Любит джаз. Влияние джаза на мозг и психику человека

Труба и саксофон легендарного джазмена Майлза Дэвиса: для кого-то предметы поклонения, для кого-то ничего не значащие дудки...

Ни один из других музыкальных жанров не заставляет людей высказываться так резко против - или резко за. Но почему? Страстный любитель джаза с одной стороны и меломан, не переносящий этот жанр, с другой - два музыкальных критика рассказали сайту BBC Culture о своих чувствах к джазу.

Почему я люблю джаз

Майк Хобарт, джазовый критик газеты Financial Times

Первым музыкальным стилем, ударившим меня под дых, был рок-н-ролл. Литтл Ричард, Элвис Пресли – ну, вы понимаете. Но скоро этот стиль стал размываться, из него ушла энергия. И вот тогда друг дал мне послушать альбом Ray Charles at Newport, записанный живьем на джазовом фестивале в США - и я снова был потрясен.

Дело было в начале 1960-х, я тогда был тинейджером и жил на севере Лондона. Когда я услышал тостинг Рэя Чарльза и Маржи Хендрикс в песне , и как Дэвид Ньюман рубил блюз на саксофоне, я понял, что попал. Я погрузился в джаз из-за того ощущения жизни и души, которые он дарил мне, стимулируя и мозг, и тело.

Я до сих пор помню первый джазовый концерт, на который я сходил: ансамбль Хамфри Литтлтона играл в лондонском клубе Marquee. Атмосфера на этом мероприятии меня просто поразила. Меня учили, что музыку либо читают с нотного листа, либо учат наизусть. Но в данном случае все было в руках музыкантов: они придумывали на ходу. Позднее я понял, что это и есть импровизация - великая коллективная эстетика джаза, творящая порядок в движении.

Это еще одна замечательная особенность джазового стиля: он и по сей день поднимает вопросы о порядке и хаосе, структуре и случайности. Но импровизация джазовых музыкантов остается для многих слушателей чем-то непостижимым, несмотря на то, что именно импровизация лежит в основе человеческого общения. Никто ведь не выходит на пару пива с приятелем, заранее написав сценарий дружеской болтовни.

Почему джаз улучшает настроение? Потому что сама эта музыка - в лучших ее проявлениях - дерзка, богата и неистощимо изобретательна. Не могу даже представить себе, каково было бы вдруг лишиться возможности вновь послушать масштабную элегию Майлза Дэвиса Sketches of Spain или прочувствовать страстную перекличку контрабаса и саксофона на альбоме Mingus Presents Mingus (оба они были записаны в 1960 году). И я знаю, что и через десять лет буду слушать тройной альбом Epic, вышедший 5 мая и переполненный огнем и энергией саксофониста Камаси Вашингтона. Он работал с такими музыкантами, как джазовый пианист Маккой Тайнер и рэпер Мос Деф, но еще месяц назад я о нем ничего не слышал.

Я не перестаю удивляться людям, которые считают, что джаз живет где-то в своем отдельном мире. В списках сессионных исполнителей на мейнстримовых концертах нередко всплывают джазовые имена - как оно всегда и было. Ну да, им, как и всем остальным, нужно зарабатывать деньги. Но в этом и смысл: они погружаются в другие стили, чтобы пополнить свой джазовый арсенал - точно так же, как их арсенал в свою очередь дополняет поп, хип-хоп или R&B.

На протяжении большей части истории джаза у этого стиля не было своих отдельных образовательных учреждений. Однако сейчас он признан первым по-настоящему американским направлением искусства. Я слышал, как барабанщик Арт Блэйки рассказывал об этом аудитории на концерте в начале 1980-х; в тот вечер молодой Уинтон Марсалис был его трубачом. Сейчас Марсалис - художественный директор джазового оркестра в нью-йоркском Линкольн-центре, это единственный в США джазовый ансамбль, постоянно приписанный к какому-либо учреждению.

Та самая импровизация, которая составляет кровь и плоть джаза: на сцене Чик Кориа и Гэри Бертон

Марсалис, над склонностью которого постоянно напоминать о старых джазовых традициях нередко подшучивают, очень много пишет и концертирует, сотрудничая с музыкантами других жанров. Он целиком и полностью привержен идее образования. Благодаря ему и его единомышленникам обучение джазу теперь формализовано во всем мире, и сотни высококвалифицированных джазовых музыкантов ежегодно получают музыкальные дипломы. Некоторым критикам это не нравится: они считают, что музыка у таких исполнителей технична, но лишена развития. Но опять-таки, если взять лучших представителей этого стиля (а ориентироваться стоит только на лучших), то мы увидим, что современный джаз - от межкультурного фьюжна до острого авангарда - полон энергии и изобретательности.

Почему я не переношу джаз

Джастин Мойер, колумнист Washington Post

Джона Колтрейна я любил до тех пор, пока… не возненавидел его.

Когда я был еще пацаном, никто из моих знакомых уже не слушал джаз. Джаз, как динозавры, существовал когда-то давно, это был такой забытый жанр, имена из которого иногда всплывали в журнале Rolling Stone - когда рок-гитаристы претенциозно заявляли, что хотели бы играть как саксофонисты Чарли Паркер или Орнетт Коулман. Джаз уже давно не популярен, и его никто не покупает: альбом Майлза Дэвиса Kind of Blue, самый успешный джазовый диск в истории, в Соединенных Штатах был продан тиражом в четыре миллиона экземпляров. А альбом Аланис Мориссетт Jagged Little Pill - тиражом в 15 миллионов.

Мне, как подростку, жившему под Филадельфией, без машины и почти без денег, было непросто проникнуться Колтрейном в ту доинтернетовскую эпоху. Он умер в 1967 году, за десять лет до того, как я родился. Меня кто-то подвез до музыкального магазина, я наугад взял с полки одну из его кассет, внимательно изучил краткую аннотацию на вкладыше этого переиздания и стал слушать его музыку опять и опять, играя в Nintendo. Так я постепенно начинал лучше понимать его сложные композиции, вроде Giant Steps. Бежать этот марафон я взялся добровольно, и на его финише в качестве приза меня ждала любовь к Джону Колтрейну.

Джон Колтрейн: гений техники

Но у меня возник вопрос: а так ли он на самом деле хорош?

Колтрейн, безусловно, гений техники, тут вопросов нет. Говорят, он упражнялся по 12 с лишним часов в день. Но по мере продвижения от довольно сдержанных к куда более буйным , а перед самой смертью - к сложному фри-джазу , его музыка теряла традиционную западную гармонию, структуру и ритм. Это меня не беспокоило - Колтрейн мне нравился во всех вариантах. Однако кажущаяся хаотичность его поздней музыки заставила меня подвергнуть сомнению то, что я слушал до этого.

На самом ли деле (1959 год) - прекрасная, меланхоличная колтрейновская баллада, посвященная его первой жене - несет в себе какой-то смысл, подобно прозе Эрнеста Хемингуэя, поэзии Гвендолин Брукс или песен Пи Джей Харви? Или, несмотря на всю красоту этой композиции, она на самом деле - лишь блестящая обертка без начинки? Может, Колтрейн просто дудит, создавая неистовые звуки, которые на самом деле ничего не означают?

Эти сомнения не помешали мне изучать джаз в университете и играть его – довольно паршиво - самому. Но на третьем десятке джаз начал вызывать у меня некую панику. Слушая, к примеру, (1964 год), некогда мой любимый диск Колтрейна, я начинал замечать, что эта музыка звучит просто как набор нот.

Я понимал, что Колтрейн пытался сказать с эстетической точки зрения - у меня музыкальный диплом, в конце концов, - но все его старания казались бессмысленными. Альбом A Love Supreme с его полусырой духовностью был случайно прекрасным, как горная цепь или спираль ДНК. Конечно же, классический квартет - Колтрейн плюс пианист Маккой Тайнер, контрабасист Джимми Гаррисон и барабанщик Элвин Джонс - звучал как мощное природное явление, но природа эта была к человеку равнодушной. А другие музыканты, которыми я восхищался - Телониус Монк, Сан Ра и даже Элла Фитцджеральд, - казалось, просто придумывали свои песни прямо во время исполнения.

Элла Фицджеральд, одна из икон джазового вокала

Ну конечно, именно так оно и было! Это же был джаз, импровизационная магия, называемая "уникально американской", и его статус священной коровы меня раздражал. Музыка, увековеченная в музеях, на почтовых марках и в документальных фильмах, звучала самодовольно. Она была ленивой, самоуверенной, почивающей на лаврах, греющейся в лучах былой славы, с которой я разминулся на десятилетия. Бах, по крайней мере, потрудился записать свою музыку нотами. Какой был смысл слушать Take the A Train, или Giant Steps, или кудахтающие (1966 год), если этот носитель не содержал информации?

Поэтому я решил воздерживаться от джаза. Миллиарды людей живут полноценной жизнью без Джона Колтрейна - значит, мог и я. Я променял джаз на музыкантов, которые, как мне казалось, говорили больше меньшими средствами: Джон Ли Хукер, The Shangri-Las, Кул Киф, Black Flag, Le Tigre, Big Freedia. Когда я пытался разъяснить мое отношение к джазу в разговоре или в печати, я подвергался насмешкам. В прошлом году статья на эту тему, которую я , вызвала сотни комментариев и писем от ненавистников, в том числе . Люди, которые, как я подозревал (или знал наверняка), были меньше осведомлены о музыке, чем я, упрекали меня в необразованности, в том, что я якобы слушал не тот джаз. Их аргументы были абсурдны: "Я знаю, что ты не любишь маринованные овощи, но ты ведь не пробовал мой любимый маринад".

Король блюза Би Би Кинг. Некоторые считают джаз чрезмерно усложненной версией блюза

Другие же считали мою позицию слишком вычурной: "Ну не любишь ты джаз. И что тут такого?" Хороший вопрос. Возможно, потому, что я некогда любил джаз так сильно, я теперь чувствую себя обязанным задавать о нем жесткие вопросы, чтобы понять, почему он мне разонравился. Или же я наивно полагаю, что размышления одного культурного критика способны выдвинуть джаз на первый план. Возможно, однажды я скажу: "Джона Колтрейна я любил до тех пор, пока его не возненавидел - а потом полюбил опять".

Надеюсь, что так оно и будет. Ненавистником быть грустно.

Иногда, задав себе очень простой вопрос, вдруг обнаруживаешь, что ответ на него отнюдь не лежит на поверхности. Вопрос о любви к джазу интересует меня очень давно. В нем - один из ключей к пониманию того, как и почему джаз развивался.
Джаз немыслим без слушателя и его обратной связи. Значит, исполнитель не может игнорировать факт любви/нелюбви его музыки аудиторией. То есть, своей любовью мы развиваем джаз - значит, анализ этого развития невозможен без нашего самоанализа. Итак, за что Я люблю джаз? Но прежде - какой джаз я люблю? И когда полюбил? Люблю: Монка, Мингуса, Долфи, Коулмана, Паркера, Гиллеспи, Клиффорда Брауна (очень!), Макса Роуча, Каунта Бейси (особенно - малые составы 30-х - 40-х), Билли Холидей (обожаю, включая Lady In Satin), Сиднея Беше, Коулмена Хокинса, а еще - почти весь Blue Note 60-х (долго перечислять), отчасти - Колтрейна, отчасти - Дейвиса, да и много чего еще. Не люблю - Оскара Питерсона, Эллу Фитцджеральд, All Stars Луиса Армстронга, почти весь Pablo (долго перечислять), фьюжн (не путать с фри-фанком), Дэйва Брубека, Кита Джарретта после 1975 г., ECM-овщину и FMP-вщину.
Но ведь, что характерно, те, кого не люблю - тоже "свои". Тоже джаз, и я готов их принять в гораздо большей степени, чем другую музыку. Будучи перед выбором: слушать Оскара Питерсона или любую классику - почти всегда предпочту первое. Более того, были случаи в жизни (вроде военных сборов), когда, лишенный возможности слушать то, что хочу, я ловил себя на симпатиях к Гленну Миллеру. Почему, спрашивается?
С чего же все началось? Когда я действительно полюбил джаз? Наверное, с Jumping At The Woodside Каунта Бейси. Я еще не был способен отличить на слух саксофон от трубы - но парящий над оркестровыми риффами Лестер "Президент" производил просто магическое впечатление. Так же, как и тяжелое, бугированное вступление самого Каунта на ф-но под тарелки Джоунса: "тата- тата -тата -тата" вверх-вниз два раза.
До этого я слышал, наверное, много музыки. То есть, родители водили в консерваторию (безнадежно испорченные воскресенья дважды в месяц), какая-то попса звучала вокруг, в доме были записи и классики и рок-н-ролла (Элвис был точно), немножко Синатры - кстати, он трогал до глубины души, Strangers in The Night, Over and Over и все такое, но ничто не побуждало начать систематически любить музыку, слушать, собирать, изучать. Все изменил простенький фильм "Мы из джаза", я вдруг нашел своего рода "лейбл" для музыкального течения, которое мне интересно - "джаз".
Увы, музыкальным образованием я не оказался обременен. Попытки научить самого себя играть на гитаре (по пособию В. Молоткова) привели лишь к знанию о том, чем септаккорд отличается от тердецим и где в них искать пониженные ступени. На слух я этого все равно не воспринимаю и могу воспроизвести даже простейшую мелодию лишь методом "тра - та- та". Говорили мне, правда, что у меня есть чувство ритма (я и рад верить), но все равно синкопу если и чувствую, то на нотной бумаге не изображу. И все-таки - люблю джаз, думаю о нем, собираю диски, пытаюсь что-то исследовать. Зачем, почему? Почему у меня мурашки бегут по спине от Confirmation Паркера или Giant Steps Колтрейна или Haitian Fight Song или Green Dolphin Street Долфи-Хаббарда или Round Midnight (к которой даже слова сочинял)?
В первую очередь меня захватывает звук - точнее разнообразие звуков, тембров, текстур, меняющихся, переливающихся всеми оттенками. Колоссальный диапазон - от чистоты девичьего голоса до бензопилы с плохо отрегулированным карбюратором - может встретиться на протяжении одной пьесы у одного солиста. Причем у "великих" варьирование тембра, чистоты и объема звука - не просто игра, но мощнейший инструмент эстетического воздействия на аудиторию, коммуникации с ней.
Джаз способен выразить любые человеческие сиюминутные эмоции. Этим-то он для меня и отличается от академической музыки. Академикам дела нет до моих чувств, они навязывают мне свои. Мне предписывается пройти через определенный эмоциональный сценарий (как говорил Кейдж о симфониях Бетховена: первую половину произведения он расстраивает слушателя, вторую успокаивает, в итоге приводя в исходное состояние). В классике мне предлагается сопереживать композитору, джаз сопереживает мне. Причем сопереживает "здесь и сейчас", джаз не претендует на жизнь вне времени и пространства, а ведь именно в этом состоит сверхзадача классического произвдения - "стать бессмертным".
Джаз - музыка сиюминутности, и это постоянно подчеркивается ритмом, свингом. Я не верю в джаз без свинга, кстати, весь настоящий джазовый авангард (готов взойти на костер с фразой "ECM (и Ян Гарбарек, пророк его) - не джаз!") свингует, и это нетрудно почувствовать. (Еще в сторону: никак не могу понять почему считается, что нельзя получать совершенно гедонистическое удовольствие от Art Ensemble of Chicago). В джазе нельзя абстрагироваться от течения времени, наоборот, оно выпячивается, выталкивается на передний план (опять-таки - отличие от классики, где, в идеале, слушатель должен полностью погрузиться в музыку и забыть, что есть что-то помимо нее). Для меня это - ритм жизни: мне отведен достаточно короткий (причем неизвестно, насколько короткий) срок, и хочется ощутить каждую его секунду.
По-моему, в принятии джаза, любви к нему - та же мотивация, что в любви к модернизму в литературе, живописи, театре. Разрушение "башни из слоновой кости", создаваемой классическим искусством. Признание того, что человек живет в мире и не вечен.
Пафос Просвещения состоял в том, чтобы силой интеллекта подняться над миром, достигнув псевдо-бессмертия. Этот пафос романтизм довел до крайности - идея посмертного признания "гения", отвергнутого при жизни "толпой".
Модернизм (например - Джойс, Гессе) возвращает гения на землю, вновь делая его человеком, открытым для простых радостей жизни. Сами эти радости перестают быть "низкими". В культуре 20-го века человек вновь может не стесняясь есть, развлекаться, наслаждаться - и слушать джаз.
Джаз - музыка не-гениев. Джазовый музыкант, как бы велик он ни был, сходит со сцены и готов выпить виски с посетителем бара. Причем у меня лично это внутреннее ощущение современности и доступности любимых музыкантов возникло совершенно спонтанно, еще до того, как я узнал что-либо об особенностях джазовой жизни или джазового бизнеса. Для меня Клиффорд Браун - почти ровесник (сейчас), и мне несложно вообразить себя в компании, скажем, Эрика Долфи - причем не для разговора о джазе, а просто - пива попить. Может ли кто-нибудь представить себя пьющим пиво с Рахманиновым? Классический композитор или музыкант - небожитель. Джазмен - a guy next door.
Можно сказать, что все это - опрофанивание искусства. Очень многие любители джаза видели свою миссию как раз в том, чтобы "поднять" его и его музыкантов, сделать джазменов "творцами" в европейском смысле слова. Нужно ли это джазменам? Не знаю. Точно знаю, что как слушатель я этого не хочу. Мне кажется, что это приведет к концу джаза (если уже не привело): потеряв двунаправленность коммуникации, он потеряет свою сущность.
Вот такой поток сознания. Под Эрика Долфи с Херби Хэнкоком.

21.05.2015

Мало кто любит джаз по сравнению с той же попсой. А всё почему? Потому что подавляющее большинство людей, и это медицинский факт, идиоты.

Если Вы никогда даже не пробовали слушать джаз — Вы конченный тупарь и зря коптите воздух. Почему? Почитайте этот рассказ Сергея Довлатова об истории джаза, он лучше и доходчиво объяснит.

Закрой глаза и дуй

Мини-история джаза, написанная безответственным профаном, частичным оправданием которому служит его фанатическая увлеченность затронутой темой

Короткая, бурная история американского джаза носит феерический, триумфальный характер. Джаз завоевал признание быстро. Надолго и с завидной легкостью.

В джазе не было загубленных талантов, искалеченных судеб, фальшивых кумиров. В джазе почти не было запоздалых лавров, развенчанных идолов, обманчивых святынь.

Джаз не знал периодов упадка, регресса, безразличия аудитории.

Джаз всегда был модным, необычайно популярным, захватывающим явлением.

Что же такое джаз?

Джаз - это больше, чем музыкальный жанр. Даже больше, чем искусство.

Джаз - это способ восприятия мира. Джаз - это философия, нравственность, религия. Джаз - это стилистика жизни.

Выдающегося американца Скотта Фицджеральда называли «джазовым писателем».

Не потому, что он творил в эпоху безумного увлечения джазом. А потому, что джаз был в его натуре - открытой, страдающей и ясной.

Из русских я бы назвал джазовым писателем - Василия Аксенова. Не потому, что он любит и хорошо знает джаз. А потому, что джаз стоит между ним и жизнью.

У джаза миллионы нахлебников, иждивенцев, подражателей. Джазом называют все, что угодно. Бригада лабухов на танцплощадке - это джаз. Иосиф Кобзон - это джаз. Легран - это джаз. Какой-нибудь всесоюзный оркестр радиовещания - это тоже джаз.

Я не говорю, что Кобзон и тем более Легран - это плохо. Просто это не джаз.

Джаз - это искусство самовыражения. Джазовый музыкант - не исполнитель. Он творец, созидающий на глазах у зрителя свое искусство - хрупкое, мгновенное, неуловимое, как тень падающих снежинок или узор листвы над головой.

Писатель творит в четырех стенах и в броне кабинета. В поисках нужного слова он исписывает горы бумаги. Художник тысячекратно меняет колер, отрабатывая едва уловимый рефлекс на потолке. У джазового музыканта нет черновиков. Он творит при свидетелях, раз и навсегда. Поэтому любой фальшивый звук в его импровизации обретает масштабы неблаговидного деяния.

Джазовая лаборатория всегда открыта. Зритель таким образом становится участником искусства, необходимым элементом джаза.

Одна из сенсационных джазовых пластинок так и называется «Лайонел Хэмптон - с участием публики».

Джаз совершенно откровенен. Лестер Янг назвал его «стриптизом души». Билли Кэйл утверждал, что джаз - это разговор с небожителем. Мел Льюис твердит, что джаз - это «сама жизнь».

В последовательной неопределенности этих формулировок усматривается железное единство. Джаз - это мы сами в лучшие наши часы. То есть когда в нас соседствуют душевный подъем, бесстрашие и откровенность.

Джаз - это искусство американских негров. Они создали джаз. Они же лидировали на всех этапах становления джаза. Джаз у них в крови.

Хотя, разумеется, есть и белые люди, ставшие корифеями джаза. Например, Дэйв Брубек. (Между прочим, негры выдали ему как равному особый диплом. Он был первым белым человеком, достигшим уровня своих черных коллег.) Наличествуют замечательные джазовые музыканты в Европе. Один из них Романо Муссолини, сын знаменитого дуче. Есть истинные джазмены в Польше (Немысловский, Комела). Есть и в Союзе.

Компартия лет шестьдесят боролась с джазом. Не менее упорно, чем с алкоголем. Но джаз победил советскую власть. Как, впрочем, и алкоголь. Джаз победил и утвердился. В Союзе живут и работают блестящие музыканты - Товмасян, Лукьянов, Голощекин.

Но создали джаз - чернокожие. И этого, по-моему, достаточно, чтобы обессмертить негритянскую расу.

Кстати, в джазе не бывает расовых проблем. Джаз не помнит ссоры из-за цвета кожи. Потому что джаз - выше расовой ментальности. Видимо, джаз сплачивает людей теснее, чем общие национальные интересы.

Наше поколение сформировалось в атмосфере джаза. Джаз, Хемингуэй и Пикассо определили нашу судьбу. Они заклеймили целое поколение как «нетипичных представителей советской молодежи».

Я знаю умного взрослого мужчину, эмигрировавшего, чтобы слушать джаз. Что есть не худший мотив эмиграции.

Я знаю, что в Ленинграде, обсуждая мою судьбу, приятели говорят:

Он видел живого Гиллеспи!

К сожалению, я не музыковед, не историк. Я даже не очень большой знаток исследуемого предмета. Но я люблю джаз и, как мне представляется, чувствую его. И если музыковеды уходят в программирование, то газетчик берется не за свое дело.

Разумеется, я пропущу что-нибудь существенное. Наверняка запутаюсь в терминологии. Видимо, буду чересчур пристрастен к своим любимым музыкантам.

Короче, прошу снисхождения. И начнем разговор.

Как часто повторял Армстронг:

Закрой глаза и дуй!

Нет, не нужно все срочно бросать и безальтернативно любить джаз. Но попробовать-то надо! Если вы ничего не поняли, не отчаиваетесь - джаз останется для других.

Вот десяток джазовых альбомов, с которых стоит начать собирать собственную коллекцию.

10. Esbjorn Svensson Trio - From Gagarin’s Point of View (1999)

Самый ясный сюжет - так кончалось тысячелетие. Шведским парнем в белых кроссовках, которому очень хорошо заниматься своим делом на сцене. E.S.T. запишет еще несколько знаковых по саунду альбомов, а потом Свенсон погибнет во время дайвинга. Здесь все предельно просто, люди просто играют джаз. Слушайте, например, Dodge the Dodo, которая со мной всегда.

9. Bill Evans - Complete Live in Village Vangaurd (1961)

Сын валлийца и русинки в начале 60-х годов прошлого века создал канон сложной пост-боповой эстетики игры на пианино. Эванс очень мелодичный, его легко слушать, имея минимальную тягу к джазовому звуку, но он от этого не становится менее велик. На альбоме из трех дисков живые записки, которые легли в основу двух классических пластинок.

8. Billie Holiday - Lady In Satin (1958)

Величайшая певица XX века, в 12 лет проcтитутка в Филадельфии, после войны героиновая наркоманка. Здесь архаическая форма, но слушать нужно голос и песню, все остальное пройдет, а это останется.

7. Charles Mingus - Mingus Ah Um (1959)

Величайший басист в истории джазовой музыки, Мингус был харизматичным бендлидером, и оставил несколько лучших записей в истории позднего бопа. Это не революционер, но человек, делавший свое дело лучше всех.

6. Anouar Brahem Trio - Astrakan Cafe (1999)

Эту пластинку я выбрал, чтобы показать, как джаз переходит через границы жанров и стран. Тунисец Анвар Брахем играет на уде - как можно видеть из названия, про астраханское кафе.

5. Thelonius Monk - Brilliant Corners (1957)

Еще один боповый пианист, альтер-эго Эванса. В футболках с его изображениями я хожу по улицам. Говорят, что Монк совершенно не умел играть на пианино с точки зрения техники. Видимо, так и есть, и он был просто гением, коллекционировавшим шляпы. Чтобы оценить Монка, нужно, вероятно, немного больше понимать в этой музыке, чем в случае Эванса.

4. Charles Parker The Compoete Live Performance on Savoy (1947)

Живые записи в клубе Savoy главного музыкального революционера середины века - Чарли Паркера. Паркера критиковал Глен Гульд, а сам Паркер жаловался на своих черных собратьев, увлекавшихся ритм-энд-блюзом. Самая старая запись в подборке, плохой звук, но настоящая музыка. Слушайте Koko и Grooving High.

3. Miles Davis - Bitches Brew (1970)

Величайший новатор в истории джаза Дэвис между делом придумал и стиль фьюжен. Альбом под названием «Сучье варево» предназначен для того, чтобы лежать на полу и дрыгать ногами.

2. Keith Jarrett - The Koln Concert (1975)

Сольная импровизация Кита Джаррета в 1975 году, очень мелодичная музыка, одна из вершин фортепьянного искусства XX века, не только джазового, и достаточно сложная для восприятия, если вы не слушаете постоянно академических модернистов.

1. John Coltrane - Love Supreme (1965)

История про бога и саксофон.

Это уютный дом родом из мечты о тихом семейном счастье, это тот ритм, что рождает стихию свободы, помноженную на стильный беспредел. О, да! О, да! Легко и изящно, как сама жизнь, слегка касаясь увлажненных губ, - у него так много масок, что сложно успеть. Черный, белый, красный - какая разница! Главное - это один из величайших музыкальных языков! Неужели вы не любите джаз? Так пронзительно, как люблю его я?

В преддверии моего Дня рождения (да-да, всего пара дней осталась) в 15.00, в эту субботу, 3 декабря, в Галерее Классической Фотографии выступит джазовый пианист Одиссей Богусевич.

В программе выступления маэстро – джазовые мелодии в собственной интерпретации, необычный коктейль классической музыки и джазовых композиций для ценителей живого звука и гениальных импровизаций.

Систематизировать и ужать до абзаца биографию этого музыканта невозможно. Одиссей Богусевич – пианист-виртуоз, композитор, успевший выступить на 29 Montreux Jazz Festival на одной из главных сцен фестиваля Miles Davis Hall. Он преподает класс импровизации в музыкальной школе им. Юргенсона, активно выступает как солист-импровизатор, руководит несколькими музыкальными проектами в разных стилях и записывает альбомы инструментальной музыки. На текущий момент у него вышло более дюжины дисков.

Ценители джаза знают Одиссея Богусевича по выступлениям на многочисленных джазовых фестивалях, среди которых «Богема-джаз фестиваль» и «Джаз под открытом небом» (Москва), Piano Solo (Брюссель), мультимедия проект Junglёr на фестивале FoCom и «АниграфТелеком», «Аюрведа» (Москва), CyberArt (Австрия), Dances Hus (Швеция), «Тёплые реки» (Сургут), «Джаз в Архангельском» (Москва) и многие другие.

Чем перечислять регалии Одиссея Богусевича, куда уместнее, полагаю, привести отзыв о нем музыкального журналиста В. Ким Херона: «Его музыкальный стиль – между фанк-фюжном и свингом, фольклорным эскападом и бопом, Тином Пан Алле и авангардом. Он смешивает консерваторскую отточенность с внутренними импровизациями, которые могут появляться лишь на мгновение во время скоропалительных джем-сешнов… или, как резюме: это творец, создающий свое ощущение музыки, музыкант с совершенно другой, в корне отличной техникой!», – считает эксперт.

Выступление Одиссея Богусевича пройдет при участии джазовой вокалистки Анастасии Глазковой. Певица сотрудничала и выступала на одной сцене со знаменитыми джазменами разных поколений – Германом Лукьяновым, Михаилом Окунем, Вагифом Садыховым, Георгием Гараняном, Игорем Бутманом, Яковом Окунем и многими другими музыкантами.

Анастасия Глазкова – артистка джаза, творчество которой стоит на трёх китах: она пишет музыку и стихи и – поёт свои сочинения. Её концерты интересно слушать и смотреть. Сама певица называет своё творчество GlazzJazz, и именно так называется её пластинка. Анастасия Глазкова стажировалась в США по программе Open World. Одна из её фотографий представлена на выставке «Эмоциональный джаз» Павла Корбута, в рамках которой и состоится концерт.

Многие люди не замечают, насколько сильно музыка влияет на их жизнь. Незатейливые мелодии в рекламных роликах, музыка в барах, кинолентах, саундтреки к сериалам…Весь мир живет в ритме, который задает окружение. Что может быть лучше любимого трека в наушниках или колонках? Хороший трек помогает расслабиться, отключиться от внешнего мира и даже поднять настроение. Кому-то нравится реп, другим - спокойный и мелодичный инди. Но последнее время все больше поклонников на территории Европы получает несколько необычный заокеанский джаз. Как музыка влияет на нашу продуктивность , настроение и самочувствие, и что можно сказать о человеке, который предпочитает джазовые мотивы.

За что любят джаз? Это импровизация, эмоции, стиль и настроение. Такие композиции можно назвать расслабленной музыкой. Ученые не раз говорили о том, что наши музыкальные предпочтения меняются прямо пропорционально нашему возрасту и образу жизни. Интересный факт, но джазовые ритмы нравятся людям среднего возраста, которые любят расслабиться после тяжелого рабочего дня и действительно знают толк в хорошей компании и музыке.

Также многочисленные исследования подтвердили тот факт, что любители джаза отличаются легким нравом, у них объективная, а иногда даже несколько завышенная самооценка. Их можно смело назвать экстравертами. И если поклонники классических симфоний предпочитают остаться дома наедине с собой или самыми близкими, то почитатели многогранного саксофона лучше выберутся в ближайший бар на посиделки с друзьями.

В начале прошлого века, в золотые годы джаза, развлекаться было сложно. В Америке в то время только закончилась Великая депрессия, население страдало от безработицы, в скором времени приняли сухой закон, затем был период длительной разрухи послевоенных лет. Музыка джаза - это ритм и настроение, в которые музыкант старается вложить все, что может. Несколько минут яркой композиции - это буря хороших эмоций, постоянная смена ритма и стиля. Отличительная особенность джазовых мелодий в их насыщенности и отсутствии любых правил. Самые лучшие композиции создавались просто по настроению авторов, в идеальном тандеме саксофона, рояля или виолончели.

Если вы сами или кто-либо из ваших коллег также любите работать в наушниках, в которых звучат задорные мелодии сакса , задумывались ли вы над тем, насколько сильно влияет музыка на вашу продуктивность в работе ? На самом деле, музыка способна творить чудеса с нашим мозгом. Не зря медики композициям Моцарта приписывают болеутоляющие свойства и способности избавить слушателя от головной боли.

Приятные ритмы, которые вы слышите в наушниках, могут улучшить вашу продуктивность. Неоднократными исследованиями подтверждалось положительное влияние музыкальных композиций на тех сотрудников, которые выполняют монотонную офисную работу. В таком случае композиция задает ритм и не позволяет «сбиться с пути». Слишком лаунжовые и спокойные композиции могут нагнать скуку, а вот задорные мотивы джаза как нельзя лучше настроят на положительный лад и эффективную работу.

Любимая музыка - отличный способ закрыться от внешнего мира в тех случаях, когда вам необходимо сосредоточиться. Современные офисы в большинстве случаев построены по принципу open space. В одном кабинете могут сидеть менеджеры по продажам, программисты или даже сотрудники call-центра. У каждого из них свой ритм работы. Кому-то нужно делиться с коллегами последними новостями, другим же важно сосредоточиться на выполнении сложной задачи или составлении отчета. В таком случае наушники станут «легальным» способом избавиться от неуместных вопросов коллег и лишних разговоров. Некоторые работники специально надевают наушники без музыки, притворяясь недоступными для «постороннего вмешательства». Но куда лучше насладиться любимыми джазовыми композициями.

Кстати, джаз, как и любая другая предпочитаемая вами музыка, может сделать вас счастливыми. Исследования воздействия музыкальных композиций на головной мозг показали, что во время прослушивания приятных песен, в организме вырабатывается дофамин . Это гормон, который отвечает за чувство влюбленности, эйфории и удовольствия. Глупо отказываться от музыки, когда она так полезна.

Музыка является сильным инструментом влияния на настроение человека, на ход его мыслей и как следствие на работоспособность. Разумеется джаз здесь не является исключением. К примеру медленный джаз помогает уменьшить уровень волнения и действовать более спокойно, рационально и взвешенно. Это особенно важно для умственной работы или работы, требующей высокого уровень концентрации. Так музыка в рабочем процессе распространена среди ИТ-разработчиков, веб-дизайнеров, профессионалов отдельных интеллектуальных разновидностей карточных игр и даже у хирургов. Исследование британских ученых показало, что около 90% процентов хирургов Британии слушают музыку при проведении операций, отдавая предпочтение именно спокойным композициям. А исследование, проведённое в Университете Виндзора (Канада) показало, что фоновая музыка положительно влияет на работоспособность и интерес к поставленным задачам у работников ИТ-индустрии. В тех случаях, где музыка отсутствовала сотрудники показывали более низкие KPI.

Кстати, у джаза есть огромное преимущество перед другими музыкальными жанрами. В композициях практически нет слов, а это не позволит вам отвлекаться во время работы на их осмысливание и восприятие. Вы сможете сконцентрироваться на работе, избегая внешних раздражающих факторов. Главное правило «музыкальной работы» - не повышать звук в наушниках слишком сильно и подобрать те композиции, которые вам действительно приятны. Работать под музыку не только приятно, но и полезно - доверьтесь науке!