Александр грин произведения список. Александр Грин

Жил однажды на свете скромный портновский подмастерье по имени Лабакан, и учился он своему ремеслу у опытного мастера в Александрии. Никто не смел сказать, что Лабакан неискусно владеет иглой, наоборот, он умел выполнять очень тонкую работу, и несправедливо было бы назвать его лентяем, но какой-то был в нем изъян: то он часами шил не отрываясь, так что игла накалялась у него в руке и начинала дымиться нитка, а работа получалась лучше, чем у кого угодно. А в другой раз, и, к сожалению, это случалось чаще, он сидел в задумчивости, устремив неподвижный взор вдаль, и вид у него был такой странный, что его хозяин и прочие подмастерья говорили, глядя на него, не иначе как: «Лабакан опять напустил на себя знатный вид!»

В родном моем городе Никее жил-был человек по прозванию Маленький Мук. Хотя я был тогда совсем ребенком, однако помню его очень хорошо, в особенности потому, что однажды отец мой избил меня из-за него до полусмерти. Дело в том, что в те времена Маленький Мук был уже старичок, ростом же не больше трех-четырех футов. Притом сложен он был весьма странно: на туловище его, маленьком и хрупком, сидела голова, размером куда объемистее, чем у других людей. Жил он совсем один в большом доме и даже стряпал себе сам, на улицу показывался всего раз в месяц, и в городе никто бы не знал, жив он или умер, если бы в обеденное время из трубы его дома не валил дым; правда, по вечерам он нередко прогуливался по крыше, а с улицы казалось, будто по крыше катается одна его огромная голова.

Мой брат Мустафа и сестра Фатьма были почти в одном возрасте, – брат был старше всего года на два. Они горячо любили друг друга и дружно старались облегчить нашему немощному отцу бремя его лет. В день шестнадцатилетия Фатьмы брат устроил празднество. Он созвал всех ее подруг, приготовил для них в отцовском саду самое изысканное угощение, а когда наступил вечер, предложил им покататься по морю на лодке, которую он нанял и по-праздничному разукрасил. Фатьма и ее подруги с радостью согласились; вечер выдался прекрасный, а вид с моря на город, особенно ночью, был поистине великолепен. Но девушкам так понравилось кататься в лодке, что они уговаривали брата выплыть подальше в море; Мустафа согласился, но нехотя, потому что, за несколько дней до того, поблизости был замечен корсар. Неподалеку от города в море выступает мыс; девушкам вздумалось добраться до него, чтобы оттуда смотреть, как солнце погружается в море.

Родился я в Константинополе. Отец мой был драгоманом при Порте и попутно вел довольно прибыльную торговлю ароматическими маслами и шелками. Он дал мне хорошее воспитание, отчасти сам обучая меня, отчасти поручив мое образование одному из наших священнослужителей. Вначале он прочил меня в свои преемники по торговле, но когда я стал проявлять недюжинные способности, он, по совету друзей, решил сделать из меня врача, – ибо врач, когда он менее невежествен, чем обычные шарлатаны, легко преуспевает в Константинополе.

Однажды по пустыне шел большой караван. На беспредельной равнине, где видишь только небо да песок, издалека уже слышались колокольчики верблюдов и серебристые бубенцы лошадей; густое облако пыли, предшествовавшее ему, возвещало о его приближении, а когда порыв ветра рассеивал облако, блеск оружия и пестрота одежд слепили глаза.

Так предстал караван всаднику, приблизившемуся к нему сбоку. Под всадником был прекрасный вороной конь, которому попоной служила тигровая шкура, алую сбрую унизывали серебряные колокольчики, а над головой развевался прекрасный султан. Сам всадник был статен, и наряд его отвечал великолепию коня: чело ему обвивал белый тюрбан, богато затканный золотом; кафтан и широкие шаровары были пунцового цвета; у пояса висела кривая сабля с богатой рукояткой. Тюрбан, надвинутый низко на лоб, блеск черных глаз из-под густых бровей, длинная борода, спускавшаяся из-под горбатого носа, – все это придавало ему мрачный и грозный вид.

Багдадский калиф Хасид благодушествовал однажды под вечер у себя на диване; он слегка вздремнул, ибо день выдался жаркий, и теперь, после дремы, казался весьма в духе. Он курил длинную трубку розового дерева, время от времени отпивал глоток кофе, который наливал ему раб, и всякий раз, смакуя напиток, с довольным видом поглаживал бороду. Словом, ясно было, что калиф настроен превосходно.

Мой отец держал в Бальсоре маленькую лавочку, не будучи ни бедным, ни богатым, он принадлежал к тем людям, которые неохотно идут на риск, из страха потерять то малое, что имеют. Он воспитал меня в простоте и прямоте и добился того, что я с юных лет мог стать ему помощником. Как раз когда мне исполнилось восемнадцать лет, он решился на первую крупную торговую сделку, но вскоре умер, вероятно, от тревоги, что доверил морю тысячу золотых. Спустя несколько недель пришла весть о гибели корабля, на который отец мой погрузил свои товары, и мне осталось только порадоваться, что отца нет в живых.

Господин! Люди, говорившие до меня, рассказывали разные чудесные повести, которые они слышали в чужих краях. Я со стыдом должен сознаться, что не знаю ни одного рассказа, достойного вашего внимания. Но если вам не будет скучно, я расскажу вам удивительные приключения одного моего друга.

На том алжирском капере, с которого меня освободила ваша милостивая рука, был молодой человек моих лет, рожденный, казалось мне, не для одежды раба, которую он носил. Остальные несчастные на корабле были или грубыми людьми, с которыми я не мог жить, или людьми, языка которых я не понимал. Поэтому в то время, когда у нас был свободный часок, я охотно сходился с этим молодым человеком.

Господин! Я по происхождению немец и прожил в ваших странах слишком мало, чтобы мог рассказать персидскую сказку или забавную повесть о султанах и визирях. Поэтому вам уж придется позволить мне рассказать что-нибудь о моем отечестве, что, может быть, тоже немного позабавит вас. К сожалению, наши повести не всегда так важны, как ваши, то есть они говорят не о султанах и государях, не о визирях и пашах, которые у нас называются министрами юстиции и финансов, тайными советниками и тому подобное, а обыкновенно очень скромны и относятся к гражданам, если не говорят о солдатах.

В южной части Германии лежит городок Грюнвизель, где я родился и воспитывался. Это такой же городок как все. Посредине небольшой рынок с фонтаном, сбоку маленькая старая ратуша, вокруг рынка дома мирового судьи и именитейших купцов, а в нескольких узких улицах живут остальные горожане. Все знают друг друга, каждый знает, что где происходит, и если главный священник, бургомистр или врач имеют на столе одним блюдом больше, то уже в обед это знает весь город.

Александрийский шейх Али Бану был странным человеком. Когда он утром шел по городским улицам, обвитый чалмой из прекраснейшего кашемира, в праздничном платье и богатом поясе, стоившем пятьдесят верблюдов, когда он шел медленным, величественным шагом, мрачно наморщив лоб, нахмурив брови, опустив глаза и через каждые пять шагов задумчиво поглаживая свою длинную, черную бороду; когда он шел так в мечеть, чтобы читать верующим поучения о Коране, как этого требовал его сан, люди на улице останавливались, смотрели ему вслед и говорили друг другу: "Вот прекрасный, представительный человек". - "И богатый, богатый человек, - прибавлял, конечно, другой. - Ведь у него дворец в гавани Стамбула! Ведь у него поместья, поля, много тысяч голов скота и много рабов!" - "Да, - говорил третий, - и татарин, который недавно прислан к нему из Стамбула, от самого султана - да благословит его Пророк! - говорил мне, что наш шейх пользуется большим уважением у рейс-эфенди [Рейс-эфенди - министр иностранных дел], у капиджи-паши [Капиджи-паша - начальник охраны сераля султана], у всех, даже у самого султана". - "Да, - восклицал четвертый, - его шаги благословенны! Он богатый, знатный человек, но... но... вы знаете, что я подразумеваю!" - "Да, да! - бормотали при этом другие. - Это правда, и у него есть свое горе, мы не хотели бы быть на его месте. Он богатый, знатный человек, но... но..."

Литературное наследие Вильгельма Гауфа сокрыто в 3-х альманахах его списка сказок , один из которых был издан его женой только после его смерти, и еше в нескольких романах и рассказов. Сказки Гауфа , а также и другие его произведения, навеки вписали его доброе имя в историю литературы. Его таинственные, иногда страшноватые, а иногда и очень грустные сказки пропитаны духом Востока, но в то же время, правтически полностью лишены обычной восточной ненужной мишуры. В его сказках огромное количество доброго, приятного юмора, одинаково нравящегося читать как детям, так и взрослым. Его “Альманах”, под названием “Сказок Гауфа ”, перепечатывался невероятное количество раз. Германия желала иметь в нем одного из талантлевейших своих беллетристов и поэтов (порой некоторые из его лирики практически сразу после своего издания становились народными песнями), но он ушел из жизни всего лишь в 25 лет.

Начиная изучать творчество писателя - уделите внимание произведениям, которые находятся на вершине этого рейтинга. Смело нажимайте на стрелочки - вверх и вниз, если считаете, что какое-то произведение должно находиться выше или ниже в списке. В результате общих усилий, в том числе, на основании ваших оценок мы и получим самый адекватный рейтинг книг Вильгельма Гауфа.

Вильгельм Гауф (1802–1827) – замечательный немецкий писатель-романтик, автор всемирно известных сказок для взрослых и детей. Книга «Маленький Мук и другие лучшие сказки» включает три альманаха выдающихся творений Вильгельма Гауфа. Сборники «Александрийский шейх и его невольники» и «Караван» полностью проникнуты духом Востока, а «Харчевня в Шпессарте» позволяет читателю проникнуться атмосферой Швабии и Шотландии. Гауф – уникальный автор, которому удалось сделать из распространенных сюжетов про призраков и бедняков, мстящих злым и жадным богачам, удивительные мистические шедевры, яркие и запоминающиеся. ... Далее

• 

  «Господин! Я по происхождению немец и прожил в ваших странах слишком мало, чтобы мог рассказать персидскую сказку или забавную повесть о султанах и визирях. Поэтому вам уж придется позволить мне рассказать что-нибудь о моем отечестве, что, может быть, тоже немного позабавит вас. К сожалению, наши повести не всегда так важны, как ваши, то есть они говорят не о султанах и государях, не о визирях и пашах, которые у нас называются министрами юстиции и финансов, тайными советниками и тому подобное, а обыкновенно очень скромны и относятся к гражданам, если не говорят о солдатах…» ... Далее

• 

  Без волшебных сказок Вильгельма Гауфа невозможно представить наше детство. Кто не помнит смешливого калифа, чуть не оставшегося на всю жизнь аистом, туфли-скороходы и ослиные уши Маленького Мука, мальчика Якоба, превращённого злой колдуньей в уродливого Карлика Носа?.. Эти сказки, пропитанные восточным колоритом, таинственные и страшноватые, грустные и одновременно полные юмора, – учат житейской мудрости… Учат тому, что богатство, бесконечное везение и праздность не сделают человека счастливым, а доброта, отзывчивость, трудолюбие помогут преодолеть любые соблазны, невзгоды и испытания! Калиф-аист Рассказ об отрубленной руке Спасение Фатьмы Маленький Мук Принц-самозванец Карлик Нос Как обезьяну принимали за человека Холодное сердце Приключения Саида Стинфольская пещера ... Далее

• 

  Истории, рассказанные путешественниками во время отдыха между длительными переходами каравана, вошли в этот сборник. Литературное наследие Гауфа заключается в трёх альманахах сказок, один из которых был выпущен его женой после его смерти, нескольких романах и поэмах. Эти произведения навсегда вписали имя Вильгельма Гауфа в историю мировой литературы. Его мистические, иногда страшные, иногда грустные сказки проникнуты духом Востока, но, в то же время, лишены обычной восточной мишуры. Он один из тех немногих авторов, кто умели сделать из заурядных легенд о привидениях и бедняках, наказывающих злых богачей, волшебные, яркие, запоминающиеся шедевры, которые интересно слушать и по сей день, как детям, так и взрослым. 0. Караван. Вступление. 1. Рассказ о калифе-аисте; 2. Рассказ о корабле-призраке; 3. Рассказ об отрубленной руке; 4. Спасение Фатимы; 5. Рассказ о маленьком Муке; 6. Сказка о мнимом принце; 7. Орбазан (финал). Цалевкос, Разносчик-Волшебник, Капитан судна – Виктор Власов, заслуженный артист РФ; Ибрагим, Султан Саауд, Леза, Злой Султан – Виктор Поляков; Калиф-Хасид – Алексей Шулин, заслуженный артист РФ; Мустафа – Юрий Григорьев, заслуженный артист РФ; Орбазан-Барух, Селим, Голос Пирата, Хозяин – Андрей Зенин, заслуженный артист РФ; Мансор – Василий Куприянов, заслуженный артист РФ; Старый Ахмед, Мук – Сергей Чурбаков, заслуженный артист РФ; Султанша, Длинноног – Лидия Леликова; Авхази, Фатима – Марина Гаранина; Индийская принцесса – Юлия Возлюбленная; Молодой Ахмед, Али Сиза, Собеседник – Александр Арютов; Душечка-Трещётка, Волшебная Собачка, Фатима-сестра Мустафы – Мария Мосина – Щепачёва; Мулей, Мурфа, Голос на рынке – Артём Мосин-Щепачёв; Омар, Начальник стражи – Илья Жданников; Сова, Лабакан, Капитан-Пират, Гасан (Карлик) – Михаил Леонцев. Инсценировка и постановка: Ирина Воскресенская Звукорежиссёр: Виталий Баев Музыка: Виталий Баев ... Далее

• 

  Далее

• 

  Далее

• 

  Далее

• 

  Далее

• 

  Cказка В.Гауфа полна волшебных превращений и с первых мгновений буквально завораживаtт неповторимым восточным колоритом. Трогательные истории учат добру, милосердию и уважительному отношению к людям. ... Далее

Роли исполняют: Сказочник – заслуженный артист России Рафаэль Клейнер Ахмед – артист Дмитрий Филимонов Ибрагим – заслуженный артист России Михаил Лобанов Мулей – народный артист России Александр Пожаров Капитан мертвецов – артист Андрей Ярославцев Одноглазый каюм – артист Сергей Кутасов Над аудиоспектаклем работали: Режиссер – Виктор Трухан Автор сценария – Игорь Жуков Композитор – Шандор Каллош Редактор – Жанна Переляева ... Далее

• 

  Вильгельм Гауф – выдающийся немецкий писатель. В его сказках бездна добродушного, веселого юмора, одинаково понятного и детям, и взрослым. Его «Альманах сказок на 1826 год», под именем «Сказок Гауфа», перепечатывался несчетное количество раз. Одна из сказок «Альманаха» – «Спасение Фатимы» – повествует о том, как прекрасная девушка по имени Фатима была похищена пиратами и продана в рабство. Ее брат Мустафа решает во что бы то ни стало спасти сестру из плена… ... Далее

• 

  В сказках Вильгельма Гауфа бездна добродушного, веселого юмора, одинаково понятного и детям, и взрослым. Разве можно забыть колдовской суп, превративший Якоба в уродливого карлика с кошмарным носом? А смешливого калифа, что чуть не остался на всю жизнь аистом? А Маленького Мука? Герои сказок если и попадают в затруднительные ситуации, то ненадолго. Немецкий писатель-гуманист был убежден, что никто не должен страдать вечно, право на милосердие имеют все – даже злодеи. ... Далее

Настоящее издание знакомит детей с произведениями замечательного немецкого писателя?романтика Вильгельма Гауфа (1802–1827). В него вошли волшебные сказки: «Рассказ об отрубленной руке», «Спасение Фатимы» и «Маленький Мук». Эти сказки – таинственные и завораживающие давно уже любимы детьми всего мира и всегда были особенно популярны в нашей стране. Вскоре он очутился за городом. Ему казалось, что он никогда так быстро не бегал прежде, точно кто-то силою толкал его; ему хотелось остановиться, но он не мог, туфли сами тащили его; он чуть не падал от усталости, и не знал, как быть, Наконец, он закричал: «стой!» – и туфли остановились. В изнеможении Мук бросился на землю; но все же он обрадовался своей находке. «– Не даром жил, хоть что-нибудь да заработал», подумал он и тут же на месте уснул. Рассказ об отрубленной руке Спасение Фатимы Маленький Мук ... Далее

В настоящее издание произведений замечательного немецкого писателя-романтика Вильгельма Гауфа (1802–1827) вошли волшебные сказки: «Караван», «Сказка о Калифе-аисте» и «Корабль-призрак». Умные, написанные с долей иронии, сказки давно уже любимы детьми нашей страны. – Какой у вас хорошенький носик, – проговорил калиф после долгого, удивленного молчания: – клянусь бородою самого пророка, я ничего подобного в жизни не видывал. Визирь низко поклонился. – Благодарю вас за такую похвалу. Осмелюсь сказать и я, что ваше степенство много выиграли в настоящем своем положении: будучи калифом, вы никогда не были так хороши… «Караван». Сказка. «Сказка о Калифе-аисте». «Корабль-призрак». Сказка ... Далее

• 

  «В городе Никее, на моей родине, жил человек, которого звали Маленький Мук. Хотя я был тогда мальчиком, я очень хорошо его помню, тем более что мой отец как-то задал мне из-за него здоровую трёпку. В то время Маленький Мук был уже стариком, но рост имел крошечный. Вид у него был довольно смешной: на маленьком тощем тельце торчала огромная голова, гораздо больше, чем у других людей. Маленький Мук жил в большом старом доме совсем один. Даже обед он себе сам стряпал…» ... Далее

• 

  «Александрийский шейх Али Бану был странным человеком. Когда он утром шел по городским улицам, обвитый чалмой из прекраснейшего кашемира, в праздничном платье и богатом поясе, стоившем пятьдесят верблюдов, когда он шел медленным, величественным шагом, мрачно наморщив лоб, нахмурив брови, опустив глаза и через каждые пять шагов задумчиво поглаживая свою длинную, черную бороду; когда он шел так в мечеть, чтобы читать верующим поучения о Коране, как этого требовал его сан, люди на улице останавливались, смотрели ему вслед и говорили друг другу: „Вот прекрасный, представительный человек“…» ... Далее

• 

  Одного моего друга…» ... Далее

• 
• 

  «Александрийский шейх Али Бану был странным человеком. Когда он утром шел по городским улицам, обвитый чалмой из прекраснейшего кашемира, в праздничном платье и богатом поясе, стоившем пятьдесят верблюдов, когда он шел медленным, величественным шагом, мрачно наморщив лоб, нахмурив брови, опустив глаза и через каждые пять шагов задумчиво поглаживая свою длинную, черную бороду; когда он шел так в мечеть, чтобы читать верующим поучения о Коране, как этого требовал его сан, люди на улице останавливались, смотрели ему вслед и говорили друг другу: „Вот прекрасный, представительный человек“…» ... Далее

• 

  «В Верхней Швабии еще до сего дня стоят стены замка Гогенцоллернов, который некогда был самым величественным в стране. Он поднимается на круглой крутой горе, и с его отвесной высоты широко и далеко видна страна. Но так же далеко и даже еще много дальше, чем можно видеть отовсюду в стране этот замок, сделался страшен смелый род Цоллернов, и имена их знали и чтили во всех немецких землях. Много веков тому назад, когда, я думаю, порох еще не был изобретен, на этой твердыне жил один Цоллерн, который по своей натуре был очень странным человеком…» ... Далее

• 

  «В Никее, моем милом родном городе, жил один человек, которого звали Маленьким Муком. Хотя тогда я был еще очень молод, но могу представить его себе еще вполне хорошо, особенно потому, что однажды из-за него отец высек меня до полусмерти. Маленький Мук, когда я его знал, был уже стариком, но ростом всего в три или четыре фута, причем имел странную фигуру, потому что его тело, такое маленькое и изящное, должно было носить голову гораздо больше и толще, чем у других людей. Он жил совершенно один в большом доме и даже сам варил себе нищу, причем в городе не знали бы, жив он или умер – ведь он выходил только раз в месяц, – если бы в обеденный час из его дома не поднимался густой дым; но по вечерам часто видели, как он взад и вперед ходит по крыше, хотя с улицы казалось, что по крыше бегает одна только его большая голова…» ... Далее

• 

  Далее

• 

  «Мой брат Мустафа и моя сестра Фатьма были почти одинакового возраста. Брат был старше самое большее двумя годами. Они искренне любили друг друга и вместе содействовали всему, что могло облегчить нашему болезненному отцу тяжесть его старости. Когда Фатьме исполнилось шестнадцать лет, брат в день ее рождения устроил празднество. Он пригласил всех ее подруг, угостил их в отцовском саду изысканными кушаньями, а когда наступил вечер, пригласил их немного проехаться по морю на лодке, которую он нанял и по-праздничному украсил. Фатьма и ее подруги с радостью согласились, потому что вечер был прекрасный, и город, особенно вечером, если смотреть с моря, представлял великолепный вид. Но девушкам так понравилось в лодке, что они уговаривали моего брата ехать все дальше в море. Мустафа же неохотно соглашался, потому что несколько дней тому назад показался разбойничий корабль…» ... Далее

• 

  «Господин! Люди, говорившие до меня, рассказывали разные чудесные повести, которые они слышали в чужих краях. Я со стыдом должен сознаться, что не знаю ни одного рассказа, достойного вашего внимания. Но если вам не будет скучно, я расскажу вам удивительные приключения одного моего друга…» ... Далее

• 

  «Господин! Совсем не правы люди, думающие, что феи и волшебники существовали только во времена Гаруна аль-Рашида, властелина Багдада, или даже утверждающие, что те повествования о деятельности духов и их повелителей, которые слышишь от рассказчиков на городских рынках, неверны. Феи существуют еще и теперь, и не так давно я сам был свидетелем одного происшествия, в котором явно участвовали духи, как я вам расскажу…» ... Далее

• 

  «Во времена Гаруна аль-Рашида, повелителя Багдада, в Бальсоре жил один человек по имени Бенезар. Средств у него было как раз столько, чтобы можно было существовать покойно и с удобством, не ведя никаких дел или торговли. Даже когда у него родился сын, он не отступил от этого образа жизни. „К чему мне, в мои лета, еще барышничать и торговать? – говорил он своим соседям. – Чтобы после своей смерти оставить моему сыну Саиду, может быть, тысячью золотых больше, если дела пойдут хорошо, или, если дурно, тысячью меньше? „Где едят двое, будет сыт и третий“, говорит пословица. Лишь бы только со временем из него вышел славный малый, а нужды он ни в чем не будет терпеть“…» ... Далее

• 

  Внешним видом и характером походили друг на друга не больше, чем орел и тюлень…» ... Далее

• 

  Далее

• 

  «Господин! Люди, говорившие до меня, рассказывали разные чудесные повести, которые они слышали в чужих краях. Я со стыдом должен сознаться, что не знаю ни одного рассказа, достойного вашего внимания. Но если вам не будет скучно, я расскажу вам удивительные приключения одного моего друга…» ... Далее

• 

  «На одном из скалистых островов в Шотландии много лет тому назад жили в счастливом согласии два рыбака. Оба были неженаты, не имели даже никаких родственников, и их общая работа, хотя и разного рода, кормила их обоих. По возрасту они были довольно близки друг к другу, но внешним видом и характером походили друг на друга не больше, чем орел и тюлень…» В книге использовалась музыка: Heinrich Isaac – Innsbruck ich muss dich lassen (by Matthew Hughes) https://musopen.org/music/3665/heinrich-isaac/innsbruck-ich-muss-dich-lassen/ (licensed under CC BY 3.0) (https://creativecommons.org/licenses/by/3.0/)). ... Далее

• 

  «Однажды по пустыне тянулся большой караван. На необъятной равнине, где ничего не видно, кроме неба и песка, уже вдали слышались колокольчики верблюдов и серебряные бубенчики лошадей; густое облако пыли, предшествовавшее каравану, возвещало его приближение, а когда порыв ветра разносил облако, взор ослепляли сверкающее оружие и яркие одежды…» ... Далее

• 

  «Некогда жил весьма почтенный портной-подмастерье по имени Лабакан, который учился своему ремеслу у одного искусного мастера в Александрии. Нельзя сказать, чтобы Лабакан был неловок с иглой, напротив, он мог делать очень тонкую работу. Было бы также несправедливо назвать его прямо ленивым, но все-таки с подмастерьем было что-то не совсем ладно. Он часто мог шить не переставая по целым часам, так что игла в его руке раскалялась и нитка дымилась; тогда-то у него и выходила вещь, как ни у кого другого…» ... Далее

• 

  «Мой отец имел в Бальсоре небольшую лавку. Он был ни беден ни богат и был одним из тех людей, которые неохотно решаются на что-нибудь, из страха потерять то немногое, что имеют. Он воспитывал меня просто и хорошо и скоро достиг того, что я мог помогать ему. Как раз в то время, когда мне было восемнадцать лет и когда он совершил первое более крупное предприятие, он умер, вероятно от печали, что вверил морю тысячу золотых…» ... Далее

• 

  «Родился я в Константинополе, мой отец был драгоманом при Порте и вел, кроме того, довольно выгодную торговлю благовонными эссенциями и шелковыми материями. Он дал мне хорошее воспитание, частью сам обучая меня, частью отдав меня для обучения одному нашему священнику. Сначала он рассчитывал передать мне со временем свою лавку, но когда я стал оказывать большие способности, чем он ожидал, то по совету своих друзей он решил сделать меня лекарем, так как лекарь, если он научился чему-нибудь большему, чем обыкновенные шарлатаны, может в Константинополе составить себе счастье…» ... Далее

• 

  «Мой отец имел в Бальсоре небольшую лавку. Он был ни беден ни богат и был одним из тех людей, которые неохотно решаются на что-нибудь, из страха потерять то немногое, что имеют. Он воспитывал меня просто и хорошо и скоро достиг того, что я мог помогать ему. Как раз в то время, когда мне было восемнадцать лет и когда он совершил первое более крупное предприятие, он умер, вероятно от печали, что вверил морю тысячу золотых…» ... Далее

• 

  «Кто путешествует по Швабии, тот никогда не должен забывать хоть ненадолго заглянуть в Шварцвальд. Не из-за деревьев, хотя не всюду найдешь столь неисчислимое количество великолепных огромных елей, но из-за людей, которые поразительно отличаются от остального окружного населения. Они выше обыкновенного роста, широкоплечие, с крепкими мускулами. И причиной этому является не что иное, как укрепляющий аромат, струящийся от елей по утрам, который наградил их в юности более здоровыми легкими, ясными глазами и характером, твердым и мужественным, хотя, быть может, и более грубым, чем у жителей речных долин и равнин. Они резко отличаются от живущих не в лесу не только осанкой и ростом, но также обычаями и одеждой…» ... Далее

• 

  «Господин, я из Могадора, на берегу большого моря. Когда над Фесом и Марокко царствовал великодержавнейший император Мулей Измаил, произошло то событие, о котором ты послушаешь, может быть, не без удовольствия. Я расскажу о еврее Абнере, который ничего не видал…» ... Далее

• 

  «Александрийский шейх Али Бану был странным человеком. Когда он утром шел по городским улицам, обвитый чалмой из прекраснейшего кашемира, в праздничном платье и богатом поясе, стоившем пятьдесят верблюдов, когда он шел медленным, величественным шагом, мрачно наморщив лоб, нахмурив брови, опустив глаза и через каждые пять шагов задумчиво поглаживая свою длинную, черную бороду; когда он шел так в мечеть, чтобы читать верующим поучения о Коране, как этого требовал его сан, люди на улице останавливались, смотрели ему вслед и говорили друг другу: «Вот прекрасный, представительный человек»…» ... Далее

• 

  «Однажды в прекрасное послеобеденное время багдадский калиф Хасид уютно сидел на своем диване. Он немного поспал, потому что был жаркий день, и теперь, после своего короткого сна, имел очень веселый вид. Он курил из длинной трубки розового дерева, отпивал иногда немного кофе, который наливал ему раб, и всякий раз, когда кофе казался ему вкусным, весело поглаживал себе бороду. Словом, по калифу видно было, что ему очень приятно. В этот час очень хорошо можно было говорить с ним, потому что он был всегда очень милостив и снисходителен; поэтому и его великий визирь Мансор ежедневно посещал его в это время. В это послеобеденное время он тоже пришел, но против обыкновения имел очень задумчивый вид…» ... Далее