Жанровые и композиционные особенности романа «Петр Первый». А

» анализ произведения — тема, идея, жанр, сюжет, композиция, герои, проблематика и другие вопросы раскрыты в этой статье.

«Петр Первый» и русская литература. Русская литература часто и по разным поводам обращалась к образу царя-преобразователя, царя-революционера. В XVIII в. господствовала героико-одическая тональность: поэма М. В. Ломоносова «Петр Великий», «Плач о кончине Петра» В. К. Tpe-диаковского, стихи М. М. Хераскова, Г. Р. Державина, «Дифирамб» А. П. Сумарокова («Основатель нашей славы, о, творец великих дел! Зри в конце своей державы и на счастливый предел»). В XIX столетии, однако, оценки деятельности Петра I разделились. В отличие от Пушкина, воспринимавшего петровские деяния как подвиг, славянофилы указывали на отрицательные последствия преувеличенной и насильственной, по их мнению, европеизации России. Сходным образом отнесся к фигуре Петра и Лев Толстой. Задумав роман из эпохи Петра, он бросил его писать, так как, по собственному признанию, возненавидел личность царя, «благочестивейшего разбойника, убийцы». Такая отрицательная оценка была подхвачена затем, уже в новом веке, символистами, что особенно ярко проявилось в романе Д. С. Мережковского «Петр и Алексей» (1905) из его трилогии «Христос и Антихрист».

Петр и Пушкин. Однако через все контрасты и противоречия Петровской эпохи нам указывает вектор движения пушкинская традиция. Пушкин, как сказал А. И. Куприн, «был, есть и будет единственным писателем, который мог своим божественным вдохновением проникнуть в гигантскую душу Петра и понять, почувствовать ее сверхъестественные размеры... Нет, Пушкин не был ослеплен или опьянен прекрасным и ужасным обликом Петра. Словами холодного ума говорит он о деяниях преобразователя России: „Достойна удивления разность между государственными учреждениями Петра Великого и временными его указами. Первые суть плоды ума обширного, исполненного доброжелательства и мудрости; вторые — нередко жестокие — своенравны и, кажется, писаны кнутом. Первые были для вечности или, по крайней мере, для будущего; вторые — вырвались у нетерпеливого, самовластного помещика". Вот как правдив и осторожен Пушкин, как зорки его глаза».

Тема Петра у раннего Толстого. Работая над романом о Петре, Толстой шел от пушкинского истока. Ho к этой теме, можно сказать теме жизни художника, он обратился задолго до написания своего грандиозного труда. «На Петра я нацеливался давно, — писал Толстой. — Я видел все пятна на его камзоле, но Петр все же торчал загадкой в историческом тумане».

Русская история, чувство Отечества, родной земли составляют сердцевину натуры Толстого. Эту глубоко национальную сущность таланта много позднее охарактеризовал Бунин: «Все русское знал и чувствовал (Толстой. — О. М.), как очень немногие». Его жгучий интерес к прошлому России, ее истории диктовался желанием лучше понять настоящее, разобраться в происходящем. «Повесть смутного времени» (1922), стилизованная как «рукописная книга князя Typeнева», посвящена бурным событиям начала XYII в., когда в кровавом клубке дворцовых переворотов, иноземных нашествий, крестьянских бунтов «устроялось» Русское государство и когда в безмерных страданиях лепились самые удивительные биографии, вроде преображения душегуба Наума в святого Нифонта — очередное повторение на Руси истории с Кудеяром, в котором, говоря словами Некрасова, «совесть Господь пробудил». Это давало художнику исторический разбег, хотя непосредственными, пусть и отдаленными подходами к петровской теме явились рассказы «Наваждение» (1917), «День Петра» (1917), а затем историческая пьеса «На дыбе» (1928).

Собственно, самой фигуры Петра в «Наваждении» еще нет: в нем рисуется трагическая гибель невинно оговоренного Кочубея и несчастная любовь его дочери Матрены к изменнику — гетману Мазепе. Зато в следующем рассказе личность царя-преобразователя оказывается в самом центре повествования. Ho каким рисуется Петр на фоне строящегося «парадиза» — Петербурга? Это разрушитель национальных устоев, веками сложившегося уклада русской жизни. «С перекошенным от гнева и нетерпения лицом прискакал хозяин из Голландии в Москву, налетел с досадой... Сейчас же, в этот же день, все перевернуть, перекроить, обстричь бороды, надеть всем голландский кафтан, поумнеть, думать начать по-иному. И при малом сопротивлении — лишь заикнулись только, что, мол, не голландские мы, а русские... не можем голландцами быть, смилуйся, — куда тут! Разъярилась царская душа на такую непробудность, и полетели стрелецкие головы».

Показательно, что для рассказа «День Петра» Толстой, помимо других источников, обратился к дневнику иностранца, камер-юнкера при дворе герцога Голштинского Ф. Берхгольца, очень враждебно относившегося к Петру и его деятельности. И в целом писатель дает негативную оценку петровским преобразованиям, сближаясь со славянофилами и Д. С. Мережковским. Как полагает Толстой, вся Русская земля, все сословия, весь народ были против крутых реформ Петра, который, «сидя на пустошах и болотах, одной своей страшной волей укреплял государство, перестраивал землю». В этом слышатся злободневные отголоски на потрясения, какие переживала Россия в грозном 1917 г.

Работа над романом. Историзм и злободневность. Первая книга эпопеи «Петр Первый» создавалась в обстановке, когда в Советской России шла ломка вековых устоев, когда в героико-трудовой и одновременно трагической атмосфере, отмеченной миллионами жертв, железной рукой проводились индустриализация и коллективизация и закладывались основы культа И. В. Сталина. В начале 30-х гг., рассказывая о работе над «Петром Первым», Толстой подчеркивал злободневность своего исторического повествования:

«Я не мог пройти равнодушно мимо творческого энтузиазма, которым охвачена вся наша страна, но писать о современности, побывав раз-другой на наших новостройках, я не мог... Я решил откликнуться на нашу эпоху так, как сумел. И снова обратился к прошлому, чтобы на этот раз рассказать о победе над стихией, косностью и азиатчиной». Ho в то же время писатель решительно протестовал против попыток критиков-вульгаризаторов представить роман «Петр Первый» как художественную зашифровку своего времени: «Что привело меня к эпопее „Петр Первый“? Неверно, что я избрал ту эпоху для проекции современности, — это было бы с моей стороны ложноисторическим и антихудожественным приемом. Меня увлекло ощущение полноты „непричесанной“ и творческой силы той жизни, когда с особенной яркостью раскрывался русский характер».

Влияние исторической школы М. Н. Покровского. В конце 20-х гг., когда Толстой приступил к работе над романом, в исторической науке господствовали взгляды М. Н. Покровского. Он считал, что Россия в XVII в. развивалась под эгидой торгового капитала в шапке Мономаха. Иными словами, Покровский полагал, будто вся внешняя и внутренняя политика Петра служила укреплению «торговой буржуазии», и в итоге сам монарх представал в роли купеческого царя, воюющего против «термидора бояр». Работая над первой книгой романа, Толстой находился под влиянием этой вульгарно-марксистской концепции, которая проявлялась подчас достаточно прямолинейно. Так, мудрый дьяк Виниус поучает царя: «Ты возвеличь торговых людей, вытащи их из грязи, дай им силы, и будет честь купца в одном честном слове, — смело опирайся на них». И далее: «Te же слова говорили и Сидней, и Ван Лейден, и Лефорт. Неизведанное чудилось в них Петру, будто под ногами прощупывалась становая жила...» В согласии с этой доктриной создается образ Ивашки Бровкина, нищего холопа, который благодаря поддержке царя выбивается «в люди», становится одним из богатейших людей страны и выдает свою красавицу дочь за бывшего господина боярина Волкова.

Впрочем, такие примеры в царствование Петра случались. Да и сама Русь, словно спящая царевна, нуждалась в мощной встряске. И здесь Толстой резко расходится с Покровским в оценке итогов петровских реформ, подводя которые ученый-историк заключал: «Смерть преобразователя была достойным финалом этого пира во время чумы». Между тем от первой и до последней страницы эпопею пронизывает глубокая убежденность в том, что все начинания и реформы обретут благополучный конец, ибо они полезны и необходимы России. По сути, Толстой возвращает нас к оптимистической, пушкинской традиции в оценке деятельности Петра Великого.

Композиция романа. Образ Петра Первого. Новаторство Толстого. По сложившейся в литературе традиции, идущей еще от Вальтера Скотта, решающие события, так называемая «большая история», служили лишь фоном для истории другой, «малой», и частных человеческих судеб. Ярчайший тому пример — эпопея Льва Толстого «Война и мир», где происходящее передано через восприятие вымышленных персонажей — Андрея Болконского, Пьера Безухова, Наташи Ростовой и т.д., в то время как исторические лица — Кутузов, Наполеон, Багратион, Ростопчин, вплоть до императора Александра I — отодвинуты на второй план. Идя против течения, Алексей Толстой героем своей эпопеи делает именно «большую историю» и самого Петра.

«Исторический роман не может писаться в виде хроники, в виде истории... — отмечал сам автор. — Нужна прежде всего, как и во всяком художественном полотне, — композиция, архитектоника произведения. Что это такое — композиция? Это прежде всего установление центра, центра зрения художника... В моем романе центром является фигура Петра I». Как и в пушкинской «Полтаве», монументальная, словно отлитая из бронзы, фигура царя-преобразователя становится стержнем произведения. Напротив, широкий исторический фон заполняют как раз персонажи вымышленные — Бровкины, Буйносовы, Василий Волков, Голиков, Жемов, Цыган, Федька Умойся Грязью и др.

При этом множественность сюжетных линий создает как бы несколько плоскостей в произведении, выраставших из черновых, рабочих наметок: «Линия Петра (война, строительство). Линия Моне (любовь). Линия Саньки (Бровкины). Линия Голикова (раскол). Линия Лоскута, Оверьяна (революционный протест])». Однако многоплановость композиции, контрастность главок, непрерывно меняющаяся авторская тональность — все это складывается в мозаичную панораму эпохи. Решающие события в жизни страны становятся сюжетной основой романа-эпопеи: восстание стрельцов в Москве, правление Софьи, неудачные походы Голицына и Азовский поход Петра, стрелецкий бунт, строительство Петербурга, взятие Юрьева и Нарвы. Само движение эпохи, ряд ее узловых событий на протяжении огромного отрезка времени, начиная с 1682 по 1704 г., образует как бы внутренний каркас развертывающегося повествования. Действие переносится с кинематографической стремительностью из нищей избы Ивашки Бровкина на шумную площадь старой Москвы; из светлицы властной и хищной царевны Софьи на Красное крыльцо в Кремле, где маленький Петр становится очевидцем жестокой расправы с боярином Матвеевым; из скучных покоев матери царя Натальи Кирилловны в Преображенском дворце в чистенькую, ухоженную немецкую слободу на Кукуе, а оттуда в выжженные степи южной России, по которым бредет войско князя Голицына, и т. д. и т. п.

От книги к книге композиция совершенствуется и выверяется, достигая в последней, третьей, особой стройности и слаженности. «Отдельные главы, подглавки, эпизоды, описания, — отмечает исследователь исторического романа

А. Толстого А. В. Алпатов, — сменяют друг друга не просто в порядке общей хронологической последовательности. В их движении и темпе чувствуется установка на определенную художественную выразительность; ощущается даже какая-то упорядоченность самого ритма повествования». Одновременно нарастает патриотическое звучание. Третья книга создавалась в обстановке героического подъема Великой Отечественной войны. В ней на первый план закономерно выходит тема воинских подвигов русского солдата, русского человека, ярко раскрывающихся в описании штурма Нарвы. Еще более масштабной предстает в третьей книге фигура Петра. «Характер только выигрывает от смело накладываемых теней», — говорил Лев Толстой. Петр раскрывается во всей грандиозной противоречивой натуре — великодушный и жестокий; отважный и подверженный приступам страха, идущим из детства; широкий и беспощадный к инакомыслящим; царь-революционер и воистину первый помещик России, он предваряет собой весь русский восемнадцатый век — «столетье безумно и мудро» (А. Н. Радищев).

Образ Петра. Становление личности. Создавая образ Петра, Толстой прослеживает процесс становления личности, формирование его характера как под влиянием исторических обстоятельств, так и заложенных в него природой начал: воли, энергии, настойчивости в достижении цели. Он не переносит «духу старушечьего» и уже с малых лет чувствует отвращение ко всем старым обычаям, ко всему патриархальному, олицетворением чего являются для него мамки, няньки, приживалки и шутихи. Этой сытой, но пустой жизни без мысли и труда противопоставлена кипучая деятельность Петра, которому всегда было «некогда». «Доброго ты сына родила, — говорит Наталье Кирилловне Борис Алексеевич Голицын, — умнее всех окажется, дай срок. Глаз у него не спящий». Петр жадно рвется к новой жизни, к новым людям, не похожим на тех, кто окружает его в Преображенском дворце.

С первых страниц романа Толстой подчеркивает внешнее сходство Петра с людьми «подлой» породы: «Петр, весь в пыли, в земле, потный, как мужичок», стоял под липой перед Никитой; «Налево стоял долговязый Петр, — будто на святках одели мужика в царское платье не по росту». Жизнь в селе Преображенском позволила ему близко общаться с народом, здесь завязались приятельские отношения между ним и крестьянскими ребятами-сверстниками. «Ты... побольше с ним божественное читай, — с беспокойством говорит мать Наталья Кирилловна первому учителю Петра Никите Зотову. — А то он и на царя-то не похож... До сих пор не научился стопами шествовать. Все бегает, как простой». У закосневших, кичащихся своей «родовитостью» бояр еще большее опасение за судьбу царя и государства вызывает отсутствие высокомерия в отношениях с простыми людьми, дружба со сверстниками «подлого звания» (Алексашкой Меньшиковым, Алешкой Бровкиным), равнодушие к царскому сану, любовь к труду и стремление все уметь делать самому (от продергивания иголки через щеку до строительства корабля).

Роман «Петр Первый» впервые публиковался в журнале «Новый мир», с перерывами, с 1929 по 1945 год.

В это время историческая романистика утверждается в советской литературе. Авторов исторических романов более всего волнуют те периоды в жизни России, которые связаны с коренной ломкой прежних устоев. Таковы историческая эпопея Вяч. Шишкова «Емельян Пугачев» (1938-1945), исторические романы А. П. Чапыгина «Разин Степан» (1926-1927), «Гулящие люди» (1935-1937) и др. произведения.

В этот ряд встал и роман Алексея Толстого о переломном периоде русской истории.

В 20-30-е годы в исторической беллетристике шла борьба главным образом между «романами-исследованиями», где социальный анализ преобладает над художественностью (мог и не преобладать; все же художественность считалась дополнением - желательным, но не обязательным), и натуралистическими романами либо рассказами, где правдоподобия пытались достичь через подробнейшее описание быта, нагромождение архаической лексики. К подобному приему - использованию «вещизма»- прибег еще в начале века в своем романе «Петр и Алексей» Д. С. Мережковский, но без успеха: время оживить ему не удалось.

При чтении «Петра Первого» поражает мастерство, с которым автор избежал обеих крайностей. Человек широкий, увлекающийся, он свои красочные, запоминающиеся читателю описания строит на скупых, со вкусом отобранных деталях.

Ему достаточно назвать какой-то один признак вещи, один жест героя. Но этот признак - главный, этот жест - характерный.

Что же касается «романа-исследования», то здесь дело обстоит сложнее. Действительно, теряет ли в исторической достоверности роман Алексея Толстого из-за того, что в нем действуют вымышленные герои, а реально существовавшие личности говорят слова, которых они не произносили? Писатель иногда смещал последовательность событий. Например, впервые Петр посмел надеть немецкое платье для визита на Кукуй лишь после смерти патриарха Иоакима; в романе живописная сцена выписки молодому царю «накладных волос» отнесена к более раннему времени. Сам патриарх, на заседании думы, по воле автора читает текст, в действительности включенный в его завещание. Иногда Алексей Толстой подробно излагает одни события, а о других - исторически, возможно, более важных - сообщает чуть ли не скороговоркой. Неудач ному первому Азовскому походу Петра посвящена вся шестая глава первой книги; второму же, победному, пол-абзаца. По традиции (и по наличию документов) детально описано пребывание царя в Саардаме, длившееся всего восемь дней, - за это время, вопреки легенде, Петр даже плотничать не успел бы научиться; о двух с половиной месяцах, проведенных в Англии, где Петр получил гораздо более нужные ему знания инженера-кораблестроителя, рассказано на одной странице.

Но Алексей Толстой знал свою задачу. Он писал роман, а не исторический трактат. Литератор имеет право на воображение, на отход от документальности. Для завлекательности иной автор может развернуть несущественный эпизод или даже придумать авантюру, чтобы поразить воображение читателя, прибавить кровожадности герою, забыв совет Пушкина: «Обременять вымышленными ужасами исторические характеры и не мудрено и не великодушно». Казалось бы, Петр - самый подходящий кандидат в «кровавые герои»: подозрительный эпилептик, сыноубийца, возможно, отцеубийца (Петр пытал Стрешнева, чтобы узнать, действительно ли тот отец ему); одних стрелецких казней достаточно для писателя, желающего разлить побольше крови по страницам романа.

Посмотрим, как обращается с этими исторически верными фактами Алексей Толстой. Прежде всего он должен был показать Петра - строителя государства. Неприятные, даже патологические черты личности Петра его интересуют меньше. Алексей Толстой любил свою родную историю такой, какою она была: за то, что в ней жили, страдали и радовались, убивали и умирали и творили эту историю люди, предки писателя и читателя. Алексей Толстой видел их слабости, видел пороки и созданного ими государства, и задавленного этим государством народа. Поэтому из неидеальных черт Петра он выбирает для наиболее подробного описания пьяный разгул, грубость; постепенно, по мере роста государственной значимости Петра и со все большей оглядкой автора на современную параллель царю, эти черты в характеристике образа стираются. Отмеченные многими современниками припадки царя сводятся в романе к дерганию щекой в минуты наибольшего волнения; истерическому приступу отводятся только один-два эпизода. Для стрелецких же казней писатель мастерски использует слегка обработанные им подборки из документа (свидетельства секретаря австрийского посольства); авторская эмоция в этих сценах отсутствует.

Свое понимание смысла событий автору легче показать через «неисторические» лица, созданные воображением. Их «иеисторичность» ТОЛЬКО в том и состоит, что о них нет упоминания в документах того времени. Однако если судьбы известных деятелей автор не имеет права изменить, что придуманных им самим героев он может провести сквозь такие ситуации, где заметнее всего выражена - пусть не всегда понятная им, но ясная для нас - суть времени, в котором они живут.

По историческому роману нельзя изучать историю. Но ощущение истории он может дать порой более яркое, чем иная строго научная работа. Нужно только, чтобы писатель сам пережил это время, как свое, нужно, чтобы - в меру своего таланта - он вовлек в сопереживание с ним и читателя.

Мера таланта Алексея Толстого была велика. Потому-то, при всей социальной неоднозначности писательской личности, роман его дает нам почувствовать, что и мы живем в истории, что она не прерывается. Потому-то этот роман с неослабевающим интересом читают сейчас, будут читать и в том историческом времени, что продолжится после нас.

Источники:

• Толстой А. Н. Петр Первый: Роман/Вступ. ст. С. Серова.- М.: Худож. лит., 1990.-637 с.

Аннотация :

В историческом романе А. Н. Толстого {1883-1945) «Петр Первый» показан один из переломных моментов в истории России, когда, по словам автора, завязывался «русский характер».

Биография Толстой А. Н. и "Петр Первый"

Роман «Петр Первый» впервые публиковался в журнале «Новый мир», с перерывами, с 1929 по 1945 год.

В это время историческая романистика утверждается в советской литературе. Авторов исторических романов более всего волнуют те периоды в жизни России, которые связаны с коренной ломкой прежних устоев. Таковы историческая эпопея Вяч. Шишкова «Емельян » (1938-1945), исторические романы А. П. Чапыгина «Разин Степан» (1926-1927), «Гулящие люди» (1935-1937) и др. произведения. В этот ряд встал и роман Алексея Толстого о переломном периоде русской истории.

В 20-30-е годы в исторической беллетристике шла борьба главным образом между «романами-исследованиями», где социальный анализ преобладает над художественностью (мог и не преобладать; все же художественность считалась дополнением - желательным, но не обязательным), и натуралистическими романами либо рассказами, где правдоподобия пытались достичь через подробнейшее описание быта, нагромождение архаической лексики. (Данный материал поможет грамотно написать и по теме Биография Толстой А. Н. и роман "Петр Первый". Краткое содержание не дает понять весь смысл произведения, поэтому этот материал будет полезен для глубокого осмысления творчества писателей и поэтов, а так же их романов, повестей, рассказов, пьес, стихотворений. ) К подобному приему - использованию «вещизма»- прибег еще в начале века в своем романе «Петр и Алексей» Д. С. Мережковский, но без успеха: время оживить ему не удалось.

При чтении «Петра Первого» поражает мастерство, с которым автор избежал обеих крайностей. Человек широкий, увлекающийся, он свои красочные, запоминающиеся читателю описания строит на скупых, со вкусом отобранных деталях. Ему достаточно назвать какой-то один признак вещи, один жест героя. Но этот признак - главный, этот жест - характерный.

Что же касается «романа-исследования», то здесь дело обстоит сложнее. Действительно, теряет ли в исторической достоверности роман Алексея Толстого из-за того, что в нем действуют вымышленные герои, а реально существовавшие личности говорят слова, которых они не произносили? Писатель иногда смещал последовательность событий. Например, впервые Петр посмел надеть немецкое платье для визита на Кукуй лишь после смерти патриарха Иоакима; в романе живописная сцена выписки молодому царю «накладных волос» отнесена к более раннему времени. Сам патриарх, на заседании думы, по воле автора читает текст, в действительности включенный в его завещание. Иногда Алексей Толстой подробно излагает одни события, а о других - исторически, возможно, более важных - сообщает чуть ли не скороговоркой. Неудач ному первому Азовскому походу Петра посвящена вся шестая глава первой книги; второму же, победному, пол-абзаца. По традиции (и по наличию документов) детально описано пребывание царя в Саардаме, длившееся всего восемь дней,- за это время, вопреки легенде, Петр даже плотничать не успел бы научиться; о двух с половиной месяцах, проведенных в Англии, где Петр получил гораздо более нужные ему знания инженера-кораблестроителя, рассказано на одной странице.

Но Алексей Толстой знал свою задачу. Он писал роман, а не исторический трактат. Литератор имеет право на воображение, на отход от документальности. Для завлекательности иной автор может развернуть несущественный эпизод или даже придумать авантюру, чтобы поразить воображение читателя, прибавить кровожадности герою, забыв совет Пушкина: «Обременять вымышленными ужасами исторические характеры и не мудрено и не великодушно». Казалось бы, Петр - самый подходящий кандидат в «кровавые герои»: подозрительный эпилептик, сыноубийца, возможно, отцеубийца (Петр пытал Стрешнева, чтобы узнать, действительно ли тот отец ему); одних стрелецких казней достаточно для писателя, желающего разлить побольше крови по страницам романа.

Посмотрим, как обращается с этими исторически верными фактами Алексей Толстой. Прежде всего он должен был показать Петра - строителя государства. Неприятные, даже патологические черты личности Петра его интересуют меньше. Алексей Толстой любил свою родную историю такой, какою она была: за то, что в ней жили, страдали и радовались, убивали и умирали и творили эту историю люди, предки писателя и читателя. Алексей Толстой видел их слабости, видел пороки и созданного ими государства, и задавленного этим государством народа. Поэтому из неидеальных черт Петра он выбирает для наиболее подробного описания пьяный разгул, грубость; постепенно, по мере роста государственной значимости Петра и со все большей оглядкой автора на современную параллель царю, эти черты в характеристике образа стираются. Отмеченные многими современниками припадки царя сводятся в романе к дерганию щекой в минуты наибольшего волнения; истерическому приступу отводятся только один-два эпизода. Для стрелецких же казней писатель мастерски использует слегка обработанные им подборки из документа (свидетельства секретаря австрийского посольства); авторская эмоция в этих сценах отсутствует.

Свое понимание смысла событий автору легче показать через «неисторические» лица, созданные воображением. Их «иеисторичность» ТОЛЬКО в том и состоит, что о них нет упоминания в документах того времени. Однако если судьбы известных деятелей автор не имеет права изменить, что придуманных им самим героев он может провести сквозь такие ситуации, где заметнее всего выражена - пусть не всегда понятная им, но ясная для нас - суть времени, в котором они живут.

По историческому роману нельзя изучать историю. Но ощущение истории он может дать порой более яркое, чем иная строго научная работа. Нужно только, чтобы писатель сам пережил это время, как свое, нужно, чтобы - в меру своего таланта - он вовлек в сопереживание с ним и читателя.

Мера таланта Алексея Толстого была велика. Потому-то, при всей социальной неоднозначности писательской личности, роман его дает нам почувствовать, что и мы живем в истории, что она не прерывается. Потому-то этот роман с неослабевающим интересом читают сейчас, будут читать и в том историческом времени, что продолжится после нас.

Источники:

Толстой А. Н. Петр Первый: Роман/Вступ. ст. С. Серова.- М.: Худож. лит., 1990.-637 с.


Аннотация :


В историческом романе А. Н. Толстого {1883-1945) «Петр Первый» показан один из переломных моментов в истории России, когда, по словам автора, завязывался «русский характер».


Первая книга романа посвящена борьбе Петра и его сторонников с традициями старомосковской Руси. Во второй - рассказывается, как в войнах с внешними врагами крепнет новое Российское государство. Третья, неоконченная книга, повествует о победах России в Северной войне. Умело пользуясь языком петровского времени, А. Н. Толстой воссоздает образ главного героя и дух эпохи.

Если домашнее задание на тему: » Биография Толстой А. Н. и роман “Петр Первый” – художественный анализ. Толстой Алексей Николаевич оказалось вам полезным, то мы будем вам признательны, если вы разместите ссылку на эту сообщение у себя на страничке в вашей социальной сети.

 

• Свежие новости

• Категории

• Новости

• Сочинения по теме

  Последним же созданием А. Н. Толстого явилась третья, незаконченная, книга его вершинного произведения – «Петра Первого» (1943– 1944). В нем ПрочееСочинение по произведению на тему: Композиция и сюжет романа "Петр I" "Первое десятилетие XVIII века являет собой удивительную картину взрыва творческих Повесть смутного времени и роман Петр Первый «Повесть смутного времени» и «День Петра», при всей самостоятельной значимости, важны также для понимания Рассказ День Петра Впервые фигура «царя-революционера» появляется у А. Н. Толстого в рассказе «День Петра» (1918). Рассказ написан в год, когда Игровой урок « Россия в эпоху Петра I» Цели урока: Обобщить и систематизировать знания учащихся по курсу отечественной истории. Развивать навыки сравнительной работы, умения

  Ниобий в компактном состоянии представляет собой блестящий серебристо-белый (или серый в порошкообразном виде) парамагнитный металл с объёмноцентрированной кубической кристаллической решеткой.

  Имя существительное. Насыщение текста существительными может стать средством языковой изобразительности. Текст стихотворения А. А. Фета «Шепот, робкое дыханье...», в свое

В этом тексте описывается возведение Петербурга на Яузе, о чём повелел сам Пётр Великий. Определить это помогают различные средства. Так название произведения («Пётр Первый»), отрывок из которого дан нам в учебнике, помогает понять, что речь пойдёт об этом великом императоре, который собственноручно помогал строить Санкт-Петербург. В начале этого отрывка говорится о том, как бояре приезжали на стройку, которая располагалась на реке Яузе, чтоб узнать, куда уходит столько денег и оружия.

После описания бояр и их одежды перед нами предстаёт образ Петра Романова, который наравне с обычными рабочими возил грязные тачки со строительными материалами. Данный текст можно поделить на несколько микротем: описание бояр, описание царя, встреча бояр и царя, разговор боярина и царя. В конце же текста описывается, что боярам было стыдно, что их царь «с холопами, как холоп, как шпынь ненадобный, бегает по доскам, бесстыдник», потому что никогда ещё правители так не делали, а только сидели на золотом троне и повелевали.

Проблемой в данном отрывке является крепостничество. А. Н. Толстой описывает жизнь в России во времена Петра I, указываю на то, что для верховных сословий неподобающе было физически трудиться и что-либо строить, как это делают крестьяне и ремесленники. Идеей же писателя было искоренение проблемы, затронутой в данном отрывке текста.

Текст включает в себя два типа речи: описание и повествование. Большая часть предложений является сложными или осложнёнными простыми предложениями, которые последовательно связываются друг с другом. В тексте присутствует множество восклицательных и вопросительных предложений. В данном отрывке автор употребил большое количество местоимений, союзов и знаков препинания.

Стиль текста больше всего похож на литературно-художественный, но иногда включает в себя и другие стили, например, официально деловой. Главными стилеобразующими факторами здесь являются различные языковые средства. В тексте присутствуют сравнения (толстый как перина; вылезет Пётр, как жердь длинный) и эпитеты (налитые щёки).

Данный текст написан от третьего лица, в нём отсутствует авторская речь, но при анализе текста можно уловить скрытую писательскую оценку. Так А. Н. Толстой пытается выразить своё негативное отношение к боярским устоям, автор порицает их с помощью насмешливого описания и через слова героя Петра Великого. В тексте встречаются диалоги, которые передают прямую речь, а в первой части текста употребляется несобственно-прямая речь бояр.

Своеобразный стиль автора делает данный текст более трудным к восприятию: здесь много различных осложнений. Писатель не пренебрегает вопросно-ответной формой изложения, антитезой и инверсией. Но всё это идёт только на благо его творчества. Различные трудности заставляют читателя включать свой мозг, что, в свою очередь, помогает увлекать его всё больше и больше.

Обновлено: 2018-03-24

Внимание!
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter .
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.

Спасибо за внимание.

Характеризуя начинания Петра, Толстой отмечает в нем дальновидность, государственную мудрость, настойчивость, простоту в обращении с людьми. Петр умеет правильно оценить создавшуюся обстановку. После поражения под Нарвой он трезво оценил ело- пившуюся ситуацию и, оставив армию, поехал укреплять Новгород и Псков. Настойчиво и упорно преодолевает Петр последствия нарвекого поражения.

Петр воплощает в себе лучшие черты русского национального характера. Однако Толстой нигде не абсолютизирует Петра, не затушевывает классовый характер его деятельности. Реформы Петра ложились тяжелым бременем на плечи трудового народа. Об этом прямо говорит царю большебородый мужик. Как характеризует Петра и его деятельность разговор мужиков в кабаке на Варварке?

Анализируя художественные приемы, которыми пользуется Толстой, создавая облик Петра, следует прежде всего остановиться на принципе контрастного изображения. Преобразовательская деятельность Петра противопоставлена деятельности князя Голицина. Важно выяснить, что сближает и что разделяет этих реформаторов. Голицын - умный, европейски образованный человек, прекрасно понимающий необходимость перемен. То, что он задумывается о будущем России, роднит его с Петром. Однако на путь преобразований Голицын встать не смог, так как ему не хватает твердости, решимости, упорства - всего того, что необходимо реформатору. Толстой сознательно сравнивает поведение князя во время Крымского похода с поведением, Петра под Азовом и Нарвой. Зная о тяжелом положении войска, Голицын и не пытается что-либо предпринять, он просто не думает о реальном положении. Поведение Петра - это поведение настоящего политика, дальновидного, находчивого, упорного в достижении своей цели.

Поскольку Толстой дает образ Петра в развитии, в романе отсутствуют развернутые портретные описания. Портретные характеристики разбросаны по всему произведению и вводятся автором лишь в тех случаях, когда ситуация или обстановка позволяют отметить в герое новые качества. Как правило, Толстой не дает нейтральных описаний, они всегда пропущены через восприятие других персонажей.

Важная роль в характеристике Петра отводится обрисовке его поступков и жестов. Узнав о воровстве подрядчиков и об отсутствии продовольствия в армии, Петр прискакал в Паншино.

«Петр рванул дверь, загудели потревоженные мухи. На двух сдвинутых лавках, покрывшись с головой, спал Стрешнев. Петр сорвал одеяло. Схватил за редкие волосы перепуганного боярина, не мог говорить от ярости, - плюнул ему в лицо, стащил на земляной пол, бил ботфортом в старческий мягкий бок... Часто дыша, присел к столу, велел открыть ставни. Глаза выпучены. Под загаром гневные пятна на похудевшем лице. - Докладывай... Встань! - крикнул он Стрешнему. - Сядь. Подрядчиков повесил? Нет! Почему?»

Рисуя гнев и горячность, Толстой прибегает к указанию на действия и шесты. Первые отрывистые фразы также передают внутреннее состояние царя.

Речь служит не менее важным средством характеристики Петра. Речь царя отличается эмоциональностью, отражающей горячность и необузданность его натуры. В то же время она не лишёна образности.

«Петр Первый» - роман исторический, поэтому очень важно уяснить своеобразие принципов историзма у Толстого. Первое, на что здесь следует обратить внимание, - это то, что Толстой сумел раскрыть подлинный смысл исторических событий в динамике, в борьбе нового со старым, показать сложные классовые противоречия эпохи. Преобразовательная деятельностьг Петра показана как историческая необходимость и закономерность, а сама историческая личность тесно связана с эпохой, с борьбой определенных социальных сил.

Важной особенностью «Петра Первого» является и то, что роман обращен к современности, в нем четко выражена авторская концепция историзма, сказавшаяся в проблематике, трактовке образов и принципах освещения исторических событий, Щ

Необходимо обратить внимание и на особенности языка Толстого. Писатель далек от стилизации языка под Петровскую эпоху, не перегружает речь своих героев архаизмами. Очень умело вводит он в речь действующих лиц наиболее характерные для Петровской эпохи слова и выражения.

Нужно скачать сочиненение? Жми и сохраняй - » Анализ художественного своеобразия романа «Петр Первый» . И в закладках появилось готовое сочинение.