А п гайдар рассказал о. Рассказы гайдара

24 сентября 1934 года в советской прессе Иосифа Сталина впервые назвали "Великим кормчим". Кроме этого, Сталина наделили множеством красочных эпитетов, партийных прозвищ, а он сам придумал себе около 32 псевдонимов.

"РГ" вспоминает о самых известных "именах", которыми называли урожденного Иосифа Джугашвили.

Одно из самых известных, практически анекдотичных, прозвищ Сталина появилось еще в его детские годы. По последующим рассказам приятелей детства Сталина, он сам придумал себе кличку "Коба " и всех просил называть его именно так. В дальнейшем это прозвище он иногда употреблял в качестве псевдонима в тех или иных вариациях, а уже в период своего правления позволял так называть себя только самым приближенным лицам.

Ученик от революции

В начале XX века, еще задолго до того, как Сталин стал "вождем", "отцом" и "учителем", соратники по революционной деятельности называли его "учеником от революции ". В дальнейшем Сталин признавал существование такого прозвища, даже сам его иногда употреблял.

Собственно, Сталиным окончательно стал Иосиф Джугашвили в 1912 году. До этого он "примерял" множество созвучных псевдонимов - Солин , Салин , Сосело , Стефин . Существует мнение, что Джугашвили подбирал себе фамилию, созвучную с утвердившимся псевдонимом Владимира Ульянова - Ленин. Есть и множество других версий. Например, историк Похлебкин предположил, что псевдоним Сталин происходит от фамилии журналиста и переводчика Сталинского Евгения Степановича (Стефановича), родившегося в 30-х годах XIX века. Отсюда же, возможно, и псевдоним Стефин.

Чудесный грузин

В общении с Лениным будущий глава государства не скупился на комплименты, придав Владимиру Ильичу восторженный эпитет "горный орел". Ленин ответил ему кличкой-характеристикой "чудесный грузин ", которую употреблял неоднократно. Кроме того, Сталина вождь мирового пролетариата именовал "пламенным колхидцем ". Любопытно, что после смерти Ленина "горным орлом " стали называть уже самого Сталина.

Во время Второй мировой войны между лидерами союзников, естественно, тоже существовали свои прозвища. Черчиль и Рузвельт, официально обращаясь к лидеру СССР как "Маршал Сталин", между собой называли его Дядя Джо . Впрочем, с началом "Холодной войны" это прозвище ушло в историю.

Великий кормчий

Впервые официальная советская пресса назвала так лидера СССР в сентябре 1934 года. Само сочетание "Великий кормчий " имеет христианское происхождение, как и многие другие эпитеты и лозунги советской пропаганды. Устаревшее русское слово "кормчий" означает человека, сидящего на корме судна, проще говоря - рулевого. Таким образом, эпитет применительно к Сталину означал не что иное, как "стоящий у руля страны". Позже так стали называть руководителя китайской компартии Мао Цзэдуна, и, как правило, именно с ним сегодня ассоциируется этот эпитет.

Отец народов

Пожалуй, самый известный из эпитетов, применяемых к Сталину, появился еще задолго до появления СССР и имеет западноевропейское происхождение. "Отцами народов " именовали королей Франции, например Людовика XIII или Генриха IV. За Сталиным же такое прозвище закрепилось благодаря советским публицистам с середины 1930-х годов. Примечательно, что именно этот образ подкреплялся публичными появлениями главы государства: с 1935 года в газетах стали регулярно появляться снимки, изображающие Сталина с маленькими детьми и иногда их родителями из разных уголков Советского Союза. Так он образно становился "отцом" детей с самыми разными национальными корнями.

Другие красочные эпитеты

Начиная с 30-х годов в советских СМИ образ Сталина начал формироваться особенно динамично. Тогда появились в общественном сознании и знаменитая трубка, и зеленая шинель с брюками-галифе. А пресса описывала Сталина огромным количеством эпитетов, один красочнее другого - "великий вождь и учитель ", "мудрый отец ", "зодчий коммунизма ", "локомотив революции ", "борец и сокол ".

Вильям Васильевич Похлёбкин (полн. имя Вильям-Август; 20 августа 1923 — 30 марта 2000) — советский и российский историк. Ниже приведен фрагмент из его работы "Великий псевдоним" об Иосифе Сталине.

Уже после революции, в начале 20-х годов в партийной среде и особенно среди интеллигенции было распространено мнение, что «Сталин» это простой перевод на русский язык грузинского корня его фамилии - «Джуга», что якобы означает «сталь». Такое мнение бытовало все советское время и было многократно упомянуто в литературе о Сталине. Вот почему вопрос о происхождении псевдонима «Сталин» был как бы автоматически «снят» заранее, поскольку считалось, что происхождение это известно, и что оно - кроме того - вполне стандартно, тривиально. Это убеждение было тем сильнее, что оно находило подтверждение и с грузинской стороны. Так, например, даже многие крупные интеллектуалы Грузии, академики, писатели в своих частных разговорах со своими московскими и ленинградскими коллегами нередко подтверждали эту версию: «Да, „джуга“ по-грузински, а точнее по древне-грузински - означает „сталь“, „булат“». Однако это не только не так, но и является прямой выдумкой, не имеющей под собой никакого фактического и филологического основания.

Дело в том, что сами современные грузины просто не знают, что означает слово «джуга», ибо слово это очень древнее. Звучит оно вроде бы по-грузински, но вот значение его просто утрачено. Черт знает, что оно означает. Говорят «сталь», значит вроде люди так считают, ну и пусть будет «сталь». Однако известно, что на многих языках, в том числе и на русском, существует немало слов, значение которых уже никто не помнит, и которые, даже отсутствуют в словарях. Тем не менее, эти слова означают нечто определенное, имеют смысл и, в случае более тщательного исследования, поддаются расшифровке. Так, например, слово «смурыгий» - звучит как обычное русское прилагательное, но значение его нам уже неизвестно, поскольку в бытовом языке мы его, практически, не употребляем. На самом же деле оно означает «заношенную и затертую до такой степени одежду, первоначальный цвет, которой уже нельзя различить». Тем самым одно краткое слово емко определяет целое сложное понятие, передать которое современным языком способна лишь длинная фраза. Именно к такому роду «забытых» слов принадлежит и грузинское слово «джуга». И означает оно вовсе не «сталь».

Вот что писал по этому поводу в 1990 г. в ответ на мой запрос видный грузинский писатель-драматург Кита Михайлович Буачидзе, кстати, бывший узник сталинских концлагерей, человек замечательной стойкости и глубокой культуры, сохранивший в самых тяжелых условиях порядочность, высокий интеллект и нисколько не растерявший и не разменявший от превратностей судьбы - свою образованность. Ко времени получения этого письма, я уже знал, как произошел псевдоним «Сталин» и сообщение Киты Михайловича лишь еще раз подтвердило, что Сталин не шел и не мог идти обычным путем в выборе своих псевдонимов и тем более - не мог примитивно и «прозрачно» переводить свою фамилию с одного языка на другой, что шло бы вразрез со всей его психологией. Так что мое предположение оказалось правильным - его псевдоним был «найден» необычным путем. И искать разгадку надо было также не совсем обычным путем, т.е. не в архивных документах, где такие веши просто не могут быть отражены, а в попытках раскрыть особенности характера и психологии Сталина.

Идея, которая лежала в основе моего поиска, была проста. Она исходила из того известного факта, что Сталин обладал феноменальной памятью и гигантской работоспособностью. Ясно, что в 33-летнем возрасте оба эти качества находились в состоянии расцвета. Во-вторых, я исходил из того, что впечатления детства вообще, а значительные для ребенка впечатления - в особенности, сохраняются в памяти, порой до глубокой старости, и притом лучше и ярче, чем более поздние события. Это также не подлежало сомнению. Ну, а теперь, вернемся в конец XIX в., в Грузию, в Горийское духовное училище. Вскоре после поступления маленького Сосо в училище, а именно, в 1889 г., когда Иосифу было 10 лет, произошло немалое для того времени событие в культурной жизни Грузии: в Тифлисе появилось необычное по тому времени издание произведения Шота Руставели «Барсова кожа» в переводе на пять языков. Неизвестно, мог ли видеть, тогда или немного позднее это издание ученик Джугашвили, но зато известно, что когда ему было 15-16 лет, Сосо придумал пополнять свое образование путем … чтения книг в … букинистических магазинах, подолгу простаивая у прилавка погруженным в чтение якобы «рассматриваемой» книги.

Когда же эта уловка была обнаружена и ему чуть было не запретили доступ в книжные магазины, молодой Джугашвили придумал другую штуку: он стал брать книги в магазине для чтения напрокат, платя по 10 коп. за сутки. Но он не читал эти книги, а уговорил нескольких друзей коллективно переписывать их. Переписывали сразу два человека - каждый по странице, сидя по обе стороны раскрытой на столе книги. Этот прием настолько убыстрял переписывание, что довольно толстую книгу ценой в 3 рубля друзья успевали переписать за три дня, и она, следовательно, обходилась им всего в 30 коп. (на троих), т.е. вдесятеро дешевле. Рукописи тщательно переплетались и таким путем в сравнительно короткое время у Сосо составилась довольно приличная библиотека. Когда его исключили из семинарии и он стал работать в обсерватории, то эта «библиотека» хранилась у него в комнате. Позднее, когда Иосиф Джугашвили перешел на нелегальное положение (1901 г.), библиотечку рассовали по друзьям, но пользоваться ею продолжали вместе.

Среди книг этой «библиотеки», несомненно, должен был присутствовать и томик Шата Руставели. Во всяком случае известно, что Джугашвили познакомился с «Вепхис ткаосани», как по-грузински назывался «Витязь в тигровой шкуре», по крайней мере между 1895-1901 гг., в период своих литературно-поэтических опытов и увлечений. Поскольку тифлисское издание 1889 г. было самым ближайшим по времени и петербургские издания относившиеся к 1841, 1846, 1860 г. были практически недоступны в Тифлисе, а новые издания поэмы Руставели появились лишь тогда, когда Сталина уже не было в Грузии, т.е. в 1903, 1913 и 1914 году, то единственной возможностью для Сталина ознакомиться с произведением грузинской средневековой классики оставались либо грузинский текст издания 1880 г., либо более близкое ему по времени издание 1889 г., выпущенное к тому же гораздо большим тиражом. В пользу последнего издания говорит тот факт, что Сталин всегда цитировал в своих произведениях и в устной речи наиболее крылатые изречения Руставели обычно на русском языке.

Прекрасно сознавая, какое значение и авторитет имеет в грузинской среде меткое слово классика, Иосиф Джугашвили умело пользовался в борьбе с меньшевиками именно ироническими двустишиями Руставели, сражая порой их неожиданностью своих более солидных и более утонченных интеллектуальных оппонентов, вроде Ноя Жордания, и вызывая у них приступы бессильного гнева. Так, например, отвечая на вопросы о разногласиях между большевиками и меньшевиками, Сталин довольно легко разрешал недоумения рабочих, почему же к меньшевикам следует относиться столь непримиримо, если и они «исповедуют» марксизм, - короткой и простой, понятной каждому репликой из Руставели - «Коль нашла ворона розу, мнит себя уж соловьем», подчеркивая этим, что одно лишь чтение марксистских книжек, или упоминание марксовой теории ничего не значит, - нужна правильная политическая линия, подлинно пролетарская тактика. Сталин вообще утилитарно относился к знаменитой поэме, используя из нее не только отдельные «крылатые выражения», ставшие народной мудростью, но и определенные идеи. Или вернее, превращая в целые идеи, в принципы для постоянного руководства, некоторые высказанные там, хотя бы и по конкретному поводу, мысли.

Одним из любимых Сталиным был, например, часто повторяемый самим Руставели, и, по-видимому, прилагаемый им к себе афоризм: «Моя жизнь - безжалостная, как зверь». Сталин вспоминал его особенно часто после самоубийства жены - Н.С.Аллилуевой. Весьма рано, уже в период 1905-1907 гг., а тем более позднее, стали для Сталина руководящим принципом жизни и борьбы не менее знаменитые слова Руставели: «Недруга опасней, близкий, оказавшийся врагом». Они объясняют нам гораздо больше и правдивее всю деятельность Сталина, чем пресловутое утверждение, будто бы во всех событиях 30-х годов «виновата» теория усиления классовой борьбы, или какие-то особые «диктаторские» замашки Сталина. Нельзя забывать и игнорировать широко известные, но намеренно «забытые» или, вернее, скрываемые слова Ленина, развеивающие демократические иллюзии: «Демократия вовсе не отменяет классовой борьбы, а делает ее лишь более открытой, и свободной».

Так что искусственно преуменьшать значение классовой борьбы, или обвинять Сталина в ее искусственном обострении, и тем самым делать именно идею классовой борьбы, так сказать, повинной во всех бедах нашего общества - это чистейший ревизионизм, типичная буржуазная клевета на социализм, как форму общества, свободного от эксплуатации. Как ни парадоксально это теперь звучит, но Сталин нисколько не был повинен как раз в классовых пристрастиях, которые у него в 30-х годах не обострились, а наоборот, притупились. Так, острое классовое чувство должно было бы остановить его, как марксиста, от уничтожения бывших товарищей по классу и партии. Однако он руководствовался не классовым сознанием, а средневековыми понятиями, навеянными красивыми и психологически сильными афоризмами Шота Руставели. «Недруга опасней близкий, оказавшийся врагом» Именно этот тезис полностью объясняет трагедию 1937-1938 гг. Если недругов, т.е. классовых противников советской власти - сажали в тюрьмы и держали по 5-10 лет, то близких, оказавшихся опасней, чем недруги, можно было только расстреливать, уничтожать полностью, стирать с лица земли. Так как они - верх опасности. Так что Сталин совершал исторические и классовые ошибки (политические), не тогда, когда следовал теории марксизма, а как раз тогда, когда отступал от нее и вставал на эмоциональную почву средневековой морали, да притом еще - восточной!

Ясно, что кроме крайнего ожесточения ничего после такой позиции и последовать то не могло. Оскорбление предательством бывших друзей или близких - ранит особенно больно, и потому вызывает в эмоциональном плане, более ожесточенную, почти зверскую реакцию. Чисто человечески понять это можно, но объяснять подобные действия - классовой борьбой, или приплетать сюда марксизм - совершенно напрасно и недопустимо, ибо это явная фальшь, ложь и более того - фальсификация истории. Об этом приходится напоминать потому, чтобы подчеркнуть, в сколь огромной степени оказывали на Сталина воздействие идеи, заложенные в ранней молодости, - идеи, почерпнутые из гениального поэтического произведения, но относящиеся к эпохе средневековья и оперировавшего, естественно, средневековыми категориями и постулатами. Отсюда читателю должно быть совершенно ясно, что Сталин хорошо знал «Вепхис ткаосани», что он внимательно читал, и, разумеется, не раз перечитывал это произведение и на воле, и в тюрьме, а возможно и в ссылке, черпая оттуда и вдохновение, и отдельные «перлы» и «идеи», и что он во всяком случае помнил обстоятельства своего первого знакомства с поэмой Руставели. Помнил, какое издание он впервые взял в руки. Помнил, несомненно, год этого издания. Помнил, что такое издание существует. Если читатель согласен, что все это можно утверждать априори, то перейдем к следующему этапу поисков - перенесемся в 1936-1937 годы.

В 1936-1937 годах торжественно праздновалось 750-летие Шота Руставели. Было все, что положено в таких случаях: Торжественное собрание общественности в Большом театре, передовицы и целые полосы в газетах, портреты Шоты Руставели на здании Дома Союзов, выставка, посвященная всем изданиям его поэмы на грузинском, русском, английском, французском, немецком и других языках. Кроме того, были изданы книги о Шота Руставели в серии ЖЗЛ, и главное - предприняты новые переводы его поэмы на русский язык и новые, богато иллюстрированные, юбилейные издания «Витязя в тигровой шкуре». И тогда обнаружилось следующее: на выставке, среди русских переводов «Вепхис ткаосани» отсутствовало чуть ли не лучшее, многоязычное издание 1889 г. Не было оно упомянуто и в биографии Руставели, написанной для ЖЗЛ (Вып.10 М., 1937 г.) литературоведом Д.Дандуровым (А.Дондуа). Наконец, ни слова не было сказано именно об этом издании поэмы Шота Руставели во всех многочисленных литературоведческих статьях, посвященных 750-летнему юбилею «Витязя в тигровой шкуре». Более того, вопреки обычным литературоведческим традициям, авторы на сей раз дружно забывали упомянуть о работе предшественников советских писателей, трудившихся над переводами творения Руставели на русский язык.

Вместо этого были изданы отдельно в течение 1937 г. старый перевод Бальмонта, переводы П.Петренко, Г.Цагорели и Ш.Нуцубидзе. В них говорилось лишь об особенностях работы каждого данного переводчика, но никаких ретроспективных экскурсов в историю перевода поэмы на русский язык не содержалось. Вообще, как ни странно, библиография «Витязя в тигровой шкуре» либо отсутствовала, либо осуществлялась с пропусками, сокращенно, причем во всех библиографических справках, сопровождавших статьи о Шота Руставели, обязательно отсутствовало тифлисское издание поэмы 1889 г. Этот факт особенно наглядно был зафиксирован в энциклопедии Бр. Гранат, а именно в VII части т.36, где была опубликована статья «Руставели» (с.658-669). На десяти с половиной страницах убористого, частично даже написанного нонпарелью, текста содержалась разумеется, и библиография, которую «Гранат», как солидное издание, постарался сделать исчерпывающей. Но и здесь было пропущено издание 1889 г. и этот пропуск был тем более заметен для специалистов, что все остальные издания добросовестно перечислялись.

Седьмая часть 36-го тома энциклопедии бр. Гранат со статьей о Руставели была издана, как известно, в 1941 г., накануне войны, и автор этой статьи - А.Дондуа, разумеется, отражал «все лучшее», что дал в области изучения творчества Руставели юбилей в 1937 г. А отличительной особенностью этого юбилея было то, что во время него всячески замалчивался сам факт существования тбилисского издания поэмы в 1889 г. и найти, или получить это издание в библиотеках СССР было невозможно, даже для специалистов, которые еще помнили, что такое издание существовало. Это обстоятельство, правда, мало кого заботило, да и в 1937 году лишних вопросов обычно не задавали. А в 1941 г. и вообще было уже не до них. После войны эта история совершенно забылась: не осталось в живых никого из руставеливедов, обративших внимание на исчезновение книги из музейных экспозиций и из каталогов библиотек.

Кто был живым прототипом сталинского псевдонима?

А дело заключалось в следующем. На титульном листе запрятанного в дальние музейные запасники издания 1889 г. значилось: И тогда становилась понятной причина замалчивания и изъятия из выставочных экспозиций и из библиографических описаний именно этого издания в 1937 г. Действительно, появление фамилии какого-то дореволюционного переводчика Сталинского, да еще на грузинской поэме, - в Сталинскую эпоху, в эпоху Сталинской конституции, при живом И.В.Сталине, - было бы по меньшей мере странным и шокирующим, а по сути дела просто вызывающим для миллионов советских людей, привыкших видеть в Сталине - единственного и неповторимого вождя, со своей единственной в стране фамилией. Такое «явление» неприятно резало бы слух - всем и каждому, и могло бы стать источником распространения самых невероятных и несуразных баек, тем менее основательных, чем невежественнее могли быть распространявшие их люди.

Поэтому все оградительные меры, принятые в научно-издательско-библиотечной среде к тому, чтобы издание 1889 г. не попадало на глаза профанам, не экспонировалось бы во время юбилейных празднеств и не упоминалось бы в изданных библиографиях по произведениям Шота Руставели, - были встречены в среде литературоведов, историков и библиографов с полным пониманием, ибо это были умные, честные и дисциплинированные люди тридцатых годов. Такой «запрет» был вполне объясним, а по убеждениям 30-х годов - полностью оправдан и даже крайне необходим, - с большой, государственной точки зрения. Ибо ничто нельзя потрясать, ничто нельзя превращать в игрушку или «сенсацию» в государственных святынях, чтобы не вносить ненужных, но неизбежных сомнений и колебаний, если вся страна хочет, действительно, радеть о государственном спокойствии и благе. Отсюда, данное решение исходило из того, что если не будет самого факта наличия подобной книги перед глазами людей, то и не будет никакой проблемы появления слухов, анекдотов и т.п. Не будет оснований вообще ни о чем говорить. А, следовательно, ничего не придется объяснять или комментировать. И все будет хорошо, спокойно, без ненужных проблем. Ученые руставеливеды и библиотекари это прекрасно понимали. Поэтому книгу издания 1889 г. временно засунули подальше в хранение, но, разумеется, в фондах - сохранили.

Но была и другая сторона этого явления, которая в то время так и осталась абсолютно вне внимания ученых. Никому в голову не пришло, что именно фамилия Сталинского и послужила основой для выбора псевдонима Иосифом Джугашвили. И Сталин, давая распоряжение о сокрытии издания 1889 г., заботился в первую очередь о том, чтобы «тайна» выбора им своего псевдонима не была бы раскрыта. Но именно в этом направлении никто и не думал. Во-первых, казалось невероятным, чтобы Сталин знал о существовании этого издания и тем более о существовании Евгения Сталинского. Сталин родился в 1879 г. Сталинский издал свой перевод в 1889, и бедный крестьянский мальчик мог о нем никогда не слыхать, а тем более в глаза не видеть его. Кавказ Сталин покинул, фактически окончательно, в 1908 г. и с тех пор вся его партийная работа проходила вне Грузии, - так что по представлениям литературоведов, Сталин никогда в жизни не мог бы и встретиться с этим переводом, с этой фамилией, которая дескать и им, специалистам, мало известна. Таково было типично интеллигентское, ограниченно-высокомерное, а по существу «курячье» рассуждение, от которого всегда столь страдает наша страна. Интеллигенты -«специалисты» не умеют видеть дальше собственного носа и полагают, что и другие находятся в таком же положении.

Вот за это Сталин так глубоко ненавидел и презирал «спецов», особенно в начале 20-х годов. Его возмущал их тупой, ограниченный гонор, их мизерные суждения, исходящие из «видимости», а не из осмысления сущности явления. И потому ему хотелось быть с ними особенно грубым, резким, беспощадным. Пусть думают, что если он груб, то уж обязательно - невежда. Глупцы! Они не видят, не понимают его гениальности. Тем хуже для них! Котята, которые слепы и которых надо утопить! И он был, разумеется, прав. Он обвел их всех вокруг пальца. Он издевался над ними и презирал их. Ученые! «Умники»! «Вумные как вутка»! И т.д. и т.п. Как же обстояло дело в действительности с выбором псевдонима? Кто такой был Е.Сталинский и была ли это его настоящая фамилия, или тоже - псевдоним? И знал ли о нем Сталин до того, как он выбирал свой псевдоним в 1912 г.? Попытаемся шаг за шагом обстоятельно ответить на эти вопросы, опираясь на факты.

Евгений Степанович (Стефанович) Сталинский был либеральным, сочувствующим народникам профессиональным журналистом и издателем. Основная его журналистская деятельность приходится на последнюю треть XIX в., т.е. 1870-1900 гг. Откуда он родом, как попал на Кавказ, - об этом нет никаких точных данных. Но фамилия его - настоящая, именно под ней он упоминается в официальных документах и изданиях, как главный редактор, или издатель-владелец ряда крупных провинциальных газет и журналов, в значительных регионах на Юге России. В 1872-1876 гг. он был восьмым по порядку издателем-редактором известной политической и литературной газеты «Кавказ», издававшейся в Тифлисе с 1846 г. на русском и армянском языках, и объединявшей одно время видные литературные силы, как Закавказья, так и собственно России. В этой газете регулярно сотрудничали граф В.Соллогуб, Я.П.Полонский и др. Газета освещала все проявления жизни Кавказа и особенно Закавказья. Однако редакторами ее были (помимо видных кавказских деятелей Н.Г.Берзенова и Д.Г.Эристова), лица с польскими фамилиями - И. и А.Сливицкие (два брата), Е.Вердеревский, Эд. Шварц и весьма похожий на поляка Е.С.Сталинский (отчество - Стефанович).

Газета была ориентирована на обслуживание русского чиновничества, военных и землевладельцев, постоянно живущих на Кавказе и в Закавказье, и распространялась в Грузии, Армении, Азербайджане, на Северном Кавказе, в Дагестане и на Черноморском побережье Кавказа. Однако в 1876 г. Сталинский из-за финансовых неурядиц с «Кавказом», перешел в воронежский «Дон» - газету одноименную новочеркасскому «Дону», но ориентированную не на казачество, а на русскую пришлую промышленную и сельскую буржуазию региона. С приходом Сталинского газета стала выходить 3 раза в неделю, вместо двух, но спустя год, в 1877 г., ему вновь пришлось уйти из-за вызванных его редактированием финансовых затруднений (размах, взятый газетой, не соответствовал числу подписчиков) и с ноября 1877 г. по 7 ноября 1880 г. Е.С.Сталинский стал редактором-издателем вновь основанной им литературно-политической газеты «Харьков», рассчитанной на интеллигенцию и русские городские мещанско-военные круги Слободской Украины. Эта газеты просуществовала совсем недолго и уже никогда более не возрождалась.

Однако Е.С.Сталинский так любил свое журналистское дело, что не был обескуражен очередным провалом своих изданий, и после некоторой подготовки решил основать литературно-художественный журнал «Москва», рассчитанный на демократическую интеллигенцию Центрального промышленного района России и собственно Москвы. Сталинский привлек в журнал лучшие и «свежие» силы. Здесь был опубликован первый рассказ А.П.Чехова за подписью Антоша Чехонте. Журнал богато иллюстрировался, но и здесь Сталинский быстро прогорел: в 1882 г. вышло 50 номеров (почти еженедельно), а в 1883 г. лишь 10. Сталинский ликвидировал дело и продал техническую базу журнала, который был переименовал в «Волну» и лишился всякой политической, а тем более демократической программы. Таким образом, исчерпав к середине 80-х годов свои силы и средства, неоднократно прогорев на изданиях «собственных» демократических газет, Сталинский занялся переводческой деятельностью и подготовил именно в эти годы (вторая половина 80-х годов) перевод «Витязя в тигровой шкуре», опубликовав его в Тифлисе, явно при помощи своих прежних грузинских связей.

После этого, т.е. начиная с 90-х годов XIX в. имя Сталинского практически совершенно исчезает из общественно-политической и литературной жизни России. А И.В.Джугашвили, как известно, лишь начинает с конца 90-х годов приобщаться к общественно-политической жизни. Таким образом между исчезновением первого и появление второго, даже формально, существует разрыв в целое десятилетие, так что «технически» «встреча» их, или иными словами, попадание фамилии первого на глаза второму, - как будто бы невозможны: они не состыкуются во времени, если учитывать, что только в сознательной политической жизни, т.е. после 1905 года, Сталину могло бы «пригодиться» и броситься в глаза имя Сталинского. Но в жизни многое происходит не по абстрактно начертанному «технически» точному плану. В нем оказываются неучтенными такие «детали», как «рукописная библиотека» Иосифа Джугашвили в середине 90-х годов, его чтение грузинских литературных журналов, в том числе и «Моамбе», где с 1895 г. регулярно печатается «Вепхис ткаосани» и обсуждаются переводы этой поэмы на русский язык, и, наконец, несомненное знакомство, хотя бы в библиотеке или в букинистическом магазине с переводом Е.С.Сталинского от 1889 г., как с самым близким, самым доступным по времени изданием и с самым лучшим по своему оформлению и качеству. И уже в силу редкости и значительности этой, любимой Иосифом Джугашвили книги, он, со своей феноменальной памятью, разумеется, запомнил и имя издателяпереводчика.

Запомнил и потом, конечно, «забыл» на время, до первого «случая». Но это еще не все. Иосиф Джугашвили не мог не читать в юношеские годы и газету «Кавказ», в том числе и ее старые номера, за прошлые годы. Ибо там сотрудничали уважаемые им грузинские литераторы Рафиэл Эристави, П.И.Иоселиани и др., там печатались сведения по истории Грузии, по истории грузинской православной церкви, которые полезно было знать любознательному семинаристу. И просматривая годами эту газету, Иосиф Джугашвили, с его наблюдательностью и цепкой памятью не мог не заметить, что бывший редактор этой газеты, Евгений Сталинский, и в пору своего редакторства, и позднее, выступал в ней как автор под псевдонимом С.Евгеньев. А поскольку молодой Иосиф Джугашвили сам подумывал о псевдонимах и придумывал их себе в 90-х годах, то его память, конечно, зафиксировала, как пример, когда Евгений С. стал С.Евгеньевым. Прозрачно, даже ужасно тривиально, примитивно. Без всякой фантазии. И так выбирает себе псевдоним «писатель, литератор, журналист»? Нет, такой ход не для него. Уж лучше оставаться Сосело, или Давидом, а тем более - К.Като!

Когда осенью 1912 г. Коба приехал в Краков, а затем в Вену и стал работать в местных библиотеках, изучая не только национальный вопрос, но и его теории, а также знакомясь с зарубежной русской революционной прессой, в том числе и с троцкистскими статьями, направленными против созыва Лениным Пражской конференции, ему попался на глаза, среди вороха этих изданий и русский листок «Социалист-революционер» №4 за 1912 г., издаваемый в Париже правыми эсерами. Там он с удивлением обнаружил статью С.Евгеньева, представляющую собой обзор истории революционного движения на Кавказе и особенно в Грузии. Обзор был поверхностен и неточен в смысле дат, хронологии и лиц.

Об этом Коба мог судить лучше, чем кто-либо другой, ведь он сам был участником многих событий. Он быстро определил, что информатором С.Евгеньева мог быть кто-то из грузинских меньшевиков, скорее всего Ной Жордания. И его память сразу «выдала» автора этой статейки. Как живой «всплыл» в памяти титульный лист «Вепхис ткаосани» - Евгений Сталинский! Ба! Вот это находка! Вот это счастливый случай! Коба не был чужд мистике чисел, как и всякий восточный человек. Он сразу же сопоставил: 1879-1889-1912 гг. - какое совпадение юбилейных дат! Ведь это же буквально «перст божий» указывает ему, как решить вопрос со своим будущим псевдонимом! Его острый взор сразу же отсек ненужное и опошленное бундовцами окончание - «ский», засек двуслоговость оставшегося корня Ста-лин и с удовлетворением отметил, что его смысл, строгая форма и русское обличье вполне отвечают тому, что он ищет. Еще одна удача, и снова - в 1912 году, в его, теперь уже Сталина, решающем жизненном году!

Все пять ответов на пять прежде недоуменных вопросов

Итак, теперь мы полностью знаем все о происхождении главного псевдонима И.В.Джугашвили - великого псевдонима XX века - «Сталин». И мы располагаем отныне ясными ответами на все пять вопросов, стоявших перед нашим исследованием.

1. Почему возник псевдоним «Сталин?» Потому, что этого требовали исторические обстоятельства: а именно, новые условия работы в ЦК партии и на территории России, во главе ЦО партии. Этого же требовали и некоторые личные обстоятельства самого Джугашвили - выход его деятельности за пределы закавказского региона, и в связи с этим, неприемлемость в России его старых партийных грузинских псевдонимов, а кроме того - его личные амбиции. Тем самым произошло совпадение трех факторов, требовавших нового псевдонима.

2. Когда возникла проблема смены псевдонима? Она возникла уже в 1911 г. и стала особенно актуальной в 1912 г.

3. Когда И.Джугашвили стал употреблять свой новый псевдоним? Начиная с января 1913 г. - полностью. В сокращенной форме К.Ст. - с октября 1912 г.

4. В какой работе и в каком издании был впервые употреблен псевдоним Сталин? Впервые псевдонимом К.Сталин была подписана работа «Марксизм и национальный вопрос». Псевдоним К.Сталин стал появляться также в «Правде» с января 1913 г.

5. Что послужило для Джугашвили источником или основой для выбора нового псевдонима? Фамилия либерального журналиста, вначале близкого к народникам, а затем к эсерам Евгения Стефановича Сталинского, одного из видных русских профессиональных издателей периодики в провинции и переводчика на русский язык поэмы Ш.Руставели - «Витязь в тигровой шкуре». Таким образом, даже «русский» псевдоним, специально предназначенный для деятельности в России, оказался у Сталина тесно связанным с Грузией, Кавказом, его культурой и с воспоминаниями детства и юношества.

Сталин в душе оставался романтиком и в 1912 году. Это - не подлежит сомнению. Но он уже научился заковывать свое сердце, свои чувства в стальной непроницаемый панцирь, ибо жизнь научила его скрывать свое я, или точнее говоря, не раскрываться перед другими. Уж слишком много разочарований было связано с повышенной юношеской кавказской эмоциональностью и откровенностью. Слишком много он перенес ударов - и личных и партийных в связи с этим. Но он все вынес. Все пережил. И вышел из борьбы закаленным - как хорошая булатная сталь. Он понял, что для успеха в политической борьбе надо уметь не открывать внешнему миру, даже друзьям, свои чувства, ум и сердце. Так вернее. Никто не должен проникать в святая святых его души - ни друг, ни любимая женщина. И уж никто не должен никогда предполагать, что его стальной псевдоним имеет какую-то связь с его романтической юностью и служит ее отдаленным и затаенным отголоском.

Исходя из всего этого, Сталин решил отныне прибегнуть к еще одному средству маскировки своей неизжитой «романтичности» - к внешне грубоватому поведению, которое постепенно, и в критические минуты, становилось подчас просто грубым, и обратило на себя внимание товарищей по партии, и лично Ленина, которые, не понимая причины этого явления, т.е. не догадываясь о подспудных мотивах этой «маски», превращавшейся во вторую натуру, с сожалением и с осуждением относились к этой черте характера Сталина, так как она, с их точки зрения, не придавала популярности ни ему лично, ни тем более партии. Но Сталин имел на этот счет иной взгляд и ориентировался более на массу, на представления о нормах поведения «начальства» у, так сказать, менее интеллигентной среды, у «подчиненных». Он считал, что в психологии русского народа он разбирается. Недаром, после Великой Отечественной войны, он откровенно назвал «терпение» - главной чертой русского национального характера.

Таким образом, в начале 1913 г., или, точнее говоря, с 1 января 1913 г. появился не только новый политический деятель в революционном движении России - Сталин - но и прекратил существование, «исчез» старый партийный товарищ, «веселый парень Коба». После своего 33-х летия Сталин существенно изменил образ своего поведения, стал приобретать, как мы теперь бы сказали - «новый имидж», в качестве секретаря Русского бюро ЦК партии. Главное, он стал еще более сдержанным и еще менее, чем прежде, склонен был обнаруживать перед другими свои внутренние чувства. Надо сказать, что в сокрытии от внешнего мира своего внутреннего "я" в маскировке своих личных чувств от окружающих, Сталин и Ленин, который также не допускал чьего-либо проникновения в его личный, интимный мир, стояли на сходных принципиальных позициях. И оба, негласно, ценили друг в друге эту черту, в то время не свойственную большинству революционеров, среди которых встречались чрезвычайно эмоциональные натуры.

Однако реализация этих принципов, их конкретное осуществление, и выводы, делаемые для себя из постулата сдержанности, были у Ленина и Сталина - различны. И это - весьма показательно, так как тем самым обнаруживалась значительная психологическая разница в их натурах, при наличии полного совпадения политических, тактических и теоретических принципиальных точек зрения - по всем вопросам. Если у Ленина маскировка его подлинных чувств происходила естественно, без натуги и обнаруживалась только в его предельной сдержанности, собранности и в волевом, целеустремленном поведении, то Сталин скрывал, «конспирировал» свой внутренний мир совершенно иным образом: он надевал определенную личину, полностью не только скрывая за ней свое «нутро», но и главное, - дезориентируя окружающих различными «масками», в том числе и «благожелательными», «общительными» и т.п.

И это относилось не только к контактам с явными или скрытыми противниками, но такая тактика проводилась Сталиным и в отношении друзей. «Взаимное недоверие - это хорошая основа для сотрудничества», - сформулировал позднее Сталин эту особенность своей позиции по отношению к сторонникам. Эту отрицательную черту Сталина подметил раньше всех Свердлов, и, видимо, подверг ее сильной критике, ибо в 1917-1919 гг. поведение Сталина вновь приобрело большую искренность, т.е. он нашел в себе силы правильно отреагировать на критику Свердлова, авторитет которого в партии в эти годы стоял так же высоко, как и ленинский. Вот именно в наличии этой черты у Сталина и проявилось коренное отличие его характера и методов действия от ленинских. Ленин не допускал никогда даже малейшей неискренности в своем поведении - как с врагами, так и особенно с друзьями - единомышленниками. Сталин же использовал неискренность, как сильное оружие, как средство дезориентации - в политической, и в «кадровой» борьбе, независимо от того, кто был его контрагентом.

Ленин, которому претила несдержанность, недостаток у людей самоконтроля, отсутствие волевой узды, амикошонство и просто неумение владеть своими чувствами у многих товарищей по партии, - высоко ценил Сталина именно за отсутствие у него этих черт, и особенно за умение скрывать, прятать свои расчеты, планы, намерения и любые движения души, а также, главное, скрыто готовить и осуществлять свои (т.е. партийные, большевистские) политические действия. Кроме Свердлова и Дзержинского, в партии едва ли были еще другие видные деятели, которые обладали бы именно этими качествами в такой высокой степени, как Сталин. И Ленин высоко ценил это, считая, что без такого характера крупный политик, руководитель партии, - просто немыслим. Но когда Ленин в начале 20-х годов понял, что одним из главных «технических» средств для Сталина в его деятельности служит также неискренность, что он способен надевать или принимать различные «личины», то его доверие к Сталину пошатнулось. Он стал опасаться, что эти свойства Сталина станут источником его злоупотребления беспредельным доверием к нему партии. Так оно и произошло впоследствии. Но в 1912 г., когда Сталин только выбирал себе новый псевдоним и начинал работу в ЦК партии и в «Правде», Ленин отнесся с одобрением ко всем его первым шагам, а псевдоним оценил по достоинству, как свидетельство политического роста Сталина.

«Псевдоним» буквально - это ложное имя или прозвище, которое кто-то сознательно выбирает для сокрытия официального паспортного имени.

Псевдонимы получили сильнейшее распространение в конце XIX - начале XX века. В России они возникли с появлением общественно-политической литературы с 40 - 60-х годов XVIII века. Основной причиной их возникновения были тяжёлые цензурные условия царского времени, а также стремление высокопоставленных авторов высказывать свои взгляды, скрыв свое подлинное имя и служебное положение в силу целого ряда причин.

Среди различных конспиративных мер партия также стала использовать псевдонимы в качестве партийных кличек. Было предложено образовывать псевдонимы от самых употребительных русских имен. В результате наиболее известные деятели РСДРП получили следующие партийные псевдонимы:

АНТОНОВ (В. А. Овсеенко)

БОГДАНОВ (А. А. Малиновский)

ВОЛОДИН (К. Е. Ворошилов)

ДАНИЛОВ (Ф. И. Гурвич)

ЕГОРОВ (Левин)

ЗИНОВЬЕВ (О. А. Аппельбаум)

ИВАНОВ (Левина)

МАРТЫНОВ (А. С. Пикер)

МИХАЙЛОВ (Постоловский)

ОСИПОВ (Залкинд)

ПАНИН (Гальберштадт)

СЕРГЕЕВ (А. И. Рыков)

ФОМИН (В. Н. Крохмаль)

На таком фоне и фамилия ЛЕНИН (от имени Лена) не производила никакого особого впечатления, да и псевдоним ИВАНОВИЧ, избранный И. В. Джугашвили для регистрации на IV-м съезде, не особенно выделялся.

Однако только Ленин и Сталин и после революции сохранили свои и фамилию, и псевдоним, подписываясь и фамилией, и псевдонимом одновременно:

Председатель Совнаркома В. И. Ульянов -Ленин

Наркомнац И. В. Джугашвили -Сталин

И люди запомнили одинаково хорошо как их псевдонимы, так и фамилии. И то, и другое стали в равной мере достоянием истории. При этом псевдонимы сохранились дольше фамилий и стали основными именами, с которыми связывается деятельность этих исторических лиц. А это говорит о том, что оба псевдонима оказались крайне удачно выбраны. У Ленина это был один из полутора сотен употреблявшихся им псевдонимов. У Сталина это также был один из трёх десятков его псевдонимов, причем самый последний. Как же он выдумал его? Случайно? Или шёл в своих поисках целеустремленно и последовательно?

Почти все биографы Сталина - «субъективные идеалисты». Все они создают «целенаправленную», заранее намеченную историческую версию, к которой подстёгивается все, что «работает» на неё, что позволяет сделать «биографию злодея» увлекательной для чтения, как детектив. Все остальные, т. н. «противоречивые» или «нейтральные» факты спокойно отбрасываются.

До сих пор неизвестны некоторые элементарные факты биографии Сталина, особенно факты личного порядка, обычно известные для деятелей гораздо меньшего масштаба. Так, например, до сих пор остаётся спорным … год рождения о чём речь ниже. Неизвестны все его псевдонимы. Нет представления о его самом главном, основном псевдониме - Сталин - под которым он вошёл в мировую историю.

Как ни парадоксально, но даже при жизни Сталина вопрос об издании 17 тома его собрания сочинений не ставился, а отсюда не решался и вопрос о 18-м томе, справочном , который должен был бы завершить всё издание.

Издание Сочинений неожиданно застопорилось на 13 томе. Но ИМЭЛ и его руководство просто-напросто «затаились» и решили не напоминать о себе, будучи хорошо информированы о том, что самому Сталину этот вопрос не казался актуальным.

Это автоматически повлекло за собой и то, что никому в ИМЭЛ так и не была поручена «опасная» работа по сбору, систематизации и комментированию псевдонимов Этой теме в период 1947 - 49 гг. не было посвящено ни одной специальной научно-исследовательской статьи в историко-партийной и в академической печати, хотя как почётный академик, имел все основания на внимание со стороны «Биографической» и «библиографической» серии, издаваемой АН СССР об учёных страны. Публикации ИМЭЛ и Истпарта также хранили глубокое молчание на этот счёт.

В то же время, в 1949 г., в период борьбы с «космополитами», когда газеты стали раскрывать литературные псевдонимы типа «Викторов», «Маринин», сообщая еврейские фамилии их подлинных владельцев (т. е. писателей, поэтов, журналистов, скрывавшихся десятилетиями за этими псевдонимами), Сталин публично выступил на одном из совещаний и осудил тех, кто раскрывал литературные псевдонимы, подчеркнув, что это недопустимо. В этом «указании» ИМЭЛ увидел намёк на то, что вопрос о псевдонимах самого Сталина не может быть предметом не только исследования, но и любого внимания. Такова была атмосфера «культа», дававшая поводы к самой неожиданной интерпретации «указаний вождя» со стороны клики присяжных «идеологов».

Список сталинских псевдонимов

Не считая совершенно исчерпывающим то, что удалось найти, мы собрали воедино все известные печатные (письменные) и устные псевдонимы (клички, прозвища) Сталина и расположили их по алфавиту.

В их числе 18 псевдонимов из печатных произведений 6 партийных кличек, приводимых в краткой биографии написанной в 1925 г. И. Товстухой (тогдашним сотрудником ИМЭЛ и видным партийным работником), и три литературных псевдонима, выявленных по грузинской периодике конца XIX века. Кроме того, два устных псевдонима, не указанных И. Товстухой в 1925 г., приводятся без ссылки на источник в книге Д. Волкогонова, и один - в книге венгерских советологов.

Общее число всех выявленных сталинских устных и печатных псевдонимов составляет 30 единиц.

1. Бесошвили И.
   
2. Василий
   
3. Гилашвили
   
4. Давид
   
5. Дж -швили
   
6. Иванович
7. К.С.
8. Като, К.
9. Ко..
10. К.Ко.
11. Коба
12. Коба Иванович
13. Товарищ К.
    
14. Нижарадзе (Нижерадзе)
    
15. Меликянц
    
16. Тот же
    
17. Чижиков
    
18. Чопур
19. С -н.К
20. Салин, К.
21. Солин, К.
22. Сосели (Созели)
23. Сосело
24. Ст. И.
25. Ст. К.
26. Сталин, К.
27. Стефин, К.
28. Сталин, И. В.

Для сравнения число псевдонимов В. И. Ленина составляет 146 единиц, причём из них 17 иностранных и 129 русских.

Внимательно изучая вышепривёденный список, мы уже получаем некоторое представление о процессе псевдонимотворчества Сталина, о некоторых излюбленных и определённых буквах и словах, избираемых им для псевдонимов, о последовательной вариации им одних псевдонимов и совершенной случайности других. Если отсеять случайные псевдонимы, то легче оперировать с постоянными, стабильными и понять их логику.

Прежде всего, вовсе не выглядят псевдонимами некоторые фамилии. В них от псевдонимов только то, что там отсутствуют инициалы. Стало быть, это клички, партийные фамилии для явок, а не псевдонимы. Действительно, «Василий», «Гилашвили», «Иванович», «Нижарадзе», «Чижиков», «Чопур» являются явочными кличками, употреблявшимися Сталиным в чрезвычайно краткие периоды - сразу после побега из тюрьмы или ссылки, или при поездке на съезд партии или в другой регион, т. е. практически каждый раз в одиночных случаях и каждый раз заново, в том числе и по фальшивому паспорту, который по миновании надобности просто выбрасывался. Все эти «псевдонимы» основываются на фамилиях реально существовавших людей: так, рабочий Нижарадзе был известен Сталину по Батуми, П. А. Чижиков - по Вологде (с его настоящим паспортом Сталин бежал из вологодской ссылки). Как «Иванович» Сталин был делегирован на IV Объединительный съезд партии в Стокгольм и отмечен так в его протоколах, как представитель Тифлисской организации.

Фактически же лишь две буквы - К. и С. привлекали Сталина и использовались им в разных вариациях для создания псевдонимов. И это не случайно: К и С - две самые массовые буквы русского алфавита, на них больше всего слов в русском языке.

История псевдонима «Коба»

На букву «К » был первый стабильный псевдоним Сталина - Коба , под которым он вошёл в историю революционного движения на Кавказе и под которым его, в основном, знали в партии до 1917 г.

На букву «С » был создан главный псевдоним Сталина, под которым он вошёл в мировую историю . Но он пришёл к нему не сразу. До «Сталина» существовало ещё несколько псевдонимов на букву С , в том числе два его первых псевдонима, под которыми печатались его стихи на грузинском языке в газетах «Иверия» и «Квали». Эти псевдонимы Сосело и Созели - уменьшительные от Иосиф, и эквивалентные русским - Осенька и Осечка. Впервые Сталин употребил эти псевдонимы в 1895 г., 1896 г. и в 1899 г., когда его стихотворение вновь перепечатали в сборнике, посвященном 75-летию Рафиэла Эристави. Это были псевдонимы без всяких претензий и выкрутас.

Зато другие псевдонимы, предшествовавшие или сосуществовавшие до 1907 г. с его более постоянным псевдонимом Коба, содержали в себе намёк на претензии. И Сталин, как это видно из анализа этих псевдонимов, выбирая и выдумывая их себе, всё время колебался, не решаясь остановиться на них именно в силу их довольно прозрачной претенциозности. Но его претенциозность была сдержанной, она пряталась за простоту формы и была лексически кратка. Два слога - вот каким размером молодой Иосиф Джугашвили ограничивал длину своих псевдонимов: Да-вид, Ка-то, Ко-ба, Са-лин, Со-лин, Сте-фин .

Варианты псевдонимов, построенных на грузинской именной основе с использованием имени отца или матери, были после одно-двукратного употребления решительно им отброшены. Так, псевдоним И. Бесошвили , появившийся несколько раз в газете «Гантиали», затем бесследно исчез. В основе его лежало грузинское имя отца - Бесарион или Бесо. В основе другого псевдонима - Като - первоначально лежало имя матери - Екатерины Джугашвили и первой жены Екатерины Сванидзе, по-грузински Кеке или Кетэ.

Однако претензии Сталина шли совершенно в другом направлении, а не в утверждении или прославлении родственных начал. Об этом красноречиво говорит псевдоним «Давид », т. е. маленький, скромный библейский Давид - победитель громадного Голиафа - вот смысл этого раннего «устного» псевдонима, или клички, которую хотел одно время утвердить за собой Сталин.

Ещё более серьёзные претензии были связаны с переосмысленным псевдонимом «К.Като », т. е. никто иной, как древнеримский деятель - Марк Порций Катон - консул, авгур, цензор, полководец, писатель, строгий ревнитель дисциплины и порядка, прогрессивный в ведении дел, последовательный противник Карфагена («Карфаген должен быть разрушен!» ) - вот какие исторические персонажи импонировали Сталину в 23 - 26 лет. И здесь не было никакой случайности в выборе, всё было тщательно продумано, даже инициалы: К.Като. Они свидетельствовали о том, что Сталин был хорошо знаком с латинским подлинником. Ибо хотя в гимназических учебниках Катона всегда называли Марком Порцием, его латинское имя для отличия от сына - Катона Младшего, писалось обычно C.Cato (К.Като), ибо ему было присвоено почётное имя Цензориус (Censorius). Но «Като» был слишком прозрачен, и Сталин не задержался на нём.

Его псевдонимом примерно с лета 1903 г. (в Кутаисской тюрьме) становится Коба , а с января 1904 г. под этим псевдонимом Сталин делается известным в революционном движении Закавказья.

Он варьирует этот псевдоним в нелегальной прессе, но тот всюду остаётся легко узнаваем: К., К.Ко., Коба Иванович, Товарищ К. И он легко приживается, хорошо запоминается, хотя далеко не все (особенно вне Кавказа) могут понять его скрытый смысл и значение. Но именно это и нужно Сталину: он хочет иметь псевдоним со смыслом, но так, чтобы этот смысл не очень то бил в глаза и не был бы предлагаем, что называется «в лоб». Пусть только очень умные догадываются.

Что же означало имя Коба?

Как бы мы ни трактовали это слово, какие бы версии ни принимали за подлинные, как ни странно, мы приходим всегда к выводу, что этот псевдоним имел для молодого Джугашвили - символический смысл. И весьма глубоко символический.

Если исходить из того, что Коба (Кобе, Кова, Кобь) взято из церковно-славянского языка , то оно означает - волховство, предзнаменование авгура, волхва, предсказателя , что весьма близко к предыдущему сталинскому псевдониму К.Като, но в более широком и более обобщённом смысле.

Если же исходить из того, что это слово грузинское и означает имя, то Коба - это грузинский эквивалент имени персидского царя Кобадеса , сыгравшего большую роль в ранне-средневековой истории Грузии.

Царь Коба покорил Восточную Грузию, при нём была перенесена столица Грузии из Мцхета в Тбилиси (конец V века).

Но Коба не просто царь из династии Сассанидов, он - по отзыву византийского историка Феофана - великий волшебник . Обязанный в своё время своим престолом магам из раннекоммунистической секты, проповедовавшей равный раздел всех имуществ, Коба приблизил сектантов к управлению, чем вызвал ужас у высших классов, решившихся составить против Кобы заговор и свергших его с престола. Но посаженного в тюрьму царя-коммуниста освободила преданная ему женщина и он вновь вернул себе трон. Эти подробности биографии царя Кобы кое в чём (коммунистические идеалы, тюрьма, помощь женщины в побеге, триумфальное возвращение на трон) совпадали с фактами биографии Сталина. Более того, они продолжали совпадать и тогда, когда Сталин расстался с этим псевдонимом, ибо в 1904 - 1907 гг. Сталин не мог, конечно, предвидеть 1936 - 38 гг., но он знал, что его двойник царь Коба в 529 г. (за два года до смерти) зверски расправился со всеми своими бывшими союзниками, - коммунистами-маздакитами.

Некоторые иностранные биографы Сталина (а вслед за ним и подражающие им отечественные), опираясь на указания некоторых своих поверхностных грузинских информаторов, считают, что псевдоним Коба Сталин заимствовал, якобы, от имени героя одного из романов грузинского классика А. Казбеги - «Отцеубийца», которого также звали Кобой, и который предстаёт в романе как абрек-горец, ведущий борьбу за независимость своей родины. Однако следует иметь в виду, что у самого А. Казбеги - имя Коба - вторично, взято оно от Кобы-царя, после которого оно и приобрело распространение в Грузии. Но важно отметить и то, что Сталину не мог импонировать образ одиночки-абрека, поскольку образ коммуниста-царя Кобы был и исторически значительнее, и символически неизмеримо ближе всему мировоззрению Сталина. Кроме того, в политических статьях и выступлениях Сталина в период 1902 - 1907 гг. мы находим явные следы его знакомства с персидской историей эпохи Сассанидов. Одно из них - систематическое и излюбленное Сталиным употребление термина сатрапы для обозначения царских чиновников в России.

Для грузин это было не только общепонятным, но и многоговорящим термином. Нет никакого сомнения, что исторический прототип, послуживший основой для псевдонима Коба, т. е. царь-коммунист Кобадес импонировал Сталину как государственная и политически сильная, значительная личность, и кроме того, обладал в своей биографии чертами, поразительно сходными с биографией и психологией самого Сталина.

Однако псевдоним Коба был удобен только на Кавказе. Как только Иосиф Джугашвили оказался теснее связан с русскими партийными организациями, как только он «пообтёрся» в русских тюрьмах и сибирской ссылке, как только он стал вести работу в таких сугубо русацких регионах, как Вологодская губерния и Петербург, так перед ним возник вопрос о смене слишком грузинского псевдонима Коба на какой-нибудь иной, звучащий по-русски, и имеющий смысл для русских людей.

И вполне логично, что после пребывания в ссылке в Сольвычегодске (или как тогда говорили местные вологжане - «на Соли»), Иосиф Джугашвили выступает в газете «Социал-демократ» под новыми псевдонимами (1910 г.) - К.С. - К.С-н, К.Стефин , а чуть позднее, в 1912 г., в «Звезде» - уже К.Салин , а затем К.Солин . Последний совершенно ясен своей связью с Солью, Усольем, Сольвычегодском, - он прозрачен. До него Сталин использовал менее прозрачный К.Салин (от латинского , а не от русского наименования соли - сальса ). Но этот псевдоним сразу показал свою непригодность из-за того, что его могли легко путать с русским «салом», имевшим явно негативный смысл, чего Сталин первоначально просто мог не знать из-за недостаточного знакомства с русским языком, а тем более с русской кулинарной символикой. Но и на псевдониме Солин он также не задержался: в значении «соль земли», т. е. в переносном высоком евангельском значении, русский народ соль не воспринимал. И этого было вполне достаточно, чтобы Сталин без сожаления отбросил и этот вариант псевдонима.

Тем более мельком прошёл у него псевдоним К.Стефин , т. е. Стефин Коба, Коба Стефы (Степаниды, Стефании) - первый из тех, которые последовали после побега из Сольвычегодской ссылки. Этот псевдоним был, по-видимому, последней данью чувству со стороны Сталина: он был взят в честь женщины, помогшей ему бежать из дома М. П. Кузнаковой, где он находился под наблюдением местной полиции. Некая Стефа усыпила бдительность и хозяйки Кузнаковой, и тамошнего станового пристава, несомненно находясь под воздействием мужского обаяния жгучего грузина И. Джугашвили.

Сталину исполнилось 32 года. Он работал в революционном движении уже почти 15 лет, за это время он сменил два десятка разных псевдонимов. Из них лишь один - Коба - хорошо привился и обладал смыслом, целиком удовлетворявшим Сталина. Но он не мог быть сохранен далее из-за выхода деятельности Сталина за пределы Закавказья.

Вопрос о выборе нового псевдонима (наряду с Кобой или вместо Кобы) встаёт перед Сталиным практически не ранее осени 1911 г. Однако особую актуальность этот вопрос приобретает для Сталина в следующем, 1912 году.

Сталинский «аршин водки»

Попав впервые на Север России, в Сольвычегодск, в марте 1908 г., а затем после скорого побега вновь высланный туда же в марте 1910 г. и пробыв там до осени 1911 г., т. е. в общей сложности прожив на Севере России 2 года и 9 месяцев, Сталин открыл для себя Россию, настоящий русский народ, близко узнав его лучшую, чистейшую часть - вологжан, вычегжан, т. е. потомков древних новгородцев, не затронутых тлетворным влиянием Срединной и Южной России.

Здесь, на Севере, оторвавшись от закавказской среды и интриг, Сталин впервые чувствует, что собою представляет Россия, какой огромный морально-политический потенциал для революции составляют здешние русские люди, глубоко чистые душой, кристально честные, искренне чуждые всяким капиталистическим соблазнам, готовые к самопожертвованию и беспредельному терпению.

Сталин впервые сталкивается с русским коренным народом и осознаёт, что симпатии этого народа ему будет довольно легко завоевать, ибо народ этот доверчив, открыт, и готов жертвовать собой ради светлой идеи и ради того, кто кажется ему умнее, сильнее и решительнее его самого. А это открывает совершенно новые перспективы и в революционной работе, и в революционной карьере самого Кобы.

Дело в том, что в декабре 1912 г. Сталину должно было исполниться 33 года . Он уже накануне этого события, в конце 1911 г. считал для себя этот период ключевым, вследствие чего и решил во что бы то ни стало осуществить осенью 1911 года побег из ссылки. Неудача, связанная с арестом 9 сентября, его не обескуражила, учитывая, что решения Пражской конференции лишь подтверждали его уверенность в своей счастливой звезде и в необходимости быть кузнецом своего счастья именно в решающий момент 33-летия - возраста великих свершений. Вот почему вновь оказавшись в Петербурге с конца февраля 1912 г. Сталин развивает кипучую деятельность по подготовке к выпуску первого номера «Правды», что и происходит 22 апреля 1912 г. В тот же день Сталина арестовывают и ссылают подальше от Петербурга, в самую глушь - в Нарымский край. Но Сталин бежит и из Нарымской ссылки, причем в том же самом 1912, важнейшем и решающем для него году. Этот побег сам Сталин считал настолько блестящим и классическим, что, вопреки своим правилам, рассказывал о нём подробности после революции некоторым иностранным интервьюерам. Так, например, наблюдательный Анри Барбюс отмечал, что основной причиной удачи этого побега было отличное знание Сталиным психологии простого русского народа.

Сталина не выдали (несмотря на его акцент и внешность) именно самые простые и «тертые» русские люди - ямщики, крестьяне, прислуга постоялых дворов, без содействия которых никакой побег через всю Россию не удался бы. Другие русские революционеры, особенно из числа интеллигенции, часто не могли найти общий язык с простыми людьми, или настолько выделялись из массы своими «барскими» привычками или поведением, что вызывали подозрение у простолюдинов, которые, будучи строго приучены к российской государственной дисциплине, немедленно доносили о «странных барах» по начальству. Именно благодаря таким доносам ямщиков, горничных, дворников и других «подневольных людей» были сорваны, провалены самые искусно подготовленные побеги из сибирских ссылок декабристов, Чернышевского и массы народовольцев-дворян.

Сталин же, используя интуитивно и сознательно некоторые черты русского характера, умел располагать к себе ямщиков на сибирских трактах. Он не упрашивал их скрыть его от полиции обещаниями дать деньги и не предлагал им, как барин, «дать на водку». Сталин всячески избегал того, чтобы люди воспринимали его как человека, хотевшего их «подкупить», сделать что-то недозволенное за взятку, ибо хорошо понимал, как оскорбляли такие предложения открытых, наивных, честных, простых русских провинциальных людей. Вместо этого, он «честно» говорил ямщикам, что денег у него на оплату поездки нет, но вот пара штофов водки, к счастью, имеется и он предлагает платить по «аршину водки» за каждый прогон между населенными пунктами, насколько хватит этих штофов. Ямщик, конечно, со смехом начинал уверять тогда этого явно нерусского инородца, что водку меряют ведрами, а не аршинами . И тогда Сталин, вытаскивал из-за голенища деревянный аршин - досочку длиной 71 см, доставал из мешочка несколько металлических чарочек, плотно уставлял ими аршин, наливал в них водку и показывал на практике, как он понимал «аршин водки». Это вызывало всеобщий смех, веселье, поскольку все это было как-то ново, необычно, и приятно «тормошило» русского человека в обстановке серости и обыденности провинциальной жизни. Главное же - такой подход превращал взятку из «подачки» и «подкупа» в товарищескую игру, лишал всю эту сделку смущавшего людей неприличия, ибо создавал ситуацию товарищеской шутки, азарта и дружеского взаимодействия, так как нередко уже второй или третий «аршин водки» распивался совместно. «И откуда ты взялся, такой веселый парень! - говорили ямщики, не без сожаления расставаясь с необычным пассажиром. - «Приезжай к нам ещё!» , - поскольку он слезал через три-четыре станции, откуда уже с другими ямщиками продолжал ту же игру, - всегда проезжая небольшой отрезок пути и никогда не говоря конечного пункта своего следования, и вообще не упоминая ни одной станции, которые он не знал и в названии которых не хотел ошибиться. Он ехал - покуда хватит «аршина водки» или нескольких аршинов. И так неуклонно и надёжно продвигался из Сибири в европейскую Россию, избегая всяких встреч с полицией.

Так, несмотря на весь свой грузинский, «капказский» вид и вопреки явно нерусскому акценту и речи, Сталину удавались его дерзкие побеги из самых отдалённых углов Российской империи. Он знал народ. И народ, чувствуя это, был на его стороне, разумеется, и не подозревая, с кем в действительности имеет дело.

Он несгибаем и гибок, как сталь

Прибыв в Петербург в середине сентября 1912 г., Сталин с головой уходит в революционную работу. Его 33-х летие приобретает торжественный характер с рекордно-победными итогами своего решающего в жизни года:

1. Трижды удачные побеги.
2. Избрание в руководство партии.
3. Активная, увенчавшаяся победой работа в Петербурге по выборам большевиков-депутатов в Государственную Думу.
4. Успешный и расширяющийся выход «Правды», формирование вокруг неё широкого большевистского ядра среди рабочего класса и в революционном движении.
5. Явно открытое одобрение и благожелательное отношение самого В. И. Ленина.

Все эти факты вместе взятые вызывают у Сталина уже ранее складывавшееся решение - посвятить свою деятельность исключительно работе в России, уйти, оторваться от своего закавказского региона, выйти на широкую дорогу общероссийской политической деятельности.

Поездки за границу, в Австро-Венгрию оставляют у Сталина впечатление: «Оказывается, не так страшен черт!» Оказывается, не страшно участвовать в решении не только сугубо внутренних проблем и российского рабочего движения, но и в международных проблемах рабочего движения, которые всё ещё оставалась прерогативой таких рафинированных представителей высокообразованной интеллигенции в партии как Ганецкий, Луначарский, Красин, Коллонтай, Литвинов, Арманд, Боровский, составлявших передовой отряд ленинской дипломатической когорты, имевших и соответствующее воспитание, и научный уровень и опыт светского общения, и, не в последнюю очередь, - обладавших знанием трёх-четырёх европейских языков.

Сталин, разумеется, и не мог в то время мечтать войти тесно в эту когорту, но сознавать себя разбирающимся в «заграничных проблемах» он всё же после посещения Кракова и Вены в конце 1912 г. уже мог. Он стал усиленно изучать немецкий язык, начав довольно сносно читать и понимать немецкую политическую литературу.

Всё это вместе взятое и предопределило намеченную смену псевдонима. Ни в партии русского пролетариата, ни тем более перед лицом международного рабочего движения, Иосиф Джугашвили, как член руководства большевиков, не мог уже оставаться Кобой . Он становился совершенно непонятным на фоне другой языковой среды, и даже превращался во что-то несерьёзное, чуть комичное. А старый семинарист Иосиф Джугашвили, прилежно штудировавший древне-греческую философию, прекрасно знал классический философский постулат Аристотеля о том, что смешное есть главное отражение несовершенного , и поэтому смешное - самое неприемлемое в политике.

Юмор, смешочки, смешки да хаханьки - были всегда связаны с представлением о паясничанье, скоморошестве также и в среде простого русского народа, который рассматривал таких «юмористов», как юродивых, а потому и относился к ним в массе своей несерьёзно.

Русскому народу нужны были серьёзные, строгие, солидные вожди, - не бросающие слов на ветер. Его псевдоним отныне должен был быть:

1. Звучащим по-русски и русским по конструкции.
2. Чрезвычайно серьезным, значительным, внушительным по содержанию, не допускающим никаких интерпретаций и кривотолков.
3. Обладать глубоким смыслом, и в то же время не особенно бросаться в глаза, не бить на эффект, быть спокойным.
4. Легко произносимым на любом языке и фонетически быть близким к ленинскому псевдониму, но так, чтобы сходство также не ощущалось «в лоб».

Ко всем этим выводам Сталин пришел постепенно, если проанализировать его работу над его 22 псевдонимами за … 17 лет (1895 - 1912 гг.). И всем этим условиям отвечал псевдоним - Сталин .

Трудно сказать теперь, когда не осталось никого в живых из старой партии большевиков, как был тогда воспринят новый сталинский псевдоним. Можно предположить, что его всё же заметили, но отнеслись спокойно: очень много тогда было в партии псевдонимов. Но в 1935 г. Анри Барбюс не скрывая восхищения писал: «Это - железный человек. Фамилия даёт нам его образ: Сталин - сталь. Он несгибаем и гибок, как сталь» .

По-видимому, Барбюс ухватил главную мысль Сталина, которая руководила им при выборе: этот псевдоним руководителя революционным движением в огромной многоликой империи, задача которого состоит в том, чтобы выковать крепкую, стальную, железную партию, готовую к предстоящим боям. Сталь имеет один смысл - это ясно каждому: крепкая, жёсткая, неотвратимая, непреоборимая. Железо не только мягче стали, железо «мягче» фонетически. Сталь же имеет только два слога - и даже, если подумать - один. Быть собранным в кулак, не растекаться, поступать жёстко, жёстче, еще жёстче! - вот тот смысл, который нес этот псевдоним. Сложность и романтизм Кобы отбрасывались как не отвечающие новым национальным и историческим условиям.

И. В. Джугашвили стал подписываться новым псевдонимом «К. Сталин», начиная с января 1913 г. Так была подписана первая серьёзная крупная теоретическая работа «Марксизм и национальный вопрос».

От псевдонима «Коба» Сталин позволил себе сохранить только один инициал «К» . Он служил и «связывающим звеном» с предыдущим периодом деятельности, и «сигналом» друзьям, и просто «памятным знаком» для самого себя, воспоминанием, что пройден один этап в жизни.

Вначале 20-х годов в партийной среде и особенно среди интеллигенции было распространено мнение, что «Сталин» это простой перевод на русский язык грузинского корня его фамилии - «Джуга» , что якобы означает «сталь» . Это убеждение находило подтверждение и с грузинской стороны. Многие крупные интеллектуалы Грузии, академики, писатели в своих частных разговорах со своими московскими и ленинградскими коллегами нередко подтверждали эту версию: «Да, «джуга» по-грузински, а точнее по древне-грузински - означает «сталь», «булат» .

Однако это не только не так, но и является прямой выдумкой , не имеющей под собой никакого фактического и филологического основания. Дело в том, что сами современные грузины просто не знают что означает слово «джуга», ибо слово это очень древнее. Звучит оно вроде бы по-грузински, но вот значение его просто утрачено. В таких случаях рассуждают примерно так: «Чёрт знает, что оно означает. Говорят «сталь», значит вроде люди так считают, ну и пусть будет «сталь» .

К такому роду «забытых» слов принадлежит и грузинское слово «джуга». И означает оно вовсе не «сталь». «Джуга» - это очень древнее языческое грузинское слово с персидским оттенком, распространенное в период иранского владычества над Грузией, и означает оно просто имя . Значение, как у многих имён - не переводимо. Имя как имя, как русское Иван. Следовательно, Джугашвили - значит просто «сын Джуги» и ничего другого.

Тайна «Барсовой кожи»

Вскоре после поступления маленького Сосо (так в детстве ласково звали Иосифа Виссарионовича) в училище, а именно, в 1889 г. , когда Иосифу было 10 лет, произошло немалое для того времени событие в культурной жизни Грузии. В Тифлисе появилось необычное по тому времени издание произведения Шота Руставели «Барсова кожа» в переводе на пять языков.

Неизвестно, мог ли видеть тогда или немного позднее это издание ученик Джугашвили, но зато известно, что когда ему было 15 - 16 лет, Сосо придумал пополнять свое образование путём … чтения книг в … букинистических магазинах, подолгу простаивая у прилавка погруженным в чтение якобы «рассматриваемой» книги.

Когда эта уловка была обнаружена и ему чуть было не запретили доступ в книжные магазины, молодой Джугашвили придумал другую штуку: он стал брать книги в магазине для чтения напрокат, платя по 10 коп. за сутки. Но он не читал эти книги, а уговорил нескольких друзей коллективно переписывать их. Переписывали сразу два человека - каждый по странице, сидя по обе стороны раскрытой на столе книги. Этот приём настолько убыстрял переписывание, что довольно толстую книгу ценой в 3 рубля друзья успевали переписать за три дня, и она, следовательно, обходилась им всего в 30 коп. (на троих), т. е. вдесятеро дешевле. Рукописи тщательно переплетались и таким путём в сравнительно короткое время у Сосо составилась довольно приличная библиотека. Когда его исключили из семинарии и он стал работать в обсерватории, то эта «библиотека» хранилась у него в комнате. Позднее, когда Иосиф Джугашвили перешёл на нелегальное положение (1901 г.), библиотечку рассовали по друзьям, но пользоваться ею продолжали вместе.

Среди книг этой «библиотеки», несомненно, должен был присутствовать и томик Шота Руставели. Во всяком случае известно, что Джугашвили познакомился с «Вепхис ткаосани» , как по-грузински назывался «Витязь в тигровой шкуре» , по крайней мере между 1895 - 1901 гг. Поскольку тифлисское издание 1889 г. было самым ближайшим по времени, а петербургские издания, относившиеся к 1841, 1846, 1860 г. были практически недоступны в Тифлисе, а новые издания поэмы Руставели появились лишь тогда, когда Сталина уже не было в Грузии, т. е. в 1903, 1913 и 1914 году, то единственной возможностью для Сталина ознакомиться с произведением грузинской средневековой классики оставались либо грузинский текст издания 1880 г. , либо более близкое ему по времени издание 1889 г. , выпущенное к тому же гораздо большим тиражом. В пользу последнего издания говорит тот факт, что Сталин всегда цитировал в своих произведениях и в устной речи наиболее крылатые изречения Руставели обычно на русском языке !

Одним из любимых Сталиным был, например, часто повторяемый самим Руставели, и, по-видимому, прилагаемый им к себе афоризм: «Моя жизнь - безжалостная, как зверь» . Сталин вспоминал его особенно часто после самоубийства жены - Н. С. Аллилуевой. Весьма рано, уже в период 1905 - 1907 гг., а тем более позднее, стали для Сталина руководящим принципом жизни и борьбы не менее знаменитые слова Руставели: «Недруга опасней близкий, оказавшийся врагом» . Они объясняют нам гораздо больше и правдивее всю деятельность Сталина.

В 1936 - 1937 гг. торжественно праздновалось 750-летие Шота Руставели . Было всё, что положено в таких случаях. Однако на выставке всех изданных книг «Витязя в тигровой шкуре» не было только одно издания - 1889 года. Почему?

А дело заключалось в следующем. На титульном листе издания 1889 г. , запрятанного в честь 750-летия в дальние музейные запасники значилось:

И тогда становилась понятной причина изъятия из выставочных экспозиций в честь 750-летия именно этого издания.

Действительно, появление фамилии какого-то дореволюционного переводчика Сталинского , да еще на грузинской поэме, в Сталинскую эпоху, в эпоху Сталинской конституции, при живом было бы по меньшей мере странным и шокирующим, а по сути дела просто вызывающим для миллионов советских людей, привыкших видеть в Сталине единственного и неповторимого вождя, со своей единственной в стране фамилией. Такое «явление» неприятно резало бы слух всем и каждому, и могло бы стать источником распространения самых невероятных и несуразных баек, тем менее основательных, чем невежественнее могли быть распространявшие их люди.

Поэтому все оградительные меры были встречены в среде литературоведов, историков и библиографов с полным пониманием, ибо это были умные, честные и дисциплинированные люди тридцатых годов.

Такой «запрет» был вполне объясним, а по убеждениям 30-х годов - полностью оправдан и даже крайне необходим с большой, государственной точки зрения. Ибо ничто нельзя потрясать, ничто нельзя превращать в игрушку или «сенсацию» в государственных святынях, чтобы не вносить ненужных, но неизбежных сомнений и колебаний, если вся страна хочет действительно радеть о государственном спокойствии и благе.

Если не будет самого факта наличия подобной книги перед глазами людей, то и не будет никакой проблемы появления слухов, анекдотов и т. п. Поэтому книгу издания 1889 г. временно засунули подальше в хранение, но, разумеется, в фондах - сохранили.

Но была и другая сторона этого явления , которая в то время так и осталась абсолютно вне внимания ученых. Никому в голову не пришло , что именно фамилия Сталинского и послужила основой для выбора псевдонима Иосифом Джугашвили. И Сталин, давая распоряжение о сокрытии издания 1889 г., заботился в первую очередь о том, чтобы «тайна» выбора им своего псевдонима не была бы раскрыта. (Кратко о Сталинском. Это сын высланного польского офицера, реальная фамилия которого Хрусталинский или Кристалинский. Сын «отбросил» первые три буквы.)

Таким образом, даже «русский» псевдоним, специально предназначенный для деятельности в России, оказался у Сталина тесно связанным с Грузией, Кавказом, его культурой и с воспоминаниями детства и юношества.

Сталин в душе оставался романтиком и в 1912 году. Это - не подлежит сомнению. Но он уже научился заковывать своё сердце, свои чувства в стальной непроницаемый панцирь, ибо жизнь научила его скрывать своё «я» , или точнее говоря, не раскрываться перед другими. Уж слишком много разочарований было связано с повышенной юношеской кавказской эмоциональностью и откровенностью. Слишком много он перенёс ударов - и личных, и партийных в связи с этим. Но он всё вынес. Всё пережил. И вышел из борьбы закалённым - как хорошая булатная сталь. Он понял, что для успеха в политической борьбе надо уметь не открывать внешнему миру, даже друзьям, свои чувства, ум и сердце. Так вернее. Никто не должен проникать в святая святых его души - ни друг, ни любимая женщина. И уж никто не должен никогда предполагать, что его стальной псевдоним имеет какую-то связь с его романтической юностью и служит её отдаленным и затаенным отголоском.

Исходя из всего этого, Сталин решил отныне прибегнуть к ещё одному средству маскировки своей неизжитой «романтичности» - к внешне грубоватому поведению, которое постепенно, и в критические минуты, становилось подчас просто грубым, и обратило на себя внимание товарищей по партии, и лично Ленина, которые, не понимая причины этого явления, т. е. не догадываясь о подспудных мотивах этой «маски», превращавшейся во вторую натуру, с сожалением и с осуждением относились к этой черте характера Сталина, так как она, с их точки зрения, не придавала популярности ни ему лично, ни тем более партии.

Но Сталин имел на этот счёт иной взгляд и ориентировался более на массу, на представления о нормах поведения «начальства» у, так сказать, менее интеллигентной среды, у «подчиненных». Он считал, что в психологии русского народа он разбирается. Недаром, после Великой Отечественной войны, он откровенно назвал «терпение» - главной чертой русского национального характера.

Таким образом, с 1 января 1913 г. появился не только новый политический деятель в революционном движении России - Сталин - но и прекратил существование, «исчез» старый партийный товарищ, «веселый парень Коба» .

После своего 33-х летия Сталин существенно изменил образ своего поведения, стал приобретать, как мы теперь бы сказали - «новый имидж», в качестве секретаря Русского бюро ЦК партии. Главное, он стал ещё более сдержанным и ещё менее, чем прежде, склонен был обнаруживать перед другими свои внутренние чувства.

Тайна даты рождения Сталина

Официальной датой рождения , согласно всем справочникам, энциклопедиям и документам считается 21 декабря 1879 (9 декабря 1879 г. по старому стилю).

Однако, согласно метрической книге Горийской Успенской соборной церкви , зарегистрировавшей факт рождения Сталина, указано, что «у крестьян Виссариона Ивановича Джугашвили и его жены Екатерины Гавриловны родился сын Иосиф - 6 декабря 1878 г. , который был 17 декабря крещён, в этой же церкви» .

Наконец, имеется собственноручно заполненная Сталиным анкета с вопросами об его биографии, адресованная ему шведской газетой «Фолькетс Дагблад Политикен» в 1920 г., где он сам написал дату своего рождения - 1878 г. Это, кстати, единственный документ, где дата проставлена рукой Сталина. Во всех остальных случаях, в материалах и анкетах съездов партии, начиная с VI, в партбилетах, в списках членов ЦК и т. п. дата рождения Сталина проставлена всюду рукой соответствующего секретаря, регистратора, или помощника, и всюду она только 1879 г.

Остановимся на дне рождения. В метрической книге указано 6 декабря 1878 г. Это день праздничный для православных, день Николая угодника. Поскольку данный праздник был одним из самых почитаемых и заметных, спутать его день было бы невозможно. Однако в официальных документах, начиная с 1918 г. , фигурирует и другой день - 9 декабря по старому стилю, от которого ведет отсчет дата 21 декабря , как официальный день рождения по Новому стилю. Ясно, что 9 декабря - дата, появившаяся в результате описки , причём описки, совершённой в учреждении, и при наличии пишущей машинки. Такое положение могло быть только после 1917 г., в одном из центральных советских учреждений - во ВЦИК, ЦК РКП(б), СНК и РВС РККА. Именно в этих учреждениях при выдаче Сталину того или иного мандата могли вместо «6» напечатать «9» . И поскольку в дореволюционное время в партии особенно не обращали внимания на день рождения, а Сталин сам своих метрик никогда в жизни не видал , то с 1922 г., когда потребовалось составить для сборника «Деятели СССР и Октябрьской революции» точную авторизированную биографию или дать полностью собственноручно написанную автобиографию, то Сталин впервые указал днём рождения 21 декабря по новому стилю, ведя отсчёт от 9 декабря, т. е. от ошибочной даты. Возможно, что эту ошибку совершил кто-то из секретарей или помощников, ибо Сталин лишь поручал подготовить свою биографию, а затем просматривал и правил этот текст лично, обращая главное внимание на формулировки , и не приняв во внимание, что число 21 отсчитано по новому стилю не от 6 декабря, а от 9 . Таким образом, происхождение даты 21 декабря - результат технической описки или ошибки . Причем ошибка эта, в сущности, незначительна, ибо ничего не меняет. Человек празднует день рождения на три дня позже. Но когда этот человек достигает такого общественного положения, что эту дату отмечает вся страна, то исправлять или менять такую дату тем более нельзя. Так возник день рождения - 21 декабря. Единственный человек, который знал, что это не так, и мог быть недоволен подобной ошибкой, была лишь старая Кеке - Екатерина Георгиевна Джугашвили, мать Сталина, но она, конечно, умудренная опытом, не делилась этой ""пустяковиной» ни с кем.

Разберём теперь более важное расхождение в годе рождения : 1878 и 1879 . Сталин конечно твёрдо помнил свой метрический год рождения и всюду, вплоть до 1920 г., указывал его верно. Но в партийных документах после 1917 г. - всюду фигурировал 1879 г. Впервые эта дата появилась в материалах (анкетах) VI Съезда партии. Известно, что Сталин был склонен к мистике чисел . По грузино-персидскому счету цифра 5 была наделена магическим смыслом . Всё, что было кратно 5 должно было приносить счастье, или сбываться. В 1917 г. наступало первое пятилетие после 1912 г. , «года свершений» для Сталина. Сталин верил, что в 1917 г. не только будет революция, но и в то, что она удастся и непременно победит. И когда это действительно случилось, он ещё более уверился и в своих марксистских знаниях и выводах, и в своей вере в счастливую «пятерку» .

В связи с этим он мысленно окинул весь пройденный до революции путь, сверяя его с «пятилетками» . В 1889 г. появилось издание «Вепхис ткаосани», которому было суждено помочь ему в выборе «крепкого» псевдонима, и ему было в это время ровно 10 лет . В 1899 г. его исключили из семинарии и он стал профессиональным революционером, и ему исполнилось в это время ровно 20 лет . Следовательно, гораздо правильнее вести отсчёт с 1879 г. , а не формально с 1878 г. Ибо от 1879 г. его отделяет только несколько дней конца декабря, и, если бы не случайность, и мать доносила бы его ещё неделю, то он и формально, и фактически родился бы в 1879 г. Ведь фактически его жизнь начиналась не с почти полностью прошедшего 1878 г., а с начавшегося 1879 г. Вот почему он всегда приводил в России только эту дату, и решил после 1917 г. окончательно придерживаться её как реальной, а не «догматической», каким являлся 1878 г. И когда он, вопреки уже принятому им правилу, в 1920 г. указал 1878 г., то это было сделано потому, что дата указывалась для заграницы , где, как прекрасно знал Сталин, господствовали страшно бюрократические и формальные взгляды и где отход от даты в метриках был бы признан сенсационным.

Таким образом, мы видим, что существует вполне ясное, понятное, логичное и правдоподобное объяснение того, почему официальная дата рождения указывалась в СССР как 1879 г., а не 1878 г., как в метрике, и по каким причинам Сталин сам «поправил» эту дату.

(По материалам работы В. В. Похлёбкина «Великий псевдоним»)

6 декабря 1878 по современной версии, 9 (21) декабря 1879 по официальной версии советского периода родился будущий видный партийный деятель и руководитель правительства Союза Советских Социалистических Республик Иосиф Виссарионович Сталин.

Об Иосифе Сталине известно много, очень много. Но это относится к его биографии после революции. А вот его до революционная биография представляет череду белых пятен. А ведь до революционная часть его жизни, это половина его биологической жизни в общем.

Так и делят Сталина -- до революции и после. В этой первой части своей жизни он далеко не всегда был Сталиным, каким мы его знаем.

Он как и все был обычным ребенком, подростком. А затем он был семинаристом, поэтом и наконец-то революционером. Старейшим членом партии большевиков, действовавший и руководивший большевистскими ячейками 19 лет вплоть до революции. А это срок немалый.

Как же звался Сталин в тот период? Кем его знали?

..........................

В официальных печатных произведениях имеются 18 печатных имен (псевдонимов) и 6 партийных кличек, каким называли члена партии большевиков Иосифа Виссарионовича Джугашвили. Таковым было его имя, отчество и фамилия от рождения

Уже позже, после детального изучения ранней биографии Сталина, исследования писем и документов, нашли еще 6 псевдонимов, которые использовал Сталин, во время своей борьбы в большевистском подполье.

Вот эти тридцать наименований, в их хронологическом порядке, те что он использовал с 1898 -- 1914 гг. :

1. Бесошвили И.

2. Василий

3. Гилашвили

4. Давид

5. Дж-швили

6. Иванович

8. К.С.

9. Като, К.

10. Ко..

11. К.Ко.

12. Коба

13. Коба Иванович

14. Товарищ К.

15. Нижарадзе (Нижерадзе)

16. Меликянц (1910 г.?)

17. Тот же

18. Чижиков

19. Чопур

21. С-н.К

22. Стефин, К.

23. Салин, К.

24. Сосели (Созели)

25. Сосело

26. Ст. И.

27. Ст. К.

28. Солин, К

29. Сталин, К

30. Сталин, И.В.

Тут надо разделить вышеперечисленные обозначения на 4 части -- инициалы (К, К.С, Ко), имена (Коба, Давид), фамилии (Чижиков, Гилашвили) и имена+фамилии (Коба Иванович, Сталин, К, Сталин, И.В.).

Это первая особенность. Вторая состоит в том, что Сталин довольно часто брал в качестве псевдонимов имена людей, которых он реально знал. Так например рабочий Нижарадзе был известен Сталину по Батуми, а другой П.А.Чижиков – по Вологде. А под псевдонимом «Иванович» Сталин был делегирован на IV Объединительный съезд партии в Стокгольм и отмечен так в его протоколах, как представитель Тифлисской организации.ъ

Но большинство этих имен носили временный характер. По настоящему важных в его жизни было лишь несколько. Со временем роста авторитета Сталина, менялись и его псевдонимы.

Если первые псевдонимы были короткими, чаще состояли из одного слова, то псевдонимы начиная с букву "К" начинают обретать совсем иной смысл.

Тут стоит разделить псевдонимы по орфографическому признаку, который на практике отражал то, как менялся сам автор этих имен:

• простые наименования на буквы Б, В, Г, Д, И
• имена на букву К
• имена/фамилии на Т,Н,М,Ч
• Имена на К, фамилии на С

От имен и фамилий зависело очень многое, понимал это и Сталин. Как я уже писал для него важными были лишь несколько псевдонимов, а именно всего два.

Первый из них это Коба . Почему Сталин выбрал этот псевдоним? Сталин став уже Сталиным часто в письме соратникам подписывался как "Коба ", для него этот псевдоним имел большое значение. Этот псевдоним он впервые взял летом 1903 года, когда он еще находился в Кутаисской тюрьме. А уже с января 1904 г. под этим псевдонимом Сталин делается известным в революционном движении Закавказья.

Этот псевдоним легко узнаваем под буквой К, К.С, Като, К., Ко., К.Ко, Коба Иванович

Так что же означает это слово "Коба"? На деле этот псевдоним имел очень глубокий символический смысл. Ныне есть два определения этого имени.

Первое. Коба, Кобе, Кова, Кобь означает – волховство. Именно так трактует обозначение этого слова старый церковно-славянский язык. Волховство обозначало предзнаменование, авгура, волхва, предсказателя.

Второе. Коба – от имени персидского царя Кобадеса, царя из династии Сассанидов. Этотцарь Коба –подчинил своей воле Восточную Грузию, во время его правления столица Грузии была перенесена из Михета в Тбилиси в пятом веке н.э., где она и сохраняется в течение 1500 лет неизменно.

Но и тут не все так уж и просто. Дело в том, что историк Феофан писал об царе Кобе, как о необыкновенной личности, которая вместе с маздакитами (ранними коммунистами) проповедовала раздел имущества, по сути эквивалента раннего коммунизма.

Богачи, элита не приняла этих перемен, они устроили заговор и свергли царя Кобу. Но царя-коммуниста освободила преданная ему женщина и он вновь вернул себе трон.

Таково было происхождение псевдонима Коба. Но для Сталина проблема состояла в том, что этот псевдоним был удобен лишь на Кавказе, но не среди русского населения.Сталину надо было придумать другой псевдоним. Он начал их создавать после ссылки в городе Сольвычегодске.

Так начиная с 1910 года Сталин выступает под рядом новых псевдонимов -- К.С., К.С-н, К.Стефин.

Затем в 1912 году, революционная газета "Звезда" станет печатать его под именами К.Салин , а затем К.Солин. .

"К " -- это всегда и только Коба. А вот фамилии менялись. Иногда к изменению фамилии прилагались внешние факторы, например "Солин" от названия поседений -- Солью, Усольем, Сольвычегодском.

Другой псевдоним К.Стефин , т.е. Стефин Коба, Коба Стефы (Степаниды, Стефании), от имени некой Стефы, женщины которая помогла бежать Сталину с ссылки. Тут его история буквально повторяется с историей царя Кобы, которого тоже спасла от заключения женщина.

Но несмотря ни на что, все эти фамилии были временными, перед революционером Иосифом Джугашвили стал вопрос о новой фамилии, которая отвечала бы интересам революции. И особую важность этот вопрос для Сталина начал приобретать в 1912 году.

В этот период он уже вел революционную борьбу в Санкт - Петербурге. Тогда он именовался Кобой Солиным.

................................................

В 1912 году профессиональный революционер Коба Солин уже не мог оставаться Кобой Солиным. В России имя "Коба" уходившее корнями в древние персидско-грузинские истории не мог использоваться в русской революционной среде.

Находясь в питерском подполье он нуждался в новой фамилии. Какой же он мог сделать выбор? Новая фамилия должна была отвечать рядку важных требований.

Во первых она должна была быть русской, во вторых быть внушительной, серьезной по содержанию, в третьих иметь определенный смысл, в четвертых он должен был быть легко запоминаем и произносим.

Вероятно он весьма длительное время был в поиске подходящего варианта. Но он его нашел.

Мало кто заметил, что публикуемые статьи в газете "Правда", №147 от 19 октября 1912 появился автор, с инициалами "К. Ст .". Это был не К. Стефин, этот псевдоним автор уже не использовал. Это было уже совсем другое.

"К " -- это Коба, а "Ст ." тогда осталось загадкой, но лишь до января 1913 г. О чем думал Сталин выбирая новую фамилию? Почему он выбрал именно то что он выбрал?

Есть еще одна расхожая и популярная версия. Что первая часть фамилии Джугашвили (Джуга) — переводится с грузинского как «сталь».

Но как оказывается имени «Джуга» в Грузии нет, оно ничего не означает. Либо фамилия Сталина имела не грузинское происхождение, либо она ранее писалась иначе.

Может он брал ли он с кого-то пример?

Вероятно, что реальным источником при выборе псевдонима стала фамилия журналиста, вначале близкого к народникам, а затем к эсерам Евгения Стефановича Сталинского, одного из видных русских профессиональных издателей периодики в провинции и переводчика на русский язык поэмы Ш.Руставели - "Витязь в тигровой шкуре ". Сталин очень любил эту поэму.
Да, возможно будущему вождю вспомнился Евгений Сталинский и он решил взять фамилию созвучную фамилии журналиста.

Но вряд ли он стал бы брать фамилию лишь из-за ее звучания. Нет, не таков был Сталин. К каждому серьезному выбору он подходил очень обоснованно и его новая фамилия должна была нести определенный смысл. Ответ на то, почему Сталин выбрал такую фамилию нужно искать в арабистике.

Интересный расклад указывает арабист Н.Н. Вашкевич, рассказывая так: «…глагол استلّ "исталла: "вытаскивать, обнажать меч".

Иосиф имеет в своем составе те же согласные, что и арабское سيف сейф "меч ".

Так это или нет, можно поспорить. Но это многое объясняет. Сталин чувствовал себя обнаженным мечом революции. Он прямо это говорил в работе о политической стратегии и тактике русских марксистов в 1921 годы::

«Компартия как своего рода орден меченосцев внутри государства Советского, направляющий органы последнего и одухотворяющий их деятельность.

Значение старой гвардии внутри этого могучего ордена. Пополнение старой гвардии новыми закалившимися за последние три-четыре года работниками.»

Если принять Н за корневую, то фамилию можно расчленить так ста-лин. Тогда 1-я часть сопрягается с глаголом سطا сата (корень СТВ) «наступать, нападать, набрасываться »

А 2-я - с корнем لين ЛЙН, выражающим «мягкость» .

Таким его описывают современники. Мягкий, обходительный на людях, но в тоже время стойкий, решительный, жесткий и бескомпромиссный, когда этого требуют интересы партии.

Не меньший интерес вызывает другое прочтение: استلعن ‘исталъан (корень ЛЪН), которое можно перевести как «принимать [на себя] проклятия ». Ведь Сталин прекрасно знал, что его будут проклинать после смерти, а кто-то и при его жизни.

Наверное, ему было очень тяжело работать, зная, что за эту работу потомки его же и будут проклинать. Принимая трудные решения, он сталкивался с двойной трудностью – он знал, что его действия будут оболганы и оклеветаны. И, тем не менее, работал.

В Сталине уживалось два человека, и это не было лицемерием. Оба его лица были настоящими

Фамилия Сталин отражала его внутреннее состояние, человека мягкого, жесткого и готового приниять на себя проклятия

Сталин как показало время не ошибся в выборе своей фамилии. Уже ее произношение говорило об его величии

Трудно сказать теперь, когда не осталось никого в живых из старой ленинской партии большевиков, как был тогда воспринят новый сталинский псевдоним. Но все же можно предположить, что его все же заметили, но отнеслись спокойно: уж слишком много тогда было в партии псевдонимов. Но в 1935 г. Анри Барбюс не скрывая восхищения писал:

«Это – железный человек. Фамилия дает нам его образ: Сталин – сталь. Он несгибаем и гибок, как сталь »

Так как же Сталин и когда стал Сталиным? Это случилось в Вене.

Дом в Вене, где Иосиф Джугашвили, живший под псевдонимом Коба Солин принял решение стать Сталиным

Иосиф Сталин, 1913 год

В «Социал-Демократе» №30 от 12(25) января 1913 г. под статьей «На пути к национализму » также стоит подпись "К.Ст "., а ведь эта статья была опубликована уже тогда, когда Сталин окончил рукопись своей работы «Марксизм и национальный вопрос »,

Первая работа, которая явила миру Сталина

В оригинальной надписи стояла помета:

«К.Сталин »

Так появился Сталин.

Как получилось, что обычный подросток из провинциального грузинского селения Гори стал «главой народа»? Мы решили посмотреть, какие факторы поспособствовали тому, что Коба, промышлявший грабежами, стал Иосифом Сталиным.

Фактор отца

На взросление мужчины большую роль оказывает отцовское воспитание. Иосиф Джугашвили был его фактически лишен. Официальный отец Кобы, сапожник Виссарион Джугашвили, много пил. Екатерина Геладзе развелась с ним, когда сыну было 12 лет.

Отцовство Виссариона Джугашвили до сих пор оспаривается историками. Саймон Монтефиори в своей книге «Молодой Сталин» пишет о трех «претендентах» на эту роль: виноторговце Якове Игнаташвили, главе полиции Гори Дамиане Давричуи и священнике Христофоре Чарквиани.

Детская травма

На характер Сталина в детстве серьезно повлияла травма, которую он получил в возрасте двенадцати лет: в дорожном происшествии Иосиф повредил левую руку, со временем она стала короче и слабее правой. Из-за сухорукости Коба не мог полноценно участвовать в юношеских потасовках, победить в них он мог только при помощи хитрости. Травма руки помешала Кобе научиться плавать. Также Иосиф в возрасте пяти лет переболел черной оспой и еле выжил, после чего у него появилась первая «особая примета»: «лицо рябое, с оспенными знаками».

Ощущение физической неполноценности отразилось на характере Сталина. Биографы отмечают мстительность молодого Кобы, его вспыльчивость, скрытность и склонность к заговорам.

Отношения с матерью

Отношения Сталина с матерью были непростыми. Они писали друг другу письма, но встречались редко. Когда мать навестила сына в последний раз, это произошло за год до её смерти, в 1936 году, то выразила сожаления, что он так и не стал священником. Сталина это только позабавило. Когда мать умерла, Сталин не поехал на похороны, только послал венок с надписью «Дорогой и любимой матери от ее сына Иосифа Джугашвили».

Такие прохладные отношения Сталина с матерью можно объяснить тем, что Екатерина Георгиевна была человеком независимым и никогда не стеснялась в своих оценках. Ради сына, когда Иосиф ещё не был ни Кобой ни Сталиным, она научилась кройке и шитью, освоила профессию модистки, но на воспитание сына времени у нее не хватало. Рос Иосиф на улице.

Рождение Кобы

Партийных кличек у будущего Сталина было немало. Его называли «Осип», «Иванович», «Васильев», «Василий», но самое знаменитое прозвище молодого Иосифа Джугашвили - Коба. Показательно, что Микоян и Молотов даже в 30-е годы так обращались к Сталину. Почему Коба?

Повлияла литература. Одной из любимых книг юного революционера был роман грузинского писателя Александра Казбеги «Отцеубийца». Это книга о борьбе крестьян-горцев за свою независимость. Один из героев романа - неустрашимый Коба - стал и героем для молодого Сталина, который после прочтения книги сам стал называть себя Кобой.

Женщины

В книге британского историка Саймона Монтефиоре «Молодой Сталин» автор утверждает, что Коба в годы своей молодости был очень любвеобилен. Монтефиоре, впрочем, не считает это чем-то особенным, такой образ жизни, пишет историк, был свойственен революционерам.

Монтефиоре утверждает, что в числе любовниц Кобы были и крестьянки, и дворянки, и соратницы по партии (Вера Швейцер, Валентина Лобова, Людмила Сталь).

Британский историк также утверждает, что две крестьянки из сибирских деревень (Мария Кузакова, Лидия Перепрыгина), где Коба отбывал ссылку родили от него сыновей, которых Сталин так и не признал.
Несмотря на такие бурные отношения с женщинами, главным делом Кобы была, конечно, революция. В своем интервью журналу «Огонек» Саймон Монтефиоре так прокомментировал добытую им информацию: «Достойными уважения считались лишь соратники по партии. Любовь, семья изгонялись из жизни, которая должна была быть посвящена только революции. То, что в их поведении нам кажется аморальным и преступным, для них самих не имело значения.»

«Эксы»

Сегодня уже хорошо известно, что Коба в годы своей молодости не брезговал противозаконными делами. Особое рвение Коба проявлял во время совершения экспроприаций. На съезде большевиков в Стокгольме в 1906 году так называемые «эксы» были запрещены, через год, уже на лондонском съезде, это решение было подтверждено. Показательно, что съезд в Лондоне закончился 1 июня 1907 года, а самое нашумевшее ограбление двух карет Госбанка, организованное Кобой Ивановичем, произошло позже - 13 июня. Коба не стал соблюдать требования съезда по той причине, что считал их меньшевистскими, в вопросе «эксов» он занимал позицию Ленина, который их одобрял.

В ходе упомянутого ограбления группе Кобы удалось получить 250 тыс. рублей. 80 процентов этих денег было отправлено Ленину, остальное - пошло на нужды ячейки.

Не слишком чистая репутация Сталина в будущем могла стать препятствием его продвижению. В 1918 году глава меньшевиков Юлий Мартов опубликовал статью, в которой привел три примера противоправной деятельности Кобы: ограбление карет Госбанка в Тифлисе, убийство рабочего в Баку и захват парохода «Николай I» в Баку.

Больше того, Мартов даже писал о том, что Сталин не имеет права занимать правительственные посты, поскольку был исключен из партии в 1907 году. Сталин от этой статьи был в бешенстве, он утверждал, что это исключение было незаконным, поскольку проводила его тифлисская ячейка, контролируемая меньшевиками. То есть факта своего исключения Сталин все таки не стал отрицать. Но пригрозил Мартову революционным трибуналом.

Почему «Сталин»?

За всю жизнь у Сталина было три десятка псевдонимов. При этом показательно, что Иосиф Виссарионович не делал из своей фамилии тайны. Кто сейчас вспоминает Апфельбаума, Розенфельда и Валлаха (Зиновьев, Каменев, Литвинов)? Но Ульянов-Ленин и Джугашвили-Сталин - на слуху. Сталин выбрал псевдоним вполне сознательно. По мнению Вильяма Похлебкина, который посвятил этому вопросу работу «Великий псевдоним», при выборе псевдонима совпало несколько факторов. Реальным источником при выборе псевдонима стала фамилия либерального журналиста, вначале близкого к народникам, а затем к эсерам Евгения Стефановича Сталинского, одного из видных русских профессиональных издателей периодики в провинции и переводчика на русский язык поэмы Ш.Руставели - «Витязь в тигровой шкуре». Сталин очень любил эту поэму. Есть также версия, что Сталин взял псевдоним, основываясь на фамилии одной из своих любовниц, соратниц по партии Людмиле Сталь.