Главная › Пособия и документы › Анализ «Пётр Первый» Толстой Алексей. А.Н

Анализ «Пётр Первый» Толстой Алексей. А.Н

«Петр Первый» и русская литература. Русская литература часто и по разным поводам обращалась к образу царя-преобразователя, царя-революционера. В XVIII в. господствовала героико-одическая тональность: поэма М. В. Ломоносова «Петр Великий», «Плач о кончине Петра» В. К. Tpe-диаковского, стихи М. М. Хераскова, Г. Р. Державина, «Дифирамб» А. П. Сумарокова («Основатель нашей славы, о, творец великих дел! Зри в конце своей державы и на счастливый предел»). В XIX столетии, однако, оценки деятельности Петра I разделились. В отличие от Пушкина, воспринимавшего петровские деяния как подвиг, славянофилы указывали на отрицательные последствия преувеличенной и насильственной, по их мнению, европеизации России. Сходным образом отнесся к фигуре Петра и Лев Толстой. Задумав роман из эпохи Петра, он бросил его писать, так как, по собственному признанию, возненавидел личность царя, «благочестивейшего разбойника, убийцы». Такая отрицательная оценка была подхвачена затем, уже в новом веке, символистами, что особенно ярко проявилось в романе Д. С. Мережковского «Петр и Алексей» (1905) из его трилогии «Христос и Антихрист».

Петр и Пушкин. Однако через все контрасты и противоречия Петровской эпохи нам указывает вектор движения пушкинская традиция. Пушкин, как сказал А. И. Куприн, «был, есть и будет единственным писателем, который мог своим божественным вдохновением проникнуть в гигантскую душу Петра и понять, почувствовать ее сверхъестественные размеры... Нет, Пушкин не был ослеплен или опьянен прекрасным и ужасным обликом Петра. Словами холодного ума говорит он о деяниях преобразователя России: „Достойна удивления разность между государственными учреждениями Петра Великого и временными его указами. Первые суть плоды ума обширного, исполненного доброжелательства и мудрости; вторые - нередко жестокие - своенравны и, кажется, писаны кнутом. Первые были для вечности или, по крайней мере, для будущего; вторые - вырвались у нетерпеливого, самовластного помещика". Вот как правдив и осторожен Пушкин, как зорки его глаза».

Тема Петра у раннего Толстого. Работая над романом о Петре, Толстой шел от пушкинского истока. Ho к этой теме, можно сказать теме жизни художника, он обратился задолго до написания своего грандиозного труда. «На Петра я нацеливался давно, - писал Толстой. - Я видел все пятна на его камзоле, но Петр все же торчал загадкой в историческом тумане».

Русская история, чувство Отечества, родной земли составляют сердцевину натуры Толстого. Эту глубоко национальную сущность таланта много позднее охарактеризовал Бунин: «Все русское знал и чувствовал (Толстой. - О. М.), как очень немногие». Его жгучий интерес к прошлому России, ее истории диктовался желанием лучше понять настоящее, разобраться в происходящем. «Повесть смутного времени» (1922), стилизованная как «рукописная книга князя Typeнева», посвящена бурным событиям начала XYII в., когда в кровавом клубке дворцовых переворотов, иноземных нашествий, крестьянских бунтов «устроялось» Русское государство и когда в безмерных страданиях лепились самые удивительные биографии, вроде преображения душегуба Наума в святого Нифонта - очередное повторение на Руси истории с Кудеяром, в котором, говоря словами Некрасова, «совесть Господь пробудил». Это давало художнику исторический разбег, хотя непосредственными, пусть и отдаленными подходами к петровской теме явились рассказы «Наваждение» (1917), «День Петра» (1917), а затем историческая пьеса «На дыбе» (1928).

Собственно, самой фигуры Петра в «Наваждении» еще нет: в нем рисуется трагическая гибель невинно оговоренного Кочубея и несчастная любовь его дочери Матрены к изменнику - гетману Мазепе. Зато в следующем рассказе личность царя-преобразователя оказывается в самом центре повествования. Ho каким рисуется Петр на фоне строящегося «парадиза» - Петербурга? Это разрушитель национальных устоев, веками сложившегося уклада русской жизни. «С перекошенным от гнева и нетерпения лицом прискакал хозяин из Голландии в Москву, налетел с досадой... Сейчас же, в этот же день, все перевернуть, перекроить, обстричь бороды, надеть всем голландский кафтан, поумнеть, думать начать по-иному. И при малом сопротивлении - лишь заикнулись только, что, мол, не голландские мы, а русские... не можем голландцами быть, смилуйся, - куда тут! Разъярилась царская душа на такую непробудность, и полетели стрелецкие головы».

Показательно, что для рассказа «День Петра» Толстой, помимо других источников, обратился к дневнику иностранца, камер-юнкера при дворе герцога Голштинского Ф. Берхгольца, очень враждебно относившегося к Петру и его деятельности. И в целом писатель дает негативную оценку петровским преобразованиям, сближаясь со славянофилами и Д. С. Мережковским. Как полагает Толстой, вся Русская земля, все сословия, весь народ были против крутых реформ Петра, который, «сидя на пустошах и болотах, одной своей страшной волей укреплял государство, перестраивал землю». В этом слышатся злободневные отголоски на потрясения, какие переживала Россия в грозном 1917 г.

Работа над романом. Историзм и злободневность. Первая книга эпопеи «Петр Первый» создавалась в обстановке, когда в Советской России шла ломка вековых устоев, когда в героико-трудовой и одновременно трагической атмосфере, отмеченной миллионами жертв, железной рукой проводились индустриализация и коллективизация и закладывались основы культа И. В. Сталина. В начале 30-х гг., рассказывая о работе над «Петром Первым», Толстой подчеркивал злободневность своего исторического повествования:

«Я не мог пройти равнодушно мимо творческого энтузиазма, которым охвачена вся наша страна, но писать о современности, побывав раз-другой на наших новостройках, я не мог... Я решил откликнуться на нашу эпоху так, как сумел. И снова обратился к прошлому, чтобы на этот раз рассказать о победе над стихией, косностью и азиатчиной». Ho в то же время писатель решительно протестовал против попыток критиков-вульгаризаторов представить роман «Петр Первый» как художественную зашифровку своего времени: «Что привело меня к эпопее „Петр Первый“? Неверно, что я избрал ту эпоху для проекции современности, - это было бы с моей стороны ложноисторическим и антихудожественным приемом. Меня увлекло ощущение полноты „непричесанной“ и творческой силы той жизни, когда с особенной яркостью раскрывался русский характер».

Влияние исторической школы М. Н. Покровского. В конце 20-х гг., когда Толстой приступил к работе над романом, в исторической науке господствовали взгляды М. Н. Покровского. Он считал, что Россия в XVII в. развивалась под эгидой торгового капитала в шапке Мономаха. Иными словами, Покровский полагал, будто вся внешняя и внутренняя политика Петра служила укреплению «торговой буржуазии», и в итоге сам монарх представал в роли купеческого царя, воюющего против «термидора бояр». Работая над первой книгой романа, Толстой находился под влиянием этой вульгарно-марксистской концепции, которая проявлялась подчас достаточно прямолинейно. Так, мудрый дьяк Виниус поучает царя: «Ты возвеличь торговых людей, вытащи их из грязи, дай им силы, и будет честь купца в одном честном слове, - смело опирайся на них». И далее: «Te же слова говорили и Сидней, и Ван Лейден, и Лефорт. Неизведанное чудилось в них Петру, будто под ногами прощупывалась становая жила...» В согласии с этой доктриной создается образ Ивашки Бровкина, нищего холопа, который благодаря поддержке царя выбивается «в люди», становится одним из богатейших людей страны и выдает свою красавицу дочь за бывшего господина боярина Волкова.

Впрочем, такие примеры в царствование Петра случались. Да и сама Русь, словно спящая царевна, нуждалась в мощной встряске. И здесь Толстой резко расходится с Покровским в оценке итогов петровских реформ, подводя которые ученый-историк заключал: «Смерть преобразователя была достойным финалом этого пира во время чумы». Между тем от первой и до последней страницы эпопею пронизывает глубокая убежденность в том, что все начинания и реформы обретут благополучный конец, ибо они полезны и необходимы России. По сути, Толстой возвращает нас к оптимистической, пушкинской традиции в оценке деятельности Петра Великого.

Композиция романа. Образ Петра Первого. Новаторство Толстого. По сложившейся в литературе традиции, идущей еще от Вальтера Скотта, решающие события, так называемая «большая история», служили лишь фоном для истории другой, «малой», и частных человеческих судеб. Ярчайший тому пример - эпопея Льва Толстого «Война и мир», где происходящее передано через восприятие вымышленных персонажей - Андрея Болконского, Пьера Безухова, Наташи Ростовой и т.д., в то время как исторические лица - Кутузов, Наполеон, Багратион, Ростопчин, вплоть до императора Александра I - отодвинуты на второй план. Идя против течения, Алексей Толстой героем своей эпопеи делает именно «большую историю» и самого Петра.

«Исторический роман не может писаться в виде хроники, в виде истории... - отмечал сам автор. - Нужна прежде всего, как и во всяком художественном полотне, - композиция, архитектоника произведения. Что это такое - композиция? Это прежде всего установление центра, центра зрения художника... В моем романе центром является фигура Петра I». Как и в пушкинской «Полтаве», монументальная, словно отлитая из бронзы, фигура царя-преобразователя становится стержнем произведения. Напротив, широкий исторический фон заполняют как раз персонажи вымышленные - Бровкины, Буйносовы, Василий Волков, Голиков, Жемов, Цыган, Федька Умойся Грязью и др.

При этом множественность сюжетных линий создает как бы несколько плоскостей в произведении, выраставших из черновых, рабочих наметок: «Линия Петра (война, строительство). Линия Моне (любовь). Линия Саньки (Бровкины). Линия Голикова (раскол). Линия Лоскута, Оверьяна (революционный протест])». Однако многоплановость композиции, контрастность главок, непрерывно меняющаяся авторская тональность - все это складывается в мозаичную панораму эпохи. Решающие события в жизни страны становятся сюжетной основой романа-эпопеи: восстание стрельцов в Москве, правление Софьи, неудачные походы Голицына и Азовский поход Петра, стрелецкий бунт, строительство Петербурга, взятие Юрьева и Нарвы. Само движение эпохи, ряд ее узловых событий на протяжении огромного отрезка времени, начиная с 1682 по 1704 г., образует как бы внутренний каркас развертывающегося повествования. Действие переносится с кинематографической стремительностью из нищей избы Ивашки Бровкина на шумную площадь старой Москвы; из светлицы властной и хищной царевны Софьи на Красное крыльцо в Кремле, где маленький Петр становится очевидцем жестокой расправы с боярином Матвеевым; из скучных покоев матери царя Натальи Кирилловны в Преображенском дворце в чистенькую, ухоженную немецкую слободу на Кукуе, а оттуда в выжженные степи южной России, по которым бредет войско князя Голицына, и т. д. и т. п.

От книги к книге композиция совершенствуется и выверяется, достигая в последней, третьей, особой стройности и слаженности. «Отдельные главы, подглавки, эпизоды, описания, - отмечает исследователь исторического романа

А. Толстого А. В. Алпатов, - сменяют друг друга не просто в порядке общей хронологической последовательности. В их движении и темпе чувствуется установка на определенную художественную выразительность; ощущается даже какая-то упорядоченность самого ритма повествования». Одновременно нарастает патриотическое звучание. Третья книга создавалась в обстановке героического подъема Великой Отечественной войны. В ней на первый план закономерно выходит тема воинских подвигов русского солдата, русского человека, ярко раскрывающихся в описании штурма Нарвы. Еще более масштабной предстает в третьей книге фигура Петра. «Характер только выигрывает от смело накладываемых теней», - говорил Лев Толстой. Петр раскрывается во всей грандиозной противоречивой натуре - великодушный и жестокий; отважный и подверженный приступам страха, идущим из детства; широкий и беспощадный к инакомыслящим; царь-революционер и воистину первый помещик России, он предваряет собой весь русский восемнадцатый век - «столетье безумно и мудро» (А. Н. Радищев).

Образ Петра. Становление личности. Создавая образ Петра, Толстой прослеживает процесс становления личности, формирование его характера как под влиянием исторических обстоятельств, так и заложенных в него природой начал: воли, энергии, настойчивости в достижении цели. Он не переносит «духу старушечьего» и уже с малых лет чувствует отвращение ко всем старым обычаям, ко всему патриархальному, олицетворением чего являются для него мамки, няньки, приживалки и шутихи. Этой сытой, но пустой жизни без мысли и труда противопоставлена кипучая деятельность Петра, которому всегда было «некогда». «Доброго ты сына родила, - говорит Наталье Кирилловне Борис Алексеевич Голицын, - умнее всех окажется, дай срок. Глаз у него не спящий». Петр жадно рвется к новой жизни, к новым людям, не похожим на тех, кто окружает его в Преображенском дворце.

С первых страниц романа Толстой подчеркивает внешнее сходство Петра с людьми «подлой» породы: «Петр, весь в пыли, в земле, потный, как мужичок», стоял под липой перед Никитой; «Налево стоял долговязый Петр, - будто на святках одели мужика в царское платье не по росту». Жизнь в селе Преображенском позволила ему близко общаться с народом, здесь завязались приятельские отношения между ним и крестьянскими ребятами-сверстниками. «Ты... побольше с ним божественное читай, - с беспокойством говорит мать Наталья Кирилловна первому учителю Петра Никите Зотову. - А то он и на царя-то не похож... До сих пор не научился стопами шествовать. Все бегает, как простой». У закосневших, кичащихся своей «родовитостью» бояр еще большее опасение за судьбу царя и государства вызывает отсутствие высокомерия в отношениях с простыми людьми, дружба со сверстниками «подлого звания» (Алексашкой Меньшиковым, Алешкой Бровкиным), равнодушие к царскому сану, любовь к труду и стремление все уметь делать самому (от продергивания иголки через щеку до строительства корабля).

Заслуга Толстого в том, что он сумел показать постепенное формирование Петра как выдающейся исторической личности, а не сразу нарисовал его сложившимся государственным деятелем и талантливым полководцем (каким он предстает в третьей книге романа). Так, мысль о необходимом преобразовании страны приходит к нему не сразу после заточения Софьи в Новодевичий монастырь и обретения полноты власти. Только посетив Архангельск и увидев иноземные торговые корабли, Петр понял, насколько отстала экономически страна от Запада, остро почувствовал необходимость создания в России флота и развития торговли. Таким образом, сама жизнь толкает Петра к преобразовательской деятельности.

Окончательно повернула Петра лицом к государству и его нуждам неудача в Азовском походе. «Мужественным голосом», не терпящим возражений, говорит он - и не говорит, а «жестоко лает» - на втором заседании боярской думы о немедленном благоустройстве разоренного и выжженного Азова и крепости Таганрог, о создании «кумпанств» для строительства кораблей, о сборе податей для постройки канала Волга - Дон. «В два года должны флот построить, из дураков стать умными», - беспрекословно заявляет он, и бояре понимают, что теперь у Петра «все решено вперед» и скоро он обойдется без думы.

Толстой не накладывает на Петра литературный грим, показывая, как он ломает все «заново» - насильно обрезает боярам бороды и участвует в жестоких пытках своих врагов. Однако беспощадная борьба Петра с боярством, стрелецким мятежом и раскольничьим движением диктуется исторической необходимостью превратить византийскую Русь в новую Россию. В романе повторяются размышления Петра, видящего нищету, убожество, темноту страны: «Отчего сие? Сидим на великих просторах и - нищие...» Как и Ромодановский или Василий Голицын, Петр видит выход в развитии промышленности, торговли, в завоевании берегов Балтики. Ho, в отличие от безвольного мечтателя Голицына, Петр - государственный деятель, решительно проводящий свои идеи в жизнь.

Этот государь пробуждает в стране национальные силы. Видя, как обогащаются за счет России иноземцы, Петр восклицает: «Почему свои не могут?» He задумываясь, с радостью он дает деньги предприимчивому тульскому кузнецу Демидову, решившему «поднять Урал», помогает братьям Бажениным, построившим без заморских мастеров водяную пильную мельницу, предоставляет три корабля первому «навигатору» Ивану Жигулину, чтобы тот вез за море ворвань, тюленьи кожи, семгу и жемчуг. Он прекрасно понимает, что развитие торговли невозможно без выхода в Балтийское море, иначе - полная зависимость от иностранного купечества. «Нет. He Черное море - забота... - говорит он министрам. - На Балтийском море нужны свои корабли». И Северная война со Швецией 1700-1721 гг. явилась войной справедливой, ибо она велась за возвращение ею захваченных в начале XVII в. русских земель и выход к Балтийскому морю.

Петр волевым усилием пытается не только преодолеть отсталость своей страны, но и бороться с невежеством и темнотой, он практик, думающий больше о «сегодняшнем», чем о «вечном», тем более что это «вечное», на его взгляд, только тянет назад, в прошлое. «От богословия нас вши заели... - восклицает царь. - Навигационные, математические науки. Рудное дело, медицина. Это нам нужно...» Он учреждает школу при литейном заводе в Москве, где двести пятьдесят детей боярских, посадских и даже «подлого» звания учились литью, математике, фортификации и истории. «Дубиной» гонит Петр в науку дворянских недорослей, зато безмерно радуется, видя плоды своего труда, особенно когда энергичный, сметливый - под стать самому царю - поднимается русский человек «из низов». «Родом не взяли, другим надо брать», - объясняет вчерашний «холоп» Иван Бровкин. И Петр «вдруг» загоревшийся выдать Рюриковну, княжну Буйносову, за одного из шестерых сыновей Бровкина - Артамошку, бросается целовать и хлопать юношу, когда тот отвечает ему по-французски («как горохом отсыпал»), по-немецки и по-голландски. Понятно поэтому и решение Петра «за ум графами жаловать».

Прием контраста. Толстой прибегает в романе к приему контраста, сопоставляя и противопоставляя Петра князю Василию Голицыну, а позднее - шведскому королю Карлу XII и польскому курфюрсту Августу. Это не только придает выпуклость и яркость образу главного героя, но и резко оттеняет его достоинства, приуготовленность к деятельности великого реформатора России. Семь лет правил Голицын страной, прекрасно сознавая, как нужны ей коренные преобразования. «Во всех христианских странах, - а есть такие, что и уезда нашего не стоят, - жиреет торговля, народы богатеют, все ищут выгоды своей... -с горечью говорит он боярам. - Лишь мы одни дремлем непробудно... Скоро пустыней назовут Русскую землю!» Ho не ему, а Петру суждено «поднять Россию на дыбы». Почему? Голицын умен, изящен, хорош собой, но слаб. Князь то издает указ, дабы наказать виновного, то «по доброте» отменяет его. Проницательная царевна Софья думает: «Ох, красив, да слаб, жилы женские». Ему не хватает энергии, воли, настойчивости в достижении цели - как раз того, что было присуще Петру. Особенно ярко этот контраст виден на примере двух неудачных Азовских походов - под предводительством Голицына и под началом Петра. Толстой выпукло показывает поведение каждого из них во время боя: «Василий Васильевич пеший метался по обозу, бил плетью пушкарей, хватался за колеса, вырывал фитили»; «Петр сбросил плащ, кафтан, засучил рукава, взял банник у пушкаря, сильным движением прочистил закопченное дуло... подкинул на руках пудовый круглый снаряд, вкатил в дуло, налегая на банник, плотно забил» и т. д. Здесь важны даже глагольные формы, употребленные писателем. «Все глаголы, удачно найденные Толстым, - пишет в своем пособии о романе «Петр Первый» Н. А. Демидова, - помогают раскрыть душевное состояние Голицына, его полную беспомощность, растерянность, незнание военного дела. Рисуя Голицына, Толстой употребляет все глаголы в несовершенном виде. Петр сосредоточен, его спокойствие передается окружающим, он не новичок в военном деле, поэтому все действия его уверенные. Рисуя Петра, Толстой использует глаголы совершенного вида, подчеркивая законченность действия».

He менее контрастно сопоставление: Петр - Карл XII. Шведский король дерзок, решителен, горяч; но это - король-авантюрист. Толстой копит детали, рисующие портрет гулены, ветреника, безрассудного мальчишки. Уважающие себя граждане уже готовятся к обеденной трапезе, а Карл не покидал еще постели, почитывая Расина, рядом с ним - авантюристка графиня Десмонт: «Чашка с шоколадом стыла у его постели на столике между бутылками с золотым рейнским вином... Штаны короля висели на голове золотого купидона... шелковые юбки и женское белье разбросаны по стульчикам». На охоте боевой офицер, привезший важное письмо, «с усмешкой глядел на его [Карла] мальчишескую сутулую спину, на самолюбиво напряженный затылок». Даже «необыкновенная решительность и сдержанность» шведского короля - это порыв «испорченного юноши». Другого рода контраст - Петр и Август Великолепный. Это изнеженный сибарит, «казалось, созданный природой для роскошных празднеств, для покровительства искусствам, для любовных утех с красивейшими женщинами Европы, для тщеславия Речи Посполитой». В обоих случаях Толстой ненавязчиво, силой художественных деталей подводит к мысли о том, что Карл XII и Август родились королями, а Петр выковал в себе царя-исполина.

Прием внутреннего жеста. Создавая портрет Петра, писатель прибегает к приему внутреннего жеста как к важнейшему средству художественной выразительности. В начале романа Толстой передает таким образом застенчивость и непосредственность своего главного героя. Вот он оказывается среди воспитанных дам. Н. А. Демидова комментирует: «Петр закрывает лицо ладонью, затем усилием воли заставляет себя отодрать руку от лица: от смущения она точно приросла к нему. Он не только кланялся, он складывался, как жердь, - был смешон в своем смущении и от этого смущался еще более. Петр не говорит, а бормочет упавшим голосом, все немецкие слова выскочили у него из памяти. Однако отметим, что Толстой ни на минуту не забывает, что его застенчивый, непосредственный, простой в обращении Петр жесток и страшен. He случайно автор показывает изменения в лице Петра, вызванные воспоминаниями об избе в Преображенском, кислой от крови, где он совсем недавно пытал Цыклера. Рот у него (у Петра) скривился, щека подскочила, выпуклые глаза на миг остекленели», - и перед нами снова Петр в день казни Цыклера. Он старается отмахнуться от видения, виновато улыбается женщинам.

Характерна речь Петра, выражающая его «быстронравие», - эмоциональная, афористичная, живая, народная. Чаще всего - это короткая, рубленая фраза, сдобренная просторечьем: «Бояре наши, дворяне - мужичье сиволапое - спят, жрут да молятся»; «Конфузия - урок добрый»; «Сам поведу осаду. Сам. Нынче в ночь начать подкопы. Хлеб чтобы был... Вешать буду». В эту речь искусно вплетается и язык автора, который сам как бы становится участником происходящих событий.

Характеры. Прочитав первую книгу романа, Бунин сказал: «Прекрасен Меньшиков и тонка и нежна прелестная Анна Моне. Все-таки это остатки какой-то богатырской Руси». Многочисленные исторические и вымышленные герои, окружающие Петра, его сподвижники и противники - все это живые человеческие характеры. Таков беззаветно преданный Петру Меньшиков. Это плут, стяжатель, хитрован и в то же время отважная и простая натура. Доминанта его характера - любовь к Петру: «А что я тебе скажу? Опять глупость какую-нибудь - тяп-ляп по-мужицки. - Меньшиков топтался, мялся и поднял глаза, - у Петра Алексеевича лицо было спокойное и печальное, таким он его редко видел. Алексашку, как ножом по сердцу, полоснула жалость. - Мин херц, - зашептал он, перекося брови, - мин херц, ну, что ты? Дай срок до вечера, приду в палатку, что-нибудь придумаю...» «Счастья баловень безродный, полудержавный властелин» выписан со стереоскопической яркостью, как и другие герои - Иван Бровкин, князь Буйносов, умная и хитрая царевна Софья.

Надо сказать, что женские образы в романе обрисованы с удивительным проникновением в их психологию. Волшебный дар, каким обладал Толстой, позволяет ему создать целую галерею портретов - царевна Наталья, Санька Бровкина, наконец, Анна Моне и ее «женская лукавая любовь». «Глаза Анны дрогнули, увидели его в дверях раньше всех. Поднялась и полетела по вощеному полу... И музыка уже весело пела о доброй Германии, где перед чистыми, чистыми окошечками цветет розовый миндаль, добрые папаша и мамаша с добренькими улыбками глядят на Ганса и Гретель, стоящих под сим миндалем, что означает - любовь навек, а когда их солнце склонится за ночную синеву, - с покойным вздохом оба отойдут в могилу... Ах, невозможная даль!

Петр, обхватив теплую под розовым шелком Анхен, танцевал молча и так долго, что музыканты понесли не в лад... Обойдя круг по залу, Петр сказал: - Мне с тобой счастье...»

Народ в романе. А за окном веселого, уютного немецкого домика - Русь, трагические судьбы. Петр появился на балу после того, как приказал застрелить, чтобы не мучилась, закопанную по горло женщину, убившую ножом мужа. Народ в романе - это не толпа, а судьбы, то искалечившие простого человека («костяной от злобы» Федька Умойся Грязью, ратник Цыган «весь зарос железной бородой, глаз выбит, рубаха, портки сгнили на теле»), то просветленные неизбывным талантом (искусный кузнец Жемов, богатырь, валдайский кузнец Кондрат Воробьев, палехский иконописец Андрей Голиков), то бросившиеся в пучину жестоких бунтов (участники восстания Степана Разина атаман Иван Васильевич и Овдоким). Стихия народа выплескивается в массовых сценах - на Красной площади или у стен Нарвы, под огнем шведской артиллерии. С крестьянской избы, а не с дворца ведется и замечательный зачин романа: «Санька соскочила с печи, задом ударила в забухшую дверь. За Санькой быстро слезли Яшка, Гаврилка и Артамошка; вдруг все захотели пить, - вскочили в темные сени вслед за облаком пара и дыма из прокисшей избы. Чуть голубоватый свет брезжил в окошке сквозь снег. Студено. Обледенела кадка с водой, обледенел деревянный ковшик. Чада прыгали с ноги на ногу, - все были босы. У Саньки голова повязана платком. Гаврилка и Артамошка в одних рубашках до пупка.

Дверь, оглашенные! - закричала мать из избы. Мать стояла у печи...»

Сила изобразительности. Уже в этих строках ярко проявляется та изобразительная, до галлюцинации, сила, какая присуща Толстому-художнику. Метафорическое, подчас нарочито «зоологическое» начало проникает во все клеточки прозы, вплоть до фамилий и кличек героев, вызывая в читателе почти чувственную наглядность. «Черноземная нутряная сила так и выпирает в выразительной фамилии одного из эпизодических персонажей первого тома - Овсея Ржова», - замечает в своем исследовании «Алексей Толстой - мастер исторического романа» А. В. Алпатов.

Овсей Ржов - «стрелец Пыжова полка», про которого автор рассказывает, что у него «в полуподвале крепко пахнет сытным духом, мясными щами...». А герой второй книги романа - беглый каширский крестьянин Федька по прозвищу Умойся Грязью?! А мытищинская баба-ворожея Воробьиха с ее юркими «мышиными» глазками или заседающие в Приказе Большого дворца именитые бояре Ендогуров, Свиньин, Буйносов, Лыков - во всех этих фамилиях и прозвищах ощущается наглядная предметность, подчеркнутая образная выразительность. Разнашивать новые сапоги Петра заставляют дворового Степку Медведя, мрачного рослого парня, который, «вколотив в них ножищи, бегал по лестницам, как жеребец». «Палач Емельян Свежев с равнодушным лошадиным лицом наказывает девку Машку Селифонтову, которая кричит по-поросячьи...»

Картины, создаваемые Толстым, поражают тем, что можно было бы назвать как «эффект присутствия». Вы ясно видите и словно участвуете в происходящем. Достигается это, помимо других художественных средств, тем, что писатель совмещает собственный взгляд на изображаемое со взглядом «изнутри», как бы исходящим от изображаемых лиц. Вот дочери боярина Буйносова в будничной скуке: «Буйносовы девы в ожидании балов и фейерверков томились у окошка... Ни рощи - погулять, ни бережков - посидеть, кругом - тина, мусор, щепки... Конечно, можно было развлечься с девами, сидевшими на других крылечках: с княжной Лыковой, дурищей - поперек себя шире, даже глаза заплыли, или с княжной Долгоруковой - черномазой гордячкой (скрывай не скрывай - вся Москва знала, что у нее ноги волосатые), или восемью княжнами Шаховскими - эти выводок зловредный - только и шушукались между собой, чесали языки. Ольга и Антонида не любили бабья».

Роман о Петре и уроки Толстого. «Петр Первый» - это итог творчества Толстого и как бы его художественное завещание. В романе выкристаллизовалось глубоко национальное начало таланта писателя, необыкновенная, голографическая яркость в воссоздании далекой эпохи, мастерство в изображении характеров, смелость метафоризации и первородство языка.

Роман о Петре можно назвать сокровищницей родной речи. Движение, напор, мускулистость слова достигают здесь наивысшей точки. Алмазный русский язык Толстого - одна из главных граней его огромного писательского дара. Да и может ли быть подлинно художественное творение без языка! Языка не просто как способности человека выражать свои мысли словами, но языка как совокупности слов и выражений, употребляемых целым народом. И художественная практика, и прямые заветы Алексея Толстого нам, потомкам, в этом смысле злободневны и ценны.

Заветы его обращены прежде всего к тем, кто хочет писать, то есть к молодым литераторам. Ho значение их неизмеримо шире. «Пушкин, - напоминал Толстой, - учился языку у просвирен, Лев Толстой - складу речи - у деревенских мужиков. Что это значило? Человек, еще не поднявшийся в сложный мир отвлеченных понятий, человек, у которого идеи неотделимы от орудий труда и не перерастают несложного мира окружающих вещей, - человек этот мыслит образами, предметами, их движениями, их жестами, он видит то, о чем он говорит. Его речь образна. Городской человек, да еще кабинетный человек, часто теряет связь между идеями и вещами. Язык становится лишь выражением отвлеченной мысли. Для математика это хорошо. Для писателя это плохо - писатель должен видеть прежде всего и, увидев, рассказывать виденное - видеть текущий мир вещей как участник потока жизни».

Жизнелюбец, которому ничто земное не чуждо, и великий работник на литературной ниве. Легкое, веселое перо, кажется, само бегущее по листу, и десятки черновиков, правка и правка, подлинное подвижничество художника слова. Даже смертельная болезнь - злокачественная опухоль легкого - и страшные физические страдания не могли оторвать его от работы: воистину героическим усилием Толстой писал третью, последнюю книгу «Петра». «Трудно поверить, - говорит его биограф, - что блещущие жизнью, любовью, полные жизнерадостных красок и огромного оптимизма строки созданы умирающим человеком».

» анализ произведения — тема, идея, жанр, сюжет, композиция, герои, проблематика и другие вопросы раскрыты в этой статье.

Петр и Пушкин. Однако через все контрасты и противоречия Петровской эпохи нам указывает вектор движения пушкинская традиция. Пушкин, как сказал А. И. Куприн, «был, есть и будет единственным писателем, который мог своим божественным вдохновением проникнуть в гигантскую душу Петра и понять, почувствовать ее сверхъестественные размеры... Нет, Пушкин не был ослеплен или опьянен прекрасным и ужасным обликом Петра. Словами холодного ума говорит он о деяниях преобразователя России: „Достойна удивления разность между государственными учреждениями Петра Великого и временными его указами. Первые суть плоды ума обширного, исполненного доброжелательства и мудрости; вторые — нередко жестокие — своенравны и, кажется, писаны кнутом. Первые были для вечности или, по крайней мере, для будущего; вторые — вырвались у нетерпеливого, самовластного помещика". Вот как правдив и осторожен Пушкин, как зорки его глаза».

Тема Петра у раннего Толстого. Работая над романом о Петре, Толстой шел от пушкинского истока. Ho к этой теме, можно сказать теме жизни художника, он обратился задолго до написания своего грандиозного труда. «На Петра я нацеливался давно, — писал Толстой. — Я видел все пятна на его камзоле, но Петр все же торчал загадкой в историческом тумане».

Русская история, чувство Отечества, родной земли составляют сердцевину натуры Толстого. Эту глубоко национальную сущность таланта много позднее охарактеризовал Бунин: «Все русское знал и чувствовал (Толстой. — О. М.), как очень немногие». Его жгучий интерес к прошлому России, ее истории диктовался желанием лучше понять настоящее, разобраться в происходящем. «Повесть смутного времени» (1922), стилизованная как «рукописная книга князя Typeнева», посвящена бурным событиям начала XYII в., когда в кровавом клубке дворцовых переворотов, иноземных нашествий, крестьянских бунтов «устроялось» Русское государство и когда в безмерных страданиях лепились самые удивительные биографии, вроде преображения душегуба Наума в святого Нифонта — очередное повторение на Руси истории с Кудеяром, в котором, говоря словами Некрасова, «совесть Господь пробудил». Это давало художнику исторический разбег, хотя непосредственными, пусть и отдаленными подходами к петровской теме явились рассказы «Наваждение» (1917), «День Петра» (1917), а затем историческая пьеса «На дыбе» (1928).

Собственно, самой фигуры Петра в «Наваждении» еще нет: в нем рисуется трагическая гибель невинно оговоренного Кочубея и несчастная любовь его дочери Матрены к изменнику — гетману Мазепе. Зато в следующем рассказе личность царя-преобразователя оказывается в самом центре повествования. Ho каким рисуется Петр на фоне строящегося «парадиза» — Петербурга? Это разрушитель национальных устоев, веками сложившегося уклада русской жизни. «С перекошенным от гнева и нетерпения лицом прискакал хозяин из Голландии в Москву, налетел с досадой... Сейчас же, в этот же день, все перевернуть, перекроить, обстричь бороды, надеть всем голландский кафтан, поумнеть, думать начать по-иному. И при малом сопротивлении — лишь заикнулись только, что, мол, не голландские мы, а русские... не можем голландцами быть, смилуйся, — куда тут! Разъярилась царская душа на такую непробудность, и полетели стрелецкие головы».

«Я не мог пройти равнодушно мимо творческого энтузиазма, которым охвачена вся наша страна, но писать о современности, побывав раз-другой на наших новостройках, я не мог... Я решил откликнуться на нашу эпоху так, как сумел. И снова обратился к прошлому, чтобы на этот раз рассказать о победе над стихией, косностью и азиатчиной». Ho в то же время писатель решительно протестовал против попыток критиков-вульгаризаторов представить роман «Петр Первый» как художественную зашифровку своего времени: «Что привело меня к эпопее „Петр Первый“? Неверно, что я избрал ту эпоху для проекции современности, — это было бы с моей стороны ложноисторическим и антихудожественным приемом. Меня увлекло ощущение полноты „непричесанной“ и творческой силы той жизни, когда с особенной яркостью раскрывался русский характер».

Влияние исторической школы М. Н. Покровского. В конце 20-х гг., когда Толстой приступил к работе над романом, в исторической науке господствовали взгляды М. Н. Покровского. Он считал, что Россия в XVII в. развивалась под эгидой торгового капитала в шапке Мономаха. Иными словами, Покровский полагал, будто вся внешняя и внутренняя политика Петра служила укреплению «торговой буржуазии», и в итоге сам монарх представал в роли купеческого царя, воюющего против «термидора бояр». Работая над первой книгой романа, Толстой находился под влиянием этой вульгарно-марксистской концепции, которая проявлялась подчас достаточно прямолинейно. Так, мудрый дьяк Виниус поучает царя: «Ты возвеличь торговых людей, вытащи их из грязи, дай им силы, и будет честь купца в одном честном слове, — смело опирайся на них». И далее: «Te же слова говорили и Сидней, и Ван Лейден, и Лефорт. Неизведанное чудилось в них Петру, будто под ногами прощупывалась становая жила...» В согласии с этой доктриной создается образ Ивашки Бровкина, нищего холопа, который благодаря поддержке царя выбивается «в люди», становится одним из богатейших людей страны и выдает свою красавицу дочь за бывшего господина боярина Волкова.

Композиция романа. Образ Петра Первого. Новаторство Толстого. По сложившейся в литературе традиции, идущей еще от Вальтера Скотта, решающие события, так называемая «большая история», служили лишь фоном для истории другой, «малой», и частных человеческих судеб. Ярчайший тому пример — эпопея Льва Толстого «Война и мир», где происходящее передано через восприятие вымышленных персонажей — Андрея Болконского, Пьера Безухова, Наташи Ростовой и т.д., в то время как исторические лица — Кутузов, Наполеон, Багратион, Ростопчин, вплоть до императора Александра I — отодвинуты на второй план. Идя против течения, Алексей Толстой героем своей эпопеи делает именно «большую историю» и самого Петра.

«Исторический роман не может писаться в виде хроники, в виде истории... — отмечал сам автор. — Нужна прежде всего, как и во всяком художественном полотне, — композиция, архитектоника произведения. Что это такое — композиция? Это прежде всего установление центра, центра зрения художника... В моем романе центром является фигура Петра I». Как и в пушкинской «Полтаве», монументальная, словно отлитая из бронзы, фигура царя-преобразователя становится стержнем произведения. Напротив, широкий исторический фон заполняют как раз персонажи вымышленные — Бровкины, Буйносовы, Василий Волков, Голиков, Жемов, Цыган, Федька Умойся Грязью и др.

При этом множественность сюжетных линий создает как бы несколько плоскостей в произведении, выраставших из черновых, рабочих наметок: «Линия Петра (война, строительство). Линия Моне (любовь). Линия Саньки (Бровкины). Линия Голикова (раскол). Линия Лоскута, Оверьяна (революционный протест])». Однако многоплановость композиции, контрастность главок, непрерывно меняющаяся авторская тональность — все это складывается в мозаичную панораму эпохи. Решающие события в жизни страны становятся сюжетной основой романа-эпопеи: восстание стрельцов в Москве, правление Софьи, неудачные походы Голицына и Азовский поход Петра, стрелецкий бунт, строительство Петербурга, взятие Юрьева и Нарвы. Само движение эпохи, ряд ее узловых событий на протяжении огромного отрезка времени, начиная с 1682 по 1704 г., образует как бы внутренний каркас развертывающегося повествования. Действие переносится с кинематографической стремительностью из нищей избы Ивашки Бровкина на шумную площадь старой Москвы; из светлицы властной и хищной царевны Софьи на Красное крыльцо в Кремле, где маленький Петр становится очевидцем жестокой расправы с боярином Матвеевым; из скучных покоев матери царя Натальи Кирилловны в Преображенском дворце в чистенькую, ухоженную немецкую слободу на Кукуе, а оттуда в выжженные степи южной России, по которым бредет войско князя Голицына, и т. д. и т. п.

От книги к книге композиция совершенствуется и выверяется, достигая в последней, третьей, особой стройности и слаженности. «Отдельные главы, подглавки, эпизоды, описания, — отмечает исследователь исторического романа

А. Толстого А. В. Алпатов, — сменяют друг друга не просто в порядке общей хронологической последовательности. В их движении и темпе чувствуется установка на определенную художественную выразительность; ощущается даже какая-то упорядоченность самого ритма повествования». Одновременно нарастает патриотическое звучание. Третья книга создавалась в обстановке героического подъема Великой Отечественной войны. В ней на первый план закономерно выходит тема воинских подвигов русского солдата, русского человека, ярко раскрывающихся в описании штурма Нарвы. Еще более масштабной предстает в третьей книге фигура Петра. «Характер только выигрывает от смело накладываемых теней», — говорил Лев Толстой. Петр раскрывается во всей грандиозной противоречивой натуре — великодушный и жестокий; отважный и подверженный приступам страха, идущим из детства; широкий и беспощадный к инакомыслящим; царь-революционер и воистину первый помещик России, он предваряет собой весь русский восемнадцатый век — «столетье безумно и мудро» (А. Н. Радищев).

Образ Петра. Становление личности. Создавая образ Петра, Толстой прослеживает процесс становления личности, формирование его характера как под влиянием исторических обстоятельств, так и заложенных в него природой начал: воли, энергии, настойчивости в достижении цели. Он не переносит «духу старушечьего» и уже с малых лет чувствует отвращение ко всем старым обычаям, ко всему патриархальному, олицетворением чего являются для него мамки, няньки, приживалки и шутихи. Этой сытой, но пустой жизни без мысли и труда противопоставлена кипучая деятельность Петра, которому всегда было «некогда». «Доброго ты сына родила, — говорит Наталье Кирилловне Борис Алексеевич Голицын, — умнее всех окажется, дай срок. Глаз у него не спящий». Петр жадно рвется к новой жизни, к новым людям, не похожим на тех, кто окружает его в Преображенском дворце.

С первых страниц романа Толстой подчеркивает внешнее сходство Петра с людьми «подлой» породы: «Петр, весь в пыли, в земле, потный, как мужичок», стоял под липой перед Никитой; «Налево стоял долговязый Петр, — будто на святках одели мужика в царское платье не по росту». Жизнь в селе Преображенском позволила ему близко общаться с народом, здесь завязались приятельские отношения между ним и крестьянскими ребятами-сверстниками. «Ты... побольше с ним божественное читай, — с беспокойством говорит мать Наталья Кирилловна первому учителю Петра Никите Зотову. — А то он и на царя-то не похож... До сих пор не научился стопами шествовать. Все бегает, как простой». У закосневших, кичащихся своей «родовитостью» бояр еще большее опасение за судьбу царя и государства вызывает отсутствие высокомерия в отношениях с простыми людьми, дружба со сверстниками «подлого звания» (Алексашкой Меньшиковым, Алешкой Бровкиным), равнодушие к царскому сану, любовь к труду и стремление все уметь делать самому (от продергивания иголки через щеку до строительства корабля).

«Меня часто спрашивают, почему я пишу «Петра I»? Потому что мы с вами не свалились с неба на равнины СССР.

Сегодняшний день — в его законченной характеристике — понятен только тогда, когда он становится звеном сложного исто-рического процесса…»

«Чтобы понять тайну русского народа, его величие, нужно хорошо и глубоко узнать его прошлое: нашу историю, коренные узлы ее, трагические и творческие эпохи, в которых завязывал-ся русский характер».

Исторические лица, изображенные в романе: князь Голицын, Петр I, Милославский, Нарышкины, Меншиков, царевна Софья, Ромодановский, Черкасские, Долгорукие, Салтыковы. Наряду с реально существовавшими историческими лицами в романе дей-ствуют и вымышленные персонажи: Бровкины, Буйнов, Кузьма Жемов, Цыган, Федька Умойся Грязью.

Многие исследователи русской истории, а также ученые, за-интересованные творческим наследием Толстого, задавались во-просом: почему именно Петр Первый, а не Голицын, смог стать преобразователем России?

Василий Голицын понимает, в отличие от многих окружа-ющих его бояр, какие именно перемены нужны России, какие преобразования помогут ей встать на ноги: «Во всех христиан-ских странах — а есть такие, что и уезда нашего не стоят — жиреет торговля, народы богатеют, все ищут выгоды своей… Лишь мы одни дремлем непробудно. Скоро пустыней назовут русскую землю».

Перед нами человек, глубоко переживающий за судьбу Рос-сии. Он видит нищую, темную, отсталую страну, забитый народ и считает своим долгом облегчить участь народную. Именно по-этому в его голову приходят передовые для его эпохи идеи. Голицын — умный, высокообразованный человек. И в своих задумках по преобразованию страны он идет порой дальше Петра. Он исхо-дит из любви к своей родине, хочет видеть страну процветающей, богатой, активно сотрудничающей с соседними странами. Он меч-тает о народе просвещенном, богатеющем. Пожалуй, эти планы роднят его с преобразователем Петром.

Но много ли он сделал? Будучи фаворитом царицы, он имел на нее огромное влияние. Фактически целых семь лет он правил страной. Удивительно лишь то, что за все это время он не вопло-тил в жизнь ни одного из своих проектов. Более того, в конечном итоге он оказывается в ряду противников Петра.

Толстой явно дает понять, что Голицын — это не тот чело-век, который выведет Россию на более высокий, европейский уровень. Очевидно, для того, чтобы столь значительные сверше-ния имели место, необходимы совершенно иные качества челове-ческие.

Голицын получил великолепное европейское образование, за-мечательно знает правила света, он изящен, деликатен, галан-тен, красив. Но наряду с этими качествами в нем живут слабость и безвольность. Толстой мастерски подчеркивает это при описа-нии портрета Голицына: в углу рта его слабая жалкая морщинка. Софья, глядя на него, думает: «Ох, красив… да слаб, жилы жен-ские. В кружева вырядился».

Голицын на деле оказывается человеком нерешительным, не-уверенным в себе. В его словах и поступках нет твердости, прин-ципиальности: он то издает указ, по которому должны наказать виновного, то «по доброте своей» отменяет его.

Порой кажется, будто Голицын оторван от реальности. Ему не хватает энергичности, жизненной хватки и воли Петра.

Это становится особенно заметно, когда оба героя переживают неудачи. В романе Голицын ведет военные действия в Крыму, которые заканчиваются позорным поражением. Голицын слишком честолюбив, чтобы дать приказ об отступлении. Он фанатично рвется к победе. Но военные будни далеки от него. Его совершен-но не интересует тот факт, что его армии элементарно нечего есть, не в чем ходить. Войско в безнадежном положении. Вместо того, чтобы трезво оценить ситуацию, он приказывает «плетьми гнать через огонь».

И совершенно по-другому ведет себя Петр. Перед битвой за Азов и на Нарве он трезво изучает обстановку. Он не строит ил-люзорных планов, он не охвачен честолюбивым пылом. В то вре-мя как князь Голицын в отчаянии ломает руки при первой неуда-че, Петр полон решимости.

Петр тверд и беспощаден. Но если князь следит издалека за ходом событий, окруженный своими фантазиями, то Петр нахо-дится в самой их гуще. Он требователен, прежде всего, к себе. И потому оправданна его непримиримость к чужим слабостям. Он не жалеет ни себя, ни других. Он делает все во имя государства. Голицын и Петр показаны в действии, только действия одного беспомощны и бестолковы, а в действиях и решениях другого ре-шительность, деловитость, жесткость.

Некоторые исследователи проводили параллели между изоб-ражением Петра у Пушкина и у Толстого. И если у Пушкина Петр показан как уже сложившаяся личность, то у Толстого Петр — еще сомневающийся.

Толстой прибегает к некоторой идеализации образа царя. Он показывает нам не только сына своего времени, но и человека, воплотившего в себе лучшие черты русского национального ха-рактера.

В романе рассматривается формирование характера Петра именно как будущего преобразователя под влиянием историче-ских обстоятельств.

Толстой изображает царя как проницательного, дальнозорко-го политика, выдающегося государственного деятеля. Он показы-вает читателю великого преобразователя России, чьи свершения носили огромное историческое значение.

Будучи еще маленьким, Петр воочию увидел несправедли-вость бояр. Отсюда зарождается его ненависть к патриархальной системе в целом. Он не находил приюта в домашней обстановке, все время тянулся к простым людям. Он видел добротность и чест-ность в работе обитателей Немецкой слободы. Именно поэтому у него была горячая привязанность к капитану Лефорту. Только среди простых людей в Немецкой слободе он находит спасение от окружавшей его скуки: «царица зевнула… стольники спали почи-тай что круглые сутки».

В селе Преображенском, в доме, где жила царица, царила та старина, дух патриархальности, которую Петр будет ненавидеть всю жизнь. Скука, невежественность, однообразие. Дни похожи один на другой. Позже Петр будет с горечью вспоминать о своем детстве, жалеть о том, что не получил хорошего образования. И всю свою жизнь он стремился пополнить свой «багаж» знаний.

Но жизнь в селе позволила ему сблизиться с народом. Толстой не раз подчеркивает, что в Петре не было чопорности, высоко-мерия в общении с простыми людьми. Напротив, он отличался полным равнодушием к своему царскому сану. Он приветствовал любовь к труду, стремился научиться все делать сам.

Россия этого времени была на такой стадии исторического раз-вития, когда преобразования были ей просто необходимы. Но мысль о реформировании приходит в голову к Петру не сразу, а лишь после того, как он побывал в Архангельске и увидел ино-странные корабли. Это были не военные, а торговые суда, но даже с ними не могли сравниться утлые русские судна. Петр ощутил отсталость страны, ее военную и экономическую немощь. И особенно остро он почувствовал уколы совести в отношении своих собственных деяний, ведь он, уже столько времени буду-чи на престоле, еще ничего не сделал.

Царь начинает задумываться над тем, какими путями он дол-жен вести Россию к улучшениям. Первое серьезное предприя-тие — поход на Азов — это его жизненный экзамен, проверка не только военной подготовки, но и волевых качеств самого Петра, его веры в себя, энергичности, целеустремленности. Это уже не игры в солдат в Преображенском. На его совести жизни других людей, ими он фактически распоряжается. В этом похо-де формируются навыки Петра как военного стратега и коман-дующего. Он учится наблюдать за противником, оценивать его и свои силы, учится вовремя остановиться, не поддавшись ис-кушению и честолюбию. Закаляется его воля.

Для того чтобы проследить в мельчайших деталях формирова-ние характера Петра, Толстой вводит две ситуации, два собра-ния: это собрания Боярской думы до и после похода.

Первое собрание наполнено духом победы, Уверенность Петра в скорой победе над врагом очень тверда: «Азов возьмем с нале-та». Но она быстро сменяется у Петра стыдом за свое недавнее молодечество. Военные неудачи сначала «изумили Петра», но он даже не подумал об отступлении. Толстой замечает, что «воля Петра как будто окаменела».

Петр целиком погружается в военные будни, сам разрабаты-вает план наступления на Азов. Сам он работает на пределе чело-веческих возможностей и всех вокруг заставляет трудиться не покладая рук, подчиняя своей недюжинной воле. Он далек от вы-сокомерия, признает свои ошибки, стремится их исправить.

В этих условиях закаляется мужество и воля Петра. Он борет-ся уже не за себя, а за свою страну.

Толстой мастерски показывает, как под руководством Петра мужают и его воины. Если при первой осаде «побледневшие вои-ны только крестились», ни на что не способные, то при послед-ней осаде солдаты, не обращая внимания на свист пуль, лезли по лестницам на стены крепости. Петр возмужал сам, а своим пылом, своей уверенностью в себе заразил своих верных солдат.

Первый поход Петра завершился бесславным отступлением русских войск. Но эта неудача не пошатнула веры Петра, он толь-ко приобрел некоторую озлобленность, которая долгое время пи-тала его силы. И причина ее была прежде всего в том, что Петр осознал истинные причины российского отставания. Еще в Ар-хангельске он понял, что враг, который мешает расстаться Рос-сии с ее нищетой и убожеством, «невидим, неохватим, враг — повсюду, враг — в нем самом». Этот враг — равнодушие к госу-дарственному делу страны, беспечность, невежество.

И действительно, как много страдают люди от собственного нежелания что-либо сделать для того, чтобы хоть как-то улуч-шить свою жизнь. Русский человек боится перемен, потому что для этого надо работать над собой, ломать свои стереотипы, пе-ределывать себя. И здесь ясно очерчивается главная русская бо-лезнь, описанная подробнее во многих произведениях русской классики (И. Гончаров, «Обломов»). Болезнь эта — лень.

Петр не таков. Ему присущи энергия, ум, сила воли, блестя-щие организаторские способности. Он тверд в принятии решений, упорно идет к достижению цели. И эти качества в конечном итоге приводят его к победе. Петр как нельзя лучше использовал вре-мя. Заполнял работой каждую секунду, сам работал наряду с простыми рабочими. Ценой жизни многих сотен русских рабо-чих был построен Воронежский флот. Турки были обложены с суши и с моря. Азов вынужден был сдаться.

И вот заседание Боярской думы. Здесь самовластный, твер-дый, с железной волей и стальным характером Петр не считает-ся с мнением бояр. Он уверен в правильности проводимых им ре-форм. Он продолжает активную борьбу с боярством, стрелецким мятежом и раскольничьим движением. В определенной мере это тоже борьба за светлое будущее России, это тоже шаги на пути к прогрессу.

Петр испытывает глубокую привязанность к России. Любовь эта проявляется и в глубокой боли за страну «Черт привел ро-диться царем в такой стране», — с тоской говорит он. Сердце его стонет при виде нищеты, бедствия народного, невежества и стра-даний.

Мудрый правитель, Петр понимает, что выход из этого поло-жения — в развитии промышленности, торговых связей, для чего России просто жизненно необходим выход к морю. Отсюда и воз-никает вопрос о Балтийском море. Голицын и Ромодановский так-же видели эти пути, но воплотить в жизнь все это под силу было лишь Петру. Он строит фабрики, заводы, разрабатывает руды. Он прекрасно понимает, что стране необходимо прежде всего раз-вивать внутренние ресурсы, а потому он без промедлений дает деньги купцу Демидову. Демидов — это реально существовавшая историческая личность. Он развивал железодобывающую отрасль.

Петр поощряет задумку братьев Бажениных, Осипа и Федо-ра, построивших водяную мельницу самостоятельно, без помощи и участия заморских мастеров.

Иван Жигулин получает от царя в свое полное распоряжение три корабля, чтобы развивать морскую торговлю.

Петр борется с безграмотностью и невежеством. Он выступает за развитие науки и культуры. Так, например, он утверждает при литейном заводе в Москве школу, в которую принимают 250 боярских, посадских и даже крепостных юношей («подлого звания»). Здесь их обучают математике, истории, фортификации, шитью. Петр «дубиной гнал в науку дворянских недорослей». Он понимал, что России нужны образованные люди. «Бесчеловеч-но», по словам самого Петра, борется он за то, чтобы «дворян-ские балды — сажень ростом» учились грамоте.

И вот Петр видит уже плоды образования. Он встречает Артамона Бровкина — из простых людей. Он поражает царя своей об-разованностью.

Недаром Петр Великий прославился тем, что окружали его не чванливые люди знатного происхождения, а люди умные, образованные, зоркие. «За ум графами жаловать» — таково реше-ние Петра. Он не терпит мерного степенного боярина, куда боль-ше ему по вкусу человек простой. С удивлением и восхищением смотрит Петр на рисунок Андрея Томского, даровитого живо-писца.

Во второй книге романа Петр — уже умудренный опытом го-сударь, способный трезво и правильно оценить создавшуюся по-литическую обстановку. Он выбирает наиболее приемлемые ходы и пути, по которым смело ведет Россию. Так — он просчитывает наиболее удобный для России момент для войны со шведами. И если для шведского короля Карла XVII война — это всего лишь игра, то для Петра — жизненная необходимость. Петр уже научился искусству войны в походе на Азов, потому он так рас-четлив в битве на Нарве. Здесь он видит, что русские еще не научились сражаться, воевать. Петр говорит: «Чтобы здесь пуш-ка выстрелила, надо ее в Москве зарядить».

Петр решает отступать. Дальнозоркий стратег, он проницатель-ным взглядом замечает, что русское войско идет на верную ги-бель. И, не страшась прослыть трусом, он оставляет поле битвы. Жизни человеческие для него куда важнее собственной репута-ции. Свою честь и славу он кладет на алтарь.

Однако автор показывает и некоторую ограниченность Петра. Одним из основных недостатков в его деятельности Толстой ви-дит то, что Петр накладывает свои реформы на старую почву, стремится построить новое государство на заведомо гнилом фун-даменте. И фундамент этот — крепостное право. Оно крепко дер-жит в руках всю Россию, не отпускает. А Петр лишь только укрепляет его.

В романе много эпизодов, которые ясно показывают читате-лю близость Петра народу. Но, тем не менее, это не сделало его тем государем, который заботится о благополучии простого люда, об угнетенных, униженных, обездоленных. Именно поэтому ни-каких надежд на него не возлагают «ободранные до нитки» ка-бальные крестьяне, рабочие на Тульском и Невьянском заводах. Он — «надежда-государь» для купцов и помещиков. Об этом пря-мо говорит Петру «большебородый мужик».

Все те прогрессивные реформы, превратившие Россию в мо-гучее государство, способное соперничать с передовыми европей-скими государствами, стали лишней обузой для крепостных кре-стьян. Они стали бременем, легшим на и без того натруженные плечи простого люда.

Трудолюбивый, энергичный, деятельный, простой, Петр — беспощадный самодержец, жестоко расправляющийся с зачин-щиками восстаний и бунтов, подавляющий любое неповиновение.

Это противостояние, глубокое противоречие в сознании и де-ятельности Петра связано с преклонением перед Европой, перед развитыми европейскими канонами, разумными и справедливы-ми, перед европейской культурой. И Петр, следуя своей страсти, «прививал», а на самом деле насаждал все европейское.

А. С. Пушкин писал о преобразованиях Петра: «Все реформы Петра написаны кнутом». Во имя народа, но народ так и остался в зависимости.

Толстой в большой мере затрагивает тему о роли личности в истории. Он показывает, что историю вершит народ. Само по-вествование о Петре — это вовсе не его биография или перечис-ление его заслуг перед Отечеством, а повествование о петров-ской эпохе, эпохе, когда коренным образом перестраиваются все слои общественной жизни. В первую очередь это переделка пат-риархальной России, борьба русского народа за свою независи-мость.

Тема русского народа — очень важная в романе. И если в на-чальных главах она воплощена чаще всего в собирательном обра-зе угнетенной и отсталой России, то постепенно Толстой все четче раскрывает духовный облик народа, характер человека из наро-да. Толстой — даровитый художник слова — сумел в зримой по-этической форме воспроизвести сложную диалектику Петра и народа.

В романе присутствуют многочисленные массовые сцены, рас-крывающие народный характер. На их примере мы можем про-следить мужание народной массы, пробуждение сознания. В на-чале романа Толстой описывает сцену, когда стрельцы подня-лись против вступления на престол рода Нарышкиных. «Люди, разинув рты, глядели на его парчовую шубу, на самоцветные перстни на его руке… люди пятились, ничего не отвечали…» Та-кое поведение свидетельствует о полной пассивности со стороны народа, о его невежественности.

Постепенно народ начинает принимать участие в деяниях Петра, становится активнее. Во время расправы со стрельцами народ тоже молчит («народ молчал, и палач начал свое дело), но это молчание зловеще.

Писатель показывает нищету, беспощадный крепостнический гнет. Вначале крестьяне обращались к царю с жалобами: « …ныне у нас ни хлеба, ни скотины нет, погибаем голодною и прозябаем холодною смертью… лебеду едим, тело пухнет… смилуйся». Но Петр в это время совсем не задумывался над тем, чтобы освобо-дить народ от оков крепостного права. «Неспокойны были разгово-ры в народе. За твердынями стен, где пестрели чудные, наряд-ные крыши боярских дворов и государева дворца, творилось не-ладное… у всех накипело. Жить очертело при таких порядках. Грозили кремлевским башням». Росла сила протеста. Материал с сайта

Автор создал целую галерею народных образов. Среди них са-мые разнообразные незаурядные личности: участники разинского восстания — смелый, мужественный, решительный, «пе-гобородый Иван» и Овдоким, «пытанный, мученный много», но не утративший веры в возвращение разинского времени, «костя-ной от злобы» Федька Умойся Грязью, талантливый изобретатель- самоучка Кузьма Жемов и другие.

Толстой показывает трудолюбие, талантливость простых лю-дей, патриотизм, мужество и героизм в борьбе за родину с внеш-ними врагами («русский мужик умен, смышлен, смел, а с ружь-ем страшен врагу»).

В Федьке Умойся Грязью как будто от рождения было зало-жено чувство протеста. Оно особенно обостряется при тяжелых экономических и политических обстоятельствах. Он не стал, по-добно миллионам, мириться с непосильной барщиной, бежал на Дон, но был схвачен и привезен на царские работы в Воронеж. В нем очень сильно развито чувство справедливости. Это толкает его на молниеносные действия. Он душит немца Вирбаха, потому что не может видеть, как тот издевается над солдатами. Он ста-рается выручить крепостного Дехтярева, ему становится отчасти близка тонкая душевная организация Андрея Голикова, будуще-го живописца петровского времени.

Еще один представитель народа — Кузьма Жемов. Это талант-ливый изобретатель, мечтающий изобрести крылья для человека. «Бог человека сделал ползающим, а я его летать научу». Но в народе его объявляют еретиком, избивают, наказывают. Он сде-лался беглым, а потом стал искусным кузнецом. Изобрел паровой кузнечный молот и учил Петра кузнечному делу.

В финале романа Толстой говорит о строительстве Петра: «со свежим пунцовым клеймом на лбу… он бил и бил дубовой кувал-дой в сваи». Здесь Петр закладывает фундамент города, который станет национальной славой русского народа.

Роман Толстого получил широкую известность. М. Горький на-зывал эту книгу «первым в нашей литературе настоящим истори-ческим романом». «Петр Первый» очень своеобразен и по языку, и стилю. Для того чтобы воспроизвести стиль эпохи, Толстой ис-следовал так называемые пыточные акты XVIII века, в которых соблюдались особенности речи говоривших. Но, пожалуй, самая замечательная черта стиля романа — это «максимальное сбли-жение языка рассказчика с языком персонажей. Авторское сло-во часто переходит в несобственно-прямую речь». Таким обра-зом, у читателя появляется возможность услышать, как эпоха «сама рассказывает о себе голосами разных людей — современ-ников».

«Что привело меня к эпопее «Петр Первый»? Наверно, что я избрал ту эпоху для проекции современности. Меня увлекло ощущение полноты «непричесанной» и творческой силы той жиз-ни, когда с особенной яркостью раскрывается русский харак-тер», — писал А. Толстой в краткой автобиографии.

План

Государственная власть после смерти царя Алексея Фе-доровича переходит в руки Софьи.
Алешка Бровкин сбегает из дома и встречается с Алексашкой Меншиковым. Они знакомятся с Петром.
Петр все время живет в селе Преображенском, где орга-низует игры в солдат со своими сверстниками.
Против царя устраивают бунт. Жестокое его подавление. Софью отправляют в монастырь.
Петр предпринимает поход на Крым и Азов. Поражение. Наконец Азов взят.
Петр уезжает в Англию, Голландию под именем Петра Ми-хайлова. Он обучается ремеслам.
В это время в России снова назревает бунт, организован-ный Софьей. Царь возвращается в Россию и жестоко подав-ляет бунт.
Петр объявляет войну шведам. Первые его военные на-ступления заканчиваются провалом. Но за то время, пока Карл XVII был в Польше, Петр успевает собрать довольно хорошую армию. Он завоевывает Мариенбург.
В финале романа Петр завершает победой осаду Нарвы.

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском

На этой странице материал по темам:

сочинение а.н.толстого петер1 с планном
как в романе петр 1 толстой описывает петра из книги
анализ романа толстого петр первый
план романа пётр 1
сочинение на тему образ петра 1 с планом

Характеризуя начинания Петра, Толстой отмечает в нем дальновидность, государственную мудрость, настойчивость, простоту в обращении с людьми. Петр умеет правильно оценить создавшуюся обстановку. После поражения под Нарвой он трезво оценил ело- пившуюся ситуацию и, оставив армию, поехал укреплять Новгород и Псков. Настойчиво и упорно преодолевает Петр последствия нарвекого поражения.

Петр воплощает в себе лучшие черты русского национального характера. Однако Толстой нигде не абсолютизирует Петра, не затушевывает классовый характер его деятельности. Реформы Петра ложились тяжелым бременем на плечи трудового народа. Об этом прямо говорит царю большебородый мужик. Как характеризует Петра и его деятельность разговор мужиков в кабаке на Варварке?

Анализируя художественные приемы, которыми пользуется Толстой, создавая облик Петра, следует прежде всего остановиться на принципе контрастного изображения. Преобразовательская деятельность Петра противопоставлена деятельности князя Голицина. Важно выяснить, что сближает и что разделяет этих реформаторов. Голицын - умный, европейски образованный человек, прекрасно понимающий необходимость перемен. То, что он задумывается о будущем России, роднит его с Петром. Однако на путь преобразований Голицын встать не смог, так как ему не хватает твердости, решимости, упорства - всего того, что необходимо реформатору. Толстой сознательно сравнивает поведение князя во время Крымского похода с поведением, Петра под Азовом и Нарвой. Зная о тяжелом положении войска, Голицын и не пытается что-либо предпринять, он просто не думает о реальном положении. Поведение Петра - это поведение настоящего политика, дальновидного, находчивого, упорного в достижении своей цели.

Поскольку Толстой дает образ Петра в развитии, в романе отсутствуют развернутые портретные описания. Портретные характеристики разбросаны по всему произведению и вводятся автором лишь в тех случаях, когда ситуация или обстановка позволяют отметить в герое новые качества. Как правило, Толстой не дает нейтральных описаний, они всегда пропущены через восприятие других персонажей.

Важная роль в характеристике Петра отводится обрисовке его поступков и жестов. Узнав о воровстве подрядчиков и об отсутствии продовольствия в армии, Петр прискакал в Паншино.

«Петр рванул дверь, загудели потревоженные мухи. На двух сдвинутых лавках, покрывшись с головой, спал Стрешнев. Петр сорвал одеяло. Схватил за редкие волосы перепуганного боярина, не мог говорить от ярости, - плюнул ему в лицо, стащил на земляной пол, бил ботфортом в старческий мягкий бок... Часто дыша, присел к столу, велел открыть ставни. Глаза выпучены. Под загаром гневные пятна на похудевшем лице. - Докладывай... Встань! - крикнул он Стрешнему. - Сядь. Подрядчиков повесил? Нет! Почему?»

Рисуя гнев и горячность, Толстой прибегает к указанию на действия и шесты. Первые отрывистые фразы также передают внутреннее состояние царя.

Речь служит не менее важным средством характеристики Петра. Речь царя отличается эмоциональностью, отражающей горячность и необузданность его натуры. В то же время она не лишёна образности.

«Петр Первый» - роман исторический, поэтому очень важно уяснить своеобразие принципов историзма у Толстого. Первое, на что здесь следует обратить внимание, - это то, что Толстой сумел раскрыть подлинный смысл исторических событий в динамике, в борьбе нового со старым, показать сложные классовые противоречия эпохи. Преобразовательная деятельностьг Петра показана как историческая необходимость и закономерность, а сама историческая личность тесно связана с эпохой, с борьбой определенных социальных сил.

Важной особенностью «Петра Первого» является и то, что роман обращен к современности, в нем четко выражена авторская концепция историзма, сказавшаяся в проблематике, трактовке образов и принципах освещения исторических событий, Щ

Необходимо обратить внимание и на особенности языка Толстого. Писатель далек от стилизации языка под Петровскую эпоху, не перегружает речь своих героев архаизмами. Очень умело вводит он в речь действующих лиц наиболее характерные для Петровской эпохи слова и выражения.

Нужно скачать сочиненение? Жми и сохраняй - » Анализ художественного своеобразия романа «Петр Первый» . И в закладках появилось готовое сочинение.

Люди должны знать историю своей страны, чтобы в будущем знать, как поступать в том или ином случае. Алексей Толстой, вдохновившись эпохой Петра 1, решил показать нам все тонкости и трудности петровской эпохи. Как известно, он вложил в работу почти 10 лет своей жизни и потратил множество часов, чтобы изучить в точности эпоху преобразований и изменений в нашей стране.

Алексея Николаевича Толстого очень интересовала судьба императора Петра 1, более двадцати лет писатель изучал биографию и исторические факты из жизни правителя. Этот случай можно назвать одним из тех, когда творчество автора, в попытках передать характер эпохи и личности, граничит с научной исторической литературой.

Изначально произведение задумывалось как роман-эпопея, который бы позволил при своем объеме показать все позиции и смену мыслей человека советского. Писателю это в полной мере удалось, ведь через образ Петра проглядывает личность покровителя и почитателя Толстого – И. В. Сталина. В своем романе Толстой хотел показать ценность преобразований того времени, он описывает, как мудрость правителя определяет дальнейшее развитие государства. Но читателю совсем нетрудно уловить связь между тем временем и новой советской эпохой, где народу также нелегко измениться к лучшему, где люди не хотят принимать необходимость перемен. В такой ситуации стране нужен жестокий, но сильный и дальновидный руководитель, которого автор видел и в Петре Первом, и в генеральном секретаре партии КПСС.

Жанр, направление

“Петр Первый” — исторический роман, включает в себя элементы романа становления и героического повествования. Также можно найти черты биографического романа.

Суть

В первой книге перед нами предстает Петр-преобразователь. Личность, еще до конца сформировавшаяся, но стремившаяся к становлению на истинный и правильный путь. Автор показывает нам царя как человека, близкого к своему народу, способного понять все проблемы и постараться найти их решение.

Первый том показывает нам еще совсем маленького Петра, напуганного грядущими трудностями правления. С этого момента начинается наше знакомство со становлением будущего царя, способного изменить судьбу своей страны. Мы можем наблюдать как маленький правитель учится справляться с дворцовыми интригами, предательствами, переживает первые неудачи, учится исправлять свои ошибки и решать сложные, даже, казалось бы, неразрешимые проблемы.
Во втором томе мы видим Петра уже подросшего, способного наравне с простым народом трудиться на благо процветания страны. Прошло уже много времени, молодой правитель готовится к первым преобразованиям и подписаниям законов. Петр заботится о воем народе, стараясь не допускать произвола со стороны бояр. Так, страница за страницей, у нас на глазах происходит становление царя, из маленького напуганного мальчишки в зрелого мудрого правителя.
В третьем томе перед нами предстает уже состоявшийся как личность человек, царь, мужчина. Вот уже стоит на берегу Невы Петербург, прекращены многолетние войны. Как и Петр, страна встает на новый путь, изменений и улучшений. Третий том является финалом и показателем положительных последствий реформ, происходит культурный подъем жизни людей, растет и военная мощь государства.

Главные герои

Петр Алексеевич — царь России. Писатель постарался раскрыть образ правителя многогранно и полноценно, показав как положительные, так и некоторые отрицательные качества Петра. Монарх предстает перед нами в разном свете, начиная с молодых лет, заканчивая пиком успешных реформ состоявшейся исторической личности. Герой отличается трудолюбием, целеустремленностью, дальновидностью и силой воли.
Александр Данилович Меншиков — соратник Петра, готовый на все ради правителя, ему Петр доверял полностью, считал своей правой рукой. Меньшиков сбежал из семьи, будучи совсем молодым, выживал как мог, перебивался с копейки на копейку. Благодаря своему уму, попал во дворец, где работал постельничим. Когда же Петр понял истинную ценность этого человека, тот стал правой рукой государя. Он отличался умом, деловитостью и способностью усваивать новые веяния.
Франц Лефорт — наставник Петра, его друг, помогавший раскрыть потенциал царя. Франц предстает перед нами уже зрелым мужчиной, можно сказать, что он был главным по всем делам иностранцев в России. Лефорт служил советником Петра по военным вопросам, по социальным и экономическим делам, подсказывал, как лучше поступить во время дворцовой борьбы с Софьей.

Есть и другие герои романа, которые не менее важны для сюжета, но описать каждого нет возможности, у нас же не статья-эпопея. Но если Вам кого-то не хватило, смело пишите об это в комментариях, добавим.

Темы и проблемы

Основная тема — патриотизм . Автор показывает, что наша земля богата различными природными залежами, но они растрачиваются впустую. Таким образом, в нашей стране есть потенциал, но он либо не используется, либо используется неправильно. Это может изменить только сильный и волевой человек, по мнению писателя. Каждый из нас ради своей родины, ради своего будущего должен стать таким человеком.
Главная проблема – власть и ее влияние на личность . Петру пришлось столкнуться с родственными интригами, родные люди готовы были избавиться от него, лишь бы занять престол. Тяга к власти выбивает из человека все самое хорошее, оставляя на месте души выжженное поле.
Проблема социальной несправедливости . Петр поставил себя на место обычного работника и понял, как тяжела жизнь народа под гнетом боярского произвола. Поэтому он так ополчился против знати, которая своей алчностью тянула страну назад, изнуряя крестьянина и живя за его счет.
Социальная проблематика также включает в себя и вопрос о готовности народа к переменам. Новаторам очень трудно менять мир, они постоянно сталкиваются с непониманием и агрессией тех, кто привык жить по старинке.

Главная мысль

Основная идея романа заключается в том, что большой стране нужен дальновидный, целеустремленный и решительный лидер, который силой своей воли направит страну вперед. Без сильной и твердой руки невозможно эффективное управление. Без нее элита никогда не согласится менять хоть что-либо, ведь ей и так хорошо живется, а народ из страха перемен или невежества будет плавно погружаться в застой. Таким образом, настоящий лидер – это жесткий и непреклонный человек, который обязан идти на жертвы, чтобы творить историю.

С этим посылом можно не согласиться, он очень спорный. Автор, который вернулся из эмиграции и (благодаря протекции Горького) устроился при враждебном ему режиме, мог выполнять политический заказ, смысл которого в том, чтобы оправдать жестокую диктатуру Сталина, прикрывая репрессии исторической необходимостью.

Чему учит?

Изменения, приносящие пользу, нужны всегда. Жизнь не может стоять на месте, особенно в таком большом государстве, как наша страна. Но хоть сколько-нибудь значимые преобразования не могут свершиться сами собой, без нашей готовности к ним. Книга учит людей брать ответственность за будущее страны в свои руки и смотреть в будущее.

Нередко сами люди тормозят прогресс, и их действительно приходится подталкивать сверху, таково прямое назначение правительства. Но и сам человек должен идти навстречу позитивным переменам, должен развиваться и адаптироваться в современности, а не стоять на месте и упираться в то, что уже есть. Тогда и подталкивать никого не придется.

Критика

Современники высоко оценили произведение «Петр Первый» и сожалели, что автор не закончил его до конца. Например, Корней Чуковский писал, что перед смертью воображение автора стало граничить с ясновидением. Судя по его воспоминаниям, Толстой планировал написать историческую литературную эпопею, посвященную эпохе дворцовых переворотов и правлению Ивана Грозного. Все это было бы продолжением истории, уже написанной им.

И. Эренбург указывал на то, что работа Толстого была похожа на творчество Достоевского. Сам автор не знал, что сделают герои, они оживали в его голове и делали то, что сами считали нужным. Никогда эти писатели не знали, чем кончится та или иная книга.

В. Инбер вспоминал, что Толстой был удивительно цельной натурой и героя выбрал себе под стать. Он также любил Россию, как и первый ее император.

Ю. Олеша отмечал подлинность прозы коллеги по перу. Он часто представлял то, что написано в романе, и строки оживали в его голове. Текст мастерки описывал все то, что хотел сказать литератор.

В. Лидин говорил, что в Толстом он ценит, прежде всего, народность. Его царь – как будто человек из народа, живущий интересами простых людей. Автор виртуозно передал русский дух, уделив внимание живой русской речи, которая украшает текст и передает тончайшие оттенки смыслов.

Л. Коган описывал подробности бесед с писателем, тот считал, что переломным моментом в русской истории является полтавская битва, именно там царь и народ соединились в едином порыве.

Г. Уланова полагала, что Толстой жил в душах своих героев, как будто бы сам переживал их эмоции, будто бы видел историю своими глазами.

Интересно? Сохрани у себя на стенке!

Анализ «Пётр Первый» Толстой Алексей. ﻿ А.Н