проявления, его разговоры - это просто панель управления наоборот, активная; как если бы приборная доска, одна из тех старинных, легендарных, с тумблерами и кнопками, сама приходила, словно большая серьезная черепаха, и почесывалась о твои пальцы всевозможными колесиками настройки. Как странно, как погребально эта подставка с чашкой укатывалась сама. Светлана была единственным человеком как минимум в этой галактике, - и вот такая вот оказалась рядом единственная душа, подающая голос. Плач резко перешел опять в бормочущий скрежет. Удивительно, как такое вообще получается у живого существа. - Выключи, - сказала Светлана. - Выключи вообще всё. И в полной темноте забралась с головой под одеяло.

Ещё работа этого автора

Контрабанда 10

Фэндом: Ориджиналы Рейтинг: PG-13 - фанфики, в которых могут быть описаны романтические отношения на уровне поцелуев и/или могут присутствовать намёки на насилие и другие тяжёлые моменты."> PG-13 Жанры: Романтика - фик о нежных и романтических отношениях. Как правило, имеет счастливый конец."> Романтика , Ангст - сильные переживания, физические, но чаще духовные страдания персонажа, в фанфике присутствуют депрессивные мотивы и какие-то драматические события."> Ангст , Фэнтези - повествование о волшебстве, придуманных мирах, мифических существах, иными словами «мир меча и магии»."> Фэнтези , Повседневность - описание обычных повседневных будней или бытовых ситуаций."> Повседневность Предупреждения: UST - Персонажи испытывают влечение друг к другу, но по каким-либо причинам не вступают в сексуальный контакт или даже в открытое романтическое взаимодействие. Бывает как обоюдным, так и односторонним."> UST, Элементы гета - романтические и/или сексуальные отношения между мужчиной и женщиной."> Элементы гета Размер: планируется Миди - средний фанфик. Примерный размер: от 20 до 70 машинописных страниц."> Миди, написано 24 страницы, 3 части Статус: в процессе

В этой стране по бескрайним садам гуляют последние динозавры, лето длится две трети года, а нравы очень традиционные - просто таких традиций нет ни у кого. Иностранцам кажется, что здесь самые счастливые люди в мире. Но в столице все ощущается по-другому: жизнь пуста, страна бедная и отсталая, за границей лучше. А любовь между девушками считается чем-то провинциальным. Как вообще понимать, когда от бессонницы по ночам смотришь с балкона на город - и однажды замечаешь, что кто-то смотрит на тебя?

Ещё по фэндому "Ориджиналы"

Я превращу твою жизнь в ад 18

Фэндом: Ориджиналы Пэйринг и персонажи: Сеня, Саша, Милана Рейтинг: G - фанфики, которые можно читать любой аудитории."> G Жанры: Ангст - сильные переживания, физические, но чаще духовные страдания персонажа, в фанфике присутствуют депрессивные мотивы и какие-то драматические события."> Ангст , Драма - конфликтные отношения героев с обществом или друг с другом, напряженные и активные переживания различных внутренних или внешних коллизий. Возможно как благополучное, так и печальное разрешение конфликта."> Драма , PWP - фанфик, сосредоточенный на сексе и не блещущий сюжетными изысками и развитием характеров персонажей."> PWP , POV - повествование ведётся от первого лица."> POV , Учебные заведения - значительная часть действия фанфика происходит в школе или вокруг школьных или студенческих будней."> Учебные заведения , Дружба - Описание тесных несексуальных неромантических отношений между персонажами."> Дружба Предупреждения: Underage - В сценах сексуального характера задействованы персонажи, достигшие возраста согласия, но не достигшие совершеннолетия"> Underage, UST - Персонажи испытывают влечение друг к другу, но по каким-либо причинам не вступают в сексуальный контакт или даже в открытое романтическое взаимодействие. Бывает как обоюдным, так и односторонним."> UST, Смерть второстепенного персонажа - фанфик, в котором один или несколько второстепенных персонажей умирают."> Смерть второстепенного персонажа Размер: планируется Мини - маленький фанфик. Размер от одной машинописной страницы до 20."> Мини, написано 2 страницы, 1 часть Метки: , Статус: в процессе

Что делать, если ты - новенький в классе, где буквально царит один нахальный второгодник? Он - идеал, безропотный идол, но ты, единственный, кто не восхищается им. Что будет делать этот красавчик? И что делать тебе? Бежать, пока он не превратил твою жизнь в ад.

Волшебник и его олень Ласточка 15

Фэндом: Ориджиналы Рейтинг: G - фанфики, которые можно читать любой аудитории."> G Жанры: Фэнтези - повествование о волшебстве, придуманных мирах, мифических существах, иными словами «мир меча и магии»."> Фэнтези Размер: Мини - маленький фанфик. Размер от одной машинописной страницы до 20."> Мини, 3 страницы, 1 часть Статус: закончен

Однажды в лесу потерялся маленький мальчик, и к нему на помощь пришел волшебник и его олень Ласточка.

Полосатые носочки 52

Фэндом: Ориджиналы Рейтинг: G - фанфики, которые можно читать любой аудитории."> G Жанры: Юмор - юмористический фанфик."> Юмор , Повседневность - описание обычных повседневных будней или бытовых ситуаций."> Повседневность , Стёб - комичные ситуации на грани издевательства, порой чёрный юмор."> Стёб Размер: Драббл - отрывок, который может стать настоящим фанфиком, а может и не стать. Часто просто сцена, зарисовка, описание персонажа.">

Ожидание и встреча с мечтой.

Джен, PG-13, Ориджиналы, совпадение по персонажам/пейрингу

Вундеркинды баскетбола 0

Фэндом: Ориджиналы Пэйринг и персонажи: Алекс Лоуренс, Трэш Барон и другие. Рейтинг: PG-13 - фанфики, в которых могут быть описаны романтические отношения на уровне поцелуев и/или могут присутствовать намёки на насилие и другие тяжёлые моменты."> PG-13 Жанры: Повседневность - описание обычных повседневных будней или бытовых ситуаций."> Повседневность , Учебные заведения - значительная часть действия фанфика происходит в школе или вокруг школьных или студенческих будней."> Учебные заведения Размер: планируется Мини - маленький фанфик. Размер от одной машинописной страницы до 20."> Мини, написано 2 страницы, 2 части Статус: в процессе

Соединённые Штаты Америки. Наши дни. Баскетбольный клуб средней школы Ричерденс. Необычайно сильная команда с более чем ста участниками и с двумя чемпионскими титулами подряд. Но среди блестящих игроков, выделялись шесть вундеркиндов, более известных как " Шестёрка Ричерденса "... Но когда пришла пора поступать в старшую школу, члены команды разошлись по разным учреждениям. Алекс Лоуренс - один из знаменитой шестёрки, при поступлении в школу Гринфилд, он узнаёт что команды по баскетболу в

История Bloods 1

Ken Moore

Фэндом: Ориджиналы Пэйринг и персонажи: Bloods Gang Street Рейтинг: PG-13 - фанфики, в которых могут быть описаны романтические отношения на уровне поцелуев и/или могут присутствовать намёки на насилие и другие тяжёлые моменты."> PG-13 Размер: Драббл - отрывок, который может стать настоящим фанфиком, а может и не стать. Часто просто сцена, зарисовка, описание персонажа."> Драббл, 2 страницы, 1 часть Статус: закончен

История банды кровавых

перевод

Не живи прошлым. 1

Фэндом: Ориджиналы Рейтинг: PG-13 - фанфики, в которых могут быть описаны романтические отношения на уровне поцелуев и/или могут присутствовать намёки на насилие и другие тяжёлые моменты."> PG-13 Жанры: Стихи - Поэзия - рифмованный текст или текст, построенный по определённому ритмическому образцу."> Стихи Размер: Мини - маленький фанфик. Размер от одной машинописной страницы до 20.">

Пишу, что приходит на ум. То, что я чувствую сейчас. Вообщем, еще одно мое стихотворение...

Потому что мы - люди 11

Фэндом: Ориджиналы Пэйринг и персонажи: девушка 17-ти лет, кучка выживших людей и причина, по которой они находятся в полной... кхм. Рейтинг: PG-13 - фанфики, в которых могут быть описаны романтические отношения на уровне поцелуев и/или могут присутствовать намёки на насилие и другие тяжёлые моменты."> PG-13 Жанры: Ангст - сильные переживания, физические, но чаще духовные страдания персонажа, в фанфике присутствуют депрессивные мотивы и какие-то драматические события."> Ангст , Фантастика - истории о техническом прогрессе, далёких планетах и других мирах, звездолётах и бластерах."> Фантастика , Мистика - истории о паранормальных явлениях, духах или призраках. "> Мистика , Экшн (action) - фанфик, насыщенный действиями, битвами, погонями. Акцент на действиях, не на диалогах и отношениях."> Экшн (action) , Ужасы - напряжённая пугающая атмосфера повествования."> Ужасы , POV - повествование ведётся от первого лица."> POV Размер: планируется Миди - средний фанфик. Примерный размер: от 20 до 70 машинописных страниц."> Миди, написано 27 страниц, 7 частей Статус: в процессе

"Это был 2084 год. Человечество шагало в будущее широкими шагами. Мы стали познавать то, что не было дозволено. Мы зашли далеко, слишком далеко. " Манхэттен лежит в руинах. Те, кому удалось выжить, вынуждены вечно скрываться. Ночь - начало их самого ужасного кошмара. Ведь только ночью появляются ОНИ.

Бумажное сердце 2

Фэндом: Ориджиналы Пэйринг и персонажи: Джинн, Дэлл Рейтинг: PG-13 - фанфики, в которых могут быть описаны романтические отношения на уровне поцелуев и/или могут присутствовать намёки на насилие и другие тяжёлые моменты."> PG-13 Жанры: Драма - конфликтные отношения героев с обществом или друг с другом, напряженные и активные переживания различных внутренних или внешних коллизий. Возможно как благополучное, так и печальное разрешение конфликта."> Драма , Размер: Мини - маленький фанфик. Размер от одной машинописной страницы до 20."> Мини, 5 страниц, 1 часть Статус: закончен

Все что у неё осталось - вера, закрепленная за клочками бумаги...

Забудь 7

Забудь. Уничтожь. Выпей до последней капли крови. Сожги.

Танцы тишины 10

Хлопья снега, словно сумасшедшие, метались по мертвому миру. А деревья лишь безнадежно покачивались, вспоминая давно забытый, лишь им одним известный танец. Они все чего-то не знают. А может, просто не хотят знать.

Если б мог... 16

Я помню вечер... 4

Фэндом: Ориджиналы Рейтинг: PG-13 - фанфики, в которых могут быть описаны романтические отношения на уровне поцелуев и/или могут присутствовать намёки на насилие и другие тяжёлые моменты."> PG-13 Жанры: Романтика - фик о нежных и романтических отношениях. Как правило, имеет счастливый конец."> Романтика , Флафф - тёплые отношения между персонажами, светлый позитив, сантименты и общая жизнерадостно-идиллическая атмосфера вида «всё прекрасно и дальше будет ещё лучше»."> Флафф , Стихи - Поэзия - рифмованный текст или текст, построенный по определённому ритмическому образцу."> Стихи Размер: Мини - маленький фанфик. Размер от одной машинописной страницы до 20."> Мини, 1 страница, 1 часть Статус: закончен

Тут не нужно описание

Ты был иль не был 2

Фэндом: Ориджиналы Рейтинг: PG-13 - фанфики, в которых могут быть описаны романтические отношения на уровне поцелуев и/или могут присутствовать намёки на насилие и другие тяжёлые моменты."> PG-13 Жанры: Философия - философские размышления о смысле жизни или какой-то другой вечной проблеме."> Философия , Повседневность - описание обычных повседневных будней или бытовых ситуаций."> Повседневность , POV - повествование ведётся от первого лица."> POV , Стихи - Поэзия - рифмованный текст или текст, построенный по определённому ритмическому образцу."> Стихи Размер: Драббл - отрывок, который может стать настоящим фанфиком, а может и не стать. Часто просто сцена, зарисовка, описание персонажа."> Драббл, 1 страница, 1 часть Статус: закончен

Что-то вроде песни со странным мотивом

Безбожница 11 1

Они не знали друг о друге ничего, А даже если знали... что с того?

История Глэнуина Светлого 2

Фэндом: Ориджиналы Рейтинг: PG-13 - фанфики, в которых могут быть описаны романтические отношения на уровне поцелуев и/или могут присутствовать намёки на насилие и другие тяжёлые моменты."> PG-13 Жанры: Драма - конфликтные отношения героев с обществом или друг с другом, напряженные и активные переживания различных внутренних или внешних коллизий. Возможно как благополучное, так и печальное разрешение конфликта."> Драма , Фэнтези - повествование о волшебстве, придуманных мирах, мифических существах, иными словами «мир меча и магии»."> Фэнтези , Экшн (action) - фанфик, насыщенный действиями, битвами, погонями. Акцент на действиях, не на диалогах и отношениях."> Экшн (action) , Философия - философские размышления о смысле жизни или какой-то другой вечной проблеме."> Философия Размер: Миди - средний фанфик. Примерный размер: от 20 до 70 машинописных страниц."> Миди, 3 страницы, 2 части Статус: заморожен

Хроники Глэндрии. Жизнь и смерть первого императора Глэндрии, его странствия в облике тени и поиски своих детей, а также долгожданное избавление. Рассказ от имени Глэнуина Светлого. События происходят в период Века Эльфов - Эллион. Начинается закат эпохи Эллион.

Я и Все что я видел 3

Я думаю, что название и так в достаточной степени все описывает, но если говорить более открыто, то это мои стихи, мысли о лицемерие, (в основном о нем, ведь это составляющая нашего общества) жестокости, апатии, меланхолии (а как же без неё, все искусство меланхолично) и многом другом.

Мертвец старинного романа. 26

Фэндом: Ориджиналы Рейтинг: PG-13 - фанфики, в которых могут быть описаны романтические отношения на уровне поцелуев и/или могут присутствовать намёки на насилие и другие тяжёлые моменты."> PG-13 Жанры: Ангст - сильные переживания, физические, но чаще духовные страдания персонажа, в фанфике присутствуют депрессивные мотивы и какие-то драматические события."> Ангст , Драма - конфликтные отношения героев с обществом или друг с другом, напряженные и активные переживания различных внутренних или внешних коллизий. Возможно как благополучное, так и печальное разрешение конфликта."> Драма , Мистика - истории о паранормальных явлениях, духах или призраках. "> Мистика , Философия - философские размышления о смысле жизни или какой-то другой вечной проблеме."> Философия , Songfic - фанфик, написанный под впечатлением какой-то песни, текст фанфика часто содержит её слова."> Songfic , Стихи - Поэзия - рифмованный текст или текст, построенный по определённому ритмическому образцу."> Стихи Предупреждения: Смерть основного персонажа - фанфик, в котором один или несколько основных персонажей умирают."> Смерть основного персонажа Размер: Мини - маленький фанфик. Размер от одной машинописной страницы до 20."> Мини, 2 страницы, 1 часть Статус: , Романтика - фик о нежных и романтических отношениях. Как правило, имеет счастливый конец."> Романтика , Ангст - сильные переживания, физические, но чаще духовные страдания персонажа, в фанфике присутствуют депрессивные мотивы и какие-то драматические события."> Ангст , Флафф - тёплые отношения между персонажами, светлый позитив, сантименты и общая жизнерадостно-идиллическая атмосфера вида «всё прекрасно и дальше будет ещё лучше»."> Флафф , Драма - конфликтные отношения героев с обществом или друг с другом, напряженные и активные переживания различных внутренних или внешних коллизий. Возможно как благополучное, так и печальное разрешение конфликта."> Драма , Стихи - Поэзия - рифмованный текст или текст, построенный по определённому ритмическому образцу."> Стихи , Исторические эпохи - Действие текста происходит в четко заданный исторический период."> Исторические эпохи Размер: Мини - маленький фанфик. Размер от одной машинописной страницы до 20."> Мини, 2 страницы, 1 часть Статус: закончен

В разгар эпидемии чумы наступил праздник Святого Витта, который всегда сопровождался массовыми пирами и танцами. Изможденные и отчаявшиеся люди, напившись вина, принимались ритмически плясать, доводя себя до истерического состояния и, уже не в силах остановиться, падали замертво. (Взято с описания заявки.)

Закончен, Юмор - юмористический фанфик."> Юмор , Фантастика - истории о техническом прогрессе, далёких планетах и других мирах, звездолётах и бластерах."> Фантастика , Повседневность - описание обычных повседневных будней или бытовых ситуаций."> Повседневность , POV - повествование ведётся от первого лица."> POV Предупреждения: Смерть основного персонажа - фанфик, в котором один или несколько основных персонажей умирают."> Смерть основного персонажа, OOC - Out Of Character, «Не в характере» - ситуация, когда персонаж фика ведет себя совсем не так, как можно было бы ожидать, исходя из его описания в каноне."> OOC, Мэри Сью (Марти Стью) - оригинальный персонаж, согласно общему мнению, являющийся воплощением либо самого автора, либо того, какой автор хотела бы быть. Мэри Сью обычно легко вычислить, поскольку они все как одна сногсшибательно прекрасны и неописуемо умны. Иногда идеальный образ Мэри Сью вкладывается также в какого-либо персонажа канона."> Мэри Сью (Марти Стью) Размер: Миди - средний фанфик. Примерный размер: от 20 до 70 машинописных страниц."> Миди, 33 страницы, 20 частей Статус: заморожен

В этом фанфике говорится про девочку которая на грани самоубийства,но от роковой ошибки ее спасает парень

Мою маму зовут Светлана, но я никогда не знала, что имя это выдуманное. Наверное, мама тоже вряд ли об этом знает, вот удивлю, так удивлю!)
Это имя придумал русский филолог и поэт Александр Христофорович Востоков, он написал в 1802 году Богатырскую повесть в четырех песнях "Светлана и Мстислав". Востоков был исследователем памятников древнеславянской письменности, грамматики славянских языков и заложил основы сравнительного славянского языкознания в России. И, видимо, любил игры с языком: сам он внебрачный сын остзейского барона Остен-Сакена, вот и перевел фамилию Остен в Востокова!)
Но богатырская повесть Востокова особого успеха не имела, и имя Светлана могло бы забыться и затеряться навсегда, если бы не Василий Жуковский! В 1809 году Жуковский сделал вольный перевод немецкой баллады Бюргера "Ленора" и озаглавил его "Людмила" (кажется, это имя тоже придуманное, о-о!) Но этот перевод чем-то не устраивал Жуковского и он задумал новый вариант баллады, с новым именем. Имя Светлана появилось у него в набросках новой баллады не сразу. Поэт перебирал варианты: сначала было имя Ольга, но от него Жуковский отказался, поскольку оно было хорошо известно читателям и могло исказить авторский замысел, придав произведению ненужные исторические ассоциации. Тогда Жуковский и обратился к искусственному имени Светлана, позаимствовав его из произведения Востокова. В использовании искусственных имён не было ничего необычного, этот приём применялся в литературе рубежа 18-19 веков достаточно часто. Например, в то время были в литературном обиходе псевдорусские имена Прелеста, Прията, Привета и некоторые из них переходили из произведений одного автора к другому. Их особенностью являлась сугубо положительная семантика (Прията - «приятная», Привета - «приветливая»).
Баллада "Светлана" приобрела огромную популярность сразу же после публикации в 1813 году. А уж когда Пушкин сделал строчку из баллады эпиграфом к одной из глав "Евгения Онегина", все просто помешались на Светлане)) Имя Светлана красовалось на обложках массовых песенных сборников, от него образовывались псевдонимы, оно фигурировало в театральных постановках и разнообразных литературных произведениях. Однако парадоксальным образом оно в те годы никак не могло стать полноправным, реальным женским именем...

Русский именослов в 19 веке представлял собой замкнутую консервативную систему, практически неспособную к пополнению. Новое имя могло появиться лишь через признание Русской православной церковью нового святого - носителя имени. Светлана числилась среди «запрещённых» имён. Священнослужители, отказываясь крестить этим именем, предлагали родителям имена из святцев Фотиния, Фотина - греческие по происхождению, образованные от др.-греч. «свет», то есть имевшие близкое к имени Светлана этимологическое значение. Но эти имена не были похожи на «исторические», древнерусские, а потому не укладывались в существовавшую в обществе модель модных имён. Более того, имя Фотиния (имевшее хождение в народном варианте Фетинья) немного скомпрометировало себя в русской культуре. Гоголь в «Мёртвых душах» дал это имя служанке Коробочки.
В то же время со второй половины 19 века известны случаи, когда имя Светлана, использовавшееся женщинами в качестве второго, неофициального «домашнего» имени, выходило за узкий домашний круг и становилось общеизвестным, публичным именем. Крестильное имя, разумеется, при этом было другим.
Ну, а потом случилась революция и в употребление вошли сотни имён, раньше не имевшие права на использование по причине отсутствия в святцах. Среди них были многочисленные заимствования из европейских языков (Альберт, Эдуард, Жанна, Белла), имена-неологизмы (Гелий, Элина), в том числе с советскими и коммунистическими коннотациями (Владлен, Виль, Авангард, Нинель, Октябрина). В именник вернулись многие древнерусские и древнеславянские имена, именованию которыми препятствовала церковь (Бронислав, Станислав, Дана, Любава). Вот тут-то имя Светлана начинает свое грандиозное шествие по стране. К тому же это имя стали связывать с новым светлым советским будущим. А еще имя Светлана получило мощную электрическую символику, возникшую после начала работы одноимённого предприятия в Петербурге. После революции спрос на продукцию завода «Светлана» возрос многократно: электрические лампочки в свете ленинского плана электрификации России оказались важным идеологическим продуктом. Тогда же имя Светлана обрело нарицательное значение: светланами стали называть сами лампочки, расшифровывая слово как аббревиатуру от фразы «свет овая ла мпа на каливания».
В общем, имя стало мега популярным. А уж когда свою дочь назвал Светланой Сталин, то совсем понеслось! Но и после смерти вождя в последующие десятилетия имя Светлана было очень модным. В конце 1970-х в Москве оно было на 9-м месте среди наиболее используемых имён для новорождённых.
И, кажется, только в конце 80-х его популярность угасла.
Вот такие дела!