История создания драмы на дне горького. История создания и анализ драмы "На дне" Горького М
У пьесы Горького «На дне», которую он написал в 1902 году, была не легкая судьба, но счастливая. О такой судьбе для своего детища мечтает каждый автор, ведь данная пьеса до сих пор не сходит с театральных подмостков. Ее ставят лучшие режиссеры, эту пьесу играют лучшие актеры. О пьесе писали выдающиеся писатели. Драму хвалили и критиковали, ее возносили и отзывались нелестно, но не нашлось равнодушных к данному произведению.
Идея создания «На дне» у Горького появилась еще в 1900 году. В это время он рассказывает о своих наработках Станиславскому, а в 1901 году делиться своими идеями о написании четырех пьес с руководителем «Знание» — Пятницким. В этом же году и приступает автор к написанию своего шедевра. Закончил свою работу в 1902 году. В основу своего произведения автор положил свои наблюдения за миром «низших слоев населения», за миром «павших на самое дно» людей. Горький задается вопросами: Почему люди оказываются на самом дне? Кто они? Это люди со своими мечтами и взглядами или исчадие ада? Кто тому виной, что их жизнь не удалась? Можно ли спастись от такой жизни и возможно ли возвратиться со дна?
Главные герои На дне
Главные герои – это «бывшие люди», к которым автор относил странников, тех, кто жил в ночлежках и даже интеллигенцию, тех люде, которые потерпели фиаско в своей жизни, опустили руки, разочаровались в своем существовании. Герои пьесы хоть и живут в одной ночлежке, но у каждого свое наболевшее, свои взгляды и проблемы, свои мечты, надежды, иллюзии. Жизнь в ночлежке изображена ярко, со всеми вытекающими последствиями. Здесь вам и драки, и ссоры, и скандалы. Что самое интересное, многие герои пьесы, это реальные образы людей, которые были взяты из жизни.
Борьба с цензурой
Вот пьеса написана,уже готова к постановке, но камнем преткновения явилась театральная цензура. Ее сначала совсем запретили, к тому же сам текст был исковеркан цензурой. Пьесу корректировали, удаляли лишнее, исключали грубые выражения, вырезались рассуждения на религиозную тематику. Но такой ход событий не устроил Горького. Он начал борьбу с цензурой. Поехал в Санкт- Петербург, чтобы отстоять свою пьесу, каждую ее фразу и ему удалось добиться разрешения на постановку пьесы Московским Художественным театром.
Вообще никто не верил в успех «На дне», даже сам автор. Ей предрекали провал, но все произошло наоборот. Пьеса имела большую популярность и принесла успех своему автору. Ее переводили на разные языки, ставили в разных театрах мира, мало того, постановку пьесы Горького до сих пор можно увидеть в разных современных театрах.
Пьеса Максима Горького «На дне» рассказывает читателю об «потерянных» людях, маргиналах. Действие происходит в последнем прибежище опустившихся на «дно» жизни людях, в ночлежке, чьи частые гости и обитатели – воры и жулики, проститутки, нищие, убогие и больные. Надломленные и брошенные социумом на «гниение заживо», всё ещё люди надеются на лучшую жизнь.
История создания столь драматического произведения начинается в 1900 году, данная пьеса была одним из первых сочинений молодого, тогда ещё совсем неопытного писателя.
«Прощупывая» почву под ногами, Горький создает на основе многолетних наблюдений за босяками и униженными (коих всегда было более чем достаточно), драму, полную горькой и печальной правды, правды непростой для принятия правительством и властями для массовых театральных постановок.
Каждый герой произведения с своим индивидуальных характером, манерой речи и поведением, создавался писателем скрупулезно и трепетно. Черты отдельных героев Максим Горький списывал со своих знакомых, друзей и простых прохожих.
Например, Актер воплотил в себе актера большой сцены Колосовско-Соколовского, Бубнов вырисовался из под пера творца, как знакомый нищий интеллигент, а характер и манеры героини Насти были взяты из выдержек рассказов Клавдии Глосс.
Названия произведения видоизменялось по мере углубления действия и от первоначальных набросков типа «Без солнца» или «Ночлежка» эволюционировало в краткое и лаконичное «На дне», олицетворяющее последнее пристанище, ниже которого опускаться было уже некуда.
Повсеместно наложены множественные запреты и хищническая цензура, разрешение постановки было выбито многочисленными ходатайствами лишь для Московского общедоступного театра в 1902 году, в том же году и было закончено сочинение пьесы.
Расчет комиссии по допуску был на провал пьесы и полным отрицанием народа с отождествлением несчастного социального слоя в лице главных героев. Но народу полюбилась пьеса, она прижилась и имела большой успех у публики и критиков, после своего выхода 18 декабря, постановкой руководил уже прославившийся к тому времени и заручившийся поддержкой масс режиссёр Станиславский.
Рукоплескания и овации долго не смолкали в зале, людям нужна была правда, пусть, неприкрытая и горькая, но правда, пьеса сыскала оглушительный и исключительный успех.
Тираж издания тут же увеличился, достигнув 75 тыс. копий пьесы.
И после 1905 года постановка перекочевала во многие городские театры по всей России, в их числе самые известные и крупные – Петербуржский, Вятский, Нижегородский, Киевский и прочие.
Несомненно, мечтой любого драматурга является создание нетленного произведения: такого, которое не просто заденет чувства и эмоции современников, но которым будет восхищаться еще много поколений людей после смерти автора. Произведение будет актуальным десятки лет, только если его цель – это отражение социальных проблем, каких-то неприятных, но имеющих место быть сторон общества. «На дне» можно с уверенностью отнести к таким, всегда актуальным произведениям.
В начале двадцатого столетия на людской суд вышло известная и по сей день драма. Произведение было написано не просто так, а для постановки в одном Московском театре. Этому произведению судьба досталась нелегкая: она смогла пережить всевозможные запреты, уже больше века длятся споры о своеобразии произведения, его идее. Критики драмой восхищались и отвергали ее, но никто в стороне не остался. Писателю сложно досталось написание пьесы, он трудился над ней практически два года – работа началась в 1900 году, а свет пьеса увидела лишь в 1902 году.
В начале двадцатого века Горький обратился к драматургии. В разговоре со Станиславским автор упомянул, что хотел бы написать пьесу о босяках, в которой было бы примерно двадцать действующих лиц. Самому автору его произведение казалось слабым, устаревшим, в общем, неудавшимся. Горький не рассчитывал на оглушительный успех, сам не ожидал такого восприятия пьесы критиками и читателями.
Например, Бубнова сочетал в себе черты характеров знакомого бедняка Горького и его учителя из интеллигенции. Образ актера тоже был списан – с актера Колосовского-Соколовского, а образ Насти взят из произведений Клавдии Гросс.
Получение согласия на постановку стало для автора довольно трудоемким делом. Горькому пришлось отстаивать своих героев практически по репликам, а свое произведение – по строчкам. Наконец, разрешение дано, однако поставить пьесу разрешили только в Художественном театре. История создания драмы не была простой, даже автор не рассчитывал на успех, власти тоже разрешили постановку в надежде на оглушительный провал. Однако все случилось наоборот: драму ждал успех, про нее не раз писали в газетах, а автора множество раз звали на сцену и зрители вставали со своих мест, аплодируя.
История создания произведения примечательна еще и тем, что автору не сразу удалось определиться с названием. Автор не смог выбрать название для драмы, даже после того, как произведение было написано. Самыми распространенными вариантами были «Без солнца», «Ночлежка», «Дно». Но в девяностых годах двадцатого века в театре Москвы драма была поставлена под названием «На дне». Отличительной чертой является то, что пьесу хорошо приняли не только в России, но и за ее пределами. В Берлине премьера пьесы состоялась в 1903 году. Произведение было поставлено триста раз подряд, а что, как не это, свидетельство небывалого успеха произведения.
Несколько интересных сочинений
- Сочинение Если бы я был волшебником 5, 6 класс
Если бы я был волшебником, то я бы прекратил на земле все войны и установил мир во всём мире. Чтобы дети не гибли и не становились инвалидами. Если бы я был волшебником, то я придумал лекарство от рака
- Сочинение по картине Маковского В.Е. В сельской школе (описание)
- Сочинение по Повести о Петре и Февронии Муромских анализ
В России очень много святых, чьи имена известны пожалуй не только в нашей стране. Не станут исключением и знаменитые русские святые Пётр и Феврония Муромские.
- Княжна Алина в романе Евгений Онегин Пушкина сочинение
Княжна – титул, который может носить только незамужняя женщина, так как супруга князя именуется кузиной. Как мы узнаем из романа, Алина является старой девой, которая приходится кузиной (двоюродная сестра) для старшей Лариной
- Анализ сказки Алиса в стране чудес
По жанровой направленности произведение является сказкой в стиле абсурда, автором которой становится английский математик, увлекающийся поэзией и литературой, по имени Чарльз Лютвидж Доджсон
Каждый драматург мечтает создать такую пьесу, которая бы понравилась не только современникам, но и будущим поколениям. Оставаться актуальным на протяжении многих десятилетий может только то произведение, которое несет в себе какой-то смысл, учит чему-то, вскрывает нелицеприятные стороны общества, решает социальные проблемы. Именно к таким работам относится пьеса «На дне».
История написания драмы
Произведение Максима Горького «На дне» увидело свет в 1902 году. Оно было написано специально для труппы Московского художественного общедоступного театра. Данная пьеса имеет очень непростую судьбу: она пережила запреты и цензуру, на протяжении стольких лет не умолкают споры о ее идейном содержании, художественном своеобразии. Драму восхваляли и критиковали, но равнодушно к ней не относился никто. Создание пьесы «На дне» было трудоемким, работу над ней писатель начал в 1900 году, а закончил только спустя два года.
На драматургию Горький обратил внимание в начале ХХ столетия. Именно тогда он поделился со Станиславским своей задумкой создать босяцкую пьесу, в которой было бы около двух десятков действующих лиц. Автор и сам не знал, что из этого выйдет, на громкий успех он не рассчитывал, характеризовал свою работу как неудавшуюся, со слабым сюжетом, устаревшую.
Главные герои драмы
История создания пьесы «На дне» вполне прозаична. Максим Горький хотел в ней рассказать о своих наблюдениях за миром низов. К «бывшим людям» писатель относил не только обитателей ночлежек, пролетариев и странников, но и представителей интеллигенции, разочаровавшихся в жизни, потерпевших неудачи. Существовали и реальные прототипы главных героев.
Так, история создания пьесы «На дне» повествует, что образ Бубнова писатель создал, объединив характеры знакомого босяка и своего учителя-интеллигента. Актера Горький списал с артиста Колосовского-Соколовского, а из рассказов Клавдии Гросс был позаимствован образ Насти.
Борьба с цензурой
Немало времени пришлось потратить на получение разрешения на постановку пьесы. Автор отстаивал каждую реплику героев, каждую строчку своего творения. В конце концов было дано разрешение, но только для Художественного театра. История создания пьесы «На дне» была непростой, сам Горький не верил в свой успех, да и власти допустили постановку, надеясь на громкий провал. Но получилось все с точностью до наоборот: пьеса имела оглушительный успех, ей посвятили огромное количество публикаций в газетах, автора неоднократно вызывали на сцену, аплодируя ему стоя.
История создания пьесы «На дне» примечательна тем, что Горький не сразу определился с ее названием. Драма уже была написана, а как назвать, ее автор не решил. Среди известных вариантов фигурировали следующие: «Без солнца», «В ночлежном доме», «На дне жизни», «Ночлежка», «Дно». Лишь в 90-х годах ХХ столетия в одном из Московских театров была осуществлена постановка пьесы под названием «На дне». Как бы там ни было, но драма была хорошо принята зрителем не только в России, но и за рубежом. В 1903 году в Берлине состоялась премьера пьесы. Драма была сыграна 300 раз подряд, а это свидетельствует о небывалом успехе.
Сочинение
Долгое время бытовало упрощенное толкование горьковской пьесы как пьесы социально-критической. Разумеется, драме не отказывали в философском содержании, но разговор о нем часто ограничивался ритуальным указанием на спор с «утешительством» Луки да цитированием финального монолога Сатина. Наиболее распространенной в школе темой сочинения по этой пьесе была тема «Обличение капиталистической действительности в драме М.Горького «На дне» (формулировки могли быть не столь прямолинейными, но общий их смысл сводился именно к горьковскому социальному критицизму). Инерция подобной интерпретации до сих пор проявляется в письменных работах поступающих в вуз.
Конечно, пьеса Горького не лишена социальности. На первый взгляд, и заголовок драмы (если его понимать как «На дне жизни»), и выбор места действия, и система персонажей с ее широчайшим социальным «представительством» (бывший дворянин, бывший интеллигент, бывшие рабочие и крестьяне) - все это свидетельствует о значимости для автора социальной проблематики. Исковерканные судьбы персонажей - прямое свидетельство социального неблагополучия современного Горькому общества. Наконец, можно при желании выявить в пьесе и социально значимую оппозицию «хозяев» и «рабов», противопоставив Костылевых ночлежникам.
Однако задумаемся: играют ли определяющую роль в судьбе персонажей различия социального плана? Так ли непроходима граница между хозяйкой ночлежки и ее временным любовником - ночлежником Пеплом или между «представителем власти» Медведевым и рыночной стряпухой Квашней, к которой он сватается? Случайно ли одной из обитательниц этой самой ночлежки оказывается сестра хозяйки Василисы? Не напоминает ли происходящее в ночлежке «нормальную» для России XX века ситуацию жизни в коммунальной квартире или в общежитии «для лимитчиков»?
В конце концов, попытаемся смоделировать какую-нибудь другую не слишком надуманную драматургическую ситуацию, в которой можно было бы свести вместе бывших чиновника в казенной палате и дачного сторожа, телеграфиста и скорняка, слесаря и артиста. Это мог бы быть вокзал, рынок, дешевый трактир или провинциальная больница - одним словом, какое-нибудь место, где не по своей воле встречаются люди разных профессий и приблизительно одинаковых судеб. Но ведь все названные варианты «сборного пункта» драматургически менее удобны, чем ночлежка - пусть временный и не очень обустроенный, но все же дом для разномастной группы горьковских персонажей.
Принципиально важно, что большинство персонажей пьесы - «бывшие люди». Когда-то каждый из них был включен в свою систему социальных отношений, выполнял свою социальную роль. Теперь, в ночлежке, социальные различия между ними стерлись, теперь они - просто люди. Горькому интересна не столько социальная определенность, сколько важнейшие, общие для большинства особенности человеческого сознания. Что делает человека человеком, что помогает и мешает ему жить, каковы пути к обретению человеческого достоинства - вот вопросы, на которые он ищет ответ в своей пьесе. Пьесе, содержание которой определяется прежде всего философско-этической проблематикой.
Уникальность драмы - в том, что сложнейшие философские проблемы обсуждаются в ней не мастерами философских диспутов, а «людьми улицы», необразованными или опустившимися, косноязычными или не находящими «нужных» слов. Разговор ведется на языке бытового общения, а порой - на языке мелочных склок, кухонной брани, пьяных стычек. Именно в прозаическом, нарочито приземленном контексте впервые произносится в пьесе слово, которое станет ее лейтмотивом и важнейшей смысловой категорией. Это слово «правда», звучащее уже на первой странице пьесы, - в обращенной Клещу реплике Квашни: «А-а! Не терпишь правды!» Резкий выкрик Клеща - «Врешь!» - прозвучал в этой сцене чуть раньше слова «правда». Правда и ложь - одна из двух важнейших смысловых оппозиций пьесы. Другая такая оппозиция, определяющая проблематику «На дне», формируется понятийной парой «правда» и «вера».
Именно разным пониманием «правды» и разным отношением к «вере» и «мечте» определяются позиции обитателей ночлежки. Место каждого из них в системе персонажей зависит не столько от его социальной биографии, сколько от особенностей его мышления.
При всем разнообразии персональных судеб большинство действующих лиц пьесы лишены чего-то самого важного для них. Актер - возможности творить на сцене и даже собственного имени (его сценический псевдоним - Сверчков-Заволжский); слесарь Клещ - постоянной работы; молодая женщина Настя - любви. Однако они все еще робко надеются на возможность обрести утраченное или желаемое, все еще верят, что их жизнь может чудесным образом преобразиться. Пассивная мечтательность и робкая вера в «спасение» объединяет в одну группу Актера, Анну, Наташу, Настю. Близки этой группе и два других персонажа - Васька Пепел и Клещ. Эта вера, какой бы иллюзорной она ни казалась окружающим, - главное, что поддерживает их в жизни, их последняя зацепка. Она-то и есть их «правда»: правда индивидуальной мечты каждого из них, правда надежды на справедливость.
Реальное положение «верующих» - в вопиющем контрасте с их надеждами, с их персональными «миражами». Факты свидетельствуют о беспочвенности их веры. Такой диагноз ставит самый умный из ночлежников - скептик Бубнов, которого поддерживают еще двое образованных «неверующих» - Барон и Сатин. Они с удовольствием разоблачают иллюзии страждущих спасения, всякий раз напоминают им о неприглядной «правде» ночлежной жизни. Правда мечты и правда реальности - вот какими смысловыми гранями уже в начале пьесы оборачивается ее центральная проблема. Если Бубнов (главный идеолог буквально понятой «правды»), Сатин и Барон далеки от иллюзий и не нуждаются в идеале, то для Актера, Насти, Анны, Наташи, Пепла вера важнее правды. Вот почему именно они горячо откликаются на реплику Луки: «Во что веришь, то и есть».
До появления в ночлежке Луки отношения двух групп персонажей складываются явно в пользу «бесчувственных» правдолюбцев: так, Барон по-хамски ведет себя по отношению к Насте, заставляет ее провести уборку ночлежки вместо себя (в этом «общежитии» налажена система «дежурств»); малосимпатичный Бубнов грубо отмахивается от жалоб Анны и Клеща («шум - смерти не помеха»), В целом «мечтатели» мучаются, они зависимы, жаждут сострадательной доброты, но не находят сочувствия у сторонников «правды факта». Такое сочувствие они найдут у странника Луки.
Этот человек прежде всего добр: он снисходителен к слабостям, терпим к чужим грехам, отзывчив на просьбу о помощи. Еще одна симпатичная черта Луки - его неподдельный интерес к жизни, к другим людям, у каждого из которых он способен разглядеть индивидуальную «изюминку» (кстати, странничество и интерес к «чудинке» -общие черты Луки и героя-повествователя ранних горьковских рассказов). Лука вовсе не навязывает другим своих взглядов, не горит желанием делиться жизненным опытом с первым встречным или демонстрировать свой незаурядный ум. Вот почему он не пытается обратить в свою веру Бубнова и Барона - им он попросту не нужен, а «навязываться» - не в его характере.
Нужен же он «страдальцам»: это им необходимо утешение и ободрение - своеобразная анестезия от жизненных бед и стимулятор интереса к жизни. Подобно опытному психоаналитику, Лука умеет внимательно слушать «пациента». Интересна тактика его духовного « врачевания »: чтобы утешить собеседника, он не придумывает никаких собственных рецептов, но лишь умело поддерживает сложившуюся у каждого из них мечту (повторим еще раз девиз Луки: «Во что веришь, то и есть»).
В этом отношении особенно интересны его рекомендации Актеру. Дело в том, что еще до прихода Луки Актер обращался к настоящему врачу, который поставил точный диагноз его заболевания (алкоголизм). Трудно представить себе врача, который не посоветовал бы больному обратиться в соответствующее медицинское учреждение. Так что смутная идея лечебницы, скорее всего, уже существовала в сознании Актера, когда он поверял свои беды мудрому старику. А тот лишь вновь напомнил ему о больницах для алкоголиков (кстати, реально существовавших в России с конца XIX в.).
Другое дело, как трансформируется реплика Луки в лихорадочном воображении бывшего провинциального актера-трагика. Вот как Лука упоминает о лечебницах для алкоголиков: « От пьянства нынче лечат, слышь! Бесплатно, браток, лечат... такая уж лечебница устроена для пьяниц... Признали, видишь, что пьяница - тоже человек...» В воображении Актера лечебница превращается в «мраморный дворец»: «Превосходная лечебница... Мрамор... мраморный пол! Свет... чистота, пища... все - даром! И мраморный пол, да!». Показателен этот дважды повторяющийся «мраморный пол»: иллюзия замещает собой реальность, но происходит это не по умыслу Луки, а вопреки его намерению, вопреки его субъективной доброте. Актер - герой веры, а не правды факта, поэтому утрата способности верить окажется для него смертельной (это случится после ухода Луки из ночлежки).
Впрочем, до вынужденного ухода Луки самочувствие ночлежников заметно улучшается: у большинства из них крепнет вера в возможность жить лучше, кое-кто уже делает первые шаги по пути к обретению человеческого достоинства. Лука сумел вдохнуть в них веру и надежду, согрел их души своим сочувствием. Обезоруживающее действие не просветленной добром «правды» Бубнова и Барона на время нейтрализовано. Несколько смягчается по отношению к товарищам по несчастью даже сам Бубнов (в последнем действии он пригласит «сожителей» разделить с ним немудреную трапезу); лишь Барон, пожалуй, остается неисправимым циником и мизантропом.
Именно Барон - наименее симпатичный из ночлежников - пытается разоблачить Луку как «шарлатана» и обманщика в последнем действии пьесы. Здесь важно заметить, что с момента исчезновения Луки до времени последнего действия проходит немало времени (судя по «метеорологическим» ремаркам, около полугода). Выясняется, что пробужденные в душах ночлежников надежды оказались непрочными и уже почти угасли. Возвращение к прозаической реальности тяжело переживается вчерашними «мечтателями» (особенно болезненно реагирует на новую ситуацию Актер). Виновником своего тяжелого отрезвления некоторые ночлежники склонны считать Луку.
Казалось бы, Барона должен был поддержать в его обличениях вчерашний противник Луки Сатин. Но происходит неожиданное: Сатин вступается за Луку и произносит гневную отповедь Барону: «Молчать! Вы все скоты! ...молчать о старике! (Спокойнее.) Ты, Барон, всех хуже!.. Ты - ничего не понимаешь... и - врешь! Старик - не шарлатан! Что такое - правда? Человек - вот правда! Он это понимал... вы - нет!». Внешне мотивированный защитой Луки и спором с Бароном, монолог Сатина перерастает свои функциональные рамки. Он становится компактно изложенной декларацией - декларацией иной, чем у Луки (но и резко отличной от «бубновской»), жизненной позиции.
Между прочим, в отдельных фрагментах своего монолога Сатин почти цитирует высказывания Луки, но истолковывает их по-своему, делает собственные выводы. Он утверждает необходимость высокой мечты, уважения вместо жалости, а жалость рассматривает как унижение. С другой стороны, идеал человека, о котором говорит Сатин, недостижим, если оставаться на позициях узко понятой правды, - той правды зависимости человека от среды, апологетом которой является Бубнов. Человеку нужна деятельная любовь, но движение к идеалу человек должен совершить сам. Не одушевленная добром, «злая» правда - и бездеятельная, «утешающая» доброта в равной мере далеки от идеала, в равной мере ложны. В исследовании подвижности, текучести «правды», в обнаружении тонких переходов добра в равнодушное бессилие и правды в ложь - философская глубина горьковской пьесы.
Итак, в финале пьесы ночлежники пытаются «судить» Луку, но автор устами Сатина отказывает им в этом праве. Горький создает сложный, противоречивый, чрезвычайно неоднозначный образ. С одной стороны, именно Лука - наиболее интересная среди персонажей пьесы личность, именно он «будоражит» ночлежников и дает импульс пробуждающемуся сознанию Сатина. С другой стороны, его сильные стороны (доброта, снисходительность, субъективное желание помочь другим) могут обернуться роковыми последствиями для «слабых духом». Правда, вина за это в большей мере падает на самих ночлежников. Горькому удалось вскрыть одну из самых опасных и болезненных черт «босяцкого» сознания и психологии социальных низов в России - неудовлетворенность реальностью, анархический критицизм по отношению к ней, и вместе с тем зависимость от внешней помощи, слабость к посулам «чудесного» спасения, полную неготовность к самостоятельному жизненному творчеству.
Авторская позиция выражается в первую очередь в неоднозначном, нелинейном развитии сюжетного действия. На первый взгляд, движение сюжета мотивировано динамикой традиционного «конфликтного многоугольника» - отношениями Костыле-ва, Василисы, Пепла и Наташи. Но любовные связи, ревность и кульминационная сцена убийства - та интрига, которая связывает между собой этих четырех персонажей - лишь внешне мотивируют сценическое действие. Часть событий, составляющих сюжетную канву пьесы, происходит за пределами сцены (драка Василисы и Наташи, месть Василисы - опрокидывание кипящего самовара на сестру). Убийство Костылева совершается за углом ночлежки и зрителю почти не видно. Все остальные персонажи пьесы остаются непричастными к любовной интриге. Автор сознательно уводит все эти события «из фокуса», приглашая зрителя внимательно присмотреться, а точнее, прислушаться к другому - содержанию многочисленных разговоров и споров ночлежников.
Композиционно сюжетная разобщенность действующих лиц, их отчужденность друг от друга (всякий думает о своем, переживает за себя) - выражается в организации сценического пространства. Персонажи рассредоточены по разным углам сцены и замкнуты в несвязанных, герметичных микропространствах. Общение между ними Горький организует с оглядкой на чеховские принципы композиции. Вот характерный фрагмент пьесы:
Анна. Не помню - когда я сыта......Всю жизнь в отрепьях ходила... всю мою несчастную жизнь... За что?
Лука. Эх ты, детьшька! Устала? Ничего!
Актер. Валетом ходи... валетом, черт!
Барон. А у нас - король.
Клещ. Они всегда побьют.
Сатин. Такая у нас привычка...
Медведев. Дамка!
Бубнов. И у меня... н-ну...
Анна. Помираю, вот...
В приведенном фрагменте все реплики звучат из разных углов: предсмертные слова Анны путаются с выкриками ночлежников, играющих в карты (Сатин и Барон) и в шашки (Бубнов и Медведев). Этот полилог, составленный из не стыкующихся друг с другом реплик, хорошо передает авторский акцент на разобщенности ночлежников: здесь явлены про ваты коммуникации, заменяющие общение. В то же время автору важно удержать внимание зрителя на смысловых опорах текста. Такой опорой становится в пьесе пунктир лейтмотивов (правда - вера, правда - ложь), организующий движение речевого потока.
Заметны и другие приемы, компенсирующие относительную ослабленность сюжетного действия и углубляющие смысл драмы. Это, например, использование «рифмующихся» (т. ример, использование «рифмующихся» (т.е. повторяющихся, зеркально отражающихся) эпизодов. Так, зеркально повторяются два симметрично расположенных относительно друг друга диалога Насти и Барона. В начале пьесы Настя защищается от скептических замечаний Барона: его отношение к рассказам Насти о «роковой любви» и Гастоше формулируется поговоркой «не любо - не слушай, а врать не мешай». После ухода Луки Настя и Барон как бы меняются ролями: все рассказы Барона о «богатстве... сотнях крепостных... лошадях... поварах... каретах с гербами» сопровождаются одной и той же репликой Насти: «Не было!».
Точную смысловую рифму в пьесе составляют притча Луки о праведной земле и эпизод с самоубийством Актера. Оба фрагмента дословно совпадают в финальных строчках: «А после того пошел домой - и удавился...» // «Эй... вы! Иди... идите сюда!... Там... Актер... удавился!» Подобное композиционное связывание проявляет позицию автора по отношению к результатам «проповеднической» деятельности Луки. Впрочем, как уже говорилось, автор далек от того, чтобы возлагать всю вину за гибель Актера на Луку. С судьбой Актера связан и дважды повторяющийся эпизод, в котором ночлежники поют свою песню - «Солнце всходит и заходит». Актер «испортил» именно эту песню - в заключительном действии в ней так и не были спеты строчки «Мне и хочется на волю... / Цепь порвать я не могу».
«Рифмующиеся» эпизоды не несут новой информации о персонажах, но связывают разрозненные фрагменты действия, придавая ему смысловое единство и целостность. Этой же цели служат и еще более тонкие приемы композиционной «аранжировки», например, система литературных и театральных аллюзий.
В одном из ранних эпизодов Актер упоминает «хорошую пьесу», имея в виду трагедию Шекспира «Гамлет». Цитата из «Гамлета» («Офелия! О... помяни меня в своих молитвах!..») уже в первом действии предсказывает будущую судьбу самого Актера. Его последние слова перед самоубийством, обращенные к Татарину, таковы: «Помолись за меня». Кроме «Гамлета» Актер несколько раз цитирует «Короля Лира» («Сюда, мой верный Кент...»). Лиру приписана и важная для Актера фраза «я на пути к возрождению». «Любимым стихотворением» Актера было стихотворение Беранже, в контексте пьесы получившее значение философской декларации: «Честь безумцу, который навеет / Человечеству сон золотой». Наряду с цитатами из западной классики в речи Актера неожиданно проскальзывает пушкинская строчка: «Наши сети притащили мертвеца» (из стихотворения «Утопленник»). Семантическое ядро всех этих литературных реминисценций - уход из жизни, смерть. Сюжетный путь Актера, таким образом, задан уже в самом начале произведения, причем теми художественными средствами, которые определяют его профессию - «чужим» словом, цитатой, произносимой со сцены.
Вообще звучащая речь, в соответствии с драматургической природой произведения, оказывается важным средством смыслового углубления действия. В «На дне» бросается в глаза невероятно густая на фоне литературной традиции афористичность. Вот лишь несколько примеров из настоящего водопада афоризмов и поговорок: «такое житье, что как поутру встал, так и за вытье»; «жди от волка толка»; «когда труд - обязанность, жизнь - рабство!»; «ни одна блоха не плоха: все черненькие, все - прыгают»; «старику где тепло, там и родина»; «все хотят порядка, да разума нехватка».
Особую значимость афористические суждения получают в речи главных «идеологов» пьесы - Луки и Бубнова -- героев, позиции которых обозначены наиболее ясно и определенно. Философский спор, в котором каждый из героев пьесы занимает свою позицию, поддерживается общей народной мудростью, выраженной в пословицах и поговорках. Правда, эта мудрость, как тонко показывает автор, не абсолютна, лукава. Слишком «круглое» высказывание может не только «натолкнуть» на истину, но и увести от нее. В этом отношении интересно, что самый главный в пьесе монолог Сатина, тоже богатый «чеканными» (и явно переданными герою автором) формулировками, намеренно испещрен многоточиями, сигнализирующими о том, как трудно рождаются в сознании Сатина самые важные в его жизни слова.
