Первая любовь бунин читать. Из воспоминаний детства

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

«В церкви было очень тесно и шумно, и раз даже кто-то вскрикнул, и протоиерей, венчавший меня и Манюсю, взглянул через очки на толпу и сказал сурово:

– Не ходите по церкви и не шумите, а стойте тихо и молитесь. Надо страх Божий иметь.

Шаферами у меня были два моих товарища, а у Мани – штабс-капитан Полянский и поручик Гернет. Архиерейский хор пел великолепно. Треск свечей, блеск, наряды, офицеры, множество веселых, довольных лиц и какой-то особенный, воздушный вид у Мани, и вся вообще обстановка и слова венчальных молитв трогали меня до слез, наполняли торжеством. Я думал: как расцвела, как поэтически красиво сложилась в последнее время моя жизнь! Два года назад я был еще студентом, жил в дешевых номерах на Неглинном, без денег, без родных и, как казалось мне тогда, без будущего. Теперь же я – учитель гимназии в одном из лучших губернских городов, обеспечен, любим, избалован. Для меня вот, думал я, собралась теперь эта толпа, для меня горят три паникадила, ревет протодьякон, стараются певчие, и для меня так молодо, изящно и радостно это молодое существо, которое немного погодя будет называться моею женой. Я вспомнил первые встречи, наши поездки за город, объяснение в любви и погоду, которая, как нарочно, все лето была дивно хороша; и то счастье, которое когда-то на Неглинном представлялось мне возможным только в романах и повестях, теперь я испытывал на самом деле, казалось, брал его руками.

После венчания все в беспорядке толпились около меня и Мани и выражали свое искреннее удовольствие, поздравляли и желали счастья. Бригадный генерал, старик лет под семьдесят, поздравил одну только Манюсю и сказал ей старческим, скрипучим голосом так громко, что пронеслось по всей церкви:

– Надеюсь, милая, и после свадьбы вы останетесь все таким же розаном.

Офицеры, директор и все учителя улыбнулись из приличия, и я тоже почувствовал на своем лице приятную неискреннюю улыбку. Милейший Ипполит Ипполитыч, учитель истории и географии, всегда говорящий то, что всем давно известно, крепко пожал мне руку и сказал с чувством:

– До сих пор вы были не женаты и жили одни, а теперь вы женаты и будете жить вдвоем.

Из церкви поехали в двухэтажный нештукатуренный дом, который я получаю теперь в приданое. Кроме этого дома, за Маней деньгами тысяч двадцать и еще какая-то Мелитоновская пустошь со сторожкой, где, как говорят, множество кур и уток, которые без надзора становятся дикими. По приезде из церкви я потягивался, развалясь у себя в новом кабинете на турецком диване, и курил; мне было мягко, удобно и уютно, как никогда в жизни, а в это время гости кричали «ура» и в передней плохая музыка играла туши и всякий вздор. Варя, сестра Мани, вбежала в кабинет с бокалом в руке и с каким-то странным, напряженным выражением, точно у нее рот был полон воды; она, по-видимому, хотела бежать дальше, но вдруг захохотала и зарыдала, и бокал со звоном покатился по полу. Мы подхватили ее под руки и увели.

– Никто не может понять! – бормотала она потом в самой дальней комнате, лежа на постели у кормилицы. – Никто, никто! Боже мой, никто не может понять!

Но все отлично понимали, что она старше своей сестры Мани на четыре года и все еще не замужем и что плакала она не из зависти, а из грустного сознания, что время ее уходит и, быть может, даже ушло. Когда танцевали кадриль, она была уже в зале, с заплаканным, сильно напудренным лицом, и я видел, как штабс-капитан Полянский держал перед ней блюдечко с мороженым, а она кушала ложечкой…

Уже шестой час утра. Я взялся за дневник, чтобы описать свое полное, разнообразное счастье, и думал, что напишу листов шесть и завтра прочту Мане, но, странное дело, у меня в голове все перепуталось, стало неясно, как сон, и мне припоминается резко только этот эпизод с Варей и хочется написать: бедная Варя! Вот так бы все сидел и писал: бедная Варя! Кстати же зашумели деревья: будет дождь; каркают вороны, и у моей Мани, которая только что уснула, почему-то грустное лицо».

Потом Никитин долго не трогал своего дневника. В первых числах августа начались у него переэкзаменовки и приемные экзамены, а после Успеньева дня – классные занятия. Обыкновенно в девятом часу утра он уходил на службу и уже в десятом начинал тосковать по Мане и по своем новом доме и посматривал на часы. В низших классах он заставлял кого-нибудь из мальчиков диктовать и, пока дети писали, сидел на подоконнике с закрытыми глазами и мечтал; мечтал ли он о будущем, вспоминал ли о прошлом, – все у него выходило одинаково прекрасно, похоже на сказку. В старших классах читали вслух Гоголя или прозу Пушкина, и это нагоняло на него дремоту, в воображении вырастали люди, деревья, поля, верховые лошади, и он говорил со вздохом, как бы восхищаясь автором:

– Как хорошо!

Во время большой перемены Маня присылала ему завтрак в белой, как снег, салфеточке, и он съедал его медленно, с расстановкой, чтобы продлить наслаждение, а Ипполит Ипполитыч, обыкновенно завтракавший одною только булкой, смотрел на него с уважением и с завистью и говорил что-нибудь известное вроде:

– Без пищи люди не могут существовать.

Из гимназии Никитин шел на частные уроки, и когда наконец в шестом часу возвращался домой, то чувствовал и радость и тревогу, как будто не был дома целый год. Он вбегал по лестнице, запыхавшись, находил Маню, обнимал ее, целовал и клялся, что любит ее, жить без нее не может, уверял, что страшно соскучился, и со страхом спрашивал ее, здорова ли она и отчего у нее такое невеселое лицо. Потом вдвоем обедали. После обеда он ложился в кабинете на диван и курил, а она садилась возле и рассказывала вполголоса.

Самыми счастливыми днями у него были теперь воскресенья и праздники, когда он с утра до вечера оставался дома. В эти дни он принимал участие в наивной, но необыкновенно приятной жизни, напоминавшей ему пастушеские идиллии. Он не переставая наблюдал, как его разумная и положительная Маня устраивала гнездо, и сам тоже, желая показать, что он не лишний в доме, делал что-нибудь бесполезное, например, выкатывал из сарая шарабан и оглядывал его со всех сторон. Манюся завела от трех коров настоящее молочное хозяйство, и у нее в погребе и на погребице было много кувшинов с молоком и горшочков со сметаной, и все это она берегла для масла. Иногда ради шутки Никитин просил у нее стакан молока; она пугалась, так как это был непорядок, но он со смехом обнимал ее и говорил:

– Ну, ну, я пошутил, золото мое! Пошутил!

Или же он посмеивался над ее педантизмом, когда она, например, найдя в шкафу завалящий, твердый, как камень, кусочек колбасы или сыру, говорила с важностью:

– Это съедят в кухне.

Он замечал ей, что такой маленький кусочек годится только в мышеловку, и она начинала горячо доказывать, что мужчины ничего не понимают в хозяйстве и что прислугу ничем не удивишь, пошли ей в кухню хоть три пуда закусок, и он соглашался и в восторге обнимал ее. То, что в ее словах было справедливо, казалось ему необыкновенным, изумительным; то же, что расходилось с его убеждениями, было, по его мнению, наивно и умилительно.

Иногда на него находил философский стих, и он начинал рассуждать на какую-нибудь отвлеченную тему, а она слушала и смотрела ему в лицо с любопытством.

– Я бесконечно счастлив с тобой, моя радость, – говорил он, перебирая ей пальчики или распуская и опять заплетая ей косу. – Но на это свое счастье я не смотрю как на нечто такое, что свалилось на меня случайно, точно с неба. Это счастье – явление вполне естественное, последовательное, логически верное. Я верю в то, что человек есть творец своего счастья, и теперь я беру именно то, что я сам создал. Да, говорю без жеманства, это счастье создал я сам и владею им по праву. Тебе известно мое прошлое. Сиротство, бедность, несчастное детство, тоскливая юность – все это борьба, это путь, который я прокладывал к счастью…

В октябре гимназия понесла тяжелую потерю: Ипполит Ипполитыч заболел рожей головы и скончался. Два последних дня перед смертью он был в бессознательном состоянии и бредил, но и в бреду говорил только то, что всем известно:

– Волга впадает в Каспийское море… Лошади кушают овес и сено…

В тот день, когда его хоронили, учения в гимназии не было. Товарищи и ученики несли крышку и гроб, и гимназический хор всю дорогу до кладбища пел «Святый Боже». В процессии участвовали три священника, два дьякона, вся мужская гимназия и архиерейский хор в парадных кафтанах. И, глядя на торжественные похороны, встречные прохожие крестились и говорили:

– Дай бог всякому так помереть.

Вернувшись с кладбища домой, растроганный Никитин отыскал в столе свой дневник и написал:

«Сейчас опустили в могилу Ипполита Ипполитовича Рыжицкого.

Мир праху твоему, скромный труженик! Маня, Варя и все женщины, бывшие на похоронах, искренно плакали, быть может оттого, что знали, что этого неинтересного, забитого человека не любила никогда ни одна женщина. Я хотел сказать на могиле товарища теплое слово, но меня предупредили, что это может не понравиться директору, так как он не любил покойного. После свадьбы это, кажется, первый день, когда у меня не легко на душе…»

Затем во весь учебный сезон не было никаких особенных событий.

Зима была вялая, без морозов, с мокрым снегом; под Крещенье, например, всю ночь ветер жалобно выл по-осеннему и текло с крыш, а утром во время водосвятия полиция не пускала никого на реку, так как, говорили, лед надулся и потемнел. Но, несмотря на дурную погоду, Никитину жилось так же счастливо, как и летом. Даже еще прибавилось одно лишнее развлечение: он научился играть в винт. Только одно иногда волновало и сердило его и, казалось, мешало ему быть вполне счастливым: это кошки и собаки, которых он получил в приданое. В комнатах всегда, особенно по утрам, пахло, как в зверинце, и этого запаха ничем нельзя было заглушить; кошки часто дрались с собаками. Злую Мушку кормили по десяти раз в день, она по-прежнему не признавала Никитина и ворчала на него:

«Ррр… нга-нга-нга…»

Как-то Великим постом в полночь возвращался он домой из клуба, где играл в карты. Шел дождь, было темно и грязно. Никитин чувствовал на душе неприятный осадок и никак не мог понять, отчего это: оттого ли, что он проиграл в клубе двенадцать рублей, или оттого, что один из партнеров, когда расплачивались, сказал, что у Никитина куры денег не клюют, очевидно, намекая на приданое? Двенадцати рублей было не жалко, и слова партнера не содержали в себе ничего обидного, но все-таки было неприятно. Даже домой не хотелось.

– Фуй, как нехорошо! – проговорил он, останавливаясь около фонаря.

Ему пришло в голову, что двенадцати рублей ему оттого не жалко, что они достались ему даром. Вот если бы он был работником, то знал бы цену каждой копейке и не был бы равнодушен к выигрышу и проигрышу. Да и все счастье, рассуждал он, досталось ему даром, понапрасну и, в сущности, было для него такою же роскошью, как лекарство для здорового; если бы он, подобно громадному большинству людей, был угнетен заботой о куске хлеба, боролся за существование, если бы у него болели спина и грудь от работы, то ужин, теплая уютная квартира и семейное счастье были бы потребностью, наградой и украшением его жизни: теперь же все это имело какое-то странное, неопределенное значение.

– Фуй, как нехорошо! – повторил он, отлично понимая, что эти рассуждения сами по себе уже дурной знак.

Когда он пришел домой, Маня была в постели. Она ровно дышала и улыбалась и, по-видимому, спала с большим удовольствием. Возле нее, свернувшись клубочком, лежал белый кот и мурлыкал. Пока Никитин зажигал свечу и закуривал, Маня проснулась и с жадностью выпила стакан воды.

– Мармеладу наелась, – сказала она и засмеялась. – Ты у наших был? – спросила она, помолчав.

– Нет, не был.

Никитин уже знал, что штабс-капитан Полянский, на которого в последнее время сильно рассчитывала Варя, получил перевод в одну из западных губерний и уже делал в городе прощальные визиты, и поэтому в доме тестя было скучно.

– Вечером заходила Варя, – сказала Маня, садясь. – Она ничего не говорила, но по лицу видно, как ей тяжело, бедняжке. Терпеть не могу Полянского. Толстый, обрюзг, а когда ходит или танцует, щеки трясутся… Не моего романа. Но все-таки я считала его порядочным человеком.

– Я и теперь считаю его порядочным.

– А зачем он так дурно поступил с Варей?

– Почему же дурно? – спросил Никитин, начиная чувствовать раздражение против белого кота, который потягивался, выгнув спину. – Насколько мне известно, он предложения не делал и обещаний никаких не давал.

– А зачем он часто бывал в доме? Если не намерен жениться, то не ходи.

Никитин потушил свечу и лег. Но не хотелось ни спать, ни лежать. Ему казалось, что голова у него громадная и пустая, как амбар, и что в ней бродят новые, какие-то особенные мысли в виде длинных теней. Он думал о том, что, кроме мягкого лампадного света, улыбающегося тихому семейному счастью, кроме этого мирка, в котором так спокойно и сладко живется ему и вот этому коту, есть ведь еще другой мир… И ему страстно, до тоски вдруг захотелось в этот другой мир, чтобы самому работать где-нибудь на заводе или в большой мастерской, говорить с кафедры, сочинять, печатать, шуметь, утомляться, страдать… Ему захотелось чего-нибудь такого, что захватило бы его до забвения самого себя, до равнодушия к личному счастью, ощущения которого так однообразны. И в воображении вдруг, как живой, вырос бритый Шебалдин и проговорил с ужасом:

«Вы не читали даже Лессинга! Как вы отстали! Боже, как вы опустились!»

Маня опять стала пить воду. Он взглянул на ее шею, полные плечи и грудь и вспомнил слово, которое когда-то в церкви сказал бригадный генерал: розан.

– Розан, – пробормотал он и засмеялся.

В ответ ему под кроватью заворчала сонная Мушка:

«Ррр… нга-нга-нга…»

Тяжелая злоба, точно холодный молоток, повернулась в его душе, и ему захотелось сказать Мане что-нибудь грубое и даже вскочить и ударить ее. Началось сердцебиение.

– Так, значит, – спросил он, сдерживая себя, – если я ходил к вам в дом, то непременно должен был жениться на тебе?

– Конечно. Ты сам это отлично понимаешь.

И через минуту опять повторил:

Чтобы не сказать лишнего и успокоить сердце, Никитин пошел к себе в кабинет и лег на диван без подушки, потом полежал на полу, на ковре.

«Какой вздор! – успокаивал он себя. – Ты – педагог, работаешь на благороднейшем поприще… Какого же тебе еще нужно другого мира? Что за чепуха!»

Но тотчас же он с уверенностью говорил себе, что он вовсе не педагог, а чиновник, такой же бездарный и безличный, как чех, преподаватель греческого языка; никогда у него не было призвания к учительской деятельности, с педагогией он знаком не был и ею никогда не интересовался, обращаться с детьми не умеет; значение того, что он преподавал, было ему неизвестно, и, быть может, даже он учил тому, что не нужно. Покойный Ипполит Ипполитыч был откровенно туп, и все товарищи и ученики знали, кто он и чего можно ждать от него; он же, Никитин, подобно чеху, умеет скрывать свою тупость и ловко обманывает всех, делая вид, что у него, слава богу, все идет хорошо. Эти новые мысли пугали Никитина, он отказывался от них, называл их глупыми и верил, что все это от нервов, что сам же он будет смеяться над собой…

И в самом деле, под утро он уже смеялся над своею нервностью и называл себя бабой, но для него уже было ясно, что покой потерян, вероятно, навсегда и что в двухэтажном нештукатуренном доме счастье для него уже невозможно. Он догадывался, что иллюзия иссякла и уже начиналась новая, нервная, сознательная жизнь, которая не в ладу с покоем и личным счастьем.

На другой день, в воскресенье, он был в гимназической церкви и виделся там с директором и товарищами. Ему казалось, что все они были заняты только тем, что тщательно скрывали свое невежество и недовольство жизнью, и сам он, чтобы не выдать им своего беспокойства, приятно улыбался и говорил о пустяках. Потом он ходил на вокзал и видел там, как пришел и ушел почтовый поезд, и ему приятно было, что он один и что ему не нужно ни с кем разговаривать.

Дома застал он тестя и Варю, которые пришли к нему обедать. Варя была с заплаканными глазами и жаловалась на головную боль, а Шелестов ел очень много и говорил о том, как теперешние молодые люди ненадежны и как мало в них джентльменства.

– Это хамство! – говорил он. – Так я ему прямо и скажу: это хамство, милостивый государь!

Никитин приятно улыбался и помогал Мане угощать гостей, но после обеда пошел к себе в кабинет и заперся.

Мартовское солнце светило ярко, и сквозь оконные стекла падали на стол горячие лучи. Было еще только двадцатое число, но уже ездили на колесах, и в саду шумели скворцы. Похоже было на то, что сейчас вот войдет Манюся, обнимет одною рукой за шею и скажет, что подали к крыльцу верховых лошадей или шарабан, и спросит, что ей надеть, чтобы не озябнуть. Начиналась весна, такая же чудесная, как и в прошлом году, и обещала те же радости… Но Никитин думал о том, что хорошо бы взять теперь отпуск и уехать в Москву и остановиться там на Неглинном в знакомых номерах. В соседней комнате пили кофе и говорили о штабс-капитане Полянском, а он старался не слушать и писал в своем дневнике: «Где я, боже мой?! Меня окружает пошлость и пошлость. Скучные, ничтожные люди, горшочки со сметаной, кувшины с молоком, тараканы, глупые женщины… Нет ничего страшнее, оскорбительнее, тоскливее пошлости. Бежать отсюда, бежать сегодня же, иначе я сойду с ума!»

...

Послышался стук лошадиных копыт о бревенчатый пол; вывели из конюшни сначала вороного Графа Нулина, потом белого Великана, потом сестру его Майку. Всё это были превосходные и дорогие лошади. Старик Шелестов оседлал Великана и сказал, обращаясь к своей дочери Маше:

Ну, Мария Годфруа, иди садись. Опля!

Маша Шелестова была самой младшей в семье; ей было уже 18 лет, но в семье еще не отвыкли считать ее маленькой и потому все звали ее Маней и Манюсей; а после того, как в городе побывал цирк, который она усердно посещала, ее все стали звать Марией Годфруа .

Опля! - крикнула она, садясь на Великана.

Сестра ее Варя села на Майку, Никитин - на Графа Нулина, офицеры - на своих лошадей, и длинная красивая кавалькада, пестрея белыми офицерскими кителями и черными амазонками, шагом потянулась со двора.

Никитин заметил, что, когда садились на лошадей и потом выехали на улицу, Манюся почему-то обращала внимание только на него одного. Она озабоченно оглядывала его и Графа Нулина и говорила:

Вы, Сергей Васильич, держите его всё время на мундштуке. Не давайте ему пугаться. Он притворяется.

И оттого ли, что ее Великан был в большой дружбе с Графом Нулиным, или выходило это случайно, она, как вчера и третьего дня, ехала всё время рядом с Никитиным. А он глядел на ее маленькое стройное тело, сидевшее на белом гордом животном, на ее тонкий профиль, на цилиндр, который вовсе не шел к ней и делал ее старее, чем она была, глядел с радостью, с умилением, с восторгом, слушал ее, мало понимал и думал:

«Даю себе честное слово, клянусь богом, что не буду робеть и сегодня же объяснюсь с ней...»

Был седьмой час вечера - время, когда белая акация и сирень пахнут так сильно, что, кажется, воздух и сами деревья стынут от своего запаха. В городском саду уже играла музыка. Лошади звонко стучали по мостовой; со всех сторон слышались смех, говор, хлопанье калиток. Встречные солдаты козыряли офицерам, гимназисты кланялись Никитину; и, видимо, всем гуляющим, спешившим в сад на музыку, было очень приятно глядеть на кавалькаду. А как тепло, как мягки на вид облака, разбросанные в беспорядке по небу, как кротки и уютны тени тополей и акаций, - тени, которые тянутся через всю широкую улицу и захватывают на другой стороне дома до самых балконов и вторых этажей!

Выехали за город и побежали рысью по большой дороге. Здесь уже не пахло акацией и сиренью, не слышно было музыки, но зато пахло полем, зеленели молодые рожь и пшеница, пищали суслики, каркали грачи. Куда ни взглянешь, везде зелено, только кое-где чернеют бахчи да далеко влево на кладбище белеет полоса отцветающих яблонь.

Проехали мимо боен, потом мимо пивоваренного завода, обогнали толпу солдат-музыкантов, спешивших в загородный сад.

У Полянского очень хорошая лошадь, я не спорю, - говорила Манюся Никитину, указывая глазами на офицера, ехавшего рядом с Варей. - Но она бракованная. Совсем уж некстати это белое пятно на левой ноге и, поглядите, головой закидывает. Теперь уж ее ничем не отучишь, так и будет закидывать, пока не издохнет.

Манюся была такой же страстной лошадницей, как и ее отец. Она страдала, когда видела у кого-нибудь хорошую лошадь, и была рада, когда находила недостатки у чужих лошадей. Никитин же ничего не понимал в лошадях, для него было решительно всё равно, держать ли лошадь на поводьях или на мундштуке, скакать ли рысью или галопом; он только чувствовал, что поза у него была неестественная, напряженная и что поэтому офицеры, которые умеют держаться на седле, должны нравиться Манюсе больше, чем он. И он ревновал ее к офицерам.

Когда ехали мимо загородного сада, кто-то предложил заехать и выпить сельтерской воды. Заехали. В саду

росли одни только дубы; они стали распускаться только недавно, так что теперь сквозь молодую листву виден был весь сад с его эстрадой, столиками, качелями, видны были все вороньи гнезда, похожие на большие шапки. Всадники и их дамы спешились около одного из столиков и потребовали сельтерской воды. К ним стали подходить знакомые, гулявшие в саду. Между прочим подошли военный доктор в высоких сапогах и капельмейстер, дожидавшийся своих музыкантов. Должно быть, доктор принял Никитина за студента, потому что спросил:

Вы изволили на каникулы приехать?

Нет, я здесь постоянно живу, - ответил Никитин. - Я служу преподавателем в гимназии.

Неужели? - удивился доктор. - Так молоды и уже учительствуете?

Где же молод? Мне 26 лет... Слава тебе господи.

У вас и борода и усы, но всё же на вид вам нельзя дать больше 22-23 лет. Как вы моложавы!

«Что за свинство! - подумал Никитин. - И этот считает меня молокососом!»

Ему чрезвычайно не нравилось, когда кто-нибудь заводил речь об его молодости, особенно в присутствии женщин или гимназистов. С тех пор как он приехал в этот город и поступил на службу, он стал ненавидеть свою моложавость. Гимназисты его не боялись, старики величали молодым человеком, женщины охотнее танцевали с ним, чем слушали его длинные рассуждения. И он дорого дал бы за то, чтобы постареть теперь лет на десять.

Из сада поехали дальше, на ферму Шелестовых. Здесь остановились около ворот, вызвали жену приказчика Прасковью и потребовали парного молока. Молока никто не стал пить, все переглянулись, засмеялись и поскакали назад. Когда ехали обратно, в загородном саду уже играла музыка; солнце спряталось за кладбище, и половина неба была багрова от зари.

Манюся опять ехала рядом с Никитиным. Ему хотелось заговорить о том, как страстно он ее любит, но он боялся, что его услышат офицеры и Варя, и молчал. Манюся тоже молчала, и он чувствовал, отчего она молчит и почему едет рядом с ним, и был так счастлив, что земля, небо, городские огни, черный силуэт пивоваренного

завода - всё сливалось у него в глазах во что-то очень хорошее и ласковое, и ему казалось, что его Граф Нулин едет по воздуху и хочет вскарабкаться на багровое небо.

Приехали домой. На столе в саду уже кипел самовар, и на одном краю стола со своими приятелями, чиновниками окружного суда, сидел старик Шелестов и, по обыкновению, что-то критиковал.

Это хамство! - говорил он. - Хамство и больше ничего. Да-с, хамство-с!

Никитину с тех пор, как он влюбился в Манюсю, всё нравилось у Шелестовых: и дом, и сад при доме, и вечерний чай, и плетеные стулья, и старая нянька, и даже слово «хамство», которое любил часто произносить старик. Не нравилось ему только изобилие собак и кошек, да египетские голуби, которые уныло стонали в большой клетке на террасе. Собак дворовых и комнатных было так много, что за всё время знакомства с Шелестовыми он научился узнавать только двух: Мушку и Сома. Мушка была маленькая облезлая собачонка с мохнатою мордой, злая и избалованная. Никитина она ненавидела; увидев его, она всякий раз склоняла голову набок, скалила зубы и начинала: «ррр... нга-нга-нга-нга... ррр...»

Потом садилась под стул. Когда же он пытался прогнать ее из-под своего стула, она заливалась пронзительным лаем, а хозяева говорили:

Не бойтесь, она не кусается. Она у нас добрая.

Сом же представлял из себя огромного черного пса на длинных ногах и с хвостом, жестким, как палка. За обедом и за чаем он обыкновенно ходил молча под столом и стучал хвостом по сапогам и по ножкам стола. Это был добрый глупый пес, но Никитин терпеть его не мог за то, что он имел привычку класть свою морду на колени обедающим и пачкать слюною брюки. Никитин не раз пробовал бить его по большому лбу колодкой ножа, щелкал по носу, бранился, жаловался, но ничто не спасало его брюк от пятен.

После прогулки верхом чай, варенье, сухари и масло показались очень вкусными. Первый стакан все выпили с большим аппетитом и молча, перед вторым же принялись спорить. Споры всякий раз за чаем и за обедом

начинала Варя. Ей было уже 23 года, она была хороша собой, красивее Манюси, считалась самою умной и образованной в доме и держала себя солидно, строго, как это и подобало старшей дочери, занявшей в доме место покойной матери. На правах хозяйки она ходила при гостях в блузе, офицеров величала по фамилии, на Манюсю глядела как на девочку и говорила с нею тоном классной дамы. Называла она себя старою девой - значит, была уверена, что выйдет замуж.

Всякий разговор, даже о погоде, она непременно сводила на спор. У нее была какая-то страсть - ловить всех на слове, уличать в противоречии, придираться к фразе. Вы начинаете говорить с ней о чем-нибудь, а она уже пристально смотрит вам в лицо и вдруг перебивает: «Позвольте, позвольте, Петров, третьего дня вы говорили совсем противоположное!»

Или же она насмешливо улыбается и говорит: «Однако, я замечаю, вы начинаете проповедовать принципы третьего отделения. Поздравляю вас».

Если вы сострили или сказали каламбур, тотчас же вы слышите ее голос: «Это старо!» или: «Это плоско!» Если же острит офицер, то она делает презрительную гримасу и говорит: «Арррмейская острота!»

И это «ррр»... выходило у нее так внушительно, что Мушка непременно отвечала ей из-под стула: «ррр... нга-нга-нга»...

Теперь за чаем спор начался с того, что Никитин заговорил о гимназических экзаменах.

Позвольте, Сергей Васильич, - перебила его Варя. - Вот вы говорите, что ученикам трудно. А кто виноват, позвольте вас спросить? Например, вы задали ученикам VIII класса сочинение на тему: «Пушкин как психолог». Во-первых, нельзя задавать таких трудных тем, а во-вторых, какой же Пушкин психолог? Ну, Щедрин или, положим, Достоевский - другое дело, а Пушкин великий поэт и больше ничего.

Щедрин сам по себе, а Пушкин сам по себе, - угрюмо ответил Никитин.

Нет, не читал.

Шебалдин ужаснулся и замахал руками так, как будто ожег себе пальцы, и, ничего не говоря, попятился от Никитина. Фигура Шебалдина, его вопрос и удивление показались Никитину смешными, но он все-таки подумал:

«В самом деле неловко. Я - учитель словесности, а до сих пор еще не читал Лессинга. Надо будет прочесть».

Перед ужином все, молодые и старые, сели играть в «судьбу». Взяли две колоды карт: одну сдали всем поровну, другую положили на стол рубашкой вверх.

У кого на руках эта карта, - начал торжественно старик Шелестов, поднимая верхнюю карту второй колоды, - тому судьба пойти сейчас в детскую и поцеловаться там с няней.

Удовольствие целоваться с няней выпало на долю Шебалдина. Все гурьбой окружили его, повели в детскую и со смехом, хлопая в ладоши, заставили поцеловаться с няней. Поднялся шум, крик...

Не так страстно! - кричал Шелестов, плача от смеха. - Не так страстно!

Никитину вышла судьба исповедовать всех. Он сел на стул среди залы. Принесли шаль и накрыли его

с головой. Первой пришла к нему исповедоваться Варя.

Я знаю ваши грехи, - начал Никитин, глядя в потемках на ее строгий профиль. - Скажите мне, сударыня, с какой это стати вы каждый день гуляете с Полянским? Ох, недаром, недаром она с гусаром!

Это плоско, - сказала Варя и ушла.

Затем под шалью заблестели большие неподвижные глаза, обозначился в потемках милый профиль и запахло чем-то дорогим, давно знакомым, что напоминало Никитину комнату Манюси.

Мария Годфруа, - сказал он и не узнал своего голоса - так он был нежен и мягок, - в чем вы грешны?

Манюся прищурила глаза и показала ему кончик языка, потом засмеялась и ушла. А через минуту она уже стояла среди залы, хлопала в ладоши и кричала:

Ужинать, ужинать, ужинать!

И все повалили в столовую.

За ужином Варя опять спорила и на этот раз с отцом. Полянский солидно ел, пил красное вино и рассказывал Никитину, как он раз зимою, будучи на войне, всю ночь простоял по колено в болоте; неприятель был близко, так что не позволялось ни говорить, ни курить, ночь была холодная, темная, дул пронзительный ветер. Никитин слушал и косился на Манюсю. Она глядела на него неподвижно, не мигая, точно задумалась о чем-то или забылась... Для него это было и приятно, и мучительно.

«Зачем она на меня так смотрит? - мучился он. - Это неловко. Могут заметить. Ах, как она еще молода, как наивна!»

Гости стали расходиться в полночь. Когда Никитин вышел за ворота, во втором этаже дома хлопнуло окошко и показалась Манюся.

Сергей Васильич! - окликнула она.

Что прикажете?

Вот что... - проговорила Манюся, видимо, придумывая, что бы сказать. - Вот что... Полянский обещал прийти на днях со своей фотографией и снять всех нас. Надо будет собраться.

Манюся скрылась, окно хлопнуло, и тотчас же в доме кто-то заиграл на рояле.

«Ну, дом! - думал Никитин, переходя через улицу. - Дом, в котором стонут одни только египетские голуби, да и те потому, что иначе не умеют выражать своей радости!»

Но не у одних только Шелестовых жилось весело. Не прошел Никитин и двухсот шагов, как и из другого дома послышались звуки рояля. Прошел он еще немного и увидел у ворот мужика, играющего на балалайке. В саду оркестр грянул попурри из русских песен...

Никитин жил в полуверсте от Шелестовых, в квартире из восьми комнат, которую он нанимал за триста рублей в год вместе со своим товарищем, учителем географии и истории Ипполитом Ипполитычем. Этот Ипполит Ипполитыч, еще не старый человек, с рыжею бородкой, курносый, с лицом грубоватым и неинтеллигентным, как у мастерового, но добродушным, когда вернулся домой Никитин, сидел у себя за столом и поправлял ученические карты. Самым нужным и самым важным считалось у него по географии черчение карт, а по истории - знание хронологии; по целым ночам сидел он и синим карандашом поправлял карты своих учеников и учениц или же составлял хронологические таблички.

Какая сегодня великолепная погода! - сказал Никитин, входя к нему. - Удивляюсь вам, как это вы можете сидеть в комнате.

Ипполит Ипполитыч был человек неразговорчивый; он или молчал, или же говорил только о том, что всем давно уже известно. Теперь он ответил так:

Да, прекрасная погода. Теперь май, скоро будет настоящее лето. А лето не то, что зима. Зимою нужно печи топить, а летом и без печей тепло. Летом откроешь ночью окна, и всё-таки тепло, а зимою - двойные рамы, и всё-таки холодно.

Никитин посидел около стола не больше минуты и соскучился.

Спокойной ночи! - сказал он, поднимаясь и зевая. - Хотел было я рассказать вам нечто романическое, меня касающееся, но ведь вы - география! Начнешь вам о любви, а вы сейчас: «В каком году была битва при Калке?» Ну вас к чёрту с вашими битвами и с Чукотскими носами!

Что же вы сердитесь?

Да досадно!

И, досадуя, что он не объяснился еще с Манюсей и что ему не с кем теперь поговорить о своей любви, он пошел к себе в кабинет и лег на диван. В кабинете было темно и тихо. Лежа и глядя в потемки, Никитин стал почему-то думать о том, как через два или три года он поедет зачем-нибудь в Петербург, как Манюся будет провожать его на вокзал и плакать; в Петербурге он получит от нее длинное письмо, в котором она будет умолять его скорее вернуться домой. И он напишет ей... Свое письмо начнет так: милая моя крыса...

Именно, милая моя крыса, - сказал он и засмеялся.

Ему было неудобно лежать. Он подложил руки под голову и задрал левую ногу на спинку дивана. Стало удобно. Между тем окно начало заметно бледнеть, на дворе заголосили сонные петухи. Никитин продолжал думать о том, как он вернется из Петербурга, как встретит его на вокзале Манюся и, вскрикнув от радости, бросится ему на шею; или, еще лучше, он схитрит: приедет ночью потихоньку, кухарка отворит ему, потом на цыпочках пройдет он в спальню, бесшумно разденется и - бултых в постель! А она проснется и - о радость!

Воздух совсем побелел. Кабинета и окна уж не было. На крылечке пивоваренного завода, того самого, мимо которого сегодня проезжали, сидела Манюся и что-то говорила. Потом она взяла Никитина под руку и пошла с ним в загородный сад. Тут он увидел дубы и вороньи гнезда, похожие на шапки. Одно гнездо закачалось, выглянул из него Шебалдин и громко брякнул: «Вы не читали Лессинга!»

Никитин вздрогнул всем телом и открыл глаза. Перед диваном стоял Ипполит Ипполитыч и, откинув назад голову, надевал галстук.

Вставайте, пора на службу, - говорил он. - А в одежде спать нельзя. От этого одежда портится. Спать надо в постели, раздевшись...

И он, по обыкновению, стал длинно и с расстановкой говорить о том, что всем давно уже известно.

Первый урок у Никитина был по русскому языку, во втором классе. Когда он ровно в девять часов вошел в этот класс, то здесь, на черной доске, были написаны

мелом две большие буквы: М. Ш. Это, вероятно, значило: Маша Шелестова.

«Уж пронюхали, подлецы... - подумал Никитин. - И откуда они всё знают?

Второй урок по словесности был в пятом классе. И тут на доске было написано М. Ш., а когда он, кончив урок, выходил из этого класса, сзади него раздался крик, точно в театральном райке:

Ура-а-а! Шелестова!!

От спанья в одежде было нехорошо в голове, тело изнемогало от лени. Ученики, каждый день ждавшие роспуска перед экзаменами, ничего не делали, томились, шалили от скуки. Никитин тоже томился, не замечал шалостей и то и дело подходил к окну. Ему была видна улица, ярко освещенная солнцем. Над домами прозрачное голубое небо, птицы, а далеко-далеко, за зелеными садами и домами, просторная, бесконечная даль с синеющими рощами, с дымком от бегущего поезда...

Вот по улице в тени акаций, играя хлыстиками, прошли два офицера в белых кителях. Вот на линейке проехала куча евреев с седыми бородами и в картузах. Гувернантка гуляет с директорскою внучкой... Пробежал куда-то Сом с двумя дворняжками... А вот, в простеньком сером платье и в красных чулочках, держа в руке «Вестник Европы», прошла Варя. Была, должно быть, в городской библиотеке...

А уроки кончатся еще не скоро - в три часа! После же уроков нужно идти не домой и не к Шелестовым, а к Вольфу на урок. Этот Вольф, богатый еврей, принявший лютеранство, не отдавал своих детей в гимназию, а приглашал к ним гимназических учителей и платил по пяти рублей за урок...

«Скучно, скучно, скучно!»

В три часа он пошел к Вольфу и высидел у него, как ему показалось, целую вечность. Вышел от него в пять часов, а в седьмом уже должен был идти в гимназию, на педагогический совет - составлять расписание устных экзаменов для IV и VI классов!

Когда, поздно вечером, шел он из гимназии к Шелестовым, сердце у него билось и лицо горело. Неделю и месяц тому назад всякий раз, собираясь объясниться, он приготовлял целую речь с предисловием и с заключением,

теперь же у него не было наготове ни одного слова, в голове всё перепуталось, и он только знал, что сегодня он наверное объяснится и что дольше ждать нет никакой возможности.

«Я приглашу ее в сад, - обдумывал он, - немножко погуляю и объяснюсь»...

В передней не было ни души; он вошел в залу, потом в гостиную... Тут тоже никого не было. Слышно было, как наверху, во втором этаже, с кем-то спорила Варя и как в детской стучала ножницами наемная швея.

Была в доме комнатка, которая носила три названия: маленькая, проходная и темная. В ней стоял большой старый шкап с медикаментами, с порохом и охотничьими принадлежностями. Отсюда вела во второй этаж узкая деревянная лестничка, на которой всегда спали кошки. Были тут двери: одна - в детскую, другая - в гостиную. Когда вошел сюда Никитин, чтобы отправиться наверх, дверь из детской отворилась и хлопнула так, что задрожали и лестница и шкап; вбежала Манюся в темном платье, с куском синей материи в руках, и, не замечая Никитина, шмыгнула к лестнице.

Постойте... - остановил ее Никитин. - Здравствуйте, Годфруа... Позвольте...

Он запыхался, не знал что говорить; одного рукой держал ее за руку, а другою - за синюю материю. А она не то испугалась, не то удивилась и глядела на него большими глазами.

Позвольте... - продолжал Никитин, боясь, чтоб она не ушла. - Мне нужно вам кое-что сказать... Только... здесь неудобно. Я не могу, не в состоянии... Понимаете ли, Годфруа, я не могу... вот и всё...

Синяя материя упала на пол, и Никитин взял Манюсю за другую руку. Она побледнела, зашевелила губами, потом попятилась назад от Никитина и очутилась в углу между стеной и шкапом.

Честное слово, уверяю вас... - сказал он тихо. - Манюся, честное слово...

Она откинула назад голову, а он поцеловал ее в губы и, чтоб этот поцелуй продолжался дольше, он взял ее за щеки пальцами; и как-то так вышло, что сам он очутился углу между шкапом и стеной, а она обвила руками его шею и прижалась к его подбородку головой.

Потом оба побежали в сад.

Сад у Шелестовых был большой, на четырех десятинах. Тут росло с два десятка старых кленов и лип, была одна ель, всё же остальное составляли фруктовые деревья: черешни, яблони, груши, дикий каштан, серебристая маслина... Много было и цветов.

Никитин и Манюся молча бегали по аллеям, смеялись, задавали изредка друг другу отрывистые вопросы, на которые не отвечали, а над садом светил полумесяц и на земле из темной травы, слабо освещенной этим полумесяцем, тянулись сонные тюльпаны и ирисы, точно прося, чтобы и с ними объяснились в любви.

Когда Никитин и Манюся вернулись в дом, офицеры и барышни были уже в сборе и танцевали мазурку. Опять Полянский водил по всем комнатам grand-rond, опять после танцев играли в судьбу. Перед ужином, когда гости пошли из залы в столовую, Манюся, оставшись одна с Никитиным, прижалась к нему и сказала:

Ты сам поговори с папой и Варей. Мне стыдно...

После ужина он говорил со стариком. Выслушав его, Шелестов подумал и сказал:

Очень вам благодарен за честь, которую вы оказываете мне и дочери, но позвольте мне поговорить с вами по-дружески. Буду говорить с вами не как отец, а как джентльмен с джентльменом. Скажите, пожалуйста, что вам за охота так рано жениться? Это только мужики женятся рано, но там, известно, хамство, а вы-то с чего? Что за удовольствие в такие молодые годы надевать на себя кандалы?

Я вовсе не молод! - обиделся Никитин. - Мне 27-й год.

Папа, коновал пришел! - крикнула из другой комнаты Варя.

И разговор прекратился. Домой провожали Никитина Варя, Манюся и Полянский. Когда подошли к его калитке, Варя сказала:

Что это ваш таинственный Митрополит Митрополитыч никуда не показывается? Пусть бы к нам пришел.

Таинственный Ипполит Ипполитыч, когда вошел к нему Никитин, сидел у себя на постели и снимал панталоны.

Не ложитесь, голубчик! - сказал ему Никитин, задыхаясь. - Постойте, не ложитесь!

Ипполит Ипполитыч быстро надел панталоны и спросил встревоженно:

Что такое?

Я женюсь!

Никитин сел рядом с товарищем и, глядя на него удивленно, точно удивляясь самому себе, сказал:

Представьте, женюсь! На Маше Шелестовой! Сегодня предложение сделал.

Что ж? Она девушка, кажется, хорошая. Только молода очень.

Да, молода! - вздохнул Никитин и озабоченно пожал плечами. - Очень, очень молода!

Она у меня в гимназии училась. Я ее знаю. По географии училась ничего себе, а по истории - плохо. И в классе была невнимательна.

Никитину вдруг почему-то стало жаль своего товарища и захотелось сказать ему что-нибудь ласковое, утешительное.

Голубчик, отчего вы не женитесь? - спросил он. - Ипполит Ипполитыч, отчего бы вам, например, на Варе не жениться? Это чудная, превосходная девушка! Правда, она очень любит спорить, но зато сердце... какое сердце! Она сейчас про вас спрашивала. Женитесь на ней, голубчик! А?

Он отлично знал, что Варя не пойдет за этого скучного курносого человека, но все-таки убеждал его жениться на ней. Зачем?

Женитьба - шаг серьезный, - сказал Ипполит Ипполитыч, подумав. - Надо обсудить все, взвесить, а так нельзя. Благоразумие никогда не мешает, а в особенности в женитьбе, когда человек, перестав быть холостым, начинает новую жизнь.

И он заговорил о том, что всем давно уже известно. Никитин не стал слушать его, простился и пошел к себе. Он быстро разделся и быстро лег, чтобы поскорее начать думать о своем счастии, о Манюсе, о будущем, улыбнулся и вдруг вспомнил, что он не читал еще Лессинга.

«Надо будет прочесть... - подумал он. - Впрочем, зачем мне его читать? Ну его к чёрту!»

И утомленный своим счастьем, он тотчас же уснул и улыбался до самого утра.

Снился ему стук лошадиных копыт о бревенчатый пол; снилось, как из конюшни вывели сначала вороного Графа Нулина, потом белого Великана, потом сестру его Майку...

«В церкви было очень тесно и шумно, и раз даже кто-то вскрикнул, и протоиерей, венчавший меня и Манюсю, взглянул через очки на толпу и сказал сурово:

Не ходите по церкви и не шумите, а стойте тихо и молитесь. Надо страх божий иметь.

Шаферами у меня были два моих товарища, а у Мани - штабс-капитан Полянский и поручик Гернет. Архиерейский хор пел великолепно. Треск свечей, блеск, наряды, офицеры, множество веселых, довольных лиц и какой-то особенный, воздушный вид у Мани, и вся вообще обстановка и слова венчальных молитв трогали меня до слез, наполняли торжеством. Я думал: как расцвела, как поэтически красиво сложилась в последнее время моя жизнь! Два года назад я был еще студентом, жил в дешевых номерах на Неглинном, без денег, без родных и, как казалось мне тогда, без будущего. Теперь же я - учитель гимназии в одном из лучших губернских городов, обеспечен, любим, избалован. Для меня вот, думал я, собралась теперь эта толпа, для меня горят три паникадила, ревет протодьякон, стараются певчие, и для меня так молодо, изящно и радостно это молодое существо, которое немного погодя будет называться моею женой. Я вспомнил первые встречи, наши поездки за город, объяснение в любви и погоду, которая, как нарочно, всё лето была дивно хороша; и то счастье, которое когда-то на Неглинном представлялось мне возможным только в романах и повестях, теперь я испытывал на самом деле, казалось, брал его руками.

После венчания все в беспорядке толпились около меня и Мани и выражали свое искреннее удовольствие, поздравляли и желали счастья. Бригадный генерал, старик лет под семьдесят, поздравил одну только Манюсю

Надеюсь, милая, и после свадьбы вы останетесь всё таким же роза́ном.

Офицеры, директор и все учителя улыбнулись из приличия, и я тоже почувствовал на своем лице приятную неискреннюю улыбку. Милейший Ипполит Ипполитыч, учитель истории и географии, всегда говорящий то, что всем давно известно, крепко пожал мне руку и сказал с чувством:

До сих пор вы были не женаты и жили одни, а теперь вы женаты и будете жить вдвоем.

Из церкви поехали в двухэтажный нештукатуренный дом, который я получаю теперь в приданое. Кроме этого дома, за Маней деньгами тысяч двадцать и еще какая-то Мелитоновская пустошь со сторожкой, где, как говорят, множество кур и уток, которые без надзора становятся дикими. По приезде из церкви, я потягивался, развалясь у себя в новом кабинете на турецком диване, и курил; мне было мягко, удобно и уютно, как никогда в жизни, а в это время гости кричали ура, и в передней плохая музыка играла туши и всякий вздор. Варя, сестра Мани, вбежала в кабинет с бокалом в руке и с каким-то странным, напряженным выражением, точно у нее рот был полон воды; она, по-видимому, хотела бежать дальше, но вдруг захохотала и зарыдала, и бокал со звоном покатился по полу. Мы подхватили ее под руки и увели.

Никто не может понять! - бормотала она потом в самой дальней комнате, лежа на постели у кормилицы. - Никто, никто! Боже мой, никто не может понять!

Но все отлично понимали, что она старше своей сестры Мани на четыре года и всё еще не замужем и что плакала она не из зависти, а из грустного сознания, что время ее уходит и, быть может, даже ушло. Когда танцевали кадриль, она была уже в зале, с заплаканным, сильно напудренным лицом, и я видел, как штабс-капитан Полянский держал перед ней блюдечко с мороженым, а она кушала ложечкой...

Уже шестой час утра. Я взялся за дневник, чтобы описать свое полное, разнообразное счастье, и думал, что напишу листов шесть и завтра прочту Мане, но, странное дело, у меня в голове всё перепуталось, стало

неясно, как сон, и мне припоминается резко только этот эпизод с Варей и хочется написать: бедная Варя! Вот так бы всё сидел и писал: бедная Варя! Кстати же зашумели деревья: будет дождь; каркают вороны, и у моей Мани, которая только что уснула, почему-то грустное лицо».

Потом Никитин долго не трогал своего дневника. В первых числах августа начались у него переэкзаменовки и приемные экзамены, а после Успеньева дня - классные занятия. Обыкновенно в девятом часу утра он уходил на службу и уже в десятом начинал тосковать по Мане и по своем новом доме и посматривал на часы. В низших классах он заставлял кого-нибудь из мальчиков диктовать и, пока дети писали, сидел на подоконнике с закрытыми глазами и мечтал; мечтал ли он о будущем, вспоминал ли о прошлом - всё у него выходило одинаково прекрасно, похоже на сказку. В старших классах читали вслух Гоголя или прозу Пушкина, и это нагоняло на него дремоту, в воображении вырастали люди, деревья, поля, верховые лошади, и он говорил со вздохом, как бы восхищаясь автором:

Как хорошо!

Во время большой перемены Маня присылала ему завтрак в белой, как снег, салфеточке, и он съедал его медленно, с расстановкой, чтобы продлить наслаждение, а Ипполит Ипполитыч, обыкновенно завтракавший одною только булкой, смотрел на него с уважением и с завистью и говорил что-нибудь известное, вроде:

Без пищи люди не могут существовать.

Из гимназии Никитин шел на частные уроки, и когда наконец в шестом часу возвращался домой, то чувствовал и радость и тревогу, как будто не был дома целый год. Он вбегал по лестнице, запыхавшись, находил Маню, обнимал ее, целовал и клялся, что любит ее, жить без нее не может, уверял, что страшно соскучился, и со страхом спрашивал ее, здорова ли она и отчего у нее такое невеселое лицо. Потом вдвоем обедали. После обеда он ложился в кабинете на диван и курил, а она садилась возле и рассказывала вполголоса.

Самыми счастливыми днями у него были теперь воскресенья и праздники, когда он с утра до вечера оставался дома. В эти дни он принимал участие в наивной,

но необыкновенно приятной жизни, напоминавшей ему пастушеские идиллии. Он не переставая наблюдал, как его разумная и положительная Маня устраивала гнездо, и сам тоже, желая показать, что он не лишний в доме, делал что-нибудь бесполезное, например, выкатывал из сарая шарабан и оглядывал его со всех сторон. Манюся завела от трех коров настоящее молочное хозяйство, и у нее в погребе и на погребице было много кувшинов с молоком и горшочков со сметаной, и всё это она берегла для масла. Иногда ради шутки Никитин просил у нее стакан молока; она пугалась, так как это был непорядок, но он со смехом обнимал ее и говорил:

Ну, ну, я пошутил, золото мое! Пошутил!

Или же он посмеивался над ее педантизмом, когда она, например, найдя в шкапу завалящий, твердый, как камень, кусочек колбасы или сыру, говорила с важностью:

Это съедят в кухне.

Он замечал ей, что такой маленький кусочек годится только в мышеловку, а она начинала горячо доказывать, что мужчины ничего не понимают в хозяйстве и что прислугу ничем не удивишь, пошли ей в кухню хоть три пуда закусок, и он соглашался и в восторге обнимал ее. То, что в ее словах было справедливо, казалось ему необыкновенным, изумительным; то же, что расходилось с его убеждениями, было, по его мнению, наивно и умилительно.

Иногда на него находил философский стих, и он начинал рассуждать на какую-нибудь отвлеченную тему, а она слушала и смотрела ему в лицо с любопытством.

Я бесконечно счастлив с тобой, моя радость, - говорил он, перебирая ей пальчики или распуская и опять заплетая ей косу. - Но на это свое счастье я не смотрю как на нечто такое, что свалилось на меня случайно, точно с неба. Это счастье - явление вполне естественное, последовательное, логически верное. И верю в то, что человек есть творец своего счастья, и теперь я беру именно то, что я сам создал. Да, говорю без жеманства, это счастье создал я сам и владею им по праву. Тебе известно мое прошлое. Сиротство, бедность, несчастное детство, тоскливая юность - всё

это борьба, это путь, который я прокладывал к счастью...

В октябре гимназия понесла тяжелую потерю: Ипполит Ипполитыч заболел рожей головы и скончался. Два последних дня перед смертью он был в бессознательном состоянии и бредил, но и в бреду говорил только то, что всем известно:

Волга впадает в Каспийское море... Лошади кушают овес и сено...

В тот день, когда его хоронили, учения в гимназии не было. Товарищи и ученики несли крышку и гроб, и гимназический хор всю дорогу до кладбища пел «Святый боже». В процессии участвовало три священника, два дьякона, вся мужская гимназия и архиерейский хор в парадных кафтанах. И глядя на торжественные похороны, встречные прохожие крестились и говорили:

Дай бог всякому так помереть.

Вернувшись с кладбища домой, растроганный Никитин отыскал в столе свой дневник и написал:

«Сейчас опустили в могилу Ипполита Ипполитовича Рыжицкого.

Мир праху твоему, скромный труженик! Маня, Варя и все женщины, бывшие на похоронах, искренно плакали, быть может, оттого, что знали, что этого неинтересного, забитого человека не любила никогда ни одна женщина. Я хотел сказать на могиле товарища теплое слово, но меня предупредили, что это может не понравиться директору, так как он не любил покойного. После свадьбы это, кажется, первый день, когда у меня не легко на душе...»

Затем во весь учебный сезон не было никаких особенных событий.

Зима была вялая, без морозов, с мокрым снегом; под Крещенье, например, всю ночь ветер жалобно выл по-осеннему, и текло с крыш, а утром во время водосвятия полиция не пускала никого на реку, так как, говорили, лед надулся и потемнел. Но, несмотря на дурную погоду, Никитину жилось так же счастливо, как и летом. Даже еще прибавилось одно лишнее развлечение: он научился играть в винт. Только одно иногда волновало и сердило его и, казалось, мешало ему быть вполне счастливым: это кошки и собаки, которых

он получил в приданое. В комнатах всегда, особенно по утрам, пахло, как в зверинце, и этого запаха ничем нельзя было заглушить; кошки часто дрались с собаками. Злую Мушку кормили по десяти раз в день, она по-прежнему не признавала Никитина и ворчала на него:

Ррр... нга-нга-нга...

Как-то Великим постом в полночь возвращался он домой из клуба, где играл в карты. Шел дождь, было темно и грязно. Никитин чувствовал на душе неприятный осадок и никак не мог понять, отчего это: оттого ли, что он проиграл в клубе двенадцать рублей, или оттого, что один из партнеров, когда расплачивались, сказал, что у Никитина куры денег не клюют, очевидно, намекая на приданое? Двенадцать рублей было не жалко, и слова партнера не содержали в себе ничего обидного, но все-таки было неприятно. Даже домой не хотелось.

Фуй, как нехорошо! - проговорил он, останавливаясь около фонаря.

Ему пришло в голову, что двенадцати рублей ему оттого не жалко, что они достались ему даром. Вот если бы он был работником, то знал бы цену каждой копейке и не был бы равнодушен к выигрышу и проигрышу. Да и всё счастье, рассуждал он, досталось ему даром, понапрасну и в сущности было для него такою же роскошью, как лекарство для здорового; если бы он, подобно громадному большинству людей, был угнетен заботой о куске хлеба, боролся за существование, если бы у него болели спина и грудь от работы, то ужин, теплая уютная квартира и семейное счастье были бы потребностью, наградой и украшением его жизни; теперь же всё это имело какое-то странное, неопределенное значение.

Фуй, как нехорошо! - повторил он, отлично понимая, что эти рассуждения сами по себе уже дурной знак.

Когда он пришел домой, Маня была в постели. Она ровно дышала и улыбалась и, по-видимому, спала с большим удовольствием. Возле нее, свернувшись клубочком, лежал белый кот и мурлыкал. Пока Никитин зажигал свечу и закуривал, Маня проснулась и с жадностью выпила стакан воды.

Мармеладу наелась, - сказала она и засмеялась. - Ты у наших был? - спросила она, помолчав.

Нет, не был.

Никитин уже знал, что штабс-капитан Полянский, на которого в последнее время сильно рассчитывала Варя, получил перевод в одну из западных губерний и уже делал в городе прощальные визиты, и поэтому в доме тестя было скучно.

Вечером заходила Варя, - сказала Маня, садясь. - Она ничего не говорила, но по лицу видно, как ей тяжело, бедняжке. Терпеть не могу Полянского. Толстый, обрюзг, а когда ходит или танцует, щеки трясутся... Не моего романа. Но все-таки я считала его порядочным человеком.

Я и теперь считаю его порядочным.

А зачем он так дурно поступил с Варей?

Почему же дурно? - спросил Никитин, начиная чувствовать раздражение против белого кота, который потягивался, выгнув спину. - Насколько мне известно, он предложения не делал и обещаний никаких не давал.

А зачем он часто бывал в доме? Если не намерен жениться, то не ходи.

Никитин потушил свечу и лег. Но не хотелось ни спать, ни лежать. Ему казалось, что голова у него громадная и пустая, как амбар, и что в ней бродят новые, какие-то особенные мысли в виде длинных теней. Он думал о том, что, кроме мягкого лампадного света, улыбающегося тихому семейному счастью, кроме этого мирка, в котором так спокойно и сладко живется ему и вот этому коту, есть ведь еще другой мир... И ему страстно, до тоски вдруг захотелось в этот другой мир, чтобы самому работать где-нибудь на заводе или в большой мастерской, говорить с кафедры, сочинять, печатать, шуметь, утомляться, страдать... Ему захотелось чего-нибудь такого, что захватило бы его до забвения самого себя, до равнодушия к личному счастью, ощущения которого так однообразны. И в воображении вдруг, как живой, вырос бритый Шебалдин и проговорил с ужасом:

Вы не читали даже Лессинга! Как вы отстали! Боже, как вы опустились!

Маня опять стала пить воду. Он взглянул на ее шею, полные плечи и грудь и вспомнил слово, которое

когда-то в церкви сказал бригадный генерал: роза́н.

Роза́н, - пробормотал он и засмеялся.

В ответ ему под кроватью заворчала сонная Мушка:

Ррр... нга-нга-нга...

Тяжелая злоба, точно холодный молоток, повернулась в его душе, и ему захотелось сказать Мане что-нибудь грубое и даже вскочить и ударить ее. Началось сердцебиение.

Так значит, - спросил он, сдерживая себя, - если я ходил к вам в дом, то непременно должен был жениться на тебе?

Конечно. Ты сам это отлично понимаешь.

И через минуту опять повторил:

Чтобы не сказать лишнего и успокоить сердце, Никитин пошел к себе в кабинет и лег на диван без подушки, потом полежал на полу, на ковре.

«Какой вздор! - успокаивал он себя. - Ты - педагог, работаешь на благороднейшем поприще... Какого же тебе еще нужно другого мира? Что за чепуха!»

Но тотчас же он с уверенностью говорил себе, что он вовсе не педагог, а чиновник, такой же бездарный и безличный, как чех, преподаватель греческого языка; никогда у него не было призвания к учительской деятельности, с педагогией он знаком не был и ею никогда не интересовался, обращаться с детьми не умеет; значение того, что он преподавал, было ему неизвестно, и, быть может, даже он учил тому, что не нужно. Покойный Ипполит Ипполитыч был откровенно туп, и все товарищи и ученики знали, кто он и чего можно ждать от него; он же, Никитин, подобно чеху, умеет скрывать свою тупость и ловко обманывает всех, делая вид, что у него, слава богу, всё идет хорошо. Эти новые мысли пугали Никитина, он отказывался от них, называл их глупыми и верил, что всё это от нервов, что сам же он будет смеяться над собой...

И в самом деле, под утро он уже смеялся над своею нервностью и называл себя бабой, но для него уже было ясно, что покой потерян, вероятно, навсегда и что в двухэтажном нештукатуренном доме счастье для него уже невозможно. Он догадывался, что иллюзия иссякла и

уже начиналась новая, нервная, сознательная жизнь, которая не в ладу с покоем и личным счастьем.

На другой день, в воскресенье, он был в гимназической церкви и виделся там с директором и товарищами. Ему казалось, что все они были заняты только тем, что тщательно скрывали свое невежество и недовольство жизнью, и сам он, чтобы не выдать им своего беспокойства, приятно улыбался и говорил о пустяках. Потом он ходил на вокзал и видел там, как пришел и ушел почтовый поезд, и ему приятно было, что он один и что ему не нужно ни с кем разговаривать.

Дома застал он тестя и Варю, которые пришли к нему обедать. Варя была с заплаканными глазами и жаловалась на головную боль, а Шелестов ел очень много и говорил о том, как теперешние молодые люди ненадежны и как мало в них джентльменства.

Это хамство! - говорил он. - Так я ему прямо и скажу: это хамство, милостивый государь!

Никитин приятно улыбался и помогал Мане угощать гостей, но после обеда пошел к себе в кабинет и заперся.

Мартовское солнце светило ярко, и сквозь оконные стекла падали на стол горячие лучи. Было еще только двадцатое число, но уже ездили на колесах, и в саду шумели скворцы. Похоже было на то, что сейчас вот войдет Манюся, обнимет одною рукой за шею и скажет, что подали к крыльцу верховых лошадей или шарабан, и спросит, что ей надеть, чтобы не озябнуть. Начиналась весна такая же чудесная, как и в прошлом году, и обещала те же радости... Но Никитин думал о том, что хорошо бы взять теперь отпуск и уехать в Москву и остановиться там на Неглинном в знакомых номерах. В соседней комнате пили кофе и говорили о штабс-капитане Полянском, а он старался не слушать и писал в своем дневнике: «Где я, боже мой?! Меня окружает пошлость и пошлость. Скучные, ничтожные люди, горшочки со сметаной, кувшины с молоком, тараканы, глупые женщины... Нет ничего страшнее, оскорбительнее, тоскливее пошлости. Бежать отсюда, бежать сегодня же, иначе я сойду с ума!»

Ярким со..нцем в л..су пл..м..неет костёр
И сж..маясь трещит м..ж..евел..ник;
Точ..но паяных гигантов ст..лпивш..йся хор
Р..скр..сневш..сь ш..та..тся ел..ник.
Я и думать забыл про х..лодную ноч..
До к..стей и до сер..ца пр..грело;
Что смущ..ло к..лебл..сь умчал..ся проч..
Бу..то искры в дыму ул..тело.
Пусть на зор..к.. всё ниже спускаясь дымок
Над з..лою замрёт с..р..тливо;
Долго (долго) до поздней п..ры огонёк
Будет тепл. .т. .ся скупо л. .ниво.
(А. Фет.)

203. В п..сёлк..

П..сёл..к пробуждался рано. Едва зар..з..вело небо как на южн..й окра..н.. где двумя р..дами ст..яли д..ма закричали п..тухи. Через минуту им откликнулись п..тухи с (М, м)..сковской (К, к)убанской и других ул..ц. П..тухи п..ют долго с..м..з..бвен..о и пр..тихшая омытая первым майским д..ждём степь слуша..т п..туш..ное пен..е бл..г..г..вейно как м..литву. А когда наг..л..сивш..сь п..тухи замолкают п.. л..вина взросл..го н..с..ления п..сёлка уже на н..гах. Хлопают двери закутков скр..пят в..рота гусин..ых загонов звяк..ют вёдра и п..дойники. (С. Крутилин.)

204. Игум..некая келья

Игум..некая кел..я п..х..дила на все другие бра..ские кел..и с тою разн..цей что окна у неё были обр..ш..ч..н..ы ж..лезом и дверь была обита то (же) ж..лезом. В кел.. ст..яли пр..сты.. д..р..вян..ы.. ла..ки т..кой (же) стол и д..р..вян..ая кр..вать игум..н спал на голых досках. Единств..н..ую роск..ш.. с..ст..влял к..от в п..редн..м углу сикон..ми в д..р..гих окладах. У..кое окно пробитое в ст..не кр..п..с..ной т..лщ..ны открывало вид на весь м..н..стырский двор так что игум..н мог каждую м..нуту вид..ть что дел..т..ся у него во дв..ре. (Д. Мамин-Сибиряк.)

205. (А, а)лавердинский храм

Если (н..) обман..вала даль сн..г..вой хр..бет приблизился на р..с..т..янье выстр..ла. В..ч..рело. Ле..че р..зл..чались т..перь о..дельные горные ярусы одет..е в лес в з..лёный войл..к (А, а)льпийских лугов в роз..вое обл..чко в з..яющ.. (н..) что. В..обр..жение п..след..ват..льно р..с..еляло на них м..нахов п..стухов орлов и анг..лов. Скоро в..дение зав..лилось за н..двинувш..еся (с) лев., как (бы) в..рблюж..ей шкурой обт.,нутые х..лмы. Р..зг..воры затихли. Быстрый веч..р б..жал (на) встречу по ст..р..нам д..рог.. п..в..сали подмыт., туманом к..п..рисы. Вдруг из(за) оливк..вой рощ.. вым..хнул строгий куб (А, а)лавердинского храма с охвач..н..ой закатом ш..тровой кровл..й. (Л. Леонов.)

206. Наше будущ..

В м..ей л..дон.. ог..бая пал..ц за пальц..м ук..зат..льный средний без..млн..ый вр..ща..тся крохотная пл..нета. Мож..т быть она п..хожа на (М, м)арс? Так (же) красна и таинствен..а. Только есть (ли) на (М, м)арс.. ж..знь я (не) знаю. А здесь я её вижу в кажд..м п..в..рот., и отбл..ск.. . Бол..е того я вижу ж..знь какой она была в моём де..тве в к..торое я пр..ш..л из с..годня и какова она с..годня когда я вижу её из де..тва. И п..жалуй мне (н..) р..згл..деть какова буд..т ж..знь когда такую возможность взгл..нуть на своё де..тво по-луч..т мой сынишка став взрослым. Хотя будущ.. завис..т от нас о..цов и от того какими вырастут наши дети. (Г. Кочетков.)

207. Фокус

Стр..льба вызвала панику на..сфальт.. во дв..ре. Но длилась эта стрельба очень (н..)долго и сама собою стала затихать. Дело в том что (н..) к..ту (н..)пр..шедшим она (н..) пр..ч..нила (н..)какого вреда. (Н..) кто (и..) ..к..зался (н..) только убит но даже ран..н все в том числе и кот..стались с..в..ршен..о (н..)вр..димыми. Кто(то) из пр..шедших чтобы это..к..н..чательно проверить выпустил штук пять в гол..ву..каян..ому ж..вотн..му и кот бойк.. ответил целой..бойм..й. И то (же) самое (н..) какого вп..чатления (н..) (на)кого (н..) произвело. Кот п..качивался на люстр.. р..змахи к..торой всё уменьшались дуя зачем (то) в дуло браунинга и плюя себе на лапу. У ст..ящих (в)низу в м..лчани.. на лицах появилось выражение полного (н..)доумения. Это был единствен..ый или один из единствен..ых случ..й когда стр..льба..каз..валась с..в..ршен..о (н..)действительной. Можно было к..неч..но допустить что браунинг к..та какой (нибудь) игруш..ч..ный но о маузерах пр..шедших этого уж (н..) как нельзя было сказать. Первая (же) рана к..та в чём (уж) ясно (не) было (н..) малейшего с..мнения, была (н..) чем иным, как фокус..м... (По М. Булгакову.)

Лето 1775 года императрица Екат..рина пр..в..дила в окрес..н..стях (М, м)осквы (с)перв.. в ст..рин..ом с..ле (К, к)оломенском потом в купл..нном у князя (К, к)антемира с..ле (Ч, ч)..рная (Г, г)рязь. П..следнее в чес..ть новой х..зяйки, было назв..н..о (Ц, ц)ариц..н..м и со врем..н..м, по её мысл.., должно было з..нять место (П, подмосковного (Ц, ц)арского (С, с)ела. У опушк.. густого леса ср..ди пр..рубл..н..ых в..к..веч..ных клёнов и дубов был (на) скоро выстро..н двух..этажный д..р..вян..ый дв..рец, с (кое) какими служб..ми скотным и птич..им дв..рами. Из окон нов..го дв..рца имп..ратрица люб..валась рядом обш..рных глубоких прудо.. окруж..н..ых л..систыми Хелмами. На (н..)оглядных скош..нных лугах к..п..шились белые рубахи косц..в и красные и синие понёвы гребщиц. За этими лугами в..днелись другие ещ.. (н..) тронутые к..сой цв..тущие луга. Далее чернели (све-же)р..спахан..ые нивы уп..ра..шиеся в новые з..лёные х..лмы и луга. И всё это з..л..тилось и с..греВалось б..з..блач..ным вешним (3, с)десь ж., лось просто и пр..вольно. В (на)скор.. пр..Неровл..н..ые весь день р..скрытые окна нес..я зап..х сена и л..сной др..в..сины. В них н..л..тали с р..ки ласт..ЧеКИ с луго.. стр..козы и м..тыльки. Свита (с) утра р..с..ыпалась по лесу с..б..рала цв..ты и грибы л..вила в прудах рыбу к..талась по..крес..ным п..лям. (Г.Данилевский.)

209. С..мейная идил..ия

Из г..мназии Никитин ш..л на ч..с..ные уроки и когда (на) кон..ц, в ш..стом ч..су в..звр..щался домой то чу..ств..вал и рад..сть и тр..вогу как (буд) (то) (н..) был дома целый го.. . Он вб..гал по лес..н..ц.. з..пыха..шись н..х..дил Маню обн..мал её ц..ловал и клялся что люб..т её жить без неё (н..) может ув..рял что страшно с..скучился и со страх..м спрашивал её (з, с)д..рова ли она и (от) чего у неё такое (н..) в..сёлое лицо. Потом (в)двоём обедали. После обеда он л..жился в к..бинет.. на д..ван и курил а она с..дилась возле и р..с..каз..вала (в) (пол)г..лоса. Самыми сч..с..ливыми днями у н..го были т..перь в..скр..сен..я и праздники, когда он (с) утра и (до) веч..ра..ст..вался дома. В эти дни он пр..н..мал уч..стие в наивной но (н..) обыкн..вен..о пр..ятной ж..зн.. н..п..м..навшей ему пастуш..ские идил..ии. Он (н..) п..р..ставая наблюдал, как его р..з..умная и п..л..жительная Маня устра..вала гн..здо и сам то (же) ж..лая п..казать что он (н..) лишний в дом., делал что (нибудь) б..сп..лезное например выкат..вал из сарая ш..р..бан и..гляд..вал его со всех ст..рон. Манюся з..в..ла от трёх коров настоящее м..лоч..ное х..зяйство, и у неё в погр..б.. и на п..гр..биц.. было много ку..шинов с м..л..ком и г..рш..ч..ков со см..таной. (А Чехов.)

210. Люди и боги

Как (н..) м..гущ..ствен..ы боги, но в греч..ских приданиях о подвигах г..ро..в ч..л..век (н..) ре..ко из..бр..ж..н лучше зн..чит..льнее вышеб..гов. В эт..м сказал..сь правильное р..алистич..ское ч..т..е древних народных поэтов. Б..с..мертные, веч..ные боги из..бр..жены (с..бя)любивыми и ж..стокими. Они л..ш..ны высоких и бл..г..родных ч..д..веч..ских черт н..ст..ящей (само)..тверж..н..ой любви к с..м..е к друз..ям. Они (н..) могут отдать ж..з..нь за в..ликое дело как отд..вали люди г..рои (И,и)лиады. Боги (н..) с..в..рша..т подвигов им это (н..) нужно они разве лиш.. п..м..га..т или вр..дят людям по сво..й прихоти. Наконец они л..ш..ны одного из выс..чайших чу..ств ч..л..века любви к родин.. . У них нет родины. Душевный мир людей из..бр..ж..н г..раздо сл..жней и б..гаче. Г..рои г..меровских п..эм (н..) сказоч..ные образы а ж..вые люди. Им свойств..н..ы многие ч..л..веч..ские слаб..сти но они часто способны и на в..ликие душевные движения. Одис..ей (н..) только (н..) сказан..о умён и хитёр он быва..т лукав в св..ю пользу но он (н..) брос..т товарища в б..де (н..) отступ..т перед опас..н..стью. (Е. Тудоровская.)

211. Из жизн.. (Ч, ч)ичикова

На другой день (Ч, ч)ичиков отправился на..бед и веч..р к (п..лицей)мейстеру где с трёх ч..сов после..беда з..сели в вист и играли до двух ч..сов ночи. Там между прочим он п..знакомился с п..мещ..к..м (Н, н)оздрёв..м ч..л..веком лет тридцати р..збитным малым к..торый ему после трёх ч..тырёх слов нач..л г..в..рить ты. С (п..лицей)мейстером и пр..курор..м (Н, н)оздрёв то(же) был на ты и обращался (по)дружески но когда сели играть в б..льшую игру (п..лицей)мейстер и прокурор чр..звыч..йно вн..мат..льно р..с..матр..вали его взятки и сл..дили почти за всякою карт..ю с к..торой он х..дил. На другой день (Ч, ч)ичиков пр..вёл веч..р у пр..дс..дат..ля палаты к..торый пр..н..мал г..стей своих в х..лат.. (н..) сколько з..масл..н..ом и в том числе двух каких (то) дам. Потом был на веч..р.. у (вице)губ..рнат..ра на болып..м обеде у откупщика на (н..) болып..м обеде у прокурора к..торый впроч..м стоил больш..го на з..куск.. после обедни дан..ой г..р..дским главою к..торая то(же) стоила обеда. Слов..м (н..) одного часа (н..) пр..х..дилось ему..ст..ват..ся дома и в г..стин..ицу пр..езжал он с тем только что (бы) заснуть. Пр..езжий во всём как (то) умел найтит..ся и п..казал в себе опытного светского ч..л..века. (Н. Гоголь.)

212. На б..р..гу (М, м)осквы (р..ки)

В т..ни высок..и липы на б..р..гу (М, м)осквы (р..ки) (н..Далеко от (К, к)унц..ва в один из самых жарких летних дней 1853 года л..жали на тр..ве два м..л..дых ч..л..века. Один (на) вид лет два..ц..ти (трёх) выс..к..го роста (ч..рн..)мазый с острым и (н..)много кривым нос..м высоким лбом и сдерж..н..ою улы..кой на ш..роких губах л..жал на спине и з..думч..во гл..дел (в) даль (с) л..гк.. пр..щурив свои (н..) большие серые гла..ки другой л..жал на груди п..дп..рев об..ими руками кудрявую б..локурую гол..ву и то (же) гл..дел куда (то) (в) даль. Он был тр..мя г..дами старше св..его т..варища но к..зался г..раздр м..ложе усы его едва пр..бились и на п..дб..родк.. вился лёгкий пух. Было что (то) (детски) миловидное что (то) (пр..вл..кат..льно) изящное в мелких ч..ртах его свеж..го круглого лица в его сладких карих гл..зах кр..сивых выпуклых гу..ках и белых руч..ках. Всё в нём дышало сч..с..ливою в..сёл..ст..ю (з,с)д..ров..я дышало мол..д..ст..ю б..спеч..н..ст..ю (само) надеян..ост..ю избалован..ост..ю прел..ст..ю мол..д..ст.. . Он и п..в..дил глазами и улыбался и п..дп..рал гол..ву как это дела..т мал..ч..ки к..торые зна..т что на них охотно з..гляд..ва..тся. (И. Тургенев.)

213. В..звр..щение Пьера к новой ж..зн..

Было м..розн.. и ясно. Над грязными (полу)тёмными ул..ц..ми над ч..рными крыш..ми ст..яло тёмное звёз..ное небо. Пьер только глядя на небо (н..) чу..ств..вал оскорбит..льной низ..сти всего з..много в ср..внени.. с вые..тою на к..торой находилась его душа. При в..езд.. на (А, а)рба..кую площ..дь огромное пространство звёз..ного тёмного неба открылась глазам Пьера. Почти в с..р..дин., этого неба над (П, п)р..чист..неким бульварам окруж..н..ая обсыпан..ая со всех ст..рон звёздами но отличаясь от всех близ..ст..ю к з..мле белым свет..м и длин..ым поднятым (к) верху хв..стом ст..яла огромная яркая к..мета 1812 года та самая к..мета к..торая пр..дв..щала как г..в..рили всякие ужасы и к..нец света. Но в Пьере светлая зв..зда эта с длин..ым лучистым хв..стом (н..) возбуждала (н..) какого страшного чувства. Напротив Пьер рад..с..но мокрыми от слез глазами см..трел на эту светлую зв..зду. Пьеру казал..сь что эта звезда (в)п..лне отвечала тому что было в его р. .сцветшей к новой жизн.. р..зм..гч..н..ой и ободрён..ой душе. (По Л. Толстому.)

214. Пер..д д..рогой

М..ня (н..) вольно п..разила сп..собн..сть русского ч..л..века пр..м..нят..ся к обыч..ям тех н..родов ср..ди к..торых ему случа..т..ся ж..ть (н..) знаю д..стойно порицания или п..хвалы это свойство ума только оно д..каз..ва..т (н..) им..верную его гибк..сть и пр..су..твие этого ясного (з, с)дравого смысла к..торый пр..ща..т зло везде где вид..т его (н..)обх..дим..сть или (н..) в..зможн..сть его ун..чт..жения. Между тем чай был выпит (д..вно) з..пр..ж..н..ые кони пр..дрогли на сн..гу месяц бл..днел на западе и г..тов уже был п..грузит..ся в ч.,рные свои тучи в..сящие на дальних в..ршинах как кл..ч..ки р..зодран..ого зан..в..са мы вышли из сакли. В..пр..ки пр..дск..занию м..его спутника п..года прояснилась и об..щала нам тихое утро х..р..воды звёзд чудными узорами сплетались на д..лёк..м (небо) склон., и одна за другою гасли по мере того как бл..дн..ватый отбл..ск в..стока разливался по (темно) лиловому своду оз..ряя п..ст..пен..о крутые отлог..сти гор п..крытые де..ствен..ыми сн..гами. (На) прав., и (на)лев.. ч..рнели мрач..ные тайнств..н..ые пропусти и туманы клубясь и изв..ваясь как змеи сп..лзали туда по м..рщинам с..седних скал буд (то) чу..ствуя и пугаясь приближения дня. (М. Лермонтов.)

Диктанты-ключи

К тексту 202.

Ярким солнцем в лесу пламенеет костёр,
И, сжимаясь, трещит можжевельник;
Точно пьяных гигантов столпившийся хор,
Раскрасневшись, шатается ельник.
Я и думать забыл про холодную ночь, -
До костей и до сердца прогрело;
Что смущало, колеблясь, умчалося прочь,
Будто искры в дыму, улетело.
Пусть на зорьке, всё ниже спускаясь, дымок
Над золою замрёт сиротливо;
Долго-долго, до поздней поры, огонёк
Будет теплиться скупо, лениво.
(А Фет.)

(60 слов. Правописание безударных гласных в корне слова, чередующихся гласных в корне слова, согласных, ь, личных окончаний глаголов, сложных слов; употребление знаков препинания при обособленных членах предложения и в сложном бессоюзном предложении.)

К тексту 203. В посёлке

Посёлок пробуждался рано. Едва зарозовело небо, как на южной окраине, где двумя рядами стояли дома, закричали петухи. Через минуту им откликнулись петухи с Московской, Кубанской и других улиц. Петухи поют долго, самозабвенно, и притихшая, омытая первым майским дождём степь слушает петушиное пение благоговейно, как молитву. А когда, наголосившись, петухи замолкают, половина взрослого населения посёлка уже на ногах. Хлопают двери закутков, скрипят ворота гусиных загонов, звякают вёдра и подойники. (С. Крутилин.)

(75 слов. Правописание прописных букв, безударных гласных в корне слова, н и нн в разных частях речи; употребление знаков препинания при однородных членах предложения, обособленных членах предложения, сравнительных оборотах, в сложноподчиненном предложении.)

К тексту 204. Игуменская келья

Игуменская келья походила на все другие братские кельи, с тою разницей, что окна у неё были обрешечены железом и дверь была обита тоже железом. В келье стояли простые деревянные лавки, такой же стол и деревянная кровать: игумен спал на голых досках. Единственную роскошь составлял киот в переднем углу с иконами в дорогих окладах. Узкое окно, пробитое в стене крепостной толщины, открывало вид на весь монастырский двор, так что игумен мог каждую минуту видеть, что делается у него во дворе. (Д. Мамин-Сибиряк.)

(79 слов. Правописание безударных гласных в корнях слов, н и нн в суффиксах имен прилагательных и причастий, окончаний имен существительных, прилагательных и причастий. Употребление знаков препинания при обособленных членах предложения, в сложноподчиненном и в сложном бессоюзном предложениях.)

К тексту 205. Алавердинский храм

Если не обманывала даль, снеговой хребет приблизился на расстоянье выстрела. Вечерело. Легче различались теперь отдельные горные ярусы, одетые в лес, в зелёный войлок альпийских лугов, в розовое облачко, в зияющее ничто. Воображение последовательно расселяло на них монахов, пастухов, орлов и ангелов. Скоро видение завалилось за надвинувшиеся слева, как бы верблюжьей шкурой обтянутые холмы. Разговоры затихли. Быстрый вечер бежал навстречу, по сторонам дороги повисали подмытые туманом кипарисы. Вдруг из-за оливковой рощи вымахнул строгий куб Алавердинского храма с охваченной закатом^шатровой кровлей. (Л. Леонов.)

(80 слов. Правописание безударных гласных в корне слова, приставок, ь , наречий; употребление знаков препинания при однородных членах предложения, в сложноподчиненном предложении.)

К тексту 206. Наше будущее

В моей ладони, огибая палец за пальцем - указательный, средний, безымянный, - вращается крохотная планета. Может быть, она похожа на Марс? Так же красна и таинственна. Только есть ли на Марсе жизнь - я не знаю. А здесь я её вижу в каждом повороте и отблеске. Более того, я вижу жизнь, какой она была в моём детстве, в которое я пришёл из сегодня, и какова она сегодня, когда я вижу её из детства. И, пожалуй, мне не разглядеть, какова будет жизнь, когда такую возможность - взглянуть на своё детство - получит мой сынишка, став взрослым. Хотя будущее зависит от нас, отцов, и от того, какими вырастут наши дети. (Г. Кочетков.)

(103 слова. Правописание прописной буквы, окончаний имен существительных, н и нн в прилагательных и причастиях; употребление знаков препинания в конце предложения, при вводных словах, обособленных членах предложения, уточнениях, в сложноподчиненных предложениях.)

К тексту 207. Фокус

Стрельба вызвала панику на асфальте во дворе. Но длилась эта стрельба очень недолго и сама собою стала затихать. Дело в том, что ни коту, ни пришедшим она не причинила никакого вреда. Никто не оказался не только убит, но даже ранен; все, в том числе и кот, остались совершенно невредимыми. Кто-то из пришедших, чтобы это окончательно проверить, выпустил штук пять в голову окаянному животному, и кот бойко ответил целой обоймой. И то же самое - никакого впечатления ни на кого не произвело. Кот покачивался на люстре, размахи которой всё уменьшались, дуя зачем-то в дуло браунинга и плюя себе на лапу. У стоящих внизу в молчании на лицах появилось выражение полного недоумения. Это был единственный, или один из единственных, случай, когда стрельба оказывалась совершенно недействительной. Можно было, конечно, допустить, что браунинг кота - какой-нибудь игрушечный, но о маузерах пришедших этого уж никак нельзя было сказать. Первая же рана кота, в чём уж, ясно, не было ни малейшего сомнения, была не чем иным, как фокусом... (По М. Булгакову.)

(161 слово. н и нн в словах, ь, наречий, частиц, частицы не-ни, гласных после шипящих; употребление знаков препинания в простом осложненном, в сложноподчиненном и в сложном бессоюзном предложениях.)

К тексту 208. Лето императрицы Екатерины

Лето 1775 года императрица Екатерина проводила в окрестностях Москвы, сперва в старинном селе Коломенском, потом в купленном у князя Кантемира селе Чёрная Грязь. Последнее, в честь новой хозяйки, было названо Царицыном и со временем, по её мысли, должно было занять место подмосковного Царского Села. У опушки густого леса, среди прорубленных вековечных клёнов и дубов был наскоро выстроен двухэтажный деревянный дворец, с кое-какими службами, скотным и птичьим дворами. Из окон нового дворца императрица любовалась рядом обширных, глубоких прудов, окружённых лесистыми холмами. На неоглядных скошенных лугах копошились белые рубахи косцов и красные и синие понёвы гребщиц. За этими лугами виднелись другие, ещё не тронутые косой, цветущие луга. Далее чернели свежераспаханные нивы, упиравшиеся в новые зелёные холмы и луга. И всё это золотилось и согревалось безоблачным вешним солнцем. Здесь жилось просто и привольно. В наскоро приноровленные, весь день раскрытые окна нёсся запах сена и лесной древесины. В них налетали с реки ласточки, с лугов стрекозы и мотыльки. Свита с утра рассыпалась по лесу, собирала цветы и грибы, ловила в прудах рыбу, каталась по окрестным полям. (Г. Данилевский.)

(175 слов. Правописание безударных гласных в корне слова, согласных, приставок, правописание корней с чередующимися гласными, согласных, гласных после шипящих и ц, приставок, окончаний и суффиксов существительных, прилагательных, глаголов и глагольных форм, ь, н и нн в словах, наречий и частиц; употребление знаков препинания в простом осложненном, в сложном бессоюзном предложениях.)

К тексту 209. Семейная идиллия

Из гимназии Никитин шёл на частные уроки и когда, наконец, в шестом часу возвращался домой, то чувствовал и радость и тревогу, как будто не был дома целый год. Он вбегал по лестнице, запыхавшись, находил Маню, обнимал её, целовал и клялся, что любит её, жить без неё не может, уверял, что страшно соскучился, и со страхом спрашивал её, здорова ли она и отчего у неё такое невесёлое лицо. Потом вдвоём обедали. После обеда он ложился в кабинете на диван и курил, а она садилась возле и рассказывала вполголоса. Самыми счастливыми днями у него были теперь воскресенья и праздники, когда он с утра и до вечера оставался дома. В эти дни он принимал участие в наивной, но необыкновенно приятной жизни, напоминавшей ему пастушеские идиллии. Он, не переставая, наблюдал, как его разумная и положительная Маня устраивала гнездо, и сам тоже, желая показать, что он не лишний в доме, делал что-нибудь бесполезное, например выкатывал из сарая шарабан и оглядывал его со всех сторон. Манюся завела от трёх коров настоящее молочное хозяйство, и у неё в погребе и на погребице было много кувшинов с молоком и горшочков со сметаной. (А. Чехов.)

(184 слова. Правописание безударных гласных в корне слова, согласных, приставок, окончаний и суффиксов существительных, прилагательных, глаголов и глагольных форм, ь, гласных после шипящих и ц, наречий, союзов и частиц; употребление знаков препинания в простом осложненном, в сложносочиненном и в сложноподчиненном предложениях.)

К тексту 210. Люди и боги

Как ни могущественны боги, но в греческих преданиях о подвигах героев человек нередко изображён лучше, значительнее, выше богов. В этом сказалось правильное, реалистическое чутьё древних народных поэтов. Бессмертные, вечные боги изображены себялюбивыми и жестокими. Они лишены высоких и благородных человеческих черт - настоящей, самоотверженной любви к семье, к друзьям. Они не могут отдать жизнь за великое дело, как отдавали люди - герои «Илиады». Боги не совершают подвигов, им это не нужно; они разве лишь помогают или вредят людям по своей прихоти. Наконец, они лишены одного из высочайших чувств человека - любви к родине. У них нет родины. Душевный мир людей изображён гораздо сложней и богаче. Герои гомеровских поэм не сказочные образы, а живые люди. Им свойственны многие человеческие слабости, но они часто способны и на великие душевные движения. Одиссей не только «несказанно умён и хитёр»; он бывает лукав в свою пользу; но он не бросит товарища в беде, не отступит перед опасностью. (Е. Тудоровская.)

(149 слов. Правописание безударных гласных в корне слова, согласных, приставок, окончаний и суффиксов существительных, прилагательных, глаголов, ь и прописных букв, наречий, союзов, частиц; употребление знаков препинания в простом осложненном, в сложносочиненном, в сложноподчиненном и в сложном бессоюзном предложениях, постановка кавычек.)

К тексту 211. Из жизни Чичикова

На другой день Чичиков отправился на обед и вечер к полицеймейстеру, где с трёх часов после обеда засели в вист и играли до двух часов ночи. Там, между прочим, он познакомился с помещиком Ноздревым, человеком лет тридцати, разбитным малым, который ему после трёх-четырёх слов начал говорить «ты». С полицеймейстером и прокурором Ноздрёв тоже был на «ты» и обращался по-дружески; но когда сели играть в большую игру, полицеймейстер и прокурор чрезвычайно внимательно рассматривали его взятки и следили почти за всякою картою, с которой он ходил. На другой день Чичиков провёл вечер у председателя палаты, который принимал гостей своих в халате, несколько замасленном, и в том числе двух каких-то дам. Потом был на вечере у вице-губернатора, на большом обеде у откупщика, на небольшом обеде у прокурора, который, впрочем, стоил большого; на закуске после обедни, данной городским главою, которая тоже стоила обеда. Словом, ни одного часа не приходилось ему оставаться дома, и в гостиницу приезжал он с тем только, чтобы заснуть. Приезжий во всём как-то умел найтиться и показал в себе опытного светского человека. (Н. Гоголь.)

(171 слово. Правописание безударных гласных в корне слова, согласных, приставок, окончаний и суффиксов существительных, прилагательных, глаголов, ь, прописных букв и кавычек, наречий, союзов и частиц; употребление знаков препинания в простом осложненном, в сложносочиненном и в сложноподчиненном предложениях.)

К тексту 212. На берегу Москвы-реки

В тени высокой липы, на берегу Москвы-реки, недалеко от Кунцева, в один из самых жарких летних дней 1853 года лежали на траве два молодых человека. Один, на вид лет двадцати трёх, высокого роста, черномазый, с острым и немного кривым носом, высоким лбом и сдержанною улыбкой на широких губах, лежал на спине и задумчиво глядел вдаль, слегка прищурив свои небольшие серые глазки; другой лежал на груди, подперев обеими руками кудрявую белокурую голову, и тоже глядел куда-то вдаль. Он был тремя годами старше своего товарища, но казался гораздо моложе; усы его едва пробились, и на подбородке вился лёгкий пух. Было что-то детски-миловидное, что-то привлекательно изящное в мелких чертах его свежего, круглого лица, в его сладких карих глазах, красивых, выпуклых губках и белых ручках. Всё в нём дышало счастливою весёлостью здоровья, дышало молодостью - беспечностью, самонадеянностью, избалованностью, прелестью молодости. Он и поводил глазами, и улыбался, и подпирал голову, как это делают мальчики, которые знают, что на них охотно заглядываются. (И. Тургенев.)

(158 слов. Правописание безударных гласных в корне слова, корней с чередующимися гласными, согласных, гласных после шипящих, приставок, окончаний и суффиксов существительных, прилагательных, глаголов и глагольных форм, н и нн в словах, сложных слов, наречий, союзов, частиц; употребление знаков препинания в простом осложненном, в сложносочиненном, в сложноподчиненном и в сложном бессоюзном предложениях.)

К тексту 213. Возвращение Пьера к новой жизни

Было морозно и ясно. Над грязными, полутёмными улицами, над чёрными крышами стояло тёмное звёздное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь огромное пространство звёздного тёмного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окружённая, обсыпанная со всех сторон звёздами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив, Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягчённой и ободрённой душе. (По Л. Толстому.)

(144 слова. Правописание безударных гласных в корне слова, согласных, приставок, окончаний и суффиксов существительных, прилагательных, глаголов и глагольных форм, н и нн в словах, ь и прописных букв, наречий, союзов и частиц; употребление знаков препинания в простом осложненном и в сложноподчиненном предложениях.)

К тексту 214. Перед дорогой

Меня невольно поразила способность русского человека применяться к обычаям тех народов, среди которых ему случается жить; не знаю, достойно порицания или похвалы это свойство ума, только оно доказывает неимоверную его гибкость и присутствие этого ясного здравого смысла, который прощает зло везде, где видит его необходимость или невозможность его уничтожения. Между тем чай был выпит; давно запряжённые кони продрогли на снегу; месяц бледнел на западе и готов уже был погрузиться в чёрные свои тучи, висящие.на дальних вершинах, как клочки разодранного занавеса; мы вышли из сакли. Вопреки предсказанию моего спутника, погода прояснилась и обещала нам тихое утро; хороводы звёзд чудными узорами сплетались на далёком небосклоне и одна за другою гасли по мере того, как бледноватый отблеск востока разливался по тёмно-лиловому своду, озаряя постепенно крутые отлогости гор, покрытые девственными снегами. Направо и налево чернели мрачные, таинственные пропасти, и туманы, клубясь и извиваясь, как змеи, сползали туда по морщинам соседних скал, будто чувствуя и пугаясь приближения дня. (М. Лермонтов.)

(158 слов. Правописание безударных гласных в корне слова, согласных, приставок, окончаний и суффиксов существительных, прилагательных, глаголов и глагольных форм, сложных слов, н и нн в словах, ь, наречий, союзов и частиц; употребление знаков препинания в простом осложненном, в сложносочиненном, в сложноподчиненном и в сложном бессоюзном предложениях.)

Диктанты с грамматическим заданием

215. Вечер

Прозвучало над ясной рекою,
Прозвенело в померкшем лугу,
Прокатилось над рощей немою,
Засветилось на том берегу.
Далеко, в полумраке, луками
Убегает на запад река.
Погорев золотыми каймами,
Разлетелись, как дым, облака.
На пригорке то сыро, то жарко,
Вздохи дня есть в дыханье ночном, -
Но зарница уж теплится ярко
Голубым и зелёным огнем.
(А Фет.)

(53 слова. Употребление знаков препинания при однородных членах предложения, уточнении, сравнительных оборотах, в сложносочиненном и в сложном бессоюзном предложениях.)

Задание Выполните синтаксический разбор первого предложения, указав, какими частями речи выражены все его члены.

216. На прииске

Таинственность этой экспедиции заинтересовала меня, и я с тревогой стал дожидаться её исхода. Прииск спал мёртвым сном; ночь была тёмная, нигде не мелькало ни одного огня. Время тянулось с убийственной медленностью, и часовая стрелка точно остановилась. Прошло десять минут, четверть часа, двадцать минут, - мне сделалось просто душно в конторе, и я вышел на крыльцо. Осенняя беспросветная мгла висела над землёй, и что-то тяжёлое чувствовалось в сыром воздухе, по которому проносились какие-то серые тени; может быть, это были низкие осенние облака, может быть - создания собственного расстроенного воображения. Я напрасно прислушивался к охватившей весь прииск тишине - ни один звук не нарушал её, точно всё замерло кругом. (Д. Мамин-Сибиряк.)

(104 слова. Употребление знаков препинания в сложном предложении с разными видами связи.)

Задание Выполните синтаксический разбор последнего предложения, составьте его схему.

217. Ночное

Зарывшись в тёплую душистую солому по самые плечи, Андрей лежал на высоком омёте и смотрел в беззвёздное небо. Над головой бесшумно плыли низкие облака. Тяжелые, серые, они, казалось, холодными своими подбрюшьями касались его лица. По сникшим, сонным хлебам, подступившим вплотную к стану, прокатывались шелестящие волны. Андрею чудилось, что он улавливает укоризненно-тревожный шёпот колосьев. И вдруг из глухой ночной тьмы, почти над самым омётом, возникла вереница гусей. Они летели ленивой, сытой раскачкой, по-ночному, еле слышно, гогоча, и, точно боясь потеряться, касались друг друга крыльями. Увидев за скирдой жаркий костёр, они с испуганным криком взмыли, но тут же успокоились и вновь, снизившись и негромко погогатывая, улетели в глубь спящих хлебов. (Е. Перми-тин.)

(108 слов. Употребление знаков препинания в простом предложении, осложненном обособленными, однородными и уточняющими членами предложения.)

Задание Выполните синтаксический анализ выделенного предложения.

218. Сад

Сад разнообразно одевался. Огромный старый клён, возвышавшийся над всей южной частью сада, видный отовсюду, стал ещё больше и виднее, - оделся свежей, густой зеленью. Выше и виднее стала и главная аллея: вершины её старых лип, тоже покрывшиеся, хотя ещё прозрачно, узором юной листвы, поднялись и протянулись над садом светло-зелёной грядою. А ниже клёна, ниже аллеи лежало нечто сплошное кудрявого, благоуханного сливочного цвета. И всё это: огромная и пышная вершина клёна, светло-зелёная гряда аллеи, подвенечная белизна яблонь, груш, черёмух, солнце, синева неба и всё то, что разрасталось в низах сада, в лощине, вдоль боковых аллей и дорожек и под фундаментом южной стены дома, - кусты сирени, акации и смородины, лопухи, крапива, чернобыльник, - всё поражало своей густотой, свежестью и новизной. (По И. Бунину.)

(116 слов. Употребление знаков препинания в простом предложении, осложненном однородными членами, и в сложном предложении.)

Задание Объясните постановку знаков препинания в последнем предложении.

219. Любимый город

С высоты башни Дмитрий оглядел Москву. Строение к строению, каждое расписано, чем-нибудь изукрашено, в каждое вложена человеческая любовь к красоте, каждое обжито человеческими горестями и радостями, каждое Дмитрию ведомо, построено на его глазах, по его совету, по его слову. Не всё так вышло, как думалось: то плотники норовили на свой лад поиначить, то каменщики вдруг замышляли по-своему повернуть. Многое же выросло будто само собой - красиво, айв мыслях у князя не было такое сооружать. Теперь он сам видит - красиво: словно подарил кто-нибудь. Там церковь, не похожая ни на одну из прежних, а то вот терем, странный и милый, высится в тени листвы. Девушки либо боярыни стоят на траве: хороши их яркие сарафаны на светлой зелени. (С. Бородин.)

(116 слов. Употребление знаков препинания в сложносочиненном и. в сложном бессоюзном предложениях.)

Задание Выпишите из последнего предложения все словосочетания и сделайте их разбор.

220. Молодой де Костёр

Хрупкий, мечтательный, бледный от бессонных ночей за письменным столом, - таким рисуется нам молодой де Костер. Он ещё не знает своего Тиля, но он на пути к нему. Чтобы создать «Легенду о Тиле Уленшпигеле», писателю нужно отобрать самое лучшее, мудрое, прекрасное из народного творчества, самые яркие эпизоды революции. Вспомните, как нарастает народный гнев против злодеев. Враги уничтожают близких Уленшпигеля, но он сам неуловим, недосягаем для палачей. В нём - бессмертие народа. Беззаветно любит Тиля нежная, ласковая Неле. Всюду следует за ним Ламме, хоть и жалуется порой на лишения. Нам симпатичен этот добродушный толстяк, любитель колбас, окороков, пива - он полон истинно фламандского грубоватого жизнелюбия. Много друзей, соратников у Тиля. На гребне войны против захватчиков, против мракобесов высится фигура Тиля Уленшпигеля - национального витязя. (В. Дружинин.)

(120 слов. Употребление знаков препинания при однородных членах предложения, в сложносочиненных и в сложноподчиненных предложениях.)

Задание Найдите и подчеркните в тексте однородные определения, указав разряд имен прилагательных, выступающих в роли этих определений.

221. Глаза

Ни у кого я таких глаз не видел, как у Михаила Юрьевича. То блестят, горят, сверкают. То ночи черней, непрозрачные, тусклые, тяжёлые, остановившиеся, как у мёртвого. Но редко можно прочесть по его глазам, что он чувствует. С друзьями-гусарами у него глаза всегда весёлые, улыбчивые, а это вовсе не значит, что ему весело. Это значит, что ему должно быть весело, и он заставляет себя чувствовать, что ему весело. Вроде бы, коль человек заставил себя чувствовать веселье, радость или горе - значит, это чувство им владеет. А у Лермонтова не так. У него воля громадная. Он принуждает себя, и ему по всем статьям весело: улыбка на детских губах, эпиграммами так и сыплет, бокалы залпом осушает, первый заводила и дебошир, а на самом дне лютая печаль. (Ю. Нагибин.)

(122 слова. Употребление знаков препинания при однородных членах предложения, сравнительных оборотах, в сложносочиненном, в сложноподчиненном и в сложном бессоюзном предложениях.)

Задание Выпишите из текста предложения со сравнительным оборотом, разберите их по членам предложения.

222. Окаменелая легенда

Что же ещё в запасе у Люксембурга - маленького волшебника? Неужели новые неожиданности? Представьте - да! Селения редки - не то, что в приграничье. Здесь настоящие просторы. Шоссе вьётся по излучинам рек, потом начинается горный серпантин. Долины рек глубже и круче врезаны в землю. Кое-где в чащах находят грубо отёсанные камни. В расположении их чувствуется некий загадочный для нас порядок. Это, по-видимому, храмы. Здесь совершали моленья друиды - жрецы и предводители кельтов. Но вот ещё храмы или остатки крепостей. Они высятся у самого шоссе, местами образуют сплошные улицы высоких, местами осыпавшихся, трещиневатых стен, круглых башен с пучком деревьев наверху, вместо купола. Причудливые карнизы в несколько этажей, огромные ворота в чёрную пустоту, узкие расщелины-переулки, теряющиеся среди этих диковинных построек. Похоже - заколдованный, уснувший город, окаменелая легенда в лесной глуши... (В. Дружинин.)

(124 слова. Употребление знаков препинания в конце предложения и в простом осложненном предложении.)

Задание Выполните полный синтаксический разбор выделенного предложения.

223. Лисица

В воскресный день Андрей и Вера в лёгонькой кошёвочке с впряжённым в неё Курагаем по первому пушистому снегу ехали по полям. Левее длинной гряды обындевелых бурьянов, недалеко от кошёвки, на снежной глади вынырнул прерывисто чёткий след. Вера по-охотничьи скосила на след глаза и, пригнувшись к самому уху Андрея, выдохнула: «Смотри!» Они ехали шагом и больше уже не говорили. Подъём кончился, и на обширной, залитой розовым утренним солнцем полосе, метрах в восьмидесяти, они увидели лисицу. Огнисто-золотая, распушив хвост, вытянувшись в струну, она кралась к кому-то. Каждое её движение на сверкающей глади снежного поля было закончено красивым, полным неповторимой звериной грации. Вера, казалось, забыла обо всём на свете. Подавшись вперёд, с побледневшим лицом, девушка видела только лисицу. Как и для Андрея, для неё сейчас мир замкнулся на этом звере. (Е. Пермитин.)

(127 слов. Употребление знаков препинания в простом предложении, осложненном однородными, обособленными членами и вводными словами, при прямой речи.)

Задание Найдите предложение с прямой речью, выполните его синтаксический разбор.

224. Грохот дороги

Тарантасы, туго набитые купечеством. Скрипучие дрожки, пахнущие дёгтем, от которых за версту несёт витиеватой канцелярщиной. Прогретые солнцем до дна офицерские баулы со спящими на них денщиками. Прямоволосые монахи и пышноволосые дьяконы, покрывающие своими нахальными голосами трескучий грохот дороги. Купцы на ящиках колониальных товаров. Кирасиры на раздутых и надменных конях... Дальние помещики с крикливо-напыщенными голосами. Кухонные мужики. Плетёнки с птицей, не зарезанной ещё и по этому поводу радующейся: гогочущей, кукарекающей... Хлёсткий хохот. Рыдающие крики. Запахи коней, горячей земли, стонущей от долговременной засухи... И надо всем этим пыль, пахнущая ванилью, - должно быть, оттого, что по дороге, перед проездом государя, разбросали множество еловых веток. А впереди предстоит ещё больше пыли, криков, толкотни - вслед за зрителями идёт стопятидесятитысячная масса войск, бывших при открытии бородинского обелиска. (По Вс. Иванову)

(122 слова. Употребление знаков препинания при обособленных определениях, в сложноподчиненном предложении, при однородных членах предложения, вводных конструкциях, уточняющих членах предложения, в сложном бессоюзном предложении.)

Задание Подчеркните главные члены всех предложений, определите тип предложений.

225. Сергий

До Троицы не всяк добрести мог: топи, мхи, вековечная заросль, бурелом. Там видимо-невидимо лютого зверья. Из-под дубовых замшелых корней текут родники. В том глухом лесу поселился Сергий, разорённого ростовского боярина сын, Радонежа-города житель. Ушёл от родителей в те леса, выбрал высокое место над водой на горе Маковце, срубил себе незавидную хороминку - захотел обрести тишину. Бортничал ли, рыбу ль ловил, питался ли корнем и орехом, но жил. Лазоревый дым растекался по тишине лесной, а молва о Сергии - по окрестным городам. Начали к нему стекаться люди, просили пристанища, селились рядом. Сообща поставили церквушку во имя Троицы. А помалу из затхлых землянок в изрядные срубы перешли. Нищее было житьё, пока Московский князь про ту обитель сведал. А сведавши, помог. Всея Руси митрополит Алексей уразумел Сергия: бескорыстен, но в замыслах упорен, в писании начитан, но гордыни чужд. (С. Бородин.)

(133 слова. Употребление знаков препинания при однородных членах предложения, в сложносочиненном и в сложном бессоюзном предложениях.)

Задание Выполните синтаксический разбор частей выделенного сложного предложения как простых предложений.

226. У Ржавого болота

В первых числах марта буйно плясали метели вокруг березняков и осиновых перелесков, седыми космами хлестали поля, болота, овраги, заметая людские дороги и звериные тропы. А когда утихли метели - подули тёплые ветры, отмякли ели и сосны, посинели снега. И ночи были хрустально-ломки, с небольшим морозцем и крупными звёздами. Ночами снега покрывались плотным настом, и по насту хромой лесник Нефед ходил за Синь-бор, в чернолесье, слушать токованье тетеревов. Тетерева ворковали неуверенно и робко, но токовище уже намечалось у Ржавого болота. Здесь лесник построил шалаш, утренними зорями слушал, как с каждым днём крепли тетеревиные песни. В предутре по-зимнему хрустел снег, по-зимнему желты и холодны были зори. Перед восходом солнца чуфыкал токовик, как будто шоркал метлой по железному месту. Оживало безмолвие болот. Из шалаша Нефед видел, как на высокой осине косач, выгнув шею и распушив хвост, начинал свою песню. Из-за жухлых камышей вылезало большое красное солнце и алым цветом заливало чернолесье, и уже по-весеннему голубело небо; бурые ветки осин казались влажными. (А. Перегудов.)

(151 слово.отребление знаков препинания в сложном бессоюзном предложении, при однородных членах предложения, в сложноподчиненном предложении, при уточняющих членах предложения, обособленных обстоятельствах.)

Задание Найдите в тексте сложноподчиненные предложения, определите типы придаточных.

227. Енисей

Не знаю, сколько я просидел на крутом яру по-над Енисеем. Он шумел у займища, на каменных бычках. Вода, сбитая с плавного хода бычками, вязалась в узлы, грозно переливалась возле берегов и кругами, воронками откатывалась к стержню. Неспокойная наша река. Какие-то силы вечно тревожат её, в вечной борьбе она сама с собой и со скалами, сдавившими её с обеих сторон. Но эта её неспокойность, это её древнее буйство не возбуждали, а успокаивали меня. Оттого, наверное, что была осень, луна над головой, сталистая от росы трава и крапива по берегам, вовсе не похожая на дурман, скорее на какие-то расчудесные растения; и ещё от того, наверное, что во мне звучала Васина музыка о неистребимой любви к родине. А Енисей, не спящий даже ночью, крутолобый бык на той стороне, пилка еловых вершин над дальним перевалом, молчаливое село за моей спиной, кузнечик, из последних сил работающий наперекор осени в крапиве, вроде бы один во всём мире, трава, как бы отлитая из металла, - это и была моя родина, близкая и тревожная. (В. Астафьев.)

(165 слов. Употребление знаков препинания в сложноподчиненном предложении, при уточняющих членах предложения, обособленных определениях, однородных членах предложения, в сложном бессоюзном предложении, при вводных конструкциях.)

Задание Выполните синтаксический разбор последнего предложения.

228. На лоне природы

Тихое солнечное утро. Предрассветный мороз всё прибрал, посушил, где причесал, где постриг, но солнце очень скоро расстроило всё его заутреннее дело, пустило в ход все свои лучи, и на припёке под лужами острия зелёной травы начали из-под воды отделять пузырьки своего дыхания. Не знаю, не хочу вспомнить, как называется то дерево, на котором я увидел родные хохлатые почки, и в этот миг все пережитые мною вёсны стали мне как одна весна, и вся природа явилась мне как брачный пир. Мне долго казалось, что это острое, как иголки травы, пускающей на припёке из ледяной воды пузырьки дыхания, чувство природы мне осталось от первой встречи себя как ребёнка с природой. Так я долго был под влиянием великих мечтателей и представлял себе, будто и вправду где-то на лоне природы у дикарей существует прекрасная жизнь. (М. Пришвин.)

(131 слово. Употребление знаков препинания при однородных членах предложения, в сложносочиненном, в сложноподчиненном предложениях, при сравнительных конструкциях.)

Задание Выполните синтаксический разбор второго предложения.

229. Потрясение Синцова

А по сторонам тянулись мирные леса и рощицы. Синцову в тот день врезалась в память одна простая картина. Под вечер он увидел небольшую деревушку. Она раскинулась на низком холме; тёмно-зелёные сады были облиты красным светом заката, над крышами изб курились дымки, а по гребню холма, на фоне заката, мальчишки гнали в ночное лошадей. Деревенское кладбище подступало совсем близко к шоссе. Деревня была маленькая, а кладбище большое - целый холм был в крестах, обломанных, покосившихся, старых, вымытых дождями и снегами. И эта маленькая деревня, и это большое кладбище, и несоответствие между тем и другим - всё, вместе взятое, потрясло душу Синцова. Острое и болезненное чувство родной земли, которая где-то там, позади, уже истоптана немецкими сапогами и которая завтра может быть потеряна и здесь, переворачивало сердце. То, что видел Синцов за последние два дня, говорило ему: да, немцы могут прийти и сюда, - и, однако, представить себе эту землю немецкой было невозможно. Такое множество безвестных предков - дедов, прадедов и прапрадедов - легло под этими крестами, один на другом, веками, что эта земля была своей вглубь на тысячу сажен и уже не могла, не имела права быть чужой. (К. Симонов.)

(175 слов. Употребление знаков препинания в сложносочиненном, в сложном бессоюзном предложениях, при обособленных определениях, при однородных членах предложения, в сложноподчиненном предложении, при вводных конструкциях, словах-предложениях, при уточняющих членах предложения.)

Задание Найдите в тексте сложноподчиненное предложение с однородным соподчинением придаточных; выполните его полный синтаксический разбор.

230. Два понятия

Чёрное - белое. Два этих понятия противопоставляют друг другу, как добро и зло, тепло и холод. Может быть, поэтому так и назвали море южное и море северное. На одном - добывают соль, надеясь на жаркое солнце, на другом - полагаясь на зимнюю стужу. На берегах Чёрного моря, в Крыму, летний зной сгущает рассол в бассейнах. На берегах Белого - рассол получают вымораживанием. Сбили «пресный» лёд с замёрзшей морской воды - рассол стал крепче. А мороз снова студит воду... У тёплого моря соль в конце концов сама осаждается на дно бассейна. У холодного - рассол приходится вываривать, полагаться на огонь. Как будто всё, как встарь. Но бассейны на берегу южного моря не чета стародавним - современные сооружения. Их стенки надёжны, дно выровнено. Да и по размеру нынешние бассейны не сравнишь с теми, которыми пользовались в старину. Некоторые из них занимают десятки, а то и сотни гектаров. Раньше рассол из бассейна в бассейн перегоняли по канавам. Теперь его перекачивают могучие насосы. А на берегу северного моря уже не встретишь дымных варниц. На их месте выросли солеварные заводы. Рассол выпаривают не в подвешенных к потолку железных сковородках, а в огромных котлах, установленных на каменных печах. Всё, что когда-либо делалось вручную, выполняют машины. Чёрное море и Белое - непохожи, как север и юг, тепло и холод. Но, как встарь, на их берегах высятся горы добытой поваренной соли. (А, Владимиров.)

(174 слова. Употребление знаков препинания при однородных членах предложения, вводных конструкциях, сравнительных оборотах, в сложноподчиненном предложении, при обособленных обстоятельствах, в сложном бессоюзном предложении; правописание кавычек.)

Задание Найдите в тексте сложные бессоюзные предложения; определите смысловые отношения между их частями.

231. Попугай

О! Это была действительно редкая порода попугая. Не говоря уже о красивой красной бороде, которая могла сделать честь любому генералу, попугай искуснейшим образом передавал человеческую речь.
- Кто ты? - трещал он мужским голосом.
И тут же отвечал очень тоненько, подражая голосу девочки:
- Я Суок.
- Суок!
- Меня послал Тибул. Я не кукла. Я живая девочка. Я пришла тебя освободить. Ты не видел меня, как я вошла в зверинец?
- Нет. Я, кажется, спал. Сегодня я заснул впервые.
- Я тебя ищу в зверинце. Я увидела здесь чудовище, которое говорило человеческим голосом. Я думала, что это ты. Чудовище умерло.
- Это Туб. Значит, он умер?
- Умер. А я испугалась и закричала. Пришли гвардейцы, и я спряталась на дерево. Я так довольна, что ты жив! Я пришла тебя освободить.
- Моя клетка крепко заперта.
- У меня ключ от твоей клетки.
Когда попугай прокричал последнюю фразу, негодование охватило всех.
- Ах, подлая девчонка! - заорали Толстяки. - Теперь понятно всё. Она украла ключ у наследника Тутти и выпустила оружейника. Оружейник разбил свою цепь, сломал клетку пантеры и схватил зверя, чтобы свободно пройти по двору.
-Да!
-Да!
-Да!
А Суок молчала.
Попугай утвердительно замотал головой и трижды хлопнул крыльями. (Ю. Олеша.)

(185 слов. Употребление знаков препинания в конце предложения, в диалоге, при обособленных обстоятельствах, в сложноподчиненном предложении, при вводных конструкциях, в сложносочиненном предложении, при однородных членах предложения и междометиях.)

Задание Отметьте неполные предложения в репликах диалога.

232. В музее

Весь огромный музей предстал Алпатову как воспоминание сказки, и чудом казалось, что ту же самую сказку переживали все художники с далёких времен. И он шёл из одной залы в другую очарованный и как бы пьяный от постоянных рассказов в красках и линиях одной и той же своей собственной сказки. Он не обращал внимание на множество празднично разодетых людей, среди которых, может быть, бродила где-нибудь, рассматривая тех же голландцев и венецианцев, его невеста. Если же случалось ему оторваться от картины и бросить взгляд на живое лицо, то в свете живописи лицо это определялось какой-нибудь школой, встречались лица фламандской школы, голландской, венецианской. Рубенс, Ван Дейк, Тициан распределялись в живой толпе на лицах многих людей, как на стенах. Но зачем было собирать в толпе пятна отражённого творчества, если на стенах висели оригиналы великих творений. И потому не было ничего странного в том, что юноша узнавал свою невесту по какой-то детской сказке в картинах великих мастеров и совершенно забыл, что она, живая, бродит где-нибудь тут, возле него. И когда он нечаянно вошёл в комнату, назначенную одной только «Сикстинской мадонне», то сразу узнал в ней что-то простое и прекрасное. Подумав немного, он вспомнил: это было в жаркий день на опушке дубового леса. Женя подошла к люльке, висевшей под деревом, взяла ребёнка, стала кормить и осталась в памяти святая, как и мадонна Сикстинская. (М. Пришвин,)

(220 слов. Употребление знаков препинания в сложносочиненном, в сложноподчиненном предложениях, при вводных конструкциях, обособленных обстоятельствах, в сложном бессоюзном предложении, при однородных членах предложения, обособленных определениях, в конце предложения; правописание кавычек.)

Задание Выполните полный синтаксический разбор последнего предложения.

Контрольные диктанты

233. Осенний вечер

Есть в светлости осенних вечеров
Умильная, таинственная прелесть:
Зловещий блеск и пестрота дерев,
Багряных листьев томный, лёгкий шелест,
Туманная и тихая лазурь
Над грустно-сиротеющей землёю,
И, как предчувствие сходящих бурь,
Порывистый, холодный ветр порою,
Ущерб, изнеможенье - и на всём
Та кроткая улыбка увяданья,
Что в сущности разумном мы зовём
Божественной стыдливостью страданья.
(Ф. Тютчев.)

(54 слова. Употребление знаков препинания при однородных членах предложения, сравнительных оборотах, в сложном бессоюзном и в сложносочиненном предложениях.)

234. Таинственная сила

Жёлтое солнце висело совсем уже низко над жёлтой Сыр-Дарьей, а мои бедные пятки гудели: бессчётный раз толстый, недвижный трос лениво и небрежно сбрасывал меня на береговой песок. Я так для него мал, лёгок и ничтожен, что, сбросив меня, он лишь слегка и как бы брезгливо вздрагивал. Нет, я, наверное, зря обижался на толстенный трос. Он очень терпелив. Но что у него за жизнь: висеть день и ночь над берегом и водой и ничего не знать о цирке! Не знать о той силе, которая, я всё ещё хотел верить, живёт под сине-красным куполом, силе, совсем не железной, как у него, а особой, таинственной, совершенно необходимой мне. Всё же права девчонка, во всём права: в цирк не поступают, в цирке нужно родиться. (Г. Кочетков.)

(120 слов. Употребление знаков препинания в конце предложения, при однородных и обособленных членах, вставных конструкциях, правописание двоеточия в сложном бессоюзном предложении.)

235. Усторожье

Город Усторожье был не велик, дворов на шестьсот. Постройки все деревянные, как воеводский двор и старая церковь. Каменное здание было одно. Всё это деревянное строение было обнесено земляным валом, а на валу шёл тын из брёвен, деревянные рогатки и надолбы. По углам, где сходились выси, поднимались срубленные в паз деревянные башни-бойницы. Трое ворот вели из города, одни - на полдень, другие - на север, а третьи - прямо в орду, то есть в сторону степи. Усторожье выросло из небольшого пограничного острожка, в котором казаки отсиживались и от башкир, и от киргизов, и от калмыков. Боевое местечко выдалось, и в случае «заворохи» сюда сбегались поселыцики из всех окрестных деревень, посёлков и займищ, пока не улегалась гроза. (Д. Мамин-Сибиряк.)

(112 слов. Употребление знаков препинания в сложноподчиненных и в сложносочиненных предложениях.)

236. Журавли

Совсем ещё не думаешь об осени - и вдруг в один какой-нибудь всё ещё прекрасный день увидишь, что цветы на клумбах расцвели осенние: астры и георгины. А там высокий старый дуб начнёт озорничать, как мальчишка, швыряться желудями, стучать о забор и по крыше сарая при каждом порыве ветра. И вдруг услышишь в небе тревожное поскрипывание. Кружатся, кружатся журавли. То разобьются на звенья, будто подражая лётчикам - ведущий летит, а за ним ведомый, то построятся большим клином, но ещё нечётко, неумело. Будто учение у них происходит там, высоко в ясном небе, или репетиция перед отлётом. Кружатся, курлыкают, и кажется, ещё не хотят улетать, а просто ветром их относит всё южнее. Уже трудно разглядеть, растворяются в синеве. Вот и растаяли. (Н. Артюхова.)

(112 слов. Употребление знаков препинания в простом предложении, осложненном однородными, обособленными членами, сравнительными оборотами, в сложносочиненном предложении.)

237. Птичьи гнёзда

Я и раньше ходил в лес гулять. Но, бывало, бродишь по лесу и не видишь ни одного птичьего гнезда. Известно, что, отправляясь по землянику, не обращаешь внимание на грибы; идя по орехи, топчешь ногами ягоды. Если хочешь что-нибудь разглядеть в лесу, нужно держать это в своём воображении. Тогда наступает чудесное прозрение, и будешь на каждом шагу находить то, что хочешь. Точно такое прозрение нашло и на меня. Я ходил теперь в лес, держа в воображении одни только птичьи гнёзда, и чудо началось: то и дело я стал обнаруживать их, не замечаемых мною раньше, как будто я действительно прозрел или надел некие чудесные очки. В молодом частом ельнике, на трёхметровой высоте, на широкой разлапистой ветке, сделанные из мелких палочек и травы, гнёзда представлялись мне верхом изящества и уюта. (В. Солоухин.)

(127 слов. Употребление знаков препинания в простом предложении, осложненном обособленными членами и вводными словами, в сложных предложениях с разными видами связи.)

238. Память

Порыв ветра резко хлопнул форточкой. Жаркие тёмно-вишнёвые блики, испуганно метнувшись, скрылись за книжным шкафом. И вместе с ними разом исчез и верблюд, и барханы, и оазис с сине-красным шапито на площади, которая оказалась просто-напросто стеной, оклеенной обоями. Всё исчезло разом, да только со стены. Но осталось в моей памяти. Потому что и гордый верблюд, и волнистые барханы, и зелёный оазис были на самом деле. Цел и тот чемодан, громадный, вытертый о верблюжьи, ишачьи и лошадиные бока, помятый в багажных отсеках поездов и самолётов. В нём всё ещё лежит та волшебная палочка, по мановению которой в пустыни возникали оазисы, к утомлённым возвращалась сила, к удручённым - радость. И я надеюсь, что палочка моя не утратила ещё своего удивительного могущества. Ведь то, что так трудно к нам приходит, остаётся с нами навсегда. (Г. Кочетков.)

(130 слов. Употребление знаков препинания в простом предложении, осложненном однородными и обособленными членами, в сложноподчиненном предложении.)

239. Клубок дороги

Сани бухали полозьями о льдины, строгались отводинами о зубья торосов, и мы долго пересекали по мало торенной дороге в гору. Со всех сторон обступила нас и сомкнулась над дугой лошади тайга. Глухая, белая, с кое-где обнажившимися камнями дорога виляла, нехотя открывая нам желобок, усыпанный хвоей, семенами шишек... Колокольчик под дугой побрякивал негромко, мёрзло, вещая о людском непокое и движении, поскрипывали стылыми завёртками сани, ударяясь на разворотах отводинами о близко стоящие дерева. Высоко уже в горах, где каменных останцев было больше, чем деревьев, с чёрной лиственницы снялся глухарь, дуром метнулся в серую смесь леса, хлёстко ударяясь крыльями о мёрзлые ветви. Лошадь, с испугу сбившая шаг, наладилась снова на мерный ход, клубок дороги всё разматывался по лесу, белая ниточка её всё кружилась и кружилась, уводя нас к небу. (В. Астафьев.)

(131 слово. Употребление знаков препинания при однородных членах предложения, сложносочиненном предложении, при обособленных обстоятельствах, обособленных определениях, в сложноподчиненном и в сложном бессоюзном предложениях, при сравнительных конструкциях.)

240. Цельность и гармония

Если мы не можем объяснить себе какое-нибудь явление, не можем понять его, уловить его причинную связь с предыдущими, то называем его «случаем», случайным явлением. И, махнув рукою, успокаиваемся, то есть, мол, и рассуждать о нём не стоит. Но как только то же самое явление поддастся анализу, тотчас же является на сцену закон, мы начинаем понимать истинную суть его. Есть, однако, люди, которые думают, что ничего в мире, а в особенности в жизни человека, не может произойти случайно. Путём долгих, начавшихся ещё за несколько веков до Рождества Христова наблюдений подмечены и выяснены многие законы, изучение которых прямо указывает на те влияния, которым подвержен человек. На основании этого-то изучения можно иногда простыми выкладками предвидеть последующее, которое будет всегда простым результатом предшедшего, так как всё в мире, до мельчайшего движения атома, представляет собой удивительную цельность и гармонию. (М. Волконский.)

(135 слов. Употребление знаков препинания при обособленных обстоятельствах, однородных членах предложения, пояснительных конструкциях, в сложносочиненном, в сложноподчиненном предложениях; правописание кавычек.)

241. Смятение

Море и небо в смятении. Вода - в горбатой зыби, в кипящей пене. Низко ползут тучи, а с них, мотаясь, свисают трёпаные лохмотья. Глухим гулом наполнен мглистый воздух. Горизонт сузился, мир кажется тесным. И только на востоке виден провал. Он весь красный, зияющий, с раскалёнными краями рваных туч. А дальше, за этой брешью, развёртывается бесконечное пространство, пронизанное заревом утра. Туда тёмно-бурой громадой несётся броненосец, весь закованный в стальные латы... Слева от него дымятся тучи, похожие на вулканы. Ждёшь - сейчас потрясут воздух сокрушительные взрывы. Справа, на кроваво-лиловых пластах облаков, вырисовывается человеческое лицо, пухнет, оскаливается, словно от прилива злобы. Ещё минута - оно исчезнет в огне. Световым половодьем разливается утро, ширится, гонит последние ночные тени. Взмывают и дыбятся красногривые волны. А корабль всё продолжает свой путь к востоку, неуклонно мчится на всех парах в красный провал прошибленного неба. (Л. Новиков-Прибой.)

(134 слова. Употребление знаков препинания при однородных членах предложения, обособленных обстоятельствах, уточняющих членах предложения, обособленных определениях, сравнительных оборотах, в сложноподчиненном и в сложном бессоюзном предложениях.)

242. Бугуруслан

Бугуруслан течёт по долине; по обеим сторонам его тянутся, то теснясь, то отступая, отлогие, а иногда и крутые горы; по скатам и отрогам их изобильно рос всякий чёрный лес; поднимешься на гору - там равнина, непочатая степь, чернозём в аршин глубиною. По реке и окружающим её болотам все породы уток и куликов, гуси, бекасы, дупели и курахтаны вили свои гнёзда и разнообразным криком и писком наполняли воздух; на горах же, сейчас превращавшихся в равнины, покрытые тучною травою, воздух оглашался другими особенными свистами и голосами; там водилась во множестве вся степная птица: дрофы, журавли, стрепета, кроншнепы и кречет-ки; по лесистым отрогам жила бездна тетеревов; река кипела всеми породами рыб, которые могли сносить студёную воду: щуки, окуни, голавли, язи, даже кутума и лох изобильно водились в ней; всякого зверя и в степях и лесах было невероятное множество; словом сказать: это был - да и теперь есть - уголок обетованный. (С. Аксаков.)

(146 слов. Употребление знаков препинания при обособленных обстоятельствах, однородных членах предложения, обособленных определениях в сложносочиненном, в сложном бессоюзном предложениях, при вводных конструкциях.)

243. Страстный рыболов

Тем временем поднялось солнце и ожил мир. Золотая муха ткнулась лбом прямо о борт лодки, упала в воду, бьётся лапками напрасно. Плыла недолго: цапнула её рыбёшка, вспух на воде пузырёк и расплылся кружочком. Окончилась мушья жизнь. Воздух холоден, солнце горячо. И нежны дали за отлогим берегом. Много видал я рассветов во многих странах. Смотреть на иные из них приезжают туристы нарочно; ложась спать, велят, чтобы их непременно разбудили, когда солнцу полагается вставать по приказу путеводителя. Ничего себе, рассветы как рассветы, но нет рассвета лучше, чем на неширокой и рыбной русской реке! У рыболова несколько пар глаз: только одной он смотрит за поплавком, другими - с нежной любовью глядит на просыпающийся мир. Ради него он здесь - не ради наживы: от жилья подальше, в тесном слиянье с ласковой живой природой. Не смейтесь над страстным рыболовом, он - служитель прекрасного культа. Никто не видит столько рассветов, как рыболов-любитель. А кто видит много рассветов, у того душа беззлобней, тот дольше молод. (М. Осоргин.)

(155 слов. Употребление знаков препинания при однородных членах предложения, обособленных обстоятельствах, уточняющих членах предложения, в сложноподчиненном, в сложном бессоюзном предложениях; правописание дефиса при приложении, тире в простом предложении.)

244. Жители обыкновенного дома

Там стоял обыкновенный дом, но в шести этажах были растворены все окна. Из каждого окна торчали головы. Они были разные по виду: некоторые в ночных колпаках с кисточками; другие в розовых чепцах, с буклями керосинного цвета; третьи - в косынках; наверху, где жила бедная молодежь - поэты, художники, актрисы, - выглядывали весёлые безусые лица, в облаках табачного дыма, и головки женщин, окружённые таким сиянием золотых волос, что казалось, будто на плечах у них крылья. Этот дом с растворёнными решётчатыми окошками, из которых по-птичьему высовывались разноцветные головы, походил на большую клетку, наполненную щеглами. Обладатели голов старались увидеть нечто очень значительное, что происходило на крыше. Это было так же невозможно, как увидеть собственные уши без зеркала. Таким зеркалом для этих людей, хотевших увидеть собственную крышу из собственного дома, была толпа, бесновавшаяся на площади. Она видела всё, кричала, размахивала руками: одни выражали восторг, другие - негодование. (Ю. Олеша.)

(140 слов. Употребление знаков препинания в сложном бессоюзном, в сложноподчиненном предложениях, при однородных членах предложения, сравнительных оборотах, обособленных определениях, обособленных обстоятельствах.)

245. Позолота Исаакия

В сентябре 1941 года, когда войска фашистов стояли у стен Ленинграда, на сверкающий купол Исаакиевского собора поднялись маляры с вёдрами, наполненными серой масляной краской. Над городом всё чаще появлялись самолёты с чёрными крестами на крыльях. Золотой купол Исаакия служил ориентиром. В солнечный день он был виден за сотни километров от города. Вот и решили его замаскировать. И купол собора перестал сверкать, «потух».
Кончилась война - маскировочная краска стала не нужна. А как её снять?
Счистить скребками? Пострадает позолота.
Смыть? Масляную краску не смоешь. Высыхая, она плотно пристаёт к металлу, образует прочную, несмываемую плёнку.
Чем бы её размягчить?
Химики перебирали одно средство за другим. И отвергали: то слишком летучи - не успеешь покрыть ими купол, испарятся, то боятся влаги, то слишком дороги.
Тут вспомнили о каустике, едком натре. Он накипь на стенках котлов снимает, ткани избавляет от смол - не подведёт.
Опять задача: как его применить.
Решили смачивать каустиком мешковину и покрывать ею масляную краску. После такого «компресса» плёнка краски разрушается. Краску можно легко стереть.
Конечно, такая работа не всякому по плечу. За неё взялись верхолазы. Через несколько дней купол Исаакия снова сверкал позолотой. (А. Владимиров.)

(187 слое. Употребление знаков препинания в конце предложения, при вводных словах, однородных обстоятельствах, в сложноподчиненном и в сложном бессоюзном предложениях, правописание кавычек.)

246. Суриков

Суриков - исторический живописец. Он титан. Он выворачивает из истории такие глыбы, что каждая из них - эпоха. И всюду трагизм. А ещё точнее - героический трагизм, угаданные душой художника огромные внутренние конфликты, проецируемые в то же время на историю России, на отечество, на народ. На телегах свозят стрельцов на казнь. Они обречены. Один крестится и прощается с народом. Около другого плачут родственники. Третьего преображенец, бережно поддерживая, повёл на плаху. Что-то как будто будничное, как будто съехались на лошадиный базар. А между тем через минуту польётся кровь, и бородатый стрелец, отодвинув случайно оказавшегося тут царя, скажет: «Отойди-ка, царь, здесь моё место!» Картина совершенна во всех отношениях. Разве что (единственный случай в творчестве Сурикова) немного не найден размер, немного замельчена. Но это первая картина, и некоторая робость перед размерами - вполне естественна. Зато потом уж всё решалось тютелька в тютельку, до сантиметра. (В. Солоухин.)

(137 слов. Правописание тире в простом предложении, употребление знаков препинания при обособленных членах предложения, обращении, вставных конструкциях и при прямой речи.)

247. Рахманинов

Рахманинов стоял, задумчиво перебирая кисти сирени. Он хотел понять, почему его так тронула и странно взволновала эта встреча. Верочка была очень миловидна, с прекрасными, густыми, длинными русыми волосами, с тонкой, стремительно затекающей румянцем кожей, с пытливыми, горячими глазами и тесно сжатым ртом. Эта серьёзная складка рта не соответствовала мягкой лепке лица. Но что ему эта Верочка, чуть не каждый день избирающая нового фаворита? Он, Рахманинов, - странствующий музыкант. Его дело - упражняться на рояле до одурения, который день корпеть над четырёхручным переложением «Спящей красавицы» несравненного Петра Ильича и урывать часишко-другой для собственного сочинительства. Да, он обуян дерзостным намерением в недалеком будущем вынести на суд публики свой первый фортепианный концерт. Пора робких ноктюрнов и разных мелких пьесок миновала, он способен сказать своё слово в музыке. О прочем нечего и думать. Но как всё-таки хорошо, что было это утро, тяжёлые благоухающие кисти сирени, холод капель за пазухой и девичье лицо, наивное и патетическое. (Ю. Нагибин.)

(150 слов. Правописание тире между подлежащим и сказуемым, употребление знаков препинания при однородных и обособленных членах предложения, в сложноподчиненных предложениях.)

248. Родина

Понятие родины не может слагаться из умозрительных или философских понятий, статей и научных трактатов. Родина складывается из конкретных и зримых вещей: изб, деревень, рек, песен, сказок, живописных и архитектурных красот. Родина - это не очертание на карте, лежащее в железных обручах меридианов, как выразился один поэт. Но, может быть, скорее, это берёза под окном, по выражению того же поэта. Контуры на карте и даже саму географическую карту любить нельзя, но можно любить родник и тропинку, тихое озеро и родной дом, друзей и родных, учителей и наставников. Да, из любви к конкретным вещам складывается любовь к родине. Если же эта любовь озарена и оплодотворена любовью к преданиям, к легендам, к истории, то это и будет культура. Коровник, паровоз, подъёмный кран, дорожный каток, безусловно, полезны, но любить их нельзя. А Покров на Нерли любить можно. А Василия Блаженного, Московский Кремль, песни, стихи Пушкина, романы Толстого любить можно. Будем же собирать по крохам, по камешку всё, что можно любить и что в целом будет составлять нашу любовь к России. (В. Солоухин.)

(165 слов. Употребление знаков препинания в простом предложении, осложненном однородными членами, вводными словами, в сложноподчиненных предложениях, правописание тире между подлежащим и сказуемым.)

249. А. П. Чехов

В Москве я видел человека средних лет, высокого, стройного, лёгкого в движениях. Встретил он меня приветливо, но так просто, что я принял его простоту за холодность. В Ялте я нашёл его сильно изменившимся: он похудел, потемнел в лице, двигался медленнее, голос его звучал глуше. Но в общем он был почти тот же, что и в Москве: приветлив, но сдержан, говорил довольно оживлённо, но ещё более просто и кратко, и во время разговора всё думал о чём-то своём, предоставляя собеседнику самому улавливать переходы в скрытом течении своих мыслей. И всё глядел на море сквозь стёкла пенсне, слегка приподняв лицо. На другой день после встречи на набережной я поехал к нему на дачу. Хорошо помню солнечное утро, которое мы провели в его садике. С тех пор я начал бывать у него всё чаще и чаще, а потом стал и совсем своим человеком в его доме. Сообразно с этим, конечно, изменилось и отношение его ко мне, стало сердечнее. Но сдержанность осталась; и проявлялась она не только в обращении со мной, но и с людьми самыми близкими ему, хотя означала она, как я убедился потом, вовсе не холодность: только неизменную сдержанность. (И. Бунин.)

(186 слов. Употребление знаков препинания при однородных членах предложения, вводных словах, в сложносочиненных, в сложноподчиненных и в сложном бессоюзных предложениях.)

250. В башне

В башне всё тихо; сквозь решётку и слюду окон едва слышится голос ветра, наигрывающий свои грустные фантазии. Огромная комната освещена пылающим в очаге костром. Везде заметна простота и даже бедность. Украшением служат только рога оленей и несколько оружий, развешанных по стенам. Против огня, опрокинувшись назад на спинку кресел, дремлет восковое лицо старушки; очерк его, пощажённый временем, говорит ещё, что она была смолоду красавица, несмотря на тёмные, местами, пятна, которые, вероятно, болезнь оставила на нём. Изредка печальные думы перебегают по этому лицу, чаще проникнуто оно грустью, и вы, не видя на нём слез, сказали бы, что душа её вся в слезах. Старушка, должно быть, хозяйка башни, которую называли некогда замком. В некотором отдалении от неё старик седовласый, высокий, худощавый - служитель, оруженосец или кастелян. Смотря на него, делаешься добрее, благочестивее, становишься ближе к нему. Где такие старики в доме, там, полагать можно, благословение божье. То, сидя на треножной скамейке, он борется со сном и по временам, побеждённый им, ныряет головой; то подходит на цыпочках к очагу, чтобы поправить в нём огонь; то вслушивается к стороне двери. Посреди этой воплощённой зимы пал цветок, только что распустившийся: девушка лет шестнадцати - по одежде её, по месту, которое занимает в углублении комнаты, должно принять её за служанку. Она сидит на низенькой скамейке за пряжею, вся убранная пылающим огнём. На пригожем лице её тоже заметна тревога. Взоры нередко допрашивают дверь, при малейшем стуке за нею руки судорожно вздрагивают и перестают прясть. Всё тихо в башне; только слышно, как жужжит веретено в нетерпеливых руках девушки, как ветер жалобно просится в окно. (И. Лажечников.)

(253 слова. Употребление знаков препинания в сложном бессоюзном, сложноподчиненном, в сложносочиненном предложениях, при однородных членах предложения, обособленных определениях, обособленных обстоятельствах, вводных конструкциях.)

Урок в 9 классе «Сложное предложение»

(Текстоцентрический подход к обучению русскому языку)

Цели урока: - продолжить формирование и закрепление у учащихся

навыков работы с текстом;

Повторить основные речеведческие понятия;

Отработать постановку знаков препинания в сложных

предложениях

Повторить знаки препинания в простом осложненном

предложении

Формирование нравственных понятий

Оборудование: тексты на каждого ученика с пропусками букв и

знаков препинания, высказывание Л.Н.Толстого

«Счастлив тот, кто счастлив дома»

Л.Н.Толстой

Вступительное слова учителя.

Сегодняшний урок мне бы хотелось начать словами Л.Н.Толстого (Знакомство с эпиграфом урока). И это не случайно, ведь семья, пожалуй, – это самое важное в жизни человека

Как вы понимаете слова писателя?

(Человек не может быть счастливым, если в семье он не понят, не любим, если в семье нет мира и согласия. Как бы ни был он востребован на работе, каким бы успешным он не был, без семейного очага человек - сирота).

Как вы понимаете слово «семья»? Что возникает в вашем воображении, когда вы его произносите?

(Семья – это близкие люди, связанные родственными узами. Когда произносишь это слово, перед глазами встают самые родные люди: папа, мама, бабушка. Семья – это улыбка мамы, доброе слово отца, ласковые руки бабушки…)

Что еще, кроме родственных связей, объединяет людей в семье?

(Забота друг о друге, помощь друг другу, доверие, взаимоуважение, теплота и, конечно, бескорыстная любовь)

Почему, на ваш взгляд, в последнее время так много говорят о роли семьи в жизни человека? (Все в человеке начинается с семьи. Именно в семье формируется личность)

Как вы думаете, почему в последнее время часто распадаются семьи,в чем причина?

(Называются различные причины: нежелание понять друг друга, неумение преодолеть трудности, пойти на компромисс, неумение по-настоящему любить и т.д)

Учитель подводит итог беседы

Справедливо говорят: « Семья – шедевр природы»

Создать хорошую семью нелегко, а сохранить еще труднее. Беды и радости бывают в каждой семье, но достойно преодолеть конфликт удается далеко не всем; не хватает житейской мудрости. Именно этому, то есть житейской мудрости, учат нас пословицы и поговорки. Давайте вспомним некоторые из них:

«Не нужен клад, коли в семье лад»

«Согласную семью и горе не берет»

Скажите, а может быть человек счастлив только в семье, не взирая на то, что творится вокруг?

(Человек – это часть общества. Существовать вне общества, вне его проблем и условностей он не может. И быть счастливым отдельно от своего народа невозможно.)

2. Работа с текстом.

А теперь обратимся к тексту А.П.Чехова

(Поскольку текст с пропусками букв и знаков препинания, учитель читает его сам)

Семейная идиллия.

1) Из гимназии Никитин шел на частные уроки и когда, наконец, в шестом часу он возвращался домой, то чувствовал и радость, и тревогу, как будто не был дома целый год. 2) Он вбегал по лестнице, запыхавшись, находил Маню, обнимал ее, целовал и клялся, что любит ее, жить без нее не может, уверял, что страшно соскучился, и со страхом спрашивал ее, здорова ли она и отчего у нее такое невеселое лицо. 3) Потом вдвоем обедали.

4) Самыми счастливыми днями у него были воскресенья и праздники, когда он с утра до вечера оставался дома. 5)В эти дни он принимал участие в наивной, но необыкновенно приятной жизни, напоминавшей ему идиллию. 6)Он, не переставая, наблюдал, как его разумная и положительная Маня устраивала гнездо, и сам тоже, желая показать, что он не лишний в доме, делал что-нибудь бесполезное, например, выкатывал из сарая шарабан и оглядывал его со всех сторон.

7)Манюся завела от трех коров настоящее молочное хозяйство, и у нее в погребе было много кувшинов с молоком и горшочков со сметаной. (А.П.Чехов)

(Вопрос можно задать сразу после чтения заголовка)

Как вы понимаете заглавие текста? Что такое идиллия?

(Идиллия – состояние внутренней и внешней тишины, гармонии,

умиротворенности.)

О чем этот текст? Какова его тема?

(Изображение семейной жизни Никитиных )

Какова идея текста?

(Идея созвучна с эпиграфом урока - Счастлив тот, кто счастлив дома)

В каком предложении заключена основная мысль текста?

(Самыми счастливыми днями у него были воскресенья и праздники, когда он с утра до вечера оставался дома.)

Укажите средство связи между 1 и 2 предложениями.

(Личное местоимение)

Укажите средство связи между 1 и 2 абзацами.

(Личное местоимение)

- - Определите тип речи. Обоснуйте свой ответ.

(Это повествование. В тексте говорится о действиях, которые сменяются одно другим, все показано в движении)

Каков стиль текста? Обоснуйте свой ответ.

(Это художественный стиль. Писатель рисует словами конкретные образы. Использует эпитеты: невеселое лицо, наивная. приятная жизнь)

А как вы думаете, Никитин действительно любит свою жену?

Что помогает нам понять его нетерпение?

(использование глаголов движения – вбегал, находил, обнимал, целовал, клялся, уверял, спрашивал. В одном предложении восемь глаголов. Так человек ведет себя, когда он влюблен)

Найдите в тексе синоним к слову дом. Почему автор его использует?

(Дом -Гнездо. В смысле «уютное гнездышко»)

3.Задание: Вставьте пропущенные буквы, расставьте знаки препинания.(Проверка: один ученик объясняет вставленные буквы в 1 абзаце, второй – во втором)

Назовите номера сложных предложений, составьте их схемы, дайте характеристику. Сделайте по вариантам синтаксический разбор.

(1, 2, 4, 6, 7)

Назовите простое осложненное предложение. Чем оно осложнено?

(5. осложнено обособленным определением, выраженным причастным оборотом)

Какую роль играет обособленное обстоятельство в 6 предложении?

(Добавочное действие к основному - делал(как?) желая показать.)

Чем отличаются сложноподчиненные предложения от сложносочиненных? (конкретизация знаний)

Можем ли мы определить по тексту, как относится А.П.Чехов к подобной идиллии?

(В тексте чувствуется некая ирония .: клялся, страшно соскучился, положительная Маня, наивная жизнь, Манюся устраивала гнездо. он делал что-нибудь бесполезное… ; автор использует гиперболу: Жить без нее не может)

- Как вы думаете, какова роль иронии?

(- Все понимают, какова роль семьи в жизни человека. И Чехов показывает, насколько важно быть счастливым в семье. Однако вряд ли семейная жизнь может быть идиллией на протяжении долгого времени. Каждой семье суждено пережить и невзгоды, и горести, и трудности, и разочарования. Ведь не зря говорится: «Жизнь пройти – не поле перейти»)

-Чехов иронизирует над мещанством героев, показывает мелочность их интересов. Для полного счастья недостаточно всего этого, нужно нечто большее)

А как вы думаете, что необходимо человеку для полного счастья, и может ли быть человек абсолютно счастлив?

Задание: Прочтите текст

4. Итог урока. Оценки.

Домашнее задание: Сочинение-рассуждение: «Счастлив тот, кто

счастлив дома»

или: «Может ли быть счастлив человек в семье,

не взирая на то, что творится вокруг?»

(использовать предложения разных видов)