Из истории создания баллады «Кубок. Баллада Кубок: анализ произведения

«Кто, рыцарь ли знатный иль латник простой,
В ту бездну прыгнёт с вышины?
Бросаю мой кубок туда золотой:
Кто сыщет во тьме глубины
Мой кубок и с ним возвратится безвредно,
Тому он и будет наградой победной».

Так царь возгласил, и с высокой скалы,
Висевшей над бездной морской,
В пучину бездонной, зияющей мглы
Он бросил свой кубок златой.
«Кто, смелый, на подвиг опасный решится?
Кто сыщет мой кубок и с ним возвратится?»

Но рыцарь и латник недвижно стоят;
Молчанье - на вызов ответ;
В молчанье на грозное море глядят;
За кубком отважного нет.
И в третий раз царь возгласил громогласно:
«Отыщется ль смелый на подвиг опасный?»

И все безответны… вдруг паж молодой
Смиренно и дерзко вперёд;
Он снял епанчу, и снял пояс он свой;
Их молча на землю кладёт…
И дамы и рыцари мыслят, безгласны:
«Ах! юноша, кто ты? Куда ты, прекрасный?»

И он подступает к наклону скалы,
И взор устремил в глубину…
Из чрева пучины бежали валы,
Шумя и гремя, в вышину;
И волны спирались, и пена кипела:
Как будто гроза, наступая, ревела.

Как влага, мешаясь с огнём,

Дымящимся пена столбом;
Пучина бунтует, пучина клокочет…
Не море ль из моря извергнуться хочет?

И вдруг, успокоясь, волненье легло;
И грозно из пены седой
Разинул ось чёрною щелью жерло;
И воды обратно толпой
Помчались во глубь истощённого чрева;
И глубь застонала от грома и рева.

И он, упредя разъярённый прилив,
Спасителя-Бога призвал.
И дрогнули зрители, все возопив, -
Уж юноша в бездне пропал.
И бездна таинственно зев свой закрыла:
Его не спасёт никакая уж сила.

Над бездной утихло… в ней глухо шумит…
И каждый, очей отвести
Не смея от бездны, печально твердит:
«Красавец отважный, прости!»
Всё тише и тише на дне её воет…

«Хоть брось ты туда свой венец золотой,
Сказав: кто венец возвратит,
Тот с ним и престол мой разделит со мной! -
Меня твой престол не прельстит.
Того, что скрывает та бездна немая,
Ничья здесь душа не расскажет живая.

Немало судов, закружённых волной,
Глотала её глубина:
Все мелкой назад вылетали щепой
С её неприступного дна…»
Но слышится снова в пучине глубокой
Как будто роптанье грозы недалёкой.

И воет, и свищет, и бьёт, и шипит,
Как влага, мешаясь с огнём,
Волна за волною; и к небу летит
Дымящимся пена столбом…
И брызнул поток с оглушительным ревом,
Извергнутый бездны зияющим зевом.

Вдруг… что-то сквозь пену седой глубины
Мелькнуло живой белизной…
Мелькнула рука и плечо из волны…
И борется, спорит с волной…
И видят - весь берег потрясся от клича -
Он левою правит, а в правой добыча.

И долго дышал он, и тяжко дышал,
И Божий приветствовал свет…
И каждый с весельем: «Он жив! - повторял.
Чудеснее подвига нет!
Из тёмного гроба, из пропасти влажной
Спас душу живую красавец отважный».

Он на берег вышел; он встречен толпой;
К царёвым ногам он упал;
И кубок у ног положил золотой;
И дочери царь приказал:
Дать юноше кубок с струёй винограда;
И в сладость была для него та награда.

«Да здравствует царь! Кто живёт на земле,
Тот жизнью земной веселись!
Но страшно в подземной таинственной мгле…
И смертный пред Богом смирись:
И мыслью своей не желай дерзновенно
Знать тайны, им мудро от нас сокровенной.

Стрелою стремглав полетел я туда…
И вдруг мне навстречу поток;
Из трещины камня лилася вода;
И вихорь ужасный повлёк
Меня в глубину с непонятною силой…
И страшно меня там кружило и било.

Но Богу молитву тогда я принёс,
И Он мне спасителем был:
Торчащий из мглы я увидел утёс
И крепко его обхватил;
Висел там и кубок на ветви коралла:
В бездонное влага его не умчала.

И смутно всё было внизу подо мной
В пурпуровом сумраке там;
Всё спало для слуха в той бездне глухой;
Но виделось страшно очам,
Как двигались в ней безобразные груды,
Морской глубины несказанные чуды.

Я видел, как в чёрной пучине кипят,
В громадный свиваяся клуб,
И млат водяной, и уродливый скат,
И ужас морей однозуб;
И смертью грозил мне, зубами сверкая,
Мокой ненасытный, гиена морская.

И был я один с неизбежной судьбой,
От взора людей далеко;
Один, меж чудовищ, с любящей душой,
Во чреве земли, глубоко
Под звуком живым человечьего слова,
Меж страшных жильцов подземелья немова.

И я содрогался… вдруг слышу: ползёт
Стоногое грозно из мглы,
И хочет схватить, и разинулся рот…
Я в ужасе прочь от скалы!..
То было спасеньем: я схвачен приливом
И выброшен вверх водомёта порывом».

Чудесен рассказ показался царю:
«Мой кубок возьми золотой;
Но с ним я и перстень тебе подарю,
В котором алмаз дорогой,
Когда ты на подвиг отважишься снова
И тайны все дна перескажешь морскова».

То слыша, царевна с волненьем в груди,
Краснея, царю говорит:
«Довольно, родитель, его пощади!
Подобное кто совершит?
И если уж должно быть опыту снова,
То рыцаря вышли, не пажа младова».

Но царь, не внимая, свой кубок златой
В пучину швырнул с высоты:
«И будешь здесь рыцарь любимейший мой,
Когда с ним воротишься ты;
И дочь моя, ныне твоя предо мною
Заступница, будет твоею женою».

В нём жизнью небесной душа зажжена;
Отважность сверкнула в очах;
Он видит: краснеет, бледнеет она ,
Он видит: в ней жалость и страх…
Тогда, неописанной радостью полный,
На жизнь и погибель он кинулся в волны…

Утихнула бездна… и снова шумит…
И пеною снова полна…
И с трепетом в бездну царевна глядит…
И бьёт за волною волна…
Приходит, уходит волна быстротечно -
А юноши нет и не будет уж вечно.

Баллада «Кубок»

Анализ баллады «Кубок» В. А. Жуковский

Лезть в глубины неизвестного и опасного не готовы одни, им этот чрез мерный риск не нужен, так как возможна смерть или вернуться без кубка пройдя не приятное (награда при этом будет но не столь большая). Для других процесс когда другие рискуют развлечение, в чем то беспокойное, но в чем то приятное, возбуждающие и запоминающиеся. Принявший вызов должен быть либо владеющий возможностями и знаниями или не имеющий много, который рискует используя шанс получить большую награду, которой он не получит в другое время.

Вернувшись из бездны морской паж развлекает рассказом других. Не вернувшись второй раз, он их по другому развлек и возможно чему то научил.

История создания баллады «Кубок»

«Все баллады, - читаем мы в книге „Цветы мечты уединенной», - строятся на каком-нибудь легендарном предании, непременно чудесном. Это либо действие сверхъестественной силы, либо ужасный случай, либо непредвиденное событие или происшествие, которое неожиданно поворачивает судьбы героев». А вот что говорится о балладе «Кубок»: «Из XII века до нас дошла немецкая легенда о пловце, который бросился в море за сокровищами. Эту легенду литературно обработал великий немецкий поэт Фридрих Шиллер, написав балладу „Водолаз». Баллада стала широко известной, и наш великий поэт В. А. Жуковский перевёл её и переложил на русский лад. Средневековая легенда XII века сообщала обычную ситуацию, как жадность погубила пловца. Немецкий поэт придал балладе возвышенность, торжественность.

Жуковский построил свою балладу на чувствах смелости, произвола, каприза и жалости. У него большую роль играет возраст героя и действующих лиц. Царь, играя жизнями своих подданных, предлагает им совершить подвиг, проявить смелость. Он хочет столкнуть человека с буйной, неукротимой стихией, превышающей силы человека. Зрелые и умудрённые мужи - рыцари и латники - не трусы, но они понимают, что желание царя - каприз, ничего общего не имеющий с настоящим испытанием храбрости. Но находится юный паж, который жаждет отличиться. Он бросается навстречу опасности и оказывается победителем. Однако подвигом и жизнью он обязан не столько своим слабым силам, сколько Богу…

Без Божьей помощи паж не вернулся бы из бездны назад. Бог простил ему и вернул его на берег. Рассказ пажа взволновал царя, он пообещал новые сокровища пажу, если тот бросится в роковую пучину ещё раз. Теперь царь не взывает к подвигу и смелости. Все понимают, что им движет нехорошее личное чувство. И тогда за пажа заступается царевна.

Однако царь неумолим. Второе испытание окончилось для пажа гибелью. Паж, вторично нарушив Божественную заповедь, не получил помощи Бога. Идея баллады Жуковского состояла в том, чтобы люди соединяли свои желания и помыслы с пониманием своего несовершенства. Только смиряя свою гордыню и полагаясь на волю Бога, прибегая к Его помощи и милости, они смогут полно и всесторонне проявить свои лучшие человеческие свойства».

Ответы на вопросы по балладе В. А. Жуковского «Кубок»

Что отличало рыцаря от простого латника?

Слово «рыцарь» первоначально обозначало «всадник». Это был тяжеловоору­женный конный воин из родовитой семьи. Рыцарь должен был соответствовать определенному набору требований: смелость, благородство, уважительное отношение к даме. Эти качества и теперь часто называют рыцарскими. Латник был рядовым бойцом.

Что проверял царь в своих подданных, когда предложил нырнуть в бездну за золотым кубком?

Царь проверял смелость своей свиты. Но он мог предложить совершить такой поступок и для проверки беспрекословной преданности и готовности подчиниться приказу не размышляя.

Прочтите рассказ пажа, вернувшегося из морской бездны. Как его характеризует этот рассказ?

Паж говорит о том, что ему удалось увидеть и как чудом был спасен кубок, который случайно зацепился за ветку коралла. В ужасной бездне он увидел и водяного млата, и уродливого ската, и ненасытного мокоя (род акулы), и однозуба. Только порыв водомета выбросил его из бездны. Так рассказал отважный паж о своем подвиге.

Что заставило царя послать молодого пажа еще раз в море за кубком - практически на верную смерть?

Для даря казалось естественным исполнить свою очередную прихоть и заставить молодого героя попытаться выполнить то, что было невыполнимо. Так он доказывал и себе и всем вокруг, что каждый его приказ - даже самый нелепый - закон.

Почему даже просьба дочери не изменила решение царя?

Царь привык, что любой его приказ выполняется беспрекословно. Он хотел, чтобы так было всегда. Если бы он выполнил просьбу дочери, то это показало бы всем, что его приказ можно отменить. Ясно, что этого царь не хотел.

Прочтите последнюю строфу баллады. Как вам кажется, какое чувство владеет ее автором? Он бунтует против несправедливой гибели юного отважного пажа или смирился с ней?

Последняя строфа баллады передает чувство грусти, которое испытывает автор, сочувствуя герою. Но он понимает, что гибель отважного юноши неизбежна и только волны будут вечно приходить и бить в кромку печального берега. Автор не может изменить того, что уже произошло.

Сколько строф в балладе? Как рифмуются строки в этих строфах? Обратите внимание на то, что рифмуются очень простые слова.

В балладе «Кубок» 27 строф. Во всех строфах рифмовка одинакова. Обратимся к одной из строф и подчеркнем в ней рифмы.

Справка. Рифма (от греческого - соразмерность) - совпадающие, созвучные окончания стихотворных строк.
Над бездной утихло… в ней глухо
шумит…
И каждый, очей отвести
Не смея от бездны, печально твердит
«Красавец отважный, прости!»
Все тише и тише на дне ее воет…
И сердце у всех ожиданием ноет.
Мы видим, что между собой рифмуются первая и третья строки, вторая и четвертая, а затем пятая и шестая строки. Тот способ рифмовки, который использован в первых четырех строках, называют перекрестной рифмой, а тот, который связывает между собой последние две строки, - параллельной. Можно выписать рифмую­щиеся слова, и мы убедимся, что это очень простые слова, а рифмы подчеркивают важность того, что происходит в балладе.

Подумайте над рифмами первой строфы:

…………………………… простой,
…………………………… вышины?
…………………………… золотой:
…………………………… глубины
…………………………… безвредно,
…………………………… победной.
Четыре строки рифмуются перекрестно, две последние - параллельно. Найдите точные и неточные рифмы.
В приведенном наборе рифм первой строфы баллады первые две пары можно назвать точными рифмами, последние две - неточными.
Справка. Рифмы бывают точные, неточные, богатые, бедные и др.
В русском стихе точная рифма образуется при совпадении ударного гласного и последующих звуков: беленький - меленький. Неточная - когда заударные звуки не совпадают: волны - полный.

Что такое баллада?

Баллада (фр. ballade - танцевальная песня) - стихотворение, в основе которого чаще всего лежит историческое событие, предание с острым, напряженным сюжетом.

Жуковский Василий Андреевич - один из основоположников романтизма в русской литературе. Известность Жуковский приобрел и как переводчик. В 1831 году в двухтомнике «Баллады и повести В.А. Жуковского» впервые вышла баллада «Кубок» - переложение баллады Шиллера «Водолаз».

Баллада Жуковского является свободным переводом баллады Шиллера, поэтому в текстах встречаются несоответствия. Различие в названии баллад неслучайно - Жуковский акцентирует внимание читателей на конкретном предмете - кубке. Он описывается в произведении и становится желаемой наградой для лирического героя и причиной его смерти. В «Кубке» описываются реальные жители обитатели морских глубин:

«И млат водяной, и уродливый скат,
И ужас морей однозуб;
И смертью грозил мне, зубами сверкая,
Мокой ненасытный, гиена морская»,

в оригинале герой встречается с фантастическими существами. В композиции баллад могут встречаться повторения отдельных слов, фраз или строф. У Жуковского повторяются строки:

«И воет, и свищет, и бьет, и шипит,
Как влага, мешаясь с огнем,

Дымящимся пена столбом».

Эти повторы заимствованы из фольклорных жанров - сказки и песни. Жанр баллады изначально формировался в народной поэзии и передавался устно в форме песни, с волшебной сказкой связывает балладу фантастический сюжет и главный герой, который совершает поступок (путешествие в другой мир) и получает вознаграждение.

Для жанра баллады характерно эмоциональное, напряженное повествование о каком-либо чудесном или волшебном происшествии. В балладе «Кубок» перед читателем предстает эпизод борьбы человека с беспощадной стихией. В этой неравной схватке первый раз герой одерживает победу. Мотивы его чисты и он обращается за помощью к всевышнему:

«И он, упредя разъяренный прилив,
Спасителя-бога призвал».

Важно отметить, какими характеристиками наделяет Жуковский море:

«Из чрева пучины бежали валы,
Шумя и гремя, в вышину;
И волны спирались и пена кипела:
Как будто гроза, наступая, ревела.
И воет, и свищет, и бьет, и шипит,
Как влага, мешаясь с огнем,
Волна за волною; и к небу летит
Дымящимся пена столбом;
Пучина бунтует, пучина клокочет…
Не море ль из моря извергнуться хочет?».

Страшное волнение на воде отпугивает рыцарей и латников, они словно понимают, что совладать со стихией будет практически невозможно. Но находится тот, кто готов рискнуть и достать кубок, брошенный царем в черную бездну. Молодой паж бросается в воду и на какое-то время скрывается из виду. Затем герой выходит из воды с кубком - он поборол страх и смог совладать с грозным морем. Однако, на этом повествование не заканчивается - героя ждет новое испытание, с которым герой справиться не смог.

В балладах предполагается быстрая смена событий, это рассказ о действии, в то время как внешний вид и индивидуальные характеристики героев, детали уходят на второй план. В «Кубке» лирический герой изображен как молодой отважный и смелый юноша: «вдруг паж молодой Смиренно и дерзко вперед», «красавец отважный», «В нем жизнью небесной душа зажжена».

В балладе прослеживаются национальные мотивы – молодой герой – выходец из народа. Так же само действие совершается перед публикой и для ее потехи. Толпа сопереживает герою: «И дамы и рыцари мыслят, безгласны: «Ах! юноша, кто ты? Куда ты, прекрасный?», но не останавливает его, с нетерпением ждут дальнейшего развития событий: «И дрогнули зрители, все возопив, - Уж юноша в бездне пропал». «Красавец отважный, прости!» - сочувствует народ герою, но они искренни рады, когда юноша оказывается жив и более того, выполнил задание царя: «И каждый с весельем: «Он жив! - повторял. - Чудеснее подвига нет!». Поступок главного героя можно расценивать и как героический подвиг, и как дерзкий вызов силам природы. Но если первый раз герой показывает свою смелость - когда никто не рисковал, молодой паж проявил храбрость, то второй раз он стремится достать кубок ради даров, обещанных ему царем. Смерть главного героя становится неожиданной для всех и толпа безмолвствует.

Особенностью композиции баллады является явное деление сюжета на две части - кульминация и развязка, причем часто эти части неравные. На протяжении всего повествования в «Кубке» читатель видит как нарастает напряжение. Царь три раза вызывает смельчака испытать судьбу и достать кубок из бушующего моря, волнение которого усиливается. Толпа, ожидающая своего героя, с интересом слушает рассказ о тех чудесах, которые увидел молодой паж на дне морском. Следующий вызов судьбе и неожиданно наступает смерть героя. Развязка повествования заключена в нескольких словах

«Приходит, уходит волна быстротечно:
А юноши нет и не будет уж вечно».

Романтический мотив отразился в балладе «Кубок» благодаря авторской трактовке сюжета произведения. В первоисточнике мотивом, побудившим героя второй раз броситься в воду, является только чувство жадности, тогда как у Жуковского молодая царевна пытается защитить героя:

«Он видит: краснеет, бледнеет она;
Он видит: в ней жалость и страх…
Тогда, неописанной радостью полный,
На жизнь и погибель он кинулся в волны…»

и наряду с желанием получить дары царя, герой хочет показать царевне свою смелость. Её поддержка и сопереживание подбадривают героя, который забыв о страхе, снова испытывает судьбу.

Основоположником жанра баллада в русской литературе традиционно считают В.А. Жуковского. В новом жанре нашел отражение интерес народа к фольклору, к историческим и фантастическим событиям, к отважным героям и их подвигам. Основной идеей произведений является неотвратимость расплаты за поступки, поэтому баллада стала популярной в эпоху романтизма.

то, рыцарь ли знатный иль латник простой,
В ту бездну прыгнет с вышины?
Бросаю мой кубок туда золотой:
Кто сыщет во тьме глубины
Мой кубок и с ним возвратится безвредно,
Тому он и будет наградой победной».

Так царь возгласил, и с высокой скалы,
Висевшей над бездной морской,
В пучину бездонной, зияющей мглы
Он бросил свой кубок златой.
«Кто, смелый, на подвиг опасный решится?
Кто сыщет мой кубок и с ним возвратится?»

Но рыцарь и латник недвижно стоят;
Молчанье - на вызов ответ;
В молчанье на грозное море глядят;
За кубком отважного нет.
И в третий раз царь возгласил громогласно:
«Отыщется ль смелый на подвиг опасный?»

И все безответны... вдруг паж молодой
Смиренно и дерзко вперед;
Он снял епанчу, и снял пояс он свой;
Их молча на землю кладет...
И дамы и рыцари мыслят, безгласны:
«Ах! юноша, кто ты? Куда ты, прекрасный?»

И он подступает к наклону скалы
И взор устремил в глубину...
Из чрева пучины бежали валы,
Шумя и гремя, в вышину;
И волны спирались и пена кипела:
Как будто гроза, наступая, ревела.

Как влага, мешаясь с огнем,

Дымящимся пена столбом;
Пучина бунтует, пучина клокочет...
Не море ль из моря извергнуться хочет?

И вдруг, успокоясь, волненье легло;
И грозно из пены седой
Разинулось черною щелью жерло;
И воды обратно толпой
Помчались во глубь истощенного чрева;
И глубь застонала от грома и рева.

И он, упредя разъяренный прилив,
Спасителя-бога призвал,
И дрогнули зрители, все возопив, -
Уж юноша в бездне пропал.
И бездна таинственно зев свой закрыла:
Его не спасет никакая уж сила.

Над бездной утихло... в ней глухо шумит...
И каждый, очей отвести
Не смея от бездны, печально твердит:
«Красавец отважный, прости!»
Все тише и тише на дне ее воет...
И сердце у всех ожиданием ноет.

«Хоть брось ты туда свой венец золотой,
Сказав: кто венец возвратит,
Тот с ним и престол мой разделит со мной! -
Меня твой престол не прельстит.
Того, что скрывает та бездна немая,
Ничья здесь душа не расскажет живая.

Немало судов, закруженных волной,
Глотала ее глубина:
Все мелкой назад вылетали щепой
С ее неприступного дна...»
Но слышится снова в пучине глубокой
Как будто роптанье грозы недалекой.

И воет, и свищет, и бьет, и шипит,
Как влага, мешаясь с огнем,
Волна за волною; и к небу летит
Дымящимся пена столбом...
И брызнул поток с оглушительным ревом,
Извергнутый бездны зияющим зевом.

Вдруг... что-то сквозь пену седой глубины
Мелькнуло живой белизной...
Мелькнула рука и плечо из волны...
И борется, спорит с волной...
И видят - весь берег потрясся от клича -
Он левою правит, а в правой добыча.

И долго дышал он, и тяжко дышал,
И божий приветствовал свет...
И каждый с весельем: «Он жив! - повторял. -
Чудеснее подвига нет!
Из темного гроба, из пропасти влажной
Спас душу живую красавец отважный».

Он на берег вышел; он встречен толпой;
К царевым ногам он упал;
И кубок у ног положил золотой;
И дочери царь приказал:
Дать юноше кубок с струей винограда;
И в сладость была для него та награда.

«Да здравствует царь! Кто живет на земле,
Тот жизнью земной веселись!
Но страшно в подземной таинственной мгле...
И смертный пред богом смирись:
И мыслью своей не желай дерзновенно
Знать тайны, им мудро от нас сокровенной.

Стрелою стремглав полетел я туда...
И вдруг мне навстречу поток;
Из трещины камня лилася вода;
И вихорь ужасный повлек
Меня в глубину с непонятною силой...
И страшно меня там кружило и било.

Но богу молитву тогда я принес,
И он мне спасителем был:
Торчащий из мглы я увидел утес
И крепко его обхватил;
Висел там и кубок на ветви коралла:
В бездонное влага его не умчала.

И смутно все было внизу подо мной
В пурпуровом сумраке там;
Все спало для слуха в той бездне глухой;
Но виделось страшно очам,
Как двигались в ней безобразные груды,
Морской глубины несказанные чуды.

Я видел, как в черной пучине кипят,
В громадный свиваяся клуб,
И млат водяной, и уродливый скат,
И ужас морей однозуб;
И смертью грозил мне, зубами сверкая,
Мокой ненасытный, гиена морская.

И был я один с неизбежной судьбой,
От взора людей далеко;
Один меж чудовищ с любящей душой,
Во чреве земли, глубоко
Под звуком живым человечьего слова,
Меж страшных жильцов подземелья немова.

И я содрогался... вдруг слышу: ползет
Стоногое грозно из мглы,
И хочет схватить, и разинулся рот...
Я в ужасе прочь от скалы!..
То было спасеньем: я схвачен приливом
И выброшен вверх водомета порывом».

Чудесен рассказ показался царю:
«Мой кубок возьми золотой;
Но с ним я и перстень тебе подарю,
В котором алмаз дорогой,
Когда ты на подвиг отважишься снова
И тайны все дна перескажешь морскова»,

То слыша, царевна с волненьем в груди,
Краснея, царю говорит:
«Довольно, родитель, его пощади!
Подобное кто совершит?
И если уж должно быть опыту снова,
То рыцаря вышли, не пажа младова».

Но царь, не внимая, свой кубок златой
В пучину швырнул с высоты:
«И будешь здесь рыцарь любимейший мой,
Когда с ним воротишься, ты;
И дочь моя, ныне твоя предо мною
Заступница, будет твоею женою».

В нем жизнью небесной душа зажжена;
Отважность сверкнула в очах;
Он видит: краснеет, бледнеет она;
Он видит: в ней жалость и страх...
Тогда, неописанной радостью полный,
На жизнь и погибель он кинулся в волны...

Утихнула бездна... и снова шумит...
И пеною снова полна...
И с трепетом в бездну царевна глядит...
И бьет за волною волна...
Приходит, уходит волна быстротечно:
А юноши нет и не будет уж вечно.

В. А. Жуковский, 1818-1831

Примечания к балладе Жуковского «Кубок»

Баллада «Кубок» в 1902 г. положена на музыку композитором А. С. Аренским (Баллада для соло, хора и оркестра, op. 61).

Ли знатный иль латник простой,
В ту бездну прыгнет с вышины?
Бросаю мой кубок туда золотой:
Кто сыщет во тьме глубины
Мой кубок и с ним возвратится безвредно,
Тому он и будет наградой победной».

Так царь возгласил, и с высокой скалы,
Висевшей над бездной морской,
В пучину бездонной, зияющей мглы
Он бросил свой кубок златой.
«Кто, смелый, на подвиг опасный решится?
Кто сыщет мой кубок и с ним возвратится?»

Но рыцарь и латник недвижно стоят;
Молчанье – на вызов ответ;
В молчанье на грозное море глядят;
За кубком отважного нет.
И в третий раз царь возгласил громогласно:
«Отыщется ль смелый на подвиг опасный?»

И все безответны... вдруг паж молодой
Смиренно и дерзко вперед;
Он снял епанчу, и снял пояс он свой;
Их молча на землю кладет...
И дамы и рыцари мыслят, безгласны:
«Ах! юноша, кто ты? Куда ты, прекрасный?»

И он подступает к наклону скалы
И взор устремил в глубину...
Из чрева пучины бежали валы,
Шумя и гремя, в вышину;
И волны спирались, и пена кипела:
Как будто гроза, наступая, ревела.

Как влага, мешаясь с огнем,
Дымящимся пена столбом;
Пучина бунтует, пучина клокочет…
Не море ль из моря извергнуться хочет?

И вдруг, успокоясь, волненье легло;
И грозно из пены седой
Разинулось черною щелью жерло;
И воды обратно толпой
Помчались во глубь истощенного чрева;
И глубь застонала от грома и рева.

И он, упредя разъяренный прилив,
Спасителя-бога призвал,
И дрогнули зрители, все возопив, –
Уж юноша в бездне пропал.
И бездна таинственно зев свой закрыла:
Его не спасет никакая уж сила.

Над бездной утихло... в ней глухо шумит...
И каждый, очей отвести
Не смея от бездны, печально твердит:
«Красавец отважный, прости!»
Все тише и тише на дне ее воет...
И сердце у всех ожиданием ноет.

«Хоть брось ты туда свой венец золотой,
Сказав: кто венец возвратит,
Тот с ним и престол мой разделит со мной! –
Меня твой престол не прельстит.
Того, что скрывает та бездна немая,
Ничья здесь душа не расскажет живая.

Немало судов, закруженных волной,
Глотала ее глубина:
Все мелкой назад вылетали щепой
С ее неприступного дна...»
Но слышится снова в пучине глубокой
Как будто роптанье грозы недалекой.

И воет, и свищет, и бьет, и шипит,
Как влага, мешаясь с огнем,
Волна за волною; и к небу летит
Дымящимся пена столбом...
И брызнул поток с оглушительным ревом,
Извергнутый бездны зияющим зевом.

Вдруг... что-то сквозь пену седой глубины
Мелькнуло живой белизной...
Мелькнула рука и плечо из волны...
И борется, спорит с волной...
И видят – весь берег потрясся от клича –
Он левою правит, а в правой добыча.

И долго дышал он, и тяжко дышал,
И божий приветствовал свет...
И каждый с весельем: «Он жив! – повторял. –
Чудеснее подвига нет!
Из томного гроба, из пропасти влажной
Спас душу живую красавец отважный».

Он на берег вышел; он встречен толпой;
К царевым ногам он упал;
И кубок у ног положил золотой;
И дочери царь приказал:
Дать юноше кубок с струей винограда;
И в сладость была для него та награда.

«Да здравствует царь! Кто живет на земле,
Тот жизнью земной веселись!
Но страшно в подземной таинственной мгле...
И смертный пред богом смирись:
И мыслью своей не желай дерзновенно
Знать тайны, им мудро от нас сокровенной.

Стрелою стремглав полетел я туда...
И вдруг мне навстречу поток;
Из трещины камня лилася вода;
И вихорь ужасный повлек
Меня в глубину с непонятною силой...
И страшно меня там кружило и било.

Но богу молитву тогда я принес,
И он мне спасителем был:
Торчащий из мглы я увидел утес
И крепко его обхватил;
Висел там и кубок на ветви коралла:
В бездонное влага его не умчала.

И смутно все было внизу подо мной
В пурпуровом сумраке там;
Все спало для слуха в той бездне глухой;
Но виделось страшно очам,
Как двигались в ней безобразные груды,
Морской глубины несказанные чуды.

Я видел, как в черной пучине кипят,
В громадный свиваяся клуб,
И млат водяной, и уродливый скат,
И ужас морей однозуб;
И смертью грозил мне, зубами сверкая,
Мокой ненасытный, гиена морская.

И был я один с неизбежной судьбой,
От взора людей далеко;
Одни меж чудовищ с любящей душой,
Во чреве земли, глубоко
Под звуком живым человечьего слова,
Меж страшных жильцов подземелья немова.

И я содрогался... вдруг слышу: ползет
Стоногое грозно из мглы,
И хочет схватить, и разинулся рот...
Я в ужасе прочь от скалы!..
То было спасеньем: я схвачен приливом
И выброшен вверх водомета порывом».

Чудесен рассказ показался царю:
«Мой кубок возьми золотой;
Но с ним я и перстень тебе подарю,
В котором алмаз дорогой,
Когда ты на подвиг отважишься снова
И тайны все дна перескажешь морскова».

То слыша, царевна с волненьем в груди,
Краснея, царю говорит:
«Довольно, родитель, его пощади!
Подобное кто совершит?
И если уж до́лжно быть опыту снова,
То рыцаря вышли, не пажа младова».

Но царь, не внимая, свой кубок златой
В пучину швырнул с высоты:
«И будешь здесь рыцарь любимейший мой,
Когда с ним воротишься, ты;
И дочь моя, ныне твоя предо мною
Заступница, будет твоею женою».

В нем жизнью небесной душа зажжена;
Отважность сверкнула в очах;
Он видит: краснеет, бледнеет она;
Он видит: в ней жалость и страх...
Тогда, неописанной радостью полный,
На жизнь и погибель он кинулся в волны...

Утихнула бездна... и снова шумит...
И пеною снова полна...
И с трепетом в бездну царевна глядит...
И бьет за волною волна...
Приходит, уходит волна быстротечно:
А юноши нет и не будет уж вечно.

Стихотворение «Кубок» было начато В. А. Жуковским , скорее всего в 1825 г., а закончено, видимо, в марте 1831 г. Это – перевод баллады Шиллера «Водолаз», основанной на сюжете средневековых немецких легенд. Однако легенда XII века, на которую, вероятнее всего, опирался Шиллер, лишена романтических мотивов: причиной гибели пловца была якобы его жадность.

Жуковский внёс в балладу существенные изменения, У Шиллера проводится мысль о том, что боги, милостивые к людям, таят от них именно те ужасные тайны природы, знание которых невыносимо для смертного. Жуковский, в соответствии со своей концепцией «невыразимого» в природе (см. его стихотворение «Невыразимое») настаивает: человеку вообще недоступно знание всего, что должно лежать, согласно божественной воле, за пределами человеческого разумения. Изменена Жуковским 20-я строфа: у Шиллера в рассказе юноши фигурируют сказочные «чуда» – драконы и саламандры; Жуковский заменяет их действительно существующими морскими чудовищами: скат, млат, однозуб, мокой (акула) и т. д. По-иному изображена в переводе гибель судов в 11-й строфе. У Шиллера – «раздробленные киль и мачта только и спасались из всепоглощающей могилы». У Жуковского – не киль и мачта, а сами суда «мелкой назад вылетали щепой // С ее неприступного дна». Стиховая структура баллады также несколько изменена – у Шиллера в каждой строфе трехстопным является только 2-й стих; у Жуковского – 2-й и 4-й.

На вопрос Баллада ЖУКОВСКОГО "Кубок" заданный автором рита енова лучший ответ это Да, ни рыцарь, ни опытный воин не бросился в море за кубком, а осмелился лишь молодой паж. И когда все уже потеряли надежду на его возвращение, он выплыл с кубком царя. Но более всего поразил царя рассказ юноши о том, что он видел в пучине, какие морские чудища там живут. Царю захотелось узнать больше о тайнах моря и он вновь предлагает пажу прыгнуть в глубь морскую, чтоб больше узнать о ней, обещая перстень с алмазом, ну, и дочку в жёны. Влюблённый паж, не раздумывая, бросается в бездну, счастливый, полный надежд, но... уже не возвращается.... Укор - бесчеловечности царя, который с лёгкостью отправляет юношу на смерть, легко, бездумно, из праздного любопытства губит молодого отважного пажа... Люди для него - игрушки

Ответ от AIR [гуру]
Василий Андреевич Жуковский – один из лучших литературных личностей России. Получив хорошее образование, отлично владея иностранными языками, он рано начал писать стихи и переводить иностранных поэтов. Одним из его известных произведений является баллада «Кубок».
Баллада начинается со слов коварного царя: «Кто, рыцарь ли знатный иль латник простой, в ту бездну прыгнет с вышины? » Бездной Жуковский называет море, которое таковым и является: оно глубокое и полно разных неожиданностей. «Бросаю свой кубок туда золотой» , - говорит царь и вместе с этим кубком бросает туда свою совесть. «Кто сыщет во тьме глубины мой кубок и с ним возвратится безвредно тому и будет наградой победной» , - продолжает король, уверенный, что на престоле, как и раньше, останется он один. «Но рыцарь и латник недвижимо стоят; молчание – на вызов ответ; в молчанье на грозное море глядят; за кубком отважного нет» , - под этими автор подразумевает, что в царстве такого бездумного короля живет разумный народ, который понимает, что в любом случае их владыка не будет делиться с ними своим троном. Но тут появляется человек, который готов на отважный поступок. Молодой паж или не понимает, что не разделит престол с королем, или жалеет короля, не хочет подводить его, позорить пред всем народом.
Далее описывается весь ужас, который творится в море: «Из чрева пучины бежали валы, шумя и гремя в вышину; и волны стирались, и пена кипела: как будто гроза наступая ревела». «И воет, и свищет, и бьет, и шипит, как влага, мешаясь с огнем…» , - так Жуковский сравнивает огонь с королем, а влагу с молодым пажем. Прыгнув в глубину, юноша как бы успокоил на время море: «Над бездной утихло, в ней глухо шумит» , - говорит автор. Но на этом баллада не заканчивается и события продолжают двигаться дальше: вновь все завыло, забилось, зашипело. ИП тут – молодой паж показывается на поверхности: «Мелькнула рука и плечо из волны… И борется, спорит с волной… И видит – весь берег потрясся от клича – он левою правит, а в правой добыча». «И каждый с весельем: «Он жив!» , - повторял – Чудеснее подвига нет! Из темного гроба, из пропасти влажной спас душу живую красавец отважный» , - что значит: паж спас совесть и душу короля, достав кубок из бездны. Он счастлив и падает к царевым ногам, рассказывая о своем нелегком путешествии с «несказанными чудами». Но царь беспощаден к нему и вновь бросает свой кубок в морскую пучину. Он охвачен своим желанием выиграть эту схватку у пажа. Даже его дочь – не помеха ему. И молодой юноша вновь отправляется в бездну.
Заканчивается баллада просто, но трагически, свидетельствуя ио смерти молодого пажа: «Утихнула бездна… и снова шумит… И пеною снова полна… и с трепетом в бездну царевна глядит… и бьет за волною волна… Приходит, уходит волна быстротечно, а юноши нет, и не будет уж вечно».
Романтический герой совершает поступки не ради денег или славы, не ради любви, а ради самоутверждения, ради возможности вырваться из обыденности. Зная, что обречен, герой баллады Жуковского бросается в пучину вновь, потому что велико его желание сразиться с судьбой и вырваться из оков мира.

Ответ от Катя Катугина [новичек]
«Кто, рыцарь ли знатный иль латник простой, ?В ту бездну прыгнет с вышины? Бросаю мой кубок туда золотой: ?Кто сыщет во тьме глубины Мой кубок и с ним возвратится безвредно, Тому он и будет наградой победной». Так царь возгласил, и с высокой скалы, ?Висевшей над бездной морской, В пучину бездонной, зияющей мглы?Он бросил свой кубок златой. «Кто, смелый, на подвиг опасный решится? Кто сыщет мой кубок и с ним возвратится?» Но рыцарь и латник недвижно стоят; ?Молчанье - на вызов ответ; В молчанье на грозное море глядят; ?За кубком отважного нет. И в третий раз царь возгласил громогласно: «Отыщется ль смелый на подвиг опасный?» И все безответны… вдруг паж молодой?Смиренно и дерзко вперед; Он снял епанчу, и снял пояс он свой; ?Их молча на землю кладет… И дамы и рыцари мыслят, безгласны: «Ах! юноша, кто ты? Куда ты, прекрасный?» И он подступает к наклону скалы?И взор устремил в глубину… Из чрева пучины бежали валы, ?Шумя и гремя, в вышину; И волны спирались и пена кипела: Как будто гроза, наступая, ревела. И воет, и свищет, и бьет, и шипит, ?Как влага, мешаясь с огнем, Волна за волною; и к небу летит?Дымящимся пена столбом; Пучина бунтует, пучина клокочет… Не море ль из моря извергнуться хочет? И вдруг, успокоясь, волненье легло; ?И грозно из пены седой Разинулось черною щелью жерло; ?И воды обратно толпой Помчались во глубь истощенного чрева; И глубь застонала от грома и рева. И он, упредя разъяренный прилив, ?Спасителя-бога призвал, И дрогнули зрители, все возопив, - ?Уж юноша в бездне пропал. И бездна таинственно зев свой закрыла: Его не спасет никакая уж сила. Над бездной утихло… в ней глухо шумит… ?И каждый, очей отвести Не смея от бездны, печально твердит: ?«Красавец отважный, прости!» Все тише и тише на дне ее воет… И сердце у всех ожиданием ноет. «Хоть брось ты туда свой венец золотой, ?Сказав: кто венец возвратит, Тот с ним и престол мой разделит со мной! - ?Меня твой престол не прельстит. Того, что скрывает та бездна немая, Ничья здесь душа не расскажет живая. Немало судов, закруженных волной, ?Глотала ее глубина: Все мелкой назад вылетали щепой?С ее неприступного дна…» Но слышится снова в пучине глубокой Как будто роптанье грозы недалекой. И воет, и свищет, и бьет, и шипит, ?Как влага, мешаясь с огнем, Волна за волною; и к небу летит?Дымящимся пена столбом… И брызнул поток с оглушительным ревом, Извергнутый бездны зияющим зевом. Вдруг… что-то сквозь пену седой глубины?Мелькнуло живой белизной… Мелькнула рука и плечо из волны… ?И борется, спорит с волной… И видят - весь берег потрясся от клича - Он левою правит, а в правой добыча. И долго дышал он, и тяжко дышал, ?И божий приветствовал свет… И каждый с весельем: «Он жив! - повторял. - ?Чудеснее подвига нет! Из темного гроба, из пропасти влажной Спас душу живую красавец отважный». Он на берег вышел; он встречен толпой; ?К царевым ногам он упал; И кубок у ног положил золотой; ?И дочери царь приказал: Дать юноше кубок с струей винограда; И в сладость была для него та награда. «Да здравствует царь! Кто живет на земле, ?Тот жизнью земной веселись! Но страшно в подземной таинственной мгле. ?И смертный пред богом смирись: И мыслью своей не желай дерзновенно Знать тайны, им мудро от нас сокровенной. Стрелою стремглав полетел я туда… ?И вдруг мне навстречу поток; Из трещины камня лилася вода; ?И вихорь ужасный повлек Меня в глубину с непонятною силой… И страшно меня там кружило и било. Но богу молитву тогда я принес, ?И он мне спасителем был: Торчащий из мглы я увидел утес?И крепко его обхватил; Висел там и кубок на ветви коралла: В бездонное влага его не умчала. И смутно все было внизу подо мной?В пурпуровом сумраке там; Все спало для слуха в той бездне глухой; ?Но виделось страшно очам, Как двигались в ней безобразные груды, Морской глубины несказанные чуды.