Существует два варианта исполнения. Превращение воды в лед

Если вбить в гугле «фокусницы», большинство результатов лишь о том, что девушек среди фокусников очень мало. Чаще всего им достается играть роли сексуальных ассистенток, чья единственная задача отвлекать своим видом внимание зрителя. Но все же настоящие фокусницы существуют, и еще какие!

Вконтакте

Однокласники

15. Мария Гара, The Snake Babe

С таким прозвищем как «Крошка-змея», неудивительно, что интересы Марии Гары ограничиваются тремя темами: змеи, секс и магия. Хотя ее магические шоу неоднократно критиковали за излишнюю сексуальность, она считает, что цель магии – развлечение, и развлечение для взрослых абсолютно приемлемо в магии при условии, что аудитория с самого начала знает, на что идет. Девушка появлялась на шоу Джерри Спрингера и ведет сайт, посвященный в основном ее модельной карьере, но магия и заклинание змей там тоже присутствует.

14. Скарлетт, Принцесса магии

Скарлетт была танцовщицей и любила выступать еще задолго до того, как стала Принцессой магии. Долгое время она выступала в театре в Лас-Вегасе с вполне приличным семейным представлением, но затем резко перешла на взрослую аудиторию и сменила название шоу на «Скарлетт и магические обольстительницы». Со временем ее магия стала только более откровенной. Скарлетт – младшая сестра фокусницы Мелинды Сакс, так что магия у девушки в крови.

13. Нин Цай, Magic Babe Ning

Нин бросила занятия магией в конце 2014 года, но ее красота и влияние, которое она оказала на эту индустрию, гарантировали ей место в этом списке. Еще до того, как Нин начала выступать дуэтом с фокусником J C Sum, журнал Magicseen назвал ее «Самой сексуальной девушкой в мире магии». Представление Нин было сексуальным, но не типично женственным – в своем смелом и захватывающим дух шоу она использовала самурайские мечи и огонь.

12. Леди Амила

На своем сайте Леди Амила написала, что «без магии ее жизнь была бы ошибкой». Менталистка и иллюзионистка из Германии называет себя «Первой леди магии» и получила награду за «Лучшее представление иллюзиониста». Она начала показывать фокусы еще в раннем детстве и стала одной из первых девушек-фокусников, выступающих по всему миру.

11. Мара Казан

Мара Казан, урожденная Мартье ван Ольст, всегда любила магию, так что неудивительно, что она присоединилась к дуэту братьев-фокусников Оскару и Рензо, и вместе они сформировали трио «Magic Unlimited». Втроем они так быстро овладели волшебным мастерством, что стали самым молодым трио, выступившим в Лас-Вегасе – они тогда были еще совсем юными подростками. Будучи участницей Magic Unlimited, Мара получила множество международных наград от князя Монако, и трио все еще продолжает выступать по всей Европе.

10. Лаура Лондон

Само собой разумеющееся, что именно девушка по имени Лондон является единственной в этом списке, кому выпала честь выступить перед самой королевой Великобритании. Лора дала представление на 80-ом дне рождении королевы и также неоднократно выступала перед принцем Чарльзом. Когда она не показывает трюки для королевской семьи, Лора работает на VIP афтерпати во время рок-фестивалей. Ее способность работать на любую публику, начиная с королевской семьи и заканчивая рок-звездами – пожалуй, самый впечатляющий ее трюк.

9. Конни Бойд

Конни Бойд наиболее известна благодаря своему фирменному шоу «Красота магии», но она также неоднократно получала награды за свои утонченные и стильные трюки. Известный комик и ведущий Боб Сагет, вручая Конии премию «Лучшая кабаре-фокусница», назвал ее «самой главной фокусницей нашего времени». В детстве Конни тренировалась в Национальной балетной школе в Канаде, но травма перечеркнула ее карьеру танцовщицы, и девушка подалась в магию.

8. Софи Эванс

Многие фокусники объединяются в одну команду, и Софи Эванс также начала свою карьеру вместе с Кевином Джеймсом в дуэте «Twisted Cabaret». Тем не менее, ее сольное представление заслужило больших похвал и дважды принесло ей награду «Фокусница года» от «Международного братства фокусников». Она обучала магии детей в детской передаче на канале BBC «Подмастерье волшебника». Софи также нередко выступала перед знаменитостями, включая Мохаммеда Али и бывшего президента США Джимми Картера.

7. Меган Ноулз-Бейкон

Меган Ноулз- Бейкон занималась магией еще в детстве, и ее всегда удивляло, что в кружках по интересам, в которые она вступала, никогда не было девочек. Хотя она часто чувствовала себя одинокой, она продолжила изучать искусство магии, и в итоге стала первым должностным лицом женского пола в «Магическом круге», элитном британском сообществе фокусников. Она надеется, что ее новая роль в «Магическом круге» вдохновит девочек по всему миру на серьезное занятие магией.

6. Кристи Тогучи

Магия заключается в блеске и исполнении, и Кристи Тогучи отлично это понимает – недаром она выиграла награду «Выдающаяся организация представления» в Японии и «Фокусница века» в Гонконге. Отец и дедушка Кристи тоже были фокусниками, а ее личные интересы вдохновили ее получить степень бакалавра танца в Калифорнийском университете Сан-Диего. Будучи опытной цирковой артисткой, Кристи объединяет все свои навыки для постановки своего волшебного танца и невероятного шоу.

5. Мисс Каталин

Мисс Каталин родилась в Венгрии, но уже в 14 она выступала в Дубае, а годом позже – на борту круизного лайнера в Европе. В родной Венгрии ей присудили титул «Лучшей фокусницы года», а в США она победила в номинации «Кабаре-фокусница года». Она также выступила на 53-ем ежегодном шоу «It’s Magic» в Лос-Анджелесе, которое собирает лишь лучших фокусников в мире. В том году мисс Каталин была единственной женщиной, которую пригласили выступить на шоу.

4. Кристен Ламберт

Свою карьеру Кристен начала в качестве обычной ассистентки фокусника. Обучившись мастерству у Крисса Энджела, Кристен создала собственное шоу под названием «The Supernaturalists». Она появилась с Энджелом в его передаче «BeLIEve» и теперь выступает со своим представлением в Лас-Вегасе. Когда Кристен не выступает, она занимается различной благотворительностью, беседует с детьми из Азии о своей любви к магии и учит их, как важно критически мыслить и ставить перед собой цели.

3. Анджела Фановитц

Несмотря на свою красоту, Анджела была очень стеснительной, пока не начала изучать магию. Тогда она стала более раскованной и начала модельную карьеру. Но в отличие от большинства моделей, она закончила школу с отличием и начала учиться на врача в университете Огайо. Тогда ее позвали принять участие в шоу «Phenomenon» и продемонстрировать свое мастерство фокусницы Криссу Энджелу, Ури Геллеру и другим. Она заняла второе место – отличное достижение, учитывая, что она была единственной девушкой среди участников. После окончания шоу она вернулась к учебе и получила медицинское образование.

2. Кристен Герхарт

Магия оставляет людей со звездами в глазах, но для Кристен Герхарт это не только фигура речи – ведь она раньше была исследователем в NASA и сейчас работает в астрономической обсерватории Маунт-Вилсон в Калифорнии. Когда она не занимается исследованием космоса, Кристен ведет интернет-передачи о магии, включая «Exposé» и ее детище “Bitchkraft”. Она объединяет свою любознательную натуру и любовь к магии, являясь одной из судей телешоу «Wizard Wars» на канале SyFy.

1. Алана

Алана начала изучать искусство магии еще в 13 лет, и годы спустя поставила представление «Magic: InStyle». В этом шоу Алана задействует свою природную элегантность и женское очарование и для иллюзий использует такой реквизит, как бриллианты, жемчуг и дорогие туфли. Особенно девушка прославилась трюком «В ее руках», основанном на иллюзии обладания дополнительной пары рук. Алана бегло говорит на нескольких языках и, выступая в Испании, Англии, Франции и своей родной Германии, всегда проводит шоу на языке страны, в которой находится. В 2011 году она стала первой женщиной-победительницей Гран-при Германии, тем самым получив титул «Чемпион Германии по магии».

Вконтакте

«Время – наш самый ценный ресурс» – слышим мы ото всех вокруг. На скольких ежедневных рутинных занятиях можно сэкономить время, если приноровиться выполнять их за доли секунд. Например, умываться, готовить или переодеваться.

Какая женщина откажется от такой способности менять наряды за доли секунд? Это, кстати, вполне реально и сейчас мы узнаем как.

Фокус с переодеванием

Быстрая смена одежды является одним из интересных и захватывающих трюков

Одним из ярких представлений на сцене цирка, наравне с распиливанием человека, высвобождением из цепей, и изъятием кролика из шляпы, является номер с быстрой сменой одежды .

Данный вид трюка называется трансформация — это практически отдельный жанр, который относится к фокусам и иллюзии.

Фокусник с ассистенткой под яркий свет ламп и прожекторов, различные световые спецэффекты, и бодрый аккомпанемент выполняют такой , который поражает зрителей наповал от мала до велика.

Как происходит фокус с переодеванием?

• Все происходит под ритмичный танец с высокопарными движениями ассистентки, во время которого она и меняет свои наряды.
• Для этого фокусник поднимает над ней ширму или специальный декорированный складной цилиндр или засыпает ее огромным количеством блесток, фольги или конфетти — все эти действия создают атмосферу волшебства.
• Занавес держится над ней совсем недолго, всего одну — две секунды, и она перевоплощается в платья всех цветов радуги с таким успехом и скоростью, что можно только позавидовать.

Тоже может менять свой внешний вид. В таком случае они делают это по очереди. Когда переодевается ассистентка, фокусник совершает магические движения, когда он – она поддерживает реквизиты и курирует всю ситуацию, и все происходит под удивительный танец. Как для нее, так и для него способы переодевания идентичны.

Удивительные фокусы с переодеванием смотрите в видео. Ниже смотрите разоблачение !

Разоблачение в студию!

Один из видов трансформации от братьев Сударчиковых , он подразумевает наличие крючков и лесок, вставленных в комплекты одежды. Данный способ более сложный и используется не часто.

Большое количество времени убивает подготовка к данному трюку

Существует два варианта исполнения:

• в первом одежда остается на исполнителе трюка, но для зрительского глаза она недоступна;
• во втором одеяние сбрасывается под ширму или цилиндр, поэтому их не отпускают до конца.

В любом случае это требует тщательной подготовки и наверняка львиную долю сноровки.

Другим способом, являющимся наиболее распространенным, является секрет липучек на одежде. Ее шьют специально на заказ, липучки прикрепляются на плечи, а так же могут пришиваться быстро расстегивающиеся крючки или пуговицы.

Например, фокусник задирает ширму, а переодевающаяся ассистентка мгновенно расцепляет липучки на плечах, чтобы верхняя часть блузы распалась на две половинки и повисла внизу пышной юбкой иного цвета либо она сбрасывает свой наряд. Пуговицы, видимые на костюме муляж. Практически девяносто процентов швов выполнены на липучках

Также существует такой вариант: ассистентка меняет длинное красное платье на короткое зеленое. Она может обыгрывать до десяти нарядов, если изнаночный подол длинного платья зеленого цвета, в результате длинное красное платье становится коротким зеленым из-за задранного подола.

Этот вариант уязвим , так как большой слой одежды может стать заметным. Если присмотреться к некоторым ассистенткам, то их верхняя часть туловища выглядит более массивной, чем нижняя. После того как ассистентка сняла свой последний наряд ее тело приобретает естественные формы и тяжесть с верхнего туловища исчезает.

Разоблачение фокуса с перевоплощением смотреть в видео:

Так что же это получается, секрет очень прост?

Платья и костюмы остаются на фокуснике, но «магическим» образом невидимы для зрителя

Многослойность – основной постулат, костюмы из очень тонкой ткани надеваются слой за слоем.

Одежда сшивается специально с использованием специальных липучек, крючков и пуговиц.

Одно платье может скрывать второе под изнанкой.

Не исключено применение «сдирания» одежды крючками, нанизанными на невидимые лески.

Платья и костюмы не исчезают бесследно, они остаются на фокусниках невидимым образом (например, см. пункт 2) либо остаются на полу, прикрываемых сверху реквизитами.

В повседневной жизни такая одежда доступна не всем, но при огромном желании вполне осуществима для индивидуального пошива. Сценический костюм такого рода удовольствие дорогое и обходится приблизительно в тысячу долларов. Однако секреты должны оставаться секретами.

Показ такого вида шоу — мастерство трюка быстрого переодевания требует тщательной проработки мелких деталей, чтобы самый наблюдательный из зрителей не учуял подвоха, а так же ловкости и артистичности исполнителей, и большого количества конфетти.

Стоит упомянуть и об усердных и многочисленных репетициях. Если вы хотите разоблачить фокусников , то присматривайтесь к мельчайшим деталям. При близком расстоянии эти скрытые на расстоянии липучки и крючки хорошо заметны, что не совсем хорошо для простых обывателей мечтающих сэкономить время на переодеваниях.

Необходимость в привлечении ассистентов возникает у фокусников по мере количественного и качественного роста их шоу, при том, что начинающие иллюзионисты с небольшим набором трюков, и как следствие, небольшим количеством аппаратуры, как правило ограничиваются собственными силами.

Ассистенты, при кажущейся второстепенности роли, являются полноценными и важными участниками создания иллюзий, а в некоторых трюках, например, Девушка-зигзаг , просто главными. Их работа, обычно, связана со следующими основными обязанностями :

• Подготовка реквизита, включая зарядку аппаратуры и её своевременное перемещение, как на сцене, так и за сценой.
• Участие в непосредственной демонстрации иллюзий, включая манипуляции с телом, как находясь рядом с фокусником на сцене, так и в зале среди зрителей.
• Отвлечение внимания зрителей от фокусника.
• Создание эстетического фона в работе фокусника.

Становление роли ассистента

От самого зарождения искусства иллюзий ассистентами выступали как юноши так и девушки. Однако долгое время, в частности в викторианскую эпоху , пышная одежда препятствовала женскому участию в номерах, которые порой требовали долгого нахождения в ограниченном пространстве. Ситуация кардинально изменилась в XX веке. Первая мировая война привела к стремительным переменам в социальной сфере. Стали значительно более востребованы номера шокирующие публику. Изменения нравов, повлекло изменение моды в направлении минимализма , следствием чего, в качестве ассистентов начали доминировать симпатичные стройные девушки, а их образ, подвергнутых опасности, превратился в тренд иллюзионистских развлечений :277–295 .

См. также

Напишите отзыв о статье "Ассистент фокусника"

Примечания

Общие понятия Жанры Трюки Шоу Прочее Списки

Отрывок, характеризующий Ассистент фокусника

– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.

Ассистентка фокусника

Ассистентку фокусника узнать легко –

По плавному изгибу ее руки, указывающей на изящную мебель,

Чтобы мы выразили свое восхищение;

Ее чарующая улыбка заставляет нас верить, и

Сила, которая могла бы разрезать ее пополам, гаснет.

Где только нашел фокусник свою ассистентку,

Удивительную красавицу (а мы едва ее замечаем!),

Которая улыбается рядом с ним и загадочно молчит?

Мы думаем: ей-то известно всё; нам кажется,

Что за ее белозубой улыбкой, в ее голове

Таится знание о темном волшебном царстве,

Где голубь и трусливый заика-заяц сидят терпеливо ждут,

Когда чародей их вернет в шерсть и перья реальности.

В этом краю исчезающих бумажников, бесконечных цветных платков

И разорванных в клочья банкнот, которые срастаются сами,

Женщины, распиленные пополам, лежат в колдовском трансе,

Играют с крапленой колодой карт или просто парят в воздухе,

Потому что наше желание верить в них сильнее гравитации.

Чарлз Дарлинг. “После знакомства с ассистенткой фокусника на дружеской вечеринке”

То время, когда Вадим работал над своей лентой “Любовный круг”, было счастливым для нас обоих. Я получала огромное удовольствие от совместного творческого процесса и испытывала колоссальное возбуждение, когда он помогал мне принять нужную в данном эпизоде позу, – а также когда мне удавалось превзойти его ожидания. Я всегда предпочитала, чтобы мной руководили, – не решали бы всё за меня, но давали основные установки, и мне оставалось только вдохнуть жизнь в режиссерские идеи.

Я говорила с таким акцентом, что меня принимали за шведку! Иногда я прикрывалась французским языком, чувствовала себя с ним свободнее, чем с английским. Я начинала говорить медленнее, спокойнее, мой голос становился глубже и выразительнее.

Аннет, бывшая жена Вадима, тогда находилась в Марокко, и трехлетняя Натали жила с нами. Памятуя о том, какую роль в моей жизни сыграла Сьюзен, я старалась как можно серьезнее заниматься малышкой, с которой только недавно познакомилась.

Для Вадима, меня, Натали и ее няни квартира на улице Сегьер была маловата. На более просторное жилье Вадиму денег не хватало, поэтому он обратился к старому знакомому, летчику Полю-Луи Вейлеру, который устроил в отеле “Амбассадор де Оланд”, одном из своих многочисленных владений, райский уголок для друзей и художников, а также для молоденьких красоток, к коим питал слабость. Вейлер предоставил нам апартаменты в своем отеле. Этот величественный памятник архитектуры XVI столетия расположен в одном из старейших районов Парижа, в квартале Маре, на улице Вьей-дю-Тампль. Мне посчастливилось жить там в те годы, когда этот район был еще не таким шикарным и модным.

Древние дома на узкой старинной улице с булыжной мостовой стояли, накренившись, словно добрые друзья тянулись друг к другу. Стены и сводчатые потолки наших комнат на последнем этаже были завешаны географическими картами XVI века. Окно спальни выходило на школу для церковных певчих, и из-за наклона зданий нам под крышей казалось, что они поют прямо у нас в кровати. На втором этаже поселился Ролан Пети, директор балетной труппы “Балет Парижа”, с женой, примой-балериной Рене Жанмер. Один из номеров был постоянно зарезервирован для Чарли Чаплина – правда, я не помню, чтобы хоть раз его там видела. В этом интересном заведении мы прожили несколько лет и создали семью.

Вадим много писал о моих жалобах в последующие годы на то, что он “превратил меня в домашнюю рабыню”, – будто бы в этом выражалась вся моя женская сущность. Готова признать, что в то время я могла высказываться довольно резко, но вряд ли предметом моего негодования было домашнее хозяйство. На самом деле мне всегда нравилось заниматься домом. Для меня важно, в какой обстановке я живу. Грязь и беспорядок мешают мне ясно мыслить, и, когда у нас не было денег на уборщицу, я всё делала сама, лишь бы в доме было чисто. За все годы жизни с Вадимом мне ни разу не пришло в голову попросить его взять на себя часть забот. Я считала это женским делом, хотя зачастую уходила в киностудию и возвращалась затемно, и в то время как он работал дома – или рыбачил, – я вынуждена была трудиться на двух работах.

Мое непротивление объяснялось как нашим сознанием и воспитанием, так и моей верой в то, что самоотверженную жену и хорошую хозяйку он не бросит, – точно так же думала моя мама про моего папу. Вот ведь что происходит: у себя дома мы видим проявление эгоизма в основополагающих принципах демократии! Вадим вовсе не был вредным и не хотел нагружать меня лишней работой. Он просто ничего не замечал . Горы неделями не мытой посуды в раковине его не раздражали. Теперь-то я думаю, может, на это я и сетовала – на его индифферентность.

Гораздо тяжелее писать о других, куда более серьезных проблемах. Вадим и его друзья относились к жизни так, что любые проявления бережливости или ревности, а также желание упорядочить быт расценивались как признаки буржуазности. Боже упаси! Слово “буржуа” стало таким же ужасным ругательством, как “предатель” и “подлец”. Были годы, когда даже Французской компартии приписывались буржуазные тенденции.

Я унаследовала от мамы 150 тысяч долларов. Немалая сумма по тем временам и неплохая подушка безопасности, если с умом распорядиться этими средствами. Вадим никак не мог взять в толк, почему я не решаюсь отдать ему солидную часть своего наследства, чтобы он смог пригласить своего друга и соавтора отдохнуть вместе с нами. Поначалу эта идея мне совсем не понравилась, о чем я и сказала. Потом я почувствовала себя мелочной скупердяйкой. Я отдала ему деньги. Лишь годы спустя я поняла, что Вадим – страстный игрок, и заметила, что снимать кино и отдыхать он предпочитает вблизи гоночных треков и казино. Я ничего не знала о том, что с болезненным привыканием к азартным играм так же трудно бороться, как с алкоголизмом, анорексией и булимией. Львиная доля маминого наследства пропала в казино.

Ревность была так же неприемлема, как расчетливость. Почему половой акт вызывает у женщин столько волнений – это же элементарная физиология? Если один из супругов (хотя, как правило, подразумевался муж) имел секс на стороне, это вовсе не означало измену – “я ведь люблю тебя ”. Вадим без конца перемалывал с друзьями тему сексуальной революции шестидесятых, которая якобы доказала, что люди наконец начинают признавать очевидное – нравственные устои среднего класса следует отменить ради половой свободы и гражданского брака. Кстати, мы не венчались… это было бы слишком буржуазно! Возможно, он уже при первой нашей встрече почуял мою податливость и незащищенность в половой сфере. Как бы то ни было, я прогибалась под него, и мне казалось, что я удержу его и буду хорошей женой, только если покажу себя эталоном “антибуржуазности” и дам фору любому по части раскованности, щедрости и всепрощения.

Со временем Вадим стал всё реже возвращаться домой по вечерам. Я готовила ужин, а он не являлся. Часто даже не звонил. В таких случаях я съедала всё за двоих, потом отправлялась за выпечкой и мороженым (далеко не таким вкусным и сытным, как американское мороженое), сжирала всё это, вызывала рвоту и, жутко злая, без сил падала на кровать. Иногда он приходил среди ночи пьяный и заваливался в постель. Иногда его не было до утра. Я проглатывала обиду – вместе с порцией мороженого – и никогда не пререкалась с ним из-за его поведения. Не хотела показаться буржуазной. И не думала, что заслуживаю лучшего.

Затем однажды ночью он привел красивую рыжеволосую женщину и уложил ее в нашу постель рядом со мной. Она оказалась дорогой проституткой из борделя знаменитой мадам Клод. Я и не подумала возразить. Я шла у него на поводу и включилась в командную игру с готовностью и профессионализмом актрисы, каковой и была. Он хочет этого – он это получит, в лучшем виде.

Нас могло быть трое и больше. Порой я даже выступала зачинщицей. Я достигла таких высот в искусстве подавления своих чувств и расчленения собственной личности, что в конце концов убедила себя, будто получаю удовольствие.

образом я могла привнести в наши отношения что-то человеческое, и это служило противоядием овеществлению. Я просила ее рассказать о себе, старалась вникнуть в ее историю и понять, почему она согласилась делить с нами ложе (себе я подобных вопросов никогда не задавала!), а если это была проститутка – почему она выбрала такой жизненный путь. Многие из этих женщин, как я с ужасом узнала, стали жертвами жестокого обращения и насилия, из-за чего решили, что, кроме секса, им нечего предложить людям. Однако среди них оказалось немало умниц, которые вполне могли бы сделать другую карьеру. Роль девушки по вызову Бри Дэниел в “Клюте”, за которую я получила премию “Оскар”, в немалой степени опирается на мои впечатления от тех многочасовых бесед. С тех пор многие из этих женщин умерли от передозировки наркотиков или покончили с собой. Немногие вышли замуж за крупных бизнесменов, кое-кто – за аристократов. Одна, ставшая моей подругой, недавно призналась, что Вадим ревновал ее ко мне и как-то раз сказал: “ Ты думаешь, Джейн что-то соображает – вовсе нет, она тупица”. Вадим часто испытывал потребность выставить меня дурочкой – можно было подумать, что мой интеллект нарушал его личное пространство. Я всегда полагала, что мужчине приятнее, если люди считают его жену умницей, – разве что он не уверен в собственном интеллектуальном уровне. Или на самом деле не любит ее.

В предательстве по отношению к самой себе – в том, что в моей постели против моего желания оказались другие женщины, тем более если нужда не заставляла их делать это, – как и в своих проблемах с питанием, я винила только себя. Я повидала много женщин, которые, не имея ни денег, ни профессии, готовы были на любые компромиссы радо того, чтобы прокормиться, особенно если у них были дети. Позже, в 2001 году, я прочла книгу “Дитя субботы” (Saturday’s Child ) , автобиографию поэтессы и феминистки Робин Морган – лидера современного движения феминисток и автора феминистского символа, издательницу трилогии “Союз сестер могуч”, “Союз сестер во всём мире” и “Союз сестер вечен”. Она пишет о предательстве по отношению к себе в годы замужества. Она рассказывает о том, как “купилась на все мифы о сексе, которыми пичкали меня парни, – о Блумсбери, сексуальной свободе и о том, что нельзя быть пуританкой; что какие-то вещи надо делать против воли – чем чаще это делаешь, тем больше нравится; об идеальном квартете (две женщины, двое мужчин со всеми возможными перестановками). Я никогда не спрашивала, под чьи потребности и интересы выстроены эти модели…

Для того чтобы пережить это, пытаясь выделить и придавить ощущение скверны, я как бы структурировала собственное сознание”.

До этого я не собиралась делиться с вами личным опытом. Меня и так многие недолюбливают, думала я, незачем предоставлять сплетникам лишний компромат. Но когда я прочла книгу Робин Морган и увидела, на долю каких женщин выпали подобные испытания и как смело, без непристойностей это описано, я приободрилась. Я поняла, что, если другим женщинам и девочкам важно прочесть о моих приключениях, надо честно, как Робин, рассказать о том, как далеко я зашла, где оказалась и что это для меня значило.

Я узнала у своей подруги Глории Стайнем адрес электронной почты Робин и написала ей о том, какое влияние оказала на меня ее откровенность. “Как могло случиться, что сильная и независимая при других обстоятельствах женщина способна была на такое?” – спросила я. “Вы не представляете себе, сколько «сильных и независимых при других обстоятельствах женщин» оказались на это способны”, – ответила она.

Люди знают меня как человека сильного и самостоятельного. Тогда почему в самой интимной сфере, за закрытыми дверями, я добровольно изменяла себе? Очень просто: абстрагируясь от самой себя из-за низкой самооценки (я недостаточно хороша ) или в результате насилия, женщина пренебрегает собственными желаниями и слышит только мужчину. Это требует структурирования себя, как пишет Робин Морган, – разъединения разума и сердца, тела и души. Наложите ее молчание на мужское чувство превосходства и неспособность – или нежелание – воспринимать робкие сигналы партнерши, и получите все предпосылки для женского озлобления, причем женщина постарается заглушить свою злость по тем же причинам, по которым она не дает прорваться своему сексуальному голосу.

Вадим был первым мужчиной, которого я полюбила, и вопреки всем трудностям – а отчасти благодаря им – полюбила настолько сильно, что долгое время мое возмущение лишь тихонько булькало где-то на заднем плане. Мне нравилось разнообразие его натуры, я смотрела на мир сквозь многочисленные призмы его калейдоскопа. Он помог мне раскрыть мою сексуальность (а заодно разобраться в чувствах других женщин), дал мне ощущение уверенности (“раз он меня любит, всё будет хорошо”) и вытащил меня из отцовской тени. Теперь я – личность. У меня был “настоящий мужчина”, я вела его хозяйство, была доброй мачехой его дочери и сыну Кристиану, которого Катрин Денёв отпустила к нам пожить. Друзьям Вадима я, кажется, нравилась. Да и с чего бы я им не нравилась? Я никогда не ныла, редко ворчала, работала и зарабатывала, вечером подавала виски, а утром – завтрак, если они у нас оставались, и им было известно, что я участвую в сексуальных бесчинствах Вадима. Помню, однажды, унося пустые стаканы, чтобы вновь наполнить их, я услыхала: “Джейн молодец, она не похожа на других женщин – наш человек”. Я буквально замурлыкала от удовольствия, как в детстве, когда меня спросили, мальчик я или девочка.

В отличие от ассистентки фокусника, героини стихотворного эпиграфа к этой главе, мое действующее “я” понятия не имело, где искать настоящее и что существует другой способ бытия, “тайное царство” воплощенного “я”, подлинного и цельного, в которое можно меня обратить. Я покинула его очень давно. Я остро нуждалась в подобном неведении ради того, чтобы сохранить нашу с Вадимом связь. Словно по взмаху его волшебной палочки я превратилась в идеальную жену эпохи шестидесятых. Я не нуждалась в его деньгах, поэтому экономических причин тому не было. Это был страх разрушить наши отношения, поскольку именно в них я существовала. Если бы меня спросили, кем я была в те годы, мне пришлось бы серьезно поломать голову. Но, как однажды написал кинокритик Филип Лопейт, “там, где не определяется подлинность, плавучим якорем становится игра”. А играть я умела! Выдавала за реальность то, чего не было, горе за радость, надеялась, что рано или поздно у меня всё получится, – так я обретала себя. Зато меня не мотало по волнам.

Я много раз говорила Вадиму о своих переживаниях, но он не понимал, о чем речь, хотя по-своему пытался придать мне уверенности в себе. Он мог лишь расхваливать мою внешность, а с этим всё было достаточно хорошо – казалось бы, ничего больше и не нужно. Но мне, наверное, нужно было стать более напористой и критичной, больше обращать внимания на саму себя, а Вадим, как он – позже, когда я ушла от него и стала более… самой собой – сказал в каком-то интервью, в своих женщинах любил “мягкость”. В те годы я готова была размазаться в кашу, раз он хотел мягкости.

Однажды я составила перечень своих главных недостатков – первыми шли самоуверенность, прижимистость и излишняя критичность. Я тогда же решила, что многолетняя игра в человека щедрого и великодушного могла меня такой и сделать. Я вспомнила курс философии в колледже Вассара и слова Аристотеля: “Изображая справедливость, мы становимся справедливыми, изображая воздержанность – становимся воздержанными, изображая отвагу – отважными”. Мне всегда казалось, что поведение влияет на характер, – отчасти поэтому я так волновалась, когда мне предлагали роли молоденьких дурочек вроде моих героинь из фильмов “Невероятная история” и “Каждую среду”. Если изо дня в день вести себя как существо ограниченное, то и сама превратишься в ограниченную личность и в конце концов потеряешь способность мыслить глубже.

По части отдыха Вадим был докой. Он обожал природу и умел хорошо проводить время на природе, а я стригла с этого купоны. Он обожал море и приморские районы. Мы ездили не только в гламурный Сен-Тропе, но и в Бретань с ее изрезанной береговой линией на севере Франции, и в Аркашон на южном Атлантическом побережье. Мы все вместе с Натали, Кристианом и Натали-старшей (дочь Элен, сестры Вадима) загружались в катер и устраивали пикники где-нибудь на песчаных дюнах, поднимавшихся во время отлива. Натали-старшая, которой было почти на десять лет больше, чем Натали-младшей, часто проводила с нами каникулы.

В Натали-младшей проявилось чудесное сочетание черт матери-датчанки и отца франко-славянского происхождения – тот же необычный разрез глаз, темные волосы и длиннющие ноги. Она была трудным, упрямым ребенком. Настроения ее постоянно менялись, она держала душу на замке, и я никогда не понимала, что она чувствует на самом деле, – очевидна была только ее любовь к отцу. Мы с ней вечно ссорились из-за уроков и чистки зубов, и, боюсь, она считала меня стервой. Однако прошло сорок лет, и она по-прежнему член моей семьи.

Мы с Вадимом нередко ездили в Сен-Тропе зимой, и в это время года мне нравилось там больше всего. Мы останавливались в отеле “Таити”, небольшом, скромном заведении с рестораном по правую руку от пляжа Пампелонн, известного летнего лежбища нудистов (я предпочитала зиму еще и по этой причине). Мне нравились мистрали, средиземноморские шторма, от которых гнулись пальмы и высокие волны заливали пляж. Мы с Вадимом сидели у камина, играли в шахматы и любовались разгулом стихии.

После моря Вадим больше всего любил горы. Он отлично катался на лыжах, и мы часто встречали Рождество на лыжных курортах во французских Альпах – в Межеве или Шамони. Но точно так же, как я предпочитала Сен-Тропе зимой, в Шамони мне нравилось летом. Мы всегда ездили с Натали на машине из Парижа в горы, распевая по дороге французские песни и играя в разные игры. Обычно мы снимали горный домик в Аржентьере, маленьком городке недалеко от Шамони, в долине Монблана.

Стояла солнечная погода, воздух был чистый и бодрящий, начинали распускаться цветы. С обеих сторон долину обрамляли великолепные горные пики, на юге гордо высился Монблан. Время от времени долину сотрясало эхо страшного рокота – это рушились с вершин лавины подтаявшего снега. Однажды ночью я увидела в небе переливы северного сияния, а иногда, если солнечные лучи падали под прямым углом, можно было заметить слабые голубоватые отблески ледников. Я подолгу гуляла вдоль хребтов, смотрела, как раскрываются бутоны морозника, и думала о том, что я никогда еще не была так счастлива – чуть ли не до разрыва сердца. Той весной я поняла, что рождена для жизни в горах. Выше 14 тысяч футов над уровнем моря я не забиралась, но и там, где воздух такой разреженный, а растительность на почве мягкая, как губка, прекрасно себя чувствовала.

Во время одной из таких поездок Вадим уехал без меня в Рим – повидаться с маленьким Кристианом. Только потом, из его книги “Бардо, Денёв, Фонда”, я узнала, что он провел бурную ночь с Катрин Денёв и решил, что “[с ней] всё еще наладится, [наш с ним] роман был всего лишь сном и что Кристиан должен расти с любящими друг друга родителями”. По прошествии многих лет меня это не задело, но удивительно, как я могла быть такой наивной, чтобы принимать его обещания всерьез.

Хотя у меня не было опыта ухода за младенцами, той весной, когда Вадим привез своего ребенка к нам в шале, я с удовольствием занялась им. Вадим был умелым папашей и легко справлялся с бутылочками и пеленками. Помню, как я, Натали и Кристиан вместе купались в ванне, тесноватой для нас троих. Я не чувствовала себя полноценной приемной матерью, но мне нравилось возиться с детьми и вести семейную жизнь. В те дни Сьюзен частенько навещала меня в воспоминаниях.

Если ты известная киноактриса и хочешь выжить в Голливуде, тебе не пристало делать некоторые вещи. Нельзя взять и уехать, поселиться в мансарде с французским режиссером и говорить, что без крайней необходимости не вернешься. Но я никогда не жила по карьеристским правилам. Хорошо это или плохо, я не воспринимала себя как кинозвезду, которая успешно продвигается по карьерной лестнице. Я не вкладывалась в собственную славу. Мне казалось, что слава пришла ко мне случайно, и, если она так же случайно уйдет, я не умру. Мне нравилась моя работа, нравился такой жизненный уклад, нравилось вживаться в разные роли и иногда перенимать что-то у моих героинь. Кроме того, мне нравилась моя финансовая независимость. Но мой профессиональный выбор всегда зависел от моей личной, а позднее от политической жизни.

В конце весны мне предложили главную роль в фильме “Кэт Баллу” на пару с Ли Марвином. Это означало возвращение в Голливуд, но Вадим посоветовал мне согласиться и сказал, что будет приезжать ко мне, когда только сможет. Уже не помню почему, но я была связана контрактом с киностудией “Коламбия Пикчерз”, где должна была сниматься эта лента, и таким образом могла выполнить часть своих обязательств по контракту. Сценарий был немного странный, хороший или плохой – я не понимала. Думаю, и Ли Марвин не понимал. Помню, как-то раз на репетиции он шепотом сообщил мне, что нас они взяли только потому, что “по контракту мы обошлись им недорого”.

Фильм “Кэт Баллу” не требовал большого бюджета. По-моему, вторых дублей мы не делали ни разу – разве что если камера ломалась. Продюсеры постоянно заставляли нас работать сверх нормы, пока однажды утром Ли Марвин не отвел меня в сторону.

– Джейн, – сказал он, – в этом фильме мы играем главные роли. Знаешь, кто больше всех страдает от того, что мы позволяем продюсерам ездить на нас и не можем за себя постоять? Съемочная группа. Этим ребятам не хватает авторитета, чтобы сказать: елки-палки, мы слишком много работаем. Надо, девочка, проявить характер. Научись говорить “нет”, когда тебя пытаются задержать на площадке.

Никогда не забуду Ли Марвина, который преподал мне столь важный урок. Хотя бы в своей профессиональной жизни я научилась говорить “нет”.

Должна признаться, я поняла, что у нас получился хит, лишь когда увидела окончательный монтаж ленты. Ставший классикой эпизод с лошадью Ли, привалившейся к амбару со скрещенными ногами, и сцену, в которой Ли пытается прострелить стенку амбара, снимали без меня. Я не представляла себе, как режиссер Эллиот Силверстайн организовал нечто вроде греческого хора в составе двух трубадуров – Ната Кинга Коула и Стабби Кэя. Это был мой первый хит, хотя не мне этот фильм был обязан своим успехом. К слову, Ната Кинга Коула я помнила еще по вечеринкам, которые устраивали мои родители в послевоенные годы, и он остался таким же добрым и обаятельным.

На то время, пока снимались “Кэт Баллу” и сразу вслед за ней “Погоня”, мы с Вадимом и Натали сняли дом в Малибу-Колони , прямо на пляже. Вадим, как и мой отец, заядлый рыбак, часто ловил с берега окуней и даже палтуса нам на ужин. В наши дни никто не осмелится есть рыбу из залива Санта-Моника, если вообще удастся ее поймать, что маловероятно. Наш красивый и уютный дом принадлежал Мерл Оберон. Мы платили за аренду 200 долларов в месяц, и я помню, как поразила меня цена 500 долларов. Что они о себе воображают?! Сейчас такой дом сдается за 10, а то и больше тысяч долларов в месяц. В те годы простые люди, местные жители, могли позволить себе соседство с миллионерами. Тех богачей, кто покупал там дома – зачастую второе свое жилье, – считали авангардистской богемой.

У нас часто собирались друзья – Марлон Брандо, Брук Хейуорд с Деннисом Хопером, ее новым мужем, мой брат с женой Сьюзен, Иветт Мимье с любовником, молодым французским режиссером, Миа Фарроу, подруга Фрэнка Синатры, Джули Ньюмар, Вива, одна из “суперзвезд” Энди Уорхола, Салли Келлерман, Джек Николсон. По воскресеньям Ларри Хэгман облачался в костюм гориллы и маршировал по пляжу во главе стайки единомышленников с плакатами.

В нашем доме царила особая атмосфера – d"esinvolte , как сказали бы французы, – с дружескими встречами, вкусной едой и интересными беседами, которые всегда меня привлекали, хотя я сама стеснялась начать разговор. Я училась создавать эту самую атмосферу, вести хозяйство и обустраивать дом так, чтобы всем было удобно. Мы всегда были рады гостям, у нас останавливались все, кто ехал из Франции в Лос-Анджелес. Папа в одном интервью сказал о тех временах: “Она любит погулять, не то что я… Смотрите, как она организовала жизнь у себя дома в Малибу. Одни приходят, другие уходят, и так весь день, двери всегда открыты, и Джейн отлично со всем этим управляется, так чтобы всем было хорошо…”

Я была горда его отзывом.

Папа встречался с Шерли Адамс, очень милой, жизнерадостной и восторженной женщиной чуть старше меня, которой суждено было стать его последней женой. Они сняли дом на побережье прямо рядом с нами. Натали ходила в школу в том же районе, говорила по-английски, как и я по-французски, уже совсем свободно, и мы зажили вполне счастливой семьей. Папа сблизился с Вадимом на почве рыбалки, да и вообще не смог устоять против его обаяния.

Сэм Шпигель, один из лучших голливудских продюсеров, предложил мне роль в фильме “Погоня” по роману Хортона Фута, сценарий к которому написала Лилиан Хеллман. Режиссером должен был быть Артур Пенн, на главные роли были выбраны Марлон Брандо, Энджи Дикинсон, Э. Г. Маршалл, Роберт Дювалл и недавний дебютант Роберт Редфорд, по сценарию мой муж. Не правда ли, неплохая компания? Но тогда я еще не знала, что никакой самый звездный коллектив не гарантирует фильму высоких сборов. Несмотря на теплый прием в Европе, в США он провалился. Моя игра точно не способствовала успеху. Получилось что-то вроде “Барбареллы” в техасском городишке. Возможно, теперь я играла вторую скрипку в звездном ансамбле, где, как сказал кто-то из моих друзей, существовал свой рейтинг, в отместку за все те годы лузерства, которые я пережила.

Летом 1965 года произошли два чрезвычайно важных для меня события. Как ни странно, оба на вечеринках.

Пока снималась “Погоня”, у меня была масса свободного времени, и я решила отметить День независимости с размахом на пляже. Я никогда еще не устраивала вечеринок в Голливуде, но, как обычно, выложилась полностью. Выбрать музыкальную группу я попросила брата, который, в отличие от меня, хорошо ориентировался в современной музыке. Он, не сомневаясь ни минуты, предложил “Бёрдз” (The Byrds ). В состав группы входили Дэвид Кросби и Роджер Макгуинн, и за ней с концерта на концерт всегда следовала когорта фанатов. Дилановский “Мистер Тамбурин” в исполнении “Бёрдз” недавно стал хитом. Чутье не подвело Питера, его выбор был идеален. Мы развернули прямо на пляже танцплощадку с гигантским тентом. Я пригласила старую голливудскую гвардию, а Питер, дабы организовать танцы в лучшем виде, разослал письма музыкантам.

Папа установил жаровню с вертелом и весь вечер крутил и поливал соусом поросенка, греясь в лучах славы, которую снискали ему его незаурядные кулинарные способности. По-моему, для такого застенчивого человека это большой прогресс.

Об этой вечеринке, которую окрестили “приемом десятилетия”, еще долго говорили как о первом опыте совмещения голливудских традиций с новой контркультурой. Помню один эпизод: у стола с закусками босоногая девушка-хиппи вытащила грудь и принялась кормить ребенка, а у нее за спиной стоял Джордж Кьюкор. Он явно видел такое впервые и не знал, как реагировать – то ли пялиться на нее, то ли притвориться, будто ничего не замечает. Дэнни Кэй рядом с ним, похоже, не прочь был сам оказаться на месте ребенка. Дэррила Занука, тонкого ценителя женской красоты, едва не хватил удар. А на танцполе звучала музыка и развлекались Сэм Шпигель, Джек Леммон, Пол Ньюман, Тьюсдей Уэлд, писатель и дипломат Ромен Гари с Джин Сиберг, его женой, Пегги Липтон, Лорен Бэколл, Уильям Уайлер, Джин Келли, Сидни Пуатье, Жюль и Дорис Стайны, Брук Хейуорд, Терри Саузерн и команда верных поклонников группы “Бёрдз”. На рассвете мы свернули тенты, Вадим обнял меня и сказал: “Молодец, Фонда. Отлично справилась”.

Я таки справилась.

Тем же летом меня пригласили на благотворительную акцию в поддержку Студенческого координационного комитета ненасильственных действий (SNCC ), которую устроили в доме Артура Пенна он сам и Марлон Брандо. Я впервые участвовала в подобном деле; на повестку дня было выдвинуто немало важнейших вопросов. Двое ребят из Комитета рассказали о борьбе их организации в штате Миссисипи за то, чтобы чернокожих внесли в списки избирателей. Закон об избирательных правах уже был принят, однако из-за яростного сопротивления ему со стороны южан, сторонников расовой сегрегации, любая попытка внести имя человека с темной кожей в список избирателей превращалась в опасное дело. Докладчики нарисовали яркую картину – тайные собрания по ночам, травля собаками, применение пожарных брандспойтов, избиения и стрельба. Они говорили о том, почему Комитет избрал мирную форму протестов, и о смелости темнокожих жителей Юга, решившихся на сотрудничество с этой организацией. Погибло немало как черных, так и белых.

Но меня поразил не рассказ активистов SNCC о жизни Комитета. Поразила меня спокойная сосредоточенность этих людей, которые жили не только собственными интересами. Не скажу, что меня мучили угрызения совести, но я была как бы в стороне – примерно так, наверное, почувствовал себя Ральф Уолдо Эмерсон, когда посетил Генри Торо, отбывавшего наказание в тюрьме за отказ платить налоги правительству, которое одобряло рабство.

– Генри, – спросил Эмерсон, – что вы тут делаете?

– А что вы делаете там , Ральф? – парировал Торо.

Что я там делала?

Зерно упало в землю. У нас просили денег. До сих пор никто никогда не просил меня поддержать какую-либо идеологию. Я отдала всё что могла, а также стала волонтером местной группы SNCC – писала письма, собирала средства. Я работала не покладая рук. Я была донельзя наивна, толком ничего не умела, но в тот вечер я усвоила важный урок: нельзя недооценивать тот потенциал, который может скрываться под внешностью пышноволосой блондинки с накладными ресницами. Возможно, достаточно ее о чем-то попросить.

Потом я побывала еще на одном благотворительном мероприятии. Помню лишь, что там была еще Ванесса Редгрейв, и после доклада она подняла руку, чтобы задать вопрос, но, в отличие от других, встала и обернулась к аудитории, сразу обозначив свое пространство. Никогда не забуду охватившее меня чувство глубокого восхищения – вот эта женщина точно знает, куда ей идти!

Сразу за “Погоней” последовал фильм “Каждую среду”, первый из трех, где моим партнером был Джейсон Робардс. Вадим готовился в Париже к нашей следующей картине, по нашел собственную нишу и стал чуть ли не одним из самых активных мятежников нового поколения. Забавный контраст – я только что закончила работу в абсолютно пристойном фильме “Каждую среду”, а он снимался в “Диких ангелах”, малобюджетной ленте Роджера Кормана. С разинутым от удивления ртом я слушала, как он описывал сцену, где его банда байкеров на полной скорости влетает в церковь и устраивает оргию на скамейках. Я, в этой области точно аутсайдер, смотрела на новую американскую контр культуру глазами Питера. Обычно такие вечера заканчивались тем, что он брал гитару, и мы вместе пели песни братьев Эверли.

Через три года, в 1969-м, мы с папой и Вадимом устроили домашний просмотр еще не вышедшего на экраны фильма “Беспечный ездок”, где играл Питер. Папа не знал, как к этому относиться, но тот факт, что его сын – один из авторов сценария и продюсер, вызывал у него уважение. Отдельные моменты – например, где Джек Николсон курит марихуану у бивачного костра или путешествие по Америке на мотоциклах – мне очень понравились. В том, как они гоняли с килограммами кокаина в багажниках и балдели на кладбище от ЛСД, мне виделась неслыханная, дерзкая отвага. Но про себя я подумала, что для широкой аудитории это всё чересчур грубо и чуждо. А Вадим разглядел в этом фильме решительный прорыв, который должен был вызвать немедленный отклик в кинематографии и стать классикой.