Ксения кнорре. Лукас генюшас: «интереснее быть одним из сильных, чем победителем среди слабых

12 апреля 1925 года в Донском монастыре, в присутствии 60 архиереев было оглашено заве­щание патриарха Тихона о порядке Местоблюстительства, составленное 7 января 1924 года. Покойный Первосвятитель назначал себе трёх преемников: митрополита Кирилла Казанского, митрополита Агафангела Ярославского и митрополита Петра Крутицкого. В завещании говорилось:

«В случае Нашей кончины, Наши Пат­риаршие права и обязанности, до законного выбора нового Патриарха, предоставляем временно Высокопреосвященному митрополиту Кириллу (Смирнову). В случае невозможности по каким-либо обстоятельствам вступить ему в отправление означенных прав и обязанностей, таковые пе­реходят к Высокопреосвященному митрополиту Агафангелу (Преобра­женскому). Если же и сему митрополиту не представится возможности осуществить это, то Наши Патриаршие права и обязанности переходят к Высокопреосвященному Петру (Полянскому), митрополиту Крутицкому».

Завещание патриарха в части назначения себе преемника вызвало возражения у ряда архиереев. Они указывали на то, что по церковным канонам, «епископу не дозволяется вместо себя поставлять другого в преемники себе, хотя бы он был и при конце жизни». Согласно правилам Русской Цер­кви местоблюститель патриаршего престола должен избираться соединённым присутствием Синода и Высшего Совета и обязательно из среды членов Синода.

Однако ситуация, в которой оказалась Церковь, не была предусмотрена никакими канонами. Не действовали оба учреждения - Синод и Совет, которые должны были избрать преемника патриарха Тихона. Митрополиты Кирилл и Агафангел находились в заключении.. Поэтому всеми архиереями в итоге было подписано «Заявление», гласившее:

«Убедившись в подлинности документа и учитывая 1) то обстоятель­ство, что почивший Патриарх при данных условиях не имел иного пути для сохранения в Российской Церкви преемства власти и 2) что ни митрополит Кирилл (Смирнов), ни митрополит Агафангел (Преображенский), не нахо­дящиеся теперь в Москве, не могут принять на себя возлагаемых на них вышеприведённым документом обязанностей, Мы, Архипастыри, призна­ем, что Высокопреосвященный митрополит Пётр (Полянский) не может уклониться от данного ему послушания и во исполнение воли почившего Патриарха должен вступить в обязанности Патриаршего Местоблюстительства». Первым под документом поставил подпись митрополит Нижегородский Сергий (Страгородский).

12 апреля 1925 года митрополит Пётр вступил в управление Цер­ковью, но уже через восемь месяцев был арестован. За несколько дней до этого, 6-го декабря, Местоблюститель составил распоряжение о своих временных заместителях:

«В случае невозможности по каким-либо обстоятельствам отпра­влять Мне обязанности Патриаршего Местоблюстителя, временно пору­чаю исполнение таковых обязанностей Высокопреосвященнейшему Сер­гию (Страгородскому), митрополиту Нижегородскому. Если же сему мит­рополиту не представится возможности осуществить это, то во временное исполнение обязанностей Патриаршего Местоблюстителя вступит Высокопреосвященнейший Михаил (Ермаков), Экзарх Украины, или Высокопреосвященнейший Иосиф, архиепископ Ростовский, если митрополит Михаил (Ермаков) лишён будет возможности выполнить это моё распоряжение. Возношение за богослужениями Моего имени, как Патриаршего Местоблюстителя, остаётся обязательным».

Кончина Святейшего Патриарха Алексия II, заставила нас вновь вспомнить это слово – Местоблюститель…

Нить Предстоятельского служения возглавителя церкви не должна прерываться, как в плане духовном, молитвенном, архипастырском, так и в административном, сугубо земном. Ведь от ежедневных решений первоиерарха зависит, в том числе, и разрешение житейских, материальных вопросов тысяч людей. Это и епископат, и монашествующие, и духовенство с семьями, и простые прихожане, и в буквальном смысле окормляемые «малые мира сего» – сироты, заключенные, старики. В Русской Православной Церкви для сохранения этой непрерывности, как и в большинстве Поместных Церквей, существует процедура незамедлительного утверждения Местоблюстителя.

Устав Русской Православной Церкви так определяет смысл и порядок его назначения: «В случае кончины Патриарха Московского и всея Руси, его ухода на покой, нахождения под церковным судом или иной причины, делающей невозможным исполнение им патриаршей должности, Священный Синод под председательством старейшего по хиротонии постоянного члена Священного Синода немедленно избирает из числа своих постоянных членов Местоблюстителя Патриаршего Престола». (. IV.13.)

Местоблюстительство, как церковное установление сыграло очень важную роль в XX веке в годы гонений на церковь. Господь явил нам образцы христианской стойкости, мужества и несгибаемой веры в сонме новомучеников и исповедников Российских, среди которых особое место занимает священномученик Петр (Полянский), митрополит Крутицкий, Местоблюститель Патриаршего Престола (1925-1936). Фактически священномученик митрополит Пётр исполнял обязанности местоблюстителя 8 месяцев: со дня смерти Патриарха Тихона до своего ареста 10 декабря 1925 года. Твёрдая, непримиримая позиция митрополита Петра по отношению к обновленцам позволила народу церковному сделать правильный выбор и не дать расколоть церковь.

Принципиальная лояльность к власти святителя Петра не позволила большевикам обвинить церковь в антигосударственной политике. После ареста святитель явил высочайший образец исповедничества веры Христовой. Только в одиночном заключении, без свиданий и передач, при непрерывных издевательствах охраны, будучи тяжелобольным, почти семидесятилетним человеком, он провел восемь лет! И, не став доносчиком, не признав «обновленцев», отказавшись вносить антихристианские изменения в церковную жизнь, был расстрелян 2 октября 1937 года.

После ареста митрополита Петра исполняющим его обязанности, по его распоряжению на этот случай, стал митрополит Ниже¬городский Сергий (Страгородский). В 1937 году властями расстреляна сестра митрополита Сергия – Александра, ведшая его хозяйство, арестован и погиб в тюрьме его келейник, иеромонах Афанасий. Его самого неоднократно допрашивают, но не арестовывают, поскольку он – один из последних иерархов, оставшихся в живых, а загонять Церковь в катакомбы целиком в планы властей не входило.

Только в 1943 году власти всё-таки позволили собраться Архиерейскому собору, на котором был избран Святейший Патриарх. Им стал митрополит Сергий (Страгородский). В 1944 году он скончался.

Фактически именно митрополит Сергий (Страгородский) будучи исполняющим обязанности Местоблюстителя возглавлял Русскую Церковь с 1926 года.

Вот что писал о нем после его кончины В. Н. Лосский: “До конца времен Церковь сохранит память великого святителя наряду с другими именами, которые знает каждый христианин.… Чтобы руководить церковной жизнью в столь исключительных условиях, в Москве - столице нового государства, в центре строящегося нового мира, надо было обладать непоколебимой верой в богоустановленность Церкви”.

В день кончины Патриарха Сергия было вскрыто его завещательное распоряжение, составленное ещё 12 октября 1941 г., в котором он назначал Местоблюстителем патриаршего престола митрополита Ленинградского Алексия (Симанского).
За время местоблюстительства митрополита Алексия с мая 1944 по январь 1945 г. совершено было 10 епископских рукоположений, кроме того, два епископа, бывших на покое, получили назначения на кафедры. Осенью 1944 г. епископат Русской Православной Церкви насчитывал уже около 50 правящих архиереев, примерно столько, сколько Русская Церковь имела в канун разгрома церковной организации в 1937– 1939 гг.

В феврале 1945 гола митрополит Алексий (Симанский) избран Патриархом Московским и всея Руси. Скончался Святейший Патриарх Алексий I в 1970 году, в возрасте 90 лет.
После его кончины Местоблюстителем патриаршего престола стал в соответствии с тогдашним “Положением об управлении Русской Православной Церковью” старший по хиротонии из постоянных членов Священного Синода митрополит Крутицкий и Коломенский Пимен (Извеков).
Спустя год, 3 июня 1971 г., после голосования на Поместном Соборе, в патриаршем Богоявленском соборе Москвы состоялась интронизация нареченного Патриарха Пимена.

3 мая 1990 года Святейший Патриарх Московский и всея Руси Пимен скончался. В день кончины Патриарха состоялось заседание Священного Синода, на котором Местоблюстителем был избран митрополит Киевский Филарет.

В том же году пятнадцатым Патриархом Русской Православной Церкви на Поместном Соборе был избран митрополит Ленинградский Алексий. Исход выборов тогдашний митрополит Киевский Филарет (Денисенко) счел своим провалом. Преследуя свои властолюбивые цели и презрев Апостольские установления, решения Соборов и собственную крестную клятву, он попытался расколоть православную Украину, став независимым первоиерархом. И, закономерно, в 1997 году: «Освященный архиерейский Собор отлучил от Церкви через анафематствование монаха Филарета (Денисенко)… лишенного сана и кощунственно называющего себя “патриархом”…

После упокоения Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Алексия II был назначен митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл.

Став Патриаршим Местоблюстителем, святитель Петр оказался перед необходимостью выбора церковной позиции. Продолжив все основные направления деятельности почившего Патриарха Тихона, главной своею целью он поставил решение двух важнейших церковно-исторических задач. Первая - это сохранение единства Русской православной Церкви перед лицом активизировавшегося после кончины Святейшего Патриарха обновленческого раскола. И вторая - установление взаимоприемлемых отношений между Русской Церковью и Советским государством, которые должны были основываться на строгом соблюдении обеими сторонами декрета о свободе совести и на предоставлении правящим органам Русской Православной Церкви в России гражданской регистрации.

«Следуя примеру своих предшественников на этом посту, святых митрополитов Петра, Алексия, Филиппа и Гермогена, он решил быть возглавителем и вождем прежде всего - большинства верующего народа. Митрополит Петр не был политиком, не был и дипломатом, единственная ясная цель виделась им - это быть со Христом и народом Божиим. И поэтому он уже тогда решил твердо - не обращаться ни по каким вопросам к представителям ГПУ, ни о чем их не просить и в переговоры с ними не вступать» .

Лояльность по отношению к государству, которую декларировал Патриарший Местоблюститель, была лишена роняющих достоинство Церкви заявлений об идеологической близости с ней или о том, что Церковь пользуется в Советском государстве свободой .

Митрополит Петр в общении с людьми отличался вежливостью и мягкостью. Еще при жизни Святейшего Тихона, когда святитель Петр был его помощником, Тучкову казалось, что с этим человеком будет легко договориться. Поэтому в первые месяцы деятельности Патриаршего Местоблюстителя Тучков занял выжидательную позицию и не пытался лишить его свободы действий .

«Пробным камнем» на податливость Патриаршего Местоблюстителя было его известное интервью газете «Известия» .

На вопрос: «Когда намерены вы осуществить чистку контрреволюционного духовенства и черносотенных приходов, а также созвать комиссию для суда над зарубежными архиереями?» - митрополит Петр ответил: «Для меня как местоблюстителя Патриаршего Престола воля Патриарха Тихона священна. Но я один не правомочен провести в жизнь эти пункты завещания» .

В свою очередь митрополит Петр требовал согласия властей на создание органа Высшего Церковного Управления. НКВД соглашалось на «легализацию» с определенными условиями. Таковыми было: издание декларации, призывающей верующих к лояльности относительно советской власти; устранение неугодных власти архиереев; осуждение заграничных епископов; будут установлены определенные постоянные деловые связи между Церковью и правительством, которое будет представлять Тучков .

Митрополит Петр, как и ранее Патриарх Тихон, не принял этих условий. Потерпев неудачу, уполномоченный ОГПУ Тучков (он совмещал должности начальника 6-го отдела ОГПУ и заместителя председателя антирелигиозной комиссии при ЦК ВКП (б)) стал подыскивать среди православных архиереев такого, который согласился бы захватить церковную власть и быть послушным орудием в руках советской власти.

Уже месяц спустя после смерти Патриарха Тихона ГПУ начало создавать новый раскол в Церкви. Представитель ГПУ Полянский предложил Московскому викарному епископу Борису (Рукину) создать инициативную группу «Защита Православия» (будущие «григорианцы») и подать от ее имени соответствующее ходатайство во ВЦИК. Уверения, что после этого Православная Церковь будет немедленно легализирована и отмежевана от всяких новшеств, включая обновленчество, подействовали. Епископ Борис согласился, но заявил, что один он ничего не сможет сделать, и что лучше обратиться с этим к Местоблюстителю. Но митрополит Петр решительно отверг подобное предложение .

Епископ Борис, однако, не успокоился в своем желании изменить порядок церковного управления. Будучи противником патриаршества, он добивался отмены патриаршего управления и возвращения к синодальной форме правления. Он снова вступил в переговоры с представителем ГПУ и, договорившись об условиях легализации, стал требовать от святителя Петра созыва архиерейского собора. Но Местоблюститель Патриаршего Престола, расценив все его предложения как провокационные, заявил викарию: «Власти, несомненно, не допустят никакого свободного собрания православных архиереев, не говоря уже о Поместном соборе» .

В это время борьба с Церковью и гонения против верующих ужесточились. Усилилась и антирелигиозная пропаганда. В 1925 году под руководством секретаря ЦК ВКП (б) Е. Ярославского был организован «Союз безбожников», который через год после своего создания насчитывал уже 87 тысяч членов.

Для более успешной борьбы с Церковью власти снова использовали обновленцев.

По статистике, «в начале 1925 года обновленцы располагали 13650 храмами, за ними числилась примерно треть всех приходов. Приходы эти были малочисленными, но с избыточным штатом духовенства. Не было вакансий и на раскольничьих архиерейских кафедрах. Власти разрешили обновленцам обзавестись собственными духовными школами, даже академиями в Москве и Петрограде, и Высшей украинской богословской школой в Киеве. Не возбранялось им и издание собственных журнальчиков и газет» .

Как уже говорилось во 2-й главе, поддерживали обновленцев и Вселенские Патриархи. По словам прот. В. Цыпина, «представитель Константинопольского Патриарха в Москве архимандрит Василий (Димопуло) стал большим другом предводителей раскола» . Когда святому митрополиту Петру было предъявлено послание вселенского Патриарха Василия, призывающее «староцерковников» к миру с обновленцами, он сказал: «Надо еще проверить, Православный ли это Патриарх…» А Нижегородский митрополит Сергий (Страгородский) так прореагировал на признание Константинополем обновленческого Синода: «Пусть признают; от этого обновленцы не стали православными, а только патриархи - обновленцами» .

Поэтому попытки обновленцев прикрыться авторитетом Вселенского Патриарха нисколько не поколебала твердой позиции православных иерархов, клириков и мирян, которые, не взирая ни на какие репрессии, сохранили верность «гонимой и избиваемой Патриаршей Церкви».

Смерть Патриарха Тихона давала новые надежды обновленцам на утверждение своих позиций. Они стали снова искать пути для соединения с Патриаршей Церковью. Уже 11 апреля по поводу кончины Святейшего патриарха Тихона обновленческий синод во главе с лжемитрополитом Вениамином (Муратовским) выступил с призывом к объединению, которое должно было состояться, по их планам, на третьем соборе осенью этого же года . На этом соборе они надеялись увидеть многих православных иерархов во главе с Патриаршим Местоблюстителем.

Призывы обновленцев к переговорам в православной среде относились по-разному. Были те, кто, желая преодолеть раскол, считали предложения обновленцев приемлемыми. Очень важно было в такой момент твердая позиция тех, кто стоял во главе Церкви.

Надежды обновленцев не оправдались, - более того, закончились полным крахом, разбились о «твердый камень», каким оказался Патриарший Местоблюститель митрополит Петр. «Он был упрям, как бык; прямо невозможно было к нему приступиться», - говорил о нем А. Введенский .

Самое большее, на что согласился святитель Петр - это принять архидиакона С. Доброва. Этот человек был избран обновленческим Синодом для такого ответственного поручения не случайно: «это была самая безобидная и ничем не замечательная личность, не вызывавшая никаких неприятных ассоциаций» . Архидиакон передал Патриаршему Местоблюстителю письмо от митрополита Вениамина - председателя «Синода». В этом послании было предложение о встрече и о готовности «вести беседу в духе Христовой любви и взаимного уважения», на что святой митрополит Петр ответил кратко: «Нет, встреча состояться не может» .

От имени Синода архидиакон предложил создать комиссию для совместной подготовки к Собору. И здесь святитель Петр дал категорический отказ, сославшись на недостаточность своих полномочий, и обусловил всякие переговоры возможностью консультации с заключенными и сосланными епископами .

28 июля 1925 года, чтобы прекратить подобные попытки обновленцев и в связи с готовящимся собором, Местоблюститель Патриаршего Престола митрополит Петр обратился с посланием к архипастырям, пастырям и всем чадам Православной Российской Церкви, укрепляя всех колеблющихся и малодушных и нанося сокрушительный удар разорителям Церкви .

Указывая на величайшие испытания, ниспосланные Русской Православной Церкви, святитель Петр призывал верных чад Христовых свято хранить канонически законное единство церкви. «В Святой Божией Церкви законно и канонично только то, что благословлено Богоучрежденною Церковной властью, преемственно сохраняющейся от времен апостольских» . «Все же самочинное, - продолжает он, - все, что совершалось обновленцами без соизволения в Бозе почившего святейшего Патриарха, все, что теперь совершается без соизволения нашей мерности - Местоблюстителя Патриаршего, действующего в единении со всей Православной законной иерархией, - все это не имеет силы по канонам Святой Церкви (Апост. Пр. 34, пр. 39), ибо истинная Церковь едина, и едина пребывающая в Ней благодать Всесвятого Духа. Не может быть двух церквей и двух благодатей» .

Святитель Петр прямо называет в послании те преступления, которые обновленцы совершили и продолжают совершать против Христовой Церкви.

«…Отступив самочинно от законной иерархии и ее главы, Святейшего Патриарха, они пытались обновить Христову Церковь самочинным учением («Живая Церковь», № 1-11), они извратили церковные правила, установленные Вселенскими Соборами (пост. Лжесобора 21.4 - 4.5. 1923 г.); они отвергли власть Патриарха, соборно установленную и признанную всеми восточными Православными Патриархиями… и кроме этого, на своем лжесоборе осудили его. Вопреки правилам Св. Апостолов, Вселенских Соборов и Св. Отцов… они разрешают епископам быть женатыми и клирикам двоеженцами, т. е. Нарушают то, что вся Вселенская Православная Церковь признает для себя законом ».

Предостерегая паству Церкви Русской от участия в готовящемся соборе, Святитель твердо говорит, что единственной возможностью присоединения (а не объединения!) обновленцев к Святой Православной Церкви является отречение от своих заблуждений и всенародное покаяние в своем отпадении от Церкви.

В заключение послания святой митрополит Петр, как бы в ответ на клеветнические попытки обновленцев опорочить законную церковную иерархию в глазах гражданской власти и еще раз, отмечая позицию Церкви в отношении к государству, указывает на трудность переживаемых обстоятельств и обращается к верным с призывом: «будем пребывать в союзе мира и любви между собою, будем все едино (Ин. X, XVII, 22 - 23), помогая друг другу охранять нашу православную веру, являя везде и всюду пример доброй жизни и любви, кротости, смирения и повиновения существующей гражданской власти в согласии с заповедями Божьими (Марк. XII, 17;Рим. XIII, 1; Деян. IV, 18 - 19); дабы последняя видела это и Дух Божий возглаголал бы благая о Церкви Святой (Деян. I, Петр. XI, 12 - 14)» .

Послание законного Первоиерарха Русской Православной Церкви было воспринято в народе как «акт благодатного мужества и исповедничества» . Даже те, кто ранее воспринимал Местоблюстителя с некоторым недоверием, признали в нем достойного преемника Святейшего Патриарха Тихона. Всеобщая поддержка Послания - и в центре, и в отдаленных епархиях - показала «насколько крепко стояла гонимая Церковь в духе Истины и как велика была каноническая стойкость и внутренняя дисциплина епархиальных архиереев, пастырей и мирян» .

В Ленинграде - колыбели обновленчества - в послании ленинградских православных епископов-викариев по поводу предстоящего собора говорилось, что «…Господь благословит, будет и законный Собор, а, судя по беззаконному, нечестивому и богомерзкому собору 1923 г., низложившему Святейшего Патриарха, мы знаем, на какие соборы зовут обновленцы» .

Нижегородский митрополит Сергий (Страгородский), показав свое полное согласие с Патриаршим Местоблюстителем, на предложение обновленческого епископа о переговорах ответил, что может принять его только как желающего принести всенародное покаяние.

«Всюду, где только не побывала делегация, посылаемая синодом к тому или иному епархиальному епископу с письмами примирения, всюду она встречала полный отказ» .

Это был сокрушительный удар по обновленчеству. В среде их живо обсуждали Послание Местоблюстителя. В своих посланиях и воззваниях «к Боголюбивой пастве» они отказывались признавать в нем главу русской Церкви, так как патриарший престол был «упразднен» ими еще в 1923 году. Каноническая стойкость митрополита Петра объяснялась ими как политический способ охранения «старой» Церкви от «революционной обновительной стихии», способной подточить Ее «монархическое и антисоветское нутро» .

На самом деле они паниковали. Иеромонах Дамаскин (Орловский) в жизнеописании святого митрополита Петра приводит яркие примеры обновленческой реакции.

«…Воззвание митрополита Петра определило всю линию поведения староцерковников… Тон, данный «крутицами», уже заранее определил позицию староцерковников по всему фронту, и в дальнейшем возможны были только варианты одной и той же политики. При этом по местам легко было уже просто ссылаться на центр, что мы и видим на самом деле…» .

«…До распространения воззвания Петра Крутицкого большинство духовенства и церковно-приходских советов Тамбовской епархии готовы были принять участие в благочиннических собраниях и епархиальном съезде… на миролюбивое настроение «низов» сильно повлияло воззвание Петра Крутицкого. На благочиннические съезды, собранные после появления этого воззвания, тихоновцы уже почти не явились…» .

«В целом ряде епархий… идущая из Крутиц непримиримая линия тихоновцев выразилась в полном отказе даже от разговоров о церковном примирении. Тихоновские архиереи этого типа или отмалчивались, или сразу резко выражали свое отрицательное и враждебное отношение и вообще боялись вступать в какие-либо сношения с синодальными представителями: очевидно, они буквально исполняли директивы своего начальства, но были и такие архиереи, где, что называется, удавалось «завязать разговор» с тихоновскими главарями, однако кончались эти разговоры обычно той же непримиримостью» .

Так писали о влиянии Патриаршего Местоблюстителя его враги. По словам М. Е. Губонина, «несмотря на кратковременное (всего 8 месяцев) возглавление Церкви, именно этим актом Патриарший Местоблюститель оставил по себе неизгладимый след в Церкви в благодарной памяти Ее верных сынов» .

Послание святого митрополита Петра, сразу же восстановившее твердый дух в Церкви и обрекшее на полный крах надежды и старания обновленцев и богоборческих властей, сыграло решающую роль в личной судьбе мужественного Исповедника. Советская власть, убедившись, что в лице Местоблюстителя Патриаршего престола Православная Церковь имеет неподкупного и бесстрашного главу, решила принять все меры для его устранения.

Антирелигиозная комиссия при ЦК ВКП (б) под руководством Ярославского постановила: «а) поручить Тучкову ускорить проведение наметившегося раскола среди «тихоновцев»; б) в целях разоблачения монархических стремлений Петра, местоблюстителя патриаршества, поместить в «Известиях» ряд статей, компрометирующих Петра, воспользовавшись для этого материалами недавно закончившегося обновленческого собора; в) просмотр статей поручить тт. Степанову, Красикову, Тучкову; г) им же поручить просмотреть готовящуюся оппозиционной группой декларацию против Петра; д) одновременно с опубликованием статей поручить ОГПУ начать против Петра следствие» .

Эта программа на раскол, ослабление Церкви и устранение ее главы (без сомнения ее можно назвать правительственной программой) жестоко и последовательно осуществлялась все 20—30-е годы.

В конце лета 1925 года Тучков еще раз потребовал от митрополита Петра принять условия «легализации», обещая за это официальное оформление управления и неприкосновенность тех епископов, которые будут назначены на епархии по соглашению с властью . Предлагая это в то время, когда Местоблюстителю угрожала уже личная опасность, правительство, безусловно, рассчитывало, что, желая сохранить свободу и избежать грядущих испытаний, он невольно пойдет на это предложение. Но несгибаема была воля священномученика Петра. Он в очередной раз отказался подписать предложенный Тучковым текст декларации.

Тогда же Тучков хотел «самочинно сделать Местоблюстителем митрополита Агафангела, а митрополита Петра послать в Ярославль. Местоблюститель на это ответил: «Я охотно передам власть митрополиту Агафангелу, так как он кандидат на местоблюстительство прежде меня, но сам останусь митрополитом Крутицким, так как не дело гражданской власти вмешиваться в дела чисто церковные». Это было сказано с такой твердостью, что Тучков оставил свое намерение…» .

Патриарший Местоблюститель хорошо знал, что никакие уступки с его стороны не будут полезны. Власть все берет и ничего не дает. Поэтому «разные предложения агента власти Митрополит прямо отвергал и даже выпроваживал его из своих покоев с такими словами: «Вы все лжете; ничего не дадите, а только обещаете; а теперь потрудитесь оставить комнату, у нас будет заседание». Такое свое отстранение от церковных дел озлобленный враг не долго мог терпеть»

Тучи сгущались все сильнее над мужественным Первоиерархом. Духовную поддержку и утешение он находил среди братии Данилова монастыря настоятелем которого был выдающийся иерарх - архиепископ Феодор (Поздеевский). К так называемой «даниловской группе» принадлежали многие видные епископы: Парфений (Брянских), Иоасаф (Удалов), Амвросий (Полянский), Прокопий (Титов), Тихон (Шарапов), Николай (Добронравов), Дамаскин (Цедрик), Гурий (Степанов), Пахомий (Кедров), Герман (Ряшинцев). Все это были архипастыри, разделяющие взгляды митрополита Петра, как на обновленческий раскол, так и на характер возможных переговоров с советской властью .

Митрополит Петр поступал «согласно с мнением архиепископа Фоедора и близких тому архиереев, и, в первую очередь, потому, что в его глазах они были наиболее авторитетными и верными выразителями церковных суждений всего верующего народа, были хранителями и блюстителями чистоты Православия .

Местоблюститель патриаршего Престола часто служил в Даниловом монастыре. Однажды во время богослужения 30 августа (12 сентября) 1925 года на престольный праздник произошел чудесный случай.

«Троицкая церковь, где стояли мощи преподобного Даниила, и весь монастырь были заполнены народом. Путь к раке преподобного устилал ковер из живых цветов, и вся рака была искусно украшена ими. Митрополит Петр, войдя в храм, прошел к мощам преподобного и с благоговением приложился к ним. Некоторые монахи видели, что, когда Местоблюститель затем пошел к солее, то над мощами образовалось как бы облако, в котором возник образ преподобного великого князя Даниила. И во все время, пока митрополит Петр шел к алтарю, преподобный сопровождал его» .

Святой митрополит Петр не оставался равнодушен к судьбе православного духовенства. Известно, что епископу Парфению (Брянских), возглавлявшему - после ареста владыки Фоедора (Поздеевского) - братию Даниловского монастыря, митрополит Петр давал деньги для раздачи их находящимся в ссылках священнослужителям. Он помогал многим заключенным собратиям. Сам отправлял деньги митрополиту Кириллу (Смирнову), архиепископу Никандру (Феноменову), секретарю Патриарха Тихона Петру Гурьеву и другим. Также он благословил приходские причты жертвовать деньги и продукты в пользу заключенных священнослужителей .

1 октября в Москве, в третьем Доме советов, обновленцы открыли свой собор, названный ими же «Третьим поместным собором на территории СССР». В нем участвовали: «106 раскольников, именовавших себя архиереями, более 100 лжеклириков и более 100 мирян» . Принимал участие в соборе и представитель Константинопольского Патриарха архимандрит Василий (Димопуло).

12 делегатов собора подали заявление, в котором просили направить к митрополиту Петру делегацию с предложением мира. Но уже во вступительном докладе предводитель обновленцев А. Введенский «приготовил для своей аудитории столь зловещую провокацию, что вопрос о мире с тихоновцами должен был отпасть в ходе соборных заседаний» .

Введенский огласил письмо некоего южно-американского «епископа» Н. Соловья, в котором тот сообщал «страшную тайну»: в 1924 году Патриарх Тихон в присутствии митрополита Петра вручил ему послание. В этом «послании» говорилось, что «Святая Церковь не может благословить на престол Великого Князя Николая Николаевича, раз есть законный и прямой наследник престола Великий Князь Кирилл» .

Словно подталкивая ГПУ расправиться с митрополитом Петром, обновленцы характеризовали его в своей резолюции как заматерелого бюрократа «саблеровского издания, который не забыл старых методов церковного управления. Он опирается на людей, органически связанных со старым строем, недовольных революцией: бывших домовладельцев и купцов, думающих еще посчитаться с современной властью» .

После этого «собора» и «разоблачающего» письма о Патриаршем Местоблюстителе говорили как о человеке, имеющем связь с заграничными монархистами и принадлежащем к черносотенцам.

Началась бурная газетная шумиха. О митрополите Петре писали грубые статьи, обвиняя его во всевозможных политических преступлениях.

15 ноября, во исполнение предписаний антирелигиозной комиссии, в газете «Известия» с обвинениями и угрозами в адрес святого митрополита Петра выступил некий гражданин Теляковский . В статье сообщалось, что Послание Патриаршего Местоблюстителя расценивается обновленцами как контрреволюционный акт. А признание митрополита Петра карловацкой иерархией доказывает наличие отношений между Местоблюстителем и епископами-беженцами. Автор объявлял святого исповедника орудием и ставленником зарубежных монархистов .

После такой статьи было ясно, что Местоблюстителя ждал неминуемый арест, если он все же не решится «оправдаться», как рассчитывали те, кто стоял за «гражданином Теляковским».

Не случайно сразу после опубликования статьи к митрополиту Петру явилась делегация недовольных церковным правлением иерархов, сколоченная Тучковым, во главе с архиепископом Григорием (Яцковским). Они потребовали от Патриаршего Местоблюстителя публичной политической реабилитации себя «перед лицом советской общественности» и верноподданнических заверений от имени всей Церкви, наряду с проклятиями в адрес церковной эмиграции . Свои требования эти архиереи объясняли заботой о благе Церкви.

Святитель Петр обещал подумать по поводу сделанных ему предложений. Но в самом тоне, с которым обратились к нему эти архиереи, «он обнаружил и критику своей линии, и некое недоверие к нему как к Главе Церкви и потому вынужден был заявить, что за судьбу Русской Церкви отвечает он как временный преемник почившего Патриарха» . Этот ответ означал, что Патриарший Местоблюститель сделал выбор и внутренне подготовился к подвигу исповедничества и тюремным узам» .

Между тем власти в лице представителей ГПУ настойчиво требовали от святителя принять их предложение о легализации. Митрополит Петр решил составить декларацию, адресованную Советскому правительству, в которой он собирался показать, какими он видит отношения Церкви с государством в сложившихся обстоятельствах. По черновому проекту Местоблюстителя текст декларации написал епископ Иоасаф (Удалов). Но святитель хотел лично передать его главе правительства, а не через посредников ГПУ . Но, зная позицию Местоблюстителя, председатель Совета министров Рыков не хотел встречаться с главой Церкви.

В конце ноября были произведены массовые аресты священнослужителей, близких Патриаршему Местоблюстителю. Предчувствуя, что его арест неминуем, святой митрополит Петр, ожидая для себя худших последствий, составил два завещательных документа.

Первый, датированный 5 декабря, утверждал, что в случае кончины митрополита Петра права и обязанности Патриаршего Местоблюстителя «до законного выбора нового Патриарха» переходят временно, согласно завещанию Святейшего патриарха Тихона, митрополитам Кириллу или Агафангелу; а в случае невозможности обоих вступить в должность - митрополиту Новгородскому Арсению. Если же и ему не представится возможности осуществить это, то права и обязанности Патриаршего Местоблюстителя переходят к митрополиту Нижегородскому Сергию .

Другой документ написан 6 декабря на случай, когда он будет не физически устранен, а изолирован от внешнего мира, отстранен от возможности управления Церковью. Этот документ не отменяет первый, а дополняет его. Стремясь предусмотреть все возможные последствия своего ареста и понимая, что митрополиты Кирилл и Агафангел уже отстранены от возможности управления Церковью, митрополит Петр поручает временное исполнение обязанностей Местоблюстителя митрополиту Сергию. В случае если это окажется невозможным, в должность Местоблюстителя вступает Экзарх Украины митрополит Михаил или архиепископ Ростовский Иосиф .

Далее следовало очень важное уточнение: «Возношение за богослужением Моего имени, как Патриаршего Местоблюстителя, остается обязательным». Таким образом, митрополит Петр подчеркивает временность и вынужденность сделанного им распоряжения .

Такой шаг был сделан лишь по одной причине - забота о благе Церкви о судьбе церковного управления для святителя Петра, как некогда и для Патриарха Тихона, была на первом месте. Он горячо желал «оградить Российскую Православную Церковь от анархии и расколов, захвата церковного управления группами, имеющими корыстные интересы, что всегда ведет к разрыву с канонами и традициями Православия»