Аналитик Михаил Фадеев о Windows Phone 7 Фадеев Михаил Опубликовано 21 октября 2010 года Определяющий фактор для Windows Phone 7 - это его новизна. В Microsoft создали не очередную версию Windows Mobile, а совершенно новую операционную систему. Она разработана с чистого листа

Василий Нилович Черкасов На броненосце “Пересвет". 1903-1905 гг.

Василий Нилович Черкасов На броненосце “Пересвет". 1903-1905 гг. Библиотека альманаха Боевые корабли мираИсторико-культурный центр АНО «ИСТФЛОТ» 2010 г.C-Пб.: Издатель Р.Р. Муниров, 2010. - 72 с.: илл.ISBN 978-5-98830-045-8Обложка: на 1-й - 3-й стр. Броненосец “Пересвет" в различные периоды

Значение АЛЬБОВ МИХАИЛ НИЛОВИЧ в Краткой биографической энциклопедии

АЛЬБОВ МИХАИЛ НИЛОВИЧ

Альбов, Михаил Нилович, талантливый беллетрист. Родился в 1851 году в Петербурге; сын дьякона. Учился в V СПб. гимназии и на юридическом факультете СПб. университета. С лета 1877 года до весны 1878 года находился в дунайской армии в качестве брата милосердия. Недолго служил в эстляндском акцизном управлении. В 1898 году фактически редактировал "Приднепровский Край" в Екатеринославе; с 1891 года по 1894 год был ответственным редактором "Северного Вестника". Начал писать еще во втором классе гимназии. Тринадцати лет он послал свой рассказ "Записки подвального жильца" в "Петербургский Листок" Ильи Арсеньева, где рассказ и был напечатан. А. печатался далее в "Петербургской Газете" Арсеньева, "Сыне Отечества" Старчевского, "Воскресном Досуге". Первая серьезная вещь его, роман "Пшеницыны", помещен в "Деле" (1873), но настоящий литературный успех имела его повесть "День итога" ("Слово", 1879). За этим последовали повесть "До пристани" (1. "Воспитание Лельки" и 2. "Сутки на лоне природы", "Слово" 1879 и 1880) и имевшие яркий успех повести "Неведомая улица" ("Дело", 1882) и "Конец Неведомой улицы" ("Дело", 1882). Известность А. возросла по напечатании его романа "Ряса" ("Дело", 1883). Выход в свет первой книжки его "Повестей и рассказов" был приветствован в 1884 году статьей Михайловского, рассматривавшего рассказы Альбова параллельно с вещами Баранцевича. Оба писателя, в значительной степени родственные духовно и сближенные жизненными условиями, стали своего рода литературными близнецами и не для одной критики. Как бы в ознаменование этой близости, ими вдвоем написан юмористический роман "Вавилонская башня" с продолжением: "Таинственный незнакомец" ("Новости", 1886). В этом романе обрисован бывший пушкинский кружок, с юмористически-портретным изображением его участников, в том числе многих из сделавших себе впоследствии имя сверстников А. и Баранцевича. Вслед за лирическим рассказом "Рыбьи стоны" ("Осколки", 1885) А. стал печататься в "Русской Мысли" ("Как горели дрова", 1887). Там же позднее прошла большая повесть его "Юбилей" (1895). А. печатался еще в "Вестнике Европы" ("Филипп Филиппыч", 1885), "Северном Вестнике" ("Сороковой бес", "В тихих водах", "Тоска"), "Мире Божьем" ("Сирота" и "Глафирина тайна"). Три последние повести, связанные общностью героев, фона и настроения и образующие как бы трилогию, объединены автором, в полном собрании его сочинений, в одну большую хронику под общим заглавием "День да ночь, - эпизоды из жизни одной человеческой группы". В "Приднепровском Крае" помещен роман А. "Тайна Мамаева" ("Хитрый план Мамаева"). В 1907 - 8 годах фирмою Т-ва Маркс издано полное собрание сочинений А., в восьми томах, в состав которого, кроме ранних произведений А., вошли недоконченные вещи: "Из старых папок" - "Городское происшествие", "Осенним вечером", позднейшие рассказы и наброски - "Последний день Иуды", исторический рассказ "Великий царь Петр и Лизетта", главы недописанной повести "В полдень", эскиз "Диссонанс", "Начало и конец неудачного романа", вольное подражание М. Твену - "Знак отличия мистера Свита". Положивший перо по написании очерка "Бубенец" ("Биржевые Ведомости"), А. в последнее время нарушил молчание лишь опубликованием отрывка из неоконченной повести: "Разгадка впереди", написанной еще в 1898 году ("Юбилейный сборник Литературного Фонда", 1910), и незаконченными драматическими сценами ("Пробуждение", 1910). - Повесть "День итога", вызвавшая наибольшее количество критических отзывов, впервые установила положение о близости таланта А. к таланту Достоевского. Михайловский прямо признал А. "учеником Достоевского по манере и приемам, а отчасти и по сюжетам его писаний". Ему даже казалось, что из "Дня итога" так и сквозят по очереди то "Двойник", то "Записки из подполья", то "Преступление и Наказание". Критик видел здесь "только подражание, нечто наносное, от чего А. может отделаться", и прибавлял, что "чем скорее он отделается, тем, разумеется, лучше". Упрек в подражательности с легкой руки Михайловского долго тяготел над А., может быть, угнетая впечатлительную натуру молодого писателя. Верность А. взятому раз тону на протяжении всего полного собрания его сочинений есть теперь лучшее доказательство ошибки Михайловского. А. родственен Достоевскому, но не заражен им. Чем-то, в самом деле, страшно близким Достоевскому веет от "Дня итога", впоследствии посвященного А. "великой тени Достоевского", и некоторых других вещей А. Петербургские белые ночи, разливающие "тот странный полусвет, что не похож ни на ночь, ни на день", туманные осенние дни с замирающей где-то шарманкой, с унылыми свистками далекого парохода, каменные стены домов, "бледных точно в чахотке", пыльные меблировки, черные лестницы с кошками, с цикорным дымом и детским плачем, далеко за полночь стучащие швейные машинки, над которыми сидят, согнув слабые груди, чахоточные женщины, бледные и мрачные люди, которые ни к кому не ходят, и к которым никто не ходит, уныло злобствующие на бесцветную мещанскую обстановку своей неудавшейся жизни, дьявольски самолюбивые, безнадежно одинокие и целиком ушедшие в свою думу - таков излюбленный фон и любимые образы и певца "Бедных людей" и автора "Дня итога". Огромный каменный город дал однородные впечатления и Достоевскому и А., входящему в огромный круг, очерченный Достоевским. Он искренен и выявляет свою сущность. Но он - школы Достоевского. В первых вещах заметно и подчинение его манере, и невольное впадение в его стиль, от чего А. совершенно освободился позднее. Но от первой до последней вещи А. остался певцом интеллигентного бобыльства, духовного и внешнего одиночества, сиротства, тоски людей большого города, оторванных от живого, общественного дела, таящих в себе начало бунта и иногда осуществляющих его в возможных для них пределах. Философия А. очень близка чеховской: только Чехов взял тип во всей широте и в его, по преимуществу, провинциальной колоритности. Дитя Петербурга, А. отдал всего себя огромному холодному городу. Ограничивший себя рамками изученного им чиновного и духовного мирков, А. не развернул, как Чехов, картину универсальной русской тоски и дал только психологию страдания лишних и ненужных людей большого города. Герои его - типичные герои печальной реакционной эпохи 1880 - 90-х годов, притупившей общественно-политические идеалы и превращавшей живых людей в унылых "сирот", не только не дерзавших на борьбу за идею, но бессильных даже в личном счастье, в строительстве семьи, в захвате женщины. Чистый художник по настроению, А. никогда не ставил перед собой публицистических тенденций. Он ни разу не подчеркнул - "вот кого только и может создать наше общественное безвременье"; но художнически А. произнес эту формулу и как бы инстинктивно наметил необходимость бунта даже для его героев опустошенной души и раздавленного идеала. Бунт Глазкова в "Дне итога", бунт мещанской души, долгие годы покорно ходившей в хомуте (в "Конце Неведомой улицы") - положительно символы. И кошмарно-страшный пожар, сметающий Неведомую улицу с лица земли, чтобы на месте старой жизни выросла новая, по-своему сложившаяся жизнь - опять символ той революции, которая всегда следует за периодами полного порабощения и охолощения душ. В конечном выводе философия А. совершенно совпадает с философией Чехова - "так жить нельзя". Поставивши такой диагноз русской действительности в начале своего поприща, А. и на всем протяжении своей литературной деятельности был певцом людей, попавших на нулевой градус бытия и прозябающих в унылом состоянии теплохладности. Сгущеннейшее выражение таких настроений дано в трилогии "День да ночь". Одинокий, забытый, Бог весть для чего существующий титулярный советник Павел Иванович Елкин живет именно по принципу "день да ночь - сутки прочь", и центральным событием за довольно длинный период праздно убиваемого времени для него является уже простое физическое сближение с кухаркой Клеопатрой. Такая же "сирота", только в юбке, - Глафира в последней части хроники. Прожившая свою мещанскую жизнь без любви, без радости, Глафира заявляет, наконец, свой мизерный протест, сходясь случайно, дико, нелепо, после попытки самоубийства, с первым встречным, проявившим к ней хоть какое-то подобие мужского чувства. Случайное сближение, конечно, не может дать прочного счастья и оказывается тяжелым недоразумением. Счастье - не для Глафир и не для Елкиных: таков конечный вывод альбовской философии. Художественные приемы А. очень своеобразны. Он начал и всю жизнь остался верен манере старых писателей - Диккенса, Теккерея, нашего Гончарова. Терпеливо, медленно, старательно он выписывает мелочь за мелочью, рисует ли он петербургскую улицу, бурый дом на проспекте, кишмя кишащий всяческим столичным людом, обстановку комнаты какого-нибудь Елкина или Глазкова, или то, как носит платок кухарка Клеопатра. Он подсчитывает каждую рюмку, выпиваемую его бобылями в компании приятелей, каждую прибаутку привычных выпивок точно так же, как следит за длинною нитью одиноких размышлений героев. От этой особенности, сказывающейся иногда как недостаток и понижающей непосредственный интерес вещи, А. не только не освободился с течением времени, но кропотливый анализ, детализирование даже особенно сказались в его позднейших вещах, которые по размерам все больше первых повестей. Зато, как у Гончарова, иногда этот прием дает исключительный рельеф альбовскому описанию. Много лет может пройти, но вам уже решительно не забыть глубоко врезавшейся в память сцены или фигуры. Образ помнится вам не по какой-либо мелочи, как у Чехова - по бороде, "растущей из шеи" и т. п., - но по всей совокупности штрихов, старательно вырисованных рукой писателя. Секрет в том, что в А. всегда жив настоящий художник, умеющий, например, совершенно захватить читателя в кошмарный водоворот стихийного пьянства героев Неведомой улицы и закружить в этом водовороте. Финал названной повести - одно из самых ярких доказательств этой художественной силы А. Лица несчастных алкоголиков в зловеще жутком отблеске пожарного зарева кажутся звероподобными лицами с картин Франческо Гойи. Русский загул, с дымом и пламенем, во всем его трагизме и ужасе, комизме и бессмыслице мещанского ошаления, А. умеет рисовать, как умели разве Глеб Успенский, Лесков и Левитов. Описание пожара в захудалом квартале не утеряло силы и красоты до сегодняшнего дня. Позднее, в "Юбилее" - повести о загулявшем юбиляре, почтенном и трудящемся человеке, попавшем прямо с юбилея Бог знает в какие заведения, А. вернулся к этой же теме российского интеллигентского загула, как антимещанского бунта. Неподдельный лиризм, роднящий А. с Левитовым и Баранцевичем, лежит в натуре его. В этом смысле ему особенно удается психология грустных воспоминаний. Приемом ретроспективного описания, оглядок человека на прошлое, он пользуется, как излюбленным, в доброй половине своих повестей. Правдивой и тяжелой драмой одинокой женской души остаются его "Сутки на лоне природы", где случайно заехавшая в старое имение старая барыня переживет полудетские, полудевические впечатления. Тут и нелепое падение (с садовником), и замужество с нелюбимым человеком, и вся дальнейшая жизнь, которая могла бы быть прекрасной, а превратилась, - как часто в России, как всегда у А. и Чехова, - в "дикий и безобразный сумбур", в скучную и унылую канитель. Одною из лучших лирических эпопей о священнике, теряющем жену и остающемся мыкать горе и вековать век сиротой, является "Ряса", некоторые страницы которой и посейчас трудно читать без волнения. Именно такой писатель, как А., бобыль по натуре, мог понять ужас поповского вдовства, где человеку не остается никакого просвета в радость бытия. По знанию быта и по силе письма "Ряса" стоит рядом с романами на ту же тему талантливого Забытого-Недетовского. Печать какого-то трогательного благородства, какой-то старинной, сейчас исчезающей идеализации, лежит на всех страницах А., посвященных женщине. В "Рыбьих стонах" образ падшей девушки, символизируемый бедной рыбешкой, изнывающей в ресторанном аквариуме, вышел у А. мягким, нежным, грустным, по старинной прекрасной гоголевской трактовке "погибшего, но милого создания". - Ср. С.А. Венгеров, "Критико-биографический словарь", т. I; Михайловский, "Сочинения", т. V; К. Арсеньев, "Русские беллетристы" ("Критические этюды по русской литературе", т. II); Е. Гаршин, "Критические этюды"; К. Головин, "Русский роман"; А. Скабичевский, "История новой русской литературы"; Ст. Кигна-Дедлова ("Неделя", 1884); М. Протопопова ("Дело", 1884; "Русская Мысль", 1887, ¦ 11), К. Чуковского ("Приложение Нивы"), А. Измайлова ("Биржевые Ведомости", 1907, август). А. Измайлов.

Краткая биографическая энциклопедия. 2012

Смотрите еще толкования, синонимы, значения слова и что такое АЛЬБОВ МИХАИЛ НИЛОВИЧ в русском языке в словарях, энциклопедиях и справочниках:

• АЛЬБОВ МИХАИЛ НИЛОВИЧ
  (1851-1911) русский писатель. Психологизм и бытописательство в повестях "День итога" (1879), "Неведомая улица" (1881), "Конец Неведомой улицы" (1882), романе "Ряса" …
• АЛЬБОВ МИХАИЛ НИЛОВИЧ
  талантливый беллетрист (род. в 1851 г.), сын дьякона. Учился на юридич. факультете СПб. унив., но до окончания курса отправился братом …
• АЛЬБОВ, МИХАИЛ НИЛОВИЧ в Энциклопедии Брокгауза и Ефрона:
  ? талантливый беллетрист (род. в 1851 г.), сын дьякона. Учился на юридическом факультете СПб. университета, но до окончания курса отправился …
• АЛЬБОВ в Литературной энциклопедии:
  Михаил Нилович — беллетрист. Сын дьякона, р. в СПБ. А. изображает упадочное городское мещанство, гл. обр. прослойки мещанской интеллигенции, …
• АЛЬБОВ
  Михаил Нилович (1851-1911) , русский писатель. Психологизм и бытописательство в повестях «День итога» (1879), «Неведомая улица» (1881), «Конец Неведомой улицы» …
• МИХАИЛ в Словаре значений Цыганских имен:
  , Михаэль, Мигель, Михель (заимств., муж.) - «кто как Бог» …
• АЛЬБОВ в Энциклопедии русских фамилий, тайн происхождения и значений:
  
• АЛЬБОВ в Энциклопедии фамилий:
  Альбов - фамилия из семинарских, искусственно образованных. Альбус переводится с латинского как ‘белый’. Быть Беловым будущему священнослужителю, по понятиям тех …
• МИХАИЛ
  (кто, как Бог) АРХАНГЕЛ имя которого встречается три раза в кн. Даниила, однажды - в послании ап. Иуды и один …
• МИХАИЛ в Библейской энциклопедии Никифора:
  Чис 13:14 - отец Сефура, одного из 12-ти соглядатаев земли Ханаанской. 1Пар 5:13 - один из кол. Гадова, живший в …
• МИХАИЛ в Краткой биографической энциклопедии:
  Михаил - митрополит Киевский. Упоминается впервые в "Степенной книге" и Никоновской летописи. По словам надписи на его раке пришел в …
• МИХАИЛ в Большом энциклопедическом словаре:
  (ум. 992) митрополит Киевский и всея Руси (989), чудотворец. Память в Православной церкви 15 (28) июня и 30 сентября (13 …
• МИХАИЛ СЛЕЗКА в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Евфрона:
  южно-русский деятель книгопечатания, родом белорус, с 1633 г. поселился в Львове и стал заведовать ставропигиальной братской типографией, затем открыл собственную …
• МИХАИЛ МОНАСТЫРЕВ в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Евфрона:
  Михаил (в мире Андрей Иванович Монастырев; 1815—1846) — воспитанник Орловской семинарии и Киевской акд., постригся в 1841 г. и получил …
• МИХАИЛ ЛУЗИН в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Евфрона:
  I Михаил (в мире Матвей Иванович Лузин; 1830—1887) — богослов. Учился в Нижегородской семинарии и Московской духовной акд., где и …
• МИХАИЛ КОПЫСТЕНСКИЙ в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Евфрона:
  с 1591 г. епископ Перемышльский и Самборский, поборник православия, родом из знатной дворянской фамилии (герба Лелива). Когда уния была утверждена …
• МИХАИЛ КОЗАЧИНСКИЙ в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Евфрона:
  Михаил (в мире — Мануил Иванович Козачинский) — воспитанник Киевской акд. Много путешествовал по славянским землям и Германии, заводил училища …
• МИХАИЛ ДЕСНИЦКИЙ в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Евфрона:
  Михаил (в мире Матвей Десницкий) — сын пономаря, род. в 1762 г. Образование получил в Троицкой семинарии и в филологической …
• МИХАИЛ ГРИБАНОВСКИЙ в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Евфрона:
  епископ Прилукский (с 1894 г.); образование получил в С.-Петербургской духовной акд. (1884 г.). Оставленный при акд., М., после защиты диссертации …
• МИХАИЛ в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Евфрона:
  Михаил Ярославич - вел. князь тверской. Родился в 1271 г., стол занялоколо 1285 г.; в 1286 г. успешно преследовал литовцев, …
• МИХАИЛ
  МИХА́ИЛ ЯРОСЛАВИЧ (1271-1318), князь тверской с 1285, вел. князь владимирский в 1305-17. Боролся с вел. князем московским Юрием Даниловичем за …
• МИХАИЛ в Большом российском энциклопедическом словаре:
  МИХА́ИЛ ЯРОСЛАВИЧ Хоробрит (?-1248), князь московский с 1247, вел. князь владимирский (1248), брат Александра …
• МИХАИЛ в Большом российском энциклопедическом словаре:
  МИХА́ИЛ ШИШМАН (?-1330), болг. царь с 1323. В 1324 вступил в брак с внучкой визант. имп. Андроника II; заключил воен. …
• МИХАИЛ в Большом российском энциклопедическом словаре:
  МИХА́ИЛ ФЁДОРОВИЧ (1596-1645), царь с 1613, первый царь из династии Романовых. Сын Ф.Н. Романова (см. Филарет) и К.И. Шестовой …
• МИХАИЛ в Большом российском энциклопедическом словаре:
  МИХА́ИЛ ПСЕЛЛ (до пострижения в монахи - Константин) (1018 - ок. 1078 или ок. 1096), визант. полит. деятель, писатель, учёный, …
• МИХАИЛ в Большом российском энциклопедическом словаре:
  МИХА́ИЛ ПАВЛОВИЧ (1798-1849), вел. князь, мл. брат имп. Александра I и Николая I. С 1819 ген.-фельдцейхмейстер, с 1825 ген.-инспектор по …
• МИХАИЛ в Большом российском энциклопедическом словаре:
  МИХА́ИЛ ОБРЕНОВИЧ III (1823-68), серб. князь в 1839-42 и с 1860, из династии Обреновичей. Продолжал абсолютистскую политику своего отца Милоша …
• МИХАИЛ в Большом российском энциклопедическом словаре:
  МИХА́ИЛ НИКОЛАЕВИЧ (1832-1909), вел. князь, четвёртый сын имп. Николая I, ген.- фельдм. (1878), поч. ч. Петерб. АН (1855). С 1852 …
• МИХАИЛ в Большом российском энциклопедическом словаре:
  МИХА́ИЛ КИРУЛАРИЙ (ок. 1000-58), патриарх Константинопольский с 1043. Отстаивал независимость визант. церкви от императорской власти, от папства. Конфликт в 1054 …
• МИХАИЛ в Большом российском энциклопедическом словаре:
  МИХА́ИЛ ВСЕВОЛОДОВИЧ (1179-1246), князь черниговский. В 20-х гг. 13 в. неск. раз был князем в Новгороде. С 1238 вел. князь …
• МИХАИЛ в Большом российском энциклопедическом словаре:
  МИХА́ИЛ БОРИСОВИЧ (1453 - ок. 1505), последний вел. князь тверской (1461-85). Участвовал в походах Ивана III на Новгород и в …
• МИХАИЛ в Большом российском энциклопедическом словаре:
  МИХА́ИЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ (1878-1918), вел. князь, брат имп. Николая II, ген.-лейт. (1916). В 1898-1912 на воен. службе. В 1-ю мир. войну …
• МИХАИЛ в Большом российском энциклопедическом словаре:
  МИХА́ИЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ (1333-99), вел. князь тверской с 1368. Вёл безуспешную борьбу с моск. кн. Дмитрием за вел. княжение владимирское, получал …
• МИХАИЛ в Большом российском энциклопедическом словаре:
  МИХА́ИЛ VIII (1224-82), никейский император с 1259 (соправитель имп. Иоанна IV до 1261), с 1261, после отвоевания у Лат. империи …
• МИХАИЛ в Словаре Кольера:
  (евр. Михаэль, "Кто как Бог?"), архангел, упоминаемый и в Ветхом, и в Новом Завете. В Книге Даниила он упоминается несколько …
• МИХАИЛ в Словаре для разгадывания и составления сканвордов:
  Мужское …
• МИХАИЛ в словаре Синонимов русского языка.
• МИХАИЛ в Полном орфографическом словаре русского языка:
  Михаил, (Михайлович, …
• МИХАИЛ в Современном толковом словаре, БСЭ:
  (ум. 992), митрополит Киевский и всея Руси (989), чудотворец. Память в Православной церкви 15 (28) июня и 30 сентября (13 …

(1866 - 1897)

Н. М. Альбов - рано ушедший из жизни талантливый флорист-систематик, ботанико-географ и путешественник.

Альбов - русский ученый, сделавший существенные вклады в познание не только отечественной территории, но и части Америки. Своими исследованиями Огненной Земли Альбов прославил русское имя за границей.

В 1889 - 1894 гг. Альбов изучал природу Кавказа (преимущественно Абхазии), а с 1895 по 1897 г. - проводил исследования Южной Америки, куда Альбова забросила невозможность обеспечить себя работой по специальности в царской России.

Главное внимание Альбов обращал на изучение флоры и растительности посещенных им территорий и «составил себе значительную известность своими исследованиями закавказской (колхидской) флоры, а впоследствии флоры Огненной Земли» (Д. Анучин). Альбов собрал и обработал обширные ботанические коллекции, послужившие ему базой для многочисленных статей как по систематике растений, так и по ботанической географии.

Альбов родился 15 октября 1866 г. в с. Павлово Горбатовского уезда Нижегородской губернии в семье полкового священника. Еще в детстве он полюбил природу, собирал растения и минералы, мечтал о путешествиях. Окончил шесть классов Шуйской прогимназии (1882) и гимназию в г. Владимире (1884). Высшее образование получил на естественном отделении физико-математического факультетов Московского и Новороссийского [Одесского] университетов; последний он окончил в 1890 г. со степенью кандидата естественных наук. На широту интересов Альбова как натуралиста, несомненно, оказал влияние профессор Московского университета И. Н. Горожанкин, воспитавший большую школу отечественных ботаников.

По окончании Новороссийского университета Альбов был оставлен при нем сверхштатным лаборантом кафедры ботаники, без оклада. Нуждаясь материально, он существовал, давая уроки.

Уже с последних университетских лет Альбов начал свои исследования флоры и растительности западного Закавказья, производившиеся на средства Новороссийского университета, Новороссийского общества естествоиспытателей, Тифлисского ботанического сада, Кавказского отдела Русского географического общества и других организаций.

Альбов совершил следующие экспедиции по Закавказью в 1888 - 1892 гг. - Абхазия, 1891 г. - Лазистан (Азиатская Турция), 1893 г. - западное Закавказье (Черкесия, Абхазия, Самурзакань, Мингрелия, Гурия, Аджария), 1894 г. - западное Закавказье (Черкесия, Абхазия, Самурзакань, Мингрелия).

Вывезенные Альбовым богатые ботанические коллекции обрабатывались им в Новороссийском и Киевском университетах, в Ботаническом саду в Петербурге и особенно в Тербарии Э. Буассье в окрестностях Женевы (1893 - 1895). В Гербарий Э. Буассье, представляющий собою богатейшее хранилище сухих растений флоры Востока, Альбов был командирован Новороссийским университетом. В Женеве Альбов неоднократно выступал в местных научных обществах с научными докладами о результатах своих путешествий по Кавказу.

По словам Отрана, хранителя Гербария Буассье, Альбов «обладал замечательной способностью к труду, он часто проводил ночи в занятиях над своими заметками и (рукописями, утро нередко заставало его за определением растений».

В посмертно изданных (1899) мастерски написанных письмах Альбова к родным из-за границы ярко вырисовывается подвижнический труд Альбова по обработке собранных им научных сокровищ, а также описываются состояние и жизнь научных учреждений (Гербарий Буассье, Ботанический сад в Кью, парижские гербарии, местные научные общества и т. д.). Успеху научной работы Альбова за границей способствовало прекрасное знание им иностранных языков: он свободно говорил и писал

по-французски, немецки, английски, испански, отчасти по-итальянски. К этому добавим, что он изучил и татарский язык, а также языки кавказских народов и индейцев Южной Америки.

Обработка гербариев за границей чередовалась у Альбова с поездками на родину для изучения Кавказа, природе и растительности которого он посвятил большое количество своих работ.

Альбов впервые в науке выявил своеобразие и древность флоры и растительности известняков западного Закавказья (Абхазия, Мингрелия, Самурзакань, Черноморский округ). Он подробно изучил растительный покров известняковых хребтов этих мест и обнаружил ряд свойственных только им (так называемых эндемичных) видов растений, по которым сразу, без специальных геологических исследований, можно судить о некоторых чертах геологического строения этих гор. Эти виды растений являются указателями (индикаторами) определенной горной породы, в данном случае - известняков. Здесь особенно сказался вообще свойственный Альбову широкий географический подход к изучению явлений природы. Свои выводы Альбов строил на основе тщательного анализа истории флоры (так называемого флорогенетического анализа); Альбов был одним из пионеров применения последнего в ботанической географии, что до сих пор не отмечалось. Вместе с Н. И. Кузнецовым Альбов выделил в самостоятельную единицу колхидскую флору и растительность, обосновав это выделение многочисленными ботанико-географическими и флористическими данными.

Главнейшим трудом Альбова, суммирующим итоги изучения западного Закавказья, являются «Материалы для флоры Колхиды» (« Prodromus florae Colchicae »). Под Колхидой Альбов понимал восемь этнографических провинций западного Закавказья, а именно: Черкесию, Абхазию, Самурзакань, Мингрелию, Сванетию, Гурию, Имеретию и Аджарию. В труде перечислено около 1500 видов, в том числе множество новых, впервые описанных Альбовым, нередко являющихся характерными элементами флоры и растительности известняков и других местообитаний (например, Amphoricarpus elegans , Ligusticum Arafae , Geum speciosum , Carex pontica , Dioscorea caucasica , Campa nula mirabilis , Gentiana paradoxa и др.).

Дополнением к этой работе служит «Очерк растительности Колхиды», в котором Альбов дал связный обзор растительности западного Закавказья и подробный анализ происхождения его флоры. Очень ярко описаны в этой работе низинные леса Колхиды, их своеобразие (между прочим художественно описан их весенний облик), вызванное влажным и мягким климатом страны. Этот своеобразный климат страны обусловливает могучее развитие растительности, существование в лесах западного Закавказья массы лиан и вечнозеленых растений и является причиной оригинального явления, названного Альбовым космополитизмом растений в отношении их вертикального распространения (встречаемость ряда растений, начиная от берега моря вплоть до альпийской области). Далее рассмотрены области (пояса): буково-каштановых лесов, высокогорных лесов, подальпийская и альпийская. Вместе с А. Н. Красновым Альбов четко отметил отличие альпийских лугов Колхиды от альпийских лугов Западной Европы, выраженное в высоте и мощности травостоя у первых по сравнению со вторыми. Анализ происхождения флоры Колхиды привел Альбова к заключению о том, что первенствующую роль в ней играют: эндемический колхидский, кавказко-лазистанский, собственно кавказский и лазистанский элементы.

Леса Колхиды Альбов считал прототипом лесов Европы конца третичной эпохи.

Уделяя главное внимание флоре и растительности Кавказа, Альбов однако не ограничивал свою деятельность одними ботаническими работами. В своих кавказских путешествиях он проводил также общегеографические и этнографические наблюдения. Например, им открыт ряд ледников и озер в западном Закавказье, изучен быт абхазцев, совершена поездка в Азиатскую Турцию (Лазистан) и т. д.

Не получив возможности в царской России далее продолжать свои исследования Кавказа, Альбов был вынужден в 1895 г. принять предложение Парижского музея естественной истории и Гербария Буассье собирать для них коллекции в Южной Америке и уехал в Буэнос-Айрес. На месте Альбов убедился в том, что ему удобнее поступить на постоянную работу, чем быть странствующим путешественником-коллектором, и он занял место заведующего ботаническим отделом музея Ла-Платы, который предстояло организовать.

В Южной Америке Альбов совершил следующие научные поездки: 1895 г. в горный массив Сиерра-Вентона (провинция Буэнос-Айрес), 1895 - 1896 гг. - Огненная Земля, 1896 г. - северные провинции Аргентины Корриентес и Миссионес, где он познакомился с субтропической растительностью, 1897 г. - Анды Патагонии, 1897 г. - Сиерра де Минас в Монтевидео. Собранные в этих ботанических экскурсиях и экспедициях коллекции хранятся в музее Ла-Платы.

К растительности и флоре новой для него страны Альбов подошел как ботаник-географ и в то же время как оригинальный мыслитель. В трех основных своих работах, посвященных флоре и растительности Огненной Земли («Заметки о флоре Огненной Земли», «Природа Огненной Земли» и особенно «Опыт сравнительного изучения флоры Огненной Земли. Фито-географический этюд») Альбов дал анализ составных элементов их, установил истинное положение их среди других флор земного шара и пролил свет на их происхождение. Альбов различал две главные растительные формации Огненной Земли - леса и торфяники. Формация торфяников, в свою очередь, подразделена Альбовым на несколько вариантов: типические торфяники долин « balsambogs » (занимающие открытые пространства в низменной полосе страны, преимущественно безлесные острова и побережья) и альпийские торфяники.

Своеобразие растительности Огненной Земли обусловлено, по Альбову, особенностями климата этой страны, который характеризуется равномерным распределением довольно большого количества осадков, высокой насыщенностью атмосферы водяными парами, почти постоянной сильной облачностью, невысокой, но мало колеблющейся температурой воздуха, кратковременностью отрицательных температур и др.

Очень интересны наблюдения Альбова над динамикой лесной растительности на Огненной Земле. По его данным, леса, уничтоженные топором «ли пожарами, уже не возобновляются более сами по себе и уступают место новым растительным формациям - на сухих почвах (в нижней зоне) зарослям калафата (Berberis buxifolia ) и Pernettya mucronata , а на влажных почвах и в верхних зонах горторфяникам.

Альбов описал высотную зональность растительности на Огненной Земле, определив пределы распространения двух выделенных им растительных областей: лесной, начинающейся от берега моря и поднимающейся до 500 - 550 м, и альпийской, лежащей примерно между 500 и 800 м над уровнем моря. Граница между ними представлена густой зарослью листопадного карликового бука.

Применяя статистический и археологический (изучение и сравнение областей распространения родов и видов растений, слагающих флору) методы, Альбов различал во флоре Огненной Земли шесть групп элементов: эндемический (сюда относятся виды растений, свойственные лишь Огненноземельской области), южноамериканский, североамериканский, бореальный, австралийско-новозеландский, антарктический. Альбов отметил геологическую древность Огненной Земли и тесную продолжительную связь ее в послетретичную эпоху с Новой Зеландией и отчасти с юго-восточной Австралией при помощи обширного пространства суши, впоследствии погрузившегося в океан.

Тяжело заболев, Альбов внезапно скончался в расцвете творческих сил 24 ноября 1897 г. в возрасте 31 года. Похоронен на кладбище Ла-Платы, где ему поставлен скромный памятник.

В честь Альбова назван ряд видов растений, в том числе замечательный вид камнеломки (Saxifraga Alboviana Kurtz ). Именем Альбова названо одно из описанных им Ацетукских озер в верховьях реки Мзымты на Западном Кавказе.

АЛЬБОВ Михаил Нилович родился в семье дьякона - писатель.

Отец его происходил из новгородского рода Озерских. В самом раннем детстве Михаил Нилович лишился матери, поэтессы-любительницы. Воспита­нием и обучением ребенка занималась его тетка Т. М. Башмакова. Страсть к литера­турному творчеству возникла у Альбова очень рано.

Гимназистом второго класса он написал «юмористическую» повесть «Растрепалкин» , навеянную похождения­ми Чичикова.

Затем последовал приключенческий роман «Английский матрос» , «в котором действие происходило одновре­менно в Англии, Испании, Америке и изображена была даже испанская инкви­зиция».

Вскоре появились рассказы «Петер­бургские мизерабли», «Сбежала собачка» и другие. Увлечение творчеством привело к пол­ному забвению гимназических наук, и Альбов был исключен из гимназии. Это весьма огорчило молодого автора, но нисколько не умерило его литературного пыла.

В 1867 Альбов М.Н. поступил в 4-й класс 5-й петер­бургской гимназии, которую окончил в 1873. Литературным трудом Альбов продолжал заниматься и в Петербургском университете, где он учился на юридическом факультете (1873-79). В первый же студенческий год он написал повесть «Пшеницыны» , вы­звавшую резкую рецензию романиста А. В. Авдеева.

Во время русско-турецкой войны Альбов, оставив университет, уходит добровольцем на фронт и в качестве фельдшера находится в рядах Дунайской армии. По возвращении в Петербург он продолжил занятия в университете и в 1879 закончил его. По выходе из универ­ситета все помыслы писателя также были отданы литературе. Как и многие его собратья по творчеству, жил Альбов бедно: писал много, напряженно, а оплачивался этот труд весьма скупо.

В 1891-95 он был официальным редактором журнала «Север­ный вестник» и испытал на этом посту немало нравственных мучений: фактически идейное направление журнала определя­лось участием в нем А. Л. Флексера (Волынского), злобно порочившего насле­дие революционеров-демократов.

С 1894 Альбов жил преимущественно в Полтаве, Екатеринославе, сотрудничал в газетой «При­днепровских край», где напечатал роман «Хитрый план Мамаева» .

В 1901 Михаил Нилович вер­нулся в Петербург.

Мучительный недуг - туберкулез горла - изнурял писателя. По­следние восемь лет жизни он почти ниче­го не писал и умер совершенно забытым.

Повесть «Пшеницыны» - первое круп­ное произведение Альбова. Она представляет собой одну из многих в русской литера­туре вариаций темы жизни людей, уни­женных социальным неравенством и ос­корбленных социальной несправедливо­стью. Внимание автора всецело сосредо­точено на раскрытии душевного мира героя повести - мелкого чиновника Пшеницына. Главное достоинство этого произведения заключается в его гуманистическом пафосе. Значи­тельным произведением Альбова М.Н. является хро­ника «Конец Неведомой улицы» («Дело», 1882, кн. 11-12), рисующая нескладную, уродливую жизнь ремесленников, ме­щан - обитателей петербургских окраин­ных закоулков.

В 1883 Альбов создал роман «Ряса» («Дело», № 10-12) - яркое анти­клерикальное произведение, разоблачаю­щее лживость, вредность религии.

Наибо­лее известным произведением Альбова является трилогия «День да ночь» (1890 - 1903). Главное внимание автора направлено на изображение маленьких людей, обижен­ных и озлобленных жизнью, живущих на грани нищеты. Господствующим настрое­нием героев всех романов трилогии («Тоска», «Сирота», «Глафирина тайна») является глубокое уныние, неудовлетво­ренность собой, бессмысленностью и пош­лостью однообразного существования. Од­нако подспудно в них зреет «неистовая злоба», протест против удушливой атмо­сферы обывательщины, горячая убеж­денность в том, что эта кошмарная жизнь не может быть вечной и должно наступить время, когда все изменится и все обездо­ленные станут жить хорошо, счастливо. В этом отношении значительный интерес представляет в трилогии образ Емельяна Самострелова. Он не многословен, но в нем зреет «неистовая злоба к врагам» и «громоносное слово». Самострелов по ночам работает для подпольной типографии.

Ряд больших произведений Альбова Михаила Николаевича («Пшеницыны», «Конец Неведомой улицы» , трило­гия «День да ночь» , многие рассказы) и поныне представляет не только истори­ко-литературный интерес, но и вполне заслуживает внимания советских читате­лей своей демократической, гуманистичес­кой направленностью, глубоким знанием жизни и занимательностью.

Умер - , близ Петер­бурга.

Русские писатели. Биобиблиографический словарь.