История любви: Элизабет Тейлор и Ричард Бертон. Элизабет Тейлор и Ричард Бартон: любовь как «столкновение стихий

15 марта - дата 50-летней годовщины первой свадьбы Элизабет Тейлор и Ричарда Бертона, и повод вспомнить роман одной из самых ярких пар XX века.

Ричард и Элизабет познакомились на съемках фильма "Клеопатра", где между ними сразу завязался бурный роман. Развитию их отношений не помешал тот факт, что оба актера на тот момент были в браке. Свою страсть они проявляли и на площадке - Тейлор играла царицу Египта, а Бертон - ее любовника Марка Антония.

Кадр из фильма "Клеопатра" Не зная о предстоящей встрече на площадке, Элизабет сначала отказывалась от роли, но студия "XX век Фокс" настаивала: о красоте и буйном нраве актрисы ходило не меньше легенд, чем о самой Клеопатре. Тейлор отшутилась, что согласится сниматься лишь за миллион долларов, и в итоге именно эту сумму предложили ей в качестве гонорара. По тем временам это были необычайно огромные деньги - для сравнения Ричард получил "всего" 250 тысяч.

Первую свадьбу актеры сыграли в узком кругу в 1964 году в Монреале, в Канаде. Пара устроила церемонию через 9 дней после того, как Элизабет официально развелась с Эдди Фишером. Невеста была в желтом платье, украшенном изумрудной брошью стоимостью в 150 000 долларов - подарком любящего жениха.

В биографической книге "Как стать звездой в кино: Элизабет Тейлор в Голливуде" Уильям Манн рассказывает о торжественном событии:
В волосы невесты были вплетены римские гиацинты. Она буквально сияла в платье из желтого шифона от Ирэны Шараф, которая шила ей костюмы для "Клеопатры". В одном из интервью Ричард вспоминал их первый брак, рассказывая о том, как безумно он был влюблен в 30-летнюю Элизабет:
Она была невероятно красива! Иногда рядом с ней я так нервничал, что почти смеялся вслух. Она была, как пожар, голод, чума... Она - чистое вдохновение. У нее была невероятно красивая фигура. Бесспорно, она была безупречна!
Вероятно, эта пара была первой, за которой неистово охотились папарацци. Любовные письма Ричарда, написанные в тот период, позже разошлись на цитаты.

В том же году актеры удочерили девочку из Германии, и назвали ее Марией. Пара стала голливудским брендом: им платили высокие гонорары, а они тратили их на роскошную жизнь. Элизабет и Ричард покупали картины Моне, Пикассо, Ван Гога и Рембрандта, вкладывали деньги в недвижимость - на Тенерифе, в Ирландии, Мексике, Англии, Франции. Таблоиды писали, что актеры соревнуются, кто преподнесет второй половинке более роскошный подарок - очередной роллс-ройс или бриллиантовое украшение. Так, Ричард преподнес жене бриллиантовое кольцо за миллион сто тысяч долларов, которое купил на аукционе, обойдя миллиардера Аристотеля Онассиса.

Этот бриллиант должна была носить прекраснейшая в мире женщина. Я не мог допустить, чтобы таковой считалась Джеки Кеннеди или Софи Лорен. Кольцо за миллион долларов, купленное Ричардом Бертоном для Элизабет Тэйлор

Но удача в какой-то момент отвернулась от Элизабет и Ричарда. Их фильмы перестали приносить бешеный коммерческий успех, Бертон снимался везде, где ему предлагали, чтобы поддерживать привычный уровень жизни. В этот момент и начались его проблемы с алкоголем. В итоге, спустя 10 лет брака, актеры развелись в 1974 году.

Элизабет Тейлор и Ричард Бертон с дочкой в 1973 году

Но, как оказалось, ненадолго. Во второй раз Ричарда и Элизабет сочетались браком 10 октября 1975 года в национальном парке Ботсваны в Африке. Церемонию провел представитель из племени Тсвана. Во время разлуки оба актера пытались завести новые романы, но безуспешно - оба продолжали любить друг друга.

Правда, второй брак продержался даже меньше первого: в 1976 году Тейлор и Бертон снова развелись. Если верить журналистам, главной причиной развода Элизабет и Ричарда стали его пристрастие к алкоголю и буйный нрав.

В одном из интервью Элизабет рассказала:
Я люблю Ричарда Бертона каждой клеточкой своего тела, но мы не можем быть вместе. В 1984 году Ричард Бертон умер в домике в Швейцарии от кровоизлияния в мозг. Это стало огромным потрясением для Элизабет, несмотря на то, что на тот момент у нее был новый возлюбленный. Тейлор дожила до 79 лет - актриса скончалась в клинике Лос-Анджелеса от сердечной недостаточности в 2011 году.

Их брак называли «яростным». За развитием их отношений - роман, семья, разводы и примирения - следила вся планета

Такую любовь способны простить даже американцы, если в конце концов она завершается браком, основанным на близости и дружбе, - именно это случилось с Тейлор и Бартоном. Элизабет, описывая мистическую связь между собой и Ричардом, вспоминала полеты на полотнах Шагала: «Однажды на борту корабля, когда Ричард шел ко мне через столовую; или в другой раз на вечеринке, где он очаровал множество людей. В такие мгновения я как бы раздваивалась, словно взлетала вверх, как на картине Шагала, и смотрела на нас, любуясь. А потом меня вдруг охватывал трепет… Будто я увидела его впервые и вновь влюбилась».

РОМАНТИЧНОЕ СУПРУЖЕСТВО

Они хорошо понимали, что их личная жизнь обречена проходить на публике. «Правда в том, - признался Бартон газете «Дейли Миррор», - что мы живем на потеху толпы, которая ждет от нас идиотских поступков. Частенько мы затеваем ссору, просто чтобы попрактиковаться. Я обзываю Элизабет уродиной, а она меня - бездарным сукиным сыном, и это вроде нагоняет на людей страху… Я люблю спорить с Элизабет, если только она не обнаженная…»

Они громогласно называли друг дружку всевозможными глупыми и обидными прозвищами, вроде Толстушка, Пустомеля, Картинка или Удачный Дубль для Элизабет и Фред, Миляга Чарли, Старый Стрелок, Уэльский Пропойца, Рябой Валлиец - для Ричарда. Они обменивались подобными именами на публике. Элизабет узнала, что одна пара специально сняла в отеле «Ридженси» номер прямо под ними, чтобы подслушивать их battles royale (королевские битвы). Говорят, что любопытствующие вставали на стулья, прижимали к потолку пустые стаканы, чтобы лучше слышать. «Что ж, они наслушались вдоволь, - заметила Элизабет, - но беднягам было невдомек, что это были всего-навсего вокальные упражнения».

Бартоны знали уязвимые места друг друга: Ричарду, например, не давало покоя, что доходы Элизабет превышали его собственные, а Тейлор беспокоила собственная склонность к полноте и все увеличивавшаяся тяга Ричарда к спиртному. «Тебе надо вздремнуть, Старый Стрелок, - говорила она. - Ты опять напился. Похоже, перебрал с опохмелкой!» Часто их ссоры становились своеобразной прелюдией к любовным играм или были поддразниванием, театральной игрой - на потеху себе и всем, кто мог их услышать.

За два года, прошедшие после съемок «Клеопатры», они прослыли опасными людьми, их избегали

Теперь Бартоны представляли романтичной и сексуальной супружескую любовь. А ведь за два года, прошедшие после съемок «Клеопатры», они прослыли опасными людьми и снискали столь дурную славу, что их избегали даже старинные приятели. Но после успешных работ все изменилось. «Успех - лучший дезодорант», - говорила Тейлор. Элизабет чувствовала, что отношение к ним стало иным. «Многие начинают понимать, что мы с Ричардом никакие не чудовища. Некоторым, возможно, даже нравится наша честность. А кое-кто начинает подозревать, через какой ад мы прошли…»

Но Тейлор быстро поняла, что бульварную прессу «недозволенная любовь по-прежнему интересовала больше, чем супружеская». Глянцевые журналы жаждали скандала любой ценой, и эту их ненасытность надо было постоянно подпитывать. Даже серьезные издания печатали статьи, вроде «А правда ли Лиз состоит в законном браке?» («Когда Ричард прикасается ко мне, все остальное становится неважно» - это ее собственные слова».) Если же материала для сексуальных откровений не хватало, журналисты смаковали их ссоры («Лиз признается: «Ричард спаивает меня ликером», - вещал «Фотоплей». «Ричард Бартон говорит Лиз: «Я тебя не люблю», - утверждала «Сандей Ивнинг Пост»)…

ВСЕ КАК У ШЕКСПИРА

Экранизация Шекспира «Укрощение строптивой» (для студии «Коламбия Пикчерз») должна была стать первым совместным производством Бартонов. Но, по словам Ричарда, стала вторым. «Первым было наше бракосочетание», - заявил он в интервью журналу «Лайф». Выбор пал на кинорежиссера Франко Дзеффирелли, прославившегося грандиозными постановками роскошных опер, например, «Травиаты» и «Богемы».

Как-то биограф Зигмунда Фрейда уэльсец Эрнст Джонс назвал уэльсцев «евреями Британии», имея в виду их восприятие самих себя как парий и аутсайдеров в Великобритании. «В таком случае, - пошутил по этому поводу один из биографов актрисы, - Бартона можно считать третьим еврейским мужем Тейлор».

Элизабет приняла иудаизм перед свадьбой с Майком Тоддом, но истоки этой веры коренились в ее детстве. «Ребенком во время войны, - вспоминала она, - я строила героические планы: представляла себя еврейкой… мечтала об этом… Когда я вышла замуж за Майка, то сказала ему, что хочу стать иудейкой». После внезапной гибели Тодда Тейлор нашла утешение в иудаизме. «В своих верованиях и чувствах я теперь совершенная еврейка», - напишет она позднее, когда возьмет еврейское имя Элишеба Рахель. Для Элизабет, по сути, гражданки мира, еврейство давало возможность оставаться самой собой, а не просто актрисой, неверной женой и матерью. Для нее это было так же важно, как для Бартона его уэльское происхождение. Это помогало, несмотря на кочевой образ жизни, сохранять свои корни.

Но Бартон посмеивался над ее тягой к еврейству, порой они даже по-настоящему сцеплялись на этой почве. «Мой прадедушка, - рассказывал Бартон журналистам, - был польским евреем по имени Ян Исар, и это была наша фамилия, пока мы не сменили ее на Дженкинс. Правда. Во мне одна восьмая еврейской крови. А вот в Элизабет ее нет ни капли. Я ей так и сказал. Она просто взбесилась». Ранее, во время съемок «Ночи игуаны», в баре Пуэрто-Вальярта Бартон, напившись, объявил: «Я родился евреем. Возможно, я самый старый из истинно древних евреев».

Никакая ты не еврейка, - заявил Ричард Элизабет во время одной из их прилюдных стычек. - Уж если кто и еврей в нашей семье, так это я!

Нет, я еврейка, - ответила она. - А ты не примазывайся!

Но через пару лет, когда Ричард начнет изливать ей душу в интимных письмах, он иногда будет называть ее в шутку «дорогая Шеба» (вариант еврейского имени Тейлор) и Шебес. Как, например, в одном недатированном письме: «Вся моя любовь. Ни о ком не думаю столько, сколько о тебе. Я обожаю тебя, Шебес. Рич».

ДРУЖБА С КЕННЕДИ

В июне Бартоны и Дзеффирелли были приглашены в гости к принцессе Пиньятел-ли, где увидели Роберта и Этель Кеннеди, с которыми встречались во время постановки «Гамлета». Они ужинали в городе и завершили вечер в ночном клубе, а по дороге назад в отель «Эден», где остановились Кеннеди, Бартон и Бобби Кеннеди затеяли поэтическое соревнование, пытаясь перещеголять друг друга в чтении по памяти сонетов Шекспира. В холле отеля Ричард таки выиграл, он запрокинул голову и прорычал 15-й сонет («Когда я созерцаю все живое») с конца на начало, не пропустив ни слога. Элизабет, сияя от гордости, сказала: «Ну не мука ли терпеть такое чудовище?»

Бартон посмеивался над ее тягой к еврейству, порой они даже по-настоящему сцеплялись на этой почве

Бартоны обожали Роберта Кеннеди. Два года спустя, в июне 1968 года, когда сенатор был убит на кухне отеля «Амбассадор» в Лос-Анджелесе сразу после того, как выиграл калифорнийские праймериз по выдвижению кандидата в президенты от Демократической партии, Элизабет заплатила 50 000 долларов за объявление во всю газетную полосу в «Нью-Йорк тайме», в котором призывала ввести ограничение на ношение оружия.

Взгляд любви

Элизабет была ослепительной красавицей. Ее взгляд с молодости до самой смерти покорял миллионы мужчин, буквально сводил их с ума. Из-под прекрасных пышных ресниц смотрели глаза редчайшего фиолетового оттенка. Именно это придавало взгляду особую проникновенность и глубину. А танцы, которыми она активно занималась в детстве, внесли свою лепту в формирование фигуры с изящными изгибами. Актриса всегда понимала силу своей красоты и старалась выгодно ее преподнести.

Пять месяцев, проведенных Бартонами в Риме, на этот раз оказались идиллическими - то благочестивыми, то беспутными, как и сам город. Элизабет и Ричард зачастили в «денежную комнату» Булгари, блиставшую антикварными предметами и серебряными с золотом самоварами, и рассматривали там образцы cryme de la creme, самых сливок, что приберегали для них как для особых клиентов.

Мы с Лиз торжественно договорились, что бросим работать и станем просто наслаждаться жизнью

Однажды вечером после совместного ужина по-крестьянски (сыр, фасоль и vin de pays) в траттории возле церкви Мадонны Божественной любви они услышали прекрасное пение хора мальчиков, доносившееся из церкви. Бартон растроганно записал в дневнике: «Это был один из тех моментов, о которых начинаешь тосковать прежде, чем они закончатся». И снова знакомый рефрен о желании прекратить снимать кино: «Мы с Лиз торжественно договорились, что бросим работать и станем просто наслаждаться жизнью, пусть для нас настанет вечное воскресенье. И это будет правильно. Мы оба страшные лентяи и обожаем бить баклуши».

ДЕТИ И БРАК

Заключительная сцена примирения «Укрощения строптивой», в которой Петруччо представляет всем свою укрощенную жену, была поставлена самим Бартоном, потому что Дзеффирелли отправился в Нью-Йорк готовить спектакль в «Метрополитен-опера». Под руководством Ричарда Элизабет в роли Кэт произнесла речь, восхваляя женскую покорность:

Муж - повелитель твой,

защитник, жизнь,

Глава твоя. В заботах о тебе.

Когда ж она строптива, зла, упряма

И непокорна честной воле мужа,

Ну чем она не дерзостный мятежник,

Предатель властелина своего?

Подобные настроения не слишком совпадают с представлениями современных женщин, но Тейлор искренне верила в правоту этих слов. Дзеффирелли отмечал, что большинство актрис, произнося этот монолог, словно подмигивают публике, а Элизабет «играла, глядя прямо в глаза». Хотя ее собственное поведение и спровоцировало в какой-то мере сексуальную революцию, хотя она сама всегда оставалась более знаменитой, богатой и влиятельной, чем ее мужья, она продолжала мечтать о таком браке, который расхваливала Катарина в финальной сцене «Укрощения строптивой».

После того как монолог был произнесен н камеры отключили, Элизабет оглядела актеров, игравших многочисленных гостей, потом посмотрела на Ричарда. Тот был «глубоко потрясен» тем, как она произнесла текст Шекспира, и сказал: «Хорошо, моя девочка, надеюсь теперь ты воплотишь это все на практике».

«Может, слова это и не мои, но сердцем я с ними согласна», - отвечала Тейлор. В сцене преображения Кэт - Элизабет сопровождает произносимые ею строки нежными взглядами, которые она бросает на детей, играющих с собакой под обеденным столом, потом она многозначительно переводит взгляд на Петруччо, как бы давая ему понять: именно дети делают брак настоящим. Словно хочет сказать: и мы с тобой приведем детей в этот мир. После этого монолога герои наконец-то дарят друг другу долгий проникновенный поцелуй, а потом Петруччо произносит: «Кэт, милая, в постель нам не пора ли?» Словно весь фильм был прелюдией к этому моменту.

Однако в реальной жизни Элизабет и Ричард заключили брак, сознавая, что не смогут зачать четвертого ребенка. В глубине души Тейлор мечтала иметь детей от Ричарда, но ее мечта так и останется неосуществленной. Именно поэтому они так стремились удочерить и воспитать Марию Бартон. Но им хотелось, чтобы у Марии был еще один брат или сестра. Через какое-то время они попытаются усыновить еще одного ребенка. Подруга Тейлор заметила: «Элизабет хотела бы стать такой, как Джозефина Бейкер с ее «радужным племенем». (Известная актриса кабаре усыновила двенадцать сирот разных национальностей.) Любящий взгляд, который она переводит в фильме с разыгравшихся детей на Ричарда, отражает ее истинные чувства и в тот момент - надежды на будущее.

После того как сцена была снята, у Элизабет случился приступ. 6 апреля Бартон записывает в дневнике: «Элизабет было очень плохо из-за этого проклятого кровотечения. Пришлось послать за доктором из Лондона. Я лег спать в отчаянии, и всю ночь мне снились кошмары, будто она умирает». Он не указывает в этом опубликованном дневнике причину кровотечения, но, возможно, это было геморроидальное кровотечение - болезнь, которая еще будет давать о себе знать в последующие годы и потребует нескольких госпитализаций. Размеры потери крови приводили Ричарда в ужас.

Тейлор мечтала иметь детей от Ричарда, но ее мечта осталась неосуществленной

8 апреля он записал: «У Э. очень низкое давление - 90, очевидно, из-за потери крови». И четыре дня спустя: «Э. завтра поедет в больницу на выскабливание. Обедала со мной, такая бледная и слабенькая. По возвращении домой снова началось кровотечение. Доктор Прайс прилетает из Лондона, чтобы поставить ее на ноги. Бедняжка. Я кричал на нее и ругался, что она «хворая» из-за того, что не соблюдает дисциплину, что слишком много пьет. На самом деле я говорил о самом себе, но из страха за нее».

13 апреля. «Зазвонил телефон, и - о радость, радость! - Элизабет сама была на другом конце провода. Операция закончилась, ей еще больно, но она жива и будет жить, чтобы я мог на нее кричать и в дальнейшем».

В тот вечер Бартон закончил работу, смыл грим и принял душ, смешал себе водку с тоником и поехал в больницу. По дороге домой он попросил своего шофера Марио остановиться у собора Святого Петра. Глядя на «эту громаду», Бартон произносил шепотом благодарственную молитву… До первого развода им оставалось семь лет.

(ПО КНИГЕ СЭМА КЭШНЕРА И НЭНСИ ШЕНБЕРГЕР «ЯРОСТНАЯ ЛЮБОВЬ». ИЗДАТЕЛЬСТВО СЛОВО/SLOVO)

Портрет утопающего

Кто б он мог быть,

Человек, что сидит один в углу бара?

Кто б он мог быть

Одинокий, задумавшийся,

Вспоминающий,

Кто б мог он быть?

Сидит понуро.

Лицо изрыто оспинами и морщинами,

Жизнью, полной маленьких трагедий.

Зеркало, висящее внаклон на стене,

С эмблемой пива «Куп и Алсоп»,

Отражает его поредевшие волосы,

Его рыхлые плечи,

Молчаливые, по-обезьяньи волосатые руки.

Что ж это за груз, что согнул

Эти понурые плечи?

Человек один, размыитяет. Думает.

О том, кто б он мог быть.

Или же он снова переживает кошмар

Того, что перестрадал сам и заставил

перестрадать других,

Нарушенное обещание, неверное слово…

Любовь, ненависть, страх и снова любовь

и ненависть

И последний ужасный неотвратимый

гнев Божий.

Слышит ли он молчаливый вой смерти?

Понур, одинок, молчалив.

Этот человек сидит в углу бара.

Одиноко раздумывает,

Кто б он мог быть?

Я поднимаю глаза от пинты горького.

Вижу его в зеркало.

Этот человек - я.

Элизабет Тейлор и Ричард Бартон

Роман Ричарда и Элизабет, стартовавший в 1962 году на съемочной площадке «Клеопатры», сразу стал событием века. В сравнении с которым страсти современного голливудского клана номер один - Бранжелины - выглядят вялым сюжетом пьесы провинциального драмкружка. Именно «Лиз и Дик» открыли эру папарацци. От них ждали капризов, причуд, глупостей. И побольше - чтобы потом посмаковать подробности и снова приникнуть ненасытным оком к замочной скважине.

Злые языки поговаривали, что в стремительности этого романа виноват был не только хороший секс. И уж тем более не родство душ. Для английского театрального актера связь с главной голливудской красавицей стала билетом в большой мир.

Если и так, то расчет вскоре сменился настоящей любовью. Письма, которые Бартон написал Тейлор за время брака, тому подтверждение: «Мои глаза слепнут, не видя тебя. Ты не осознаешь, как фантастически красива...».

В начале 1950-х Бартон, двенадцатый ребенок в семье уэльских шахтеров, оспаривал пальму сценического первенства в Лондоне, а затем вместе со своей тогдашней женой Сибил отправился покорять Голливуд, где впоследствии быстро приобрел репутацию неутомимого любовника, пьяницы и разгильдяя. Как-то раз Бартон очутился на пышной вечеринке. Он выпивал, болтал и глазел по сторонам, ошеломленный тоннами сверкающей женской плоти. «Вдруг одна девушка на другом конце бассейна отложила книжку, опустила солнечные очки и глянула прямо на меня. Она была столь красива, что я чуть не расхохотался в голос. Она была потрясающей. Великолепной. Засасывала, как черная дыра. И плевать ей было на меня». На самом деле не совсем плевать. Суровое безразличие, с которым Элизабет тогда глядела на мужчин, служило ей броней от пустого внимания. К тому же она уже год как была замужем за своим вторым мужем, английским актером Майклом Уилдингом. Не считая нескольких случайных оказий, следующие девять лет Бартон и Тейлор не виделись.

Настоящая их встреча случилась в Риме на съемках «Клеопатры». Элизабет приготовилась обдать партнера холодом: его романам (предпочтительно с брюнетками) не было числа, и Лиз собиралась сразу дать понять, что она не «одна из этих». Бартон поначалу тоже ее будто игнорировал, а потом собрался с духом и выпалил: «Кто-нибудь говорил вам, что вы красотка?». Тейлор ушам своим не поверила: «Великий любовник? Остроумец? Интеллектуал? И тут на тебе. Выдал». То был блестящий гамбит: все старались понравиться Тейлор, Бартон просто ее рассмешил.

В первой же сцене с поцелуем актеры почувствовали себя словно в наркотическом дурмане. Режиссер давно скомандовал: ­«Снято», а сцена все продолжалась.

Однако Элизабет была не готова пройти через еще один публичный развод (ее тогдашний муж «номер четыре» Эдди Фишер оставил ради Тейлор жену), поэтому какое-то время она и Ричард пробовали держаться дальше друг от друга. На съемочной площадке актеры не говорили друг другу ничего, чего не было в сценарии. Но долго это не продлилось. Вскоре они тайно сбежали на крошечную виллу в Порто-Сан-Стефано, и это были счастливейшие моменты в жизни. «Я жарила мясо на гриле. Душ едва капал, а простыни всегда были влажными. Но мы все это просто обожали».

Затем съемочная команда отправилась на Искью, чтобы снять сцену морского сражения между Марком Антонием и Октавианом. Там, на берегу Тирренского моря, была сделана фотография, облетевшая весь мир: она в купальнике, черные волосы развеваются на ветру, он лежа целует ее, у их ног валяются две пачки «Мальборо».

В марте 1964 года Элизабет получила развод, Ричард развелся еще в декабре. После улаживания всех формальностей пара прилетела в Монреаль и поселилась в «Ритце» под фамилией Смит. Тем же вечером в узком кругу они зарегистрировали брак. На Элизабет было желтое шифоновое платье по дизайну Ирен Шараф, автора костюмов к «Клеопатре», в волосах - гиацинты и лилии. Ярко сияла изумрудная брошь ценой в сто пятьдесят тысяч тогдашних долларов, подаренная Бартоном. Ее дополняла пара столь же броских серег - тоже подарок, но уже к свадьбе. Для Ричарда это был второй брак. Для Элизабет – пятый.

Они уехали в Торонто, где на следующий день Бартону надлежало перевоплотиться в Гамлета. Когда спектакль закончился, актер за руку вывел Элизабет на авансцену. Вибрирующим голосом он еще раз произнес реплику принца датского, обращенную к Офелии: «Я говорю: больше никаких браков!». Зрители рыдали.

Ричард и Лиз на съемках фильма «Укрощение строптивой», 1973

В 1967 году Ричард и Элизабет вместе или порознь заработали двести миллионов долларов. Они были не просто мужем и женой, они были брендом. За миллион долларов купили двухмоторный джет, рассчитанный на десять пассажиров и нареченный «Элизабет», принялись коллекционировать Моне, Пикассо, Ван Гога и даже потянули Рембрандта. У каждого было по «роллс-ройсу»: серебристый у него и зеленый у нее. Они инвестировали в недвижимость: на Тенерифе (для выращивания бананов), в Ирландии (тоже в дело: разведение лошадей). Купили виллу Каза Кимберли в мексиканской Пуэрто-Вальярте, которую по такому случаю даже нанесли на карту. Плюс три дома – его в Cелиньи и английском Хэмпстеде и ее шале в Гштааде.

Две свадьбы Ричарда Бертона и Элизабет Тейлор

Однако жили супруги в основном в отелях, занимая целиком этаж, чтобы разместить детей и свиту: троих от предыдущих браков Элизабет, сообща усыновленную девочку и дочку Бартона (его вторая дочь находилась в госпитале для душевнобольных, и актер исправно платил по немалым счетам за медицинское обслуживание). Кто-то подсчитал, что Бартон одновременно содержал сорока двух человек, включая своих братьев и сестер. И денег не жалел: в Риме Лиз хотелось чили из ресторана в Беверли-Хиллз - заказ доставляли самолетом. В Париже - свиных сосисок из Лондона. Он обожал выискивать для жены редчайшие драгоценности, устанавливая на аукционах рекорды цен, которые сам же позже и побивал. Бартон купил тридцатитрех­каратный бриллиант Круппа за триста пять тысяч долларов (сейчас он стоит два миллиона). Затем умыл самого Аристотеля Онассиса, перебив у него бриллиант Cartier за миллион сто тысяч. «Этот бриллиант должна была носить прекраснейшая в мире женщина, - записал Бартон в дневнике. - Я не мог допустить, чтобы таковой считалась Джеки Кеннеди или София Лорен».

А затем их фильмы перестали приносить прибыль. «Доктор Фауст», «Комедианты» и особенно «Бум» и «Его развод - ее развод» были так тесно связаны с частной жизнью актеров, что критика упрекала их в пародийном вуайеризме. Бартон обнаружил, что гораздо больше денег ему приносят экшены. И чтобы не отправлять родных обратно в угольные шахты, более не брезговал ни сериалами, ни откровенным кинотрэшем. В письмах Элизабет он сетовал: «Я никогда не оставлял мысли, что актерство для мужчины – смешно и постыдно. Я, конечно, никуда не денусь от Понти и Лорен по одной причине: тупо нужны деньги. Но сердце, в отличие от тебя, сюда никогда не вкладывал». Алкоголь и Элизабет были немногим, что придавало Ричарду сил. Несколько раз он честно пытался бросить пить и всякий раз срывался.

В апреле 1970 года Бартоны прилетели в Лос-Анджелес на «Оскара» в надежде, что Ричард наконец обретет желанный трофей. Это бы­ла его шестая номинация - за роль короля Генриха Восьмого в фильме «Тысяча дней Анны»

Ричард Бартон и Элизабет Тейлор (июнь 1977 года)

Блистательная пара сделала все, чтобы добиться премии. Они посетили официальный ланч «Золотого глобуса», Элизабет посверкала там своим новым большим бриллиантом, согласилась объявить на церемонии «Лучший фильм», оделась у самого модного в то время дизайнера по костюмам Эдит Хед. И ради чего? Выиграл Джон Уэйн!

После «оскаровской» неудачи Элизабет и Ричард продолжали сниматься, но уже порознь. Бартон снова стал выпивать. Со съемок писал: «Милая моя щебечущая дурочка, меня так трясло, что я решил вовсе не ходить на студию. Я уже выпил, но обещаю - больше ни капли до твоего прихода. Постарайся прийти домой пораньше - вместе посмотрим бой Кассиуса Клея. Люблю тебя, моя маленькая заноза».

К тому моменту было очевидно, что их развод не за горами. Но несмотря на ссоры и пьянство Ричарда, его сексуальная энергия была видна невооруженным глазом. Ножка Элизабет, промелькнувшая под одеялом «в этой голубенькой пижамке, которая мне так нравится», означала, что дверь сейчас с грохотом захлопнется и пара начнет куролесить. Они, как тогда, в шестидесятые, чувствовали себя тайными любовниками, предающимися зап­ретной страсти назло всему миру. И это их страшно возбуждало.

Ричард Бартон и Элизабет Тейлор (сентябрь 1970 года)

За несколько месяцев до объявления о разводе Бартон написал Элизабет, спавшей в соседней комнате: «Мое дорогое спящее дитя. Я привык обращаться с женщинами скверно, используя их скорее для упражнений в собственной мужественности. Но я чувствовал, как глупо бы­ло с моей стороны даже пытаться обращаться с тобой так, как я привык. В один из дней я просто проснулся влюбленным. Было чертовски трудно отдать всего себя другому человеку».

Вот еще одно горестное письмо с пометкой «очень личное». «Все, что меня сейчас волнует - счастлива ли ты, а уж с кем - не так важно. Никогда не забывай свои странные достоинства, не забывай, что твой острый язычок скрывает замечательную и пуританскую леди. Не забывай, что ты, вероятно, величайшая актриса в мире. Хотел бы я одолжить у тебя на минуточку огня и страсти, но уж получи меня, каков есть: холодным, как лед. Я люблю тебя и всегда буду любить. Вернись».

Все так же пребывая в запое, Ричард позвонил Элизабет и потребовал, чтобы она встретилась с ним на Лонг-Айленде. Едва в аэропорту Хитроу Элизабет села в лимузин, поняла, что муж пьян. По пути Ричард обернулся к ней и проворчал: «Какого черта ты вообще сюда приехала?». К моменту, когда машина добралась до дома, в салоне кипела яростная ссора. Элизабет приказала водителю отвезти ее обратно в Нью-Йорк. Она поселилась в отеле «Ридженси» на Парк-авеню, где несколько лет назад оба супруга наслаждались своим счастьем и триумфом «Гамлета». Теперь же Элизабет написала здесь официальное заявление для прессы. «Пожив вдали друг от друга, мы, быть может, снова станем самими собой - и это залог того, что мы снова могли бы быть вместе. Молитесь за нас».

Ричард стал пить сильнее прежнего, а его случайным подружкам не было числа. Однако несмотря на внешнюю браваду, он тяжко переживал расставание с Элизабет. Из Венеции он писал ей: «Прометей был наказан богами за то, что раздобыл для людей огонь, украв его у богов, и обречен на вечные муки. А я обречен на муки за то, что упустил дарованный богами огонь. Тебя».

Элизабет вернулась в Лос-Анджелес и попыталась жить с чис­того листа. Она начала встречаться с Генри Вайнбергом, очаровательным голландским бизнесменом с репутацией повесы. А в ноябре 1973 года актриса попала в больницу - ей предстояла операция по удалению кисты в яичниках. Ричард полетел в Калифорнию, примчался в больницу, выкинул Генри из комнаты и... воссоединился с Элизабет! «Я ее муж, и мне нужна здесь кровать», - заявил он потрясенному персоналу.

Они снова были вместе и поженились во второй раз (церемония состоялась в Африке). Но Ричард так и не обуздал своих демонов, и после того, как алкоголь едва не убил его (актер шесть недель провел в больнице с трясущимися руками и пепельно-серым лицом), Элизабет решилась на второй развод с Бартоном.

Развод состоялся в маленьком, обшитом деревянными панелями зале суда швейцарского города Саанен. Ричард на ­заседании не присутствовал. Но судья по обязанности задал неизбывный вопрос: «Правда ли, что дальнейшая совместная жизнь с мужем не представляется вам возможной?». «Да. Жить с Ричардом невозможно», - тихо ответила Элизабет, одетая в коричневый костюм. Ее слезы были скрыты солнечными очками. Это было больнее всего: признать в казенных формулировках, что сделать ничего нельзя.

Через четыре месяца Ричард объявил о своей помолвке с югославской принцессой. Элизабет возобно­вила интрижку с Вайнбергом. Но никому из них не удалось превратить любовную связь в прочные отношения. Помолвка Ричарда была расторгнута после того, как папарацци поймали его гуляющим с чернокожей актрисой и моделью Джин Белл, а Элизабет окончательно порвала с Вайнбергом.

Когда бывшие супруги прибыли на встречу с адвокатами, чтобы обсудить свои деловые проекты, плачущая Элизабет упала в объятия Ричарда. Несколькими днями позже пресс-атташе объявил, что его клиенты снова планируют поже­ниться. Повторную церемонию решили провести в Ботсване. Во время этого скромнейшего действа Элизабет, дурачась, напи­сала: ­«Дорогой супружник, как тебе все это? Ты и правда снова мой муж. И у меня для вашей милости новости: никаких больше браков - и разводов тоже. Ваша жена». Но, конечно, были потом и браки, и разводы. Через девять месяцев они снова расстались, и Ричард женился на двадцати­семилетней модели Сюзан Хант. Элизабет вышла за Джона Уорнера, будущего сенатора от штата Вирджиния. Но в начале восьмидесятых оба вновь оказались свободными, и публика бросилась гадать, не сойдутся ли Лиз и Дик.

А много лет спустя после того, как брак Бартона с Тейлор рухнул и из жизни актера навсегда ушли бриллианты, яхты и джеты, он с новой женой Салли осел в швейцарском городке Селиньи. Работа над фильмом по роману «1984» Оруэлла была завершена. Терзаемый головной болью, Ричард все чаще уединялся в своей мансарде. Там, в окружении сотен книг, подаренных когда-то Элизабет, он однажды написал письмо своей былой возлюбленной. Ответа не дождался. Ночное крово­излияние в мозг свело Бартона в могилу.

Элизабет Тейлор и Ричард Бартон на съемках «Клеопатры»

Наконец на восьмом этаже отеля «Ритц-Карлтон» звякнул лифт, и из него вышла Элизабет. Одна, без сопровождающих, в ярко-желтом шифоновом платье с глубоким декольте. Пастыря тридцатидвухлетняя невеста одарила обворожительной улыбкой. Элизабет стоило немалых трудов найти служителя культа, который «сквозь пальцы» смотрел на ее предыдущие четыре развода. Церемония заняла десять минут. Бартон, хоть и стоял на ногах, но время от времени покачивался. Впрочем, невесту это ничуть не смущало. С ее лица не сходила счастливая улыбка. «Я на седьмом небе. Мы будем вместе с Бартоном до конца наших дней», - заявила Элизабет журналистам, поджидавшим на улице. В машине Бартон признался, что «изрядно перенервничал». «Глупыш, ну что волноваться? Мы уже два года спим вместе», - сказала Элизабет и крепко сжала руку мужа.

Они встретились в Риме на съемках «Клеопатры». Элизабет накануне получила долгожданный «Оскар», сыграв проститутку в картине «Баттерфилд, 8». За роль египетской царицы ей предложили сенсационный для 60-х годов гонорар - более миллиона долларов. В картине Тейлор предстояло играть с англичанином Ричардом Бартоном, за которым закрепилась слава отъявленного ловеласа.

Впервые увидев Элизабет на съемочной площадке, он шепнул ей на ухо: «Ты малость толстовата, но у тебя смазливая мордашка». А вечером, сидя в баре в компании друзей, Бартон подражая писклявому голосу Тейлор, выдал порцию отборной брани. Все просто умирали от хохота, ведь Элизабет при своей ангельской внешности по части ругательств могла заткнуть за пояс сапожника. Однако Бартону, который и сам любил крепкие словечки, поведение Элизабет пришлось по душе.

Элизабет Тейлор и Ричард Бартон после свадьбы 15 марта 1964 года. Фото: www.globallookpress.com

«Смотри, Риччи, будь осторожен, не попадись к ней на крючок», - пошутил кто-то из друзей. «Не волнуйся, она такая черная, как пить дать бреется», - ответил Бартон. У смуглой Элизабет действительно были проблемы с «усиками», которые приходилось брить.

Тем не менее уже первые любовные сцены показали, что, изображая страсть, актеры вовсе не играют. Поцелуи были настолько затяжными, что режиссеру приходилось то и дело командовать: «Стоп». По окончании съемок Ричард и Элизабет продолжали «репетиции» в ее гримерной. Их стоны не давали покоя рабочим, менявшим декорации. Неудивительно, что пресса моментально разнюхала о романе и раструбила о нем на весь мир.

Супруга Бартона Сибил отреагировала на происходящее по-спартански спокойно: «Мой муж в очередной раз тренирует фаллические мышцы». А супруг Элизабет, певец Эдди Фишер , хранил дипломатическое молчание. Он тоже был в Риме, но старался не замечать, что творится у него под носом. До тех пор пока Бартон не заявил ему:

Послушай, мне кажется, тебе стоит знать, что я люблю твою бабу.

Она мне не баба. Она мне жена.

Какая разница, значит, я люблю твою жену.

В этот же день после бурного объяснения с Элизабет, во время которого она заявила: «Если я влюбляюсь, я влюбляюсь», - Фишер упаковал чемоданы и отправился на родину. Тейлор же позвонила в Америку адвокату, чтобы тот начинал бракоразводный процесс.

Элизабет была уверена, что и Ричард в ближайшее время предпримет то же самое. Однако Бартон вовсе не разделял энтузиазма любовницы. «Я не брошу Сибил. Она любит и понимает меня, - сказал он. - А потом, дорогая, - Ричард хлопнул Лиз по заду и хитро улыбнулся, - Сибил вовсе не мешает нам отдаваться тому, чем мы так любим заниматься».

Действительно, на протяжении двенадцати лет Сибил прощала любые выходки мужа. При этом была ему преданным другом, а если требовалось, то и нянькой. Она терпела, что своим любовницам Бартон на Рождество преподносил бриллианты, а ей - скромные сувениры. Единственно, чем могла похвастаться Сибил, - это манто из серой норки, которое так шло к ее рано поседевшим волосам.

Решение Бартона привело «полуразведенную» Элизабет в бешенство. Она заявила, что прекращает сниматься в фильме, и заперлась в своем номере: «Катитесь к черту! И передайте этому поганцу, что он у меня еще попляшет!»

Бартон же сидел в баре, пил текилу и уверял, что «эта стерва перебесится». Известие о том, что Элизабет пыталась покончить с собой, выпив пузырек снотворного, застало актера врасплох. Он тут же примчался в больницу и вел себя как побитая собака. Актриса пробыла в госпитале неделю.

Шумиха вокруг отношений актеров достигла таких масштабов, что на нее был вынужден отреагировать Ватикан. Католическая церковь осудила прелюбодеяние, творившееся у нее под носом, в Риме. А одна из итальянских газет назвала Элизабет «необузданной хищницей, которая разоряет чужие семьи и пожирает чужих мужей».

Элизабет Тейлор и Ричард Бартон в августе 1963 года. Фото: www.globallookpress.com

Тем временем съемки «Клеопатры» подходили к концу, а значит, близилась развязка романа. Волей-неволей Бартону нужно было определиться - вернуться в Лондон к жене либо отправиться с Элизабет в Штаты. На этот счет в съемочной группе даже заключали пари. А предусмотрительный продюсер в последний день заказал карету «скорой помощи», которая дежурила рядом со съемочным павильоном. Мало ли что опять выкинет Элизабет?

Карета не пригодилась. Элизабет успела приручить строптивого англичанина. Она почти не расставалась с Бартоном. В гостиничном номере актера над камином висел подлинник Ван Гога - один из подарков Элизабет. К слову, стоимость картины - 250 тысяч долларов - равнялась всему гонорару Бартона за съемки в «Клеопатре». В Америку скандальная пара отправилась вместе. Бартон начал бракоразводный процесс и заявил журналистам: «Я хочу жениться на Элизабет Тейлор, и я на ней женюсь. Никаких «если», никаких «но».

Став миссис Бартон, Элизабет использовала все свое влияние, чтобы в те фильмы, где она играет, на главную мужскую роль обязательно приглашали мужа. Получился своеобразный семейный подряд, в высшей степени прибыльный. Вместе супруги снялись в 11 картинах, заработав 50 миллионов долларов. При этом они обычно оговаривали, что съемки должны проходить за границей, в этом случае значительно уменьшались налоги.

Для Элизабет, которая начала сниматься в 9 лет, а статус звезды приобрела в 15, деньги не были самоцелью. «Не помню, когда я не была знаменита», - сказала как-то кинодива. К этому можно было бы добавить: «и богата». Зато Бартон, познавший в детстве откровенную нищету, благоговел перед богатством. Ричард был двенадцатым ребенком в семье английского шахтера. Мать умерла рано. «Те десять фунтов, которые мы были вынуждены занять на похороны нашей матери, тяжким грузом висели на нас еще несколько лет, - вспоминал актер. - День, когда наша семья наконец расплатилась с долгом, стал для нас настоящим праздником. Были годы, когда мы существовали только благодаря бесплатному супу».

Элизабет Тейлор, Ричард Бартон и Род Тейлор в Hotel International, 1963. Фото: www.globallookpress.com

Получая миллионные гонорары, звездная пара могла позволить себе жить на широкую ногу. Бартон купил реактивный самолет, чтобы семье было вольготней путешествовать по миру. Они останавливались в самых роскошных отелях. Чета появлялась в сопровождении ста пятидесяти чемоданов, детей, гувернантки, трех секретарей, парикмахера, няни, четырех собак, черепахи и двух сиамских кошек в ошейниках с бриллиантами. И для служащих наступал ад. Собаки кинодивы гадили, где им вздумается.

Когда Элизабет вышла замуж за Бартона, у нее было трое детей от предыдущих браков - двое сыновей и дочь. Она часто брала их с собой в поездки, но, приехав на съемки, просто забывала о их существовании.«У Элизабет действительно был очень напряженный график съемок, - вспоминал один из учителей звездных отпрысков, - но когда в Париже мы жили в отеле „Ланкастер“, то от детей нас отделял лишь один этаж. И все равно они не видели мать неделями».

Потакая мужу, Элизабет соглашалась на любую роль, если гонорар исчислялся шестизначными цифрами. Это не могло не сказаться на отношении к звездной паре. Все чаще, открывая газеты, они читали нелестные отзывы о собственной работе. «Время от времени приходится делать халтуру», - отмахивался Бартон. Однако со временем репутация неразборчивых актеров грозила окончательно закрепиться за Элизабет и Ричардом. Тейлор, которая почти 20 лет царствовала в Голливуде, нутром почувствовала, что «пришло время сняться в шедевре». Такая возможность представилась в картине «Вирджиния Вульф». Тридцатишестилетней Элизабет предстояло сыграть сорокапятилетнюю сварливую бабу, которая вымещает злость на муже. Актрисе пришлось поправиться на десять килограммов. Из красавицы с помощью грима сделали неряшливую, опустившуюся женщину. Мужа, как нетрудно догадаться, играл Бартон. Его герой был затюканным подкаблучником.

Режиссер заставлял Лиз дубль за дублем плевать Ричарду в лицо, добиваясь, чтобы зрители почувствовали ненависть героини к мужу. Постепенно звезды «заразились» своими ролями. Они перенесли игру со съемочной площадки в реальную жизнь. После работы, нагрузившись текилой, Ричард обзывал Элизабет «обезьяньими сиськами», а она, все еще одетая в костюм своей героини, грозила: «Закрой свою вонючую пасть! Я еще не закончила говорить!»

«Вирджиния Вульф». Кадр из фильма. Фото: www.globallookpress.com

За роль в «Вирджинии Вульф» Тейлор присудили второго «Оскара», но получать его она не поехала. Муж отговорил. Бартон тоже был номинирован на приз Киноакадемии, но награда досталась другому. Как всегда, он не нашел лучшего выхода, как напиться. А потом поссориться с женой.

Понятно, что с годами голливудская богиня не становилась красивее. Второй «Оскар» практически никак не сказался на ее карьере. «Вирджиния Вульф» стала пиком, после которого кривая успеха стремительно пошла вниз. В 1968 году Тейлор лишилась своего места в десятке самых популярных кинозвезд. Ее имя уже не было синонимом кассового успеха. Но главным для нее было другое - ее перестали снимать вместе с Ричардом, а значит, у него появились новые молодые партнерши, и она не могла больше стопроцентно контролировать своего мужа. Бартон взялся за старое. Не упускал случая закрутить роман с молоденькой актрисой. Интрижки, конечно, быстро пресекались. Не в характере Тейлор было делить с кем-то своего мужчину. В качестве «мольбы о прощении» Ричард после каждого «хождения налево» дарил Элизабет бриллианты. Часто это были драгоценности, известные во всем мире. Например, «крупповский» бриллиант, принадлежавший ранее семейству немецких промышленников. Он обошелся Бартону в 300 тысяч долларов. Потом последовала знаменитая жемчужина «Ла Перегрина». Венцом стал бриллиант «Картье-Бертон» стоимостью более миллиона долларов.

Бриллианты были слабостью актрисы с юных лет. Однажды она решила произвести настоящий фурор, надев разом всю коллекцию. Пальцы украсила кольцами, обе руки увешала браслетами, затянула талию бриллиантовым поясом, вставила в уши переливающиеся на свету серьги, на голову надела бриллиантовую тиару, а «Картье-Бертон» водрузила на знаменитую грудь. В Голливуде ее поспешили обозвать вульгарной. «Я знаю, что вульгарна, но неужели вы хотели бы, чтобы я была другой?» - удивилась Элизабет. Впрочем, даже бриллианты не всегда могли погасить гнев Элизабет. Как-то она не разговаривала с Бартоном несколько дней из-за того, что на одном из приемов, желая представить Элизабет, он сказал: «Это моя жена, эээ.... Филлис». Тейлор едва не лишилась дара речи - муж забыл ее имя!

Это был период, когда скандалы в доме Бартонов случались чуть ли не ежедневно. Ричард запирался в своей комнате, чтобы не дай бог Элизабет не могла к нему войти. Зная характер жены, он боялся, что та запустит в него чем-нибудь тяжелым. Чаще всего причиной ссор были пьяные выходки Бартона. Чашу терпения Элизабет переполнило поведение мужа на званом обеде у английского посла в Будапеште. За ужином Ричард оказался рядом с женой посла. Он положил руку на ее колено и, пьяно улыбаясь, произнес: «Надеюсь, ты ужасно рада, киска, что познакомилась со мной?»

Лиз предложила Ричарду выбирать - либо она, либо выпивка. Бартон пообещал «завязать». Но продержался трезвым несколько дней. И Элизабет в пятый раз в своей жизни подала на развод. Только если раньше актриса расставалась с мужьями из-за того, что в ее жизни появлялась новая любовь, то в этот раз она продолжала любить Бартона, а жить с ним уже не могла.

Каждый по-своему объяснял случившееся. Бартон устроил пресс-конференцию, на которой сидел со стаканом водки в руке. «К тому все шло, к тому все шло, - говорил актер. - Знаете, когда двое вспыльчивых людей обрушивают друг на друга свой гнев, всякое может случиться. К тому же женщины - странные создания. Кто возьмется сказать, что происходит у них в голове?»

«Возможно, мы слишком сильно любили друг друга, - рассуждала в свою очередь Элизабет. - Мы то и дело „залезали друг другу в карман“, никогда не разлучаясь. Как мне кажется, это и стало причиной нашего непонимания».

Элизабет Тейлор и Ричард Бартон. Фото: www.globallookpress.com

Тем не менее даже после развода окружающих не покидало ощущение, что точка в этом бурном романе еще не поставлена. Элизабет и Ричард перестали жить вместе, но при этом все время созванивались друг с другом. Элизабет села на диету. Она вновь постройнела и приобрела былой шарм. Ричард зализывал раны в Швейцарии, пытаясь избавиться от привычки напиваться с раннего утра. В телефонных разговорах он уверял бывшую жену, что «дела продвигаются». А вскоре пригласил Лиз самой убедиться, что он в полном порядке.

Увидев Бартона, раскинувшего навстречу ей руки, Элизабет бросилась к нему на грудь. На этот раз плакали оба. За ужином Ричард поднял в честь жены бокал с апельсиновым соком.

Элизабет понадобилось около полутора месяцев, чтобы уговорить Бартона вновь стать ее мужем. Для вторичного бракосочетания по желанию актрисы они отправились в Африку. Обряд был совершен на берегу реки в присутствии вождя местного племени. А через две недели обоим стало ясно - разбитую чашку не склеить. Официально какое-то время они продолжали оставаться мужем и женой, но почти не общались друг с другом. Вторичный развод прошел тихо, не привлекая общественного внимания.

Ричард Бартон ушел из жизни в 1984 году, не дожив до шестидесятилетия. Элизабет Тейлор после развода с Бартоном она еще несколько раз выходила замуж. Сейчас вновь свободна. Надолго ли? «Пока не подвернется мужчина с хорошим чувством юмора», - говорит актриса.

Элизабет Тейлор и Ричард Бартон.

Женщина - загадка, лавина страсти, сжигающая всё на своём пути. Хищница, разбивающая семьи и души. Ангел, чей взгляд и голос заставляет мужские сердца замирать на вдохе. Великая актриса, умеющая в одно мгновение перевоплотиться из уличной проститутки в египетскую царицу. Сегодня нежная и ранимая, а завтра - яростная фурия с жаргоном последнего портового матроса. Элизабет Тейлор восемь раз была замужем, дважды из которых за Ричардом Бартоном.

Увертюра счастья


Элизабет Тейлор в начале карьеры.

Элизабет Тейлор и Ричард Бартон встретились на съёмках фильма "Клеопатра" в Риме. К тому времени за плечами звёздной актрисы было четыре брака, множество романов, трое детей и долгожданный "Оскар". Бартон был известен как отъявленный ловелас и душа любой компании. На съемках фильма далеко не сценическая страсть накрыла обоих с головой. В любовных сценах они уже не играли, а жили. А затем надолго уединялись в гримёрной. О романе Лиз и Ричарда трубила уже вся богема, но их законные супруги оставляли ситуацию без комментариев.

Зная пылкие натуры своих неверных половин, Сибил Бартон и Эдди Фишер надеялись, что к окончанию съемок страсти улягутся, и звёзды вернутся на свои орбиты. Вскоре съемочная команда "Клеопатры" отправилась на Искью, чтобы снять сцену морского сражения между Октавианом и Марком Антонием. Там, на берегу Тирренского моря, была сделана фотография, облетевшая весь мир: ОНА в купальнике, черные волосы развеваются на ветру, ОН лежа целует ее. У их ног валяются две пачки «Мальборо».

На Олимпе славы


Ричард Бартон.

Уладив все формальности с разводами, влюбленные сразу же зарегистрировали брак. Элизабет в шикарном желтом шифоновом платье, с лилиями и гиацинтами в волосах, с сияющими от счастья глазами заявила журналистам:" Это навсегда!" А вскоре они уехали в Торонто, где на следующий день Бартон играл Гамлета. Когда спектакль закончился, актер за руку вывел Элизабет на сцену. Он торжественно еще раз произнес реплику принца Датского, обращенную к Офелии: «Я говорю: больше никаких браков!». Весь зал не мог сдержать рыданий...

Так родилась не только семья, но и настоящий бренд. Теперь Лиз заключала контракты на съемки с условием, что в фильмах будет сниматься и ее муж. В 1967 году пара заработала двести миллионов долларов. Теперь Рич, сын шахтера, двенадцатый ребенок в семье, мог позволить себе покупку самолета и яхты. Казалось, он восполнял утраты голодного детства, окружая себя роскошью.


Звёздная пара на съёмках.

Мистер и миссис Бартон принялись коллекционировать Моне, Пикассо, Ван Гога и Рембрандта. У каждого было по «роллс-ройсу»: серебристый у него и зеленый у нее. Они инвестировали крупные суммы в недвижимость: на Тенерифе для выращивания бананов, в Ирландии для разведения лошадей. Купили виллу Каза Кимберли в мексиканской Пуэрто-Вальярте плюс три дома – его в Cелиньи и английском Хэмпстеде и ее шале в Гштааде.


33-каратный бриллиант Круппа.

Бартон приобрёл 33-каратный бриллиант Круппа за триста пять тысяч долларов (сейчас он стоит два миллиона). Затем "обошел" самого Аристотеля Онассиса, перебив у него бриллиант Cartier за миллион сто тысяч. “Этот бриллиант должна была носить прекраснейшая в мире женщина, - записал Бартон в дневнике. - Я не мог допустить, чтобы таковой считалась Джеки Кеннеди или Софи Лорен.”

Реквием любви


Вместе, но счастливы ли?

С годами голливудская дива не становилась моложе и красивее. А необузданная сексуальность Ричарда взорвалась на возрастном пике. Тем более, что вокруг были сотни молодых и доступных старлеток. К тому времени Элизабет получила второго "Оскара", а Бертона, стремившегося завоевать престижную награду, постигла неудача. Избалованный лёгкими успехами, он вновь вернулся к своим старым привычкам. Загулы и пьянство неотступно вели к разрыву.

Ричард уже не стеснялся в выражениях по отношению к жене: "стерва", "заноза", "толстуха", "обезьяньи сиськи". Вскоре пара заявила о своём разводе. Бартон устроил пресс-конференцию, на которой сидел со стаканом водки в руке. «К тому все шло, к тому все шло, - говорил актер. - Знаете, когда двое вспыльчивых людей обрушивают друг на друга свой гнев, всякое может случиться. К тому же женщины - странные создания. Кто возьмется сказать, что происходит у них в голове?»


Всегда прекрасна!

Для Элизабет это было тяжким испытанием. Впервые она разводилась не для того, чтобы быть рядом с новой любовью, а потому, что не могла больше терпеть грубости, измен и постоянно пьяного мужа. Но парадокс: любить его не переставала. Актриса тактично заметила прессе: «Нам надо пожить отдельно некоторое время, возможно, мы вновь обретем себя».

В течение некоторого времени Элизабет и Ричард заводили романы, пытаясь забыть друг друга. Бартон даже собирался жениться на югославской принцессе. Но каждый раз, когда настойчивые папарацци пытались воскресить в памяти распавшейся пары подробности их брака, на глаза Лиз наворачивались слёзы, которые она пыталась скрыть солнечными очками.


Ричард Бартон: как забыть тебя, Лиз.

Ричард заявил, что ни одно из последних любовных приключений ему не удалось превратить в прочную связь. Все были уверены, что это еще не точка в отношениях Лиз и Дика. Так и случилось. Однажды на совместном обсуждении проектов они встретились и крепко обнялись. Оба плакали… Для вторичного бракосочетания по желанию актрисы пара отправилась в Африку. Обряд был совершен в присутствии вождя местного племени.

Через две недели обоим стало ясно - в одну реку нельзя войти дважды. Официально какое-то время они продолжали оставаться мужем и женой, но почти не общались друг с другом. Перед смертью Ричард отправил письмо Элизабет, где говорил, что она - единственная женщина и любовь его жизни, но ответа так и не дождался.

Вместо эпилога


Неунывающая Элизабет.

Когда Тейлор спрашивали, сможет ли она снова полюбить, красавица отвечала: “Конечно! Сексуального и с хорошим чувством юмора." Но кто знает, о ком она в этот момент думала?..