О фильме «Ной», или в чем заключается грех Хама. История в историях

Действие происходит в окрестностях городов Вильно и Гродно, в имениях и деревнях, расположенных над Неманом. Недавно, в 1863 г., подавлено январское восстание. Царское правительство стремится лишить поляков возможности считать эти земли своими. Имения крупных землевладельцев конфискованы в государственную (русскую) казну; по законодательству того времени поляки не имели права приобретать земли на восточных окраинах бывшей Польши. Земля, на которой поляк не мог удержаться (в том числе и по причине неумелого хозяйствования), переходила в русские руки. Поэтому неумелое обращение с землёй рассматривалось патриотами как предательство национальных интересов.

Роман открывается картиной летнего праздничного дня. «Все в мире сияло, цвело, пахло и пело». Вместе с другими женщинами из костёла возвращаются Юстина и Марта. Они идут пешком в имение Корчин. Марте под пятьдесят, она кузина хозяина имения и в доме исполняет обязанности экономки. Юстине около двадцати, мать её, сестра хозяина, умерла, Юстина живёт на правах бедной родственницы в имении вместе с отцом. Он музыкант: композитор и скрипач, и вместе с тем обжора и сластолюбец, который ничего не видит дальше своей скрипки. По дороге их обгоняет повозка, направляющаяся в имение: в ней едут сосед Кирло со своим новым знакомым - богатым помещиком Теофилем Ружицем, который только что вернулся из-за границы, где промотал большую часть состояния и стал морфинистом. Красота Юстины производит на него сильное впечатление. Затем проезжает телега, где сидят девушки в нарядной одежде - конями управляет Янек Богатырович, малоземельный шляхтич; он очень хорошо поёт. Ян тоже восхищается красотою Юстины.

Имение Корчин принадлежит Бенедикту Корчинскому. Он упорным трудом утверждает своё право жить и быть счастливым на родной земле, над Неманом. Дом в имении, окружающий его сад - все хранит память о национальных традициях. Пани Эмилия, жена Корчинского, ни в чем не сочувствует мужу и не помогает ему. Она презирает его за манеры и занятия, «низкие», по её определению. Дети учатся в городе, она чувствует себя всегда слабой, нездоровой, не понятой мужем, одинокой в своём стремлении к изяществу.

Марта и Юстина, вернувшись домой, сразу принимаются за хозяйство. Вот-вот приедут дети из города - начинаются каникулы, к обеду приехали местные помещики Кирло и Ружиц. Теофиль Ружиц усиленно оказывает внимание Юстине - ей это неприятно. Она недавно пережила несчастную любовь к Зигмунту Корчинскому - сыну старшего брата пана Бенедикта, Анджея, погибшего в январском восстании. Похоронен Анджей в братской могиле, в лесу, который окрестные жители так и называют - Могильный. Анджея Корчинского все любили, он был вдохновителем и предводителем освободительной борьбы. Средний брат Корчинский стал русским сановником, дослужился до тайного советника, живёт в Петербурге, богат. Он изредка присылает младшему брату письма, приглашая его стать русским подданным и иметь безбедную и беззаботную жизнь. В трудную минуту жизни Бенедикт глубоко задумывается над этими предложениями, решает ради будущего своих детей никогда не изменять этой земле.

Через непродолжительное время происходят именины пани Эмилии Корчинской, в имение съезжается её надменная шляхетская родня. Приезжает вдова Анджея Корчинского с сыном и невесткой. Молодые недавно вернулись из-за границы. Встреча с ними - тяжёлое переживание для Юстины. В числе других приезжает соседка Корчинских пани Кирлова со своими пятью детьми. Пан Бенедикт очень уважает эту тридцатитрехлетнюю женщину приятной наружности - она сама управляет имением, так как муж её - откровенный бездельник. Дамы её круга привыкли обсуждать фасоны платьев, французские романы, модную обстановку комнат - а она разбирается и в продаже шерсти мериносов, выращенных в собственном имении, и выручает деньги от продажи молочных продуктов в городе, вникает во все хозяйственные дела в доме, воспитывает детей, заботится об их здоровье. При этом пани Кирлова обаятельна, хорошо говорит по-французски и обладает хорошим вкусом.

На именинах Юстина впервые встречается с женой Зигмунта Клотильдой. Ей сразу становится ясно, что молодая женщина страстно любит мужа. А Зигмунт холоден к жене, зато к Юстине проявляет повышенное внимание. Клотильда страдает от ревности. Глубоко страдая от эгоизма светских соблазнителей, от холодного презрения богатых родственниц, Юстина ищет одиночества, бродя по полям. Только природа смягчает боль её сердца. Совершенно неожиданно она встречает Яна Богатыровича, знакомится с ним, его дядей, сестрой, соседями - эти люди относятся к ней с симпатией и любовью. Посещение дома Яна Богатыровича открывает новую страницу в жизни Юстины. Для аристократов Корчинских Ян, обрабатывающий землю собственными руками, мало чем отличается от крестьянина. Юстина для него - панна из богатого дома. Отец Яна сражался за независимость вместе с Анджеем Корчинским и похоронен в той же братской могиле. Именно Ян и его дядя Анзельм являются хранителями традиций на этой земле. Вдвоём они ставят новый крест на могилу Яна и Цецилии - первых поляков, пришедших на эту землю в XVI в. Именно Анзельм с Янеком не забывают о могиле повстанцев 1861–1863 гг. Ян знакомит Юстину с этими памятниками национальной истории, под влиянием его рассказов в ней пробуждается чувство собственного достоинства. Она начинает осознавать, что любовь достойного человека может быть счастьем её жизни. Она знает, что её ждёт труд, но не боится этого.

Для неё примером служит пани Кирлова. Писательница знакомит нас с обычным днём в имении. Хозяйка - в ситцевом платье и в тулупе - от сквозняков - присматривает одновременно и за стиркой белья на кухне, и за замешиванием теста в людской; отставляет от печи крынки с уже створожившимся кислым молоком, приносит с крыльца ещё холодные, устанавливая их к огню. Ее тринадцатилетняя дочь только что принесла в большой корзине овощи и зелень с огорода и чистит их на крыльце. А та, которой всего четыре, неотступно следует за матерью, держась за её юбку; у девочки все время развязываются шнурки, и она при этом падает. В какой-то момент мать всплёскивает руками и восклицает: «Броня, ну посиди хоть минуточку!» , на что малышка отвечает: «Мама, но ведь я же есть хочу!» - и Кирлова намазывает ей мёдом кусок ржаного хлеба. В это время один из её сыновей заперт в гостиной, чтобы учил уроки - он учится неохотно, и у него переэкзаменовка. Вот сейчас он пытается сбежать из дому, разбив при этом горшок с фуксией на окне, но у ворот его перехватила дворовая девка и вернула матери. Разгневанная женщина привязала сына верёвкой к дивану в гостиной, чтобы он не мог оторваться от книги. А в это время её способный к учению сын убежал играть на улицу с больным горлом. Старшая дочь - ей шестнадцать - присматривает за прополкой огорода. Ей составляет компанию сын Бенедикта Корчинского - Витольд. Молодые люди ведут длительные беседы - о другом, новом, более разумном устройстве жизни. Марыня присматривает за деревенскими детьми, матери которых пришли пропалывать грядки. Обычный распорядок дня нарушает приезд кузена пани Кирловой - Теофиля Ружица. В разговоре с кузиной он раскрывается как человек неглупый, деликатный, мягкий, к тому же несчастный. Морфий губит его здоровье. Ему надо жениться - тогда и его богатое имение можно привести в порядок. Теофиль рассказывает о своём увлечении Юстиной. Пани Кирлова предлагает совершенно неожиданный для Ружица выход - жениться на бедной воспитаннице. Мысль жениться на девушке, которая плохо говорит по-французски, претит великосветскому барину. Однако пани Кирлова убеждает его, что женитьба поможет ему возродиться, поможет преодолеть пристрастие к морфию. Само слово «морфий» вызывает у неё такое отвращение, что она его не употребляет в речи. Растроганный родственной заботой, Ружиц решает вносить плату за гимназическое обучение мальчиков пани Кирловой.

Молодой Витольд Корчинский стремится к новой, изначально чистой и честной жизни. Он постоянно общается с Богатыровичами - с людьми, обрабатывающими землю своими руками, обсуждает с ними проект постройки общественной мельницы или рытье колодца ближе к их домам, чтобы не надо было ходить с вёдрами в гору. Витольд любит Марыню Кирловну; он не пытается соблазнить её, молодые люди в совместных прогулках обсуждают планы на будущее. Он дружит с Юстиной, которая все больше времени проводит с Богатыровичами и их соседями, участвует в жатве, все вместе играют свадьбу соседки.

Зигмунт Корчинский стремится очаровать Юстину. Он делает это со свойственными ему эгоизмом и изысканностью: присылает девушке книгу А. Мюссе, в дорогом переплёте, с вызолоченными инициалами 3. К., которую они когда-то вместе читали. В книгу он вложил письмо, в котором заклинает её все вспомнить, воскресить себя прежнюю, позволить ему поговорить с нею с глазу на глаз, «отгадать загадку его разбитой жизни» и тому подобное. Юстина открывает книгу, глаза её останавливаются на строчках, подчёркнутых синим карандашом: «...вся моя гордость склоняет перед Вами колени...», через несколько страниц - снова подчёркнуто: «...любить - это сомневаться в ком-то другом и в самом себе, видеть себя то презираемым, то оставленным...» Юстина резко закрывает книгу и порывисто встаёт - и тут вдруг она внезапно ощущает сильный аромат полевых цветов - огромный букет («в виде метлы», как замечает Марта) собрал для Юстины Ян Богатырович. Она смотрит на цветы и вспоминает, как они с Яном ходили по меже, собирали и рассматривали растения, восхищались красотой, разнообразием и мощью природы. И вот уже Юстина улыбается своим воспоминаниям, вынимает из букета цветок «девичье счастье», вплетает в косу, а письмо рвёт на мелкие клочки и выбрасывает в окно. В финале романа Юстина и Ян обручаются.

А; м. 1. Разг. Бессовестный, наглый человек. 2. В России до 1917 г.: презрительное название крестьянина или простолюдина. ◁ Хамка, и; ж. Хамов, а, о. Бранно. Хамово отродье. Хамово племя. ● По имени Хама, сына Ноя, проклятого, согласно… … Энциклопедический словарь

ХАМ. ...в начале 40 х годов употребление слова хам еще не было вполне устойчивым. Грот, прочитав это слово в письме к нему П. А. Плетнева, спрашивает своего корреспондента: «Вы употребили слово хам; что оно значит?» (Переписка Я. К. Грота с П. А … История слов

См. простолюдин... Словарь русских синонимов и сходных по смыслу выражений. под. ред. Н. Абрамова, М.: Русские словари, 1999. хам варвар, простолюдин; хуй; нахалюга, охламон, нахал, хамло, тюха матюха, обормот, наглец, мужик, хлюст, бурбон,… … Словарь синонимов

Муж. хаму(ы)га, хамовщина, хамово колено, отродье, бранное прозвище лакеев, холопов или слуг; крепостной. Хамство ср. хамовщина жен. лакейщина. Из хама не будет пана. По бороде Авраам, а по делам Хам. Ходит Хам по лавке, в хамовой рубашке: открою … Толковый словарь Даля

ХАМ, смотри в статье Сим, Хам, Иафет … Современная энциклопедия

См. в ст. Сим, Хам, Иафет … Большой Энциклопедический словарь

ХАМ, хама, муж. 1. В языке дворян: человек, принадлежащий к низшим классам и лишенный потому всякого человеческого достоинства (презрит, дорев.). « Он там дворовых людей по французски учить выдумал! Это, дескать, ему полезно! Хаму то, слуге то!»… … Толковый словарь Ушакова

М. разг. сниж. Поведение, поступки хама [хам II]; хамство II. Толковый словарь Ефремовой. Т. Ф. Ефремова. 2000 … Современный толковый словарь русского языка Ефремовой

ХАМ, а, муж. (презр. и бран.). Грубый, наглый человек. | жен. хамка, и. Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 1949 1992 … Толковый словарь Ожегова

хаміль - хамі/ль хамі/ль, присудк. сл., розм. Указує на непомітний швидкий відхід, зникнення кого небудь … Український тлумачний словник

Книги

• Хам , Алексей Викторович Денисов. Плоские чёрные Пошлые шутки По весу граммы Правды жуткой Плоские чёрные Пошлости жутки Из очереди Мрачных шуток))))))))))))))))… электронная книга
• Хам и хамелеоны. Роман. Том II , Вячеслав Борисович Репин. «Хам и хамелеоны» (2010) ― незаурядный полифонический текст, роман-фреска, охватывающий огромный пласт современной русской жизни. Россия последних лет, кавказские события, реальные боевые…

Элиза Ожешко

Ему было за сорок - об этом говорили морщины, тонкими линиями бороздившие высокий лоб, который казался еще выше оттого, что темные волосы, уже седоватые на висках, спереди сильно поредели. Однако, несмотря на морщины и первую седину, видно было, что этот человек еще силен и бодр. Он был рыбак и целые дни, а иногда и часть ночи проводил на воде. Солнце, ветер, влажное дыхание реки покрыли здоровым темным загаром его длинноватое, худое лицо, освещенное ярко-голубыми глазами с несколько неподвижным и серьезным выражением. Степенность и спокойная сосредоточенность чувствовались во всех движениях его большого, сильного и складного тела.

Когда ему было лет восемнадцать, отец женил его на девушке из соседнего села, так как в доме нужна была хозяйка. С этой женой, доброй, работящей, но глуповатой и некрасивой, он жил мирно и дружно, да недолго: через несколько лет она умерла, не родив ему ни одного ребенка. Вскоре умер и старик отец, а когда Павел выдал замуж единственную сестру, моложе его на двенадцать лет, он остался один-одинешенек в своей избе, стоявшей на краю деревни, у соснового леса на высоком берегу Немана. Не было у него ни волов, ни лошади, да и пахотной земли почти не было - в таком хозяйстве помощников не требовалось. Избу с довольно большим огородом отец его получил когда-то от помещика, бывшего владельца их деревни, а кормились они главным образом ткацким ремеслом, которое одно время процветало в этих местах и приносило крестьянам кое-какой доход.

Но сыну не нравилось сидеть за ткацким станком в тесной хате с темными стенами и низко нависшим потолком. Его влекли к себе необозримый простор реки, ее лазурная тишина в ясные дни и шум ее пенистых волн в непогоду, встававшие над ней по утрам розовые зори и великолепие вечерних закатов, отраженных в зеркале ее вод. Он любил чистый воздух, хотя бы и знойный или морозный, любил проводить день под открытым небом, даже когда оно уныло хмурилось. В детстве еще он строгал из дерева лодки и мастерил удочки, а когда подрос, стал рыбаком.

Бывало он, возвращаясь с реки, заставал в хате отца, жену, сестру, иногда соседей или кумовьев. Заходил он по временам и в корчму, хотя до водки был не охотник, да и в пляске и разговорах редко принимал участие.

Но вот уже несколько лет, как хата его совсем опустела. Возвращаясь домой, он сам доил корову, которую к вечеру пригонял с пастбища деревенский пастух, сам готовил себе еду и, поужинав в одиночестве, ложился спать, а наутро снова уплывал в своем челноке навстречу разгоравшейся заре или убегающим на запад туманам и ночной мгле. В корчму не заглядывал больше никогда, редко встречался с односельчанами и только у сестры и зятя зимой, когда река замерзала, сиживал по вечерам у стены и чаще всего молчал. Нельзя сказать, чтобы он не любил людей: он не только никому никогда не делал зла и ни с кем не ссорился, но даже с готовностью оказывал людям услуги, подсоблял в работе, не раз приносил то тем, то другим ведерко наловленной рыбы. И всем, кто с ним заговаривал, отвечал дружелюбно и охотно. Но он не искал общества людей, скорее даже сторонился их, - видно, долгие одинокие поездки по реке приучили его к молчанию. Если же случалось ему разговориться, голос его звучал глухо, а слова медленно сходили с губ, улыбавшихся очень редко, но выражавших доброту. Он не был ни угрюм, ни печален - нет, он производил впечатление человека спокойного и всем довольного. Но серьезное выражение лица, неторопливые движения говорили, что человек этот всегда занят своими мыслями. О чем же он думал? Этого он не рассказывал никому. Но мчался ли он в своей лодке по зеркалу тихой реки, или покачивался на волне между двумя воткнутыми в дно шестами, заглядывался ли на утреннюю зарю, на облака, на радугу, наблюдал ли грозу или опускавшийся за лес солнечный диск, он всегда о чем-то размышлял. Круг его мыслей, вероятно, был довольно ограничен. Однако глубок, видно, был его внутренний мир, если он мог так уходить в него и всегда довольствоваться им одним.

В деревне его считали чудаком, но человеком честным и безобидным. Когда он остался молодым вдовцом, все советовали ему снова жениться, сватали невест. Но, глянув раз-другой на девушку, которую ему сватали, он только отрицательно качал головой и, махнув рукой, спешил уйти на реку. Когда кума Авдотья, очень расположенная к нему и притом страстная охотница сватать, приставала к нему с вопросами, отчего он не хочет жениться, Павел отвечал, пожимая плечами:

Э, на что это? Небо мне - дом, а река - жена. Каждый живет по-своему, и всякая жизнь хороша, если грехов на совести нет. - Шутливо усмехаясь, он переводил разговор на другое: - Может, принести вам, кума, пескариков на ужин?

И шел вниз, к реке.

Никому не удавалось завлечь его в многолюдную компанию, как и склонить к женитьбе. На него не действовали ни уговоры, ни соблазны, он нелегко поддавался чужому влиянию, - видно, это был человек с сильной волей.

Месяца через два после того, как ему в день Петра и Павла исполнилось сорок два года, он однажды утром плыл к тому месту, где накануне оставил под водой веревку с приманкой для рыбы. Вдруг с берега донесся пронзительный женский крик:

Иисусе, Мария! Помогите!

Час был ранний. За летевшим по реке челноком, над темным лесом протянулась яркая полоса утренней зари, окаймленная золотым сиянием восходящего солнца, и алые отблески падали от нее на воду, которую рябил утренний ветерок. Услышав крик, рыбак быстро обернулся лицом к берегу и прежде всего увидел что-то голубое, плывшее мимо его челнока, а затем и женщину, которая стояла недалеко от берега по щиколотку в воде и протягивала руки к уплывавшему от нее предмету - или, может быть, к нему, Павлу, взывая о помощи.

На фоне зеленого холма, на вершине которого среди деревьев стояла красивая белая дача, эта полуобнаженная женская фигурка, тоненькая и стройная, с умоляюще протянутыми руками, в розовом свете утра рисовалась четко и выпукло, напоминая мастерски выточенную статуэтку. Высоко подоткнутая юбка открывала ноги выше колен, а из-за расстегнутой темной кофточки с засученными рукавами видны были голые плечи, шея и часть груди, которым утреннее солнце придавало золотистый оттенок. Иссиня-черные волосы, видимо еще сегодня не чесанные, обрамляли красивую голову и короткими, но пышными, вьющимися прядями спускались на плечи. Даже издали было видно, как сверкают на смуглом лице черные, глубоко сидящие глаза, из которых текли слезы. Заметив, что рыбак обернулся и смотрит в ее сторону, она закричала:

Эй, добрый человек! Сделайте милость, поймайте платье! Ради бога, помогите!..