Как звали грея из алых парусов. Характеристика Грея из произведения «Алые паруса

Одним из ключевых персонажей произведения является Артур Грей, единственный сын знатных родителей.

Писатель представляет Грея на протяжении некоторого периода его жизни, начиная с ранних лет и заканчивая юношеским взрослением.

Писатель сначала представляет Грея в образе маленького мальчика с бледным личиком, напоминающего фигурой и внешностью девчонку, растущего в красивом замке под присмотром любящей матери Лилиан, исполняющей любые капризы сына. Детство Грей проводит беспечно, катаясь на лошадях, изучая книги в библиотеке, бегая босиком. Мальчик обожает чтение, которое способствует развитию творческое воображения, выражающегося в создании вымышленных и сказочных историй.

Повзрослев, Грей становится мускулистым юношей, имеющим загорелое крепкое тело, графскую внешность и осанку. В характере Грея появляются черты уверенности в себе, движения рук обретают меткость и точность, в общении юноша немногословен, его речь переливается морскими волнами, а мысли точны и кратки.

Характерными качествами Грея являются сострадание, великодушие, живая и трепетная душа, доставшиеся юноше от матери. Кроме того, юноша отличается щедростью, благородством, романтичностью, сочетающимися с целеустремленностью, вере в собственные принципы и непоколебимостью.

Грею с детства привита любовь к морю, к свободе, которые он ярко проявляет в плавании с капитаном Гопом, взявшим его на обучение на свой корабль. В путешествии, длящемся около пяти лет, Грей проявляет силу духа, смелость, решительность, учась премудростям морского занятия.

Освоив азы морского искусства, Грей приобретает собственное судно, на котором начинает самостоятельно бороздить просторы океана, ожидая жизненных чудес и возможностей для совершения героических поступков, удивляя своих матросов резкими перепадами в настроении, выражающимися в неожиданных направлений движения корабля и длительных остановках.

В один из дней корабль Грея пришвартовывается в гавани городка, где, бродя вечером по берегу моря, юноша видит спящую девушку по имени Ассоль. Грей влюбляется в красавицу с первого взгляда и узнает от местных жителей о давней мечте девушки, ждущей своего принца, который должен приплыть за ней на корабле с алыми парусами.

Грей решает исполнить мечту Ассоль, тщательно подготовившись ко встрече с девушкой. В один из дней Ассоль видит на горизонте моря приближающийся корабль, сверкающий алыми парусами, со стоящим на палубе долгожданным прекрасным рыцарем.

Вариант 2

Артур родился в знатной семье, в большом замке. Имея богатую семью и много возможностей, маленький, поначалу даже похожий на девочку своими маленькими руками и женственной внешностью, Грей находит общий язык со всеми служащими в замке людьми, не задумываясь о том, что людям с его статусом необходимо дружить лишь с такими же знатными особами. Богатство не портит мальчика, его душа остаётся широкой и благородной. На данном этапе своего детства его речь очень застенчива, а сам он скромный. Его раздражает чрезмерная опека со стороны матери, но его действительно очень любят в семье. Артур рос мечтателем и сказочником, его тонкая натура даже не могла нормально воспринимать раны на картине Христа, которые он и зарисовал краской.

Увидев однажды картину с пароходом и морем, Грей буквально заражается идеей о бескрайних водах и путешествиях на корабле. Теперь его мечты связаны только с морем, только с плаванием и морским бризом. Мальчик был очень решительный, целеустремленный и стремился к самостоятельности, что очень поможет ему дальше. Когда он в пятнадцатилетнем возрасте попадает на корабль к капитану Гопу, его стремление быть самостоятельным и его сила духа позволяют ему завоевать доверие матёрого моряка, удивить даже такого опытного капитана.

Корабль и стиль жизни моряка делает из Грея уже мужественного юношу с мускулистым телом и уверенным голосом. Но в душе он всё ещё мечтает о чуде, всегда мечтал. И дождавшись этого чуда, он сразу влюбляется. Имя этому чуду – Ассоль. У девушки была плохая репутация в городе – здесь не любили тех, кто всю жизнь мечтает об алых парусах и принце. Грей же идёт против общественности, что свидетельствует о его храбрости и смелости. Пользуясь своей душой романтика, он поражает девушку, восстаёт перед ней настоящим волшебником и рыцарем. Делая Ассоль счастливой, Грей сам чувствует счастье.

Подытоживая, можно сказать, что Грей – это неизбалованный богач, который всё детство витал в облаках, а потом заразился мечтой о море. Он идёт против общества, не хочет общаться лишь с теми, кто принадлежит его сословию и пытается быть максимально простым. Он не боится трудностей и новых ощущений. Пребывание на корабле капитана Гопа делает из него настоящего мужчина, который покоряет обезумевшую по рассказам местных жителей Ассоль, обретая и своё счастье.

Сочинение про Артура Грэя

После прочтения повести-феерии «Алые паруса», я хотел бы осветить образ Артура Грэя. Образ одного из главных героев очень живой и захватывающий, который не оставит равнодушным ни одного человека, в чьей душе живёт мечтатель и авантюрист.

Артур Грэй родился в семье аристократов и на протяжении всей жизни должен был следовать законам и правилам высшего света общества. Однако, обладая слишком пытливым умом и живым восприятием мира, Грэй выбрал другой путь. В детстве он отличался от всех, так как умел видеть что-то интересное и необычное в самых обычных вещах.

В двенадцать лет заметил над дверью в библиотеку картину с изображением корабля в бушующем шторме. Шторм на полотне стал отражением души молодого Грэя. Олицетворением его надежд, желаний, мыслей и жажды жить полной жизнью. Именно этот момент и стал переломным в жизни маленького Грэя.

Его настолько захватила мечта стать капитаном корабля, что он с неиссякаемым интересом изучал всё, что хоть немного касалось темы моря. Именно в этот момент мальчик понял чего он хочет от жизни. А хотел он самому распоряжаться своей жизнью и изучать всё новое к чему только мог дотянуться.

Когда в пятнадцать лет Артур сбежал из дома и отплыл из порта на корабле «Ансельм», началось его взросление и становление, как личности. Никто не верил, что этот изнеженный аристократ выдержит сложный путь к достижению мечты. Капитан корабля даже готовил речь на тот случай если парень всё таки решит вернуться домой. Однако Грэй имел пытливый ум, твёрдую волю и железную уверенность в своих силах, поэтому пройдя тяжёлый путь от простого юнги до ученика капитана, в двадцать лет купил трёхмачтовый галиот и сам стал капитаном. Именно тогда Артур Грэй стал целеустремлённым, твёрдым, уверенным в своих силах, но в то же время человеком со свободной душой мечтателя, которая словно птица не признавала никаких оков и всегда стремилась вперёд к мечте.

Повстречав Ассоль, уверился в мысли что чудеса должен делать человек. Достигая своей цели и исполняя мечты, человек должен помогать воплотиться мечтам людей, по стечению обстоятельств ставших ему близкими по духу и взгляду на мир. Ещё в детстве слушая рассказ Польдишока про бочку с вековым вином, надпись на которой гласила: «Меня выпьет Грэй, когда будет в раю». На вопрос про Рай Грэй ответил, что Рай у него в руках. Поэтому, когда он узнал про мечту Ассоль и её взгляд на мир, так похожий на его собственный Грэй не мог не влюбиться в эту девушку и не помочь ей.

Таким образом, пытаясь раскрыть образ этого героя можно долго описывать его характер или поступки, но каждый читатель найдёт в образе Артура Грэя что-то что видно только ему, что-то что задевает только его душу и помогает понять себя.

Сочинение 4

Книга А. Грина «Алые паруса» поражает читателей чистотой чувств и содержанием. Сюжет книги основан на том, что, несмотря на все невзгоды, необходимо научиться мечтать и верить. Поскольку мечты могут сбыться.

Основным героем произведения считается Артур Грей. От начала и до конца книги образ и характер героя полностью меняются. В начале произведения Артур описывается как юный мальчик с внешностью девочки. В конце книги герой становится молодым мускулистым парнем с загорелой кожей. Мальчик родился и воспитывался в состоятельной семье. Его отец был знаменитым чиновником. Мальчика все любили и прощали ему маленькие шалости. Несмотря на семейное богатство, Артур был добрым и дружил со всеми, не учитывая социальный статус. Мальчик обладал настойчивым нравом и старался избегать от чрезмерной материнской опеки.

Артур был целеустремленным парнем с блеском в глазах. Парень был загадочным, и желал подвигов и совершения чуда. Он часто плавал на лодке и наслаждался тишиной моря. Грей имел спокойный характер и внешне всегда оставался хладнокровным. Он обладал большой жизненной энергией и всегда обдумывал каждое свое действие. С 11 лет Артур мечтал стать капитаном морей. В 15 лет герой сбежал из дома и устроился на корабль простым юнгой. Он быстро обучился и освоил основы мореплавания. Собрав деньги, он купил корабль и быстро набрал команду. Все моряки понимали и уважали его как капитана и хорошего человека.

В одной из поездок Артур повстречал девушку по имени Асоль. Парень выяснил, что Асоль мечтала о принце на алых парусах. Грей решил исполнить ее мечту. Вскоре он полюбил ее и захотел жениться. Корабль приплыл на берег, и Артур отправился покупать шелк алого цвета. Герой заказал музыкантов и предупредил всех матросов. Романтический вечер получился так, как мечтала девушка. Такой поступок характеризует Артура как романтика. От положительного ответа девушки Артур стал самым счастливым человеком.

Рассказать о самом известном произведении А. Грина будет трудно без описания Грея из «Алых парусов». Он, как и Ассоль главный герой этого произведения. С девушкой они очень похожи: оба чужие в своем окружении, и оба живут в ожидании сказки, мечты. Но если Ассоль просто ждет, то Артур сам кузнец своего будущего счастья.

Детство Грея

Образ Грея из «Алых парусов» неоднозначен и необычен. Мальчик родился и вырос в знатной богатой семье. Но среди фамильных ценностей и оков этикета ему жутко неуютно и скучно. Он стремится на природу, а там уже, как и Ассоль, создает свой сказочный мир, полный приключений и загадок. Он не находит места в мире взрослых, пока однажды не увидит картину с кораблем и капитаном. С этого момента мальчик всей душою стремиться к морю, изучая его в старинных пыльных книгах старой библиотеки.

Юный бунтарь

Еще с раннего детства Артур – бунтарь. Он восстает против жестокости (зарисовывает краской раны Христа на картине, а когда кухарка Бетси обжигает руку кипятком, мальчик поступает так же со своей рукой), против скучных стен замка (в 15 лет он юнгой на корабле уплывает в морские дали), против излишней опеки и матери и капитана Гопа. Но самый яркий его бунт – против обыденности. В Лисе, узнав о предсказании Ассоль, решает воплотить ее сказку в жизнь Артур Грей. Алые паруса и его стремление удивить и очаровать девушку стают настоящим восстанием против серых будней городка, в котором не умеют ни рассказывать сказки, ни мечтать.

Грей и море

Характеристика Грея из произведения «Алые паруса» заключается в основных качествах: он благороден и смел, романтичен и целеустремлен, искренен и верен своим идеалам. Но есть еще одна отличительная черта его характера: правило стоять на своем. В своих стремлениях Артур непоколебим. Это проявляется, когда в замке он во всеуслышание заявляет, что выпьет вино со странной надписью, которое берегут несколько десятилетий. Силу духа, совершенно несвойственную пятнадцатилетнему изнеженному мальчишке показывает Грей на корабле капитана Гопа, что взял его ради забавы и был ошеломлен его стойкостью и внутренней силой. И, наконец, увидев Ассоль и узнав странное предсказание, он, во что бы то ни стало, решает сделать его явью.

Грей и Ассоль

В повести «Алые паруса» герой Грей выступает добрым волшебником в жизни Ассоль, первый – Эгль – подарил ей мечту. А второй – воплотил ее в жизнь.

«Я понял нехитрую истину. Она в том, чтобы делать так называемые чудеса своими руками… Сделай это чудо, если ты в состоянии, новая душа будет у него и новая у тебя.» говорит Грэй удивленному своему матросу Патену. В этой фразе весь Артур – настоящий принц, с широким сердцем и пламенной душой.

Когда судьба приводит Артура в Каперну, он видит спящую Ассоль. Своей чистой, искренней красотой девушка очаровывает его. Но еще большее волшебство исходит от исковерканной, но все же такой сказочной легенды, которая окружает девушку. Даря мечту Ассоль, Грей и сам становиться еще светлее и искреннее.

Тест по произведению

Рассказать о самом известном произведении А. Грина будет трудно без описания Грея из «Алых парусов». Он, как и Ассоль главный герой этого произведения. С девушкой они очень похожи: оба чужие в своем окружении, и оба живут в ожидании сказки, мечты. Но если Ассоль просто ждет, то Артур сам кузнец своего будущего счастья.

Детство Грея

Образ Грея из «Алых парусов» неоднозначен и необычен. Мальчик родился и вырос в знатной богатой семье. Но среди фамильных ценностей и оков этикета ему жутко неуютно и скучно. Он стремится на природу, а там уже, как и Ассоль, создает свой сказочный мир, полный приключений и загадок. Он не находит места в мире взрослых, пока однажды не увидит картину с кораблем и капитаном. С этого момента мальчик всей душою стремиться к морю, изучая его в старинных пыльных книгах старой библиотеки.

Юный бунтарь

Еще с раннего детства Артур – бунтарь. Он восстает против жестокости (зарисовывает краской раны Христа на картине, а когда кухарка Бетси обжигает руку кипятком, мальчик поступает так же со своей рукой), против скучных стен замка (в 15 лет он юнгой на корабле уплывает в морские дали), против излишней опеки и матери и капитана Гопа. Но самый яркий его бунт – против обыденности. В Лисе, узнав о предсказании Ассоль, решает воплотить ее сказку в жизнь Артур Грей. Алые паруса и его стремление удивить и очаровать девушку стают настоящим восстанием против серых будней городка, в котором не умеют ни рассказывать сказки, ни мечтать.

Грей и море

Характеристика Грея из произведения «Алые паруса» заключается в основных качествах: он благороден и смел, романтичен и целеустремлен, искренен и верен своим идеалам. Но есть еще одна отличительная черта его характера: правило стоять на своем. В своих стремлениях Артур непоколебим. Это проявляется, когда в замке он во всеуслышание заявляет, что выпьет вино со странной надписью, которое берегут несколько десятилетий. Силу духа, совершенно несвойственную пятнадцатилетнему изнеженному мальчишке показывает Грей на корабле капитана Гопа, что взял его ради забавы и был ошеломлен его стойкостью и внутренней силой. И, наконец, увидев Ассоль и узнав странное предсказание, он, во что бы то ни стало, решает сделать его явью.

Грей и Ассоль

В повести «Алые паруса» герой Грей выступает добрым волшебником в жизни Ассоль, первый – Эгль – подарил ей мечту. А второй – воплотил ее в жизнь.

«Я понял нехитрую истину. Она в том, чтобы делать так называемые чудеса своими руками… Сделай это чудо, если ты в состоянии, новая душа будет у него и новая у тебя.» говорит Грэй удивленному своему матросу Патену. В этой фразе весь Артур – настоящий принц, с широким сердцем и пламенной душой.

Когда судьба приводит Артура в Каперну, он видит спящую Ассоль. Своей чистой, искренней красотой девушка очаровывает его. Но еще большее волшебство исходит от исковерканной, но все же такой сказочной легенды, которая окружает девушку. Даря мечту Ассоль, Грей и сам становиться еще светлее и искреннее.

Тест по произведению

Если Цезарь находил, что лучше быть первым в деревне, чем вторым в Риме, то Артур Грэй мог не завидовать Цезарю в отношении его мудрого желания. Он родился капитаном, хотел быть им и стал им. Огромный дом, в котором родился Грэй, был мрачен внутри и величественен снаружи. К переднему фасаду примыкали цветник и часть парка. Лучшие сорта тюльпанов — серебристо-голубых, фиолетовых и черных с розовой тенью — извивались в газоне линиями прихотливо брошенных ожерелий. Старые деревья парка дремали в рассеянном полусвете над осокой извилистого ручья. Ограда замка, так как это был настоящий замок, состояла из витых чугунных столбов, соединенных железным узором. Каждый столб оканчивался наверху пышной чугунной лилией; эти чаши по торжественным дням наполнялись маслом, пылая в ночном мраке обширным огненным строем. Отец и мать Грэя были надменные невольники своего положения, богатства и законов того общества, по отношению к которому могли говорить «мы». Часть их души, занятая галереей предков, мало достойна изображения, другая часть — воображаемое продолжение галереи — начиналась маленьким Грэем, обреченным по известному, заранее составленному плану прожить жизнь и умереть так, чтобы его портрет мог быть повешен на стене без ущерба фамильной чести. В этом плане была допущена небольшая ошибка: Артур Грэй родился с живой душой, совершенно несклонной продолжать линию фамильного начертания. Эта живость, эта совершенная извращенность мальчика начала сказываться на восьмом году его жизни; тип рыцаря причудливых впечатлений, искателя л чудотворца, т. е. человека, взявшего из бесчисленного разнообразия ролей жизни самую опасную и трогательную — роль провидения, намечался в Грэе еще тогда, когда, приставив к стеке стул, чтобы достать картину, изображавшую распятие, он вынул гвозди из окровавленных рук Христа, т. е. попросту замазал их голубой краской, похищенной у маляра. В таком виде он находил картину более сносной. Увлеченный своеобразным занятием, он начал уже замазывать и ноги распятого, но был застигнут отцом. Старик снял мальчика со стула за уши и спросил: — Зачем ты испортил картину? — Я не испортил. — Это работа знаменитого художника. — Мне все равно, — сказал Грэй. — Я не могу допустить, чтобы при мне торчали из рук гвозди и текла кровь, Я этого не хочу. В ответе сына Лионель Грэй, скрыв под усами улыбку, узнал себя и не наложил наказания. Грэй неутомимо изучал замок, делая поразительные открытия. Так, на чердаке он нашел стальной рыцарский хлам, книги, переплетенные в железо и кожу, истлевшие одежды и полчища голубей. В погребе, где хранилось вино, он получил интересные сведения относительно лафита, мадеры, хереса. Здесь, в мутном свете остроконечных окон, придавленных косыми треугольниками каменных сводов, стояли маленькие и большие бочки; самая большая, в форме плоского круга, занимала всю поперечную стену погреба, столетний темный дуб бочки лоснился как отшлифованный. Среди бочонков стояли в плетеных корзинках пузатые бутыли зеленого и синего стекла. На камнях и на земляном полу росли серые грибы с тонкими ножками; везде — плесень, мох, сырость, кислый удушливый запах. Огромная паутина золотилась в дальнем углу, когда, под вечер, солнце высматривало ее последним лучом. В одном месте было зарыто две бочки лучшего Аликанте, какое существовало во время Кромвеля, и погребщик, указывая Грэю на пустой угол, не упускал случая повторить историю знаменитой могилы, в которой лежал мертвец, более живой, чем стая фокстерьеров. Начиная рассказ, рассказчик не забывал попробовать, действует ли кран большой бочки, и отходил от него, видимо, с облегченным сердцем, так как невольные слезы чересчур крепкой радости блестели в его повеселевших глазах. — Ну, вот что, — говорил Польдишок Грэю, усаживаясь на пустой ящик и набивая острый нос табаком, — видишь ты это место? Там лежит такое вино, за которое не один пьяница дал бы согласие вырезать себе язык, если бы ему позволили хватить небольшой стаканчик. В каждой бочке сто литров вещества, взрывающего душу и превращающего тело в неподвижное тесто. Его цвет темнее вишни, и оно не потечет из бутылки. Оно густо, как хорошие сливки. Оно заключено в бочки черного дерева, крепкого, как железо. На них двойные обручи красной меди. На обручах латинская надпись: «Меня выпьет Грэй, когда будет в раю». Эта надпись толковалась так пространно и разноречиво, что твой прадедушка, высокородный Симеон Грэй, построил дачу, назвал ее «Рай», и думал таким образом согласить загадочное изречение с действительностью путем невинного остроумия. Но что ты думаешь? Он умер, как только начали сбивать обручи, от разрыва сердца, — так волновался лакомый старичок. С тех пор бочку эту не трогают. Возникло убеждение, что драгоценное вино принесет несчастье. В самом деле, такой загадки не задавал египетский сфинкс. Правда, он спросил одного мудреца: — «Съем ли я тебя, как съедаю всех? Скажи правду, останешься жив», но и то, по зрелом размышлении... — Кажется, опять каплет из крана, — перебивал сам себя Польдишок, косвенными шагами устремляясь в угол, где, укрепив кран, возвращался с открытым, светлым лицом. — Да. Хорошо рассудив, а главное, не торопясь, мудрец мог бы сказать сфинксу: — «Пойдем, братец, выпьем, и ты забудешь об этих глупостях». «Меня выпьет Грэй, когда будет в раю»! Как понять? Выпьет, когда умрет, что ли? Странно. Следовательно, он святой, следовательно, он не пьет ни вина, ни простой водки. Допустим, что «рай» означает счастье. Но раз так поставлен вопрос, всякое счастье утратит половину своих блестящих перышек, когда счастливец искренно спросит себя: рай ли оно? Вот то-то и штука. Чтобы с легким сердцем напиться из такой бочки и смеяться, мой мальчик, хорошо смеяться, нужно одной ногой стоять на земле, другой — на небе. Есть еще третье предположение: что когда-нибудь Грэй допьется до блаженно-райского состояния и дерзко опустошит бочечку. Но это, мальчик, было бы не исполнение предсказания, а трактирный дебош. Убедившись еще раз в исправном состоянии крана большой бочки, Польдишок сосредоточенно и мрачно заканчивал: — Эти бочки привез в 1793 году твой предок, Джон Грэй, из Лиссабона, на корабле «Бигль»; за вино было уплачено две тысячи золотых пиастров. Надпись на бочках сделана оружейным мастером Вениамином Эльяном из Пондишери. Бочки погружены в грунт на шесть футов и засыпаны золой из виноградных стеблей. Этого вина никто не пил, не пробовал и не будет пробовать. — Я выпью его, — сказал однажды Грэй, топнув ногой. — Вот храбрый молодой человек! — заметил Польдишок. — Ты выпьешь его в раю? — Конечно. Вот рай!.. Он у меня, видишь? — Грэй тихо засмеялся, раскрыв свою маленькую руку. Нежная, но твердых очертаний ладонь озарилась солнцем, и мальчик сжал пальцы в кулак. — Вот он, здесь!.. То тут, то опять нет... Говоря это, он то раскрывал, то сжимал руку и наконец, довольный своей шуткой, выбежал, опередив Польдишока, по мрачной лестнице в коридор нижнего этажа. Посещение кухни было строго воспрещено Грэю, но раз открыв уже этот удивительный, полыхающий огнем очагов мир пара, копоти, шипения, клокотания кипящих жидкостей, стука ножей и вкусных запахов, мальчик усердно навещал огромное помещение. В суровом молчании, как жрецы, двигались повара; их белые колпаки на фоне почерневших стен придавали работе характер торжественного служения; веселые, толстые судомойки у бочек с водой мыли посуду, звеня фарфором и серебром; мальчики, сгибаясь под тяжестью, вносили корзины, полные рыб, устриц, раков и фруктов. Там на длинном столе лежали радужные фазаны, серые утки, пестрые куры; там свиная туша с коротеньким хвостом и младенчески закрытыми глазами; там — репа, капуста, орехи, синий изюм, загорелые персики. На кухне Грэй немного робел: ему казалось, что здесь всем двигают темные силы, власть которых есть главная пружина жизни замка; окрики звучали как команда и заклинание; движения работающих, благодаря долгому навыку, приобрели ту отчетливую, скупую точность, какая кажется вдохновением. Грэй не был еще так высок, чтобы взглянуть в самую большую кастрюлю, бурлившую подобно Везувию, но чувствовал к ней особенное почтение; он с трепетом смотрел, как ее ворочают две служанки; на плиту выплескивалась тогда дымная пена, и пар, поднимаясь с зашумевшей плиты, волнами наполнял кухню. Раз жидкости выплеснулось так много, что она обварила руку одной девушке. Кожа мгновенно покраснела, даже ногти стали красными от прилива крови, и Бетси (так звали служанку), плача, натирала маслом пострадавшие места. Слезы неудержимо катились по ее круглому перепуганному лицу. Грэй замер. В то время, как другие женщины хлопотали около Бетси, он пережил ощущение острого чужого страдания, которое не мог испытать сам. — Очень ли тебе больно? — спросил он. — Попробуй, так узнаешь, — ответила Бетси, накрывая руку передником. Нахмурив брови, мальчик вскарабкался на табурет, зачерпнул длинной ложкой горячей жижи (сказать кстати, это был суп с бараниной) и плеснул на сгиб кисти. Впечатление оказалось не слабым, но слабость от сильной боли заставила его пошатнуться. Бледный как мука Грэй подошел к Бетси, заложив горящую руку в карман штанишек. — Мне кажется, что тебе очень больно, — сказал он, умалчивая о своем опыте. — Пойдем, Бетси, к врачу. Пойдем же! Он усердно тянул ее за юбку, в то время как сторонники домашних средств наперерыв давали служанке спасительные рецепты. Но девушка, сильно мучаясь, пошла с Грэем. Врач смягчил боль, наложив перевязку. Лишь после того, как Бетси ушла, мальчик показал свою руку. Этот незначительный эпизод сделал двадцатилетнюю Бетси и десятилетнего Грэя истинными друзьями. Она набивала его карманы пирожками и яблоками, а он рассказывал ей сказки и другие истории, вычитанные в своих книжках. Однажды он узнал, что Бетси не может выйти замуж за конюха Джима, ибо у них нет денег обзавестись хозяйством. Грэй разбил каминными щипцами свою фарфоровую копилку и вытряхнул оттуда все, что составляло около ста фунтов. Встав рано, когда бесприданница удалилась на кухню, он пробрался в ее комнату и, засунув подарок в сундук девушки, прикрыл его короткой запиской: «Бетси, это твое. Предводитель шайки разбойников Робин Гуд». Переполох, вызванный на кухне этой историей, принял такие размеры, что Грэй должен был сознаться в подлоге. Он не взял денег назад и не хотел более говорить об этом. Его мать была одною из тех натур, которые жизнь отливает в готовой форме. Она жила в полусне обеспеченности, предусматривающей всякое желание заурядной души, поэтому ей не оставалось ничего делать, как советоваться с портнихами, доктором и дворецким. Но страстная, почти религиозная привязанность к своему странному ребенку была, надо полагать, единственным клапаном тех ее склонностей, захлороформированных воспитанием и судьбой, которые уже не живут, но смутно бродят, оставляя волю бездейственной. Знатная дама напоминала паву, высидевшую яйцо лебедя. Она болезненно чувствовала прекрасную обособленность сына; грусть, любовь и стеснение наполняли ее, когда она прижимала мальчика к груди, где сердце говорило другое, чем язык, привычно отражающий условные формы отношений и помышлений. Так облачный эффект, причудливо построенный солнечными лучами, проникает в симметрическую обстановку казенного здания, лишая ее банальных достоинств; глаз видит и не узнает помещения: таинственные оттенки света среди убожества творят ослепительную гармонию. Знатная дама, чье лицо и фигура, казалось, могли отвечать лишь ледяным молчанием огненным голосам жизни, чья тонкая красота скорее отталкивала, чем привлекала, так как в ней чувствовалось надменное усилие воли, лишенное женственного притяжения, — эта Лилиан Грэй, оставаясь наедине с мальчиком, делалась простой мамой, говорившей любящим, кротким тоном те самые сердечные пустяки, какие не передашь на бумаге — их сила в чувстве, не в самих них. Она решительно не могла в чем бы то ни было отказать сыну. Она прощала ему все: пребывание в кухне, отвращение к урокам, непослушание и многочисленные причуды. Если он не хотел, чтобы подстригали деревья, деревья оставались нетронутыми, если он просил простить или наградить кого-либо, заинтересованное лицо знало, что так и будет; он мог ездить на любой лошади, брать в замок любую собаку; рыться в библиотеке, бегать босиком и есть, что ему вздумается. Его отец некоторое время боролся с этим, но уступил — не принципу, а желанию жены. Он ограничился удалением из замка всех детей служащих, опасаясь, что благодаря низкому обществу прихоти мальчика превратятся в склонности, трудно искоренимые. В общем, он был всепоглощенно занят бесчисленными фамильными процессами, начало которых терялось в эпохе возникновения бумажных фабрик, а конец — в смерти всех кляузников. Кроме того, государственные дела, дела поместий, диктант мемуаров, выезды парадных охот, чтение газет и сложная переписка держали его в некотором внутреннем отдалении от семьи; сына он видел так редко, что иногда забывал, сколько ему лет. Таким образом, Грэй жил в своем мире. Он играл один — обыкновенно на задних дворах замка, имевших в старину боевое значение. Эти обширные пустыри, с остатками высоких рвов, с заросшими мхом каменными погребами, были полны бурьяна, крапивы, репейника, терна и скромно-пестрых диких цветов. Грэй часами оставался здесь, исследуя норы кротов, сражаясь с бурьяном, подстерегая бабочек и строя из кирпичного лома крепости, которые бомбардировал палками и булыжником. Ему шел уже двенадцатый год, когда все намеки его души, все разрозненные черты духа и оттенки тайных порывов соединились в одном сильном моменте и тем получив стройное выражение стали неукротимым желанием. До этого он как бы находил лишь отдельные части своего сада — просвет, тень, цветок, дремучий и пышный ствол — во множестве садов иных , и вдруг увидел их ясно, все — в прекрасном, поражающем соответствии. Это случилось в библиотеке. Ее высокая дверь с мутным стеклом вверху была обыкновенно заперта, но защелка замка слабо держалась в гнезде створок; надавленная рукой, дверь отходила, натуживалась и раскрывалась. Когда дух исследования заставил Грэя проникнуть в библиотеку, его поразил пыльный свет, вся сила и особенность которого заключалась в цветном узоре верхней части оконных стекол. Тишина покинутости стояла здесь, как прудовая вода. Темные ряды книжных шкапов местами примыкали к окнам, заслонив их наполовину, между шкапов были проходы, заваленные грудами книг. Там — раскрытый альбом с выскользнувшими внутренними листами, там — свитки, перевязанные золотым шнуром; стопы книг угрюмого вида; толстые пласты рукописей, насыпь миниатюрных томиков, трещавших как кора, если их раскрывали; здесь — чертежи и таблицы, ряды новых изданий, карты; разнообразие переплетов, грубых, нежных, черных, пестрых, синих, серых, толстых, тонких, шершавых и гладких. Шкапы были плотно набиты книгами. Они казались стенами, заключившими жизнь в самой толще своей. В отражениях шкапных стекол виднелись другие шкапы, покрытые бесцветно блестящими пятнами. Огромный глобус, заключенный в медный сферический крест экватора и меридиана, стоял на круглом столе. Обернувшись к выходу, Грэй увидел над дверью огромную картину, сразу содержанием своим наполнившую душное оцепенение библиотеки. Картина изображала корабль, вздымающийся на гребень морского вала. Струи пены стекали по его склону. Он был изображен в последнем моменте взлета. Корабль шел прямо на зрителя. Высоко поднявшийся бугшприт заслонял основание мачт. Гребень вала, распластанный корабельным килем, напоминал крылья гигантской птицы. Пена неслась в воздух. Паруса, туманно видимые из-за бакборта и выше бугшприта, полные неистовой силы шторма, валились всей громадой назад, чтобы, перейдя вал, выпрямиться, а затем, склоняясь над бездной, мчать судно к новым лавинам. Разорванные облака низко трепетали над океаном. Тусклый свет обреченно боролся с надвигающейся тьмой ночи. Но всего замечательнее была в этой картине фигура человека, стоящего на баке спиной к зрителю. Она выражала все положение, даже характер момента. Поза человека (он расставил ноги, взмахнув руками) ничего собственно не говорила о том, чем он занят, но заставляла предполагать крайнюю напряженность внимания, обращенного к чему-то на палубе, невидимой зрителю. Завернутые полы его кафтана трепались ветром; белая коса и черная шпага вытянуто рвались в воздух; богатство костюма выказывало в нем капитана, танцующее положение тела — взмах вала; без шляпы, он был, видимо, поглощен опасным моментом и кричал — но что? Видел ли он, как валится за борт человек, приказывал ли повернуть на другой галс или, заглушая ветер, звал боцмана? Не мысли, но тени этих мыслей выросли в душе Грэя, пока он смотрел картину. Вдруг показалось ему, что слева подошел, став рядом, неизвестный невидимый; стоило повернуть голову, как причудливое ощущение исчезло бы без следа. Грэй знал это. Но он не погасил воображения, а прислушался. Беззвучный голос выкрикнул несколько отрывистых фраз, непонятных, как малайский язык; раздался шум как бы долгих обвалов; эхо и мрачный ветер наполнили библиотеку. Все это Грэй слышал внутри себя. Он осмотрелся: мгновенно вставшая тишина рассеяла звучную паутину фантазии; связь с бурей исчезла. Грэй несколько раз приходил смотреть эту картину. Она стала для него тем нужным словом в беседе души с жизнью, без которого трудно понять себя. В маленьком мальчике постепенно укладывалось огромное море. Он сжился с ним, роясь в библиотеке, выискивая и жадно читая те книги, за золотой дверью которых открывалось синее сияние океана. Там, сея за кормой пену, двигались корабли. Часть их теряла паруса, мачты и, захлебываясь волной, опускалась в тьму пучин, где мелькают фосфорические глаза рыб. Другие, схваченные бурунами, бились о рифы; утихающее волнение грозно шатало корпус; обезлюдевший корабль с порванными снастями переживал долгую агонию, пока новый шторм не разносил его в щепки. Третьи благополучно грузились в одном порту и выгружались в другом; экипаж, сидя за трактирным столом, воспевал плавание и любовно пил водку. Были там еще корабли-пираты, с черным флагом и страшной, размахивающей ножами командой; корабли-призраки, сияющие мертвенным светом синего озарения; военные корабли с солдатами, пушками и музыкой; корабли научных экспедиций, высматривающие вулканы, растения и животных; корабли с мрачной тайной и бунтами; корабли открытий и корабли приключений. В этом мире, естественно, возвышалась над всем фигура капитана. Он был судьбой, душой и разумом корабля. Его характер определял досуги и работу команды. Сама команда подбиралась им лично и во многом отвечала его наклонностям. Он знал привычки и семейные дела каждого человека. Он обладал в глазах подчиненных магическим знанием, благодаря которому уверенно шел, скажем, из Лиссабона в Шанхай, по необозримым пространствам. Он отражал бурю противодействием системы сложных усилий, убивая панику короткими приказаниями; плавал и останавливался, где хотел; распоряжался отплытием и нагрузкой, ремонтом и отдыхом; большую и разумнейшую власть в живом деле, полном непрерывного движения, трудно было представить. Эта власть замкнутостью и полнотой равнялась власти Орфея. Такое представление о капитане, такой образ и такая истинная действительность его положения заняли, по праву душевных событий, главное место в блистающем сознании Грэя. Никакая профессия, кроме этой, не могла бы так удачно сплавить в одно целое все сокровища жизни, сохранив неприкосновенным тончайший узор каждого отдельного счастья. Опасность, риск, власть природы, свет далекой страны, чудесная неизвестность, мелькающая любовь, цветущая свиданием и разлукой; увлекательное кипение встреч, лиц, событий; безмерное разнообразие жизни, между тем как высоко в небе то Южный Крест, то Медведица, и все материки — в зорких глазах, хотя твоя каюта полна непокидающей родины с ее книгами, картинами, письмами и сухими цветами, обвитыми шелковистым локоном в замшевой ладанке на твердой груди. Осенью, на пятнадцатом году жизни, Артур Грэй тайно покинул дом и проник за золотые ворота моря. В скорости из порта Дубельт вышла в Марсель шкуна «Ансельм», увозя юнгу с маленькими руками и внешностью переодетой девочки. Этот юнга был Грэй, обладатель изящного саквояжа, тонких, как перчатка, лакированных сапожков и батистового белья с вытканными коронами. В течение года, пока «Ансельм» посещал Францию, Америку и Испанию, Грэй промотал часть своего имущества на пирожном, отдавая этим дань прошлому, а остальную часть — для настоящего и будущего — проиграл в карты. Он хотел быть «дьявольским » моряком. Он, задыхаясь, пил водку, а на купаньи, с замирающим сердцем, прыгал в воду головой вниз с двухсаженной высоты. Понемногу он потерял все, кроме главного — своей странной летящей души; он потерял слабость, став широк костью и крепок мускулами, бледность заменил темным загаром, изысканную беспечность движений отдал за уверенную меткость работающей руки, а в его думающих глазах отразился блеск, как у человека, смотрящего на огонь. И его речь, утратив неравномерную, надменно застенчивую текучесть, стала краткой и точной, как удар чайки в струю за трепетным серебром рыб. Капитан «Ансельма» был добрый человек, но суровый моряк, взявший мальчика из некоего злорадства. В отчаянном желании Грэя он видел лишь эксцентрическую прихоть и заранее торжествовал, представляя, как месяца через два Грэй скажет ему, избегал смотреть в глаза: — «Капитан Гоп, я ободрал локти, ползая по снастям; у меня болят бока и спина, пальцы не разгибаются, голова трещит, а ноги трясутся. Все эти мокрые канаты в два пуда на весу рук; все эти леера, ванты, брашпили, тросы, стеньги и саллинги созданы на мучение моему нежному телу. Я хочу к маме». Выслушав мысленно такое заявление, капитан Гоп держал, мысленно же, следующую речь: — «Отправляйтесь куда хотите, мой птенчик. Если к вашим чувствительным крылышкам пристала смола, вы можете отмыть ее дома одеколоном „Роза-Мимоза“». Этот выдуманный Гопом одеколон более всего радовал капитана и, закончив воображенную отповедь, он вслух повторял: — Да. Ступайте к «Розе-Мимозе». Между тем внушительный диалог приходил на ум капитану все реже и реже, так как Грэй шел к цели с стиснутыми зубами и побледневшим лицом. Он выносил беспокойный труд с решительным напряжением воли, чувствуя, что ему становится все легче и легче по мере того, как суровый корабль вламывался в его организм, а неумение заменялось привычкой. Случалось, что петлей якорной цепи его сшибало с ног, ударяя о палубу, что непридержанный у кнека канат вырывался из рук, сдирая с ладоней кожу, что ветер бил его по лицу мокрым углом паруса с вшитым в него железным кольцом, и, короче сказать, вся работа являлась пыткой, требующей пристального внимания, но, как ни тяжело он дышал, с трудом разгибая спину, улыбка презрения не оставляла его лица. Он молча сносил насмешки, издевательства и неизбежную брань, до тех пор пока не стал в новой сфере «своим», но с этого времени неизменно отвечал боксом на всякое оскорбление. Однажды капитан Гоп, увидев как он мастерски вяжет на рею парус, сказал себе: «Победа на твоей стороне, плут». Когда Грэй спустился на палубу, Гоп вызвал его в каюту и, раскрыв истрепанную книгу, сказал: — Слушай внимательно! Брось курить! Начинается отделка щенка под капитана. И он стал читать — вернее, говорить и кричать — по книге древние слова моря. Это был первый урок Грэя. В течение года он познакомился с навигацией, практикой, кораблестроением, морским правом, лоцией и бухгалтерией. Капитан Гоп подавал ему руку и говорил: «Мы». В Ванкувере Грэя поймало письмо матери, полное слез и страха. Он ответил: «Я знаю. Но если бы ты видела, как я ; посмотри моими глазами. Если бы ты слышала, как я: приложи к уху раковину: в ней шум вечной волны; если бы ты любила, как я — всё, в твоем письме я нашел бы, кроме любви и чека, — улыбку...» И он продолжал плавать, пока «Ансельм» не прибыл с грузом в Дубельт, откуда, пользуясь остановкой, двадцатилетний Грэй отправился навестить замок. Все было то же кругом; так же нерушимо в подробностях и в общем впечатлении, как пять лет назад, лишь гуще стала листва молодых вязов; ее узор на фасаде здания сдвинулся и разросся. Слуги, сбежавшиеся к нему, обрадовались, встрепенулись и замерли в той же почтительности, с какой, как бы не далее как вчера, встречали этого Грэя. Ему сказали, где мать; он прошел в высокое помещение и, тихо прикрыв дверь, неслышно остановился, смотря на поседевшую женщину в черном платье. Она стояла перед распятием: ее страстный шепот был звучен, как полное биение сердца. — «О плавающих, путешествующих, болеющих, страдающих и плененных», — слышал, коротко дыша, Грэй. Затем было сказано: — «и мальчику моему...» Тогда он сказал: — «Я...» Но больше не мог ничего выговорить. Мать обернулась. Она похудела: в надменности ее тонкого лица светилось новое выражение, подобное возвращенной юности. Она стремительно подошла к сыну; короткий грудной смех, сдержанное восклицание и слезы в глазах — вот все. Но в эту минуту она жила сильнее и лучше, чем за всю жизнь. — «Я сразу узнала тебя, о, мой милый, мой маленький!» И Грэй действительно перестал быть большим. Он выслушал о смерти отца, затем рассказал о себе. Она внимала без упреков и возражений, но про себя — во всем, что он утверждал, как истину своей жизни, — видела лишь игрушки, которыми забавляется ее мальчик. Такими игрушками были материки, океаны и корабли. Грэй пробыл в замке семь дней; на восьмой день, взяв крупную сумму денег, он вернулся в Дубельт и сказал капитану Гопу: «Благодарю. Вы были добрым товарищем. Прощай же, старший товарищ, — здесь он закрепил истинное значение этого слова жутким, как тиски, рукопожатием, — теперь я буду плавать отдельно, на собственном корабле». Гоп вспыхнул, плюнул, вырвал руку и пошел прочь, но Грэй, догнав, обнял его. И они уселись в гостинице, все вместе, двадцать четыре человека с командой, и пили, и кричали, и пели, и выпили и съели все, что было на буфете и в кухне. Прошло еще мало времени, и в порте Дубельт вечерняя звезда сверкнула над черной линией новой мачты. То был «Секрет», купленный Грэем; трехмачтовый галиот в двести шестьдесят тонн. Так, капитаном и собственником корабля Артур Грэй плавал еще четыре года, пока судьба не привела его в Лисс. Но он уже навсегда запомнил тот короткий грудной смех, полный сердечной музыки, каким встретили его дома, и раза два в год посещал замок, оставляя женщине с серебряными волосами нетвердую уверенность в том, что такой большой мальчик, пожалуй, справится с своими игрушками.

Ответ оставил Гость

Грина очаровывают читателя не только своим романтичным и сказочным сюжетом, но и главными героями. Образ Ассоль в повести воплощает светлую веру в мечту и сказку, доброту и нежность, кротость и любовь.
Детство Ассоль

Ассоль родилась в семье моряка Лонгрена. Мать девочки умерла, когда ей не было и года. Ассоль растил отец. Девочка во всем помогала ему, была послушной и доброй, быстро училась всему. Характеристика Ассоль из произведения «Алые паруса» невозможна без упоминания некоторых моментов ее жизни в Каперне.
В своем раннем детстве героиня страдала оттого, что другие дети по наставлению родителей опасались ее и не играли с ней, так как считали отца девочки убийцей. Вскоре, выплакав море слез и переборов обиды, девочка научилась играть сама, живя в своем загадочном мире фантазии и мечты. В своем собственном, совершенно отличающимся от реальности мире, Ассоль не утратила способность радоваться и любить. Ее любовь и доброта распространяются на природу и единственного, кроме отца понимающего ее человека в Каперне – угольщика Филиппа.
Девочка добра, она не помнит обид и злобы, которой ее поливают жители Каперны, она умна и трудолюбива, никогда не отчаивается, а еще умеет мечтать по-настоящему – такова характеристика Ассоль из «Алых парусов».
Встреча со сказочником

Ассоль часто помогала отцу, она относила игрушки в город на продажу и покупала необходимые продукты. Как-то идя через лес, девочка встретилась со старым собирателем легенд Эглем, что рассказал ей о том, как в Каперну приплывет корабль под алыми парусами и навсегда заберет ее отсюда.
«Однажды утром в морской дали сверкнет алый парус… Тогда ты увидишь храброго и красивого принца; он будет стоять и протягивать к тебе руки». Так говорил старый сказочник, и стала ждать Ассоль алые паруса, всем сердцем поверив предсказанию. Старый Лонгрен решил не лишать девочки такого подарка, подумав, что она вырастет и забудет сама об этой странной встрече лесу.
Мечта и Каперна

К сожалению, Ассоль живет в очень приземленном месте. Ей очень трудно здесь, потому что и она, и окружение осознают ее отчужденность и особенность.
«Но у вас не рассказывают сказок… не поют песен. А если рассказывают и поют, то это истории о хитрых мужиках и солдатах, грязные, как немытые ноги… четверостишья». – так о Каперне говорит Эгль.
Казалось бы, в таком месте невозможно выжить хрупкой мечте Ассоль, но девушка бережно проносит ее сквозь грязные насмешки, обиды. И ничего, что ее считают полоумной и зло называют «корабельная Ассоль», Грэю достаточно одного взгляда на нее, чтобы понять, что все рассказы – это гнусная выдумка.
Характеристика Ассоль и Грея совершенно отличается от характеристики жителей городка, оба они совсем с другого мира. В Каперне им не место.
Алые паруса

Маленькая Ассоль, будто безумно дорогую игрушку, хранит предсказание старого собирателя легенд. И хоть с нее смеются, и считают безумной, девочка не отчаивается.
Когда однажды Ассоль просыпается с кольцом Грея на пальчике, то понимает, что ее Алые паруса уже в пути.
Главная идея произведения в том, что нужно уметь мечтать, не забывать и не предавать свою мечту, и тогда она обязательно сбудется. Описание Ассоль из рассказа «Алые паруса» тому подтверждение