Неизвестный эжен сю. Эжен Сю - Морской разбойник и торговцы неграми, или Мщение черного невольника

Характерная черта для многих классических пьес.

Секретарь Медичи – Макиавелли написал «мандрагору». Прочесть!

Когда мы читаем пьесу. Мы следим за сюжетным рядом и нам кажется, что содержание это и есть сюжет.

В этой пьесе один человек Нича Кальфуччи имеет молодую жену и не имеет детей. Он считает, что в ней причина бездетности. Он пытается найти способы ее вылечить. В итоге к нему приходит проходимец и обещает вылечить его жену. Он говорит, про настойку мандрагоры (старинное средство от бесплодия), но одно условие. Первый кто переспит с ней – умрет. Потому что растение это имеет такое свойство. Для этого надо какого-то бродягу подсунуть к ней в кровать и освободиться от этой проблемы. Конечно бродягой оказывается тот, кто дает этот рецепт.

Но тут одно препятствие – жена не хочет (не изменять мужу, ни смерти этого человека).В итоге ее уговаривают. Даже священника привлекают…

Читая пьесу мы сразу видим фарсовую основу лежащую на поверхности –старый муж, бесплодная жена, обман…

Но когда создается классическое произведение (Гамлет, Король Лир, Отелло) драматурги специально берут сюжетную схему понятную всем. Но в эту схему они помещали совершенно другое содержание.

Если человек с улицы читает ее первый раз, то он скажет, что герой из ревности убил жену. Это трагедия о ревности. А Гамлет – трагедия о мести. Король Лир – о короле делящем королевство не удачно. То есть первоначально мы всегда воспринимаем вот эту схему лежащую на поверхности. Но если подумать, то там более сложные проблемы поднимаются.

«Мандрагора» скрывает в себе философскую проблему, которая должна быть разрешена. Драматург взял сюжетную схему фарса – обман вокруг мнимого бесплодия жены и вложил туда следующее содержание. Главный герой Каллимако он уже не молодой. Около 30 лет. Мы узнаем о споре его с товарищами о том, может ли женщина быть прекрасна и добродетельна одновременно. Все решили. Что это невозможно. Это центральная философская проблема, которую пыталось решить искусство эпохи возрождения. Если человек богоподобен. То он должен в себе нести только идеи добра и красота должна быть добродетельна. Она не может быть другой. Это идея –держатель конструкций почти всех пьес Шекспира. В его пьесах есть железное правило. Если герой красив внешне, то он красив и внутренне. Если герой урод (Ричард-3), то мы имеем дело с духовным нравственным уродством. Слово и смысл слова совпадают. Цитата Достоевского о том. Что красота спасет мир, цитируется на каждом шагу сегодня. Но если пробиться к ее первоначальному смыслу, о чем идет речь? Это вопрос формы и содержания. и по сей день этот вопрос является не разрешаемым. Потому что если красота действительно добродетельна, то все вопросы сразу отпадают. В эпоху возрождения этот вопрос решался очень кроваво. В расцвете ренессансного искусства во Флоренции (Микеланджело, Боттичелли) У Боттичелли есть страшная картина «Поклонение волхвов», где изображен весь двор Медичи, у которого он жил тогда. На картине видна вся гомосексуальная природа этого двора. И все выведены в портретах. Все кого держал при дворе Лоренцо Медичи и кого он поддерживал финансово (люди искусства)были связаны гомосексуализмом. Это не скрывалось, даже наоборот. Савонарола монах выступал с проповедями и громил двор Медичи, священников, папу (который это покрывал). По Флоренции начали пылать костры тщеславия. Савонарола призывал людей, окруживших себя греховной роскошью выбрасывать, сжигать это. И Боттичелли кстати перековался под воздействием этих речей и все пожог. И после этого он перестал писать. В итоге по приказу Папы монаха сожги на костре. Вот вопрос красоты и добродетели. Таланту прощается все, потому что гений и злодейство две вещи совместны. Как ты можешь что-то творить и к чему то призывать. Если ты сам чудовище. И пьеса мандрагора затрагивает как раз эту проблему. Каллимако узнав, что есть такая женщина, отправляется во Флоренцию, чтобы проверить это. Вот форма одна (фарс), а содержание иное. Для начала для него это интеллектуальный эксперимент. И он должен дойти до конца этого эксперимента. Но чистоты эксперимента нет. Женщину просто обманули. Она действительно в его глазах прекрасна и добродетельна. Когда наступает утро, и он открывает ей правду и предлагает признаться во всем мужу, она вдруг говорит – а зачем? Совершенно т трагический финал. Трагефарсовая природа конфликта. Ставить ее трудно. Когда ее начинают ставить как фарс- это сразу история ни про что, а если вытаскивать эту всю философию, то пропадает фарсовая природа и она становится многозначительно надуманной.

Драматурги были ориентированы тогда на определенную психологию зрительского восприятия. Они понимали, как поймут эту историю их современники.

В мировой литературе есть всего 28 или 34 сюжета. Поэтому вопрос тут не в сюжете. Можно выстроить сюжет и потерять смысл.

167 0

Значения в других словарях

Никитин И. С. - Русь

Ты и во сне необычайна.Твоей одежды не коснусь.Дремлю - и за дремотой тайна,И в тайне - ты почиешь, Русь.Русь, опоясана рекамиИ дебрями окружена,С болотами и журавлями,И с мутным взором колдуна,Где разноликие народыИз края в край, из дола в долВедут ночные хороводыПод заревом горящих сел.Где ведуны с ворожеямиЧаруют злаки на поляхИ ведьмы тешатся с чертямиВ дорожных снеговых столбах.Где буйно заме...

Никитин И. С. - Утро

Звезды меркнут и гаснут. В огне облака.Белый пар по лугам расстилается.По зеркальной воде, по кудрям лознякаОт зари алый свет разливается.Дремлет чуткий камыш. Тишь - безлюдье вокруг.Чуть приметна тропинка росистая.Куст заденешь плечом - на лицо тебе вдругС листьев брызнет роса серебристая.Потянул ветерок, воду морщит-рябит.Пронеслись утки с шумом и скрылися.Далеко-далеко колокольчик звенит.Рыбаки...

Николай Добролюбов - Луч Света В Тёмном Царстве

Статья посвящена драме Островского «Гроза»В начале статьи Добролюбов пишет о том, что «Островский обладает глубоким пониманиемрусской жизни». Далее он подвергает анализу статьи об Островском других критиков, пишето том, что в них «отсутствует прямой взгляд на вещи».Затем Добролюбов сравнивает «Грозу» с драматическими канонами: «Предметом драмы непременнодолжно быть событие, где мы видим борьбу стр...

Никколо Макиавелли

«Мандрагора»

Действие происходит во Флоренции. Завязкой служит беседа Калли­мако со своим слугой Сиро, обращённая, по сути, к зрителям. Юноша объясняет, почему вернулся в родной город из Парижа, куда его увезли в десятилетнем возрасте. В дружеской компании французы и итальянцы затеяли спор, чьи женщины красивее. И один флорен­тиец заявил, что мадонна Лукреция, жена мессера Нича Кальфуччи, прелестью своей затмевает всех дам. Желая проверить это, Каллимако отправился во Флоренцию и обнаружил, что земляк ничуть не покри­вил душой — Лукреция оказалась даже прекраснее, чем он ожидал. Но теперь Каллимако испытывает неслыханные муки: влюбившись до безумия, он обречён томиться неутолённой страстью, поскольку со­вратить добродетельную Лукрецию невозможно. Остаётся только одна надежда: за дело взялся хитрец Лигурио —тот самый, что всег­да является к обеду и постоянно клянчит деньги.

Лигурио жаждет угодить Каллимако. Поговорив с мужем Лукре­ции, он убеждается в двух вещах: во-первых, мессер Нича необыкновенно глуп, во-вторых, очень хочет иметь детишек, которых Бог все никак не даёт. Нича уже советовался со многими докторами — все в один голос рекомендуют съездить с женой на воды, что совсем не по душе домоседу Нича. Сама же Лукреция дала обет отстоять сорок ранних обеден, но выдержала только двадцать — какой-то жирный священник стал приставать к ней, и с тех пор у неё сильно испортил­ся характер. Лигурио обещает познакомить Нича со знаменитейшим врачом, недавно прибывшим во Флоренцию из Парижа, — по про­текции Лигурио тот, быть может, и согласится помочь.

Каллимако в роли доктора производит на мессера Нича неизгла­димое впечатление: он великолепно изъясняется по-латыни и в отли­чие от прочих врачей демонстрирует профессиональный подход к делу: требует принести мочу женщины, дабы выяснить, в состоянии ли она иметь детей. К великой радости Нича, вердикт выносится бла­гоприятный: его супруга непременно понесёт, если выпьет настойку мандрагоры. Это вернейшее средство, к которому прибегали фран­цузские короли и герцоги, но есть у него один недостаток — первая ночь смертельно опасна для мужчины. Лигурио предлагает выход:

нужно схватить на улице какого-нибудь бродягу и подложить в по­стель к Лукреции — тогда вредное действие мандрагоры скажется на нем. Нича горестно вздыхает: нет, жена никогда не согласится, ведь эту набожную дуру пришлось уламывать даже для того, чтобы полу­чить мочу. Однако Лигурио уверен в успехе: в этом святом деле про­сто обязаны помочь мать Лукреции Сострата и ее духовник фра Тимотео. Сострата с энтузиазмом уговаривает дочь — ради ребёнка можно потерпеть, да и речь-то идёт о сущем пустяке. Лукреция при­ходит в ужас: провести ночь с незнакомым мужчиной, которому при­дётся заплатить за это жизнью, — как можно решиться на такое? В любом случае она не пойдёт на это без согласия святого отца.

Тогда Нича и Лигурио отправляются к фра Тимотео. Для начала Лигурио запускает пробный шар: одна монашка, родственница мессе­ра Кальфуччи, по случайности забеременела — нельзя ли дать бед­няжке такого отвара, чтобы она выкинула? Фра Тимотео охотно соглашается помочь богатому человеку — по его словам, Господь одобряет все, что приносит пользу людям. Отлучившись на минутку, Лигурио возвращается с известием, что надобность в отваре отпала, ибо девица выкинула сама — однако есть возможность совершить

другое доброе дело, осчастливив мессера Нича и его жену. Фра Тимотео быстро прикидывает, что сулит ему затея, благодаря которой можно ждать щедрой награды и от любовника, и от мужа — причём оба будут ему благодарны по гроб жизни. Остаётся только уговорить Лукрецию. И фра Тимотео без особого труда справляется со своей за­дачей. Лукреция добра и простодушна: монах уверяет ее, что бродяга, возможно, не умрёт, но раз опасность такая существует, нужно побе­речь мужа. А прелюбодеянием это «таинство» никак нельзя назвать, ибо совершится оно во благо семьи и по приказу супруга, которому должно повиноваться. Грешит не плоть, а воля — во имя продолже­ния рода дочери Лота некогда совокупились с собственным отцом, и никто их за это не осудил. Лукреция не слишком охотно соглашается с доводами духовника, а Сострата обещает зятю, что сама уложит дочь в постель.

На следующий день фра Тимотео, которому не терпится узнать, чем завершилось дело, узнает, что все счастливы. Нича с гордостью повествует о своей предусмотрительности: он самолично раздел и ос­мотрел уродливого бродягу, который оказался совершенно здоров и на удивление хорошо сложен. Убедившись, что жена и «заместитель» не отлынивают от своих обязанностей, он всю ночь беседовал с Состратой о будущем ребёночке — конечно, это будет мальчик. А обо­рванца пришлось чуть не пинками поднимать с постели; но, в

общем-то, обречённого юношу отчасти даже жаль. Со своей стороны Каллимако рассказывает Лигурио, что Лукреция прекрасно поняла разницу между старым мужем и молодым любовником. Он ей во всем признался, и она увидела в этом Божье знамение — подобное могло произойти только по соизволению небес, поэтому начатое сле­дует непременно продолжить. Беседу прерывает появление мессера Нича: он рассыпается в благодарностях великому доктору, а затем оба они вместе с Лукрецией и Состратой отправляются к фра Тимотео — благодетелю семьи. Супруг «знакомит» свою половину с Каллимако и приказывает окружить этого человека всяческим вниманием как лучшего друга дома. Покорная воле мужа Лукреция заявляет, что Каллимако будет их кумом, ибо без его помощи она никогда бы не понесла ребёнка. А довольный монах предлагает всей честной компании вознести молитву за удачное завершение доброго дела.

Действие «Мандрагоры» Никколо Макиавелли происходит в красивой Флоренции. Каллимаки со своим слугой по имени Сиро рассказывает, по сути, зрителям почему он вернулся в город из столицы Франции, куда его увезли в возрасте десять лет. Далее, в дружеской обстановке итальянцы и французы затевают дружественный спор, чьи женщины красивее.

Один житель Флоренции признается, что некая мадонна Лукреция, которая замужем за Ничем Кальфуччи, своими прелестями затмевает всех женщин в округе. Возжелав убедиться в этом, Каллимаки едет во Флоренцию и убеждается в этом на все сто процентов. Мало того, Лукреция выглядит еще красивее, чем он ожидал. Теперь Каллимако ничего не хочет, кроме как соблазнить Лукрецию, которую соблазнить, на первый взгляд невозможно. В этом деле Каллимако остается только надеяться на хитрого Лигурио.

Лигурио обещает помочь добиться Каллимако Лукрецию и берется за дело. Сразу же он выясняет две вещи: муж Лукреции, мессер Нич очень глуп, а Нив хочет детей, которых бог все никак не дает этой паре.

Опираясь на эти два факта, хитрецы строят свои планы. Лигурио рассказывает Ничу, что знает знаменитого доктора, который совсем недавно приехал из Франции. В роли врача очень удачно выступает Каллимако, произведя на глупого мужа Лукреции неизгладимое впечатление. Взяв на анализ мочу Лукреции, «врач» говорит, что женщина может иметь детей, но только если примет вовнутрь настойку мандрагоры.

Корень мандрагоры, со слов «врача» - это очень древнее средство, к которому прибегали все владыки мира, но у него есть один недостаток. Тот, кто, займется сексом с женщиной сразу же после приема настойки, непременно умрет.

Лигурио предлагает выход из этой ситуации - нужно поймать какого-либо бродягу и подложить в постель к Лукреции, чтобы именно он взял на себя «смертельный удар мандрагоры». Нич радостно соглашается, но теперь нужно уговорить на это Лукрецию и для этого авантюристы подключают духовника фра Тимотео и мать Лукреции.

Лукрецию уговорили и Лигурио с Каллимако разыгрывают весь описанный выше сценарий. На следующий день все участники счастливы. Нич рассказывает, что сам лично осмотрел «оборванца» и обнаружил, что он к счастью, наверное, не умрет. Каллимако, который был в роли «бродяги» рассказывает Лигурио, что Лукреция очень хорошо поняла разницу между пожилым мужем и молодым любовником и он ей во всем признался. Лукреция видит в этом знамение и решает, что такое могло произойти только с позволения небес и начатое нужно непременно продолжить.

Эжен Сю (Мари Жозеф Эжен Сю, фр. Marie Joseph Eugène Sue, 20 января 1804, Париж - 3 августа 1857, Анси) - французский писатель.
Сын учёного врача; много путешествовал в молодости в качестве морского хирурга, хорошо изучил Испанию, французские колонии, а также морскую жизнь и быт матросов. Отец его умер, оставив ему миллионное состояние, и Сю стал жить очень широко, отдавшись исключительно литературе. Первые его произведения - повести и романы из морского быта; самые известные из них - «Кернок-пират» («Kernock le pirate», 1831), «Плик и Плок» («Рliсk et Plock», 1831), «Atar Gull», «La Salamandre», «La Vigie de Koat Ven».
Ими создан был совершенно новый род литературы во Франции. Эжен Сю проявил очень богатую фантазию в описании моря и морской жизни; замыслы его оригинальны, драматичны, стиль сильный и яркий. Уже в первых произведениях Сю является увлекательным рассказчиком и вместе с тем проявляет свойственный ему пессимизм, объясняя поступки своих героев в основном тщеславием и эгоизмом. В исторических романах - «Латреомон» («Lautréaumont», 1837), «Jean Cavalier», «Le Marquis de Letorriere» - Сю очень произвольно обращался с историческим материалом, движимый всё более назревавшей в нём ненавистью к монархии.
Бытовые и социальные романы
За историческими романами последовали бытовые «Артюр» («Arthur», 1838), «Morne au Diable», «Mathilde». В «Матильде», имевшей в своё время чрезвычайно громкий успех, Сю отвлёкся на время от философских замыслов и тенденциозного демократизма и дал яркую картину общественной жизни своего времени, обнаружив большое понимание действительности. В этом романе, как и в других чисто бытовых повестях, Сю - трезвый реалист, не преувеличивающий дурных сторон жизни, а с полной правдивостью изображающий сочетание добра и зла в характерах и поступках людей.
Все эти романы составляют, однако, лишь подготовительный период в творчестве Сю; его литературная слава основана не на них, а на общественных романах, написанных в 40-х годах. Сю проникся социалистическими теориями, волновавшими тогдашнюю Францию и подготовившими движение 1848 г.; он стал сторонником философских и экономических учений Фурье, Ламеннэ, Кабэ, Сен-Симона и Прудона. Источник всех человеческих страданий он видит в эгоизме общественной организации.
Индивидуальная нравственность обусловлена, по его убеждению, общественным строем. Все общество виновато в преступлениях и пороках пролетариата. Сю выступает пламенным защитником интересов низшего класса и страстно обличает аристократию и духовенство как виновников страданий народа. Этим духом проникнуты знаменитые в своё время и переведённые на все европейские языки романы «Парижские тайны» («Les Mystères de Paris», 1842-1843), «Вечный жид» («Le Juif errant», 1844-1845), «Mysteres du Peuple». Сю писал их в виде фельетонов, имевших огромный успех.
Помимо идейного содержания, романы эти увлекали драматическим изложением, фантастичностью, сложностью интриги, драматизмом и неожиданностью бесконечно разнообразных эпизодов. Для современного читателя романтические вымыслы Сю с их полным пренебрежением к правдоподобности изображенных событий и к психологической правде представляют мало интереса, но в истории литературы романы Сю сохраняют значение, как продукты того же течения, к которому относятся социалистические романы Жорж Санд, «Отверженные» Гюго и др. произведения того же рода.
Сю написал ещё «Les Sept Peches Capitaux», «Les Enfants de l’аmоur», «Gilbert et Gilberte», «Les filles de Cain», «Ferdinand Duplessis», «La famille Geoffroy» и мн. др. В молодости он сочинил в сотрудничестве с другими лицами несколько водевилей и драм («Le fils de l’homme», «Pierre Le Noir», «Le Secret d’Etat» и др.), a впоследствии переделал для сцены некоторые свои романы («Lautreaumont», «Juif Errant» и др.).
Его избрание в члены Законодательного собрания (1850) напугало буржуазию, встревоженную событиями 1848 г.; но выдающейся роли в политической жизни ему сыграть не удалось.

Это самая нечестная оценка, которую я когда-то ставил. Если мое отношение к роману просеивать через сито мозгов, то надо бы повысить на балл, а если включить эмоции, то понизить на пару пунктов.
Кстати, я пожалуй поставил собственный рекорд длительности по чтению одной книги. Шутка ли - ушло столько же времени, сколько на весь цикл "Темная башня" Стиви Кинга, а там еще те толстушки, между прочим...

Возвращаемся к месье Сю. Роман о трущобах Франции и блеске немецкой знати. Один терзающийся прошлым герцог приезжает в Париж и включает в себе режим Зорро. Буквально: помогает всем, кто под руку попадается. Иногда - в прямом смысле под руку. На страницах обнаружатся и скелеты в шкафах, и оклеветанные жертвы, и злодеи - как с ножами и удавками, так и с докторскими сумочками и бухгалтерскими книгами. Такой вот первый немецкий супергерой от французского классика.

Значение для литературы.
Тут много говорить не надо: роман является лидером по количеству ремейков и подражателей. И любопытный факт: печатали произведение маленькими частями в газетах (даже представить боюсь сколько номеров нужно было), так вот - в Париже люди создавали несколько очень многолюдных клубов, где грамотные читали роман вслух для толпы безграмотных... Ажиотаж редкостный.

Смысловая нагрузка.
Если не вдаваться в похождения Рудольфа, то окажется, что автор отразил очень много социальных проблем. Но в отличие от критинов (в смысле - тех, кто критикует), он реально предлагает как можно улучшить жизнь бедняков, изменить тюремную систему и систему наказаний вообще, да и по многим другим вопросам отчитывается в форме эссе. Причем чем ближе к концу, тем эти эссе длиннее и чаще.
Так как во втором томе судьба героев мне уже была почти безразлична, то эти эссе очень выручали. Тем более можно посмотреть что именно Сю предугадал.

Качество сюжетной линии и восприятие чтения.
Тут стоит учесть, что только важных героев человек 25, не говоря про второстепенных и третьестепенных. И у них, как не трудно догадаться, имена французские. Лезть на стену хотелось регулярно. А ведь еще есть клички всяких бандюков. Но тут противоположное восприятие - клички такие примитивные, как в ясельной группе: Хромуля, Сычиха, Поножовщик, Крючок, Волчиха, Грамотей... Как будто все понарошку.
Сюжет - временами затягивал, временами был примитивным, событие ради события.

Объем книги.
Он офигеновски большой. Да что там - эпилог этого романа можно сравнить со стандартной повестью. С учетом недостатков (о которых ниже) это плохо.

Итак, недостаток.
Он один - это персонажи. Я не представляю какими наивными были люди в начале XIX века, если им казались эти бумажные герои интересными. Даже если принять, что тогда эталоном подобного жанра считались творения Вальтера Скотта, который тоже все в монохроме рассматривал, все равно кислятина получается. Два типа персонажей: редкостные гады и такие, которых к ранке прикладывать можно. Между прочим среди вторых тоже есть преступники, но они вообще так раскаиваются, что кусок в горло не полезет даже жутким каннибалам. Причем вообще никогда не полезет. В общем, чтобы добро победило зло, надо чтобы все добрые люди поубивали всех злых. Как-то так.

Но о персонажах еще не все. Попробую по пунктам:

1. Необоснованная эмоциональность.
Все так резко впадают в крайности и вопят, что теряют кучу времени. Моего времени, между прочим!

2. Словоблудие.
Пример сразу в подтверждение:

Нет, папочка, если я скажу, ты мне не поверишь.
- Я не поверю? Да я же твой отец и бла-бла-бла! Я тебя люблю и поверю всему, что ты скажешь! Клянусь-клянусь-клянусь!
- Папа, я... (текст признания)
- Нет, я не верю! Ты врешь, будь проклята и ты мне не дочь!

Это не цитата, но и про клятву, и про проклятие я не придумал. Пипец, пардон за мой французский.

3. Вечера мексиканской культуры в Париже. Пример:

Ты его любишь?
- Да...
- А он тебя любит?
- Нет, это невозможно...
- Да нет, он тебя любит, я уверен!
- ...
- А ты точно его любишь? Сильно? Насколько сильно?
- Очень сильно, еще никто никого так не любил!
- Значит любишь, ура-ура, а где ты с ним познакомилась?
- Ну, я видела его портрет...
- А, ну тогда точно любишь и очень сильно. Будьте счастливы, дети.

Справедливости ради - такая хрень проявляется только в самом конце. Чтобы потянуть количество номеров газеты.

4. Хорошие и плохие.
Как и у многих других писателей отрицательные персонажи, с их пороками и выдумками, оказываются более занимательными. Не более привлекательными, а более интересными. Но Сю допустил очень большую ошибку: он окутал всех людей в одну нравственность на всех. Так не бывает. Преступники на страницах "Парижских тайнах" искренне полагают, что они негодяи и у них нет божественной искры. Вот вы видели хоть одного зэка, которому нравится его стезя и при этом называющего себя отбросом, мразью и т.д.? Одно дело если стыдно за "ремесло", а так... ооочень не правдоподобно.

Ну и про хороших - порой поступки как Рудольфа, так и других "положительных" далеки от благородства. Но читателю вдалбливается, что так делать хорошо. Получается, что одно и то же действие будет плохим, если делаешь ради себя, и одновременно - хорошим, если ради другого, бескорыстно. Ну да, ну да, верю как себе. Слишком лицемерное добро и зло выходит. В очередной раз убеждаюсь, что "хорошо" и "плохо" не существует, это только личностное восприятие каждого. А Маяковский все наврал. Хотя вот Эжен Сю уверен в обратном.

Вывод: книга актуальна исключительно для своего времени. Не содержанием, тут как раз актуальность вполне своевременная. А формой, подачей материала и полнейшим отсутствием понимания, что все люди разные, а не белые и черные. Есть ведь еще и китайцы. Шутка.
Но вот сериальчик можно было бы по ней снять динамичненький.