Главная › Воспитание › Богданов–Бельский. Устный счет в народной школе — что на самом деле изображено на картине

Богданов–Бельский. Устный счет в народной школе — что на самом деле изображено на картине

Многие видели картину "Устный счет в народной школе". Конец 19 века, народная школа, доска, интеллигентный учитель, бедно одетые дети, 9–10 лет, с энтузиазмом пытаются решить в уме задачу написанную на доске. Первый решивший сообщает ответ учителю на ухо, шепотом, чтобы другие не потеряли интерес.

Теперь посмотрим на задачу: (10 в квадрате + 11 в квадрате + 12 в квадрате + 13 в квадрате + 14 в квадрате) / 365 =???

Черт! Черт! Черт! Наши дети в возрасте 9 лет не решат такую задачу, уж во всяком случае в уме! Почему чумазых и босоногих деревенских детей в деревянной школе из одной комнаты учили так хорошо, а наших детей учат так плохо?!

Не спешите возмущаться. Приглядитесь к картине. Вам не кажется, что учитель выглядит слишком интеллигентно, как–то по–профессорски, и одет с явной претензией? Почему в школьном классе такой высокий потолок и дорогущая печь с белыми кафельными изразцами? Неужели так выглядели деревенские школы и учителя в них?

Разумеется, выглядели они не так. Картина называется "Устный счет в народной школе С.А.Рачинского". Сергей Рачинский - профессор ботаники Московского университета, человек с определенными правительственными связями (например, приятель обер–прокурора Синода Победоносцева), помещик - в середине жизни бросил все дела, уехал в свое имение (Татево в Смоленской губернии) и завел там (разумеется, за свой счет) экспериментальную народную школу.

Школа была одноклассной, что отнюдь не значило, что в ней учат один год. В такой школе учили тогда 3–4 года (а в двухклассных школах - 4–5 лет, в трехклассных - 6 лет). Слово одноклассный означало то, что дети трех лет обучения составляют единый класс, и один учитель занимается с ними со всеми в пределах одного урока. Это было достаточно хитрое дело: пока дети одного года обучения делали какое–нибудь письменное упражнение, дети второго года отвечали у доски, дети третьего года читали учебник и т.п., и учитель попеременно уделял внимание каждой группе.

Педагогическая теория Рачинского была весьма оригинальной, и разные ее части как–то плохо сходились друг с другом. Во–первых, основой образования для народа Рачинский считал обучение церковно–славянскому языку и Закон Божий, причем не столько объяснительный, сколько состоящий в заучивании молитв. Рачинский твердо верил, что знающий наизусть определенное количество молитв ребенок непременно вырастет высоконравственным человеком, причем сами звуки церковно–славянского языка уже окажут улучшающее нравственность воздействие. Для практики в языке Рачинский рекомендовал детям наниматься читать Псалтирь над покойниками (sic!).

Во–вторых, Рачинский считал, что крестьянам полезно и нужно быстро считать в уме. Преподаванием математической теории Рачинский интересовался мало, а вот устный счет в своей школе он поставил очень хорошо. Ученики твердо и быстро отвечали, сколько сдачи с рубля надо дать тому, кто покупает 6 3/4 фунта моркови по 8 1/2 копейки за фунт. Возведение в квадрат, изображенное на картине, было самой сложной математической операцией, изучавшейся в его школе.

И наконец, Рачинский был сторонником очень практичного преподавания русского языка - от учеников не требовалось ни особенных навыков правописания, ни хорошего почерка, теоретической грамматике их вообще не учили. Главное было научиться бегло читать и писать, пусть корявым почерком и не слишком грамотно, но понятно, то, что может пригодиться крестьянину в быту: простые письма, прошения и пр. Еще в школе Рачинского преподавался кой–какой ручной труд, дети пели хором, и на этом всё образование и заканчивалось.

Рачинский был настоящим энтузиастом. Школа стала всей его жизнью. Дети у Рачинского жили в общежитии и были организованы в коммуну: они выполняли все работы по хозяйственному обслуживанию самих себя и школы. Рачинский, не имевший семьи, проводил с детьми всё время с раннего утра до позднего вечера, а так как он был очень добрый, благородный и искренне привязанный к детям человек, его влияние на учеников было огромным. Кстати, первому решившему задачу ребенку Рачинский выдавал пряник (в буквальном смысле слова, кнута же у него не было).

Сами школьные занятия занимали 5–6 месяцев в году, а в остальное время Рачинский индивидуально занимался с детьми постарше, готовя их к поступлению в различные учебные заведения следующей ступени; начальная народная школа не была прямо связана с другими учебными заведениями и после нее нельзя было продолжить обучение без добавочной подготовки. Рачинский желал видеть наиболее продвинутых из своих учеников учителями начальной школы и священниками, так что готовил он детей преимущественно в духовные и учительские семинарии. Бывали и значительные исключения - прежде всего, это сам автор картины, Николай Богданов–Бельский, которому Рачинский помог попасть в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Но, как ни странно, вести крестьянских детей по магистральному пути образованного человека - гимназия / университет / государственная служба - Рачинский не желал.

Рачинский писал популярные педагогические статьи и продолжал пользоваться определенным влиянием в столичных интеллектуальных кругах. Наиболее важным оказалось знакомство с ультравлиятельным Победоносцевым. Под определенным влиянием идей Рачинского духовное ведомство решило, что от земской школы толку не будет - либералы детей хорошему не научат - и в середине 1890–х начало развивать собственную независимую сеть церковно–приходских школ.

Кое в чем церковно–приходские школы были похоже на школу Рачинского - в них было много церковно–славянского языка и молитв, а остальные предметы были соответственно сокращены. Но, увы, им не передались достоинства Татевской школы. Священники школьным делом интересовались мало, управляли школами из–под палки, сами в этих школах не преподавали, а учителей наняли самых третьесортных, и платили им заметно меньше, чем в земских школах. Крестьяне церковно–приходскую школу невзлюбили, так как поняли, что полезному там почти не учат, молитвы же их интересовали мало. Кстати, именно учителя церковной школы, набранные из парий духовного сословия, оказались одной из самых революционизированных профессиональных групп того времени, и именно через них в деревню активно проникала социалистическая пропаганда.

Теперь мы видим, что это обычное дело - любая авторская педагогика, рассчитанная на глубокую вовлеченность и энтузиазм учителя, немедленно дохнет при массовом воспроизведении, попадая в руки незаинтересованных и вялых людей. Но для того времени это был большой облом. Церковно–приходские школы, к 1900 году составлявшие около трети начальных народных школ, оказались немилы всем. Когда, начиная с 1907 года, государство стало направлять в начальное образование большие деньги, не было и речи о том, чтобы провести через Думу субсидии церковным школам, почти все средства ушли земцам.

Более распространенная земская школа достаточно сильно отличалась от школы Рачинского. Для начала, земцы считали Закон Божий совершенно бесполезным. Отказаться от его преподавания было нельзя, по политическим причинам, поэтому земства как могли задвинули его в угол. Закону Божьему учил приходской священник, которому платили мало и не обращали на него внимания, с соответствующими результатами.

Математике в земской школе учили хуже, чем у Рачинского, и в меньшем объеме. Курс оканчивался на операциях с простыми дробями и неметрической системе мер. До возведения в степень обучение не доходило, так что ученики обыкновенной начальной школы просто не поняли бы задачу, изображенную на картине.

Обучение русскому языку земская школа пыталась превратить в мироведение, через так называемое объяснительное чтение. Методика состояла в том, что диктуя учебный текст по русскому языку, учитель также и дополнительно пояснял школьникам, о чем говорится в самом тексте. Таким паллиативным образом уроки русского языка превращались также в географию, природоведение, историю - то есть во все те развивающие предметы, которым не нашлось места в коротком курсе одноклассной школы.

Итак, наша картина изображает не типичную, а уникальную школу. Это памятник Сергею Рачинскому, уникальной личности и педагогу, последнему представителю той когорты консерваторов и патриотов, к которой еще нельзя было отнести известное выражение "патриотизм - последнее прибежище негодяя". Массовая народная школа была в хозяйственном отношении обустроена значительно беднее, курс математики в ней был короче и проще, а преподавание слабее. И, конечно же, ученики обыкновенной начальной школы не могли не только решить, но и понять задачу, воспроизведенную на картине.

Кстати, а каким методом школьники решают задачу на доске? Только прямым, в лоб: умножить 10 на 10, запомнить результат, умножить 11 на 11, сложить оба результата, и так далее. Рачинский считал, что у крестьянина не бывает под рукой письменных принадлежностей, поэтому он учил только устным приемам счета, опуская все арифметические и алгебраические преобразования, требующие вычисления на бумаге.

Почему–то на картине изображены одни мальчики, в то время как по всем материалам видно, что у Рачинского учились дети обоего пола. Что это значит, непонятно.

фото кликабельно

Многие видели картину "Устный счет в народной школе". Конец 19 века, народная школа, доска, интеллигентный учитель, бедно одетые дети, 9-10 лет, с энтузиазмом пытаются решить в уме задачу написанную на доске. Первый решивший сообщает ответ учителю на ухо, шепотом, чтобы другие не потеряли интерес.

Теперь посмотрим на задачу: (10 в квадрате + 11 в квадрате + 12 в квадрате + 13 в квадрате + 14 в квадрате) / 365 =???

Не спешите возмущаться. Приглядитесь к картине. Вам не кажется, что учитель выглядит слишком интеллигентно, как-то по-профессорски, и одет с явной претензией? Почему в школьном классе такой высокий потолок и дорогущая печь с белыми кафельными изразцами? Неужели так выглядели деревенские школы и учителя в них?

Разумеется, выглядели они не так. Картина называется "Устный счет в народной школе С.А.Рачинского ". Сергей Рачинский — профессор ботаники Московского университета, человек с определенными правительственными связями (например, приятель обер-прокурора Синода Победоносцева), помещик — в середине жизни бросил все дела, уехал в свое имение (Татево в Смоленской губернии) и завел там (разумеется, за свой счет) экспериментальную народную школу.

Школа была одноклассной, что отнюдь не значило, что в ней учат один год. В такой школе учили тогда 3-4 года (а в двухклассных школах — 4-5 лет, в трехклассных — 6 лет). Слово одноклассный означало то, что дети трех лет обучения составляют единый класс, и один учитель занимается с ними со всеми в пределах одного урока. Это было достаточно хитрое дело: пока дети одного года обучения делали какое-нибудь письменное упражнение, дети второго года отвечали у доски, дети третьего года читали учебник и т.п., и учитель попеременно уделял внимание каждой группе.

Педагогическая теория Рачинского была весьма оригинальной, и разные ее части как-то плохо сходились друг с другом. Во-первых, основой образования для народа Рачинский считал обучение церковно-славянскому языку и Закон Божий, причем не столько объяснительный, сколько состоящий в заучивании молитв. Рачинский твердо верил, что знающий наизусть определенное количество молитв ребенок непременно вырастет высоконравственным человеком, причем сами звуки церковно-славянского языка уже окажут улучшающее нравственность воздействие. Для практики в языке Рачинский рекомендовал детям наниматься читать Псалтирь над покойниками (sic!).

Во-вторых, Рачинский считал, что крестьянам полезно и нужно быстро считать в уме. Преподаванием математической теории Рачинский интересовался мало, а вот устный счет в своей школе он поставил очень хорошо. Ученики твердо и быстро отвечали, сколько сдачи с рубля надо дать тому, кто покупает 6 3/4 фунта моркови по 8 1/2 копейки за фунт. Возведение в квадрат, изображенное на картине, было самой сложной математической операцией, изучавшейся в его школе.

И наконец, Рачинский был сторонником очень практичного преподавания русского языка — от учеников не требовалось ни особенных навыков правописания, ни хорошего почерка, теоретической грамматике их вообще не учили. Главное было научиться бегло читать и писать, пусть корявым почерком и не слишком грамотно, но понятно, то, что может пригодиться крестьянину в быту: простые письма, прошения и пр. Еще в школе Рачинского преподавался кой-какой ручной труд, дети пели хором, и на этом всё образование и заканчивалось.

Сами школьные занятия занимали 5-6 месяцев в году, а в остальное время Рачинский индивидуально занимался с детьми постарше, готовя их к поступлению в различные учебные заведения следующей ступени; начальная народная школа не была прямо связана с другими учебными заведениями и после нее нельзя было продолжить обучение без добавочной подготовки. Рачинский желал видеть наиболее продвинутых из своих учеников учителями начальной школы и священниками, так что готовил он детей преимущественно в духовные и учительские семинарии. Бывали и значительные исключения — прежде всего, это сам автор картины, Николай Богданов-Бельский, которому Рачинский помог попасть в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Но, как ни странно, вести крестьянских детей по магистральному пути образованного человека — гимназия / университет / государственная служба — Рачинский не желал.

Рачинский писал популярные педагогические статьи и продолжал пользоваться определенным влиянием в столичных интеллектуальных кругах. Наиболее важным оказалось знакомство с ультравлиятельным Победоносцевым. Под определенным влиянием идей Рачинского духовное ведомство решило, что от земской школы толку не будет — либералы детей хорошему не научат — и в середине 1890-х начало развивать собственную независимую сеть церковно-приходских школ.

Кое в чем церковно-приходские школы были похоже на школу Рачинского — в них было много церковно-славянского языка и молитв, а остальные предметы были соответственно сокращены. Но, увы, им не передались достоинства Татевской школы. Священники школьным делом интересовались мало, управляли школами из-под палки, сами в этих школах не преподавали, а учителей наняли самых третьесортных, и платили им заметно меньше, чем в земских школах. Крестьяне церковно-приходскую школу невзлюбили, так как поняли, что полезному там почти не учат, молитвы же их интересовали мало. Кстати, именно учителя церковной школы, набранные из парий духовного сословия, оказались одной из самых революционизированных профессиональных групп того времени, и именно через них в деревню активно проникала социалистическая пропаганда.

Теперь мы видим, что это обычное дело — любая авторская педагогика, рассчитанная на глубокую вовлеченность и энтузиазм учителя, немедленно дохнет при массовом воспроизведении, попадая в руки незаинтересованных и вялых людей. Но для того времени это был большой облом. Церковно-приходские школы, к 1900 году составлявшие около трети начальных народных школ, оказались немилы всем. Когда, начиная с 1907 года, государство стало направлять в начальное образование большие деньги, не было и речи о том, чтобы провести через Думу субсидии церковным школам, почти все средства ушли земцам.

Обучение русскому языку земская школа пыталась превратить в мироведение, через так называемое объяснительное чтение. Методика состояла в том, что диктуя учебный текст по русскому языку, учитель также и дополнительно пояснял школьникам, о чем говорится в самом тексте. Таким паллиативным образом уроки русского языка превращались также в географию, природоведение, историю — то есть во все те развивающие предметы, которым не нашлось места в коротком курсе одноклассной школы.

Итак, наша картина изображает не типичную, а уникальную школу. Это памятник Сергею Рачинскому, уникальной личности и педагогу, последнему представителю той когорты консерваторов и патриотов, к которой еще нельзя было отнести известное выражение "патриотизм — последнее прибежище негодяя". Массовая народная школа была в хозяйственном отношении обустроена значительно беднее, курс математики в ней был короче и проще, а преподавание слабее. И, конечно же, ученики обыкновенной начальной школы не могли не только решить, но и понять задачу, воспроизведенную на картине.

Кстати, а каким методом школьники решают задачу на доске? Только прямым, в лоб: умножить 10 на 10, запомнить результат, умножить 11 на 11, сложить оба результата, и так далее. Рачинский считал, что у крестьянина не бывает под рукой письменных принадлежностей, поэтому он учил только устным приемам счета, опуская вся арифметические и алгебраические преобразования, требующие вычисления на бумаге.

Картина художника Богданова-Бельского «Устный счет» имеет едва ли не большую известность, чем ее автор. Благодаря заковыристой задачке, изображенной на ней, работа стала хрестоматийным образцом математической головоломки. Многие из тех, кому она попадалась на глаза в процессе обучения арифметическим вычислениям или среди многочисленных юмористических версий полотна, коих в сети предостаточно, порой даже не слышали о ее создателе.

Помимо вышеупомянутого примера, на картине присутствует еще один примечательный момент: фигура школьного учителя. Инородным телом смотрится интеллигент в бабочке и черном фраке среди простых сельских мальчишек. И это неспроста: «Устный счет» посвящен ангелу-хранителю художника Богданова-Бельского, подарившему ему и другим босоногим деревенским сорванцам путевку в жизнь в виде достойного образования – университетскому профессору и потомственному дворянину Сергею Александровичу Рачинскому.

Учение – свет

Да и школа, изображенная на холсте, тоже непростая. Построенная на средства Рачинского в его родовом селе Татево, она стала первым российским образовательным учреждением с полным пансионом для детей крестьян. Посчастливилось учиться в ней и самому Богданову-Бельскому.

Годы, проведенные в школе Рачинского, оставили неизгладимый след в душе художника. Практически на протяжении всей жизни он будет с благодарностью и теплотой возвращаться к этой эпохе, посвящая все новые и новые полотна как профессии учителя , так и процессу школьного обучения ( , , ). И немудрено: образовательные методы, да и личность самого Рачинского были ну уж очень выдающимися.

Интересы профессора были чрезвычайно разносторонними, а в какой-то степени и взаимоисключающими. Математик и ботаник, он впервые перевел на русский язык знаменитый труд Чальза Дарвина о происхождении видов. В то же время Рачинский считал, что «первая из практических потребностей русского народа… есть общение с Божеством» ; «не к театру тянется крестьянин в поисках искусства, а к церкви, не к газете, а к Божественной книге» .

Также он полагал, что тому, кто освоит церковнославянскую грамоту, будут доступны для понимания Данте и Шекспир, а человеку, знакомому с церковными распевами, станут ближе Бетховен и Бах. Более того, Рачинский разработал методику лечения заикания при помощи чтения старославянских текстов и церковного пения.

Поэтому в его школе в обязательную программу входили изучение закона Божиего, толкований Псалтири, а также участие в церковных службах. На картине «Устный счет» эта особенность нашла отражение в виде образа Богоматери с Младенцем, помещенного рядом с грифельной доской.

Математика – царица наук

Но не только на церковную грамоту делал ставку Рачинский. Прогрессивный педагог, разрабатывающий авторские методики преподавания, вел переписку с немецким коллегой Карлом Фолькмаром Стоем и Львом Толстым. Лично преподавал в школе черчение, рисование и живопись.

Но главной страстью Рачинского была математика, на нее и делался упор в обучении. Он создал учебное пособие «1001 задача для устного счета», и задачка на картине Богданова-Бельского из их числа. К слову, подобное задание не могло входить в стандартную программу обучения народных школ, так как та не предусматривала изучение степеней в начальных классах. Но только не в образовательном заведении Рачинского.

Решить данный пример позволяют знания о закономерностях сложения квадратов некоторых двухзначных чисел, названных именем прославленного российского педагога. Так, согласно последовательностям Рачинского, сумма квадратов первых трех чисел на доске будет равна сумме следующих трех. А поскольку в первом и во втором случаях это число составляет 365, то ответ к этой ставшей уже классической задаче чрезвычайно прост – 2.

Наверняка, все, кто учился в школе (особенно в советское время), помнят картинку из учебника «Математика», в которой школьники пытаются решить пример, написанный на доске. Вспомнили? Я уверена, что да.

Не так уж часто баловали нас в то время какими-то для того, чтобы активизировать наше внимание и привить любовь к предмету. Большинство утверждали безапелляционно: «Вы должны учиться!» , «Это ваша работа», и т.д.

Но у любого (да и у взрослого человека, с более сознательным, так сказать, подходом) невольно возникнет вопрос: «А почему я ДОЛЖЕН учиться? ЗАЧЕМ мне это надо?».

И здесь можно пойти как минимум двумя путями. Первый – объяснить несознательному юному созданию его выгоды от учения. И сразу становится ясно, что это тупиковый ход. У современных школьников нет ориентиров и ценностей для того, чтобы стараться и «рвать когти», напрягаться и отказывать себе в чем-то. Не говорю, что таких детей совсем нет. Их достаточно, и среди моих учеников таких «сознательных элементов» немало. Но в основном, сейчас учатся либо из-под палки, либо, спустя рукава. И это огорчает.

Но во все времена, а сейчас особенно, перед стоял вопрос мотивации учащихся к обучению. И данная статья имеет цель пробудить интерес к математике такими приемами как устный счет.

«Как это можно сделать?», – спросите вы.

«Очень просто», – скажу я в ответ.

Достаточно посмотреть на картину русского художника Н. П. Богданова-Бельского «Устный счёт . В народной школе С. А. Рачинского».

Посмотрите, что на ней изображено. Это деревенская школа XIX века. Причем реальная, невыдуманная художником. И на картине – так же реальный человек, Рачинский Сергей Александрович (1833 – 1902), дворянского происхождения. Имя, возможно, не знакомое для большинства. Тем не менее, известная личность в учительских кругах в то время. Он был профессором Московского университета, доктором ботаники, хорошим литератором, членом-корреспондентом Императорской Санкт-Петербургской Академии наук и др.

Заслуг С.А.Рачинского достаточно: начиная с того, что в 1872 году он создал школу с общежитием для крестьянских детей, сам преподавал там живопись и черчение и воспитал много известных личностей, создал первый в России учебник по «умственному счету». Но самое ценное для учителей математики в том, что он разработал уникальную методику обучения устному счёту.

Его известная фраза: «С поля за карандашом и бумагой не побежишь. Решать надо умственно» сама за себя говорит. И тут не поспоришь.

О Рачинском докладывали императору Александру III так:

«Вы изволите припомнить, как несколько лет тому назад я докладывал Вам о Сергее Рачинском, почтенном человеке, который, оставив профессорство в Московском университете, уехал на житье в свое имение, в самой отдаленной лесной глуши Бельского уезда Смоленской губернии, и живет там безвыездно вот уже более 14 лет, работая с утра до ночи для пользы народной. Он вдохнул совсем новую жизнь в целое поколение крестьян… Стал поистине благодетелем местности, основав и ведет, с помощью 4 священников, 5 народных школ, которые представляют теперь образец для всей земли. Это человек замечательный. Все, что у него есть, и все средства своего имения он отдает до копейки на это дело, ограничив свои потребности до последней степени»

А в ответ от Николая II звучали во славу великого мецената-педагога императорские слова:

«Школы, вами основанные и руководимые… стали …училищем труда, трезвости и добрых нравов и живым образцом для всех подобных учреждений. Близкая сердцу Моему забота о народном образовании, коему вы достойно служите, побуждает Меня изъявить вам искреннюю Мою признательность. Пребываю к вам благосклонный Николай»

Итак, что же изображено на картине, приковывающей свое внимание уже хотя бы тем, что на ней изображены дети. Да не просто резвящиеся или гоняющиеся за собачкой, играющие в прятки или ворующие в соседском саду яблоки (сколько подобных сюжетов нам известно из живописи)?

Картина “Устный счет. В народной школе С.А.Рачинского”

На полотне художника Н. П. Богданова-Бельского выписан эпизод из жизни школы с той творческой атмосферой, которая царила на уроках математики, задаваемая преподавателями Татевской школы Рачинского.

На доске написан неказистый на первый взгляд вычислительный пример:

Но как он заинтересовал ребят, собравшихся у доски!

Кто-то задумался в одиночку, кто-то с группой одноклассников обсуждает свои идеи, кто-то прильнул к учителю, якобы прося поддержки и шепча ему свой ответ на ушко («А вдруг неправильно? Что тогда подумают ребята?»)

И казалось бы, не получится … и ладно. Это ж всего лишь пример. «Подумаешь…», – как говорит герой из мультфильма «В стране невыученных уроков».

И все же школьники напряженно думают, мыслят. А учитель присел в уголке как сторонний наблюдатель и … ни-ни. И хотелось бы, возможно, подсказать, направить мысль в нужное русло. Но на то и пример дан: сообразить, обдумать не спеша и выдать правильный ответ. А главное – проделать все умственные операции устно.

Уверена: предложи современным ребятам такой пример, большинство из них полезли бы сразу в портфели за калькуляторами. Разучились думать наши современные школьники напрягаться. А кто не поленился бы (или под рукой вовремя не оказалось бы «костылей для мозга»), тот, скорее всего, считал бы этот пример «в лоб», т.е. выполнял бы последовательно написанные действия. И тем самым усложнил бы себе «жизнь».

Но все гораздо проще и интересней. Смотрите:

Видите, все просто. А если знать свойство некоторых чисел о том, что сумма квадратов трех последовательных чисел равна сумме квадратов следующих за ними двух последовательных чисел, то можно было обойтись и без этих вычислений.

«Эта задача ещё и тем хороша, что она не только мозг оттачивает, но и для многих, далеко идущих, обобщений годна», – говорил С.А.Рачинский.

И задачи Рачинского также имеется. Но об этом я напишу позже.

Итак, главным героем сегодня была картина «». Недавно исполнилось 195 лет самому знаменитому уроку математики, который провел в крестьянской школе Оленинского уезда Смоленской губернии Сергей Александрович Рачинский. Именно он покинул университетскую кафедру, чтобы стать сельским учителем. И благодаря ему, Россия получила немало выдающихся деятелей культуры и искусства, среди которых были Третьяков, Николай Степанович и автор рассматриваемой в данной статье картины Николай Петрович Богданов – Бельский.

Какое влияние оказал на становление этих двух легендарных личностей С. А. Рачинский, мы рассмотрим в следующей статье. И заодно затронем актуальную на сегодня тему о влиянии личности учителя на подрастающее поколение.

Но если Вам интересно было познакомиться с личностью С.А.Рачинского и картиной «Устный счет. В народной школе С.А.Рачинского» художника Н.П. Богданова-Бельского, нажмите кнопочки ниже и поделитесь этим знанием с друзьями.

Кстати, а каким методом школьники решают задачу на доске? Только прямым, в лоб: умножить 10 на 10, запомнить результат, умножить 11 на 11, сложить оба результата, и так далее. Рачинский считал, что у крестьянина не бывает под рукой письменных принадлежностей, поэтому он учил только устным приемам счета, опуская вся арифметические и алгебраические преобразования, требующие вычисления на бумаге.