Почему у повести бедная лиза трагический финал. Бедная лиза

Поэтика сентиментализма отличалась от поэтики классициз­ма, стиля, который предшествовал сентиментализму.

В произведениях классицизма за героями закреплена опре­делённая роль: они либо положительные, либо отрицательные. В «Бедной Лизе» герои наделены и теми, и другими чертами. Лиза добра, любит мать и заботится о ней, искренне любит Эраста, но не следуют христианской традиции, не может со­блюсти свою целомудренность и впадает в грех (с точки зре­ния церкви). Эраст чувствителен, добр, но ветрен, непостоя­нен. Однако он не безразличен к судьбе Лизы и до конца жизни сожалеет о ней.Произведения классицизма имели два типа финалов: для трагедии - несчастный («все умерли»), для комедии - счаст­ливый. Финал «Бедной Лизы», с одной стороны, трагичен - Лиза утопилась, мать её умерла; с другой стороны, Эраст остал­ся жив (по закону трагедии он тоже должен был бы погибнуть) и до конца своей жизни был несчастлив, «не мог утешится и по­читал себя убийцею». Крестьянская девушка предстала перед читателями в образе трагической героини (героями трагедий обычно были великие, выдающиеся люди) - такая трактовка была совершенно необычной для того времени. Читатели не увидели ожидаемой свадьбы, но столкнулись с горькой правдой жизни.

Финал повести современники Карамзина воспринимали как новаторский.

Лиза (бедная Лиза) - главная героиня повести, которая произвела полный переворот в общественном сознании XVIII в. Карамзин впервые в истории русской прозы обратился к героине, наделенной подчеркнуто обыденными чертами. Его слова «и крестьянки любить...

В самом имени Карамзин - звучит некая жеманность. Не зря Достоевский переврал эту фамилию, чтобы высмеять в «Бесах» Тургенева. Так похоже, что даже не смешно. Еще недавно, до того, как в России начался бум, произведенный возрождением его «Истории»,...

1. Новое!

   Повесть начинается с описания кладбища, на котором похоронена де­вушка Лиза. Отталкиваясь от этой картины, автор рассказывает печальную историю юной крестьянки, заплатившей жизнью за свою любовь. Однажды, продавая на улице собранные в лесу ландыши,...

«Путешествие в Малороссию» (1803) и «Другое путешествие в Малороссию» (1804) написал П. И. Шаликов, доведший до предела сентиментальную манеру изложения. Он предупреждает читателей: «В сем путешествии нет ни статистических, ни географических описаний:...

2. Новое!

   Продолжая смотреть на сайте, я часто задумываюсь, а кто, собственно здесь положительные герои, а кто отрицательные? И не могу четко ответить на этот вопрос. Казалось бы, самые отрицательные герои, в последствии, совершают очень хорошие поступки, а герои,...

Зубарев Евгений Николаевич,

миссионер Свято-Серафимовского собора.

В юношеском возрасте нам всё казалось ясным в вопросах жизни. Но вот прошли годы, десятилетия. История, литература, собственный опыт дают нам знания и о близком, и о далёком прошлом. А религия даёт возможность почувствовать с этим прошлым живую связь, ведь в Боге мы все живые. Приобретенные знания, жизненный опыт не позволяют относиться к явлениям жизни уж так однозначно, например, к любви.

При внимательном, вдумчивом чтении произведений начинаешь замечать то, на что раньше не обращалось никакого внимания. Вот песня «Мужской разговор» в исполнении Марка Бернеса, слова Н. Доризо, музыка Н. Богословского, которую знаем давно. В ней есть такие слова: «Любили девушки и нас, но мы, влюбляясь, не любили». И только сейчас, через годы, десятилетия…, вдруг удивила и поразила эта фраза. Как это так: влюблялись, но не любили? Значит, любовь и влюблённость – это не одно и то же?

А вот из «Гранатового браслета» Куприна слова князя Василия: «И правда, подумай, Коля (а вместе с ним и мы - читатели), разве он виноват в любви и разве можно управлять таким чувством, как любовь, - чувством, которое до сих пор ещё не нашло себе истолкователя».

Думаю…, долго думаю... Прежде всего, о каком понятии идёт речь – о «любви» или о «влюблённости»? Хотя употреблено-то слово «любовь». Затем возникают вопросы. Можно ли винить себя и других за любовь? А за влюблённость? Можно ли управлять любовью? А влюблённостью? Любовь и влюблённость – это чувства? Если чувства, то, должно быть, разные? Или любовь – это не чувство, а что-то другое? Сколько важных вопросов, от ответов на которые зависит многое в понимании произведений, а главное – в собственной жизни, в отношениях с людьми.

Оказывается, не всё так безнадёжно, даже, напротив, давно истолковано… в христианстве. «Слово «любовь» употребляется в обиходе так часто и в столь разных контекстах, что современный человек уже не способен ясно понимать его значение. Как и многие святыни, силой диавольской это слово нередко оскверняется и обесценивается в человеческой жизни. Но от этого само понятие любви не становится менее значимым. Как говорит нам апостол Иоанн Богослов, «Бог есть любовь , и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нём» (1 Ин. 4, 16), и это исчерпывающее определение любви… Господь посылает Сына Своего Единородного, чтобы Он принёс Себя в жертву за грехи людей… Именно через Господа Иисуса Христа мы узнаём о том, что любовь есть жертва … Бог открывает нам Себя как Единого по существу, но Троичного в Лицах. Мы верим в Святую Троицу, внутренним законом жизни Которой является любовь, соединяющая три Лица единой природой. Это абсолютное, ничем не помрачаемое и не разделяемое единство, и потому мы можем говорить о том, что любовь – это единство . Единство Лиц Святой Троицы достигается через внутреннее общение, и потому мы можем говорить также о том, что любовь – это единство, которое достигается через общение людей. Итак, любовь – это жертва, это общение и это единство » (Патриарх Кирилл).

Священное Писание словами апостола Павла раскрывает нам свойства любви: «Любовь долготерпит, милосердствует, … не завидует, …не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; всё покрывает, всему верит, всего надеется, всё переносит. Любовь никогда не перестаёт…» (1 Кор. 13, 4-8).

Преподобный Ефрем Сирин призывает нас просить у Бога: «…дух… любви даруй ми, рабу Твоему». Значит, любовь – это не что иное, как дар Божий , который получает человек при условии правильной духовной жизни: «Плод же духа: любовь, радость, мир…» (Гал. 5, 22).

А жизнь и подвиги святых разве не есть истолкование любви?

«Как можно понять, до брака все эти условия истинной любви выполнить невозможно. Нельзя полюбить жертвенной, всему верящей, всё прощающей, вечной любовью, если ты не узнал ещё человека, не научился прощать, чем-то жертвовать, не научился бороться за любовь. А это, в свою очередь, возможно только по прошествии времени. В этом смысле любовь до брака невозможна. Возможна влюблённость, взаимная привязанность, симпатия. Только в браке чувство любящих может пройти проверку на прочность. Любовь – это прекрасное дерево, которое вырастает из семени и даёт плоды. Но не есть дерево, и поэтому то первоначальное чувство, которое имеют жених и невеста, ещё нельзя назвать настоящей любовью» (священник Павел Гумеров «Три кита семейного счастья»).

К сказанному можно присовокупить и ещё многое другое, но и сказанного достаточно, чтобы понять, что такое любовь, и использовать в качестве критерия к характеристике литературных героев на предмет способности их любить и силе их любви.

Теперь очевидным становится ответ на вопрос князя Василия из «Гранатового браслета»: «…разве он виноват в любви»? Может ли человек быть виноват в том, что он добр, милосерден, честен и т. п.? Если, конечно, речь здесь действительно о любви. Любовь – это дар Божий в ответ на усилия человека в правильной духовной жизни. Очевиден и ответ на вопрос: «Разве можно управлять таким чувством, как любовь»? Любовь - это не чувство, а состояние души, подобное Богу. Обрести такое состояние – цель христианской жизни, ведущей к спасению. «Любовь… не мыслит зла», поэтому говорят: люби – и делай, что хочешь, а хочешь только добра.

А теперь подумаем о том состоянии души, в котором находятся Желтков («Гранатовый браслет») и Лиза («Бедная Лиза» Карамзина). Можно ли назвать его благодатным состоянием любви? (Благодать есть присутствие Божие в человеке.) И господин Желтков, и Лиза охвачены чувством влюблённости. Именно чувством, а не любовью.

«Правильная любовь к ближнему заключается в исполнении относительно его евангельских заповедей, - говорит святитель Игнатий Брянчанинов и добавляет, - а отнюдь не в исполнении прихотей ближнего». Какую евангельскую заповедь в отношении Веры Николаевны исполняет господин Желтков? В Евангелии сказано: «Кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем». Желтков не соблюдает, а нарушает заповедь, да ещё и открыто преследует Веру Николаевну. А самоубийство – разве это исполнение заповедей?

Влюблённость – естественное чувство человека, идущее от естества, возникает вследствие половой зрелости из потребности создания семьи и продолжения рода. Это как чувство голода, также идущее от естества, то есть от плоти, потребности организма. Чем человек удовлетворит голод, какой пищей, зависит от вкуса, а вкус от многих факторов. Влюблённость – это не хорошо и не плохо, как и чувство голода. Вопрос в том, как человек к нему относится, как его удовлетворяет. «Воздержно пий, мало яждь – здрав будеши» (святитель Митрофан Воронежский). То же советуют и врачи. Должна быть мера, иначе быть беде. Чем определяется мера влюбленности? Влюблённость не должна выходить за рамки нравственности (совести и заповедей Божиих). Влюблённость без нравственности есть блуд, то есть грех. А грех – рана, которую человек наносит своей душе. Многократное повторение греха формирует привычку, а привычка переходит в греховную страсть. Страсть – хроническая болезнь души, исцелиться от которой своими силами человек не в состоянии, нужен врач – Спаситель Иисус Христос. Исцеление происходит через Покаяние.

Итак, влюбленность без нравственности может превратиться в страсть, которую, к сожалению, часто именуют любовью. Понятно, что к истинной любви она не имеет ни малейшего отношения, хотя любовь и может быть только истинной. Но дело не в терминах, а в сути, хотя ясные и точные термины помогли бы нам правильно мыслить и не вводили бы в заблуждение. Как говорит святитель Игнатий Брянчанинов, «от принятых правильных мыслей рождается всё доброе, от принятых ложных мыслей рождается всё злое».

Влюблённость, как мы сказали, естественна, любовь же сверхъестественна, потому что от Бога дарована, и поэтому, как указывает профессор М. М. Дунаев, «всякое любовное единство вне Христа – неверно, зыбко и оттого обречено». Возрастая в любви, мы приближаемся к Богу, возбуждая чувство влюблённости, мы впадаем в страстное состояние, часто доводящее до греха, и, естественно, удаляемся от Бога.

Рассмотрим на примере повести «Бедная Лиза» Н. М. Карамзина.

Может ли влюблённость быть надёжным условием счастья? Это вопрос.

Был ли у Лизы опыт любви до встречи с Эрастом? Да, читаем: «…осталась после отца пятнадцати лет, - одна Лиза, не щадя своей нежной молодости, не щадя редкой красоты своей, трудилась день и ночь…». «Бог дал мне руки, чтобы работать, - говорила Лиза, - ты кормила меня своею грудью и ходила за мною, когда я была ребёнком; теперь пришла моя очередь ходить за тобою». Она самоотверженно любила своих родителей, не за страх, а за совесть исполняя 5-ю заповедь Божию. Вспоминая отца, «нежная Лиза не могла удержать собственных слёз своих…, но для успокоения матери старалась таить печаль сердца своего и казалась покойною и весёлою». Лиза уважительна к людям («…отдала цветы, взяла пять копеек, поклонилась…» - «любовь не превозносится»), проста в общении (на вопрос, где её дом, сразу ответила), бескорыстна (отказывается взять рубль – «любовь не ищет своего»), откровенна («пришедши домой, рассказала матери» - «любовь не радуется неправде, а сорадуется истине») и так далее. Откуда эти ростки добродетелей в её душе? Мать-старушка, «видя неутомимость дочери…, называла Божескою милостию», да и сама Лиза говорит, что Бог дал ей руки, чтобы работать. Исходя из её образа мыслей, можно продолжить: Бог дал сердце, чтобы сострадать ближнему, дал волю, чтобы взять заботу о других на себя. И, несмотря на тяжкие труды, «просыпаясь вместе с птичками, ты вместе с ними веселилась утром, и чистая, радостная душа светилась в глазах твоих». Семена добродетелей Лизы посеяны родительским примером жизни и воспитанием. Как видим, счастье не зависит от внешних обстоятельств жизни: и мать, и дочь были счастливы. Любовь и радость, любовь и мир душевный, гармония чувств неразделимы. Но для полноты счастья нужно, чтобы сыскался добрый человек, за которого бы Лиза могла выйти замуж.

Был ли у Лизы опыт переживания чувства влюблённости до встречи с Эрастом? Ещё нет.

Возникшая влюблённость становится для Лизы, как и для любого молодого человека, серьёзным испытанием и вызовом для формирующейся личности. Сумеет ли не окрепшая в испытаниях, с молодыми ростками добродетелей, не закалённая в борьбе со страстями душа устоять в нравственных границах, не поддавшись на искушение? Нет, не сумела.

Как и почему это произошло?

Во-первых, она не пыталась бороться с мечтами об Эрасте, хотя ясно сознавала невозможность их брака, тем самым усиливая в душе возникшее чувство, продолжает встречи с ним, уже тайные. Мир сужается для неё: «…теперь ты задумчива, и общая радость природы чужда твоему сердцу». Во-вторых, она соглашается на обман матери, а это уже безнравственно, прямое нарушение 5-й заповеди, это беззаконно и преступно. «И, по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь» (Мф. 24, 12) – это духовный закон. В- третьих, и это самое важное, на слова матери: «Мы забыли бы душу свою, если бы из глаз наших никогда слёзы не капали», - Лиза думала (где её прежняя откровенность?): «Ах! Я скорее забуду душу свою, нежели милого моего друга!» В чём смысл этого «диалога»? Мать прямо говорит о необходимости заботиться в жизни о главном – о бессмертной душе, о необходимости жизни по Божиим законам, потому что «Царь Небесный очень любил человека, когда Он так хорошо убрал для него здешний свет». От Бога всё добро. Лиза же, охваченная страстью, готова уже забыть о душе. Произошла в ней переоценка ценностей. Кумир в лице Эраста заслонил Бога и главную цель – вечную жизнь. Прервана связь с источником любви, нет подзарядки.

Всё, что произошло далее, уже естественное следствие внутреннего переворота в её душе. Отдалившись от Бога, утратив Его благодатную помощь, Лиза оказалась не защищённой от происков диавола, который доводит её до смертного греха блуда. А смерть физическая на фоне смерти духовной уже мало что значит.

Бедная Лиза!

Бедная не только по социальному признаку, это здесь не главное. Бедная не только потому, что была обманута. Бедная потому, что потеряла Бога – главное богатство человека. «Так бывает с теми, кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет» (Лк. 12, 21). А ведь и имя-то её Елисавета - «почитающая Бога» - видимо, неслучайно.

Если бы удерживала Лиза своё чувство влюблённости в нравственных границах…, но это была бы уже другая история, и, несомненно, со счастливым концом.

Можно, конечно, во всём обвинить Эраста, есть такой соблазн. Да и сам автор с трудом удержался от этого: «Я забываю человека в Эрасте – готов проклинать его – но язык мой не движется…» У христианина и не должен двигаться язык для проклятий по заповеди: «Не судите, да не судимы будете» (Мф. 7, 1). Оставим суд на милость Божию. Каждый человек сам понесёт ответ за жизнь, за душу свою на Страшном Суде, а там единственное смягчающее обстоятельство не оправдание, а Покаяние.

У Эраста своя история.

Был ли у Эраста до встречи с Лизой опыт любви, то есть опыт жертвенного служения и заботы о других? Трудно сказать. Вероятно, нет: «Он вёл рассеянную жизнь, думал только о своём удовольствии, искал его в светских забавах, но часто не находил: скучал и жаловался на свою судьбу». Любопытно, правда? Лиза «трудилась день и ночь», и «радостная душа светилась в глазах» её. Он только развлекался и… «скучал и жаловался на судьбу». Здесь автор обнаруживает для нас один из важнейших духовных законов, вложенных в человека Богом. Святой Исаак Сирин так его сформулировал: «За всяким наслаждением (незаконным ) следует омерзение и горечь». Почему? Потому что не к наслаждению призван человек, а к любви. А любовь – это жертва, а жертвовать – значит оторвать частицу себя и отдать другому, и чем больше отрываешь и отдаёшь, тем больше любовь: «Нет больше той любви, как если кто положит душу (т. е. жизнь ) свою за друзей своих».

Может быть, никто из живущих в Москве не знает так хорошо окрестностей города сего, как я, потому что никто чаще моего не бывает в поле, никто более моего не бродит пешком, без плана, без цели - куда глаза глядят - по лугам и рощам, по холмам и равнинам. Всякое лето нахожу новые приятные места или в старых новые красоты.

Но всего приятнее для меня то место, на котором возвышаются мрачные, готические башни Си...нова монастыря. Стоя на сей горе, видишь на правой стороне почти всю Москву, сию ужасную громаду домов и церквей, которая представляется глазам в образе величественного амфитеатра: великолепная картина, особливо когда светит на неё солнце, когда вечерние лучи его пылают на бесчисленных златых куполах, на бесчисленных крестах, к небу возносящихся! Внизу расстилаются тучные, густо-зелёные цветущие луга, а за ними, по жёлтым пескам, течёт светлая река, волнуемая лёгкими вёслами рыбачьих лодок или шумящая под рулём грузных стругов, которые плывут от плодоноснейших стран Российской империи и наделяют алчную Москву хлебом.

На другой стороне реки видна дубовая роща, подле которой пасутся многочисленные стада; там молодые пастухи, сидя под тению дерев, поют простые, унылые песни и сокращают тем летние дни, столь для них единообразные. Подалее, в густой зелени древних вязов, блистает златоглавый Данилов монастырь; ещё далее, почти на краю горизонта, синеются Воробьёвы горы. На левой же стороне видны обширные, хлебом покрытые поля, лесочки, три или четыре деревеньки и вдали село Коломенское с высоким дворцом своим.

Часто прихожу на сие место и почти всегда встречаю там весну; туда же прихожу и в мрачные дни осени горевать вместе с Природою. Страшно воют ветры в стенах опустевшего монастыря 1 , между гробов, заросших высокою травою, и в тёмных переходах келий... Там, опершись на развалинах гробпых камней, внимаю глухому стону времён, бездною минувшего поглощённых, - стону, от которого сердце моё содрогается и трепещет. Иногда вхожу в келий и представляю себе тех, которые в них жили, - печальные картины! Здесь вижу седого старца, преклонившего колена перед распятием и моляшегося о скором разрешении земных оков своих, ибо все удовольствия исчезли для него в жизни, все чувства его умерли, кроме чувства болезни и слабости. Там юный монах - с бледным лицом, с томным взором - смотрит в иоле сквозь решётку окна, видит весёлых птичек, свободно плавающих в море воздуха, видит - и проливает горькие слёзы из глаз своих. Он томится, вянет, сохнет - и унылый звон колокола возвещает мне безвременную смерть его. Иногда на вратах храма рассматриваю изображение чудес, в сём монастыре случившихся, там рыбы падают с неба для насыщения жителей монастыря, осаждённого многочисленными врагами; тут образ Богоматери обращает неприятелей в бегство. Всё сие обновляет в моей памяти историю нашего отечества - печальную историю тех времён, когда свирепые татары и литовцы огнём и мечом опустошали окрестности российской столицы и когда несчастная Москва, как беззащитная вдовица. от одного Бога ожидала помощи в лютых своих бедствиях.

Но всего чаще привлекает меня к стенам Си...нова монастыря воспоминание о плачевной судьбе Лизы, бедной Лизы. Ах! люблю те предметы, которые трогают моё сердце и заставляют меня проливать слёзы нежной скорби!

Саженях в семидесяти от монастырской стены, подле берёзовой рощицы, среди зелёного луга, стоит пустая хижина, без дверей, без окончим, без полу; кровля давно сгнила и обвалилась. В этой хижине лет за тридцать перед сим жила прекрасная, любезная Лиза с старушкою, матерью своею.

Отец Лизин был довольно зажиточный поселянин, потому что он любил работу, пахал хорошо землю и вёл всегда трезвую жизнь. Но скоро по смерти его жена и дочь обедняли. Ленивая рука наёмника худо обрабатывала поле, и хлеб перестал хорошо родиться. Они принуждены были отдать свою землю внаём, и за весьма небольшие деньги. К тому же бедная вдова, почти беспрестанно проливая слёзы о смерти мужа своего - ибо и крестьянки.побить умеют! - день ото дня становилась слабее и совсем не могла работать; Одна Лиза, которая осталась после отца пятнадцати лет, - одна Лиза, не щадя своей нежной молодости, не шаля редкой красоты своей, трудилась день и ночь - ткала холсты, вязала чулки, весною рвала цветы, а летом брала ягоды и продавала их в Москве. Чувствительная, добрая старушка. видя неутомимость дочери, часто прижимала её к слабо бьющемуся сердцу, называла божескою милостию, кормилицею, отрадою старости своей и молила Бога, чтобы он наградил её за всё то, что она делает для матери.

«Бог дал мне руки, чтобы работать, - говорила Лиза, - ты кормила меня своею грудью и ходила за мною, когда я была ребёнком; теперь пришла моя очередь ходить за тобою. Перестань только крушиться, перестань плакать; слёзы паши не оживят батюшки».

Но часто нежная Лиза не могла удержать собственных слёз своих - ах! она помнила, что у неё был отец и что его не стало, но для успокоения матери старалась таить печаль сердца своего и казаться покойною и весёлою. «На том свете, любезная Лиза, - отвечала горестная старушка, - на том свете перестану я плакать. Там, сказывают, будут все веселы; я, верно, весела буду, когда увижу отца твоего. Только теперь не хочу умереть - что с тобою без меня будет? На кого тебя покинуть? Нет, дай Бог Прежде пристроить тебя к месту! Может быть, скоро сыщется добрый человек. Тогда, благословя вас, милых детей моих, перекрещусь и спокойно лягу в сырую землю».

Прошло два года после смерти отца Лизина. Луга покрылись цветами, и Лиза пришла в Москву с ландышами. Молодой, хорошо одетый человек, приятного вида, встретился ей па улице. Она показала ему цветы - и закраснелась. «Ты продаёшь их, девушка?» - спроси;! он с улыбкою. «Продаю», - отвечала она. «А что тебе надобно?» - «Пять копеек». - «Это слишком дёшево. Вот тебе рубль». Лиза удивилась, осмелилась взглянуть на молодого человека, - ещё более закраснелась и, потупив глаза в землю, сказала ему, что она не возьмёт рубля. «Для чего же?» - «Мне не надобно лишнего». - «Я думаю, что прекрасные ландыши, сорванные руками прекрасной девушки, стоят рубля. Когда же ты не берёшь его, вот тебе пять копеек. Я хотел бы всегда покупать у тебя цветы; хотел бы, чтобы ты рвала их только для меня». Лиза отдала цветы, взяла пять копеек, поклонилась и хотела идти, но незнакомец остановил её за руку. «Куда же ты пойдёшь, девушка?» -«Домой». - «А где дом твой?» Лиза сказала, где она живёт, сказала и пошла. Молодой человек не хотел удерживать её, может быть, для того, что мимоходяшие начали останавливаться и, смотря на них, коварно усмехались.

Лиза, пришедши домой, рассказала матери, что с нею случилось. «Ты хорошо сделала, что не взяла рубля. Может быть, это был какой-нибудь дурной человек...» - «Ах нет, матушка! Я этого не думаю. У него такое доброе лино, такой голос...» - «Однако ж, Лиза, лучше кормиться трудами своими и ничего не брать даром. Ты ещё не знаешь, друг мой, как злые люди могут обидеть бедную девушку! У меня всегда сердце бывает не на своём месте, когда ты ходишь в город; я всегда ставлю свечу перед образом и молю Господа Бога, чтобы он сохранил тебя от всякой беды и напасти». У Лизы навернулись на глазах слёзы; она поцеловала мать свою.

На другой день нарвала Лиза самых лучших ландышей и опять пошла с ними в город. Глаза её тихонько чего-то искали.

Многие хотели у неё купить цветы, но она отвечала, что они непродажные, и смотрела то в ту, то в другую сторону. Наступил вечер, надлежало возвратиться домой, и цветы были брошены в Москву-реку. «Никто не владей вами!» - сказала Лиза, чувствуя какую-то грусть в сердце своём.

На другой день ввечеру сидела она под окном, пряла и тихим юлосом пела жалобные песни, но вдруг вскочила и закричала: «Ах!..» Молодой незнакомец стоял иод окном.

«Что с тобой сделалось?» - спросила испугавшаяся мать, которая подле неё сидела. «Ничего, матушка, - отвечала Лиза робким голосом, - я только его увидела». - «Кого?» - «Того господина, который купил у меня цветы». Старуха выглянула в окно.

Молодой человек поклонился ей так учтиво, с таким приятным видом, что она не могла подумать об нём ничего, кроме хорошего. «Здравствуй, добрая старушка! - сказал он. - Я очень устал; нет ли у тебя свежего молока?» Услужливая Лиза, не дождавшись ответа от матери своей - может быть, для того, что она его знала наперёд, - побежала на погреб - принесла чистую кринку, покрытую чистым деревянным кружком, - схватила стакан, вымыла, вытерла его белым полотенцем, налила и подала в окно, но сама смотрела в землю. Незнакомец выпил -и нектар из рук Гебы не мог бы показаться ему вкуснее. Всякий догадается, что он после того благодарил Лизу, и благодарил не столько словами, сколько взорами.

Между тем добродушная старушка успела рассказать ему о своём горе и утешении - о смерти мужа и о милых свойствах дочери своей, об её трудолюбии и нежности, и проч. и проч. Он слушал её со вниманием, но глаза его были - нужно ли сказывать где? И Лиза, робкая Лиза посматривала изредка на молодого человека; но не так скоро молния блестит и в облаке исчезает, как быстро голубые глаза её обращались к земле, встречаясь с его взором. «Мне хотелось бы, - сказал он матери, - чтобы дочь твоя никому, кроме меня, не продавала своей работы. Таким образом, ей незачем будет часто ходить в город, и ты не принуждена будешь с нею расставаться. Я сам по временам могу заходить к вам». Тут в глазах Лизиных блеснула радость, которую она тщетно сокрыть хотела; щёки её пылали, как заря в ясный летний вечер; она смотрела на левый рукав свой и щипала его правою рукою. Старушка с охотою приняла сие предложение, не подозревая в нём никакого худого намерения, и уверяла незнакомца, что полотно, вытканное Лизой, и чулки, вывязанные Лизой, бывают отменно хороши и носятся долее всяких других.

Становилось темно, и молодой человек хотел уже идти. «Да как же нам называть тебя, добрый, ласковый барин?» - спросила старуха. «Меня зовут Эрастом», - отвечал он. «Эрастом, - сказала тихонько Лиза, - Эрастом!» Она раз пять повторила сие имя, как будто бы стараясь затвердить его. Эраст простился с ними до свидания и пошёл. Лиза провожала его глазами, а мать сидела в задумчивости и, взяв за руку дочь свою, сказала ей: «Ах, Лиза! Как он хорош и добр! Если бы жених твой был таков!» Всё Лизино сердце затрепетало. «Матушка! Матушка! Как этому статься? Он барин, а между крестьянами...» - Лиза не договорила речи своей.

Теперь читатель должен знать, что сей молодой человек, сей Эраст был довольно богатый дворянин, с изрядным разумом и добрым сердцем, добрым от природы, но слабым и ветреным. Он вёл рассеянную жизнь, думал только о своём удовольствии, искал его в светских забавах, но часто не находил: скучал и жаловался на судьбу свою. Красота Лизы при первой встрече сделала впечатление в его сердце. Он читывал романы, идиллий, имел довольно живое воображение и часто переселялся мысленно в тс времена (бывшие или не бывшие), в которые, если верить стихотворцам, все люди беспечно гуляли по лугам, купались в чистых источниках, целовались, как горлицы, отдыхали иод розами и миртами и в счастливой праздности все дни свои провождали. Ему казалось, что он нашёл в Лизе то, чего сердце его давно искало. «Натура призывает меня в свои объятия, к чистым своим радостям», - думал он и решился - по крайней мере на время - оставить большой свет.

Обратимся к Лизе. Наступила ночь - мать благословила дочь свою и пожелала ей кроткого сна, но на сей раз желание её не исполнилось: Лиза спила очень худо. Новый гость души её, образ Эрастов, столь живо ей представлялся, что она почти всякую минуту просыпалась, просыпалась и вздыхала. Ещё до восхождения солнечного Лиза встала, сошла на берег Москвы-реки, села на траве и, подгорюнпвппкъ. смотрела на белые туманы, которые волновались в воздухе и, подымаясь вверх, оставляли блестящие капли на зелёном покрове натуры. Везде царствовала тишина, Но скоро восходящее светило дня пробудило всё творение: рощи, кусточки оживились, птички вспорхнули и запели, цветы подняли свои головки, чтобы напиться животворными лучами света. Но Лиза всё ещё сидела подгорюнившись. Ах, Лиза, Лиза! Что с тобою сделалось? До сего времени, просыпаясь вместе с птичками, ты вместе с ними веселилась утром, и чистая, радостная душа светилась в глазах твоих, подобно как солнце светится в каплях росы небесной; но теперь ты задумчива, и общая радость природы чужда твоему сердцу. Между тем молодой пастух по берегу реки гнал стадо, Играя на свирели. Лиза устремила на него взор свой и думала: «Если бы тот, кто занимает теперь мысли мои, рождён был простым крестьянином, пастухом и если бы он теперь мимо меня гнал стадо своё: ах! я поклонилась бы ему с улыбкою и сказала бы приветливо: «Здравствуй, любезный пастушок! Куда гонишь ты стадо своё? И здесь растёт зелёная трава для овец твоих, и здесь алеют цветы, из которых можно сплести венок для шляпы твоей». Он взглянул бы на меня с видом ласковым - взял бы, может быть, руку мою... Мечта!» Пастух, играя на свирели, прошёл мимо и с пёстрым стадом своим скрылся за ближним холмом.

Вдруг Лиза услышала шум вёсел - взглянула на реку и увидела лодку, а в лодке - Эраста.

Все жилки в ней забились, и. конечно, не от страха. Она встала, хотела идти, но не могла. Эраст выскочил на берег, подошёл к Лизе п - мечта её отчасти исполнилась: ибо он взглянул на неё с видом ласковым, взял её за руку. А Лиза, Лиза стояла с потупленным взором, с огненными щеками, с трепещущим сердцем - не могла отнять у него руки, не могла отворотиться, когда он приблизился к ней с розовыми губами своими... Ах! Он поцеловал её, поцеловал с таким жаром, что вся вселенная показалась ей в огне горящею! «Милая Лиза! - сказал Эраст. - Милая Лиза! Я люблю тебя!», и сии слова отозвались во глубине души её, как небесная, восхитительная музыка; она едва смела верить ушам своим и...

Но я бросаю кисть. Скажу только, что в сию минуту восторга исчезла Лизина робость - Эраст узнал, что он любим, любим страстно новым, чистым, открытым сердцем.

Они сидели на траве, и так, что между ими оставалось не много места, - смотрели друг другу в глаза, говорили друг другу: «Люби меня!», и два часа показались им мигом. Наконец Лиза вспомнила, что мать её может об ней беспокоиться. Надлежало расстаться. «Ах, Эраст! - сказала она. - Всегда ли ты будешь любить меня?» - «Всегда, милая Лиза, всегда!» - отвечал он. «И ты можешь мне дать в этом клятву?» - «Могу, любезная Лиза, могу!» - «Нет! Мне не надо клятвы. Я верю тебе, Эраст, верю. Ужели ты обманешь бедную Лизу? Ведь этому нельзя быть?» - «Нельзя, нельзя, милая Лиза!» - «Как я счастлива, н как обрадуется матушка, когда узнает, что ты меня любишь!» - «Ах нет, Лиза! Ей не надобно ничего сказывать». - «Для чего же?» -«Старые люди бывают подозрительны. Она вообразит себе что-нибудь худое». - «Нельзя статься». - «Однако ж прошу тебя не говорить ей об этом ни слова». - «Хорошо: надобно тебя послушаться, хотя мне и не хотелось бы ничего таить от неё».

Они простились, поцеловались в последний раз и обещались всякий день ввечеру видеться или на берегу реки, или в берёзовой pome, или где-нибудь близ Лизиной хижины, только верно, непременно видеться. Лиза пошла, но глаза её сто раз обращались на Эраста, который всё ещё стоял на берегу и смотрел вслед за нею.

Лиза возвратилась в хижину свою совсем не в таком расположении, в каком из неё вышла. На лице и во всех её движениях обнаруживалась сердечная радость. «Он меня любит!» - думала она и восхищалась сею мыслию. «Ах, матушка! - сказала Лиза матери своей, которая лишь только проснулась. - Ах, матушка! Какое прекрасное утро! Как всё весело в поле! Никогда жаворонки так хорошо не певали, никогда солнце так светло не сияло, никогда цветы так приятно не пахли!» Старушка, подпираясь клюкою, вышла на луг, чтобы насладиться утром, которое Лиза такими прелестными красками описывала. Оно в самом деле показалось ей отменно приятным; любезная дочь весельем своим развеселяла для неё всю натуру. «Ах, Лиза! - говорила она. - Как всё хорошо у Господа Бога! Шестой десяток доживаю на свете, а всё ещё не могу наглядеться на дела Господни, не могу наглядеться на чистое небо, похожее на высокий шатёр, и на землю, которая всякий год новою травою и новыми цветами покрывается. Надобно, чтобы Царь Небесный очень любил человека, когда он так хорошо убрал для него здешний свет. Ах, Лиза! Кто бы захотел умереть, если бы иногда не было нам горя?.. Видно, так надобно. Может быть, мы забыли бы душу свою, если бы из глаз наших никогда слёзы не капали». А Лиза думала: «Ах! Я скорее забуду душу свою, нежели милого моего друга!»

Молодая крестьянка и красавец. Акварель Н.Г. Чернецова. Начало XIX в.

После сего Эраст и Лиза, боясь не сдержать слова своего, всякий вечер виделись (тогда, как Лизина мать ложилась спать) или на берегу реки, или в берёзовой роще, но всего чаше под тению столетних дубов (саженях в осьмидесяти от хижины) - дубов, осеняющих глубокий чистый пруд, ещё в древние времена ископанный.

Там часто тихая луна, сквозь зелёные ветви, посребряла лучами своими светлые Лизины волосы, которыми играли зефиры и рука милого друга; часто лучи сии освещали в глазах нежной Лизы блестящую слезу любви, осушаемую всегда Эрастовым поцелуем. Они обнимались - но целомудренная, стыдливая Цинтия не скрывалась от них за облако: чисты и непорочны были их объятия. «Когда ты, - говорила Лиза Эрасту, - когда ты скажешь мне: „Люблю тебя, друг мой!", когда прижмёшь меня к своему сердцу и взглянешь на меня умильными своими глазами, ах! тогда бывает мне так хорошо, так хорошо, что я себя забываю, забываю всё, кроме Эраста. Чудно! Чудно, мой друг, что я, не знав тебя, могла жить спокойно и весело! Теперь мне это непонятно, теперь думаю, что без тебя жизнь не жизнь, а грусть и скука. Без глаз твоих тёмен светлый месяц; без твоего голоса скучен соловей поющий; без твоего дыхания ветерок мне неприятен». Эраст восхищался своей пастушкой - так называл Лизу - и, видя, сколь она любит его, казался сам себе любезнее. Все блестящие забавы большого света представлялись ему ничтожными в сравнении с теми удовольствиями, которыми страстная дружба невинной души питала сердце его. С отвращением помышлял он о презрительном сладострастии, которым прежде упивались его чувства. «Я буду жить с Лизою, как брат с сестрою, - думал он, - не употреблю во зло любви её и буду всегда счастлив!» Безрассудный молодой человек! Знаешь ли ты своё сердце? Всегда ли можешь отвечать за свои движения? Всегда ли рассудок есть царь чувств твоих?

Лиза требовала, чтобы Эраст часто посещал мать её. «Я люблю её, - говорила она,- и хочу ей добра, а мне кажется, что видеть тебя есть великое благополучие для всякого». Старушка в самом деле всегда радовалась, когда его видела. Она любила говорить с ним о покойном муже и рассказывать ему о днях своей молодости, о том, как она в первый раз встретилась с милым своим Иваном, как он полюбил её и в какой любви, в каком согласии жил с нею. «Ах! Мы никогда не могли друг на друга наглядеться - до самого того часа, как лютая смерть подкосила ноги его. Он умер на руках моих!» Эраст слушал её с непритворным удовольствием. Он покупал у неё Лизину работу и хотел всегда платить в десять раз дороже назначаемой ею цены, но старушка никогда не брала лишнего.

Таким образом прошло несколько недель. Однажды ввечеру Эраст долго ждал своей Лизы. Наконец пришла она, но так невесела, что он испугался; глаза её от слёз покраснели. «Лиза, Лиза! Что с тобою сделалось?» - «Ах, Эраст! Я плакала!» -«О чём? Что такое?» - «Я должна сказать тебе всё. За меня сватается жених, сын богатого крестьянина из соседней деревни; матушка хочет, чтобы я за него вышла». - «И ты соглашаешься?» -«Жестокий! Можешь ли об этом спрашивать? Да, мне жаль матушки; она плачет и говорит, что я не хочу её спокойствия, что она будет мучиться при смерти, если не выдаст меня при себе замуж. Ах! Матушка не знает, что у меня есть такой милый друг!» Эраст целовал Лизу, говорил, что её счастие дороже ему всего на свете, что по смерти матери её он возьмёт её к себе и будет жить с нею неразлучно, в деревне и в дремучих лесах, как в раю. «Однако ж тебе нельзя быть моим мужем!» - сказала Лиза с тихим вздохом. «Почему же?» - «Я крестьянка». - «Ты обижаешь меня. Для твоего друга важнее всего душа, чувствительная невинная душа, - и Лиза будет всегда ближайшая к моему сердцу».

Она бросилась в его объятия - и в сей час надлежало погибнуть непорочности! Эраст чувствовал необыкновенное волнение в крови своей - никогда Лиза не казалась ему столь прелестною, никогда ласки её не трогали его так сильно, никогда её поцелуи не были столь пламенны, она ничего не знала, ничего не подозревала, ничего не боялась - мрак вечера питал желания - ни одной звёздочки не сияло на небе, никакой луч не мог осветить заблуждения. Эраст чувствует в себе трепет - Лиза также, не зная, отчего, не зная, что с нею делается... Ах, Лиза, Лиза! Где ангел-хранитель твой? Где твоя невинность?

Заблуждение прошло в одну минуту. Лиза не понимала чувств своих, удивлялась и спрашивапа. Эраст молчал - искал слов и не находил их. «Ах, я боюсь, - говорила Лиза, - боюсь того, что случилось с нами! Мне казалось, что я умираю, что душа моя... Нет, не умею сказать этого!.. Ты молчишь, Эраст? Вздыхаешь?.. Боже мой! Что такое?» Между тем блеснула молния и грянул гром. Лиза вся задрожала. «Эраст, Эраст! - сказала она. - Мне страшно! Я боюсь, чтобы гром не убил меня, как преступницу!» Грозно шумела буря, дождь лился из чёрных облаков - казалось, что натура сетовала о потерянной Лизиной невинности. Эраст старался успокоить Лизу и проводил её до хижины. Слёзы катились из глаз её, когда она прощалась с ним. «Ах, Эраст! Уверь меня, что мы будем по-прежнему счастливы!» - «Будем, Лиза, будем!» - отвечал он. «Дай Бог! Мне нельзя не верить словам твоим: ведь я люблю тебя! Только в сердце моём... Но полно! Прости! Завтра, завтра увидимся».

Свидания их продолжались; но как всё переменилось! Эраст не мог уже доволен быть одними невинными ласками своей Лизы, одними её любви исполненными взорами, одним прикосновением руки, одним поцелуем, одними чистыми объятиями. Он желал больше, больше и, наконец, ничего желать не мог, - а кто знает сердце своё, кто размышлял о свойстве нежнейших его удовольствий, тот, конечно, согласится со мною, что исполнение всех желаний есть самое опасное искушение любви. Лиза не была уже для Эраста сим ангелом непорочности, который прежде воспалял его воображение и восхищал душу. Платоническая любою уступила место таким чувствам, которыми он не мог гордиться и которые были для него уже не новы. Что принадлежит до Лизы, то она, совершенно ему отдавшись, им только жила и дышала, во всём, как агнец, повиновалась его воле и в удовольствии его полагала своё счастие. Она видела в нём перемену и часто говорила ему: «Прежде бывал ты веселее, прежде бывали мы покойнее и счастливее, и прежде я не так боялась потерять любовь твою!» Иногда, прощаясь с ней, он говорил ей: «Завтра, Лиза, не могу с тобою видеться: мне встретилось важное дело», - и всякий раз при сих словах Лиза вздыхала.

Наконец пять дней сряду она не видела его и была в величайшем беспокойстве; в шестой пришёл он с печальным лицом и сказал: «Любезная Лиза! Мне должно на несколько времени с тобою проститься. Ты знаешь, что у нас война, я в службе, полк мой идёт в поход». Лиза побледнела и едва не упала в обморок.

Эраст ласкал её, говорил, что он всегда будет любить милую Лизу и надеется по возвращении своём уже никогда с нею не расставаться. Долго она молчала, потом залилась горькими слезами, схватила руку его и, взглянув на него со всею нежностью любви, спросила: «Тебе нельзя остаться?» - «Могу, - отвечал ом, - но только с величайшим бесславием, с величайшим пятном для моей чести. Все будут презирать меня; все будут гнушаться мною, как трусом, как недостойным сыном отечества». - «Ах, когда так, - сказала Лиза, - то поезжай, поезжай, куда Бог велит! Но тебя могут убить». - «Смерть за отечество не страшна, любезная Лиза». - «Я умру, как скоро тебя не будет на свете». - «Но зачем это думать? Я надеюсь остаться жив, надеюсь возвратиться к тебе. моему другу». - «Дай Бог! Дай Бог! Всякий день, всякий час буду о том молиться. Ах, для чего не умею ни читать, ни писать! Ты бы уведомлял меня обо всём, что с тобою случается, а я писала бы к тебе - о слезах своих!» - «Нет, береги себя, Лиза, береги для друга твоего. Я не хочу, чтобы ты без меня плакала». - «Жестокий человек! Ты думаешь лишить меня и этой отрады! Нет! Расставшись с тобою, разве тогда перестану плакать, когда высохнет сердце моё». - «Думай о приятной минуте, в которую опять мы увидимся». - «Буду, буду думать о ней! Ах, если бы она пришла скорее! Любезный, милый Эраст! Помни, помни свою бедную Лизу, которая любит тебя более, нежели самоё себя!»

Но я не могу описать всего, что они при сём случае говорили. На другой день надлежало быть последнему свиданию.

Эраст хотел проститься и с Лизииою матерью, которая не могла от слёз удержаться, слыша, что ласковый, пригожий барии её должен уехать на войну. Он принудил её взять у него несколько денег, сказав: «Я не хочу, чтобы Лиза в моё отсутствие продавала работу свою, которая, по уговору, принадлежит мне». Старушка осыпала его благословениями. «Дай Господи, - говорила она, - чтобы ты к нам благополучно возвратился и чтобы я тебя ещё раз увидела в здешней жизни! Авось-либо моя Лиза к тому времени найдёт себе жениха по мыслям. Как бы я благодарила Бога, если б ты приехал к нашей свадьбе! Когда же у Лизы будут дети, знай, барин, что ты должен крестить их! Ах! Мне бы очень хотелось дожить до этого!» Лиза стояла подле матери и не смела взглянуть на неё. Читатель легко может вообразить себе, что она чувствовала в сию минуту.

Но что же чувствовала она тогда, когда Эраст, обняв её в последний раз, в последний раз прижав к своему сердцу, сказал: «Прости, Лиза!..» Какая трогательная картина! Утренняя заря, как алое море, разливалась по восточному небу. Эраст стоял под ветвями высокого дуба, держа в объятиях свою бедную, томную, горестную подругу, которая, прощаясь с ним, прощалась с душою своею. Вся натура 2 пребывала в молчании.

Лиза рыдала, Эраст плакал, оставил её, она упала, стала на колени, подняла руки к небу и смотрела на Эраста, который удалялся - далее - далее - и, наконец, скрылся - воссияло солнце, и Лиза, оставленная, бедная, лишилась чувств и памяти.

Она пришла в себя - и свет показался ей уныл и печален. Все приятности натуры сокрылись для неё вместе с любезным её сердцу. «Ах! - думала она. - Для чего я осталась в этой пустыне? Что удерживает меня лететь вслед за милым Эрастом? Война не страшна для меня; страшно там, где нет моего друга. С ним жить, с ним умереть хочу или смертию своею спасти его драгоценную жизнь. Постой, постой, любезный! Я лечу к тебе!» Уже хотела она бежать за Эрастом, но мысль: «У меня есть мать!» -остановила её. Лиза вздохнула и, преклонив голову, тихими шагами пошла к своей хижине. С сего часа дни её были днями тоски, горести, которую надлежало скрывать от нежной матери: тем более страдало сердце её! Тогда только облегчалось оно, когда Лиза, уединяясь в густоту леса, могла свободно проливать слёзы и стенать о разлуке с милым. Часто печальная горлица соединяла жалобный голос свой с её стенанием. Но иногда - хотя весьма редко - златой луч надежды, луч утешения освещал мрак её скорби. «Когда он возвратится ко мне, как я буду счастлива! Как всё Переменится!» От сей мысли прояснялся взор её, розы на щеках освежались, и Лиза улыбалась, как майское утро после бурной ночи. Таким образом прошло около двух месяцев.

В один день Лиза должна была идти в Москву за тем, чтобы купить розовой воды, которою мать её лечила глаза свои. На одной из больших улиц встретилась ей великолепная карета, и в сей карете увидела она Эраста. «Ах!» - закричала Лиза и бросилась к нему, но карета проехала мимо и поворотила на двор. Эраст вышел и хотел уже идти на крыльцо огромного дома, как вдруг почувствовал себя в Лизиных объятиях. Он побледнел - йотом, не отвечая ни слова на её восклицания, взял её за руку, привёл в свой кабинет, запер дверь и сказал ей: «Лиза! Обстоятельства переменились; я помолвил жениться; ты должна оставить меня в покое и для собственного своего спокойствия забыть меня. Я любил тебя и теперь люблю, то есть желаю тебе всякого добра. Вот сто рублей - возьми их, - он положил ей деньги в карман, - позволь мне поцеловать тебя в последний раз, иди домой». Прежде, нежели Лиза могла опомниться, вывел её из кабинета и сказал слуге: «Проводи эту девушку со двора».

Сердце моё обливается кровью в сию минуту. Я забываю человека в Эрасте, готов проклинать его, но язык мой не движется - смотрю па небо, и слеза катится по лицу моему. Ах! Для чего пишу не роман, а печальную быль?

Итак, Эраст обманул Лизу, сказав ей, что он едет в армию? Нет, он в самом деле был в армии, но, вместо того чтобы сражаться с неприятелем, играл в карты и протирал почти всё своё имение. Скоро заключили мир, и Эраст возвратился в Москву, отягчённый долгами. Ему оставался один способ поправить свои обстоятельства - жениться на пожилой богатой вдове, которая давно была влюблена в него. Он решился на то и переехал жить к ней в дом. посвятив искренний вздох Лизе своей. Но всё сие может ли оправдать его?

Лиза очутилась на улице, и в таком положении, которого никакое перо описать не может. «Он, он выгнал меня? Он любит другую? Я погибла!» - вот её мысли, сё чувства! Жестокий обморок прервал их на время. Одна добрая женщина, которая шла но улице, остановилась над Лизою, лежавшею на земле, и старалась привести её в память. Несчастная открыла глаза, встала с помощью сей доброй женщины, благодарила её и пошла, сама не зная куда. «Мне нельзя жить, - думала Лиза, -нельзя!.. О, если бы упало на меня небо! Если бы земля поглотила бедную!.. Нет! Небо не падает; земля не колеблется! Горе мне!» Она вышла из города и вдруг увидела себя на берегу глубокого пруда, под тению древних дубов, которые за несколько недель перед тем были безмолвными свидетелями её восторгов. Сие воспоминание потрясло её душу; страшнейшее сердечное мучение изобразилось на лице её. Но через несколько минут погрузилась она в некоторую задумчивость, осмотрелась вокруг себя, увидела дочь своего соседа (пятнадцатилетнюю девушку), идущую по дороге, - кликнула сё, вынула из кармана десять империалов и, подавая ей, сказала: «Любезная Анюта, любезная подружка! Отнеси эти деньги к матушке - они не краденые, - скажи ей, что Лиза против неё виновата, что я таила от неё любовь свою к одному жестокому человеку - к Э... На что знать его имя? Скажи, что он изменил мне, попроси, чтобы она меня простила, - Бог будет её помощником, поцелуй у неё руку так, как я теперь твою целую, скажи, что бедная Лиза велела поцеловать её, - скажи, что я...» Тут она бросилась в воду. Анюта закричала, заплакала, но не могла спасти её, побежала в деревню - собрались люди и вытащили Лизу, но она была уже мёртвая.

Таким образом скончала жизнь свою прекрасная душою и телом. Когда мы там, в новой жизни, увидимся, я узнаю тебя, нежная Лиза!

Её погребли близ пруда, под мрачным дубом, и поставили деревянный крест на её могиле. Тут часто сижу в задумчивости. опершись на вместилище Лизина праха; в глазах моих струится пруд; надо мною шумят листья.

Лизина мать услышала о страшной смерти дочери своей, и кровь её от ужаса охладела - глаза навек закрылись. Хижина опустела. В ней воет ветер, и суеверные поселяне, слыша по ночам сей шум, говорят: «Там стонет мертвец; там стонет бедная Лиза!»

Эраст был до конца жизни своей несчастлив. Узнав о судьбе Лизиной, он не мог утешиться и почитал себя убийцею. Я познакомился с ним за год до его смерти. Он сам рассказал мне сию историю и привёл меня к Лизиной могиле. Теперь, может быть, они уже примирились!

Вопросы и задания

1. По деталям, имеющимся в повести, воссоздайте психологический портрет героини.
2. Что в образе Лизы вызывает у вас симпатию, уважение, сочувствие?
3. Есть ли в характере девушки, её поведении, манере общения то, что кажется вам уже навсегда ушедшим, ненужным современному человеку? Почему вам так кажется?
4. Какие качества характера Эраста привлекли Лизу?
5. Было ли чувство Эраста к Лизе искренним? Обоснуйте свой ответ.
6. Какова, на ваш взгляд, основная причина трагического финала повести?
7. Найдите в тексте повести слова, наиболее полно характеризующие основных персонажей - Лизу и Эраста.
8. Приведите Примеры, подтверждающие принадлежность повести «Бедная Лиза» к литературе сентиментализма.

1 ...В стенах опустевшего монастыря... - Во время чумной эпидемии 1771 г. Симонов монастырь был превращен в лазарет. После этого он ряд лет бездействовал и был восстановлен как монастырь в 1795 г., т.е. через четыре года после завершения повести «Бедная Лиза».

2 Натура - здесь: природа.

СЕНТИМЕНТАЛИЗМ ПОВЕСТИ Н. М. КАРАМЗИНА «БЕДНАЯ ЛИЗА»

1. Вступление.

«Бедная Лиза» — произведение сентиментализма.

2. Основная часть.

2.1 Лиза — главная героиня повести.

2.2 Сословное неравенство героев — основная причина трагедии.

2.3 «И крестьянки любить умеют!»

3. Заключение.

Тема маленького человека.

При нём [Карамзине] и вследствие его влияний тяжёлый педантизм и школярство сменили сентиментальностью и светскою лёгкостью.

В.Белинский

Повесть Николая Михайловича Карамзина «Бедная Лиза» — первое произведение русской литературы, наиболее ярко воплощающее в себе основные черты такого литературного направления, как сентиментализм. Сюжет повести очень прост: это история любви бедной крестьянки Лизы к молодому дворянину, который оставляет её ради брака по расчёту. В итоге девушка бросается в пруд, не видя смысла жить без любимого. Новшество, введённое Карамзиным, — появление в повести рассказчика, который в многочисленных лирических отступлениях выражает свою грусть и заставляет нас сопереживать. Карамзин не стыдится своих слёз и призывает к тому же читателей. Но не только сердечные терзания и слёзы автора заставляют нас проникнуться этой нехитрой историей. Даже мельчайшие подробности в описании природы вызывают отклик в душах читателей. Ведь известно, что в окрестностях старого монастыря над Москвой- рекой очень любил прогуливаться и сам Карамзин, а после выхода произведения в свет за монастырским прудом с его старыми ивами закрепилось название «Лизин пруд». В произведениях сентиментализма нет строго положительных или отрицательных героев. Так и герои Карамзина — живые люди со своими достоинствами и пороками. Не отрицая

причастности Эраста к гибели девушки, автор не осуждает его за это, зная, что молодой человек останется несчастным до конца своей жизни. Лиза совсем не похожа на типичную «пушкинскую» или «тургеневскую» девушку. Она не воплощает женский идеал автора. Для Карамзина она символ душевности человека, его естественности и искренности. Писатель подчёркивает, что девушка не читала о любви даже в романах, поэтому чувство настолько сильно завладело её сердцем, поэтому предательство любимого привело её в такое отчаяние. Любовь Лизы, бедной необразованной девушки к знатному юноше «с изрядным умом», — борьба настоящих чувств с социальными предрассудками. С самого начала эта история была обречена на трагический финал, потому как слишком значимо было сословное неравенство главных героев. Но автор, описывая судьбу молодых людей, расставляет акценты так, что становится понятно его личное отношение к происходящему. Карамзин не только ценит душевные стремления, переживания и умение любить выше, чем материальные блага и положение в обществе. Именно в неспособности любить, испытывать по-настоящему глубокое

чувство он видит причину этой трагедии. «И крестьянки любить умеют!« — этой фразой Карамзин обратил внимание читателей на радости и проблемы простого человека. Никакое социальное превосходство не может оправдать героя и избавить его от ответственности за свои поступки. Считая невозможным, чтобы одни люди распоряжались жизнью других, писатель отрицал крепостное право и первостепенной своей задачей считал умение привлечь внимание к людям слабым и безгласным. Гуманизм, сопереживание, неравнодушие к социальным проблемам — вот те чувства,